Украинство и украинизация: истоки и причины

[Александр Васильевич]

Владислав ГУЛЕВИЧ

Петлюра как дурашливый символ соборности Украины



11 ноября Польша будет помпезно отмечать День независимости. Именно в этот день в 1918 г. она вновь обрела политическую субъектность. Произошло это в одно время с попытками украинских националистов сколотить свою самостийную державу. Разразилась польско-украинская война 1918-1919 гг., которую украинские националисты с треском проиграли.

Потом Петлюра отдаст Западную Украину полякам.

В 2016 г. путём несложных идеологических махинаций режим Порошенко пытается превратить Петлюру в дурашливый символ соборности Украины.

Для польского сознания Львов, Тернополь, Станислав (Ивано-Франковск) - это польские города. И чем настойчивее Украина стремится в Европу, тем настойчивей разговоры в Польше о возврате бывшего польского имущества его владельцам (реституция).

Возможность такого поворота дела признал львовский градоначальник, лидер партии "Самопомощь" Андрей Садовой: "Это будет вопросом второй половины XXI в. ... но вряд ли это будет так страшно, как рассказывают. Если в Львове жила семья... у которой есть документы на имущество, надо его возвращать".

Только как быть, если таких семей будет тысячи? Ведь до возвращения Западной Украины в состав УССР в 1939 г. Львов называли польским городом. Не потому, что он находился в Польше, а потому, что большинство его жителей были поляками.

* * *

В программе празднования юбилея "Украинской революции" авторства УИНП о противостоянии с Польшей нет ни слова. Это - не правда, а полуправда о событиях тех лет. Но вряд ли такое закамуфлированное враньё спасёт Украину от её проблем, ибо проблемы эти - в самой идеологии украинской государственности.

Среди запланированных мероприятий - открытие в Киеве памятника Соборности Украины, памятника Симону Петлюре и соответствующих мемориалов в других регионах.

Какое отношение к соборности Украины имеет Петлюра, не способен внятно объяснить даже такой прожженный лжец, как Владимир Вятрович, под руководством которого УИНП разработал для Кабмина план мероприятий.

Соборность означает территориальную целостность украинского государства. Как Петлюра может быть идеологическим символом соборности, если в погоне за политическими дивидендами он растранжирил западно-украинские земли, отдав их полякам?

Мир украинской идеологии - это мир фантастических химер. В этом мире политический торгаш предстаёт в облике собирателя украинских земель, а Бандера, Шухевич, прислужники нацизма, самого зловещего режима на планете, - в облике борцов за свободу.

Таких внутрисистемных противоречий не выдержит ни одна идеологическая конструкция. Она даст трещину под внутренним давлением взаимоисключающих идеологем. Потом эту никчёмность привычно объяснят происками внешнего врага. Чтобы ничего в этой системе не менять и ничего не делать.

Дело осложняется тем, что под соборностью Киев понимает принадлежность Донбасса и Крыма Украине. Если мечта о соборности заложена в государственной идеологии, значит, к этой мечте надо стремиться. Иначе её бы там не было.

Есть ли у Киева мирные способы возвращения Крыма и Донбасса? Нет. Следовательно, курс на соборность - это курс на вражду и развязывание нового витка кровавой вакханалии.

Готовы ли простые украинцы сложить свои головы в степях Донбасса ради реализации идеи соборности, возникшей в мутном мозгу Вятровича и его коллег из УИНП, нежащихся в мягких креслах в львовских и киевских кабинетах, а не мёрзнущих в окопах?

И не лишним будет такой вопрос. Раз уж понятие соборности для Киева - это высший принцип политической жизнедеятельности (даже общепринятый термин «территориальная целостность» заменён метафизическим понятием «соборность»), почему бы не задуматься о нарушении этого принципа в отношении России, из состава которой Донбасс и Крым были переданы Украине?

Если вы за соборность, будьте за неё всегда и везде, и не живите, как африканский готтентот: когда я украл корову, это хорошо, а когда украли у меня - это плохо.

Идея соборности Украины ссорит Украину со всеми её соседями. Украинские националисты толком сами не знают, где границы Украины начинаются, где заканчиваются, и в этом источник опасности Украины для окружающего мира.

Каждый видит эти границы там, куда уводит его фантазия: от Сана до Дона, от Карпат до Кавказа и т.п. И никто из них не хочет видеть их там, где они фактически пролегают. Такое понимание - залог конфликтов с соседними государствами. Только выдержит ли нынешняя Украина такой режим отношений с соседями?

Украинские националисты всегда кусают кормящую их руку. Никто столько не сделал для поддержки украинского национализма, как Польша, но украинские националисты умудряются регулярно призывать к пересмотру польско-украинской границы. В их понимании поляки обязаны вернуть Украине 18 повятов (районов).

http://odnarodyna.org/content/petlyura-kak-durashlivyy-simvol-sobornosti-ukrainy

[Александр Васильевич]

Сергей Латышев
Царьград

Николай Ульянов: Откуда появился украинский сепаратизм



Когда это познано, становится понятно, что украинство - это именно сепаратизм, и ничего больше

Николай Иванович Ульянов (1905-1985) русский и советский историк, занимавшийся научной деятельностью в СССР и США, и проживший удивительную жизнь в самую тяжелую для родины эпоху, прошедший арест, лагеря и чужбину. Там - в Германии и Марокко - ему прошлось работать на заводах, потому что он не желал отдавать свой интеллект и знания врагам России, пока с помощью русских эмигрантов он не перебрался за океан и не стал преподавать в американских университетах. Николай Ульянов вошел в историю тем не менее не как профессор, а как автор всего одной – но зато какой! – книги: "Происхождение украинского сепаратизма".

Видимо, этот вопрос волновал его больше всего остального, поскольку он понимал его значение для будущего России и хотел честно разобраться, что породило это явление, насколько оно жизнеспособно и, соответственно, что его может ожидать. Именно поэтому мы и обращаемся сейчас к этой книге – наступающий 2017 год будет, безусловно, очень важным, судьбоносным для Украины, которая, отвернувшись от России, и не принятая Западом, должна будет крепко подумать, как жить дальше и зачем жить дальше так, как она жила до сих пор.

Кстати, этот научный труд, опубликованный полвека назад, тоже имеет удивительную судьбу. Писатель-историк писал его по зову сердца, в качестве хобби, в свободное от работы время. Не по заказу – за такую работу он не брался никогда, за что и был объявлен в СССР "троцкистом" и отправлен в ГУЛАГ. Тем не менее он отверг направленную против СССР работу в западных пропагандистских центрах после войны, быстро разобравшись, что борьба против "коммунизма" - это на самом деле борьба против России, которая была и будет. В США писатель-историк не смог издать свой труд - его просто отказались печать. Это удалось сделать в Мадриде в 1966 году. Скорее всего, помогли обосновавшиеся там со времен испанской гражданской войны белогвардейцы - великороссы, малороссы и другие, считавшие себя русскими. А дальше произошло еще одно "чудо", вернее, целых два. Почти весь тираж кто-то скупил и … уничтожил: у Ульянова остались лишь несколько авторских экземпляров. Это могли быть и американские, и … советские спецслужбы, заинтересованные в поддержании украинского мифа, и сами "самостийники". И тем не менее через годы после смерти автора, скончавшегося в 1985 году, один из чудом уцелевших экземпляров прорвал информационную блокаду. В 1996 году книгу опубликовало издательство "Вагриус", любой человек может прочитать ее в интернете - детективная судьба книги закончилась. Так Ульянов уже после смерти реализовал цель своей жизни: рассказать правду об одном из самых мифологизированных явлений всемирной истории.



В предисловии к труду своей жизни автор объясняет, почему он так заинтересовался "украинским самостийничеством". Потому что это явление обладает одной уникальной особенностью – "оно ни под какие из существующих учений о национальных движениях не  подходит и никакими "железными" законами не объяснимо".

Почему украинство - это сепаратизм, а не национализм?

Ульянов подчеркивает, что у этой сепаратисткой идеологии, во-первых, нет "самого необходимого оправдания для своего возникновения" – "национального угнетения", поскольку "за все 300 лет пребывания в составе Российского Государства Малороссия-Украина не была ни колонией, ни "порабощенной народностью". А во-вторых, самостийничество разительно противоречит основному принципу любого настоящего национального движения – что "национальная сущность народа" лучше  всего выражается той партией, которая возглавляет его. Однако вместо этого мы имеем следующее: "Ныне украинское самостийничество дает образец величайшей ненависти ко всем наиболее чтимым и наиболее древним традициям и культурным ценностям малороссийского народа: оно подвергло гонению церковнославянский язык, утвердившийся на Руси со времен принятия христианства, и еще более жестокое гонение воздвигнуто на общерусский литературный язык, лежавший в течение тысячи лет в основе письменности всех частей Киевского Государства, во время и после его существования. Самостийники меняют культурно-историческую терминологию, меняют традиционные оценки героев событий прошлого".

Действительно, все это происходило и тогда, когда Ульянов писал свою книгу, это происходит с колоссальным размахом и сейчас, и все с той же целью: "Все это означает не понимание и не утверждение, а искоренение национальной души. Истинно национальное чувство приносится в жертву сочиненному партийному национализму".



Поэтому Ульянов предлагает называть украинский национализм "сепаратизмом": "Схема развития всякого сепаратизма такова: сначала якобы пробуждается "национальное чувство", потом оно растет и крепнет, пока не приводит к мысли об отделении от прежнего государства и создании нового. На Украине этот цикл совершался в  обратном направлении. Там сначала обнаружилось стремление к отделению, и лишь потом стала создаваться идейная основа, как оправдание такого стремления… Именно национальной базы не хватало украинскому самостийничеству во все времена. Оно всегда выглядело движением ненародным, вненациональным, вследствие чего страдало комплексом неполноценности и до сих пор не может выйти из стадии самоутверждения. Если для грузин, армян, узбеков этой проблемы не  существует, по причине ярко выраженного их национального облика, то для украинских самостийников главной заботой все еще остается доказать отличие украинца от русского. Сепаратистская мысль до сих пор работает над созданием антропологических, этнографических и лингвистических теорий, долженствующих лишить русских и украинцев какой бы то ни было степени родства между собой".  

И ведь действительно, украинские историки, писатели и политики занимаются этим до сих пор, причем в совершенно немыслимых во времена Ульянова масштабах – пишут книги типа "Украина – не Россия", распространяются о "великих украх", рассуждают о "праукраинцах" Иисусе Христе и Будде… А ведь это говорит лишь о правильности его концепции, раз в нее укладывается даже такое.

"И это обилие теорий, и лихорадочное культурное обособление от России, и выработка нового литературного языка не могут не бросаться в глаза и не зарождать подозрения в искусственности национальной доктрины", - делает вывод автор "Истории украинского сепаратизма".



Прародители украинского сепаратизма

И Ульянов задается целью проследить, а кто же подкинул населению Малой Руси такие противоречащие здравому смыслу идеи, и почему, каким образом они нашли у "украинцев" своих сторонников.

В предисловии к своему труду автор отмечает "давнишнюю тенденцию объяснять украинский национализм исключительно воздействием внешних сил". И он признает, что этот фактор действительно сыграл огромную роль. Богатую пищу для размышлений предоставили события Первой мировой войны, когда "вскрылась картина широкой деятельности австро-германцев по финансированию организаций, вроде "Союза Вызволения Украины", организации боевых дружин ("Сичевые Стрельцы"), воевавших на стороне немцев, по устройству лагерей-школ для пленных украинцев". Он признает, что немецкие планы насаждения самостийничества были грандиозны, проводились в жизнь с настойчивостью и размахом, однако вся подготовительная работа была сделана не ими.

(Продолжение следует)

[Александр Васильевич]

(Продолжение)

Никто не может сравниться в этом смысле, подчеркивает Ульянов, с поляками: "Поляки, в самом деле, по праву могут считаться отцами украинской доктрины. Она заложена ими еще в эпоху гетманщины. Но и в новые времена их творчество очень велико. Так, само употребление слов "Украина" и "украинцы" впервые в литературе стало насаждаться ими. Оно встречается уже в сочинениях графа Яна Потоцкого. Другой поляк, гр. Фаддей Чацкий, тогда же вступает на путь расового толкования термина "украинец". Если старинные польские анналисты, вроде Самуила Грондского, еще в XVII веке выводили этот термин из географического положения Малой Руси, расположенной на краю польских владений ("Margo enim polonice kraj; inde Ukгаinа quasi provinсiа ad fines Regni posita"), то Чацкий производил его от какой-то никому кроме него не известной орды "укров", вышедшей якобы из-за Волги в VII веке. Поляков не устраивала ни "Малороссия", ни "Малая Русь". Примириться с ними они могли бы в том случае, если бы слово "Русь" не распространялось на "москалей".

Да, именно поляки, несмотря на разделы Польши и исчезновения с политической карты на время этого государства, "покрывши весь правобережный юго-запад России густой сетью своих поветовых школ, основав польский университет в Вильно и прибрав к рукам открывшийся в 1804 году харьковский университет, … почувствовали себя хозяевами умственной жизни малороссийского края". Это польская интеллигенция стала пропагандировать "малороссийское наречие как литературный язык, украинскому юношеству внушалась мысль о чуждости общерусского литературного языка, общерусской  культуры и, конечно, не  забыта была идея нерусского происхождения украинцев".

"Польская заинтересованность в украинском сепаратизме, - продолжает Ульянов, ссылающийся при этом на труды других исследователей этого феномена, - лучше всего изложена историком Валерианом Калинкой, понявшим бессмысленность мечтаний о возвращении юга России под польское владычество. Край этот потерян для Польши, но надо сделать так, чтобы он был потерян и для России. Для этого нет лучшего средства, чем поселение розни между южной и северной Русью и пропаганда идеи их национальной обособленности".



Ульянов констатирует: "Поляки взяли на себя роль акушерки при  родах украинского национализма и няньки при его воспитании. Они  достигли того, что малороссийские националисты, несмотря на застарелые антипатии к Польше, сделались усердными их учениками. Польский национализм стал образцом для самого мелочного подражания, вплоть до того, что сочиненный П.П.Чубинским гимн "Ще не вмерла Украина" был неприкрытым подражанием польскому: "Jeszcze Polska ne zginееa "…

Так действовали поляки не только в XIX веке, невольно подготавливая также почву для острейшего соперничества и вражды, нашедших кульминацию в Волынской резне, и в ХХ веке. В качестве примера весьма характерной фигуры "украинского националиста" этой эпохи историк приводит Андрея Шептицкого, примаса униатской  церкви, который также был польским графом и - до принятия монашества - австрийским кавалерийским офицером, младшим братом министра обороны в правительстве Пилсудского. Занимая кафедру львовского митрополита в 1901-1944 годах, "он неустанно служил делу отторжения Украины от России под видом ее национальной автономии", и "деятельность его, в этом смысле, один из образцов воплощения польской программы на востоке".

Казалось бы, уже все сказано. Но Ульянов "копнул" еще глубже, завершая свое предисловие: "Картина этих более чем столетних усилий полна такого упорства и энергии, что не приходится  удивляться соблазну некоторых историков и публицистов объяснить украинский сепаратизм одним только влиянием поляков. Но вряд ли это будет правильно. Поляки могли питать и взращивать эмбрион сепаратизма, самый же эмбрион существовал в недрах украинского общества. Обнаружить и проследить его превращение в видное политическое явление - задача настоящей работы".

Откуда появился эмбрион сепаратизма?

