Украинство и украинизация: истоки и причины

[Александр Васильевич]

Андрей Дорошев

Воинствующий регресс: украинство ХХІ века



Украинство ХХІ века вышло на новый этап по сравнению со своим «австрийско-немецким» прародителем

В преддверии годовщины незалежності украинские массмедиа буквально переполнены бравурными сюжетами о «полной и окончательной победе украинской национальной идеи».

Не вызывает сомнения, что именно эта тема, а также демагогия насчёт европейского выбора станет и лейтмотивом торжественного выступления Порошенко и прочих вождей киевского режима.

Первый пробный тезис Порошенко уже озвучил, заявив, что «нет у нас никаких братских народов во время войны. Есть единый украинский народ, следующий в Европу, и есть русский народ, который находится в глубоком кризисе».

* * *

Русский историк, педагог и богослов Дмитрий Васильевич Скрынченко, переживший лично на Украине кровавый петлюровский развал, стоивший ранее цветущему краю сотен тысяч жизней, проницательно назвал «регрессивным движением» антиукраинское по своей сути «украинство».

Его правоту подтверждают события на современной постмайданной Украине, как и приведённые слова Порошенко: посаженные американцами в Киеве во властные кабинеты люди имеют наглость расписываться за всё население Украины, кто ему брат и друг, а кто нет.

Опирающиеся на демагогию украинства фюреры и фюрерчики разного калибра еще раз продемонстрировали, что их идея – это идеология смерти (недаром они создали культ «небесной сотни» и «героев АТО»), возведенный в абсолют регресс, превращение бытия в небытие. Ничего иного, кроме возведенного в абсолют разрушения, в идеологии украинства нет, его основа деструктивна полностью.

Именно с целью разрушения единства русского народа и было оно искусственно создано в XIX веке шовинистическими элитами «лоскутной империи» - Австро-Венгрии. Готовясь не один десяток лет к войне с Россией, в которой планировалось захватить и присоединить к «двуединой» монархии малороссийские земли, в Вене и была сконструирована идея откола от русского народа его малороссийской ветви.

Планировалось, что в предстоящей войне фактор разрушения единства русского народа сыграет ключевую роль и существенно облегчит Вене и Берлину достижение победы. Для этой задачи императорско-королевское правительство не жалело затрат, делая все возможное, чтобы обосновать главную идею о том, что в Галичине и Малороссии нет и не было никаких русских, а есть украинцы.

Например, ранее бедный, как церковная крыса, приват-доцент Михаил Грушевский благодаря написанию опуса «История Украины-Руси», ничего общего с объективным историческим исследованием не имеющим и наполненным грубейшими фальсификациями, стал более чем состоятельным человеком. Всё содержание этого сочинения сводится к пропаганде тезиса о том, что украинцы не часть триединого русского народа, а отдельная нация.

* * *

Центром этой идеологии разрушения сделали Галицию, в которой греко-католическая церковь со времен предательской унии видела своей главной задачей борьбу против православия, главным хранителем которой после падения Византии стала Россия.

Именно поэтому настолько очевиден глубоко провинциальный характер украинства, которым хотели уничтожить общерусское единство, заложенное в саму основу существования нашего народа. Это также являлось одним из признаков регресса и разрушительности идеологии украинства – естественную и широкую идею развития в единстве оно пыталось заменить примитивными и построенными на отторжении штампами «отдельности».

Суть этой идеологии разрушения была ясна всем непредубежденным наблюдателям изначально. Еще в начале прошлого века галицкий идеолог общерусского единства Осип Мончаловский написал о сущности создаваемого на его глазах голема украинства. «Украинствовать, – писал он, – значит: отказываться от своего прошлого, стыдиться принадлежности к русскому народу, даже названий «Русь», «русский», отказываться от преданий истории, тщательно стирать с себя все общерусские своеобразные черты и стараться подделаться под областную «украинскую» самобытность. Украинство - это отступление от вековых, всеми ветвями русского народа и народным гением выработанных языка и культуры, самопревращение в междуплеменной обносок, в обтирку то польских, то немецких сапогов».

Украинство задумывалось, создавалось и использовалось с сугубо утилитарной целью. Цель была неизменной как у его создателей – австрийцев, так и принявшими впоследствии у них эстафету – гитлеровцев и американцев. Оно было лишь инструментом обеспечения поставленной геополитической цели. Создатели украинства ставили цель создать из Украины-Малороссии таран против России. Дальнейшая судьба расходного материала, подлинных творцов украинства не интересовала.

* * *

Сейчас, несмотря на кажущуюся победу, украинство, как никогда ранее, выглядит исторически обреченным. И именно внешний триумф, когда всю полноту власти захватила кучка адептов самого грубого варианта украинства (неважно, искренних или по должности), а сторонники единства исторической Руси жестоко преследуются, означает его абсолютное идейное банкротство.

Ныне украинство подошло к определенной черте. Несомненно, то, ради чего оно создавалось и поддерживалось с позапрошлого века, в целом осуществляется. Тихие американцы из Лэнгли и Госдепа оказались более удачливы, чем их коллеги из австрийских, кайзеровских и гитлеровских спецслужб. Украина из какого-никакого, но все же государства действительно превратилась в нерассуждающий таран против единокровной и единоверной России.

Следует отметить, что украинство ХХІ века вышло на новый этап по сравнению со своим «австрийско-немецким» прародителем – в нем уже ничего кроме ненависти к России и русской культуре не осталось.

Старое украинство еще пыталось хотя бы внешне показать свою преемственность с народническими течениями и продемонстрировать, что его главную задачу составляет забота о благе народном. В том числе оно пыталось показать свою преемственность с классическим украинофильством (наиболее ярким представителем которого был Михаил Драгоманов), которое все же в своей основе не было антирусским и не отрицало общерусских корней.

Современное украинство уже ничего не стесняется. В нем нет ни малейших следов патриархальности и наивности украинофильства, а осталась только агрессивная русофобская сердцевина. Также оно избавилось от остатков хуторского изоляционизма предыдущего периода и стало предельно агрессивным.

Современное украинство полностью сняло с себя имидж культурнического движения и сознательно примитивизировало все тезисы, чтобы упростить путь к достижению конечной цели, поставленной внешними кураторами, которые торопятся как можно быстрее «решить вопрос с Россией».

В сухом остатке украинство XXI века выглядит следующим образом: украинцы являются отдельным народом, никогда ничего общего с русским не имевшим; русский народ и Россия всегда будут враждебными Украине; историческое предназначение Украины состоит в том, чтобы с помощью Запада «уничтожить российскую угрозу», защитить от неё не только украинский народ, но и европейские границы, а то и весь западный мир.

* * *

Все эти штампы в той или иной форме регулярно озвучиваются всеми главарями режима, навязываются населению Украины пропагандистской машиной и являются основой идеологической базы нового украинского тоталитаризма. Цель тоталитарной пропаганды нового украинства - превратить людей в нерассуждающих и не видящих реальности зомби, которые должны стать пушечным мясом в атаке против России.

Но что осталось неизменным? Это то, что тезисы украинства формулируются западными хозяевами и потом спускаются киевской обслуге для исполнения. Передаточным звеном при этом служат идеологи, много лет сидящие на западных грантах, вроде директора Украинского института национальной памяти Вятровича или нынешнего вице-премьера и министра культуры Кириленко.

Однако достигнутая внешне победа стала одновременно тяжелейшим и уже неотвратимым идейным поражением. С украинства в глазах миллионов полностью спала мишура фальшивого радения о благе нации. Даже те, кто ранее разделял эту идеологию (которая, пусть и не так тотально и в более мягкой форме, навязывалось властью весь период незалежності), сейчас испытывает тяжелейшее разочарование.

Вместо обещанного европейского уровня жизни и правового государства (чему навязчиво противопоставлялась пропагандистами украинства «азиатская Россия») народ Украины («украинская нация») получил карательную войну режима против населения Донбасса, террор силовиков, несистемных неонацистов и просто бандитов на всей территории страны, бесправие, нищету и полное отсутствие перспективы улучшения в рамках заданной парадигмы.

Борьба с советским прошлым (под которым, почти не скрываясь, уничтожают всю нашу общую историю) увлекает убежденных националистов, а для остальных является лишь дополнительным фактором раздражения против власти и ее идеологической базы. Приходит понимание, что это – борьба не только с прошлым, но и с собственным будущим, симулякр активности, заменяющий власти реальную работу по выходу из кризиса.

Процесс пробуждения от морока украинства происходит в регионах (причем не только на Юго-Востоке), что и обусловливает постоянные истерики режима по поводу «сепаратизма». Да, пока украинствующая киевская власть сохраняет контроль над страной при помощи штыков, зомбирования жителей, запугивания и репрессий. Но права старая испанская пословица: «Со штыками можно делать все что угодно, только сидеть на них нельзя».

Так или иначе, но режим, идеология которого обанкротилась, обречен… Обречен, сколько бы он ни готов пролить крови ради сохранения власти над истерзанной им страной.

http://www.km.ru/world/2015/08/23/protivostoyanie-na-ukraine-2013-2015/763259-voinstvuyushchii-regress-ukrainstvo-khk

http://odnarodyna.org/content/voinstvuyushchiy-regress-ukrainstvo-hhi-veka

[Александр Васильевич]

Дмитрий АРТЁМОВ

Чьи вы, хлопцы, будете?



 Неприятно, но факт: значительная часть украинской молодёжи сегодня настроена русофобски и абсолютно искренне считает, что все беды «от москалей». Эта публика, зачастую говорящая по-русски, никогда не бывала в Москве, Санкт-Петербурге, не говоря об иных городах и весях. Они убеждены: настоящая жизнь – на Западе, а в России - злобная диктатура, там угнетают украинцев, теперь ещё крымских татар, страной правит жестокий диктатор… Перечень этих вздорных и опасных фобий велик, но возникает вопрос: как такое случилось? Почему меньше чем за четверть века в головах большой части единого народа удалось закрепить идеи «особой расы укров»?

* * *

Десять лет назад честолюбивый сельский бухгалтер Виктор Ющенко, посаженный американцами в президентское кресло, впервые публично заговорил об «особости, богоизбранности» украинского народа. В России посмеивались: ну, зажигает! Мало кто всерьез воспринимал ахинею про «трипольскую культуру украинцев», «самую древнюю европейскую мову», «великий народ, из которого пошли все остальные славяне». Пещерный национализм донцовского толка, стремление написать собственную, отличную от других частей Руси историю, перекрестить в «украинцев» русских князей и писателей, даже создателя вертолёта и главного конструктора советских космических кораблей вызывали лишь сарказм да порой редкие комментарии в российских СМИ. В Москве так и не сумели выработать опережающую стратегию на украинском направлении, драматически опаздывали и с противодействием в информационной сфере. А на Украине в образовании, культуре, на экранах уже тогда торжествовало то, о чём говорил Ющенко и что в России поначалу не воспринимали всерьёз. Переписывалась история, создавались легенды об «уникальных украх». Формула «одна нация – один язык, одна история, одна идеология, одна церковь», предложенная западными архитекторами украинского проекта ещё в начале 90-х, стала стержнем государственной политики официального Киева и стратегией его действий на долгие годы.

Начиналось это всё ещё при Кравчуке, когда советские учебники истории заменила умилительная фантастическая книжица эмигранта из Канады Ореста Субтельного «История Украины-Руси». В ней в подробностях описывались мифические подвиги «украинских гетманов», «вековая борьба» за независимость от Москвы. Даже печатались карты былинной «Украины» - от Рейна до Урала… Попытки обелить фашистов и их приспешников, унизить героев Великой Отечественной тогда ещё не делались. Цветочки росли на приволье, но ягодки ещё не созрели…

Продолжилось при «пророссийском» Кучме, выигравшем первые свои выборы с обещаниями сделать русский язык государственным и возродить союз с Россией и Белоруссией. Леонид Данилович – выходец из глухой русской деревни на Черниговщине, как-то враз став «настоящим украинцем», вдруг заявил: посмотрите, Россия восстанавливает память о Деникине, Колчаке, а мы чем хуже. При этом бывший секретарь парткома «Южмаша» откровенно лукавил: ему ли не знать, что эти русские генералы, в отличие от бандер-шухевичей, никогда с врагами своего народа заодно не были, со спецслужбами Запада не сотрудничали и гитлеровские мундиры не носили.

Со времён Кучмы на главные «идеологические» должности в стране стали назначать западенцев, приверженцев националистической идеологии. Чего стоила, например, деятельность вице-премьера Николая Жулинского, затеявшего реформу «державной мовы». За основу был взят американизированный суржик диаспоры. В народе даже шутка родилась: фразу «Затвори окошко, дети замерзнут» теперь надо произносить так: «Клоузни виндоусик, чилдренятки закулднуть». С экранов и со страниц школьных учебников хлынул жуткий новояз: «милицианты» и «хэликопэры», «слухавки» и «летовища»…Чтоб не так, как у москалей! Вся эта муть разливалась свободным потоком, одновременно резко сокращалось количество русских школ и уроков русского языка. Все точные, естественные предметы в средних и высших учебных заведениях быстрыми темпами переводились на «мову», выдумывалась своя, отличная от общепринятой терминология. То же было и с литературой. Жулинский, по совместительству еще и директор Института украинской литературы НАНУ, а вместе с ним тогдашний министр образования и президент Академии педагогических наук Василий Кремень (бывший инструктор ЦК КПУ, к слову) приложили немало усилий для навязывания третьесортных литераторов в качестве «классиков». В итоге к приходу «оранжевого» Ющенко вся основная работа была проделана: русский язык и литературу перевели в разряд иностранных, а в эфире господствовала обновленная «державна мова», прозванная местными остряками «дермовой». Законодательно закрепили присутствие её на радио и ТВ в количестве не менее 75 процентов. Столько же должно было транслироваться украинских песен, фильмов. Всю эфирную и наружную уличную рекламу также перевели на «мову». С приходом «пророссийского» Януковича процесс этот (внимание!) приобрёл лавинообразный характер. И покатилось… Даже в Крыму всё русское оказывалось под запретом. Учителям в школе предписывалось даже на переменках разговаривать на «мове».

В России особенного внимания на это не обращали…

Сегодня, пугаясь последствий, по-прежнему мало кто говорит о причинах. А они ведь на поверхности. В течение десятилетий Запад выстраивал и продолжает вести через свои НПО, образовательные проекты, поп-культуру, СМИ чёткую политическую линию по отрыву Украины от России. В основе этой политики – воспитание поколения, враждебного к своим корням, традициям, истории, языку, ежедневное промывание мозгов, формирование любви к «общечеловеческим ценностям», достижениям «свободного мира», куда Россию никогда не относили. Переворот в Киеве и гражданская война в Донбассе подтвердили: никто на Западе от стратагемы «большой шахматной доски» не отказывался, работали над преобразованием формулы «Украина – не Россия» в формулу «Украина – это анти-Росссия».

В сотнях университетов США и Европы обучались и ныне обучаются десятки тысяч юношей и девушек с Украины. Обучаются в основном бесплатно. Поиск талантливой молодежи поставлен на конвейер. Только в Киеве активно действуют несколько крупных западных образовательных структур, которые рекрутируют лучших из молодых. Студенческие визы выдаются просто и без волокиты. (Так и хочется спросить: а сколько сегодня студентов с Украины в МГУ?) Да, Порошенко и Яценюк, Наливайченко и Турчинов – марионетки, агенты спецслужб или агенты влияния. Однако они бы и дня не продержались без поддержки значительной части народа - и в первую очередь молодёжи. Вся система воспитания, начиная с детского сада, была выстроена очень чётко и жёстко. Простые идеологемы «Украина – не Россия», «Наш народ особенный», «Украинцы – древние европейцы» впитывались с самого раннего возраста, вдалбливались на уроках, закреплялись с помощью СМИ...

* * *

Украинское телевидение, газеты, радио – особая тема, требующая серьёзного анализа, и здесь я её лишь коснусь. Национальные теле- и радиокомпании пребывают сегодня в ужасающем состоянии, а в то же время в эфире господствуют десятки оснащённых самой современной техникой частных компаний, принадлежащих нескольким местным олигархам. В польском приграничье действуют «школы журналистики», где украинская молодёжь получает необходимый минимум профессиональных навыков от американских преподавателей. Отбор в эти школы – очень жёсткий. Только «патриоты», только «истинные украинцы». Берут в основном уроженцев западных областей.

Именно местные олигархи пригласили в свое время в украинский эфир таких деятелей, как Шевель (Савик) Шустер и Евгений Киселёв. Русскоговорящие ведущие стали авторами и модераторами откровенно русофобских националистических программ, заполонивших эфир главных каналов. Укоренившийся в Киеве гражданин Италии Шустер сумел даже построить свою собственную телекомпанию – современный мощный комплекс, притащить людей, верой и правдой служивших в прошлом Березовскому и Гусинскому. С именем Шустера, к слову, связывают и «юное дарование» украинской тележурналистики и политики афганца Мустафу Найема. Этот молодой джентльмен (по некоторым данным, незаконнорожденный сын Шустера) – один из пассионарных деятелей майдана, позвавший толпу на штурм резиденции Януковича, занимает теперь место депутата Рады от блока Порошенко. В украинском эфире после государственного переворота 2014 года господствуют бывшие сотрудники «Эха Москвы», «Дождя». Даже Ксюша Собчак и та оказалась при деле. В киевскую грантоедскую тусовку органично влилась московская либеральная.

О холдингах Коломойского, Фирташа написано достаточно. А вот одна из главных зловещих фигур, формирующих идеологию «украинства», всегда остаётся в тени. Речь, конечно же, о зяте Кучмы, о Викторе Пинчуке. Это он, кстати, призвал в Киев Шустера и дал ему лучшее время на собственном телеканале. Интересно почитать биографию Виктора Михайловича Пинчука в украинской Википедии. «Один из богатейших украинцев, неизменно входящий в топ-10 среди них. В 2008 году он стал, по версии журнала «Форбс», самым богатым украинцем, обойдя Рината Ахметова». Википедия информирует: «Прадеды Пинчука — раввины и меламеды (учителя иудейских народных школ), известный еврейский род, принадлежащий к ветви ашкенази»… «У меня не было никакого капитала — кроме знаний. Знаний предмета работы и знаний людей… Это и был мой стартовый капитал!» - цитирует Википедия скромного миллиардера. На первый взгляд – герой сюжета из фильма об осуществлённой американской мечте. Много трудился – и достиг высот и богатства. Но нет в Википедии рассказа о том, как один из первых днепропетровских криминальных кланов под руководством Павла Лазаренко начал еще в 90-м году рвать на части и разворовывать крупнейшие предприятия индустриальной области. Входили в этот клан бывшая замсекретаря комитета комсомола Днепропетровского университета Юля Григян (впоследствии Тимошенко), младший научный сотрудник проектного института трубной промышленности Виктор Пинчук, цеховик и кооператор Беня Коломойский. Не расскажет Википедия и о том, как спекулировали они трубами и прокатом, месяцами не платили рабочим, как за копейку потом приватизировали стратегические предприятия всесоюзного подчинения. Не найдём мы в Википедии и подробностей о разразившихся впоследствии войнах Виктора Пинчука с Юлией Тимошенко и Беней Коломойским за раздел капиталов и собственности Лазаренко. В 1996-м Пинчука даже похитили и затребовали выкуп в 5 миллионов долларов. Говорят, он полностью рассчитался с «друзьями», поэтому остался в живых. Нет в Википедии и ответа на вопрос, как президентский зятёк смог по цене в десятки раз ниже рыночной умыкнуть металлургический комбинат «Криворожсталь». И нет, конечно, сведений о том, как его бывшая партнёрша по бизнесу Тимошенко, заняв пост вице-премьера, забрала предприятие и перепродала почти за пять миллиардов долларов, так и не дошедших до украинского бюджета, индийскому магнату. Известный американский адвокат Брюс Маркс сказал как-то о Пинчуке: «Хотел бы я зарабатывать столько, сколько получают его пиарщики за отмывание его имиджа». Другой американец Джордж Сорос с удовлетворением отметил: «Виктор – просвещённый капиталист». Сам же Пинчук говорит о себе так: «Я — западный человек. Это моя главная цель. Я хочу жить в глобальном мире». Это кредо, которому он верен.

