Украинство и украинизация: истоки и причины

[Дмитрий Н]

«Истоки того, что сейчас происходит, лежат в глубине веков»

Как проект «Украина» становится инструментом мировой войны

Наталья Нарочницкая

 


 
История, геополитика, идеология – практически этот узел сегодня разрубается на наших глазах, узел всей мировой истории. Мне особенно обидно, тяжело и одновременно трепетно это все переживать, потому что все это мною было предсказано в годы, когда об этом не принято было говорить. Людей с такими взглядами затыкали, обвиняли в непонимании того, что век национальных интересов безвозвратно ушел, что есть общечеловеческие ценности и я, мол, не понимаю нового мышления. Правда, весь мир, пока мы упивались этим так называемым новым мышлением, прекрасно воспользовался испытанным старым...

 
Главный труд моей жизни, я считаю, исследование «Великие войны ХХ столетия», из которого я беру иногда намеченные и поставленные вопросы, но не разработанные до конца, и их уже разрабатываю на основе моего сегодняшнего знания.

Речь идет о геополитическом противостоянии, сравнении тех силовых стрел, которые направлены на Россию, когда она находится в трудной ситуации. Это – и Первая мировая война, и революция, и Гражданская война, и Вторая мировая – Великая Отечественная, и 90-е годы.

Оказывается, что эти стрелы абсолютно идентичные. Прежде всего, они нацелены на отделение России от морей – Балтики, Черного моря. Именно выход к этим позициям Петром I, 300-летие Ништадтского мира мы отпраздновали осенью.
 

Так вот, именно выход России к Балтике и потом закрепление в Крыму, а это было невозможно без того, чтобы выйти сначала к Прибалтике, делало Россию великой державой. И канцлер Безбородко, екатерининский вельможа, возглавлявший внешнеполитическое ведомство, принимая на работу молодых дворян, говорил им: «Не знаю, батенька, как при вас будет, а при нас ни одна пушка уже в Европе не стреляет».
 

То есть стала необратимой масштабная геополитическая трансформация Европы. Уходят на задний план ранее могущественные государства – Польша, Швеция, Голландия. На это место приходят Англия и Россия. Швеция и Польша потихоньку утрачивают свое влияние, теряют захваченные ранее земли. И начинает Россия развиваться как империя, как великая держава. И постепенно проясняется (Наполеон это первый понял), что для того, кто хочет стать господином мира, обязательной целью становится – устранение России. Не уничтожить ее физически, это, во-первых, оказывается, невозможно, даже Гитлеру не удалось. И Бисмарк об этом предупреждал в конце жизни. А именно отстранить ее от решения мировых дел. Потому что одно ее существование в этих границах и то, что это альтернативная часть той же европейской цивилизации, делает невозможным управление миром из одной точки.

И Наполеон это первым понял. И пошел на Россию, как считают некоторые, по наущению своей соперницы Англии, а перед этим у него уже были успехи, тем более что он и в Африке воевал, и, как считают русские политические географы – тот, кто контролирует оба побережья Средиземного моря, тот становится господином мира. В свое время только после Второй или Третьей Пунических войн, когда Рим окончательно победил Карфаген и овладел африканским побережьем, вот тогда Рим стал той Великой Римской империей.

Но переходим к Украине.


Истоки того, что сейчас происходит, лежат в глубине веков. Разделение Московской Руси и того, что постепенно формировалось как малороссийская народность, как часть православных россов, вышедших из Киевской Руси, в значительной мере, проистекало из буквально физического вторжения огромного монгольского клина, нашествия, которое на два века практически затруднило общение между близкими народами.
 

Постепенно расходятся языки. Хотя в XIX веке украинский язык, малороссийское наречие – это местный язык, он отличался от литературного русского не больше, чем баварский от саксонского.

Отрыв Малороссии от Московии был давней целью Речи Посполитой. Еще Казимир Великий в 1349 году захватил Галицко-Волынское княжество, которое принадлежит к колыбели Киевской Руси. В его усыпальнице в Кракове я увидела, за что же он стал Великим: «Сильно расширил территорию государства». Оказывается, если ты расширил за счет чужих земель территорию, ты становишься великим. А вот когда у тебя другие великие эту же территорию назад забирают, то они – проклятые страны-расчленительницы, о которых ты сегодня услышишь в любом польском музее, даже если это музей фарфора. Так, по нынешней трактовке украинских историков, обслуживающих новую геополитику, Владимир Мономах – великий киевский князь, а его сын, шестой сын, Юрий Долгорукий, основатель Москвы, – проклятый кацап, москаль. Но это не главное.


Очень важен религиозный фактор. Истоки подлинного украинского сепаратизма и антимосковитской версии украинской идеи – в униатстве. Еще Папа Урбан VIII в начале XVII века, вскоре после Брестской унии 1596 года, говорил: «О, мои русины, через вас-то я надеюсь достигнуть востока».
 

Пять епископов, во главе с Михаилом Рогозой, принявшим католический догмат при сохранении православного обряда, были отвергнуты православными. А крестьяне в деревнях, поскольку обряд оставался прежний, на местном языке (в отличие от католических служб, которые велись на латыни) так ничего и не поняли: что там филиокве – кто это из крестьян знает такие богословские тонкости. А потом, когда узнавали, в ужас приходили, что они, оказывается, теперь подчиняются Римскому Папе, а не Вселенскому Патриарху.

И вот такой буфер – не католик и не православный, а униат, – это сгусток, который побуждал ненавидеть друг друга. Именно он родил вот это политическое украинство. Кстати, украинцами называли перед Первой мировой войной только униатов. Остальные были малороссами. Этот феномен греко-католика – ни русский, ни поляк, самостийник, украинец – основа того самого галицийского индентитета, а потом и москвофобской версии украинской идеи. Щедро субсидируемая Веной и Ватиканом, эта церковь и родила политическое украинство.

Особенно ярко это проявилось уже во второй половине XIX века, когда польский провинциальный историк Францишек Духинский в Париже для невежественной в славистике публики на кафедрах витийствовал о том, что москали, русские, – это помесь финно-угров с татарами и не имеют ничего общего с арийцами Украины.
 

И что якобы ради того, чтобы приукрасить свое варварство, московиты украли и киевскую историю, и присвоили себе Софийские Ризы, и что вообще это совершенно разные народности, даже этнически.

 
На мой сайт еще в 90-е годы заходил какой-то щирый украинец, все время оскорблял. У него с моими читателями была полемика. В конце ее он написал: «Ишь, мордва зашевелилась!».

Когда русская армия по просьбе австрийского правительства перешла Карпаты и спасла во время революции 1848 года Австрийскую империю (тогда она еще не Австро-Венгрия была, она в 1867 году провозглашена была двуединой дунайской монархией) от неминуемого распада, потому что в Венгрии благодаря присутствию русских войск восстание потерпело крах и армия возвращалась. И проходила через галицийских русинов, которые тогда себя называли Галицкой Русью. Трудно сейчас представить, что в этом оплоте самых москвофобских настроений тогда зародилось необычайно москвофильское течение среди интеллигенции.

Интеллигенция, говорящая либо на немецком, либо на польском, начала переходить на русский язык. И тут Вена очень обеспокоилась. Стали сажать людей и интеллектуальных деятелей якобы на измену, хотя мы не были в состоянии войны, первый процесс состоялся уже в 1882 году. Перед Первой мировой войной академик Грушевский, потом советский, именем которого сейчас названы там улицы, пишет на грант Венского двора девятитомную историю Украины-Руси. И проводится очень интеллигентно и скрытно для непосвященного та же теория Духинского о том, что Московия – это вообще другое. А вот истиной наследницей Киевской Руси является Украина-Русь.

В это время начинается деятельность митрополита-униата Шептицкого. Это австрийский граф, офицер, католик. Он действовал еще в Первую мировую войну во Львове, а Галиция была до Первой мировой войны частью Австро-Венгрии, там был оплот тех, кто бдительно следил, чтобы не было сочувствующих среди галичан русской армии, практиковались доносы. Известные русские историки-эмигранты, которые себя считают именно Галицкой Русью – Ваврик, Аристов, Петро Гардый, у которого в Канаде вышел целый альманах про зверства униатов галицийских на австрийской службе. Он там стал Peter S. Hardy, я эту книгу держала в руках.

О том, какая была проделана работа по полному выхолащиванию сознания, говорит тот факт, что в конце 80-х годов XIX века в венский парламент была даже подана петиция за 100 тысячью подписей галичан. Где указывалось, что галицко-русский народ по своему происхождению, антропологии, языку, культуре есть часть русского народа, его племен, Белая Русь, что русский язык для нас является языком нашей литературы, искусства, мысли, интеллекта. И просьба – предоставить и не ущемлять право преподавания, образования на русском языке.
 

Но перед Первой мировой войной униаты начинают уже буквально люто действовать. И во время Первой мировой войны по доносам австрийским властям против якобы сочувствующих русской армии, было создано два концентрационных лагеря – Талергоф и Терезин.

 
Сейчас это музеи, там счет идет на тысячи замученных, расстрелянных, якобы за сочувствие России.

Ваврик пишет, что одним из виновников такой политики и таких бед, народной мартирологии были проклятые украинцы – униаты, вырекшиеся от Руси, и предатели. Тягнибок – внучатый племянник одного из активистов, Лонгина Цегельского, который доносил на неблагонадежных, как он считал, русинов. И его имя фигурировало даже на Версальской конференции, где комиссия разбирала виновность в войне и военные преступления. Он с трудом избежал приговора, потому что не доказали смертей по его вине, но аресты благодаря его доносам были. Он умер в Соединенных Штатах, а дед Тягнибока сидел в советском лагере как сотрудничавший с Гитлером. Вот откуда это тянется, а вовсе это не наследие последних 30 лет.

Во время Первой мировой войны эта идеология оформляется. Когда начинается революция, Украина уже показала себя каким-то несостоявшимся государством. Потому что единой национальной идеологии, идеологии с позитивным содержанием национального проекта не было. Это бесконечные батьки, враждующие гетманы – Скоропадский, Петлюра, Махно. Вот воспоминания полкового священника Центральной Рады Иоанна Теодоровича, который в эмиграции в Канаде, несмотря на свое героическое националистическое прошлое, подвергся чудовищным унижениям и поношениям со стороны заправлявших там униатов. Он пишет с горечью: «Поскольку ты православный, а не униат, ты проклятый кацап, проклятый москаль».

Был обнаружен архив Андрея Шептицкого, замурованный во Львове, и в 1918 году опубликован в газете «Петроградское дело». Там он говорит о том, что есть возможность всю Малороссию подчинить их идеологии, надо воспитывать украинцев, потому что им чужда держава царей.
 

В 1917 году, когда объявили свободу, за сепаратистские партии на территории Украины не было отдано ни одного голоса, а за федералистские и за общероссийские – 85 %!
 

Советская власть взяла на вооружение галицийскую идеологию, перекодировав ее в коммунистические клише, – дескать это цари всегда угнетали, а при коммунизме будет иначе. И там началась страшная украинизация. Публикуются документы об украинизации: как сопротивлялся малороссийский народ, как никто не хотел идти в школы, где преподавание велось на украинском языке, где не было даже научной терминологии. Всего с десяток мировых языков обладают всей полнотой терминологии и понятий для всех отраслей науки, и русский туда входит, но – ни украинский, ни молдавский, ни румынский.

Начинается украинизация, действует тот самый Чубарь, председатель Совнаркома, который подписал приснопамятное постановление о борьбе с саботажем в области хлебозаготовок, после которого начался голод на Украине, подобный тому, что был в то время и в Поволжье, и в Казахстане. Потому что большевистская политика была нацелена везде на унижение крестьянства: в каждой революции есть своя Вандея. Потому что крестьянство – носитель национального консервативного религиозного начала и ему чужды эти марксовы идеи. Не говоря уже о том, что на Украине частнособственнический инстинкт, особенно к земле, очень сильно развит, это все отмечали. Крестьяне после этого постановления отказались сеять хлеб в колхозах, голод еще и из-за этого начался.

Так вот, Чубарь был ярым украинизатором, а вовсе не борцом с националистическими архаичными пережитками. Он насаждал украинизацию в школах, боролся с малороссийской интеллигенцией, которая стояла на общерусских позициях. Почему только сейчас печатают эти документы, историки начинают поднимать их?

 
У нас господствовала такая идея, что, мол, это все только при царях было, а вот коммунистическая идеология – дай всем одинаковый кусок хлеба и не будет разницы между узбеком и русским, будет одинаковый менталитет, одинаковое все.


Однако, жизнью доказано, ничего подобного не получается.

Украино-австрийская партия, одним из лидеров которой был Шептицкий, очень много работала над распространением этой идеологии на Украине.

Но национально-территориальное деление ранее единого государства – это на самом деле трагедия. В мире нет успешных федераций, которые бы произошли из деления ранее единого государства. И наоборот – есть успешные федерации, возникшие из соединения.

Бандеровцы боролись якобы против Советов, против коммунизма. А их деды и прадеды – украинский государственный деятель Цегельский, например, за что? Тогда не было никакого большевизма, была царская Россия, – против кого они боролись? Это совершенно рушит представление обо всем. Причем идея украинского национализма и его антимосковитской версии, к сожалению, возобладали. А это и есть крах государства, его несостоятельность, когда нет собственного позитивного, сформулированного национального проекта за что-то, а не против кого-то. Стать анти-Россией – вот и все!
 

Украинский политический и общественный деятель В. Винниченко говорил, что православие завело их под царей. Ну, да, казаки Богдана Хмельницкого проголосовали: «Волим под царя московского, православного». Потому что поляки их ненавидели, считали быдлом, угнетали всячески.

 
Если бы поляки не вели себя на православных землях хуже, чем тевтоны, они бы могли остаться великой державой. Но нет. И потеряли все. Амбиции необузданные всегда губят.

Грушевский был ректором Киевского университета, который заканчивал мой отец, поскольку он из Чернигова. Отец рассказывал, что Грушевский, сноб, нисколько не скрывал презрения к пролетарской культуре, он никого не боялся. За национализм его и держали. Он умный, образованный, он создавал эту идеологию в исторической науке. Когда в коридоре студенты-пролетарии обращались к нему громко «товарищ профессор», он, не скрывая отвращения, гримасы, поворачивался и говорил: «Гусь свинье не товарищ». Не боялся этого. И это в 1930-то годы!

Кстати, об амбициях униатской церкви. В 1929 году, до того, как Западная Украина вернулась (а это и есть Галицко-Волынское княжество) в Советский Союз, тот же Шептицкий говорил: «Бог еще окажет нам милость проповедовать на Кубань, Тобольск и Москву». Вот какие амбиции.

Сталин присоединил Галицию, о которой царский министр Дурново в 1914 году в записке предупреждал, что никаких обретений в результате даже победы в Первой мировой войне не будет. Война надвигается, она неизбежна. Избежать ее нельзя. Но, к сожалению, надо быть готовым, что истощится экономика России и Германии, и там вспыхнет революция. Так оно и случилось. Баварская республика была советская. Единственным призом в войне, писал Дурново, могла бы быть Галиция, потому что грядет неминуемый распад Австро-Венгрии.

 
Но только безумец может хотеть присоединить Галицию. Кто присоединит Галицию, потеряет империю. Потому что 400 лет не делила униатская Галиция свою судьбу с православной Украиной. Это другой менталитет, другое все. Но Сталин в 1939 году решил присоединить ее к СССР, а надо было Польше ее оставить.
 

Легко говорить потом, после драки кулаками махать.

И еще вот что написал Дурново: никаких обретений не будет, потому что «мы воюем на стороне нашего главного геополитического противника – Великобритании». Они обеспечат, чтобы ничего там не получить такого. Какой там Константинополь?! На самом деле это приписывается России. Разговоры и мысли об этом были. Но, как пишет Михайловский, сын Гарина-Михайловского и крестник государя, который в юном возрасте, в 24 года, стал заместителем начальника правового отдела Русского внешнеполитического ведомства с правом докладывать министру, владевший пятью языками, доживал свой век в Чехословакии. Он писал, что, когда подписали соглашение Сайкса-Пико, то возникли мысли: как бы вот сделать так…

Невозможно было овладеть Константинополем, не побудив протест всех держав. Всегда государевы пометы были: «Ах, если бы это было возможным…». Как бы Константинополь под международным контролем, но с русскими пушками на Босфоре! Вот это устраивало. Но это невозможным оказалось.


(Окончание следует)

[Дмитрий Н]

(Окончание)


Возвращаясь к СССР и Украине.
 

У Путина в докладе много сказано, как отдали Украину, как присоединили туда всю Новороссию. Есть карта «Подарки русских царей». Она так лихо названа в интернете, но она очень красноречивая.

 
Чигиринская республика Богдана Хмельницкого – это небольшая часть нынешней Полтавской и несколько других губерний, Киев еще даже не входил. Поляки отказались от претензий на Киев через 32 года после Переяславской Рады, она была в 1654 году, и в 1686 году был так называемый договор «Вечный мир с Польшей». Только тогда поляки отказались от претензий на Киев и признали право Москвы защищать интересы православных и их права на захваченных Польшей территориях, понимая, что права эти, конечно, угнетаются. Ненависть поляков к схизматикам была куда больше, даже чем ненависть Ватикана.

Первое послание вдохновителю первого крестового похода Бернарду (орден бернардинцев, из Клерво, 1145 год) от епископа Краковского Матвея было, что не туда крестовый поход направлен, надо против русских варваров, где другой обряд евхаристии, где они многочисленны, как звезды, и гораздо хуже, чем греки. И это вообще другой мир, который надо искоренять и уничтожать. Все, что против России – превозносится в польской истории. Единственная карта Польши XVI века, которую я, кстати, своими глазами видела в королевском дворце в Варшаве – это Польша от моря до моря, и перед ней учительница, помню, семилеткам на ковриках что-то рассказывала.

 
А Новороссия вообще никакого отношения не имеет к Польше. Днепропетровск – это Екатеринослав, Кировоград – это Елисаветград, и так далее, Одесса – никакого отношения. А вот западные области – Хмельницкая, Винницкая – постепенно Польшу оттесняли, и эти земли переходили к России.
 

Ивано-Франковск – это Станислав, названный по польскому королю. Там одни поляки и были в городе. А в деревне были украинцы, малороссы, униаты в основном. И жить им там было непросто. Отсюда и бандеровский террор – ужасный, зверский против польского населения на Волыни. Я не знаю, как Польша может это простить? Это уже не человеческое что-то, ни одно животное не наслаждается так физическими страданиями своего противника. Они просто раздирали руками человеческие тела, они разрезали живым беременным женщинам животы и живую крысу туда сажали. Это все материалы процессов. Это нельзя читать. Детей пятилетних связывали букетом и вешали на деревья, писали – «венок для будущей славной Украины».

Это колоссальная территория, стратегическая, с выходом к Черному морю. Если бы Украина была где-нибудь на Ленской губе, на Северном морском пути, англосаксы бы никогда так внимательно не ухаживали за ней. Но как только Россия вышла к Причерноморью, сразу этот регион стал критическим. И антирусская внешняя политика конца XVIII и, прежде всего, первой четверти XIX века, была нацелена на то, чтобы предотвратить там влияние России.


Тогда в 1833 году был подписан между Турцией и Россией договор, так называемый Ункяр-Искелесийский, – это редкостный успех балканской политики. Никогда больше в XIX веке такого не удавалось. Две черноморские державы – Россия и Турция без войны тогда договорились о черноморском режиме.

