С какими чувствами армия встречает 23 февраля

[Александр Васильевич]

Юрий РУБЦОВ

С какими чувствами армия встречает 23 февраля

Давно российские военнослужащие не встречали свой профессиональный праздник со столь раздёрганными чувствами. Может, только в начале 90-х годов прошлого века перспективы Вооружённых сил были такими же абсолютно неясными. Но тогда распадалась страна, разрушалась растаскиваемая по национальным «квартирам» армия, людей в погонах щедро одаряли всевозможными титулами от «оккупантов» до «дармоедов». А сегодня?

Под маркой реформы армию ломают буквально через колено в условиях территориально целостной страны, стабильной системы власти, наблюдавшегося все последние годы экономического роста, который позволял последовательно наращивать оборонный бюджет. То есть сложились уникальные возможности для спокойного, целенаправленного военного строительства, направленного на создание таких армии и флота, которые соответствовали бы вызовам XXI века.

Вместо этого группой допущенных к руководству Министерством обороны некомпетентных лиц взят курс на форсированную ломку военного механизма. Министр Анатолий Сердюков и его единомышленники говорят об «оптимизации» (под которой, в общем-то, принято понимать процесс приведения системы в лучшее, более эффективное состояние), но не могут предъявить ни соответствующей законодательной базы, с которой, собственно, должны начинаться любые реформы, ни обоснований и экономических расчётов столь решительных мероприятий – одно сокращение офицерского корпуса на 200 тыс. человек чего стоит.

Вот лишь некоторые пункты из того «громадья планов», которые сверстаны в Минобороны. В течение ближайших лет численность Вооружённых сил должна была быть сокращена до 1 млн. человек (сейчас эту цифру скорректировал Президент). Общая численность офицерского состава должна составить 150 тыс. человек против 355 тыс. сегодня. Полностью ликвидируется институт прапорщиков и мичманов, а это ни много ни мало 140 тыс. человек.

Сокращению подвергнутся все виды Вооруженных сил и рода войск. Части сокращённого состава, в которых офицеры и прапорщики не имеют подчинённых, будут упразднены полностью, шанс на выживание получат только части постоянной готовности. Но не все. Так, Сухопутные войска ужмут в 11 раз (из 1890 существующих частей и соединений останутся 172), ВВС – почти вдвое (340 – 180), ВМФ – также вдвое (240 – 123), РВСН – на одну треть (12 – 8 ). В наименьшей степени сокращения коснутся воздушно-десантных войск (правда, и без того немногочисленных, а ведь это – резерв Верховного Главнокомандующего), где останутся пять из шести частей и соединений, и воздушно-космических войск – шесть частей из семи.

Под предлогом переизбытка военных кадров по существу разрушается мобилизационная система, перевод на один год срочной службы не позволяет подготовить из солдат, служащих по призыву, сколько-нибудь пригодных специалистов.

Кардинальные перемены реформаторы готовят системе военного образования: вместо имеющихся 65 учебных заведений через пять лет в ВС останутся лишь три военно-научных центра, шесть военных академий и один военный университет. Без преувеличения, идет под нож военная медицина.

Всех новаций не перечесть. Главное в данном случае: нет никаких гарантий, что секвестированные, обезглавленные Вооружённые силы смогут выполнить свои задачи по обеспечению военной безопасности страны. И ни одно самое высокое должностное лицо (включая начальника Генштаба генерала Николая Макарова) не берёт на себя смелость ответить на этот вопрос прямо.

Важен и социальный аспект. Перемены возбуждают сотни тысяч военнослужащих, ветеранов военной службы и членов их семей, учитывая и без того крайнюю остроту вопросов социальной защиты (право на жилье, на выбор места жительства после увольнения, на полновесную пенсию, медицинское обслуживание и проч.).

Вначале новоявленные реформаторы попытались продавить свои столь радикальные предложения без огласки. За нормативные документы министр пытался выдать свой краткий доклад Дмитрию Медведеву с резолюцией на нём Президента: «Согласен». При всем уважении к авторитету главы государства такой рабочий документ не может заменить ни концепции реформирования, ни планов, ни финансовых смет, утверждаемых, как положено по Конституции, Федеральным Собранием и Правительством.