Пинчук почитаем семействами Клинтонов и Бушей, его приглашали на юбилеи этих господ. А недавно он получил удивительную награду канадской украинской диаспоры - медаль митрополита Андрея Шептицкого «за вклад в укрепление украинско-еврейских отношений и поддержку проевропейских стремлений Украины». Фантастическое смешение! Митрополит Шептицкий из львовского собора Святого Юра напутствовал эсэсовскую дивизию «Галиция», составленную из националистических отморозков Мельника и Бандеры. Митрополит был наставником кровавого нацистского палача Шухевича, собственноручно выбрасывавшего с шестого этажа малолетних еврейских детей. Митрополит Шептицкий публично приветствовал … еврейский погром во Львове 30 июня 1941 года. Такие вот «украинско-еврейские связи» получаются…

Сегодня киевский режим не случайно жалует Пинчука. Именно он финансировал на первых порах Порошенко, привёл его в большой бизнес, а затем и в политику. Это Пинчук в своё время отыскал в дебрях отдела пропаганды Днепропетровского обкома комсомола и потащил за собой по жизни Турчинова. Это Пинчук подгрёб под себя мощнейшую медиаимперию, вещающую на все уголки Украины. Принадлежащая ему медиагруппа StarLightMedia включает телеканалы СТБ, ICTV, Новый, QTV, М1, М2, крупнейшую киевскую газету «Факты и комментарии», издательство «Экономика», выпускающее газету «Дело», журнал «ИнвестГазета», целый ряд других компаний. Возглавляет гигантскую структуру Елена Леонидовна Пинчук, урождённая Кучма. Она, её отец, мать, муж всегда говорят по-русски. А всем другим жителям Украины зачем-то грубо навязывают «мову». Ведь именно с канала СТБ началось когда-то засилье «канадского» суржика «дермовы». А совсем недавно с пинчуковского ICTV пошли гулять по украинским медиа термины «российско-террористические войска», «российская агрессия против Украины», «аннексия Крыма».

Вот с потерей Крыма Пинчук, похоже, никак смириться не может. Именно в Ялте он почти десять лет проводил свои форумы YES («Ялтинская экономическая стратегия»). Это были смотрины, на которых американские хозяева отбирали рекрутов в украинскую власть. В Ялту к Пинчуку регулярно приезжали супруги Клинтон, Виктория Нуланд и многие другие, паслись там и демократы, и республикануцы. А председателем форума неизменно выступал Александр Квасьневский – тоже, как известно, «большой друг России». Именно в Ялте, на своём YES, Пинчук впервые показал на людях молодого и подающего надежды Яценюка. Здесь же, в Ялте, старательно сражались между собой в дискуссиях Тимошенко и Янукович, здесь впервые американские кураторы познакомились с Лёвочкиным и Гройсманом. Через YES Пинчук привёл к американским хозяевам тогда неуклюжего, выглядевшего валенком, всё время перебиравшего пальцами на животе владельца бывшей кондитерской фабрики имени Карла Маркса Петю Порошенко. Так что вся эта марионеточная бригада, проводящая ныне на Украине американскую политику, на вопрос «Чьи вы, хлопцы, будете?» может твёрдо ответить: «Виктора Михалыча, вестимо!» Однако не ответит: Пинчук всегда в тени. Он никогда не выходит на сцену. Его фирма «Интерпайп» заработала сотни миллионов долларов на поставках труб в Россию, даже страховую компанию с одноименным названием он учредил в Москве, но «семейное гнездо» Виктор Михайлович свил в Лондоне, этой «столице советских олигархов». Купил там несколько лет назад самый дорогой в Британии дом, ценою втрое большей стоимости Букингемского дворца. «Политикам нужна власть. Мне же нужна свобода», - заявил как-то Пинчук в интервью Le Monde. И сегодня он, дирижируя из-за кулис марионеточной проамериканской хунтой в Киеве, этой свободы достиг.

Только конец этого балагана наступит быстро. Украина уже скатилась на социально-экономическое дно. Связи с Россией разорваны по живому, под запретом всё российское: телевидение, кинематограф, даже эстрада… Каждый вечер телеканалы, принадлежащие Пинчуку, Коломойскому, Фирташу, другим олигархам, начинают свои «уроки ненависти». «Западный человек» Пинчук надеется, что убежать в свой лондонский дом он сумеет всегда. Что ж, может быть. Хотя чем заканчивают такие персонажи, показывает судьба Березовского.

А наводить порядок на Украине предстоит кому-то другому.

http://www.fondsk.ru/news/2015/09/05/chi-vy-hlopcy-budete-35166.html

[Александр Васильевич]

Как создавался украинский язык



Как создавался украинский язык – искусственно и по политическим причинам.

«Правда никогда не бывает сладкой», – заметила недавно Ирина Фарион, презентуя на Первом канале Национального радио Украины свою очередную книжку об украинском языке. И в чем-чем, а в этом с широко известной ныне депутатшей Верховной Рады трудно не согласиться. Правда для украинских «национально сознательных» деятелей всегда будет горькой. Уж слишком они с ней расходятся. Тем не менее знать правду необходимо. В том числе – правду об украинском языке. Для Галиции это особенно важно. Ведь это еще Михаил Сергеевич Грушевский признавал.

«Работа над языком, как вообще работа над культурным развитием украинства, велась преимущественно на почве галицкой», – написал он.

Вот на этой работе, начатой еще во второй половине ХІХ столетия, стоит остановиться подробнее. Галиция входила тогда в состав Австрийской империи. Соответственно, Россия для галичан являлась заграницей. Но, несмотря на это обстоятельство, русский литературный язык в крае не считался чужим. Галицкие русины воспринимали его как общерусский, общий культурный язык для всех частей исторической Руси, а значит – и для Руси Галицкой.

Когда на съезде галицко-русских ученых, состоявшемся в 1848 году во Львове, было принято решение о необходимости очищения народной речи от полонизмов, то рассматривалось это как постепенное приближение галицких говоров к нормам русского литературного языка. «Пускай россияне начали от головы, а мы начнем от ног, то мы раньше или позже встретим друг друга и сойдемся в сердце», – говорил на съезде видный галицкий историк Антоний Петрушевич. На русском литературном языке творили в Галиции ученые и писатели, выходили газеты и журналы, издавались книги.

Все это очень не нравилось австрийским властям. Не без основания опасались они, что культурное сближение с соседним государством повлечет за собой сближение политическое и, в конце концов, русские провинции империи (Галиция, Буковина, Закарпатье) открыто заявят о желании воссоединиться с Россией.

А потом придумали и корни у «мовы»

Из Вены всячески препятствовали галицко-российским культурным связям. На галичан пытались воздействовать уговорами, угрозами, подкупом. Когда не подействовало, перешли к более энергичным мерам. «Рутены (так официальные власти в Австрии называли галицких русинов – Авт.) не сделали, к сожалению, ничего, чтобы надлежащим образом обособить свой язык от великорусского, так что приходится правительству взять на себя инициативу в этом отношении», – заявил наместник Франца-Иосифа в Галиции Агенор Голуховский.

Поначалу власти просто хотели запретить использование в крае кириллицы и ввести в галицко-русскую письменность латинский алфавит. Но возмущение русинов таковым намерением оказалось столь велико, что правительство пошло на попятную.

Борьбу с русским языком повели более изощренно. Вена озаботилась созданием движения «молодых рутенов». Молодыми их назвали не из-за возраста, а по причине отказа от «старых» взглядов. Если «старые» русины (рутены) считали великорусов и малорусов единой нацией, то «молодые» настаивали на существовании самостоятельной нации рутенской (или малорусской – термин «украинская» был пущен в ход позднее). Ну а самостоятельная нация должна, конечно, и литературный язык иметь самостоятельный. Задача сочинить такой язык была поставлена перед «молодыми рутенами».

Украинцев начали растить вместе с мовой

Получалось у них, правда, с трудом. Хотя власти оказывали движению всяческую поддержку, влияния в народе оно не имело. На «молодых рутенов» смотрели как на предателей, беспринципных прислужников правительства. К тому же состояло движение из людей, как правило, ничтожных в интеллектуальном отношении. О том, что такие деятели сумеют создать и распространить в обществе новый литературный язык, не могло быть и речи.

На помощь пришли поляки, чье влияние в Галиции было в то время доминирующим. Будучи ярыми русофобами, представители польского движения видели прямую выгоду для себя в расколе русской нации. А потому приняли деятельное участие в «языковых» потугах «молодых рутенов». «Все польские чиновники, профессора, учителя, даже ксендзы стали заниматься по преимуществу филологией, не мазурской или польской, нет, но исключительно нашей, русской, чтобы при содействии русских изменников создать новый русско-польский язык», – вспоминал крупный общественный деятель Галиции и Закарпатья Адольф Добрянский.

Благодаря полякам дело пошло быстрее. Кириллический алфавит сохранили, но «реформировали», чтобы сделать его не похожим на принятый в русском языке. За основу взяли так называемую «кулишивку», придуманную когда-то российским украинофилом Пантелеймоном Кулишем все с той же целью – отмежевать малорусов от великорусов. Из алфавита изъяли буквы «ы», «э», «ъ», зато включили отсутствующие в русской грамматике «є» и «ї».

Чтобы русинское население приняло перемены, «реформированный» алфавит в приказном порядке ввели в школы. Мотивировалась необходимость нововведения тем, что подданным австрийского императора «и лучше, и безопаснее не пользоваться тем самым правописанием, какое принято в России».

Интересно, что против подобных новшеств выступил сам изобретатель «кулишивки», отошедший к тому времени от украинофильского движения. «Клянусь, – писал он «молодому рутену» Омеляну Партицкому, – что если ляхи будут печатать моим правописанием в ознаменование нашего раздора с Великой Русью, если наше фонетическое правописание будет выставляться не как подмога народу к просвещению, а как знамя нашей русской розни, то я, писавши по-своему, по-украински, буду печатать этимологической старосветской орфографией. То есть – мы себе дома живем, разговариваем и песни поем не одинаково, а если до чего дойдет, то разделять себя никому не позволим. Разделяла нас лихая судьба долго, и продвигались мы к единству русскому кровавой дорогой, и уж теперь бесполезны лядские попытки нас разлучить».

Но мнение Кулиша поляки позволили себе игнорировать. Им-то как раз и нужен был русский раздор. Вслед за правописанием настал черед лексики. Из литературы и словарей старались изгнать как можно больше слов, используемых в русском литературном языке. Образовавшиеся пустоты заполнялись заимствованиями из польского, немецкого, других языков или просто выдуманными словами.

«Большая часть слов, оборотов и форм из прежнего австро-рутенского периода оказалась «московскою» и должна была уступить место словам новым, будто бы менее вредным, – рассказывал о языковой «реформе» один из «преобразователей», позднее раскаявшийся. – «Направление» – вот слово московское, не может дальше употребляться – говорили «молодым», и те сейчас ставят слово «напрям». «Современный» – также слово московское и уступает место слову «сучасний», «исключительно» заменяется словом «виключно», «просветительный» – словом «просвітний», «общество» – словом «товариство» или «суспільство»…».

Усердие, с каким «реформировали» русинскую речь, вызывало удивление ученых-филологов. Причем не только местных. «Галицкие украинцы не хотят принять в соображение, что никто из малороссов не имеет права древнее словесное достояние, на которое в одинаковой мере Киев и Москва имеют притязание, легкомысленно оставлять и заменять полонизмами или просто вымышленными словами, – писал профессор славистики Берлинского университета Александр Брикнер (поляк по национальности). – Я не могу понять, для чего в Галичине несколько лет назад анафемизировано слово «господин» и вместо него употребляется слово «добродій». «Добродій» – остаток патриархально-рабских отношений, и мы его не выносим даже в польщизне».

Однако причины «новаторства» нужно было, конечно, искать не в филологии, а в политике. «По-новому» стали переписывать школьные учебники. Напрасно конференции народных учителей, состоявшиеся в августе и сентябре 1896 года в Перемышлянах и Глинянах, отмечали, что теперь учебные пособия стали непонятны. И непонятны не только для учащихся, но и для учащих. Напрасно сетовали педагоги, что при сложившихся условиях «необходимо издание для учителей объяснительного словаря».

Власть оставалась непреклонной. Недовольных учителей увольняли из школ. Чиновников-русинов, указывавших на абсурдность перемен, смещали с должностей. Писателей и журналистов, упорно придерживающихся «дореформенного» правописания и лексики, объявляли «москалями» и подвергали травле. «Наш язык идет на польское решето, – замечал выдающийся галицкий писатель и общественный деятель священник Иоанн Наумович. – Здоровое зерно отделяется как московщина, а высевки остаются нам по милости».
В этом отношении любопытно сопоставить различные издания сочинений Ивана Франко. Многие слова из произведений писателя, изданных в 1870-1880 годах, например – «взгляд», «воздух», «войско», «вчера» и другие, при позднейших переизданиях заменялись на «погляд», «повітря», «військо», «вчора» и т.д. Изменения вносились как самим Франко, примкнувшим к украинскому движению, так и его «помощниками» из числа «национально сознательных» редакторов.

Всего в 43 произведениях, вышедших при жизни автора двумя и более изданиями, специалисты насчитали более 10 тысяч (!) изменений. Причем после смерти писателя «правки» текстов продолжались. Так же, впрочем, как и «исправления» текстов произведений других авторов. Так создавалась самостоятельная литература на самостоятельном языке, названном потом украинским.

Вот только язык этот не принимался народом. Изданные по-украински произведения испытывали острый недостаток в читателях. «Десять-пятнадцать лет проходит, пока книга Франко, Коцюбинского, Кобылянской разойдется в тысяче-полторы тысячи экземпляров», – жаловался в 1911 году живший тогда в Галиции Михаил Грушевский. Тем временем книги русских писателей (особенно гоголевский «Тарас Бульба») быстро расходились по галицким селам огромными для той эпохи тиражами.

И еще один замечательный момент. Когда вспыхнула Первая мировая война, австрийское военное издательство выпустило в Вене специальный разговорник. Предназначен он был для солдат, мобилизованных в армию из различных частей Австро-Венгрии, чтобы военнослужащие разных национальностей могли общаться между собой. Разговорник составили на шести языках: немецком, венгерском, чешском, польском, хорватском и русском. «Украинский язык пропустили. Неправильно это», – сокрушалась по сему поводу «национально сознательная» газета «Діло». Между тем, все было логично. Австрийские власти прекрасно знали, что украинский язык создан искусственно и в народе не распространен.

Насадить сей язык на территории Западной Украины удалось (да и то не сразу) лишь после массовой резни коренного населения, учиненной в Галиции, Буковине и Закарпатье австро-венграми в 1914-1917 годах. Та резня многое изменила в регионе. В Центральной и Восточной Украине украинский язык распространился еще позднее, но уже в другой период истории…

Александр Каревин

http://krasvremya.ru/kak-sozdavalsya-ukrainskij-yazyk/

[Александр Васильевич]

Академик Петр Толочко: «В Киевской Руси украинцев не было»



В Москве состоялась презентация фундаментального труда «Древняя Русь в средневековом мире». Книга выпущена Институтом всеобщей истории РАН и научно-издательским центром «Ладомир» под общей редакцией известных отечественных историков в рамках Федеральной целевой программы «Культура России».



Это не просто солидный фолиант, содержащий около трех тысяч научных статей, с великолепными иллюстрациями, картами и таблицами, но фактически первая в российской и мировой историографии энциклопедия по всем сторонам жизни Киевской Руси — в мировом контексте. Среди авторов — порядка 170 ведущих историков, филологов, археологов, а первые статьи для энциклопедии создавались более двадцати лет назад.

Исключительно важно, что этот огромный труд проделан усилиями ученых всех трех братских восточнославянских народов, разделенных в 1991 году новыми государственными границами. На презентации энциклопедии мы побеседовали с одним из ее авторов — авторитетным археологом и историком Петром Толочко, академиком Национальной академии наук Украины, иностранным членом РАН, директором Института археологии НАН Украины.



культура: В последние годы с необычайной политической остротой встал, казалось бы, чисто академический вопрос о началах Киевской Руси, ее хронологии и государственном наследии. Все, что связано с этим понятием, некоторые пытаются «раздербанить» между Россией и Украиной…

Толочко: Между двумя нашими народами или, если угодно, ветвями одного народа, всегда существовали нюансы, которые обусловлены историческим развитием. Советская историография долгое время решала: когда же закончилась Киевская Русь? Ни одна европейская историография так проблему никогда не формулировала. Когда же распался СССР и общее историческое наследие разошлось по независимым странам, получилось, что «разобрали» мы не только настоящее и будущее, но и прошлое. Политически озабоченные историки начали утверждать, будто государство Киевская Русь создали некие «украинцы», хотя такой национальности тогда и в помине не было. Другие их «поправляют» — Русь создали русичи, а вот их единственными «чистыми» наследниками являются украинцы. В общем, что в лоб, что по лбу. Некоторые историки России при этом, словно в унисон с украинскими коллегами, начали усиленно искать свою «древнейшую» столицу Древней Руси. Например, в Старой Ладоге, в Рюриковом городище в Новгороде… Белорусы тоже озаботились историческим «самостоянием», утверждая, что «белорусская держава» началась с Полоцкого княжества.

Эти тенденции исторического обособления уже сыграли негативную роль в осмыслении нашего общего прошлого. Стоит подчеркнуть: это не поиск истины, а интерполяция наших сегодняшних дрязг в прошлое. Я надеюсь, что фундаментальный труд, на презентацию которого мы съехались в Москву, станет определенным стабилизирующим фактором в этих баталиях. Мы все, что касается профессионального исторического сообщества, с трепетом наблюдали за перипетиями рождения энциклопедии «Древняя Русь в средневековом мире». Был момент, когда казалось, что политика размежевания возобладает, но, благодаря научным редакторам, проект был доведен до конца.