 
Англия и Франция этого, конечно, не признали. Хотя ни один фунт их товаров не проходил через черноморские проливы. Просто потому, что не признали. Началось движение к Крымской войне, которая для России обернулась временной утратой черноморских позиций. Так называемая иезуитская формула «нейтрализации Черного моря», это означало уничтожение флота и обязанность срыть береговые укрепления. О борьбе Горчакова за эти преодоления написала книгу моя покойная матушка, к столетию которой мы ее переиздали. А когда было 200-летие Горчакова, то все доклады, в том числе, и Лаврова, ссылались на ее книгу.

Так что это все тянется очень давно. Стратегическое положение Украины делает ее предметом ухаживаний Запада. Еще Бжезинский после распада СССР написал, что без всего остального, но с Украиной, Россия – великая держава. Вот без Украины, даже со всем остальным, это еще вопрос. И вот с тех пор мы имеем то, что имеем.


Коммунистическая номенклатура немедленно перехватывает галицийскую идеологию, чтобы остаться у власти. Поднимает ее на знамена с самого начала.


И Кравчук здесь один из первых подсуетился, – постепенно, не радикально, (он вообще-то сам с Западной Украины), и Кучма – такой красный директор больше... Начались гонения на русский язык. Вся их философия, идеология доказывает, что логика: если бы москали проклятые так не расплодились, не стали такими огромными, с ядерной бомбой, такими мощными, от Буга до Тихого океана не дошли, мы могли бы стать тем, чем стала Россия – здесь терапия бессильна, здесь только скальпель.

Мы подходим к тому, с чем мы столкнулись сейчас. Ставка на Украину была сделана с самого начала. С заигрыванием на Западе уже не стеснялись. Был переворот. Я, еще будучи депутатом, обсуждала в Совете Европы вопрос о том, что Украина категорически не подписывала Конвенцию о языках меньшинств. Турция не подписала, Украина. Начинается накачивание Украины оружием. Это все – правда, даже больше, чем у нас открыто об этом говорят, чтобы особо не пугать население.

 
Об украинском национализме есть замечательная работа историка зарубежья Николая Ульянова – об истоках украинского сепаратизма. Он пишет, как меняются исторические названия, как выхолащивается русский дух. Он писал это 50 лет назад!
 

«Все это не понимание и не утверждение, а искоренение национальной души. Именно национальной базы не хватало украинскому самостийничеству. Оно выглядело движением не народным, не национальным, страдало комплексом неполноценности. Потому что отсутствие позитивной программы и от противного строительство государства – это и свидетельствует о какой-то неполноценности». Если у прибалтов есть основания для неполноценности, потому что, кроме Литвы, никогда не было государственности у Эстонии, у Латвии, и то я бы нашла в их истории какие-то позитивные моменты, чтобы на них выстроить свое будущее, а не на кратком эпизоде сотрудничества части элиты с гитлеровцами только.

Главной заботой все еще остается доказать отличие украинца от русского. Мысль до сих пор работает над созданием антропологических, этнографических и лингвистических теорий, долженствующих лишить русских и украинцев родства. Сначала их объявили двумя русскими народностями, потом двумя разными славянскими народами. Потом возникли теории, по которым славянское происхождение оставлено только за украинцами.

Галицию присоединили. Насколько мне известно, там до 60-х годов происходили теракты, кто-то в лесах прятался. Все 30-е годы там готовились схроны, дань собирали с крестьян. Была колоссальная организация эшелонированная. Там многие сидели в лагерях.

 
Но после развенчания культа Сталина Хрущев дарит к юбилею Переяславской Рады Крым, вместе с Севастополем, который вообще не входил в Крымскую область и в 1949 году был выведен из состава области, став городом республиканского подчинения РСФСР. Потому что там стоял стратегический флот, он не мог управляться из Киева.


А кого выпустили на Украине как жертв НКВД? Тех самых гитлеровских коллаборационистов, бывших бандеровцев, их семьи и так далее. Все было готово для того, чтобы расцвести потом снова пышным цветом. Такая агрессивная идеология сразу берет верх у маргиналов, потому что у нормального человека возникает оборонительная позиция, он морщится, как было с гитлеровской идеологией. Сначала немцев коробило это, интеллигенцию коробило. Кто-то эмигрировал, кто-то морщился, но замыкался в своем круге. А потом уже возникла молодежь, новые поколения. Если бы вы видели, что там, в детских садах, происходило, какие картинки детям показывали! Я видела, это страшно просто: чудные птички очаровательные – это украинцы, они летят по небу, а внизу этакие монстры мерзкие, птичка плюет на него, и монстр разрушается, в пыль превращается.

Казалось бы, получив такую территорию, составленную, если брать народ, из несовместимых идеологически частей, такого типично постсоветского промышленного и атеизированного, к сожалению, востока, который помнит совместное прошлое, битвы Великой Отечественной войны, и вот эта Галиция, можно было жить, только нейтрально, вместе. И можно было «доить двух коров» сразу. Россия бы за ними ухаживала, как бы платила за лояльность. Запад бы ухаживал. Боже мой, процветай! Единственная республика Советского Союза с передовой наукой, промышленностью, с квалифицированным населением, с сельским хозяйством, обеспечивающая себя продовольствием, экспортер пшеницы. Нет, такая Украина не была нужна ни галицийцам, ни Западу. И вот началось то, к чему мы пришли.


Что произошло за эти восемь лет? Шла фактически подготовка к войне против нас. Украина накачивалась оружием, в людях воспитывалась ненависть. В сентябре 2021 года начинают вдоль всей границы летать американские разведчики, самолеты E-8 JSTARS.


В Болгарии, Румынии и в Черном море размещены американские боевые истребители. Восстановлен заброшенный аэродром на острове Шемья, это Алеутские острова, в 300 километрах от нашей Камчатки. Считай, это как пистолет, приставленный к виску Камчатки. Эти острова когда-то были открыты нами. Вместе с Аляской в 1867 году они были проданы: мы боялись, что англичанам достанется. Они перед этим высаживались в Петропавловске. А Америку никто не боялся тогда.

На Украине меняют министра обороны. Ставят Резникова, который рядовым только служил. Огромная группировка, цвет украинской армии, 125 тысяч приблизительно, пришла и была эшелонирована уже на границе с Донецкой и Луганской областями, республиками. Наша разведка тоже работает. Начинается процесс, задним числом, через семь лет, против адмирала Березовского, который перешел на нашу сторону в 2014 году. И сейчас командует нашим Тихоокеанским флотом. Чтобы неповадно было генералам, идет чистка в Министерстве обороны Украины.

Польская армия четыре дивизии ставит в октябре на границе с Белоруссией. Помните, с беженцами там была какая-то неприличная история? Это все было раздуто специально как повод для того, чтобы четыре дивизии поставить.

 
План такой. Массированное нападение на Донецк и Луганск. Они не выдерживают, разумеется, больше 5-8 дней, по их расчетам. Если мы не вступаем на защиту, это – крах России, президента, социальный взрыв. Недовольных у нас много, и есть за что.
 

Чтобы спровоцировать нас, стали выкручивать руки Майе Санду, чтобы она закрыла границы Приднестровья полностью. Мы ей сразу отключили газ тогда. Она обратилась в ЕС, ей отказали: нам самим мало. Тогда мы показали ей цену лояльности. По ее условиям, с 25-процентной скидкой мы ей даем газ, она через неделю начинает опять вести себя очень антирусски. Тогда ей звонят из нашего «Газпрома», что вы запаздываете с этой ежемесячной оплатой, завтра газ будет перекрыт.

Молдавия – это то место, которое вообще не может выжить без наших энергоресурсов. Если другим плохо, но есть какие-то источники, то там совершенно ничего нет. Абсолютно прозападная гражданка Румынии Санду, понимает, что если ее втянут в противостояние с Россией, то от Молдавии просто ничего не останется.

А тут уже и перед американцами встает вопрос: до чего это может дойти? Они фактически нарушают договор о нераспространении ядерного оружия. Принимается решение, что американские ядерные заряды может нести немецкий самолет. Раньше этого не было. Потому что ядерное оружие – это не просто бомба. Это система наведения, управления, это носитель. В американских кругах прямо разбирается теория ограниченной ядерной войны, которую они вытащили, и с некоторых пор вопрос этот периодически, лет 20-30, возникает. У них есть запас, создан арсенал небольших ядерных бомб, которые не всю Европу уничтожают. Они вполне допускали, что могут сбросить ядерную бомбу на наши силы на Украине. И просчитывали, что мы, вычислив, с какого аэродрома этот бомбардировщик пришел, можем ударить по Западной Германии, скажем. Это им не жалко.

И дальше у них возникал вопрос, они размышляли, насколько далеко и решительно может наше руководство пойти.


На такую тему был разговор Байдена и Путина 31 декабря, о котором в прессе – расплывчатые фразы: что, мол, стороны удовлетворены, что разговор был откровенным. Эксперты, с которыми я консультировалась, считают, что Путин дал тогда четко понять, что Россия не остановится и будет решительной.

 
А если бы он этого не сказал, то для США невозможно было бы пойти на ничью. Держава, претендующая на то, чтобы быть господином мира, должна только выиграть. Не должно быть даже 5:4. Должно быть 5:0, 5:1. А этого не получается никак.

Они отступили. Но наши поняли, что все это просто отложено. На Западе уже приготовили пакет санкций, который сразу после начала этой нашей операции был и введен. А он весь был приготовлен, он нашей разведке был известен, в январе уже готов. Они только этим решили ответить.

Получается, что три возможных сценария, которые Запад разбирал, ни один из них не прошел. Мы перехватили и решили, что, чем ждать, пока один из этих сценариев будет на нас проигран, лучше это предотвратить и быть уже в положении не оборонительном.

Дальше все происходит на наших глазах.

 
Вся западная аналитика говорит о том, что Украина проиграна Западом. Но их задача – не дать нам победить триумфально и истощить нас, сделать нашу жизнь как можно труднее, на годы это продлить, чтобы истощить нашу экономику, чтобы нам было тяжело.

 
Чем больше украинцев сейчас погибнет, тем для американцев лучше. Потому что тем труднее будет наладить нам с украинцами диалог, что и так невозможно при жизни одного поколения, но хотя бы в будущем какое-то умиротворение, оздоровление отношений. Ведь даже, если вы не русофоб, но где-нибудь в Сумской области или в Черниговской, вашего сына, брата, дядю призвали в армию и он погиб, то как вы будете относиться к этому? Это драма. И это тяжелейшее испытание для национального самосознания.

Это не пропутинская пропаганда, это правда, что они совершенно просчитались. Они были уверены, что 90% граждан России будут вести себя так, как те, которые уехали. А у нас, наоборот, консолидация происходит всегда, когда появляется у ворот внешний враг.

Весь мир сейчас смотрит с вниманием на эту ситуацию. Мир будет другим уже. Шатается американское доминирование. Они же откровенно сказали: мы против России и Китая, должны сдерживать их, потому что они осмелились бросить вызов нашему глобальному доминированию. Так просто и откровенно: чур, я главный, или вы будете уничтожены.

 
Сложно говорить о будущем, но оно работает, скорее, на нас. Европа оказалась более уязвимой от международного разделения труда и мирового товарообмена. А в Соединенных Штатах экономика зиждется на вавилонской башне из зеленой бумаги. И от эмиссии доллара, и от долларового ценообразования всего мирового рынка. Если это нарушается, для них это гибель.

 
Потому что долларовая эмиссия – главное оружие доминирования и власти в мирное время, разумеется. А воевать никто не хочет.

Европа воевать не может. Военные аналитики пишут о том, что даже, если НАТО захотело бы объявить нам войну, без американцев они это сделать не смогут, им нужен минимум год, чтобы создать серьезное боеспособное вооруженное объединение для противостояния. Да европейцы и не хотят воевать. Идеологическая ярость у них от того, что опять Россия, как во времена Наполеона, единственная поднимает перчатку и не боится, и говорит: «лучше в гробу, чем быть рабу». Это непонятное для них «варварское племя» всегда из всех чудовищных катаклизмов, которые уничтожили бы иную нацию, выходит как птица Феникс, возрождаясь. У меня нет розовых очков, но и абсолютно нет апокалипсических настроений. Будущее будет зависеть от нашей способности это выдержать, от нашей способности понять, я имею в виду нашу элиту, что мир будет другим. Он не вернется к прежнему. Здесь нужно потерпеть.

 
Лекция была прочитана в Международном деловом клубе Союза Женских Сил  01.07.2022

P.S. Наталия Алексеевна Нарочницкая – российский общественный деятель, политолог, доктор исторических наук, президент Фонда исторической перспективы, президент Европейского Института демократии и сотрудничества, член Общественной палаты РФ.


23.07.2022

Источник

[Дмитрий Н]

Концепция украинства как причина неизбежного краха Украины

Ростислав Ищенко





Меня не удивляет катастрофическое состояние украинской государственности. Меня удивляет, что Украина так долго продержалась.

Решения, предопределившие катастрофу были приняты уже во второй половине первого президентского срока Кучмы. После того, как американский агент Горбулин сумел продавить отставку Табачника с поста главы Администрации президента, внешняя политика Украины стала безальтернативно прозападной. С этого момента прозападный МИД, поддерживаемый прозападным СНБО больше не встречал даже академического сопротивления управления внешней политики Администрации президента. Сторонники альтернативного курса потеряли последнюю опору в украинских государственных структурах. Выбор у них остался простой: уйти в отставку или смириться и служить Молоху.

В 1997-1998 году были оформлены решения, определявшие «евроатлантическую интеграцию» стратегической целью Украины. С этого момента можно было сомневаться кто победит в глобальном противостоянии (Россия или Запад), но плачевную судьбу Украины могло изменить только чудо.

И это чудо почти произошло. Господь явно давал населению Юга России, внезапно ставшему Украиной, возможность одуматься. Первый майдан в 2004 году убедительно продемонстрировал, что американцев и европейцев не интересует более-менее сильная Украина, способная защищать свои интересы. Даже если такая Украина делает прозападный выбор. Уж на что прозападную политику проводил Кучма (особенно в свой второй президентский срок), но и он не устроил американцев, и ему они подготовили майдан.

Убрать от власти Кучму и значительную часть его команды американцам требовалось потому, что кучмовская бюрократия ориентировалась на защиту интересов национального производителя. При всей коррумпированности (хоть по сравнению с тем, что происходит на Украине сегодня, Кучму можно бессребреником считать), режим второго президента пытался сохранить и даже по мере возможности развить украинский промышленный потенциал. Получалось плохо, в том числе и потому, что интересам развития промышленности полностью противоречило избранное направление внешней политики, но всё равно американцам и европейцам приходилось постоянно сталкиваться с сопротивлением украинских властей, пытавшихся поддерживать своих олигархов в случаях, когда их интересы сталкивались с интересами западных партнёров.

Майдан 2004 года был нужен американцам, чтобы заменить режим прозападных промышленников (национальных производителей) на режим прозападных банкиров (компрадоров). Именно поэтому им не подходила достаточно профессиональная (по украинским меркам) команда позднего Кучмы (которая лишь к 2010 году была окончательно переформатирована в команду Януковича), а на бездарном, ленивом и неадекватном Ющенко вдруг свет клином сошёлся. Американцам и нужен был такой безвольный исполнитель.

Но оказалось, что внутриукраинские силы, захватившие власть при помощи майдана 2004 года, не могут её удержать. Страна ещё не была поражена бандеровщиной настолько широко, чтобы на её фоне «европейский выбор» смотрелся меньшим из зол. Промышленные элиты Юго-Востока ещё не утратили окончательно волю к сопротивлению. Американцы ещё не имели на украинской территории, в украинской армии и украинских спецслужбах достаточного количества подготовленных боевиков и своих агентов, чтобы реализовать силовой сценарий.

Победившие в 2006 году, сдавшие власть в 2007 году и вернувшиеся к власти в 2010 году элиты Юго-Востока имели возможность сделать выводы из урока первого майдана, понять, что западные партнёры не видят их равноправными участниками глобальных экономических процессов. Им могут лишь позволить грабить Украину от имени и по поручению западных партнёров, оставляя себе не слишком большой процент за услуги. Тех же, кто будет отстаивать принцип равноправия во взаимоотношениях с Западом, Запад попытается уничтожить.

Единственная возможность промышленных элит Юго-Востока и обслуживавших их политических сил уцелеть заключалась в том, чтобы опереться на потенциал пророссийски настроенных избирателей, выстроить дружественные отношения с Россией, войти во все постсоветские интеграционные структуры, включая Таможенный союз (ЕАЭС тогда ещё не был создан) и ОДКБ. То есть пойти по пути белоруссизации.

В условиях перманентно нарастающего давления Запада на Россию, Москве было выгодно закрыться территориями дружественных Украины и Белоруссии. Если бы украинское руководство проявило хотя бы ту минимальную волю к сопротивлению, которую проявил Лукашенко в августе 2020 года, Россия не дала бы Западу сломать украинскую государственность, как не дала уничтожить белорусскую. Ибо проблемный союзник на западной границе России гораздо лучше, чем откровенный враг.

Но Янукович сдался Западу задолго до своего президентства и второго майдана. В ходе затеянного Ющенко путча в 2007 году Янукович имел на своей стороне силу закона и серьёзный силовой ресурс. Поход нацгвардии на столицу, который пытался организовать Ющенко, провалился. Тогда силовики (за редким исключением) ещё были ориентированы на защиту конституции. На стороне Януковича было парламентское большинство, а указы Ющенко о роспуске Рады были уже признаны неконституционными. Янукович мог отправить Ющенко, как неисправимого путчиста и узурпатора, в тюрьму навсегда. Но под давлением западных посольств он сдался.

На этом несостоявшееся чудо закончилось. Бог махнул рукой на Украину, ибо у неё не оказалось государственно мыслящей элиты. Отдельные политики были, но они не представляли из себя спаянную группу, которая могла бы претендовать на власть под пророссийскими лозунгами. В лучшем случае они могли входить в небандеровские правительства, пытаясь замедлить украинизацию и защитить коренные интересы русского населения Украины. Но это были уже арьергардные бои. Антибандеровская же кампания была проиграна раньше, чем бандеровцы вошли в силу. Проиграна потому, что все украинские политические силы сделали ставку на Запад. Запад же сделал ставку на бандеровщину ибо ему была необходима война Украины с Россией.

Это с подачи западных фондов, прозападных СМИ и экспертов украинскому обществу навязывалась мысль, что «Россия всё равно нападёт, а Украина всё равно победит», а также, что «независимость лишь тогда становится необратимой, когда за неё пролита кровь». Украинцев убеждали в сакральном значении украинско-российского кровопролития.

Поскольку же украинские элиты коллективно стремились влиться в западные экономические и военно-политические структуры, то постепенно получалось, что чем хуже отношения с Россией, тем вроде бы как Украина ближе к Западу. Отсюда уже было совсем недалеко до решения, что только открытая военная конфронтация с Россией позволит Украине доказать Западу, что она достойный член «свободного мира».

