Предатели и шпионы в России и СССР

[Александр Васильевич]

Документальный цикл «Предатели». Третий сезон. Алексей Кулак


_{Алексей Исидорович Кулак}

Алексей Кулак – Герой Советского Союза. В 1947 демобилизовался, поступил в Московский химико-технологический институт на закрытый факультет, готовивший кадры для атомградов. Молодого ученого направили в разведшколу, затем он уехал в Нью-Йорк под видом сотрудника ООН. По «официальным» данным Кулак предложил свои услуги американцам в 1962 году и получил псевдоним «Федора». Все это время ФБР и ЦРУ пытались разгадать: не двойной ли агент Алексей Кулак. В 1976 году Кулак вернулся из США в Москву героем и получил назначение в координационную группу секретной научно-технической информации. Кулак умер в 1984 году, его похоронили с почестями. Но ровно через год в ПГУ узнали о том, что он был американским шпионом. А может быть он, все же, был двойным агентом? Тогда почему в зале славы СВР уже не весит его портрет?

См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://rutube.ru/video/8b462b6c8bb0a3f02615024fcbb37887/

[Александр Васильевич]

Документальный цикл «Предатели». Третий сезон. Виктор Шеймов



Шеймов Виктор Иванович – майор КГБ, с 1971 года являлся сотрудником 8-го Главного управления КГБ СССР (управление, курировавшее вопросы связи, криптографии и шифровальной службы). Являлся специалистом по обслуживанию технических систем защиты информации в советских посольствах за границей и в зарубежных резидентурах КГБ. В 1979 году в Варшаве инициативно вступил в контакт с сотрудниками спецслужб США, а уже 15-16 мая 1980 года сотрудникам ЦРУ удалось благополучно вывезти В. И. Шеймова, его жену и пятилетнюю дочь прямо из Москвы. Почему в СССР десять лет искали Шеймова среди погибших? Как узнали о его бегстве? И как, в конечном счете, он сам оказался преданным самым близким человеком?

См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://rutube.ru/video/abae6d97eee08b0b9aba54ca3c20b211/

[Александр Васильевич]

«Работал на ЦРУ и получал американскую пенсию». Как сложилась жизнь одного из самых высокопоставленных беглецов СССР – Аркадия Шевченко



Любящая семья, приличные доходы, замечательные связи и сногсшибательная карьера — что ещё мог хотеть советский человек в семидесятые годы?

Но, оказывается, выражение «с жиру бесится» как нельзя лучше подходило ко многим успешным дипломатам Советского Союза. И среди таких искателей большего счастья оказался зам генсекретаря ООН Аркадий Шевченко.

Родился Аркадий Шевченко в 1930 году в семье знаменитого врача. Когда ему было пять, его семья из Донбасса переехала в Крым, а во время войны эвакуировалась на Алтай. Окончив МГИМО с красным дипломом Аркадий мечтал о блестящей карьере, но не каждому было суждено устроиться в МИД, а о том, чтобы попасть за границу, вообще речи не шло.

Жизнь «по блату»

Шевченко помогли связи. Во-первых, его женой стала довольно непростая девушка Леонгина, мать которой была влиятельной женщиной, директором продмага в Москве. Во-вторых, Шевченко довелось учиться с сыном Андрея Громыко, который вскоре стал министром иностранных дел. Так и вышло, что сразу после учёбы Шевченко попал в МИД, а ещё через два года был откомандирован в Нью-Йорк в советской делегации ООН.

Презенты от тещи нужным людям сделали свое дело. Ему было чуть большим тридцати лет, когда он на постоянной основе занял место в советской миссии в ООН. По мнению многих, для дипломата это очень ранний возраст, и получить такую должность можно было лишь имея внушительные связи.



Семья Шевченко владела роскошной четырехкомнатной квартирой и дачей в Подмосковье. У них в жизни присутствовали интересные зарубежные поездки, а супруга начала увлекаться антиквариатом, который теперь уже дарили её мужу.

«Невозвращенец»

Казалось больше уже и желать нечего — в 1973 Шевченко стал чрезвычайным послом в ООН и заместителем генерального секретаря — но что-то переключилось в его голове, и мысли о побеге за границу стали преследовать его все чаще и чаще.

Есть две версии, как он стал работать на ЦРУ. В своих мемуарах, которые напишет впоследствии Шевченко, он утверждал, что обратился за помощью к представителям США, когда полностью уверился в своём решении покинуть СССР.

Но там ему пообещали помочь лишь в одном случае — им нужен был информатор.

По версии общественности к тому времени Аркадий погряз в злоупотребление алкоголем и непристойных связях.

Долгое время в Советском Союзе эту историю замалчивали благодаря связям Громыко. А вот заграницей пошли по другому пути — подложили девушку лёгкого поведения и с помощью компромата завербовали к себе на службу.



Как бы там ни было, но три года высокопоставленный советский дипломат Шевченко тщательно собирал все нужные для Америки сведения:

* раскрывал имена сотрудников КГБ, работавших под прикрытием
* сливал все распри внутри советского руководства
* озвучивал позиции, которым придерживались в кулуарах власти.

Постепенно спецслужбы определили, что среди высших чинов появился «крот». Но когда подозрение пало на Шевченко, на его защиту снова встал Андрей Громыко, который уже готовил его на пост заместителя министра. Но перебежчику это уже было неинтересно — выбор был сделан.

Ночью 8 апреля 1978 года находясь в США он узнал, что его вызывают в Москву для консультации. Поняв, что ни о какой консультации речь не идёт и из СССР будет убежать намного сложнее, он, оставив лишь прощальную записку для жены, сел в машину ЦРУ и скрылся.

Жизнь после побега

Его сын, уже начавший строить карьеру дипломата, в срочном порядке был отозван в страну. Супруга, не пережив такого предательства, покончила жизнь самоубийством. Самого предателя приговорили к смертной казни.

Но разве это все как-то повлияло на его дальнейшую жизнь? Конечно нет. Взорвавший все мосты, связывающие его с прошлым, он начал устраивать свою будущую жизнь, полную кутежей и женщин.



Жизнь его была довольно благоустроена. Ему дали дом, ежемесячный гонорар и работу профессором в университете. Книга «Разрыв с Москвой» принесла ему миллионный гонорар. Но первая жена умерла от рака, а вторая отсудила у него все имущество.

На закате своих дней он жил в однушке на пенсию в пять тысяч долларов и умер от цирроза печени

https://dzen.ru/a/Y62S6om1d2I-PvY8

[Александр Васильевич]

Олег Калугин - генерал КГБ или шпион США. Историческии детектив с Николаем Валуевым



О предательстве Олега Калугина знал даже его шеф – председатель КГБ Юрий Андропов. Но самый молодой генерал избежал ареста. Он был успешным «кротом» американцев в советских спецслужбах. В конце 1980-х он сделал яркую политическую карьеру. Но в итоге был вынужден уехать, почти бежать в США. Он получил гражданство страны, на которую так долго работал. В России его приговорили к 15 годам тюрьмы за измену родине. ... Но Олег Калугин не скрывается. До сих пор он водит экскурсии по шпионским местам Нью-Йорка и выступает экспертом по многим российским вопросам. «Он не просто предатель.

См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://yandex.ru/video/preview/13570866399932190322

[Александр Васильевич]

Прослушка в бетоне. Зачем послу США отдали схемы прослушки СССР?



Телеканал МИР

Исторический детектив с Николаем Валуевым

Советский инженер Вячеслав Асташин в 1970-е годы предложил подмешивать в бетон прослушивающие устройства, которые бы позволяли получать информацию даже из самых закрытых зданий – посольств иностранных государств. В итоге такая технология использовалась при строительстве посольства США в Москве. Но в 1991 году председатель межреспубликанской службы безопасности (ведомство сменило КГБ) Вадим Бакатин передал в руки американскому послу изобретение Асташина и уникальную систему прослушки. Подробнее о беспрецедентном случае и реакции, которая за ним последовала, смотрите в программе.

См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://rutube.ru/video/5b424fb8436281a58504e76e7e2f9013/

[Александр Васильевич]

Предатель с фотокамерой



Как же так получилось, что шпионом оказался тот, на кого никто не мог подумать? Как он превратился в вершителя многих судеб советских нелегалов?

В 60-70-е годы в заграничной агентуре ГРУ вдруг начались непредсказуемые провалы. Причём речь шла не об одной стране, это были и Соединённые Штаты Америки, и Великобритания, и Швейцария. В Москве в штаб-квартире советской военной разведки пришли к выводу, что причиной всему стала мощная утечка информации именно из центрального аппарата. А значит, именно здесь завёлся «крот». Как же так получилось, что шпионом оказался тот, на кого никто не мог подумать? Как он превратился в вершителя многих судеб советских нелегалов? Какой ущерб нанёс Советскому Союзу? И как собственная глупость сыграла с ним злую шутку? Смотрите фильм из документального цикла «Загадки века с Сергеем Медведевым». ■

См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://tvzvezda.ru/schedule/programs/201608171125-c7qn.htm/20236192136-hIen5.html/player/

https://tvzvezda.ru/schedule/programs/201608171125-c7qn.htm/20236192136-hIen5.html

[Александр Васильевич]

Шпионский "ребус" полковника Пеньковского



Бывший полковник Главного разведывательного управления (ГРУ) Олег Пеньковский считается одним из самых известных «кротов» в истории спецслужб. Стараниями советской и западной пропаганды он был вознесен в ранг супершпиона, якобы сыгравшего ключевую роль в предотвращении третьей мировой войны. Будто бы именно информация Пеньковского помогла американцам узнать о советских ракетах на территории Кубы.

Контрразведка КГБ СССР арестовала Пеньковского 22 октября 1962 года в день апогея Карибского кризиса и начала блокады Кубы. Спустя три месяца, еще до завершения следствия по «делу Пеньковского», был смещен с поста начальника ГРУ генерал армии Иван Серов с формулировкой: «За потерю политической бдительности и недостойные поступки». Пострадал и командующий ракетными войсками и артиллерией Сухопутных войск главный маршал артиллерии Сергей Варенцов, которого сместили с должности, разжаловали до генерал-майора и лишили звания Героя Советского Союза.

Грехи Варенцова сомнения не вызывают. Пеньковский на фронте служил его адъютантом и был обязан маршалу послевоенной карьерой, в том числе службой в ГРУ. Что касается Серова, то он в своих записках отрицает какую-либо связь с Пеньковским. По его версии, Пеньковский был агентом КГБ, которого намеренно подставили западным разведслужбам для слива дезинформации, что имело чрезвычайное значение в условиях Карибского кризиса.

О двойной или тройной жизни Пеньковского написаны десятки томов. Но «дело Пеньковского» – это не только Карибский кризис, это еще и самое запутанное, самое таинственное дело в истории разведки. С тех пор прошло уже более 40 лет, но ответа на многие вопросы так и не последовало. Главной тайной остается, на кого работал Пеньковский – на англичан, американцев, на ГРУ или на КГБ СССР – и кому было выгодно это предательство?

Иван Серов утверждает, что не Западу, а Советскому Союзу. Судите сами: третья мировая война, к которой СССР готов не был, так и не началась, США сдержали слово – оставили в покое Кубу и убрали свои ракеты с территории Турции. А теперь перечислим советские «потери»: после разоблачения Пеньковского из-за кордона были отозваны три сотни разведчиков, которых он мог сдать, но при этом не произошло ни одного провала и ни один агент ГРУ или КГБ не пострадал...

ПО «СОБСТВЕННОЙ» ИНИЦИАТИВЕ

Жил-был военный разведчик Пеньковский, в прошлом лихой офицер-фронтовик, награжденный пятью боевыми орденами, окончивший Военно-дипломатическую академию, куда своего адъютанта пристроил будущий главный маршал артиллерии Варенцов. Но уже после первой загранкомандировки в Турцию Пеньковского «за бездарность» увольняют из армии. Однако по протекции Варенцова вскоре восстанавливают и направляют под «крышу» в Госкомитет по науке и технике. Именно в это время «обиженный» Пеньковский якобы решает «пожертвовать собой во имя спасения человечества» и по собственной инициативе предлагает свои услуги поочередно американцам и англичанам.

12 августа 1960 года на Красной площади он подходит к двум студентам из США и просит их передать в ЦРУ некое предложение о «техническом сотрудничестве». Но за океаном такую инициативу сочли провокацией КГБ. Однако Пеньковский не успокаивается и предпринимает еще несколько попыток, пока ему не подвернулся английский коммерсант Гревилл Винн, давно сотрудничавший с разведкой МИ-6. С этого момента Пеньковский начинает работать и на англичан, и на американцев.

Западные историки спецслужб уверяют, что Пеньковским при этом двигали высокие и благородные идеалы гуманизма. И сами же признают, что этот «гуманист» на полном серьезе предлагал установить миниатюрные боезаряды в крупнейших городах СССР, чтобы в час икс привести их в действие. Бывший руководящий сотрудник оперативного директората ЦРУ Д.Л. Харт дословно цитирует «доктрину» полковника Пеньковского: «3а две минуты до начала операции все основные «мишени», такие как здания Генштаба, КГБ, ЦК КПСС, должны быть уничтожены не бомбардировщиками, а зарядами, заранее размещенными внутри зданий, в магазинах, жилых домах». Действительно, гуманист…

Так какие же секреты в действительности передал Пеньковский разведкам США и Англии? Достоверного ответа не найти. А версий тьма. Самая расхожая: Пеньковский сообщил американцам, что Советский Союз размещает на Кубе ракеты, нацеленные на США. На этот счет есть большие сомнения. Начнем с того, что Пеньковский попросту не был допущен к столь секретной информации. Об операции под кодовым названием «Анадырь» знали считаные единицы. Еще об одной «заслуге» Пеньковского рассказал глава английской разведки МИ-6 Дик Уайт. По его версии, якобы благодаря полученным от Пеньковского разведданным было принято решение, что США не следует наносить упреждающий удар по Советскому Союзу, поскольку ядерная мощь СССР слишком преувеличена. Но что, спрашивается, нового мог сообщить Пеньковский американцам, если начиная с 1950 года самолеты-разведчики ВВС США совершили более 30 безнаказанных полетов над советской территорией и сфотографировали большинство ракетных полигонов, баз ПВО, в том числе стратегическую авиабазу в Энгельсе и базы атомных подлодок?