Этим эмбрионом было, как блестяще доказывает Ульянов, запорожское казачество, облик которого как свободных людей, ревнителей Православия, боровшихся за справедливость и правду, сложившийся из "исторических романов, песен, преданий и всевозможных произведений искусства", мало похож на его реальный исторический облик. На деле это была хищническая разбойничая ватага, говоря современным языком, организованная преступная группировка смешанного этнического происхождения, номинально – православные, но достаточно равнодушные к любой религии, зато очень любившие материальные блага, деньги и почести, и готовые ради этого воевать под любыми знаменами, менять союзников и покровителей, исходя из своих собственных интересов. В ходе восстания малороссов против польского ига и изгнания восставшими, к которым, увидев возможности обогатиться и повысить свой статус, присоединились казаки, польской администрации и помещиков из обширных районов Малой Руси казачья старшина навязала себя его населению в качестве новых панов.

А когда разочаровавшиеся в таком исходе восстания малороссийские крестьяне потеряли энтузиазм и антипольские силы стали терпеть поражения, возглавившему восстание Богдану Хмельницкому ничего не оставалось, как искать заступничества у Москвы против поляков, чтобы сохранить добытые казаками привилегии и полученный ими контроль над населением отпавших от Польши территорий. Для гетмана, являвшего также данником Оттоманской порты (соответствующие грамоты были обнаружены историком Костомаровым), и его окружения союз с Россией был временной мерой, вызванной особыми обстоятельствами, и поэтому серьезно его ни сам Хмельницкий, ни другие гетманы не рассматривали, и всегда были готовы отложиться, что почти все, так или иначе, и делали. До Екатерины II они творили в своей вотчине все, что хотели, русская власть, зачастую свирепая с собственными подданными, в таких случаях всегда демонстрировала непревзойденный такт и уважение к местным обычаям, и поэтому не вмешивалась в малороссийские дела. Но именно на Россию, установившей над малороссами жестокий гнет, купившей в Бердичеве пышные поддельные гербы и титулы казацкой старшиной, списывались ее собственные корыстолюбие, бездарность и жестокость. Поэтому, отмечает Ульянов, "едва ли не первым сепаратистом был сам гетман Богдан Хмельницкий, с именем которого связано воссоединение двух половин древнего русского государства".



Ульянов вскрывает и приводит бесчисленные примеры того, что потеряв Малороссию, поляки развернули против России настоящую идеологическую войну, в которой казацкая старшина с удовольствием выступала на их стороне, набивая себе в глазах Москвы цену: "Когда  Выговский изменил царю и собрал раду в Гадяче, туда приехал польский посланный Беневский. Речь его к казакам - великолепный образец красноречия, рассчитанный на слушателей знающих, что каждое слово оратора - ложь, но принимающих ее, как откровение. "Все доходы с Украины царь берет на себя, установили новые пошлины, учредили кабаки, бедному казаку нельзя уже водки, меда или пива выпить, а про вино уже и не вспоминают. Но до чего, паны-молодцы, дошла московская жадность? Велят вам носить московские зипуны и обуваться в московские лапти!

Вот неслыханное тиранство!.. Прежде вы сами старшин себе выбирали, а теперь москаль дает вам кого хочет; а кто вам угоден, а ему не нравится, того прикажет извести. И теперь вы уже живете у них в презрении; они вас чуть за людей считают, готовы у вас языки отрезать, чтоб вы не говорили, и глаза вам выколоть, чтоб не смотрели... да и держат вас здесь только до тех пор, пока нас, поляков, вашею же кровью завоюют, а после переселят вас за Белоозеро, а Украину заселят своими московскими холопами".

"Казакам, конечно, лучше было знать, приказано ли им носить зипуны и обуваться в лапти, но какой-то "идейный базис" надо было подвести под измену, - продолжает историк. - Потому, когда их спросили: "А що! Чи сподибалась вам, панове-молодцы, рацея его милости пана комиссара?" - последовал восторженный крик: "Горазд говорить!" Пасквилями, наветами, подметными письмами, слухами полна вся вторая половина XVII века. Поколения вырастали в атмосфере вражды и кошмарных рассказов о московских ужасах. Зная по опыту могущество пропаганды, мы только чуду можем приписать, что малороссийский народ в массе своей не сделался русофобом. Сочинение антирусских памфлетов продолжалось до самого упразднения гетманства в 1780 г. Теперь достаточно хорошо выяснено, что рассадником этого творчества на Украине была войсковая канцелярия - бюрократический центр казачьего уряда. Чинов этого учреждения помянул в XX веке Грушевский, как  беззаветных патриотов, трудившихся "в честь, славу и в защиту всей Малороссии". Они несли, так сказать, в массы весь созданный изначально польской пропагандой "фонд анекдотов, сарказмов, шуточек, легенд, антимосковских выдумок, которыми самостийничество пользуется по сей день".

Разоблачение черной легенды

Ульянов не оставляет камня на камне от одного из наиболее ядовитых мифов укронационалистов, в котором они убедили и многих других: доверившихся России "украинцев" москали обратили в рабство!

"Светлая, счастливая, свободная" эпоха (вспомним речь польского комиссара!) ушла, после екатерининского указа 1783 года наступила эпоха "рабства, слез и стенаний": "Катерина вража баба. Що ты натворила! Степ широкий, край богатый Панам роздарила". В исторических справочниках читаем: "1783 год. 14 мая (3 мая ст.ст.) указом Екатерины II был закрепощены вольные крестьяне малороссийских областей".



Между тем элементарный анализ теста этого документа показывает, что крепостное право де-факто существовало в Малороссии до принятия этого указа. Речь идет о легализации практики, которую давно завели превратившиеся в "помещиков" и "дворян" запорожцы – вскоре после изгнания поляков и установления своей власти над крестьянами Малороссии, которая воспринималась современниками "хуже лядской". Причем в условиях, когда Россия не вмешивалась во внутренние дела гетманства. Указ царицы, якобы превративший жизнь "украинцев" в ад, народом был не замечен, поскольку фактически ничего не изменилось. Мало того, он имел позитивные последствия.

"Указ был одним из серии узаконений, порожденных другой, более важной и общей реформой, объявленной в 1780 году, - указывает историк. - Реформа эта - упразднение гетманства и всех казачьих порядков в Малороссии. В 1781 году упразднены Малороссийская  Коллегия, Генеральный суд, центральные войсковые и полковые учреждения, территория гетманщины разделена на наместничества Киевское, Черниговское и Новгород-Северское, где вся администрация, суд и управление должны были отправляться с тех пор по общероссийскому образцу. То был полный конец казачьего уряда, существовавшего около 130 лет. Жалели о нем немногие, больше те, что кормились от него; "моцные" же казаки, в массе своей, давно превратились в "благородное российское  дворянство", ничем от великоросских собратьев не отличавшееся. Состоя на службе в столицах, заседая в Сенате и Синоде, сделавшись генералами,  министрами, канцлерами империи, добившись всего, о чем мечтали их предки, они не имели уже причин жалеть о казачьих привилегиях. Из рассадника смут превратились в опору порядка и трона. Только небольшая горсточка продолжала скорбеть о бунчуках и жупанах"...

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

Историк продолжает: "Процесс слияния малороссийского  шляхетства с великорусским шел так быстро, что окончательное упразднение гетманства при Екатерине не вызвало никакого сожаления. Все прочие перемены встречены столь же легко, даже с сочувствием. Если небольшая кучка продолжала твердить о прежних "правах", то очень скоро "желание к чинам, а особливо к жалованию" взяло верх над "умоначертаниями старых времен". Как только разрешился в благоприятную сторону вопрос о проверке дворянского звания, южнорусское шляхетство окончательно сливается с северным и  становится фактором общероссийской жизни. Забвение недавнего автономистского прошлого было так велико, что по словам того же Грушевского, "созидание национальной жизни" пришлось начинать "заново на пустом месте".

Ну а в жизни народа в результате этого стало лишь больше порядка и стабильности: государственные законы теперь в равной степени распространялись на Малороссию и Великороссию. Только с этого периода Санкт-Петербург реально отвечает за то, что происходит в Южной Руси, где "национальная жизнь" в первой половине XIX  столетия была представлена "любителями народной поэзии и собирателями фольклора, добрая половина которых состояла из "кацапов", вроде Вадима Пассека, И.И.Срезневского, АПавловского". Гоголь хорошо выразил чувства 99,9% образованных и необразованных людей Южной Руси: "Скажу вам, что я сам не знаю, какова у меня душа, хохлацкая или русская. Знаю только то, что никак бы не дал преимущества ни малороссиянину перед русским, ни русскому перед малороссиянином. Обе природы щедро одарены Богом и, как нарочно, каждая из них порознь заключает в себе то, чего нет в другой".

Центры украинской словесности – Петербург и Москва

"Центрами новой украинской словесности в XIX веке, - свидетельствует историк, - были не столько Киев и Полтава, сколько Петербург и Москва. Первая "Грамматика малороссийского наречия", составленная великоруссом А.Павловским, вышла в С.Петербурге, в 1818 году… Первый сборник старинных малороссийских песен, составленный кн. М.А.Цертелевым, издан в 1812 году в Петербурге. Следующие за ним "Малороссийские песни", собранные  М.А.Максимовичем, напечатаны в Москве в 1827 г. В 1834 году, там же, вышло второе их издание. В Петербурге печатались Котляревский, Гребенка, Шевченко"…

Однако, в эту идиллию начинает постепенно вмешиваться политика: декабристы и польская шляхта на присоединенных к России землях, вынашивающие планы антиправительственных мятежей и поднимающие их, польская интеллигенция в Малороссии, восприимчивая к идущим из Европы революционным, либеральным и националистическим идеям, начинают использовать незначительные отличия между двумя основными частями русского народа, сохранявшиеся на уровне языка и ментальности, в своих интересах. Им начинает активно помогать в этом "прогрессивная" русская интеллигенция, для которой буйные запорожцы становятся символом свободы и борьбы с самодержавием. Простой народ эти веяния не захватывают, но они вынуждают императорские власти начать с подозрением взирать на книги и статьи на "мове", которую изначально сами же и продвигали как свидетельство богатых региональных особенностей великого и могучего русского языка. Когда становится известно, что польские повстанцы рассчитывают на помощь со стороны "украинцев" и сознательно противопоставляют их русским.

Украинство и революция

"Декабристы первые отождествили свое дело с украинизмом и создали традицию для всего последующего русского революционного движения. Герцен и Огарев подражали им, Бакунин на весь мир провозгласил требование независимой Польши, Финляндии и Малороссии, а петрашевцы, при всей неясности и неопределенности их плана преобразования России, тоже успели подчеркнуть свой союз с сепаратизмами, в том числе с малороссийским. Это одна из закономерностей всякого революционного  движения", - указывает историк, приводящий далее совершенно анекдотический случай.

"В 1861 г. возникла идея печатания официальных государственных документов по-малороссийски, и первым таким опытом должен был быть манифест 19 февраля об освобождении крестьян, - пишет Ульянов. - Инициатива исходила от П.Кулиша и была положительно встречена на верхах. 15  марта 1861 г. последовало высочайшее разрешение на перевод. Но когда перевод был сделан и через месяц представлен на утверждение Государственного Совета, его не сочли возможным принять. Кулиш еще до этого имел скандальный случай перевода Библии с его знаменитым "Хай дуфае Сруль на Пана" (Да уповает Израиль на Господа). Теперь, при переводе манифеста, сказалось полное отсутствие в малороссийском языке государственно-политической терминологии. Украинофильской элите пришлось спешно ее сочинять. Сочиняли путем введения полонизмов или коверканья русскихслов. В результате получилось не только языковое уродство, но и совсем непонятный малороссийскому крестьянину  текст, по крайней мере, менее понятный, чем обычный русский. Напечатанный впоследствии в "Киевской Старине", он служил материалом для юмористики. Но когда в 1862 г. Петербургский  КомитетГрамотности возбуждает ходатайство о введении в Народных школах Малороссии преподавания на местном наречии, оно принимается к рассмотрению, и сам министр народного просвещения А.В.Головнин поддерживает его. По всей вероятности, проект этот был бы утвержден, если бы не начавшееся польское восстание, встревожившее правительство и общественные круги. Выяснилось, что повстанцы делали ставку на малороссийский сепаратизм и на разжигание крестьянских аграрных волнений на юге России, посредством агитационных брошюр и прокламаций на простонародном наречии. И тут замечено было, что некоторые украинофилы охотно сотрудничали с поляками на почве распространения таких брошюр. Найденные при обысках у польских главарей бумаги обнаружили прямые связи украинских националистов с восстанием".

Естественно, Санкт-Петербург решил "пресечь" крамолу: "Проекту преподавания на малороссийском языке не дали ходу, а печатание малороссийских книг решили ограничить". Хотя формально и официально все ограничения украинской печати отпали только в 1905 году, фактически они не соблюдались с самого начала. Это касается и знаменитого запретительного Эмского Указа 1876 года Александра II, который, никому, кроме самого самодержавия, вреда не принес: "Для украинского движения он оказался манной небесной. Не причиняя  никакого реального ущерба, давал ему долгожданный венец мученичества".

Так любовь малороссов к своему краю, своей "малой родине", которая была понятна и правительству, и великороссам, и ими разделялась, оказалась чревата очень неприятными последствиями.

Как "украинцы" обошли кельтов

Автор весьма уместно сравнивает украинство с другими этнографическими причудами того времени, и делает поразительный вывод: "Существовало лет сто тому назад ново-кельтское движение, поставившее целью возродить кельтский мир в составе Ирландии, Шотландии, Уэльса и французской Бретани. Стимулом были древняя поэзия и предания. Но рожденное не жизнью, а воображением, движение это дальше некоторого литературного оживления, филологических и археологических изысканий не пошло. Не получилось бы никаких всходов и на почве увлечения казачьей словесностью, если бы садовник-история не совершила прививку этой, отрезанной от павшего дерева ветки, к растению, имевшему корни в почве XIX века. Казачья идеология привилась к древу российской революции и только от него получила истинную жизнь. То, что самостийники называют своим "национальным возрождением", было не чем иным как революционным движением, одетым в казацкие  шаровары". Именно благодаря этому сделал свою поэтическую карьеру ученик декабриста Рылеева второразрядный украинский поэт-русофоб, набравшийся в Санкт-Петербурге примитивно понимаемых революционных идей и поэтому продвигаемый революционерами, Тарас Шевченко. Увы, революционеры не любили не только Россию, ее политической строй, религию и церковь, но и все русское, как слишком тесно со всем этим связанное, поэтому его стихи оказались кстати - "великому кобзарю" в СССР поставили гигантские памятники, в честь него называли улицы, площади и корабли. Вот он - "политический заказ" в чистом виде, а ведь какую гадость он писал: "Кохайтеся чернобривы, та не з москалями, бо москали чужи люди, роблять лихо з вами". Или: "Ляхи були - усе взяли, кровь повыпивали, а москали и свит Божий в путо закували".

Кстати, хвалебные статьи, речи ему возносили и ненавидевшие Россию и СССР украинские националисты за рубежом, и тоже ставили памятники. Общим у советских и антисоветских поклонников Шевченко была его ненависть к исторической России, лживая героизация казацкой вольницы. 

Украинство терпит поражение в России и уходит в Галицию

Между тем бурное экономическое развитие России, рост народного благосостояния, подавление революционного движения при Александре III привели к забвению украинства на территории Российской империи – "украинцы" считали себе малороссами и гордились этим. Поэтому апологетам этой клонившейся к полному упадку и никогда не имевшего массового характера идеологии пришлось перебраться в австрийскую Галицию, где ее стали поддерживать австро-венгерские спецслужбы – как в целях внутренней политики, чтобы противопоставить местных "руських" полякам, которые составляли верхи общества и мечтали о восстановлении польской независимости, так и русским, но уже как "украинцев".

