Русская беседа
 
29 Марта 2024, 09:27:39  
Добро пожаловать, Гость. Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь.

Войти
 
Новости: ВНИМАНИЕ! Во избежание проблем с переадресацией на недостоверные ресурсы рекомендуем входить на форум "Русская беседа" по адресу  http://www.rusbeseda.org
 
   Начало   Помощь Правила Архивы Поиск Календарь Войти Регистрация  
Страниц: 1 ... 19 20 [21] 22
  Печать  
Автор Тема: Для чего Западу нужно было обличать пакт Молотова-Риббентропа? Мюнхенский сговор  (Прочитано 82436 раз)
0 Пользователей и 2 Гостей смотрят эту тему.
Александр Васильевич
Глобальный модератор
Ветеран
*****
Сообщений: 103262

Вероисповедание: православный христианин


Просмотр профиля WWW
Православный, Русская Православная Церковь Московского Патриархата
« Ответ #300 : 30 Сентября 2016, 14:20:49 »

Чёрный день Мюнхена. Как западные державы помогли Гитлеру уничтожить Чехословакию

 30 сентября 1938 года было подписано знаменитое Мюнхенское соглашение, более известное в отечественной исторической литературе как «Мюнхенский сговор». Фактически именно это соглашение стало первым шагом к началу Второй мировой войны. Премьер-министры Великобритании Невилл Чемберлен и Франции Эдуард Даладье, рейхсканцлер Германии Адольф Гитлер, премьер-министр Италии Бенито Муссолини подписали документ, в соответствии с которым Германии передавалась Судетская область, прежде входившая в состав Чехословакии.

Интерес германских нацистов к Судетской области объяснялся тем, что на ее территории проживала значительная по численности (к 1938 году — 2,8 млн. человек) немецкая община. Это были так называемые судетские немцы, являющиеся потомками германских колонистов, еще в Средние века заселивших чешские земли. Кроме Судетской области, большое количество немцев проживало в Праге и некоторых других крупных городах Богемии и Моравии. Как правило, в качестве судетских немцев они себя не определяли. Сам же термин «судетские немцы» появился только в 1902 году — с легкой руки писателя Франца Йессера. Так называло себя сельское население Судетской области, и только затем к ним примкнули городские немцы из Брно и Праги.



После Первой Мировой войны и создания независимой Чехословакии судетские немцы не желали входить в состав славянского государства. Среди них появились националистические организации, в том числе и Национал-социалистическая рабочая партия Р. Юнга, Судетско-немецкая партия К. Генлейна. Питательной средой для деятельности судетских националистов была студенческая среда университета, где сохранялось разделение на чешское и немецкое отделения. Студенты старались общаться в своей языковой среде, впоследствии даже в парламенте немецкие депутаты имели возможность выступать на своем родном языке. Националистические настроения в среде судетских немцев особенно активизировались после прихода к власти в Германии Национал-социалистской рабочей партии. Судетские немцы требовали выхода из состава Чехословакии и присоединения к Германии, объясняя свое требование необходимостью освобождения от дискриминации, якобы имевшей место в чехословацком государстве.

На самом деле, чехословацкое правительство, не желавшее ссориться с Германией, судетских немцев не дискриминировало. Оно поддерживало местное самоуправление и образование на немецком языке, но судетских сепаратистов эти меры не устраивали. Разумеется, на сложившуюся в Судетской области ситуацию обратил внимание и Адольф Гитлер. Для фюрера Чехословакия, бывшая самой развитой в экономическом отношении страной Восточной Европы, представляла большой интерес. Он давно посматривал на развитую чехословацкую промышленность, в том числе и на военные заводы, производившие большое количество вооружения и военной техники. Кроме того, Гитлер и его товарищи по нацистской партии считали, что чехи могут быть достаточно легко ассимилированы и подчинены германскому влиянию. Чехия рассматривалась как историческая сфера влияния германского государства, контроль над которой должен быть возвращен Германии. Одновременно Гитлер делал ставку на разобщение чехов и словаков, поддерживая словацкий сепаратизм и национал-консервативные силы, пользовавшиеся в Словакии большой популярностью.
Когда в 1938 г. произошел аншлюс Австрии, судетские националисты загорелись идеей проведения подобной операции и с Судетской областью Чехословакии. В Берлин с визитом прибыл руководитель Судетско-немецкой партии Генлейн, который встретился с руководством НСДАП. Он получил инструкции о дальнейших действиях и вернувшись в Чехословакию, немедленно приступил к разработке новой партийной программы, в которой уже содержалось требование автономии для судетских немцев. Следующим шагом было выдвижение требования о проведении референдума по присоединению Судетской области к Германии. В мае 1938 г. части вермахта выдвинулись к границе с Чехословакией. Одновременно Судетско-немецкая партия подготавливала выступление с целью отделения Судетской области. Власти Чехословакии были вынуждены провести в стране частичную мобилизацию, ввести войска в Судетскую область и заручиться поддержкой Советского Союза и Франции. Тогда, в мае 1938 года, с критикой агрессивных намерений Берлина выступила даже фашистская Италия, которая в то время уже имела союзные отношения с Германией. Таким образом, первый Судетский кризис закончился для Германии и судетских сепаратистов фиаско их планов по отторжению Судетской области. После этого германская дипломатия приступила к активным переговорам с чехословацкими представителями. Свою роль в поддержке агрессивных планов Германии сыграла Польша, которая угрожала войной Советскому Союзу в случае, если СССР направит части Красной Армии на помощь Чехословакии через польскую территорию. Позиция Польши объяснялась тем, что Варшава также претендовала на часть чехословацкой территории, как и соседняя с Чехословакией Венгрия.

Время для новой провокации настало в начале сентября 1938 года. Тогда в Судетской области произошли массовые беспорядки, организованные судетскими немцами. На их подавление чехословацкое правительство бросило войска и полицию. В это время вновь усилились опасения, что Германия направит части вермахта на помощь судетским националистам. Тогда руководители Великобритании и Франции подтвердили свою готовность оказать помощь Чехословакии и объявить войну Германии, если та нападет на соседнюю страну. В то же время, Париж и Лондон пообещали Берлину, что если Германия не будет развязывать войну, то сможет претендовать на какие угодно уступки. Гитлер понял, что он достаточно близок к своей цели — аншлюсу Судетской области. Он заявил, что не желает войны, но ему необходимо поддержать судетских немцев как соплеменников, преследуемых чехословацкими властями.

Тем временем, провокации в Судетской области продолжались. 13 сентября судетские националисты вновь начали массовые беспорядки. Чехословацкое правительство было вынуждено ввести на территории населенных немцами районов военное положение и усилить присутствие своих вооруженных сил и полиции. В ответ лидер судетских немцев Генлейн потребовал отменить военное положение и вывести чехословацкие войска из Судетской области. Германия сообщила, что если правительство Чехословакии не пойдет на выполнение требований лидеров судетских немцев, то она объявит Чехословакии войну. 15 сентября в Германию прибыл премьер-министр Великобритании Чемберлен. Эта встреча, во многом, стала решающей для дальнейшей судьбы Чехословакии. Гитлер сумел убедить Чемберлена, что Германия не хочет войны, но если Чехословакия не отдаст Германии Судетскую область, реализовав, тем самым, право судетских немцев, как и любой другой нации, на самоопределение, то Берлин будет вынужден вступиться за соплеменников. 18 сентября в Лондоне встретились представители Великобритании и Франции, которые пришли к компромиссному решению, по которому области, населенные немцами более, чем на 50%, должны были отойти к Германии — в соответствии с правом наций на самоопределение. Одновременно Великобритания и Франция обязались стать гарантами незыблемости новых границ Чехословакии, утверждавшихся в связи с этим решением. Тем временем, Советский Союз подтвердил свою готовность оказать военную помощь Чехословакии даже в том случае, если Франция не будет выполнять свои обязательства по союзному договору с Чехословакией, заключенному в 1935 году. Однако Польша также подтвердила верность своей старой позиции — что она немедленно атакует советские войска, если те попытаются пройти через ее территорию в Чехословакию. Великобритания и Франция заблокировали предложение Советского Союза рассмотреть чехословацкую ситуацию в Лиге Наций. Так сговор капиталистических стран Запада состоялся.

Представители Франции заявили чехословацкому руководству, что если оно не согласится на передачу Судетской области Германии, то Франция откажется выполнять свои союзнические обязательства перед Чехословакией. Одновременно французские и британские представители предупредили чехословацкое руководство, что если оно воспользуется военной помощью Советского Союза, то ситуация может выйти из-под контроля и странам Запада придется воевать против СССР. Советский Союз, тем временем, пытался сделать последнюю попытку защитить территориальную целостность Чехословакии. Размещенные в западных областях СССР воинские части были приведены в боевую готовность.

На встрече Чемберлена с Гитлером, прошедшей 22 сентября, фюрер потребовал в течение недельного срока передать Судетскую область Германии, а также отдать те земли, на которые претендовали Польша и Венгрия. Польские войска начали сосредотачиваться на границе с Чехословакией. В самой Чехословакии также происходили бурные события. Правительство Милана Годжи, решившее капитулировать перед требованиями Германии, пало в результате всеобщей забастовки. Было сформировано новое временное правительство под руководством генерала Яна Сырова. 23 сентября руководство Чехословакии отдало приказ о начале всеобщей мобилизации. Одновременно СССР предупредил Польшу, что договор о ненападении может быть расторгнут в случае нападения последней на чехословацкую территорию.




Но позиция Гитлера оставалась неизменной. 27 сентября он предупредил, что на следующий день, 28 сентября, вермахт выступит на помощь судетским немцам. Единственной уступкой, на которую он мог пойти, было проведение новых переговоров по судетскому вопросу. 29 сентября в Мюнхен прибыли главы правительств Великобритании, Франции и Италии. Примечательно, что на встречу не были приглашены представители Советского Союза. Отказали в приглашении и представителям Чехословакии — хотя именно ее в наибольшей степени касался обсуждаемый вопрос. Таким образом, руководители четырех западноевропейских стран решали судьбу маленького государства в Восточной Европе.

В час ночи 30 сентября 1938 года Мюнхенское соглашение было подписано. Раздел Чехословакии состоялся, после чего в зал впустили представителей самой Чехословакии. Они, конечно, выразили свой протест против действий участников соглашения, но спустя время уступили давлению британских и французских представителей и подписали договор. Судетская область передавалась Германии. Президент Чехословакии Бенеш, испугавшись войны, утром 30 сентября подписал принятое в Мюнхене соглашение. Несмотря на то, что в советской исторической литературе данное соглашение рассматривалось как преступный сговор, в конечном итоге можно говорить о его двояком характере.




С одной стороны, Германия на первых порах добивалась защиты права судетских немцев на самоопределение. Действительно, после Первой Мировой войны немецкий народ оказался разделенным. Немцы, как и любой другой народ мира, имели право на самоопределение и на жизнь в едином государстве. То есть, движение судетских немцев могло рассматриваться как национально-освободительное. Но вся проблема в том, что Гитлер не собирался останавливаться на Судетской области и ограничиваться защитой прав судетских немцев. Ему была нужна вся Чехословакия, а судетский вопрос стал лишь поводом для дальнейшей агрессии в отношении этого государства.

Таким образом, другая сторона Мюнхенских соглашений — это то, что они стали отправной точкой к уничтожению Чехословакии как единого и независимого государства и к оккупации Чехии германскими войсками. Та легкость, с которой западные державы позволили Гитлеру осуществить этот хитрый маневр, внушила ему уверенность в собственных силах и позволила действовать более агрессивно уже по отношению к другим государствам. Спустя год воздаяние за свою позицию в отношении Чехословакии получила Польша, которая сама оказалась оккупированной войсками гитлеровской Германии.

Преступное поведение Великобритании и Франции заключались не в том, что они позволили немцам Судетской области воссоединиться с Германией, а в том, что Париж и Лондон закрыли глаза на дальнейшую агрессивную политику Гитлера в отношении Чехословакии. Следующим шагом стало отделение Словакии, также произведенное при поддержке гитлеровской Германии и при полном молчании западных государств, хотя они понимали, что новое словацкое государство фактически станет сателлитом Берлина. 7 октября была предоставлена автономия Словакии, 8 октября — Подкарпатской Руси, 2 ноября Венгрия получила южные районы Словакии и часть Подкарпатской Руси (ныне эта часть входит в состав Украины). 14 марта 1939 года парламент автономии Словакии поддержал выход автономии из состава Чехословакии. Конфликт между правительством Чехословакии и словацкими лидерами Гитлер вновь смог использовать в своих интересах. Западные державы привычно промолчали. 15 марта Германия ввела свои войска на территорию Чехии. Хорошо вооруженная чешская армия не стала оказывать вермахту ожесточенного сопротивления.




Оккупировав Чехию, Гитлер провозгласил ее протекторатом Богемия и Моравия. Так чешское государство прекратило свое существование с молчаливого согласия Великобритании и Франции. «Миролюбивая» политика держав, которые, кстати, гарантировали тем же Мюнхенским соглашением незыблемость новых границ чехословацкого государства, привела к уничтожению Чехии как государства и, в перспективе, значительно приблизила трагедию Второй Мировой войны. Ведь Гитлер получил то, чего добивался еще до «решения судетского вопроса» — контроля над военной промышленностью Чехословакии и нового союзника — Словакию, которая в случае чего могла оказать поддержку гитлеровским войскам при дальнейшем продвижении на восток.

Илья Полонский

https://topwar.ru/101367-chernyy-den-myunhena-kak-zapadnye-derzhavy-pomogli-gitleru-unichtozhit-chehoslovakiyu.html
Записан
Александр Васильевич
Глобальный модератор
Ветеран
*****
Сообщений: 103262

Вероисповедание: православный христианин


Просмотр профиля WWW
Православный, Русская Православная Церковь Московского Патриархата
« Ответ #301 : 30 Сентября 2016, 15:07:46 »

"Заигрывание с нацизмом" - МИД РФ напомнил Западу о годовщине Мюнхенского сговора



О том, как страны Запада совместно с Гитлером расчленили Чехословакию, передав Судетскую область Германии, напомнил МИД России в связи с годовщиной Мюнхенского сговора. Дипломатическое ведомство РФ ткнуло "западных партнеров" в "заигрывание с нацизмом", которое имело место в XX веке, заодно напомнив и о современном "потакании неонацизму".

"Напоминание о Мюнхенском сговоре должно послужить предупреждением, чем может обернуться заигрывание с нацизмом и потакание неонацизму, который опять возрождается в ряде европейских стран", - заявили в МИД РФ.

"Отказавшись от противодействия совместно с СССР немецкому национал-социализму, лидеры ведущих стран Западной Европы избрали тактику умиротворения агрессора, стремясь отвести от себя угрозу и направить германскую военную машину на Восток", - напомнили российские дипломаты, напоследок констатируя, что поведение Запада привело ко Второй мировой войне, принесшей "неисчислимые бедствия всему человечеству и в особенности народам бывшего СССР".

