Для чего Западу нужно было обличать пакт Молотова-Риббентропа? Мюнхенский сговор

[Александр Васильевич]

(Окончание)

Если бы со стороны западных держав к требованиям Германии в колониальном вопросе 6) было проявлено больше понимания, то тогда он, фюрер, возможно, предоставил бы для решения еврейского вопроса какую-либо территорию в Африке, которую можно было бы использовать для поселения не только немецких, но и польских евреев. К сожалению, однако, западные державы не проявили этого понимания, и все же Германия вынуждена настаивать на своих требованиях в колониальном вопросе, поскольку она непременно нуждается в колониях для того, чтобы прокормить свое население. Рано или поздно она получит обратно свои колониальные владения. В этом он, фюрер, твердо убежден.

стр. 9

Расходы, которые возникают в результате того, что колониальный вопрос не решен, а именно вследствие связанной с этим гонки вооружений, эти расходы чрезвычайно велики как для западных держав, так и для Германии; если бы западные державы когда-нибудь позднее подвели итог, то они увидели бы, что их отказ пойти навстречу справедливым требованиям Германии в колониальном вопросе стоил им миллиардов и что для всех заинтересованных сторон было бы дешевле своевременно урегулировать колониальный вопрос в плане, в котором предлагает это сделать Германия.

Польский министр иностранных дел Бек поблагодарил фюрера за подробное изложение немецкой точки зрения и заявил, что Польша так же прочно придерживается своей прежней позиции в отношении Германии. Во время сентябрьского кризиса Польша выдержала исключительно сильное напряжение в своих отношениях с Советской Россией 7) . Положение было гораздо серьезнее, чем это казалось со стороны. Русские сосредоточили на русско-польской границе несколько армейских корпусов, часть которых разместилась непосредственно у линии границы; с польской стороны также были проведены в широком объеме соответствующие контрмеры, которые затем дали возможность быстро провести акции в отношении Чехословакии. Но поскольку Россия является соседом Польши, польская сторона приложила усилия к тому, чтобы снизить это чрезвычайно большое напряжение до нормальных пределов. Поэтому совершенно естественно, что сейчас предпринимаются попытки найти в отношениях с русским соседом приемлемый modus vivendi ****. Но Польша никогда не согласится быть зависимой от России и будет продолжать линию независимой политики, что она уже делала в прошлом, когда Польшу хотели толкнуть на сближение с Россией путем заключения Восточного пакта 8 ) . Правда, Польша не проявляет такой нервозности в отношении укрепления своей безопасности, как, например, Франция, и не придает никакого значения так называемым «системам безопасности», которые после сентябрьского кризиса окончательно обанкротились, что означает, по мнению Бека, поворотный пункт в истории. Однако Польша в высшей степени отдает должное позиции Германии, которая снова получила выражение в заявлении, только что сделанном фюрером. Польша также со своей стороны придерживается старой линии в отношении Германии.

В связи с Украиной он, Бек, напоминает о словах Пилсудского о «балканизации Центральной Европы». В лице агитаторов, которые подвизаются ныне на карпато-украинской территории, Польша узнает своих старых врагов и опасается, что Карпатская Украина, возможно, однажды превратится для Польши в очаг таких беспокойств, которые вынудят польское правительство к вме-

стр. 10

шательству, в результате чего могли бы возникнуть новые осложнения. Это было главнейшей причиной стремления Польши к установлению общей границы с Венгрией. Польша также старалась побудить Венгрию к энергичным действиям в том направлении, которое было определено самим фюрером. Из своей поездки в Румынию он (полковник Бек) привез венграм заверение в том, что румыны не нападут, а польский президент заявил в кругу иностранных дипломатов, что в серьезном случае Польша окажет помощь Венгрии. Однако, несмотря на это заявление, венгры, к сожалению, не проявили никакой инициативы. Он хотел бы отметить, между прочим, что население так называемой Карпатской Украины — русины — не имеет ничего общего с населением собственно Украины. «Украина» — это польское слово и означает «восточные пограничные земли». Этим словом поляки вот уже на протяжении десятилетий обозначали земли, расположенные к востоку от их территории, вдоль Днепра.

Что касается германо-польских отношений, то он, Бек, принимает к сведению пожелания, высказанные фюрером. Однако данцигский вопрос представляется ему чрезвычайно сложным. В этой связи необходимо особо учитывать общественное мнение в Польше. При этом он совершенно не берет в расчет мнение «оппозиции в кофейнях». На протяжении своей семилетней службы он ни в малейшей степени не считался с мнением кофеен и свой пост сохраняет и по сей день. Однако он должен считаться с подлинным мнением народа и усматривает в этом отношении величайшие трудности для решения вопроса о Данциге. Однако он хотел бы еще раз спокойно продумать эту проблему.

Полковник Бек не коснулся остальных вопросов германо-польских отношений, которые были подняты фюрером, а закончил изложение своих доводов повторным заверением в том, что Польша в своей общей позиции по-прежнему будет верна той линии, которой она придерживается с 1934 г.

Настоящее в соответствии с указанием представлено господину имперскому министру иностранных дел.

Д-р Шмидт

Примечания:

* Беседа состоялась в Оберзальцберге (Берхтесгаден, Бавария).

** Ныне г. Гданьск в Польской Народной Республике.

*** Ныне г. Клайпеда в Литовской ССР.

**** modus vivendi — способ существования (лат.).

1) Согласно ст. 100—108 Версальского мирного договора 1919 г. Германия отказывалась от прав и правооснований на территорию Данцига и его округа. Город Данциг и округ объявлялись вольным городом под защитой Лиги наций; конституция его должна была быть выработана впоследствии представителями Данцига по соглашению с верховным комиссаром Лиги наций. Наиболее важными правами Польши в отношении вольного города были включение Данцига в пределы таможенной границы Польши и предоставление Польше права ведения внешних сношений Данцига и защиты его граждан в других странах.

Результаты первой мировой войны 1914—1918 гг., зафиксированные Версальским мирным договором, практически лишили Германию статуса великой державы, урезали ее территорию в Европе, лишили ее колониальных владений и ввели серьезные ограничения в области вооружения. Правящие круги Германии, стремившиеся освободиться от связывающих их условий Версаля, нарушали договор в течение всего периода его существования. Первое нарушение территориальных постановлений Версальского мирного договора было произведено Гитлером 7 марта 1936 г., когда германские войска заняли Рейнскую демилитаризованную зону. 24 октября 1938 г. в беседе с польским послом Липским Риббентроп выдвинул предложение об «общем урегулировании спорных проблем, существующих между Польшей и Германией». Эти предложения предусматривали: присоединение к третьему рейху Данцига (с сохранением экономических льгот в Данциге для Польши); строительство Германией экстерриториальной автострады и железнодорожной линии через польское Поморье; продление польско-германской декларации 1934 г. о дружбе и ненападении на 25 лет; гарантирование Германией польско-германской границы. Риббентроп предложил, чтобы обе стороны проводили «общую политику в отношении России на базе антикоминтерновского пакта» (Official Documents concerning Polish, German and Polish — Soviet Relation. 1933-1939. London, 1939, p. 47—48).

2) Имеется в виду декларация о ненападении между Германией и Польшей, подписанная в Берлине 26 января 1934 г. (Сборник документов по международной политике и по международному праву. М . , 1936, вып. 1 0 , с. 41—42). См. т. 1, прим. 3. — 77, 107.

3) Решением, вынесенным 2 ноября 1938 г. в г. Вене (так называемый «первый Венский арбитраж»), Венгрии были переданы южные районы Словакии и Закарпатской Украины с населением свыше 1 млн. человек. См. т. 1, прим. 43. — 13, 15, 37, 40.

4) Польский коридор — наименование полосы польской земли (ширина от 30 до 200 км), полученной буржуазно-помещичьей Польшей по Версальскому мирному договору 1919 г. Польский коридор заканчивался поло- 345 сой морского побережья протяженностью 71 км и давал Польше выход к Балтийскому морю. Польским коридором Восточная Пруссия была отделена от остальной Германии.

5) 5—11 ноября 1938 г. гитлеровцы развязали в Германии еврейские погромы. Предлогом к этой антисемитской кампании послужило убийство молодым евреем 7 ноября 1938 г. атташе германского посольства в Париже Эрнста фон Рата. В Германии начались массовые убийства евреев, уничтожение и разграбление их имущества. Антисемитские погромы в фашистской Германии служили в первую очередь крупным источником доходов для обанкротившейся гитлеровской казны.

6) Фашистская Германия требовала возврата всех колоний, утраченных ею по Версальскому мирному договору 1919 г.

7) Имеется в виду заявление Советского правительства правительству Польши от 23 сентября 1938 г. по поводу сосредоточения польских войск у границ Чехословакии. В заявлении содержалось предупреждение тогдашнему реакционному польскому правительству, что в случае, если бы польские войска вторглись в пределы Чехословакии, СССР считал бы это актом агрессии и денонсировал бы без дополнительного предупреждения пакт о ненападении с Польшей.

8 ) Восточный пакт («Восточное Локарно») — проект создания прочного барьера против гитлеровской агрессии в Восточной Европе в виде пакта взаимопомощи, который должен был охватить СССР, Чехословакию, Польшу, Латвию, Эстонию, Литву и Финляндию. Советский Союз 28 декабря 1933 г. предложил заключить региональный договор о взаимной помощи с участием СССР, Франции, Чехословакии, Польши, Литвы, Латвии, Эстонии и Финляндии. В результате имевших место в мае 1934 г. франко-советских переговоров было условлено, что Франция присоединится к пакту в качестве его гаранта, а СССР в таком же качестве присоединится к Локарнскому пакту. 14 июня 1934 г. Советский Союз направил формальное приглашение Германии и другим заинтересованным государствам стать участниками пакта.

Гитлеровское правительство долго медлило с ответом. Наконец 11 сентября 1934 г. оно заявило, что участие Германии в Восточном пакте невозможно, пока не будет признано полное равноправие Германии в вооружениях. К этому оно прибавило, что Германия не заинтересована в советской и французской гарантиях и предпочитает двусторонние пакты ненападения или в крайнем случае многосторонние пакты ненападения и консультации, но не взаимопомощи. Таким образом, германское правительство отказалось принять участие в пакте, соглашаясь лишь на такие пакты, которые не препятствовали бы или даже содействовали бы германской агрессии.

Вскоре изменилось и отношение французского и английского правительств к проекту пакта.

Таким образом, проект Восточного пакта оказался неосуществленным. Однако он остался свидетельством усилий советской дипломатии, стремившейся создать в Европе гарантии безопасности против гитлеровской агрессии.

Печат. по изд.: «СССР в борьбе за мир накануне второй мировой войны (сентябрь 1938 г.—август 1 9 3 9 г.). Документы и материалы» (далее: «СССР в борьбе за мир...»). М., 1971, с. 146—153.

Здесь печатается по кн.: Документы и материалы кануна Второй мировой войны 1937-1939 гг. в 2-х томах. Москва. Политиздат. 1981.



http://www.hrono.ru/dokum/193_dok/19390105gitl.html

[Александр Васильевич]

Операция "Немыслимое". Выстрел в спину от "союзников"



События и факты, обсуждаемые в этой статье кажутся невероятными и немыслимыми. В них действительно трудно поверить, как трудно поверить нормальному человеку в возможность предательства того, кого он считал союзником и другом. И тем не менее это было. Долгое время эта информация держалась в секрете и только сейчас она становится доступна. Речь пойдет о плане внезапного нападения на СССР летом 1945 года, разработанным союзниками, плане, который был сорван практически в последний момент.

Третья мировая война должна была начаться 1 июля 1945 года внезапным ударом объединенных сил ангосаксов по советским войскам... Сейчас это мало кто знает, так же и то, каким образом Сталин сумел сорвать планы "вероятных союзников", почему мы вынуждены были спешно брать Берлин, против кого английские инструктора в апреле 45-го тренировали нерасформированные дивизии немцев, сдавшиеся им в плен, почему был с нечеловеческой жестокостью уничтожен Дрезден в феврале 1945-го и кого именно англосаксы хотели этим запугать.



По официальным моделям истории позднего СССР истинные причины этого не объяснялись в школах - тогда шла "борьба за мир", уже вызревало в верхах "новое мЫшление" и легенда о "честных союзниках – США и Великобритании" всячески приветствовалась. Да и документов тогда было опубликовано немного – этот период скрывали по многим причинам. В последние годы англичане стали частично открывать архивы того периода, опасаться некого – СССР уже нет.

В начале апреля 1945 г. перед самым окончанием Великой Отечественной У.Черчилль, премьер-министр нашего союзника - Великобритании отдал приказ начальникам своих штабов о разработке операции внезапного удара по СССР - операции "Немыслимое". Он был ему предоставлен 22 мая 1945 года на 29 страницах.

Согласно этому плану, нападение на СССР должно было начаться следуя принципам Гитлера - внезапным ударом. 1 июля 1945 года 47 английских и американских дивизий без всякого объявления войны должны были нанести сокрушительный удар не ожидавшим такой беспредельной подлости от союзников наивным русским. Удар должны были поддержать 10-12 немецких дивизий, которых "союзники" держали нерасформированными в Шлезвиг-Гольштейне и в южной Дании, их ежедневно тренировали британские инструктора: готовили к войне против СССР. По идее, должна была начаться война объединенных сил Западной цивилизации против России - впоследствии в "крестовом походе" должны были участвовать и другие страны, например, Польша, затем Венгрия... Война должна была привести к полному разгрому и капитуляции СССР. Конечная цель была закончить войну примерно там же, где планировал ее закончить Гитлер по плану "Барбаросса" - на рубеже Архангельск-Сталинград.

Англосаксы готовились сломить нас террором - изуверским уничтожением крупных советских городов:  Москвы, Ленинграда, Владивостока, Мурманска и др. сокрушительными ударами волн "летающих крепостей". Несколько миллионов русских людей должны были погибнуть в отработанных до мелочей "огненных смерчах". Так были уничтожены Гамбург, Дрезден, Токио... Теперь это готовились сделать с нами, с союзниками. Обычное дело: самое гнусное предательство, крайняя подлость и изуверская жестокость - визитная карточка Западной Цивилизации и, особенно, англосаксов, истребивших столько людей, сколько ни один народ в человеческой истории.


_{Дрезден после бомбардировки по технологии "огненного смерча". То же англосаксы хотели сделать и с нами.}

Однако 29 июня 1945 года, за день до планируемого начала войны Красная армия внезапно для коварного врага неожиданно изменила свою дислокацию. Это было решающей гирей, сдвинувшей чашу весов истории - приказ войскам англосаксов отдан не был. До этого взятие считавшегося неприступным Берлина показало мощь Советской Армии и военные эксперты врага склонялись к тому, чтобы отменить нападение на СССР. К счастью, у руля СССР стоял Сталин.

Военно-морские силы Великобритании и США тогда имели абсолютное превосходство над ВМФ СССР: по миноносцам в 19 раз, по линкорам и большим крейсерам - в 9 раз, по подводным лодкам - в 2 раза (http://www.respublika.info/4440/history22384/). Свыше сотни авианесущих кораблей и несколько тысяч единиц палубной авиации самолетов против нуля со стороны СССР. "Вероятный союзник" располагал 4-мя воздушными армиями тяжелых бомбардировщиков, которые могли наносить удары сокрушительные удары. Советская дальняя бомбардировочная авиация была несравненно более слабой.

В апреле 1945 союзники представляли наши войска измотанными и истощенными, а боевую технику - до предела изношенной. Их военные специалисты оказались сильно удивлены мощью Советской Армии, которую она продемонстрировала при взятии Берлина, считавшегося ими неприступным. Не вызывает сомнений верность вывода крупного историка В.Фалина - решение Сталина о штурме Берлина в начале мая 1945 предотвратило третью мировую войну. Это подтверждается недавно рассекреченными документами. В противном случае Берлин был бы без боя сдан "союзникам", а объединенные силы всей Европы и Северной Америки обрушились бы на СССР.

Даже после взятия Берлина планы предательского удара продолжали разрабатываться полным ходом. Остановила их только то, что они поняли, что их планы были вскрыты и расчеты стратегов показывали, что без внезапного удара сломить СССР не удастся. Была еще одна важная причина, по которой американцы возражали британцам - им нужно было, чтобы СССР сокрушил Квантунскую армию на Дальнем Востоке, без чего победа США над Японией своими силами была под вопросом.

Сталин не имел возможности предотвратить Вторую Мировую войну, но сумел предотвратить третью. Ситуация был крайне серьезной, но СССР опять выиграл, не дрогнув.

Сейчас на Западе пытаются представить план Черчилля "ответом" на "советскую угрозу", на попытку Сталина захватить всю Европу.

"Имелись ли в то время у советского руководства планы наступления до берегов Атлантики и захвата Британских островов? На этот вопрос следует ответить отрицательно. Подтверждением тому является принятый СССР 23 июня 1945 г. закон о демобилизации армии и флота, последовательный перевод их на штаты мирного времени. Демобилизация началась 5 июля 1945 г. и завершилась в 1948 г. Армия и флот были сокращены с 11 млн. до менее 3 млн. чел., упразднен Государственный Комитет Обороны, Ставка Верховного Главнокомандования. Количество военных округов в 1945–1946 гг. уменьшилось с 33 до 21. Значительно сократилось количество войск в Восточной Германии, Польше и Румынии. В сентябре 1945 г. советские войска были выведены из северной Норвегии, в ноябре из Чехословакии, в апреле 1946 г. с острова Борнхольм (Дания), в декабре 1947 г. — из Болгарии...

Знало ли советское руководство о британских планах войны против СССР? На этот вопрос, пожалуй, можно ответить утвердительно...Косвенно подтверждает это и видный знаток истории советских вооруженных сил профессор Эдинбургского университета Д. Эриксон. По его мнению, план Черчилля помогает объяснить, "почему маршал Жуков неожиданно решил в июне 1945 г. перегруппировать свои силы, получил из Москвы приказ укрепить оборону и детально изучить дислокацию войск западных союзников. Теперь причины понятны: очевидно, план Черчилля стал заблаговременно известен Москве и сталинский Генштаб принял соответствующие меры противодействия" (Ржешевский Олег Александрович

Военно-исторические исследования http://militera.lib.ru/research/rzheshevsky1/01.html )

-------------------

Краткая "выжимка" из материалов интервью с нашим крупнейшим экспертом по данному вопросу доктором исторических наук Валентином Фалиным:



Трудно сыскать в истекшем веке политика, равного Черчиллю по способности сбивать с толку чужих и своих. Но особенно преуспел будущий сэр Уинстон по части фарисейства и интриг в отношении Советского Союза.

В посланиях на имя Сталина он "молился, чтобы англо-советский союз был источником многих благ для обеих стран, для Объединенных Наций и для всего мира", желал "полной удачи благородному предприятию". Имелось ввиду широкое наступление Красной Армии по всему восточному фронту в январе 1945 года, спешно готовившееся в ответ на мольбу Вашингтона и Лондона оказать помощь союзникам, попавшим в кризисное положение в Арденнах и Эльзасе. Но это на словах. А на деле Черчилль считал себя свободным от каких-либо обязательств перед Советским Союзом.

Именно тогда Черчилль отдал приказы складировать трофейное немецкое оружие с прицелом на возможное его использование против СССР, размещая сдававшихся в плен солдат и офицеров Вермахта подивизионно в земле Шлезвиг-Гольштейн и в Южной Дании. Затем прояснится общий смысл затевавшейся британским лидером коварной затеи. Англичане брали под свое покровительство немецкие части, которые сдавались без сопротивления, отправляли их в Южную Данию и Шлезвиг-Гольштейн. Всего там было размещено около 15 немецких дивизий. Оружие складировали, а личный состав тренировали для будущих схваток. В конце марта-начале апреля Черчилль отдает своим штабам приказ: готовить операцию “Немыслимое” — с участием США, Англии, Канады, польских корпусов и 10—12 немецких дивизий начать боевые действия против СССР. Третья мировая война должна была грянуть 1 июля 1945 года.

В их плане было четко прописано: советские войска на этот момент будут истощены, техника, участвовавшая в боевых действиях в Европе, - изношена, продуктовые запасы и медикаменты подойдут к концу. Поэтому не составит труда отбросить их к довоенным границам и заставить Сталина уйти в отставку. Нас ждали смена государственного строя и раскол СССР. В качестве меры запугивания - бомбежка городов, в частности, Москвы. Ее, по планам англичан, ждала судьба Дрездена, который союзническая авиация, как известно, срoвняла с землей.

Американский генерал Паттон - командующий танковыми армиями прямо заявлял, что не планирует останавливаться на демаркационной линии вдоль Эльбы, согласованной в Ялте, а идти дальше. На Польшу, оттуда на Украину и Белоруссию - и так до Сталинграда. И закончить войну там, где ее не успел и не смог закончить Гитлер. Нас он называл не иначе, как "наследники Чингисхана, которых нужно изгнать из Европы". После окончания войны Паттона назначили губернатором Баварии, а вскоре сняли с поста за симпатии нацистам.


_{Генерал Паттон}

Лондон долго отрицал существование такого плана, но несколько лет назад англичане рассекретили часть своих архивов, и среди документов оказались бумаги, касающиеся плана “Немыслимое”. Тут уж отмежеваться некуда...

Подчеркну, это не спекуляция, не гипотеза, но констатация факта, у которого есть имя собственное. В ней должны были принять участие американские, британские, канадские силы, польский экспедиционный корпус и 10-12 немецких дивизий. Тех самых, что держали нерасформированными, их месяц до этого натаскивали английские инструктора.

Эйзенхауэр в своих воспоминаниях признает, что Второго фронта уже в конце февраля 1945-го практически не существовало: немцы откатывались к востоку без сопротивления. Тактика немцев состояла в следующем: удерживать, насколько возможно, позиции вдоль всей линии советско-германского противоборства до тех пор, пока виртуальный Западный и реальный Восточный фронт не сомкнутся, и американские и британские войска как бы примут от соединений Вермахта эстафету в отражении "советской угрозы", нависшей над Европой.

Черчилль в это время в переписке, телефонных разговорах с Рузвельтом пытается убедить во что бы то ни стало остановить русских, не пускать их в Центральную Европу. Это объясняет значение, которое к тому времени приобрело взятие Берлина.

Уместно сказать, что западные союзники могли продвигаться на восток несколько быстрее, чем у них получалось, если бы штабы Монтгомери, Эйзенхауэра и Александера (итальянский театр военных действий) качественнее планировали свои действия, грамотнее осуществляли координацию сил и средств, меньше тратили времени на внутренние дрязги и поиск общего знаменателя. Вашингтон, пока был жив Рузвельт, по разным мотивам не спешил ставить крест на сотрудничестве с Москвой. А для Черчилля "советский мавр сделал свое дело, и его следовало удалить".

Вспомним, Ялта закончилась 11 февраля. В первой половине 12 февраля гости улетели по домам. В Крыму, между прочим, было условлено, что авиация трех держав будет в своих операциях придерживаться определенных линий разграничения. А в ночь с 12 на 13 февраля бомбардировщики западных союзников стерли с лица земли Дрезден, затем прошлись по основным предприятиям в Словакии, в будущей советской зоне оккупации Германии, чтобы заводы не достались нам целыми. В 1941 году Сталин предлагал англичанам и американцам разбомбить, используя крымские аэродромы, нефтепромыслы в Плоешти. Нет, их тогда трогать не стали. Они подверглись налетам в 1944 году, когда к главному центру нефтедобычи, всю войну снабжавшему Германию горючим, приблизились советские войска.