Какое-то время не были в курсе дела даже законодательные органы власти, не говоря уже о личном составе Вооружённых сил и широкой общественности. Скрытность г-на Сердюкова и его команды понятна: при таком отчаянном кавалерийском наскоке на военную машину рассчитывать на спокойную реакцию людей не приходится.

И дело здесь, думается, совсем не в том, что меры «непопулярны» у «зажиревших» генералов и полковников, как это утверждают сервильные СМИ (к слову, число ворюг и взяточников при Сердюкове-министре, как сообщил недавно Главный военный прокурор, даже увеличилось). Непопулярные, но нужные меры (а необходимость подлинного реформирования ВС не отрицает никто!) люди поймут. Взрывная реакция широких масс военнослужащих, которых к «жирным» никак не отнесёшь, просчитывалась именно потому, что уже первые шаги руководства военным ведомством свидетельствовали о крайнем дилетантизме и наплевательском отношении к людям в погонах. Многочисленная челядь, пришедшая на Арбат в качестве «советников» министра, отзывается о них не иначе как о «зелёных человечках»!

Начавшую подниматься волну возмущения обслуживающие «реформаторов» СМИ попытались списать опять-таки на «недовольных генералов», на офицеров, чья служба якобы полностью прошла в коридорах Минобороны (назовите таких!), на «внесистемную» оппозицию. Однако к какой «оппозиции» можно отнести, например, три десятка учёных, доказательно заявивших в открытом письме Президенту России и двум палатам Федерального Собрания, что задуманная ликвидация Военной академии воздушно-космической обороны имени Маршала Советского Союза Г.К. Жукова, уникального, единственного в мире вуза, готовящего специалистов для всех видов ВС в интересах воздушно-космической безопасности страны, – это удар по оборонному щиту России?

К какой «оппозиции» отнести военных моряков, доказывающих, что перевод Главного штаба ВМФ из Москвы в Санкт-Петербург лишит его противоракетного зонтика, нарушит тесную взаимосвязь со стратегическими органами военного управления и главными штабами других видов ВС и в конечном счёте не усилит, а ослабит боеготовность страны? Если это и оппозиция, то оппозиция здравого смысла, оппозиция подлинного патриотизма, оппозиция государственных интересов, противостоящих суетливым попыткам реформаторов пренебречь безопасностью страны, избавиться (распродать) от так называемых непрофильных активов (земельной собственности и объектов), сбросить груз социальных забот о ныне действующих и бывших военнослужащих.

Волна недоумения и возмущения достигла таких размеров, что, судя по всему, заволновалась даже обычно спокойная законодательная власть. Состоявшееся в Минобороны 9 февраля выездное заседание комитетов Государственной Думы по обороне, безопасности, бюджету и налогам показало, что на многие важнейшие вопросы, связанные с формированием нового облика Вооружённых сил, внятного ответа просто нет. И меры, с которых в принципе следовало начинать, – чёткое планирование, всестороннее обоснование, подведение нужной финансовой базы, широкое разъяснение задуманного – только намечаются. А иначе как расценивать следующие слова председателя Комитета Госдумы по обороне Виктора Заварзина: «Мы рассмотрели все направления реформирования армии и флота… Сделали вывод: необходимо усиленно работать совместно с Министерством обороны всем комитетам Госдумы. Поэтому составили конкретные направления и планы по этой работе». И заверил журналистов: «Мы создадим рабочую группу по анализу всех решений, связанных с реформированием Вооружённых Сил».

Надо было бы, конечно, сделать это раньше, но уже хорошо, что законодатели изменили практике «одобрямса», ставшей для них в последние годы, увы, традиционной.