Напомним, с Запада регулярно раздаются обвинения в том, что Вторую мировую войну развязал Советский Союз. При этом авторы таких заявлений, как министр обороны Польши, "забывают" об участии собственных стран в Мюнхенском сговоре.

http://politrussia.com/news/zaigryvanie-s-natsizmom-729/
Записан
Александр Васильевич
Глобальный модератор
Ветеран
*****
Сообщений: 103262

Вероисповедание: православный христианин


Просмотр профиля WWW
Православный, Русская Православная Церковь Московского Патриархата
« Ответ #302 : 02 Октября 2018, 04:08:34 »

ЮРИЙ РУБЦОВ

К 80-летию мюнхенской сделки западных демократий с Гитлером

Мюнхенский сговор – один из самых позорных актов в истории мировой дипломатии



Британский премьер Невилл Чемберлен, сходя 1 октября 1938 г. по трапу самолёта в Лондоне и едва не потрясая листом бумаги с текстом только что заключённого соглашения с А. Гитлером и Б. Муссолини, объявил соотечественникам: «Я привез мир нашему поколению». Что им привезли из Мюнхена на самом деле, англичане и французы узнали скоро, уже в сентябре 1939-го.

29-30 сентября 1938 г. в Мюнхене состоялась конференция глав правительств Великобритании, Франции (её представлял Э. Даладье), Германии и Италии. Две ведущие европейские демократии пришли к согласию с фашистскими режимами, пойдя на отторжение от Чехословакии в пользу Германии Судетской области, что означало разрушение суверенного государства и приглашение Третьего рейха к переделу мира.

Ослеплённые успехом, лидеры западных демократий (США также поддержали мюнхенскую сделку) закрыли глаза на то, что они попрали не только основы демократии, но и азы элементарных приличий в международных делах: Чехословакию, судьба которой решалась на переговорах, даже не допустили на конференцию.

Это было грубое проявление империализма. Лондон и Париж решали свои геополитические проблемы за счёт малых стран и шли на прямое сотрудничество с Гитлером, отказываясь от создания системы коллективной безопасности в Европе, на чём настаивал Советский Союз, стремясь вовсе исключить СССР и переустройства в Центральной Европе. «Премьер-министр заявил, что он скорее подаст в отставку, чем подпишет союз с Советами», – записал позднее в дневнике заместитель министра иностранных дел Великобритании А. Кадоган.

Позор Мюнхена родился не в самом Мюнхене. Он был подготовлен близорукостью западных демократий, из-за которой в марте 1938 г. гитлеровцы беспрепятственно аннексировали Австрию и объявили её одной из земель рейха. Когда канцлер Австрии фон Шушниг заявил Гитлеру, что в случае агрессии его страну не оставят в беде, фюрер презрительно фыркнул: «Не верьте тому, что кто-нибудь в мире может этому воспрепятствовать! Италия? О Муссолини я не беспокоюсь, с Италией меня связывает тесная дружба. Англия? Она не двинет пальцем ради Австрии… Франция? Теперь ее время прошло. До сих пор я достигал всего, чего хотел!»

Гитлер раскусил своих западных партнёров. Правящие круги Англии и Франции хотели видеть в нём того, кем он и был, – врага Советского Союза. Ещё в ноябре 1937 г. председатель тайного совета в британском кабинете министров Э. Галифакс в беседе с фюрером назвал Германию «бастионом Запада против большевизма», согласившись предоставить немцам свободу рук для изменения «европейского порядка» за счёт Данцига и Чехословакии.

Аншлюс Австрии укрепил стратегические позиции вермахта для нападения на Чехословакию. Большие надежды на её ослабление Гитлер и его генералы связывали с подрывной деятельностью в этой стране нацистской Судето-немецкой партии, требовавшей объединения всех немцев в рамках одного рейха. Позднее фюрер увидел, что даже повода для вторжения не требуется (одно время планировалась провокация с убийством немецкого посла), поскольку Лондон и Париж готовы отдать Чехословакию на растерзание, лишь бы направить агрессию Третьего рейха на восток.

В начале апреля 1938 г. фюрер сообщил Муссолини, что он намерен прекратить движение Германии в сторону Средиземного моря и приступает к решению проблем Судетской области и «польского коридора», а затем начнёт продвижение в Прибалтику.

Проблема Судетской области, где проживало свыше трёх миллионов немцев, служила нацистскому руководству лишь предлогом для уничтожения Чехословакии. В директиве по плану «Грюн» от 30 мая 1938 г. Гитлер указывал: «Моим твердым решением является уничтожение Чехословакии посредством военной акции в обозримом будущем».

15 сентября 1938 г. Н. Чемберлен встретился с фюрером на территории Германии и заверил его в своём стремлении к «германо-английскому сближению» и готовности ради этого признать включение судето-немецких областей в состав Германии. Две недели спустя в Мюнхене Гитлер, Муссолини, Чемберлен и Даладье предписали правительству Чехословакии передать Германии в десятидневный срок около 20% своей территории. Чехословакия теряла четверть населения, около половины тяжёлой промышленности, мощные укрепления на границе с Германией, новая линия которой теперь упиралась в предместья Праги.

Отводя от себя ответственность за сговор с Гитлером, вылившийся в мировой пожар, западные политики и историки давно пытаются переложить её на плечи Советского Союза, обвиняя его в провоцировании Второй мировой войны заключением Договора о ненападении с Германией («пакта Молотова – Риббентропа»). Однако цепь событий, последовавших после Мюнхена, делает эту аргументацию никчемной. По четырёхстороннему соглашению Чехословакия должна была в период до 10 октября очистить Судетскую область. Оставшаяся часть территории страны получала гарантию неприкосновенности со стороны Великобритании и Франции. Гарантия эта, разумеется, осталась на бумаге.

К разделу Чехословакии, следуя совету Гитлера венгерскому адмиралу Хорти («Хочешь есть – помогай готовить»), включились Польша и Венгрия. Польша ввела свои войска в Тешенскую область (Тешенскую Силезию). А Венгрии Чехословакия была вынуждена уступить южные районы Закарпатской Руси и Словакии. Чуть позднее Венгрии была передана и Подкарпатская Русь (Карпатская Украина), бывшая ранее автономией в составе Чехословакии.

Прогерманское правительство Словакии объявило независимость, которую тут же признала Германия. Остаток чешских земель в марте 1939 г. под названием «Протекторат Богемия и Моравия» вошёл в состав Третьего рейха. Хватило всего полгода, чтобы Мюнхенская сделка обернулась полной ликвидацией государственной независимости Чехословакии.

Поняв, что в переделе Центральной Европы Запад мешать ему не будет, Гитлер перешёл к другим территориальным приобретениям. Берлин захватил Мемельскую (Клайпедскую) область, с 1923 г. принадлежавшую Литве, и предъявил ультиматум Польше о Данциге и «данцигском коридоре». Получив отказ, фюрер 3 апреля отдал совершенно секретную директиву, в которой определил время нападения на Польшу – 1 сентября 1939 года.

Всё произошло, как и говорил Уинстон Черчилль, заметивший по поводу триумфального возвращения сэра Невилла из Мюнхена: «У Чемберлена был выбор между войной и позором. Сейчас он выбрал позор – войну он получит позже».

Большая война пришла в Европу, а вскоре охватила весь мир. И одними из первых жертв гитлеровской агрессии стали народы, во главе которых стояли лидеры, ослеплённые антисоветизмом.

Сегодня антисоветизм изменил окраску. Теперь это русофобия, но природа явления осталась неизменной – стремление Запада свести историческую Россию на нет, разделив её на куски.

Сегодня политики на Западе, как и их предшественники в 30-х годах ХХ века, хотят принимать решения об устройстве мира среди «своих», навязывая собственную волю всем остальным. И хотя свой экспансионизм Запад прикрывает словами о необходимости противодействия «агрессивной» России (80 лет назад это называлось борьбой с «угрозой большевизма»), «расширение НАТО на восток» остаётся в геополитическом смысле всё тем же гитлеровским Drang nach Osten.

https://www.fondsk.ru/news/2018/09/29/k-80-letiu-mjunhenskoj-sdelki-zapadnyh-demokratij-s-gitlerom-46870.html
Записан
Александр Васильевич
Глобальный модератор
Ветеран
*****
Сообщений: 103262

Вероисповедание: православный христианин


Просмотр профиля WWW
Православный, Русская Православная Церковь Московского Патриархата
« Ответ #303 : 02 Октября 2018, 04:50:03 »

Мюнхенский сговор "Приглашение в ад" Документальный фильм



См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://www.youtube.com/watch?v=CeHiZOocANY

https://www.youtube.com/watch?v=yr2eTiwGxNI
« Последнее редактирование: 14 Августа 2019, 19:57:55 от Александр Васильевич » Записан
Александр Васильевич
Глобальный модератор
Ветеран
*****
Сообщений: 103262

Вероисповедание: православный христианин


Просмотр профиля WWW
Православный, Русская Православная Церковь Московского Патриархата
« Ответ #304 : 11 Июня 2019, 21:13:22 »

Пакт Молотова — Риббентропа. Всё тайное стало явным

«Тайную дипломатию правительство отменяет, со своей стороны выражая твёрдое намерение вести все переговоры совершенно открыто перед всем народом, приступая немедленно к полному опубликованию тайных договоров, подтверждённых или заключённых правительством помещиков и капиталистов с февраля по 7 ноября (25 октября) 1917 года. Всё содержание этих тайных договоров, поскольку оно направлено, как это в большинстве случаев бывало, к доставлению выгод и привилегий русским помещикам и капиталистам, к удержанию или увеличению аннексий великороссов, правительство объявляет безусловно и немедленно отменённым».
Декрет Советского правительства от 8 ноября (26 октября) 1917 г.

«А всякий, кто слушает сии слова Мои и не исполняет их, уподобится человеку безрассудному, который построил дом свой на песке; и пошёл дождь, и разлились реки, и подули ветры, и налегли на дом тот; и он упал, и было падение его великое».
Матфей 7:26, 27

«Все тайное становится явным!»

31 мая 2019 года в нашей стране произошло очень важное событие, а именно на сайте фонда «Историческая память» наконец-то был опубликован документ исключительной важности – сканированный оригинал Договора о ненападении между СССР и Германией и, что особенно важно, дополнительный секретный протокол к нему. Предоставлены они были Историко-документальным департаментом МИД России.



На заключении советско-германского договора. На фотографии слева направо стоят: заведующий юридическим отделом МИД Германии Фридрих Гаусс, министр иностранных дел Германии Иоахим фон Риббентроп, секретарь ВКП(б) Иосиф Сталин, министр иностранных дел СССР Вячеслав Молотов

Почему это так важно? В свое время В.И. Ленин сказал очень правильные слова о государстве: «Оно сильно тогда, когда массы все знают, обо всем могут судить и идут на все сознательно» (Ленин, Второй Всероссийский съезд Советов. Соч., т. XXII. стр. 18-19). Однако в нашей истории после 1917 года мы сплошь и рядом сталкивались (и продолжаем сталкиваться) с такими «моментами», когда облеченная властью верхушка страны на словах вроде бы и следовала ленинским заветам, но на деле действовала от народа втайне и скрывала от него очень важную для него информацию. А нет информации – нет и сознательного отношения к тем или иным событиям, нет на них и адекватной сознательной реакции! Так, например, само наличие дополнительного протокола к известному Пакту советская сторона постоянно отрицала, даже когда его немецкая копия была опубликована на Западе.

Но шила в мешке не утаишь. Информация о наличии такого протокола в общество просачивалась, вызывая слухи, сплетни и домыслы и подрывая доверие к власти. А ведь доказано, что именно информационный фундамент общества крайне важен для нормального функционирования социума, а его расшатывание приводит к тяжким последствиям.

Поэтому давайте еще раз познакомимся с этими важными документами и посмотрим на них своими собственными глазами. Теперь это наконец-то возможно! Но начать свой рассказ об этих документах хотелось бы с небольшого вступления об отношении к тайной дипломатии наших революционеров 1917 года во главе с В.И. Лениным на самой, так сказать, заре советской власти.

«Бомба Советов»

А было так, что деятельность Советского правительства началась не только с декретирования важнейших решений по прекращению войны и решению аграрного вопроса в России, но и с публикации секретных документов царского и Временного правительства, поскольку в первом же декрете о мире прямо говорилось об отмене тайной дипломатии. За какие-то 5–6 недель было напечатано сразу семь сборников, раскрывавших всю закулисную деятельность прежней российской дипломатии. Сначала копии документов печатали в газетах. Так было разглашено тайное соглашение между Японией и царской Россией от 3 июля (20 июня) 1916 г., по которому обе стороны договорились выступать против любой третьей державы, которая будет пытаться проникнуть в Китай. Что касается сборников, то в них были напечатаны тексты соглашений, заключенных в 1916 г. между Англией, Францией и царским правительством… о разделе Турции; о выплате Румынии денег за участие в войне с Германией; военной конвенции между Францией и Россией 1892 г.; русско-английского секретного договора и конвенция 1907 г., русско-германский договор, с подписями Николая II и Вильгельма II, 1905 г. об оборонительном союзе и много всего еще, столь же нелицеприятного. Всего было опубликовано более 100 договоров и различных прочих документов дипломатического характера.

На Западе публикация этих секретных документов вызвала неоднозначную реакцию. Социал-демократы и пацифисты всячески ее приветствовали, а вот правительства Антанты хранили молчание и даже пытались обвинить Советское правительство в подлоге. И как тут не вспомнить слова британского общественного деятеля Артура Понсонби, который сказал: «Лучше было бы не выступать с ложными декларациями, которые неизбежно вызвали против нас обвинение в лицемерии». А они вызвали и еще какой, в особенности, когда все эти сборники документов попали на Запад и были там переизданы.

«Весьма распространенная практика»

Тем не менее, как говорит одна старая русская поговорка, тело заплывчато, а память забывчата. Уже в 1920-1930 годы вся дипломатическая практика возвратилась на круги своя, хотя в СССР помять о взятых на себя ленинских принципах дипломатии и негативном отношении к тайной дипломатии, безусловно, осталась.


Подписание германо-эстонского и германо-латвийского договоров о ненападении. Сидят (слева направо) В. Мунтерс, И. фон Риббентроп, К. Сельтер

В это время разными странами был заключен целый ряд пактов, направленных на предотвращение новой войны. Это:
• Советско-французский пакт о ненападении (1935).
• Договор о ненападении между Польшей и Советским Союзом (1932).
• Англо-германская декларация (1938).
• Франко-германская декларация (1938).
• Договор о ненападении между Германией и Польшей (1934).
• Договор о ненападении между Германией и Эстонией (1939).
• Договор о ненападении между Германией и Латвией (1939).
• Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом (1939).
• Пакт о нейтралитете между СССР и Японией (1941).
• Договор о ненападении и о мирном урегулировании конфликтов между Финляндией и Советским Союзом (1932).

Германия 28 апреля 1939 года предлагала также заключить аналогичные договоры о ненападении Финляндии, Дании, Норвегии и Швеции. Но Швеция, Норвегия и Финляндия от этого предложения отказались. Таким образом говорить о советско-германском пакте, как о чем-то из ряда вон выходящем, вряд ли имеет смысл: очевидно, что в те годы это была распространенная практика.

Вот и Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом, получивший название Пакта Молотова — Риббентропа (по именам его главных подписантов), подписанный 23 августа 1939 года, вполне вписывается в общую схему данных соглашений. За одним единственным исключением… Дело в том, что к нему прилагался секретный дополнительный протокол, затрагивавший интересы третьей стороны без ее соответствующего уведомления. Понятно, что долгое время его существование и содержание оставались тайной за семью печатями, хотя слухи о существовании неких дополнительных секретных соглашений между Германией и СССР появились после подписания этого договора очень скоро. Затем последовала публикация его текста в 1948 году по фотокопиям, а в 1993 году — по его обнаруженным подлинникам. СССР отрицал само наличие подобного документа вплоть до 1989 года.