культура: Есть ли сегодня серьезные научные разночтения между российскими и украинскими историками по поводу наследия Киевской Руси? Конечно, если рассуждать не на уровне побасенок о древних украх, якобы дошедших до Балкан и заложивших Акрополь…

Толочко: Наука не стоит на месте: обнаруживаются новые источники, раскопки дают неизвестные раньше артефакты, но в целом вряд ли стоит оспаривать безусловный факт: для всех трех восточнославянских народов единой государственной, национальной колыбелью и крестильной купелью была Древняя Русь со столицей в Киеве. Очень важно, что в вышедшей энциклопедии Древняя Русь осмыслена как единый культурный, политический и экономический организм — от ее возникновения до разгрома монголо-татарами. Династия Рюриковичей пронизывала все скрепы этого государственного образования. Когда Мономаховичи в XII веке вопросили Ольговичей: «почему вы хотите взять Киев, ведь это наш город», последние ответили им замечательной фразой: «Мы не угры, не ляхи, но единого деда внуки: при вашей жизни мы не ищем Киева, после вас, кому Бог даст».

Древней Руси давно нет, но эта формула «единого деда внуки», по моему глубокому убеждению, актуальна и сегодня для всех нас, разделенных границами Российской Федерации, Украины и Белоруссии. В книге «Древнерусская народность» я, проанализировав многочисленные факты, пришел к однозначному выводу: на протяжении всего времени существования Киевской Руси — от IX до середины XIII века сформировалась единая народность с общими обычаями и менталитетом. Все авторы летописей, в какой бы части страны они ни создавались, мыслят не понятиями «своих» княжеств: Киевского, Владимирского или Полоцкого, а общим этнонимом «Русь». Любая попытка искусственно раздуть и противопоставить некие местные особенности древнерусской общности оскорбляют наших предков и поэтому наносят удар по нравственному здоровью нас сегодняшних.

культура: Как поступать в этой ситуации историкам, оказавшимся под давлением господствующего политического заказа?

Толочко: Историкам, прежде всего, надо не грешить. Они должны поклоняться только факту и правде истории, нравится это современникам или нет. Без конца менять историю в угоду царям или гетманам — путь в никуда. Мой учитель Борис Александрович Рыбаков говорил, что ему поздно бояться, устраивают ли его научные выводы кого-то или нет. Попадаются, сегодня, конечно, историки и на Украине, и в России, которые, если и не придумывают откровенные мифы, то опускают часть доступных, но «неудобных» фактов. Или — обходятся фигурами умолчания. Так, в статье одного российского автора в российском же историческом журнале читаю фразу: «Киевскую Русь разгромила Орда». Какая «Орда», чья? Об этом в статье ни слова. Это даже смешно: как будто нынешние монголы или татары могут обидеться на этот факт, или наоборот, славяне пойдут разбираться с ними за древние обиды.

Что касается Украины, то у нас, к сожалению, за последние двадцать лет было написано и издано слишком много возмутительного, прямо искажающего историю, вбивающего клин между русскими и украинцами. Но вот что важно: несмотря на массированную пропаганду национального обособления, всеобщего неприятия нашего общего прошлого на Украине все-таки нет. И, думаю, никогда не будет.

Не сомневаюсь: со временем все утрясется, нынешняя взвесь выпадет в осадок. Жизнь народов длинна, и ястребам, которые сегодня заправляют на политической арене, не вечно там пребывать. Украина ведь уже была в Европе. Целых триста лет — в составе польско-литовского государства. Из тех «братских» европейских объятий с трудом удалось освободиться благодаря гетману Богдану Хмельницкому. Если Европа ныне собирается обнимать нас так же крепко, то рано или поздно произойдут аналогичные процессы…

культура: Вы упомянули грех. Но ведь это понятие христианское, насколько оно применимо к науке?

Толочко: Сознательная ложь и даже легкомысленная небрежность — грех для любого человека. Для историка правда без примесей и идеологических домыслов должна быть категорическим императивом. Ведь грех историка сравним с ошибкой врача, но уже применительно к целым народам. Растиражированное искажение фактов чревато в будущем нагромождением не только лжи, но и трупов. Мне лично было бы страшно уйти с подобным грехом.

культура: Преодолимы ли исторические мифы с помощью науки?

Толочко: Безусловно — с помощью настоящей честной науки. Последнее время появилось множество «неофициальных» историков, которые преподносят своим читателям разного рода «альтернативную историю», как «непредвзятый взгляд», «последнее достижение» и так далее. Но у этих людей нет такого багажа и инструментария, как у профессионального историка. Спорить можно только с полным знанием предмета. Иначе это пустая болтовня.

культура: Есть ли для Вас сегодня сложность в личном определении понятия «Родина»?

Толочко: Когда в ноябре 2013 года патриарх Московский и Всея Руси Кирилл вручал мне Макарьевскую премию за монографию «Ярослав Мудрый», я прямо сказал, что у меня есть Отечество, которое больше, чем Украина — Древняя Русь. Там я могу разговаривать с князьями, листать летописи. Сегодняшнее безумие когда-нибудь закончится. Ради предков и потомков мы обязаны сохранить память о нашей древней истории, об общих культурных и духовных истоках.

Андрей Самохин

http://krasvremya.ru/v-kievskoj-rusi-ukraincev-ne-bylo/

http://portal-kultura.ru/articles/russian-eurasia/78980-akademik-petr-tolochko-v-kievskoy-rusi-ukraintsev-ne-bylo/

[Александр Васильевич]

Владимир ХОМЯКОВ

Лекарство от русофобии



Я русский с совершенно устоявшимся русско-имперским мышлением. И тем не менее, утверждаю: те, кто сегодня демонизирует и проклинает Украину и украинцев, неправы. Потому что проклинать больного человека — занятие неблагодарное. Представьте, что ваш брат заболел — подсел на наркотики и реально подвинулся мозгами. Теперь для него свой — тот, кто поставляет ему наркоту, а чужие — родня, которая пытается помешать ее принимать. И пока вы не «снимете» его с наркотиков, именно так он будет воспринимать реальность. Так вот, Украина сегодня больна, и болезнь эта куда страшнее пресловутой лихорадки Эбола. Значит, все дело в том, чтобы «снять» Украину с идеологических наркотиков.

Наиболее близкая аналогия здесь — пропаганда исламизма в мусульманских регионах России. Вообще говоря, ислам для России — не чужой: в Волжской Булгарии, прародительнице нынешнего Татарстана, ислам приняли за полстолетия до того, как русские приняли православие. И при этом обе веры прекрасно сосуществовали, не было ни одной религиозной войны, ни одного «джихада» или «крестового похода». Даже взятие Казани Иваном Грозным было всего лишь восстановлением вассального права, нарушенного приходом к власти в Казани протурецкой партии. Причем брали мятежный город в основном «русские татары», а значит, и «покорение русскими Казани» — не что иное, как пропагандистский миф, по сути антирусский.

Но вот появляется «ваххабизм» — религиозное течение, претендующее на роль «исконного ислама», но на самом деле созданное искусственно в XVIII веке английским агентом Аль-Ваххабом для отторжения Аравии у профранцузских турок, что и привело к созданию подконтрольной англосаксам державы саудитов. Именно эту модифицированную версию ислама насаждают сегодня в российском Поволжье и на Кавказе. Именно отсюда берутся сотни отморозков, искренне считающих, что наилучший способ послужить Богу и попасть в рай — это убить побольше «неверных», включая стариков, женщин и детей. Так вот, насильственная бандеризация Украины, начатая с австрийской тогда Галичины в XIX веке — из той же серии.

Поэтому давайте сегодня, на минуту забыв о всех ужасах и преступлениях, совершенных на Украине в последние месяцы, спросим себя: кто есть для нас украинцы? Или, если угодно, малороссы, русины и т. д.? Кумир «майдана» Тарас Шевченко в паспорте писал себя «православным малороссиянином». Леся Украинка и Иван Франко — русинами. При этом последний едва не набил морду некоему поляку, обозвавшему его «украинцем», ибо «украинцами» тогда именовались те, кто отрекся от православной веры и перешел в греко-католическую.

Так вот, давайте поймем, что именно эти — галицийского разлива — «украинцы», ныне подчинившие себе Украину, а затем при помощи репрессий и невиданной со времен Третьего рейха тотальной пропагандистской машины перековавшие «по образу и подобию своему» множество своих сограждан — не что иное, как орудие полуторавековой провокации, великого обмана, профессионально подготовленного против Русского мира Западом.

Виновны ли те, кто позволил себя «перековать» и натравить на братьев? Разумеется. Как виновны были немцы в нацизме, который поначалу приняли и в котором каются по сей день. Но означает ли это, что мы, ежедневно выслушивая истерические вопли безумцев, призывающих всех нас отправить «на ножи» или вздернуть «на гиляку», должны в ответ проникнуться столь же диким безумием и устраивать массовые скачки, скандируя «кто не скачет, тот хохол»? Ни в коем случае! Ибо это ставит нас на одну доску с ними. Мы-то ведь с вами понимаем, что никакой войны России с Украиной и украинцами, о которой талдычат доморощенные «галицийцы»-либералы, нет и быть не может. А есть война на уничтожение, которая ведется Западом против России на территории Украины. Если получится — то «до последнего украинца». Ибо, согласно старой колонизаторской традиции, на которой возникли и стоят те же США, «индейские племена» надлежит стравить между собой, чтобы, поубивав друг друга, они сами расчистили новым хозяевам территорию под освоение.

Что же в таком случае делать нам? Прежде всего, мы обязаны обеспечить все условия для победы русским (а по сути — и проукраинским, в подлинном значении этого слова) силам на Украине. Любым способом и с любым самоограничением. Иначе все, что мы видим на Украине, через год возникнет у нас. Мы обязаны вымести поганой метлой из России все НКО, симпатизирующие фашистскому по сути своей киевскому режиму и готовящие «майдан» в России. Иначе будет ликвидирован последний бастион «Русского мира», и русские, как народ, перестанут существовать. И в России, и на Украине.

Не стоит торопиться отвечать обезумевшему вчерашнему брату грубостью на грубость. Это ведь для Запада украинцы — не русские, а «одичавшие поляки». Для нас Украина — столь же неотъемлемая часть Русского мира и Русской цивилизации, как и Россия. Разве украинцы не имеют оснований, как и мы с вами, гордиться общей победой в величайшей из войн, где противником нашим выступал ведомый Гитлером тогдашний «Евросоюз»? Разве не вместе мы осваивали нефтегазовые богатства Сибири, запускали первый спутник и первого человека в космос? Все это — наши общие достижения. Скажу больше: самые великие свершения этнических малороссов-украинцев связаны именно с пребыванием их в качестве неотъемлемой части единого государствообразующего для нашей общей государственности русского народа. А отнюдь не в статусе польского или австрийского «быдла», к коему их так стремятся вернуть «евроинтеграторы».

Значит, важнейшим внешнеполитическим прорывом России может стать именно это: официальное признание государствообразующей роли русского большинства (великороссов, малороссов и белорусов) на территории Российской Федерации. Разумеется, с одновременным признанием равенства прав любого гражданина РФ, независимо от его этнической и культурной принадлежности. Малороссы-украинцы, которых немцы и поляки полтора столетия пытались убедить, что они якобы «не русские», должны понять: по крайней мере, в России, они государствообразующий народ. «Русскость» означает для нас, прежде всего, цивилизационную принадлежность. И украинцы-малороссы стократ более свои для нас, чем любые европейцы. Осознание этого способно побудить блудных братьев сделать шаг нам навстречу.

http://portal-kultura.ru/articles/obozrevatel/63139-lekarstvo-ot-rusofobii/

[Александр Васильевич]

Михаил Смолин

Как растили антирусских



Для украинской националистической историографии, начиная с ее формирования (кирилло-мефодиевцы, профессор В.Б. Антонович, профессор М.С. Грушевский и др.), характерна глубокая тенденциозность в освящении истории России. Особенно это ярко отражается на исторических сюжетах общих как для южных (считающихся украинскими историками своими), так и для северных регионов Российской Империи или СССР.

Незалежной историографии свойственна своеобразная система мифологизации исторического процесса. Украинские историки в своем тенденциозном искажении русской истории идут по пути объявления «украинским» всего, что существует в современных границах государства Украина и противопоставления «европеизма» Украины и «азиатскости» России.

Выдвигается целая концепция «Украины-Руси» как окраины Европы, сдерживавшей на протяжении всего своего существования восточный деспотизм, олицетворяемый кочевниками и их преемниками — русскими с их имперскими амбициями. Принадлежность к западноевропейскому суперэтносу определяется для них эволюцией «Украины на Запад»: имеется в виду Галицко-Волынское княжество и переход в дальнейшем под власть Литвы, Польши и Австрии.

Украинская националистическая историография глубоко политизирована, ее основные постулаты обслуживают «украинскую национальную идею», которая, в свою очередь, как писал идеолог «украинского интегрального национализма» Дмитрий Донцов, построена «не на разуме, а на воле, на догме, на аксиоме, на бездоказательном порыве».

Чтобы понять это своеобразие украинской националистической историографии, необходимо понимать эволюцию исторического развития южнорусских земель.

Украинские историки позиционируют отделение украинцев от других восточных славян, одни в домонгольскую эпоху, другие — как результат установления монголо-татарского ига. Само монгольское нашествие действительно раскололо надвое древнерусскую цивилизацию, но раскол этот не был полным и необратимым. Скрепами русского единства оставались Православная вера и княжеский род Рюриковичей, который продолжал править и на Севере, и на Юге. На Севере древнерусские княжества XIII-XIV вв. боролись как с пришедшим завоевателем, так и друг с другом за лидерство в процессе объединения русских земель. В этой борьбе «на два фронта» в Северной, Владимиро-Суздальской Руси победило Великое княжество Московское, сумевшее отразить исламский натиск Золотой Орды, а затем и уничтожить в XVI столетии Казанское, Астраханское и Сибирское ханства.

На Юге Рюриковичи самостоятельно княжили до второй половины XIV столетия. Южная Русь лишь со второй половины XIV столетия во многом утратила связь с северорусскими княжествами и попала под владычество Русско-литовского государства, где правили потомки литовского князя Гедимина, и которое после Люблинской унии 1569 г. было преобразовано в провинции Речи Посполитой.

Экспансия папского католичества на Севере была остановлена победами Великого князя Александра Невского. В южнорусских землях же папская пропаганда, используя государственную мощь польского государства, добилась заключения Брестской унии 1596 года с несколькими архиереями предавшими Православие и русское имя в крае, и вела жестокую борьбу с Русской Православной Церковью.

Политика католического прозелитизма и польская эксплуатация южнорусского населения привели к пробуждению русского национально-религиозного сознания в XVII столетии (Иов (Борецкий), Мелетий (Смотрицкий) и др.) и выразились в серии казацких восстаний, завершившихся с помощью военного вмешательства Московского государства присоединением большой части южнорусских земель во второй половине этого столетия.

Процесс собирания земель продолжился и далее — уже Российской Империей. Но некоторые земли в силу недальновидности русской дипломатии остались вне русского государства: Галичина в 1772 г. отошла Австрии по первому разделу Польши, Буковина в 1774 г. после заключения Кючук-Кайнарджийского мира также попала во владения Австрии в награду за ее нейтралитет в Русско-турецкой войне 1768-1774 гг.

Угорская Русь же еще ранее вошла в состав Австрии в 1526 г. как составная часть Венгрии, после разгрома венгров турками. Австрийское государство стало наследником русских земель и с немецкой педантичностью стало проводить политику денационализации русского населения, попавшего в их руки, с помощью все тех же поляков.

Таким образом, политика Московских царей и Всероссийских Императоров по собиранию русских земель не была завершена, и часть русских людей продолжали находиться под духовной властью унии, с одной стороны, и под государственной властью Австро-Венгрии, с другой. Эта оторванная и в духовном, и в политическом плане часть общерусского населения и стала тем субстратом, в котором появилось украинство как исторический феномен.

Начало южнорусского сепаратизма (из которого выросло украинство) лежит в немалой степени в той неудовлетворенности казацкой старшины унификацией малороссийских казацких полков в общерусскую административную структуру и в тех романтизированных воспоминаниях о прежних «вольностях» при казацких гетманах, действовавших совместно с поляками.

Одним из первых исторических произведений, которые могут быть отнесены к нарождающимся попыткам обособить Малороссию от остальной России, является полемическое стихотворное сочинение «Разговор Великороссии с Малороссией» (1762), автором которого, скорее всего, был Дивович Семен Данилович, выгнанный из Санкт-Петербургского университета из-за конфликта с М.В. Ломоносовым. В тексте этого сочинения Малороссия рассказывает свою историю и перечисляет заслуги, оказанные ею русскому народу и государству, дающие ей право на некоторую автономию. Малороссию автор выводил от древних козаров (хазар) и утверждал, что она управлялась своими вождями.

Подобных сочинений было еще несколько, но сами по себе воспоминания про «казацкую вольность» еще не могли дать жизнь настоящему украинофильскому движению. Первую революционную прививку «украинское возрождение» получило от поэтов-декабристов, воспевавших вольности казачества, вроде К.Ф. Рылеева. Его стихи о казаках пользовались не меньшей известностью в этой среде, чем поэзия Шевченко.

После раздела Польши неудовлетворенность казацкой старшины получила в лице польской шляхты и католической церкви активных и богатых покровителей. В первой трети XIX столетия поляки получили в управление Виленский учебный округ (составленный из Виленской, Витебской, Гродненской, Минской, Могилевской, Киевской, Подольской и Волынской губерний). В учебных заведениях (католических и униатских) этого округа вплоть до Польского восстания 1830-1831 г. было воспитано целое поколение польских патриотов и украинофильствующих малороссов.

Первоначально своеобразное украинофильство как движение зародилось в Уманском кружке польской молодежи — ученых и поэтов, — воспитанников Базилианского училища (Северин Гощинский, Богдан Залесский, Михаил Грабовский), которые считали себя украинцами, но, как чистокровные поляки, писали все-таки по-польски. Кружок после разгрома польского восстания в 1831 г. прекратил свое существование, но его идеи были подхвачены другими молодыми людьми, которые в Киеве, в 1840-х годах создали тайное общество — Кирилло-Мефодиевское братство. Они бредили древними вольностями запорожского казачества и мечтали о республиканском строе для каждого славянского народа со всеми демократическими свободами без исключения. Главными деятелями братства были Н.И. Гулак, Н.И. Костомаров, П.А. Кулиш (с детства находился под влиянием Грабовского) и Т.Г. Шевченко (бредил польской революционной поэзией). Братство было раскрыто русскими властями, и его деятели отбывали наказания до конца 1850-х годов, когда их возвратили из ссылки.

Наследниками революционной деятельности «украинского движения» стала созданная в 70-80-х г. XIX в. так называемая «Старая Громада». Главными ее организаторами были историки приват-доценты университета М.П. Драгоманов (русский полтавец), В.Б. Антонович (поляк) и автор украинского гимна (по образцу польского «Ще не вмерла Украина» этнограф П.П. Чубинский (русский полтавец).