Судя по некоторым эпизодам, ставшим известными общественности, руководство страны тоже не разделяет настроя на излишнее пришпоривание военной реформы. Так, вопреки информации, оглашённой министром обороны и начальником Генштаба, указом Президента РФ Вооруженные силы России будут насчитывать не 1 млн., а почти 1 млн. 885 тыс. человек. И сокращение завершится не к 2012 г., как обещал глава военного ведомства, а только к 2016-му. И это понятно: в бюджет заложены ассигнования, которые явно не позволяют действовать с таким залихватским размахом, к которому склонно руководство военным ведомством. К тому же уже объявлено, что при пересмотре бюджета-2009 в связи с кризисом военные расходы будут сокращены на 15%.

Накануне Дня защитника Отечества Дмитрий Медведев заявил, что, несмотря на экономические трудности, российские власти не намерены экономить на закупке новых видов вооружения, социальных выплатах и обязательствах перед военными. К числу приоритетных, важнейших позиций, по которым «мы никаких решений по уменьшению финансирования принимать не можем и не будем», Президент отнес также программу по обеспечению военнослужащих жильём.

Это, вероятно, пока всё, чем власти могут порадовать военнослужащих к их профессиональному празднику. Важно, чтобы эти обещания оказались более полновесными, нежели те декларации, на которые так падки военные власти.


________________
Юрий РУБЦОВ – полковник, доктор исторических наук, профессор.

[Александр Васильевич]

Анатолий ЦЫГАНОК

Под лозунгом "Бизнес и армия едины"

Министр обороны А.Сердюков, не дожидаясь, пока Совет Безопасности РФ и Государственная Дума примут Концепцию национальной безопасности и Военную доктрину, 8 августа 2008 г. начал радикально реформировать армию. Старт сердюковской «реформы» точно совпал с днём начала грузинской агрессии. Совпадение этих двух событий имело серьёзные последствия.

Трудно сказать, знали ли в Тбилиси, что, выполняя строжайшее указание г-на Сердюкова, Главное Оперативное Управление (ГОУ) и Главное Организационно-Мобилизационное Управление (ГОМУ) Генштаба именно утром 8 августа начнут вывозить своё имущество в штаб бывшего Варшавского договора. Как бы то ни было, лучшего момента для внезапного нападения на Южную Осетию придумать было невозможно. Выбирая дату интервенции, тбилисское руководство явно ждало не открытия Пекинской Олимпиады, а нарушения системы управления российскими войсками. Мало того что два ведущих управления Генштаба занимались погрузочно-разгрузочными работами, так ещё и функционировавшая бесперебойно более шестидесяти лет система оповещения была демонтирована решением одного из заместителей министра обороны.

О том, что Грузия начала операцию против Южной Осетии, многие офицеры российского Генерального штаба узнали лишь из теленовостей. Реформа застала ГОУ и ГОМУ на «ящиках». Это был провал для Генштаба, издавна гордившегося двойным и даже тройным управлением. Война уже шла вовсю, а связь в ГОУ была отключена. В здании, куда переселили ГОУ И ГОМУ, её ещё просто не провели. Поэтому в самый острый момент цхинвальской драмы Генштаб, по моему мнению, потерял управление войсками Северокавказского военного округа, ВВС и ПВО. Ситуация 8 августа весьма напоминала события 22 июня 1941 года. Управление боевыми действиями было восстановлено только 9 августа.

Кто несёт ответственность за это? На мой взгляд, как минимум трое - министр обороны А.Сердюков, начальник Генерального штаба РФ генерал армии Н.Макаров, заместитель министра обороны по вопросам развития автоматизированных систем управления, информационных технологий и связи генерал–майор О.Эскин.

В середине октября 2008 года А.Сердюков обрисовал на коллегии Минобороны РФ, как он видит реформу армии. И фактически тут же, с 1 декабря, её начали осуществлять. Без фундамента в виде Концепции национальной безопасности и Военной доктрины.

В новейшей истории России военная доктрина 2000 года – седьмой по счету документ такого рода. К настоящему времени она устарела. Необходимость новой доктрины продиктована серьёзными изменениями на мировой арене: в частности, расширением НАТО и его приближением к границам России, возрастанием роли военного фактора в мировой политике. Всё это требует новых стратегий, новых теорий и новых людей.