23 августа 1939 года. Сталин и Риббентроп в Кремле

«Кто дешевле дает, с тем и лучший торг идет!»

В советской историографии, включая мемуары маршала Жукова и авиаконструктора Яковлева, переговоры между СССР, Англией и Францией, начавшиеся в апреле 1939 года и по сути предшествовавшие подписанию советско-германского пакта, долгое время рассматривались лишь как «дымовая завеса», за которой «нехороший Запад» и, прежде всего, злонамеренные англичане, стремились столкнуть Германию и СССР. Однако известно, что уже 24 мая именно Великобритания первой приняла решение пойти на союз с СССР, а уже 27 мая Чемберлен, опасавшийся, что Германия сможет перетянуть СССР на свою сторону, отправил в Москву британскому послу инструкцию, в которой ему было предписано дать согласие на обсуждение пакта о взаимопомощи, а также обсуждение военной конвенции и возможных гарантий тем из государств, которые могли бы подвергнуться нападению со стороны Германии. При этом в англо-французском проекте были учтены советские предложения, сделанные на переговорах 17 апреля.

Однако 31 мая на сессии Верховного Совета СССР Молотов выступил с критикой Великобритании и Франции, которые вроде бы идут на уступки, но не хотят при этом давать гарантии прибалтийским государствам. Поэтому Молотов заявил, что «мы вовсе не считаем необходимым отказываться от деловых связей» с Германией и Италией. То есть всем заинтересованным сторонам был дан сигнал: кто больше даст, с тем и подпишут соглашение.

Проект соглашения от 27 мая (с новыми советскими поправками уже от 2 июня) предусматривал вступление его в действие при следующих обстоятельствах:
— при нападении одного из европейских государств (естественно, имелась в виду Германия) на одну из сторон, подписавшую договор;
— в случае нападения Германии на Бельгию, Грецию, Турцию, Румынию, Польшу, Латвию, Эстонию или Финляндию;
— а также если одна из договаривающихся сторон будет вовлечена в войну вследствие помощи, оказанной по просьбе третьей страны.

1 июля Великобритания и Франция согласились дать гарантии еще и прибалтийским государствам (на чем настаивали советские представители на переговорах), а 8 июля они посчитали, что договор с СССР в основном согласован. Тут вновь последовали новые предложения со стороны СССР, но 19 июля британское правительство решило согласиться на любые переговоры, лишь бы только затруднить советско-германское сближение. Была надежда затянуть переговоры до осени, чтобы Германия уже в силу одних только погодных условий не решилась бы начинать войну. 23 июля было принято решение начать переговоры военных миссий до подписания политического соглашения. Но и эти переговоры шли медленно из-за недостатка доверия участников друг к другу.

Между тем уже 1 июля Москва предложила Германии доказать серьезность своего подхода к улучшению отношений с СССР путем подписания соответствующего договора. 3 июля Гитлер сказал «да», так что теперь оставалось лишь только сбалансировать интересы сторон. 18 июля Германия получила список возможных поставок продукции из СССР, ну а месяц спустя (17 августа) Германия заявила о том, что принимает все предложения СССР и в свою очередь предложила форсировать переговоры, для чего Риббентроп должен был приехать в Москву. В результате уже 23 августа договор о ненападении из семи пунктов был подписан в два часа ночи в Кремле. Имела место и встреча Риббентропа и Сталина, на которой последний, по словам его личного переводчика В. Павлова, сказал, что к этому договору необходимы дополнительные соглашения, о которых мы ничего нигде публиковать не будем, после чего сообщил ему свое видение будущего секретного протокола о разделе сфер взаимных интересов СССР и Германии.


Текст «секретного протокола», стр. 1

(Окончание следует)
Записан
Александр Васильевич
Глобальный модератор
Ветеран
*****
Сообщений: 103262

Вероисповедание: православный христианин


Просмотр профиля WWW
Православный, Русская Православная Церковь Московского Патриархата
« Ответ #305 : 11 Июня 2019, 21:14:25 »

(Окончание)

Дальше последовал прием с обильными возлияниями в лучших традициях русского хлебосольства с многочисленными тостами, длившийся до пяти часов утра. Пили за Гитлера, за германский народ, словом, все как всегда бывало у нас на Руси, когда верховые бояре да князья считали, что дельце у них выгорело. Ну а Гитлера сообщение о подписании договора крайне обрадовало, поскольку он уже давно принял решение о нападении на Польшу и руки для этого акта агрессии теперь у него были полностью развязаны. Что ж, он больше дал, а в итоге и больше получил. К тому же он заранее знал, что все это «ненадолго», а раз так, то, что бы ни сделал после подписания Пакта СССР, — это всего лишь небольшие временные «трудности». Ну а советско-франко-британские переговоры после этого были автоматически свернуты. СССР нашел себе понятного и кредитоспособного союзника по крайней мере на какое-то время. Верховный Совет СССР ратифицировал договор через неделю после подписания, при этом от депутатов наличие «секретного дополнительного протокола» было также скрыто. А уже на следующий день после его ратификации, 1 сентября 1939 года, гитлеровская Германия совершила акт агрессии против Польши.


Текст «секретного протокола», стр. 2

Обсуждение последствий

Что ж, всех последствий подписания Пакта было очень много, и все они были разными, причем в разное время разные последствия играли разную роль, что затрудняет их оценку. Существует несколько точек зрения на последствия этого Пакта как среди отечественных советско-российских исследователей, так и зарубежных. Однако есть смысл на время ограничиться чисто внешним обзором событий, последовавших после его подписания.

Начнем с высказывания о нем М.И. Калинина, заявившего: «В момент, когда казалось, что рука агрессора, как думали чемберленовцы, была уже занесена над Советским Союзом… мы заключили пакт с Германией», который «был одним из самых гениальных… актов нашего руководства, особенно тов. Сталина». Данное заявление характеризует нашего всесоюзного старосту не с самой лучшей стороны, ну да ведь что мог он еще сказать? Иное было бы даже странно… Дело в том, что ни о какой агрессии со стороны Германии против СССР не могло идти и речи, даже в союзе с Польшей военный потенциал этих двух стран был не сопоставим с советским. Не могли они напасть на СССР и после разгрома Польши, вернее, вслед за ним, поскольку впереди его ожидала осенняя распутица и русская зима. Бомб у Германии после польской кампании оставалось всего на две недели, а танки Т-IV в Вермахте считали чуть ли не поштучно. Здесь важно понимать следующее: выгодно (и можно) пугать свой народ угрозой войны, поскольку испуганными людьми легче управлять, но вот само руководство страны на крючок собственной пропаганды попадаться не имеет права!


«Прусский вассалитет Москве». Карикатура из польской газеты «Муха», 8 сентября 1939. Под ней написано: «Пакт мы тебе, Риббентроп, подписали. Ты ручку нам поцелуй, пакт возьми, а что мы будем дальше делать — это мы ещё подумаем»

Между тем СССР начал не только торговые поставки Германии, но и постарался продемонстрировать ей свое «доброе отношение» в культурной области. Вышедший было на экраны кинофильм «Александр Невский» был снят с проката, в газетах перестали печататься статьи про ужасы гестапо, а «людоед», «кровавый маньяк» и «недоучка Гитлер» словно по мановению волшебной палочки стал «фюрером германской нации» и «канцлером германского народа». Карикатуры на него, естественно, тут же исчезли, а «Правда» принялась обвинять Францию и Англию в разжигании войны и печатать статьи о голодающих английских рабочих. Подобный поворот на 180 градусов, конечно, не остался без внимания определенной части советских граждан, но бдительность «органов» быстро «всех, кто болтал», отправила «куда надо». Но с другой стороны советские люди явно вздохнули свободнее, и это неоспоримый факт.

А вот на другом конце Евразии подписание Пакта привело… к падению кабинета японского правительства! Ведь как раз в это время шли бои на реке Халхин-Гол, и японцы надеялись на Германию как на своего союзника и партнера по оси Рим — Берлин — Токио. И вдруг Гитлер подписывает договор с русскими, даже японцев не предупредив! В результате 25 августа 1939 года последовал протест министра иностранных дел Японской империи Арита Хатиро послу Германии в Токио по поводу подписания этого договора. В нем говорилось, что «договор по… духу противоречит антикоминтерновскому соглашению». Но только все это были пустые слова, потому что уже 28 августа 1939 года правительство Японии, стремившееся к войне против СССР, подало в отставку.

Крайне неоднозначно был воспринят и «Освободительный поход» 17 сентября 1939 года, полностью ликвидировавший (причем уже в который раз!) польскую государственность и вызвавший на Западе прямые обвинение СССР в союзе с Гитлером и в военной агрессии. С другой стороны, то, что наши войска остановились на «Линии Керзона», а аннексированные территории входили ранее в состав Российской империи, в определенной степени соответствовало пониманию ситуации правительствами Англии, и Франции, и потому в целом осталось без особых последствий. Более серьезными были последствия Зимней войны с Финляндией: тут следует назвать и американское эмбарго, и заморозку советских авуаров в банках США, и исключение СССР из Лиги Наций. И тем не менее, даже в этом был определенный положительный момент, не очевидный в это время, но затем сыгравший нам на руку после нападения Германии на СССР.


Карикатура из британской газеты «Ивнинг Стандарт» на тему раздела Польши. Гитлер: «Отброс общества, если я не ошибаюсь?» Сталин: «Кровавый убийца рабочих, осмелюсь предположить?» («Evening Standard», 20.09.1939). А затем один такой напал на другого, и… что об этом могли подумать те же англичане? «Очень неспортивно!» Для них это просто ужасное обвинение

Дело в том, что западная пропаганда вылила на СССР после этого такой ушат грязи, стараясь представить его союзником Гитлера во всех его гнусных делах, что после 22 июня 1941 года нападение Германии на «вчерашнего союзника» оказалось последней стадией моральной деградации. СССР в глазах народов всего мира сразу превратился в жертву «гнуснейшей агрессии», а Пакт… сразу стал всем понятной и необходимой вынужденной мерой. То есть мировое общественное мнение сначала повернулось к нам спиной, а затем и резко – лицом! Но, подчеркнем, что это все имело место еще до того, как достоянием гласности стал «Секретный дополнительный протокол»…

«Не приносите в храм цены песьей!»

Что касается «протокола», то в нем описывались «границы сфер интересов» договаривающихся сторон «в случае территориально-политического переустройства» Прибалтики и Польши. При этом Латвия и Эстония входили в сферу интересов СССР, а Литве переходил город Вильнюс (на тот момент принадлежавший Польше), ну а в Польше граница интересов сторон проходила по рекам Нарев, Висла и Сан. То есть хотя прямо там этого и не говорилось, было понятно, что подразумевается под фразой «территориально-политическое переустройство» и понятно, что осуществиться оно могло лишь путем войны. То же самое касалось и очень важного вопроса о независимости Польши, согласно тексту протокола, он по согласию сторон мог «быть окончательно выяснен» позже. СССР заявлял о своем интересе к Бессарабии, а Германия — об отсутствии такого интереса. То есть две страны за спиной третьих стран договорились, стыдливо обходя детали, об аннексии территорий сразу нескольких независимых стран, причем добиться ее можно было бы только посредством войны. Документ не конкретизировал, кто начнет эту войну, а кто закончит. Речь шла лишь о том, где в итоге должны будут остановиться победоносные армии «братьев по оружию».



Разъяснение к «секретному протоколу»

Получается, что СССР, провозгласивший ранее отказ от аннексий и секретной дипломатии публично, по необходимости… вернулся к этой «царистской» политике вновь, что находилось в явном противоречии с теорией и практикой марксистско-ленинского учения, то есть с идеологией, провозглашавшейся и с высоких трибун, и со страниц газеты «Правда». То есть если у нас идеологии как таковой нет, и мы провозглашаем лишь, так сказать, примат общечеловеческих ценностей, то это одно, и почему по случаю чужой земли не хапнуть? А вот если у нас во главу угла поставлен примат построения общества социальной справедливости, то тут уж следует быть примером во все и… «не приносить в храм цены песьей»!

Понятно, что на тот момент у нашей страны пожалуй что и не было иного выхода. Не будь этого протокола, Гитлер не начал бы войну с Польшей, мы не вошли бы на Западную Украину и в Белоруссию, не начали бы войну с Финляндией, а в итоге… мировое общественное мнение могло бы и не повернуться в нашу сторону, и мы так и остались бы один на один с Германией. Но… следовало дезавуировать этот документ сразу же после смерти Сталина. И ведь у того же Хрущева был удобный момент для этого: ХХ съезд КПСС, осуждение «культа личности», ну и что стоило приплести сюда «до кучи» еще и этот злополучный протокол? И все бы и в стране, и за границей увидели бы в этом достойное возвращение к ленинским принципам внешней политики, то есть осуждение секретной дипломатии. Но сделано этого не было, и это стало серьезной внешнеполитической ошибкой советского руководства на долгие годы!

Использованная литература:
1. Впервые опубликован советский оригинал пакта Молотова — Риббентропа // Лента.ру. 2 июня 2019.
2. Пронин А. А. Советско-германские соглашения 1939 года: истоки и последствия (монография)// Международный исторический журнал, № 11, сентябрь-октябрь 2000.
3. Хавкин Б. К истории публикации советских текстов советско-германских секретных документов 1939—1941 гг. Форум новейшей восточноевропейской истории и культуры. — Русское издание. № 1, 2007.
4. Дорошенко В. Л., Павлова И. В., Раак Р. Ч. Не миф: речь Сталина 19 августа 1939 года // Вопросы истории, 2005, №8.


Вячеслав Шпаковский

https://topwar.ru/158870-pakt-molotova-ribbentropa-vse-tajnoe-stalo-javju.html
Записан
Александр Васильевич
Глобальный модератор
Ветеран
*****
Сообщений: 103262

Вероисповедание: православный христианин


Просмотр профиля WWW
Православный, Русская Православная Церковь Московского Патриархата
« Ответ #306 : 14 Августа 2019, 20:36:53 »

В Москве представили документы, связанные с пактом Молотова — Риббентропа



МОСКВА, 14 авг — РИА Новости. В Доме Российского исторического общества в Москве представили сборник архивных документов, доказывающих, что инициатором заключения пакта Молотова — Риббентропа была гитлеровская Германия, а Советский Союз был вынужден подписать этот документ ради обеспечения своей безопасности.

"Это целый том документов, целиком посвященных советско-германским отношениям в предвоенные годы", — заявил председатель РИО, директор Службы внешней разведки Сергей Нарышкин.
Он пояснил, что документы, представленные в сборнике, подтверждают, что не Советский Союз, а именно Третий рейх был инициатором заключения договора о ненападении, в котором, в том числе, были разграничены сферы влияния.

"Не желая вести войну на два фронта, Германия пошла на беспрецедентные уступки, чтобы гарантировать советский нейтралитет в польской кампании", — добавил Нарышкин.
По его словам, советское руководство в конце 1930-х было в курсе реальных целей западных правительств, рассчитывавших на умиротворение Гитлера, а также намерений Германии в конечном счете начать войну с СССР.