Одной из главных целей налетов на Дрезден были мосты через Эльбу. Действовала черчиллевская установка, которую разделяли и американцы, задержать Красную Армию как можно дальше на Востоке. В инструктаже перед вылетом британских экипажей говорилось: нужно наглядно продемонстрировать Советам возможности союзнической бомбардировочной авиации. Вот и демонстрировали. Причем, не единожды. В апреле сорок пятого накрыли бомбами Потсдам. Уничтожили Ораниенбург. Нас оповестили - летчики ошиблись. Вроде бы целились в Цоссен, где размещалась штаб-квартира немецких ВВС. Классическое "отвлекающее заявление", которым не было числа. Ораниенбург бомбили по приказу Маршалла и Леги, ибо там находились лаборатории, работавшие с ураном. Чтобы ни лаборатории, ни персонал, ни оборудование, ни материалы не попали в наши руки, - все обратили в пыль.

Почему же советское руководство пошло на великие жертвы буквально на финише войны, то опять приходится спрашивать себя - имелся ли простор для выбора? Помимо насущных военных задач надо было решать политические и стратегические ребусы на перспективу, в том числе и возводить препоны запланированной Черчиллем авантюре.

Предпринимались попытки повлиять на партнеров добрым примером. Со слов Владимира Семенова, советского дипломата, мне известно следующее. Сталин пригласил к себе Андрея Смирнова, бывшего тогда заведующим 3-м Европейским отделом МИД СССР и по совместительству министром иностранных дел РСФСР, для обсуждения, при участии Семенова, вариантов действий на отведенных под советский контроль территориях.

Смирнов доложил, что наши войска, преследуя противника, вышли за пределы демаркационных линий в Австрии, как они были согласованы в Ялте, и предложил де-факто застолбить наши новые позиции в ожидании, как будут вести себя США в сходных ситуациях. Сталин прервал его и сказал: "Неправильно. Пишите телеграмму союзным державам". И продиктовал: "Советские войска, преследуя части Вермахта, вынуждены были переступить линию, ранее согласованную между нами. Настоящим хочу подтвердить, что по окончании военных действий советская сторона отведет свои войска в пределы установленных зон оккупации".

12 апреля посольство США, государственные и военные учреждения получили инструкцию Трумэна: все документы, подписанные Рузвельтом, исполнению не подлежат. Затем последовала команда ужесточить позицию по отношению к Советскому Союзу. 23 апреля Трумэн проводит в Белом доме заседание, где заявляет: “Хватит, мы не заинтересованы больше в союзе с русскими, а стало быть, можем и не выполнять договоренностей с ними. Проблему Японии решим и без помощи русских”. Он задался целью “сделать Ялтинские соглашения как бы не существовавшими”.

Трумэн был близок к тому, чтобы не медля, объявить о разрыве сотрудничества с Москвой во всеуслышание. Против Трумэна буквально восстали военные, за исключением генерала Паттона, командовавшего бронетанковыми войсками США. Кстати, военные сорвали и план “Немыслимое”. Они были заинтересованы во вступлении Советского Союза в войну с Японией. Их аргументы Трумэну: если СССР не выступит на стороне США, то японцы перебросят на острова миллионную Квантунскую армию и будут сражаться с таким же фанатизмом, как это было на Окинаве. В итоге американцы потеряют только убитыми от одного до двух миллионов человек.

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

К тому же американцы на тот момент еще не испытали ядерную бомбу. Да и общественное мнение в Штатах тогда не поняло бы такого предательства. Граждане Америки тогда в основном сочувствовали Советскому Союзу. Они видели, какие мы несем потери ради общей победы над Гитлером. В итоге, по свидетельству очевидцев, Трумэн немного поломался и согласился с доводами своих военспецов. “Хорошо, раз вы так считаете, что они должны нам помочь с Японией, пусть помогают, но мы с ними на этом кончаем дружбу”, — заключает Трумэн. Отсюда такой жесткий разговор с Молотовым, который недоумевал, что вдруг случилось. Трумэн тут уже опирался на атомную бомбу.

Кроме того, американские военные, как, впрочем, и их британские коллеги, полагали, что развязать войну с Советским Союзом проще, чем успешно закончить ее. Риск казался им слишком большим - штурм Берлина произвел отрезвляющее впечатление на англичан. Заключение начальников штабов британских войск было однозначным: блицкрига против русских не выйдет, а втягиваться в затяжную войну они не рискнули.

Итак, позиции военных США — первая причина. Вторая — Берлинская операция. Третья — Черчилль проиграл выборы и остался без власти. И, наконец, четвертая — сами британские военачальники были против реализации этого плана, ибо Советский Союз, как они убедились, был слишком силен.

Заметьте, США не только не приглашали Англию участвовать в этой войне, они выдавливали ее из Азии. По соглашению 1942 года линия ответственности США не ограничилась Сингапуром, а касалась также Китая, Австралии, Новой Зеландии.

Сталин, а это был крупный аналитик, сведя все воедино, сказал: “Вы показываете, что может ваша авиация, а я вам покажу, что мы можем на земле”. Он продемонстрировал ударную огневую мощь наших Вооруженных сил для того, чтобы ни у Черчилля, ни у Эйзенхауэра, ни у Маршалла, ни у Паттона, ни у кого другого не появлялось желание воевать с СССР. За решимостью советской стороны взять Берлин и выйти на линии разграничения, как они были обозначены в Ялте, стояла архиважная задача — предотвратить авантюру британского лидера с осуществлением плана “Немыслимое”, то есть перерастание Второй мировой войны в Третью. Случись это — жертв было бы в тысячи и тысячи раз больше!

Оправданы ли были столь высокие жертвы ради взятия Берлина под наш контроль? После того, как довелось в полном объеме прочитать подлинные британские документы, - они были рассекречены 5-6 лет назад, - когда я сопоставил содержащиеся в этих документах сведения с данными, с которыми по долгу службы приходилось знакомиться еще в 50-х годах, многое расставилось по своим местам и часть сомнений отпала. Если угодно, Берлинская операция явилась реакцией на план "Немыслимое", подвиг наших солдат и офицеров при ее проведении был предупреждением Черчиллю и его единомышленникам.

Политический сценарий Берлинской операции принадлежал Сталину. Генеральным автором ее военной составляющей являлся Георгий Жуков.


_{Немецкий дот на базе танковой башни ("вмурованный танк"), простреливавший прекресток}

Вермахт намеревался устроить на улицах Берлина второй Сталинград. Теперь уже на реке Шпрее. Установление контроля над городом являлось сложнейшей задачей. На подступах к Берлину мало было преодолеть Зееловские высоты, прорвать с тяжелыми потерями семь линий, оборудованных для долговременной обороны. На окраинах столицы Рейха и на главных городских магистралях немцы закапывали танки, превращая их в бронированные доты. Когда наши части вышли, к примеру, на Франкфуртер аллее, улица вела прямиком к центру, их встретил шквальный огонь, опять же стоивший нам многих жизней...

Когда я обо всем этом думаю, у меня до сих пор свербит на сердце, - не лучше ли было замкнуть кольцо вокруг Берлина и подождать, пока он не сдастся сам? Так ли обязательно было водружать флаг на Рейхстаг, будь он проклят? При взятии этого здания полегли сотни наших солдат.

Сталин настоял на проведении Берлинской операции. Он хотел показать показать инициаторам "Немыслимого" огневую и ударную мощь советских вооруженных сил. С намеком, исход войны решается не в воздухе и на море, а на земле.

Несомненно одно. Сражение за Берлин отрезвило многие лихие головы и тем самым выполнило свое политическое, психологическое и военное назначение. А голов на Западе, одурманенных сравнительно легким по весне сорок пятого года успехом, было хоть отбавляй. Вот одна из них - американский танковый генерал Паттон. Он истерически требовал не останавливаться на Эльбе, а, не мешкая, двигать войска США через Польшу и Украину к Сталинграду, дабы закончить войну там, где потерпел поражение Гитлер. Сей Паттон нас с вами называл "потомками Чингисхана". Черчилль, в свою очередь, тоже не отличался щепетильностью в выражениях. Советские люди шли у него за "варваров" и "диких обезьян". Короче, "теория недочеловеков" не была немецкой монополией. Паттон готов был начать войну с ходу и дойти... до Сталинграда!

Штурм Берлина, водружение знамени Победы над Рейхстагом были, конечно же, не только символом или финальным аккордом войны. И меньше всего пропагандой. Для армии являлось делом принципа войти в логово врага и тем обозначить окончание самой трудной в российской истории войны. Отсюда, из Берлина, считали бойцы, выполз фашистский зверь, принесший неизмеримое горе советскому народу, народам Европы, всему миру. Красная Армия пришла туда для того, чтобы начать новую главу и в нашей истории, и в истории самой Германии, в истории человечества...

Вникнем в документы, что по поручению Сталина готовились весной сорок пятого - в марте, апреле и мае. Объективный исследователь убедится: не чувство мести определяло намечавшийся курс Советского Союза. Руководство страны предписывало обращаться с Германией, как с государством, потерпевшим поражение, с немецким народом, как ответственным за развязывание войны. Но... никто не собирался превращать их поражение в наказание без срока давности и без срока на достойное будущее. Сталин реализовывал выдвинутый еще в сорок первом году тезис: гитлеры приходят и уходят, а Германия, немецкий народ останутся.

Естественно, надо было заставить немцев вносить свою лепту в восстановление "выжженной земли", которую они оставили в наследство после себя на оккупированных территориях. Для полного возмещения потерь и ущерба, причиненного нашей стране, не хватало бы и всего национального богатства Германии. Взять столько, сколько удастся, не вешая себе на шею жизнеобеспечение еще и самих немцев, "понаграбить побольше" - таким не слишком дипломатическим языком Сталин ориентировал подчиненных в вопросе о репарациях. Ни один гвоздь не был лишним, дабы поднять из руин Украину, Белоруссию, Центральные области России. Более четырех пятых производственных мощностей там было разрушено. Более трети населения лишилось жилья. Немцы взорвали, завернули в штопор 80 тысяч километров рельсового пути, даже шпалы переломали. Все мосты обрушили. А 80 тысяч км - это больше, чем все железные дороги Германии перед Второй мировой войной вместе взятые.

Советскому командованию вместе с тем давались твердые указания пресекать безобразия - спутников всех войн - по отношению к мирному населению, особенно к его женской половине и детям. Насильники подлежали суду военного трибунала. Все это было.

Одновременно Москва требовала строго карать любые вылазки, диверсии "недобитых и неисправимых", которые могли произойти в поверженном Берлине и на территории советской оккупационной зоны. Между тем, желающих стрелять в спину победителям было не так уж и мало. Берлин пал 2 мая, а "местные бои" закончились в нем десятью днями спустя. Иван Иванович Зайцев, он работал в нашем посольстве в Бонне, рассказывал мне, что "ему всегда больше всех "везло". Война кончилась 9 мая, а он в Берлине воевал до 11-го. В Берлине сопротивление советским войскам оказывали эсэсовские части из 15 государств. Там действовали наряду с немцами норвежские, датские, бельгийские, голландские, люксембургские и, черт знает, какие еще нацисты...

Хотелось бы коснуться того, как союзники хотели украсть у нас День Победы, приняв 7 мая в Реймсе капитуляцию немцев. Эта, по сути сепаратная, сделка вписывалась в план "Немыслимое". Нужно, чтобы немцы капитулировали только перед западными союзниками и смогли участвовать в Третьей мировой войне. Преемник Гитлера Дёниц в это время заявил: “Мы прекратим войну перед Англией и США, которая потеряла смысл, но по-прежнему продолжим войну с Советским Союзом”. Капитуляция в Реймсе фактически была детищем Черчилля и Дёница. Соглашение о капитуляции было подписано 7 мая в 2 часа 45 минут.


_{"Капитуляция" Германии в Реймсе перед "союзниками"}

Нам стоило огромных трудов вынудить Трумэна пойти на подтверждение капитуляции в Берлине, точнее, в Карлхорсте 9 мая с участием СССР и союзников, договориться о Дне Победы 9 мая, ибо Черчилль настаивал: считать днем окончания войны 7 мая. Кстати, в Реймсе произошел еще один подлог. Текст соглашения о безоговорочной капитуляции Германии перед союзниками утвердила Ялтинская конференция, его скрепили своими подписями Рузвельт, Черчилль и Сталин. Но американцы сделали вид, что забыли о существовании документа, который, кстати, лежал в сейфе начальника штаба Эйзенхауэра Смита. Окружение Эйзенхауэра под руководством Смита составило новый документ, “очищенный” от нежелательных для союзников ялтинских положений. При этом документ был подписан генералом Смитом от имени союзников, а Советский Союз даже не упоминался, будто не участвовал в войне. Вот такой спектакль разыгрался в Реймсе. Документ о капитуляции в Реймсе передали немцам раньше, чем его послали в Москву.

Эйзенхауэр и Монтгомери отказались участвовать в совместном параде Победы в бывшей столице Рейха. Они вместе с Жуковым должны были принимать этот парад. Задуманный парад Победы в Берлине все-таки состоялся, но его принимал один маршал Жуков. Это было в июле сорок пятого. А в Москве Парад Победы состоялся, как известно, 24 июня.

Смерть Рузвельта обернулась почти молниеносной сменой вех в американской политике. В своем последнем послании к конгрессу США (25 марта 1945 г.) президент предупреждал: либо американцы возьмут на себя ответственность за международное сотрудничество - в выполнении решений Тегерана и Ялты, - либо они будут нести ответственность за новый мировой конфликт. Трумэна это предупреждение, это политическое завещание предшественника не смущало. "Пакс Американа" должен быть поставлен во главу угла.

Зная, что мы вступим в войну с Японией, Сталин даже назвал США точную дату — 8 августа, Трумэн тем не менее дает команду сбросить на Хиросиму атомную бомбу. Никакой необходимости в этом не было, Япония приняла решение: как только СССР объявит ей войну, она капитулирует. Но Трумэн хотел продемонстрировать нам свою силу и потому подверг Японию атомной бомбардировке.

Возвращаясь на крейсере “Аугуста” с Потсдамской конференции в США, Трумэн дает Эйзенхауэру приказ: подготовить план ведения атомной войны против СССР.

В декабре 1945 года в Москве проходило совещание министров иностранных дел. Первый госсекретарь Трумэна Бирнс, вернувшись в Штаты и выступая 30 декабря по радио, заявил: “После встречи со Сталиным я более чем когда-либо уверен, что справедливый по американским понятиям мир достижим”. 5 января 1946 года Трумэн дает ему резкую отповедь: “Все, что вы наговорили, — это бред. Нам никакой компромисс с Советским Союзом не нужен. Нам нужен “Pax Americana”, который на 80 процентов будет отвечать нашим предложениям”.

Война идет, она не закончилась в 1945-м, она переросла в третью мировую войну, только ведущуюся иными способами. Но тут мы с вами должны сделать оговорку. План “Немыслимое” провалился в том виде, как его задумал Черчилль. У Трумэна были свои мысли на этот счет. Он считал, что противоборство США и СССР капитуляцией Германии и Японии не заканчивается. Это только начало нового этапа борьбы. Не случайно советник посольства в Москве Кеннан, видя, как москвичи праздновали День Победы 9 мая 1945-го перед американским посольством, заявил: “Ликуют... Они думают, что война кончилась. А настоящая война еще только начинается”.

Трумэна спросили: “Чем “холодная” война отличается от “горячей”? Он ответил: “Эта та же война, только ведется другими методами”. И она велась и ведется все последующие годы. Ставилась задача оттеснить нас с позиций, на которые мы вышли. Она выполнена. Ставилась задача добиться перерождения людей. Как видим, и эта задача практически выполнена. Кстати, США вели и ведут войну не только с нами. Они угрожали атомной бомбой Китаю, Индии... Но главный их противник был конечно же СССР.

По утверждению американских историков, дважды на столе у Эйзенхауэра были приказы о нанесении превентивного удара по СССР. По их законам приказ вступает в силу, если его подписали все три начальника штабов — морских сил, воздушных и сухопутных. Две подписи были, третья отсутствовала. И только потому, что победа над СССР, по их подсчетам, достигалась в том случае, если в первые 30 минут будет уничтожено 65 млн населения страны. Начальник штаба сухопутных войск понимал, что не обеспечит этого.

------------------------

Это надо изучать в школах, рассказывать детям в семьях. Наши дети должны усвоить спинным мозгом, что англосаксы всегда с удовольствием выстрелят в спину другу и союзнику, в особенности - русскому. Необходимо всегда помнить, что на Западе лютой зоологической ненавистью ненавидят Русский Народ – "русские – хуже турок", как было сказано еще в 16 веке. В течение сотен лет с Запада на Россию периодически накатывают орды убийц, чтобы покончить с нашей цивилизацией и в течение сотен лет побитые уползают обратно и так до следующего раза. Так же было в свое время с хазарами и татарами, пока Святослав не принял решение - мир будет только, если врага сокрушить в его логове и навсегда покончить с угрозой. Иван Грозный принял такую же программу и в результате опустожительные набеги кочевников, тысячу лет терзавшие Русь закончились навсегда. Иначе время и место нападения, удобное для него, всегда выбирает враг. Запад – наш враг и всегда им останется, как бы мы не пытались угодить ему и договориться, какие бы не заключали союзы.

Павел Краснов

http://www.warandpeace.ru/ru/analysis/view/65616/

[Александр Васильевич]

Документы, уличающие фальсификаторов истории



Продолжаем публиковать наиболее интересные материалы журнала «Славяне», который издавался Славянским комитетом СССР в 40 – 50 годы 20 века в СССР.

Новая публикация посвящена процессу переговоров правительства Великобритании и нацистской Германии на кануне 2-й Мировой войны за сферы влияния в Европе. На основании её содержания и других уже известных исторических фактов можно однозначно утверждать, что руководство Великобритании всегда преследовало свои национальные интересы, реализуя принцип управления «разделяй, стравливай и властвуй!».

В настоящее время, анализируя процессы происходящие в мире, можно говорить, что инструментарий и приёмы у англосаксов в осуществлении своей внешней политики остались прежними.
Всем посетителям сайта выводы предлагаем сделать самостоятельно.

    ИАС КПЕ

Новые документы, уличающие фальсификаторов истории

(Министерство иностранных дел СССР. «Документы и материалы кануна второй мировой войны». Том II. Архив Дирксена. 1938―1939 гг.)

В поместье известного германского дипломата Герберта фон Дирксена воины Советской Армии в качестве трофея взяли архив владельца замка. Среди других бумаг здесь находились и материалы, относящиеся к деятельности Дирксена на дипломатическом поприще. Дирксен с мая 1938 года по август 1939 года был германским послом в Лондоне, а до того занимал посты посла в Москве и в Токио. Материалы из архива Дирксена вошли в недавно вышедший в свет II том «Документов и материалов кануна второй мировой войны», публикуемых Министерством иностранных дел СССР.

Новые секретные документы, ставшие достоянием широкой общественности, дополняют уже известную по первому тому картину мюнхенского предательства и показывают, как вплоть до самого начала войны английское правительство пыталось сговориться с Гитлером, направив германскую агрессию на восток, против СССР.

Советское правительство уже тогда разгадало смысл мюнхенской политики Англии и Франции. Товарищ Сталин сорвал с «мюнхенцев» миротворческие маски и показал опасность политики невмешательства.

«Формально политику невмешательства,― говорил товарищ Сталин в марте 1939 года, ― можно было бы охарактеризовать таким образом: «пусть каждая страна защищается от агрессоров, как хочет и как может, наше дело сторона, мы будем торговать и с агрессорами и с их жертвами». На деле, однако, политика невмешательства означает попустительство агрессии, развязывание войны,― следовательно, превращение её в мировую войну. В политике невмешательства сквозит стремление, желание ― не мешать агрессорам творить своё чёрное дело...»

Товарищ Сталин указывал, что «немцам отдали районы Чехословакии, как цену за обязательство начать войну с Советским Союзом».

И вот 9 лет спустя, читая документы, извлечённые из сейфов германских дипломатов, мы узнаём   новые   детали сделки с агрессором, которая была своевременно разоблачена И. В. Сталиным и на опасные последствия которой он обратил внимание всего человечества. И не вина Советского Союза, что другие правительства, стремившиеся осуществить свой коварный замысел и направить гитлеровскую агрессию против СССР, не вняли мудрому миролюбивому голосу, призывающему к коллективной безопасности и предупреждающему человечество об опасности для дела мира политики попустительства агрессорам.

«Нам нет дела до чехов» ― под таким заголовком 6 мая 1938 года, т.е. ещё до соглашения в Мюнхене, в лондонской газете «Дейли мейл» появилась статья виконта Ротермира, преследовавшая совершенно ясную цель ― поощрить гитлеровских захватчиков. Редактор этой газеты А.Л. Кренфильд, запиской которого Дирксену открывается второй том документов, прежде чем опубликовать статью в газете, послал её офици­альному представителю гитлеровской Германии. Чтобы у гитлеровцев не возникло сомнений а безнаказанности нападения на Чехословакию. Ротермир основное положение своей статьи «До Чехословакии нам нет никакого дела» дополняет ссылкой на французскую газету «Ec!aireur de Nice», которая также заявила, что «кости одного французского солдатика стоят больше, чем все чехословаки, вместе взятые».

Не будучи формально официальным английским документом, эта статья прекрасно характеризует именно официальную английскую политику, которая также давала гитлеровцам много доказательств своего отказа от противодействия агрессии. Эта политика помогла Гитлеру в осуществлении его захватнических планов и в развёртывании второй мировой войны.

Гитлеровцы хорошо знали, с кем имеют дело. Для них было совершенно очевидно, что английское правительство вопреки национальным интересам своей собственной страны стремится к полюбовному сговору с Гитлером. Об этом много раз сообщает в Берлин Дирксен. В политическом донесении Министерству иностранных дел Германии 10 июля 1938 года Дирксен пишет, что «первым и важнейшим пунктом» программы кабинета Чемберлена ― Галифакса «была и осталась политика соглашения с тоталитарными государствами» (стр. 23). В той же записке Дирксен указывает, что «Чемберлен в качестве основной цели своей деятельности поставил достижение соглашения с авторитарными государствами помимо Лиги наций» (стр. 26).

В июле 1938 года, через четыре месяца после безнаказанного захвата Австрии, германский дипломат в донесении в Берлин писал, что из «высказываний ответственных государственных деятелей Англии (Чемберлена и Галифакса. ― С. П.), которые были подкреплены и разъяснены в беседах со мной, ясно видно неизменное желание соглашения с Германией...» (стр. 30).

Как известно, захват Австрии вызвал возмущение английского общественного мнения и беспокойство в связи с угрозой, нависшей над Чехословакией. Было ясно, что Австрия ― только начало, пробный шаг, что со дня на день гитлеровцы нападут на Чехословакию.

В этих условиях предотвратить войну можно было только выступив единым фронтом против агрессии. Однако англо-французские правящие круги разложили этот единый фронт мира и стали на преступный путь поощрения агрессии.