Идем дальше. Хорошо, Пеньковский передал на Запад пять с половиной тысяч переснятых на пленку секретных документов. Объем действительно гигантский, но что за этим последовало? Как уже говорилось, ни один агент не пострадал, ни один нелегал не «засветился», никого из разведчиков не выдворили и не арестовали. А вот когда в 1971 году сотрудник КГБ Олег Лялин отказался возвращаться в СССР, эффект был совершенно другим. Из Англии были выдворены 135 советских дипломатов и работников загранучреждений. Есть разница, и какая!

ЧЕМОДАННАЯ ВЕРСИЯ

Еще одна таинственная, не разгаданная до сих пор страница шпионского ребуса – история разоблачения Пеньковского. Известно, что под колпак контрразведки Пеньковский попал совершенно случайно: сотрудников наружного наблюдения вывела на Пеньковского его связная – жена английского резидента Аннет Чизхолм. В это время ЦРУ и МИ-6 на случай провала своего ценного агента продолжают разрабатывать план побега Пеньковского. Ему присылают комплект фальшивых документов, причем контрразведка КГБ, используя оперативную технику, фиксирует шпиона, когда он у себя на квартире рассматривает новый паспорт.

Когда становится ясно, что за границу Пеньковского не выпустят, возникают новые идеи: связной английской разведки МИ-6 Гревилл Винн доставил в Москву, якобы на выставку, автофургон с закамуфлированным внутри тайником, куда должны были спрятать Пеньковского, чтобы тайно вывезти из Москвы в Англию.



Но план не сработал. 2 ноября 1962 года контрразведка КГБ взяла с поличным архивиста американского посольства Роберта Джекоба в тот момент, когда он в подъезде жилого дома опустошал шпионский тайник, якобы заложенный Пеньковским. В тот же день в Будапеште по просьбе КГБ венгерской службой безопасности был арестован и связник английской разведки МИ-6 Гревилл Винн.

А через три месяца лишится своей должности начальник ГРУ Иван Серов, которого не только понизили в звании и лишили Золотой Звезды, полученной за Берлинскую операцию, но и отправили в унизительную ссылку – заместителем командующего Туркестанского военного округа по вузам. В 1965 году Серов был уволен в запас, а затем исключен из рядов КПСС. И ни одна из попыток реабилитироваться не удалась, хотя за Серова хлопотал сам Маршал Победы Георгий Жуков.

Напомним, что Иван Серов, прежде чем стать начальником ГРУ, был первым председателем КГБ СССР. Так чем же он так провинился перед родиной?

Претензия первая. Якобы Серов восстановил предателя Пеньковского в ГРУ. Однако Иван Александрович категорически не согласен с таким обвинением. Вот что он написал: «Известно, что маршал артиллерии С. Варенцов не раз просил меня перевести Пеньковского из Ракетных войск снова в ГРУ. Он обратился ко мне по телефону, но я отказал Варенцову и на справке, предоставленной мне начальником Управления кадров ГРУ, написал: «Не изменив аттестацию, написанную военным атташе генералом Рубенко (начальник Пеньковского в Турции, который считал его бездарным. – Н.Ш.), его невозможно использовать в военной разведке». Более того, по этому вопросу ко мне никто больше не обращался. А далее произошло следующее. Заместитель начальника ГРУ генерал Рогов подписал приказ о переводе Пеньковского в ГРУ, а затем тот же Рогов переделал аттестацию на Пеньковского. На заседании КПК (Комитет партийного контроля при ЦК КПСС) он сам заявил об этом, добавив, что за это на него наложено взыскание – объявлен выговор».

В таком контексте прослеживается одно весьма важное обстоятельство. Между Серовым и его заместителем Роговым сложились натянутые отношения. Рогов был ставленником министра обороны СССР Маршала Советского Союза Родиона Малиновского, с которым они вместе воевали, и маршал рассчитывал усадить его в кресло начальника ГРУ. Но назначение Серова спутало им все карты.

В чемодане, который до лучших времен спрятал Иван Серов, была найдена рукопись с изложением его версии о «деле Пеньковского». Бывший начальник ГРУ, в частности, написал: «Рогов пользовался особым покровительством тов. Малиновского. Поэтому он зачастую без согласования со мною бывал у Малиновского и получал «личные» указания, о которых я узнавал от него позже или совсем не знал. Он часто подписывал приказы по ГРУ, не поставив меня в известность, за что я ему делал не раз замечания. (Уточним. Приказ о восстановлении Пеньковского в ГРУ Рогов подписал, когда Серов был в отпуске. Комиссия партийного контроля установила это официально. – Н.Ш.) О том, что Пеньковский принят и работает в ГРУ, я узнал несколько месяцев спустя, когда увидел его фамилию в числе офицеров, выделенных для обслуживания выставки в Москве. Я спросил у начальника отдела кадров, откуда взялся Пеньковский, на что он мне ответил, что кадры разбирались с ним и тов. Рогов подписал приказ о назначении».

Претензия вторая. Якобы Пеньковский был близок с семьей Серова. Это, пожалуй, самое скандальное обвинение. Поводом к нему послужил следующий факт: в июле 1961 года жена и дочь Серова одновременно с Пеньковским оказались в Лондоне. О совместном вояже Серовых и Пеньковского написано немало. Вплоть до того, что дочка Серова Светлана якобы стала любовницей шпиона. Причем написали об этом весьма авторитетные авторы.

В. Семичастный, «Беспокойное сердце»: «Пеньковский старался всячески сблизиться с Серовым. Он «случайно» встретился с Серовым за границей, когда тот с женой и дочкой бывал в Англии и Франции, и на деньги английских спецслужб устраивал им «красивую жизнь», преподносил дорогие подарки».

А. Михайлов, «Обвиняются в шпионаже»: «Пеньковский из кожи лез, чтобы угодить мадам Серовой и ее дочери. Он их встречал, водил по магазинам, расходовал на них часть своих денег».

Н. Андреева, «Трагические судьбы»: «Сотрудник ЦРУ Г. Хозлвуд писал в своем отчете: «Пеньковский начал заигрывать со Светланой, и мне при встрече пришлось умолять его почти на коленях: «Эта девушка не для тебя. Не осложняй нам жизнь».

Дочь Серова Светлана, которая якобы флиртовала с Пеньковским, все это категорически опровергает. Более того, ее рассказ вместе с записями бывшего начальника ГРУ заставляет взглянуть на лондонскую поездку совершенно иначе: «В июле 1961 г. мы с мамой поехали с туристической группой в Лондон. Отец проводил нас до Шереметьево, поцеловал и сразу же уехал на службу. В аэропорту мы встали в очередь. Вдруг к нам подходит человек в форме: «Извините, произошла накладка, на ваш рейс продали два лишних билета. Не могли бы вы подождать пару часов? Скоро в Лондон пойдет другой борт».

Мы не возмущались. Подошли к сотруднику КГБ, который сопровождал нашу туристическую группу, и все ему рассказали. Он пожал плечами: ладно, встретимся в аэропорту по прилете. И через некоторое время объявили посадку на другой самолет – спецрейс с балетной труппой, убывающей на гастроли в Англию.



Рядом с нами в салоне сидел какой-то мужчина. Он сразу попытался завязать разговор: «Вы знаете, я нахожусь на службе у Ивана Александровича. Если вы желаете, я вам покажу Лондон». Мама, как жена настоящего чекиста, мгновенно окаменела: «Спасибо, нам ничего не надо».

Это и был Пеньковский. На другой день после прилета он появился в гостинице. Было это после обеда. Стучится в номер: «Как устроились? Как Лондон?»

Обычный визит вежливости. На следующий день Пеньковский пригласил Серовых погулять. Посидели в уличном кафе, побродили по городу. Прогулка продолжалась недолго. Через некоторое время после лондонской поездки Пеньковский позвонил Серовым: «Я только что вернулся из Парижа, привез кое-какие сувениры, хотел бы занести». И принес. Типичная мелочевка: Эйфелева башня, какой-то брелок».

И далее: «Сели в гостиной пить чай. Вскоре со службы вернулся отец. Мне показалось, что он узнал Пеньковского. Холодно поздоровался и закрылся у себя в кабинете. Пеньковский это почувствовал и мигом исчез. Больше я его никогда не видела. Вновь увидела только на фотографии в газетах, когда начался суд над ним...»

О том, что семья Серова летит в Лондон, английская и американская разведки знали заранее. Связник Пеньковского Г. Винн в своей книге излагает четко: «Мы узнали, что в июле Алекс (псевдоним Пеньковского) должен снова прибыть в Лондон на промышленную выставку СССР, где он будет, в частности, гидом мадам Серовой». Узнать об этом ЦРУ и СИС могли лишь от одного источника – от самого Пеньковского, которому, ясное дело, было выгодно набить себе цену, рассказывая о своей исключительной близости к начальнику ГРУ.

В своих мемуарах тогдашний председатель КГБ Семичастный дает понять, что именно с его подачи Серов лишился должности. Готовя для ЦК отчет о расследовании «дела Пеньковского», Семичастный добавил и напоминание о доле вины Серова за выселение «мирных» калмыков, ингушей, чеченцев, поволжских немцев и внес предложение наказать Серова.

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

Есть в юриспруденции такой термин – соразмерность наказания. Так вот если бы предательство Пеньковского было рассмотрено и изучено по уму, то Серова вообще не за что было наказывать…

Олега Пеньковского арестовали 22 октября 1962 года по дороге на службу. Показательный процесс стартовал в мае 1963 года. Вместе с Пеньковским на скамье подсудимых сидел его связник, подданный ее величества Г. Винн. Но почему-то слушания длились недолго. Несмотря на, казалось бы, гигантский объем секретных документов, переданных Пеньковским иностранным разведкам, хватило всего восемь дней, чтобы приговорить предателя к расстрелу. «С большим одобрением встретил советский народ справедливый приговор по уголовному делу предателя, агента английской и американской разведок Пеньковского и шпиона связника Винна, – писала в те дни газета «Правда». – Советские люди выражают чувство глубокого удовлетворения тем, что сотрудники госбезопасности решительно пресекли подлую деятельность английской и американской разведок».

…Шумиха в прессе, быстрое следствие – такое впечатление, что умелые дирижеры делали все, чтобы произвести на Запад максимальное впечатление. А почему бы и нет? Ведь только после ареста и приговора американцы и англичане окончательно перестали сомневаться в искренности намерений Пеньковского. А значит, исчезли и их опасения насчет подлинности его материалов. Но если предполагаемая версия имеет под собой основание, то вся эта шпионская круговерть вокруг Пеньковского, возможно, не более чем гигантская спецоперация КГБ. С вполне очевидными целями: а) внушение Западу ложного чувства превосходства в гонке вооружений над СССР; б) дискредитация начальника ГРУ И. Серова. Обе цели были достигнуты.

СЛЕД КГБ ПОЧТИ НЕ ВИДЕН

Информация для размышления. После возвращения в 1957 году из загранкомандировки Пеньковский был уволен из ГРУ и получил назначение начальником курса в Академию Ракетных войск исключительно благодаря маршалу Варенцову. Именно тогда КГБ вычисляет нестыковку в его анкете. Выяснилось, что отец Пеньковского не пропал без вести, а с оружием в руках воевал против советской власти. Как говорится, сын за отца не ответчик, но если бы не содействие Лубянки, при такой «родословной» Пеньковский ни за что не восстановился бы в ГРУ.

Вот что по этому поводу написал Иван Серов: «Если бы Варенцов не протащил Пеньковского в ракетные войска, он не попал бы и в ГРУ. Если бы КГБ при наличии этого сигнала не «пригрел» бы Пеньковского, то его не назначили бы начальником курса в академию. Если бы КГБ отвел хотя бы одну поездку Пеньковского за границу, то вопрос решился бы сразу. Однако это не удалось осуществить. Поэтому разговоры офицеров ГРУ о том, что Пеньковский был агентом КГБ, имеют достаточные основания».

Напомним, что в ГРУ Пеньковский не имел отношения к оперативной работе. Его откомандировывают в Госкомитет по науке и технике – в ведомство, тесно работающее с иностранцами. Под этой «крышей» Пеньковский получил возможность заводить «нужные связи с иностранцами». Случай в истории разведки уникальный: с Пеньковским начинают работать сразу две разведки – ЦРУ и МИ-6. Они были поражены объемом информации новоявленного «крота» и нарекают его «агентом мечты». Для своих кураторов Пеньковский добывает все, о чем его только ни просят: материалы по Берлинскому кризису, ТТХ по ракетному оружию, детали кубинских поставок, информацию из кремлевских кругов. «Спектр познаний Пеньковского был настолько широк, доступ к секретным документам столь прост, а память оказалась такой выдающейся, что в это трудно было поверить», – пишет Филипп Найтли.

Практически нет никаких сомнений, что все эти материалы Пеньковский получал от своих кураторов из КГБ. Тщательно отобранные, просеянные через сито контрразведки, они являли собой искусный симбиоз дезинформации и правды. А незначительные крупицы истины, которые доходили от него до Запада, никакого серьезного ущерба нанести не могли. Например, что толку было скрывать места расположения ракетных баз, если американские самолеты-шпионы уже сфотографировали их во всех ракурсах?

Главная задача Пеньковского была в другом – убедить Запад, будто Советский Союз отстает в ракетной программе. Советское руководство опасалось темпов, которыми Штаты осваивали ракетные технологии. Всего за три года Пентагон, например, сумел разработать межконтинентальные баллистические ракеты «Тор», которые в 1958 году и разместили на восточном берегу Британии и нацелили в сторону Москвы.

Если бы удалось уверить американцев, что в СССР за ними не успевают, а потому вынуждены делать ставку на другие виды вооружений, расходы главного противника по ракетным программам резко снизились бы, и этот тайм-аут позволил бы СССР окончательно вырваться вперед. Что, собственно, и произошло.

Надо сказать, что Пеньковский был далеко не единственным участником этой изысканной в оперативном плане операции. Почти одновременно с его вербовкой сотрудники ФБР задержали с поличным советского разведчика Вадима Исакова. С той же показной рьяностью, с какой Пеньковский вербовался в шпионы, Исаков пытался купить секретные компоненты к межконтинентальным баллистическим ракетам – акселерометры. Удивительная вещь: даже чувствуя за собой хвост, Исаков все равно не снижал обороты, практически сознательно позволил втянуть себя в контакт с откровенной подставой и в момент совершения сделки как бы попался…

Небольшой ликбез. Акселерометры – это прецизионные гироскопы, определяющие ускорение объекта. Они позволяют компьютеру точно просчитать место и скорость отделения боеголовки от ракеты. Захват Исакова убеждал американцев, что советские ученые свои акселерометры еще не разработали. А коли так, следовал вывод: советские ракеты точностью не отличаются и не могут поражать точечные цели, например, ракетные шахты вероятного противника.