"Об этом свидетельствуют многие сохранившиеся документы, в том числе добытые советской внешней разведкой", — отметил Нарышкин.

Для СССР подписание договора с Германией было вынужденным решением, добавил он.
"В прочный мир с агрессором, конечно, руководство нашей страны не верило", — подчеркнул Нарышкин.

Новый выпуск "Вестника Архива президента Российской Федерации" под названием "СССР — Германия: 1932-1941" подготовлен в сотрудничестве с фондом "История Отечества" и Германским историческим институтом в Москве. В книгу, вышедшую в издательстве "Историческая литература", включены документы из архива советского лидера Иосифа Сталина и Политбюро ЦК ВКП(б), рассекреченные с 2006 по 2015 год.

СССР и Германия подписали договор о ненападении 23 августа 1939 года в Москве. Его содержание не расходилось с нормами международного права и договорной практикой государств, принятой для такого рода урегулирований. Одновременно был подписан секретный дополнительный протокол, в котором разграничивались сферы интересов Советского Союза и Германии. В зону влияния СССР вошли Прибалтика, западные Белоруссия и Украина, а также Бессарабия. Тем самым европейская граница СССР отодвигалась значительно западнее.

По мнению профессиональных военных историков, этот пакт позволил Советскому Союзу получить передышку для подготовки к войне, усилить военную промышленность и увеличить численность Красной армии. Кроме того, в начале Великой Отечественной войны гитлеровские войска были вынуждены наступать со значительно более удаленных рубежей. Благодаря этому СССР удалось вовремя эвакуировать на восток промышленные предприятия, а также дополнительно мобилизовать многие дивизии, которые сдержали немцев под Москвой и Ленинградом.

https://ria.ru/20190814/1557479723.html
Записан
Александр Васильевич
Глобальный модератор
Ветеран
*****
Сообщений: 103262

Вероисповедание: православный христианин


Просмотр профиля WWW
Православный, Русская Православная Церковь Московского Патриархата
« Ответ #307 : 24 Августа 2019, 08:15:41 »

ПЕТР ИСКЕНДЕРОВ

Советско-германский договор на весах истории (I)

Жаркий август 1939-го…



Исполнилось 80 лет одному из наиболее важных и одновременно противоречивых документов мировой политики XX века – советско-германскому Договору о ненападении, заключённому 23 августа 1939 года в Москве. Диапазон его оценок даже в научной литературе, не говоря уже о публицистике, зашкаливает.

Обстановка, сложившаяся в Европе в августе 1939 года, характеризовалась нарастанием общей военно-политической напряжённости в условиях провала переговоров между СССР, Великобританией и Францией. Несмотря на существующие в российской историографии мнения об отсутствии в советском руководстве в то время ясного понимания целей и интересов нацистской Германии и даже о прогерманских симпатиях у партийно-политических лидеров страны и ведущих дипломатов, факты свидетельствуют об обратном.

Ведущие советские дипломаты ещё за несколько месяцев до заключения советско-германского договора чётко просчитывали возможные сценарии дальнейшего развития событий. Показательные оценки содержались в секретном письме полномочного представителя СССР в Великобритании И.М. Майского народному комиссару иностранных дел М.М. Литвинову от 10 февраля 1939 года: «На ближайший период, скажем, до конца текущего года или, во всяком случае, до середины текущего года, в распоряжении Чемберлена нет таких «третьих стран», которые можно было бы сравнительно легко и удобно бросить, как кость, фашистским агрессорам. Быстро приближается момент, когда Чемберлену (Невилл Чемберлен – премьер-министр Великобритании – П.И.) придется откупаться либо за счет Британской империи, либо за счет таких стран (Франция, Бельгия, Голландия), к судьбе которых, по соображениям самого эгоистического свойства, он не может быть слишком равнодушен». «Политическая атмосфера в данный момент, после побед Франко и полного поглощения Чехословакии, также в высшей степени благоприятна для фашистских авантюр, – неизвестно, удержится ли она до будущего года. Равным образом неизвестно, сохранится ли до того времени у власти Чемберлен – этот важнейший союзник Гитлера и Муссолини, а также останется ли в силе тот раскол между Англией и Францией, с одной стороны, и СССР, с другой, который сейчас так облегчает Германии и Италии свободное маневрирование на европейской арене. Все эти и им подобные соображения должны, мне кажется, толкать Гитлера и Муссолини к большей активности именно теперь, пока еще не поздно, в 1939 г.», – писал И.М. Майский.

Оценки советского дипломатического представителя в Лондоне в отношении Великобритании и лично британского премьер-министра Н.Чемберлена получили подтверждение в ходе последующего развития событий на протяжении 1939 года. В секретном письме председателю Совета народных комиссаров и народному комиссару иностранных дел СССР В.М. Молотову от 11 декабря 1939 г. (то есть спустя три с половиной месяца после заключения советско-германского договора) И.М. Майский указывал:

«С одной стороны, англо-французы боялись агрессии и ввиду этого хотели иметь пакт о взаимопомощи с СССР, но, с другой стороны, те же англо-французы опасались, что такой пакт может усилить Советский Союз, а это никак не входило в их расчеты. В конечном итоге данное опасение взяло верх, и переговоры закончились полным крахом. Окидывая одним общим взглядом позицию британского правительства в отношении СССР за последние 3,5 месяца, необходимо констатировать, что внутренняя противоречивость её осталась в полной силе. Однако в обстановке войны эта противоречивость стала выражаться в несколько иных формах, чем раньше.

…С одной стороны, правящие круги Великобритании за рассматриваемый период были полны чувством глубокой ненависти к СССР. Эта ненависть не представляет собой чего-либо нового. Она является естественным и неизбежным продуктом этого классового чувства, которое так сильно развито в руководящих элементах английской буржуазии и которое неоднократно находило свое выражение и в прошлом. Однако хронически застарелая ненависть к СССР с начала войны приобрела особые остроту и напряженность. Объяснялось это тем, что крах летних переговоров с СССР явился вместе с тем крахом всей политики Чемберлена, которая в основном сводилась к тому, чтобы столкнуть Германию с СССР и, таким образом, развязать войну на Востоке. Вместо этого война развязалась на Западе…

…Подводя итоги развитию советско-английских отношений за минувшие 3,5 месяца, необходимо констатировать их серьезное ухудшение. Это не значит, конечно, что они вошли уже в такую стадию, когда никакое улучшение больше невозможно. Однако состояние англо-советских отношений в настоящее время таково, что, если тенденция, определявшая их развитие с начала войны, останется в силе, и если в игру в ближайшем будущем не войдут какие-либо новые факторы, нельзя исключать перспективы острых конфликтов и даже открытого разрыва между обеими странами. Как и во время летних переговоров, антисоветский момент может в конце концов преодолеть все прочие тактические соображения английской правящей верхушки»
.

Что характерно, понимание пагубности политики западноевропейских держав в отношении Гитлера и СССР присутствовало и в эмигрантских кругах. В частности, бывший посол российского Временного правительства во Франции В.А. Маклаков писал 28 марта 1940 г. из французской столицы бывшему посланнику России в Греции Е.П. Демидову: «Я старался… указывать только на то, что бесспорно и чего в Европе понять все же не хотят: а именно на то, что распадение России прежде всего невыгодно для самих союзников, что всякая попытка ее ослабить пойдет на пользу Германии и что за нее впоследствии заплатят они – союзники. Думая об этом, положительно поражаешься близорукости всей европейской политики за многие годы и глупому отношению ее к России».

В процессе подготовки советско-германского договора о ненападении руководству СССР удалось максимально обеспечить собственные интересы в Европе на случай возникновения общеевропейской войны. В том, что такая война начнётся, в Москве не сомневались; дискуссии шли лишь о сроках её начала.

Самолёт с главой германского внешнеполитического ведомства Иоахимом фон Риббентропом прилетел в Москву в полдень 23 августа 1939 г. Встреча главы германского министерства иностранных дел со Сталиным и председателем Совета народных комиссаров, народным комиссаром иностранных дел СССР В.М. Молотовым продолжалась три часа. По свидетельству присутствовавшего на встрече личного переводчика Сталина В. Павлова, когда началось обсуждение проекта документа, советский лидер заявил: «К этому договору необходимы дополнительные соглашения, о которых мы ничего нигде публиковать не будем». После этого он изложил содержание будущего секретного протокола о разделе сфер обоюдных интересов с точки зрения интересов России.

И. фон Риббентроп принял все условия Сталина, за исключением требования о включении в «сферу интересов» СССР латвийских портов Лиепая и Вентспилс. Однако после осуществлённого в тот же день экстренного обмена телеграммами с Гитлером германская сторона уступила и в этом вопросе. Комментируя достигнутое соглашение, глава германского внешнеполитического ведомства подчёркивал: «Между Балтийским и Черным морями нет проблемы, которая не могла бы быть разрешена нашими двумя странами».

В итоге подписанные 23 августа 1919 г. в Москве советско-германские договорённости представляли собой два документа: собственно советско-германский Договор о ненападении и секретный дополнительный протокол к нему.

По сути, благодаря соглашению с Германией СССР впервые за историю своего существования получил признание своих интересов в Восточной Европе со стороны великой европейской державы. Кроме того, Советскому Союзу удалось ограничить возможности дипломатического маневрирования Германии в отношении Великобритании и Японии, что во многом снижало для СССР угрозу общеевропейской консолидации на антисоветской основе и крупного конфликта на Дальнем Востоке. В обмен Советскому Союзу пришлось взять на себя обязательства отказаться от антигерманских действий в случае возникновения германо-польской войны, расширить экономические контакты с Германией и свернуть антифашистскую пропаганду, что вряд ли можно считать чрезмерно высокой ценой.

(Продолжение следует)

https://www.fondsk.ru/news/2019/08/23/sovetsko-germanskij-dogovor-na-vesah-istorii-i-48856.html
Записан
Александр Васильевич
Глобальный модератор
Ветеран
*****
Сообщений: 103262

Вероисповедание: православный христианин


Просмотр профиля WWW
Православный, Русская Православная Церковь Московского Патриархата
« Ответ #308 : 24 Августа 2019, 08:20:02 »

ПЕТР ИСКЕНДЕРОВ

Советско-германский договор на весах истории (II)

Доверял ли Сталин Гитлеру?



Советский Союз изначально рассматривал подписание Договора о ненападении с Германией не только в плане обеспечения собственной безопасности, но и в более широком общеевропейском контексте. Иллюзий насчёт политики Германии и её сателлитов в Москве не питали. О подходе СССР можно судить по фрагменту из отчётного доклада И.В. Сталина на XVIII съезде ВКП(б) 10 марта 1939 г. (за полгода до заключения советско-германского пакта):

«...В наше время не так-тo легко сорваться сразу с цепи и ринуться прямо в войну, не считаясь с разного рода договорами, не считаясь с общественным мнением. Буржуазным политикам известно это достаточно хорошо. Известно это также фашистским заправилам. Поэтому фашистские заправилы, раньше чем ринуться в войну, решили известным образом обработать общественное мнение, т.е. ввести его в заблуждение, обмануть его.

Военный блок Германии и Италии против интересов Англии и Франции в Европе? Помилуйте, какой же это блок! «У нас» нет никакого военного блока. «У нас» всего-навсего безобидная «ось Берлин-Рим», т.е. некоторая геометрическая формула насчет оси. (Смех.)

Военный блок Германии, Италии и Японии против интересов США, Англии и Франции на Дальнем Востоке? Ничего подобного! «У нас» нет никакого военного блока. «У нас» всего-навсего безобидный «треугольник Берлин-Рим-Токио», т.е. маленькое увлечение геометрией. (Общий смех.)

Война против интересов Англии, Франции, США? Пустяки! «Мы» ведем войну против Коминтерна, а не против этих государств. Если не верите, читайте «антикоминтерновский пакт», заключенный между Италией, Германией и Японией.

Так думали обработать общественное мнение господа агрессоры, хотя не трудно было понять, что вся эта неуклюжая игра в маскировку шита белыми нитками, ибо смешно искать «очаги» Коминтерна в пустынях Монголии, в горах Абиссинии, в дебрях испанского Марокко. (Смех.)

Но война неумолима. Ее нельзя скрыть никакими покровами. Ибо никакими «осями», «треугольниками» и «анти-коминтерновскими пактами» невозможно скрыть тот факт, что Япония захватила за это время громадную территорию Китая, Италия – Абиссинию, Германия – Австрию и Судетскую область, Германия и Италия вместе – Испанию, – все это вопреки интересам неагрессивных государств. Война так и осталась войной, военный блок агрессоров – военным блоком, а агрессоры – агрессорами.

Как могло случиться, что неагрессивные страны, располагающие громадными возможностями, так легко и без отпора отказались от своих позиций и своих обязательств в угоду агрессорам?

Не объясняется ли это слабостью неагрессивных государств? Конечно, нет! Неагрессивные, демократические государства, взятые вместе, бесспорно сильнее фашистских государств и в экономическом, и в военном отношении.

Чем же объяснить в таком случае систематические уступки этих государств агрессорам?

Это можно было бы объяснить, например, чувством боязни перед революцией, которая может разыграться, если неагрессивные государства вступят в войну и война примет мировой характер. Буржуазные политики, конечно, знают, что первая мировая империалистическая война дала победу революции в одной из самых больших стран. Они боятся, что вторая мировая империалистическая война может повести также к победе революции в одной или в нескольких странах.

Но это сейчас не единственная и даже не главная причина. Главная причина состоит в отказе большинства неагрессивных стран, и прежде всего Англии и Франции, от политики коллективной безопасности, от политики коллективного отпора агрессорам, в переходе их на позицию невмешательства, на позицию «нейтралитета».

Формально политику невмешательства можно было бы охарактеризовать таким образом: «Пусть каждая страна защищается от агрессоров, как хочет и как может, наше дело сторона, мы будем торговать и с агрессорами, и с их жертвами». На деле, однако, политика невмешательства означает попустительство агрессии, развязывание войны – следовательно, превращение ее в мировую войну. В политике невмешательства сквозит стремление, желание – не мешать агрессорам творить свое черное дело, не мешать, скажем, Японии впутаться в войну с Китаем, а еще лучше с Советским Союзом, не мешать, скажем, Германии увязнуть в европейских делах, впутаться в войну с Советским Союзом, дать всем участникам войны увязнуть глубоко в тину войны, поощрять их в этом втихомолку, дать им ослабить и истощить друг друга, а потом, когда они достаточно ослабнут, – выступить на сцену со свежими силами, выступить, конечно, «в интересах мира», и продиктовать ослабевшим участникам войны свои условия. И дешево, и мило!

Характерен шум, который подняла англо-французская и северо-американская пресса по поводу Советской Украины. Деятели этой прессы до хрипоты кричали, что немцы идут на Советскую Украину, что они имеют теперь в руках так называемую Карпатскую Украину, насчитывающую около 700 тысяч населения, что немцы не далее, как весной этого года присоединят Советскую Украину, имеющую более 30 миллионов населения, к так называемой Карпатской Украине. Похоже на то, что этот подозрительный шум имел своей целью поднять ярость Советского Союза против Германии, отравить атмосферу и спровоцировать конфликт с Германией без видимых на то оснований.