Таково схематическое развитие украинского движения в пределах Российской Империи.

На землях же, отошедших Австрии, до 1848 г. австрийское правительство признавало за прикарпатскими русскими (галичанами, буковинцами и угорцами) их русское происхождение и национальное единство с русскими Российской Империи. Но после похода русской армии 1848 г. в Венгрию австрийское правительство сделало крутой поворот в отношении австрийских русских. Австрийский губернатор Галиции граф Франц Стадион в 1848 г. обратил внимание Вены на опасность называть русскими галичан, после чего австрийские власти стали официально именовать русских галичан рутенами. Известны слова графа Стадиона, сказанные в том же году русской депутации: «Вы можете рассчитывать на поддержку правительства только в том случае, если захотите быть самостоятельным народом и откажетесь от национального единства с народом вне государства, именно в России, т.е. если захотите быть рутенами, не русскими. Вам не повредит, если примете новое название для того, чтобы отличаться от русских, живущих за пределами Австрии. Хотя вы примете новое название, но все-таки останетесь тем, чем вы были».

Началось образование антирусской Руси. Усилилась борьба с русским литературным языком, с русскими книгами — распространение того и другого приравнивалось к государственной измене. Много русских патриотов было посажено в тюрьмы. И в противодействие им, под покровительством венского правительства, возникла «украинская» партия, расколовшая единство русских в Прикарпатье (Галиция, Буковина и Угорская Русь).

Национальной доктриной этого своебразного «украинского Пьемонта» стала неприкрытая русофобия.

«Если у нас идет речь об Украине, - писали галицкие украинофилы, - то мы должны оперировать одним словом — ненависть к ее врагам... Возрождение Украины — синоним ненависти к своей жене-московке, к своим детям кацапчатам, к своим братьям и сестрам кацапам, к своим отцу и матери кацапам. Любить Украину значит пожертвовать кацапской родней».

В Австро-Венгрии стал разрабатываться из местных простонародных говоров искусственный язык. Все это было направлено на переориентацию Прикарпатских русских с Российской Империи на создание из галичан антирусской силы. Австро-венгерские власти стали применять на практике старый рецепт польского сепаратистского движения — «натравить русского на русского». Здесь уместно привести выдержку из завещания польского революционера генерала Мерошевского, которое звучит так: «Бросим огни и бомбы за Днепр и Дон, в самое сердце Руси; возбудим ссоры в самом русском народе, пусть он разрывает себя собственными ногтями. По мере того, как он ослабляется, мы крепнем и растем».

В лице австро-венгерского правительства появился серьезный государственный заказчик на исправление русской истории, поиск в веках «украинцев» и изобретения им «достойного» языка общения.

В это время на политическую сцену призывается один из главнейших идеологов украинства, историк Михаил Сергеевич Грушевский (1866-1934), выписанный австрийским правительством по рекомендации В.Б. Антоновича из Киева и приехавший в 1894 г. во Львов (тогда принадлежавший Австро-Венгрии). Грушевский преподавал в австрийских учебных заведениях «украинскую» историю и занимался реформированием и организацией украинского движения, созданием его исторической идеологии. До него в среде украинства велись лишь споры, каким именем заменить названия малоросс и Малороссия. Именно ему принадлежит «честь» поставления в нем всех точек над «i». Малороссы им были переименованы в украинцев, а Малороссия — в Украину, в значении имени собственного, а не нарицательного, как можно было бы употреблять эти слова.

На совести Грушевского лежит также большой вклад в изобретение особого украинского языка: отказавшись от церковнославянских слов, он заменил их польскими (через польский язык он ввел много латинских, французских и немецких слов), но с соблюдением малорусского произношения. Этим языком (о котором А.Стороженко — его критик — говорил, что это польский язык, в котором польские звуки приспособлены к малорусскому выговору) написана Грушевским десятитомная «История Украины-Руси», пестрящая украинцами и украинскими князьями. Все деятели украинства, как и сам Грушевский, по своим политическим убеждениям были социалистами-революционерами и тесно сотрудничали с революционным движением.

Приехав во Львов и заняв идеологически центральное положение, как профессор Львовского университета М.Грушевский соединил в себе две традиции южнорусского сепаратизма — униатскую австро-венгерскую и казацко-малороссийскую, выработав некую общую генеральную линию, и историческую, и политическую, дальнейшего развития украинства в целом.

По данным русской контрразведки, «Грушевский, находясь во Львове, получал от австрийского правительства ежегодные денежные субсидии для издательства научным товариществом имени Шевченко книг и брошюр на малорусском языке, часть коих водворялась в Россию и распространялась из украинских книгоиздательств, находившихся в сношениях с Львовским издательством».

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

В отношении построения схемы истории Украины профессор Львовского университета Грушевский стал настоящим реформатором. 10-томный труд «История Украины-Руси» и в названии отражает идеологическую установку. Считая слово «Русь» позаимствованным великорусским населением северных княжеств у украинцев после упадка их государственности — Киевской Руси, он оставляет его в названии. Наряду с этим он признает, что термин «Малая Русь» появляется в отношении Киевской и Галицко-Волынской земли в XIV веке (грамоты Константинопольского патриарха) и что в XII–XIII вв. слово «украйна» употреблялось в нарицательном смысле, в значении пограничья, окраины. Несмотря на это признание, он считает, что слова «украина», «украинный» становятся именами собственными для среднего Поднепровья уже с XVI в. На чем основано это утверждение — неизвестно.

О реальном появлении, а не вымышленном, слов «украина», «украинный» откровенно пишет сам М.Грушевский: «Литературное возрождение XIX в. принимает название “украинского для обозначения... новой национальной жизни. Для того чтобы подчеркнуть связь новой украинской жизни с ее старыми традициями, это украинское имя употреблялось одно время в сложной форме “Украiна-Русь”, “украiньско-руський”: старое традиционное имя связывалось с новым термином украинского возрождения и движения. Но в последнее время всё шире употребляется и в украинской, и в других литературах простой термин “Украина”, “украинский” не только в применении к современной жизни, но и к прежним ее фазисам, и это название вытесняет постепенно все прочие. Для обозначения же всей совокупности восточнославянских групп, у филологов называемой обыкновенно “русскою”, приходится употреблять название восточнославянской, чтобы избежать путаницы “русского” в значении великорусского, “русского” в значении восточнославянского, и наконец “русского” в значении украинского (как оно еще и посейчас в полной силе остается в обиходе Галиции, Буковины и Угорской Руси). Эта путаница подает повод к постоянным неумышленным и умышленным недоразумениям, и это обстоятельство принудило украинское общество в последнее время твердо и решительно принять название “Украины”, “украинского”».

На лицо явный волевой, самовольный акт «наречения» малорусов не историческим именем, а изобретенным политическим названием. Примерно так же коммунистическая партия XX в. взяла, и твердо, и решительно нарекла совокупность народов СССР термином — советский народ, ставя перед собою далеко идущие цели, формирование новой общности.

Схема М.Грушевского противопоставляет Восток и Запад, Византию и Европу, Россию и Украину и поныне с незначительными вариациями преподается в украинских школах и высших учебных заведениях. Начало Украины видится Грушевскому и его школе украинских историков в далекой древности, в IV в., с появлением на территории сегодняшнего государства Украина племен антов. Их украинская историография считает прямыми потомками украинцев. В начале VII в. общность антов распадается, и остатки этих племен соединяются с руссами к началу XI столетия.

Современные украинские учебники вторят М.Грушевскому, что «с конца IV в. и до VI в. н.э. предки славян расселились почти на всей территории нынешней Украины под названием “анты” (группа племен). Название “анты” в переводе с санскрита означало: люди, которые живут у края, украиняне... Государство антов просуществовало около трех столетий — от конца IV в. до начала VII в. Это было могущественное государство, которое можно считать праславянским предшественником последующего украинского государства — Киевской Руси».

Создавшаяся русская государственность в Киевской Руси, имеет у украинских историков название — украинское государство «Украина-Русь», основой которого естественно является украинский народ под властью украинских князей. С XII в. складывается следующий центр украинской государственности — Галицко-Волынское княжество, которое постепенно подчиняется Литовскому, а затем после унии этого великого княжества с Польшей находится в Речи Посполитой.

Особую гордость украинской государственности составляет так называемая «Христианская Казацкая Республика» в Запорожской Сечи, преобразовавшаяся позднее в другой этап этническо-украинской державности — Гетманщину (XVII в.). Мифическо-эпические сказания об этом времени сложили в среде украинских историков воззрение на это время как на «золотой век», к идеалу которого стремились все попытки построения самостийных держав в XX столетии на территории Малороссии.

Наряду с М.Грушевским, в начале XX века появился и вошел в политику другой «апостол» и творец «украинства» — Дмитрий Иванович Донцов (1883–1973). Направление Д.Донцова, было более радикальным, ставшим неким новым этапом историософии украинства. В отличие от Грушевского — историка, Донцов был больше идеолог, или, как его называли, «батька украiнського нацiоналiзму», теоретическим наследием которого жили националисты ОУН (типа С.Бандеры) и «дышут» сегодняшние незалежные историки. Он считал Украину типичным образцом западноевропейских стран, полностью чуждой византийско-татарской Московии, бывшей, по его мнению, деспотической монархией, в отличие от глубоко проникнутой аристократическо-республиканскими тенденциями Украины.

Во многом идеи Донцова были продуктом переработанных в украинском стиле философии немецкого национал-социализма и «консервативной революции». Так он развивает идеи о врожденной кастовости населения, существовании в украинском народе — «аристократии», сплоченной вроде духовно-рыцарского Ордена, о внутринациональных расовых типах, которые могут быть сведены в две группы. В первую группу входят типы: «нордийский» (государственно-творческий), «понтийский» (атаманский) и «динарский» (воин-хлебороб), которые можно назвать «рыцарским» типом. Во вторую же группу попадают «остийцы» или, как он их иначе называет, Санчо Пансы. По его мнению, «остийцы» – преобладающий тип в украинской нации, и они олицетворяют все те качества «безыдейности» и «неаристократичности», которые необходимо умертвить в будущей «украинской нации». Будучи весьма откровенным автором, он пишет: «Чтобы страна наша и мы жили, – Панса должен умереть». В этих взглядах отразилось существующее и до сегодня разделение Украины на православный Восток и на католически-униатский Запад.

Будучи безусловным русофобом, Донцов еще во время Первой мировой войны видел перед Германией и Австро-Венгрией прекрасное и величавое, как он выражался, задание всемирно-исторического значения — сломать мощь России, что не удавалось до той поры лучшим европейским полководцам Европы Карлу XII и Наполеону I. А затем он считал, что будет «вырезана из тела современной российской Империи» – государство Украина, которое будет участвовать в «каждой политической комбинации, острие которой будет направлено против России».

Особо надо отметить, что о рождении государства Украина в XX столетии заявлялось трижды — в 1917, в 1941 и в 1991 г. Для нас это были годы революции и потери национальной самостоятельности в 1917; годы немецкого нашествия и смертельной борьбы в 1941; время раскола и федерализации страны в 1991. Всякий раз, когда нам было трудно, украинский сепаратизм поднимал свою голову на малороссийской земле с требованием расчленения единого русского тела. «Как комета, - писал «iдеолог розбрату» Д.Донцов, — появляется, как правило, украинский вопрос на политическом небе Европы, каждый раз, когда для России наступает критический момент».

Несмотря на огромные усилия в XX столетии, на территории УССР и вплоть до сегодняшнего дня создать путем политики государственной украинизации южнорусского населения единую украинскую нацию не удалось, самоопределения Крыма, Донецка и Луганска, и выступления за федерацию по всей Новороссии тому лучшие доказательства.

Для украинской историографии характерно постоянное «печалование» о том, что украинская нация все никак не может окончательно сложиться. Еще М.Грушевский писал, что: «украинство в России должно выйти из рамок этнографической народности, стать политическим и экономическим фактором, приняться за организацию украинской общественности как нации». Он же горячо призывал: «Нужно желать быть нацией, необходимо работать в этом направлении, посвятить все силы, двинуть все общественные средства, чтобы переработать потенциальную энергию этнографического существования в динамику национального развития. Этнографическая обособленность — это статистика, национальная жизнь — продукт воли, динамической энергии народа. Необходимо для этого желать, необходимо работать, необходимо дерзать».

И украинские деятели «дерзали» весь XX в., пытаясь обособить малорусское население и развить его этнографические особенности. М.Грушевскому в 1905 г. вторил другой известный деятель «украинства» — Иван Франко: «Перед украинской интеллигенцией открывается… огромная действенная задача — создать из громадной этнической массы украинского народа украинскую нацию, цельный культурный организм, способный к самостоятельной культурной и политической жизни».

Эту мысль украинские деятели повторяют до сих пор. Создание же единой нации украинцев потерпело оглушительное фиаско в 2014 году.

http://www.segodnia.ru/content/166738

[Александр Васильевич]

Михаил Смолин

Украинство против Православия



Любую болезнь, и «украинство» здесь не исключение, можно описывать очень многословно, в малейших деталях, но есть у каждой какая-то сердцевина, главная причина, сердцевина болезни. В «украинстве» это кризис религиозного сознания: психология религиозного предательства в случае с унией и религиозного индифферентизма в случае с советским атеизмом.

Началом болезни, безусловно, надо считать потерю национальной свободы в XIII-XV веках различными частями русского народа, последовавшее за ним «окатоличивание» южнорусской элиты и Брестскую церковную унию 1596 года.

Уния, прозелитизм Рима, вольнодумство Запада, воинствующий атеизм коммунистической власти, неприятие, как выражаются сепаратисты, «московского» Православия — все это способствовало глубокому кризису религиозного самосознания.

На «Украине» соседствуют советское «украинское» и униональное западническое сознание. Они одинаковы по своей «украинской» сути, но первое в силу отхода в прошлое советского проекта постепенно начинает видеть в галицко-униатском мировоззрении тот путь, который, собственно, и сформирует единую «украинскую нацию».



На Украине очень распространено рассуждение о том, что она принадлежит одновременно и православному, и католическому миру. В Униатской церкви, истовой хранительницы и проводницы «украинства» даже видят особое соединение Востока и Запада.

Воистину, такая позиция не что иное, как перепев шевченковского призыва: пусть уничтожится Православие («Церков-домовина»), но «встане Украина». Такая постановка вопроса выводит нас на главную дилемму «украинства», которую можно сформулировать так: либо Православие, либо Украина; либо южнорусское население сохранит Православие, либо станет «украинцами». Либо жизнь в Православии, либо духовная смерть в «украинстве».

В религиозной жизни Украины все оценивается по самостийной шкале преданности «украинству». Если какое-то религиозное образование поддерживает «украинский проект» — оно хорошо, если нет — его надо «украинизировать», а ежели оно не поддается этому — то уничтожать.

Деятелями «украинства» делается все, чтобы внедрить в сознание южнорусского населения те стереотипы, на которых было воспитаны «профессиональные украинцы» Галичины. Жителям других регионов Украины в сознание насильно внедряют миф: есть западные «украинцы» — это те, кто сохранил «многовековые» традиции «украинства» именно в силу того, что «западный украинец гораздо ближе по своим понятиям и привычкам к чеху, поляку, в чем-то даже австрийцу, чем к русскому или восточному украинцу».

Денационализированное западничество русского населения униатской Галичины дорого самостийникам уже тем, что оно, по их мнению, всегда было частью Запада. Конечно же, это миф. Галиция даже после того как приняла унию, никогда не была да и сейчас не является инкорпорированной частью Запада. Уния всегда была и будет янычарской казармой для русского православного населения, где католический Рим будет подвергать жесточайшей травле и уродованию православные души.

«Украинство» ставится выше веры религиозной, «украинство» как бы «обожествляется», становится религиозным культом самостийника, мерилом добра и зла. Это глубочайший религиозный кризис, это вторичное одичание — одичание неоязыческое.

«Украинский проект» погибнет от духовной узости «украинства», которое уже оттолкнуло от себя южнорусское население. Украина погибнет от того, что советская власть дала ей слишком много территорий, никогда не попадавших в ареал деятельности «украинского» дела. «Украинскую нацию» хотят сформировать как политическую группировку, как антирусскую партию. Всем навязывается узкий мирок «украинских деятелей» конца XIX — первой половины XX столетия с их человеконенавистнической идеологией.

Государство Украина — это наша своеобразная евразийская Хорватия, раздирающая целостность и Православной русской церкви, и русской государственности, и единство русского народа. «Украинство» как идеология национального раскола поставило под вопрос единство Православного русского мира, и мы находимся сегодня в сложнейшем положении, когда одна часть нации, сознание которой затуманено самоубийственными фантомами, выступает агрессивно против другой.

http://www.segodnia.ru/content/166689

[Александр Васильевич]

Иван ДЕГТЯРЬ

Как Ирина Фарион русский язык украинизировала



В этом году в канун празднования Дня учителя для галицийско-украинской традиции случилось непоправимое. Доцент «Львовской политехники» Ирина Фарион, защищая диссертацию по общественному статусу украинської мови в период XIV-XVII веков, доказала очевидное: такого языка в то время не было. Сдохла священная корова интегрального украинского национализма, которую с начала XX столетия выращивали австрийско-германские «сознательные украинцы» для низвержения или отделения от южнорусской народности, ее истории, языка и письменности.

«Одна мова! Одна держава! Одна нация!» – заклинание мовников, столетнее орудие умерщвления Юга исторической России. И его постигло саморазрушение, спровоцированное самими же проводниками украинского нацизма. Главный идеолог национал-социалистической «Свободы» Ирина Фарион,  даже не понимая, что она наделала, совершила к тому же и одиозный кульбит. «Методология исследования общественного статуса русского (украинского) языка в диахронии (ХIV-ХVII вв.)» – так называлась ее предзащитная публикация в «Филологических науках». Здесь русский язык у нее – как бы украинский.

Как попыталась объясниться с народом соискатель звания доктора филологических наук, язык только назывался русским, а на самом деле он был как бы украинским.

Обалдевший читатель принимается переспрашивать. Значит, и украинский язык является как бы русским? Ну да, отвечает свидома филологиня. Но не всегда. Вот тот, «который в Руси стал церковно-славянским - это украинизированная редакция старославянского языка» (с.81 автореферата). Первая грамматика собственно украинской литературной мовы, разъясняет непонятливым Фарион, – это «Грамматика словенска» (1643) русина Ивана Ужевича. Ведь русины – это тоже украинцы. Но, конечно, не все. Как бы. Шутка ли, во времена мрачного Средневековья украинская мова (наряду с польским, латинским и церковно-славянским языком) была в четверке (!) мировых литературных языков!

Однако самое главное достижение, по мнению Фарион, даже не это, а формирование книжной украинской мовы (так называемой простой мовы) на основе государственного русского языка Литвы и вытеснение из обихода языка церковно-славянского.

Вот так кульбит. Русский язык Литвы – это есть настоящая украинская мова. Но как бы не всегда и не везде. И об этом знает лишь львовский филолог Ирина Фарион и посвященные в это дело галицийско-украинские ученые мужи. У них, правда, с конкретными примерами – шаром покати: ни литературы, ни достопримечательностей, ни артефактов.