Это удалось не сразу, далеко не сразу, поскольку в Галиции издавна существовала сильная "русская партия", и там ничего не знали ни о каких "украинцах". Благодаря Первой мировой войне, однако, эта геополитическая интрига сработала. Галичан-сторонников России, тепло встречавших Николая II во Львове после занятия его русской армией, сгноили в концлагерях, а большевистская революция в России уничтожила ее остававшихся сторонников в Галиции морально. Так галичане, давно оторвавшиеся исторически от основного русского древа, не только стали украинцами, но и получили своего рода "патент" на украинство. Так Львов подчинил постепенно идеологически Киев, и продолжал пылать ненавистью к России даже тогда, когда руськие/украинцы между двумя мировыми войнами оказались в руках поляков, относившихся к ним как к людям второго сорта и подвергавшим их всевозможным репрессиям.

После Второй мировой…

Вторая мировая война привела к включению в состав Советской  Украины Галиции, Буковины, Карпатской Руси, русского Крыма. И Ульянов описывает, как это делалось и тогда, и в первые десятилетия советской власти: "Все сделано путем сплошного насилия и интриг. Жителей огромных территорий даже не спрашивали об их желании  или нежелании пребывать в соборной Украине. Участь карпатороссов, например, просто трагична. Этот народ, веками томившийся под мадьярским игом, выдержавший героическую борьбу за сохранение своей русскости и ни о чем, кроме воссоединения с Россией и возвращения в лоно русской культуры не мечтавший, лишен даже прав национального меньшинства в украинской республике - он объявлен народом украинским. Русская и мировая демократия, поднимающая шум в случае малейшего ущемления какого-нибудь людоедского племени в Африке, обошла полным молчанием факт насильственной украинизации карпатороссов. Впрочем, не при таком же ли молчании прошла лет сорок пять тому назад принудительная  украинизация малоросийского народа? Этот факт затерт и замолчан в публицистике и в истории. Ни простой народ, ни интеллигенция не были спрошены, на каком языке они желают учиться и писать. Он был предписан верховной властью. Интеллигенция, привыкшая говорить, писать и думать по-русски и вынужденная в короткий срок переучиваться и перейти на сколоченный наскоро новый язык, - испытала немало мучений. Тысячи людей лишились работы из-за неспособности усвоить "державну мову"…

Для чего написана эта книга?

Книга жизни историка Николая Ульянова заканчивается на большевистском периоде истории Украины, от которого эта страна теперь стремится всячески освободиться, уничтожая память о прошлом: свергая памятники своему создателю – Владимиру Ленину и его соратникам, переименовывая улицы и города, разрушая науку и экономику, доставшуюся ей от России/СССР. И поскольку Европа Украине указывает на дверь, а с Россией она разругалась сама, забывшим о своей русскости украинцам придется заглянуть в себя и решить, кто они – жители Малой, исконной Руси, "откуда есть пошла Русская земля", или манекен, в который вдохнул жизнь или что-то похожее на жизнь злой волшебник. Но чтобы это прозрение состоялось, украинцам надо понять, что в истории южнорусского края было не так, что надо сделать для исправления ошибок и для того, чтобы снова стать русскими. Для этого и написана эта книга.

http://tsargrad.tv/article/2016/12/23/nikolaj-uljanov-otkuda-pojavilsja-ukrainskij-separatizm

[Виктоp]

У значительной части украинских граждан органично сохранилась связь с русским миром


Далеко не все жители Украины солидарны со словами Л. Кравчука о «трехсотлетней войне» с Россией …



Как сообщалось, бывший президент Украины Леонид Кравчук заявил о якобы имевшей место «трехсотлетней войне» между Украиной и Россией. В частности, он заявил: «...Если говорить о культурно-духовной войне, то она идет от Переяславской Рады. Из-за Переяславской Рады мы потеряли: а) церковь украинскую, б) государство украинское. И эта история продолжается сегодня. И те, кто сегодня у руля, к сожалению, не читают истории. Переяславская Рада продолжается – она не завершилась. И будет еще долгое время продолжаться, война не прекращается с Россией, культурно-духовная».

Слова Л. Кравчука прокомментировал в интервью «Русской народной линии» известный священник, миссионер, писатель, публицист протоиерей Андрей Ткачев:


Это мнение западного региона Украины. На самом деле не вся Украина так думает. Это мнение людей, которые охвачены ареалом католической религиозности, — греко-католиков, это Запад. Православные — все остальные: из Карпатии (в общем-то, на Западе жители исключены из греко-католического ареала), из Центральной, Юго-Восточной и Северной Украины, тем более на землях Новороссии, никогда не бывших Украиной, так не думают. У них такого самоощущения нет. У них православная вера и единство с русскими - этническое, религиозное, культурное, историческое.

Речи эти из уст бывшего партийного идеолога говорят сами за себя. Ценность этой речи определяется устами, которые их произнесли. Их произнес человек, отвечавший в партийном аппарате за идеологию, человек, на котором клейма ставить, в принципе, негде и особо прислушиваться к его речам можно только с точки зрения исторической аналитики, но не с точки зрения выслушивания истины.

Кроме всего, это не глашатай правды. Это прожженный человек, который сумеет подстроиться под любого. Если бы Турция каким-то образом захватила Украину, он бы нашел аргументы для того, чтобы объяснить органическое встраивание в турецкий мир. Это такой человек. Надо это понимать.


02.03.2017

http://ruskline.ru/news_rl/2017/03/02/u_znachitelnoj_chasti_ukrainskih_grazhdan_organichno_sohranilas_svyaz_s_russkim_mirom/

[Александр Васильевич]

Владислав ГУЛЕВИЧ

Как реализуется план украинизации подкарпатских воеводств Польши



 «Украинская угроза» - такими словами польские СМИ начинают описывать трудовую миграцию с Украины в Польшу.

Масштабы миграции, действительно, впечатляют. В 2016 году количество трудоустроенных украинцев в Польше достигло 1,3 млн. человек, а количество выданных для украинцев разрешений на временное проживание увеличилось с 2013 по 2016 год (в условиях торжества «революции достоинства») на 705%!

Хотя в Польше действует упрощённая система трудоустройства также для граждан Российской Федерации, Белоруссии, Армении, Молдавии и Грузии, именно украинцы едут туда работать чаще всех (97% от общего числа мигрантов).

По  мнению экономистов, украинские мигранты не только «замораживают» оплату труда на низком уровне, но и «портят» условия труда: работодатели не считают нужным улучшать эти условия для своих работников, так как недовольных поляков всегда можно заменить согласными на всё украинцами. Польский экономист доктор Чезарий Мех называет это «ловушкой среднего заработка»: найти полякам работу, оплачиваемую выше среднего, становится всё сложней.

Первоначально предполагалось, что наплыв рабочей силы с Украины компенсирует Польше нехватку трудовых ресурсов после того, как сотни тысяч молодых поляков эмигрировали на Запад (в 2015 году в странах Западной Европы проживало около 2 млн. поляков). При этом просматривается прямая связь между численностью прибывающих украинцев и количеством поляков – потенциальных эмигрантов. Украинские мигранты, заполонив все ниши на рынке труда, не оставляют полякам выбора. Так, в 2016 г. количество поляков, желающих выехать из Польши в поисках работы, увеличилось на 4% по сравнению с 2015 годом, когда украинцев в Польше работало гораздо меньше, чем в 2016 году.

Польские эксперты сходятся во мнении, что украинская миграция чревата не только экономическими последствиями. Украинцы, приезжающие в Польшу, довольно быстро «молодеют»: в 2013 г. их средний возраст составлял 42,8 года, а в 2016 г. – уже 32,8 года.  Растёт и количество украинских студентов в польских вузах.

Молодёжи радикально-националистические взгляды свойственны в гораздо большей мере. Вдобавок на роль главного опекуна украинской миграции пытается выбиться Союз украинцев в Польше (СУвП)  – националистическая организация, пропагандирующая идеологию ОУН-УПА.

СУвП открыто заявляет об «украинских этнических землях» в составе Польши, намекая на желание вернуть их в состав Украины. Для этого с начала 2000-х гг. реализуется план украинизации подкарпатских воеводств, то есть привлечения как можно большего количества этнических украинцев в приграничные с Украиной регионы Польши с выдавливанием оттуда поляков.

Численность украинского меньшинства в Польше всего 51 тысяча, но массовая миграция с Украины открывает перед СУвП новые возможности – даёт шанс одолеть польскую культуру и идеологию числом там, где раньше этого сделать не удавалось из-за малочисленности украинского элемента.

На первых порах Варшава, подкармливая СУвП и родственные ему украинские организации, рассчитывала укрепить украинский национализм, направив его против России. Так, в прошлом году центры украинской культуры получили из польского бюджета 248 тыс. злотых, печатный орган СУвП еженедельник «Наше слово» - 420 тыс., Украинский дом в Перемышле – 720 тыс.

Однако расчёт оказался близоруким. Пока численность украинской диаспоры не превышала 51 тыс., с этим не было проблем, но теперь, когда в Польше находятся более 1 млн. граждан Украины –  государства, в котором идеология ОУН-УПА признана на государственном уровне, – а СУвП  старается привлечь их в свои ряды, положение меняется.

В качестве примера можно привести ситуацию в городе Легница Нижнесилезского воеводства, где местному отделению СУвП удалось добиться открытия начальной школы с украинским языком обучения. «Благодаря этой школе в Легницу будут приезжать ещё больше украинцев», - заявил глава местного отделения СУвП Ежи Павлищий. 

Такие школы есть в Бялом Боре, Гурове Илавецком, Бартошицах, Перемышле. Всё бы ничего, да только детишек в этих школах сызмала пичкают необандеровской пропагандой.


_{Учебное пособие в украинской школе в Бартошицах}

Привлечь в Польшу как можно больше украинцев и подчинить их националистической идеологии – такова цель СУвП. Её достижение облегчается тем, что Варшава не может отобрать у украинцев льготы, которые она им некогда предоставила – упрощённую схему трудоустройства, либеральный визовый режим и т.д. Не может, скажем, без ущерба для собственной политической репутации для украинцев упрощённое трудоустройство отменить, а для белорусов, армян и россиян-«агрессоров» его оставить.

В результате у Польши появляется шанс распрощаться со своим статусом моноэтнического государства. Из общего числа украинских мигрантов 41,3%  приезжают в Польшу впервые. Эта тревожная динамика говорит о том, что миграционный поток с Украины в Польшу будет нарастать, а «украинский вопрос» будет приобретать для Варшавы всё большую остроту.

http://www.fondsk.ru/news/2017/04/06/kak-realizuetsja-plan-ukrainizacii-podkarpatskih-voevodstv-polshi-43781.html

[Александр Васильевич]

Павел Дмитриев

Украинство – наше вечное зло!

Избавиться от него – значит, выжить русской цивилизации



Нередко беседую с друзьями из Донбасса, и чувства тех, кого события на юго-востоке Украины задевают за живое, мне понятны. Тем более разителен контраст живого восприятия людей с сухими схемами мирного урегулирования.

Сейчас активно обсуждается возможность подписания президентом Зеленским давно всем известного плана Штайнмайера. Западные СМИ особенно в этом активны.

Запад давно не воевал на своей территории. Им уже забыто всё волнующее в таких обстоятельствах. Положенные западными политиками в основу плана урегулирования расчёты на всё объясняющую логику и здравый смысл, с точки зрения жителей Донбасса, кажутся не очень уместными. Ведь всё происходит не между французами и немцами, которые, по свойству своих темпераментов, могут легко и прагматично сменить взаимное уничтожение на взаимное уважение. Восточная Европа – ареал эмоциональных славян и, что неприятно, стороной договорного процесса являются украинцы – народ-новодел, сутью своей национальной идентификации сделавший тотальную ненависть к русским, то есть к самим себе, какими они ментально, в виде малороссов, были в ещё относительно недавнем прошлом, да и по сей день остаются в ненавистном им генетическом родстве. Так сказать, вынужденно и навечно! И Богом установленный, неотменяемый факт такого родства украинцев особенно бесит.

Как во всех процессах, лишённых смысла, источник их энергии таится в чём-то инфернальном, как бы происходящим из ада. Здесь это – основанная на хаосе смыслов, ненависть к русским.

Но что же в подкладке, что в сути бессмысленно злобного самоотказа от себя, от родства и происхождения? Понятно, что укроблуды этим компенсируют какую-то свою внутреннюю проблему, что бередит их окраинные души?

Здесь следует остановиться на причинах возникновения украинства. Не на методах создания, тщательно описанных в литературе, к которым относят и трансформацию малоросского наречия в искусственный язык, и создание псевдоистории Украины, и раскрутку каждого конфликта во взаимоотношениях с Москвой, и планомерную работу западных спецслужб, в чём ведущую роль играет не почившая со своей империей разведка Австро-Венгрии, на которую посмертно переводят все стрелки и слагают все вины, но, скорее всего, разведка Ватикана, в силу своего класса и финансовых возможностей (а она практически не упоминается). Наконец системная, в двадцатые и до середины тридцатых годы, деятельность большевиков, которые, в начальный период, в подавляющем большинстве состояли из национальных меньшинств родом с территорий Украины, и потому, контролируя СССР, накачивали Украину русскими территориями, чтобы иметь противовес России, если та вдруг взбрыкнёт и вырвется из-под контроля интернационала.

Итак, о причинах!

Одна из них, надо полагать, в том, что Европа чаще воевала внутри своей цивилизации. Россию же всегда атаковали цивилизации ей чуждые. С Востока – степь с варварскими, но крепкими, войсками огромных племен. С Запада – католическая и одновременно национальная экспансия поляков, литовцев, тевтонов, шведов, французов, англичан. С юга нас атаковали Кавказ, Иран, Крымское ханство, Турецкая империя. Всё чуждые цивилизации! Ни с одной из них никогда не удавалось всерьез задружиться, не подчинив себе или не приняв, в силу обстоятельств, под свое крыло.

Это цивилизационное отчуждение, одиночество, инаковость России, особенно заметна была тем, кто жил на её окраине.

Здесь уместно сказать, что уровень цивилизационной совместимости враждующих наций виден не столько по военному периоду, сколько по временам мира.

К примеру, Германия как после первой, так и после второй мировой войны практически сразу втянулась в мирное сотрудничество с окружающими её европейскими странами, хотя и отягощённая жесткими репарациями, вскоре всякий раз заменяемыми интенсивными финансовыми вливаниями в экономику. Легкость, с которой европейцы переходят от состояния войны к миру, меняя военное взаимодействие на взаимодействие мирное, свидетельствует об однородности их цивилизационных представлений, в которых никогда не присутствовали и не могли возникнуть идеи взаимного уничтожения или порабощения.

Но стоит обратиться к взаимоотношениям европейцев и России, как всплывают иные подходы как в моделях поведения, так и в политических стратегиях. Взять послевоенные отношения России с Западом после мировых войн, – они всякий раз состояли в интенсивной подготовке к новой войне.

О планах Гитлера по уничтожению русских, существенно реализованных оккупацией 1941- 1944 гг., что выразилось в 18 миллионах выбитого гражданского населения СССР, мы все знаем и помним. Но об этих жертвах не помнит, не знает, и не хочет знать Европа!

Как не хочет знать и помнить о том, что такая политика в отношении русских не является новой. Еще в 1914-1915 гг. Австро-Венгерская империя уничтожала под корень русское население на своей территории, в Галиции.

По свидетельствам очевидцев тех лет: «…В Перемышле озверелые солдаты изрубили прямо на улице большую партию арестованных русских людей».

«Армия получила инструкции и карты с подчеркнутыми красным карандашом сёлами, которые отдали свои голоса русским кандидатам в австрийский парламент. И красная черточка на карте оставила кровавые жертвы в этих сёлах еще до Талергофа (первый в истории концлагерь созданный по национальному признаку исключительно для русских. – Авт.). И кричал немец или мадьяр – ты рус? А наш несчастный мужик отвечал: Да, русин, прошу пана. – И уже готовая веревка повисла на его шее».