Дирксен отмечал, что правительство Чемберлена «приблизилось к пониманию наиболее существенных пунктов основных требований, выставляемых Германией в отношении отстранения Советского Союза от решения судеб Европы, отстранения Лиги наций в этом же смысле, целесообразности двухсторонних переговоров и договоров» (стр. 33).

В архиве Дирксена хранился ещё один важный документ ― обзорная записка о развитии политических отношений между Германией и Англией с мая 1938 года по август 1939 года. Из этой записки мы узнаём любопытные подробности того, как англичане заигрывали с гитлеровцами и как подталкивали и без того зарвавшихся агрессоров на дальнейшие захваты.

Летом 1938 года в Лондоне появился адъютант Гитлера капитан Видеман, приезд которого, по словам Дирксена, ещё более улучшил «благоприятную атмосферу» в англо-германских отношениях. Видеман «прибыл с ведома фюрера», чтобы «по поручению генерал-фельдмаршала Геринга позондировать, будет ли визит последнего в Лондон встречен одобрительно» (стр. 178 ― 179). Гитлеровский посланец беседовал с министром иностранных дел Галифаксом. Английское правительство приветствовало мысль о приезде Геринга. Галифакс, потеряв всякое чувство меры, «пошёл так далеко, что сказал, что прекраснейший момент его жизни наступил бы тогда, когда фюрер проехал бы рядом с королём по Mall, во время официального визита в Лондон».

Сведения о переговорах Видемана попали в печать, и приезд Геринга не состоялся. Однако переговоры не прекратились. На этот раз с германской стороны их повела княгиня Гогенлоэ.

В дни, когда общественное мнение со всё возрастающей тревогой следило за подготовкой Германии к захвату Чехословакии, Чемберлен, беседуя с германским послом, просил не торопиться. «Пусть британскому правительству дадут время, ― говорил Чемберлен. ― Оно сделает всё возможное, чтобы привести к мирному разрешению вопроса» (стр. 180).

То, что Чемберлен назвал «мирным разрешением вопроса», свершилось через 2 месяца, когда в Мюнхене Чехословакию отдали на растерзание Гитлеру.

Германский поверенный в делах в Лондоне Кордт, после беседы с ближайшим советником Чемберлена Вильсоном, писал Дирксену, что он не сомневается, «что Чемберлен приложит все усилия, чтобы достигнуть соглашения с нами».

Как отмечает Кордт, беседа состоялась в «исключительно дружественной атмосфере». В конце её Вильсон сказал: «Если мы вдвоём ― Великобритания и Германия ― договоримся относительно урегулирования чешской проблемы, то мы просто устраним сопротивление, которое мог­ли бы оказать Франция и сама Чехословакия этому решению вопроса» (стр. 48).

Действительно, Чемберлен договорился с Гитлером. Вместе с Даладье он подписал в Мюнхене соглашение, которое означало конец Чехословацкой республики, вызвало огромные жертвы и, принесло неволю чехословацкому народу. От ужасов фашистской оккупации этот свободолюбивый народ был избавлен советскими воинами, разгромившими гитлеровскую Германию.

★

Через несколько дней после мюнхенского, сговора Дирксен отмечал, «что самым важным результатом перенесённого кризиса является то, что англо-германские отношения от него не пострадали» (стр. 184).

Уже зимой 1938 ― 1939 года англичане прилагают усилия к развитию экономического сотрудничества с гитлеровцами, рассматривая англо-герт манские экономические переговоры лишь как первый шаг на пути к более общему сотрудничеству. Об этой поре германский посол писал, что «атмосфера была необычайно благоприятной...»

И гитлеровцы не замедлили использовать эту «необычайно благоприятную атмосферу». 15 марта германские войска оккупировали всю Чехословакию.

В тот же день Чемберлен и Галифакс выступили в парламенте с «умеренными», по германской оценке, заявлениями. Чемберлен объявил, что все прежние обязательства отпали, так как Чехословакия будто бы «распалась» после объявления 14 марта «независимости» Словакии.

В этой же речи он, явно рассчитывая на германских слушателей, объявил, что стремление правительства «заменить при разрешении противоречий методы силы методами переговоров» остаётся неизменным. В те напряжённые дни трудно было сказать более ясно и определённо, что захватчики могут и в будущем рассчитывать на безнаказанность за свои преступления против миролюбивых народов.

Разумеется, такие речи не могли не вызвать возмущения широких народных масс. Под влиянием народного негодования в Англии, где, по словам Дирксена, «всё более возрастали возбуждение, враждебность к немцам, решимость воевать или фатализм широких масс населения» (стр. 210), английское правительство вынуждено было прибегнуть к уловке. Чтобы скрыть свою ответственность за поощрение немецкой агрессии и свои намерения продолжать политику «умиротворениям, оно стало на хорошо известный ему путь прямого обмана общественного мнения. Как в пору, предшествовавшую мюнхенскому сговору, он инсценировал подготовительные военные мероприятия, так и после, захвата немцами Праги Чемберлен выступил 17 марта в Бирмингаме с резкой речью, в которой заявил, что «Англия вступит в контакт с другими единомыслящими державами» (стр. 199).

В этой речи он заодно решил попытаться припугнуть Гитлера. С этой же целью английское правительство несколько позже объявило о гарантиях Польше, затем Румынии, Греции, Турции. Не отказываясь от своей главной задачи соглашения с Гитлером, Чемберлен надеялся, что угрозы облегчат достижение нового соглашения с Германией, заставят Гитлера платить по векселям, данным в Мюнхене, когда ему были переданы районы Чехословакии, как цена за обязательство начать войну против СССР.

★

Постращав Гитлера угрозой окружения, английское правительство начало переговоры с Германией. В июне 1939 года чиновник для особых поручений в геринговском ведомстве по осуществлению «четырёхлетнего плана» Вольтат приехал в Лондон для участия в работе международной китоловной комиссии. Министр внешней торговли Великобритании Хадсон пригласил Вольтата для интимной беседы. И, как записывает Дирксен со слов Вольтата, «во время этой беседы Хадсон развивал далеко идущие планы англо-германского сотрудничества в целях открытия новых и эксплоатации существующих мировых рынков. Он высказал, между прочим, мнение, что в мире существуют ещё три большие области, в которых Германия и Англия могли бы найти широкие возможности приложения своих сил, а именно: английская империя, Китай и Россия» (стр. 70 ― 71).

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

Хадсон весьма подробно говорил о разграничении сфер английских и германских интересов и дал понять Вольтату, что Англия не будет возражать, если Германия обратит свою экспансию в сторону Советского Союза.

Вольтат дважды встречался также с Горацием Вильсоном. "Уже во время первой встречи Вильсон имел подготовленный документ, «в котором была изложена детально разработанная широкая программа» (стр. 71). Эта программа не являлась плодом личной инициативы Вильсона. Отмечая, что она была одобрена Чемберленом, Дирксен записывает: «Вильсон предложил Вольтату немедленно переговорить с Чемберленом для того, чтобы Вольтат получил от него подтверждение сказанного Вильсоном».

«Конечной целью, к которой стремится г-н Вильсон, ― говорилось в той же записке Дирксена,― является широчайшая англо-германская договорённость по всем важным вопросам, как это первоначально предусматривал фюрер... Сэр Гораций Вильсон определённо сказал г-ну Вольтату, что заключение пакта о ненападении дало бы Англии возможность освободиться от обязательств в отношении Польши» (стр. 75).

Эта запись Дирксена разоблачает английских фальсификаторов истории, пытающихся представить дело так, будто они до конца были верны своим обязательствам, данным Польше, будто они «воевали за Польшу».

В действительности английские правящие круги готовили Польше участь Чехословакии. 24 июля 1939 года в донесении министерству иностранных дел Германии Дирксен указывал, что «германо-польская проблема нашла место в планах урегулирования отношений с Германией в том смысле, что, как полагают, в случае достижения соглашения между Германией и Англией разрешение польской проблемы значительно облегчится, так как... заинтересованность Англии в Польше уменьшилась бы» (стр. 82).

В другом месте, говоря о пакте о ненападении, предлагавшемся англичанами, Дирксен утверждал, что «сокровенная цель этого договора заключалась в том, чтобы дать возможность англичанам постепенно отделаться от своих обязательств в отношении Польши» (стр. 215).

Это утверждение Дирксена основывалось на беседах немцев с различными политическими деятелями Англии. В частности, основная мысль предложения Вильсона сводилась к тому, что в случае достижения соглашения между Англией и Германией по военным и экономическим вопросам и о «разграничении сфер интересов великих держав» «ближневосточные вопросы, как данцигский и польский, отодвинулись бы на задний план и могли бы тогда быть урегулированы между Германией и Польшей непосредственно».

Иначе говоря, английские правящие круги были готовы предоставить гитлеровской Германии возможность безраздельно хозяйничать на востоке и юго-востоке Европы.

★

Сорвав в 1939 году переговоры с Советским Союзом, английское правительство пыталось объявить виновником провала этих переговоров Советский Союз, который искренне и честно стремился к коллективной безопасности, как к средству пресечь германскую агрессию. Однако, как показывают документы, включённые во второй том публикации МИД СССР, английское правительство, идя на переговоры с Советским Союзом, преследовало свои тайные цели, ничего не имеющие общего с борьбой против агрессии. После беседы с Вильсоном 3 августа 1939 года Дирксен сообщал Министерству иностранных дел в Берлин: «Здесь преобладало впечатление, что возникшие за последние месяцы связи с другими государствами являются лишь резервным средством для подлинного примирения с Германией и что эти связи отпадут, как только будет действительно достигнута единственно важная и достойная усилий цель ― соглашение с Германией» (стр. 142).

Английское правительство предприняло переговоры с Советским Союзом в целях маскировки сговора с Германией, к которому оно настойчиво стремилось. Причём Гитлеру было отлично известно о подлинном намерении англичан. Германский посол в донесении в Берлин, писал: «К продолжению переговоров о пакте с Россией, несмотря на посылку военной миссии,― или, вернее, благодаря этому, ― здесь относятся скептически. Об этом свидетельствует состав английской военной миссии: адмирал, до настоящего времени комендант Портсмута, практически находится в отставке и никогда не состоял в штабе адмиралтейства; генерал ― точно так же простой строевой офицер; генерал авиации ― выдающийся лётчик и преподаватель лётного искусства, но не стратег. Это свидетельствует о том, что военная миссия скорее имеет своей задачей установить боеспособность Советской Армии, чем заключить оперативные соглашения» (стр. 117).

Следовательно, члены английской военной миссии, направляясь в Москву, были озабочены не тем, как поскорее заключить соглашение против агрессора. Причём англичане не делали особенного секрета из того, что они не относятся серьёзно к переговорам в Москве. Дирксен сообщает, что английский «высокопоставленный офицер из министерства авиации недавно высказал авиационному атташе» своё убеждение в том, что британская сторона не имеет «серьёзного желания заключить соглашение» (стр. 118).

Больше того: Чемберлен, под нажимом общественного мнения вынужденный пойти на переговоры с СССР, заранее не только наметил срыв этих переговоров, но и старался, чтобы безрезультатный их исход породил разочарование общественности в отношении России, которое он использует «для того, чтобы снова взять курс на соглашение с Германией».

В свете опубликованных документов становится особенно понятно, почему английская миссия предпочла самолёту пароход и столь неторопливо плыла в Москву, почему лишь в Москве обнаружилось, что она прибыла, не располагая необходимыми полномочиями, почему в процессе переговоров англичане выдвигали предложения, неприемлемые для уважающего себя независимого государства, и т. д.

Разумеется, при таком отношении к переговорам со стороны англичан не могло быть и речи об успешном их завершении.

В это же время в Лондоне продолжались встречи и переговоры между англичанами и немцами. 29 июля советника германского посольства посетил лейборист Чарльз Роден Бакстон; не будучи лицом официальным, он представлял значительные удобства в налаживании переговоров и мог более конкретно изложить некоторые предложения. В частности Бакстон пояснил, что следует понимать под разграничением «сфер интересов»:

«1) Германия обещает не вмешиваться в дела Британской империи. 2) Великобритания обещает полностью уважать германские сферы интересов в Восточной и Юго-Восточной Европе. Следствием этого было бы то, что Великобритания отказалась бы от гарантий, предоставленных ею некоторым государствам в германской сфере интересов. Далее, Великобритания обещает действовать в том направлении, чтобы Франция расторгла союз с Советским Союзом и отказалась бы от всех своих связей в Юго-Восточной Европе. 3) Великобритания обещает прекратить ведущиеся в настоящее время переговоры о заключении пакта с Советским Союзом» (стр. 125 ― 126).

Англичане, изложив немцам антисоветскую программу англо-германского союза, перевели затем переговоры на официальные рельсы. Вскоре после «частного» визита Бакстона заместитель министра иностранных дел Батлер передал через советника германского посольства Кардта, что Вильсон хотел бы поговорить с послом в дополнение к своей беседе с Вольтатом.

Во время этой встречи Вильсон подтвердил, что «суть беседы Вольтата ― Вильсона остаётся в полной силе» (стр. 132).

Даже 9 августа 1939 года, совсем накануне нападения Германии на Польшу, во время прощального визита в связи с уходом в отпуск Дирксен посетил министра иностранных дел Великобритании и последний ещё раз заверил посла, что «с английской стороны пойдут очень далеко, чтобы достигнуть соглашения с Германией» (стр. 146).

В Лондон Дирксен больше не вернулся. В течение двух недель, предшествующих войне, посол тщетно добивался, чтобы его принял министр иностранных дел Германии. Как явствует из составленной в сентябре 1939 года обзорной записки Дирксена, в Берлине не интересовались английскими предложениями. Поэтому сделка английского правительства с Гитлером не состоялась, хотя оно к ней стремилось и готово было, как и в Мюнхене, пойти на новый сговор с агрессором.

Как известно, государственный департамент США, предпринявший публикацию тенденциозно подобранных нацистских документов, скрыл от общественного мнения документы об англо-германских и франко-германских отношениях. Но сейчас, благодаря публикации МИД СССР, чрезвычайно важные документы, проливающие свет на то, как подготовлялась вторая мировая война, стали достоянием общественности. Читая материалы кануна второй мировой войны, читатель ясно видит, почему фальсификаторы истории скрыли многие документы. Ведь если бы американские издатели опубликовали лишь некоторые из документов, показывающих, например, англо-германские отношения, то всякому непредубеждённому человеку стало бы ясно, что английские правящие круги стремились к заключению сделок с гитлеровской Германией и к империалистическому разделу «сфер влияния» во всём мире.

Чрезвычайно важно отметить, что Англия вела и политические и экономические переговоры с Германией раньше, чем начала такие переговоры с СССР, и, как свидетельствуют документы, ни на минуту их не прекращала почти до самых часов войны. Это обстоятельство лишний раз доказывает лживость английских утверждений о причинах провала англо-советских переговоров.

Новые документы показывают, как английское правительство поощряло гитлеровскую агрессию, стремясь лишь «канализировать» её на восток ― против гарантированной им Польши и Советского Союза, как оно стремилось убедить Гитлера в том, что СССР одинок, изолирован, что у него нет союзников и на него можно напасть, не опасаясь противодействия Англии и Франции. Гитлеру всячески давали понять, что его нападение на Советский Союз вызовет лишь одобрение.

Документы, помещённые во втором томе публикации МИД СССР, ещё раз подтверждают положения исторической справки «Фальсификаторы истории» и уличают фальсификаторов и клеветников, извращающих исторические факты.

С. Пилипчук
Журнал «Славяне» №7, июль 1948 г., стр.46 – 49



http://prpk.info/articles/istorija/dokumenty-ulichayuschie-falsifikatorov-istori.html

[Александр Васильевич]

Депеша из Берлина: к предыстории пакта Молотова-Риббентропа

Некоторые подробности подготовки Пакта Молотова-Риббентропа, заключение которого назойливо ставится в укор Советской власти.

Тайна подготовки мирного договора с Германией имеет свою предысторию.

Первые обращения к Англии и Франции о заключении тройственного договора о взаимопомощи против агрессии советское правительство сделало 14 и 17 апреля 1939 года. А 23 июля 1939 года Россия предложила Англии и Франции без промедления начать военные переговоры.

В те же дни в Лондоне сэр Гораций Вильсон (второе по влиянию лицо в Англии) обсуждал с германским чиновником Вольтатом программу широчайшего англо-германского сотрудничества, предусматривающую заключение пакта о ненападении.

В начале августа 1939 года английская военная миссия еще получала инструкции перед отъездом в Москву. А 3 августа в Лондоне группа политиков и дипломатов во главе с сэром Горацио Вильсоном уже имела очередную беседу со своими германскими коллегами. Посол Германии в Лондоне Дирксен доложил Риббентропу, что первым пунктом программы переговоров было заключение договора о ненападении.

В нем был предусмотрен «отказ от нападения на третьи державы». Это освободило бы Англию от принятых на себя обязательств в отношении Польши (на случай нападения на нее).

Тем временем правительство Польши продолжало надеяться на помощь Лондона. А там к политике Гитлера уже начали относиться «с пониманием».

Германии, по сути, простили создание протектората в Богемии и Моравии, провозглашение «независимого» словацкого государства, оккупацию Мемельской области (Клайпедского края). Фашистская армия фактически взяла Польшу в «клещи».

Весной 1939 года Германия, по словам Гитлера, переживает этап «своего абсолютного военного закрепления на востоке». Так, может, Вторая мировая война началась не в сентябре 1939 года, а раньше - в марте 1939 года?

В своих метаниях между антикоммунизмом Лондона и антикоммунизмом Берлина Варшава была как «броненосец в потемках». Германия понимала, что Польша со своей весьма мощной армией может окончательно переметнуться на сторону Англии. Поэтому уже осенью 1938 года Берлин приступил к «выкручиванию рук».

Так, 24 октября 1938 года министр иностранных дел Германии сообщил польскому послу о намерении своей страны улучшить сообщение с Восточной Пруссией. Для этого Германия планировала построить на территории Польши экстерриториальную двухколейную железную дорогу и широкую автомагистраль. Далее Риббентроп поставил в известность польскую сторону о намерении Германии включить в состав Третьего рейха Данциг, крупный торговый город на территории Польши.

В марте 1939 года Гитлер делает «ультимативное предложение» соседней стране о передаче Данцига, но получает ответ, что преследование этой цели «означает войну с Польшей».
Давление со стороны Берлина нарастало, но «разрулить» ситуацию никак не удавалось. Как очередной шаг в мае 1939 года был аннулирован пакт о ненападении между Германией и Польшей.

Учитывая сложность ситуации, в том же месяце правительство СССР предложило польскому руководству заключить пакт о взаимной помощи в случае агрессии. Но буржуазное правительство Польши отвергло эту инициативу Москвы.

Упорствуя в своем антибольшевизме, власти страны стремились не допустить, чтобы Красная армия вступила на территорию Польши или даже только проследовала через нее для отпора агрес­сору.
Напряженное ожидание войны повисло в воздухе. Европейские правительства стали лихорадочно просчитывать свои шаги: какие принесут им наибольшую выгоду, какие - наименьшую опасность. Не были исключением и власти Германии.

15 августа 1939 года германский посол в Москве Шуленбург получил телеграмму с грифом «Очень срочно». В ней его просили лично встретиться с Молотовым и передать, что «имперский министр иностранных дел фон Риббентроп готов прибыть в Москву с краткосрочным визитом, чтобы от имени фюрера изложить взгляды фюрера господину Сталину».

17 августа в 01 час. 00 мин. по моск. вр. в германское посольство пришла очередная телеграмма, в которой Риббентроп просил Шуленбурга снова лично встретиться с Молотовым и сообщить ему: «Германия готова, и это полностью соответствует позиции Германии, попытаться повлиять на улучшение и укрепление русско-японских отношений». Этот пункт германских предложений особенно примечателен. В 1939 году это было чрезвычайно привлекательное предложение!

Далее в депеше говорилось, что «желательно общее и быстрое выяснение германо-русских отношений и взаимное урегулирование актуальных вопросов. По этим причинам имперский министр иностранных дел заявляет, что начиная с пятницы 18 августа, он готов в любое время прибыть самолетом в Москву... для подписания соответствующего договора».


_{На фото слева - В.М.Молотов и И.В.Сталин}

Поспешность, с которой Германия хотела провести переговоры, бесспорно, вызывала подозрения Москвы. Поэтому в ответе Советского правительства, который Молотов зачитал германскому послу 17 августа 1939 года, было твердо заявлено, что «политика германского правительства заставила СССР провести серьезные мероприятия по усилению своей обороноспособности на случай возможной агрессии Германии против СССР, а также принять участие в организации оборонительного фронта группы государств, направленного против такой агрессии».

19 августа 1939 года посол Шуленбург получает очередную телеграмму от Риббентропа. В ней говорится: «Германо-польские отношения изо дня в день становятся все более острыми. Мы дол­жны принять во внимание, что в любой день могут произойти столкновения, которые сделают неизбежным начало военных действий».

Далее министр инструктировал: «Настаивайте, в духе предыдущих заявлений, на быстром осуществлении моей поездки и соответствующим образом противьтесь любым возможным советским возражениям...мы крайне заинтересованы в том, чтобы мой визит в Москву состоялся немедленно».

В ответ на обращение Гитлера («Поэтому я еще раз предлагаю принять моего министра иностранных дел...») Молотов 21 августа 1939 года вручил германскому послу в Москве ответ, что советское руководство «согласно на прибытие в Москву господина Риббентропа 23 августа».

Канцлер Германии просил, чтобы с визитом прибыл «ответственный государственный деятель Германии». Но Москва не хотела «педалировать» события. Ибо приезд имперского министра свидетельствовал бы о НАЧАЛЕ (!) параллельных переговоров.

Слов нет, Гитлер - мерзавец и маньяк, мечтавший о мировом господстве, а Германия - агрессор, машина по уничтожению стран и народов. Но ведь и Сталин «невинной овечкой» не был. Вождь народов любил переписывать историю заново. В тот раз перед ним стояла трудная задача. Надо было решить, кем же будет Польша в будущем - жертвой фашизма или катализатором агрессии на Восток?

Разведка доложила - науськиваемые правительствами Англии и Франции польские власти фактически перенацелили удар Германии с Англии на саму Польшу. Тем самым, Германия была бы втянута в длительную войну с Польшей и Россией. В то же время Англия осталась бы в стороне и могла сражаться «до последнего советского солдата».

Советское правительство вовремя поняло коварные замыслы западных держав и 23 августа 1939 года подписало Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом.
Вскоре произошел разгром Польши. Страна потеряла все свои промышленные районы и культурные центры. Варшава, как столица государства, перестала существовать, а правительство распалось.

Так кто же тогда Польша? Разумеется, жертва. Только жертва собственной русофобии и недальновидности.

Гитлер понимал, что выход фашистской армии к границам большевистской России может в конечном итоге привести к войне с серьезным противником. Поэтому Гитлер решил «перестраховаться» и не приходить в прямое соприкосновение с СССР.

Советский Союз также не хотел немедленной войны с Германией.

Более того, начало военных действий на территории бывшей Польши привело бы СССР к открытию уже второго для нас фронта - на западе страны. Сейчас почему-то умалчивают, что Россия уже имела действующий фронт на Дальнем Востоке, где она противостояла милитаристской Японии.