* * *

Первый русский книгопечатник Иван Федоров во второй половине XVI века издавал книги в Москве и Литве одного и того же языка, одной и той же письменности. Собственно, одинаковый русский шрифт использовался как в Заблудове (у современной белорусско-польской границы), так и в Остроге на Волыни, и в самом Львове. Здесь в 1574 году Иван Федоров отпечатал «Азбуку». На кладбище Онуфриевского монастыря во Львове надгробная плита основателя типографии в Русском воеводстве Польского королевства гласит: «Друкарь москвитин, который своим тщанием друкование занедбалое обновил. Преставился во Львове року 1583 декемвр».

В Киеве в первой трети XVII века архитипограф Российския церкви Павел Берында издал толковый словарь «Лексикон словенороссийский или слов объяснение» (1627).

В нем русская речь относится и к мове народных диалектов (волынского и литовского), и к простой мове, которая в послесловии к «Киевской Постной Триоди» называется «российской беседой общей», характерной для словенороссийских кругов Киева, Львова и Вильно.

В латинской грамматике Ивана Петровича Ужевича (1643)   «Lingua sacua» простая мова именуется «словенороссийским языком» — церковно-славянским языком книг, богословия и богослужения, «Lingua slavonica» - простой мовой гражданского, светского, литературного и делового русского языка. А «Lingua popularis» – это диалектная речь, дожившие до наших дней русские говоры, которые невежды обзывают суржиком.

В современной Украине расположены 4 диалектные зоны:

- северномалороссийские говоры (восточнополесский, среднеполесский и западнополесский);

- южнорусские говоры (поднепровский, слобожанский и степной);

- югозападнорусские говоры (волынский, подольский, поднестровский, посанский);

- русинские говоры (бойковский, лемковский, гуцульский, покутянский, подолянский, верховинский, долинян: лемацкий, лишацкий; пряшевских русинов: сотаков, цопаков и крайняков; буковинских русинов).

«Грамматика» полоцкого архиепископа Мелетия Смотрицкого (1648) стала учебником церковно-славянского языка для всей Русской церкви на несколько веков.

Проста мова составила ядро общерусского литературного языка, поэтому и не оказала практически никакого влияния на современный украинский и белорусский литературные языки, сформировавшиеся значительно позже из диалектной основы.

* * *

И что же здесь зазорного для мовы? Зачем идеологам галицийско-украинской филологической парадигмы, которую развивает Ирина Фарион, наводить тень на плетень и выдумывать несусветную ерунду?

Как говорится, элементарно, Ватсон. До примитивности простая логика обычного нацизма: выдавить, вытравить или убить живое и мыслящее, чтобы самому тотально господствовать на облюбованной территории природы, общества или мышления.

Фашизм – это прежде всего психология тотального овладения окружающим пространством, а уж потом – экономические, политические или военные механизмы его освоения.

Ирине Фарион понадобился украинский кульбит с русским языком,  чтобы показать, что ничего, кроме мовы, в русско-украинской филологии нет и не может быть. И никого не может быть, кто это не разделяет. «Одна мова! Одна нация!» - удобно горлопанить, когда в Украине нет ни слобожанцев, ни северян, а русинам указано присутственное место – либо в тюрьме, либо на чужбине.

Проста мова,  как исторический компонент юго-западной русской языковой традиции, оказала прямое и всеобъемлющее влияние на процесс вызревания русского литературного языка и письменности, но никогда не противостояла ни церковно-славянскому языку, ни диалектной речи. Они благополучно дожили до наших дней. «Антагонизм религиозных и светских мотивов» (с.82), который будто бы, по мнению доцента украинской филологии, способствовал формированию книжного украинского языка (то есть простого языка), – это злословие Ирины Фарион на русский язык, который, с одной стороны, питался живыми соками разговорной речи, с другой – обогащался премудростями богословской философии. 

Контекстный анализ упоминаний о княжествах и землях в антологии древнерусской литературы X-XVII веков дает наглядный пример тому, что Русь в общественном сознании ее современников была цельным и наиболее весомым этнокультурным фактором формирования языка и письменности. По крайне мере в 289 крупнейших произведениях древнерусской литературы ни Северо-Восточная, ни Юго-Западная Русь не вычленялись как некое заметное явление государственной или общественной жизни. Этот факт выдумали уже современные историки.



И Киев никогда и никуда не уходил из русского социокультурного поля, даже перестав быть центром государственной жизни. Малороссия и украинные земли появились лишь в XVII веке, а политико-экономический центр Руси после распада Киевского государства переместился не в Галицко-Волынское княжество (такого княжества по большому счету вообще никогда не было), а в Великий Новгород и Москву. И «антагонизм религиозных и светских мотивов» (по заключениям авторов литературных памятников) исходил из Польши, Литвы и католических орденов (за исключением XIII-XIV веков), а не от фантомов, выдуманных Ириной Фарион.

http://odnarodyna.org/content/kak-irina-farion-russkiy-yazyk-ukrainizirovala

[Александр Васильевич]

«Украинство» – не этничность, а идеологическая партия



«Украинство»: русофобская идеологическая доктрина и антироссийский геополитический проект

«Украинство» – не этничность, а идеологическая партия, которая создала под себя нацию и не имеет никакого отношения к малороссийскому «малому национализму»

На формирование идеологии «украинства» мощное влияние оказала Польша, чему есть определенные исторические основания. В середине XIV века король Польши Казимир III Великий захватил разоренную монголо-татарскими набегами Червонную Русь. На ее территории было образовано Русское воеводство, которое быстро подверглось активной польской колонизации, а его главный город Львов постепенно обрел польское лицо. Активная политика Москвы по собиранию под ее властью русских земель, начатая в конце XV века, привела к необходимости идейного оформления польского господства над Западной Русью. Многие польские публицисты и историки второй половины XVI и первой половины XVII века работали над тем, чтобы обосновать отличие народа Западной Руси от Руси Восточной. Как следствие, они разработали теорию восточной границы Речи Посполитой как границы Европы и Азии (при том, что до конца XVI века традиционно на картах Европы находилось место и Московскому княжеству), описывали чудовищно-варварский характер «Московии», ее противоположность во всем высокой польской культуре с ее зоной влияния.

В деле раскола Руси на Московскую и Польско-Литовскую огромную роль сыграла церковная политика польских властей – начиная с разделения прежде единой Киевской метрополии в XV веке, когда появились две митрополии – одна с центром в Москве, а другая с центром в Вильне (нынешний Вильнюс). Последняя в лице нескольких своих иерархов во главе с митрополитом пошла в 1596 году на унию с Римской церковью, перейдя от Константинополя в послушание Риму, став фактически католической, но с элементами православной обрядности. Большинство православных иерархов отказалось тогда признавать акт Унии, и в 1620 году смогло воссоздать православную митрополию. Как писали тогда деятели православного сопротивления, вся политика Рима была направлена на то, «чтобы на Руси не было Руси», а папа Урбан VIII говорил: «Через вас, русские, я надеюсь обратить весь Восток». После войн XVII века Униатская церковь получила полное преобладание в оставшихся в составе Польши землях, искореняя в них дух Православия, считавшегося как «русская вера».

Празднование 4 ноября дня освобождения Москвы от польских захватчиков, узаконенное в современной России, имеет большой смысл, поскольку фиксирует дату наибольшего продвижения польской экспансии на Русь и, одновременно, начало ее отката – то есть переломную точку в огромном, многовековом историческом процессе. Однако оно не остановилось даже тогда, когда в конце XVIII века государство Речь Посполитая было уничтожено, а западнорусские земли за исключением Галиции, Буковины и Закарпатья вошли в состав Российской империи. Однако на этих землях оставалась польская шляхта, которая к тому времени уже привыкла считать их своими, а потому в противостоянии всему русскому вооружилась новой – националистической идеологией. В этой связи становится понятным процесс усиленной полонизации (ополячивания) западнорусских земель, в том числе и прежде русского Киева, уже в XIX веке, когда эти территории входили в состав России.

Как писал виднейший исследователь феномена украинства Н. И. Ульянов, «поляки, в самом деле, взяли на себя роль акушерки при родах украинского национализма и няньки при его воспитании», «весь фонд анекдотов, сарказмов, шуточек, легенд, антимосковских выдумок, которыми самостийничество пользуется и по сей день, – создан поляками» [1].

В частности, значимую роль в формировании украинства сыграл поляк Франтишек Духинский еще в 1850-х годах. Это был человек, действительно одержимый ненавистью к России. В этом плане его образ мыслей был специфически польским: Россия виделась извечным агрессором, нападавшим на русские земли Польши и потому виновным в ее печальной судьбе. Для обоснования того, что эти земли именно польские и по праву должны принадлежать Польше, он создал особую расовую теорию и с ее помощью своеобразную концепцию общей истории [2]. Стремясь доказать этническую чуждость между «москалями» и русскими, он стал доказывать, что «москали» – вообще не славяне, а народ со смешанными кровями, среди которых преобладала финская (то есть, по его понятиям, кровь кочевых неиндоевропейских народов), которая была также сильно разбавлена туранским татаро-монгольским элементом. Более того, сами «москали» виделись им как народ кочевой, доказательства чему Духинский находил и в России его времени, утверждая, что «они останутся кочевниками навсегда», ведь такова их расовая природа. Польско-русское противостояние он рассматривал как конфликт двух рас – земледельцев-арийцев и кочевников-туранцев. Естественная граница между «туранцами» и «арийцами» была им обозначена по Днепру, Двине и «речкам Финляндии». В этом плане днепровское Левобережье виделось им все же туранским. Понятно, что туранцами объявлялись и запорожские казаки, чья расовая близость с «москалями» и естественная для туранцев агрессивность и была причиной, по его мнению, многих бед Польши. Эта же граница понималась и как разделительная линия между европейской цивилизацией и Азией, Востоком, транслируемым как нечто извечно враждебное Европе. Именно Духинский, по всей видимости, первым создал относительно цельную идеологическую доктрину украинства. Ее суть заключалась в отрицании общерусского самосознания и культуры, утверждении этнической разобщенности и исконной враждебности с «москалями», осознании принадлежности к польскому пространству «европейской культуры» и особой миссии «на Востоке» в борьбе с «московской азиатчиной» [3].

Значительный вклад в развитии «украинства» сыграла тайная политическая организация – Кирилло-Мефодиевское братство, членом которой был, в том числе, украинский поэт Т. Г. Шевченко. Главной целью этого «братства» являлось создание панславянского союза, в который входили бы такие страны, как Россия, Украина, Сербия, Болгария и Чехия [4]. В рамках общества, историком Н. И. Костомаровым, была впервые разработана концепция самостоятельной украинской национальности [5]. Начиная со своей работы «Две русские народности», он последовательно доказывал существование отдельной «южнорусской» народности. Идейным наследником создателей Кирилло-Мефодиевского братства был и Н. И. Михновский. Адвокат, происходивший из древнего казацкого рода, определивший целью своей жизни борьбу за права украинского народа, он был лидером «Украинской народной партии» и соорганизатором «Революционной Украинской» и «Украинской демократическо-хлеборобской» партий. В противовес идеям российской государственности, он выступал сторонником украинского национализма, став в 1900 г. автором манифеста «Самостийна Украина» [6]. Идеи и взгляды его единомышленников (Д. Донцов, В. Липинский и др.) – в той или иной форме также легли в основу политических установок прежних и нынешних украинских националистов.

Вместе с тем, следует отметить ведущую роль в развитии идеологии украинства Австро-Венгерской империи, в состав которой после крушения Речи Посполитой отошла часть территории польского государства. Хотя австро-венгерское влияние на этих землях было ощутимым, тем не менее, австрийские власти боялись, что «русины, которые вошли в состав австрийской империи сыграют роль пятой колонны России. Поэтому они вели очень сильную проукраинскую политику – в финансовом, просветительском отношении, направленную на создание украинской нации. Так что зарождению своего национализма украинцы обязаны как раз австрийцам. Именно они стали открывать первые школы с украинским языком, способствовать развитию их литературы, печати, какие-то прерогативы в парламенте австро-венгерском отдавать» [7].

Датой первой публичной презентации украинства, вероятно, следует считать 25 ноября 1890 года, когда в сейме Галиции два русских депутата - Ю. Романчук (представитель «Русского клуба», состоявшего из 16 депутатов сейма) и А. Вахнянин - выступили с заявлением о том, что православно-униатское население Галицкой Руси, называющее себя русским, на самом деле не имеет ничего общего с русским народом, а является другим, ранее не замеченным народом – украинцами. Это событие стало началом «новой эры» в политической жизни Галиции, и уже в 1895 году прежде русская делегация стала именовать украинской.

Нет никаких сомнений в том, что задача формирования идеологии украинства заключалась прежде всего в радикальном уничтожении в памяти местных русских всего того, что было связано с русскими в России. «Украинцы» и «москали» объявлялись совершенно разными народами, и утверждалось, что так было всегда. Более того, утверждалось, что между украинцами и москалями всегда были конфликтные отношения, эти народы якобы исторически противостояли друг другу, и именно «москали» всегда были главными врагами украинцев. Само русское имя было отобрано у них москалями, а потому украинцы оказались вынуждены отказаться от его употребления, при этом, конечно, не признавая русскими и москалей. Все, что русское, соответственно отрицалось. Украинцы, по мнению их идеологов, – древний европейский народ, который всю свою историю страдает из-за соседства с азиатской Московщиной, а борьба с москалями, таким образом, – является основной задачей украинцев, более того – их европейской миссией.

Эстафету польских и австрийских идеологов впоследствии приняли украинские «историки», среди которых особо следует выделитьМихаила Грушевского. Он утверждал, что украинцы – древнейший народ, на очередном этапе своей истории создавший государство, известное как Киевская Русь. Он же разработал теорию преемственности украинской государственности от Киевской Руси через Галицко-Волынское княжество, Великое княжество Литовское – и до Гетманщины. При этом отношения с поверхностно славянизированными финскими племенами на востоке (москалями) он рассматривал как исторически конфликтные. В 1894 году в Львовском университете была открыта кафедра всеобщей истории, руководить которой был приглашен М. Грушевский. За двадцать лет своей деятельности на этом посту он сумел воспитать целую плеяду «историков» новой формации, ставших проводниками идеологии украинства.

Через различные каналы (образовательные учреждения, униатская церковь, средства массовой информации и др.) в общество стала внедряться украинская идея. Решено было в принципе отказаться от употребления русского имени: «примерно с 1900 г. термины «Русь» и «Малороссия» подверглись явному гонению; их еще трудно было вытравить окончательно, но все усилия направляются на то, чтобы заменить их «Украиной» [1. С. 256]. Прежде исключительно русское общество стало делиться на два политических лагеря – русских (тех, кто продолжал придерживаться старого самосознания) и украинцев. И. И. Терох, крупный общественный деятель Галицкой Руси, писал в своих воспоминаниях, что к началу Второй мировой войны из четырех миллионов русских «русскими» продолжало считать себя около половины, а «из других двух миллионов галичан, называющих себя этим термином (украинцами – авторы), насильно внедряемым немцами, поляками и Ватиканом, нужно отнять порядочный миллион несознательных или малосознательных «украинцев», не фанатиков, которые, если им скажут, будут называть себя опять русскими или русинами. Остается всего около полмиллиона «завзятущих» галичан, которые стремятся привить свое украинство (то есть ненависть к России и всему русскому) 35 миллионам русских людей Южной России и с помощью этой ненависти создать новый народ, литературный язык и государство» [8].

Национальной идеей, под которую создавался новый народ, была русофобия, отрицание русскости и борьба с нею. Главная забота «самостийников» – доказать отличие украинца от русского, украинского языка от русского, украинской истории от русской и т. д. Иными словами, украинизация – это дерусификация, в этом ее смысл и назначение. «Особенность украинского самостийничества в том, что оно ни под какие из существующих учений о национальных движениях не подходит и никакими «железными» законами не объяснимо», – писал Н. И. Ульянов [1. С. 3]. Точка зрения, отрицающая обоснованность украинства на местных областных особенностях и обращающие внимание на его иной – искусственный – характер, была прекрасно сформулирована А. И. Савенко еще в 1919 году: «Население Малороссии всегда определяло и определяет себя русским и к украинству, которое является не нацией, а политической партией, взращенной в Австрии и служащей видам австро-германской политики, относится явно отрицательно» [9].

Таким образом, исследователи феномена «украинство» начала ХХ века четко осознавали, что это не этничность, а идеологическая партия, которая создает под себя нацию. Как таковое, оно не имеет никакого отношения к малороссийскому «малому национализму», возникшему на основе вполне реальной потребности защитить местные культурные особенности Юго-Западной Руси от культурной унификации внутри Российской империи. Оно возникло по воле внешних для Руси сил и было направлено на изменение самосознания жителей этой части Руси с вполне определенными политическими целями. Этим обусловлена искусственность украинства, чуждость его местным традициям и особая агрессивность ко всему русскому. Украинство вовсе не актуализирует местные краевые особенности, оно строит параллельную им культурную общность – новую, искусственную нацию, имеющую конкретные политические цели своего существования.

Однако следует подчеркнуть, что даже в произведениях национально мыслящего украинского писателя и поэта Т. Г. Шевченко «ни разу не встречается слово «украинец» в контексте этнической принадлежности. Что поделать, но как и Гоголь, Шевченко не знал о существовании такого народа (выделено нами – авт.). Везде, где надо было подчеркнуть этническое происхождение героев, он говорил о малороссах. Украйной он называл всего лишь территорию Поднепровья, причем в его произведениях слова «Украина» и «Малороссия» встречаются почти в равной мере. …Официально украинцы появились только в 1922 году, из польско-австрийских «схронов»… …благодаря Советской власти малороссийское крестьянское наречие стало государственным языком. Шевченковская «народная мова», существенно дополненная и развитая, была превращена советами в литературный язык. А в «украинцев» насильно записывали всех подряд, независимо от национальности: поляков, белорусов, греков, евреев и т.д. Население процессу «украинизации» сопротивлялось, как могло, не понимая, зачем ему навязывают чуждый ему язык, с огромным количеством придуманных слов и заимствованных полонизмов. Но для украинских коммунистов не было ничего невозможного» [10]. Более того, бывший первый секретарь ЦК КПУ Шелест в советское время написал пропитанную националистическим духом книгу «Украина моя Радянская», а Кучма, бывший коммунист и «красный директор», ставший вторым президентом суверенной Украины – аналогичную по содержанию «Украина – не Россия».

(Продолжение следует)

[Александр Васильевич]

(Продолжение)

«Мы живем в удивительное время, когда создаются искусственные государства, искусственные народы и искусственные языки», – писал столетие назад проф. П. Е. Казанский [11]. И не стоит искусственным национальным формированиям приписывать естественное «краевое» происхождение. Мы имеем все основания указывать на «самую «интимную» тайну украинского сепаратизма, отличающую его от всех других подобных явлений, – на его искусственность, выдуманность» [1. С. 278]. Нация, создаваемая украинством – это скорее антинарод, чем народ: в ее основаниях – не этничность и связанное с нею культурное наследие во всей полноте, а идеология.