«Вот видите, на этих деревьях перед окнами висели заподозренные в русофильстве. Так прямо на деревьях вешали. Сутки повисят, снимут – и других на них же вешают… А тут за углом учителя расстреляли. Поставили к стене, а напротив пять солдат с ружьями».

«В отместку за свои неудачи на русском фронте улепетывающие австрийские войска убивают и вешают по деревням тысячи русских галицких крестьян».

Очевидно, это было не только выражение политической позиции, но – не вдруг возникшее, всегда тлеющее, ментальное неприятие русских европейцами. И на пограничье этого столкновения менталитетов Малороссия, как основа будущей Украины, существовала веками, пока в конце 20-го века, не сделала выбор в сторону русофобии.

Тяга к украинству у малороссов, надо полагать, происходила из понимания громадности сил, стремящихся к уничтожению русского народа. Присутствие же на границе давало непосредственное ощущение этих угроз, формировало готовность к отказу от принадлежности к тем, кого веками хотят уничтожить. Это может влиять на отказ от самих себя, или на неготовность быть самими собой. Порой наступает истощение решимости свою инаковость защищать…

Учитывая, что между Россией и Польшей многие века происходило военное противостояние, правобережье Днепра контролировалось то полякам, то русскими. Последний раз в практическое владение Польши эта территория поступила по воле русского императора Александра I, в 19-м веке отдавшего её под контроль польской знати.

Нетрудно представить малодушную логику малороссов, которые, в силу пограничного проживания, способны были не только сравнительно оценивать мощь сил, угрожающих Московии, но могли сравнить и близкое к европейскому потребление польской знати с потреблением русских дворян. Легко предположить, что это сравнение было не в нашу пользу. Когда приводят множество языковых и политических мотивов перерождения малороссов в украинцев – этот вообще не упоминается.

Готовность предать, как готовность измениться и соответственно изменить себе, народу и родине, что всегда скрыто в малороссах, могут быть в какой-тот мере объяснимы этим раздраем от влияния двух культур, одна из которых более европейская, как в технологиях ремесел, так и в разнообразии потребления, а другая, хотя и представленная братьями по крови, но восточная. Со всеми особенностями, то есть бедностью быта и простотой потребления.

Итак, в основе украинства в существенной мере лежит феномен расщепления русского национального сознания как от страхов вытекающих из рисков принадлежности к отчужденной от мира православной русской цивилизации, так и из сравнения в пользу Запада уровней потребления, не в пользу русских.

Украинцами стали русские! А способ заявить себя своими для стран Европы, для народов с потреблением европейского уровня – мог быть только один: тотальная, всепоглощающая, доходящая до безумия, инфернальная ненависть к русским. Как отрицание себя самих, как ненависть к таким же, как они сами; презрение к тем, кто по их мнению недопотребляет в сравнении с европейцами и поэтому, не имеет права заявлять себя одной крови с украинцами, так как факт такого родства создаёт риск быть не допущенными к европейскому корыту, а то и вообще быть уничтоженными вместе с Россией.

Мы всегда больны украинством. Современная проблема с новоделанной республикой является продолжением проблемы нашего уровня жизни, по тем или иным параметрам, уступавшего уровню жизни западных соседей. Хотя бы потому, что семь месяцев в году у нас не пригодны для земледелия, а расходы на оборону никогда не опускались ниже верхнего предела.

Русское национальное, особенно верхних слоёв общества, развлечение в виде охаивания всего своего, начиная от одежды и заканчивая всей современной политикой и экономикой и, конечно, историей. К такому осуждению, еще в исторические времена были склонны бояре, а во времена последующие, новое властное сословие – дворяне, следом и бедная интеллигенция, что в критицизм вовлечена была в силу общего с властным сословием образования, да так и застряла в нём по сей день.

Еще не существовало Украины, а Иоанн Грозный уже насмерть бился с русской знатью, завидовавшей как вольностям знати польской, так и её потреблению.

Так было и при трехсотлетнем царствовании Романовых. Знать той эпохи менее жестко противостояла центральной власти, так как уже ощущала себя частью европейской цивилизации, потому что утоляла жажду потребления пробитым Северной войной путём в Европу, в Париж, где в развлечениях спускались национальные накопления, успешно развивая экономику Запада.

Так было и при коммунистическом режиме, который, как ни закрывал границы, как ни строил железный занавес, ничего не мог поделать против всесоюзного разглядывания лейблов на задницах импортных джинсов, потому как доступ к потреблению, а значит и общественный статус определялся таким лейблом.

Тоже происходит и сейчас, когда уже забыт железный занавес, и современная знать, приобщённая к власти и её финансовым потокам, имеет неограниченное потребление мирового уровня. Но всё равно, храня накопления на Западе и пытаясь вжиться в него через потомство, она нуждается в подтверждении своего допуска к свойству, что обеспечивается тем же проявлением нелояльности к России. Распространяемым через приближённую к знати, материально зависимую интеллигенцию, которая, играя роль бедной свиты при малых и больших сюзеренах, разгоняет в обществе волну недовольства хозяев через недовольство культурой России, состоянием её экономики, политики, осуждением её прошлого и настоящего, действуя как разговорами так и публичным протестом. Отсюда все «Болотные» и «Эхо Москвы» и прочая. И это тоже, своего рода, вечное наше украинство.

Если посмотреть на это шире, то можно выявить определённый закон украинства. У нас нет тотального, повсеместного предательства на Востоке, так как в этом направлении мы продвигались и технологически, и потребительски, в статусе более высокой цивилизации. Продвигаясь же на Запад, мы были и, ещё в существенной части остаёмся, цивилизацией технологически и потребительски отсталой. Отсюда все проблемы борьбы с самими собой. И с этим ничего не поделать, так как народ трудится, создаёт семьи, плодит и растит детей, нуждаясь в потреблении, – «чтоб не хуже, чем у других!».

Отсюда и всегдашняя готовность людей к обсуждению того, что они лишены доступа к потреблению, что имеют жители стран Запада.

Думаю, что история готовит нам свою шутку в виде бурно развившегося Востока, из отношений с которым у нас никогда не возникало проблемы своего внутреннего раскола по причине недоступности к потреблению высокого уровня. Если по отношению к Китаю и Индии мы в исторически близком времени окажемся так, как всегда были по отношению к Европе – отстающими в уровне потребления, то не будем ли мы реагировать на это подобным же образом, то есть внутренними проблемами раскола русской национальности? К примеру, на такой осколок как Сибирская Русь?

Правда, между нами и растущими титанами Востока множество других азиатских народов, которые на этот процесс могут существенно влиять и не обязательно в худшую сторону. Тем не менее, логичен вопрос: не перейдёт ли внутренне присущая России проблема украинства с наших западных рубежей на просторы Сибири?

Есть и еще одна проблема, всегда присутствующая в украинстве.

В моменты исчерпания этой злобной энергии национального безумия новоделы, проливая горючую слезу якобы родственных чувств, со свойственной им эмоциональностью и артистизмом, как уже не раз проделывали, легко способны прильнуть в якобы братском объятии к ненавистной, бескорыстной и беспамятной ко злу, всегда готовой к всепрощению России. Прильнуть, чтобы через уверения в братской дружбе, набравшись новых сил, выкачав все какие только возможно ресурсы, разрушив изнутри насколько можно, ослабив повсеместно, вновь гордо отделиться от вечно недопотребляющей, в сравнении с передовыми странами, по их мнению жалкой Руси, в сознании безнаказанности и превосходства своего непреходящего зла.

Собственно, это – проблема уровня доверия метрополии к окраинам, доверия к их представителям, которое никогда не должно быть безоглядным…

Нетрудно заметить, что все страны СНГ, которые ещё при СССР жили лучше России, от неё отделились. Исторический опыт учит, что финансирование Дальнего Востока и Сибири не должно вести к превышению уровня жизни населения этих местностей над уровнем жизни населения коренной России.

У этих скрытых, внутренних процессов русской истории есть ещё одна, может быть, самая главная её закавыка.

Она в том, что сытая, высоко потребляющая, комфортно живущая, всех устраивающая Русь, скорее всего весьма быстро перестанет быть собой, переформатируется под стандарты Запада.

И прежде всего перестанет быть православной, перестанет быть воинственной. А значит утратит национальную самоидентификацию. И как следствие исчезнет, сперва как единое государство, а потом и как единый русский народ. После чего утратит не только свою историю, культуру, политические, географические и материальные результаты борьбы и труда предков во множестве поколений, но и социальные гарантии людей, которых Запад никогда не признает равными. Русские просто утратят шансы физически выжить в тех катаклизмах, которыми всегда богата историческая жизнь человечества.

Когда наши украинствующие стремятся к комфорту и потреблению, как на Западе, они, возможно, стремятся к собственной гибели, не в данный конкретный момент, конечно, но к гибели или переформатированию своего потомства, наверняка! Под другим форматом здесь понимается уже нормальный и обязательный в Европе отход от норм морали в сторону прав человека, вплоть до любых, ненормальных, нечеловеческих по сути…

Есть один важный принцип политики. Государство – это политическая система, работающая, в каждый данный момент не на данный момент, а на отдалённое будущее. И потому, то, что есть в данный момент, являлось главной целью государства в отдалённом прошлом, а в списке сегодняшних целей имеет второстепенное значение.

В этом смысле план урегулирования в Донбассе уже не может являться главной целью государства. Говоря о государстве, я, конечно, имею в виду Россию…

Сегодня, надо полагать, следование этому плану урегулирования представляет собой некое ожидание результата происходящих процессов, как бы ожидание дозревания гнойника… Просто государству предстоит понять: гнойник прорвется сам или его придется вскрывать хирургическим путем. Второй вариант декларировался многими, включая меня, еще зимой 2014 года.

Конечно, первый вариант предпочтительнее. Но вероятнее – второй!

Павел Дмитриев, адвокат, публицист

http://ruskline.ru/news_rl/2019/10/08/ukrainstvo__nashe_vechnoe_zlo

[Александр Васильевич]

Геннадий Колдасов

Жизнь укров, переходящая в паражизнь

Только смена политического режима может спасти от краха парадеформированную Укрию



«Древнейшие укры и их древнейшее государство» становятся всё более привлекательны для мировых паранормальных явлений и парапроцессов, переводящих предвыборные укорские обещания в юморески, скачущих майданцев – в москалей, мечтателей о Европе – в дворовую прислугу Европы. На поверку планы и обещания укров превращаются в параявления, как и само древнейшее государство и древнейшие укры оказываются на деле парадревними миражами.

Пара за парой — явление вполне укорское. Я встречал на Украине и Параниченко, и Парашенко, и Параличенко и Парабрехуненко.

Сегодня, как и вчера и завтра, внимание многих в Укрии и за её пределами будет привлекать пара президентов, один из которых Порошенко, всё более переходящий в Парашенко, а другой – зелёная его поросель, а точнее парасель. В итоги мы имеем по сути одного двулико-укристого парапрезидента. Нет, ноги и руки у него самые обычные, очень резвые и загребущие, но вот голова пухнет от параидей, парамыслей, парамечтаний и всякой иной парасятчины.

«Аллилуйщики» укристых побед осторожно, но стали говорить о том, что в Укрии растет угрюмое отторжение политики парафашизма, параволыни и парагаличины, паралиберализма во власти и бизнесе. О росте внутренней напряженности в обществе не говорит теперь только ленивый и тупой укр, как и о «злыдне Трампе», организаторе «торговых войн», парапрогрессов и «холодной войны 2.0».

Что касается отношений РФ-Укрия, то тоже всё весьма тупо и жалко, нынешний период межгосударственных отношений не отнесёшь даже к «лучшему периоду из паранормальных». Достойные продолжатели дела Бандеры говорят: «Лучше не было, да и не надо! И так сойдёт».

Понятно, правящая партия в Укрии не имеет идей и ценностей, достойных сынов и внуков героев Победы 1945 года (ценности не продаются, за ценности умирают). Задубевшим в Бандере украм и то и другое не подходит. Продавать свои Бандеро-ценности почти некому, и умирать за них не хочется. Правда, многие интересы их - рыночны и продажны, а коррупция – им привычна и где-то даже мила.

Без стержня ценностей встраивается в предлагаемые американскими «мудрецами» «свободно-рыночные» схемы «взаимной поддержки» и «совместного противостояния» внешним вызовам парасложно: плодятся, как тараканы, террористы, воры, эксы, сепаратисты, фашиствующие реваншисты и американские «эксперты», хотящие покататься за чужом счёт и на чужом горбе.

Аналитический Центр Рады не может подняться выше реферирования геббельсовской пропаганды и внушений заморских мастеров «глобального пути обмана».

А вот о том, что Америка водит за нос «вполне сложившихся параукров», выталкивая «нацию нациков» вместе с их параязыком в военное противостояние с Россией и русским языком, оставляя за собой безземельную Укрию и закулисные сговора с Польшей, Францией и Германией, сказать честно украм, а тем более украинцам, не дают. Да, украм этого и не очень хочется.

Баланс клановых интересов в либерально раздолбанной Укрии усложняется. Укрия продолжает тешить себя надеждой, что Москва снова окажется в «одинокой лодке преодоления трудностей и лишений» мирового финансового кризиса, глобальных заморозков, вирусов, обострения военно-политической обстановки и потери доверия международных организаций. Уж только кого они не приглашали к себе в союзники: и парамайданцем, и параклоунов, и парашвилей, и параеврпцев, и турок, и парататар, и параамериканцев.

Тщетны надежды дюжих парапатриотов Укрии на возможность искреннего стратегического взаимодействия бандеро-крашенных «новоевропцев» с продолжателями «семейного дела» Байденов и духовно-политического единения с Европарламентом.

Американская мечта в формулировке Трампа имеет такой вид: «Сделаем Америку опять великой»! При этом Америка ведут войну со всем остальным миром, называемой ею глобальным рынком. Дизраэли (английский премьер) говорил: «Одна их задач рынка – отделить высший класс людей от людей второго сорта». Для людей второго сорта США и Англия разрабатывали и разрабатывают культуру второго сорта (массовую культуру): ценности второго сорта, конституции второго сорта; музыку и танцы второго сорта; реформы образования для людей второго сорта и т.д. Все эти англосаксонские поделки культур второго сорта есть паракультуры, недостойные внимания независимых и неглупых народов, живущих полноценной духовно-материальной жизней в Бозе. Яркие примеры паракультур прорастают сегодня по всему миру в образах парахудожников – рецидивистов, рубящих иконы топором и занимающихся поджогами; в образах многогендерных режиссёров, раздевающих «творческие группы» до гола и сводящие классические и характерные танцы к рыночной целесообразности и голой спортивности гимнастики и акробатики; в реальной ликвидации пап и мам в семье; во всё большем гендерном многообразии в личном, общественном и политическим строе атлантической цивилизации; во всё большем родовом омертвлении во всё более формализуемом и всё более рыночном английском языка.

Китайская мечта в формулировке главы партии и срединного государства Си Цзиньпина такова: «Великое возрождение китайской нации и срединного государства для китайцев». Китайцы готовы на жертвы. Но им одним в технологическом смысле решить задачу очень сложно.

Сегодня Россия не занимается мечтанием, она твёрдо знает: «Наилучшие друзья России – это её армия и флот!» Так определил смысл российской политики выдающийся русский царь-освободитель Александр III. Здесь нелишне заметить, что этот же наш государь счёл нужным отметить то, что также отметил потом И. Сталин, - гнилость российской интеллигенции. Гниение её наличествует и сегодня, проявляясь часто в лакейском желании лизнуть многогендерный атлантический мир, парахудожетвенность и холодеющий английский язык. Сегодня российская интеллигенция во много живёт вместе с украми паражизней.