В 2010 году американцы сделали временную ставку на Януковича, который в простоте своей решил, что он подпишет соглашение об ассоциации с ЕС, а его за это признают равным в западной политической тусовке. Американцам же надо было лишь, чтобы Янукович подписал соглашение об ассоциации не позже, чем за год-полтора года до президентских выборов. Страшный удар по украинской экономике, который должен был последовать сразу за введением в действие данного соглашения, навсегда скомпрометировал бы подписавших его регионалов, позиционировавшихся, как партия дружбы с Россией. При этом, поскольку Россия, спасаясь от бесконтрольного проникновения европейских товаров через Украину на свой рынок, вынуждена была бы ввести в торговле с Украиной тот же режим, что и в торговле с ЕС, регионалы сами бы и обвинили Москву в недружественном поведении.

К президентским выборам 2015 года пророссийские силы на Украине были бы серьёзно дискредитированы, а избиратели Юго-Востока дезориентированы. Тут-то и должен был сыграть очередной майдан. Американцы готовили его, так как были уверены, что по-хорошему Янукович уходить откажется. Но получилось, что майдан пришлось запустить на полтора года раньше, чем планировалось. Причём старт ему дали внутриукраинские силы.

Это было ещё одно достижение американцев. За время, прошедшее с первого майдана, они сумели убедить украинских олигархов, что выгоднее сдать власть на Украине американским ставленникам, чем цепляться за собственных выдвиженцев. Олигархи ведь в первую очередь стремились стать своими в «цивилизованном мире» и были согласны на любые уступки, надеясь, что их капиталы защитят их в любом случае. Наивные!

В общем, победа второго майдана была предопределена ещё в 2007 году (когда его никто ещё не ожидал, а временно лишённые американского финансирования «соросята» пытались прибиться к российским деньгам). Украинская финансовая и политическая элита так и не поняла, что их никто не собирается брать в «европейскую семью», что Украина не нужна Западу ни как жена, ни как любовница. Ей предназначена роль раба, выполняющего самую тяжёлую и грязную работу, живущего впроголодь, быстро изнашивающегося и умирающего, потому, что его легко и дёшево можно заменить.

От Украины требовалось создавать России как можно больше проблем, вплоть до развязывания против неё войны. Для этого государство должно было полностью манкуртизироваться и забыть о собственных интересах. Неизбежность именно такого конца была предопределена ещё выбором, сделанным Кучмой в конце 90-х. Американцы двумя майданами лишь ускорили его, так как не хотели, да и не могли слишком долго ждать.

И вот теперь мы видим, то, что было понятно всем серьёзным политическим игрокам ещё в 90-е, но до украинцев не дошло даже сегодня. Украина не может победить в конфликте в Россией. Даже, если представить себе, что Россия проиграет, а победителем выйдет Запад, то не будет у Киева никаких аннексий и контрибуций, не позовут его участвовать ни в каком дележе трофеев. Если к тому времени, от Украины что-то останется, в чём я лично сомневаюсь, «благодарный» Запад просто разделит остатки между своими восточноевропейскими клевретами.

Но сегодня Запад даже не рассчитывает, что Украина доживёт до его (Запада) победы. Наоборот, он исходит из того, что этот раунд останется за Россией, которая займёт либо всю, либо большую часть Украины. Именно поэтому решаемая сегодня на Украине американцам задача предполагает необходимость гибели как можно большего количества людей (минимум миллион, а лучше три-пять), разрушение всей коммунальной, промышленной и транспортной инфраструктуры, эмиграцию в Европу 5-10 миллионов человек.

Вашингтон исходит из того, что ослабленная боевыми действиями и санкциями, вынужденная держать армию на западных границах в боевой готовности к конфликту высокой интенсивности с восточноевропейскими соседями (а возможно, если получится, и втянутая в такой конфликт) Россия, столкнувшись с необходимостью ещё и восстанавливать полностью разрушенную, лишённую половины населения территорию, жители которой процентов на 40-50 будут состоять из потерявших родственников в боях с российской армией, не вытянет общего напряжения сил и сломается раньше, чем сломается от своих проблем Запад. В общем, ценой уничтожения Украины Запад хочет повторить фокус с распадом СССР.

Времена изменились, а СССР был подорван не только и даже не столько Афганской войной, сколько неэффективной экономической системой. Так что шансов сломать Россию тем же способом у Запада практически нет. Но он ведь жертвует сегодня не собой, а Украиной. Поэтому не рефлексирует, а просто смотрит что получится и насколько можно продлить украинскую агонию. При этом США готовы вслед за Украиной так же разбить об Россию и Восточную и даже Западную Европу.

Между сдаться сегодня или немного помучиться, американцы выбирают помучиться, тем более, что мучаются-то за них другие, а они рассчитывают на дивиденды, надеясь даже в случае окончательного поражения расплатиться с победителями чужими разорёнными территориями.

Вряд ли стоит на американцев сердиться. Они отстаивают свои интересы, как понимают и как умеют. Удивляют украинцы, которые десятилетие за десятилетием вместо того, чтобы жить с Россией в мире, любви, тепле и сытости, пытаются погибнуть для того, чтобы США могли на пару лет продлить иллюзию могущества, помечтать о возвращении навсегда утраченной гегемонии.

Мне понятно, за что сражается Россия, к чему стремится Китай, почему США и ЕС идут на существенные жертвы. Но зачем украинцы приняли для себя роль леммингов, бросающихся с обрыва истории в воды забвения, мне непонятно. Просто какое-то коллективное помешательство, рождённое базовой концепцией украинства как европейской нации.


25.07.2022

Источник

[Дмитрий Н]

«На освобожденных территориях морок украинства исчезает как утренний туман»

Люди, полной ложкой хлебнувшие хуторской сепарации, не могут не оценить притягательности идеи имперского единства

Ростислав Ищенко

 


«Свидетели необходимости захвата Украины в 2014 году (кстати, почему не в 2004, сразу после первого майдана) любят мотивировать свою позицию тем, что восемь лет американцы вооружали Украину (вообще-то, вооружать начали через два месяца после начала спецоперации), а также оболванивали население нацистской пропагандой, в результате чего перешедшие границу в 2022 году войска встретили упорное сопротивление», - пишет в статье «Хуторская сепарация против имперского единства. Почему Россия обречена на победу» известный политолог, обозреватель МИА «Россия сегодня» Ростислав Владимирович Ищенко. Статья опубликована на сайте Украина.ру.

«На самом деле, - пишет автор, - эта пропаганда работала более тридцати лет (с 1989 года), а украинские силовики продемонстрировали свою готовность защищать "европейские ценности", ещё когда армия, погранвойска и СБУ (в отличие от МВД, которых предал Янукович) предали Януковича майдану и когда из всей брошенной на войну против Юго-Востока армии лишь несколько сотен человек перешли на сторону ополчения или подали в отставку, а остальные как ни в чём не бывало, вопреки прямому запрету, содержащемуся в конституции, отправились убивать свой собственный народ. И очереди добровольцев в военкоматы тогда стояли даже более длинные, чем в 2022 году за оружием для теробороны. И добровольческих батальонов сформировали несколько десятков в считанные недели».

«Конечно, - отметил Ищенко, - украинская армия тогда была подготовлена к войне хуже, чем в 2022 году, но и российская была намного слабее. Большинство новых типов вооружений поступили в войска уже после 2014 года. ЧФ за это же время получил более десятка боевых кораблей основных классов. Даже применение ракет "Калибр" и более старых, ещё советских крылатых ракет было отработано в боевых условиях в Сирии. А ведь ещё надо было накопить соответствующие ракетные арсеналы».

«Ещё любят приводить крымский пример, где украинская группировка без выстрела сдалась практически равной по численности российской. Но, во-первых, в Крыму служило много крымчан, которые потом и остались на полуострове, а во-вторых, украинские войска в Крыму были застигнуты врасплох и блокированы в местах дислокации, что делало организованное сопротивление просто невозможным», - говорится в статье.

«Опыт 2022 года показал, что повторить такой фокус в рамках всей Украины нереально, а в 2014 году боеготовых сил у России на украинском направлении было на порядок меньше, не было сирийского опыта и не было обученных, обстрелянных и оснащённых корпусов ДНР-ЛНР. Зато были США, готовые бесконечно вооружать и финансировать куда более экономически устойчивую тогда, чем сейчас, Украину. И санкции тогда могли ввести куда как более серьёзные. Ввели их только сейчас, мы же имели 8 лет на подготовку», - пишет политолог.

«В 90-е — 2010-е годы, приезжая на отдых в тот же Крым или Приазовье, обычные русские люди, не интересующиеся политикой, видели море, солнце, фрукты и "хитрых хохлов", пытающихся как можно больше сорвать с них за жильё и дары природы. Но никак не жертв враждебной пропаганды – мало для кого международная политика была интересной темой для вечерних бесед за бутылкой местного вина. Нарабатывавшееся же отчуждение и разделение никак себя не проявляло: региональных различий и даже противоречий предостаточно в самой России (тогда было ещё больше). На этом фоне общее отношение к русским в местах их наибольшего скопления на Украине воспринималось скорее как благоприятное. Во всяком случае большинство из тех русских туристов, с которыми мне доводилось эту тему обсуждать, никак не хотело верить, что вот тот усатый дядька из-под Полтавы или Чернигова, аппетитно пожирающий кукурузу и согласно с ними поругивающий местных за жадность, завтра будет готов взять в руки автомат и спокойно убивать и их, и местных, потому все они для него "москали"», - говорится в статье.

«Это преувеличение, — утверждали они. — Может быть, где-то на Западной Украине бандеровщина поднимает голову, но не здесь. Здесь всё как при СССР, только порядка меньше, а коррупции больше».

«Поэтому, - отметил эксперт, - многим простым русским людям, которые начали интересоваться Украиной и политикой в целом, только когда на южных русских землях вспыхнула гражданская война и русских начали убивать именно и только за то, что они русские, кажется, что именно за последние восемь лет американцы добились невиданных успехов в антироссийской пропаганде на Украине».

«Нет, американцы добились успеха уже к концу 90-х. И добились именно потому, что их пропаганда первоначально не была направлена против России. Она учитывала местные особенности и занималась вытравливанием из местного населения имперского духа. Первоначально украинский национализм демонстрировал в отношении русских почти такую же толерантность, как сейчас в отношении поляков и евреев (почему я и не завидую тем из них, кто останется в украинском квазирейхе до его последних дней). Ругательным пытались сделать и постепенно сделали слово "имперец"», - пишет Ищенко.

«Выпускники соросовских программ аргументировано доказывали, что в новом мире (после "конца истории") имперские амбиции неактуальны, что нация должна сосредоточиться на своих хуторских проблемах, забыв о глобальных амбициях. Тем более что Украина ведь не СССР. У неё и выхода к океанам нет, какая уж тут империя? А воссоединение с Россией ущербно. Посмотрите, из-за своих имперских фантомных болей Россия и чеченские войны ведёт, и население её в нищете прозябает, поскольку последние копейки из бюджета уходят на поддержание этих самых имперских амбиций. А можно же быть как Люксембург – маленький, без армии, зато какой зажиточный!» - восклицает автор.

«Учитывая, что поговорка о "хате с краю" родилась всё же именно на Украине, а также потому, что идеей постсоветского населения в первое десятилетие после распада СССР было "наконец-то зажить, как на Западе", эта пропаганда падала на благодатную почву. Прежде чем русские на Украине начали отказываться от своей русскости, убивать её в себе и учиться быть настоящими патриотами Украины, они незаметно для самих себя утратили имперскость», - сказано в статье.

«Они согласились с тем, что вот то, что до тына, ну ладно, до околицы, это меня интересует, а что дальше – это "москальская забава". Зачем нам Дальний Восток, Чукотка, Крайний Север – там холодно и неуютно, а у нас тепло и "джмэли пид вышнямы гудуть". Это "москали" заставляли бедных украинцев костьми ложиться за имперские интересы, строить всякие там Петербурги, Парижи с Берлинами брать, а украинцы от этого только страдали. Вот, наконец, пришла свобода от имперского ига, можно зажить как люди в том же Люксембурге. Заодно, кстати, перековывавшимся в украинцы русским объясняли, чем же их так угнетали сохранившие русскость соседи: заставляли лить пот и кровь за чуждые им имперские интересы», - говорится далее.

«С Россией, кстати, американцы пытались проделать то же самое. Семинары по выкорчёвыванию из русских имперского духа проводились до конца десятых годов, а отдельные работы на эту тему выходили и до начала двадцатых. Русским также рассказывали о благодетельности всяких там Казакий, Дальневосточных, Уральских и Поморских республик. В принципе, Россию были готовы "коренизировать" вплоть до удельных княжеств Верейских, Волоколамских, Шуйских», - отмечается в статье.

«Не сложилось. С одной стороны, не хватило времени: слишком хотелось побыстрее воспользоваться плодами "конца истории", слишком рано начали бомбить Югославию, чем заставили Россию насторожиться. С другой, русский народ впервые за сто лет получил в своё распоряжение Россию и её ресурсы и убедить его в том, что надо срочно всё опять раздробить, даже не попытавшись как-то разумно использовать в собственных интересах было довольно сложно. Впрочем, Запад сумел создать в России достаточно мощную леволиберальную антиимперскую "общечеловеческую" прослойку. На её постепенное ослабление и вытеснение из активной политики ушло более двадцати лет», - пишет политолог.

«Тем не менее, - отмечает он, - даже в 90-е годы в России были достаточно сильные имперские движения и консервативно центристского (православного) и правого (как монархистского, так и фашистского) и левого (преимущественно леворадикального, реставрационно-советского) толка. Они не дружили между собой, но в целом идея России как империи оставалась политически актуальной и востребованной. С имперскими настроениями в стране приходилось считаться».

«На Украине же имперство было маргинализировано и практически уничтожено уже к середине — концу 90-х. Для того, чтобы оставаться в местном политическом мейнстриме можно было быть левым и правым, радикалом и консерватором, коммунистом и нацистом, но только не имперцем. Корчинский, заикнувшийся в начале 90-х о том, что украинские националисты не хотят уничтожения Российской Империи, а желают её превращения в украинскую в тех же границах, единственный раз в своей построенной на тотальном эпатаже политической жизни вынужден был проглотить своё заявление и навсегда забыть концепцию "Украинской империи"», - подчеркнул Ищенко.

«Вытравив из сознания граждан Украины имперскую идею, заменив её идеей сепаратного хутора, американцы создали идеальные условия для последующего превращения украинцев в главных врагов русскости. Массово перековались даже те поколения, которые достигли зрелости ещё в СССР. Труднее было с военными поколениями, но и среди них находились обукраинившиеся. Но одновременно американцы вырвали у своих украинских холопов ключ к пониманию русской души, лишив их возможности вести против России эффективную пропаганду. Усилия созданных американцами украинских ЦИПсО (Центр информационно-психологических операций) пошли прахом ещё до начала их работы», - говорится в статье.

«Человек может эффективно пропагандировать только ту идею, в которую верит сам. Работающие на пропагандистском поприще украинцы (от новичков до аксакалов) уверены, что близкая им идея разделения и сепарации, естественная для украинского хутора, будет востребована и на имперских просторах. Неважно против кого пытается работать очередная "дочь офицера" — против России в целом или против какого-то политика или общественного деятеля индивидуально. Смысл пропагандистских посланий будет один: "Вам недодают, а можно было бы поделить"», - отметил эксперт.

Далее эксперт приводит некоторые весьма популярные тезисы «дочерей офицеров».

1. «Если бы Украину захватили в 2014, уже бы пили "Оболонское"».

2. «Если бы не спецоперация, на которую расходуются бешеные деньги, каждому накинули бы к зарплате по десятке».

3. «Если бы раздать всем газ пропорционально, то каждый бы мог продать на мировом рынке свою долю и получить свой личный гешефт».

4. «Если бы Путин сместил экономический блок правительства, можно было бы напечатать столько денег, что всем бы на всё хватило и ещё бы немного осталось».

«И так далее. По части новых тезисов "дочери офицеров" очень изобретательны. Вплоть до "не слушайте имярек, он/она в детстве пирожки с мясом (бутерброды с икрой) ел/ела, а вам, небось, и сейчас не дают"», - пишет автор статьи.

«Их работу обессмысливает и позволяет совсем не подготовленным пользователям вычислять сотрудников ЦИПсО в две минуты то, что все их тезисы ведут к разделению – быстро схватить своё и убежать, пока не отобрали, а там хоть трава не расти: хутор всё равно уцелеет, а империя не нужна. Но имперское сознание большинства россиян требует объединительных идей. Они могут по-разному относиться к украинцам, немцам или таджикам вообще и к отдельным их представителям в частности. Они могут придерживаться левых или правых взглядов. Они могут считать, что у России достаточно ресурсов, чтобы захватить весь мир или сомневаться в том, что наличных возможностей хватит на одну лишь Украину. Но сквозь все различия у них всегда пробьётся имперская идея, в высшей своей форме стремящаяся к универсальному государству. Они могут до хрипоты спорить о том, каким должно быть это универсальное государство и как прийти к этому идеалу, но от самой идеи не откажутся, даже если будут отрицать свою к ней приверженность, используя вместо имперскости какой-нибудь иной термин (спор о терминах, а не об их сути, вообще является русской национальной забавой)», - сказано в публикации.

«Именно поэтому народ России большинством в 86% поддержал спецоперацию. Именно поэтому пропагандисты, опирающиеся на идею разделения, сепарации не могут ни в чём убедить народ, национальной идеей которого является объединение разных сущностей на основе хоть чего-то общего. Неоднократно говорил и писал, но думаю, будет нелишним повторить: наши враги исходят из позиции: "Кто не с нами, тот против нас", а мы декларируем принцип: "Кто не против нас, тот с нами". Поэтому наши ряды постоянно растут, а они своих союзников могут удерживать только силой и обманом. Но обман не вечен, а сила не бесконечна. Поэтому на тех территориях, которые освобождает российская армия, морок украинства исчезает как утренний туман. Люди, полной ложкой хлебнувшие хуторской сепарации, не могут не оценить притягательности идеи имперского единства», - заключил Ростислав Ищенко.


28.07.2022

Источник

[Дмитрий Н]

Деукраинизация: причины и перспективы

Ростислав Ищенко


Украина «ще не вмерла», «але вмерти мусить». Это должно быть уже очевидно даже самым скептически настроенным в отношении российских успехов наблюдателям





На фоне осознания неизбежности краха украинской государственности российское патриотическое сообщество, в лучших своих традициях, завело бессмысленную и беспощадную дискуссию о том, какие города и веси бывшей Украины стоит присоединять к России, а какие нет, а также, что делать с неприсоединёнными: отдать Польше, оставить независимыми.

Самые ограниченные, заторможенные и потому не поспевающие за развитием глобального кризиса граждане всё ещё страдают по поводу украинских долгов Западу и обосновывают необходимость сохранения какой-то Украины тем, что кто-то же должен по долгам платить. Они боятся, что иначе долги Украины на Россию повесят.

Надо сказать, что довольно часто в мировой истории даже державы-победители соглашались выплатить побеждённым определённую компенсацию за признание факта изменения границ. Правительство Софьи Алексеевны заплатило полякам компенсацию за Киев, а Пётр I шведам за Прибалтику. Это были не «покупки», как считают некоторые соотечественники, чей ушибленный мозг выводит из факта уплаты денег «право» современной России на данные территории. Это была именно плата за признание новых границ.

Могу утешить, в нашем случае этот механизм не работает. Уже не работает. Если бы Украина в процессе постсоветской интеграции добровольно вошла в состав России, Москва получила бы не только людей и территории, но и долги. Киев мог бы настаивать на том, чтобы Россия взяла на себя выплату части его долга и в том случае, если бы он добровольно отказался от суверенитета над Крымом и Донбассом: к кому переходят производственные мощности, тому и пропорциональную часть долга платить. Думаю, что ради того, чтобы избежать войны Россия согласилась бы.