В результате между германской армией и Советским Союзом оставался большой район, где, по словам Риббентропа, мог создаться «политический вакуум». 15 сентября 1939 года министр иностранных дел Германии просил ( точнее - приказал своему послу в Москве) немедленно передать Молотову, что в этом районе «могут возникнуть условия для формирования новых государств». Без сомнения, Берлин был озабочен возможным возникновением неких «независимых» государств, враждебно настроенных к Германии и России.

Это подтверждает и германский источник в Москве. 16 сентября 1939 года посол Шуленбург отправляет Риббентропу совершенно секретную телеграмму, где говорится, что «третьи державы могут попытаться извлечь выгоду из создавшегося хаоса».

Сложилась парадоксальная ситуация. Гитлер не хотел, чтобы вермахт вошел в контакт с Красной армией. Но еще больше Гитлер боялся создания на обломках Польши «марионеточных» государств. Ведь в будущем это было чревато для Германии войной на два фронта (с той же Англией и Францией).

Советское руководство со всей серьезностью отнеслось к полученной информации. Создание проанглийских государств на границе СССР могло привести к требованию Англии и Франции принять участие в войне с Германией. Но в ближайшие два-три года война (тем более война в чужих интересах) не входила в планы Сталина. Безопаснее было заключить мирный договор с Германией и все силы направить на укрепление обороноспособности страны. Приходилось также учитывать, что «польское государство распалось и более не существует, поэтому аннулируются все соглашения, заключенные с Польшей».

Однако Кремль стремился следовать дипломатическому протоколу и правилам. Поэтому 17 сентября 1939 года польскому послу в Москве была вручена нота Правительства СССР. В ней говорилось, что «Польша превратилась в удобное поле для всяких случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для СССР. Поэтому, будучи доселе нейтральным... Советское правительство отдало распоряжение Главному командованию Красной армии дать приказ войскам перейти границу и взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии».

Вступление Красной армии на территорию бывшего польского государства происходило МИРНО и под белым флагом. Красноармейцам было строго приказано не поддаваться на провокации, уклоняться от столкновений и не открывать ответный огонь. Командирам Красной армии было приказано пропускать остатки польских частей в безопасных направлениях.

Думается, не подпиши мы в 1939 году мирный договор с Германией, пришлось бы нам, наверное, в 1941 году отступать аж до Урала.

Кто знает, как сложилась бы тогда ИСТОРИЯ? И вспомнил бы кто сейчас, что была такая страна - Польша?


_{Подписание Договора о ненападении между Германией и Советским Союзом (Пакт Молотова– Риббентропа). Москва, 23 августа 1939 года.}

Сергей ПАЛИЙ

Советская Россия
25/06/2009

http://www.za-nauku.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=1831&Itemid=36

[Александр Васильевич]

Ю.А.Квицинский

Союзники поневоле

В предлагаемой ниже статье одного из лучших отечественных дипломатов, посла, бывшего заместителя министра иностранных дел СССР Ю.Квицинского (28.09.1936 - 03.03.2010) , а позднее депутата Государственной думы, убедительно раскрывается подлинная подоплека известного пакта Молотова-Риббентропа. Ред. сайта ДЗВОН.

 ''Советско-германский договор о ненападении 1939 года или, как его называют на Западе - «Пакт Молотова-Риббентропа» а особенно, конфиденциальные приложения к этому договору ( известные как «секретные протоколы») - один из самых обсуждаемых и загадочных международных договоров в истории 20 века - хотя в самом договоре никакого секрета нет.

С одной стороны - это один из рядовых договоров о ненападении . Такой же пакт о ненападении с Гитлером Польша подписала еще в в 1934 году, а Франция в 1939 году грубо нарушила союзнический договор с Польшей, что привело к ее полному разгрому.

Но, тем не менее, никто сегодня не обвиняет Польшу в сговоре с Гитлером и никто не упрекает Францию в предательстве Польши и последующем сепаратным миром с Германией ( Петэн ) - хотя эти обвинения очевидно правильны и сегодня.

А советско-германский пакт, в котором, собственно и не было ничего секретного - «секретные карты» о разделе сфер влияния были опубликованы в «Правде», объявляется «преступным», «циничным» ''

Так чем же только один из многих договоров предвоенного времени вызывает такую бешеную, патологическую ненависть Запада и даже сегодня, почти 70 лет спустя - причем именно в годовщину Советской победы над Германией?

Почему эта ненависть исходит как из бывшего германского лагеря, так и от стран антигитлеровской коалиции?

Секрет очень прост: этот договор заставил Гитлера повернуть на Запад ( благо Франция формально объявила ему войну сразу же после нападения на Польшу) и, в конечном счете, ЗАСТАВИЛ ЗАПАД ВОЕВАТЬ С ГИТЛЕРОМ.

Между тем, вплоть до 1940 года не исключалось СОВМЕСТНОЕ НАПАДЕНИЕ НА СССР ГЕРМАНИИ, БРИТАНИИ И ФРАНЦИИ ( по сценарию 1918 года).

Ред. газ "Советская Россия".

 
УДАР ПАКТОМ


_{Мастерский ход советской дипломатии}

Ни про одну войну столько не врут, как про нашу Великую Отечественную. Любая война оценивается в конце концов по ее итогам. Итогом Великой Отечественной войны был разгром гитлеровской Германии, Ялта и Потсдам, выход Советского Союза в центр Европы - на Эльбу и превращение СССР в мировую державу.

Именно этот итог и не устраивал ни побежденных немцев, ни наших уважаемых союзников. И те, и другие чувствовали себя проигравшими, хотя каждый по своим причинам. Отнюдь не случайно вскоре после окончания войны они объединились в союзе против СССР. Формально это произошло после приема ФРГ в НАТО в 1955 году. Фактически - еще до завершения войны, когда Черчилль отдал приказ сохранить германскую армию и ее вооружения для будущей войны против СССР.

Все три наших основных союзника - США, Англия и Франция, как известно, поддержали выдвинутые Аденауэром при основании ФРГ в 1949 году претензии на пересмотр итогов войны и новых территориально-политических реальностей в Европе. Итак, Запад не принял результатов горячей Второй мировой войны и начал против нас «войну холодную».

Составной частью этой войны была война психологическая. Важнейшей ее составной частью - попытки переиначить и исказить историю. Западные немцы взялись доказывать, что Германия проиграла войну случайно. Союзники утверждали, что Гитлера разбили именно они, а не Советская Армия, и поэтому они имеют право вершить судьбы всей Европы и мира.

И те, и другие принялись ставить знак равенства между Гитлером и Сталиным, между фашизмом и социализмом, по сути дела, призывая продолжить войну - на сей раз для разрушения Советского Союза. Реализовать эту цель почти полвека мешали советское атомное оружие и межконтинентальные средства его доставки до тех пор, пока Советское государство не было разрушено изнутри с помощью наших иуд - последователей недоброй памяти генерала Власова.

Одним из характерных приемов переписывания истории была попытка переключения внимания общественности с победного для СССР результата Второй мировой войны на неудачи и сложности ее первоначального этапа. Эти попытки продолжаются и сейчас.

Вместо анализа наших побед, определивших ход истории XX века, нам вновь и вновь предлагают жевать перипетии отступлений 1941 и 1942 годов, приказ о заградотрядах, статистику людских потерь и прочих фактов и факторов, а по большей части просто домыслов, призванных оправдать и смягчить чувство острого недовольства и озлобления, до сих пор испытываемого Западом по поводу нашей Великой Победы.

К сожалению, многие наши историки и журналисты с готовностью дуют в ту же самую дуду, соглашаясь гадить в родное гнездо, лишь бы получить похвалы и гранты от западных инженеров разложения и осквернения душ наших людей.

Особое место в «холодной войне» против нас занимала и продолжает занимать трактовка Пакта о ненападении между СССР и Германией 1939 года. Его называют «дьявольским», обвиняют СССР в том, что, договорившись с Гитлером, Советский Союз предал демократию, Польшу, распахнул перед Германией ворота для начала Второй мировой войны. Цель подобных утверждений ясна. Она состоит в том, чтобы поставить Советский Союз на одну доску с гитлеровской Германией и тем самым оспорить наше моральное и историческое право на Великую Победу, лишить наш народ ореола освободителя Европы и мира от фашизма. Украв этот ореол и право у нас, присвоить их себе. Поэтому необходимо еще и еще раз возвращаться к истории заключения Пакта 1939 года.

Итак, какова была международная обстановка на момент визита Риббентропа в Москву и подписания пакта? Гитлеровская Германия быстро набрала силу. Ее стратегической целью была ликвидация СССР и завоевание жизненного пространства на Востоке. Для ее достижения немецкому руководству требовалось решить три задачи.

Во-первых, вооружить Германию и подготовить ее к ведению войны, т.е. «стряхнуть с себя оковы Версальского мира». Эта задача была решена к 1938 году, причем без сколько-нибудь значительного сопротивления со стороны Франции и Англии. Гитлер удивился этому. Он боялся превентивных военных действий со стороны по крайней мере французов. Они ничего не сделали. С тех пор он стал глубоко презирать их.

Во-вторых, собрать всех этнических немцев под крышей рейха. Немцев в рейхе было 70 млн., если добавить к ним австрийцев и судетских немцев, то 80 млн. Население СССР насчитывало 170 млн. Поэтому надо было оккупировать Австрию и Чехословакию и приобрести, помимо итальянцев, союзников в лице венгров, румын, хорватов, словенцев, болгар, чтобы выровнять баланс сил.

В-третьих, подвести эту хорошо вооруженную Германию вместе с ее союзниками вплотную к границам СССР, ликвидировав все ранее существовавшие между нами территориальные прокладки, но по возможности не прибегая при этом к войне.

По сути дела, выход на непосредственное соприкосновение с СССР был главной предпосылкой реализации провозглашенной Гитлером в «Майн Кампф» цели уничтожения Российского государства, ликвидации и порабощения ее населения, превращения всей России в колонию и место для расселения немецкой расы «господ».

Цель эта была отлично известна на Западе. Все его действия в 30-е годы были однозначно направлены на то, чтобы помочь Гитлеру подготовиться к войне с СССР. Гитлера толкали на Восток, убеждая, что на Западе ему искать нечего: там нет жизненного пространства для немцев.

Поэтому Запад не возражал против аншлюса Австрии и расчленения Чехословакии в результате мюнхенского сговора с Гитлером 29 сентября 1938 года. Он потирал руки при заключении антикоминтерновского пакта и не видел ничего предосудительного в установлении фашистских режимов в Румынии и Венгрии. Наиболее важной, с точки зрения подготовки к наступлению на СССР, для Гитлера была Польша. Она лежала на главном направлении его будущего удара на Москву. Германия попыталась договориться с поляками «по-доброму», считая, что для этого есть все предпосылки.

Польша того времени была фашистским или полуфашистским государством, антисемитским и антирусским. Это открывало возможности для политического сговора с ней. Правда, у Польши был договор о взаимопомощи с французами, но после Мюнхена цена ему в глазах поляков была грош.

Гитлер же еще в 1934 году подписал с Польшей пакт о ненападении на 10 лет. Отношения с Варшавой были прекрасные. При расчленении Чехословакии Гитлер отдал полякам жирный кусок - Тешен, имея в виду, что поляки ему могут вскоре понадобиться как союзники. Поэтому осенью 1938-го и в начале 1939 года Германия предложила Польше продолжить и расширить сотрудничество, преобразовав пакт о ненападении в союзный договор против России со сроком действия 25 лет. Риббентроп намекнул полякам, что в случае согласия их ждут крупные территориальные приращения на Востоке. Он обещал Варшаве также помочь в решении еврейского вопроса, оставить полякам Познань и Верхнюю Силезию. Единственно, о чем просил поляков Гитлер, - вернуть Германии Данциг и согласиться на создание экстерриториального коридора между этим городом и Германией. Он считал это весьма незначительной уступкой Польши и искренне полагал, что Варшава легко согласится с этим требованием. Короче говоря, Варшаве предлагалось стать союзником Германии на манер Венгрии или Румынии и поучаствовать в скорой войне с Россией.

Если бы из этой затеи что-то получилось, польские войска, безусловно, пошли бы на Россию в составе немецких полчищ под предводительством польских квислингов. Но Польша вдруг заартачилась. Почему- этого Гитлер не мог взять в толк. Он даже посулил полякам отдать часть Украины, и когда не получил ответа, то сильно рассердился и решил, что если поляки не хотят участвовать в дележе советского пирога, то их надо примерно наказать, превратив Польшу, как и Россию, в поле для экспериментов СС с целью искоренения славянства. Весной 1939 года Гитлер принял решение о войне с Польшей - не за Данциг и не за коридор, а о войне на уничтожение.

ПОЧЕМУ поляки проявили несговорчивость? До сих пор до конца это не ясно. Известно, однако, что Варшава ничего не делала предварительно, не посоветовавшись с Парижем и особенно с Лондоном. Видимо, там заверили поляков, что они могут рассчитывать на защиту своих союзников, и посоветовали продолжить торговаться с Гитлером. На самом деле ни Франция, ни Англия за Польшу воевать не собирались. Они сознательно провоцировали конфликт между Польшей и Германией, исход которого был заранее очевиден. Такой исход отвечал замыслам англо-французов, стремившихся всячески ускорить момент столкновения Советского Союза с Гитлером.

В эти дни Гитлер и решил предложить Пакт о ненападении Сталину, отлично понимая, что позиция СССР приобретает решающее значение для развития событий в Европе. При этом он хотел одним выстрелом убить сразу трех зайцев: ликвидировать Польшу; показать Западу, что если тот будет и дальше проявлять несговорчивость и неготовность поделиться с ним своими колониями, то вполне возможен союз Германии с Россией; вбить клин между Россией и западными демократиями.


(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

Последнее было особенно важно, поскольку Гитлер полагал, что Запад не простит Сталину сговора с ним, и позже, после начала войны с СССР, останется нейтральным. Каково было положение СССР на тот момент? Оно было крайне тяжелым. Мюнхенский сговор продемонстрировал международную изоляцию СССР, нежелание Запада предпринимать совместные с нами шаги против продолжающейся агрессии Германии, явное стремление толкать Гитлера на Восток в условиях, когда СССР не был готов к ведению войны.

Нам надо было попробовать выиграть время и расколоть фактическую коалицию Гитлера и его западных пособников-«умиротворителей». Такая возможность внезапно открылась в 1939 году. Сталин, однако, медлил несколько месяцев. Но человек он был жесткий, реалистичный и решительный. Его выбор был совершенно естественным.

То, что Германия нападет рано или поздно на Польшу, было очевидно. Очевидно было и то, что поляки будут разбиты. То, что военный союз СССР с западными державами вряд ли удержит Гитлера от нападения на Польшу, было очевидно тоже. Французы только что предали Чехословакию и скорее всего поступили бы точно так же по отношению к Польше. Но у французов была хотя бы армия. Англичане тоже предали бы Польшу, как до этого Чемберлен предал Чехословакию, но в отличие от французов и армии-то у них не было. Последующие события подтвердили справедливость этих соображений.

Если бы Сталин выбрал союз с англо-французами, то воевать пришлось бы одной России, причем все еще не готовой к войне. Воевать пришлось бы на своей собственной территории, так как поляки наотрез отказывались допускать Красную Армию в свою страну. Французы сидели бы сложа руки за своей «линией Мажино», а англичане рассказывали бы нам о трудностях высадки на континент. «Сколько дивизий в случае начала войны вы сможете развернуть на континенте?» - спрашивал англичан Сталин. «Две немедленно, и еще две несколько позже», - отвечали те. «Вот как! - иронизировал Сталин, - две немедленно, и две несколько позже. А знаете ли вы, сколько дивизий у немцев?»

А что предлагала нам Германия? Она предлагала главное - мир еще на некоторое время. Но это было не все. За воздержание от военных действий Советский Союз получал крупные территориальные приращения на Западе - Финляндию, Эстонию, Латвию, Литву, украинские и белорусские земли Польши, Бессарабию.

Все это были территории, которые оттяпали у России немцы по похабному миру в Брест-Литовске. Конечно, Гитлер был так щедр, поскольку собирался в самое ближайшее время отобрать у нас все это назад, но для нас создавалась стратегически очень важное предполье, прикрывавшее центральные районы СССР на случай возникновения войны. Играло роль и еще одно соображение. Конечно, Запад не хотел воевать с Гитлером и с затаенным дыханием ждал его нападения на СССР, чтобы Германия и Россия вконец обескровили друг друга, а Запад затем выступил бы арбитром. Но это был всего лишь один из возможных вариантов развития событий. Если, однако, Запад все же выступил бы в поддержку Польши и хотя бы формально объявил войну Гитлеру, это сразу отвлекло бы внимание Германии по крайней мере на некоторое время от России. Открывался бы реальный шанс, что война Германии с западными державами затянется. Ведь Франция была крупнейшей континентальной державой, и никто в тот момент не предполагал, что она в течение нескольких недель рассыплется, как карточный домик. Англичане на своих островах были отгорожены от Германии морем, имели сильный флот и могли довольно долго продержаться. Значит, Гитлер мог серьезно завязнуть, а мы выигрывали время и могли рассчитывать на серьезное укрепление своих внешнеполитических возможностей перед лицом конфликта ведущих империалистических держав между собой. Ситуацию в тот момент можно было бы сравнить с положением на футбольном поле, на которое Гитлер внезапно вбросил польский мяч. «Остановите его! - говорили нам западники». - «Нет, вы останавливайте его», - отвечал им Сталин. В этом, собственно, и заключался весь дипломатический диалог, пока Сталин решительно не забил мяч в ворота англо-французов к их крайнему неудовольствию.

Это был мастерский удар. Дальнейшее известно. Англия и Франция для формы объявили войну Гитлеру, но не воевали, спокойно наблюдая за разгромом и оккупацией немцами Польши. СССР в ответ продвинул свои рубежи на Запад до линии Керзона, восстановив былые границы России. Казалось, все шло по плану. Но обстановка резко изменилась уже через 9 месяцев. Гитлер разбил французов и англичан и оккупировал всю западную часть европейского континента, прихватив еще Балканы, Данию и Норвегию. Без Франции Англия перестала представлять собой серьезный военный фактор в Европе. Расчет Сталина на то, что Гитлер увязнет на Западе, не оправдался. Угроза войны для нас начала быстро нарастать.

УЖЕ ЛЕТОМ 1940 года Гитлер вернулся к своему плану нападения на Советский Союз. 2 июня 1940 года он говорил на встрече с офицерами штаба группы «А» сухопутных войск, что у него «вскоре наконец будут развязаны руки для великой и настоящей задачи борьбы с большевизмом».

30 июня он говорил начальнику генштаба Гальдеру, что нужна еще одна маленькая демонстрация по адресу Англии для того, чтобы «англичане не ударили нам в спину, когда мы двинемся на Восток». 21 июля он поручил генштабу «заняться русской проблемой», а 31 июля провел совещание с командующими родами и видами войск о предстоящем походе на Россию. Главная цель похода - «Уничтожение жизнеспособной России». Дата начала операции - 15 мая 1941 года. Зимой начинать войну Гитлер не решался. Подготовке войны с Россией фюрер уделял все свое время и энергию, хотя вроде бы должен был заниматься войной против Англии. Но она его уже мало интересовала, т.к. он был уверен, что Черчилль не будет ему помехой. До весны 1941 года немцы вели, однако, переговоры с нами.

Написаны толстые книги о том, будто можно было избежать войны с Германией, если бы СССР занял в 1940 году только Бессарабию и не трогал Северную Буковину, если бы Молотов во время визита в Берлин в ноябре 1940 года поменьше говорил о Финляндии, Болгарии и черноморских проливах. Однако все это ерунда. Немцы просто водили нас за нос. В это время составлялся «план Барбаросса», окончательно утвержденный 18 декабря 1940 года. Для отвлечения внимания Сталина немцы предлагали нам заняться Индией, а когда тот ответил им, они замолчали и прекратили разговоры на эту тему.

В конце концов Гитлер сам себя уговорил, что дальше тянуть с открытием войны против СССР не стоит. Во-первых, полагал он, разбив Россию, он лишит Англию последного союзника на европейском континенте, и Лондон наконец примет его условия. Во-вторых, СССР будет разгромлен в течение нескольких недель или месяцев. В-третьих, замаячила опасность вовлечения в войну США на стороне англичан. Поэтому надо было постараться вывести из строя СССР еще до того, как в войну вступит Америка. Все эти три соображения в конце концов оказались ошибочными. Гитлер после начала войны пытался представить свое нападение на СССР как превентивную войну. Ему, кстати, сейчас вторят некоторые западные исследователи, прежде всего наш перебежчик Суворов (книга «Ледокол»), которого подпитали соответствующими материалами западные разведки. Однако все факты говорят о том, что это была никак не спровоцированная Советским Союзом агрессия, реализация главного преступного плана, который вынашивался нацистами в течение многих лет. Пакт о ненападении между СССР и Германией должен был неизбежно стать жертвой этого плана. Это, видимо, было ясно советскому руководству, которое продолжало, несмотря на заключение пакта, форсированную подготовку страны к войне.

Если Сталин в чем-то и ошибся, то только в оценке длительности мирной паузы, которую давало ему заключение пакта с Германией. Само же заключение пакта было безусловно правильным и наиболее целесообразным в тех условиях политическим и военным решением.

История в сослагательном наклонении, как известно, не пишется. Поэтому все рассуждения на тему, что было бы, если бы что-то было не так, а иначе, как правило, являются неблагодарным занятием.

Тем не менее, попробуем представить себе, что было бы, если бы пакт о ненападении не был нарушен Гитлером. Англия, разумеется, не смогла бы освободить Европу от фашизма даже в союзе с США. Лишь к 1944-45 гг. они вместе смогли выставить на европейском фронте не более 86 дивизий. Германия, если бы она не воевала с Советским Союзом, без труда разделалась бы с ними. Правда, к 1945 году у США появилась атомная бомба. Но такие работы велись и в Германии, и кто знает, чья взяла бы в конце концов верх в этой гонке. Тем более если бы Германия не вела войны на истощение с нами. В этом случае англосаксы наверняка не решились бы показать и носа в Европе. Пришлось бы им идти на компромиссный мир с Германией, а Европа надолго превратились бы в эсэсовское государство. Без Советского Союза фашизм не был бы разбит, холокост был бы доведен до своего полного логического завершения, а Германия диктовала бы свои условия нынешним претендентам на лидерство в мире, которые охотно забывают о том, чем они обязаны нам и нашему народу.

Но если мы взялись рассуждать в сослагательном наклонении, то уместно рассмотреть и вопрос о том, что было бы, если бы Пакт Молотова - Риббентропа не состоялся и Сталин предпочел внять советам англичан. Война началась бы значительно раньше. Мы были бы вынужлены сражаться на своей территории и в одиночку. Война началась бы с рубежей, лежащих на многие сотни километров ближе к Москве и Ленинграду. Москва могла бы пасть, а немцы перейти через Волгу. Потери нашего гражданского населения в результате осуществления людоедского генерального плана «Ост» возросли бы в разы, разрушения промышленного и культурного потенциала страны приняли бы угрожающие для нашего национального существования размеры. Война затянулась бы еще на много лет. И еще один весьма немаловажный момент. Поведение наших уважаемых союзников в этом случае было бы весьма непредсказуемым. Они ведь с самого начала войны подумывали не о разгроме нацизма, а о том, как по возможности затянуть конфликт между СССР и Германией, добиться их максимального ослабления, а затем продиктовать условия. Это было бы для них куда легче сделать, если бы им удалось втравить нас в войну с Гитлером, а самим остаться в стороне, соблюдая нейтралитет. Это не фантазия.

