Владимир К.
Модератор
Ветеран
Сообщений: 3940
 Православный, Русская Православная Церковь
|
 |
« Ответ #139 : 24 Июня 2010, 05:22:50 » |
|
Думаю, что приводимая статья совершенно точно укладывается в открытую когда-то тему. К сожалению, сдвигов в лучшую сторону не произошло.
22 июня, ровно в четыре часа…
Газо-нефтяная война с Белоруссией
О «газово-идеологической войне» с белорусами …
Даже среди тех, кого мы называем по праву государственниками, нет единого мнения по «белорусской проблеме», по вопросу о том, что для нас Белоруссия и что мы для Белоруссии. А только в таком контексте имеет смысл обсуждать трагические события, разворачивающиеся ныне на наших глазах. Я говорю, разумеется, о «газово-идеологической войне» с белорусами, начавшейся 22 июня, как говорится, ровно в четыре часа…
Такое совпадение носит, скорее всего, случайный характер, в отличие от самой войны, которая, как известно, является продолжением политики. Политики далеко не братской и явно не русской по определению. Случайное совпадение дат не только подчеркивает противоестественность происходящего, но заставляет задуматься об итогах той страшной и великой войны, что сделала все народы исторической России кровными братьями на век. Горько, что столь скоротечным оказался век нашего единства.
Мой отец был командиром партизанского отряда, воевавшего в белорусских лесах. С любовью и уважением рассказывал он мне о героях-белорусах. Как я могу относиться к очередной попытке разрубить тело единого народа и единого государства, которое мы строим? Для всех граждан России проверкой верности и совести является сегодня отношение к Белоруссии – щиту Земли Русской. А отношение публичных политиков к нашему брату, как я уже говорил на РНЛ, – это лакмусовая бумажка их отношения к самой России, к ее будущему. Не слова, а дела вопиют, обличают, обнажают ложь.
Что же случилось с нами, и когда это произошло, если совершенно очевидные вещи в одночасье стали неочевидными? Несколько дней назад я участвовал в дискуссии о судьбе русского народа, организованной настоящими патриотами – людьми заслуженными и глубокими. Но, как ни странно это было для меня, позиция большинства сводилась к тому, что «поезд ушел», т.е. Россия, Белоруссия и Украина – это уже три разных судьбы, три разных государства и, что самое печальное, три разных народа, у которых уже нет общего имени. А попытки вернуть русскому народу его исконное имя «русские» – то же, что повернуть колесо истории вспять. Один из выступающих назвал традиционное представление о русских фольклором, а меня, следовательно, «фольклористом».
О каком же «фольклоре» идет речь? До 1917 года и даже несколько позже, во всех словарях под словом «русский» в этническом плане понимались три больших народа – великороссы, белорусы и малороссы, а в широком плане все граждане Империи – русские немцы, русские ненцы, русские грузины… Ни у кого не было сомнений, что в этническом плане русские – это огромный славянский сегмент, в котором великороссы составляют важную, доминирующую, но только часть, причем очень продуктивную для всего русского народа. Общий литературный язык так и назывался – великорусский. В период гонений на историческую память великороссов заставили забыть свое этническое имя, а всех остальных («невеликих») – свое родовое имя «русские». И что же, забыли? Не забыла об этом единстве только наша церковь – Русская Православная.
Велико было моё удивление, когда я понял в ходе дискуссии, что моя позиция – позиция «лингвистического меньшинства». Все считают, что уже поздно, язык изменился, к старому возврата больше нет, русских, в старом понимании, уже не существует. Три политика, невесть как взошедших на высшую ступень власти, не обремененных ни знаниями, ни совестью, разделили Россию по живому, а три великих народа, принадлежащих к одной семье, поверили, что так и должно быть.
