О русской народной сказке и иллюстрациях Евгения РачёваМария Минаева
Евгений Михайлович Рачёв в мастерскойДавайте проведем эксперимент: спросим первого встречного на улице, ну, или человека, который совершенно далек от темы детского чтения: «Что нужно читать детям?» Что они ответят? Скорее всего, скажут: «Сказки». Задаем следующий вопрос: «Какие сказки?» Какой ответ, с большей долей вероятности, получаем? Правильно, «русские народные».
Да, даже в нашем обществе с явными проблемами национальной идентификации (я про настоящую идентификацию, не про набор «водка-самовар-матрешка») понимают, что воспитывать маленьких людей надо на том фольклоре, который создан здесь, на этой земле. Вот итальянцы, например, начинают прикорм младенцев, используя пармезан, а это для них не просто еда, это огромная и важная часть их жизни. Народные сказки – это то самое, что ближе всего нашему мировосприятию, традиции и национальной памяти.
Как-то меня попросили прочитать лекцию о сказке. Я долго готовилась, пришла, вдохновленная словами и строками ученых-фольклористов. Старалась рассказать о том, что поняла сама: народная сказка не учит добру в нашем современном, построенном на европейском гуманизме, понимании. Народная сказка учит жизни. Такой, какая она есть. Учит видеть людей, их недостатки и достоинства, взаимодействовать с ними, жить в их обществе. Плюс к этому – момент сакральный, языческий, граница между мирами живых и мертвых, все дела.
Народная сказка учит жизни – такой, какая она есть
Так вот, прочитала я лекцию, все свои аргументы «на-гора» выдала. А мне из зала: «А я считаю, что русские народные сказки все-таки учат добру». Прощаться со стереотипами очень сложно.
Только вот не для этого мы их детям читаем. Чему хорошему учит «Колобок»? Что хвастаться плохо? А может, тому, как хитростью заполучить желаемое? А «Курочка Ряба»? Или, например, Иван-царевич представляет собой высоконравственный идеал? Особливо после того, как украл жар-птицу, златогривого коня и Василису?
Конечно, и нравственные моменты в народных сказках есть. Например, верность Марьюшки, невесты Финиста-Ясного Сокола, стоптавшей железные сапоги и изгрызшей железные хлеба в пути к любимому. Но их не так много. Гораздо больше хитрых, расторопных, сообразительных людей и зверей, умеющих, что называется, устроиться. Таково народное мышление.
Отсутствие прямого поучения – вовсе не повод отказаться от народных сказок. Потому что всегда остается повод для беседы ребенка и родителя, для разбора ситуации, обсуждения и рефлексии. Сначала мы говорим с трехлетним человеком о поступке лисы, выгнавшей зайчика из лубяного домика, о том, что не так с лисой и журавлем, которые друг к другу в гости ходили, жалеем волка, у которого примерз хвост к проруби. Проходит время, и мы беседуем о Василисе Прекрасной и ее жестокой мачехе, о выборе, который делает Финист-Ясен Сокол между ведьмой, обманом женившей его на себе, и верной Марьюшкой, о причинах предательства братьев Ивана-царевича, жестоко его убивших. Говорим о труде, о возмездии, о том, что ничего не дается даром, о том, как важно держать слово…
Русские народные сказки – это действительно лучшая и абсолютно не устаревающая база для воспитания. Когда мы их читаем малышам, мы развиваем и кругозор, и вкус, и словарный запас, рассказываем им о мире, о жизни в нем и его законах. Правда, есть два условия.
Первое: текст должен быть хорошим. Не нужно искать что-то новое: русские народные сказки уже пересказаны великолепным литературным языком. Все новинки, которые мне попадались (в плане интерпретации), – серенькие, безликие и бесталанные, жиденькие такие тексты, к народной сказке имеющие такое же отношение, как розовая ушанка со звездой, которую втирают туристам, к советской военной форме. Афанасьев и Булатов, Толстой (Алексей) и Ушинский, Карнаухова и Капица – вот фамилии, которые стоят на титульном листе большинства книжек со сказками из нашего детства.
Тексты, хоть и вековой давности (больше!), обладают главным преимуществом классики – она современна. Понятна. Прозрачна. Да, есть отдельные устаревшие слова или понятия (квашня, например, или коромысло). Но в целом – все ясно.
Второе условие – это иллюстрации. Тут есть хитрый момент. Важно соблюсти баланс между несколькими составляющими: картинки должны показывать, что сказки эти именно русские, сохранять и реалистическую составляющую (все-таки лучше показывать зайца в книжке таким, какой он есть, а не делать из него подобие плюшевой игрушки). А еще здорово, если бы сохранялся момент собственно сказочности, волшебства.
Такие иллюстрации есть. И книжка с ними у большинства из нас в детстве была. У кого-то – большая и толстая, а у кого-то – много тоненьких, с одной или двумя сказками. И с узнаваемыми, волшебными, горячо любимыми иллюстрациями Евгения Рачёва.
Всю жизнь он занимался книжной графикой – сначала в «Детгизе», потом в издательстве «Малыш». «Если вы смотрите на мои рисунки и радуетесь занятной сказочной выдумке – значит, получилось у меня, как в сказке. Если вы, глядя на моих птиц и зверей, понимаете, что сказка-то с хитринкой, на людей намекает, – значит, у меня получилось, как в сказках, которые я иллюстрирую», – писал художник.
Иллюстрации Рачёва – это, по-моему, такая художественная галерея для малышей. Часто родители задаются вопросом: когда начинать уже приобщать к великому искусству? Думаю, начинать надобно с хороших иллюстраций.
С чего начинать приобщать детей к искусству? – С хороших иллюстраций
В них есть всё. Тонкие переливы, сложные оттенки цвета, композиционная завершенность, достоверность эмоций, жестов. Достоверность этнографическая: жена художника делала для его работ зарисовки орнаментов, костюмов и предметов, выставленных в музеях. Сам художник, невероятный труженик, фронтовик, большой интеллектуал, создавал иллюстрации не только к русским, но и к сказкам других народов нашей страны. А еще к басням Крылова. Как тут не вспомнить Ивана Андреевича с его «Звери мои за меня говорят»?
Хороших иллюстраций к русским народным сказкам, к счастью, много. Но Евгений Рачёв – это история, мне кажется, в первую очередь про самые «малышовые» сказки. Его животные действительно «говорят» – позами и жестами, мимикой. Они рассказывают нам, как одевались наши предки, из чего они ели, как была устроена изба. А вокруг – до боли в сердце знакомый и любимый северный лес, трепещущие на ветру листья на осине, маленькие крепкие елочки, золотой ковер на земле, кочки, болотце… Все это так «настоящще», как говорят у нас, на северной земле, – просто и мудро, что сложно пожелать и найти чего-то лучшего для своих детей.
5 марта 2019 г.https://pravoslavie.ru/119619.html
