Беседы о воспитанииТатьяна Воробьёва, Ольга Каменева
Как и когда закладывать в детях почитание родителей, мужество – у мальчиков, терпение – у девочек? На эти вопросы ответила заслуженный учитель России, педагог-психолог высшей категории Татьяна Владимировна Воробьева.Принято говорить, что семья – это ячейка нашего общества. Но семья – это голгофа. Семья – это крест. Сегодняшняя семья – это подвиг: пронести этот крест до конца, не развалиться, не разбежаться, не испугаться, не предать – с этими задачами – через детей – мне приходится очень часто сталкиваться в своей практике.
Ребенок проходит до своего возрастного созревания несколько периодов половых кризисов. Первый такой кризис наступает в три года. «Я сам». В психологии он называется иначе – идентификация себя по полу. Ты мальчик? Ты девочка? Сегодня много говорится о гендерной теории, она засорила, замусорила все образование, всю психологию. А ведь в России всегда понимали, что такое воспитание мальчика и чем оно отличается от воспитания девочки.
«Ты – мальчик», – это первый акцент, который мы должны сделать в семье – у кого-то в три года, у кого-то еще раньше. И тогда закладывается психофизиологическое, гормональное, эндокринное, а самое главное – общечеловеческое, правильное понимание. «Я – мальчишка, значит, у меня должны быть мужские игрушки – кораблик в руке, машинки».
В пять лет начинается новый кризис, который даст удивительный толчок развития мышления ребенкаВ пять лет начнется новый кризис, который даст удивительный толчок развития мышления ребенка. В психологии мы говорим о психическом познавательном процессе, о творческом активном воображении, когда у ребенка появляется возможность отвечать за свой поступок, предвосхищать результат своих действий. Главная задача для нас, родителей, в этот момент – начинать вкладывать: а каким должен быть мальчик? какой должна быть девочка? кто донесет это? Отец, мать – даже если они подчас сами не обладают высокими качествами. Но не надо бояться идеализации – из большого маленькое прорастет.
Каким должен быть сын?Главным – по ответственности. «Ты отвечаешь за все». Это нужно говорить сегодня и сейчас, а не когда ему 18 или 20 лет, а он все еще ничего не знает и не умет. Вот он, еще маленький, не ест кашу. Надо сказать: «Ешь, сыночек. Сын, ты же – защитник. Где твоя сила, если я держу за тебя ложку? Держи сам!» Мотивация – сила, необходимая в будущем для создания своей семьи, для служения своему Отечеству. И не надо бояться этих слов. Не национализм, не шовинизм – а патриотизм. Любить свою Родину. Любить свой дом. Любить свои игрушки.
Когда вы требуете от малыша 5–7 лет быть щедрым, вы требуете невозможного. Он не жадный, игрушки – часть его дома. Когда деток приводят в социальные учреждения, детские дома, сады, мы говорим: давайте им с собой игрушки, потому что это – частичка их дома.
Какой должна быть девочка?Самой терпеливой. Семья во многом зиждется на терпении женщины. Сумеет ли она все преодолеть, пройти бедность, подчас падение супруга, не самого талантливого, не самого перспективного, не самого «бизнесмена»? Если сумеет любить того, кто дан Богом, – семья будет сохранена. Девочка, прежде всего, это – чуткость, это – забота, внимание. Это – умение действительно делать все. Не тогда, когда спохватываются: а как бы мне яичницу пожарить – я больше ничего не могу, или: как постирать мужу рубашку, которая полиняла в машине… Всему этому надо учить – с самого детства. И это – не гендерное воспитание, а воспитание девочки, девушки, жены и матери.
С самого детства детей всему надо учитьПознание души: больше слов!В 7 лет – новый кризис – начала дифференциации внутренней и внешней личности ребенка. Данный кризис, к сожалению, затягивается подчас на всю жизнь. Кто я? Какой я? Я смелый? Я храбрый? «Безумству храбрых поем мы песню». Я безумный или осмотрительный, осторожный? Я трусливый? Необходимо понять и открыть себя, заглянуть в глубину своих переживаний.