Мировые мечтательные государства могут постараться глобально договориться и на двоих и уж, конечно, без Укрии и российской интеллигенции. Но против духовно-материальной России в Бозе договориться им не удастся, Россия сегодня уже начала крепнуть духовно, очень вовремя обозначив свою связь с Богом в своей конституции и укрепляя свои духовные узы с братскими духовными народами, совершенно конкретно выступив против параидей и парадействий Фанара и Укрии вместе с их паравладыками по созданию парацеркви.

Только реальная смена политического режима может спасти парадеформированную Укрию от краха, через смену элит под натиском реальной силы нового гибридного типа с приходом к власти в 2021-24 г. новых имён и реалий, позволяющих развернуть спасительный большой проект «Большая Россия – Третий Рим».

Только со своим, ни у кого не списанным глобальным проектом Преображения России, Россия и ещё как-то живая Малороссия войдут в новый мировой порядок согласия вместе со всеми своими: Белоруссией, Казахстаном, Осетией, Приднестровьем, кроме Прибалтики, но, возможно, с Китаем и шёлковым путём. Ждать осталось недолго.

Геннадий Дмитриевич Колдасов, кандидат технических наук, любитель словесности

https://ruskline.ru/news_rl/2020/03/14/zhizn_ukrov_perehodyawaya_v_parazhizn

[Александр Васильевич]

Николай Стороженко

Как были придуманы «древние украинцы»



«Если бы жителя Киева первой половины XVII века спросили: «Ты на УкрАине живёшь?», он бы ответил: «Да». «А ты украинец? Нет, я руський». Или «Нет, русин». Историк Федор Гайда рассказал газете ВЗГЛЯД о реальном, а не придуманном современными киевскими политиками, происхождении слов «Украина» и «украинец», и объяснил, как возникла фальшивая концепция «Украины-Руси».

Украинское руководство постоянно спекулирует на теме исторической памяти – и одним из важнейших инструментов политической пропаганды на Украине стал пересмотр истории. Наиболее скандальными являются, конечно же, сюжеты вокруг советского периода и особенно Второй мировой войны. Однако важнейшим мифом современного украинского общественного сознания является внедряемый вплоть со школьной программы проект так называемой Украины–Руси. Иначе говоря, Киев продляет историю украинского государства на тысячу лет назад. А Россию, в свою очередь, в Киеве принято упрекать в том, что она якобы украла у Украины ее настоящую историю, присвоила ее.

Все это возвращает нас к классическим вопросам о том, что же было на самом деле? Откуда взялась Украина, как называли себя жители Киевской Руси, кто такие украинцы и откуда они взялись – и кто у кого украл настоящую историю нашей когда-то общей страны?

Обо всём этом газета ВЗГЛЯД поговорила с доцентом исторического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова и автором книги «Грани и рубежи: понятия «Украина» и «украинцы» в их историческом развитии» Фёдором Гайдой.

«Русское государство возникло не в Киеве»

ВЗГЛЯД: Руководство современной Украины официально приняло концепцию «Украины–Руси». Иначе говоря, Украина заявляет, что является единственной наследницей тысячелетней традиции, которую принято связывать с Киевской Русью. А современная Россия к этому не имеет отношения. Что говорят по данному поводу исторические источники?

Фёдор Гайда: Можно начать с того, что русская государственность возникла не только в Киеве. Вернее, если судить хотя бы по «Повести временных лет», вообще не в Киеве. Князь Олег, как известно, пришёл из Новгорода – и только потом провозгласил Киев матерью городов русских.

ВЗГЛЯД: Кстати, а зачем он вообще пришел в Киев? Чего ему в Новгороде не сиделось?

Ф. Г.: Главный секрет создания любой крупной государственности заключается в том, что она возникает на торговых путях. Поэтому сидящего в Новгороде Олега интересовали южные земли. И даже не Киев как таковой, а выход на Византию и арабов. Поэтому его интересовали Чёрное море и Днепровский бассейн. Во вторую очередь – волжский путь, Каспий. Именно поэтому мы видим быстрое формирование государственности на огромных территориях. Эта государственность получает самоназвание «Русь». И Русь, как огромное государство, протянувшееся от Балтики до Черного моря, включало в себя не только земли современной Украины.

Мощное ядро славянского языка легко отслеживается по летописям. Они написаны одним языком независимо от того, где писались: в том же в Новгороде, в Киеве или ещё где-то. И нет каких-то отдельных украинских летописей, написанных, условно, украинским языком, который как-то значимо отличался бы от языка других летописей. Уже одно только это ставит в тупик: какая Украина–Русь, откуда? Поэтому конструкция «Украина–Русь» – она сама по себе уже очень странная.

ВЗГЛЯД: Но ведь князь киевский назывался Великим. А многие другие прочие древнерусские князья – не назывались.

Ф. Г.: Если мы посмотрим на то, кем были эти князья, мы увидим, что почти все они принадлежали к одному и тому же роду – Рюриковичей. То есть все эти князья были родственниками: Даниил Романович Галицкий приходится Даниилу Александровичу Московскому пятиюродным братом. Но главное даже не то, что все они родственники, а то, что все они об этом знают и помнят. То есть выстраивается сложная система братских, семейных отношений.

Уже в XII веке всё это, конечно, начинает распадаться, хотя даже тогда ещё есть представления о родственных отношениях. Что опять-таки возвращает нас к претензиям украинских властей. Кто, как и у кого украл историю, если это была одна большая семья?

ВЗГЛЯД: У жителей этих разбросанных территорий, княжеств от Владимира и Рязани до Киева и Чернигова, была общая древнерусская идентичность?

Ф. Г.: Несомненно. Идентичность – она ведь из чего складывается в этот период? Религия и язык. Появляется понимание: у нас есть одна общая вера и язык, который все мы понимаем. Поэтому даже в XIII веке, скажем, князья Владимирские и князья Киевские говорили на одном языке и без труда друг друга понимали. В пользу этого говорят все дошедшие до нас письменные свидетельства того времени. Кроме того, была общая вера и церковная иерархия, включая митрополита, который до начала XIV века находился в Киеве.

Всем нашим предкам на протяжении веков было очевидно: Русь – это не только современная Украина.

ВЗГЛЯД: Однако из-за этой вот концепции Украины–Руси сегодня на Украине все исторические фигуры того времени – украинцы. Ярослав Мудрый, Святослав, княгиня Ольга и Анна Ярославна (более известна как жена французского короля Генриха I и королева Франции). Называли ли все эти люди себя украинцами? Кем они себя считали?

Ф. Г.: Все те, кого вы назвали – они сильно удивились бы, услышав, что они украинцы. Они себя так не называли. И не поняли бы, о чём речь: какие украинцы, кто такие украинцы? Они жили на Руси, называли себя русскими и были известны современникам, как русские, русины, рутены (в зависимости от варианта перевода на тот или иной язык). Та же Анна, жена Генриха I – она известна в западной историографии как Анна Русская. Есть исторический документ: хронист Гугон из Флёри в «Деяниях современных королей франков» пишет о браке Генриха I с «дочерью короля руссов Анной». То есть и сам Ярослав Мудрый (её отец) – никакой не украинец.


_{Историк Фёдор Гайда (фото: кадр из видео)}

С Анной связана забавная история, случившаяся уже в наши дни. Из Русской её переименовали в Киевскую в 1996 году, заменив надпись на цоколе памятника в монастыре, который она и основала в 1065 году. Причём надпись заменили по требованию украинской общины. Но и это, и любое другое искусственное внедрение украинцев поверх замазывания самоназваний «русский», «Русь» – это насилие над историей. И как раз попытка её присвоить. Ведь даже само слово «украинец» – гораздо более позднее.

ВЗГЛЯД: И ещё один вариант спора «кто древнее и кто у кого историю украл». Опять-таки в украинских учебниках можно встретить утверждение, что, мол, России до XVIII века вообще не было, её Пётр I придумал. А до этого была Русь-Украина (тут подсовывается карта Боплана) и Московия.

Ф. Г.: Это полный бред, конечно. Давайте смотреть источники, исторические документы. Самоназвание «Русь» никогда не исчезало и использовалось и на юге, и на северо-востоке Руси.

ВЗГЛЯД: Ну они ведь так и говорят: «Русь была, это мы – Русь-Украина. А России не было».

Ф. Г.: Это не подтверждается источниками. Московия – это западное именование Московского княжества. При этом Сигизмунд Герберштейн [дипломат Священной Римской империи – прим. ВЗГЛЯД], приехавший в начале XVI века в Москву, пишет, что сами себя они называют русью и русскими.

Само слово «Россия» – попросту греческая транскрипция слова «Русь». Сами византийцы изначально писали и говорили именно так. У нас же оно постепенно входит в употребление в XVI веке. Затем в XVII-XVIII веках «Россия» окончательно вытесняет «Русь». Тогда же появляется и слово «россияне» (вместо «русские люди»). Вводит его, судя по всему, Симеон Полоцкий [богослов, драматург, наставник детей царя Алексея Михайловича – прим. ВЗГЛЯД]. Причём для него «россияне» – это жители всей Руси: Великой, Белой, Малой.

Многоликие украинцы: кто они?

ВЗГЛЯД: Кто же такие украинцы, когда и где они появились?

Ф. Г.: Вопрос сложный. Начнём с того, что это слово появляется в самых разных местах. И имеет при этом довольно разные значения. Мы впервые фиксируем его в Ипатьевской летописи в 1268 году в варианте «украиняне». В XIII веке этот термин означает жителя любой окраины. Где бы человек не жил – для летописца он украинянин. То есть это никак не связано с конкретной территорией, это просто житель пограничья, отдалённого региона.  

ВЗГЛЯД: То есть, если воспользоваться этой формулировкой сегодня, то житель Южного Бутово – тоже украинянин?

Ф. Г.: Скажем так: это украинянин Москвы. И при этом он может быть таджиком, узбеком, русским, хоть японцем. И вот в этом смысле – житель окраины – это слово существует довольно долго. Скажем, в XV веке мы встречаем слова «украинник», «украинники» или его синоним «люди украинные». Это тоже житель пограничья, но уже вооружённый. Он не просто в пограничье живёт, но он ещё и охраняет границу. Такой вот военный поселенец. Этих же «украинников» мы встречаем в Великом княжестве Литовском, в Московском княжестве. Сохранялись документы (Lietuvos metrika 1493-1498 годов), в которых великий князь Литовский и Московский обсуждают, что их украинники друг на друга нападают. Есть оно в Никоновской летописи (1517 год).

Далее, в XV веке появляется понятие «казак» (например, Никоновская летопись, 1444 год). Причём появляются не просто казаки, а «казаки рязанские», «казаки смоленские», полоцкие – опять-таки пограничье того времени. А к XVI веку авторы источников того времени начинают их смешивать и употреблять как синонимы. Скажем, литовцы, жалуясь на нападения, продолжают называть своих «украинники», а участников нападений из «Смоленска и з иншых городов украинных» – казаками. Но по сути все они – вооружённые жители пограничья Литвы и Москвы. К концу XVI века этот термин появляется и в польских источниках – в том же самом смысле: вооружённый житель окраин.

ВЗГЛЯД: Поляки заимствовали этот термин от нас?

Ф. Г.: Скорее из литовских источников. После заключения унии Польши и Литвы Среднее Поднепровье, входившее в ВКЛ, стало частью Речи Посполитой. У поляков термин трансформировался в более привычную нам форму «украинцы», хотя значение его осталось прежним.

Тогда же, в XVI веке, «украинец» становится самоназванием. В документах фигурирует «Фёдор Андреев сын Лукин по прозвищу Украинец». А от него, в свою очередь, произошла фамилия Украинцевы – достаточно известная в Московском государстве. Его потомок в конце XVII века занимал должность главы Посольского приказа (то есть министра иностранных дел).

Кстати, об ударении. В тех русских источниках, где мы можем отследить ударение, всегда будут «укрАинцы» – от «укрАина», слова, обозначавшего как раз любой дальний регион, пограничье и писавшегося, естественно, с маленькой буквы. Особенно это легко отслеживается в поэзии, ведь там ударение всегда известно. У Пушкина есть «укрАинцы», несколько раз у Рылеева. Нет «укрАинцев» только у Тараса Шевченко – хотя «Украина» встречается много раз. А вот «украИнцы» – это польское влияние и польская традиция ударения.

ВЗГЛЯД: Откуда же взялась Украина как географический термин?

Ф. Г.: «Украиной» – в собственном смысле и с большой буквы – Украину начали называть тоже поляки. И связано это с казацкими восстаниями. Для поляков, как и для всех славян, «украина» означало какое-то пограничье, дальние рубежи. Скажем, «украины Африки» у тех же поляков – это какие-то дальние африканские земли.

Но по мере нарастания количества этих восстаний в XVII веке, по мере того, как Среднее Поднепровье становится для поляков постоянной головной болью, они начинают писать и говорить «Украина». В значении «та самая украина, где восстания». Ну и постепенно это понятие и название перенимается самими жителями «той самой украины», становясь самоназванием. Скажем, уже гетман Сагайдачный говорит: «Украина Малороссийская, отчизна наша».

ВЗГЛЯД: Однако в любом украинском учебнике по истории можно прочесть, что слово «Украина» впервые упоминается в Киевской летописи (по Ипатьевскому списку) еще в 1187 году, затем – в Галицко-Волынской летописи в 1213, 1280 и 1282 годах. Отсюда делается вывод: вот такие мы древние. Была Русь, а потом её почему-то стали называть Украиной и называют до сих пор. Что на это ответить?

Ф. Г.: Слово такое действительно встречается в летописях. Не только в русских, это общеславянское слово, обозначающее опять-таки в первую очередь окраину, пограничье. Как раз поэтому там же обычно указывается, какая именно «украина» имеется в виду. Само слово появилось и использовалось из-за потребности летописцев указывать географическую локализацию событий.

Нужно всё время смотреть на контекст, это базовый принцип исторической науки. И если мы берём этот принцип и начинаем смотреть, что представляет собой «Украина» образца 1187 года, то становится очевидно – речь идёт о переяславском пограничье, и не более того.

Если же мы говорим об Украине в собственном смысле слова с большой буквы – то это, конечно, польский термин рубежа XVI-XVII веков или первой половины XVII века. Тогда он реально и появился, а вовсе не в 1187 году.

ВЗГЛЯД: А сами жители этих территорий называли себя в это время, в XVII веке уже украинцами?

Ф. Г.: Конечно, нет. Ни поляки, ни русские, ни сами жители этой вот Украины в этот период не идентифицировали себя в качестве украинцев в современном понимании, не называли себя так. Если бы жителя Киева первой половины XVII века спросили: «Ты на УкрАине живёшь?», он бы ответил: «Да». «А ты украинец? Нет, я руський». Или «Нет, русин».

ВЗГЛЯД: Перейдём к следующему, XVIII веку, когда Ян Потоцкий впервые использует слово «украинец» как этноним. И к XIX веку, когда начинается эпидемия украинофильства, причём как среди австрийских украинцев, так и среди российских. С чего это началось?

Ф. Г.: У Потоцкого всё достаточно случайно. Он в одном месте это написал и об этом забыл. Это было эпизодически и ни к каким выводам этот термин не ведёт. Поэтому если говорить, что вот он это понятие ввёл и все будто бы ото сна пробудились (как Герцен от декабристов) – этого не было.