Вдобавок ко всему начальник отдела СССР в БНД (разведка ФРГ) Хайнц Фельфе, как по заказу, передал ЦРУ данные, будто Кремль отдает предпочтение больше стратегической авиации, нежели межконтинентальным ракетам. Но тогда американцы еще не знали, что Фельфе работает на КГБ. Его разоблачат только в 1961 году.

Так на какой вид вооружения – ракеты средней дальности или МБР – делали главную ставку в СССР? От ответа на этот вопрос зависело главное – что в первую очередь надо развивать самим американцам, где и в чем они уступают Москве. Пеньковский убедил своих заморских хозяев, что СССР делает ставку на РСД, конкретно – на P-12. Он и передал американцам тактико-технические данные этих ракет (правда, с небольшими неточностями, о чем в США узнают много лет спустя). Но когда грянул Карибский кризис и американские самолеты-разведчики подтвердили наличие на кубинской территории советских ракет P-12, информация Пеньковского вроде бы подтвердилась…

Еще много лет Запад продолжал верить в искренность своего «агента мечты». Пока в начале 1970 года американцы случайно не узнали, что все это время их просто водили за нос, что советские МБР ничуть не уступают американским аналогам. Оказалось, что принятая на вооружение РВСН ракета SS-9 (Р-36) способна доставить 25-мегатонный заряд на расстояние в 13 тыс. км и уложить его в цель с «точностью» в 4 мили.

Если бы Джон Кеннеди во время Карибского кризиса наверняка знал, что СССР обладает более точными МБР, его реакция могла быть совсем иной. Но тогда он был свято уверен, что Хрущев блефует, что у Москвы нет возможности адекватно ответить Западу, что 5 тысячам американских ядерных ракет противостоят всего 300 советских, да и то – плохо управляемых, неспособных поражать точечные цели. А коли так, Хрущев обязательно пойдет на переговоры. Москва никуда не денется.

Но оказалось, что СССР располагает межконтинентальными баллистическими ракетами, погрешность которых не превышает 200 м. То есть как минимум 10 лет американские ракетные шахты были абсолютно беззащитны.

ВЫСТРЕЛ ДУПЛЕТОМ

Но Пеньковский не только снабжал Запад дезинформацией. Его руками Лубянка сумела реализовать и другую «стратегическую» задачу: убрать начальника ГРУ Ивана Серова, который для тогдашнего руководства КГБ представлял определенную угрозу. Он был человеком совсем не их круга, чурался партийной дружбы и охотничьих загулов, но при этом жестко гнул свою линию. А главное – был лично предан Никите Сергеевичу Хрущеву. Перед войной Хрущев был первым секретарем Компартии Украины, а Серов был при нем наркомом внутренних дел УССР. Неслучайно, создавая на осколках бериевского НКВД новое ведомство, Хрущев назначил председателем КГБ именно Ивана Серова – доверить такое «хозяйство» случайному человеку было смертельно опасно.

Впрочем, искушенный в кремлевских интригах Хрущев со временем перестал доверять и «проверенным товарищам». И старая гвардия тоже пошла под нож. Сначала кресла министра обороны лишился Георгий Жуков – Маршал Советского Союза, четырежды Герой Советского Союза. В декабре 1958 года настал черед Ивана Серова. В дом на Лубянке въехала лихая комсомольская команда: сначала Шелепин, потом – Семичастный. Но окончательно в утиль Хрущев Серова все же не сдал. Поставил его на другое, пусть и не столь важное, но тоже не последнее место – начальником ГРУ. А это не только заграничные резидентуры и радиоцентры. В прямом подчинении начальника ГРУ – разбросанные по всей стране бригады специального назначения, способные приступить к выполнению задачи в любую минуту.

И когда над головой Хрущева начали сгущаться тучи, когда соратники принялись обдумывать заговор по его свержению, они в первую очередь вспомнили о Серове, который не в пример Шелепину и Семичастному, комсомолившим всю войну, и политруку Леониду Брежневу, герою неведомой тогда еще Малой земли, обладал реальным боевым опытом. Словом, не убрав Серова, планировать заговор против Хрущева было бесполезно. Тогда, очень своевременно, возникло дело предателя Пеньковского. Поэтому осенью 1964 года, когда Брежнев, Шелепин, Семичастный и примкнувшие к ним взялись за Хрущева, верных людей у первого секретаря ЦК КПСС уже не оставалось.

ПРИГОВОР ПРИВЕДЕН В ИСПОЛНЕНИЕ

Если верить официальным данным, Олег Пеньковский был расстрелян 16 мая 1963 года. Всего лишь через два дня после окончания суда. Такая спешка посеяла у многих на Западе сомнения в правдивости этой информации, главному военному прокурору Артему Горному даже пришлось публично, через печать, выступить с опровержением слухов, которые появились на страницах зарубежных изданий. Например, Sunday Telegraf утверждала, будто смертный приговор Олегу Пеньковскому – чистейшая липа, что казнь Пеньковского «состояла в том, что его паспорт уничтожили, а взамен ему выдали другой». Но следом появились другие слухи: якобы Пеньковского не просто расстреляли, а в назидание другим сожгли живьем в крематории. Немалую лепту в создание такой легенды внес еще один перебежчик из ГРУ Владимир Резун, более известный под литературным псевдонимом Виктор Суворов.

В книге «Аквариум» он описал якобы запечатленную на кинопленке казнь Пеньковского: «Крупным планом камера показывает лицо живого человека. Лицо потное. Жарко у топки... Человек крепко прикручен стальной проволокой к медицинским носилкам, а носилки поставлены к стене на ручки так, чтобы человек мог видеть топку... Двери топки разошлись в стороны, озарив белым светом подошвы лакированных ботинок. Человек старается согнуть ноги в коленях, чтобы увеличить расстояние между подошвами и ревущим огнем. Но и это ему не удается... Вот лаковые ботинки загорелись. Два первых кочегара отскакивают в сторону, два последних с силой толкают носилки в глубину разъяренной топки…»

Впрочем, сымитировать казнь Пеньковского, если он был негласным сотрудником КГБ, ничего не стоило – выдали новые документы, состряпали липовую справку о приведении приговора в исполнение, и дело с концом…

Но, как бы там ни было на самом деле, суд над Пеньковским и Винном стал ощутимым ударом по ЦРУ и МИ-6. И чтобы хоть как-то реабилитироваться, в 1955 году ЦРУ состряпало фальшивку под названием «Записки Пеньковского». И вот мнение об этом опусе профессионального разведчика – бывшего сотрудника ЦРУ Пола Плэкстона, опубликованное в журнале Weekly Review: «Утверждение издателей «Записок...» о том, что Пеньковский передал рукопись на Запад еще осенью 1962 года, звучит нелепо, так как он, зная, что за ним внимательно следят, не стал бы подвергать себя опасности». И на этом в «деле Пеньковского» пока что можно поставить точку. Но лучше – запятую, потому что архивы КГБ еще не сказали последнего слова.

Николай Шварев

https://topwar.ru/129945-shpionskiy-rebus-polkovnika-penkovskogo.html

[Александр Васильевич]

Станислав Бернев
к.и.н., ст. н.с. Институт истории обороны и блокады Ленинграда ГММОБЛ

История одного предателя. Часть 1


_{Николай Рутыч-Рутченко сделал все, чтобы скрыть свою службу в Гатчинском СД}

В художественно-историческом произведении известного российского писателя Александра Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ» есть такие строки: «…группа ленинградской молодежи свыше 1000 человек (студент Рутченко) вышла в леса под Гатчину, чтоб дождаться немцев и бороться против сталинского режима. (Но немцы послали их в свой тыл – шоферами и кухонными помощниками.)»

В реальности не было никаких юных романтиков, а была рота карателей Гатчинского СД, завербованная бывшим студеном истфака Рутченко в немецких лагерях для советских военнопленных. Обратимся к документам…

22 января 1944 года замначальника Управления НКГБ ЛО полковник госбезопасности Кожевников в «Ориентировке о деятельности зондеркоманды немецкой политполиции SHD (Зихерхайтсдинст), дислоцирующейся в городе Красногвардейске Ленинградской области» отмечал, что: «По агентурным и следственным материалам, по материалам опроса военнопленных известно, что существует так называемое Главное управление службы безопасности (Зихерхайтсдинст – SHD).

Кроме официально рекламируемых задач по обеспечению политической безопасности фашистского государства и национал-социалистического «движения», в его задачи входит тщательно законспирированная агентурная разведка в странах противника и нейтральных государствах…

Главное управление Зихерхайтсдинст имеет на оккупированной территории… так называемые Зондеркоманды SHD, часто именуемые зондеркомандами политполиции SD.

Одна из таких команд имеется в городе Красногвардейске. Начальник команды – полковник Деплер. Одним из его ближайших помощников является предатель Родины РУТЧЕНКО Николай Николаевич, бывший аспирант Публичной библиотеки в Ленинграде, известен под псевдонимом Рубао.

Ведя серьезную зафронтовую работу, команда практикует легендированные побеги как прикрытие для внедрения своей агентуры в партизанские отряды-бригады, используя, по-видимому, последние как канал для засылки агентуры в глубокий советский тыл.

Имеются сведения, что команда помимо за фронтовой работы ведет также контрразведывательную работу на оккупированной территории области по вылавливанию нашей агентуры, партизанских и разведывательных групп, используя в этих целях как одиночную агентуру, так и «партизанские» и «русские» группы аналогичные имеющимся группам при органах контрразведки абвер.

Команда имеет при себе отдел (или отделение) пропаганды.

В практике своей работы команда поддерживает тесный контакт с ГФП и органами военной контрразведки абвер. Однако, что является характерным, это полная самостоятельность в выполнении возложенных на нее функций.

Команда не подчинена ни одному из действующих на территории области контрразведывательных органов. Она подчинена и отчитывается только перед Управлением Зихерхайтсединст.

В связи с подготовкой к штурму-захвату Ленинграда Красногвардейская команда SHD, кроме военной политической разведки в нашем тылу, заранее готовила кадры квалифицированной агентуры, которая должна была явиться костяком аппарата, формировавшегося «правительства». Представители этого «правительства» должны были после взятия Ленинграда занять руководящие посты административно-хозяйственных, политических и карательных органов…

В целях проверки будущие «представители нового правительства» используются командой для активной агентурной разведывательной и контрразведывательной работы.

Команда имеет филиал в дер. Натальевка Красногвардейского района, где проживает, находится на отдыхе их агентура. Известно также, что подготовка агентуры проводится и в самом гор. Красногвардейске в домах № 40, 42 и 47 по Комсомольской улице».

В примечании к «Ориентировке…» прилагался список выявленной агентуры Красногвардейской команды SHD и предлагалось в процессе агентурно-оперативной работы на освобожденной от противника территории принять активные меры к их розыску и задержанию.

После освобождения в 1944 году территории региона Управлением НКГБ по Ленинградской области проводилась работа по выявлению немецкой агентуры, пособников и предателей. В ходе следствия по делам арестованных выявлялись лица, служившие в немецких и финских военных подразделениях, СД, ГФП, карательных отрядах, полиции, агентурном аппарате. После этого составлялись разыскные списки с установочными данными этих лиц.

Практически на всех допросах арестованных сотрудников Красногвардейской команды полиции безопасности и СД всплывали имя и фамилия Николай Николаевич Рутченко.

В 1949 году он был объявлен в розыск бывшим Главным управлением контрразведки Смерш алфавитным списком № 1. Вот текст составленной на него справки:

«Рутченко, он же Рудченко Николай Николаевич, 1916 года рождения, урож. гор. Кишинева, русский, в 1935 году окончил рабфак при Ленинградском государственном университете. С 1935 по 1939 год был студентом исторического факультета Ленинградского университета, работал в Ленинградской публичной библиотеке им. Салтыкова-Щедрина, проживал в гор. Ленинграде на пр. Кирова, д. № 9, кв. № 4. Владеет английским и немецким языками. Среднего роста, худощавый, волосы черные, лицо смуглое, нос длинный, в верхней челюсти отсутствуют два зуба. Мать Рутченко Наталья Петровна проживает в гор. Ленинграде на Красной ул., д. № 9… жена Рутченко-Лауцман Маргарита, 1917 года рождения, проживает в Междуреченском р-не Вологодской обл., работает на заводе «Нефтеторг».

Агент германского разведоргана «Цеппелин». В августе 1941 года в составе истребительного батальона был переброшен в тыл противника, где добровольно сдался в плен немцам. Затем был завербован и направлен в разведывательную школу команды «Цет-Норд» в гор. Гатчину Ленинградской обл., преподавал обучавшейся агентуре экономику Ленинграда, расположение предприятий и учреждений. В 1941–1942 годах несколько раз перебрасывался в гор. Ленинград. Являлся активным участником антисоветской эмигрантской организации «Национально-трудовой союз нового поколения» (НТСНП), вербовал в организацию новых участников из числа обучавшейся агентуры и распространял среди них антисоветскую литературу и листовки. Являясь руководителем отдела экономической разведки разведоргана, занимался допросами советских военнопленных в лагерях в городах Гатчине, Пушкине, Красное Село, Павловске и других. В конце 1942 года находился в городах Харькове, Днепропетровске и Кировограде, где также допрашивал военнопленных, одновременно занимался созданием ячеек «НТСНП». В ноябре 1942 года вместе с агентом Боровским (арестован) выезжал в гор. Берлин, где занимался формированием диверсионно-террористических групп, предназначенных для действия на территории СССР. В августе 1944 года находился в гор. Таураге Литовской ССР, в составе диверсионно-террористической группы готовился к переброске в тыл Красной армии. Имел чин обер-лейтенанта германской армии. Немцами награжден двумя орденами. В 1948 году находился в Италии, где являлся одним из руководителей «НТСНП». Опознан по фотокарточке».

Необходимо отметить, что многих военных преступников органы безопасности находили в 1960-х К 1970-х годах за границей, но далеко не все государства выдавали их для предания суду в СССР. Так было и в истории с Рутченко, который после Великой Отечественной войны обосновался в Париже под фамилией Рутыч.