Договор о ненападении с Германией у Франции уже был. Оставалось только прийти к такому же договору с Англией, куда перед самым нападением на СССР был направлен с секретной миссией ближайший соратник Гитлера рейхсфюрер Гесс.

Искусство советской дипломатии состояло в том, что она ушла в тот момент от конфликта с Гитлером и предоставила вступить в войну с ним сначала англичанам и французам вопреки их планам и расчетам. Это было решающей предпосылкой для создания единого антифашистского фронта после совершения нападения Германии на Советский Союз.

Разгром и оккупация Франции, бомбардировки Лондона и уничтожение Ковентри, огромные потери англичан и американцев от подводной войны в Атлантике не оставили западным лидерам иного выбора, как пойти на союз с ненавистной им Россией. Они в течение всей войны пытались вырваться из этого союза. Но сделать этого так и не смогли. И в этом - тоже огромная победа сталинской дипломатии, начавшей разгром фашизма именно с заключения Пакта Молотова - Риббентропа. Советский Союз не продал в 1939 году душу дьяволу. Он сел играть с чертями в карты и обыграл их. Обыграл вчистую.

http://www.za-nauku.ru//index.php?option=com_content&task=view&id=6243&Itemid=39

[Александр Васильевич]

Дмитрий Калюжный

«Пактомания»

Продолжаем публикацию материалов о тех событиях прошлого, за которые Россию нынче призывают каяться и извиняться. А следом предъявляют вполне реальные финансовые и политические счета. Сегодня о самом знаменитом поводе для бесконечных упрёков, вокруг которого сложена громадная истерическая мифология, - пакте Молотова-Риббентропа.

НАКАНУНЕ ВОЙНЫ

Для медведя в лесу нерушимость границ собственного участка - дело святое, хотя он и всегда готов расширить его за счёт соседа. Обходя свою территорию, медведь метит её, царапая кору деревьев на высоте своего роста. А потом каждый ходит и примеряется к царапинам соседа: э, великоват противник! - да ну его. Но если вдруг бескормица или ещё какой катаклизм - то можно и побороться...

Точно так и с разными странами. Отношения между ними всегда колеблются, угроза нападения всегда присутствует, и вопрос обороны всегда актуален. Пока всё тихо-спокойно, властные люди любой страны пупка не надорвут. Но в ситуации опасности правящая верхушка сразу кидается решать задачи геополитического позиционирования (экономического, военного, пропагандистского, дипломатического), подавляя тех внутри страны, кто этому противится.



В 1930-х годах в СССР группа Сталина смогла подняться до решения задач высочайшего уровня: обеспечила защиту политических и экономических интересов страны в мире, создала условия для развития экономики с соответствующим уровнем науки и образованности общества. И в конечном итоге организовала военную защиту страны. Эта группа состояла из людей, ничуть не более умных или нравственных, чем группы других фракционеров (Троцкого или Зиновьева, Бухарина или Рыкова) - она поднялась выше них лишь в одном: в понимании ситуации в мире.

Какова же она была в тот момент, ситуация в мире?

ИНТЕРЕСЫ 1930-х

Британия на протяжении веков была мощной благодаря своей колониальной системе. На неё работало полмира. И к ХХ веку она превратилась в страну-рантье с соответствующими негативными следствиями - затормозилось её собственное промышленное развитие, она уступала техническое превосходство Германии и США. Германия проиграла Первую мировую войну, страдала от ограничений, наложенных на неё Версальским мирным договором, и англичане стали активно с ней дружить, чтобы иметь возможность использовать эту технически развитую дружескую страну как ударную силу против кого угодно на континенте.

Менее чем через два месяца после того, как рейхсканцлером стал Гитлер, в английском кабинете родилась идея подписания «пакта четырёх» - Англия, Франция, Италия, Германия. Ещё до подписания документа начались переговоры между представителями Германии и британскими авиационными фирмами о поставках немцам самолётов, хотя это было запрещено Версальским договором. В том же 1933 году пакт был подписан. Франция его не ратифицировала, но Англия в отношениях с Гитлером продолжала придерживаться духа этого документа.

Два года спустя на англо-французской встрече было решено ещё более эффективно сотрудничать с Германией. Говорилось о необходимости отмены военных ограничений для неё, причём с явным намёком: если Германия согласится быть другом Англии и Франции, то ей разрешат вооружаться против СССР.

Летом 1935-го в Лондон прибыл Риббентроп. И хотя вёл он себя крайне нагло, с ним подписали морское соглашение, удовлетворившее все требования гитлеровцев, - в нарушение Версальского договора Германии разрешили создать военно-морской флот, пусть и с некоторыми ограничениями по размеру. В кулуарах никто не скрывал: расчёт на то, что германский флот будет применён в войне против СССР на Балтике.

Все эти английские хитрости привели к тому, что Гитлер подписал указ о возрождении германской армии, а в 1936-м просто отменил Версальские ограничения в одностороннем порядке. Немцы силами одной дивизии заняли Рейнскую область, отнятую у них по Версальскому договору, и это тоже сошло им с рук.

В августе 1936-го Германия открыто вмешалась во внутренние дела Испании. Осенью того же года заключила «антикоминтерновский пакт» с Японией против СССР. Вскоре к нему присоединилась Италия и чуть было не присоединилась Польша. Англия, обнаружив, что Германия начинает действовать излишне самостоятельно, предложила провести пересмотр границ - отдать Германии территории Австрии, Чехословакии и Данциг. Причём просто путём переговоров. Понятно почему: германскую армию надо было сберечь для действий против более серьёзного противника.

Для любой страны главное в проведении внешней политики - соблюдение своего интереса. Именно своего. С этой точки зрения Великобритания вела себя исключительно правильно. Иметь «приручённую» Германию было в её интересах. Превратить Россию, обладавшую несметными богатствами, в очередную свою колонию - тоже было в её интересах. Разгромить эту Россию руками Германии - вообще политический шедевр. Уместно вспомнить, что не кто иной, как Черчилль, писал в 1919 году: «Подчинить своей власти бывшую русскую империю - это не только вопрос военной экспедиции, это вопрос мировой политики... Покорить Россию мы можем лишь с помощью Германии».

Правда, своей политикой, как пишут английские авторы А. Мосли и В.Я. Сиполс, Англия и Франция сами себе приготовили западню, в которую позже и попали. Но это уже другой вопрос.

Во второй половине десятилетия весь европейский континент накрыла «пактомания»: вслед за Англией пакты о ненападении с Германией подписали Франция, Литва, Дания, Латвия и Эстония, Турция и другие страны заключали подобные договора между собой.

«МОЛОТОВ - РИББЕНТРОП»

В марте 1938 года германские войска оккупировали Австрию - западные страны не вмешались. В сентябре 1938-го на Мюнхенской конференции главы западных правительств постановили передать Германии часть Чехословакии, но Гитлер «забрал» себе всю страну. Ни Англия, ни Франция не предприняли ни малейшей попытки спасти её, хотя обещали это сделать. А ведь тогда войска Франции и Чехословакии, вместе взятые, превосходили по численности немецкую армию более чем в два раза!

А что делал в это время Советский Союз?

В 1937 году Союз оказал помощь Китаю в борьбе с японскими оккупантами. В 1938-м был готов оказать помощь Чехословакии хоть совместно с Францией, хоть в одиночку - ему было отказано. Предлагал созвать международную конференцию под эгидой Лиги Наций или вне её, чтобы предотвратить дальнейшую агрессию Гитлера. И это предложение было отклонено. В 1938-м отразил вторжение японских войск у озера Хасан. В 1939-м помог Монголии отбить нападение той же Японии у реки Халхин-Гол. А также оказал помощь законному правительству Испании в борьбе с мятежниками, поддержанными Германией и Италией.

Таковы исторические факты. Более сильные тогда, чем Германия, западные страны потворствовали её агрессии по всей Европе. Слабый на тот момент Советский Союз противостоял агрессии по всей Евразии, соглашался помочь жертвам агрессии, постоянно предлагал создать систему коллективной безопасности и не получал адекватного ответа.



В этих условиях Германия предложила России заключить Пакт о ненападении, и он был подписан. Сейчас в этом усматривают какую-то особую хитрость Сталина, но ведь аналогичные договора с Германией подписали многие страны, и даже с секретными дополнениями.

Так, Польша (рыдающая ныне, что по пакту Молотова-Риббентропа СССР отнял у «несчастных поляков» часть «их» земель) свой пакт с Германией подписала одной из первых - ещё в 1934-м. А в секретных приложениях соглашалась пропустить через свою территорию немецкие войска, если Германии захочется захапать часть наших земель.

Что касается содержания и смысла заключения пакта.

Во-первых, СССР вернул себе свои земли, вышел на «линию Керзона», что немаловажно.

Во-вторых, план агрессии против Польши Гитлер утвердил задолго до заключения советско-германского договора. То есть если бы Советский Союз отказался от заключения договора, Гитлер бы забрал себе всю Польшу, включая наши бывшие земли. И тогда, без сомнений, нас сегодня кляли бы за то, что СССР не помог «несчастным полякам».
В-третьих, думая об интересах своей страны, а не об абстрактном гуманизме и не менее в тот момент абстрактном международном праве, Сталин отодвигал географическую границу возможного нападения на нас.

В-четвёртых, при заключении договора решался вовсе не вопрос раздела мира между СССР и Германией, как это сейчас пытаются представить. Решался вопрос, куда Германия направит свой следующий удар - на Советский Союз или на Запад. Германия возврат наших бывших земель буквально навязывала! Не из благородства, просто так Гитлер гарантировал себе «спокойный тыл» на время захвата Западной Европы.

Кстати, вторгаясь в Польшу, он спокойно оголил все свои западные границы - в том, что у него там «спокойный тыл», он был уверен. И впрямь, объявив из-за нападения на Польшу войну Германии, ни Англия, ни Франция несколько месяцев не делали ничего, чтобы хоть чем-то помочь «несчастным полякам».

В-пятых, данным пактом была отброшена возможность агрессии Японии - она могла бы напасть на СССР только совместно с Германией.

Наконец, СССР получил время для подготовки к войне с Германией, неизбежность которой была понятна. Можно предположить даже, что Сталин рассчитывал не только усилить нашу страну к «часу икс», но и ожидал ослабления Германии, которую измотает война на западе. Здесь он просчитался - Европа практически сразу капитулировала и предоставила все свои ресурсы в распоряжение Гитлера. Но как было предусмотреть такое?

«СОЮЗНИЧКИ»

Итак, долгие годы Британия и Франция со всей очевидностью толкали Германию на восток. Но не только. Разрабатывались англо-французские планы нападения на СССР в 1939-1940 годах. Вот письмо министра снабжения Великобритании своему министру иностранных дел от 31 октября 1939 года: «Если уничтожить русские нефтепромыслы (а все они представляют собой разработки фонтанирующего типа и поэтому могут быть очень легко разрушены), нефти лишится не только Россия, но и любой союзник России, который надеется получить её у этой страны».

10 октября 1939-го министр финансов Франции запрашивал военных, в состоянии ли французские ВВС «подвергнуть бомбардировке из Сирии нефтеразработки и нефтеперерабатывающие заводы на Кавказе».

Вот такой была предвоенная история!

В декабре 1939 года в Анкаре английские, французские и турецкие военные представители обсуждали вопросы об использовании аэродромов Турции для отправки самолётов на бомбёжку Кавказа и о подготовке восстания в приграничных советских районах.

В январе 1940-го французский премьер предлагал направить в Чёрное море эскадру для блокады советских коммуникаций и бомбардировки Батуми.

20 марта 1940 года в Алеппо (Сирия) военные Франции и Англии с удовлетворением узнали, что к июню будет закончено строительство двадцати аэродромов. Было сочтено, что для нанесения удара по Кавказу достаточно девяноста или ста самолётов. Баку рассчитывали разрушить за 15 дней, Грозный за 12, Батуми за 2 дня.

Даже 10 мая 1940 года - в день начала наступления немцев на Францию! - французы звонили Черчиллю, чтобы сообщить о готовности бомбить Баку с 15 мая. Вскоре для Франции ввиду капитуляции эта тема стала неактуальной. Зато английские военные круги вплоть до 22 июня 1941-го не исключали возможности таких ударов.

Удержал англичан от удара по СССР не иначе простой расчёт - без помощи СССР против Гитлера они сами никак не сдюжат...

Финскую кампанию тоже надо рассматривать лишь в контексте всех дипломатических интриг и лихорадочных военных приготовлений того времени.

С Финляндией долго велись переговоры с целью отодвинуть границу так, чтобы Ленинград оказался вне опасности артиллерийского обстрела. Вдобавок СССР просил уступить некоторые острова и сдать в аренду на 30 лет порт Ханко, чтобы, построив там военно-морскую базу, перекрыть доступ любого вражеского флота в Финский залив.

То есть речь с нашей стороны шла исключительно о безопасности и обороне. Взамен этих уступок СССР предлагал уступить Финляндии другие районы размерами вдвое больше.

Финны отказались, а защитить Ленинград, в котором концентрировалось до 30-35 процентов оборонной промышленности страны, надо было срочно. 30 ноября 1939 года началась военная кампания против Финляндии. Англия и Франция обещали финнам помощь войсками, но так их и не прислали.

Убрав из числа активных военных «игроков» Финляндию в 1940 году, Советский Союз спас от захвата в 1941-м не только Ленинград, но и наши северные города - Ярославль, Вологду, Архангельск. Финны вполне могли воспользоваться страшной ситуацией 1941 года...

ЧТО ЖЕ БЫЛО?

Для любой страны главное, чтобы то или иное деяние или решение было в её интересах. Заключение пакта о ненападении с Германией, война с Финляндией и многое прочее делалось тогда Советским Союзом именно в своих интересах, но вовсе не выпадало из контекста эпохи, не было чем-то из ряда вон выходящим.

Почему же теперь мы слышим бесконечные обвинения? Обвинять СССР - в интересах властей тех стран, откуда звучат обвинения.

Великобритании тогда не удалось руками Гитлера разбить СССР. Наоборот, пришлось умолять нас о помощи.

Попытки Франции подыграть англичанам против нас в пользу Гитлера привели её к военному поражению, и позже только с согласия Советского Союза Франция оказалась в списке великих держав-победительниц.

Суетливые потуги Польши, интриговавшей против России и совместно с гитлеровской Германией рвавшей на части Чехословакию, кончились ликвидацией Польши. И если она после войны увеличила свою территорию за счёт Германии, то только благодаря дипломатическим усилиям СССР.

Капитальнее всех проиграла Германия.

Сегодня у власти во многих местах - политические наследники тех, кто проиграл в ведшейся тогда против нас политической игре. Вот они и оправдываются, извращая факты, выдумывая причины своего поражения... Мы - победители, но те, кто проиграл, навязывают себя нам в учителя на том только основании, что они же нам и объяснили, как плохо мы себя вели...

Особенно ужасно, что позорные для России выдумки свободно тиражируются по телевидению и в газетах.

ПОСТСКРИПТУМ

Для тех, кто считает приведённые факты лишь делами давно минувших дней, приведём некоторые выдержки из доклада «Россия: новая конфронтация». Он был представлен в Комитете по обороне палаты общин парламента Великобритании.

Существует риск начала новой холодной войны как результата «всё более агрессивной внешней политики России».

«В настоящее время Россия не представляет прямой угрозы внутренней безопасности Великобритании и, скорее всего, не будет представлять её в ближайшем будущем. Тем не менее можно понять, почему некоторые соседние с Россией государства чувствуют озабоченность по поводу возможных военных действий со стороны России, учитывая действия России в Грузии».

«НАТО должно представить конкретные планы на случай непредвиденных обстоятельств, которые учитывают вероятность нападения на страны Балтии и в которых прописан план военного ответа НАТО», - заявляют британские парламентарии.

«Кроме того, НАТО должно поддерживать видимое военное присутствие в балтийских государствах, включая патрулирование воздушного пространства и проведение учений в регионе».

«Каким бы желанным ни было сотрудничество с Россией, оно не должно достигаться за счёт признания правомерности некоей российской сферы влияния».

Умеющий думать пусть думает.

ЛГ, №32, 2009.

http://www.za-nauku.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=1949&Itemid=35

[Александр Васильевич]

Протоиерей  Георгий  Городенцев, Русская народная линия

Пакт «Молотова-Риббентропа» и план «Z»



В конце августа принято вспоминать начало второй мировой войны, а в последнее время стало модно обвинять в разжигании ее уже не только и не столько Гитлера, сколько И.В.Сталина в связи с тем, что в августе 1939 года им был заключен договор с Германией о ненападении, называемый ныне не иначе как «пакт Молотова-Риббентропа». Мол, Сталин, заключив этот договор с Гитлером, развязал руки последнему для начала второй мировой войны, следовательно, первый такой же ее «разжигатель», как и второй, - делает вывод ряд современных иностранных историков, а также наши доморощенные историки-либерасты. В полемику с ними вступают русские историки-патриоты, обоснованно доказывая неосновательность этих домыслов. Хорошим примером такой полемики на РНЛ является статья Евгения Алтухова «Главнокомандующий нашей Победы» (см.: http://rusbeseda.ru/index.php/topic,14862.0.html ).  

Так, например, он критикует утверждение, считающееся аксиомой западной, советской и современной военной истории, что вторая мировая война, якобы, началась 1 сентября 1939 года нападением фашистской Германии на Польшу. Алтухов совершенно обоснованно подвергает сомнению эту дату. И действительно, а почему, например, не считать ею аннексию немцами Судетской области Чехословакии в сентябре 1938 года, а затем полную оккупацию ими этой страны в марте 1939-го? И в том, и в другом случае Германией было оккупировано суверенное европейское государство, вначале Чехословакия, а затем Польша. Правда, первая сдалась без боя, а поляки несколько недель повоевали, но в наш век «цветных» революций захватом той или иной страны, без традиционных военных действий против нее, а лишь путем дипломатического давления и психологической войны, - никого не удивишь. В наше время стало очевидно, что и это - военные действия, правда, нетрадиционные. Так что и в том, и в другом случае была явная агрессия против европейской страны и последующий ее захват фашистами. Поэтому естественно считать датой начала второй мировой, уж если не оккупацию Италией Эфиопии, как предлагает Алтухов, то, во всяком случае, - это не сентябрь 1939 года, а март, когда была оккупирована Чехословакия.

Что это меняет для русского патриота-историка? А то, что явно высвечивает основную вину Запада, т.е., в первую очередь, Великобритании и Франции, в развязывании войны. Как известно, эти страны предательски сдали Чехословакию Гитлеру в процессе своей политики «умиротворения агрессора», а вот что касается И.В.Сталина, то он никакого отношения к этому предательству не имел, но, наоборот, предлагал военную помощь чехам, если они будут сопротивляться немцам. Впрочем, это предложение о помощи было ими отвергнута, и они предпочли сдаться без боя, хотя имели хорошие шансы на сопротивление агрессору даже без посторонней поддержки. Например, танковые войска Чехословакии лишь ненамного количественно уступали немецким танковым армиям, а чешские танки 35 (t) и 38 (t) качественно были значительно лучше легких Т-I и Т-II, на начало 1939 года составлявших основную часть немецких танковых войск. Следует заметить, что все эти 35 (t) и 38 (t), а это около 1000 штук, после оккупации Чехословакии попали в качестве трофеев в руки немцев и активно в дальнейшем ими использовались. Составляя приблизительно треть их общего танкового парка в момент нападения на Польшу, четверть использованных против Франции и одну пятую на 22 июня 1941 года. И это при том, что заводы Шкода продолжали в течение всей войны, почти до 9 мая 1945 года, исправно изготовлять для вермахта уже новые, более совершенные танки. Естественно, вся эта, так сказать, «лавка с товаром», организованная Западом (Великобританией и Францией) для Германии, очень и очень поощряла последнюю на агрессию; и также естественно, что тезис о «вине» Сталина в свете данных фактов значительно меркнет. Однако, у меня возникают очень большие сомнения и в том, что в результате этой агрессии (против Польши) А.Гитлер желал разжечь пламя мировой войны, как это принято считать еще одной незыблемой аксиомой современной истории.

И в подтверждение этих сомнений процитирую довольно лукавое, но интересное даже своим лукавством мнение одного военного историка. Не все знают, что фашисты в процессе милитаризации Германии создавали не только могучую армию, но собирались построить и мощный военно-морской флот. Вот как комментирует эти намерения американский адмирал Нимиц: «К концу 1938 года главнокомандующий немецким военно-морским флотом гросс-адмирал Редер представил Гитлеру два плана. Первый, основанный на предположении, что война неизбежна (т.е. начнется в ближайшее время), предусматривал мобилизацию большей части сил и средств флота на борьбу против торгового судоходства противника; для этого предусматривалось использовать главным образом подводные силы, рейдеры, минные заградители и корабли береговой обороны. Второй, известный как план «Z» был рассчитан на длительный срок на том основании, что в ближайшие десять лет война не начнется. По этому плану Германия должна была построить такой надводный флот, который превосходил бы английский и мог бы оспаривать его господство на морях и океанах» (1).

Здесь необходимо вставить комментарий другого адмирала, уже немецкого, Ф.Руге по этому поводу, о чем Нимиц умалчивает: «Редер особенно настойчиво обращал внимание Гитлера на тот факт, что в случае принятия второго плана флот не будет готов к войне, если она начнется в первые годы выполнения судостроительной программы. Гитлер, тем не менее, избрал именно этот план, прямо заявив, что до 1946 г. флот не понадобится ему для достижения его политических целей» (2).

Теперь снова Нимиц: «Гитлер дал Редеру указание действовать в соответствии с планом «Z». Причину этого весьма ошибочного в свете последовавших событий решения понять довольно трудно. Гитлер, по-видимому, считал, что крупные военные корабли смогут оказать политическое влияние. Он, вероятно, был также охвачен желанием потягаться с Англией и превзойти ее, не предполагая, что его планы захвата территорий на континенте приведут к войне с ней. Ультиматум Англии в связи с вторжением Германии в Польшу ошеломил Гитлера. До начала 1940 года он продолжал надеяться, что Англия согласится на мир. Какова бы не была причина выбора Гитлером плана «Z», это решение привело к тому, что флот к войне готов не был. К концу 1939 года план «Z» начал осуществляться, но флот в соответствии с этим планом был бы готов к боевым действиям не ранее 1945 года» (3).

Но действительно ли так трудно понять причину этого весьма ошибочного решения А.Гитлера по развитию своего военно-морского флота, как это лукавит американский адмирал? Думаю, все гораздо проще: очевидно, Гитлер действительно не собирался начинать мировую войну в ближайшие 8-10 лет, поэтому и принял такое решение. Но почему же он всего лишь менее чем через год напал на Польшу? Очевидно потому, что считал: Запад с этим смирится и не будет в это вмешиваться, поэтому данная агрессия, как и в случае с Чехословакией, будет лишь локальным европейским конфликтом, и не станет началом новой мировой войны. Причем, очевидно еще и то, что фюрер заручился на эту свою очередную агрессию и негласным согласием Англии и Франции. Уж если он для ее обеспечения, как об этом сейчас многие говорят, заключил пакт о ненападении с СССР, который в этом конфликте представлял лишь потенциальную угрозу для Германии, то тем более ему было важно согласие на это, как я уже сказал, Франции и Британии. Ведь в те несколько недель после 1 сентября 1939 года, пока основная масса немецких войск была связана войной с Польшей на востоке, громадная французская армия плюс британские войска на западе нависали над многократно уступающим им западным военным контингентом немцев, грозя при малейшем своем движении на восток легко раздавить этот малочисленное ополчение и захватить если не всю территорию, то, по крайней мере, расположенные на западе основные военно-промышленные районы противника (в частности, Рур), без которых он в дальнейшем воевать бы не смог. Но они, почему-то, как и рассчитывал Гитлер, не двинулись, хотя Англия и Франция еще 3 сентября объявили Германии войну.