Но есть другое. Те самые украинцы-пограничники – это понятие постепенно идёт на юго-запад и смещается вместе с расширением России и отодвиганием границы. К примеру, уже Пётр I называет украинцами жителей Слобожанщины (нынешняя Харьковская область). В XVIII веке там создаётся Слободско-Украинская губерния. Там же – Украинская пограничная линия. Это всё против крымцев. Но если веком ранее украинцы-пограничники держали границу против них по Дону и Оке, в Смоленске и Рязани, то теперь – уже здесь.

В результате уже в первой половине XIX века там возникает своё представление об украинцах. Но оно не этническое, речь идёт о региональной идентичности в рамках русского народа.

ВЗГЛЯД: То есть, условно говоря, если бы мы, современные, жили тогда, мы бы назвали эту землю Пограничьем?

Ф. Г.: Совершенно верно. А её жителей мы могли бы по-сербски назвать «граничары». То есть снова-таки никакого этнического значения, исключительно указание на проживание в пограничье.

Как и почему возникло украинство

ВЗГЛЯД: Откуда же возникла эта самая концепция «Украины–Руси»?

Ф. Г.: Если мы посмотрим «Киевский Синопсис» конца XVII века Иннокентия Гизеля [ректор Киево-Могилянской коллегии и архимандрит Киево-Печерской лавры – прим. ВЗГЛЯД], уже он отстаивает идею того, что Киев всегда был столицей России. Из чего следует вывод: русский царь Киев освободил, вернул, это прекрасно. И в этих вот церковных кругах как раз возникает идея, что Поднепровье никогда не теряло своей русскости, несмотря на то, что было разграблено Батыем и потом было частью польского государства.

И это мы видим потом и в «Истории Русов», и у Михаила Максимовича [первый ректор Императорского университета Св. Владимира, нынешний Киевский Национальный университет – прим. ВЗГЛЯД] в первой половине XIX века. У него был спор с историком Погодиным. Тот утверждал, что Киевщина после нашествия Батыя оказалась заброшенной, и центр России оказался в Москве. Максимович же отвечал, что центр был в Киеве, и мы русские не меньше, чем вы, а даже больше. То есть это споры в рамках представлений о русском единстве, единстве русского народа, споры кто важнее: Москва или Киев.

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

А если говорить об историографических концепциях, то разделение начинается с середины или со второй половины XIX века. Если мы посмотрим на 20-50-е годы XIX века, мы увидим большое количество концепций о разных народах, возникших в это время. О силезском народе, те же украинцы, чешское национальное возрождение, словацкое возрождение. То есть представления о том, что вот мы такие особенные, сейчас обособимся от этих больших, ужасных многонациональных империй и заживём хорошо, руководствуясь идеями равенства и братства.

ВЗГЛЯД: Можно вспомнить, наверное, польского публициста Паулина Свенцицкого, которого ещё называют польским украинофилом. Ведь он говорит не о том, что Киев и Москва – два центра русской государственности, в его представлении это Киев – единственный центр государственности (украино-русской, как он её называет). Может, с него все украинство и началось?

Ф. Г.: Даже не с него, а с Кирилло-Мефодиевского братства (1840-е годы). Оно возникает в университетских кругах – университета Св. Владимира. Именно в этом братстве впервые последовательно заявлено, что есть отдельный этнос и он называется украинцами.

Хотя идея-то была провозглашена, но затем сами же многие участники этого братства от неё впоследствии отказались. Например, Пантелеймон Кулиш, Николай Костомаров.

Тот же Шевченко. Он ведь тоже был членом братства и в его литературном наследии никаких украинцев нет. И когда он будет создавать азбуку некоего языка, он назовёт её «Букварь южно-русский». Вот его терминология: южно-руссы, которые живут на Украине.

Всем полезный Грушевский

ВЗГЛЯД: «Большинство национальных историй (в том числе и в Европе) были созданы еще до того, как сформировались соответствующие нации. Биография предвосхищала рождение ребенка».

Ф. Г.: Да, это цитата из книги Алексея Толочко («Киевская Русь и Малороссия в XIX веке»). Это прекрасная книга о том, как киевский историк Михаил Грушевский постепенно приходит к идеям провозглашения самостоятельности «Украины–Руси». Он реконструирует развитие подобных идей, одновременно показывая, что они – принципиальный разрыв с прежней традицией. Толочко показывает, где Грушевский опирается на предыдущую традицию, а где он идёт против неё.

Вот идея Киева, как столицы, центра Руси, не терявшего своего такого статуса – она полностью прорусская. Грушевский же переворачивает эту идею с ног на голову. И говорит о том, что нет Киева, как матери городов русских – есть Киев, как мать городов украинских.

ВЗГЛЯД: Откуда это пошло?

Ф. Г.: Я бы сказал так: это его личная утопическая идея и она связана с тем, что он народник и социалист. Он исходит из того, что история «Украины–Руси» – это история не государства, это история некоего населения, народа, который в состоянии создать свою народную, республиканскую государственность. Он делает ставку на будущую народную республику, которая когда-то возникнет. Ну а потом она и возникла – в 1917 году.

А так Грушевский попросту прочертил прямую линию к антам и сказал: «Вот есть анты, потом днепровские славяне, и эти славяне до сих пор тут живут». В результате он всё-таки принял для них название «украинцы», хотя поначалу не очень хотел. В первом издании он это слово использует очень осторожно.

Он ведь всё же историк, и он знал первоначальный смысл слова «украинцы», знал, что в нём нет этнического значения. И после этого брать это слово и использовать в качестве самоназвания этнического – не совсем хорошо. Но в конце концов он сдаётся и во втором издании начинает везде менять «русины» на «украинцы».

ВЗГЛЯД: Встречается отдающее теорией заговора мнение: мол, Грушевский создавал «Историю Украины–Руси» на заказ и его финансировало австрийское правительство.

Ф. Г.: Нет, как такового заказа не было. Но его деятельность, безусловно, соответствовала интересам Австро-Венгрии. Смотрите, Галиция имела автономию в составе Австро-Венгрии. Там были сильны позиции польского дворянства. Что этому может противопоставить Вена? Украинцев, украинское движение. Австро-Венгрия выстраивала сложный баланс, в рамках которого натравливала одни народы на другие. Потом это пригодилось и в антирусских целях, хотя вряд ли изначально оно таковым задумывалось.


_{Историк Михаил Грушевский (фото: Public domain)}

ВЗГЛЯД: Тут ведь интересно ещё и то, что после революции и Гражданской войны Грушевский со своей историей отнюдь не потерялся, а вернулся в Киев и был охотно принят большевиками.

Ф. Г.: А это уже соответствовало советской национальной политике. Советская национальная политика исходила из того, что национальный вопрос – это не страшно. Важны и значимы противоречия классовые. А национальный вопрос – оружие буржуазии, которое сдерживает классовую борьбу. Соответственно советская власть ради того, чтобы убрать все эти препоны, некритично принимала все притязания национальных элит. Хотите Украинскую советскую республику (в границах, о которых романтики XIX века даже мечтать не смели)? Создавайте. Главное, чтобы она была советской. А поскольку Грушевский – изначально социалист, то ему договориться с советской властью образца 1920-х годов было как раз несложно.

Вспомните, что до 1934 года в вузах СССР не существовало истфаков. История, как наука, была поставлена под вопрос: считалось, что настоящая история начинается с 1917 года. А всё, что до него – это археология и не интересно. И если какой-то Грушевский хочет писать историю «Украины–Руси» – пусть пишет.

Другое дело, что в 30-х многое начинает меняться. И связано это с приходом к власти в Германии национал-социалистов – национальная программа оказалась важнее классовой. Что этому противопоставить? Только идею патриотизма, представление об общем большом государстве с многовековой историей. В результате возродили факультеты, вернулись к идее Большой истории, истории Русского государства, объединившего народы России.

ВЗГЛЯД: В связи с чем пересмотрели и союз с Грушевским.

Ф. Г.: Да. И он, скорее всего, пострадал бы во второй половине 30-х, но он как раз умер в эту переломную эпоху. Ушло время, когда он мог заключать обоюдовыгодные соглашения с советской властью.

Нужно напоминать

ВЗГЛЯД: А то, что мы видим сейчас, когда историки современной Украины не удовлетворяются даже наработками Грушевского и пытаются искать корни Украины даже не у антов, а у трипольцев – это ведь заслуга того же Грушевского?

Ф. Г.: Да. Если он проводит прямую линию от себя к антам, то его последователи, конечно, будут проводить линию от себя к палеолиту. И если он, как отец-основатель украинской истории, исходит из того, что в угоду отысканию истории Украины можно где-то подтасовать факты, то и последователи будут заниматься тем же самым. Тем более Грушевского, как отца-основателя, и не покритикуешь – без него нет и современной Украины. Без него она, как исторический факт, начнётся в 1991 году. Его можно только дополнять и улучшать. А улучшать остаётся только вглубь веков.

К примеру, Грушевский ещё признаёт, что слово «украина» означает «окраина». А в современных украинских учебниках слово «Украина» происходит от «країна» (страна).

ВЗГЛЯД: Вопрос немного риторический: нам что с этим делать? Пытаться ли как-то расхлёбывать и пытаться ли вообще? Что могут сделать историки, публицисты?

Ф. Г.: Наша сила в нашей правоте. Наше представление о единстве связано с историческим знанием напрямую. Несмотря на то, что мы живём сейчас в разных государствах, тем не менее мы причастны к одной культурной традиции. А она такова, что до сих пор, несмотря на все попытки разделения, в Киеве говорят по-русски. И на Украине в целом говорят по-русски. Не все, но многие. Поэтому даже нынешняя Украина с господствующей там сейчас официальной идеологией, для меня – не чужая. Просто она немного приболела. Адептам этой идеологии я могу сказать только одно: вы сами себя изничтожите. Вы сами отрываете себя от ваших корней.

ВЗГЛЯД: А точно ли есть в этой правоте сила? Мы обсудили в основном не слишком давние события, то, что отстоит от нас лет на 300. Хотя новостная повестка говорит нам о том, что нужно напоминать о куда более поздних событиях. Напоминать, что Аушвиц освободил не Украинский фронт, взявшийся ниоткуда, а Украинский фронт РККА.

Ф. Г.: Напоминать надо. И о концлагере, и более ранние события. Ведь в том же XVII веке вопрос стоял так: с кем Украина будет? Останется с Польшей, воссоединится с Россией? В результате её поделили по Днепру, но с правого (польского) берега народ убегал на левый. Потому что там сохранялась культурная и религиозная традиция, там росло население. То есть это лишь на первый взгляд выбор исторической концепции: считать себя русскими или считать себя украинцами, наследниками древних укров. На самом же деле это выбор будущего.

Та же самая история с Украинским фронтом и Аушвицем – ведь по большому счёту всё это делается для того, чтобы Украина превратилась в маленький форпостик на границе с Россией. Оппоненты скажут: «А вы хотите наоборот, чтобы она была форпостиком на границе с Польшей». Но это не так. Достаточно посмотреть на посты, которые занимали казацкие старшины в Российской империи – канцлеры Российской империи Виктор Кочубей, Александр Безбородко. А потом выходцы из Украины – в СССР. Об этом неплохо напоминать.

Впрочем, если человеку всё это не нужно, если ему милее самостийность и современная панщина на заработках в Польше – значит, таков его выбор.

https://vz.ru/world/2020/3/16/1023875.html

[Александр Васильевич]

Удар из прошлого: как иностранные агенты создали украинцев — история русофобской трансформации



Чудесная трансформация: история о том, как журнал «Ruthenische Revue» превратился в журнал «Ukrainische Rundschau».

В далеком ныне 1875 году, июля шестого дня, в небольшом селе Монастырцы, расположенном на территории нынешней Польши, родился Роман Сембратович.

Не только для «русского», но и для «украинского» уха — фамилия этого давно умершего верноподданного Австро-Венгерской Империи ничего не скажет, хотя при жизни он и был достаточно известным публицистом, редактором, издателем и общественно-политическим деятелем.

Роман Сембратович закончил русскоязычную гимназию в Австрийском Перемышле, после чего поступил на юридический факультет Венского университета. Обучение в университете Роману пришлось прервать в связи туберкулезом легких, хотя в итоге Сембратович всё же сумел восстановиться и получить юридическое образование.


_{Верноподданный Австро-Венгерской Империи Роман Сембратович.}

Однако Роман Сембратович не стал бы героем данной статьи, если бы он так и остался заурядным австрийским юристом. Выходец из маленького села Монастырцы, где даже в XXI в. проживает чуть более 500 человек, вошел в историю в качестве прозаика и журналиста. Так, одних псевдонимов у Романа было около десяти, среди которых наиболее известными являются Р. Высовский, Участник, Р.В., Severus, R.S. и другие.

Среди наиболее известных прозаических произведений Р. Сембратовича возможно отметить такие, как «Ренегат», «Модные пытки», «Лилл», но прежде всего — брошюру «Polonia irredenta» («Неосвобожденная Польша»), в которой Роман сердечно переживает о «несчастной» и «замученной проклятым Российским игом» Польше (скромно умалчивая тот факт, что при разделе Польши в конце XVIII в. Австро-Венгрия не осталась в стороне, и свой «кусок пирога» не упустила).

При более детальном изучении биографии Р. Сембратовича выясняется, что он был достаточно известным корреспондентом газеты «Frankfurter Zeitung», а также занимал должность редактора журнала «X-Strahlen».

И лишь при очень детальном изучении биографии Романа возможно натолкнуться на тот факт, что он был инициатором создания журнала «Ruthenische Revue», издававшемся дважды в неделю на немецком языке, и повествующем о жизни Австро-Венгерских русинов.

Что тут странного, спросите вы? Династия Габсбургов, пользуясь полной поддержкой австро-венгерского парламента, ещё с 1848 года планомерно и методично внушала своим русским подданным идею о том, что они вовсе не русские, а являются некими «рутенцами» или «русинами».

Русскоязычные издания, газеты и прочие публицистические материалы были весьма малочисленны, в связи с чем журнал на немецком языке, повествующий про жизнь «русинов» («рутенцев») Австро-Венгрии и малороссов Российской Империи — не должен вызывать у вас большого удивления. Для тех лет — явление это было вполне нормальным.

Вопрос в другом: откуда, когда и в каком количестве на территории Австро-Венгрии появились «украинцы», которых не было на территории Империи согласно переписям 1851 и 1910 гг., и куда перед Первой мировой войной исчез упомянутый выше журнал «Ruthenische Revue»? Что же, давайте разбираться со всем по порядку…


_{Обложка выпуска журнала «Ruthenische Revue» за 1903 год.}

В апреле в 1901 г. из-под пера Романа Сембратовича в Вене стал издаваться журнал «Strahlen». Журнал этот выходил трижды в месяц исключительно на немецком языке, а посвящен он был «рутенским» делам в Австрии и России.

Просуществовал журнал не долго: всего около полугода. Зато старания Сембратовича заметили Австрийскими политики, которые помогли Роману найти финансирование на более масштабный проект, направленный, в том числе и на зарубежную аудиторию. Так в 1903 г. и появился на свет двухнедельный журнал «Ruthenische Revue», неизменно издаваемый в Вене исключительно на немецком языке.

Больше всего внимания в этом журнале было посвящено польскому господству на исторических «рутенских» землях (имеется в виду территория Галиции, Лодомерии и Буковины) и запрещении «малороссийского языка» в России в 1876 г. Здесь же публиковались немецкие переводы произведений малороссийских писателей, их обзор, характеристика и прочее (прежде всего И. Котляревского, Т. Шевченко, Н. Гоголя и П. Кулиша).

Администрация журнала всё время располагалась в Вене: сначала на Хефергассе 5, затем — на Викенбурггассе 10. Сам журнал выходил дважды в месяц объемом 23–32 страницы.