Но вернемся к спору собственников, как хотят представить российско-белорусский конфликт наши политики и политологи. Они говорят, что политика здесь не при чем, дело в экономических законах. Это верно, как верно и то, что в основе разделения самого русского народа, которое усугубляется «газовой войной», лежит тоже вопрос собственности – собственности на недра России. Поэтому на самом деле вопрос о русских – не этнический и не лингвистический. Это вопрос о том, кому принадлежат российские недра, и кто является их подлинным хозяином в самом прямом смысле этого слова. Нет русского народа – нет собственника…
Есть два аспекта этого вопроса. Первый – кого мы называем ресурсодержателем, когда мы говорим о стратегических ресурсах России, т.е. об одной четверти или трети, а по отдельным параметрам и того больше, от всех мировых природных богатств, без которых, в принципе, невозможно долгосрочное устойчивое развитие. Если ресурсопользователи – это те группы или лица, тот узкий социальный слой, который всеми неправдами присвоил благодаря хитрой процедуре природную ренту, т.е. основные прибыли от использования и эксплуатации, а чаще всего – примитивной распродажи невосполнимых ресурсов великой страны и великого народа, то тогда всё понятно. Тогда спор между Белоруссией и Россией – это действительно обычный, рядовой спор хозяйствующих субъектов. Тогда пусть «субъекты» и спорят, какое нам до этого дело: ресурсы-то не наши.
Если же взять другой аспект собственности и представить себе, что настоящим ресурсодержателем является сам народ, а иначе быть и не должно, то тогда вся проблема отношений России и Белоруссии переходит в политическое и геополитическое русло. И здесь надо для себя хотя бы поставить точки над «i», определится: мы единый народ или нет? Если мы единый народ, то мы должны быть политической силой, которая может заявить о себе и о своих интересах, иначе отношение к нам будет, в лучшем случае, презрительное. Если ты никто, то и имя тебе никак. Это и есть основной план проблемы разгоревшейся 22 июня войны, названной «спором хозяйствующих субъектов».
Так в чем же заключается проблема – в недопонимании сторон или в их несовместимости? Если бы это было только недопонимание, то за все годы мы бы нашли способ его устранить. Возможно, и существует личные трения между лидерами, вследствие чего им трудно сработаться, но все дело в несовпадении интересов финансовых и политических элит? Может быть, президенты понимают друг друга, но находятся в такой зависимости от своего «окружения» (в данном случае от «дольщиков» нашего сырьевого монополиста), что личное доверие уже ничего не стоит? Не исключено, что явно несвоевременная «акция устрашения» (вряд ли даже Миллер не понимает значимость дня 22 июня для белорусов!) и «сброс» проблемы на нижние этажи, на уровень частных хозяев – всего лишь способ именно сегодня продемонстрировать искреннее нежелание руководства РФ возвращать России статус сверхдержавы? Если учесть, что союз с Белоруссией – магистральный путь к политической реинтеграции, то кому-то из советчиков показалось разумным провести такой пиар-ход перед встречей на высшем уровне, где решается действительно важный вопрос о доступе России к высоким технологиям? Но все это, всего лишь предположения, порожденные дефицитом достоверной информации.
Подозреваю, что на самом деле всё намного сложнее и на порядок хуже. Речь идет о том, что возникла острая несовместимость политических систем, которые сложились в России и Белоруссии. Понятно, что олигархическая конституционная демократия, отстроенная в России по последнему слову политтехнологии, соседствует с тем государственным строем, который характерен сегодня для Белоруссии. Внешне всё очень похоже. Внешне оба государства – страны демократического типа, и там и здесь существуют парламенты, обе страны – президентские республики, которые имеют государственные институты практически с одинаковыми названиями. Но за этими названиями скрываются разные сущности. У нас действительно власть тесно срослась (настолько тесно, что и отличить никто не может) с тем искусственно созданным бизнесом, с крупным капиталом, который по определению, к сожалению, не является национальным. Речь идет, разумеется, не об этнической принадлежности самопровозглашенных «хозяев» наших недр. Речь о том, связывают ли они свои подлинные, т.е. «пожизненные» интересы с Россией или вообще не связывают, а являются людьми «надгосударственными» и «наднациональными». Второе больше похоже на правду. Почти на 100% российские нувориши – не что иное, как компрадорский капитал или уже по сути иностранный капитал, частично или полностью.