Но сейчас ситуация коренным образом изменилась. Право России на присоединяемые территории обеспечивается военной силой и легитимируется референдумами местного населения. Украина пытается воспрепятствовать присоединению этих территорий к России вооружённым путём. Запад (главный кредитор Киева) выступил союзником Украины. Он де факто принимает участие в боевых действиях (наёмники, поставки оружия, инструкторы и т.д.). Он же эти боевые действия финансирует. Наконец Запад объявил уничтожение и расчленение России своей целью и молчаливо одобряет периодически исходящие из Киева заявления, что хороших русских нет и убить надо всех (включая стариков, женщин и детей).

   Таким образом, выдаваемые Украине западные кредиты направляются на уничтожение России и русского народа. Даже, если Россия присоединит всю Украину, она ничего (никакие украинские долги) не обязана принимать на себя. Уничтожение Украины является неизбежной частью мер по разгрому Запада. Разгром же Запада будет означать создание нового мирового порядка, в рамках которого победители напишут новое международное право, взамен Западом же уничтоженного. Что-то я очень сомневаюсь, что Россия и Китай захотят прописать в новой планетарной конституции своё обязательство оплатить долги всех ликвидированных ими клевретов США.

Так что финансовый аспект при решении судьбы Украины можно во внимание не принимать. Вернее принимать только ту его часть, которая будет касаться неизбежных расходов на интеграцию новых территорий.

С моей точки зрения, главным фактором определяющим сколько и каких территорий Россия сможет присоединить, будет именно глобальное соотношение сил и способность/не способность Запада к относительно длительному организованному коллективному сопротивлению.

В случае, если Запад окажется достаточно сильным противником, чтобы сделать дальнейшее противостояние слишком затратным и если ему удастся избежать капитуляции, возможно окажется целесообразным в рамках компромиссного мира поделиться западными областями Украины с её европейскими соседями.

Если в разделе будут участвовать две стороны, то они обе будут заинтересованы в максимально безупречной легитимации этого процесса. Полностью же легитимировать территориальные изменения (в условиях компромиссного мира между Россией и Западом) можно только полностью ликвидировав украинскую государственность.

Обращаю внимание, что компромиссный мир – тот маловероятный случай, когда стороны убедились в невозможности (или излишней затратности) полной победы, следовательно продолжает действовать нынешняя искалеченная система международного права, опирающаяся на право сильного. В таком случае зафиксировать ликвидацию государства-члена ООН, может только Совбез ООН. Понятно, что только заинтересованность участников конфликта с обеих сторон в ликвидации Украины позволит провести такое решение через Совбез.

Однако, как мы указывали выше, полный разгром Запада в нынешней ситуации куда более вероятен. В таком случае, международное право будет таким, каким его напишет победитель и нам не придётся ни с кем согласовывать свои решения по ликвидации Украины. Решения союзников в 1945 году по отторжению от Германии территорий никто, кроме них самих, не утверждал. А таком случае Россия может полностью включить территории бывшей Украины в свой состав. Если, конечно, хватит человеческих и финансовых ресурсов на их освоение.

Лучше, чтобы хватило, поскольку любой осколок Украины, какие бы документы его руководители ни подписали и как бы они ни клялись в приверженности духу дружбы с Россией, рано или поздно (причём скорее раньше, чем позже) станет рассадником реваншизма и почвой для возрождения украинского русофобского нацизма.

   Таким образом, только полная ликвидация Украины (путём ли её полного поглощения Россией или раздела с соседями) позволит выполнить задачи спецопреации по денацификации и демилитаризации данной территории. Добавлю к этому, что поскольку в своё время нацификация и украинизация Украины были даже не параллельными, а единым процессом, подлинная денацификация без деукраинизации будет невозможна.

И вот здесь мы сталкиваемся с вопросом: что именно мы пониманием под деукраинизацией и как она должна происходить. Уже сейчас часть украинской эмиграции, претендующая на управление «новой Украиной», заявляет о необходимости «сохранить язык», приводя пример крымского многоязычия и лукаво обходя пример ликвидации государственного двуязычия в ДНР/ЛНР. Дело в том, что хоть украинский язык и объявлен в Крыму государственным, им, в отличие от крымскотатарского, там мало кто пользуется. Фактически речь идёт лишь о бессмысленных расходах на дублирование табличек на входах в государственные учреждения.

Однако, если язык является государственным, то государство должно предпринимать определённые меры по его поддержке. То есть, если мы примем предлагаемую большей частью «пророссийских» украинских политиков концепцию государственного признания украинства, мы столкнёмся с той же проблемой, что и СССР, когда на государственные средства, велась украинизация русских, проживающих на Украине. Ведь, если дают деньги на национальные науку, культуру, искусство, литературу, то их надо осваивать и просить ещё и побольше, а под это побольше придумывать проекты и демонстрировать успехи.

Борщ со сметаной, салом и чесноком – вкусная и здоровая пища, вышиванка – красивая рубаха, украинские народные песни мелодичны, а оригинальные, расписанные разными узорами пасхальные яйца имеют такое же право на существование, как однотонно окрашеные. Но, во-первых, все эти вещи могут называться не украинскими, а как раньше малороссийскими, то есть русскими, а во-вторых учить мову, вышивать рубахи, расписывать яйца, варить борщ и петь хором энтузиасты могут и будут самостоятельно (без государственных дотаций). Тогда малороссийские региональные языковые и культурные особенности займут достойное место в общем массиве русской культуры.

В конце концов в России окают, акают и даже цокают, архитектура русского Севера коренным образом отличается от архитектуры средней полосы, да и в Сибири свои особенности. Но не требуют же псковичи и рязанцы государственных дотаций на сохранение и развитие собственных диалектов и Вологда свои «резные палисады» сама содержит.

   Нам пытаются представить отказ от поддержки украинства, как бандеровщину наоборот, но это неправда. Мы ничего не собираемся запрещать. Пожалуйста, говорите на том языке, какой вам удобен, создавайте кружки вышивания крестиком и изучения народных песен, изучайте историю пысанки. Но, за свой счёт.

Бандеровцы сами утверждали, что без поддержки государства мова не выдержит конкуренции и исчезнет, как исчезает любой сельский диалект, вливаясь в могучее тело общенационального языка. Собственно с искусственной поддержки украинства и начинается бандеровщина. Безобидные маргиналы – энтузиасты краеведения, получая государственную дотацию начинают ощущать себя миссионерами, возрождающими «правду о древнем народе». А потом, в следующем поколении или через поколение за ними приходят политизированные мелкие хищники. Не способные конкурировать на имперском уровне, по причине интеллектуального убожества, они принимают концепцию «древнего народа» для оправдания своего стремления к сепарации, а «возрождение национальной культуры» используют для того, чтобы на «своей» территории избавиться от конкуренции общеимперских культурных, научных и литературных кадров. Далее они приходят к логическому выводу о необходимости ухода «из-под имперского ярма», чтобы «самим пануваты», но будучи неспособны к созидательной деятельности, не умея без имперских грантов заработать даже на свои местечковые этнографические увлечения, легко становятся добычей врагов империи, готовых дать немного денег и натравить их на вырастивший их имперский центр.

В общем, если восстановить исторические названия земель (Новороссия, Малороссия, Червонная русь) и не давать украинцам денег на мову, то через двадцать-тридцать лет будем иметь вполне русский регион, население которого будет чванится перед западными соседями своей принадлежностью к великой русской цивилизации.


15.08.2022

Источник

[Александр Васильевич]

Русские тайны. ХХ век. Украина. Невыдуманные истории



Русские тайны. ХХ век. Украина. Невыдуманные истории. Документальный фильм. По заказу АО "ЦТВ". Производство: Студия Град (History Lab). © 2016

См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://yandex.ru/video/preview/17309318220474414974

https://www.youtube.com/watch?v=THwrc2keOK0

https://yandex.ru/video/preview/3429748800822571590

https://dzen.ru/video/watch/629644da105320555fd949dc?f=d2d

[Александр Васильевич]

Украина, история предательства. Нация христопродавцев.

Часть 1



Сколько раз глобальный Запад ломал зубы, пытаясь победить «колосса на глиняных ногах» с востока.

Русь, Россия, Советский Союз, Российская Федерация, это огромное, но «слабое», по мнению Запада, государство, которое всегда стояло комом в горле просвещенной, но алчной Европы. К тому же, русские верили в Бога по-другому и относились к западным поганым «ценностям» по-другому.Поэтому они в глазах людоедского Запада богопротивные схизматики. Несмотря на то, что православие это вера русского народа, а Христос это русский бог, а православие сформировало культуру России и на протяжении многих столетий оказывала важное влияние на все сферы народной жизни.

Так как по их мнению, православие это хранитель Христовой евангельской истины во всей её полноте, изначально нёсшей в себе общечеловеческие истины. Но и убежденность в том, что во Христе исчезают все привычные стереотипы, преодолеваются этнические, социальные и прочие различия, пронизывая апостольскую проповедь. Поэтому ставить религиозный выбор в зависимость от национальности в христианском контексте по меньшей мере некорректно.

До XI века христианская вселенская церковь существовала в неразделенном виде. Но конец XI века ознаменовался началом активной экспансии выходцев из Нормандского герцогства в Южную Италию. Вначале нормандцы поступали наёмниками на службу византийцам и лангобардам, но вскоре завоевания северян привели к столкновению с Византией.

Причиной этого послужил затяжной экономический кризис и нашествие варваров, что привело к массовому упадку городов, деградации полисного строя и забвению античных традиций. В этих условиях Западная церковь без особого труда смогла утвердить монополию на руководство духовной жизнью своих прихожан и правящей элиты. Европейская цивилизация сознавала себя потомками Рима, им перешла от Рима железная юриспруденция, логика, диалектика. В то время как все отцы церкви Востока исходили из того, что логика не приемлема к богословию, в отличие от Запада.

Не применимые противоречий обнаружились в связи с итальянским походом византийского императора Юстиниана в 527-554 годах, когда местные встречали его как освободителя. В то время как император на Востоке был повелителем Церкви, и это почувствовали римские папы. Начались конфискации, смещения, ссылки. Вследствие этого в Италии вспыхивает антивизантийское движение, вдохновителем которого была Западная церковь, открыто выступившая против восточного императора.

Борьба за влияние в Италии вскоре привела к конфликту константинопольского патриархата и римского папы. Формальным поводом к расколу стал вопрос о законности избрания Фотия на патриарший престол, но глубинная причина раскола лежала в желании папы распространить своё влияние на богатейшие епархии Балканского полуострова, что встретило сопротивление со стороны Константинополя. Однако с течением времени усиливался личный конфликт между двумя иерархами.

Запад стал подозревать Восточную церковь в склонности к еретичеству. А Византия стала для Карла Великого заклятым врагом, после того как он решил просить руки у византийской императрицы Ирин и получил отказ.

XI век был вообще одним из самых сложных в Византийской истории. Македонская династия сошла с исторической сцены, а Комнины ещё не вошли на престол. Авторитет Византии начинает постепенно снижаться, а отношения становятся открыто враждебными между двумя церквями и двумя цивилизациями.

В 1053 году патриарх Михаил Керуларий узнаёт, что греческий обряд на нормандских землях вытесняется латинским. В ответ Керуларий закрыл все храмы латинского обряда в Константинополе и поручил архиепископу болгарскому Льву Охридскому составить послание против латинян, в котором порицались бы различные элементы латинского обряда.

В 1054 году произошел церковный раскол, и церковь распалась на две части: Римско-католическую с центром в Риме и Православную с центром в Константинополе*. В дальнейшем авторы всех унионных проектов отталкивались именно от этого события, обосновывая необходимость объединения тем, что восстановление утраченного изначального единства является благом для обеих церквей. Принято считать, что именно это событие окончательно раскололо христианский мир.

Вековой мечтой всех Римских Пап на протяжении многих веков было вступить на русскую землю, каноническую и историческую территорию Русской Православной Церкви. Хотя упорное стремление Римско-католической Церкви обратить других в свою веру всегда вызывало недоумение у русских людей, ведь Русь сделала добровольный и осознанный выбор, приняв наиболее близкое ей по духу православное вероисповедание.

Свобода выбора веры была весомым преимуществом Руси перед теми странами, которым религиозные взгляды навязывались силой. Таким навязыванием отличился именно католицизм, зачастую распространявший свое влияние с помощью оружия. Ватикан не считался с правом народов на духовную свободу.

Католики, утвердив практику крестовых походов против «неверных» народов, находившихся вне католицизма, отпускал грехи и давал санкцию Западу на захват земель и имущества в завоеванных странах.

Но смертельная угроза со стороны католического Запада хорошо осознавалась на Руси. Православные готовы были на любые жертвы, чтобы защитить свою землю и веру, дарованные им Богом, положили предел захватам крестоносцев на русских землях.

Русская православная Церковь проявляла такт и сдержанность, стремясь сохранить церковное единство и уповая на соборную практику. Однако папы блокировали возможность здравого диалога с Восточной Церковью, усиливая категоричность своих претензий на власть и требуя подчинения папе.

После окончательного раскола христианства на Православие и католицизм в 1054 году Ватикан стал наращивать враждебность к православному миру. В полной мере ее пришлось познать населению Западной Руси в ХV-ХVIII веках. Для украинцев и белорусов этот период был отмечен тяжелыми испытаниями, связанными с борьбой за свою религиозную свободу, за чистоту православной веры.

В XIV—XVI веках юго-западная часть древнерусского государства, будущая Западная Украина, попала сначала под власть Литвы, а затем, после их объединения, под власть польско-литовского государства Речь Посполитая. Позже под власть поляков попала и восточная, Левобережная Украина. На русских землях, на много веков, опустилась ядовитая пелена польского, скотского, господства.

В течение сотен лет Украина стала делиться на условно пророссийскую и прозападные часть.

Главным полюсами Запада являются Львовская и Ивано-Франковская области. Именно в этом регионе находится центр украинского национализма и латино-провославной религии,  где униаты стали раскольниками украинской религиозной жизни.

Украинская униатская церковь сыграла ключевую роль в формировании так называемого «галицийского духа». Носители «галицийского духа» настаивали и настаивают на том, что именно они соль украинской земли, в то время как население большей части Украины, зараженное вирусом «москальства», к истинному украинству никакого отношения не имеет.

Многие западенцы любят хвастаться перед остальными жителями Украины тем, что якобы они хранители исконного украинского языка, культуры и религии. Когда подавляющее большинство того, что в Галичине принято рассматривать как «своё», на самом деле является всего лишь наследием 700-летнего польско-австрийского ярма.

Как можно в таких условиях говорить о сохранении языка и культуры, если они сдали даже то, за что держатся до последнего все оккупированные народы, а именно язык и память о прошлом народа. С корнями продав религию предков и приняв извращённую религию польских панов.

Интересно будет проанализировать то, как возникла и развивалась так называемая греко-католическая церковь на территории Украины. Так как униатство это извращённое западное явление, применявшееся католиками, чтобы загнать под патронат Папы Римского остатки древних восточных церквей, терпящих жестокие гонения от мусульман. В Европе ими были предприняты попытки применить принцип Церковной Унии, но нигде, кроме Галичины, они не обернулись особым успехом.

В то время как многие народы до последней капли крови отстаивали свою религию и язык. Особенно в этом отношение проявили себя евреи. Единый еврейский народ, насчитывал три тысячи лет истории. Этническаяистория евреев в это период была извилиста и многообразна. Столкновение с победоносным, но выродившимся язычеством усилило национальное и религиозное чувство еврейского народа.

Трансформации, возникавшие вследствие развития еврейского народа, видоизменяли их не менее, чем все прочие этносы. При этом менялись даже облик культуры, феномены куда более устойчивые, чем этнические стереотипы, но при этом всегда сохраняласьэтническая общность замешенная на религии и языке.

С другой стороны, ситуация выбора, реально возникшая перед Литовской Русью только в конце XV столетия, когда Московское государство достаточно окрепло для решения масштабных внешнеполитических задач, проецировалась на более ранние исторические периоды, вплоть до середины XIV века, когда украинские земли Юго-Запада Руси переходили под литовское верховенство либо добровольно, либо, как минимум, при пассивности местного населения.

Вопрос о политических симпатиях православного населения Литовского государства, а затем и Речи Посполитой, в XIV-XVI веках объединявшего в своем составе основной массив нынешних украинских и белорусских земель, без всякого сомнения выражалось в искренней преданности своим иноверным государям. При этом напрочь забыв свою историю и великие подвиги предков.

Оккупировавшие Украину поляки яростно стремились всем доказать свои права на Малороссию.

Так как исполнение мечты поляков о «Великой Польше» было немыслимо без присоединения малороссийских земель.

А для этого необходимо было создать мощное псевдонационалистическое и псевдорелигиозное движение. Польские историки уже с XV века работали над обоснованием территориальных претензий Польши.

С самого начала возникновения униатской церкви было связано с попытками римских церковников и польских властей, на протяжении целого тысячелетия, то дипломатическими ухищрениями, а то огнём и мечом подчинить себе православную церковь, с тем, чтобы окатоличить русский народ, в особенности его западную и юго-западную ветви.

Где главным двигателем идеи подчинения западнорусского населения евро-западному центру, возглавляемого не славянином, стали фанатичные иезуиты. Тем более, что их поддерживал польский король-русофоб Стефан Баторий в агрессивной войне против Руси. В войне против русского государства иезуиты во главе с Пётром Скаргой принимали самое активное участие путём организации тотального шпионажа и кровавых репрессий против православных. В дальнейшем он стал стал одним из инициаторов Брестской церковной унии.

Будучи капелланами в польской армии, иезуиты призывали к окатоличиванию и завоеванию Руси. Получая все православные храмы и монастыри русских городов захваченных поляками.

Но учитывая неудачные попытки открытого обращения в католичество народов Руси, римская церковь решила проводить его в форме унии православной церкви с католической. Подготовка унии иезуитами велась в двух направлениях, дезорганизацией, дискредитацией православной церкви и широкой пропагандой союза с Римом. Однако православные противники унии придерживались иной точки зрения. Они рассматривали унионные проекты как форму римской экспансии.

В свою очередь, поляки как огня боялись влияния Великой Руси, через православную церковь, на угнетённых ими жителей западной и юго-западной Руси, не раз пытались создать независимую от Москвы митрополию с центром в Киеве.



На должности высших православных иерархов, митрополита и епископов, в подъяремной Западной Руси польские короли часто назначали падших в грехе людей, дискредитировавших своими поступками православную церковь в глазах верующих.

Под давлением польского короля, продажный константинопольский патриарх Иеремия посвятил христопродавца, и блудливого козла Михаила Рагозу в сан митрополита, выдвигаемого русской шляхтой, несмотря на то, что был осведомлен о недоверии основной массы православных к Рагозе из-за его связей с иезуитами. При этом назначив в киевскую митрополию своего экзарха в лице луцкого архиепископа Кирилла Терлецкого и дав ему права, ставящие его выше митрополита. В то время как и сам Кирилл Терлецкий имел тесные связи с иезуитами.

Иезуиты, продвигая в западнорусской среде идею о том, что уния с Римом откроет для православных совершенно новые перспективы, умело играли сразу на многих струнах. Особенно на недовольстве отстраненных константинопольским патриархом иерархов. А так же на убогом чувстве ущемленности, связанном с реальным притеснением православных и ограничением их прав.