Его книга «Белый фронт генерала Юденича: Биографии чинов Северо-Западной армии» вышла в России, и автор предисловия к ней следующим образом излагает биографию автора периода Великой Отечественной: «В 1941-м вновь на фронте. Командовал ротой, участвовал в тяжелых оборонительных боях. Затем – окружение, партизанство, плен. За связь с эмигрантской организацией «Национально-трудовой союз» (НТС) в январе 1944 г. был помещен в печально знаменитую гестаповскую тюрьму в Берлине на Альбрехтштрассе, 8. Полгода ожидания смерти и вместе с тем – раздумий о жизни, о русской истории. В соседней камере находился племянник британского премьера Питер Черчилль, офицер спецназа, захваченный немцами на юге Франции. В тюремных коридорах они познакомились. В июне 1944 г. их вместе отправили по этапам, которыми были концлагеря Заксенхаузен, Флоссенбург, Дахау... В конце войны в составе политических заключенных был вывезен под охраной СС в Южный Тироль, где вся группа находилась под угрозой расстрела... После освобождения их группы союзными войсками Рутченко попал в лагерь в Ричионе, устроенный англо-американскими оккупационными властями в Италии. Дабы, согласно Ялтинскому соглашению, не быть выданным уже советским властям (понимал, что его ждали другие лагеря), совершил побег. При помощи русских эмигрантов получил право на жительство в Риме. Чтобы не быть «распознанным» на родине, где оставалась мать, уже отбывшая ранее один срок, взял псевдоним Рутыч. Правда, это не помогло. «Механизм» спецслужб работал, мать арестовали (арестована 15.01.1951. – Прим. С. Б.), и освободилась она в 1956 году (точнее, в 1955-м. – Прим. С. Б.). В 1948 году по вызову представителя НТС во Франции А. П. Столыпина переехал в Париж...»

https://xfile.ru/x-files/secrets_of_special_services/istoriya_odnogo_predatelya_chast_1/

[Александр Васильевич]

Станислав Бернев
канд. ист. н., ст. н. с. Института истории обороны и блокады Ленинграда

История одного предателя. Часть 2


_{Не все свои «земные тревоги» Рутченко-Рутыч честно описал в мемуарах}

В 2012 году, за год до своей кончины, Николай Рутченко-Рутыч выпустил книгу «Средь земных тревог: воспоминания». И вышла книга не в Париже, где он проживал, а в Москве в издательстве «Русский путь». Опус этот весьма любопытен, поскольку правду автор изложить не мог, но оправдаться очень хотел, учитывая все опубликованные в России о его службе у немцев статьи и документы.

Ложь пронизывает эти воспоминания буквально с первых страниц, там, где, казалось бы, и смысл врать совершено отсутствует. Так, Рутченко-Рутыч пишет: «В апреле 1916 г. на свет появился я», но в выписке из метрической книги Одесского Преображенского кафедрального собора о том, что родился Николай Рутченко 29 марта 1917 года. Его мать потомственная дворянка Наталья Петровна Исакова сочеталась браком в одесской Покровской церкви с подпоручиком 283-го пехотного Павлоградского полка Николаем Алексеевичем Рутченко, причем оба молодожена вступали в брак вторично. И не в 1915 году, как пишет Рутыч, а 18 января 1917-го. Третий муж матери деникинский офицер Борис Бунаков, с которым она проживала с 1929 года и который наверняка воспитывал приемного сына Николая, умер в блокадном Ленинграде 20 декабря 1941 года. Он тоже не упоминается в воспоминаниях.

Николай Рутченко любил рассказывать о близости к великим людям: слушал лекции выдающихся историков еще старой школы, сдавал экзамены академику Евгения Тарле, был учеником академика Бориса Грекова. Среди сокурсников – Лев Гумилев. Таким вот нехитрым приемом Рутченко-Рутыч набивается в коллеги к известным ученым, хотя, учитывая его последующие «подвиги», можно всерьез усомниться, что упомянутые историки выразили бы готовность пожать ему руку.

Однако у Николая Рутченко-Рутыча есть сторонники, такие как член НТС кандидат исторических наук Кирилл Александров, кандидат исторических наук Иван Петров и др., которые его всячески восхваляют и защищают от «нападок» других историков, разоблачающих его в своих статьях как военного преступника. Например, в пространном «Комментарии» Кирилла Александрова, автор пытается доказать, что Рутченко-Рутыч чуть ли не герой, и делает предварительный вывод: «…к ведомственным документам органов НКГБ – МГБ, которые использовали в своих публикациях В. Макаров (журнал «Родина») и С. К. Бернев (Сборник «Политическая история России»), мы можем относиться критически – до тех пор, пока не будут выявлены и опубликованы коррелирующиеся с материалами МГБ немецкие документы, касающиеся службы Н. Н. Рутченко в 1942–1943 годах в Ленинградской области, последующего ареста, пребывания в тюрьме и концлагере Заксенхаузен. Соответственно, в настоящий момент любые обличительные заявления преждевременны».

Другой сторонник Рутыча-Рутченко Иван Петров (бывший сотрудник Института истории СПбГУ), опубликовал в журнале «Клио» статью «Исторический факультет ЛГУ 1930-х гг. в воспоминаниях Николая Николаевича Рутченко-Рутыча (памяти Н.Н. Рутченко-Рутыча 04.1916–04.05.2013 гг.)». Не сомневаясь в правдивости воспоминаний военного преступника и не пытаясь даже проверить его информацию, автор пишет: «Судьба Николая Николаевича Рутченко-Рутыча, выпускника исторического факультета ЛГУ, а впоследствии эмигранта, историка и общественного деятеля, с одной стороны, уникальна, с другой – являет собой типичную биографию представителя второй волны русской эмиграции со всеми ее противоречиями, сложностями и проблемами. Н. Н. Рутченко-Рутыч известен прежде всего как один из лучших эмигрантских историков Белого движения и специалист по политическому устройству СССР, автор многих исторических работ, активный участник антибольшевистской борьбы. Некоторые периоды жизни Николая Николаевича до сих пор остаются «белыми пятнами», судить о которых, даже по прошествии 70 и более лет, очень сложно. Многие из них заново открылись для исследователей, после того как в прошлом году в издательстве «Русский путь» вышли его воспоминания под заглавием «Средь земных тревог...», охватывающие жизненный путь Н. Н. Рутченко-Рутыча до 1946 года. Особое место в них он уделяет своей учебе на историческом факультете Ленинградского государственного университета в довоенное время, воссоздав тем самым не только свою биографию, но и целую эпоху в истории нашего факультета, оживив образы многих ушедших великих ученых, дав при этом оценку тех сложных и противоречивых лет в жизни петербургской исторической школы».

Чему учил Иван Петров в СПбГУ студентов, остается только догадываться, видимо, рассказывает о «герое» Рутченко-Рутыче как об «активном участнике антибольшевистской борьбы» и других с «типичной биографией» эмигрантах и о том, как, будучи участником двух конференций в Праге, посвященных 70-летию и 75-летию Пражского манифеста Комитета освобождения народов России (конференции проходили 13–16 ноября 2014 года и 14–16 ноября 2019 года), вместе со старшим соратником Кириллом Александровым и другими посещал места боев и возлагал цветы на могилы предателей из власовской Русской освободительной армии (РОА).

Интересно, что в своей книге Рутченко-Рутыч также ни разу не вспомнил свою жену Маргариту Рутченко-Лауцман, которая провожала его на фронт 15 июля 1941 года. И домой не дождалась.

Недавно в Центральном государственном архиве историко-политических документов Санкт-Петербурга автору данной статьи удалось найти ряд документов за 1941 год с сообщениями командиров и рядовых бойцов 5-го Ленинградского партизанского полка о переходе Николая Рутченко на сторону немцев. Кроме того, найдены и переведены с немецкого языка данные Николаем Рутченко показания о партизанских соединениях (частях) Красной армии, которые он давал на допросе в отделе военной контрразведки 4-й танковой группы, действовавшей в составе группы армий «Север» 23 июля 1941 года после своей сдачи в плен. Оригинал сохранился в коллекции микрофильмов документов вермахта NARA (Национального архива США). У нас есть два источника информации из архивов России и США, которые мы можем сопоставить с воспоминаниями Рутченко-Рутыча 2012 года, оценив степень правдивости его книги.

В книге «Средь земных тревог: воспоминания» Рутченко-Рутыч описывает свою версию пленения следующим образом:

«В ПЛЕНУ

Мы залегли перед поворотом дороги. Я почувствовал, как что-то колет ниже колена на левой ноге. Семейкин, лежавший рядом, сказал, что у меня из сапога торчит осколок. Я попросил его вытащить, и он выдернул небольшой железный треугольник. Сапог начал наполняться кровью, но как раз в этот момент из-за поворота выскочила группа немцев. Они набежали на нас прежде, чем я успел дать команду открыть огонь. Подбежав ко мне, немецкий лейтенант закричал по-немецки: «Здесь их раненый офицер, поднимите его». Я ответил по-немецки, что сам могу встать, так как ранение легкое, и поднялся с помощью Семейкина. Немецкий офицер с удивлением, широко открыв рот, сказал: «Вы так хорошо говорите по-немецки. Кто вы такой?» Уже стоя, я ответил ему, что я начальник оставшегося взвода, ушедшего из Чащи. «А где же рота?» – спросил немец. «Она осталась далеко в тылу, будучи прикомандирована к штабу».

В это время немцы разоружили моих солдат, а немецкий унтер-офицер снял с меня кобуру с пистолетом. Лейтенант распорядился отвести меня к грузовику, стоявшему за поворотом, чтобы, насколько я понял, доставить в штаб».

Однако вышеизложенные обстоятельства пленения Рутченко-Рутыча, как, впрочем, и вся версия его «боевой» деятельности в 5-м партизанском полку, совершенно не подтверждается отчетными документами и протоколами опросов командиров и бойцов, служивших с ним.

Из недавно рассекреченных архивных документов следует, что Рутченко-Рутыч, являясь командиром 2-го взвода 10-го батальона 5-го Ленинградского партизанского полка, находясь в разведке, перебежал к немцам, бросил бойцов своего взвода и выдал расположение и состав всего полка.

Так, 15 ноября 1941 года были опрошены его подчиненные: командир отделения 2-го взвода 10-го батальона 5-го истребительного полка народного ополчения Ленинграда А. Л. Карпенко, рядовые бойцы батальона А. И. Емелин и П. А. Федоров, которые рассказали следующее: «… В то же время, как мы помним, наш взвод находился в засаде. Засаду возглавлял командир взвода Рудченко (так в документе. – Авт.). До полка работал доцентом при Академии наук гор. Ленинград. Об измене Родине Рудченко нами было поставлено в известность командование полка. Мер никаких принято не было, мы сообщили командованию примерно спустя час, как только он покинул засаду. Засаду Рудченко бросил под предлогом пойти в разведку и не вернулся. Это было днем. Направился он в деревню Григорьевка, в которой располагался немецкий штаб. После факта измены со стороны Рудченко командованием полка издан приказ в случае встречи с ним уничтожить. Но ввиду того, что встретить его не удалось и до сих пор, он находится у немцев».

В протоколе опроса командира 10-го кадрового батальона внутренних войск НКВД, входящего в состав 5-го партизанского Ленинградского полка, младшего лейтенанта Ю. А. Бекмана от 15 ноября 1941 года мы можем прочитать: «26 июля… в этот же примерно день мы получили данные от местного населения, что немцы готовятся к нападению на наш полк. Для того чтобы избежать этого, нами был выброшен взвод с задачей заслона и предупреждения полка от неожиданного нападения со стороны противника. Когда взвод был выставлен в заслон, нам вскоре, примерно часа через два, стало известно об исчезновении командира этого взвода Рудченко. Я сейчас же с двумя бойцами обошел все посты, и, не установив никаких следов, мы пошли в том направлении, в котором его видели последний раз шедшим. Пройдя километра полтора-два в этом направлении, его не обнаружил и не установил следов его исчезновения. Тогда мной был отдан приказ на случай его появления разоружить и доставить в расположение полка. Сам я отправился в полк, дополнительно взводом усилил заслон и переменил место засады, приблизив его к расположению полка. В это же время от одного из батальонов мы получили данные, что Рудченко входил в дер. Григорьевка, в которой, по нашим данным, находились немцы.

На этом с Рудченко дело не закончилось, а командование полка приняло решение сменить место расположения полка. Задачи уничтожения Рудченко как изменника поставлено не было. Числа 27 июля мы перешли на другое место в лесу, километрах в четырех от прежнего места расположения, и были там до 31 июля».

В документах оперативного отдела Штаба партизанского движения при Ленинградском обкоме ВКП(б) сохранилась тетрадь № 2 с «Материалами о боевых действиях 5-го Ленинградского партизанского полка Июль 1941 г.», где сообщается: «…Днем 23.7 несший службу нач-ка заставы кадровый лейтенант Рудченко (командир одного из взводов 10 б-на), проверяя сторожевые посты, перешел к немцам. Сторожевой пост видел его входящим в д. Б. Льзи, занятую немцами. 24-го мы переменили место лагеря (см. схему № 2), перейдя на юг через болото Долгая Боровинка на 2 км».

Командир 5-го партизанского полка капитан К. Н. Волович в отчете о партизанской деятельности полка военному совету Северо-Западного фронта от 15 октября 1941 года сообщал: «Нападение фашистов на опорные пункты стало возможным потому, что предатель комвзвода (из войск НКВД) Рудченко открыто перешел на сторону врага, сообщил немцам состав и расположение отрядов полка...» И далее: «В то же время во время проведения второй разведки возглавлявший разведгруппу мл. лейтенант Рудченко, оставив своих людей, сам перешел на сторону противника. Зная хорошо немецкий язык, он сдался противнику».

Из документов, приведенных выше, видно, что Рутченко-Рутыч перешел к немцам в деревне Григорьевка Плюсского района, а деревня Чаща, где, по его воспоминаниям, он якобы раненый попадает в плен к немцам, находится намного севернее и ближе к Ленинграду.

https://xfile.ru/x-files/secrets_of_special_services/istoriya_odnogo_predatelya_chast_2/

[Александр Васильевич]

Станислав Бернев
канд. ист. н., ст. н. с. Института истории обороны и блокады Ленинграда

История одного предателя. Часть 3


_{Николай Рутченко и фрагмент показаний Ольги Колоколовой о его участии в расстрелах}

23 июля 1941 года, после сдачи в плен, Николай Рутченко-Рутыч был сразу допрошен в отделе военной контрразведки 4-й танковой группы, действовавшей в составе группы армий «Север». Он выдал секретные сведения о составе, вооружении и дислокации своего полка. Один экземпляр протокола был направлен в ХХХVIII армейский корпус, куда поступил 29 июля, и сохранился в архиве NARA США. Сегодня мы публикуем его в переводе с немецкого.