Главная ценность украинской идеологии для враждебных России сил – ее антирусская сущность. Это в первую очередь идеология тотального русоцида. «Перед всеми заговорщиками украинской интриги стояла изуверская задача – сделать русских не русскими, а «украинцами»… В этом были заинтересованы все враги русского народа и России в Вене, в Риме и в Берлине, и даже некоторые международные политические партии и организации, каждый из них по-своему, но все одинаково злостно. Украинский сепаратизм казался верным оружием, более сильным, чем военные механизмы и армии, и чтобы придать его действиям наибольшую разрушительную силу, не стеснялись никакими средствами» [12]. При этом украинство отрицает русскость совсем не только на той земле, которую очерчивает как свою – русскость отрицается тотально. Ведь, согласно этой идеологии, те, кто сейчас называет себя «русскими» – это либо русифицированные нерусские, либо москали, которые права именоваться русскими не имеют. Для обоснования этого тезиса используется весьма действенный миф о том, что исконное имя великороссов – «московиты», а русское имя они «украли» у украинцев. Украинцы же пользоваться этим именем не могут – оно у них «украдено», и им приходится использовать другое (поэтому, как говорил М. Грушевский, южнороссийское население должно «твердо и решительно принять название «Украины», «украинского» [13]). При этом постоянно доказывается древнейшее происхождение украинского народа. Гениальная по простоте и абсурдности объяснительная схема такова: «раньше украинцы считали себя русскими, просто потому, что они еще не знали, что они украинцы». Есть еще теория «дремлющего украинского самосознания», к которой прибегли авторы книги Л. Кучмы: «В их время украинское сознание еще не пробудилось настолько, чтобы они подчеркнуто считали себя украинцами» [14].

Цель любых проявлений украинства – стереть русское имя и память о русском народе и Русской земле, чтобы никакие воспоминания о былом единстве не могли прийти человеку в голову. На основе такой идеологии создается нация, похожая более всего на орден: ее задача – вечная борьба с русскими. Название уже упоминавшейся книги, будто бы написанной Л. Кучмой – «Украина – не Россия» – идеально точная формулировка украинской идеи, именно в этом «не Россия» заключен национальный смысл, а отнюдь не в пестовании местного своеобразия. Как писал авторитетный историк украинства А. Царинный (А. Стороженко), «все русское для них – предмет глубочайшей ненависти и хамского презрения» [15].

Такая тотально антирусская позиция имеет два следствия. Во-первых, по своему мироощущению «настоящий» украинец – это вечный боец, он постоянно должен ощущать себя в состоянии войны – ибо пока есть русскость, пока есть русские – он чувствует свою уязвимость и необходимость бороться. И это, в общем-то, по-своему разумно: ведь пока есть русскость, для украинцев всегда сохраняется (пусть и не всегда осознаваемая) возможность возврата к русской идентичности. С другой стороны, – без борьбы с русскостью украинское самосознание также немыслимо, а, значит, оно и не может никогда полностью победить. Во-вторых, отрицание русскости идет не только по линии противопоставления, но и как отрицание русскости в себе, в своих предках, в своем прошлом.

«Украинизировать – значит: отказываться от своего прошлого, стыдиться принадлежности к русскому народу, даже названий «Русь», «русский», отказываться от преданий истории, тщательно стирать с себя все общерусские своеобразные черты и стараться подделаться под областную и «украинскую» самобытность. Украинство – это отступление от вековых, всеми ветвями русского народа и народным гением выработанных языка и культуры, самопревращение в междуплеменной обносок, в обтирку то польских, то немецких сапог… …отречение от исконных начал своего народа, от исторического самосознания, от церковно-общественных традиций. Украинство – это недуг, который способен подточить даже самый сильный национальный организм и нет осуждения, которое достаточно было бы для этого добровольного саморазрушения» [16]. Такое саморазрушение требует большого напряжения и постоянной работы. А. Царинный так характеризовал «украинца»: «Украинцы – это особый вид людей. Родившись Русским, украинец не чувствует себя Русским, отрицает в самом себе «русскость» и злобно ненавидит все русское. Он согласен, чтобы его называли кафером, готтентотом – кем угодно, только не Русским. Слова: Русь, Русский, Россия, российский – действуют на него, как красный платок на быка. Без пены у рта он не может их слышать. Но особенно раздражают украинца старинные названия: Малая Русь, Малороссия, малорусский, малороссийский. Слыша их, он бешено кричит: «Ганьба!» [15]. Разумеется, здесь описывается «идеальный тип» украинца – большинство воспринявших украинское самосознание в ХХ в. полностью ему не соответствуют, хотя черты этого образа можно найти почти в любом хоть сколько-нибудь «свидомом» украинце.

С указанным феноменом связано и то, что некоторые исследователи отказываются видеть в украинстве некий вид национализма. Н. Ульянов определял украинство как сепаратистскую, а не национальную идеологию, потому что «именно национальной базы не хватало украинскому самостийничеству во все времена» [1. С. 4]. Любым национализмом движет любовь к «своему». Украинским национализмом движет, скорее всего, ненависть к своему, к своей же русскости. Национализму самопознания украинская идеологическая доктрина противопоставляет национализм самоотречения, и в этом, наверное, кроется суть уникальности украинства, как явления в мировой истории. «Ныне украинское самостийничество дает образец величайшей ненависти ко всем наиболее чтимым и наиболее древним традициям и культурным ценностям малороссийского народа» [1]. Культура, основанная на такой идеологии, замечательно описана одним из родоначальников российской геополитической доктрины евразийства князем Н. Трубецким: «В этой культуре демагогическое подчеркиванье некоторых отдельных, случайно выбранных и, в общем, малосущественных элементов простонародного быта будет сочетаться с практическим отрицанием самых глубинных основ этого быта, а механически перенятые и неуклюже применяемые «последние слова» европейской цивилизации будут жить бок о бок с признаками самой вопиющей провинциальной ветоши и культурной отсталости; и все это – при внутренней духовной пустоте, прикрываемой кичливым самовосхвалением, крикливой рекламой, громкими фразами о национальной культуре, самобытности и проч. …Словом, – это будет жалкий суррогат, не культура, а карикатура» [17].

Самоотрицание, положенное в основу украинской идеологии, долго было (да и по сей день еще остается) мощным тормозом к ее распространению. В XIX – начале XX века, когда ее еще не стали насаждать через репрессии и концлагеря, украинская партия очень ясно ощущала свою оторванность от народа, свое «меньшинство». Оно было чуждо как простому народу, так и большей части местной интеллигенции. Украинский сепаратизм, «не будучи народен, шел не на гребне волны массового движения, а путем интриг и союза со всеми антидемократическими силами, будь то «русский» большевизм или австро-польский, либо германский нацизмы» [1. С. 278].

«Украинская доктрина – типичная антисистема, нацеленная на коренное изменение окружающего мира и имманентных ему законов, что на деле означает его полное разрушение. Она пробуждает в своих адептах стремление любой ценой вырваться из оков реальности, по сути, разрушая самих себя» [18]. Автор указанного сочинения - Сергей Родин - определяет создаваемую украинцами нацию как «этническую химеру, постоянно находящуюся под угрозой распада и полного исчезновения» [19]. Это определение адекватно подчеркивает искусственный характер украинства, его оторванность и противоположность традициям и автохтонным свойствам тех земель, на которых оно разворачивает свою деятельность.

Таким образом, противостояние европейской и русской цивилизаций привело к появлению «украинства», трансформировавшегося со временем в национальную идеологию украинского государства, созданного на ненависти ко всему русскому для геополитического сдерживания России в интересах Запада. Вся история украинства – это борьбы русского и антирусского начал, а смысл существования современной Украины свелся к отрицанию частью малорусского народа своей русскости, противопоставлению себя России и дикой ненависти к ней.

С момента своего зарождения политическое украинство всегда стремилось предстать перед мировой общественностью в виде концептуально оформленной идеологии, со своей философией, педагогикой, литературой и геополитикой. Поскольку цель украинства всегда выражалась в построении отдельного государства (Украины), националистическая идеология неизбежно обращалась к категориям политического мышления, мимикрируя под завершённую геополитическую концепцию. Среди деятелей политического украинства сложилась немногочисленная когорта тех, кто занимался преимущественно проблемами геополитического оформления украинской идеологии в её националистическом преломлении - Юрий Липа, Дмитрий Донцов, Михаил Колодзинский, Степан Рудницкий [20].

На заре украинской независимости националистическая пропаганда не затрагивала вопросов геополитики. Основной упор делался на литературу и историю, поскольку тогда само украинство было недостаточно сильно для таких интеллектуальных экспериментов. Сегодня, когда очередная украинская государственность приближается к своему двадцатилетнему рубежу, история и литература по-прежнему остаются основным полем для идеологических инсинуаций. Тем не менее, нельзя не заметить некоторого смещения акцентов в пропагандистской работе в область геополитики. Позволить себе иметь «свою» геополитику могут только либо супердержавы, либо страны из числа региональных лидеров. Украина не относится ни к тем, ни к другим. Поэтому геополитические теории украинства представляют собой «идеальный тип» (по Веберу), т. е. фиксированную цель или установку, отражающую идеальное, с точки зрения националистического концепта, существование украинского государства, и во многом служит эхом геополитических взглядов западных стран. На сегодняшний день популяризаторами идей геополитики украинства и её производных среди украинских интеллектуалов и студенчества выступают Научно-идеологический центр им. Д. Донцова (Дрогобыч), Институт социальных исследований (Днепропетровск), Институт трансформации общества (Киев) [20. С. 7, 15].

Таким образом, «украинство» представляет собой не только русофобскую идеологическую доктрину, но и долговременный антироссийский геополитический проект, который в прошлые века обслуживал соответствующие интересы европейских государств – Польши, Австрии, Ватикана, Германии, а ныне инструментально используется лидером западного мира – Соединенными Штатами Америки.

В межвоенный период (20-30-е годы ХХ века) в Польше доминировала геополитическая доктрина «Междуморья» Юзефа Пилсудского, которая имела целью ослабление и расчленение Советского Союза, для чего предполагалось создать конфедерацию Польши, Румынии, Венгрии, Эстонии, Латвии, Финляндии, Молдавии. Отсюда – и другой геополитический проект, разработанный польской военной разведкой – «Прометеизм»: союз государств «Междуморья» во главе с Польшей, подобно легендарному Прометею, становится «санитарным кордоном», защищая всем своим пространством и мощью цивилизованные западноевропейские народы от восточных варваров. И в настоящее время в польском геополитическом истеблишменте доминируют те же доктрины, на базе которых в последние годы была разработана концепция «Речь Постополитая Четырех Народов» (поляков, литовцев, западных украинцев и белорусов). Согласно аргументациям польских геополитиков, прозападный электорат на территории Украины, голосующий против сближения с Москвой, сосредоточен преимущественно в областях, входивших в состав Польши до её второго раздела в 1793 году, а наименее пророссийскими городами Украины и Белоруссии являются Гродно, Брест, Львов, Ивано-Франковск, Тернополь, Житомир, Луцк, т. е. города, входившие когда-то в состав Речи Посполитой, где до сих пор высок процент польского и католического населения. Украино- и белорусоязычными являются опять-таки области, бывшие в составе польского государства, что заставляет польских историков и геополитиков утверждать о заботливом отношении поляков к белорусской и украинской культуре, ибо там, где не было Польши, нет ни украинцев, ни белорусов в полном понимании этого слова, а есть только русские (вспомним фразу польского геополитика Влодзимежа Бончковского: «Украинец, лишённый своей украинскости, это политический русский!») [21]. Таким образом, проект Речи Посполитой Четырёх Народов – это попытка обоснования идеологической переориентации литовцев, украинцев и белорусов на Варшаву и Ватикан, что противоречит национальным интересам России. Другой проект – «Восточное партнерство», инициированный Польшей и Швецией, как и в былые времена, также призван оторвать от России ряд государств постсоветского пространства, включая и страны Южного Кавказа.

Вместе с тем, ХХ веке был ознаменован появлением и активной деятельностью «Организации украинских националистов» (ОУН). Эта структура была создана в феврале 1929 года в результате объединения радикально настроенных западно-украинских националистических группировок. Она ставила перед собой цель создания тоталитарного национального украинского государств, основой которого являлась бы националистическая идеология «украинства».

Вскоре на антисоветской и на антипольской платформе украинские националисты стали сотрудничать со спецслужбами нацистской Германии. Подчеркнем, что, кроме ОУН, с германской разведкой поддерживала активные контакты и такая организация, как Украинская народная республика (УНР). Политическое руководство УНР в годы гражданской войны было вынуждено покинуть Украину вместе с национальной армией, став, таким образом, правительством в изгнании. После убийства главы Директории Петлюры его возглавил Левицкий, а после него - Прокопович. Кабинет пребывал в Париже, имея постпредства в Варшаве и Стамбуле. УНР придерживалась антирусской идеологии, ориентируясь на помощь западных держав даже ценой территориальных уступок. Приверженцы УНР придавали большое значение созданию объединенного антисоветского фронта, что нашло свое выражение в их участии в двух известных организациях: обществе «Прометей» и Комитете дружбы Украины, Туркестана и Кавказа.

Тем не менее, в украинской эмиграции все заметнее становилась ОУН, ориентировавшаяся вначале преимущественно на Галицию. Однако в конце 30-х ее аппетиты претерпели эволюцию в сторону расширения, а конечной своей целью организация заявила провозглашение независимости Украины с использованием для этого самых жестких методов. Она располагала сетью подпольных ячеек не только в Галиции, но и в некоторых других украинских областях и пользовалась финансовой поддержкой украинской эмиграции в Америке и Канаде [22].

В годы Второй мировой войны ОУН стала главным союзником гитлеровцев на Украине, а при ее активном участии были созданы такие карательные структуры, как дивизия СС «Галичина» и батальон «Нахтигаль» («Соловейко»), которые бесчинствовали на оккупированных немцами территориях Украины и Белоруссии. В частности, в 1943 г. на территории Волынской области националистами самым зверским способом были уничтожены десятки тысяч проживавших там поляков. Чешская газета «Рефлекс» так описывает преступления «ОУНовцев»: «В 1943-1944 годах украинские националисты убили в ходе «этнической чистки» на западе Украины (на Волыни и в Галиче), согласно книге «Польша 1939-1945» (изданной Институтом национальной памяти в Варшаве в 2009 году), 100 тысяч поляков. По другим оценкам – более скромным – было убито 35-60 тысяч поляков. Согласно публикации Й. Туровсого и В. Симажка «Преступления украинских националистов, совершенные на Волыни в отношении польского населения, 1939-1945», к настоящему времени известны имена 33454 польских жертв. Сохранились ужасающие снимки польских детей, повешенных на колючей проволоке. Члены Украинской повстанческой армии, которые явно не утруждали себя чтением Женевской конвенции, в борьбе за «вiльну Украину» с удовольствием перерезали пленных пилой, и в жестокости ничем не уступали хорватским усташам» [23].

В Белоруссии украинскими националистами были уничтожены жители многих деревень. Например, в Хатыни люди были заживо сожжены именно украинскими националистами, а не немцами, как об этом в рамках пресловутой «политкорректности» утверждали пропагандисты советских времен. Недавнее заявление украинского премьер-министра Арсения Яценюка о том, что в ходе той войны Советская Россия оккупировала Украину и совершила нападение на Германию, как и пассаж польского министра иностранных дел Гжегожа Схетыны относительно того, что концентрационный лагерь «Аушвиц» под польским Освенцимом освободили украинцы, – не более чем элементы информационно-психологической войны, ведущейся Западом против России. Адекватно об этом пишет корреспондент уже упоминавшейся чешской газеты «Reflex» Ярослав Шайтар: «И уж точно никто (в освобождаемой Красной Армией Европе – авт.), и меньше всех поляки, с надеждой не взирал на украинцев. Подчеркивать их роль в освобождении Освенцима особенно цинично в свете того, что именно украинцы считались самыми жестокими надзирателями в концентрационных лагерях, и свою ненависть они вымещали в основном на евреях и поляках» [23].

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

По завершении Второй мировой войны оба лидера ОУН (Мельник и Бандера) оказались в зоне оккупации западных стран, союзниц СССР по антигитлеровской коалиции, а уже в конце 1945 г. активно сотрудничали со спецслужбами своих новых хозяев. ЦРУ США активно использовали подпольные сети украинских националистов, выстроенные в свое время нацистской Германией. В 1948 г. ЦРУ в сотрудничестве со спецслужбами Великобритании, Италии и ФРГ, используя подпольные сети ОУН на территории советской Украины, приступили к реализации операции «Аэродинамик» [24]. Националисты под знаменами т. н. «Украинской повстанческой армии» (УПА) развернули в западных областях Украины т. н. «бандеровское» движение, которое дестабилизировало обстановку на этих территориях вплоть до 50-х годов. С 1953 года, в связи разгромом боевых отрядов «бандеровцев» на территории собственно Украины, ими при содействии и под контролем ЦРУ была активизирована информационно-психологическая война. Так, к 1955 году из Афин (Греция) на целевую аудиторию в Украинской ССР велись соответствующие радиотрансляции, над территорией этой республики разбрасывали пропагандирующие национализм листовки. К работе привлекались представители украинской диаспоры. После снятия жестких ограничений на въезд в СССР они обеспечили добывание дополнительной разведывательной информации в интересах спецслужб своих западных патронов.

К концу 80-х годах ХХ века ОУН (бандеровцы и мельниковцы) уже полулегально «работали» на Украине. Легализация обеих крыльев ОУН произошла в начале 90-х годов, после развала Советского Союза и появления на политической карте мира суверенного украинского государства. При этом наиболее радикальное крыло ОУН (б) (последователи С. Бандеры) легализовались в рамках политической партии – «Конгресс украинских националистов» [25], с новой энергией продолжившей реализовывать геополитические интересы Соединенных Штатов.

Один из ведущих идеологов внешней политики США, еврей польского происхождения, ярый русофоб Збигнев Бжезинский в своей нашумевшей книге «Великая шахматная доска: господство Америки и ее геостратегические императивы» высоко оценивает геополитический потенциал суверенной Украины на постсоветском пространстве: «Украина, новое и важное пространство на евразийской шахматной доске, является геополитическим центром, потому что само ее существование как независимого государства помогает трансформировать Россию. Без Украины Россия перестает быть евразийской империей… …если Россия вернет себе контроль над Украиной с ее 52-миллионным населением и крупными ресурсами, а также выходом к Черному морю, то Россия автоматически вновь получит средства превратиться в мощное имперское государство, раскинувшееся в Европе и Азии…» [26].