Король Сигизмунд III в секретной грамоте от 18 мая 1592 года хвалил ревностность епископов, согласившихся на унию, и дал королевское слово оберегать их честь и прерогативы. Тем самым добился того, что православная церковь на оккупированной Украине теперь была подчинена иезуитам. Фактически ими руководил католический епископ Мацеевский, впоследствии возведённый папой в сан кардинала за заслуги в создании унии.

Подготовка унии иезуитами велась в двух направлениях: дезорганизацией, дискредитацией православной церкви и широкой пропагандой союза с Римом.

В XVI веке пропаганда идеи унии церквей приобрела большой размах. В Вильно была организована иезуитская академия.

Настаивая на официальном провозглашении унии с католицизмом, иезуиты начали окатоличивание и ополячивание с самого слабого и продажного звена русских и литовцев, с их политической элиты, магнатов и шляхты. Обещая от имени польского короля предоставить им право занимать государственные должности, а мещан-униатов уравнять в правах с католиками. А православных иерархав уравнять их в правах и привилегиях с католическим духовенством Польши и даже допустить их в сенат.

Но если в отношении православной шляхты иезуиты применяли метод прямого окатоличивания, то для широких масс западнорусского народа, активно сопротивлявшегося прямому окатоличиванию, был применён другой метод, уния православной церкви с католической при сохранении православной обрядности.

Хотя догматическое богословие показывает, что они основательно отошли от незыблемых канонов православия. Принимая те догматы, которые приняла Католическая Церковь, но которые русские не признавали и не признают.

В то время, как униаты воспринимают их как наследие прошлого и как то, чего они должны держаться, чтобы было различие между католичеством и униатством. Пытаясь доказать, что они являются истинно православные, а не москали-схизматики. На протяжении веков униаты верили в свою идею, при этом навязывая её другим. Так как они преследовали главную цель, разорвать связь русских Речи Посполитой с их исторической Родиной и религиозным центром, с Великой Русью.

В то время как заключенная в Бресте уния, прижилась в основном только среди украинцев. Так как Украина была длительный срок под властью Польши и Австрии, это оказало влияние на принятие решения части продажного населения о смене православия на поганую веру изобретённую польскими панами для украинского быдла. По менталитету, они стали даже больше католики, чем православные. Хотя они сохраняют внешние обряды Православной Церкви, это вошло в их бытие и сохраняется на протяжении более трехсот лет.

Но мира и согласия в папской редакции не получалось, да и не могло получиться, поскольку католики и униатская верхушка действовали против православных на коренных землях Древней Руси в духе крестовых походов, в духе нетерпимости и ненависти.

В массовом порядке закрывая православные монастыри и храмы, из которых изгонялись монахи и священники. Униаты захватили даже софийскую соборную церковь в Киеве, а в Пинске православный монастырь кощунственно был переделан в корчму. В других монастырях убогие поляки устраивали склады или загоны для скота. Тех, кто возмущался произволом, ждали кровавые репрессии и смерть.

До Брестской унии 1596 года этой ветви христианства не существовало, но прошло несколько столетий и видно, что уния продолжает жить. Однако в душе понимая всю ущербность этого подлючего предательства, греко-католики относятся к православным хуже, чем римо-католики.

Но как ни было странным, однако папа Римский до сих пор не даёт добро на существование униатского патриархата на Украине. Прекрасно понимая, что предавшие раз, они легко могут вновь поменять свою религию в другой раз.

Продолжение следует.

https://www.worldandwe.com/ru/page/ukraina_istoriya_predatelstva_naciya_hristoprodavcev.html

* Примечание А.В.: Цитата из Евангелия "Но Иисус, зная помышления их, сказал им: всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет; и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит.(Евангелие от Матфея 12:25). Поэтому правильнее было бы сказать, что Церковь не РАСПАЛАСЬ, а произошло ОТПАДЕНИЕ папизма от Церкви во тьму сатанинскую.

[Александр Васильевич]

Украина. История предательства. Нация христопродавцев. Часть II



На Украине церковь, больше чем религия, это признак цивилизационной идентификации. Католики и униаты, свидетельство влияния Европы, раскольники и продажные самосвяты, объединённые в ПЦУ, клиенты Константинополя и Вашингтона.

Приверженцы этих культов и украинские власти, опирающиеся на те же центры мировой политики, считают православных соотечественников врагами и агентами влияния Москвы.В безумной злобе ими были разрушены более 80 храмов, постоянно происходит гибель священнослужителей, монахов и верующих в восточных областях Украины.

Церковный раскол по своей сути стал вторым фронтом гражданской войны, продолжавшейся на земле Украины вот уже 8 лет.

Последний пример этого безумия стал случай в Святогорской лавре 30 мая, где от обстрела одуревших от злобы бандеровцов, пострадали два корпуса, погибли благочинный архимандрит Галактион, монах Аристоклий, монахиня Варвара. Ранены иеромонахи Иоасаф и Амфилохий, а также иеродиакон Алипий.

После начала СВО большинство иерархий УПЦ МП  требовали созвать Архиерейский и Поместный соборы. Собрание верующих стремительно переросло в Поместный собор, который должен был принять решение о выходе УПЦ из Московского патриархата.

Необходимые для его легитимности процедуры, Архиерейский собор и заседание Священного синода, были соблюдены. Большинство участников как совещания, так и Собора, высказывались против отделения от Московской патриархии, тем самым сохраняя приверженность к истинной вере предков.

Речь Посполита до 1573 года была тем местом в Европе где находили своё убежище различные радикальные религиозные секты со всего континента, бегущие от преследования христианских держав. Но религиозная толерантность процветала в Польше лишь до смерти короля Сигизмунда Августа, после чего реакционная католическая церковь начала агрессивную контрреформацию.

Интересы Рима и правящих кругов Польши совпали, уния была направлена на ослабление, ставшего оплотом православия, Российского государства. В растущем Российском государстве и польская аристократия видела своего противника в борьбе за земли Киевской Руси. Так как само существование Польши начинает принимать угрожающий характер, поэтому единственное спасение она видела в захвате земель бывшей Киевское Руси.

В далёком 1569 году Люблинская Уния завершила процесс формирования единой Польско-Литовской державы. Видный религиозный деятель Польши Пётр Скарга предложил объединить обе церкви под одним римско-католическим крылом.

Такая риторика стала популярна среди польской и шляхты и ополяченного русского боярства, мечтавшего о равноправном отношение с польской властью. Тем более, что она основывалась на теории схизматического происхождения православной религии. Дискредитируя её в глазах населения тем, что польские короли отдавали духовные саны некомпетентным лицам из числа русских, к тому же основательно погрязших в смертных грехах.

Польские власти считая православную церковь своим смертным врагом, с помощью иезуитов быстро искоренило процветавшее в Литве православие и заставила большую часть литовско-русской шляхты совершить грехопадение и перейти в католическую религию. При этом никто из них не страдал муками совести и не начал борьбу за право молится по православным канонам.

Так как множество недавних православных подданных Великого княжества Литовского отказались проданными с потрохами польской короне. Для них это означало неминуемое изменение правил игры, поскольку римская церковь не собиралась терпеть «схизматиков» под скипетром польского короля.

В результате решений Брестского католического собора 1596 года, утвержденных королем Речи Посполитой, Православная Церковь утратила статус «терпимой» конфессии при господствовавшей в государстве Католической Церкви и была отнесена к «нетерпимым» вероисповеданиям.

К середине XVI века православная церковь уже не воспринималась большинством украинского населения как единственный актив, в который стоило инвестировать время и силы, а потому пребывала не в лучшем состоянии. Тем более, что православная церковь сохраняя все свои обряды переподчинялась Папе Римскому.

К тому же подготовка унии Киевской митрополии с Римом началась по инициативе православных епископов не смотря на недовольство большей части православного населения. А сама уния была провозглашена в Риме совсем не на тех условиях каким предполагалось православным духовенством.

Навязанная православным Речи Посполитой  уния 1596 года  встретила неприятие самых авторитетных православных деятелей польской Украины. Они отвергали переход  под римскую юрисдикцию без их на то санкции, а короля и правящее сословие Польши они упрекали в нарушении условий Варшавской конфедерации 1573 года, согласно которым в королевстве и княжестве гарантировалась свобода вероисповедания.

Но поддержка унии со стороны королевской власти и Рима стало решающим фактором в поддержки осуществлённого унионного проекта. Хотя королевский двор в отличие от правительства и большинства польского населения отчётливо понимал какими опасностями грозит в будущем конфронтация с православным населением, часть которого не отказалась от своей веры и готова идти до конца.

В то время как в роли внешнего субъекта канонической и политической защиты религиозных прав духовенства и мирян православной Киевской митрополии выступила Греческая церковь, находившаяся под властью турецкого султана.

Но польский король и правящая элита считали, что Османская империя, отношения с которой скатывались только в сторону ухудшения, обязательно попытаются по эксплуатировать больную для Польши тему церковного раскола, инициировав возвращение православной церкви части ранее отобранного имущества.

При этом мощным аргументом поляков было обвинение православных в сотрудничестве с Константинопольским патриархатом, что фактически означало духовную зависимость от людей, находящихся под колпаком султана-мусульманина, главного врага христианства.

Но по мере сближения Польши и Литвы участились случаи, инициированные польской католической церковью, захвата активов прихожан и земель православной церкви. На Украине началось противостояние между сторонниками и противниками унии. Периодически превращавшееся в кровавые столкновения между сторонниками православной веры с католиками и их прихвостнями униатами.

К сожалению для православных, у католиков это получалось лучше, так как в процессе отъема земель у крестьян, таки у православных монастырей, активно участвовала шляхта при активной поддержки государства.Так сторонники львовского католического епископа Станислава Сломовского, при помощи «иуды» Ивана Осталовского, пытались вооруженным путем захватить собор и епископство у православного епископа Гедеона.

Многочисленные украинские крестьяне и немногочисленная часть украинские горожане,  постоянно страдая от шляхетского беспредела и введение латинского контроля над церковью, небезосновательно воспринимала это как закрепление их подчинения полякам.



На Украине началась скрытая религиозная война между сторонниками и противниками унии,  поощряемая польскими властями. Впрочем, она периодически превращалась в горячую, где сторонники обеих партий прибегали к жестокому насилию и, к большому сожалению для православных, у католиков это получалось лучше, так как правящая элита русской нации, в том числе и покровители русской церкви, банально предала свой народ, массово переходя на сторону поляков.

В те времена, основным центром православия в Речи Посполитой стало войско Запорожское, где невежественные, буйные и свободолюбивые казаки никогда не предавали православную религию предков и вели ожесточённую борьбу против католического засилья.



В условиях давления внутри Польши «неуниатское» православное духовенство с 1620 года всё чаще обращается за помощью к правителям Московского государства. Которое пережило смутное время и вышвырнуло прочь со своей земли польских интервентов.

Однако вес Москвы и её возможности тогда были не так велики и весьма ограниченными.

Впрочем, в исключительно тяжелых условиях того времени это помогло укрепить позиции Москвы среди православных Украины и сформировать «промосковскую» партию среди украинского духовенства, которая рассматривала переход Украины в русское подданство как гарантию своих прав и привилегий.

В то время как поляки дали своё формальное разрешение на разделение Православной церкви в королевстве на униатскую и константинопольскую, что, впрочем, не ослабило напора шляхты и католического духовенства по части продвижения унии.

При этом  уния не пользовалась чрезмерной популярностью среди русского народа.Так как многочисленные украинские крестьяне и немногочисленные украинские горожане постоянно страдали от шляхетского беспредела и введение установление латинского контроля над церковью небезосновательно воспринимали как закрепление их подчинения полякам.

Но  тяжёлое  религиозное противостояние в Украине крайне обострило вражду в русских землях православных и униатов, вплоть до кровопролития. А это приводило к угрозе возникновение восстания угнетённого русского народа против польского оккупационного режима.

Стремясь ослабить напор религиозного противостояния на исконно русских землях, король Владислав в 1633 году издаёт указ о признание законности православной церкви, а так же свободы веры на территории Речи Посполитой и передачи конфискованных монастырей и монастырских земель, что, впрочем, не ослабило напора шляхты и католического духовенства по части продвижения унии среди православного населения.

Но вызванный унией церковный раскол в Киевской митрополии приобретал катастрофические последствия, особенно на Западной Украине. Православное население вновь подверглись притеснениям на территории Речи Посполитой, приведшим к широкому распространению униатства. А Киевская митрополия стала униатской, поскольку к Унии присоединился сам митрополит Михаил Рогоза.

Под влиянием польской шляхты, получившей обширные земельные владения, и ввиду его особого стратегического положения, теперь общие законы по вопросам вероисповедания не действовали. Православные продолжали терпеть религиозное угнетение, находясь на нелегальном положении.

После того, как в результате русско-польской войны 1654-1667 годов, Левобережная Гетманщина и Киев отошли Русскому государству,  позиции православных на землях, оставшихся в составе Речи Посполитой, пошатнулись. И тотчас после этого та часть исповедующих православие, которая не приняла нового положения дел, в одночасье превратилась в гонимых и преследуемых.

Тем более, что решение,  принятое иерархами Украинское греко-католической церкви, поддержали далеко не все верующие. В конце XVII — начале XVIII веков православные епархии Правобережной Малороссии, во главе которых находились ставленники иезуитов, начали переходить в униатство. Часть священников не отважились открыто выступить против епископа, однако верующие отказались перейти в униатство. Тогда польские власти вызвали отряд польских войск и вооружённой силой, издевательствами и пытками обратили непослушных в униатство.

Насильственное утверждении унии фактически разделило западнорусскую церковь на две части: на униатскую церковь и православную церковь, в то время как уния сеяла раздор и этим порождала раздражение. Она придала религиозный характер политическим и социальным разногласиям. А православие пытались сделать признаком низшего, зависимого положения, и оно приобрело в Польше характер холопской веры. Возник подспудно тлеющий конфликт, который время от времени выливался в переход греко-католиков обратно в православие. Ситуация превращалась в абсурд.

(Окончание 2-ой части следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание 2-ой части)

Уния стала, по сути, началом великого переворота в умственной и общественной жизни южной и западной Руси. Переворот этот имел важнейшее значение в русской истории по силе того влияния, какое он последовательно оказал на умственное развитие всего русского мира. Вся территория современной Западной Украины попала в духовный плен римских первосвященников.

Польская знать и католическое духовенство рассматривало униатсво, как переходную ступень к католичеству, и поддерживать материально предназначенную к отмиранию враждебную конфессию, не видело смысла. Все униаты, согласно замыслу иезуитов, должны были перейти в католичество.

Поляки всячески старались вытравить из памяти народа память о Руси. В польской письменной традиции все чаще фигурирует понятие «Украина» вместо «Руси». Данное название не было официальным, однако было широко распространено среди польской шляхты и, таким образом, начало проникать в сферу хозяйства.

Православные, оставшиеся верными православию, подверглись гонению: православные церкви запирались; в селах паны отдавали их на откуп алчным жидам, так что крестьянин, чтоб крестить ребенка или похоронить мертвого, должен был прежде идти к еврею, который за деньги отпирал ему церковь, их бросали в тюрьмы, подвергали издевательствам, сдавали властям как бунтовщиков православных священников, оскверняли православные святыни, избивали верующих.

Всё это делалось руками продажных униатов, люто ненавидящих русских. Коими они себя уже не считали да и особенно не старались этого скрывать. Большая часть церквей и монастырей на Правобережье было постыдно разграблено, над живыми пролилась кровь, над мёртвыми свершались зверские поругания, были запрещены строение церквей, собрания на богомолье, погребение и другие христианские обряды.

При разделе Польши в конце XVIII столетия Галицкое Русское княжество досталось Австрии. К этому времени от русского населения остался только лишенный грамоты крестьянин, закрепощенный польскими панами, и униатскими священниками.

В начале XVIII века оккупационная польская власть практически уничтожила 700-летнее православие на землях Галицкой Руси, предложив вместо него узнаваемый по форме, но полностью изменённый по содержанию эрзац, который местному населению было предложено считать чем-то своим родным.

Галиция первая из древних русских земель отступила от православия и приняла в унию, что привело к смене цивилизационных основ населения этого края. Поляками было воспитано несколько генераций нового униатского духовенства в сепаратистском и русофобском «украинском духе», которые затем, прививали этот дух новым поколениям в галицких гимназиях и начальных школах. По большому счету униатская Церковь задумывалась лишь как переходной проект от православия к полному «окатоличиванию» населения.

Уния посеяла раздор и этим порождала раздражение. Более того, она придала религиозный характер социальным разногласиям среди населения. Фактически униаты, порожденные Брестской унией, были использованы поляками для формирования в Галичине нового отдельного народа со своей духовностью и культурной традицией, которые на протяжение веков должны были нести в Украину свои убогие взгляды и ядовитую мораль.

Многие галичане очень любят хвастаться перед остальными жителями Украины тем, что якобы они хранители исконного украинского языка, культуры и религии. Однако при ближайшем рассмотрении этот тезис разваливается, как карточный домик. Подавляющее большинство того, что в Галичине принято рассматривать как «своё», на самом деле является всего лишь навязанного «наследием» 700 летнего польско-австрийского ярма.

Как можно в таких условиях говорить о сохранении языка и культуры, если галичане сдали даже то, за что держатся до последнего все оккупированные народы. А именно, религию. Современные западенцы верят совсем не в то и не так, во что верили в Древней Руси, Галицко-Волынском княжестве и Великом Княжестве Литовском их предки.



После трёх разделов убогой Речи Посполитой территория современной Галиции оказалась в руках австрийских Габсбургов, которые, в отличие от поляков, проводили более тонкую национальную политику в своей «лоскутной империи» и чётко координировали действия с Ватиканом. Это обязывало так делать  в условиях надвигающей войны с Россией.

Когда в начале 1888 года война России с Австрией казалась неминуемой,  бывший немецкий посол в Петербурге канцлер Бисмарк следующим образом оценивал украинский вопрос: чтобы удержать равновесие и мир в Европе, необходимо создать независимую Украину. Отрыв Украины был бы самой тяжёлой ампутацией для России, потому что это два братских народа.

А папа Лев XIII решил использовать её для расширения сферы влияния и укрепления униатской церкви. С этой целью он поднял вопрос о создании греко-католического патриархата во Львове и поручил Конгрегации по пропаганде веры разработать план этого нововведения. А так же найти человека, способного осуществить начертанную Ватиканом программу действий на Российской территории.

Выбор пал на Шептицклшл. В их роду уже были выдающиеся униатские деятели. Львовский епископ Афанасий Шептицкий в 1729 году был униатским киевским митрополитом, позднее митрополитом униатской церкви был Лев Шептицкий. Они же основательно потрудились над формированием мировоззрения Романа Шептицкого.

С большим рвением участвовал Роман Шептицкий в работе собора униатской церкви, созванного во Львове митрополитом Сембратовичем в 1891 году. Собор призвал униатское духовенство к широкому наступлению на все враждебные униатской церкви течения, особенно православия.

Новоявленный лидер униатов прекрасно понимал, для какой цели он посажен на митрополичий престол. Граф Шептицкий начал свою деятельность главы униатской церкви, прежде всего, как дипломат и проповедник, считая своей первоочередной задачей разработку новой тактики утверждённого Папой программы действия.