Понятно, что министр-дилетант ни по образованию, ни по опыту работы в принципе не способен стать генератором новых идей в военной политике. Тем более определять направления развития российской военной мысли. Тем не менее г-н Сердюков по собственному усмотрению, с помощью своих гражданских советников и советниц, спланировал новый облик Вооружённых сил. При этом скрытность и внезапность реформы, полное отсутствие информации внесли необычайную сумятицу в умы сотен тысяч офицеров, прапорщиков и мичманов.

Таким образом, сначала начали ломать Вооружённые силы и только потом обосновывать эту ломку. А ведь должно быть наоборот: сначала создаётся концепция национальной безопасности (её у нас до сих пор нет!), потом пишется военная доктрина и только затем начинается реформа армии и флота. Нельзя исключить, что новая военная доктрина, подготовленная Советом Безопасности РФ, вступит в противоречие с теми идеями, которые осуществляет сегодня в армии Сердюков. Ибо такие понятия, как военная доктрина и военная реформа даже в Минобороны России разными людьми понимаются совершенно по-разному.

Один из наиболее спорных вопросов - изменение структуры армии. Планируется введение трехзвенного управления: округ - оперативное командование - бригада. Считаю, что переход с четырехзвенной системы (округ - армия - дивизия – полк) на трехзвенную является ошибкой. Переход на трехзвенную систему не улучшит управляемость войск, но существенно снизит их боеспособность.

Большая часть высшего генералитета РФ (командующие округов и армий) вышла из двух чеченских кампаний. В горах формат бригады действительно предпочтительнее. Но в Европе, на южных окраинах России, на Дальнем Востоке возможности мотострелковой дивизии в обороне и наступлении, в обороне морского побережья более важны, чем мобильность бригад в горной местности. Нельзя опыт боёв в горных условиях некритически использовать на других театрах военных действий. Российской армии придётся воевать почти исключительно на собственной территории, поэтому она обязана иметь стационарные региональные группировки войск.

Об этом же говорит и зарубежный опыт. До сих пор дивизионная структура имеется в армиях НАТО, США, Японии, Китая, Германии. В Европе только югославская армия имела бригадную систему. В свое время такой же дилетант, как и г-н Сердюков, гражданский министр обороны США Дональд Рамсфельд принял решение ликвидировать дивизии, оставив только бригады. Но у США «на руках» войны в Афганистане и Ираке (пустыни и горы), и американцы понимают, что для войны нужны тяжёлые, экспедиционные дивизии.

Масштабная реорганизация Вооружённых сил России и центрального аппарата военного ведомства, рассчитанная на период до 2012 года, проводится без тщательного анализа экономических, социальных и военных последствий. Забыт опыт создания в СССР с 1984 года Главных командований войск направлений как органов оперативно-стратегического управления Вооружёнными силами на театрах военных действий. Генеральный штаб сейчас поставлен в тупик. Офицеры и генералы Генштаба узнают о многих новшествах министра обороны как об уже принятых решениях, а не на стадии их проработки. Если менять все документы, уставы, наставления, то под откос пойдёт значительная часть военного опыта, теория и практика военного дела.

Численность центрального аппарата Минобороны РФ к 2012 году сократится в 2,5 раза и будет насчитывать 8,5 тыс. человек вместо нынешних 21,8 тыс.1 К массовым сокращениям рабочих и служащих прибавится ещё и огромная армия военных безработных, большинству из которых трудоустроиться будет практически невозможно. ВМФ сократится почти в два раза. Главкомат ВМФ переедет в Санкт-Петербург. Оценочные затраты на этот переезд - от 40 до 50 млрд. руб2., а проектирование, создание и развёртывание всей защищённой системы управления силами ВМФ потребует более триллиона рублей. Для сравнения: строительство одного корвета типа "Стерегущий" обходится примерно в 2 млрд. рублей.