Сегодня многие говорят о дефиците слов, который на самом деле есть дефицит познания души. Своей собственной души – прежде всего. Чем меньше словарный запас, определяющий кто мы, какие мы, тем труднее понять и помочь самому себе.
Однажды мне предложили выступить с экспертной оценкой девочки 11 лет, которая должна была уехать в США с американским летчиком-пацифистом, собиравшим детей-сирот со всего мира. Мы приехали в калужский – страшный – детский дом. Зеленые стены, кружки на цепочках. Мы говорили с этой девочкой в изоляторе, другого места – более светлого – просто не нашлось. Конечно, тот детский дом, в котором она росла, наложил отпечаток на ее развитие, на ее воспитание. Я побоялась сразу принимать решение и сказала, что должна понаблюдать девочку – нужно вглядеться, услышать, увидеть. Мне разрешили взять ребенка в свою семью. Не могу сказать, что моя семья отнеслась к этому восторженно, но я сама – детдомовский ребенок, поэтому мои близкие потерпели. И общаясь с этой девочкой, я поняла, что ее нельзя отдавать из России. А причина – ее убогий язык. Для общения в стенах детского дома этого языка было достаточно: ее понимали, ее любили, у нее были друзья. Но в другой стране, на другом языке девочка не сможет выразить то, что она проживает, что она хочет, что ей надо. И она придет в так называемый когнитивный диссонанс, когда душа и разум ребенка пребывают в разладе. Девочка окажется в состоянии непонимания, одиночества.
Был дан отрицательный отзыв: девочка не должна быть увезена за границу, она может быть принята российской семьей. Но поступили, как поступили: девочку забрали в Америку. А через полгода раздался звонок: американский психолог просит меня объяснить причину моего отрицательного отзыва. Потом звонят летчик и его супруга: «Татьяна Владимировна, что делать? Она хочет бежать, шантажирует нас». Она хочет бежать от сытой жизни, из трехэтажного дома – это не зеленые стены калужского детского дома, это прекрасные условия.
И я сказала: девочку надо привезти в Россию. Разразился скандал, но ее действительно вернули. Мы встретились. «Наташа, что случилось?» И эта девочка, которая не видела ничего, кроме кружки на цепочке, сказала простые слова: «Татьяна Владимировна, мне не нужна их еда, их тряпки, я хочу быть в своем детском доме, где меня понимают». Камнем преткновения стало то, о чем я говорила, – уровень языка. Чем богаче, чем шире, чем глубже он – тем здоровее ребенок.
Дети индиго: без личности и без душиСегодняшний перекос – интеллектуальное развитие детей. Мы так боимся не успеть, опоздать, не раскрыть способности, в пять лет записываем ребенка в кружки, в секции. А надо бояться недодать в духовном воспитании ребенка.
Не так давно в России появилась книга «Дети индиго». В ней описана перспектива нашего будущего – то, о чем говорит апостол Павел, когда люди будут «…самолюбивы, сребролюбивы, горды, надменны, злоречивы, родителям непокорны, неблагодарны, нечестивы, недружелюбны…» (2 Тим. 3:2).
Мы видим, как эти дети сегодня берут оружие и стреляют – в учителей, в товарищей. Что же такое дети индиго? У истоков этого течения стояли психологи, психиатры, психоаналитики, которые говорили: эти дети безрассудны в поведении, но они необыкновенно талантливы, умны. И мы вслед за ними все перепутали – на чем должен стоять человек и куда идти. Психология, не опирающаяся на веру, – убогая. Мы пользуемся тестами Айзенка, Векслера, но человека, личности, души в них нет, есть только цифры – и больше ничего. (Ганс Айзенк (1916–1997) – английский психолог, разработавший коэффициент интеллекта IQ; Дэвид Векслер (1896–1981) – американский психиатр, автор популярного на Западе теста исследования интеллекта. – Ред.)