Новая тактика базировалась на развертывании сепаратистского движения среди малороссов и белорусов, внушении им идеи об их этнической отдельности от русских и вековой ненависти к «москалям». Только при этом условии, полагали униаты, можно будет рассчитывать на успех в окатоличивании Юго-западной России и отделение от Великороссии.

По всей Галиции по всякому поводу звучали речи Шептицкого, епископов, священников и монахов, призывавших к походу против «погибающей в православной ереси» России. Активно прививая мысль среди местного населения об исторической миссии Галиции как центра «национально-государственного и церковного возрождения Украины». И это всё прекрасно ложилось на подготовленную почву.

В преддверии Первой мировой войны в столице Австро-Венгерской империи происходило тайное совещание, которое «решало судьбу Украины». Проводил его министр иностранных дел граф Бертхольд. На совещание пригласили в качестве «представителя» Украины митрополита Андрея Шептицкого.

По предложению австрийского генштаба, согласованному с Германией, совещание утвердило план действий по «украинскому вопросу». Предусматривалось создание так называемой «Главной украинской рады», «Союза освобождения Украины», специальных украинских частей в австрийской армии под названием «Украинские сичевые стрельцы».

В то время как Униатская церковь возложила на наиболее надежных священников выполнение задач весьма далеких от служения богу. Все эти пропагандисты и шпионы стали заполонили западные территории Российской империи, став заводить знакомства среди солдат и офицеров русской армии и всячески разлагать боевые части. Втираясь в доверие к воинам, они собирали сведения о настроении армии, политическом положении в России, а также проводили военно-разведывательную информацию среди католического населения.

В 1917 году по указанию Центральной рады была разрешена деятельность генерального викария униатов в Киеве, дано разрешение па организацию униатских парафий в Одессе, Екатеринославе, Виннице, Каменец-Подольске. Одновременно Шептицкий посылает на имя австрийского министра иностранных дел секретную информацию о положении в России.

Временное правительство России, не понимая происходящих в стране событий, с сочувствием отнеслось к большой и разумной акции католической и униатской церкви, способствовавшей борьбе с экстремистскими элементами, легализировав греко-католическую церковь в России. Тем самым они оказывали поддержку украинским националистам,  ненавидящим русских, поддерживая контакты с центром мирового католицизма.

В период между двумя мировыми войнами униаты активно и быстро развивается в Западной Украине, но в 1939 году, после прихода советских войск и установления коммунистического режима на территории Западной Украины, греко-католическая церковь стала объектом пристального внимания НКВД. В то время НКВД открыто не препятствовал её деятельности при условии, что она не будет проводить антисоветской агитации. Они слёзно клялись, что выполнят все свои обязательства.

С воссоединением в сентябре 1939 года западных украинских земель с УССР и СССР приобрел актуальность вопрос и о воссоединении греко-католической церкви западных областей Украины с Православной Церковью. Но эта идея не нашла большого отклика среди местного населения, настроенного против Советской власти, да и России в целом, и была заблокирована на местах западенцами.

22 июня 1941 года униатам показалось, что пришло их время и сбывается совершенно безумная мечта о полном господстве на Украине. Они,  отбросив всё человеческое показали всему миру, на что способны эти дикие животные, ставшие людоедами.

Сначала это испытали на себе евреи, к своему несчастью проживавшие на территории Западной Украины, И что самое пикантное в этом вопросе, это то, что поляки приняли самое активное участие в этой безумной оргии. А потом пришла очередь спесивых пшеков, попавших через несколько дней после еврейских погромов под удары нажравшихся еврейской крови щирых украинцев. Но это было только началом.

Люди продавшие свою веру, свой язык и культуру стали нареканием в мире как самые кровожадные упыри, бандеровцы. Что даже немецкие людоеды брезговали с ними иметь дело.

https://www.worldandwe.com/ru/page/ukraina_istoriya_predatelstva_naciya_hristoprodavcev_chast_ii.html

[Александр Васильевич]

Украина. История предательства. Нация христопродавцев. Часть III



«Лакеи вечные Европы, её духовные рабы, вы извратили отчий опыт и предков предали гробы. А может не было УПА*, не расстреляли всю семью. Не растерзали стариков, детей не вешали в овраге.»

До ХХ века украинской державы не существовало. Не было и украинского языка, а были лишь несколько малороссийских наречий русского языка и жили все в согласии. Польские паны веками мордовали славянские племена, русинов, галицийцев, лемков, кашубов, втаптывая их в грязь. Реакцией на это стало образование в Галиции и других местностях Польши разбойничьих организаций, которые именовали себя украинцами.

К 1939 году они прославили себя исключительно массовым террором против поляков. Сам Степан Бандера в 1934 году за терроризм был приговорён польским судом к смертной казни, но помилован по просьбе германских властей, так как на него у них были большие планы.

Гитлер планировал создать два фашистских вассальных государства в Западных Украине и Белоруссии. Но Сталина, в отличие от современной российской власти, это совершенно не устраивало, и он не бегал как дурень со ступой, с «Минском 1,2,3»…

17 сентября 1939 года Красная Армия начала свой Освободительный поход, забирая своё.

После нападения Германии на СССР бандеровцы подсуетились и попробовали создать Украинскую державу со столицей во Львове. Она должна была стать вассалом Третьего Рейха, иначе никак нельзя. Но Гитлер упиваясь своими победами и находясь в зените своего могущества не нуждался ни в белогвардейской России, ни в бандеровской Украине. Всех самостийников быстро разогнали. Но часть украинствующих фанатиков стала прислужниками фашистов. Они пошли служить в дивизию СС «Галичина», в многочисленные полицейские батальоны и иные немецкие формирования. Западная Украина немедленно попали под контроль бандеровцев.

Бандеровцы создали эдакое мини-государство, которое по уровню тоталитаризма несравнимо ни с Рейхом, ни с Советским Союзом. В сёлах ОУН* создало какой-то гибрид совхоза с колхозом. У них была жёсткая плановая система и железная дисциплина.

Основным и главным помощником в деле построения людоедского государства стала Униатская греко-католическая "церковь". Так как церковная жизнь на Западной Украине, традиционно занимала и занимает совершенно особенное место.

В межвоенный период стали возникать формально независимые светские институции культурной направленности, которые всё равно находились под большим или меньшим контролем Греко-католической церкви. Сюда можно отнести общественно-культурные организации, политические партии и печатные органы.

Кроме глубокой религиозности, в той или иной мере свойственной жителям всего Западноукраинского региона, следует подчеркнуть, что их Греко-Католическая "церковь" сохраняла функцию главной хранительницы этнокультурных традиций в условиях преимущественно западнохристианского, окружения.

Греко-католическое "духовенство", уже в силу своего образования, стояло выше собственной простонародной паствы. Это особенно заметно ощущалось на фоне православного духовенства, пытавшегося заниматься обращением населения в православную веру внутри униатской среды. Нередко духовные пастыри сами активно навязывали верующим свою точку зрения.

Основным очагом борьбы в предвоенные годы украинских сепаратистов за создание соборной Украины была Польша. Однако заметным влиянием Организации Украинских Националистов* было охвачено украинское население Чехословакии. Именно на её территории была предпринята первая попытка приступить к созданию самостоятельного украинского государства.

В условиях начавшегося в 1938 году расчленения фашистской Германией Чехословацкого государства, население Подкарпатской Руси, при активной поддержке греко-католической "церкви", стали рассматривать её территорию как плацдарм для осуществления своих националистических замыслов.

Особую связь конфессионального и национального факторов применительно к греко-католической "церкви" демонстрировала довоенная Румыния. Перед румынской элитой вставала неотложная задача консолидации румынской нации и создание антисоветского подполья на территории Советского Союза.

При поддержке властей униаты несколько потеснили православную церковь в Румынии, к которому принадлежала основная масса населения страны, и оказывали давление на правящую элиту страны.

Нарастающее национально-сепаратистские настроения украинской диаспоры оказывали существенное влияние на ситуацию в многомиллионной Подкарпатской Руси. Так,  особую роль в становление Словацкой республики сыграла греко-католическая церковь, выступившая совместно с римско-католической церковью.

Но с осени 1939 года  самое сильное антисоветское, национал-сепаратистское движение, украинцев теперь оказалось на советской территории. Национал-сепаратистские и антисоветские настроения украинцев, многочисленные подпольно-террористические организации,  существовавшие на Волыни и в Галиции объединяла  политическая деятельность ОУН*.

А так же многочисленные прихожане и служители греко-католической "церкви", её огромное морально-политическое влияние на население Западной Украины. Теперь становились колоссальной проблемой Москвы и Киева, к которой они оказались не готовы.

Хотя в Кремле безусловно понимали зловещую роль ОУН* и Униатской церкви, которую она могла сыграть на вновь присоединённых территориях Западной Украины. Тем более, что проведённая новой властью смена гражданства с польского на советское не повлияло на сформировавшиеся за сотни лет антипроваславное и русофобское настроение украинцев.

В Москве были частично осведомлены о связях униатского "духовенства" и лично митрополита Киевского и Галицкого, "архиипископа" Львовского и епископа Каменец-Подольского А. Шептицкого с украинским сепаратистским движением, лидерами ОУН* и с гитлеровской Германией. Отряды украинских националистов, готовившихся воевать на стороне Гитлера во время войны, состояли, в подавляющей большинстве, из украинских униатов. Православие они ненавидели всеми фибрами своей души.

Тем более, что появление на территории Украины духовно влиятельного, имеющего обширные контакты с политически враждебным движением и серьёзного конкурента в сфере общественного сознания было категорически не нужно руководству Советского Союза. Поэтому ситуацию на территории Западной Украины в предвоенные годы оно расценило как прямую угрозу новых территорий, а так же внутренней стабильности всей Украины в целом и территориальной целостности всего государства. Незамедлительно последовали жёсткие репрессивные меры.

Проведённые в 1939-1941 году, по приказу из Москвы, массовые аресты, депортации враждебных элементов на Западной Украине на время парализовали враждебную деятельность украинских, польских, антисоветских сил, включая подпольные структуры ОУН* и политически активное униатско-католическое "духовенство".

Отбросив всякие разговоры о жестах доброй воли и о братском народе, органы НКВД в кратчайшие сроки основном разгромило украинское подполье и репрессировали 70 наиболее одиозных греко-католических "священников". Тем самым пресекли униатам возможность распространить свое враждебное влияние на всю территорию Украины.

Началась подготовка к принудительному крещению украинцев-униатов в православие, так как последние своей фанатичной ненавистью и враждебностью не дали Советской власти выбора. Лишь только начало Великой Отечественной войны не позволило довести это мероприятие до логического конца.

История сотрудничества греко-католической "церкви" с бандеровскими карателями и немецкими фашистами на Западной Украине имеет давние корни. Еще в 30-х годах немецкая разведка Абвер установила контакты с лидерами запрещенной на территории РФ националистической организации ОУН-УПА*. Третий рейх финансировал украинских националистов, разместив их штаб-квартиру в Берлине и тренировал их боевиков.

Националисты Галичины поддерживали германских нацистов не только в силу своей идеологической общности с ними, но и в надежде создать с их помощью зависимое от Рейха украинское государство-сателлит, наподобие тех, которые возникли к этому времени в Хорватии и Словакии.

Большая часть "святых отцов" униатской греко-католической "церкви" Украины приветствовали Гитлера. А сама униатская "церковь" была привлечена немцами к пропагандистской работе среди местного населения. В воззваниях униатов и бандеровцев непрерывно звучало: «Ни куска хлеба москалям! Пусть подыхают приблуды! Пусть сдыхает ненасытная кацапня! Не будьте милосердны! К нам милосердия не было».

По их мнению, религия, которая сумеет углубить культурную пропасть, отделяющую их от России, с национально-политической точки зрения очень полезна, всякая другая, вредна. И с этой очки зрения унии, католицизму принадлежит первенство.

С началом Великой Отечественной войны украинские подразделения Абвера приняли активное участие в действиях на восточном фронте. 30 июня 1941 в город Львов вошли батальон "Нахтигаль" и части бандеровских легионеров. Это произошло за несколько часов до появления в городе первых германских соединений, что дало лидерам ОУН* определенную свободу действий, которой они не замедлили воспользоваться.

В тот же день было провозглашено создание "Краевого правительства" во главе с бандеровцем Ярославом Стецько. После этого лидеры националистов направились в кафедральный храм УГКЦ - собор святого Юра, где их принял митрополит А.Шептицкий, благословивший "правительство" Стецько и бандеровских боевиков.

Поддерживая действия бандеровцев, митрополит Андрей Шептицкий уже на следующий день после собрания обратился к народу с пастырским посланием.

"По воле Всемогущего и Всемилостивейшего Бога в Троице Единого началась новая эпоха в жизни Державной Соборной Самостийной Украины. были услышаны наши неустанные молитвы. Призываю украинцев к проявлению благодарности Всевышнему, верности Его Церкви и послушанию Власти. Дело начатое во Имя Божие и с Божией благодатью будет доведено до успешного конца.

Украинский Народ должен в эти исторические минуты показать, что имеет достаточно чувства авторитета, солидарности и жизненной силы, чтобы заслужить такое же положение среди народов Европы, в котором мог бы развить все Богом данные ему силы. Солидарностью, добросовестным исполнением обязанностей докажите, что Вы созрели к Державной Жизни. Победоносную Немецкую Армию приветствуем как освободительницу от врага. Установленной власти отдаем должное послушание.»

В то время как каратели из "Нахтигаля" и бандеровские легионеры, которых "духовно окормляли" униатские "священники", по подготовленному ОУНовцами списку провели во Львове массовые расправы над гражданским населением.

В первую очередь уничтожали представителей польской интеллигенции, советских властей, коммунистов и евреев. С 1 по 6 июля было расстреляно и повешено, по разным оценкам до 5 тысяч человек, в том числе свыше 70 академиков, профессоров Львовского университета и других видных деятелей науки и культуры польского и еврейского происхождения.

Эти преступные действия националистов свидетельствуют о совпадении интересов руководства Украинской греко-католической церкви и фашистской Германии в отношении не только Украины, но и всего Советского Союза. Для украинского руководства Униатской церкви, наплевавших на страдание которое принесли на нашу землю немецко-фашистские войска, нападение на СССР стало настоящим праздником. Её иерархи на полном серьёзе считали людоедов-немцев своими спасителями и связывали с ними будущее Украины.

В планы униата Шептицкого и его ближайших сподвижников входило объединение церквей, а так же расширение греко-католической церкви не только на всю Украину, но и на всю Россию. Тем более, что этот замысел был напрямую одобрен Римско-католической церковью, а так же и самим папой Пием XII. Они были готовы на всё для уничтожения большевизма и русского населения.

Украинские униаты при поддержки немецких властей активно проводили на территории Украины насильственное обращение население в греко-католиков, что и удавалось с успехом. При том, что папа активно поддерживал и поощрял притязание украинских униатов на все христианские конфессии Советского Союза.

Но служба униатов нацистам не принесла ожидаемых дивидендов. Когда Красная армия погнала прочь фашистов, Шептицкий, по старой западенской традиции, быстренько переобулся в воздухе, срочно выслал такую же верноподданническую телеграмму Сталину.

Словно флюгер, этот «святой отец» чуял, в какую сторону клонится победа. И старался быть вместе с победителями, на всякий случай спасая евреев от истребления. Хотя до последнего своего вздоха он продолжал гадить России и православным украинцам, оставаясь в душе фашистским холуем и продажным иудой.

(Окончание 3-ей части следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание 3-ей части)


После того как Красная армия, разгромив германские войска,  освободила территорию Советского Союза и погнала их остатки на запад, то казалось, что на многострадальную землю Украины должен прийти покой и умиротворение. Однако этого не случилось.

С восстановлением советской власти на Западной Украине, УПА* при активной поддержке Униатской "церкви" начала вести ожесточённую борьбу с Советами.Она вела крупномасштабные боевые действия против советских войск и НКВД. Но затем, вследствие тяжёлых потерь, постепенно перевела действия в партизанскую фазу. Поддержку националистам оказывали западные спецслужбы, ЦРУ и МИ-6, в рамках операции «Аэродинамик».

После окончания Великой Отечественной войны перед советским руководством встала острая проблема закрепления советского влияния в восточно-европейских странах. В его стратегию входило и преодоление влияния в них Римского папы, занимавшего после войны резко антикоммунистические позиции. В связи с этим выстраивалась и судьба православных монастырей в связи с уничтожением Униатской "церкви", так или иначе связанной с пронацистскими националистическими организациями.

Антикатолические планы стали созревать у И. В. Сталина ещё в конце 1944 года и впервые были опробованы на Поместном Соборе 1945 году. Формально не запрещенное существование в СССР церкви, которая напрямую была связана с Ватиканом и пронацистскими националистическими организациями, при этом оказывала мощное негативное влияние на взгляды основной части населения Западной Украины, не могло его не беспокоить.

В тоже время, сильное влияние на вождя в этом вопросе оказывала не только необходимость устранения влияния Ватикана, но и сама подключая пронацистская ориентация униатов, несовместимая в это время ни с общей линией государственной политики, ни с идеологией партии.

Тем более, что проблема ненормальности положения, при котором в СССР существовала организация, прочно связанная с националистическими группами и прежде всего с Организацией Украинских националистов*,  ведущих вооружённую борьбу, ясно осознавалась Советской властью.

Отправной точкой в этом важном вопросе стал демонстративный отказ представителей Униатской церкви прекратить поддержку Организации Украинских националистов*, отряды которой к тому времени оставались в тылу советских войск и вели кровавый террор против населения и армии. Невозможность существования как Униатской церкви в целом, так и вооруженных формирований Украинской повстанческой армии* националистов, в частности, явилась той основной причиной, которая привела к ликвидации этой враждебной православию и Советской власти религиозной организации.

Тем более, что внутри самой Униатской "церкви" разгорелась борьба между сторонниками и противниками воссоединения с Православной Церковью, или теми, кто вновь был готов переобуться в воздухе, в очередной раз совершив предательство, принять православие.

Потому что они меняли религию не от осознания преступности действий ОУН* и людоедского поведения фашистской Германии, а исключительно для собственного комфорта. Потому что без искреннего покаяния показное посыпание головы пеплом остаётся лишь ритуалом.

В этом важном вопросе Русская Православная Церковь Московского Патриархата осознанно отошла на второй план, указывая государству, что речь идёт и о свободе духовного, церковно-юрисдикционного выбора верующего человека, и о разрешении церковно-исторической проблемы. Патриарх отчетливо понимал, что в условиях конца войны и первых послевоенных лет тяжесть её разрешения падет на государство, которое к тому же отдаёт предпочтение политико-силовым методам.

Практические шаги «наступления» на католицизм в СССР по ликвидации униатства и в борьбе с Ватиканом правительство начало предпринимать с весны 1945 года, когда были рассмотрены, обсуждены и одобрены лично И. В. Сталиным предложенные Советами по делам религиозных культов и по делам Русской Православной Церкви, инициативы.

Последующие решения о судьбе Греко-католической "церкви", принятые в Москве, в Западной Украине трансформировалось в конкретные репрессивные и административно-запретительные меры. Причем в процессе фактической ликвидации государственными мерами Униатской "церкви" в СССР пришлось сыграть свою роль и православным обителям.

После того как митрополит Иосиф (Слипый) отказался от сделанного ему властями предложения самоликвидировать Униатскую церковь, в течение апреля-мая 1945 года по обвинению в активной издательской и пособнической деятельности в период немецко-фашистской оккупации, он и правящие "епископы", а так же ряд "священников" были арестованы.