Задача США, а шире – Запада, как раз и состоит в том, чтобы не дать возможности окрепнуть и возродиться мощному государству Российскому. В этих целях против нее ведутся масштабные сетевые войны, с использованием информационно-психологических возможностей, финансово-экономических рычагов давления и, конечно же, военного фактора. Территория России окружена американскими военными базами, фиксируется неуклонное продвижение инфраструктуры военно-политического блока НАТО на Восток, ведутся экономические войны, на территории государств постсоветского пространства созданы и всемерно поддерживаются, в том числе силами спецслужб, западные и прозападно ориентированные НПО и НКО, инспирируются т.н. «цветные революции» – антигосударственные перевороты, осуществляемые в интересах Запада. Две таких «революции» в 2004 году и 2013-2014 годах осуществлены на Украине, причем с нарастающей агрессией и кровью. Причины очевидны – происходящее на Украине – прежде всего, антироссийский геополитический проект Запада, осуществляемый украинскими радикальными националистами, подпитываемыми положениями радикальной идеологии «украинства».

Так, авторитетный американский экономист и политический обозреватель Пол Робертс подчеркнул, что все ныне происходящее на Украине профинансировали США. Он, в частности, отметил: «Это не означает, что у украинцев нет реальных законных жалоб. Однако совершенно очевидно, что все это спланировано, чтобы Украина в дальнейшем вступила в ЕС и НАТО. Потому что главная цель США – расположить собственные военные базы на ее территории, рядом с российской границей» [27]. Ему вторит основатель и директор частной разведывательно-аналитической организации «Стратфор» Джордж Фридман, который считает, что США были заинтересованы в формировании на Украине прозападного правительства. Они видели, что Россия находится на подъеме, и стремилась не дать ей консолидировать свои позиции на постсоветском пространстве [28].

Кризис на Украине, имеющий сильное внешнее измерение, исподволь подпитывался рядом внутренних факторов. Важнейшие вреди них – системная коррупция и чрезвычайно влиятельная олигархическая прослойка, действующие в интересах Запада на украинской территории СМИ, наличие огромного числа западных и прозападных НПО, НКО, фондов, мониторинговых сетей и т. д. Вследствие мощного синергетического воздействия внешних и внутренних факторов на Украине произошел государственный переворот, который осуществлялся «глубинным государством», созданным и финансируемым США и ЕС. Ударной силой переворота стала несколько десятилетий создававшаяся Западом на Украине – как и в Европе, на Ближнем Востоке и на постсоветском пространстве – сеть националистических и неонацистских организаций, призванная придать процессу разрыва экономических, политических и социальных связей Украины с Россией и Таможенным союзом необратимый характер [29], навеки оторвать Украину от России.

Действительно, все последние годы Украина целенаправленно поддерживалась американцами в состоянии «перманентной революции». Как подчеркивают иранские эксперты, и мы с ними солидарны, современная ситуация вокруг Украины предельно ясна: нынешний режим в Киеве и его сторонники, опираясь на США и НАТО, нарушили основополагающий принцип демократического управления, совершили государственный переворот и неконституционно отстранили от власти демократически избранного президента. Украина стала очередным инструментом в борьбе Запада за мир без России. Речь не идет о создании политического порядка и стабильности в стране, Украина стала полем битвы для жестокого геополитического соперничества Вашингтона с Москвой. События в Киеве, по оценкам иранских властей, являются результатом попыток США и НАТО перекроить зону своего влияния, игнорируя то, что Украина исторически всегда входила в сферу жизненно важных интересов России. Таким образом, иранские аналитики приходят к выводу, что «главным дестабилизирующим фактором является однополярный мир…, а Америка остается верна себе в непомерном высокомерии и лживой трактовке происходящих в Украине событий, пытаясь в глобальном противостоянии с Россией перетянуть на свою сторону как можно больше государств», придерживаясь стратегии дальнейшего продвижения НАТО на Восток [30]. Как следствие, центробежные процессы на Украине позволили Крыму вернуться в состав России, а на территории Донецкой и Луганской областей, провозгласивших независимость, развернулись ожесточенные бои, усугубившие не только внутриполитическую ситуацию на Украине, но резко осложнившие обстановку, как минимум, во всем Северном Причерноморье.

Не все политические силы в странах Запада согласны со стратегией США на постсоветском пространстве, на Украине в частности. Так, авторитетный европейский политик, экс-президент Чехии Вацлав Клаус расценивает украинский кризис, как конфликт «Европа и Америка против России», подчеркивая, что Украина в этом споре – лишь пассивный инструмент [31]. Он, в частности, заявил: «Уверен, что изначально это был внутриукраинский кризис, вызванный внутренними причинами. Это страна, в которой практически не произошла посткоммунистическая трансформация. В этом деле по сравнению с другими центрально- и восточноевропейскими странами Украина потерпела неудачу. В этом же первопричина конфликта. Украина – разделённая и искусственно созданная страна, без исторически сложившейся территории и гомогенного населения. Поэтому и транзитные процессы протекали в ней тяжелее, чем в других государствах. И сегодняшний кризис – это результат стремления заставить Украину сделать выбор между Западом и Востоком. Но поставить её перед таким выбором значит разрушить её», «…действия России в Крыму были реакцией, а не акцией». «Совершенно ясно, что Крым никогда не принадлежал Украине… …Крым всегда принадлежал России. …Для меня первопричина всего – внутренний кризис на Украине. Без Майдана не было бы аннексии Крыма».

Между тем, причины агрессивности США можно объяснить рядом внутренних и внешних для этой страны факторов. Государственный долг этого государства превысил 18 трлн. долларов, что уже значительно превышает годовой ВВП (порядка 14 трлн. дол.), а консолидированный долг (долги разных внутренних субъектов, от долгов тех или иных штатов – до долгов домохозяйств) более чем в десять раз превышает ВВП страны. Если после завершения Второй мировой войны на долю США приходилось 50 процентов мировой экономики, то сегодня эта цифра меньше 20 процентов. Причем структура ВВП США существенно отличается от аналогичных показателей, скажем, Китая. Если в Китае – производящая, индустриальная экономика, то ВВП Америки базируется во многом на финансовых операциях, ипотеке, сфере услуг. Все это представляет собой внутренний продукт, который невозможно реализовать на внешнем рынке. Как следствие, в США из года в год наблюдается не только дефицит госбюджета, но и сильный дефицит во внешней торговле: Соединенные Штаты мало что могут предложить для внешнего покупателя. Собственно в США на прилавках магазинов трудно приобрести продукцию американского производства, зато очень много китайских товаров. Таким образом, Америка стала главным должником в современном мире. Расплачиваться нечем, а главный товар – не подкрепленный ничем реальным бумажный американский доллар остается главным экспортным предложением США. Он пока еще поддерживается военной мощью этого государства, которое, по всей видимости, готово развязать новую мировую войну, чтобы вернуть свои лидирующие позиции в мире. Однако все империи прошлого и настоящего не вечны, не за горами закат, а, возможно, и распад Америки (как, впрочем, и ЕС). Россия должна выстоять (и выстоит!) в навязываемом ей конфликте с Западом. И тогда мы сможем стать свидетелями появления на карте мира ранее неизвестного политического образования – Содружества Независимых Штатов Америки.

Добаев И.П., д.ф.н., профессор ИСиР ЮФУ;

Рогожкин С. ., студент 3 курса ИСиР ЮФУ

_____

    1. Ульянов Н.И. Происхождение украинского сепаратизма. М., 1996. С. 5, 8, 83.
    2. Франтишек Генрик Духинский (1816-1893) – польский этнограф и историк, вице-президент парижского этнографического общества.
    3. Неменский О. Б. О польской опции Руси. Поляки и русские: народы разных времен и разных пространств // Вопросы национализма. 2010. № 3.
    4. Википедия. Свободная энциклопедия. Кирилло-Мефодиевское братство.
    5. Костомаров Н.И. Две русские народности (Письмо редактору) // Основа. СПб., 1861. № 3. С. 33-80.
    6. Михновский М.И. Самостийна Украина. Киев, 2002. 80 с.
    7. Ковальска-Стус Ханна. Поляки любят русскую культуру, но боятся русского государства.
    8. Терох И.И. Украинизация Галичины // Свободное слово Карпатской Руси. 1962. № 1-2. С. 3-4.
    9. Савенко А.И. К вопросу о самоопределении населения Южной России // Украинский сепаратизм в России. Идеология национального раскола / Сост. М. Смолин. М., 1998. С. 295.
    10. Большаков А. «Пророк» Майдана.
    11. Смолин М. Украинский туман должен рассеяться, и Русское солнце взойдет // Украинский сепаратизм в России. Идеология национального раскола. М., 1998. С. 6.
    12. Яворский В.Ю. Украина – Русская земля // Свободное слово Карпатской Руси. 1977. №№ 11-12. С. 7.
    13. Грушевский М.С. Иллюстрированная история украинского народа. СПб., 1913. С. 5.
    14. Кучма Л. Украина – не Россия. Киев, 2003. С. 159.
    15. Царинный А. Украинское движение. Краткий исторический очерк, преимущественно по личным воспоминаниям // Украинский сепаратизм в России. Идеология национального раскола. М., 1998. С. 252.
    16. Мончаловский О.А. Главные основы русской народности. Львов, 1904. С.
    17. Трубецкой Н.С. К украинской проблеме // Трубецкой Н. С. Наследие Чингисхана. М., 1999. С. 427.
    18. Родин С. Отрекаясь от Русского имени. Украинская химера: Историческое расследование. М., 2006. С. 129.
    19. Термин «этническая химера» С. Родин, вслед за Л. Н. Гумелевым, понимает как явление, возникающее «в зоне активного противостояния двух несовместимых этносов и представляющее собой общность денационализированных, выпавших из родных этносов индивидуумов»; см.: Родин С. Указ. соч. С. 4.
    20. Гулевич В.А. Геополитика украинства как «интеллектуальный дубликат» // Геополитика: Информационно-аналитическое издание. Выпуск II / Под ред. Л. Савина. М., 2010. С. 7.
    21. Гулевич В. Тени прошлого – Речь Посполитая Четырех Народов.
    22. См. об этом подробнее: Соцков Л. Ф. Неизвестный сепаратизм: на службе СД и Абвера: из секретных досье разведки. М., 2003.
    23. Шайтар Ярослав. Дождемся ли мы официального пересмотра итогов Второй мировой войны? // Reflex.
    24. Breitman Richard. U.S. intelligence and the Nazis. Cambridge University Press, 2005.
    25. Википедия. Свободная энциклопедия. Конгресс украинских националистов.
    26. Бжезинский З. Великая шахматная доска. М., 2010. С. 63.
    27. Так дипломатия не работает, это империализм // Известия.
    28. Интересы РФ и США в отношении Украины несовместимы друг с другом // Коммерсант.
    29. Панкратенко И. «Украинская партия» Москвы.
    30. Бобкин Н. Россия – Украина: Взгляд из Тегерана.
    31. Хельмар Думбс. Вацлав Клаус: Совершенно ясно, что Крым никогда не принадлежал Украине // Die Presse (Австрия).

Статья выполнена в рамках внутреннего гранта ЮФУ № 213.01-07-2014/15ПЧВГ «Угрозы национальной безопасности в условиях геополитической конкуренции и модели агрессивного и враждебного поведения молодежи».

http://krasvremya.ru/ukrainstvo-ne-etnichnost-a-ideologicheskaya-partiya/

http://evrazia.org/article/2670

[Александр Васильевич]

Бандеровщина – враг разума!



Нестерпимая боль от зверств укро-карателей заставляет, казалось бы, говорить только о конкретике их преступлений против человечности, их войне против русского народа, беспощадно ими истребляемого с одновременными попытками ассимилировать (повторяется история с истребляемыми и одновременно ассимилируемыми армянами в османской Турции). Но для того, чтобы объяснить угрозу и опасность украинизма для всех народов земли – нужно говорить её и о более сложных и абстрактных вещах. О том, что украинизм является врагом разума и логики, как таковых, и этим опасен не только для славянства, но даже и для самых отдалённых этносов.

Видя в украинизме «сумасшедшего с бритвою в руке» акцент и упор обычно делают на «бритве». Но нужно поговорить и о собственно-сумасшествии, которое и делает бритву в руках существа такой опасной и непредсказуемой. То, что украинизм – язва и лютый враг России и русских – не аргумент для жителя Буэнос-Айреса или даже Парижа. Они не захотят, да и не обязаны, по совести говоря, вникать в наши внутриславянские склоки.

А вот то, что на украинизме отрабатывается модель политического режима, полностью порвавшего с логикой, рациональностью, законами правильного мышления – это, конечно, должно беспокоить даже жителей Австралии или Эквадора, потому что такую беду завтра могут «опробовать» и на них.

Что конкретно нарушает в строении человеческого разума украинизм, как радикальный, махровый анти-рационализм? Он нарушает первый закон логики — закон тождества. Он нарушает второй закон логики – противоречия. Он отвергает закон достаточного основания.

Первый и наиболее важный закон логики — это закон тождества [1].

Закон тождества (хотят этого политиканы или нет) утверждает, что любая мысль (любое рассуждение) обязательно должна быть равна (тождественна) самой себе.

Говоря иначе, этот закон запрещает путать и подменять понятия в рассуждении (т. е. употреблять одно и то же слово в разных значениях или вкладывать одно и то же значение в разные слова), создавать двусмысленность, уклоняться от темы и т п. Без этого закона ДУМАТЬ ПРОСТО НЕЛЬЗЯ. Понимаете? Там где нет этого закона – попросту не может быть связного мышления…

В то же время нет ни одного понятия, мысли, рассуждения украинствующих, которые были бы тождественны сами себе.

Многие до меня уже указывали, что в бредовой идеологии украинизма Украина является не-Россией и одновременно настоящей Россией, в то время как Россия объявляется ненастоящей Россией, укравшей исторической имя у Украины, которая, тем не менее, не хочет возвращать себе этого украденного исторического имени…

В украинизме понятия «Россия», «русский», «Украина», «украинец» вопиющим образом не-тождественны сами себе. Мы знаем, почему так получилось. Украина – грубый и примитивный польско-германский сепаратистский проект. Поскольку делался он второпях, и в исторически очень короткое время, то в него органично вошли «расхождения в показаниях», на которых следователи обычно ловят лжесвидетелей.

Поскольку никакой истории у оккупационного проекта не было – её забрали у России. И сказали, что это не российская, а украинская история. Но тогда получилось, что у России нет истории… С одной стороны очевидно, что Украина – это часть России. Это пришлось признать – и тогда решили считать, что Россия – на самом деле не Россия…

Это как если заявить, что Париж никогда не был столицей Франции – хотя известно, что он был столицей Франции. А не был он столицей Франции, потому что эта Франция – не Франция, а та, которая была настоящая Франция – она и есть Париж…

Любой логически мыслящий человек спросит: так всё-таки Париж – это город или страна? И если наличная Франция – не Франция, то где тогда та Франция, которая Франция? И чем она отличается от города Парижа, если вся умещается в пределах города Парижа?

Мы подходим к той грани, когда связное мышление, логические выводы просто невозможны – потому что все понятия абсолютно расплывчаты и зыбки.

Ни у одного понятия украинствующих нет твёрдого определения, толкования.

Они не только отказываются объяснить, что такое Россия, Украина, русские и не-русские, они отказываются дать определение понятиям «сепаратизм», «территориальная целостность», «международное право», «кредит», «демократия» и т.п.

Каким образом, оставаясь в рамках логики, можно считать отделившуюся от России Украину защитницей территориальной целостности, а сторонников единой России – сепаратистами? Как можно давать и брать кредиты при «расширенном» до полной бессмысленности украинском понимании возращения кредитов? Демократия – это народное голосование или военная хунта? Как можно (не являясь сумасшедшим) – нести демократию избирателям, при этом расстреливая ОМП их города?

Ведь тогда придётся признать, что и Гитлер «нёс демократию» евреям, для привития которой он и свозил их в Освенцим…

Специфическое понимание «международного права» заставляет украинствующих считать, что Хельсинский пакт 1975 года, гарантировавший неизменность границ в Европе на 1975 год, стоит на страже «территориальной целостности» Украины. А ничего, что она появилась в 1991 году? Причем на месте расчлененного государства, нерушимость границ которого провозгласил Хельсинкский акт?!

Нет никакой смысловой грани между украинским пониманием «борцов за свободу» и их же пониманием «террористов». Дать чёткое юридическое определение разницы этих двух понятий украинствующие не способны. Но ведь нельзя же квалифицировать преступление или подвиг по критерию «этих мы любим, а тех – нет». Нельзя одновременно награждать и расстреливать за совершенно одинаковые поступки!

Конечно, безумие, психические расстройства, утрата способности связно мыслить – всегда были с человечеством. Но впервые, в укро-проекте они ИНСТИТУАЛИЗИРОВАНЫ до уровня государства, когда заявления государственного уровня одновременно являются бредом людей с очевидными умственными расстройствами.



В этом смысле украинизм – как модель ЛИКВИДАЦИИ РАЗУМА У ЗНАЧИТЕЛЬНОЙ ЧАСТИ ЛЮДЕЙ – опасен для всей человеческой цивилизации. Он является не только язвой русской истории, но и чумой мировой истории.

Почему так вышло? Дело в том, что логика, связное мышление неразрывно связаны с ПРАВДОЙ. Человек делает умозаключения по правила логики – чтобы установить правду, истину. Если же цель прямо противоположная – установить на большом пространстве голую ЛОЖЬ, если вместо отыскания смысла ставится задача насаждать злобную, воспалённую ненавистью бессмыслицу – тогда, конечно, логике нет места.

Символическая запись закона тождества выглядит так: а → а (читается: «Если а, то а»), где а — это любое понятие, высказывание или целое рассуждение. Подставьте на место «а» любое понятие из лексикона украинствующих. Вы поймете, что ни одно из них не соответствует требованиям самотождественности.

«Россия – не Россия», «Мы – настоящая Россия, и одновременно не-Россия», «Сепаратисты – это отделяющиеся, мы отделились от России, но мы – не сепаратисты». Но при этом «Донбасс отделился от нас – он сепаратист». «Донбасс мы должны вернуть, потому что там украинцы, наши люди» и одновременно – «мы должны его уничтожить, потому что там нет украинцев, нет наших людей»…

Ларчик просто открывается. Понятие «украинец» как нация – настолько молодое, что его точного определения просто ещё не сложилось. Никто не знает, до каких пределов живут «украинцы» – потому что совершенно неясно, кого считать «украинцами». А точного определения украинствующие дать не могут (просто потому, что они – шизопаты). У них одновременно «настоящие украинцы только в Галиции» и «везде живут украинцы, даже в Крыму». Граница проживания недавно придуманных украинцев нестабильна, она тесно связана с процессами насильственной ассимиляции русских людей. С точки зрения ассимилятора-насильника украинцы живут и на Кубани и на Волге – «просто сами они пока об этом не знают».

Нет возможности совместно, путём разумных рассуждений, найти истину с людьми, которые являют из себя воплощение лжи.

У них одновременно «а» – это всё, и в то же время «ничто не «а». Такая шизопатия в рамках политики – величайшая угроза будущему человечества.

2. Закон противоречия

Закон противоречия говорит о том, что если одно суждение что-то утверждает, а другое то же самое отрицает об одном и том же объекте, в одно и то же время и в одном и том же отношении, то они не могут быть одновременно истинными.