«Следующим передаются для ознакомления показания военнопленного о партизанских соединениях (частях) Красной армии.

Младший лейтенант Красной армии Рутченко Николай дает следующие показания о формировании партизанских соединений.

Каждый из 10 или 11 ленинградских военных округов должен был сформировать полк из 10 батальонов, батальон – 100 человек. В соответствии с этим в Ленинграде могли бы быть сформированы 10 полков партизан по 1000 человек. Набор производился добровольно, то есть полки формировались из числа добровольцев регулярных отрядов и прочих добровольцев, главным образом рабочих-коммунистов с военных предприятий.

Полк, к которому был приписан Рутченко, имел номер 5. Снаряжение на человека состояло из 1 винтовки, частично современных полуавтоматов и примерно 140 патронов, 3 ручных гранат, 1 бутылки с бензином, продовольственного пайка на 6 дней. Если человек был из регулярных воинских частей, он был полностью экипирован, другие добровольцы носили голубые (синие) брюки, а в остальном нормальную военную форму. У офицеров не было знаков различия (видимо, поэтому сослуживцы, говоря о Рутченко, называют его, то младшим лейтенантом, то лейтенантом. Но у немцев он дослужился до старшего лейтенанта «СД» и командира роты карателей. – Прим. авт.). Полк № 5 был 16.07 рано утром вместе с партизанским полком погружен на вокзале на юго-востоке Ленинграда и отправлен в Шимск. Другой полк из Шимска проследовал далее до Старой Руссы якобы для того, чтобы приступить к своей деятельности на участке вдоль железнодорожного полотна Старая Русса – Порхов. Полк № 5 прибыл частично марш-броском, частично на грузовиках к месту сбора в лесах севернее шоссе Мал. Уторгош, Николаево 20-го июля. Там к полку, командиром которого был старый коммунист без военного образования, присоединились 10–12 человек – партизан из крестьян ближайших деревень в качестве проводников, имевших при себе взрывчатку и запальный шнур. Полк был снабжен этими крестьянами некоторым количеством скота в качестве продовольствия, и… точного плана ведения борьбы не было выдано. Каждый батальон полка должен был самостоятельно на большом участке Псков – Луга заниматься подрывом мостов, нападением на колонны и транспорт, ликвидацией штабов и прочими террористическими актами. <…>

Младший лейтенант во время одной разведывательной операции, когда члены его команды не захотели пойти с ним ближе, совершил перебежку.

Показания выглядят правдоподобно. Упомянутая в них боеспособность этих партизанских формирований не может считаться достойной.

В ближайшие дни в корпус поступит записка о боевом руководстве красных партизанских соединений».

В немецком плену с такими перебежчиками, как Рутченко-Рутыч, обращались лучше, чем с простыми военнопленными, назначая в большинстве случаев полицейскими в лагерях военнопленных, старшинами бараков. Им же вручали дубинку или плетку, которой следовало поддерживать «порядок» в лагере, кормили с отдельного котла, и за такие привилегии они старались выслужиться перед немцами.

В случае с Рутченко-Рутычем, владевшим немецким языком и сообщившим немцам очень ценную информацию, вышло иначе. Он в своих воспоминаниях пытается нас убедить, что был расконвоированным военнопленным и его называли по званию, тогда как в лагерях военнопленных всем выдавали бирки с номером и называли по номеру. Утверждает, что работал переводчиком в немецкой комендатуре в Гатчине, хотя показания свидетелей говорят о его работе переводчиком в полиции безопасности и «СД», карательном отряде и не только.

В воспоминаниях Николай Рутченко-Рутыч описывает свою работу переводчика в плену следующим образом:

«ГАТЧИНА. В холодный день начала октября мы переехали на грузовике из Дружной Горки в Гатчину. Там нас встретил майор, исполнявший должность коменданта. Он по бумажке назвал мою фамилию и, спросив, могу ли я перевести его слова, сказал, что капитан фон Клейст сообщил ему о нас и он использует нас, как расконвоированных, на различных складах при комендатуре. Майор рассчитывал, что мы оправдаем доверие капитана и его самого. «Завтра, – закончил он, – фельдфебель укажет вам всем, где и как вы будете работать, а вы, лейтенант, – он обратился ко мне, – явитесь в комендатуру к 9 часам утра».

Майор Кюбарт ушел, а фельдфебель повел нас к новым домам (видимо, здесь он пишет правильно, так как в новых домах по Красноармейская ул., 17 и 19, как раз и размещалась полиция безопасности и СД. – Прим. авт.), расположенным недалеко от дворца.

Все это оправдалось, когда я начал работать переводчиком в комендатуре. Часто меня «рвали на части». Надо было обслуживать дежурного офицера и в то же время переводить офицерам из штаба ответы опрашиваемых военнопленных.

Несколько раз мне удалось дать понять бывшим политрукам, что они командиры, нарочито обращаясь к ним по званиям – «старший лейтенант», «капитан». Они понимали с ходу. Раза два мне удалось, уже несколько позже, упросить коменданта оставить при комендатуре на работах двух доблестных молодых людей, которые, как я понял, очень хотели служить где-либо против Сталина».

О службе Рутченко-Рутыча в Гатчине, как он пытается утверждать в своей книге, расконвоированным военнопленным и переводчиком сохранилось много документов, показаний лиц, служивших в полиции безопасности и СД, в основном арестованных и осужденных органами госбезопасности после 1944 года. Из этих показаний можно подготовить целый сборник документов. Но мы остановимся на некоторых из них.

На допросе в сентябре 1947 года бывший его подчиненный по карательному отряду А. П. Хуухка дал следующие показания: «В декабре 1941 г. был вызван в г. Гатчине в СД, к немецкому лейтенанту Раусу (возможно, Краусс – авт.) и начальнику карательного отряда СД Рудченко. Которые начали меня допрашивать, обвиняя, что я являюсь партизаном. Рудченко под угрозой и путем запугивания предложил мне вступить в карательный отряд СД, действовавший на территории Ленинградской области по преследованию и поимке партизан и советских разведчиков. Я дал согласие и был зачислен рядовым 2-го взвода отряда СД, командиром которого был сам Рудченко. В карательном отряде СД Рудченко я служил с декабря 1941 года по май 1943 года, в отряде было примерно 120 карателей. <…> Меня допрашивал немецкий лейтенант Краусс с помощью переводчика Рудченко. Рудченко неоднократно меня бил, требуя признания в связи с партизанами».

Еще один его «соратник» Александр Бене 3 марта 1944 года на допросе в следственном отделе УНКГБ ЛО рассказал: «…на фотоснимке № 5 Рутченко, имя отчество не помню, помощник начальника одного из отделений СД г. Гатчина…

Рутченко впервые встретил в кабинете начальника одного из отделов СД в г. Гатчине немецкого офицера, лейтенанта Боссе, – это было в июле месяце 1942 года. Рутченко тогда являлся помощником Боссе, и в эту встречу при участии последнего он провел вербовку меня в качестве командира вновь формируемого батальона «добровольцев» при СД. Разведшкола гестапо в г. Гатчине, руководимая Смирновым, возглавлялась Рутченко, который давал все руководяшие указания и, по существу, направлял всю ее практическую деятельность. Рутченко пользовался большим доверием и авторитетом со стороны немцев, всегда ходил в форме СД, со знаками СД на левом рукаве и погонами, но какое имел Рутченко звание, я не знаю.

За активную борьбу с партизанами Рутченко немецким командованием был награжден орденом, однажды, когда в моем присутствии в школе зашла речь о системе немецкого офицерского оружия, Рутченко заявил: «Немецкий пистолет обладает большой убойной силой. Однажды когда я выстрелил в лицо человека, то снес ему всю черепную коробку».

Из показаний Марии Степановны Кагановой, работавшей в СД под именем Мэри: «Когда я спросила, что за работа, которую мне хотят предложить, то Рутченко заявил, что я должна сотрудничать с СД, выявлять среди военнопленных политруков, лиц еврейской национальности, а также добывать интересующие немцев сведения о положении в тылу Красной армии».

Другая его «воспитанница» Ольга Колоколова на допросе показала: «Через некоторое время после прибытия в Гатчину я была вызвана на допрос к зондерфюреру СД Рутченко Николаю Николаевичу, носившему форму СД. И имевшему звание обер-лейтенанта». Далее: «Рудченко бил заключенных, сидевших в СД, и неоднократно расстреливал сам лично лиц, приговоренных к смертной казни. Я однажды случайно была свидетелем того, как Рудченко в парке, недалеко от здания СД в Гатчине, расстрелял двух мужчин и одну женщину. О том, что Рудченко очень часто производил расстрелы, я сама слышала от многих лиц, работавших при СД».

Из протокола допроса обвиняемого В. А. Артемова от 18 сентября 1945 года: «Ягд-команда», сформированная штабом СД, располагалась в Мариенбурге по Егерской улице в домах № 15,16,17 и 18. Общий состав команды достигал до 200 человек, из которых русские военнопленные составляли около 150 чел. и отдельное подразделение латышей ок. 40 чел.

Фактическими руководителями – командирами «Ягдкоманды», как я уже споказал выше, являлись Рутченко и Доне. Наряду с этим неоднократно приходили в команду и инспектировали майор Краус и л-нт Боссе. Из числа русских военнопленных было создано три взвода и один взвод латышей.

Первым взводом командовал б. майор Красной армии Федотов Николай, попал к немцам из армии б. генерала Красной армии Власова в январе 1942 г., являлся комиссаром полка; последний раз я его видел в январе 1943 года, он мне сказал, что уезжает в Германию якобы на какой-то завод… При боевых операциях против партизан нашими проводниками были агенты СД, с которыми практические дела имели Рутченко или Доне – официальные сотрудники штаба СД, командиры «Ягд-команды».

17 октября 1945 года был допрошен обвиняемый Н. М. Авдеев, 1913 г. р., уроженец Ленинградской области. Из протокола:

«Вопрос. Как вы попали на работу в СД?

Ответ. В июне 1943 года я был вызван в Вырицкое отделение ГФП, где мне предложили поступить на службу в германскую армию, на что я дал согласие и после этого был направлен дер. Натальевка Гатчинского района Ленобласти, в штаб формирования части. В дер. Натальевка, куда я прибыл на другой же день, мне объяснили, что здесь формируются роты «ягд-команды» при Гатчинском штабе СД для борьбы с партизанами, и предложили поступить в роту, которую формировал Рутченко. Я выразил согласие и проходил занятия в роте под руководством Рутченко в течение 5 дней, после чего мне было предложено поступить в школу СД в г. Гатчине. Я согласился на это и был направлен в школу СД.

Вопрос. Кто предложил вам поступить в школу СД?

Ответ. В школу СД мне предложил поступить сотрудник Гатчинского штаба СД, командовавший в Натальевке ротами «ягд-команды», немец, лейтенант Бибель».

На допросе 6 ноября 1944 года обвиняемая Т. К. Куваева дала следующие показания в отношении Рутченко:

«…Агентом СД, точнее, переводчиком, а затем официальным сотрудником – офицером СД являлся Рутченко Николай, лет 25–26, как будто бы до войны жил в Ленинграде.

Разговаривать мне с ним не приходилось. Видела же его среди участников антипартизанского отряда в Мариенбурге на Егерской улице. Со слов антипартизан, Рутченко ходил с ними в облавы на партизан, вел себя смело. Среди антипартизан вел себя высоко, гордо, называл себя немцем».

В Симферополе 19 апреля 1948 года был допрошен обвиняемый С. М. Сивак:

«Вопрос. Назовите всех известных вам официальных сотрудников органов немецкой контрразведки СД и команды «Зихер-гайц полицай» и расскажите об их преступной деятельности:…

12. Рутченко Николай – главный чиновник Гатчинского СД, помощник Боссе, русский, лет 25, бывший офицер Советской армии. В период конца 1941, всего 1942 года и в 1943 году работал в Гатчинском СД главным чиновником. Допрашивал советских граждан, расстреливал советских патриотов, являлся первым помощником Боссе. Занимался агентурной работой».

Всем, кому доведется прочитать книгу Николая Рутченко-Рутыча «Средь земных тревог: воспоминания», изданную в Москве тиражом в 3000 экземпляров, следует учесть, что эта книга – воспоминания, но не советского партизана или подпольщика, а военного преступника, который сам лично расстреливал советских граждан.

Начитавшись таких лживых воспоминаний, отдельные писатели и историки ссылаются на них и выпускают в свет уже свои статьи, книги, кандидатские и докторские диссертации, которые идут к читателю…

https://xfile.ru/x-files/secrets_of_special_services/istoriya_odnogo_predatelya_chast_3/

[Александр Васильевич]

Станислав Бернев
канд. ист. н., ст. н. с. Института истории обороны и блокады Ленинграда

История одного предателя. Часть 3


_{В такой форме сотрудника СД «видный историк русской эмиграции» Николай Рутченко щеголял во время службы в Гатчине}

Сегодня в России идет борьба с фальсификацией истории, публикуются рассекреченные документы из различных архивов, раскрывающие зверства немецких оккупантов и их союзников на оккупированных территориях СССР. Казалось бы, это дает возможность исправить наиболее явные и очевидные ошибки. Но вот, например, на сайте Дома русского зарубежья имени Александра Солженицына (учреждения, подведомственного Департаменту культуры города Москвы) мы можем прочитать сегодня такую информацию о военном преступнике Н. Н. Рутыче (Рутченко)…

«Фонд 007. Коллекция материалов Рутыча (Рутченко) Николая Николаевича. Общество ревнителей русской истории.