Ещё более характерно, что некоторые политики и деятели прессы Европы и США, потеряв терпение в ожидании «похода на Советскую Украину», сами начинают разоблачать действительную подоплеку политики невмешательства. Они прямо говорят и пишут черным по белому, что немцы жестоко их «разочаровали», так как вместо того, чтобы двинуться дальше на восток, против Советского Союза, они, видите ли, повернули на запад и требуют себе колоний. Можно подумать, что немцам отдали районы Чехословакии, как цену за обязательство начать войну с Советским Союзом, а немцы отказываются теперь платить по векселю, посылая их куда-то подальше.

Я далек от того, чтобы морализовать по поводу политики невмешательства, говорить об измене, о предательстве и т.п. Наивно читать мораль людям, не признающим человеческой морали. Политика есть политика, как говорят старые, прожженные буржуазные дипломаты. Необходимо, однако, заметить, что большая и опасная политическая игра, начатая сторонниками политики невмешательства, может окончиться для них серьезным провалом.

Таково действительное лицо господствующей ныне политики невмешательства».


Эти тезисы со всей очевидностью опровергают широко распространенное мнение об излишней «доверчивости» Сталина по отношению к нацистской Германии и лично к Гитлеру. Собственно говоря, и сам советский лидер в своем знаменитом выступлении по радио 3 июля 1941 года четко обрисовал истоки и значение уже не действовавшего к тому времени советско-германского пакта:

«Могут спросить: как могло случиться, что Советское правительство пошло на заключение пакта о ненападении с такими вероломными людьми и извергами, как Гитлер и Риббентроп? Не была ли здесь допущена со стороны Советского правительства ошибка? Конечно нет! Пакт о ненападении есть пакт о мире между двумя государствами. Именно такой пакт предложила нам Германия в 1939 году. Могло ли Советское правительство отказаться от такого предложения? Я думаю, что ни одно миролюбивое государство не может отказаться от мирного соглашения с соседней державой, если во главе этой державы стоят даже такие изверги и людоеды, как Гитлер и Риббентроп. И это, конечно, при одном непременном условии – если мирное соглашение не задевает ни прямо, ни косвенно территориальной целостности, независимости и чести миролюбивого государства. Как известно, пакт о ненападении между Германией и СССР является именно таким пактом.

Что выиграли мы, заключив с Германией пакт о ненападении? Мы обеспечили нашей стране мир в течение полутора годов и возможность подготовки своих сил для отпора, если фашистская Германия рискнула бы напасть на нашу страну вопреки пакту. Это определенный выигрыш для нас и проигрыш для фашистской Германии.

Что выиграла и что проиграла фашистская Германия, вероломно разорвав пакт и совершив нападение на СССР? Она добилась этим некоторого выигрышного положения для своих войск в течение короткого срока, но она проиграла политически, разоблачив себя в глазах всего мира как кровавого агрессора. Не может быть сомнения, что этот непродолжительный военный выигрыш для Германии является лишь эпизодом, а громадный политический выигрыш для СССР является серьезным и длительным фактором, на основе которого должны развернуться решительные военные успехи Красной Армии в войне с фашистской Германией».


(Окончание следует)

https://www.fondsk.ru/news/2019/08/24/sovetsko-germanskij-dogovor-na-vesah-istorii-ii-48857.html
Записан
Александр Васильевич
Глобальный модератор
Ветеран
*****
Сообщений: 103262

Вероисповедание: православный христианин


Просмотр профиля WWW
Православный, Русская Православная Церковь Московского Патриархата
« Ответ #309 : 24 Августа 2019, 21:35:55 »

ПЕТР ИСКЕНДЕРОВ

Советско-германский договор на весах истории (III)

Не только о ненападении…



Советско-германский договор выступал для СССР не только средством дипломатического противодействия нападению Германии, но и инструментом налаживания торгово-экономического взаимодействия между двумя государствами, столь важного в советских хозяйственных условиях конца 1930-х годов. Заключению договора предшествовала тщательная дипломатическая подготовка на уровне министерств иностранных дел и торговых представительств двух стран – от зондирования общего настроения до формулировки конкретных вопросов повестки двусторонних отношений.

Менее чем за месяц до приезда И. фон Риббентропа в Москву Министерство иностранных дел Германии представило 27 июля 1939 г. руководству страны секретный меморандум, посвящённый советско-германским отношениям. В нем сообщалось, в частности, о содержании состоявшейся накануне беседы представителя германского внешнеполитического ведомства К. Шнурре с временным поверенным в делах Советского Союза в Берлине Г.А. Астаховым и представителем советского торгпредства в Германии Е.И. Бабариным в берлинском ресторане «Эвест». Представители СССР «начали говорить об интересующих нас экономических и политических проблемах в очень живой и интересной форме», говорилось в меморандуме:

«Особо интересным в разговоре было нижеследующее:

1. На замечание Астахова о тесном сотрудничестве и общности интересов внешней политики, которые ранее существовали между Германией и Россией, я ответил, что возобновление подобного сотрудничества представляется мне сейчас вполне возможным, если советское правительство находит его желательным. Я мог бы мысленно представить себе три этапа:

Первый этап: Восстановление сотрудничества в экономической области с помощью кредитного и торгового договора, который будет заключен.

Второй этап: Нормализация и улучшение политических отношений. Это включает в себя, среди прочего, уважение интересов другой стороны в прессе и общественном мнении, уважение к научным и культурным мероприятиям другой стороны. Официальное участие Астахова в германском Дне искусства в Мюнхене или приглашение германской делегации на Сельскохозяйственную выставку в Москве может, как это было предложено мне статс-секретарем, быть включено сюда же.

Третьим этапом будет восстановление хороших политических отношений: или возвращение к тому, что было раньше (Берлинский договор), или же новое соглашение, которое примет во внимание жизненные политические интересы обеих сторон. Этот третий этап, как мне кажется, вполне достижим, так как во всем районе от Балтийского моря до Черного моря и Дальнего Востока нет, по моему мнению, неразрешимых внешнеполитических проблем между нашими странами. В дополнение к этому, несмотря на все различия в мировоззрении, есть один общий элемент в идеологии Германии, Италии и Советского Союза: противостояние капиталистическим демократиям. Ни мы, ни Италия не имеем ничего общего с капиталистическим Западом. Поэтому нам кажется довольно противоестественным, чтобы социалистическое государство вставало на сторону западных демократий,

2. В полном согласии с Бабариным Астахов назвал путь сближения с Германией соответствующим интересам обеих стран. Однако он отметил, что вероятно, темп должен быть медленным и постепенным. Советский Союз усматривает серьезную для себя угрозу во внешней политике национал-социализма. Мы с полным основанием говорили о нашей нынешней политической ситуации как об окружении. Именно этим словом и характеризует Советский Союз свою политическую ситуацию после известных сентябрьских событий прошлого года. Астахов имел в виду Антикоминтерновский пакт, наши отношения с Японией, Мюнхен, свободу рук в Восточной Европе, которую мы там получили, и политические последствия всего этого для Советского Союза. Наша теория о том, что прибалтийские государства, Финляндия, а также Румыния входят в нашу сферу влияния, окончательно убедила советское правительство в том, что ему угрожают, Москва не совсем верит в изменение германской политики в отношении Советского Союза. Ждать можно лишь постепенного изменения.

3. В своем ответе я подчеркнул, что в настоящее время германская политика на Востоке берет абсолютно иной курс. С нашей стороны не может быть и речи об угрозе Советскому Союзу. Наша цель лежит в совершенно другом направлении. Молотов сам в своей последней речи назвал Антикоминтерновский пакт маскировкой союза, направленного против западных демократий. Он осведомлен о Данцигской проблеме и о связанном с нею польском вопросе. Я вижу в этом все что угодно, кроме столкновений интересов Германии и Советского Союза. Но, что мы намерены уважать целостность прибалтийских государств и Финляндии, стало совершенно ясно благодаря нашим пактам о ненападении и нашим неагрессивным предложениям. Наши отношения с Японией строятся на основе прочной дружбы, которая, однако, не нацелена против России. Германская политика направлена против Англии. Это решающий фактор. Как я уже заявлял ранее, я вполне могу представить себе далеко идущее соглашение о соблюдении взаимных интересов вместе с рассмотрением проблем, являющихся жизненно важными для России. В данный момент, однако, этому препятствует Советский Союз, подписывающий с Англией договор, направленный против Германии. Советский Союз в этом случае сделает свой выбор и встанет, вместе с Англией, в оппозиционный Германии лагерь. Только по этой причине я возражаю против медленных поисков пути к достижению возможного взаимопонимания между Германией и Советским Союзом. Сейчас время еще дает нам возможность, которой не будет после заключения договора с Лондоном. Это должно быть принято в Москве во внимание. Что может Англия предложить России? Самое большее – участие в европейской войне, вражду с Германией, но ни одной устраивающей Россию цели. С другой стороны, что можем предложить мы? Нейтралитет и невовлечение в возможный европейский конфликт и, если Москва этого пожелает, германо-русское понимание относительно взаимных интересов, благодаря которому, как и в былые времена, обе страны получат выгоду.

4. Во время последующей беседы Астахов снова вернулся к вопросу о прибалтийских государствах и спросил, есть ли у нас, кроме планов экономического проникновения, далеко идущие политические намерения. Он также очень серьезно отнесся к румынскому вопросу. Что касается Польши, то он заявил, что так или иначе Данциг будет возвращен Германскому государству и вопрос о Коридоре должен быть каким-либо образом разрешен в пользу Германского государства. Он спросил, не склоняется ли также на сторону Германии население территорий, когда-то принадлежавших Австрии, в частности Галиции и украинских территорий. Описав наши торговые отношения с прибалтийскими государствами, я ограничил себя заявлением о том, что интересы Германии и России не придут в столкновение по этим вопросам. Более того, урегулирование украинского вопроса показало, что мы не ставим своей целью что-либо, что может быть опасно для советских интересов.

5. Довольно широкая дискуссия велась по вопросу о том, почему национал-социализм считает внешнюю политику Советского Союза враждебной. В Москве никогда не могли этого понять, хотя там всегда понимали противостояние национал-социализма коммунизму внутри. Я воспользовался этим удобным случаем для подробного изложения нашего мнения относительно изменений, происшедших в русском большевизме за последние годы. Антагонизм к национал-социализму явился естественным результатом его борьбы с коммунистической партией Германии, зависимой от Москвы и являвшейся лишь орудием Коминтерна. Борьба против германской коммунистической партии уже давно закончилась. Коммунизм в Германии искоренен. Коминтерн же уже заменен Политбюро, которое следует теперь совершенно другой политике, чем та, которая проводилась, когда доминировал Коминтерн. Слияние большевизма с национальной историей России, выражающееся в прославлении великих русских людей и подвигов (празднование годовщин Полтавской битвы, Петра Первого, битвы на Чудском озере, Александра Невского) изменили интернациональный характер большевизма, как нам это видится, особенно с тех пор, как Сталин отложил на неопределенный срок мировую революцию. При таком положении дел мы сегодня видим возможности, которых не видели ранее, так как удостоверились, что не делается попыток распространять в какой-либо форме коммунистическую пропаганду в Германии.

6. Под конец Астахов подчеркнул, что этот разговор был для него очень важен. Он сообщит о нем в Москву, и он надеется, что все это отразится заметным образом на ходе будущих событий. Вопрос о торговле и кредитном соглашении обсуждался в деталях…»

Были у советско-германского договора и негативные для СССР последствия. К таковым относились неожиданно стремительный разгром Франции (не оправдался расчёт на затягивание войны и восходившие еще к Ленину и Брестскому миру 1918 года надежды на взаимное ослабление воюющих блоков), а также необходимость по-новому выстраивать оборону западных рубежей, где Советский Союз получил огромную по протяжённости общую границу с Германией, но не столь экономически развитые территории.

Однако в условиях августа 1939 года подобные последствия просчитывались трудно. Получение же страной временной передышки в условиях нарастания военной напряжённости во всём мире было несомненным и крупным достижением советской внешней политики.

https://www.fondsk.ru/news/2019/08/24/sovetsko-germanskij-dogovor-na-vesah-istorii-iii-48858.html
Записан
Александр Васильевич
Глобальный модератор
Ветеран
*****
Сообщений: 103262

Вероисповедание: православный христианин


Просмотр профиля WWW
Православный, Русская Православная Церковь Московского Патриархата
« Ответ #310 : 01 Октября 2019, 01:05:25 »

ЮРИЙ РУБЦОВ

СССР – Германия: от договора о ненападении к договору о дружбе и границе

Угроза неминуемого военного столкновения с Германией заставляла Москву расширять сферы своего влияния у западных границ



80 лет назад, 28 сентября 1939 года, в результате переговоров в Москве И. Риббентропа и В. Молотова между двумя странами был подписан договор о дружбе и границе между СССР и Германией.

С началом Второй мировой войны, опираясь на советско-германский Договор о ненападении от 23 августа 1939 года, СССР занял позицию нейтралитета, оставаясь вне начавшихся военных действий. Взятое Москвой по договору обязательство – «в случае, если одна из договаривающихся сторон окажется объектом военных действий со стороны третьей державы, другая договаривающаяся сторона не будет поддерживать ни в какой форме эту державу» – придавало нейтралитету прогерманский крен, но опасная зависимость от действий Берлина пока не беспокоила советское руководство: оно рассчитывало на активное втягивание Великобритании и Франции в противоборство с Германией, что должно было надолго связать всем им руки, а Советскому Союзу дать резерв времени для подготовки к обороне.

Такой расчёт подтверждался и состоявшейся 7 сентября 1939 г. беседой И. Сталина с генеральным секретарем Коминтерна Г. Димитровым. «Мы не прочь, чтобы они подрались хорошенько и ослабили друг друга, – сказал Сталин. – Неплохо, если руками Германии будет расшатано положение богатейших капиталистических стран (в особенности Англии). Гитлер, сам того не понимая и не желая, расшатывает, подрывает капиталистическую систему».

Однако расчёт на втягивание вермахта в затяжные, изнурительные военные действия как против Польши, так и на Западе не оправдался. Варшава оказалась не готовой к серьёзному отпору, а её западные союзники, хотя и объявили войну Третьему рейху, вести реальные боевые действия не собирались. Характерно единодушие оценок на этот счёт: англичане называли начавшуюся войну ненастоящей, французы – смешной, а немцы – сидячей.

Лишённая помощи западных демократий Польша стала рушиться в считаные дни. СССР оказался перед перспективой получить границу с рейхом там, где на 1 сентября 1939 г. проходила советско-польская госграница. Требовалось выдвижение рубежей обороны как можно дальше на запад.

Сталин сознавал, что вступление СССР в военные действия на польской территории истолкуют как пособничество Гитлеру, но обстановка не позволяла ждать. При этом линия Москвы на невмешательство раздражала Берлин. Гитлер пытался шантажировать Москву возможностью образования «независимого» украинского государства в восточной части Польши, ещё не занятой вермахтом. 15 сентября И. Риббентроп потребовал от посла Ф. Шуленбурга передать советскому руководству предостережение: «Если не будет начата русская интервенция, неизбежно встанет вопрос о том, не создастся ли в районе, лежащем к востоку от германской зоны влияния, политический вакуум… могут возникнуть условия для формирования новых государств».