Приведем сперва отвлечённый пример. Так, Bитaлий Ивaнoвич Свинцов приводит пример из одного учебного пособия, в котором с интервалом в несколько страниц сначала утверждалось: «В первый период творчества Маяковский ничем не отличался от футуристов», а затем: «Уже с самого начала своего творчества Маяковский обладал качествами, которые существенно отличали его от представителей футуризма».

Противоречия также бывают явными и неявными. В случае с украинствующими они всегда ЯВНЫЕ И ОЧЕВИДНЫЕ. Крайний примитивизм украинской идеи привёл к тому, что сколько-нибудь интересных софизмов и трюков она в себе не несёт.

Наверное каждому из нас знакома ситуация, когда мы говорим своему собеседнику, или он говорит нам: «Ты сам себе противоречишь». Это закон противоречия запрещает нам одновременную истинность двух суждений, одно из которых нечто утверждает, а другое то же самое отрицает об одном и том же предмете, в одно и то же время и в одном и том же отношении.

Рассмотрите в этом ключе следующие базовые утверждения украинствующих:

- Украина есть настоящая Россия, но она не является Россией.

-Украинцы – настоящие русы – но нельзя называть их русами.

-У наций есть право на самоопределение, которым мы и воспользовались, но у русских нет права самоопределятся.

-Мы провозгласили свою независимость через референдум, поэтому референдум о независимости Крыма, ЛНР, ДНР – незаконное средство провозглашения независимости.

-Мы сражаемся с имперским мышлением – поэтому ценой любой крови мы будем удерживать колонии.

И т.д., и т.п.

Нет ни одного утверждения украинствующих, которое не имело бы отрицающего его утверждения, ими же и выдвинутого.

«Ленин – негодяй, он создал границы УССР, которые для нас священны, но мы – не УССР». Друзья мои, можно не любить русских или даже их ненавидеть, но нельзя же совмещать в одной идеологии такие кричащие противоречия! Как можно требовать территориальной целостности УССР – отвергая и момент её зачатия и преемственность с ней?! Если вы сами заявили, что УССР нет, так ведь и границ её нет! А если границы её есть, то и она сама должна быть…

Впрочем, город Севастополь не входил в границы УССР, особо почитаемые в стране, основатель которой считается величайшим из преступников. УГ, решительно порвав с УССР, заодно прихватила с собой город союзного подчинения, словно чужой чемодан на вокзале… И по этому поводу никто из украинствующих не возражал, не проявил уважения к внутренним административным границам СССР. Ещё одно утверждение в стиле украинствующих: «границы УССР менять можно, но… нельзя». То есть проглотить Севастополь или Тузлу – это пожалуйста, а потерять Крым – ни за что на свете…

Важно отметить, что укро-проект, при всей его химеричности и мертворожденности в течении всего ХХ века вёл активную экспансию против России. Он полз, как ползёт раковая опухоль. В начале ХХ века М.А.Булгаков описывает Киев вполне нормальным русским городом. В 20-х годах из лап украинствующих едва-едва сумели вырвать Таганрог. В рамках УССР они проглотили совершенно русский Донецко-Криворожский край. Уже после Великой Отечественной войны – сожрали Крым. В 1991 году они оккупировали, вслед за Крымом, Севастополь. В 2003 году Украина оккупировала, а 12 июля 2012 года – аннексировала остров Тузла. В Ялте президенты Украины и России подписали совместное заявление о будущей делимитации морской границы между РФ и Украиной, после чего представитель российской делегации сообщил РИА Новости, что Россия уступает принадлежавший ей остров Тузла.

Таким образом, вся история советской и пост-советской Украины – это цепочка агрессивных захватов неразрывно связанных с насильственной ассимиляцией местного населения (т.н. «украинизацией»), которая, кстати, конвенцией ООН признана формой геноцида одного народа другим. Грубо говоря – украинствующие захватывали ту или иную русскую территорию, а затем начинали там насильственно делать из русских «украинцев», совмещая инструменты кнута и пряника.

3. Закон исключенного третьего

Для противоречащих суждений существует закон исключенного третьего, который говорит о том, что два противоречащих суждения об одном и том же предмете, в одно и то же время и в одном и том же отношении не могут быть одновременно истинными и не могут быть одновременно ложными (истинность одного из них обязательно означает ложность другого, и наоборот).

Это значит: в процессе рассуждения необходимо доводить дело до определенного утверждения или отрицания, в этом случае истинным оказывается только одно из двух отрицающих друг друга суждений.

Конечно, это не соблюдается, да и не может соблюдаться ни в одном из тезисов украинствующих. Очень характерно в этом отношении их отношение к Великой Отечественной войне, к социализму и нацизму. В нем оба отрицающих друг друга суждения приказано считать верными, т.е. обе противоборствующие стороны признаются преступными, обе – агрессорами, и т.п. Так же характерно суждение украинствующих о суперворах – «олигархах» типа Порошенко, Коломойского и др., которые у них одновременно и враги номер один, и отцы нации…

4. Закон достаточного основания

Закон достаточного основания утверждает, что любая мысль (тезис) для того, чтобы иметь силу, обязательно должна быть доказана (обоснована) какими-либо аргументами (основаниями), причем эти аргументы должны быть достаточными для доказательства исходной мысли, т. е. она должна вытекать из них с необходимостью (тезис должен с необходимостью следовать из оснований).

Безусловно, в силу самой природы укро-проекта ( у которого нет ни только достаточного, но и вообще никакого основания) – закон достаточного основания не может соблюдаться в мышлении украинствующих.

Нет ни одного заявления со стороны украинствующих, которое не было бы БЕЗОСНОВАТЕЛЬНЫМ. Любое их утверждение выстроено на многократном повторении бездоказательного, эмоционально-истерического вопля.

Таковы утверждения об «украинской истории», совершенно клинического разряда. Таковы их утверждения о войне с Россией, от которой они одновременно с войной требуют кредитов и торговых льгот, бесперебойных поставок топлива.

Таковы их утверждения о любви к своим согражданам, которых они тысячами убивают самыми чудовищными способами с непонятной целью. Таковы их утверждения о законности или незаконности того или иного действия, их утверждения в области внешней политики и т.п.

Безосновательность украинских утверждений, которые транслируются, по сути, безответственными шизопатами, лишенными даже начатков логического мышления – заставляет всё чаще одёргивать украинствующих со стороны Запада, создавшего и лелеявшего их безумие.

Так, например, в Европе постоянно вынуждены опровергать утверждения официальной Украины о впускании её то в НАТО, то в Евросоюз, то ещё в какие-то структуры.

Безосновательны и бездоказательны заявления Украины о «преступлениях России», об отсутствии войны на Востоке, о прекращении войны на Востоке (со своим же народом) и т.п.



По сути, все заявления Украины – это ложь, которая даже не пытается себя обосновывать, полагая, что желания чего либо достаточно для его действительности. И потому постоянно путающей свои миражи и галлюцинации с реальностью, а желаемое с действительным.

Всё вышеизложенное требует считать украинизм опасным и принципиально-новым патологическим явлением в рамках постмодернизма, в рамках которого делается попытка уровнять в правах и полномочиях истину и ложь, разум и безумие, подтвержденное, фактическое – с огульным и фантомным. Поэтому – бойтесь украинизма, люди мира, ибо завтра он может прийти к вам в любую точку планеты, как технология централизованного массового сведения с ума.

А. Леонидов-Филиппов

_____

[1] Который был сформулирован Аристотелем в трактате «Метафизика» следующим образом: «…иметь не одно значение — значит не иметь ни одного значения; если же у слов нет значений, тогда утрачена всякая возможность рассуждать друг с другом, а в действительности — и с самим собой; ибо невозможно ничего мыслить, если не мыслить что-нибудь одно». Можно было бы добавить к этим словам Аристотеля известное утверждение о том, что мыслить (говорить) обо всем — значит не мыслить (не говорить) ни о чем.

http://krasvremya.ru/banderovshhina-vrag-razuma/

http://economicsandwe.com/C92C904A6BDC2E9B/

[Александр Васильевич]

МИФЫ И БЫЛИ УКРАИНСТВА



См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://www.youtube.com/watch?v=X3mqVX2YGTQ

http://orthomedia.ru/index.php/ukraine/676-mify-i-byli-ukrainstva

[Александр Васильевич]

Андрей Ваджра

Так называемые «украинцы» глазами записанного в «украинцы»



«Украинцы» - это не народ. Такого народа никогда не было

Недавно в комментариях к моему перепосту небольшой истории Сергея Лукьяненко возникла целая дискуссия.

Критики заявили, что не надо, мол, обобщать, приписывая мерзости отдельных индивидов «целому народу».

Главная, "мудрая" мысль комментаторов заключается в том, что даже в куче говна можно найти крупицу золота. Значит эта куча, в общем-то, не говно, а практически месторождение золота. При этом мне, как "украинцу", стыдно не любить свой народ.



Это – железная паралогика, свойственная обиженным украм (из категории «а нас то за что») и российским либералам, для которых любое проявление русофобии как бальзам на душу.

Позволю себе пару мыслей относительно всего этого…

Да, действительно, по всем критериям украинского национализма я являюсь стопроцентным «украинцем» (в отличие, кстати говоря, от прошлых и нынешних вождей украинства).

Мои предки испокон веков жили на той территории, которую сейчас называют «Украина». Они – кровь и соль этой земли. Поэтому не случайно в паспортах всех моих родственников (до бабушек и дедушек), в графе «национальность» стояло «украинец». В моём советском паспорте также фигурировало данное слово. Кого, если не таких как я, записывать в "украинцы"?

Но делает ли всё перечисленное меня «украинцем»?

Смешной вопрос. Конечно же – нет. Я НЕ «УКРАИНЕЦ» И «УКРАИНЦЕМ» НИКОГДА НЕ БЫЛ! Почему? Да потому что "украинцы" это не народ. Такого народа никогда не было. Нет его и сейчас. Есть лишь украинствующие, пытающиеся себя выдавать за "украинский народ".

Более того, считаю украинство – формой психического расстройства, некой разновидностью бешенства, ведущего к омерзительным преступлениям. Я это утверждаю, потому что родился и вырос на Западной Украине, а потом долгие годы жил в Киеве и видел, как зарождалось, формировалось и развивалось украинство на протяжении этих 25 лет «нэзалэжности».

При этом я подчёркиваю, что речь идёт не об отдельных индивидах, а о массовом нравственно-психологическом явлении, охватывающем весьма значительное количество индивидов, называющих себя «украинцами».

Для тупого, малограмотного «славаукраинца», чьи знания о мире ограничиваются родным селом, «Могилянкой», брошюрками «Свободы» и укрозомбоящиком, мои слова звучат как «маячня». Для него я просто «русификованный» «зраднык», «котрому путинська пропаганда промыла мозок».

Позиция этих чудаков на букву «м» проста и понятна как пять копеек. Я её даже комментировать не буду. Я достаточно много за последние 10 лет написал аналитики относительно психологической сути «украинцев». Кому интересно, её найдут и почитают.

В данном случае я хочу объяснить, почему ВСЁ УКРАИНСТВО это – мерзость, и почему я к этой мерзости не имею никакого отношения.

Буду предельно краток. Изложу тезисно. За каждым тезисом – объёмный, системный анализ последних 10 лет.

1. «Украинцев» как народа, тем более как нации никогда не существовало, не существует и существовать не будет. Весь фактаж и анализ обосновывающий данное утверждение, любой желающий найдёт в моей книге «Украина которой не было. Мифология украинской идеологии». (В ЖЖ «Ваджры» в правой колонке стоит на неё баннер.)

2. «Украинцы» это – идентичность. Идентичность это – представление человека о самом себе, то, что он о себе думает и то, каким он себя считает, иначе говоря – его «Я».

Если «народ» это – социокультурный феномен объективной реальности, основанный на коллективной судьбе, культуре, языке и ментальности, то для идентичности не требуется связь с объективной реальностью. Идентичность по своей сути самодостаточный психологический феномен, зависящий от психологических и умственных особенностей индивида, а так же внешней, информационно-идеологической среды, в которой он находится.

Именно поэтому каждый из нас может иметь ЛЮБУЮ идентичность. Причём не одну, а достаточно большое количество. И менять эти идентичности в зависимости от своего желания.

Дабы не повторяться, просто приведу цитату из моей упомянутой выше книги:

«…любой индивид обладает целым рядом идентичностей, интегрированных в его «Я». Он может одновременно быть каменщиком, мужчиной, являться африканцем, представлять собой натурала, быть «украинцем» и выступать в качестве иеговиста. По большому счету, современный индивид способен приобрести любую идентичность. Даже выдумать ее лично. И периодически их менять. В данном случае количество идентичностей того или иного индивида зависит от количества его потребностей, которые можно удовлетворить путем идентификации с кем‑то или чем‑то. Каждая идентичность человека либо психологически компенсирует нечто ему недостающее, то есть дает возможность суррогатного удовлетворения неудовлетворенного желания, либо это желание удовлетворяет.

По своей сути любая идентичность и ее признаки — условны. Точно так же, как условна потребность, их породившая. Люди в одинаковой степени могут осознать себя особой общностью на основе как общего языка или веры, так и на основе общего роста или гастрономических предпочтений. Наиболее важное в любой идентичности — сила психологической привязанности индивида к определяющей и формирующей ее потребности, предстающей в его глазах сверхценностью. Чем актуальнее для человека некая потребность (сверхценность), отделяющая его от тех, для кого она неактуальна, тем сильнее его чувство идентичности, которое эту потребность удовлетворяет.

Сильная психологическая привязанность к своей вере, своей нации (племени, расе), к своей форме государственного правления, своей культуре, своей сексуальной ориентации и пр. в одинаковой мере может создавать идентичности. Поэтому чувство общности, создающее идентичность, например геев и лесбиянок, может быть не менее сильным, чем чувство общности рокеров или украинцев. Все зависит лишь от силы психологической привязанности/зависимости человека к потребности, формирующей/определяющей его идентичность.

Однако необходимо учитывать и то, что если в сознании психически здорового человека все его идентичности (как и любые психические проявления) более‑менее сбалансированы и уравновешены, то у индивида с больной психикой или находящегося на грани психического расстройства какая‑либо одна из его идентичностей может стать тотальной. Когда это происходит, доминантная идентичность не просто занимает доминирующие позиции в его сознании, а поглощает личность целиком, становясь паранойяльной сверхценностью и превращая индивида в свой придаток».

Конец цитаты.

Ещё раз повторю, мы имели и имеем дело не с «украинцами» как народом, а «украинцами» как некой разновидностью индивидуально-коллективной идентичности, т.е. с индивидами которые ОБЪЕКТИВНО НЕ ЯВЛЯЮТСЯ «УКРАИНЦАМИ», А ЛИШЬ СУБЪЕКТИВНО СЧИТАЮТ СЕБЯ ТАКОВЫМИ. (Именно поэтому украинство называют болезнью русского народа.) Причём социальная организация этой идентичности построена по шаблонам секты. (Кто не знает что это такое, берёт книгу Лири и Стюарта «Деструктивные психотехники» и читает. Там как раз о том, что собой сейчас представляет нынешнее украинское общество.)

Из всего вышеизложенного вытекает третий пункт…

3. Раз «украинцев» как народа в реальности не существовало и не существует, а украинскую идентичность мне секта украинствующих навязать не смогла, я являюсь тем, кем я объективно являюсь – РУССКИМ. Для тех, кто любит детали, поясняю: я принадлежу к южнорусской (малороссийской) ветви русского народа. Со всеми её особенностями. По факту.

4. Индивиды с украинской идентичностью для меня что-то вроде свихнувшихся идиотов из «Белого братства», а их сектантский фанатизм, паранойя, умственный паралич, тупая стадная агрессия, стремление к разрушению и вырождению вызывают у меня сильнейшее отвращение. Для меня это – сумасшедшие, которым технологично организовали «сдвиг по фазе» для того чтобы использовать в качестве пушечного мяса.

5. Не бывает плохих и хороших «украинцев». Точно так же, как не бывает разных сортов дерьма. Тот, кто принял украинскую идентичность, принял идеологию, ценности, цели, мифологемы, образ мышления, поведения и пр. прелести украинства. Поэтому тот, кто считает себя «украинцем» обладает набором стандартных свойств и качеств, присущих секте украинствующих, он в этом стандартен. Он должен соответствовать выбранной идентичности. Поэтому та мерзость, которую мы сейчас наблюдаем в мыслях и действиях «украинцев» это мерзость, в одинаковой мере присуща всем, кто считает себя «украинцем». Психически нормальный человек сознательно идентифицировать себя в качестве «украинца» не будет. «Украинец» это – стыд и позор. (Многие до сих пор идентифицируют себя с «украинцами» лишь по привычке, но придёт время, когда им придётся совершить сознательный выбор, со всеми вытекающими из этого для них последствиями.)

Да, все «украинцы» разные, в той же мере, в какой разными являются все люди, но ковыряться в этой копошащейся массе украинства в поисках "золотых" крупиц неукраинства и оттенков украинства мне не интересно. А после того, что все эти т.н. «украинцы» совершили с моей страной и моим народом, они все для меня - унылое и единообразное дерьмо.

Я понимаю, что мои слова звучат крайне жёстко, радикально и неполиткорректно, но кому-то ведь надо говорить ПРАВДУ. Не так ли?

6. Меня часто спрашивают, когда же всё это закончится на Украине. Отвечаю. Весь этот бред и ужас, который охватил мою малую Родину, закончится лишь тогда, когда будет разгромлена секта украинствующих, психопатизирующая население и уничтожающая всё, до чего она способна дотянуться на т.н. «украинской территории». Пока подавляющая часть населения нынешней Украины не осознает то, кто она и кем на самом деле является, украинский кошмар будет продолжаться.

7. Пост Лукьяненко я целиком и полностью поддерживаю. Его сын столкнулся не с отдельным «плохим» «украинцем», а с проявлением типичной сути носителя украинской идентичности. В этом сраном шахматисте, проигравшем 11-летнему пацану и затем его обматерившем, вся квинтэссенция так называемых «украинцев». Именно – «так называемых», так как иных «украинцев» не существует. Не зря Лукьяненко использовал этот оборот.

Резюмирую. Не надо в комментах к моим постам называть меня «украинцем» и «развозить сопли» по поводу неких «неправильных» обобщений относительно «целого народа».

Во-первых, к секте украинствующих, и всем её мерзостям, я никакого отношения не имею. (Свят, свят, свят… фу, фу, фуу…)

Во-вторых, я обобщений относительно «целого народа» не делаю (как и Лукьяненко). Этого народа просто не существует в природе. Я лишь описываю секту и присущую её групповой идентичности психопатическую сущность, на основе которой сейчас на Украине происходят социально-политические события, превратившие в руины мой некогда цветущий край.

http://www.km.ru/world/2016/01/06/protivostoyanie-na-ukraine-2013-2015/769294-tak-nazyvaemye-ukraintsy-glazami-zapisa