Как конспективно и опять же несколько лукаво пишет об этом все тот же Нимиц: «Я привез вам мир», - заявил британский премьер-министр Чемберлен, возвратившись из Мюнхена, где он встретился с Гитлером (заключив соответствующие договоренности, сделавшие возможным и сдачу Чехословакии, и нападение на Польшу; прим. мое, прот.Г.Городенцев). Менее чем через год, 1 сентября 1939 года, в 04.45 нацистские армии двинулись против Польши - и пламя пожара Второй мировой войны разгорелось. В соответствии с договором о взаимной помощи Англия и Франция должны были оказать помощь Польше, но Гитлер имел все основания рассчитывать на то, что эти страны будут верны своим обязательствам не более, чем они были верны моральным обязательствам перед Чехословакией. Подогреваемый нерешительностью Англии и Франции, немецкий фюрер намеревался молниеносно разгромить Польшу и поставить мир перед свершившимся фактом. Но он не учел возможности резкого изменения отношения к его действиям со стороны руководителей и народов двух западных стран...3 сентября... правительство его величества (Англия) объявило Германии войну. Во второй половине дня войну Германии объявила и Франция» (4).

Возникает законный вопрос, точнее, три вопроса: почему вышеназванные западные страны, сначала поощряли агрессора своей политикой «умиротворения» (первый вопрос), но затем, вдруг, после 1 сентября изменили свое отношение к нему на диаметрально противоположное (второй вопрос)? И, наконец, третий вопрос: почему они, формально объявив Германии войну, не вторглись на ее территории сразу же после 3 сентября, когда военная ситуация складывалась для них весьма благоприятно, но ограничились лишь пассивным сидением на линии Мажино, получившим название «странной войны»?

Как известно, советская школа исторической науки все сводила к маниакальному желанию вышеназванных западных стран руками Гитлера разгромить Советский Союз. Это же в той или иной форме утверждают и некоторые современные историки-патриоты, однако, вместо названия СССР употребляющие более правильное имя конечного объекта западной агрессии - Россия. Я с этим в значительной мере согласен, но не думаю, что все сводится только к этому. Почему неожиданно возродилась Германия, которая после первой мировой была разгромлена, экономически репрессирована, финансово обложена громадными репарациями, а ее армия - практически сведена к нолю? Это и следствие невероятных изгибов внешней политики основных западных игроков - Англии и Франции.

Вот что пишет по этому поводу В.Бешанов: «Возрождению Германии немало способствовало традиционное англо-французское соперничество. Великобритания всегда стремилась поддерживать равновесие сил в Европе. Английский военный теоретик Дж.Фуллер по поводу английской внешней политики писал: «Врагом становилось не самое плохое государство, а то, которое больше, чем остальные, угрожало Британии и ее империи. Так как такое государство обычно было сильнейшим из числа континентальных держав, британские государственные деятели в мирное время были на стороне второго по силе государства... Исходя из этого принципа, они вовсе не стремились к уничтожение противника, ибо это навсегда бы расстроило равновесие сил. Вместо этого целью войны было такое ослабление сильнейшего государства, чтобы можно было восстановить равновесие сил». Таким образом, идеалом британской политики было существование в Европе двух равных великих держав или групп держав, равновесие между которыми поддерживалось бы гирьками с Даунинг-стрит. Французская политика, напротив, была направлена на достижение гегемонии в Европе. Ее главной задачей являлось удержание в состоянии слабости Германии - единственной континентальной державы, способной соперничать с Францией. В 1919 году французы своего добились, но очень скоро две противоположные концепции столкнулись. После оккупации Рура Францией в 1923 году Великобритания постепенно вернулась к своей традиционной политике и начала выступать пользу Германии, чтобы создать противовес Франции - следовало восстановить равновесие. Это прекрасно понимали и использовали германские политики 20-х годов, а вслед за ними и «фюрер германской нации»... В результате в начале 1927 года, на пять лет раньше срока, западные страны отозвали Контрольную комиссию (обязанную следить за разоружением Германии). Английское, французское и бельгийское правительства настолько были единодушны в своем решении, что просто проигнорировали ее заключительный доклад, который сводился к одному убийственному выводу: «Германия никогда не разоружалась, никогда не имела намерения разоружаться и в течение семи лет делала все, что от нее зависело, чтобы ввести мир в заблуждение и осуществлять встречный контроль над комиссией, назначенной контролировать ее разоружение». К 1932 году Германия добилась снижения объема, а затем и полной отмены репараций. С приходом к власти нацистов и разрывом Версальского договора необходимость в фиговых листках отпала» (5). И милитаризация страны пошла полным ходом.

Но почему Франция категорически не воспрепятствовала этому, явно ей угрожающему, возрождению (особенно, военному) Германии? Потому что у французов были свои проблемы, которые они в значительной степени создали себе сами. Снова процитирую В.Бешанова. После поражения Германии в первой мировой войне и при заключении мирного договора с ней «Франция, вынесшая на себе основную тяжесть этой войны, не смогла отказать себе в удовольствии сплясать на костях поверженного противника. Премьер-министра Жоржа Клемансо обуревала лишь одна идея: наказать Германию и навсегда превратить ее во второразрядную страну. Условия договора состояли из трех блоков: экономического, территориального и военного. Первым делом Германию заставили принять на себя целиком вину за войну и на ее счет записать всю ее стоимость. Немыслимые выплаты по репарациям должны были окончательно подорвать и без того истощенные экономические ресурсы страны. Во-вторых, помимо колоний, Германия должна была отдать и собственные территории, том числе и часть Пруссии. Эти земли достались победителям - Франции и Бельгии, а частично - вновь созданным на обломках европейских империй государственным образованиям: Польше, Чехословакии, Литве. Сотни тысяч немцев (проживавшие до войны на этих территориях) оказались вдруг неизвестно кем (не правда ли, очень сильно напоминает судьбу СССР в 1991 году?!), и эти немцы вскоре с энтузиазмом будут приветствовать Гитлера. Кстати, наиболее дальновидные западные политики предвидели гибельность последствий этих решений. Так, премьер-министр Великобритании Ллойд Джордж 25 марта 1919 года направил мирной конференции меморандум... В документе говорилось: «Вы можете лишить Германию ее колоний, превратить ее вооруженные силы в простую полицию, низвести ее военно-морской флот на уровень пятистепенной державы, однако, если в конце концов Германия почувствует, что с ней несправедливо обошлись при заключении мирного договора 1919 года, она найдет средства, чтобы добиться у своих победителей возмездия... Несправедливость и высокомерие, проявленные в час триумфа, никогда не будут забыты и прощены. По этим соображениям я решительно выступаю против передачи большого количества немцев из Германии под власть других государств... Я не могу не усмотреть причину будущей войны в том, что германский народ, который проявил себя как одна из самых энергичных и сильных наций мира, будет окружен рядом небольших государств»... Предостережение не было услышано. Франция стремилась создать блок независимых католических государств от Австрии до Нижнего Рейна. Особенно болезненным был вопрос о Польском коридоре. Как писал в 1929 году М.Фоллик: «Чтобы дать Польше морской порт, было совершено другое преступление против Германии: у нее отобрали Данциг... Но из всего наиболее немецкого в Германии Данциг является самым немецким» (6).

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

В конце 20-х и особенно начале 30 годов то, о чем предупреждал Ллойд Джордж, начало осуществляться в действительности. Франция, особенно учитывая вышеупомянутую позицию Великобритании, не могла в одиночку противостоять этим объективным процессам, которые сама же в значительной степени и породила в 19-м году своим неуемным желанием, во что бы то ни стало, окончательно унизить и раздавить немцев. Поэтому она вынуждена была следовать в фарватере английской политики «умиротворения агрессора». Но при этом у французских политиков имелось свое, так сказать, ноу-хау (на поверку, правда, оказавшееся весьма устаревшим «хау»), навязанное им французскими же военными. Дело в том, что «на формирование военной доктрины Франции сильнейшее влияние оказали не новые веяния в военном деле, а непосредственные итоги Первой мировой войны. Эти итоги как бы подтверждали, что именно генералы Франции являются единственными носителями прогрессивной военной мысли. В отличие от британских теоретиков, французы считали, что победу Антанте принесло торжество стратегии истощения сил противника в ходе позиционной войны... Идея позиционной войны нашла свое практическое воплощение в строительстве многочисленных укрепленных позиций вдоль всей восточной границы (Франции) и (ее) морского побережья. Особые надежды возлагались на долговременные сооружения линии Мажино и бельгийские укрепленные районы Намюра, Льежа и Антверпена. Французский теоретик Шовино в книге, изданной в начале 1939 года, доказывал, что в современных условиях при соответствующем фортификационном укреплении приграничных районов вторжение противника вглубь страны немыслимо. При наличии на границе своевременно развернутых войск с необходимым количеством орудий и пулеметов можно будет «удерживать германскую армию в течение трех лет» (7).

Вот французики и рассчитывали в любом случае отсидеться за своей линией Мажино, одновременно в процессе «умиротворения агрессора» под нажимом Англии возвращая Германии то, что у нее сами же беззаконно отняли в 19-м году. Сначала Судетскую область Чехословакии, преимущественно населенную немцами, а потом без боя в марте 39-го сдали (предали) и всю эту страну. Затем пришла очередь и Польши. Ведь «самый немецкий», по словам М.Фоллика, город Данциг после первой мировой в результате раздела немецкой территории достался именно этому государству, вследствие чего Восточная Пруссия, будучи отделенной Польшей от остальной Германии, превратилась в анклав (8 ). Так что Гитлер имел серьезные основания считать войну против поляков «справедливой», а позицию Запада в соответствии с их политикой «умиротворения» по отношению к этой агрессии снисходительной. В чем, как я уже говорил, по всей видимости, был заранее заверен и западными политиками, особенно Чемберленом. Но почему же тогда 3 сентября 1939 года они объявили войну Германии, хотя могли сделать это гораздо раньше, когда агрессор был намного слабее, например, еще в сентябре 1938 года, во время Судетского кризиса? Причем, первой 3 сентября 39-го войну Германии объявила именно Англия, являющаяся основным проводником политики «умиротворения» Гитлера», а лишь затем Франция. Что за чудеса?

А все довольно просто, и, думаю, все объясняется все тем же немецким планом «Z». Как известно, Великобритания чрезвычайно трепетно относится, или, по крайней мере, относилась к своему военно-морскому флоту. И не без оснований. Ведь метрополия Британской империи - это острова. Если эти острова блокирует сильнейший флот противника, прекратив, таким образом, их снабжение, которое может осуществляться только по морю (9), метрополия вынуждена будет капитулировать. А это значит, что голова Британской империи будет отрублена. Пока Германия не имела и не собиралась иметь мощный военно-морской флот, Англия могла позволить себе проводить по отношению к ней политику «умиротворения», без боя сдавая те или иные европейские государства. Поэтому, как раньше сдали Австрию, так в сентябре 1938 сдается агрессору Чехословакия, причем ему одновременно дают карт-бланш на будущее возвращение «самого немецкого города» Данцига и захват Польши. Но вот в конце того же 38-го года Гитлер принимает план «Z», направленный на создание такого мощного флота, а к концу 1939-го этот план начинает осуществляться (10), что, вне всякого сомнения, не прошло мимо внимания британской разведки. Именно поэтому, думаю, британцы, наперекор желанию и мнению Гитлера, что большая война не начнется в течение ближайших 10 лет (которое он высказал Редеру в конце 38-го при принятии плана «Z»), первыми 3 сентября 1939 года объявили войну Германии, превратив, таким образом, локальный европейский конфликт вокруг Польши, Польского коридора и Данцига в мировую войну. Совершенно правильно рассчитав при этом, что в такой ситуации немецкий флот, как и предупреждал Гитлера Редер (11), окажется не готовым к войне на море. Поэтому он, по мнению британских стратегов, военных аналитиков и политиков, будет легко уничтожен во много раз более сильным английским флотов. Это подтверждает и следующий факт. У нас, особенно в советской военной литературе много говорилось о «странной войне», когда между «воюющими» немецкими и англо-французскими войсками с сентября 1939 до мая 1940 практически не велось никаких боевых действий. Но при этом забывают сказать, что это бездействие имело место только на суше. На море же в этот период времени, как и на протяжении всей войны, происходили ожесточенные сражения, в которых еще неокрепший немецкий флот нес значительные потери, особенно тяжелые из-за его крайней малочисленности. К примеру, в декабре 39-го англичанами был уничтожен крупный надводный корабль-рейдер немцев «Граф Шпее», один из всего трех «карманных» линкоров, имевшихся у Германии. А за первый год войны немцы потеряли 28 подводных лодок, столько же, сколько за этот период сумели ввести в строй (12). Громадные потери, от которых он долго не мог оправиться, немецкий надводный флот понес и в операции по захвату Норвегии в апреле 1940 года. Так что план Британии по нейтрализации плана «Z» и уничтожению немецкого флота путем «своевременно» или лучше сказать «преждевременно» начатой мировой войны, казалось бы, начал осуществляться.

Эту «своевременно» начатую войну 3 сентября 39-го поддержали и французы, которые и до этого с недоверием относились к английской политике «умиротворения агрессора», усиливающей фашистского зверя на их восточной границе, но по вышеупомянутым причинам вынуждены были следовать в фарватере этой политики. Однако почему же эти страны не перешли в решительное наступление против Германии на суше еще в начале сентября 1939 года, когда относительно легко можно было уничтожить противника? Думаю, французы в соответствие со своей стратегией позиционной войны и пацифистскими настроениями, развитыми во Франции после первой мировой, рассчитывали, как и было сказано выше, отсидеться за линией Мажино и победить немцев без больших потерь путем мнящегося им «истощения» врага. А англичане вообще не стремились к полному разгрому Германии, ведь, как сказал об их политике Дж.Фуллер, «они вовсе не стремились к уничтожение противника, ибо это навсегда бы расстроило равновесие сил» (13) в Европе, столь для них желанное. Они хотели лишь уничтожить потенциально угрожающий им, возрождающийся по плану «Z», немецкий военно-морской флот. Поэтому на суше в тот период времени было полное затишье, а на море шли ожесточенные бои.

К тому же у западных политиков и стратегов появился еще один, казалось бы, серьезный повод думать, что им действительно удастся в течение всей войны отсидеться без крупных сухопутных сражений и потерь. Дело в том, что с конца 39-го года и начала 40-го

идея канализации фашистской агрессии на восток, против СССР, которая до этого лишь витала в воздухе, казалось бы, стала обретать вполне конкретные очертания. Во-первых, в это время у Германии и СССР появляется продолжительная общая граница, которой у них до этого не было. Во-вторых, что самое главное, Сталин и его военачальники тогда допустили серьезную стратегическую ошибку, масштабы которой, впрочем, западные аналитики явно переоценили. Как известно, в это время границы Советского Союза передвинулись далеко на запад. При этом долговременные оборонительные сооружения, в течение многих лет создававшиеся на старой границе, были оставлены советскими войсками, и начался их демонтаж. Но укрепрайоны на новых рубежах СССР только начали создаваться. Естественно, что французские стратеги, получив эту информацию от своей разведки, и оперирующие только категориями позиционной войны, рассуждали так: на западе против Германии стоит «неприступная» линия Мажино, а на востоке - практически открытое пространство. Куда же двинет свои танковые армады Гитлер? «Легко» догадаться?! Как говорится, «гладко было на бумаге...», а в действительности, в мае 1940-го, когда немецкие танковые армады, обойдя с фланга линию Мажино, двигались на Париж, все вышло совершенно иначе.

Итак, исходя из всего вышесказанного, зададимся главным вопросом: кто же, наряду с Гитлером, виноват в развязывании второй мировой войны? Очевидно, что виноваты в этом западные политики, в первую очередь, английские (конкретно, - Чемберлен и его правительство). Они, исходя из своекорыстных национальных интересов, сначала раззадорили Гитлера и вскормили фашистскую Германию, жертвуя ей одну за другой европейские страны в рамках своей политики «умиротворения» агрессора. А затем, исходя опять же из этих своих узко понимаемых интересов, они, не желая воссоздания немецкого военного флота по плану «Z», искусственно и искусно превратили локальный конфликт вокруг Данцига, Польского коридора и Польши в мировую войну. Гитлер, скорее всего, как он и заявил Редеру в конце 1938 года, не собирался начинать большую войну еще лет 10. Прекрасно понимая, что не только немецкий флот, но и армия нуждаются в глубоком перевооружении новым и более совершенным оружием, разработки которого успешно велись в Германии (14). Но для этого также, как и для создания мощного военно-морского флота, требовалось длительное время. Которое западные политики ему не дали, спровоцировав его на преждевременную большую войну. При этом, в «лучших» традициях западного внешнеполитического и дипломатического фарисейства и лицемерия, сами оставшиеся в тени и изобразившие Гитлера и фашизм единственным ее виновником. Что и было «канонизировано» Нюрнбергским трибуналом.

Сейчас, однако, данная «каноническая» установка на Западе активно пересматривается в сторону обвинения в соучастии данному преступлению нацизма Сталина и СССР. Хотя И.В.Сталин в вышеупомянутой игре западных политических акул никакого участия не принимал, а СССР тогда обще считался ими «второразрядной» страной, годной лишь на роль очередной жертвы фашистского агрессора. Статус великой державы Советский Союз, т.е. историческая Россия, вернула себе лишь после того, как под руководством своего Главнокомандующего 9 мая 1945 года одержала Победу в самой больной, страшной и кровопролитной войне в истории человечества. А затем, под этим же руководством, создав ядерное и термоядерное оружие, предотвратила этим куда более чудовищную и разрушительную, третью мировую войну с массированным применением этого оружия новым, уже западным агрессором - агрессивным блоком НАТО.

В принципе, русского патриота-историка устраивает версия Нюрнбергского суда, обвинившего во всем одного Гитлера и фашизм. Однако, поскольку она сейчас на Западе, как я и сказал, активно пересматривается в сторону обвинения в соучастии этому их преступлению нашей страны и ее бывшего руководства, то и мы можем пересмотреть ее, достаточно легко показав, что в разжигании второй мировой войны виноват именно Запад. Чему и была посвящена данная статья.

   Примечания:

1. Ч.Нимиц, Э.Поттер. Война на море. Смоленск, 1999, с.11

2.   Ф.Руге. Война на море. СПб-Москва, 1998. с.37
3.    Ч.Нимиц. Там же
4.    Там же, с.9
5.    В.Бешанов. Танковый погром 1941 года. Минск-Москва, 2001, с.26-27
6.    Там же, с.11-12
7.   Там же, с.46.47.
8.    Совсем как в наше время, когда эта же территория (Калининградская область) стала анклавом уже России.
9.   До второй мировой таким образом ввозилось 50 млн.тонн грузов, а Черчилль установил минимальную цифру импорта в 43 млн. тонн (см. Ф.Руге, там же, с.38)
10.    Ч.Нимиц. Там же, с. 11
11.   Ф.Руге. Там же, с.37
    «Волчьи стаи». Пер. с анг. М.Иванова, М., 1998, с.71
12.    В.Бешанов. Там же, с.26
13.    См. Ю.Ю.Ненахов. Чудо-оружие третьего рейха. Минск. 1999

___________________________

http://ruskline.ru/analitika/2012/08/27/pakt_molotovaribbentropa_i_plan_z/

[Александр Васильевич]

«Мюнхенский сговор» 30 сентября 1938

«Будущие историки, спустя тысячу лет тщетно будут пытаться постигнуть тайны нашей политики. Никогда не смогут они понять, как это случилось, что народ, одержавший победу, имеющий кое-что за душой, унизился до такого падения, пустил по ветру всё, что выиграл в результате безмерных жертв и решительного торжества над противником. Они не поймут, почему победители оказались побеждёнными, а те, которые сложили оружие на поле битвы и молили о перемирии, идут ныне к господству над миром»
из выступления Черчилля в английском Парламенте 24 марта 1937 года.


_{Во время подписания Мюнхенского соглашения. Слева направо: Чемберлен, Даладье, Гитлер, Муссолини и Чиано}


С самого начала политической деятельности Гитлер вел активную пропаганду среди населения Германии о страданиях и ужасных условиях жизни нескольких миллионов немцев, проживающих на территории Чехословакии в Судетах (около 90 % населения региона), Словакии и Закарпатской Украине (карпатские немцы) и находящихся под гнётом славянского населения страны. Причины появления немцев в этой области уходят своими корнями ещё в XIII век, когда чешские короли приглашали поселенцев в безлюдные районы на границах Чешского королевства. Ситуация стала обостряться, когда Германия в открытую стала поддерживать в Судетах партии фашистского типа. Одна из них – национал сепаратистская партия Конрада Генлейна – победила на выборах в 1935 году. Провокации и беспорядки, организованные этой шайкой прихвостней Гитлера, накалили атмосферу в Судетах, и правительству Чехословакии пришлось принять ряд ответных мер (представительство немцев в Национальном собрании, местное самоуправление, образование на родном языке), призванных снизить напряженность в регионе. Но в апреле вконец обнаглевшая партия Генлейна в угрожающей форме выдвинула требования об автономии региона. Одновременно с этим немецкие военные части пришли в движение, разместившись у чехословацкой границы. В ответ, заручившись поддержкой СССР и Франции, чехословацкие войска занимают Судеты. Напугавшись, Гитлер отправляет Генлейна на переговоры с чехословацким правительством, которые, впрочем, ни к чему не приводят и оканчиваются 7 сентября после ряда спровоцированных беспорядков и столкновений судетских немцев с регулярными войсками. Гитлер во всеуслышанье заявляет, что искренне хочет мира, но если правительство Чехословакии не выведет войска из Судет, то он будет вынужден начать войну. С миссией «спасти весь мир» 15 сентября Чемберлен встречается с ним в Баварских Альпах. На ней фюрер убедительно доказывает, что территории, на которых проживает более 50 процентов немцев, обязаны перейти к Германии якобы на основе права наций на самоопределение. Чемберлен соглашается, и Великобритания, а позже Франция, выступают гарантами новых границ Чехословакии. 21 сентября посланники этих великих держав объявляют ультиматум чехословацкому правительству, который был безвольно принят президентом Эдвардом Бенешем. После этого в стране была объявлена всеобщая забастовка, прошли демонстрации протеста и смена правительства, объявляется всеобщая мобилизация. Из Судет начинается бегство евреев, чехов и немецких антифашистов. Даже без поддержки Франции СССР заявляет о готовности выполнить свои обязательства по защите Чехословакии. Есть официальные документы, что Москва предложила Праге совершенно конкретные планы помощи по использованию сухопутных сил и переброске истребителей, дабы укрепить возможности чехословацкой военной авиации. На юго-западной и западной границе стрелковые дивизии, танковые части, авиация и войска противовоздушной обороны нашей страны были приведены в боевую готовность. Но тут Польша заявила, что не пропустит части Красной Армии через свою территорию, предупредив о нанесении удара во фланг в случае выдвижения советских войск и уничтожении любых самолетов, пролетающих над ее воздушным пространством. Решающим фактором стал отказ от помощи самой Чехословакии, которой, очевидно, Сталин внушал не меньшие опасения, чем Гитлер.