А когда немецкие войска подошли к Варшаве, главнокомандующий сухопутными войсками генерал В. Браухич выступил с заявлением о фактическом окончании войны в связи «с полным разгромом противника» и о возможности переговоров с поляками. Риббентроп потребовал от посла Шуленбурга срочно переговорить с В. Молотовым «относительно советской военной интервенции». Советский нарком справедливо рассудил, что немцы идут на шантаж, но ход событий на германо-польском фронте не оставлял Кремлю времени для раздумий. К 16 сентября отступавшие польские войска откатились до линии Августов – Сокулка – Гайнувка – Брест – Кобрин – Львов. В случае дальнейшего промедления советской стороны Германия захватывала всю Польшу, включая территории Западной Украины и Западной Белоруссии, а затем и Прибалтику. В приложении к утверждённой Гитлером 11 апреля 1939 г. «Директиве о единой подготовке вооружённых сил к войне на 1939-1940 гг.» говорилось: «С развитием событий может возникнуть необходимость оккупировать лимитрофные государства и включить эти территории в состав империи».

Ввод же советских войск на территорию Польши и установление контроля над Западной Украиной и Западной Белоруссией позволяли ввести в действие секретный протокол к договору от 23 августа 1939 г., в соответствии с которым в случае территориально-политического переустройства Польского государства граница сфер интересов Германии и СССР должна была пройти по линии рек Писса, Нарева, Висла и Сан. Исходя из обстановки, части Красной армии получили приказ вступить на территорию восточной Польши. За 12 дней они продвинулась на запад на несколько сот километров, заняв примерно половину территории теперь уже не существовавшего государства с населением около 13 млн. человек.

Как и любая международная акция, связанная с изменением границ, эти действия несли СССР не только выигрыш. С одной стороны, Советское государство смогло вынести свои рубежи обороны на 250-350 км восточнее. С другой стороны, буфера между СССР и Германией больше не было.

Завершение военных действий и ликвидация Польши как государства побудили Москву и Берлин вернуться к достигнутым 23 августа договорённостям, внеся в них изменения, соответствовавшие новой военно-политической обстановке.

Напомним: согласно секретному дополнительному протоколу о разграничении сфер интересов Германии и СССР, приложенному к договору о ненападении, «в случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Прибалтийских государств (Финляндия, Эстония, Латвия, Литва), северная граница Литвы одновременно является границей сфер интересов Германии и СССР…»

Выражая заинтересованность во включении в советскую сферу интересов всей Прибалтики (дабы Германия не устроила там плацдарм для нападения), Сталин предложил Берлину во изменение некоторых положений секретного протокола обмен: Германия занимала бы Люблинское воеводство и западную часть Варшавского воеводства (до Буга), но при этом соглашалась на включение в сферу советских интересов Литвы.

Подписанный 28 сентября в Москве договор о дружбе и границе между СССР и Германией установил границу между государственными интересами сторон на территории бывшего Польского государства по линии, нанесённой на приложенную карту (западнее Гродно, Белостока, чуть западнее Бреста, в основном по рекам Сан и Буг). Эта граница интересов была признана окончательной.



Подписанный дополнительный протокол во изменение договорённостей 23 августа включил территорию Литвы в сферу интересов СССР, а дополнительную часть территории Польши – в сферу интересов Германии.

В Европе начинался новый этап государственно-территориального переустройства. Едва встав из-за стола переговоров, стороны начали готовиться к дальнейшей реализации своих интересов: Германия – к «походу на Восток», СССР – к обороне от германской агрессии.

https://www.fondsk.ru/news/2019/09/28/sssr-germania-ot-dogovora-o-nenapadenii-k-dogovoru-o-druzhbe-i-granice-49116.html
Записан
Александр Васильевич
Глобальный модератор
Ветеран
*****
Сообщений: 103262

Вероисповедание: православный христианин


Просмотр профиля WWW
Православный, Русская Православная Церковь Московского Патриархата
« Ответ #311 : 05 Декабря 2019, 13:58:42 »

России каяться за пакт Молотова-Риббентропа? Соловьёв рассекретил тайный документ СССР и Германии



Фото: Komsomolskaya Pravda/ Globallookpress
Телеведущий Владимир Соловьёв опубликовал у себя на странице в соцсети секретную часть пакта Молотова-Риббентропа - дополнительного протокола к Договору о ненападении между Германией и СССР. "Читайте и судите сами", - коротко заметил журналист. Историк Юрий Никифоров обратил внимание на западную риторику, где возмущаются тем, что Россия не желает каяться за этот пакт. Эксперт подчеркнул, что сама идея, что эти документы - нарушение каких-то норм, не более чем фальсификация фактов.

На фоне многочисленных инсинуаций на тему Договора о ненападении между Германией и СССР, известного также как пакт Молотова-Риббентропа, на Западе, да и в российской либеральной среде пытаются умалить вклад нашей страны в победу над фашистской Германией во Второй мировой войне.

Об этом, в частности, ранее говорил политолог Армен Гаспарян, это же отметил и его коллега по цеху Евгений Сатановский. Последний так и вовсе не исключил того, что если и дальше подобная ситуация продлится, то дело может дойти до третьей мировой войны.

Особенно обращают внимание русофобы на секретный протокол к договору, тем самым обвиняя СССР чуть ли не в сговоре с Германией.

Телеведущий Владимир Соловьёв у себя в телеграм-канале опубликовал ту самую секретную часть пакта Молотова-Риббентропа.

"Читайте и судите сами", - предложил он подписчикам изучить тайный документ.


Фото: скриншот телеграм-канал "СОЛОВЬЕВ"

В документе, напомним, определялись "границы сфер интересов" сторон "в случае территориально-политического переустройства областей, входящих в состав Прибалтийских государств (Финляндия, Эстония, Латвия, Литва)" и Польского Государства.

Начальник научного отдела Российского военно-исторического общества Юрий Никифоров также отметил, что на Западе "занимаются политизацией темы того договора".

"Оттуда всё время раздаются голоса, что Россия не желает каяться за пакт Молотова-Риббентропа", - добавил историк.

Он особо подчеркнул, что попытка считать и сам договор, и секретный протокол преступлением либо нарушением норм не более чем фальсификация фактов.

"Сама по себе идея того, что пакт и секретный протокол являются нарушением каких-то норм и тем более преступлением - это сама по себе фальсификация фактов и откровенная глупость, потому что пакты всегда подписывали и подписывают", - отметил Никифоров в беседе с РИА "Новости".

https://tsargrad.tv/news/rossii-kajatsja-za-pakt-molotova-ribbentropa-solovjov-rassekretil-tajnyj-dokument-sssr-i-germanii_228930
Записан
Александр Васильевич
Глобальный модератор
Ветеран
*****
Сообщений: 103262

Вероисповедание: православный христианин


Просмотр профиля WWW
Православный, Русская Православная Церковь Московского Патриархата
« Ответ #312 : 10 Апреля 2020, 14:04:25 »

Евгений Крутиков

Как Запад сдал Чехословакию Гитлеру



Даже в последние дни перед подписанием в 1938 году Мюнхенского соглашения оставались шансы спасти и Чехословакию, и даже не допустить Второй мировой войны. О подоплеке этих событий рассказывают шифротелеграммы советских дипломатов – раскрывая, в частности, полузабытую роль Польши и наивность президента Чехословакии.

К концу сентября 1938 года военная и дипломатическая ситуация вокруг Чехословакии складывалась следующим образом.

Чехословацкие войска подавили путч судетских немцев. Их лидер Генляйн бежал в Германию. 15 сентября на встрече в австрийском местечке Берхтесгаден Гитлер говорит Чемберлену, что войны можно избежать, если Великобритания и Франция согласятся на бескровную передачу Судет Германии. Чемберлен возвращается с этой мыслью в Лондон, где проходят англо-французские консультации, по результатам которых 18 сентября вырабатывается как бы компромиссное решение. Те районы (дистрикты) Судет, в которых проживает более 50% немцев, должны безусловно отойти Германии. В остальных проводятся плебисциты. Великобритания и Франция становятся гарантами новых границ подрезанной Чехословакии.

Правительство Чехословакии 19 сентября обращается к Москве через посла Сергея Александровского (газета ВЗГЛЯД писала об этом) с просьбой оказать реальную военную помощь. Сталин соглашается, но с двумя условиями: Чехословакия сама должна деятельно защищаться и официально запросить у СССР военную помощь.

Замнаркома иностранных дел Владимир Потемкин вызывает к себе польского посла и объявляет о том, что советско-польский договор о ненападении утратит силу, если Польша будет оказывать давление на Чехословакию и откажется пропустить советские войска через свою территорию. В Варшаве министр иностранных дел Юзеф Бек назвал это заявление Потемкина «пропагандой», которую не стоит принимать во внимание. Польша продолжила стягивать войска к чехословацкой границе. Советский Союз одновременно развертывал войска вдоль своей западной границы. В тот период СССР не имел общей границы с Чехословакией, советские войска для развертывания в Чехословакии должны были пройти через территорию Польши и\или Румынии.

20-21 сентября британские и французские посланники в Праге заявляют президенту Чехословакии Эдварду Бенешу, что если чехи объединятся с русскими, то «война примет характер крестового похода против большевиков. Тогда правительствам Англии и Франции будет трудно остаться в стороне». Франция давила на Бенеша, заявляя, что если он не примет англо-французское предложение по разделу Судет, то Франция не выполнит свои союзнические обязательства.

22 сентября Чемберлен снова встречается с Гитлером (на этот раз в резиденции германского фюрера в Бад-Годесберге) и озвучивает ему еще одну уступку: все Судеты переходят к Германии, но население получит право само выбрать себе гражданство и компенсацию за утраченное имущество при переселении. Гитлер отмахивается от этой идеи, требует передать Германии Судеты до 28 сентября, а также удовлетворить все претензии Польши и Венгрии. Варшава также предъявляет чехам ультиматум.

23 сентября Чехословакия объявляет всеобщую мобилизацию.

Таким образом, Советский Союз усилиями Лондона и Парижа был фактически полностью исключен из всего происходящего. Даже само содержание предложений Чемберлена и «компромиссного соглашения» по Судетам советским дипломатом приходилось получать из косвенных источников.

Вот что пишет в Москву из Лондона 25 сентября советник советского посольства Каган (Самуил Бенционович Каган, до революции жил в США в эмиграции, завотделом англо-романских стран НКИД, затем 1-й секретарь и советник посольства в Лондоне. Замещал посла Майского в его отсутствие. Майский в своих воспоминаниях очень уважительно отзывается о Самуиле Кагане и рассказывает, что именно он выполнял массу важнейших функций посольства. Именно Самуил Каган снял под советское посольство у южноафриканского «шерстяного» миллионера сэра Льюиса Ричардсона знаменитый особняк на Кенсингтон-террас. Репрессирован – прим. ВЗГЛЯД): «Сегодня Масарик (посол Чехословакии в Лондоне Ян Масарик, сын первого президента Чехословакии – прим. ВЗГЛЯД) был у Галифакса, который ему передал копию врученного Гитлером Чемберлену «меморандума», который фактически является вторым ультиматумом. Оказывается, что меморандум был отправлен из Годесберга в Прагу самолетом, но самолет где-то сел, поэтому он следует на машине, но в Прагу вечером еще не был доставлен».

Вообще надо отметить, что в тот период практически все основные игроки – и Германия, и Великобритания – активно пользовались такими вот «маленькими хитростями». То у немцев самолет «не там сядет», то британская делегация на переговоры в Москву отправится из Портсмута на специально подобранном самом тихоходном корабле Королевского флота. Во время организации аншлюса Австрии Гитлер запретил давать канцлеру Австрии Курту фон Шушнигу (заядлому курильщику) в том же Берхтесгадене сигареты, пока он не подпишет соглашение. Это, конечно, детали. События развивались согласно логике, а не в результате таких вот уловок, но все-таки это очень характерная деталь методов «ведения дипломатии» того времени.

Далее Каган передает в Москву содержание «меморандума» Гитлера в изложении Масарика:


Совет молодых дипломатов МИД России в рамках совместного спецпроекта с газетой ВЗГЛЯД «Дипломатия Победы» и подготовки Форума молодых дипломатов «Дипломатия Победы», инициированных по случаю 75-летия Победы в Великой Отечественной войне, публикует уникальные документы Архива внешней политики Российской Федерации, посвященные активной деятельности советской дипломатии в предвоенный период и в годы Великой Отечественной войны. Документы размещены на сайте archives.ru и публикуются с разрешения руководства Историко-документального департамента МИД России.

«Требования этого меморандума сводятся к следующему (упускаю реторику) (так в тексте, видимо, машинистка ошиблась – прим. ВЗГЛЯД):

1) К первому октября должны быть эвакуированы все войска, полиция, пограничная охрана и таможенные чиновники из всех районов, нанесенных на приложенной к меморандуму карте красной краской (по заявлению Масарика, вся территория, предусмотренная в англо-французском плане).

2) Во всех других районах, помеченных на карте зеленой краской (то есть всюду, где имеется судетское меньшинство) должен быть организован плебисцит.

3) Эвакуированная территория должна быть передана в ее настоящем состоянии (в приложении указано, что территория должна быть сдана без уничтожения или порчи всех военных, хозяйственных и транспортных сооружений, включая надземное хозяйство, воздушный транспорт и все радиостанции. Все хозяйственные и транспортные материалы, в особенности подвижной состав железных дорог, газовые заводы, силовые станции и тому подобное должны быть переданы в исправном виде. Продукты, товары, со всем сырьем и тому подобное не должны быть вывезены). Германское правительство согласно на прикомандирование к главной квартире немецких войск представителей (по одному) чехословацкого правительства и чехословацкой армии для урегулирования деталей модуса эвакуации.

4) Чехословацкое правительство должно немедленно освободить из армии и полиции (в какой бы части Чехословакии они ни служили) всех немцев и разрешить им выезд домой.

5) Чехословацкое правительство должно освободить всех политарестованных немецкой национальности.

6) Германское правительство «соглашается разрешить плебисцит в районах, которые будут более точно определены, не позднее 25 ноября» (речь очевидно идет о районах, указанных в пункте 2). Изменение новых границ, вытекающих из плебисцита, будет урегулировано германо-чешской или интернациональной комиссией. Плебисцит будет проведен под контролем интернациональной комиссии. Все лица, жившие в районах плебисцита до 28 октября 1918 года, или родились там до этой даты, имеют право голосовать. Простое большинство всех имеющих право голосовать мужчин и женщин определит желание населения принадлежать к Чехословакии или Германии. Во время плебисцита обе стороны выводят свои войска из районов, которые будут установлены более точно. Дата и длительность (плебисцита) будет установлена германским правительством и чехословацким правительством.

7) Германское правительство предлагает выделить авторитетную германско-чешскую комиссию для урегулирования дальнейших деталей».


Дата 28 октября 1918 года, избранная Гитлером для «ценза оседлости» тех, кто имеет право голосовать на плебисците, появилась не случайно. После создания в 1918 году Чехословакии на развалинах Австро-Венгерской империи Судеты сразу же стали спорной зоной. Сперва новая страна «Немецкая Австрия» заявила о присоединении к себе Судет под названием провинций «Нижняя Богемия» и «Судетенланд». Чехословацкие войска эту попытку пресекли. А 29 октября 1918 года немцы, живущие в приграничных областях, провозгласили создание четырех автономных провинций. Чехословацкое правительство их впоследствии ликвидировало, но Гитлер считал эту дату чем-то вроде провозглашения независимости Судет. Еще одна маленькая хитрость: в 1918 году немцы самовольно переписали названия улиц и провели заново нумерацию домов, так что установить детально, кто и где жил там до 1918 года, было довольно сложно. Немецкоязычный электорат можно было произвольно увеличить в разы.