Ведь душа наша начинается не с интеллекта, а с тех чувств, которые мы проживаем: радости, стыда, позора. Эти чувства заставляют нашу голову думать… Но как мы должны думать? О чем мы должны думать?
Гордимся ли мы хамством своих детей?Вот пришел ребенок с проблемой – его побили в школе. Наша первая реакция – дать хорошенько обидчику, свой ребенок всегда самый лучший. Но это первая реакция. А ведь должна быть вторая – научить ребенка понять, почему все случилось, как выйти из ситуации так, чтобы она не повторилась. Надо дать наказ. Но для того чтобы дать, надо самим иметь. Отсюда вытекает важная задача, которую мы должны решать, – духовное воспитание семьи. Чему мы учим детей? Как учим? Для чего учим?
Вот родитель в восторге от мальчика: «Послушайте, как он учителя истории поставил на место, «размазал» (с его слов).
А он сегодня «размазал» вас – непочитанием учителя, который готовился к уроку, начитывал материал, принес этот материал для того, чтобы все дети слышали, слушали, усваивали и воспитывались, кормились этим материалом. Урок – это ведь окормление души. Ваш ребенок – невежественен по отношению к учителю. Он позволил другим не слышать, усомниться, не принять. Ваш сын ушел победителем? Нет, он обворовал учителя, обворовал ребят, которые хотели бы слышать, но не услышали. Важная родительская позиция: гордимся ли мы хамством наших детей? Или можем назвать их поступок так, как он называется на самом деле.
Убивать нельзя даже в шуткуЧасто идут споры: можно ли бить ребенка? Вопрос очень непростой. Потому что между «бить» и «убить» стоит только одна буква. Можно бить тело, а убить душу. Можно бить тело и возродить душу. Можно убить словом. Как же бить? Есть такая точка – пятая, широкая, мягкая…
За что же можно и нужно порицать жестко и строго?
За все душепагубные вещи. За вещи, которые губят душу. Вот малыш дергает маму за волосы, пока что инстинктивно, по Павлову. Он не понимает ни своей силы, ни боли, которую причиняет маме. Тем не менее эту руку мы должны отвести и сказать: «Нельзя. Больно».
А вот маленький ребенок замахнулся на маму, замахнулся на папу. Жестко должны мы его одернуть: «Нельзя. Не сметь. Никогда не сметь». Пожалуйста, вкладывайте эти вещи с самого начала.
…Детская площадка, играют дети. Пиф-паф! Какой же мальчик рос без ружья? Все мы играли в войну. Но в наше время, когда дети так привычно, так легко воспринимают убийство – я останавливаю малыша: «Не сметь стрелять в человека!» Бабушка, которая стоит рядом и слышит твердость в моем голосе, говорит: «Ну, ты стреляй в ворону!» Все «правильно»: и в ворону «можно» стрелять, и в собаку, а потом – почему в человека нельзя?
В благодатном возрасте до 7 лет постарайтесь вложить: никогда человек не должен убивать никого. Даже в шутку. Человек – неприкосновенен.
Когда мы берем в руки оружие? Когда опасность грозит нашей семье, нашему Отечеству. И это дети должны знать.
Уходить от бесцельных конфликтовНужно учить отходить от бесцельных, бездумных драк, от конфликтов. Ты храбрый? Ты безрассудно храбрый? Или ты осмотрительный, осторожный? Так зачем же против пятерых лезть в драку? Если нужно – уйди.
Если подняли руку на чужую религию, я бы сказала, что это недопустимо. Это как оскорбить отца или мать. Господь дал нам веру и дал свободную волю. Имеем ли мы право смеяться, насмехаться, разжигая страшный огонь возможных последствий? Это тоже закладывайте в православных семьях – сегодня и сейчас. Не сегрегацию православную – как мне иногда задают вопросы: а можно ли дружить с неверующим? Конечно, можно. Дружить нельзя в том случае, если идет хула на ваш дом, на родителей, на веру. Вот тогда – будьте осмотрительны. Будьте аккуратны.