В Белоруссии ничего подобного не произошло. А если бы произошло, то она как государство обрушилась бы уже давно. Тот факт, что она держится, объясняется всего-навсего тем, что там несравнимо меньше воруют. Это объясняется просто: во-первых, там почти нечего воровать, если сравнить с Россией. Нет там неограниченных и бесконтрольных природных ресурсов, которые можно просто взять и использовать как собственность. Всё что они имеют, сделано трудом белорусов. А то, что создано своим трудом, отнять гораздо сложнее, чем «общенародные» ресурсы: где недра – и где мы? А вот живые, не разграбленные и не проданные в Китай на металлолом стратегические заводы, предприятия – их всё-таки видно. Подобные различия не означают, что в Белоруссии не развивается частная собственность, конечно, и там есть крупные собственники – хозяйствующие субъекты «нового типа», но чудовищного разрыва между национальным капиталом и ненациональным в Белоруссии не произошло, как и рокового разрыва между основными социальными слоями.
Теперь мы столкнулись с ситуацией, когда идет вялотекущая, перешедшая 22 июня в острую фазу война. Кого с кем? России с Белоруссией? Ничего подобного! Это война тех «субъектов», которые контролируют ресурсы, с большой частью собственного народа. Почему собственного народа? Потому что белорусы и мы – это граждане единого государства. Воюет с этим единым государством – корпорация-монополист. Вопрос в данном случае заключается не в том, имеет ли юридическое право корпорация воевать со своим государством, может быть имеет, поскольку, во-первых, она защищает всеми доступными средствами интересы собственников-акционеров, а во-вторых, законы у нас пишут крупные собственники. Для себя. Вопрос в другом: защищает ли она общенациональные, т.е. наши интересы? На этот вопрос никто не ответит сходу уже по одной той причине, что национальные интересы нигде, никем, ни на каком уровне не обсуждаются применительно к этому конфликту. Возможно, их, национальных интересов, уже и нет вовсе?
Настораживает ещё одно обстоятельство. Лидеры постоянно рассуждают о необходимости сделать власть прозрачной – вплоть до создания так называемого электронного правительства. Но мы постоянно сталкиваемся с непрозрачной сердцевиной власти, с закулисной политикой. Всё совершается за нашими спинами, за пределами нашего понимания, потому что мы даже минимальной информацией о том, что происходит, не обладаем. По сути, есть публичная политика – действа, рассчитанные на всех, и есть закрытая политика – только для своих. Среди этих «своих» белорусов нет, что очень печально. Обострение ситуации и очень жесткая позиция белорусского президента – это в определенном смысле знак отчаяния.
Если воспользоваться медицинской терминологией, ситуацию в отношении стран-братьев можно назвать кризисом, после которого пациент либо выздоравливает, либо умирает. В данном случае, пациентом является, я это ещё раз подчеркиваю, тот русский народ, о существовании которого мы, сами русские, первыми забыли. Еще иностранцы нас всех называют русскими, а мы уже говорим, что «поезд ушел»…
Поезд ушел, но рельсы-то остались. Сегодня идет «демонтаж рельс», самого пути: мы видим ускоренное создание «параллельных» инфраструктур, которые сделали бы экономически нецелесообразным дальнейшее развитие и модернизацию нефтегазового транспортного коридора через Белоруссию. Всё это объясняется заботой о безопасности России, хотя представляет собой едва ли не основную угрозу для России. Кто-то очень боится, что «поезд» может вернуться, пока существует путь, а он пока есть к счастью для нас и к несчастью для наших врагов. А общих врагов у России и Белоруссии, к сожалению, много. Но было бы катастрофой, если бы мы – русские, т.е великороссы, белорусы и украинцы – почувствовали себя, хоть на минуту, врагами. А всё делается для того, чтобы такие чувства пробудить в наших душах. Спасите наши души!
Хочется отметить, что чисто технические споры, связанные с законностью действий той или иной стороны, находятся в рамках правового поля. Очевидно, что в сугубо правовом плане вопрос чрезвычайно сложный: если, к примеру, Россия заплатила белорусам за наши военные базы хотя бы часть того, что она заплатила за черноморский флот на Украине, то спор бы перешел в совершенно иное русло, и должником стала бы, вероятно, РФ. Но нельзя забывать, что право – это только инструмент, а никак не самоцель. Цель политики, которую не следует смешивать с бизнесом, – сбережение наших народов и сбережение наших общих богатств, которые, по сути, принадлежат только нам и никому больше. Это моё частное мнение, но хочу подчеркнуть, что его уже многие даже близкие по взглядам люди не разделяют.
Валерий Расторгуев, политолог, доктор философских наук, профессор МГУ, специально для «Русской народной линии»
|