Рутыч Николай Николаевич (Н. Н. Рутченко, 11.04.1916, Одесса – 04.05.2013, Аньер-сюр-Сьен, Франция) – видный историк русской эмиграции. В 1939 г. окончил исторический факультет Ленинградского университета, был мобилизован, в 1941 г. попал в плен. За связь с Народно-трудовым союзом (НТС) был арестован гестапо, с января 1944 г. до окончания войны находился в берлинской тюрьме и в концлагерях Заксенхаузен, Флоссенбург, Дахау. В 1945 г. после побега перебрался в Италию, затем во Францию. Входил в руководство НТС. В 1960-е гг. работал политическим обозревателем на радиостанции «Свобода». В начале 1980-х гг. редактировал журнал «Грани».

Далее идет не актуальное уже сообщение: «В ночь на Пасху, с 4 на 5 мая 2013 года, в парижском пригороде Аньер умер военный историк Николай Николаевич Рутченко-Рутыч. Он только-только успел встретить свой 97-й день рождения».

Настроить читателя на скорбь по сему поводу должен еще один материал Виктора Леонидова, который следует привести целиком как образец жонглирования фактами.

«Наверное, в этом есть своя закономерность. Человек, отстаивавший традиции русской армии, ученый, во многом благодаря которому была возвращена правда о Белом деле и об офицерском корпусе России, яростный и непримиримый борец против коммунизма, ушел в светлый праздник Воскресения Христова.

О его жизни можно было снять большой фильм, и, наверное, это еще сделают. Слишком много вместили его судьба и почти столетняя жизнь.

(В. Леонидов видимо, не знал, что документальный фильм о «боевой» деятельности Рутченко-Рутыча в годы Великой Отечественной войны «Охотники за нацистами» – 4-я серия (режиссер Ф. Стуков) при участии автора этой статьи – вышел в эфир на ТВЦ еще в 2006 г. – Прим. авт.)…

Потом был плен и невероятная, феерическая эпопея военных лет, из которой он сумел вырваться живым. Рутыч прошел гестаповские тюрьмы, лагеря Заксенхаузен, Флоссенбург, Дахау, затем лагерь для перемещенных лиц. То, что он уцелел, было невероятно. До сих пор это кажется чудом.

В жизни Николая Николаевича был период, когда он работал переводчиком в немецкой комендатуре в Гатчине. У военнопленного не существовало выбора. Но там, в Гатчине, он вступил в НТС – Народно-трудовой союз, там он познакомился с немецким офицером бароном фон Клейстом, впоследствии казненным за участие в антигитлеровском заговоре Штауффенберга, с Александром Вюрглером, руководителем подпольной сети НТС, также принявшим смерть от рук гестаповцев. В Гатчине, а затем во Пскове Рутыч вместе с другими планировал создание вооруженных групп, способных начать борьбу с немцами за свободу России и ее эволюцию от сталинского режима. Они видели себя «третьей силой», которая, освободив Родину от фашистов, помогла бы ей вернуться к свободному обществу, основанному на русских национально-государственных традициях. Их девизом был лозунг, выдвинутый председателем НТС Виктором Байдалаковым, так же, как и Рутыч, едва не погибшим в фашистских концлагерях: «Ни со Сталиным, ни с иноземными завоевателями, а со всем русским народом».

Потом был побег, создание партизанского отряда, нацистские застенки, но именно эта гатчинская страница жизни не давала и не дает покоя некоторым журналистам и историкам. Николая Николаевича обвиняли в коллаборационизме, в нацистских преступлениях, но ни одна организация, разыскивающая гитлеровских преступников, ни один суд ни разу не выдвигали против него никаких обвинений. Сам Николай Николаевич не прятался и всегда жил под своей фамилией. (В. Леонидов явно забыл, что фамилию Николай Николаевич Рутченко сменил на Рутыч, заметая следы своих преступлений – прим. Авт.)...».

В «Перечне памятных дат русского зарубежья» за 2016 год фигурирует «19 августа – Рутыч (Рутченко) Николай Николаевич – 100 лет со дня рождения», а за май 2018-го «5 лет со дня кончины Николая Николаевича Рутыча (Рутченко) (19.08.1916, Кишинев, Россия, – 4.05.2013, Аньер-сюр-Сен, Франция), историка, общественного деятеля, писателя».

В общем, «гигант мысли и отец русской демократии». Хотя стоит обратиться не к его собственным фальсифицированным воспоминаниям, а к архивным документам спецслужб, и становится ясно – речь идет о фашистском прислужнике, палаче и предателе.

О жертвах, расстрелянных Николаем Рутченко-Рутычем и его сослуживцами из немецкой полиции безопасности и «СД» в Гатчинском парке «Сильвия» будет опубликована отдельная статья - «Преступления в парке «Сильвия».

https://xfile.ru/x-files/secrets_of_special_services/istoriya_odnogo_predatelya_chast_4/

[Александр Васильевич]

Игорь Латунский

Год шпионов

В 2015 году исполняется тридцать лет «году шпионов», как был окрещен в спецслужбах СССР и США 1985 год, когда советская разведка, в результате предательства ряда работников КГБ, понесла значительные потери среди своей. И в тоже время, в связи с успешной работой Первого Главного Управления КГБ СССР смогла приобрести ценные источники в спецслужбах США. Как удалось завербовать начальника Советского отдела Контрразведки ЦРУ США Олдрича Эймса, высокопоставленного сотрудника ФБР Роберта Ханссена, других сотрудников спецслужб США, рассказывает полковник запаса Управления «К» Внешней Контрразведки Первого Главного Управления КГБ СССР Виктор Черкашин.


_{Арест начальника Советского отдела Контрразведки ЦРУ США Олдрича Эймса}

В 2015 году исполняется тридцать лет «году шпионов», как был окрещен в спецслужбах СССР и США 1985 год, когда советская разведка, в результате предательства ряда работников КГБ, понесла значительные потери среди своей. И в тоже время, в связи с успешной работой Первого Главного Управления КГБ СССР смогла приобрести ценные источники в спецслужбах главного противника - Соединенных Штатов Америки.

Так, почему же в это самое непростое для нашей Родины время, сотрудникам ПГУ КГБ СССР удалось завербовать начальника Советского отдела Контрразведки ЦРУ США Олдрича Эймса, высокопоставленного сотрудника ФБР Роберта Ханссена,других сотрудников спецслужб США, стоящих не на самой последней ступени иерархической лестницы своих ведомств? Было ли уж такое всемогущество спецслужб КГБ СССР в нашей стране, как модно было писать об этом, особенно после 1991 года, в демократической прессе? На все эти вопросы согласился ответить полковник запаса Управления «К» Внешней Контрразведки Первого Главного Управления КГБ СССР Виктор Черкашин. Особо ценно, что он лично, проработав долгое время в разных странах мира, в том числе и в Резидентуре ПГУ КГБ СССР в США, был причастен к вербовкам особо ценных агентов из числа сотрудников спецслужб США.

«ЗАВТРА». Виктор Иванович, позвольте в начале этого интервью спросить Вас, что же это был за «год шпионов», как окрестила пресса США 1985 год, и что же, по Вашему мнению, как очевидца работы спецслужб СССР и США, он принес нашей стране?

Виктор ЧЕРКАШИН. Прежде всего, 2015 год войдет в историю нашей Родины, как тридцатая годовщина начала развала великой страны, какой бесспорно был Союз Советских Социалистических республик! Потому что после прихода к власти в нашей стране Горбачева, и объявления им в 1985 году в СССР нового политико - экономического этапа под названием «перестройка», в нашей стране начался постепенный процесс сползания ее народа к полной бездуховности, к потере у народа, населяющего СССР, идейных убеждений и даже любви к своей стране, что является нормой жизни для любой страны мира. И к появлению на территории нашей Родины политических движений, оппозиционных коммунистическим идеям, которые под прикрытием лозунгов о демократии, о гласности и об улучшении жизни простых людей в СССР после демократических, политических и экономических реформ преследовали одну цель: развал СССР и захват власти группой политиков – демократов. Так вот, что бы вам была ясна моя идея, я повторюсь, что начало всей этой ситуации в нашей стране положил 1985 год!

Безусловно, что все, названные мной события в нашей стране, были восприняты во многих странах и в первую очередь в США, как сигнал к тому, что в Советском Союзе начинаются явления, которые необходимо использовать для ослабления мощи СССР. Но тогда никто, в том числе и президент США Рональд Рейган, не предполагал, что всего через шесть лет, такая великая держава, какой была наша с вами Родина, Союз Советских Социалистических Республик, распадется. Однако период серьезного влияния на ослабление Союза Советских Социалистических Республик для американской внешней политики и спецслужб США начался именно с 1985 года!

«ЗАВТРА». Виктор Иванович, а что же тогда могло в этом же году заставить сотрудника спецслужб США Эдварда Ли Говарда, руководителя Советского отдела Контрразведки ЦРУ Олдрича Эймса, пойти на сотрудничество с ПГУ КГБ СССР? Ведь, обладая всей оперативной информацией о том, что происходит в СССР, Эймс, как никто другой, будучи прекрасным аналитиком, мог понять, к каким последствиям могут привести СССР те политические реформы, которые затеяло в 1985 году руководство СССР? А, будучи оперативным сотрудником ЦРУ, Эймс не мог не видеть, что бездуховность и цинизм подталкивают даже тех, кто должен на полях невидимых сражений спецслужб СССР и США защищать свою родину, идти на сотрудничество со спецслужбами США?

Виктор ЧЕРКАШИН. 1985 год ознаменовался для ПГУ КГБ СССР рядом очень крупных неудач, в виде ареста работниками ФБР таких ценных источников информации как семья шифровальщиков военно-морского Флота США Уокеров, арест нашего агента в Агентстве Национальной Безопасности США Рональда Пелтона, разоблачение отставного сотрудника ЦРУ Эдварда Ли Говарда. Произошел переход на сторону американских спецслужб руководящего работника ПГУ КГБ СССР Виталия Юрченко, (кстати, тогда же был разоблачен сотрудник одной из американских компаний Поллард, который являлся агентом Израильской разведки МАССАД.) Такое число арестов агентуры спецслужб СССР контрразведывательными подразделениями США в один год являлось знаковым для руководства КГБ СССР. Стало ясно, что ЦРУ и ФБР могли получить доступ к информации об агентуре Советской разведки, что позволило им провести аресты источников Разведки КГБ СССР на территории США. Но, так уж сложилось, что и Разведка КГБ в тот же год получила возможность разобраться не только в причинах ареста своих агентов, которых я назвал выше, но и выявить в своей же среде тех, кто был виновен в причинах ареста контрразведкой США этих агентов ПГУ КГБ СССР. Более того, спецслужбы нашей страны смогли вскрыть агентурное проникновение ЦРУ в различные подразделения КГБ СССР: Первого Главного Управления, занимающегося разведкой, Второго Главного Управления Контрразведки, Управления КГБ ССС по Москве и Московской области; были выявлены агенты ЦРУ, проникшие в Главное Разведывательное Управление Министерства обороны СССР; были разоблачены агенты ЦРУ США в Министерстве иностранных дел СССР.

И сейчас уже не секрет, что эти данные о таком широком проникновении агентуры американских спецслужб в различные государственные ведомства СССР были нами получены от начальника Советского отдела Контрразведки ЦРУ Эймса, высокопоставленного сотрудника ФБР Роберта Ханссена.

Приобретение Олдрича Эймса дало нам возможность разоблачить свыше двадцати агентов ЦРУ в различных государственных структурах Советского Союза. И в том же 1985 году семь агентов американских спецслужб были арестованы контрразведывательными подразделениями КГБ СССР.

Эти события, связанные с арестами агентуры из числа работников ПГУ КГБ СССР и вызвали естественную тревогу у руководства ЦРУ. Вот эти явления – аресты с одной стороны агентуры советской разведки, проведенные ФБР, и разоблачение агентуры ЦРУ в важнейших государственных советских учреждениях, являлись знаковыми.

Вы меня, видимо, хотите спросить, а почему же это были знаковые моменты?

Да потому, что агентура, которая была завербована американскими спецслужбами, это была агентура, приобретенная их спецслужбами в 1982-85 годах, когда граждан в СССР вербовали только потому, что многие из них теряли к этому времени какой-то внутренний стержень, патриотизм, идейные убеждения и даже преданность своей стране.

Процессы, которые к тому времени происходили в нашей стране, не могли не затронуть тех людей, что работали в Разведке и в других подразделениях КГБ СССР и государственных структурах нашей страны. И в связи с этим, люди, работавшие в разных Госучреждениях СССР, становились легкой добычей для американских спецслужб. Потеря патриотических убеждений, преданности и веры в свою страну, безусловно, расслабляет любого человека и основополагающим фактором для него становятся вопросы финансового и материального благополучия или вопросы вольности в лично-семейной жизни!

Но здесь же, законно возникает вопрос, а почему же столь успешные и высокопоставленные сотрудники спецслужб Центрального Разведывательного Управления, как Олдрич Эймс и Роберт Ханссен из Федерального Бюро Расследования, на фоне того, что США явно переигрывали СССР, в связи с чем, наша страна теряла свои позиции, как на международной арене, так и внутри страны, будучи хорошими аналитиками и обладателями прекрасной информацией о том, что происходит в СССР, несмотря ни на что, пошли на сотрудничество с разведкой нашей страны?

Я думаю, что вы читали книги, смотрели фильмы, поставленные, как сказано в их титрах, на документальной основе, где были приведены различные мотивы, в том числе и те, где во главу угла их поступка ставили только материальную основу.

Возможно, что финансовый фактор и присутствовал в разрешении возникших у них разных проблем, но главное то, что подтолкнуло к сотрудничеству с нашей разведкой того же Эймса, то, что он располагал информацией, которую ЦРУ получало о политической и экономической обстановке в Советском Союзе, которая свидетельствовала о том, что СССР ослаблен, и в связи с этим, не представляет в данный момент никакой угрозы ни для США, ни для всего западного мира.

И стремление руководства США представить Советский Союз, как источник угрозы для США Эймс расценивал, как предательство национальных интересов Соединенных Штатов Америки. Он воспринимал эти действия, как попытку получить дополнительное финансирование для Министерства обороны и спецслужб, но не как действия, продиктованные истинными жизненными интересами своего государства.

«ЗАВТРА». Претерпели ли изменения основополагающие принципы внешней политики США?

Виктор ЧЕРКАШИН. Для того, чтобы говорить об основных принципах американской внешней политики, нужно исходить из основополагающего ее принципа – Соединенные Штаты Америки никогда не пойдут на то, чтобы подвергнуть сомнению или риску свои собственные интересы! У американцев на первом месте всегда будут стоять свои национальные интересы, никакие компромиссы, даже если речь зайдет о разрешении глобальных проблем (или о поиске договоренности с Россией) для того, чтобы в результате этого придти к решению какой-то важной проблемы, будут невозможны.