О роли бабушекГосподь создал семью из мужского и женского начала, в ней есть отец и мать. Каждого наградил Он Благодатью Духа Святаго, разумом. Процесс воспитания – интимный, он принадлежит двоим; когда нас двое, мы действительно искренни. Поэтому, когда воспитывает отец, идите в ванну, станьте слепоглухонемой. Не мешайте. Потому что иначе закончится: «Сама и решай все проблемы!», «Это ты воспитала!» Более того, ведь здесь закладывается небрежное отношение к отцу. Это самое страшное, что может быть. Это мы возрождаем в детях хамов. Это мы поощряем фразы ребенка: «Я бабушке все про тебя расскажу».
И плоха та бабушка, которая будет принимать кляузы внука. «Нет, про папу и мамочку я слушать не буду. Они – самые лучшие. Они Богом даны. Их нельзя в бумажку завернуть, поменять или выкинуть. Они даны Тем, Кто знал, у кого и кто должен родиться». Хорошо, если бабушка скажет эти слова.
Главные в воспитании – отец и мать. Бабушка – лицо совещательное, ни в коей мере не решающее. «Вот твой ребенок сидит, смотрит телевизор во время еды, а я бы сделала так…» Мы имеем право что-то сказать, когда нас спрашивают, но ни в коей мере не влезать в семью. Отсюда начинается столько ссор, столько скандалов, выяснения отношений между родителями, между бабушками и родителями, а вопрос воспитания уходит, ребенок остается сам по себе.
Бабушкам надо понять свою косвенную роль. Вы воспитывали своего ребенка – свою дочку, своего сына, заложили фундамент. Если вы его заложили – в семье все будет получаться. Не заложили – значит, это ваша вина. Вот храм, вот батюшка – извольте решать вопросы со своей совестью.
Когда вас спросили – отдавайте все, что у вас есть в багаже. А когда вас не спрашивают – вас не слышат, вы раздражаете. Зачем же давать то, что не будет воспринято и будет только обсуждаться, осуждаться и ни к чему благому не приведет? Только на поставленный вопрос есть ответ! Нет вопроса – как бы внутри все ни распирало – нет ответа. Проявите мудрость и терпение.
Благовидное истязаниеСегодняшние семьи часто разваливаются по причине истязания детей. Истязание есть благовидное. Это не то, когда ребенка лишают куска хлеба. Благовидное истязание – когда мы хотим, чтобы он стал лучше нас. А лучшее – враг хорошего. Вот, я не защитила диссертацию – он должен защитить. А он по своим мыслительным способностям не успевает. Он потом дозреет и защитит диссертацию – если это надо будет. А мы жмем. Это истязание. И говорим в присутствии ребенка: «мой, безрукий». Что мы говорим? Что мы делаем? Мы осуждаем своего ребенка. «Вот, у Натальи Петровны такие дети…»
Из-за этого истязания ребята потом приходят на консультации и говорят вещи, которые я бы не хотела слышать от своих детей.
Дети должны понимать, что мама и папа – это святыни. И не бойтесь говорить им этих слов. Тяните одеяло любви на себя! «Ну как можно говорить, что отец – самый лучший, что мама – самая добрая?» Да если вы не будете этих слов говорить, вы не станете ни лучше, ни добрее!
Пришла ко мне семья на консультацию, и вот девочка просит, чтобы мама удалилась. Мама ушла. Девочка мне говорит:
– Я стыжусь своей мамы. Она такая неопрятная, некрасивая.
– У тебя такие красивые волосы, красивые глаза. Это все – принадлежность твоей мамы. А кто тебе воспитал вкус?
– Мама с папой. Они отдали меня в художественную школу.
– А как ты хорошо говоришь! Кто тебя научил так говорить? Детский сад?
– Я не ходила в детский сад.
– Так это твои родители тебя научили! Какая у тебя удивительная мама!
Давайте говорить о нас. Мать – это святыня. Отец – глава непререкаемый. И как бы отец ни решил, даже вопреки нашему мнению и желанию, его слово – закон. Как бы наше материнское сердце ни кричало. Давайте научимся подчиняться…
(Окончание следует)