Печать производилась в типографии «E.v. Zenker und Companie» на улице Доминиканербастай, 19 в центре Вены. Немного позже, в 1905 году, журнал стал печататься в типографии «Густав Реттиг и Сын» в венгерском городе Шопрони.


_{Обложка выпуска журнала «Ruthenische Revue» за 1904 год.}

Годовая подписка стоила 6 крон для Австрии, 6 марок для Германии и 9 франков для других стран. Позже она выросла до 8 крон, 8 марок и 10 франков соответственно. Издатели указывали, что выпуски журнала можно было приобрести «в большинстве книжных магазинов» за 30 геллеров в розницу.

Кроме того, «Ruthenische Revue», якобы, настолько заинтересовал зарубежную публику, что его перепечатки на иностранных языках стали выходить в заграничной прессе (французской, итальянской, испанской, шведской, норвежской, германской и даже японской).

Однако, и на самом деле — «Ruthenische Revue» продавался заграницей крайне плохо, и дело было не в его коммерческом успехе, а в необходимости донесения до мировой общественности того факта, что «малороссы и рутенцы — это не русские, а совершенно отдельный от остальной России народ».

Другими словами, Австро-Венгрия целенаправленно, методично и последовательно вела против русского единства информационную войну, целью которой была необходимость обоснования возможности и целесообразности отделения всего Юго-Запада России в отдельное «Рутенское княжество».

На пропаганду Австро-Венгрия денег не жалела, и вскоре уже и в других, достаточно именитых и солидных зарубежных журналах стала публиковаться «реклама» указанного выше «Ruthenische Revue». Реклама, собственно говоря, сводилась к публикации отзывов о «Ruthenische Revue» со стороны достаточно известных иностранцев. Так, в разное время о «Ruthenische Revue» писали такие лидеры общественного мнения, как Г. Брандес, Ж. Жорес, Момзен, Бьёрнстьерне Бьёрнсон и другие.


_{Обложка выпуска журнала «Ruthenische Revue» за 1905 год.}

Тот же Бьёрнсон, например, писал: «Из всех начинаний современной жизни (имеется в виду идея о просвещении малороссов и „рутенцев”, о воспитании из них отдельного народа — авт.) — Ваше начинание кажется мне самым грандиозным.

Поднять до уровня сознательного культурного народа 30 миллионов „рутенцев” (имеется в виду австро-венгерское население Галиции, Лодомерии и Буковины, а также все малороссийское население России — авт.), пробудить их от векового гнета — это должно одушевлять!

С того времени, как меня охватило это чувство, к появлению „Ruthenische Revue” я ничего не знал об этом, моя жизнь стала богаче, моя вера в человечество усилилась. Я внимательно слежу за Вашим словом. Оно такое свежее, новое, справедливое и резкое, — это захватывает».

Другими словами Бьёрнсон, несомненно вознагражденный за свою писанину австро-венгерскими золотыми кронами — открыто поддержал в Норвежской прессе идею о том, что Малороссия, Новороссия и вообще весь Юго-Запад Российской Империи — это отдельный от «клятых москалей» народ, которому следует искать свое собственное «светлое будущее».

В 1904 году коллектив журнала «Ruthenische Revue» решил провести анкетирование о том, «гуманным и правильным ли было решение Русского Императора запретить в 1876 году печать любой литературы на малороссийском языке?»

На данное анкетирование отозвались упомянутый Бьёрнсон, профессор Кембриджского университета О. Броунинг, шведский посол в парламенте А. Гедин, профессор А. Леруа-Болие, социолог Ф. Опенгаймер, Ф. Герц, И. Гижйо и многие другие «неравнодушные к малороссийскому вопросу» иностранцы.

Как бы там ни было, но до самой своей смерти Роман Сембратович хотя бы дистанцировался от «древних прото-укров», «великой Украины-Руси» и прочего параноидального бреда, созданием которого с 1890-х годов активно занималось Львовское научное общество им. Тараса Шевченко, руководимое неутомимым историком-фантастом Мыхайлом Сергийовычем Грушевськым. Правда, прожил Сембратович не так уж и долго…


_{Пример статьи из выпуска журнала «Ruthenische Revue» за 1904 год.}

В конце 1905 г. на 30-м году жизни великий зодчий «Ruthenische Revue» умер. Куда исчезла жена и наследница Романа Сембратовича — история умалчивает, но вот бездыханное тело главного редактора «Ruthenische Revue» похоронили не где-нибудь, а на знаменитом кладбище Гержгоф в столице Австро-Венгерской Империи.

Практически сразу после смерти Сембратовича — из печати исчезает и его детище «Ruthenische Revue», вместо которого на книжные полки начинает поступать совершенно «новый» журнал «Ukrainische Rundschau», который приобрел в Европе ещё «большее признание» в связи с его ещё «большим распространением» по ближнему и дальнему зарубежью.

При этом ещё при жизни Романа Сембратовича — бессменным издателем «Ruthenische Revue» был Викентий Яворский, который стал издателем и совершенного нового журнала «Ukrainische Rundschau». Юридический адрес «совершенного нового» журнала также не изменился, хотя примерно через год и вплоть до конца 1908 г. администрация «Ukrainische Rundschau» все же переехала с Викенбурггассе 10 на Фрауенфельдерштрассе 2.

Чуть позже, в конце 1908 г. администрация журнала переехала на Гокегассе 24; затем в 1913–1914 гг. она располагалась на Хенегассе 27, а потом на Герстхоферштрассе 68. Ничего необычного. Просто коллектив журнала и его тираж постоянно росли, в связи с чем и для здания администрации приходилось искать всё более обширные площади.


_{Обложка выпуска журнала «Ukrainische Rundschau» за 1909 год.}

Новым главным редактором журнала стал Владимир Кушнир, в след за которым подтянулись и другие корифеи «рутенской уникальности», среди которых можно выделить С. Днестровского, О. Колесса, Е. Левицкого и В. Скорняка. Но самым главным отличием нового «Ukrainische Rundschau» от старого «Ruthenische Revue» стала замена всех этнонимов и топонимов «русин», «рутенец», «малоросс», «малороссийский» и «Малороссия» на «украинец», «украинский» и «Украина»! Но дальше — больше…

С марта 1908 года и до выхода самого последнего номера — на обложке «Ukrainische Rundschau» стала постоянно печататься т. н. «этнографическая карта Украины».

Понимаете, население Новороссии, Крыма, Кубани, Слобожанщины, Дона и Орловщины до самого 1917 года знать ничего не знало о том, что живет, оказывается, на территории некой «Украины» и является, оказывается, неким «украинским народом», а в Австро-Венгрии эту концепцию внедряли в массы, уже начиная с 1908 года!


_{Обложка выпуска журнала «Ukrainische Rundschau» за 1914 год.}

Более того: с самого начала выхода в печать «Ukrainische Rundschau» — каждый выпуск журнал БЕСПЛАТНО высылался всем крупнейшим мировым редакциям, дипломатам и писателям! А вы говорите, что информационную войну придумал доктор Йозеф Геббельс!..

С каждым годом финансирование журнала со стороны правительства Австро-Венгрии всё увеличивалось, в связи с чем главный редактор «Ukrainische Rundschau» Владимир Кушнир привлекал к работе над новыми выпусками всё новых и новых выдающихся представителей Галицкой и Буковинской научной, культурной и общественно-политической жизни.

Среди них можно выделить: Ю. Романчука, О. Турянского, В. Щурата, И. Крипъякевича, М. Кордуба, С. Днестровского, Б. Лепкого, М. Лозинского, И. Макуху, Д. Дорошенко и некоторых других. Кроме того, к работе над «Ukrainische Rundschau» привлекались такие иностранцы, как Бьёрнсон, Мариано де Кавия, С. Ляндау, доктор И. Фекете где Нагнивани и другие.


_{Обложка выпуска журнала «Ukrainische Rundschau» за 1915 год.}

С целью оживить информационную службу, а также увеличить разнообразие статей и материалов — Владимиру Кушниру удалось выпросить у правительства Австро-Венгрии дополнительное финансирование для ещё одного масштабного «украинского» проекта, которым стал «Ukrainische Korrespodenz».

Затем, с сентября 1914 г. и до конца 1916 г. благодаря усилиям О. Бачинского и В. Биберовича, а также благодаря щедрому финансированию со стороны Австро-Венгерского генерального штаба — свет увидел журнал «Ukrainische Nachrichten», который также распространялся за пределами Австро-Венгрии.


_{Этнографическая карта расселения т. н. «украинского народа», постоянно размещаемая на обложке журнала «Ukrainische Rundschau» с марта 1908 года.}

Вот и выходит, что ни Австро-Венгерские «русины», ни Российские «малороссы», ни журнал «Ruthenische Revue» никуда на самом деле не делись, не исчезли и не вознеслись на небо. Просто ещё «вчера» они были «русинами», «малороссами» и журналом «Ruthenische Revue», а уже сегодня, и благодаря стараниям неутомимой Австро-Венгрии — они стали «древними украми», «украинцами», и журналом «Ukrainische Rundschau»…

Далиант Александрович Максимус, специально для «Русской Весны»


https://rusvesna.su/news/1602968742

[Александр Васильевич]

Шокирующая история: они создали украинцев задолго до легенды «о древних украх, выкопавших Чёрное море»



Данную статью я хочу начать с цитаты моего товарища — выпускника Харьковского национального университета МВД, бывшего следователя одного из следственных органов МВД Украины:

«Знаешь, если бы осенью 2013 года кто-то из моих друзей или родственников заявил бы о том, что бывший президент Грузии станет губернатором Одесской области, на статуе киевской Родины-матери будет развеваться флаг ЛГБТ-сообщества, президентом Украины станет комик Владимир Зеленский, а Вооруженные силы Украины посредством авиации, артиллерии и тактических ракетных комплексов „Точка-У“ будут сравнивать с землей города и поселки на территории Донбасса, я бы тотчас вызвал скорую помощь, а также позаботился бы о госпитализации данного человека в самую надежную (!!!) психиатрическую лечебницу города».


_{История Великой Украины или освоение Гренландии в 800 году от Р.Х.}

Оно-то, конечно, «и смешно, и плакать хочется». Но с точки зрения человека, прожившего более 10 лет на территории Украинского Государства (УГ) и вдоволь успевшего насмотреться на подобный параноидальный шизофренический бред задолго до 2013 года, все написанное выше воспринимается несколько в другом свете…


_{История Великой Украины или зарисовка на тему римско-иудейских отношений.}

Судите сами: украинские историки-фантасты десятилетиями пичкали население Новороссии и Малороссии такой абсурдной ересью, что задолго до возникновения легенды «О древних украх, выкопавших черное море» в упомянутые выше психиатрические лечебницы граждане Украинского Государства (УГ) попадали регулярно, массово и надолго.

Смешно или нет, но псевдонаучная украинская история ещё с начала 2000-х годов «льет в уши населению» такую ахинею и откровенную фантастику, что на фоне неё Миша Саакашвили в роли губернатора Одесской области выглядит уже не так «эпично». Приведем несколько примеров:


_{Пётр Ильич Чайковский или Петро Чайка?}

1) Пётр Ильич Чайковский, оказывается, не великий русский композитор мировой величины, а «выдающийся украинский музыкант». «Как так?» — спросите вы. А вот так, ведь согласно украинским фантастическим бредням:

«Пётр Чайковский происходил из украинского рода Чаек. Прадед композитора, Федор Чайка, происходил из-под Кременчуга. Его сын, Пётр, рожденный на Полтавщине (то есть дед композитора), обучаясь в Киево-Могилянской академии, взял фамилию Чайковский, которую позже получил в наследство его внук — великий украинский композитор Пётр Ильич Чайковский».

И как после подобного шизофренического бреда бедные школьники и студенты на территории Украинского Государства (УГ) будут смотреть и слушать «Торжественную увертюру “1812 год”» или «Щелкунчик»? Правильно — будут возмущаться русским названиям указанных музыкальных произведений, ведь на украинском они должны были бы называться не иначе как «Урочиста увертюра “1812 рік”» и «Лускунчик»!


_{Антон Павлович Чехов или Антін Чех?}

2) Антон Павлович Чехов — это не только и не столько русский классик мировой величины, родившийся в Таганроге и всю жизнь писавший на русском языке. Нет, что вы! Антон Павлович Чехов — это писатель мировой величины украинского происхождения! Не верите? Вот вам дословный перевод с украинского:

«Сам А. П. Чехов неоднократно утверждал, что его дед был украинцем и носил фамилию Чех, а звали его Ягором, и был он родом из Слобожанщины. Сам Антон Чехов письма с Сахалина начинал так: «Дорогие мои Чехи».

Дорогие мои «Чехи»?.. А почему тогда не «Укры»?.. Хотя «Русь» тоже была «Киевской», а не «Укровской». Но при этом Киев, почему-то, именно «украинский», а не «русский» город.


_{Тайхо Коки, или Иван Борышко?}

3) Тайхо Коки — это не просто борец профессионального сумо, 48-й ёкодзуна, 32-х кратный обладатель Императорский кубка и один из величайших японских сумоистов. Нет, что вы! «Тайхо Коки — это вообще не Тайхо Коки, а Иван Борышко — величайший украинский (!!!) борец сумо, который, к сожалению, так и не успел ни разу выступить на профессиональных турнирах под украинским желто-блакитным флагом».

«А вдруг такое могло быть!» — возразите вы. Что же, ладно! Давайте более пристально и беспристрастно изучим биографию «величайшего украинского борца сумо»…

Отец Тайхо Коки был белогвардейцем, который воевал и против Украинской Народной Республики, и против Красной Армии. Матерью Тайхо Коки была японка, а сам Тайхо родился на территории Японии, в связи с чем знать ничего не знал ни об Украине, ни о том, что он на самом деле является «настоящим украинцем».

Более того — по некоторым сведениям можно судить о том, что отец Тайхо всё-таки пытался приобщать сына к славянской культуре, но к культуре русской, а вовсе не к украинской!

Однако отнюдь не русские историки называют в своих школьных учебниках Тайхо Коки «величайшим украинским ёкодзуной, борцом сумо и самым украинским японцем из всех, когда-либо проживавших на территории страны восходящего солнца». Да и вообще узнать что-либо о Тайхо Коки на территории бывшего СССР возможно практически исключительно лишь из украиноязычной прессы и литературы.


_{Заметка о гибели хора малороссов на борту Титаника.}

4) Гибель «Титаника», как выяснилось, — это не только «боль и трагедия всей цивилизованной Европы и Америки». Оказывается, на борту «Титаника» находился «украинский хор», который отправился на дно Атлантики вместе с британским лайнером! Более того, в творчестве украинских историков-фантастов данный факт преподносится следующим образом (перевод с украинского):

«На борту затонувшего в водах Атлантического океана „Титаника“ находился украинский хор, состоявший из 30 наших соотечественников-украинцев. Данный хор направлялся из Лондона в Нью-Йорк для выступлений в театре „Колизеум“, однако страшная трагедия в бескрайних льдах Атлантики оборвала жизнь 30-и верных сынов Украины».

Что колют, курят и нюхают украинские историки и политики, понятно уже давно: песок, осыпающийся с грузных старых телес Джорджа Сороса — живого Бога всего Украинского Государства (УГ). Но, что интересно, нам удалось отыскать первоисточник приведенного выше параноидального шизофренического бреда.

Итак, скан-копия заметки из № 1623 Харьковской газеты «Утро» от 14 апреля 1912 года.


_{Заметка о гибели хора малороссов на борту «Титаника».}

Выходит, что хор был не «украинским», а «малороссийским». Никакой Украины во время гибели «Титаника» вообще не существовало, а типичный малоросс начала XX века считал себя вовсе не «украинцем», а обычным «русским подданным Российской Империи».