Теперь никаких шансов к сохранению прежнего положения у униатов в дальнейшем не было, поскольку на последовавшее предложение от военных структур СССР отказаться от идеологической позиции они ответили отказом. Немногим дольше длился процесс присоединения Униатской церкви в Закарпатье. Его активная фаза, ставшая одновременно завершающим этапом, наступила в 1948 году, затронув не только духовенство, но и монашествующих.

На охлаждение государственно-церковных отношений в это время определяющее влияние оказал внешнеполитический фактор.

Со второй половины 1946 года практически по всем направлениям внешнеполитической работы Московской Патриархии обозначились проблемы и осложнения, вызванные вынужденной политизацией её деятельности. Крушение надежд И. В. Сталина в 1948 году по созданию «Православного Ватикана» не могло не сказаться на отношении власти к Церкви.

Однако охлаждение правительства к церковному вопросу передавалось и областным руководителям, долгое время под различными предлогами стремящимся сократить число монастырей в своих регионах. Так как санкционируя закрытие обителей, представители Советской власти понимали, что местному населению потребуется длительное время, чтобы привыкнуть к отсутствию центров духовной жизни.

Стремясь минимизировать возможные негативные последствия после их закрытия уполномоченный УССР предложил немедленно восстановить при монастырских храме приходские общины и назначить туда священника.

Таким образом, власть, не входя в противоречие с принятыми ей же нормативно-правовыми актами о Русской Православной Церкви, успешно осуществляла политику ее ослабления, сокращения количества храмов и монастырей, в первую очередь ослабляя их экономику изъятием под благовидными предлогами, а иногда и вовсе без объяснений, земельных участков у тех обителей, для которых они являлись основой существования и материальной базы. Этим монастыри лишались всяческого дохода и в большинстве случаев были вынуждены либо закрываться, либо испытывать крайние формы бедности.

Несмотря на это, подавляющее большинство приходского духовенства и верующих Украинской Греко-католической Церкви после Львовского Собора 1946 года перешло в юрисдикцию православного Московского Патриархата.

Тем не менее, на Западной Украине вплоть до конца 1980 годов продолжали нелегально действовать греко-католические приходы, окормляемые тайно рукоположенными епископами и священниками, и даже существовали подпольная семинария и монашеские общины.

_________________________________

_{* ОУН-УПА - запрещённые законодательством в России организации}

https://www.worldandwe.com/ru/page/ukraina_istoriya_predatelstva_naciya_hristoprodavcev_chast_3.html

[Александр Васильевич]

Как формировался украинский национализм и нацизм



От толерантного советского общества до агрессивного националистического

Украинское общество за годы независимости из советского толерантного превратилось в агрессивное националистическое с элементами нацизма, навязывающее другим этническим группам, проживающим в стране, свою националистическую идеологию и взгляды. Такая трансформация имеет под собой исторические корни и обусловлена целенаправленными действиями украинской элиты.

Для понимания сути происходящих на Украине процессов надо четко представлять, как, под каким влиянием и из каких этнических групп формировалось украинское общество. Сегодня официальная украинская пропаганда утверждает, что Украина — это унитарное государство, в котором проживают только украинцы, с небольшим вкраплением других этносов, объединенных в монолитную украинскую нацию.

Все это фикция, никакой украинской нации не существует, Украина представляет собой лоскутное одеяло, сотканное в разные исторические эпохи из разных народов, входивших в разные цивилизации. Галиция после развала Киевской Руси более 700 лет до ее присоединения Сталиным в 1939 году находилась на задворках западной цивилизации в качестве угнетенного народа и давно потеряла русские корни. Центр Украины длительное время был под польским владычеством, приобрел специфические черты смеси русской и польской культуры со своей самобытностью и в XVII веке вошел в состав Российской империи. Юго-восток — исконно русская земля, Дикое поле, освоенное администрацией Российской империи в XVIII веке под руководством князя Потемкина.

Все эти территории большевики объединили в украинскую республику, которая при развале Союза стала самостоятельным государством. Так в одном государстве по случаю оказались разные народы с разной исторической судьбой, с разным менталитетом и национальными ценностями и диаметрально противоположными представлениями о своем будущем. При этом следует отметить, что в этих трех мегарегионах сложились принципиально отличающиеся по своему социальному составу группы населения.

Диаметрально противоположные представления о будущем

Население Галиции в подавляющем большинстве состояло из забитого крестьянства, проживающего в селах, с менталитетом мелкого собственника и рабской покорностью своему хозяину. На этой территории не было украинских городов, все они по своей культуре были только польские и австрийские. Галицийцы считают Львов своей столицей, но при этом они забывают, что до того как Сталин отобрал его у поляков в 1939 году, в нем проживало 63,5% поляков, 24,1% евреев и всего лишь 7,8% украинцев, которые в основном были прислугой и дворниками. Это был чисто польский город, городское население Львова было заменено на селян, которые по своему менталитету остались таковыми до сих пор. Вся настоящая культура Галиции польско-австрийская, и из галицийского в ней только крестьянский фольклор, крестьянские низы просто захватили города и сделали их большими селами. Сейчас они проделывают такую же операцию с Киевом, превращая его в большое галицийское село.

Население центра Украины также в основном было сельским, проживающим в селах и небольших городах и поселках со своеобразным менталитетом мелкого собственника, стремящегося к обособлению по принципу «моя хата с краю».

Юго-восток — это промышленно развитый регион с крупной промышленностью, где преимущественно русское население проживало в основном в крупных городах.

Зарождение национализма

Для зарождения национализма нужна была соответствующая социальная среда с угнетенным населением с характерными мелкособственническими инстинктами и отсутствием великого прошлого с героическими победами и достижениями. Все это сложилось в Галиции, и здесь в начале XX века в самой отсталой и промышленно неразвитой части Украины (тогда Австро-Венгрии) зародился украинский национализм на почве угнетения местного населения поляками и австрийцами и подавления русинского движения.

Идеологом украинского интегрального национализма является уроженец Донбасса Донцов, но вся его деятельность и становление как политика происходило в Галиции. В основу идеологии украинского национализма были положены насилие, экспансия, расизм, фанатизм и беспощадность к врагу. По Донцову, правящая каста нации «не знает ни милосердия, ни человечности в отношении личности». На этой почве и выросли идолы укронацизма Бандера и Шухевич. Современные последователи Донцова на Украине успешно реализуют его постулаты и беспощадно расправляются с инакомыслящими.

В других частях Украины такой среды не было, отсутствовало угнетение по национальному признаку, украинская ветвь единого народа спокойно развивалась в своей естественной среде. Были отдельные эпизоды проявления национализма, такие, как действия группы Михновского, которые не воспринимались массами и быстро затихали.

В центре формировался местечковый сельский национализм со своими бытовыми особенностями, специфичными для сельского и местечкового обывателя. На Юго-востоке, кроме незначительной части национально озабоченной интеллигенции, никакого национализма не существовало, население в подавляющем большинстве было с русским менталитетом и ему были чужды проявления украинского национализма.

Попытки силового насаждения украинского национального самосознания «ленинской гвардией» после революции на Юго-востоке даже в крестьянской среде успеха не имели, поскольку это было чуждо местному населению и оно отвергло навязываемую идентичность, оставшись русским по своему духу.

В советской Украине народ не был объединен национальной идеей, не было никаких национальных движений даже в Галиции, всех устраивала проводимая национальная политика. Получив случайно независимость при развале Союза, местная украинская партхозноменклатура для захвата и обоснования своей власти подняла на щит галицкий национализм, сделав его государственной идеологией. Потом это перехватили олигархические кланы и в своих корыстных интересах ограбления государства при поддержке Запада начали строить националистическое моноэтническое государство в противовес России.

Галиция против Юго-востока

За четверть века этот процесс продвинулся довольно далеко и начал даже захватывать регионы Юго-востока. Для этого необходимо было создать соответствующую социальную среду и ее усиленно формировали. Фактически началась война села с городом, Галиция в качестве агрессивной и отсталой Вандеи выступила против развитого Юго-востока. Галицкий крестьянский менталитет усилиями властей стал навязываться всему населению Украины.

Работа проводилась в двух направлениях: сокращение носителей русского менталитета и русской идентичности и принципиальное изменение информационного пространства на Украине с целью навязывания населению новой идентичности. Главные ценности народа переоценивались и в качестве основополагающих с помощью репрессивного аппарата навязывались другие.

С этой целью в городах ликвидировалась наука и наукоемкая промышленность, приведшая к исчезновению интеллигенции, грамотных специалистов и рабочего класса, являющихся носителями русской идентичности. Общество постепенно люмпенизировалось, люди теряли квалификацию и становились неквалифицированной рабочей силой, наиболее способные и активные покидали страну. В сельском хозяйстве сложившийся уклад был разрушен, крестьяне стали мелкими собственниками земельных паев, которые не имели возможности обрабатывать и сдавали их в аренду, идя в рабство к арендаторам. В брошенном государством селе стало легко навязывать боровшимся за выживание крестьянам «национальные идеи» и объяснять все происками врага, в лице которого стала выступать Россия.

В лучших традициях геббельсовской пропаганды с помощью средств массовой информации распространялись потоки лжи и мифов о «великой украинской нации», отсутствии русских корней у населения Украины, вековой вражде русских и украинцев, европейском происхождении населения Украины и его стремлении в «просвещенную» Европу, где всех ожидает счастливое будущее.

На Украине сначала были ограничены, а затем запрещены российские альтернативные источники информации, фактически запретили и русский язык, на нем нельзя было вести преподавание в школах и вузах. Развязав гражданскую войну на Донбассе, обвинили Россию страной-агрессором, русофобия и военная истерия стала основой государственной пропаганды.

Носители русской культуры и русского менталитета ущемлялись в гражданских правах, политически активные граждане, поддерживающие идеи «русского мира», подверглись репрессиям, их деятельность была объявлена вне закона, многие была репрессированы или эмигрировали за рубеж.

На Украине мало осталось людей, способных адекватно оценивать происходящее. Большинство превратилось в серую массу, легко воспринимающую всякий националистический бред, этому оказалась подвержена и часть русских, проживающих на Украине, отказавшихся от своей русской идентичности и ассимилированных в украинскую националистическую среду. Особенно это коснулось молодого поколения, выросшего на Украине, многие из них становятся убежденными нацистами, готовыми убивать людей с другими политическими взглядами.

Среда радикального национализма

Такими методами на Украине была создана социальная среда, легко восприимчивая к идеям радикального национализма, собственного возвеличивания, поиска врага и склонная к уничтожению всех, кто противится реализации их националистических и нацистских идей.

В этой обстановке, кроме украинских националистов, сформировалось течение откровенных нацистов и фашистов, сторонников «белой расы», типичным представителем которой является группировка «Азов». Эти уже откровенно под фашистской символикой проповедуют нацизм и фашизм и обещают зачистить общество от несогласных с их идеологией. Из таких националистов и нацистов формируются карательные батальоны для войны на Донбассе, устраивающие зверства против мирных жителей.

Национализмом сегодня пропитана практически вся система государственной власти, система образования и медийное пространство, именно они обеспечивают формирование националистического и русофобского общества на Украине.

В сложившейся ситуации вернуть украинское общество к адекватному состоянию довольно сложно. Без кардинальной замены украинской элиты и силовой зачистки радикалов на Украине ничего не изменится. Робкие попытки Зеленского приструнить радикалов вызывают у них только стремление еще более усилить давление и добиваться своих целей. Украинское общество должно само осознать необходимость активного противостояния насаждаемому властью национализму, именно общественное неприятие национализма и нацизма может привести к замене украинской элиты и изменению вектора развития государства.

Юрий Апухтин

https://topwar.ru/164327-kak-formirovalsja-ukrainskij-nacionalizm-i-nacizm.html

[Александр Васильевич]

Русские тайны. ХХ век. Выстрел в спину. Документальный фильм. History Lab



Русские тайны. ХХ век. Выстрел в спину. Документальный фильм. По заказу АО "ЦТВ". Производство: Студия Град (History Lab). © 2016

См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://www.youtube.com/watch?v=ssyD6UJMSGw&t=2107s

[Александр Васильевич]

Андрей Ваджра

Украинизация: как и зачем большевики наладили массовое производство «украинцев»



<sub>Украинизация проводилась и будет проводиться самыми

решительными мерами… Тот, кто это не понимает или не хочет понимать,

не может не рассматриваться правительством как контрреволюционер и

сознательный либо несознательный враг советской власти.</sub>

_{Н. Скрыпник}

Благодаря неиссякаемой энергии «свидомых» идеологов и пропагандистов в нашем обществе устоялся миф о том, что коммунистический режим был лютым врагом украинства и «Украины». Украинская сознательная интеллигенция с пеной у рта без устали вещает о преступлениях Ленина и Сталина против «украинського народу». И эта наглая ложь, пожалуй, является наиболее несправедливой в арсенале «свидомых». Несправедливость её заключается в том, что без Ленина и Сталина, без советской власти и «национальной политики» большевиков никогда бы не появились ни «украинцы», ни «Украина» в том виде, в каком мы их знаем. Именно большевицкий режим и его вожди создали из Юго-Западного края России «Украину», а из её населения – «украинцев». Именно они потом добавили к этому новообразованию территории никогда не принадлежавшие ни Малой Руси, ни Гетманату, ни Юго-Западному краю.

Зачем большевики создали «украинцев»

При всей ненависти «свидомых» галичан к «совъетам» они должны были бы признать, что без Сталина Галиция еще в начале прошлого века осталась бы разорванной между Польшей, Венгрией и Румынией, а про «украинцев» Прикарпатья и Закарпатья сейчас вряд ли бы вообще кто-то вспомнил, учитывая ассимиляционные таланты наших западных соседей.

Натужная искусственность проекта «Ukraina» в те годы была очевидна для многих деятелей коммунистического движения. Уже тогда Ленина предупреждали о том, что его эксперименты с нациостроительством и заигрывание с недобитыми опереточными националистами имперских окраин рано или поздно приведут к беде. Очень чётко в этом смысле проговаривался т. н. «украинский вопрос». Однако Ленин игнорировал эти предупреждения. И не только из-за своей так называемой «политики национального самоопределения». Украинского народа-то как раз на момент революции и не существовало. Была лишь юго-западная ветвь русской этнической группы и ничтожная кучка «свидомых» малорусских и галицийских интеллигентов, никогда не выражавших интересы простых людей. И Ленин был прекрасно информирован об этом. Он активно интересовался политической обстановкой в Малороссии тех лет.

Вот какую историю он поведал 30 января 1917 года в своём письме И. Арманд, услышанную им от бежавшего из германского плена солдата: «Пробыл год в немецком плену... в лагере из 27 000 чел. украинцев. Немцы составляют лагеря по нациям и всеми силами откалывают их от России. Украинцам подослали ловких лекторов из Галиции. Результаты? Только-де 2 000 были за «самостийность»… Остальные-де впадали в ярость при мысли об отделении от России и переходе к немцам или австрийцам.

Факт знаменательный! Не верить нельзя. 27 000 – число большое. Год – срок большой. Условия для галицийской пропаганды – архиблагоприятные. И всё же близость к великорусам брала верх!» [1].

То есть уже в 1917 году Ленин прекрасно понимал всю абсурдность, искусственность и надуманность «нации украинцев». Понимал, кто эту «нацию» создал и для чего. Но, тем не менее, сознательно продолжил польско-австрийско-немецкое дело по выведению из русских Юго-Западной Руси «украинцев».

Вот что, например, написала Роза Люксембург, обвинившая Ленина в создании искусственного «народа» и сознательном расчленении России: «Украинский национализм в России был совсем иным, чем, скажем, чешский, польский или финский, не более чем простой причудой, кривлянием нескольких десятков мелкобуржуазных интеллигентиков, без каких либо корней в экономике, политике или духовной сфере страны, без всякой исторической традиции, ибо Украина никогда не была ни нацией, ни государством, без всякой национальной культуры, если не считать реакционно-романтических стихотворений Шевченко. […] И такую смехотворную штуку нескольких университетских профессоров и студентов Ленин и его товарищи раздули искусственно в политический фактор своей доктринерской агитацией за «право на самоопределение вплоть» и т. д.» [2].

Люксембург была политиком-реалистом и прекрасно понимала, что такое «Украина», но она, очевидно, не знала, что у большевиков, поляков и взращенных ими «украинцев» было два общих свойства, ставящих их на одну позицию в отношении «украинского вопроса». Это очень важные свойства их ментальности – страх и ненависть. ОНИ ОДИНАКОВО СИЛЬНО БОЯЛИСЬ И НЕНАВИДЕЛИ РОССИЮ И ВСЁ РУССКОЕ. В данном вопросе у них доминировало очень мощное иррациональное начало. Интернациональная, скажем так, верхушка РСДРП(б), в которой русских надо было еще поискать, не могла себе позволить сохранить государствообразующее этническое ядро Российской империи. По их мнению, в коммунистическом раю ни русский народ, ни русская культура не должны были доминировать. Для них русский народ являлся народом-угнетателем, русское государство – государством-поработителем, а русская культура – «русским великодержавным шовинизмом». Не зря нерусская, верхушка большевиков последовательно и тотально уничтожала всё русское и всех носителей русскости.

Когда в революционные годы речь шла о «классовой ненависти», подогреваемой большевицкими агитаторами, то на самом деле имелась в виду ненависть ко всему русскому, так как именно высшие социальные слои России были её носителями. Чтобы поставить под сомнение существование русскости и, соответственно, России, необходимо было просто истребить правящую элиту, истребить дворянство. Что, собственно, и произошло.

А простой народ на тот момент в своем духовно-психологическом развитии ещё не достиг уровня чёткой национальной и уж тем более культурной идентичности. Народ очень плохо понимал, где «свой» и «чужой». Именно потому сладкоголосые комиссары-инородцы были ему ближе русских дворян, а разговоры о том, что во всём виноваты «господа», стимулировали народный энтузиазм красного террора. Большевики мастерски использовали недоразвитость крестьянского сознания в своей пропаганде. В итоге они смогли превратить значительную часть народа в бунтующего хама, и натравить этого хама на русскую правящую элиту. Естественно, что расколотый народ устоять не смог. Когда же православная церковь и православная вера – последние оплоты русскости оказались под репрессивно-террористическим ударом нового режима, у советской власти появилась реальная духовно-психологическая возможность создания «советского человека», а у правящей «свидомойи» верхушки УССР появилась возможность создания региональной разновидности «советского человека» – «украинца».

Как писал уже в эмиграции историк Николай Ульянов: «Еще до октябрьского переворота революционные партии сбросили Россию со счетов, уже тогда ей противопоставлено было новое божество – революция. После же захвата власти большевиками, Россия и русское имя попали в число запретных слов. Запрет продолжался, как известно, до середины 30-х годов. Первые семнадцать-восемнадцать лет были годами беспощадного истребления русской культурной элиты, уничтожения исторических памятников и памятников искусства, искоренения научных дисциплин, вроде философии, психологии, византиноведения, изъятия из университетского и школьного преподавания русской истории, замененной историей революционного движения. Не было в нашей стране дотоле таких издевательств надо всем носившим русское имя. Если потом, перед второй мировой войной, его реабилитировали, то с нескрываемой целью советизации. «Национальное по форме, социалистическое по содержанию» – таков был лозунг обнажавший хитроумный замысел.