Также известно, что Англия и Франция давили на Чехословакию: «Если же чехи объединятся с русскими, война может принять характер крестового похода против большевиков. Тогда правительствам Англии и Франции будет очень трудно остаться в стороне».

Видя мобилизацию чехословацких военных, Гитлер сообщает послам Англии и Франции, что его вынуждают начать войну. По улицам Берлина мрачно маршируют непрерывные колонны солдат, вооружённых с ног до головы.


_{Чемберлен (слева) и Гитлер на встрече в Бад-Годесберге, 23 сентября 1938 года. В середине главный переводчик доктор Пауль Шмидт}

26 сентября в берлинском Спорт-паласе фюрер заявил: «Если к 1 октября, Судетская область не будет передана Германии, я, Гитлер, сам пойду, как первый солдат, против Чехословакии».
Здесь же он провозгласил: «После того как судетско-германский вопрос будет урегулирован, мы не будем иметь никаких дальнейших территориальных претензий в Европе... Нам чехи не нужны».

Чемберлен тут же заверяет Гитлера, что все получится и так «без войны и без промедления». Для решения этого вопроса 29 сентября 1938 года в мюнхенской резиденции Гитлера «Фюрербау» собрались главы правительств Германии, Италии, Великобритании и Франции (Гитлер, Муссолини, Чемберлен и Даладье соответственно).

28 сентября состоялось экстренное заседание английской Палаты общин. Чемберлен обратился к Палате: «Я должен сделать Палате дополнительное сообщение. Господин Гитлер извещает, что он приглашает меня встретиться с ним завтра утром в Мюнхене». Члены Парламента, мечтавшие о договоре с Гитлером, встретили это заявление шумными аплодисментами.

В 12 часов 45 минут в Коричневом доме открылась конференция полномочных представителей. Вопреки обещанию Чемберлену, посланники Чехословакии не были допущены, а СССР вообще было отказано в участии. В ходе двухдневных переговоров судьба Чехословакии окончательно решилась. Ее представителей пригласили и объявили в «рекомендательной» форме приговор – передать Германии Судетскую область и районы, пограничные с бывшей Австрией, со всем имуществом, включая вооружение и укрепления. Передаваемые территории Чехословакия должна была очистить в срок с 1 по 10 октября. В соглашении предписывалось также урегулировать вопрос о польском и венгерском национальных меньшинствах в стране, что подразумевало отторжение от Чехословакии других частей её территории в пользу Польши и Венгрии. Мюнхенское соглашение был подписано в час ночи 30 сентября 1938 года Гитлером, Чемберленом, Даладье и Муссолини. Войтех Мастны и Хуберт Масарик от лица чехословацкого народа также подмахнули договор. В случае его невыполнения Франция снимала с себя всякую ответственность за защиту Чехословакии от немецкой агрессии.

Вернувшись из Мюнхена в Лондон, Чемберлен у трапа самолёта заявил: «Я привёз мир нашему поколению».
Даладье уже на аэродроме встретила огромная толпа с криками: «Да здравствует Даладье! Да здравствует мир!».
Совершенно иначе оценивал Черчилль итоги Мюнхена: «Англия должна была выбирать между войной и позором. Её министры выбрали позор, чтобы затем получить и войну».
Приветствуя Чемберлена в Палате общин, Черчилль угрюмо произнес: «Не думайте, что это конец. Это только начало расплаты. Это первый глоток. Первое предвкушение той горькой чаши, которую нам будут подносить год за годом».


_{Эдуар Даладье (в центре) с Иоахимом фон Риббентропом на встрече в Мюнхене в 1938}

Мюнхенский сговор стал образцовым примером предательства, совершенного в масштабах целой страны, и кульминационной точкой английской «политики умиротворения». Французы могли без труда мобилизовать армию, чтобы в течение нескольких часов вышвырнуть германские части из Рейнской зоны, но не сделали этого. Все желали, чтобы Германия продвигалась на восток, напав, в конце концов, на нашу страну.

Французский посол в Москве Робер Кулондр отмечал: «Мюнхенское соглашение особенно сильно угрожает Советскому Союзу. После нейтрализации Чехословакии Германии открыт путь на юго-восток». Об этом же говорится и в дипломатических документах Франции, Германии, Италии, США, Польши и ряда других стран.
Лозунг английских консерваторов в то время был: «Чтобы жила Британия, большевизм должен умереть».


На территории Судет после 1 октября 1938 года были запрещены чешские партии, чешский язык, книги, газеты и многое другое. Под давлением Германии чехословацкое правительство 7 октября признало автономию Словакии, а 8 октября было вынесено заключение о предоставлении автономии Закарпатской Украине. Еще раньше, 1 октября, Польша предъявила Чехословакии ультимативные требования, поддержанные гитлеровцами, о передаче ей Тешинской области. Таким образом, расколотая, лишенная пограничных укреплений и экономически обескровленная страна оказалась беззащитной перед немецко-фашистскими захватчиками. В марте 1939 года гитлеровцы приступили к окончательной ликвидации Чехословакии как государства. Вызванный в Берлин президент Чехии Гаха в ночь с 14 на 15 марта подписал заявление Гитлера о недопущении всякого сопротивления вторжению германских войск.

В тот же день Гитлер заявил: «Я не хвалюсь, но должен сказать, что сделал я это действительно элегантно».


_{3 октября 1938 года. «Всенародное гуляние»}

15 марта немецкие войска заняли оставшиеся от некогда единой Чехословакии Богемию и Моравию, объявив над ними протекторат. Немцы не предпринимали никаких мер по сохранению своих действий в тайне, но протеста со стороны западных держав высказано не было.

На все вопросы Чемберлен лишь отвечал: «Чехословакия прекратила свое существование в результате внутреннего распада».
Даладье потребовал подавить протест компартии. Полпред СССР во Франции писал: «Большинство палаты ответило на это требование громовой овацией. Более позорное зрелище трудно было себе представить...».

Советский Союз был единственной страной, желающей помочь Чехословацкой республике. Но правящие круги этой страны и на этот раз не приняли нашей поддержки.

Советское правительство заявило: «Мы не можем признать включение в состав Германской империи Чехии, а в той или иной форме также и Словакии, правомерным и отвечающим общепризнанным нормам международного права и справедливости или принципу самоопределения народов».

В результате оккупации Чехословакии в центре Европы исчезла одна из сил, которая потенциально могла служить делу разгрома фашистов. Когда Гитлер посетил эту «новую территорию рейха», он выразил радость по поводу того, что вермахту не пришлось идти на штурм линий чехословацкой обороны, за что немцам пришлось бы дорого заплатить. С военной точки зрения выигрыш Германии был огромным. Вермахт приобрел отличное армейское вооружение и заводы, производившие это вооружение, а ведь промышленность Чехословакии была в то время одной из самых развитых в Европе. Перед нападением на СССР из 21 танковой дивизии вермахта, 5 были укомплектованы танками чехословацкого производства. Также Германия получила все козыри для нападения на Польшу с нескольких направлений, которая до самого конца мнила себя союзницей Германией и на пару с ней весело расчленяла Чехословакию. Но уже через несколько месяцев Польши не стало, а словацкие солдаты фотографировались на фоне сгоревших домов и польских военнопленных.

Мюнхенская модель не сработала. Война началась на Западе, завершившись позорной капитуляцией Франции, сменой кабинета в Англии и формированием антигитлеровской коалиции по той схеме, которую еще в 1935 году предлагал Советский Союз. В нее вошли одумавшаяся Англия, чуть позже США, а потом уже на подножку уходящего поезда запрыгнула Франция под руководством де Голля. В 1942 году Великобритания и Франция, в 1944 Италия, в 1950 ГДР и в 1973 ФРГ объявили Мюнхенское соглашение изначально недействительным.

Игорь Сулимов

http://topwar.ru/19397-myunhen-1938.html

[Александр Васильевич]

Даниил Иванов

Мюнхенский сговор - пролог ко Второй Мировой

Описывая переговоры в Мюнхене, нельзя не привести события в Европе предшествующих лет, которые к этому сговору привели. В идеале, конечно, следовало бы начать рассказ с Версальского мира, которым окончилась Первая мировая война, и событий 20-х годов, однако в таком случае статья перерастёт в книгу. Поэтому начнём с событий 1934 года.

1934 г.

Гитлер организует переворот в Австрии с помощью местных нацистов. Около часу дня 25 июля 1934 г. в канцелярию австрийского премьер-министра Дольфуса вошла группа вооруженных мятежников, и Дольфус, простреленный двумя пулями, остался лежать, истекая кровью. Другой отряд нацистов захватил радиостанцию и объявил об отставке правительства Дольфуса и о приходе к власти Ринтелена.
Однако остальные члены кабинета Дольфуса проявили твердость и энергию. Президент Миклас издал официальный приказ восстановить порядок любой ценой. Части австрийской армии и полиции осадили здание канцелярии, где, окруженный небольшой группой мятежников, умирал Дольфус. Ситуацию разрешил другой европейский диктатор – Муссолини, который в то время ещё не был союзником Гитлера. Он выступил за независимость Австрии. 3 итальянские дивизии были направлены на австро-итальянскую границу к Бреннерскому перевалу. Это заставило Гитлера, который знал пределы своей мощи, отступить. Англия и Франция никак себя не проявили в этой ситуации.

1935 г.

9 марта 1935 года Гитлер объявил о наличии у Германии военно-воздушных сил, запрещённых Версальским договором. 16 марта он ввёл в Германии всеобщую воинскую повинность. 18 марта Германия официально денонсировала Версальский договор и таким образом избавилась от любых ограничений на свои вооружённые силы. Франция, Италия и Англия собрали конференцию, чтобы пресечь дальнейшие действия по милитаризации Германии. Иоахим Фест, автор одной из самых известных биографий Гитлера, в своей книге «Адольф Гитлер» писал: «В первую очередь Муссолини настаивал на том, чтобы остановить дальнейшие поползновения Германии, но представители Великобритании с самого начала дали понять, что их страна не собирается применять санкции»[1].

Все понимали, что дело двигалось к войне. 2 мая 1935 года между СССР и Францией был заключён пакт о взаимопомощи. Его действие распространялось на те случаи, когда одна из договаривающихся сторон явится «предметом угроз или опасности нападения со стороны какого-нибудь европейского государства». После подписания этого договора министр иностранных дел Франции отправился в Москву. Однако перед самым отъездом он принял германского посла в Париже. Его он постарался заверить, что франко-советский договор отнюдь не исключает возможности франко-германского сближения. Более того, в любой момент можно будет пожертвовать договором с Советским Союзом, если это понадобится для полного и окончательного соглашения с Германией. Французский посол в Берлине Франсуа Понсэ получил от Лаваля директиву явиться к Гитлеру и подробно ознакомить его с вышеизложенной позицией Лаваля[2].

16 мая 1935 года пакт, аналогичный советско-французскому, СССР заключил с Чехословакией. Он содержал существенную оговорку: «Одновременно оба правительства признают, что обязательства взаимной помощи будут действовать между ними лишь поскольку, при наличии условий, предусмотренных в настоящем договоре, помощь стороне — жертве нападения — будет оказана со стороны Франции»[2]. Этой оговоркой советская дипломатия предусмотрительно лишала французское правительство возможности — в случае нападения Германии на Чехословакию, — самому уклонившись от выполнения обязательств франко-чехословацкого союзного договора, переложить на Советский Союз всю тяжесть оказания помощи жертве агрессии. Оказывать помощь Чехословакии в случае нападения Германии Франция обязана была по франко-чехословацкому договору о союзе и дружбе от 25 января 1924 г. и франко-чехословацким пактом о взаимных гарантиях от 16 октября 1925 г.[3].

Однако, Лаваль всячески затягивал ратификацию договора во Франции. Было очевидно, что он не хочет такого сотрудничества и избегает всего, что могло бы вызвать неудовольствие Гитлера. Договор был ратифицирован только 27 февраля 1936 г., после ухода Лаваля в отставку[4].

Пакт усиливал позиции Франции и СССР в Европе, что не могло не беспокоить Англию – давнюю геополитическую соперницу как Франции, так и России. В результате 18 июня 1935 года было заключено англо-германское морское соглашение 1935 года. Согласно этому договору, Англия соглашалась с тем, чтобы «мощь германского флота составляла 35% в отношении к совокупной морской мощи Британской империи». В случае чрезвычайного строительства флота в других странах такое соотношение могло быть и пересмотрено. За Германией английским правительством так же было признано право на строительство подводных лодок, что категорически запрещалось мирным договором. Германии разрешалось построить такое количество подводных лодок, которое составило бы 60 процентов от числа английских подводных лодок, в случае же исключительных, по ее мнению, обстоятельств она могла построить и все 100 процентов[5].
В официальных английских комментариях подчеркивалось, что норма в 35% должна обеспечить Германии полное господство в отношении СССР на Балтийском море[6].

1936 г.

Рейнская демилитаризованная зона - территория Германии на левом берегу Рейна и полоса на его правом берегу шириной в 50 км, установленная Версальским мирным договором в 1919 году с целью затруднить нападение Германии на Францию. В этой зоне Германии запрещалось размещать войска, возводить военные укрепления, проводить маневры и т. д.

В ответ на ратификацию Францией советско-французского договора о взаимопомощи, Гитлер заявил, что это враждебный в отношении Германии акт, и поэтому западная полоса за Рейном для укрепления обороны Германии будет занята немецкими войсками.

7 марта три батальона немецкой пехоты заняли демилитаризированную Рейнскую область.

С военной точки зрения данная акция была чистой авантюрой. Переводчик Гитлера Пауль Шмидт слышал, как тот говорил[7]:


    Сорок восемь часов после марша в Рейнскую зону были самыми драматическими в моей жизни. Если бы французы вошли тогда в Рейнскую зону, нам пришлось бы удирать, поджав хвост, так как военные ресурсы наши были недостаточны для того, чтобы оказать даже слабое сопротивление.

Генерал Йодль, бывший в то время начальником отдела оперативного управления штаба вермахта, вспоминал[8]:


    Мы были в положении игрока, который поставил все свое состояние на одну карту. Германская армия была в этот момент наиболее слаба, так как сто тысяч солдат рейхсвера были распределены в качестве инструкторов ко вновь формируемым частям и не представляли собой организованной силы».


Бломберг, по его словам, "был в ужасе. Мне казалось, что... Франция будет реагировать немедленно военной силой. Редер и Геринг разделяли мои опасения..."

Однако, Франция, обладавшая на границе 13-ю дивизиями, и десятками дивизий в тылу, не решилась вступить в бой, хотя имела все шансы на быструю победу, что следует из воспоминаний немецкого же высшего руководства. Французский обвинитель на Нюрнбергском трибунале позже признает, что захват Рейнской зоны и строительство линии Зигфрида парализовали возможность Франции прийти на помощь своим восточным союзникам, что стало «прелюдией к агрессивным действиям против Австрии, Чехословакии и Польши»[9].


_{М.М. Литвинов}

По поводу ввода немецких войск в Рейнскую область было созвано совещание Лиги наций. Английский министр иностранных дел Иден заявил, что вторжение немецких войск в Рейнскую зону представляет собой нарушение Версальского договора. Однако оно не является угрозой миру и «не вызывает той непосредственности акции, которая предусмотрена при известных условиях Локарнским договором».
Наиболее решительно выступил нарком иностранных дел СССР Максим Литвинов – представитель страны, которая Версальский договор не подписывала. Он напомнил членам Лиги, что защита международных договоров является обязанностью Лиги наций. На этом совещании Литвинов проявил хорошую прозорливость[10]:

    Весь смысл выступлений господина Гитлера и его предложений в области международной политики, - сводится к организации похода против народов представляемого мною государства, к объединению против них всей Европы, всего мира. Пусть его агрессия фактически метит на ближайшее время в другие страны, пусть его атаки на Советский Союз являются лишь дымовой завесой для подготовки агрессии против других государств, но уже то обстоятельство, что он выбирает для этой цели мишенью своих беспрестанных атак Советский Союз и что он это сделал опять в связи с нарушением Локарнского договора, даёт мне право открыто и с особой силой говорить о сущности агрессивной внешней политики господина Гитлера.

Как видим, в 1935-1936 годах Англия и Франция фактически никак не противодействовали усилению Германии, хотя имели к тому возможности. Частично это было вызвано отсутствием политической воли, частично – как в случае с англо-германским морским соглашением – желанием предотвратить доминирование СССР в Балтийском море за счёт усиления Германии. Естественно, такая политика не могла не стимулировать Гитлера к дальнейшим агрессивным действиям.

1938 г.

Спустя 4 года после неудавшегося нацистского переворота в Австрии мечта Гитлера о присоединении Австрии сбылась. 12 марта немецкие войска вошли в Австрию. Справедливости ради надо сказать, что сами австрийцы в тот момент в подавляющем большинстве одобряли идею аншлюса. Толпы австрийцев приветствовали немецкие войска, входившие в Вену. Поскольку тогда не в Австрии не было репрессивного аппарата, способного силой организовать такое массовое приветствие, то радость австрийцев в этот момент можно считать искренней.


_{Жители Вены приветствуют германские войска}

10 апреля в Германии и Австрии состоялся плебисцит об аншлюсе. По официальным данным, в Германии за аншлюс проголосовало 99,08 % жителей, в Австрии — 99,75 %.

Нам же аншлюс Австрии интересен не столько с политической точки зрения, сколько с точки зрения оценки состояния германской армии в тот момент. Позволю себе процитировать обширный фрагмент из книги Уинстона Черчилля «Вторая Мировая война»:


    Триумфальное вступление в Вену было мечтой австрийского ефрейтора. В ночь на субботу 12 марта нацистская партия в столице намеревалась устроить факельное шествие в честь героя-победителя. Но никто не явился. Поэтому трех ошеломленных баварцев из интендантской службы, приехавших поездом, чтобы подготовить квартиры для постоя вторгающихся войск, с триумфом пронесли на руках по улицам города. О причине срыва этого плана стало известно не скоро. Германская военная машина тяжело прогромыхала через границу и застряла у Линца. Несмотря на превосходную погоду и хорошие условия, большая часть танков вышла из строя. Обнаружились дефекты тяжелой моторизованной артиллерии, и дорога от Линца до Вены оказалась забитой остановившимися тяжелыми машинами. Ответственность за затор, показавший, что на данном этапе своего восстановления германская армия еще не находится в полной готовности, была возложена на командующего 4-й группой армий фаворита Гитлера генерала фон Рейхенау.

    Проезжая на машине через Линц, Гитлер увидел этот затор и пришел в бешенство. Легкие танки были выведены из колонны и в беспорядке вошли в Вену рано утром в воскресенье. Бронемашины и тяжелые моторизованные артиллерийские орудия были погружены на железнодорожные платформы и только благодаря этому успели к церемонии. Хорошо известны снимки, на которых показан Гитлер, едущий по улицам Вены среди ликующих или испуганных толп народа. Но этот момент мистической славы был омрачен элементом беспокойства. Фюрер был разъярен явными недостатками своей военной машины. Он обрушился на своих генералов, но и те не остались в долгу. Они напомнили ему о его нежелании прислушаться к Фричу и принять к сведению его предупреждение о том, что Германия не в состоянии пойти на риск большого конфликта. Но видимость была соблюдена. Состоялись официальные торжества и парады. В воскресенье, после того как германские войска и австрийские нацисты вступили во владение Веной, Гитлер провозгласил ликвидацию Австрийской Республики и присоединение ее территории к Германскому рейху.

Итак, по состоянию на март 1938 года, германская армия обладала ещё весьма несовершенным вооружением. Если большинство танков не доходит до цели и ломается не в поле, а на хорошем автобане, то можно говорить, что боеспособных танковых войск фактически не существует. Это же касается бронемашин и моторизованных артиллерийских орудий, которые были вынуждены доставлять по железной дороге.

18 марта СССР предложил созвать конференцию для обсуждения создавшегося положения. Предлагалось обсудить пути и способы претворения в жизнь франко-советского пакта в рамках действий Лиги Наций в случае серьезной угрозы миру со стороны Германии. Англичане отнеслись к этому прохладно. 24 марта 1938 года, выступая в палате общин, премьер-министр Англии Чемберлен изложил свое мнение по поводу этой инициативы советского правительства[11]:

    Правительство его величества считает, что косвенным, но отнюдь не менее неизбежным следствием действий, предлагаемых Советским правительством, явилось бы усиление тенденции к созданию замкнутых группировок стран, что, по мнению правительства его величества, было бы вредно для дела мира в Европе.


Ещё до аншлюса Австрии Гитлер выступил в Рейхстаге с пропагандистской речью, касавшейся Австрии и Чехословакии. «Больше десяти миллионов немцев, — заявил он, — живут в двух сопредельных с нами государствах». Защита этих соотечественников и обеспечение им «свободы — общей, личной, политической и идеологической» — было долгом Германии[12]. Общественное мнение подготавливалось не только к аншлюсу Австрии, но аннексии Судет – области в Чехословакии с преобладавшим немецким населением.

Всего через несколько недель после заявлений Гитлера в Прагу была направлена советская военная делегация, которая уведомила чехов о том, что в случае нападения Германии Советский Союз окажет им военную помощь. 26 апреля 1938 года председатель Верховного совета Советского Союза Михаил Калинин заявил, что Советский Союз придет на помощь Чехословакии, даже в случае отказа Франции от своих обязательств.

(Продолжение следует)

[Александр Васильевич]

(Продолжение)

20 мая 1938 года в Саксонии началась концентрация немецких войск. Об этом факте министр иностранных дел Чехословакии К.Крофта сделал официальное заявление французскому и британскому послам В.де Лакруа и Б.К.Ньютону.
В Чехословакии прошла частичная мобилизация, войска были введены в Судеты и заняли приграничные укрепления. В то же время о поддержке Чехословакии заявили СССР и Франция. Протест по поводу силового разрешения кризиса заявила даже союзник Германии Италия. В этот раз Гитлеру пришлось отступить.

Министр иностранных дел Франции Ж. Бонне прямо заявил, что «если германская агрессия будет иметь место, очевидно, что Франция придет на помощь Чехословакии». Казалось бы, похвальный шаг, показывающий решимость Франции в выполнении своих союзнических обязательств. Но всё не так просто.

Министр иностранных дел Великобритании Галифакс дал указание послу в Париже Э.Фиппсу сообщить французскому министру следующее: "...правительство Его Величества надеется, что оно будет иметь случай выразить свое мнение до того (подчеркнуто нами - Н.Р.), как Франция предпримет какие-то действия". В ответ Ж.Бонне клятвенно заверил британского посла, что "французское правительство не собирается предпринять каких-либо действий ... без пространных консультаций с правительством Его Величества".