И сколько бы не критиковали американцев за то, что они сейчас вмешались, в том числе и военным образом, в дела таких стран как Ирак, Сирия, Афганистан, Ливия, они будут вмешиваться, если это будет отвечать их национальным интересам. Сейчас можно говорить, что есть американская политика, есть европейская и есть политика развивающихся стран, к которым я бы не стал относить Китай, по той причине, что его экономика, несмотря на то, что его правительству надо еще много сделать, весьма стабильна.

(Продолжение следует)

[Александр Васильевич]

(Продолжение)

Мне представляется, что европейское сообщество не преследует каких-то агрессивных или милитаристских целей. Да, они участвуют, каким-то образом, в военных мероприятиях против той же Ливии, сейчас стали посылать самолеты ВВС своих стран для бомбежек Ирака, но это участие продиктовано не интересами Европы, а диктатом США. Даже, если говорить об Украине, которая сейчас находится на слуху у всех, я не склонен считать, что наряду с осложнениями в отношениях России и Европы из-за их разногласий по событиям на Украине, у европейских стран зреют какие-то милитаристские, агрессивные планы по отношению к России. Это исключено, я считаю не в этом надо искать проблему. Проблема в той агрессивной политике, которую проводят Соединенные Штаты Америки, направленной на то, чтобы установить во всем мире американский диктат, не европейский, не совместный, евро-американский, а только, повторюсь, американский мировой диктат! И они и впредь будут проводить эту политическую линию, и нашей стране надо исходить из этих реалий.

«ЗАВТРА». А Эймс это понимал? Будучи заключенным американской тюрьмы «Алленвунд» штата Пенсильвания, давая интервью французскому журналу «Нувель», на вопрос: «Если бы вы знали, чем, в связи с вашей вербовкой советской разведкой, закончится ваша карьера, вы бы в 1985 году поступили также?» Эймс ответил: «Если говорить о принятии мной решения работать на разведку СССР, я бы не задумался ни на одну минуту и поступил точно так же».

Виктор ЧЕРКАШИН. Эймс, был, поверьте мне, далеко не безграмотным или глупым человек. Он прекрасно разбирался в политике своей страны и знал, куда идет Америка. Олдрич Эймс предвидел путь, который определяет президент США Рональд Рейган после вьетнамского синдрома. До его избрания американским президентом, а это было в 1980 году, США находились в неопределенном состоянии во внешней политике. А Рейган призвал весь мир к крестовому походу против СССР.

Сейчас Соединенные Штаты Америки диктуют всему миру свою политику и гнут свою линию.

«ЗАВТРА». Но, насколько же правы писатели и режиссеры, утверждающие, что Эдвард Ли Ховард был неудачником и на почве пьянства у него выработалось пристрастие к наркотикам, что послужило его увольнению из Восточно-европейского Отдела ЦРУ США?

Виктор ЧЕРКАШИН. Что касается Ховарда, то я могу судить о нём только по периоду моей работы в США. Я ничего не могу сказать о его работе с другими сотрудниками советской разведки. Его дело не совсем обычно. Как сотрудник Центрального Разведывательного Управления, он готовился для работы в СССР и, более того, он уже обратился в Посольство СССР в США с просьбой о предоставлении ему визы на въезд в нашу страну. Его приезд в СССР не состоялся по ряду причин. Относительно вашего вопроса: ФБР зафиксировало, что он принимал какие-то наркотические средства, и что он украл кошелёк, у дамы с которой летел в самолете. Трудно сказать, чем был вызван такой его поступок. Возможно, он хотел продемонстрировать, что настолько подготовлен к работе шпиона, что может себе позволить все, что угодно, в том числе, и незаметное похищение кошелька. Такой эпизод в его жизни, возможно, был продиктован эмоциональными сдвигами в его сознании. Кстати, такие вещи бывают даже с людьми с очень устойчивой психикой. Факты о поведении Ховарда были зафиксированы ФБР и его сняли с поездки в СССР. Ховард Ли готовился для поездки в нашу страну для работы с Адольфом Толкачевым, который работал в закрытом Бюро Научно-Исследовательского Института, занимавшегося проблемами безопасности переговорных устройств для опознавания «свой, чужой», предназначавшихся для самолетов ВВС СССР. Этой информацией располагал Толкачев. Информация была очень важная и секретная, ее раскрытие позволяло опознать, что этот самолет является советским и его можно сбивать. Но самое интересное, если заговорили о Толкачеве - то, как он пытался вступить в контакт с американцами. Он подбросил в машину с дипломатическим номером Американского Посольства в Москве записку, где написал, что он- русский патриот и в связи с этим, может поспособствовать уничтожению Советской Компартии, поскольку она якобы ведет нашу страну к гибели. Для достижения этой цели он хотел бы вступить в контакт с представителями спецслужб США. Этот вариант у Толкачева не прошел. Он повторно предпринял попытку вступить в контакт с ЦРУ, подошел на автозаправке к машине сотрудника ЦРУ, предлагая ему сотрудничество, но и из этого ничего не вышло, представитель спецслужб США, к которому обратился Толкачев, просто сбежал от него.

В это время на территории СССР для работы ЦРУ сложилась не лучшая обстановка. КГБ смог разоблачить агента ЦРУ, завербованного ими в Колумбии, по кличке «Трианон», - сотрудника МИД СССР Александра Огородника, покончившего с собой во время ареста. Параллельно был организован захват в Москве сотрудника ЦРУ Марты Петерсон во время тайниковой операции.

В связи с этими событиями сотрудники резидентуры ЦРУ в Москве опасались провокаций со стороны наших спецслужб. Пойти на контакт с Толкачевым было весьма рискованно. Но надо отдать им должное, резидентом ЦРУ был очень решительный и смелый сотрудник, который все же рискнул установить с Толкачевым контакт. И не ошибся, поскольку Толкачев также имел отношение к созданию самолета «СТЕЛС» - невидимки, и так же к созданию электронной системы к самолетам МИГ. Но благодаря Ховарду, поскольку он должен был по приезду работать именно с Толкачевым, тот был в 1983 году арестован.

Ли Ховард, несмотря на то, что у него произошел такой казус, о котором я рассказал выше, тем не менее, оказался очень умным человеком и грамотным оперативным работником.

Когда американские спецслужбы получили информацию о нем в 1985 году от сотрудника ПГУ КГБ СССР Виталия Юрченко, ФБР установили за ним наружное наблюдение. Но когда Ховард с женой, тоже весьма опытным сотрудником ЦРУ увидели, что наружное наблюдение ФБР установило около его дома постоянный пост, то Ховард и жена выехали на машине из дома, а на перекрестке Ховард выскочил из машины, а его жена успела посадить на первое сидение куклу, манекен, и наружка ФБР ничего не заподозрила. И Ховард сумел пересечь границу США с Мексикой, из Мексики выехать в Европу, а затем в СССР.

Кстати, в 1986 году, когда я вернулся из командировки в США, то встречался с Ховардом в Москве, в офисе фирмы, которую он возглавлял.

«ЗАВТРА». В последние годы стало очень модно, не без помощи О. Калугина и ему подобных господ, в демократической прессе писать о всесилии Второго Главного Управления КГБ СССР, Контрразведки. Сформировалось мнение, что стоило агенту в ЦРУ или ФБР назвать кого-то из граждан СССР агентом своей службы, Второй Главк быстро производил его арест. Так ли это было на самом деле и насколько трудно было Второму Главку КГБ СССР обнаружить агентов вражеской разведки без помощи Разведки КГБ СССР?

Виктор ЧЕРКАШИН. Давайте разобьем ваш вопрос на две части, и я сначала прокомментирую действия Олега Даниловича Калугина. Вопрос его судьбы, я бы сказал, щепетильный и весьма, поверьте мне, непростой. Я очень хорошо его знал, мы с ним учились в Институте иностранных языков КГБ СССР в Ленинграде. Должен отметить, что, как человек, с точки зрения его эрудированности, Калугин был незауряден. Он был очень активным и успешным оперативным работником. До 1979 года хорошо работал, когда возглавил Управление Внешней Контрразведки. На его судьбу повлияли два обстоятельства: первое - его взаимоотношения с руководством ПГУ КГБ СССР, в первую очередь с Владимиром Крючковым. Второе - это эпоха так называемой демократизации советского строя, вылившаяся в развал СССР, когда Калугин на почве личной неприязни к руководству КГБ СССР перешел в политику, и начал разоблачать КГБ, а так же выдавать профессиональные тайны спецслужб своей страны.

Что касается его перевода в 1979 году с должности начальника Управления Внешней Контрразведки ПГУ КГБ СССР на должность заместителя начальника Управления КГБ СССР по Ленинграду и Ленинградской области, то это было связано с определенными обстоятельствами. У Управления КГБ СССР по Москве и Московской области, появились данные, что агент, завербованный Калугиным в 1959 году в США под кличкой Кук, ученый Анатолий Котлобай, занимавшийся разработкой твердого топлива для ядерных ракет США, был подставой американских спецслужб. И якобы через «Кука» ФБР завербовал Калугина, а та формула топлива, которую передал Калугину «Кук» - Котлобай, оказалась тупиковым вариантом, на разработку которого в СССР ушло несколько десятков миллионов рублей, без какого-либо результата.

Хотелось бы отметить, что от «подстав» в работе разведок не застрахован ни один сотрудник ни одной разведки мира. Надо понимать, что ФБР заподозрило «Кука» в том, что он работает на Советский Союз, и к нему был проявлен большой интерес американских спецслужб. Опасаясь ареста, «Кук» вынужден был покинуть США. Выходит, что он не был их человеком – «подставой», как считает бывший сотрудник ПГУ полковник А. Соколов, который написал в своей книге о Калугине «Суперкрот ЦРУ в КГБ», что побег «Кука» - Котлобая был якобы организован ФБР. Но, получается, что «Кук» был честным и искренне работающим на Советскую Разведку агентом, иначе, зачем же он сбежал из Америки? Опасаясь ареста?

К жизни в СССР Котлобай не смог адаптироваться. Он начал заниматься незаконными валютными операциями, в результате чего и был арестован Управлением КГБ СССР по Москве и Московской области. После этого, по решению руководства КГБ в камере Лефортовской тюрьмы была устроена встреча Калугина с «Куком», во время которой «Кук» высказал Калугину все, что он думает о советском строе и Калугине.

Этот разговор был записан, и почему-то все это было истолковано, как попытка «Кука» разоблачить Калугина, как агента ЦРУ. Достаточных оснований для ареста Калугина эта встреча не давала, но подозрения породила. Андропов и Крючков сочли, что Калугина лучше убрать из ПГУ. Калугин стал заместителем начальника Управления КГБ СССР по Ленинграду и Ленинградской области. И эта информация, что он может быть агентом ЦРУ, преследовала его до 1986 года. Само собой, что на карьере Калугина эти подозрения сыграли трагически.

В 1999 году бывший сотрудник ПГУ, А. Соколов в своей книге «Суперкрот ЦРУ в КГБ» написал, что Калугин тридцать лет, с 1958 года, был агентом ЦРУ. Соколов ставит Калугину в вину, что именно он выдал таких ценных агентов Советской Разведки, как семью шифровальщика военного флота США Уокеров, сотрудника АНБ Липку, что Калугин сорвал вывоз из Австрии на территорию ЧССР, ушедшего из польского города Гданьска, морского офицера военного флота СССР Артамонова – Ларка, который при захвате получил большую дозу снотворного, от чего и умер, а Соколов считает, что это Калугин по заданию ЦРУ убил Ларка.

Но в 1985 году у нас появились источники в спецслужбах ЦРУ Олдрич Эймс и в ФБР Роберт Ханссен, которые располагали информацией, кто являлся, а кто не являлся агентом американских спецслужб. И я знаю, что о Калугине их специально запрашивали, и ответ был отрицательным. Именно с учетом этого в 1986 году Калугин был вновь возвращен в Москву.

В 1992 году, в связи с его активными выступлениями в прессе, нашей агентуре в США был направлен повторный запрос, но ответ вновь был отрицательным. Естественно, что его выступления в демократической прессе, в которых он, пользуясь поддержкой таких демократов, как Яковлев, Чубайс, Гайдар, и других политиков из ельцинского окружения, начал с 1989 года «разоблачать» КГБ СССР, не могли не вызвать соответствующей реакции со стороны Председателя КГБ Крючкова.

«ЗАВТРА». Но возникает вопрос, а на каком основании Олег Калугин был осужден, как предатель, когда уехал в Соединенные Штаты Америки?

Виктор ЧЕРКАШИН. Причина этого решения суда очень проста и связана с делом сотрудника Разведывательного Управления Министерства Обороны США Джорджа Трофимова, который был уже осужден, как агент КГБ. После приезда в США Калугин дал против него показания в суде и Трофимова осудили дополнительно. Калугин так же предоставил спецслужбам США сведения об агенте, завербованном советской разведкой в 1965 году, сотруднике Агентства Национальной Безопасности США Роберте Липке. Эти действия Калугина подпадали под статью Уголовного Кодекса России, и Верховный Суд Российской Федерации вынес решение осудить его, как изменника Родины.

Но я бы хотел обратить ваше внимание на следующий факт. Граждане всех стран, уезжая в Америку, и прося гражданство США, по закону этой страны должны абсолютно все рассказать о своей прошлой работе, чем бы они не занимались. По закону Соединенных Штатов, если человек, который просит убежище, что-то скрывает, то он не получит гражданства. Следуя этому закону, Калугин, получая американское гражданство, уже априори обязан был все рассказать о своей службе в КГБ СССР, а он, естественно, мог рассказать очень много.

Был в нашей стране такой ученый и вице-президент РАН Роальд Сагдеев, занимавшийся разработками ядерных ракет, который женился на внучке президента США Эйзенхауэра. Уехав в США, он по их закону должен был рассказать всё, что касалось его работы в СССР. Сын Хрущева, работавший в ракетно-оборонительной системе СССР Сергей Хрущев, по приезде в США, тоже должен был поведать о последних разработках нашего ВПК.