Таким образом, приведенный выше материал должен ещё раз, и как можно более наглядно, продемонстрировать тот хаос в мыслях и головах среднестатистического «щирого українця», на фоне которого эпатажные образы Зеленского, Саакашвилли, Авакова, Кличко, Рабиновича и иже с ними должны попросту меркнуть и не вызывать лишних вопросов.

Каждый народ, в конце концов, имеет то правительство, которое он заслуживает. Или украинский народ — это все-таки не народ?..

Далиант Александрович Максимус, специально для «Русской Весны»


https://rusvesna.su/news/1604152927

[Александр Васильевич]

Секретная записка об украинском движении и мерах борьбы с ним



Представляем вашему вниманию докладную записку на имя Министра внутренних дел Российской Империи, извлечённую в 1917 году из бумаг канцелярии Полтавского губернатора Александра Карловича Багговута.

Указанный документ является живым свидетельством формирования Южнорусского (украинского) сепаратизма на теле единой и неделимой Российской Империи в начале XX века, и раскрывает Австро-Венгерский след в вопросе финансирования и поддержки украинофильских еретиков.

Секретный донос Полтавского губернатора Багговута Министру внутренних дел об украинском движении и мерах борьбы с ним

Февраля 4 дня 1914 года № 201 г. Полтава

Господину Министру Внутренних Дел

Доношу вашему высокопревосходительству, что украинское движение, в основу которого положена идея образования автономной украины под скипетром Габсбургской династии, принимает за последнее время широкие размеры.

Роль австрийского правительства в этом движении заключается в обещаниях в будущем, причём эти постоянные намёки на исполнение этих обещаний служат достаточно надёжным средством для возбуждения этого движения, и не только не позволяют ему заглохнуть, но и дают ему возможность развиваться всё более и более.

Удары этой пропаганды направлены между прочим на народную начальную школу, где в лице большинства учащего персонала встречается наиболее благодарная почва для восприятия (подготовки) идей украинского движения и постепенной подготовки молодежи к усвоению понятия о полной обособленности малоруссов от великоруссов.

Учащий персонал старается на первых же порах обучения вести последнее на малорусском языке и по возможности продолжать его и в течение всего курса. Несмотря на категорическое требование инспекторов вести обучение только на русском языке учителя уклоняются, от этого при [конец стр. 3] всяком удобном случае и приводят постоянно одну и ту же отговорку, заключающуюся в том, что язык малорусский есть их родной язык, что только на этом наречии дети быстро усваивают предмет преподавания и что нет никакой беды в том, что параллельно с русским языком даются объяснения на малорусском, ибо поступающие в школу дети у себя дома всё-таки говорят и будут говорить с родителями по-малорусски.

Замечается такое явление: в школе где учитель малоросс — русский язык прививается с трудом, там же, где учитель великорусс — учащиеся гораздо лучше говорят по-русски.

Явление это нельзя признать общим для всех решительно школ, но что оно усматривается в значительной их части и при том в особенности в некоторых уездах, то в этом нет сомнения.

В одном из уездов, а именно в Лохвицком, представители украинских стремлений уже определённо высказались по этому вопросу следующим образом: 6 Декабря 1913 года в городе Лохвице на общем собрании Общества Взаимопомощи учителей вынесена была единогласно участвовавшими на собрании 69 членами его резолюция о необходимости преподавания в народной школе исключительно на украинском языке.

В состав этих 69 человек значительно больше половины входили учителя и учительницы. На собрании этом, инспектор народных училищ заявил протест против такого постановления, но никто не обратил на протест никакого внимания, он остался пустым звуком, и резолюция была вынесена единогласно. Так как общество это, имеющее по уставу, утверждённому Министром Народного Просвещения, точно определённую сферу деятельности только по вопросам материальной взаимопомощи, нарушило устав преднамеренно, а также принимая во [конец стр. 4] внимание левое направление всего уезда, я 16 Января 1914 года за № 10232 сообщил все обстоятельства дела Попечителю Киевского Учебного Округа с ходатайством о возбуждении пред Министром Народного Просвещения вопроса о закрытии этого общества, которое вышло из пределов своей компетенции умышленно с политическою целью.

Таким образом, в Лохвицком уезде стремление доказать рознь русского и украинского языков уже объединено, что ясно подтверждается постановлением собрания.

Уезд этот левый вообще и несомненно, что весь состав учащего персонала — украинские сепаратисты. Полагаю, что пример Лохвицкого уезда подействует и на соседние уезды и что попытка эта встретит сочувствие в других местах, ибо выступление сделано не отдельными личностями, а уже сплочённой организацией значительного числа единомышленников.

Таким образом, чрез посредство школы движение проявляется в стремлениях:

1) доказать рознь русского и украинского языков, а, следовательно, и народностей этих,

2) создать украинский язык и

3) добиться появления национальной украинской школы.

Сельское духовенство в значительной степени также сочувствует украинскому движению и так как оно наиболее близко стоит к сельскому населению, то чрез посредство его идеи эти легче проникают в простой народ. Духовенство открыто пока не выступает, но нисколько не противится движению и при всяком удобном случае дает понять народу, что оно имеет собственный язык и собственную историю.

Полтавская Духовная Семинария также является местом, где с наибольшим успехом прививаются те же идеи.

Учебное заведение это поставлено весьма плохо в смысле дисциплины: воспитанники крайне распущены, держат себя вызывающе и грубо, никогда Губернатору на [конец стр. 5] улице не поклонятся, стараются проявить какую-то независимость и несомненно культивируют среди себя украинские идеи.

Семинаристы, уезжая на каникулярное время в деревню, немало способствуют там развитию движения, так как отцы их, т. е. священники и другие члены причта не оказывают ни малейшего воздействия на усвоение этих идей, как их детьми, так и вообще всем населением.

Епархиальное Начальство, по-видимому, закрывает глаза на это движение и весьма мало интересуется тем, что делают и думают священники в деревне, а равно не обращает внимания на семинаристов.

Среди интеллигенции замечается также достаточное количество сторонников украинского движения.

Появление никогда не виданных раньше афиш «украинского музыкально-драматического гуртка» (т. е. кружка), украинских трупп и украинского клуба подтверждают это.

Значительная часть служащих Губернской уездной и земской Управ — так называемый «третий элемент», люди сами по себе левых убеждений, являются также благодарной почвой для развития и пропаганды украинских идей и исповедуют мазепинское движение.

Украинский клуб в Полтаве состоит из людей исключительно принадлежащих к тому же движению.

Многие украинцы состоят на службе по Министерству Народного Просвещения и занимают профессорские кафедры, примером чего служит Львовский профессор Грушевский, постоянно пребывающий то в Киеве, то во Львове и беспрепятственно руководящий опасной и гибельной работой мазепинского лагеря.

На общеобразовательных курсах для учителей, устроенных Полтавской Губернской Земской Управой в 1913 году, один из Киевских лекторов, читая [конец стр. 6] историю России, проводил на одной из них свои мысли о том, что Украина имеет очень мало общего с остальной Россией в силу своей истории.

Весьма прозрачно намекал на самостоятельное существование украины. Зарубежные Галицийские украинофилы, чрез посредство живущих в Малороссии агентов, ведут непрестанную пропаганду и изыскивают все способы, чтобы укрепить убеждение в необходимости создания автономной украины, отторгнутой от остальной России, со включением её в состав Австро-Венгрии на федеративных началах.

Связь Полтавских сепаратистов с галицийскими руководителями доказывается приветственной телеграммой, посланной в 1913 году во Львов от «Полтавской громады».

Так как внедрение этих стремлений в умы и сердца интеллигенции и простого народа грозит созданием в будущем между русским и малорусским народами такой преграды, уничтожить которую будет очень трудно, и что движение это становится за последнее время бесспорно опасным для России, то я полагаю необходимым бороться с украинским движением следующими мерами:

1. Привлекать на должности учителей земских начальных школ по возможности только одних великоруссов.

2. Назначать на должности инспекторов народных училищ людей деятельных, энергичных, твёрдых и исключительно великоруссов. Таковыми же, конечно, должны быть и директоры народных училищ.

3. Так как количество школ значительно увеличивается ежегодно и одному инспектору на уезд почти невозможно иметь требуемое наблюдение за приёмами и ходом обучения и направлением учащего персонала, то учредить в больших уездах либо [конец стр. 7] двух инспекторов, с территориальным для них делением уезда, либо в каждом уезде учредить должность Помощника Инспектора.

4. Всякого учителя, проявляющего склонности к украинскому движению, немедленно устранять.

5. Поставить правильно обучение истории России в школе и строжайше вменить в обязанность учителям внедрять в молодёжь понятие о единой, неделимой России, поясняя смысл слова «украина», то есть «окраина» Государства в былые времена.

6. Обратить то же внимание на преподавание истории в средних учебных заведениях.

7. Составление правдивой истории малорусского народа.

8. Установить обязательные экскурсии учащихся всех учебных заведений в возможно большем количестве — в Москву, Нижний Новгород и другие исторические местности России, ибо малоруссы имеют о памятниках этих местностей весьма скудные сведения, вернее никаких. Экскурсии ныне производятся в Киев, а о Москве и речи не бывает.

9. Совершенно не допускать общеобразовательных курсов для учащих по правилам 4 Марта 1906 года, а разрешать исключительно педагогические курсы по правилам 5 Апреля 1875 г. под надзором и руководством Министерства Народного Просвещения.

10. Обратить особое внимание на сельское духовенство, на его политические убеждения. Выбирать благочинных с особым разбором, назначая людей твёрдых и энергичных.

Необходимо во главе епархии ставить Преосвященных Архиереев исключительно великоруссов и таких же энергичных и твёрдых людей, вменить им в обязанность почаще объезжать [конец стр. 8] епархии и видеть священников и иметь с ними побольше общения. Оказывать самое крутое давление на тех из них, которые заражены украинофильскими стремлениями.

Епархиальных наблюдателей за церковно-приходскими школами назначать исключительно великоруссов, обязав их как можно чаще посещать школы, иметь побольше общения со священниками и учителями и следить за направлением в церковно-приходской школе.

11. Обратить особливое внимание на семинарии, на учебно-воспитательную часть в этих учебных заведениях. Ставить во главе их ректоров исключительно великоруссов, удалить немедленно всех слабых и бездеятельных ректоров. Учащий персонал должен быть только из великоруссов. За семинарии надо взяться как следует и искоренять гнездящийся в них дух и дать им должное направление.

12. Необходимо субсидировать некоторые газеты, издающиеся в Киеве, Харькове, Полтаве и Екатеринославе с целью борьбы, путём печати, с украин­ским движением. Основания борьбы должны быть следующие:

а) доказательство кровной родственной связи народностей великорусской и малороссийской; признание общего корня этих наречий и полонизации малорус­ского языка в прежние времена;

б) разъяснение, что «украина» означает «окраину» и что такие окраины до присоединения Малороссии к России были и у Польши, и у России. Необходимо правдиво освещать историю заселения Южно-Русских степей и всей вообще «окраины» Государства, поясняя, что никогда никакого «украинского» народа не было [конец стр. 9];

в) возможно частое появление в субсидируемых газетах статей о необходимости общегосударственного языка, каковым только и является великороссийское наречие, о богатстве русского языка, обширности и богатстве его литературы и т. д., о роли современного малорусского языка, как простонародного и не имеющего литературы и будущности;

г) помещение статей об экономической связи малорусских губерний с великорусскими.

13. Вследствие того, что название «украинский» служит флагом, под которым ведётся движение, следовало бы безусловно воспретить всё, что выступает под ним, и наоборот не стеснять того, что идёт под малорусским флагом.

Несколько лет назад в Полтаве появлялись малорусские труппы, устраивались малороссийские ярмарки и т. п.; а об «украинских» труппах, ярмарках, книжных магазинах клубах никто не говорил.

Последнее время на всех афишах и объявлениях местных газет название «малорусский» заменено словом «украинский».

Таким образом в глазах местного населения складывается убеждение, что украинскому движению никто не противится.

14. Вследствие обнаружившегося в последнее время стремления украинцев выйти из экономического подчинения Москве и основать свой торговый и биржевой центр в Киеве, желательно было бы, чтобы Министерство финансов вело национальную политику финансовую с целью закрепления за Москвой её положения экономического центра и уничтожения попыток к экономическому сепаратизму украинцев.

15. Вследствие участия евреев во всяком вообще революционном движении, в том числе и в украинофильском, я полагаю необходимым — всех [конец стр. 10] евреев, не имеющих права жительства в сельских местностях, выселять, не создавать никаким образом новых местечек, включаемых в черту оседлости, и всеми мерами содействовать земствам и другим организациям в борьбе с экономическим порабощением края еврейством.

16. Думается мне, что было бы полезно устройство в Киеве всероссийского национального музея, в котором была бы постоянная выставка памятников первых времен Русского Государства, главным образом времен Св. Владимира и святой Ольги.

17. Допускать на разные должности не следует людей, которые когда-либо хотя бы и в отдаленном прошлом имели соприкасательства к украинским стремлениям.

Доношу вашему высокопревосходительству, что движение это становится опасным для России и оно в случае дальнейшего развития, а в особенности при войне с Австрией, может принести нам немало забот, а может быть и тяжёлых минут [конец стр. 11].

Верно: Губернатор Багговут.



Материал подготовил Далиант Максимус, для «Русской Весны»


Источник: https://rusvesna.su/news/1619256593

[Александр Васильевич]

Украинский национализм. Невыученные уроки. Телеканал "История"



История

На основе никогда ранее не публиковавшихся документов авторы фильма доказывают, что "Организация украинских националистов" с самого начала была филиалом немецких спецслужб.

В картине представлен весь спектр современных украинских националистов, которые пытаются обелить пособников Гитлера и палачей своего народа.

Автор и режиссер: Вадим Гасанов

См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://www.youtube.com/watch?v=1x99QJDzFIk&t=596s

[Александр Васильевич]

"Се буди городом Русским": Пушков преподал урок истории украинскому депутату


_{ФОТО: FEDERATION COUNCIL OF RUSSIA/GLOBALLOOKPRESS}

Сенатор Алексей Пушков преподал урок истории украинскому депутату Алексею Гончаренко. Пушков заметил: то, что Киев старше Москвы, ещё ничего не доказывает. Также он напомнил, как новгородский князь Олег завоевал город и перенёс туда свою резиденцию: "Се буди городом Русским".

Сенатор Алексей Пушков ответил украинскому депутату Алексею Гончаренко на его плакаты с попыткой задеть русских. Пушков назвал его депутатом Рады по статусу и "клоуном по призванию".

"Киев действительно старше Москвы, но хвастать этим придёт в голову только Гончаренко и ему подобным. Москва старше, например, Берлина, и что это доказывает?" - написал в своём Telegram-канале Пушков.

Также он напомнил Гончаренко вехи истории. Сенатор уверен, что Украина не имеет к тому древнему Киеву никакого отношения.

"Не было тогда Украины как таковой, и древнеукраинских князей не было, а Киев возник как город племени полян, а не украинцев - за их полным отсутствием в те стародавние времена. Да и был в 882 году небольшой городок Киев завоёван новгородским князем Олегом, который перенёс туда свою резиденцию и сказал: "Се буди городом Русским". Русским - не украинским. Но сие нынешним невеждам из Рады, разумеется, неведомо", - подытожил Пушков.

Напомним, в Киеве по инициативе Гончаренко появились плакаты, призванные оскорбить русских.

"В Киеве уже была библиотека (в другом варианте плаката - "были законы"), когда в Москве ещё жабы квакали", - говорится в тексте билборда, который приурочен к празднованию "дня рождения" Киева.

https://tsargrad.tv/news/se-budi-gorodom-russkim-pushkov-prepodal-urok-istorii-ukrainskomu-deputatu_362206