Из донесения Фиппса от 23 мая о встрече с французским министром иностранных дел мы узнаем, что британский посол "указал на то, что если чехи будут более чем неразумными, альтернативой для них будет полное уничтожение. Его превосходительство (Бонне) полностью согласился. Более того, он сказал, что если Чехословакия будет действительно неразумной, то французское правительство вполне может заявить, что оно будет считать себя свободным от обязательств"[13]. Справедливости ради надо отметить, что это была личная позиция Бонне, а большая часть французского правительства и лично премьер-министр Даладье стремились сохранить Чехословакию, если не целиком, то хотя бы в качестве обороноспособной державы.

Из всей этой истории нам интересна позиция Бонне, который всё-таки был не абы кем, а министром иностранных дел Франции, и позиция англичан, явно не стремившихся поддержать Чехословакию в её противостоянии с Гитлером.

Майский кризис завершился для Чехословакии успешно, но, естественно, Гитлер не оставил своих агрессивных планов в отношении этой страны. Все военные приготовления для вторжения в Чехословакию, согласно плану «Грюн», должны были быть закончены ко 2 октября. Однако, Гитлер не был безумцем, который был готов действовать без оглядки на международную обстановку. Тем более, как показал мартовский аншлюс Австрии, немецкая армия в плане технического оснащения была ещё очень слаба. 18 июня он издает новую "основополагающую" директиву по операции "Грюн"[7].


    Угрозы превентивной войны других государств против Германии не существует... Однако я приму окончательное решение начать кампанию против Чехословакии лишь в случае, если буду твердо убежден... что Франция не выступит против нас и это не повлечет за собой вмешательства Англии.

6 августа посол Великобритании в Берлине Гендерсон во время неофициальной встречи с немцами заявил: «Англия не станет рисковать ни единым моряком или летчиком из-за Чехословакии. Обо всем можно договориться, если не применять грубую силу»[7].


_{Территории компактного проживания немцев в Чехии и Моравии.}

Чехи, управлявшие государством, составляли чуть больше половины населения, второй по численности группой населения были судетские немцы - 25%. Словаками были только 18% жителей.

Мюнхенский сговор неотвратимо приближался. СССР предпринимал шаги по реализации на практике своей помощи Чехословакии. По приглашению советской стороны в Москву прибыл командующий ВВС Чехословакии генерал Я. Файфр для решения вопроса об установлении непосредственного сотрудничества между советскими и чехословацкими ВВС. В ходе переговоров был разработан план обороны Чехословакии.

В конце августа в ответ на стремление СССР договориться о практической возможности помочь Чехословакии, румынское правительство через французского посла в Бухаресте дало понять, что «закроет глаза на пролет советских самолетов на высоте 3 тыс. м и выше, поскольку эта высота практически недосягаема для румынской зенитной артиллерии»[14].


_{Эдвард Бенеш}

5 сентября 1938 г. президент Чехословакии Эдуард Бенеш, избегая конфронтации, принял все условия лидеров проберлинской партии в Судетах, за исключением отделения от Чехословакии. Таким образом, агрессия против Чехословакии лишалась морального обоснования. По приказу из Берлина, переговоры с Бенешем были немедленно прерваны. 12 сентября Гитлер выступил в Нюрнберге. Речь Гитлера стала сигналом к восстанию в Судетах, чехи ввели в области военное положение и войска. Гитлер потребовал присоединения Судет к Германии. В тот же день премьер-министр Великобритании Чемберлен обратился к Гитлеру с просьбой о личной встрече.
15 сентября 70-летний Чемберлен впервые в жизни сел в самолёт и отправился к Гитлеру. В ходе встречи Гитлер «потребовал» проведения плебисцита во всех округах Чехословакии с преобладающим немецким населением по вопросу о присоединении этих территорий к Германии. Чемберлен обещал в течение недели доставить Гитлеру устраивающее его решение.

В сентябре 1938 г. в СССР были отмобилизованы 30 стрелковых и 10 кавалерийских дивизий. В боевую готовность была приведена авиация. Советское руководство считало необходимым безукоризненно выполнять взятые на себя военные обязательства.

Напомню, что согласно советско-чешскому договору, военная помощь Чехословакии со стороны СССР была возможна, только если такую же помощь окажет Франция.

Предлагаем вам ознакомиться с картой подготовительных мероприятий СССР для оказания помощи Чехословакии в 1938 г. Чтобы посмотреть карту в полный размер, кликните по ней, а потом кликните по крестику в правом нижнем углу.


_{Подготовительные мероприятия Советского Союза для оказания помощи Чехословакии в 1938 г.}

В 1938 году СССР не имел общей границы с Чехословакией – нужен был коридор для советских войск через Польшу. Польша же его предоставлять не собиралась. Ещё 25 мая 1938 года Литвинов в письме полномочному представителю СССР в Чехословакии писал «Бонне, вздыхая, заявил, что Польша и Румыния решительно сопротивляются пропуску наших войск, и на этом разговор наш прекратился»[15]. Нежелание предоставлять коридор объяснялось не только давней враждой между Польшей и Россией, но и тем, что Польше было выгодно ослабление Чехословакии – как и Германия, она собиралась отнять у неё территории, и сделала это, о чём речь пойдёт чуть позже.

Неизвестно, как бы СССР стал решать проблему коридора, однако события повернулись так, что, что она и не возникла.

http://statehistory.ru/img_lib/articles/pakt/sudety1.gif
<sub>Территория Чехословакии после 1938 года.
1) Словацкое государство,
2) Протектораты Чехия и Моравия,
3) Оккупированная территория


Невилл Чемберлен</sub>

18 сентября в Лондоне английский премьер-министр Чемберлен и министр иностранных дел Галифакс с одной стороны, и французский премьер Даладье и министр иностранных дел Бонне с другой договорились, что все территории Чехословакии, население которых более чем на 50 процентов состояло из судетских немцев, отходили к Германии "для поддержания мира и охраны жизненных интересов Чехословакии". Президент Чехословакии Бенеш на этом совещании не присутствовал - всё решили за его спиной.

Совместная декларация гласила[7]:

    Правительства Англии и Франции, как было сообщено в официальной ноте, понимают, насколько велика жертва, которую должно принести правительство Чехословакии во имя мира. Однако, поскольку дело это является общим для всей Европы и для Чехословакии, они считают своим долгом открыто изложить  требования, необходимые для сохранения мира.

Итак, в полдень 19 сентября английский и французский послы в Праге вручили англо-французские предложения чешскому правительству. Предложения эти были отвергнуты на следующий день. Таким образом, Франция фактически отказалась от своего договора о взаимопомощи с Чехией.

Началось давление на чешское руководство с целью вынудить его принять англо-французское решение. 21 сентября в 2 часа ночи президент Бенеш был поднят с постели приходом обоих посланников. То был уже пятый их визит на протяжении одних суток.

Ночные гости предъявили Бенешу ультиматум, содержание которого было впоследствии оглашено чехословацким министром пропаганды Гуго Вавречка. От имени своих правительств посланники требовали немедленной и безоговорочной капитуляции Чехословакии. Чехословацкое правительство должно понять, заявили они, что «если оно не примет англо-французского плана, то весь мир признает Чехословакию единственной виновницей неизбежной войны». Своим отказом Чехословакия нарушит и англо-французскую солидарность: ведь если даже Франция и придёт на помощь Чехословакии, Англия не вступит в войну.

«Если же чехи объединятся с русскими, — добавили посланники, — война может принять характер крестового похода против большевиков. Тогда правительствам Англии и Франции будет очень трудно остаться в стороне»[16].

Бенеш сдался. Но аппетиты Гитлера разыгрались. 22 сентября Чемберлен привёз ему решение чехов, и он ожидал, что Гитлер выразит ему своё удовлетворение. «Очень сожалею, — заявил Гитлер, — но теперь это нас не устраивает». Тут же Гитлер пояснил, чего он хочет. Оказалось, он требует, чтобы заодно удовлетворены были территориальные притязания Венгрии и Польши, с которыми Германия связана дружественными отношениями. В большом замешательстве Чемберлен заявил, что новые требования Гитлера должны быть подвергнуты обсуждению. Англия и Франция продолжили нажим на Чехословакию. Гитлер, видя, что англичане и французы готовы полностью отдать ему в жертву Чехословакию, уже не считал нужным стесняться.

Вечером 26 сентября он выступил в берлинском Спорт-паласе с новыми угрозами против Чехословакии. «Если к 1 октября, — бесновался фюрер, — Судетская область не будет передана Германии, я, Гитлер, сам пойду, как первый солдат, против Чехословакии»[16].

После этого Бенеш объявил общую, а Франция частичную мобилизацию. Часть немецких генералов была против вторжения в Чехословакию – причём ещё до сентября 1938 г., так как полагала, что против Англии, Франции и Чехословакии Германия не выстоит.

Начальник Генерального штаба вермахта Людвиг Бек 18 августа 1938 г. подал в отставку в знак несогласия с политикой Гитлера. Преемник Бека Гальдер разделял его взгляды и стал ключевой фигурой антигитлеровского заговора.

Заговорщики пытались предупредить Великобританию о планах Гитлера и призывали её проявить твёрдость и решительность. 21 августа полковник Остер послал своего агента к британскому военному атташе в Берлине с сообщением, что Гитлер намерен совершить нападение на Чехословакию в конце сентября. "Если усилия других стран заставят Гитлера отказаться от своих намерений накануне намеченного срока, он не перенесет такого удара, - сообщил агент англичанам. - Точно так же, если дело дойдет до войны, то немедленное вмешательство Англии и Франции может привести к падению режима"[7].

Однако, всё было тщетно – Чемберлен взял курс на «умиротворение» Гитлера.

Проведённая мобилизация в Чехословакии и Франции, а так же позиция немецких генералов, выступавших против войны, поколебали уверенность Гитлера. 27 сентября в письме к Чемберлену он выразил готовность обсудить с чехами детали и «дать гарантии Чехословакии».

В ответ Чемберлен направил телеграмму президенту Чехословакии Бенешу, в которой приводил полученную из Берлина информацию, свидетельствующую о том, "что немецкая армия получит приказ пересечь границу Чехословакии, если завтра (28 сентября) к 14.00 правительство Чехословакии не примет предложения Германии". Честно предупредив правительство Чехословакии, Чемберлен не мог удержаться, чтобы в конце своего послания не запугать Бенеша: "Немецкая армия займет Богемию, и ни государство, ни группа государств не смогут ничего сделать для спасения Вашего народа и Вашей страны... Такова правда, каков бы ни был результат мировой войны".

Таким образом, Чемберлен возлагал ответственность за начало войны уже не на Гитлера, а на Бенеша[7].

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

Бенеш еще не ответил на эту телеграмму. Пришла ещё одна, в которой Чемберлен рекомендовал Чехословакии согласиться на ограниченную оккупацию немецкими войсками 1 октября района по берегам рек Эгер и Аш. Он предлагал также создать германо-чешско-британскую пограничную комиссию, которая быстро установит, какие территории отойдут в дальнейшем к Германии.
Французы так же не отставали в «умиротворении» Гитлера.

Министр иностранных дел Франции Бонне через французского посла Франсуа-Понсе предложил Гитлеру собственный план оккупации Германии, гораздо более обширный.

Эту сцену в книге «Взлёт и падение Третьего Рейха» описал У. Ширер, американский историк и журналист, работавший в Германии в качестве журналиста с 1926 года по декабрь 1941-го и с осени 1945 года. В свою очередь, он узнал её от переводчика Гитлера Пауля Шмидта.


    Гитлер принял Франсуа-Понсе в 11.15 утра. Канцлер был напряжен и нервничал. Французский посол склонял его принять французские предложения, чтобы спасти Европу от войны. При этом он размахивал картой, где были отмечены большие куски чешской территории, которую главная союзница Чехословакии преподносила Гитлеру на блюдечке. Несмотря на отрицательные, по словам Франсуа-Понсе, комментарии Риббентропа, Гитлер был приятно поражен, особенно, как отмечает Шмидт, картой, на которой были обозначены щедрые подношения.

29 сентября в Мюнхене по инициативе Гитлера происходит его встреча с главами правительств Великобритании, Франции и Италии. Однако, вопреки обещанию в письме Чемберлену, чехословацкие представители не были допущены к обсуждению соглашения. СССР было отказано в участии во встрече.

---
Соглашение заключенное в Мюнхене, 29 Сентября 1938 между Германией, Великобританией, Францией и Италией.

ГЕРМАНИЯ, Великобритания, Франция и Италия, учитывая соглашение, которое было уже в принципе достигнуто о уступке Германии Судетской Немецкой территории, соглашаются о следующих сроках и условиях, выполнения данной уступки и мерами следующим из нее, и в соответствии с этим соглашением они предпринимают самостоятельные разумные шаги, необходимые гарантировать его выполнение:

1. Эвакуация начнется 1-ого октября.

2. Великобритания, Франция и Италия соглашаются, что эвакуация территории должна быть закончена к 10-ому октября, без проведения любых разрушений, и что Чехословацкое Правительство будет считаться ответственным за выполнение эвакуации без разрушений.

3. Условия проведения эвакуации будут установлены подробно международной комиссией, составленной из представителей Германии, Великобритании, Франции, Италии и Чехословакии.

4. Оккупационная стадия преобладающе-немецкой территории Немецкими войсками начнется 1-ого октября. Четыре территории, отмеченные на приложенной карте будут заняты Немецкими войсками в следующем порядке:
Территория отмеченная Номером I 1-го и 2-го октября; территория отмеченная Номер II 2-го и 3-его октября; территория отмеченная Номер III 3-го, 4-го и 5-го октября; территория отмеченная Номер IV 6-го и 7-го октября.
Остающаяся территория преобладающе Немецкого характера будет установлена вышеупомянутой международной комиссией немедленно и будет занята Немецкими войсками к 10-ому октября.

5. Международная комиссия, упомянутая в параграфе 3 определит территории, в которых должен быть проведен плебисцит.

Эти территории будут заняты международными частями, пока плебисцит не был закончен. Эта же самая комиссия установит условия, в которых плебисцит должен быть проведен, беря как базовые условия плебисцита в Сааре.
Комиссия также установит дату, не позже чем конец ноября, проведения плебисцита.

6. Заключительное определение границ будет выполнено международной комиссией. Комиссия будет также иметь право рекомендовать четырем Великим Державам, Германии,
Великобритании, Франции и Италии, в некоторых исключительных случаях, незначительные изменения в строго этнографических определениях зон, которые должны быть переданы без плебисцита.

7. Будет иметься право выбора в и вне переданных территорий.
Выбор, который будет осуществлен в пределах шести месяцев от даты этого соглашения. Немецкое-чехословацкая Комиссия должна определить подробности выбора, рассмотреть пути облегчения перемещения населения и уладить принципиальные вопросы, проистекающего из сказанного перемещения.
8. Чехословацкое Правительство будет в пределах периода четырех недель от даты выпуска этого соглашения освободить из своих военных и полицейских сил любых Судетских Немцев, которые могут пожелать быть освобождаемыми, и Чехословацкое Правительство должно в пределах того же самого периода выпустить заключенных Судетских Немцев, которые заключены за политические нарушения.

Мюнхен, 29 сентября, 1938.

ADOLF HITLER,
NEVILLE CHAMBERLAIN,
EDOUARD DALADIER,
BENITO MUSSOLINI.


<sub>Гитлер и Чемберлен в Мюнхене в 1938 году.


Во время подписания Мюнхенского соглашения. Слева направо: Чемберлен, Даладье, Гитлер, Муссолини и Чиано</sub>

Руководства Великобритании и Франции оказали давление на правительство Чехословакии, и президент Бенеш без согласия Национального собрания принял к исполнению данное соглашение.
В Англии и Франции царила настоящая эйфория. "Таймc" заявила, что "ни один завоеватель, возвратившийся с победой с поля битвы, не был увенчан такими лаврами". Спонтанно возникло движение за основание "Национального фонда благодарения" в честь Чемберлена, но он великодушно отклонил это предложение. Только Дафф Купер, первый лорд адмиралтейства, покинул кабинет и подал в отставку, да еще Уинстон Черчилль во время дебатов в палате общин произнес исторические слова (тогда это был глас вопиющего в пустыне): "Мы потерпели полное и сокрушительное поражение". В этом месте, как вспоминал он позднее, ему пришлось прерваться, чтобы переждать бурю протестов против такого заявления.

Каковы же были мотивы для такого поведения Англии и Франции?
Алексей Исаев в своей статье «Пакт Молотова-Риббентроппа. Военный аспект» считает, что важную роль играла боязнь англичан бомбардировок[18].


    В 1934 году не кто иной, как Черчилль, оценивал потери от первых десяти дней бомбардировок Лондона и окрестностей в 30-40 тысяч человек. Его-то уж точно трудно было назвать трусом и алармистом. В 1936 году подсчеты показывали, что за те же десять дней погибнут 150 тысяч человек. В этой ситуации готовность ПВО страны приобретала важнейшее значение. Однако в сентябре 1938 года английская истребительная авиация была далека от идеала как количественно, так и качественно. Чемберлен все это знал. Это делало силовое решение возникшего чехословацкого кризиса далеко не лучшим вариантом. Как сильный и энергичный политик, Чемберлен также фактически подмял под себя французского премьера Даладье. Политика Франции следовала в кильватере политики Великобритании.
    …
    Позднее стало понятно, что возможности немцев были сильно переоценены. Люфтваффе в сентябре 1938 года не обладало той мощью, которую немецким ВВС приписывали в Англии. Цифра потерь в 160 тысяч человек погибших в результате бомбардировок не была превышена даже за пять лет войны.

Ещё одной версией является то, что Англия и Франция собирались силами Гитлера уничтожить СССР. Так, установкой английского правительства в 1930-е было следующее:
«Чтобы жила Британия, большевизм должен умереть»[21]. В 1938 г. заместитель министра иностранных дел Великобритании Кадоган записал в своем дневнике: «Премьер-министр (Чемберлен) заявил, что он скорее подаст в отставку, чем подпишет союз с Советами».

Англия и Франция проявили непростительную слабость и недальновидность, лишь частично извиняемую боязнью воздушных бомбардировок. СССР не мог прийти на помощь Чехословакии, т.к. та сама согласилась с условиями Мюнхенского соглашения. Однако, могла ли Чехословакия противостоять Гитлеру в одиночку?

Анализ сил показывает, что это вполне было ей по силам. Как видно из таблицы, приведённой на карте «Подготовительные мероприятия Советского Союза для оказания помощи Чехословакии в 1938 г.», численность немецкой армии вторжения составляла 1 825 000 человек, а чешской армии отражения агрессии – 1 645 000 человек. Соотношение танков - 720:400, а самолётов – 2400 к 1500. Танков и самолётов у немцев больше, однако не будем забывать о том, что вермахт образца 1938 года это совсем не тоже самое, что вермахт 1939 и 1941. Аншлюс Австрии показал, что немецкое вооружение было весьма ненадёжным.

Когда в Нюрнберге генерала Кейтеля спросили, какова была реакция немецких генералов на подписание Мюнхенского соглашения, он ответил:


    Мы были необычайно счастливы, что дело не дошло до военного столкновения, потому что... всегда полагали, что у нас недостаточно средств для преодоления чешских пограничных укреплений. С чисто военной точки зрения у нас не было сил брать штурмом чехословацкую оборонительную линию.

Даже Гитлер в конце концов убедился в этом, проинспектировав чешские укрепления. Позднее он говорил доктору Карлу Буркхардту, верховному комиссару Лиги Наций в Данциге:

    То, что мы узнали о военной мощи Чехословакии после Мюнхена, ужаснуло нас - мы подвергали себя большой опасности. Чешские генералы подготовили серьезный план. Только тогда я понял, почему мои генералы меня удерживали.

Не нужно забывать, что Чехословакия на тот момент обладала мощной промышленностью. Спустя два года – в 1940-м, только заводы "Шкода" в Чехии выпускали столько же вооружения, сколько вся английская промышленность[20].

Однако, чехи решили сдаться.

А уж если бы Франция и Англия оказали военную поддержку Чехословакии, то, очевидно, что германская армия была бы разгромлена.

Дальнейшая судьба Чехословакии

Не только Германия поживилась за счёт Мюнхенского сговора.



2 ноября 1938 года польская армия вступает в Тешинскую область. Вступает с триумфом - польских солдат забрасывают цветами в Тешине, впрочем остравский корреспондент "Чешского слова" сфотографировал как была организована "спонтанная встреча" - из соседнего польского Цешина пришло несколько сотен поляков с цветами, которые изображали местных жителей. Первой самой "важной" реформой стал запрет чешских школ и чешского языка[19].

В тот же день 2 ноября 1938 года Венгрия по решению Первого Венского арбитража получила южные (равнинные) районы Словакии и Закарпатской Украины (Подкарпатской Руси) с городами Ужгород, Мукачево и Берегово.

Под давлением Германии чехословацкое правительство 7 октября принимает решение о предоставлении автономии Словакии, а 8 октября — Подкарпатской Руси.

В марте 1939 года Германия оккупировала оставшуюся часть территории Чехословакии, включив её в состав Рейха под названием «протекторат Богемия и Моравия». Чехословацкая армия не оказала оккупантам никакого заметного сопротивления.

Значение Мюнхенского сговора

1. Гитлер не был вовремя остановлен и почувствовал полную безнаказанность, что неизбежно толкало его к новым агрессивным действиям.

2. Из рядов потенциальных противников Третьего рейха была исключена большая – общей численностью 2 млн. человек и хорошо вооруженная чехословацкая армия. Военно-промышленный комплекс Чехословакии до конца войны работал на Германию. Как уже говорилось выше, только заводы "Шкода" в Чехии в 1940 году выпускали столько же вооружения, сколько вся английская промышленность.

22 июня 1941 года границу СССР перешли 970 танков чешского производства, что составляло четверть от всех танков Вермахта.


Источники

1. Иоахим Фест. Адольф Гитлер. Том 3
2. Е.Н. Ведута. Государственные экономические стратегии. Глава 21
3. Франко-чехословацкий договор 1924 г.
4. Советско-французские договоры и соглашения
5. У. Черчилль. Вторая мировая война. Т.1 гл. 8
6. Англо-германское Морское Соглашение 1935 г.
7. Уильям Ширер. Взлет и падение Третьего Рейха (Том 1)
8. Картье Р. Тайны войны. После Нюрнберга. М., Вече, 2005.
9. Нюрнбергский процесс. В 8 т. T.l. M., Юридическая литература, 1987.
10. Е.Н. Ведута. Государственные экономические стратегии. Глава 22
11. У. Черчилль. Вторая мировая война. Т.1 гл. 15
12. У. Черчилль. Вторая мировая война. Т.1 гл. 16
13. Н.В. Рубцова. Политика Франции и Великобритании и "майский кризис" 1938 года в Чехословакии
14. Чехословацкий кризис 1938 г.
15. Документы по истории Мюнхенского сговора
16. Е.Н. Ведута. Государственные экономические стратегии. Глава 24
17. Соглашение между Германией, Великобританией, Францией и Италией
18. А. Исаев. Пакт Молотова-Риббентроппа. Военный аспект.
19. Накануне войны: тени забытых событий
20. Александр Маначинский. Мюнхен-1938: пролог мировой трагедии
21. Сиполс В.Я. Дипломатическая борьба накануне Второй мировой войны

__________________________

http://statehistory.ru/1036/Munkhenskiy-sgovor/