Далее Каган передает очень примечательный диалог Масарика и Галифакса. «Передавая Масарику «меморандум», Галифакс заявил, что ни Чемберлен, ни он, как министр иностранных дел, не дают им (чехам – прим. ВЗГЛЯД) советов принять или отклонить предложение Гитлера, но говоря как человек человеку, он советует подумать раньше, чем отклонить. При этом Галифакс сказал, что Чемберлен «твердо убежден, что Гитлер хочет только Судеты и после этого не будет предъявлять никаких требований». На вопрос Масарика «неужели Вы верите в это?», Галифакс подчеркнуто ответил: «Я сказал, что премьер убежден». Масарик спросил Галифакса, какова же роль Вашего премьера в отношении этого «меморандума», на что Галифакс ответил «только почтальона». «Должен ли я это понимать в том смысле, что британский премьер-министр сделался посыльным для убийцы и разбойника Гитлера», спросил Масарик. Смутившись, Галифакс пробормотал: «Если угодно, да». На этом разговор закончился.

Масарик мне сообщил, что вчера Ванситарт (Роберт Джилберт Ванситарт, 1-й барон Ванситтарт, в 1938-1940 годах «Главный дипломат» – это такая должность, советник МИД Великобритании. Двоюродный брат Лоуренса Аравийского, писатель, поэт, сценарист. Был последовательным сторонником жесткой линии в отношении Гитлера, его даже обвиняли в «германофобии», он еще в 1940 году настаивал на полном разрушении Германии как государства и немцев как нации после окончания войны. Скончался в 1957 году – прим. ВЗГЛЯД) сказал ему, что поскольку шли переговоры, английское правительство было против мобилизации чехословацкой армии, но сейчас оно не возражает и от себя (частным образом) добавил: «Сделайте это скорее и как можно лучше».

Тут дело даже не в том, что эмоциональный, резкий, несдержанный на язык и находящийся в сильном стрессе Масарик поставил британского министра иностранных дел в неудобное положение, а поддержку нашел у «главного германофоба» Форин-офис Ванситарта. Тут важно, что в правительстве Чемберлена все еще не было единства. Отдельно взятые британские дипломаты и политики пытались саботировать «мюнхенский процесс», но окружение Чемберлена было сильнее.

Тем временем ультиматум Гитлера наконец добрался до Праги и давление на чехословацкое правительство продолжилось. Посол Александровский сообщает 27 сентября в Москву:

«Бенеш сообщает, что сегодня, 27-го, в 17 часов он получил личное послание Чемберлена, в котором последний сообщает, что из Берлина ему сделано заявление такого содержания: если Чехословакия до 14 часов 28-го не примет к немедленному исполнению германские требования, то будет отдан приказ к переходу чехословацкой границы. Чемберлен добавляет, что таким образом действия Гитлера могут привести к новой мировой войне и что он не может взять на себя ответственность что-нибудь советовать Чехословакии. Бенеш категорически заявляет, что это обозначает, как и в случае со всеобщей мобилизацией в Чехословакии, что Англия своим традиционным языком заявляет, что Англия немедленно и решительно выступает против Германии с оружием в руках. По сведениям чехословацкого военного атташе в Берлине, завтра в 14 часов Германия объявит всеобщую мобилизацию. Франция повторно дала знать, что исполнит все свои обязательства. Ссылаясь на все это, Бенеш еще раз просит в самой торжественной форме оказать немедленную воздушную помощь. По его достоверным сведениям, на чехословацких границах сосредоточено не менее 800 германских самолетов. Гитлер будет пытаться в первый же день стереть Прагу с лица земли. Только советская авиация может оказать серьезное сопротивление. Бенеш повторяет убедительную просьбу оказать помощь».


Шифртелеграмма полпреда СССР в Чехословакии С.С. Александровского в НКИД СССР о требованиях Германии к Чехословакии выполнить все положения Годесбергского меморандума и просьбе чехословацкого правительства к правительству СССР оказать немедленную военную помощь. 27 сентября 1938 г.

Это чрезвычайно интересный документ как для понимания Бенеша, так и для тех, кому интересен Чемберлен как человек и историческая фигура.

(Продолжение следует)
Записан
Александр Васильевич
Глобальный модератор
Ветеран
*****
Сообщений: 103262

Вероисповедание: православный христианин


Просмотр профиля WWW
Православный, Русская Православная Церковь Московского Патриархата
« Ответ #313 : 10 Апреля 2020, 14:06:29 »

(Продолжение)

В современной Чешской Республике действует закон № 292 (от 2004 года), который гласит: «Доктор Эдвард Бенеш имеет заслуги перед государством». То есть отрицать его заслуги или как-то критиковать его роль – противозаконно (это на заметку тем, кто критикует современное состояние дел в сфере исторических дискуссий в России. Можно вот так просто взять и вывести спорную историческую фигуру из-под критики. А у нас все позволено). У него даже есть официальный титул – «Президент Строитель» (первый президент Томаш Масарик, вокруг которого выстроен целый культ, «Президент Освободитель»).
 
Но сам второй президент Чехословакии в своих послевоенных воспоминаниях писал: «Я знаю, что на мне лежит вина в гибели Чехословацкой республики. Если бы я обратился в роковую минуту к народу, я не сомневаюсь, что не было бы ни Мюнхена, ни 15 марта 1939 года (в этот день указом Гитлера объявлено о создании Протектора Богемии и Моравии, дата формальной ликвидации остатков Чехословакии – прим. ВЗГЛЯД)». Из приводимого же выше донесения посла Александровского следует, что доктор Бенеш в те дни пребывал в каком-то совершенно иррациональном мире. Чемберлен чуть ли не открытым текстом говорит ему «мы вам теперь не поможем», а президент Чехословакии делает из этого вывод, что «Англия немедленно и решительно выступит с оружием в руках». Мягко говоря, нелогично, и только на стресс это уже не списать.

И так едва ли не с каждой информацией с Запада, попадавшей Бенешу на стол. Он просто был иррационально убежден в том, что «Запад нам поможет», и его обращения к Москве о военной помощи были в этом контексте очень двусмысленны. В конце концов они так и остались на уровне устных полуистерических высказываний послу Александровскому, которыми тот добросовестно бомбардировал Москву. Но Москва так и не получила от Чехословакии официального обращения о помощи, без которого появление на территории Чехословакии советских войск или даже только авиации выглядело бы агрессией сразу против трех стран (включая Польшу и Румынию). Замнаркома Потемкин говорит о необходимости официального обращения со стороны Праги и чехословацкому послу в Москве Зденеку Фирлингеру и неоднократно давал соответствующие инструкции Александровскому.

При этом у Бенеша был и собственный источник информации, адекватно, хотя и сильно не политкорректно оценивавший происходившее в Лондоне: посол Ян Масарик, сын «Президента Освободителя» Томаша Масарика, наполовину американец, парень резкий, но наблюдательный. Вот выдержка из телефонных переговоров Масарика-младшего с президентом Бенешем еще от 14 сентября, перехваченных немцами:

Прага. Если он (Гитлер –прим. ВЗГЛЯД) начнет войну, то начнут ли ее другие?

Масарик. Надеюсь, да, но, увы, не скоро.

Прага. Но это невозможно!

Масарик. У этих идиотов 15 крейсеров (Масарик имел в виду большие линейные корабли флота Его Величества – прим. ВЗГЛЯД) и они боятся за их судьбу… И во Франции достаточно таких мошенников.

Вечером того же дня Масарик снова позвонил в Прагу Бенешу:

Масарик. Вы слышали, что натворил Чемберлен?

Бенеш. Нет.

Масарик. Он завтра в 8 часов 30 минут летит в Берхтесгаден.

Бенеш (после долгой паузы). Не может быть!

Масарик. Точно. Чемберлена сопровождают Стрэнг и эта свинья Вильсон («свинья» в изложении Масарика-младшего, это сэр Горацио (Хорас) Джон Вильсон, секретарь Чемберлена и «серый кардинал» в его правительстве, без которого не решался ни один вопрос. Ярый и самый последовательный противник союза с СССР и сторонник сближения с Германией. Одна из самых демонизированных фигур в истории Великобритании ХХ века. Принято считать, что по распоряжению Хораса Вильсона прослушивались телефонные переговоры противников Чемберлена, включая самого Черчилля. Кроме того, считалось, что сэр Хорас тайно поддерживает «людей Мозли» – британских фашистов. Уинстон Черчилль, заняв пост премьер-министра, грозился сослать сэра Хораса «губернатором Гренландии», но ограничился второстепенной должностью секретаря Казначейства. Умер сэр Хорас Вильсон в 1975 году – прим. ВЗГЛЯД).

Но, несмотря на всю получаемую информацию и постоянные обращения к послу Александровскому, 18 сентября Бенеш отправляет в Париж министра здравоохранения Яромира Нечаса с тайной миссией. Нечас привез с собой карту, на которой президент Бенеш лично карандашом отметил территории своей страны, которые он прямо сейчас и без переговоров готов передать Германии и считать «судетский инцидент» этим исчерпанным. Затем Начес увез карту и тайное письмо Бенеша в Лондон.

Позже, отвечая на обвинения в предательстве Чехословакии, Даладье (в 1938 году премьер-министр Франции – прим. ВЗГЛЯД) предал эту историю гласности. Ему не поверил даже чехословацкий посол в Париж Штефан Осуский, которого никто в известность не ставил (Бенеш дал специальную инструкцию Нечасу: «Осускому ничего не говорить»). Осуский назвал оправдания Даладье «оскорбительными» и грозился вызвать его на дуэль.

Тогда Даладье просто предъявил общественности и тайное письмо Бенеша, и карту. Осуский так и не простил эту историю Бенешу, не хотел входить в «правительство Чехословакии в изгнании», которое создал Бенеш, хотя это именно Осуский подписал с Даладье договор о создании чешского военного корпуса. Умер Штефан Осуский в 1972 году в США.

Примерно так же сложилась судьба и у Ярослава Нечаса, который еще в начале 1920-х годов был одним из лидеров Подкарпатской Руси, то есть того, что сейчас мы называем Закарпатской областью Украины. Некоторое время он тоже проработал в эмигрантском правительстве в Лондоне. Но из-за разногласий с Бенешем ушел из политики вообще и скончался в 1945 году в крошечном провинциальном городке в Уэльсе.

В советской историографии было принято в идеологическом духе времени объяснять поведение Бенеша (сына бедного крестьянина!) «классовой солидарностью с буржуазией» и тому подобной галиматьей. В реальности же Бенеш, видимо, как и многие подобные политики «романтического периода», по максимуму идеализировал западные демократии и не мог даже представить себе, что его могут просто бросить на произвол судьбы, да еще и в грубой форме. Все слова Чемберлена и Даладье он трактовал в положительном для Чехословакии ключе, что критически ошибочно для любого государственного деятеля.

В англоязычной же историографии второй половины ХХ века, наоборот – принято рассматривать события «мюнхенского периода» исключительно как набор случайных деталей, связанных с личными обстоятельствами конкретных людей. Да, писали американские и британские историки, Чемберлен совершил подлый поступок, это даже не трагическая ошибка, а предательство. Но (тут всегда следует «но»). Чемберлену было уже 69 лет, у него не было практического опыта внешней политики, Гитлер «заговорил» его, обманул, а престарелый интеллигентный джентльмен с вечным зонтиком в руках просто не вынес напора бесноватого ефрейтора. Этот злополучный зонтик чуть не растрепали потом на сувениры. Но за спиной у Чемберлена стоял куда более молодой и энергичный Хорас Вильсон, и британское правительство преследовало вполне конкретные цели. По одной из версий, «джентльмен с зонтиком» действительно был готов пожертвовать всеми странами-лимитрофами, лишь бы Германия не претендовала на пересмотр мировой колониальной системы (это единственное, что реально его беспокоило), а Хорас Вильсон блокировал любые попытки Советского Союза организовать «союз четырех».

У некоторых лимитрофов было на этот счет другое мнение. 28 сентября посланник Чебышев передает из Варшавы в Москву: «Вчера в 15 часов 30 минут польский самолет вылетел в Прагу с ответным письмом Мосциского (Игнаций Мосциский, с 1926 по 1939 год – президент Польши. При жизни Пилсудского, имевшего титул «руководителя государства», пост президента Польши носил номинальный характер. Лишь с ухудшением здоровья Пилсудского конституция Польши была изменена, но правил Мосциский в триумвирате с маршалом Эдвардом Рыдз-Смиглы и Юзефом Беком, из которых последний фактически определял внешнюю политику Польши. С вторжением немецких войск в Польшу вместе с правительством бежал в Румынию, где был интернирован. Затем переехал в Швейцарию, где и умер в 1946 году – прим. ВЗГЛЯД) Бенешу. Из полученных от достоверных источников сведений, чехи готовы начать переговоры с Польшей на базе, как я уже писал, территориальных уступок. Польша уже не удовлетворяется своими прежними требованиями присоединения Тешинской Силезии, требует теперь и часть Словакии».


Шифртелеграмма 1-го секретаря полпредства СССР в Польше Н.И.Чебышева в НКИД СССР о готовности Чехословакии начать переговоры с Польшей о территориальных уступках. 28 сентября 1938 г.

На следующий день, 29 сентября, Александровский сообщает в Москву: «Целый день не мог получить свидания с правительством. Узнал от главного секретаря Ины, что правительство заседает с половины четвертого (утра – прим. ВЗГЛЯД) по вопросу о вчерашнем английском предложении, к чему присоединился факт завтрашней конференции четырех в Мюнхене. По словам Ины, правительство занято вопросом, что делать, поскольку не принять английского плана, который ляжет в основу конференции четырех, оно не может из опасения потерять помощь и поддержку Англии и Франции. Принять же – значит, приказать армии в ближайшие дни оставить занятые позиции и укрепления без боя. У правительства якобы существуют серьезные опасения, что последствием такого приказа будет непослушание, и внутренние потрясения могут быть вплоть до гражданской войны. Ина сообщает, что сегодня Польша предъявила требование передать ей два небольших участка территории в Тешинском районе, включая чешский город Тешин не позднее пятницы, 30-го. Чехословакия просила Англию и Францию вмешаться и не допустить Польшу преюдицировать процедуру передачи немецких областей. Венгерское правительство повторило требование решить и его вопросы, но якобы без особого нажима.

Настроение дружественных мне кругов по мере того, как они узнают о текущих событиях, напрягается страшным образом».


Шифртелеграмма полпреда СССР в Чехословакии С.С.Александровского в НКИД СССР о заседании правительства Чехословакии в канун Мюнхенской конференции четырех держав и территориальных претензиях к Чехословакии со стороны Польши и Венгрии. 28 сентября 1938 г.

Здесь важно вот что. Облегченная, light-версия позиции Польши заключается в том, что Варшава просто захотела откусить часть Чехословакии, воспользовавшись ситуацией. Якобы исторически Тешин (по-польски Цешинь) когда-то с XIII века управлялся Пястами и Любомирскими, а затем герцогами Лотарингскими, которые отдали его Габсбургам в обмен на итальянский Монферрат. Местные жители сами называют себя именно так: «местные мы» и говорят на странном диалекте, который в Польше называют польско-силезским, а в Чехии чешско-силезским. Такое вот обоснование для аннексии.