Приспособляя к России всеми силами австро-марксистскую схему, большевики «постигли» все национальные вопросы за исключением русского. Точка зрения некоторых публицистов, вроде П. Б. Струве, видевших в «русских» «творимую нацию», nation in the making, как называли себя американцы, была им чужда и непонятна. Руководствуясь этнографическим принципом формирования СССР и сочинив украинскую и белорусскую нации, им ничего не оставалось, как сочинить и великорусскую. Они игнорировали тот факт, что великорусы, белорусы, украинцы – это еще не нации и во всяком случае, не культуры, они лишь обещают стать культурами в неопределенном будущем. Тем не менее, с легким сердцем приносится им в жертву развитая, исторически сложившаяся русская культура. Картина ее гибели – одна из самых драматических страниц нашей истории. Это победа полян, древлян, вятичей и радимичей над Русью» [3].

Россию большевики вообще не брали в расчёт. Они даже власть в ней захватывали не для того, что бы затем осчастливить русских коммунизмом, а для того, что бы использовать её как расходный материал в разжигании мировой революции. Осенью 1917 года, Ленин прямо сказал: «Дело не в России, на нее, господа хорошие, мне наплевать, – это только этап, через который мы проходим к мировой революции…» [4]. Большевикам нужны были материальные и людские ресурсы империи для революционного похода в Европу. Ради осуществления их мессианских целей они были готовы пожертвовать как русским народом, так и страной в целом. С их точки зрения, русские были слишком дикими, примитивными и неполноценными для построения коммунизма, но, используя их как некий гигантский рычаг, можно было перевернуть Европу, дабы направить её просвещенные и культурные народы на путь построения коммунистического общества.

Чтобы разрушить Россию и на её обломках захватить власть, РСДРП(б) была готова делать всё что угодно, не останавливаясь ни перед чем. В 1914 году её вожди с естественной лёгкостью иуды вступили в сговор с её врагом – кайзеровской Германией. В своих мемуарах генерал Людендорф написал: «Отправлением в Россию Ленина наше правительство возложило на себя особую ответственность. С военной точки зрения его проезд через Германию имел своё оправдание: Россия должна была рухнуть в пропасть» [5]. Точно так же считали и большевики.

В Париже, в 1922 году была издана книга «История большевизма в России от возникновения до захвата власти (1883-1903-1917)». Особый интерес она представляла тем, что была написана бывшим жандармским генералом Александром Ивановичем Спиридовичем, на основе тех документов, которые были добыты российскими спецслужбами в процессе борьбы с РСДРП(б). Вот как он описал ситуацию сотрудничества большевиков с немцами в деле разрушения России: «Ленин был одним из тех, которые были убеждены, что война неизбежна и что при поражении России она поведёт за собою большие внутренние потрясения, которые могут быть использованы в целях революции, для свержения монархии. Победа же России понималась как укрепление самодержавия и, следовательно, провал всех революционных вожделений. Естественно, что Ленин очень хотел поражения России. Учитывая же, сколь важно для Германии получить в своё распоряжение всё, что так или иначе будет содействовать разгрому России, Ленин решил использовать благоприятный момент в целях добытия денежных средств на свою революционную работу, решил войти в соглашение с Германией относительно совместной борьбы против России.

Он отправился в июне того [1914 – А.В.] года в Берлин и сделал личное предложение германскому Министерству иностранных дел работать для него в целях разложения русской армии и поднятия беспорядков в тылу. На свою работу против России Ленин требовал больших денежных сумм. Министерство отвергло первое предложение Ленина, что не помешало ему сделать вторичное предложение, которое так же было отвергнуто. Тогда на помощь Ленину пришёл служивший Германии в качестве политического агента социал-демократ Гельфант, известный под именем Парвуса.

Под непосредственным влиянием Парвуса, информировавшего немцев о действительной сущности большевизма, о его деятелях и их моральной пригодности для выполнения изменнического предложения, германское правительство поняло всю выгоду ленинского плана и решило им воспользоваться. В июле Ленин был вызван в Берлин, где им совместно с представителями Германского правительства был выработан план действий тыловой войны против России и Франции [6]. Немедленно после объявления войны Ленину должны были выплатить 70 миллионов марок, после чего дальнейшие суммы должны были поступать в его распоряжение по мере надобности. Ленин обязывался направить против России находившийся в его руках партийный аппарат с его центральными органами.

Такова была обстановка, при которой оторвавшийся давно от России, забывший в своём интернационализме, что такое родина и её интересы, русский дворянин Ульянов-Ленин пошёл на государственную измену. С этого момента РСДРП в лице её большевистских организаций и её центральных органов, в лице многих отдельных партийных работников становится орудием германского Генерального штаба, приводимым в действие Лениным с группой его ближайших друзей» [7].

Ненависть к России, русскому народу, а также стремление к их уничтожению объединяло в начале XX века «свидомых украйинцив» и большевиков. В этом смысле они были близнецами-братьями. Более того, их поддерживала и направляла одна и та же сила, противостоявшая Российской империи в смертельной борьбе – кайзеровская Германия. Начиная с 1914 года, у Союза освобождения Украины (СОУ), возглавляемого Д. Донцовым, так и РСДРП(б), возглавляемой В. Лениным, был общий иностранный источник финансирования – немецкое Министерство иностранных дел и Генеральный штаб. Общим у них был и немецкий куратор – Израиль Гельфанд (Парвус), учитель и вдохновитель Льва Троцкого. Еще, будучи в США, на вопрос как там поживает его наставник, будущий создатель РККА ответил предельно лаконично: «наживает двенадцатый миллион».

(Продолжение следует)

[Александр Васильевич]

(Продолжение)

Сейчас крайне интересно выглядит тот факт, что 28 декабря 1914 года, один из вождей СОУ М. Меленевский, написал В. Ленину письмо, в котором предложил последнему крепкий союз в общем деле уничтожения России, и захвата на её руинах власти. «Дорогой Владимир Ильич! – с удивительной нежностью обратился он к вождю русского пролетариата. - Очень рад, что могу передать Вам свой лучший привет. В эти времена, когда подул такой всеобщий истинно русский ветер по московским губерниям - Ваше и Вашей группы выступления со старыми революционными лозунгами и Ваше верное понимание совершающихся событий заставило я меня и моих товарищей поверить, что не все оподлено в России и что есть элементы и группы, с которыми и нам, украинским с.-д. и революционным укр. демократам, можно и следует связаться и при взаимной поддержке продолжать старое наше великое революционное дело.

Союз Освобождения Украины, куда вошли как автономная и полноправная группа и мы, спілчане и другие украинские с.-д. элементы, является в настоящий момент истинно демократической организацией, преследующей своей целью захват власти на Украине и проведение тех реформ, за которые массы народные боролась всё время у нас (конфискации в пользу народа помещичьих в других земель, полная демократизация политических и других учреждений, Учредительное Собрание для Украины). Союз наш действует и сейчас как ядро будущего украинского правительства, оттягивая к себе все живые силы и борясь с собственной украинской реакцией. Мы уверены, что наши стремления встретят с Вашей стороны полное сочувствие. И если так, то мы были бы очень рады вступить с большевиками в более тесные сношения. Мы были бы тоже чрезвычайно рады, если б и русские революционные силы, во главе с Вашей группой поставили перед собой аналогичные задачи вплоть до стремления и подготовки захвата власти в русский части России.

Среди украинского населения чрезвычайный национально-революционный подъем, в особенности среди галицких украинцев и украинцев Америки. Это способствовало поступлению в наш Союз крупных пожертвований, это же помогло нам организовать прекрасно всякую технику и т.д. Если бы мы с Вами столковались для совместных действий, то мы охотно оказали б Вам всякую материальную и другую помощь. Если Вы захотите вступить немедленно в официальные переговоры, то телеграфируйте мне кратко... а я сообщу нашему комитету, чтобы он немедленно делегировал к Вам специальное лицо для этих переговоров... Как поживаете, как себя чувствуете? Буду очень благодарен, если будете высылать на мой Софийский адрес все Ваши издания. Лучший привет Надежде Константиновне. Жму крепко руку. Ваш Басок» [8].

После прочтения данного послания у Владимира Ильича началась истерика. Он тут же, в присутствии курьера настрочил гневный ответ своим нежеланным товарищам по общему делу уничтожения России, в котором категорически заявил, что не собирается вступать ни в какие сношения с наймитами империализма, резко отметая какое либо сотрудничество с СОУ. Безусловно, что для М. Меленевского и Д. Донцова (бывшего марксиста), данная реакция была неожиданной, так как они прекрасно знали, что большевики получают деньги от немцев точно так же как и они. Ленин же хорошо понимал, что малейший намёк на его связь с СОУ бросит тень на его революционную репутацию и вскроет факт его сотрудничества с Германией. Тем более что грузинские социал-демократы, к которым с аналогичным предложением о сотрудничестве обратились галицийские «свидоми», устроили публичный скандал, официально заявив, что предложение СОУ отвергают, «как предложение такой организации, которая действует при материальной поддержке и покровительстве Гогенцоллернов и Габсбургов и их братьев» [9].

Из вышеприведённых фактов не сложно понять, что как СОУ, так и РСДРП(б) обладали антирусской природой, стремясь к уничтожению России. Разница между ними была лишь в том, что в отличие от полувиртуального Союза освобождения Украины, большевики являлись сильной, сплочённой организацией, реально боровшаяся с Россией не на жизнь, а на смерть. И в этой борьбе для них все средства были хороши.

Таким образом, инородческая ненависть ко всему русскому, а также принципиальный интернационализм революции, не позволяющий сохранить русское этническое ядро империи, заставили большевиков видеть во всём русском чуть ли не главную опасность для себя. Именно поэтому русский этнический монолит был разрезан по живому на три части и объявлен «тремя братскими народами». Уж слишком велик и могуч был русский колосс. Тут-то как раз и пригодилась польская идеология «двух отдельных народов», особого украинского языка и самостоятельной культуры. Вот и получается, что сама идея создания «украинцев» и «Украины», иными словами Руси антирусской, была рождена творческим гением поляков, её рабочий прототип сконструирован австрийцами и германцами в Восточной Галиции, но превратил её в масштабную реальность Ленин и Сталин.

Как большевики создавали «украинцев»

В 1921 году, выступая на X съезде партии, Иосиф Виссарионович Сталин подчеркнул, что «если в городах Украины до сих пор еще преобладают русские элементы, то с течением времени эти города будут неизбежно украинизированы» [10]. И это было серьезное заявление. В апреле 1923 г. XII съезд РКП(б) объявил «коренизацию» курсом партии в национальном вопросе, а в том же месяце на VII конференции КП(б)У было заявлено о начале политики «украинизации». Украинские ЦИК и Совнарком сразу же оформили данное решении соответствующими декретами.

Коммунистам практически из ничего пришлось создавать украинскую «нацию», украинский «язык», украинское «государство», украинскую «культуру» и т. п. Украинизация Малой Руси была тотальной. Украинизировалось всё – госучреждения, делопроизводство, школы, вузы, пресса, театры и т. п. Не желавшие украинизироваться или не сдавшие экзамены по украинскому языку увольнялись без права получения пособия по безработице. Всякий, кто был уличен в «отрицательном отношении к украинизации», рассматривался как контрреволюционер и враг советской власти. Чистке по критерию «национальнойи свидомости» подвергся аппарат государственного управления. Борьба с неграмотностью проводилась на украинском языке. Существовали обязательные для всех курсы по изучению украинского языка и культуры. Процесс украинизации постоянно контролировала тьма разнообразных комиссий. Вся мощь партийного аппарата и государственной машины обрушилась на «несвидомэ насэлэння», которое должно было в кратчайшие сроки стать «украйинською нациею».

Не зря Грушевский, вернувшись в советскую Украину, с восторгом писал одному из своих соратников, что «я тут, несмотря на все недостатки, чувствую себя в Украинской Республике, которую мы начали строить в 1917 году» [11]. Еще бы! Ведь, например, два таких ярых фанатика украинизации, как Николай Хвылевой и Николай Скрыпник, в прошлом занимали руководящие посты в ВЧК и принимали непосредственное участие в карательных акциях против врагов революции. Неудивительно, что их методы украинизации по своей сути были чекистскими. Хорошо, что хоть никого не расстреливали за нежелание сменить национальную идентичность, как это делали австрийцы в Галиции.

Здесь возникает закономерный вопрос: а каким образом на коммунистическую украинизацию реагировал простой малорусский мужик? Ведь по версии «свидомых» идеологов, малорусский народ тысячелетиями бредил обо всём украинском. Украинизация должна была стать для них чуть ли не божьей благодатью, осуществлением их заветной мечты стать украинцем, свободно разговаривать на родном украинском языке, наслаждаться украинской культурой. Однако реальность 20-х годов прошлого века была иной. Радости от украинизации как и сейчас жители новоиспечённой Украины не испытывали. Становиться украинцами не хотели. Разговаривать на украинском языке не желали. Украинской культурой не интересовались. Украинизация вызывала у них в лучшем случае раздражение, в худшем – резкое неприятие и неприязнь.

Вот как описывал народные настроения 1918 года «свидомый» украинизатор от КП(б)У, нарком просвещения УССР Затонский: «Широкие украинские массы относились с… презрением к Украине. Почему это так было? Потому что тогда украинцы [в смысле украинофилы – А.В.] были с немцами, потому что тянулась Украина от Киева аж до империалистического Берлина. Не только рабочие, но и крестьяне, украинские крестьяне не терпели тогда «украинцев» (мы через делегацию Раковского в Киеве получали протоколы крестьянских собраний, протоколы в большинстве были с печатью сельского старосты и все на них расписывались – вот видите, какая чудесная конспирация была). В этих протоколах крестьяне писали нам: мы все чувствуем себя русскими и ненавидим немцев и украинцев и просим РСФСР, чтобы она присоединила нас к себе» [12].

Большевики ломали в 20-х малороссов через колено, стремясь путем т. н. «коренизации» переделать их из русских в «украинцев». Однако народ оказывал упорное, хотя и пассивное, сопротивление украинизации. Имел место откровенный саботаж решений партии и правительства. В связи с этим партийных вождей просто «плющило» от злости. «Презренный шкурнический тип малоросса, который… бравирует своим безразличным отношением ко всему украинскому и готов всегда оплевать его» [13], – гневно сокрушался в те годы на заседании ЦК КП(б)У Шумский. Не менее энергично высказывался в своем дневнике и партийный деятель Ефремов: «Нужно, чтобы сгинуло это рабское поколение, которое привыкло только «хохла изображать», а не органично чувствовать себя украинцами» [14]. Несмотря на эти пожелания пламенного большевика-ленинца, малороссы не «згинули» и не почувствовали себя органично «украинцами», хоть эта этнонимическая кличка и закрепилась за ними в годы сталинизма. Как оказалось, русский дух не так-то просто задушить. Для этого явно не хватало массового террора и концентрационных лагерей по австрийскому образцу.

Прекрасно понимая всю сложность задачи по украинизации русского населения бывшего Юго-Западного края, Сталин мудро указывал своим партийным товарищам на те ошибки, которые они допускали в процессе создания «украинцев». Так, в апреле 1926 года он пишет Лазарю Кагановичу и другим членам ЦК КП(б)У письмо, в котором говорится следующее: «Верно, что целый ряд коммунистов на Украине не понимает смысла и значения этого движения и потому не принимает мер для овладения им. Верно, что нужно произвести перелом в кадрах наших партийных и советских работников, все еще проникнутых духом иронии и скептицизма в вопросе об украинской культуре и украинской общественности. Верно, что надо тщательно подбирать и создавать кадры людей, способных овладеть новым движением на Украине. Все это верно. Но т. Шумский допускает при этом по крайней мере две серьезные ошибки.

Во-первых, он смешивает украинизацию нашего партийного и советского аппаратов с украинизацией пролетариата. Можно и нужно украинизировать, соблюдая при этом известный темп, наши партийный, государственный и иные аппараты, обслуживающие население. Но нельзя украинизировать сверху пролетариат. Нельзя заставить русские рабочие массы отказаться от русского языка и русской культуры и признать своей культурой и своим языком украинский. Это противоречит принципу свободного развития национальностей. Это была бы не национальная свобода, а своеобразная форма национального гнета. Несомненно, что состав украинского пролетариата будет меняться по мере промышленного развития Украины, по мере притока в промышленность из окрестных деревень украинских рабочих. Несомненно, что состав украинского пролетариата будет украинизироваться, так же как состав пролетариата, скажем, в Латвии и Венгрии, имевший одно время немецкий характер, стал потом латышизироваться и мадъяризироваться. Но это процесс длительный, стихийный, естественный. Пытаться заменить этот стихийный процесс насильственной украинизацией пролетариата сверху — значит проводить утопическую и вредную политику, способную вызвать в неукраинских слоях пролетариата на Украине антиукраинский шовинизм» [15].

Несложно понять по этому письму, что украинизация Малороссии шла очень тяжело. Простой народ сопротивлялся, как мог, а местная «свидома» партийная верхушка, отчаявшись добиться поставленной цели, активно использовала насильственные формы украинизации. Из-за этого народ роптал, а авторитет партии в его глазах падал. Сталин это прекрасно понимал, предостерегая от перегибов.

Большие проблемы возникали у украинских коммунистов и с кадрами, которые были бы способны на должном уровне осуществлять украинизацию русского населения бывшей Малороссии. В Москве даже были вынуждены рекомендовать местным партийным органам привлекать к работе бывших политических оппонентов из числа «свидомых» в качестве «спецов» по украинизации (наподобие того, как в гражданскую войну привлекались офицеры и чиновники Российской империи).

Данная рекомендация была не случайна. Большевики-малорусы, победившие в военно-политическом противостоянии Центральную Раду, Гетманат и Директорию, были неспособны самостоятельно трансформировать Юго-Западный край России в «Украину», а её русское население в «украинцев».

Именно поэтому Москва позволила влиться в КП(б)У и советские органы власти бывшим большевицким оппонентам – социалистам Центральной Рады и Директории, чьи политические убеждения были практически идентичны идеологии РСДРП(б). Это сегодняшняя украинская пропаганда рисует этих деятелей этакими непримиримыми врагами большевизма, а на самом деле в принципиальных вопросах расхождений между ними не было, расхождения возникали лишь относительно того, кому будет принадлежать власть. Как Центральная Рада, так и петлюровский режим представляли собой региональную разновидность большевизма. Только в большей степени демагогическую и совершенно недееспособную. В качестве абсолютного зла вожди ЦР и Директории воспринимали не большевиков, а Белое движение вообще и Добровольческую армию в частности. На аналогичных позициях стояли и коммунисты. Для них украинские социалисты-националисты были чем-то вроде недоделанных большевиков, попавших под враждебное влияние. Именно поэтому представителей Белого движения они безжалостно истребляли, а с деятелями Центральной Рады и Директории искали компромисс с позиции победителя.

Доказательством этого является факт великодушного прощения советской властью многих руководителей, а также простых «свидомых» деятелей и сторонников ЦР и Директории, которые впоследствии наводнили партийные и государственные структуры УССР.

Всё, что плетут идеологи современного политического украинства относительно якобы непримиримой борьбы «украйинськойи национальнойи революцийи» с большевиками – полная чушь. Грушевский и Винниченко (олицетворявшие собой период правления Центральной Рады) после гражданской войны благополучно вернулись в родные пенаты под опеку советской власти. То же самое касалось и целого ряда виднейших деятелей Директории.

(Окончание следует)