Немало бывших сотрудников КГБ также оказалось в США. И все они из этой же, что и Калугин, «серии предателей», но о них не пишут, не говорят. А про Калугина хорошо известно, в связи с его выступлениями, в которых он изливал личную неприязнь. Все действия Калугина после августа 1991 года, когда, он, помогал Бакатину в развале КГБ СССР, вытекали из обиды - как он считал, ссылка в Ленинград в 1979 году сломала его карьеру. Именно поэтому Калугин мстил службе в целом.

«ЗАВТРА». А насколько, давая оценку работы Второго Главного Управления КГБ - Контрразведки, Калугин был прав, когда заявлял, что труд контрразведчиков был лёгок и сводился к аресту и задержанию сотрудников разведок разных стран и граждан СССР?

Виктор ЧЕРКАШИН. До перехода в разведку я семь лет проработал во Втором Главном Управлении, в отделе, занимавшемся противодействию английской разведки на территории СССР, поэтому осведомлен о тех методах, которые используются для разоблачения вражеской агентуры. И о тех препятствиях, что стоят на пути у тех, кто работает над этой задачей, я прекрасно знаю - насколько трудно разоблачить агента вражеской разведки, тем более среди своих сослуживцев. Исходя из собственного опыта работы, я могу сказать, что за многие десятки лет лишь один агент был разоблачен контрразведкой КГБ на основе просчетов английской разведки – это полковник ГРУ СССР Олег Пеньковский. Жена сотрудника Консульского отдела Посольства Великобритании Чисхолда, встречалась с Пеньковским в магазинах и других людных местах в дневное время. Для работы разведки это было примитивно. Давно уже разведки всех стран мира не устраивают показательных выступлений - как сотрудник встречается с агентом на дороге или в общественном транспорте, передает ему чемоданчик с деньгами, а агент незаметно сует в карман сотрудника разведки некий конверт с секретными данными. Это все из области фантастики и кинематографа.

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

На самом деле, это очень и очень продуманные операции. С агентом у разведки, как правило, почти не бывает личного контакта: материалы закладываются в тайник, место которого подобранно так, чтобы никто из посторонних не может зафиксировать закладку тайника. И таким же тщательным образом происходит его изъятие, под жестким контролем и после тщательных проверок. Я уже не говорю об электронных способах связи, которые есть сейчас на вооружении у многих разведок мира, при которых разведчику нет необходимости встречаться со своим агентом. Поэтому разоблачение агента вражеской разведки в СССР, или теперь в России, дело очень сложное, кропотливое и долгое. Как правило, агент разоблачается только другим агентом.

Если нашу службу в КГБ СССР интересовала разведка Великобритании, работает ли она против нашей страны, есть ли у нее агентура, если есть, то в каких учреждениях и в каких подразделениях нашей спецслужбы она работает, то сотрудники КГБ СССР не смогли бы решить эту задачу, если бы не получили доступ к информации непосредственно в самой английской разведке. Если сотрудники КГБ СССР не получат информацию, что Иванов или Петров, работающие в таких-то государственных учреждениях СССР, являются агентами иностранной разведки, то разоблачить такого агента очень сложно. Тем более, если он сам, ведя себя крайне аккуратно, не дает оснований заподозрить себя в шпионаже.

Следовательно, Внешняя Контрразведка, или Управление «К» - подразделение Первого Главного Управления Разведки КГБ СССР, в котором служил я, стремилась

получить доступ к данным спецслужб разных стран, работа которых против нашей страны нас интересовала. Прежде всего, конечно, это была американская разведка – ЦРУ. Доступ к этой информации, которой располагал Олдрич Эймс, позволил нам на тот период решить эти проблемы. И потом девять лет, до 1994 года, он и сотрудник ФБР США Роберт Ханссен до 2001 года, передавали, уже СВР РФ, информацию о проникновении разведки США в различные государственные учреждения СССР и России, включая и их спецслужбы. Получив доступ к информации в иностранной спецслужбе, сотрудники нашей контрразведки могли разоблачить агентов этих спецслужб.

«ЗАВТРА». А проведение работы после поступивших сообщений, что такой-то гражданин СССР является агентом ЦРУ США, это большой труд? Как сказал один из ваших коллег, если бы с арестом агентов вражеских разведок было все так просто, то и прилетевшего из Лондона в 1985 году полковника ПГУ КГБ Олега Гордиевского, о работе которого на английскую разведку «МИ-6», Управление Контрразведки уже знало, можно было бы сразу из аэропорта «Шереметьево 2» отправить в «Лефортово»?

Виктор ЧЕРКАШИН. Это был очень большой, я бы даже сказал громадный труд по добыче данных о работе кого-то из граждан СССР на спецслужбы враждебных нам государств. Я был очень хорошо знаком с начальником Американского- Первого Отдела Второго Главного Управления КГБ СССР Ремом Сергеевичем Красильниковым, когда работал с 1965 по 1970 год в Ливане. Он был заместителем резидента ПГУ по контрразведывательной линии, моим начальником, и потом, когда я приезжал в СССР в отпуск, уже знал, что его отдел работает по добытой нашим Управлением информации. Информация, предоставленная нам, скажем, Эймсом, не несла в себе каких-то подробных сведений, он просто сообщал, что такой-то человек является агентом ЦРУ. Но, чтобы этого гражданина СССР привлечь к уголовной ответственности, тем более, за измену Родине, необходимо получить подтверждающие этот факт данные. Получение этих данных - адский труд профессионалов, который включал в себя: привлечение дополнительной агентуры, использование технических средств, привлечение работников наружного наблюдения. И только, когда получается подтверждение о причастности гражданина СССР к агентуре иностранных спецслужб, только тогда его можно после задержания помещать в тюремную камеру для допроса.

«ЗАВТРА». Выходит, если бы работа Второго Главного Управления КГБ СССР была бы так проста, как о ней рассказывал Калугин, то генерал ГРУ Дмитрий Поляков, не смог бы больше пятнадцати лет работать на ЦРУ США даже после выхода на пенсию, когда стал преподавать в школе разведки ГРУ и продолжал снабжать спецслужбы США фотографиями и характеристиками тех, кто после своего обучения становился разведчиком Главного Разведывательного Управления Генерального Штаба СССР?

Виктор ЧЕРКАШИН. С Дмитрием Поляковым вопрос был более сложным, потому что он был генералом ГРУ, резидентом своей спецслужбы СССР в Индии. Первые данные в отношении его появились в семидесятые годы. В Соединенных Штатах Америки появилась книга журналиста Эпстайна «Тайный мир Ли Харви Освальда», где он упомянул о том, что ЦРУ имеет агентуру в спецслужбах СССР, и даже назвал клички этих агентов: «Топхед» (шляпа)– это была кличка Полякова, и «Федора» - сотрудник Нью-йоркской резидентуры Алексей Кулак.

А, чтобы вам и читателям вашей газеты было понятно, надо отметить, что Энглтон, руководивший в то время отделом Контрразведки ЦРУ, всех, кто по доброй воле хотел сотрудничать со спецслужбами США, считал «подставами». Он считал, что и «Федора», и «Топхед» - это явные провокаторы со стороны спецслужб СССР, поэтому Энглтон и выдал Эпстайну информацию о том, что КГБ пытается нас спровоцировать на своих подставах! И даже, сбежавшего из Швейцарии в 1964 году в США, заместителя начальника Первого отдела Второго Главного Управления, майора Юрия Носенко, Энглтон продержал в одиночной камере, подвергая строгим и интенсивным допросам. Несколько лет Энглтон не верил, что Носенко - это не «подстава» КГБ.

«ЗАВТРА». Значит, ваш покойный коллега из Управления «К», Виктор Андрианов был прав, заверяя меня, что если бы Управление «К» обладал бы в шестидесятых - семидесятых годах пятью, десятью процентами полномочий Контрразведки ОГПУ - МГБ СССР в 1937-19951 годах, заместитель Генерального Секретаря ООН Шевченко, не смог бы снабжать американские спецслужбы сведениями, кто из дипломатов ССССР является чистым, а кому дипломатический паспорт СССР служит прикрытием его истинной работы? Но, при этом же, по его мнению, в семидесятые- восьмидесятые годы Управление «К» и вся резидентура ПГУ КГБ не могли круглосуточно держать под колпаком всю советскую колонию в Нью-Йорке: на это у сотрудников резидентуры не хватило бы не физических сил, не средств и не времени!

Виктор ЧЕРКАШИН. Я хорошо знал моего тезку Виктора Андрианова. Он очень правильно заметил о невозможности установить контроль тотального характера. Это просто бессмысленно. В одном посольстве СССР в Вашингтоне было около сотни официальных сотрудников, которые проживали в городе со своими семьями. Одно время они все жили в разных районах Вашингтона, только в 1979 году была завершена постройка жилого комплекса Советского Посольства. Установить слежку за каждым, проживающим гражданином СССР, тем более, в техническом плане, немыслимое дело.

В Управлении Внешней Контрразведки был Пятый отдел, который занимался контролем за советской колонией, и, как правило, в советском посольстве в Вашингтоне был офицер безопасности, кстати, указанный мной выше полковник Юрченко ранее и занимал эту должность. Офицер безопасности занимался контролем поведения сотрудников посольства СССР. Например, если сотрудник посольства стал приходить на работу пьяным, или стал выезжать в город и неизвестно, чем там заниматься, или даже во время приемов ругается с женой. Вот такие моменты в поведении гражданина нашей страны, работающего в посольстве, вне зависимости от должности, фиксировались.

Бывали случаи, когда кто-то из граждан нашей страны, работающих в посольстве, сам жаловался офицеру безопасности, что к нему приходит какой-то человек, который, возможно, является работником спецслужб США. Он пытается наладить дружеские, но не очень объяснимые отношения. Офицер безопасности мог дать совет, как надо себя вести, или показать спецслужбам США, что мы контролируем попытки подходов сотрудников их спецслужб к гражданам нашей страны.

А для установки контроля за всеми жителями колонии в Вашингтоне или Нью-Йорке не было ни сил, не возможностей. В то время, когда я работал в США, резидентура ПГУ КГБ СССР состояла из большой группы сотрудников политической разведки, занимающихся контактами с журналистами, поиском источников в Государственном Департаменте, или Конгрессе США, связанных с формированием политики США в отношении СССР. Вторая группа резидентуры состояла из работников технической разведки, они стремились получить сведения, скажем, о космическом корабле «Шатл», или видах новейшего вооружение США. Представители Управления Внешней Контрразведки стремились предотвратить враждебные действия ФБР против наших граждан. В частности, проводился контроль за работой наружного наблюдения ФБР с целью определить, не попадает ли в поле зрения местной контрразведки оперативная деятельность нашей резидентуры в США. Внешняя Контрразведка ПГУ КГБ СССР занималась также получением доступа к информации в спецслужбах противника.

«ЗАВТРА». Сын Аркадия Шевченко Геннадий заявил в фильме «Предатели»: «Если бы мой отец прибыл в Москву 6 апреля 1978 года, чтобы получить замечания от министра иностранных дел СССР А. Громыко за злоупотребление спиртными напитками, тогда бы у резидента ПГУ КГБ СССР в Нью-Йорке Ю. И. Дроздова, писавшего на него доносы, не было бы доказательств о сотрудничестве отца со спецслужбами США, после чего Дроздову грозила бы отставка». Вы согласны с этим?

Виктор ЧЕРКАШИН. Документальных доказательств у резидента ПГУ КГБ СССР в Нью-Йорке Юрия Дроздова на тот период не было, потому что информацию, доказывающую вербовку спецслужбами США заместителя Генерального Секретаря ООН Аркадия Шевченко, можно было получить только из ФБР. Остальная же информация могла быть оперативного характера. Это, когда человек находится в коллективе, многие его поступки видны, и поддаются анализу. Шевченко был заместителем Генсека ООН. До своего назначения в США Шевченко был личным советником Громыко, он общался с Громыко во время всех своих приездов в Москву. Шевченко располагал хорошими связями во властных структурах нашей страны, и очень хорошими контактами в Вашингтоне, в связи с чем, не мог себя вести, как рядовой сотрудник посольства или представительства СССР при ООН.

Еще раз повторюсь, Шевченко все время пребывания в США был на виду, и его увлечения и пристрастия определенного характера были известны нашим сотрудникам, как и то, что к нему есть интерес со стороны спецслужб США. О том, что он завербован американской контрразведкой и встречаясь с представителями американских спецслужб на конспиративных квартирах, передавал им интересующую их информацию, а те способствовали в организации его отдыха, до определенного момента не было известно.

Но информация о том, что у Аркадия Шевченко что-то неблагополучно и, что, возможно, вокруг него активно работают спецслужбы США, у сотрудников нашей разведки была, и резидент ПГУ КГБ СССР в Нью-Йорке Юрий Дроздов ею располагал.

Насколько мне известно, в США приезжал специальный работник КГБ, который и должен был разбираться в том, что происходило вокруг Шевченко. Но, видимо его приезд, поскольку он мог быть не совсем удачно организован, смог насторожить не столько самого Аркадия Шевченко, сколько сотрудников ФБР, которые могли заподозрить что-то неладное и дали Шевченко команду уходить.

Я не стану раскрывать всех оперативных методов нашей работы, благодаря которым сотрудники разведки смогли сделать выводы относительно его предательства, но в 1985 году у КГБ появилась возможность получить достоверную и документальную информацию относительно того, как Аркадий Шевченко добровольно стал сотрудничать со спецслужбами США.

«ЗАВТРА». Если можно, кого из сотрудников спецслужб США, ставших источником информации, вы имеете в виду?

Виктор ЧЕРКАШИН. Насколько я помню, с Шевченко от ЦРУ работал Олдрич Эймс.

«ЗАВТРА». А чтобы вы могли сказать на обвинение Геннадия Шевченко, что из-за Эймса двенадцать граждан СССР были расстреляны, в то время как из-за его отца никто физически ни в США, ни в СССР не пострадал?

Виктор ЧЕРКАШИН. Последствия предательства отдельных лиц, затрагивающие интересы государства, могут принимать различные оттенки. Это может быть передача иностранным спецслужбам сведений, наносящих вред политическим устремлениям страны в том или ином регионе; данных о разработке новейших образцов вооружения; сведений о деятельности спецслужб, в том числе, информации об агентуре в других странах и т. д. Степень наказания каждого из видов предательства может меняться в зависимости от тяжести этих последствий, но сущность не меняется – деятельность в ущерб интересам своей Родины – это предательство.

Беседовал Игорь Латунский

https://zavtra.ru/blogs/cherkashin