Но если разбираться, то ситуация сложнее обычных такого рода исторических и этнических склок. И сложность эта представляет Польшу в еще более неприглядном виде.

На встрече с Чемберленом 22 сентября в Бад-Годесберге Гитлер категорически отверг «компромиссный» франко-британский план по Судетам, мотивируя это тем, что требуется «учесть интересы» Польши и Венгрии. Я, мол, ладно, обойдусь как-нибудь, но вот у этих ребят тоже есть вопросы…

В Лондоне и Париже отнеслись к этому ходу Гитлера серьезно. Посол Франции в Берлине Андре Франсуа-Понсе в тот же день, 22 сентября, пишет своему министру Боннэ в Париж: «Варшава и Будапешт не согласятся с тем, чтобы в отношении своих этнических меньшинств, включенных в чехословацкое государство, был применен менее благоприятный режим, чем тот, который будет предоставлен судетским немцам. Это было равнозначно утверждению, что уступка территорий, населенных немецким большинством, должна будет также повлечь за собой отказ Праги от Тешинской области и от 700 тысяч мадьяр Словакии. Таким образом, предполагаемое отторжение территории превратилось бы в расчленение страны». Добавим, что занятие поляками Тешина с чисто географической и военной точки зрения отрезало Северную Словакию от Чехии вообще, а остальная Словакия сильно подвисала, что создавало предпосылки для мятежа и отделения Словакии, что буквально в считанные месяцы и произошло.

(Окончание следует)
Записан
Александр Васильевич
Глобальный модератор
Ветеран
*****
Сообщений: 103262

Вероисповедание: православный христианин


Просмотр профиля WWW
Православный, Русская Православная Церковь Московского Патриархата
« Ответ #314 : 10 Апреля 2020, 14:07:54 »

(Окончание)

Поскольку Польша не была приглашена на Мюнхенскую конференцию, интересы Варшавы фактически представлял сам Гитлер. Из записи беседы польского посла в Берлине Юзефа Липского (того самого, который хотел поставить Гитлеру памятник в Варшаве за «африканский вариант» решения «еврейского вопроса») с министром Юзефом Беком от 1 октября 1938 года явствует, что последний выразил сердечную благодарность «за лояльную трактовку польских интересов на Мюнхенской конференции». «Правительство и общественность Польши полностью отдают должное позиции фюрера и рейхсканцлера», – заверил министр Бек. То есть Гитлер не только «представлял интересы Польши», но фактически использовал эти самые «интересы» для того, чтобы дополнительно торпедировать англо-французские инициативы.

А это уже не просто «польский империализм», а прямая солидаризация с Гитлером.

Ладно, можно как-то понять light-версию, согласно которой полякам просто захотелось немного урвать, но в таком понимании контекста событий это уже совсем плохо. Это единственный случай, когда Гитлер лично представлял интересы другого государства. Понятно, что это государство потом и года не прожило – но Варшаве самой надо было думать, кого в союзники выбираешь ради клочка земли. По одной из популярных в современной Польше «шляхетских» версий развития событий, Варшава просто мстила чехам за события 1919 года, когда чехословацкие войска легко выгнали из Тешина слабый польский гарнизон. В Варшаве это запомнили, как кровную шляхетскую обиду, и готовы были за возвращение Тешина солидаризоваться хоть с дьяволом. Что и сделали.

Отдельная история с неприглашением на Мюнхенскую конференцию не то что СССР, а и самой Чехословакии. В то время как чехословацкое правительство (в каком бы состоянии оно не находилось и как бы не вел себя Бенеш) с трех утра заседает в Пражском граде, чтобы прийти хоть к какому-то решению, за них уже все решили. Вернувшийся к работе советский посол в Лондоне Иван Майский передает 29 сентября из Лондона:

«1) Масарик сегодня отправил Чемберлену и Галифаксу письмо, в котором указывает, что предстоящая 29 сентября в Мюнхене встреча «четырех» (Гитлер, Муссолини, Чемберлен, Даладье) является по существу интернациональной конференцией для решения чехословацкого вопроса и потому Чехословакия требует присутствия также и своего представителя на этой конференции. Масарик мотивирует свое требование тем, что сами англичане на днях запрашивали Чехословакию: готова ли она участвовать в интернациональной конференции по данному вопросу, на что Чехословакия ответила положительно. 2) В воздухе чувствуется, что Чемберлен готовится к новой капитуляции по чехословацкому вопросу на Мюнхенском совещании».


Шифртелеграмма полпреда СССР в Великобритании И.М.Майского в НКИД СССР о требовании Чехословакии участия ее представителя в работе Мюнхенской конференции четырех держав. 28 сентября 1938 г.

Эта телеграмма была расшифрована в Москве в 13.30, когда Мюнхенская конференция уже шла и ничего изменить было нельзя. Тем не менее на конференцию прибыли чехословацкий посол в Берлине Мастный и спецпредставитель МИДа из Праги Хуберт Масаржик (кадровый дипломат, во время оккупации работал в фирме «Батя» в Праге, в 1946-м арестован по обвинению в коллаборационизме, но обвинения были сняты. В советский период работал в торговле и промкооперации. В 1960-х годах написал обширные мемуары, которые в полном виде вышли только в 2002 году. Умер в 1982 году в Праге – прим. ВЗГЛЯД). Их весь день держали за дверями, и только примерно в 19.00 сэр Хорас Вильсон пригласил Мастного и вкратце ознакомил его с планом соглашения. Мастный стал кричать и возмущаться, но вопрос был закрыт. «Если вы этого не примете, – сказали ему англичане, – то будете улаживать свои дела с Германией в полном одиночестве. Может быть, французы будут выражаться более любезным языком, но заверяю вас, что они разделяют нашу точку зрения. Они, в свою очередь, отстранятся». После часа ночи договор был подписан. Чемберлен позвал Мастного и Масаржика (согласно донесению Масаржика в Прагу) и зачитал договор Мастному. Высказаться чехи уже не могли.

И тут вновь примечательна позиция президента Бенеша. 30 сентября утром он, как президент республики, подписывает очень быстро доставленный ему из Мюнхена договор, не дожидаясь одобрения Национального собрания, что впоследствии вызвало не решенную до сих пор юридическую коллизию. Но буквально за несколько часов до этого он снова разговаривал с Александровским и высказывал прямо противоположную точку зрения.

Вот что передавал Александровский по телефону вне очереди поздно вечером 29 сентября:

«Бенеш сообщил по телефону, что после вчерашнего решения правительства еще до составления ответной ноты Чемберлен звонил по телефону в Прагу, после чего Ньютон (сэр Бэзил Кохрейн Ньютон, в 1938 году посол Великобритании в Чехословакии. Карьерный дипломат, до этого работавший в Китае и Германии. Дружил с Генляйном, превратил свою резиденцию в Праге в собрание китайского искусства, предлагал превратить Чехословакию в федерацию и нейтральное государство типа Швейцарии. После Праги переведен в Ирак, хотя ничего не знал о Ближнем Востоке. После провала своей миссии в Багдаде, отозван в Лондон. Скончался в 1965 году – прим. ВЗГЛЯД) ночью явился к Бенешу и предлагал Чехословакии принять участие в конференции четырех в Мюнхене. Бенеш отказался, но заявил, что не видит препятствий к тому, чтобы в Мюнхене присутствовали чехи-наблюдатели. Поскольку рассмотрению будет подвержен англо-французский план, постольку эти наблюдатели будут находиться в распоряжении Чемберлена и Даладье. Бенеш хочет, чтобы Москва имела четкое представление о характере этого чехословацкого участия в мюнхенских разговорах. Что касается чехословацкого ответа на последний английский план Бенеш сказал, в отличие от вчерашнего телефонного разговора, более определенно, что он отказывается от всего, что выходит за рамки программы Берхтесгадена и не оставил на этот счет сомнений. Дальше Бенеш просил передать в Москву, что он ожидает осложнений с Польшей. Польша не оставила ультиматума, но требует, чтобы три района вокруг Тешина были переданы Польше завтра, 30-го. Бенеш отвечает принципиальным согласием договориться на эту тему, но думает, что Польшу не удовлетворит такой ответ. В случае попытки занять эти районы Польше будет оказано военное сопротивление. На этот случай Бенеш рассчитывает на воздействие СССР на Польшу, о чем и просит сообщить в Москву. Добавлю от себя, что поляки хотели получить районы Фриштадт, Тешин и Яблунков. В случае осуществления этого требования железнодорожное и шоссейное сообщение между Чехией и Северной Словакией будет полностью отрезано, а с Восточной Моравией сильно затруднено. Экономически Северная Словакия вынуждена будет ориентироваться на Польшу, а стратегически настанут большие трудности для сотрудничества между Чехией и Словакией».


Шифртелеграмма полпреда СССР в Чехословакии С.С.Александровского в НКИД СССР о телефонном разговоре с президентом Чехословакии Э.Бенешем о Мюнхенской конференции, территориальных претензиях Польши к Чехословакии и возможной политической поддержке Чехословацкой Республики со стороны СССР. 29 сентября 1938 г.

Вот что это было со стороны Бенеша? Президент Чехословакии заявил советскому послу, что не поддержит ничего, что «выходит за рамки программы Берхтесгадена», но буквально утром следующего дня подписывает бумаги, фиксирующие буквальное расчленение его страны.

Советское правительство в те дни не имело прямой возможности влиять на позицию Великобритании и Франции, а те, в свою очередь, продолжали изобретать странные планы «интернационального контроля». Вот как в тот же злополучный день, 29 сентября, докладывал в Москву посол Майский из Лондона, встретившийся с Галифаксом:

«По некоторым замечаниям моего собеседника, я склонен думать, что Чемберлен, отправляясь в Мюнхен, имел в виду использовать эту оказию для постановки или по крайней мере зондажа Гитлера и Муссолини в связи с пресловутой проблемой «европейского замирения». Тут Майский – один из самых прозорливых советских дипломатов того времени – был абсолютно прав. Чемберлен после подписания мюнхенского документа напросился на отдельную беседу с Гитлером, по результатам которой этими двумя были подписаны знаменитые полстраницы бессмысленного текста. Именно этой бумагой потрясал над головой Чемберлен на аэродроме в Лондоне со словами: «Я привез вам мир!».


Шифртелеграмма полпреда СССР в Великобритании И.М.Майского в НКИД СССР об обстоятельствах созыва в Мюнхене конференции четырех держав, программе переговоров и международных гарантиях неприкосновенности новых границ Чехословакии после передачи Судетской области Германии. 29 сентября 1938 г.

Далее Майский пишет: «В конце разговора Галифакс сказал, что будет держать меня в курсе дальнейшего развития событий и что он «держит в голове» мысль об англо-франко-советском совещании (эта фраза подчеркнута красным карандашом, видимо, в Москве – прим. ВЗГЛЯД), о котором было решено в Женеве в разговоре между Ля Варром (Хербранд Эдвард Дандональд Брассей Сэквилль, лорд Бакхёрст, 9-й граф де ля Варр (de la Warr). Представитель одной из самых древних титулованных фамилий Англии, идущих еще от Вильгельма Завоевателя. В честь его предка, 3-го графа Томаса Уэста де ля Варра, назван один из штатов США – Делавэр (Delaware). В 1938 году – лорд-хранитель Малой печати в правительстве Чемберлена, резкий противник внешней политики Чемберлена, в знак протеста против подписания Мюнхенского соглашения подал в отставку. После этого демарша переведен на должность министра просвещения, потому в официальном королевском списке лордов-хранителей Малой печати не присутствует. Сестра его жены леди Эвис Сэквилль была замужем за легендарным руководителем британской разведки военного периода MI6 Стюартом Мензисом, что важно для понимания его уровня информированности. Скончался в 1976 году – прим. ВЗГЛЯД) и Литвиновым.

3) Интересно было сообщение Галифакса по вопросу об интернациональных гарантиях Чехословакии после отхода Судетской области. Сведения о том, будто бы гарантии мыслились как: а\ в первую очередь гарантии лимитрофов и б\ во вторую очередь, как дополнительные гарантии Англии, Франции и Италии неверны. На самом деле англичане мыслили дело так: Чехословакия и Германия заключают пакт о ненападении, а Англия, Франция и СССР («если последний захочет», прибавил Галифакс) принимают на себя гарантию новых границ Чехословакии. Англичане между собой обменивались мнениями по вопросу о том, не следовало бы также привлечь к гарантиям Италию, Польшу, Югославию, Румынию, однако этот вопрос остался открытым и во всяком случае, по мнению Галифакса, данный вопрос будет обсуждаться или решаться во вторую очередь. Непосредственно гарантии должны быть даны тремя названными им державами, если, конечно, СССР сочтет возможным такие гарантии принять (последняя фраза также подчеркнута красным в Москве – прим. ВЗГЛЯД).


Шифртелеграмма полпреда СССР в Великобритании И.М.Майского в НКИД СССР об обстоятельствах созыва в Мюнхене конференции четырех держав, программе переговоров и международных гарантиях неприкосновенности новых границ Чехословакии после передачи Судетской области Германии. 29 сентября 1938 г.

30 сентября и 1 октября германские, польские и венгерские войска вошли на территорию Чехословакии. 5 октября по настоянию из Берлина президент Эдвард Бенеш подает в отставку и уезжает из Чехословакии. Вернется в Прагу он только с советскими войсками и будет восстановлен в должности президента Чехословацкой республики.

Вторая мировая война становится неизбежной. Но весь мир запомнил фразу Чемберлена, сказанную еще 27 сентября: «Сколь ужасной, фантастичной и неправдоподобной представляется сама мысль о том, что мы должны здесь, у себя, рыть траншеи и примерять противогазы лишь потому, что в одной далекой стране поссорились между собой люди, о которых нам ничего не известно».

Лучше б промолчал, честное слово.

Совет молодых дипломатов МИД России в рамках проекта «Дипломатия Победы» и подготовки Форума молодых дипломатов «Дипломатия Победы», инициированных по случаю 75-летия Победы в Великой Отечественной войне, предлагает вниманию читателей газеты ВЗГЛЯД уникальные документы Архива внешней политики (АВП) Российской Федерации, посвященные активной деятельности советской дипломатии в предвоенный период и в годы Великой Отечественной войны. Убеждены, что обращение к первоисточникам, подлинным свидетельствам той эпохи нивелирует попытки фальсификаций и манипуляций историческими фактами, внесет вклад в утверждение исторической правды, поможет воссоздать объективную картину прошлого.

Архив внешней политики РФ является структурным подразделением Историко-документального департамента (ИДД) МИД России. Огромный массив документов (более одного миллиона единиц хранения) охватывает период с 1917 года и продолжает пополняться материалами, отражающими эволюцию отечественной внешней политики с 1991 года. Архив выполняет функцию официального хранилища многосторонних и двусторонних договорно-правовых актов, заключенных от имени Советского Союза и Российской Федерации.


https://vz.ru/society/2020/4/10/1032748.html
Записан
Страниц: 1 ... 19 20 [21] 22
  Печать  
 
Перейти в:  

Powered by MySQL Powered by PHP Valid XHTML 1.0! Valid CSS!