В Сухопутных войсках количество частей и соединений будет сокращено в 12 раз. В ВВС - из 340 частей в строю останется только 180, ликвидируются все воздушные дивизии и авиационные полки. На их основе предполагается сформировать 55 авиабаз, структурно состоящих из эскадрилий. А из расформированных управлений авиационных дивизий и полков планируются сократить свыше 50 тыс. офицерских должностей.

Войска ПВО - корпуса и дивизии противовоздушной обороны - будут преобразованы в бригады воздушно-космической обороны, а зенитные ракетные бригады в зенитные ракетные полки. Ракетные войска стратегического назначения планируется сократить на треть, воздушно-десантные войска - на 20%. Управленческие структуры Тыла будут сокращены сразу на 70%. В тыловой службе Минобороны планируется расформировать 200 баз и складов, а на их основе создать 34 комплексные базы материально-технического обеспечения, которые будут снабжать войска всеми видами тылового и технического довольствия.

До 2010 года в три раза сократится число военных поликлиник (обслуживаться в них смогут лишь кадровые военные; военных пенсионеров и членов семей кадровых военнослужащих отправят в гражданские поликлиники), почти в два раза станет меньше военных госпиталей.

Армию вынуждают оказаться от мобилизационной подготовки. Переход военной организации страны исключительно на "части постоянной боевой готовности" - это бред. Если иметь лишь части, способные начать боевые действия немедленно, государство будет обречено начинать войну только составом войск мирного времени. С точки зрения стратегии это, как минимум, очевидная глупость или грандиозная ошибка (если не сказать сильнее) министра обороны и Генерального штаба.

Армия мирного времени на начальном этапе войны должна обеспечить переход страны на режим военного времени и мобилизацию армии военного времени. Как правило, «та» армия гибнет. Надо иметь в виду, что укомплектовать войска на 95% контрактниками, как задумывалось, не получилось, тем более что количество призывного состава сокращается. Развертывание армии военного времени возможно только на базе частей сокращённого состава и только при наличии готового резерва офицерского и сержантского корпуса. Другими словами, победоносная армия военного времени формируется из призыва. А у нас готовится уничтожение базы мобилизационной подготовки и мобилизационного развёртывания армии военного времени. Выходит, мы готовимся не победить, а проиграть войну?

За последние 17 лет военные академии и училища реформировали трижды. Сократили большую часть преподавательского состава (по достижении 50 лет опытные офицеры-преподаватели были отправлены на пенсию), сократили академии и военные училища. Ныне планируют на базе 65 сохранившихся военных вузов создать 10 военно-научных центров.

Г-ну Сердюкову, кажется, понравился переезд Академии химзащиты в Кострому и вахтовый метод преподавания (из Москвы в Кострому и обратно). Но переезд уже привел к потере до 95% профессорского состава. Таким образом, перемещение равносильно ликвидации вуза. Общее отставание военно-химической службы на фоне других родов войск усугубится прекращением научно-исследовательской работы в академии.

В планах реформы военного образования не проведена внятная оценка даже прямых затрат. Однако ясно, что будут приостановлены и в большинстве случаев прекращены исследования в оборонной области, проводимые совместно с Российской Академией Наук и другими научными центрами. Прервутся налаженные связи между военной и фундаментальной наукой. Будут утрачены научно-педагогические школы академий, на создание которых ушли десятилетия и миллиарды народных рублей. Возникает реальная опасность резкого снижения интеллектуального уровня Российской армии, ибо учебный процесс будет оторван от достижений современной науки. Есть опасность фактического уничтожения адъюнктуры и докторантуры.

Сколько времени потребуется на создание новой военно-научной школы? Не менее 10-12 лет: один-два года на передислокацию, четыре года - обучение в академии, три года в адъюнктуре, два года в докторантуре. Смысл этих реформ, скорее всего, в том, что деньги за земли, занимаемые академиями в Москве и Петербурге, ставятся выше научной школы. Россия уже потеряла научные школы Военно-инженерной академии, Военной академии химической защиты, Инженерной академии им. Жуковского. Видимо, в ближайшее время Россия потеряет еще и школу академии Петра Великого.

В последнее время стал популярен лозунг "Бизнес и армия едины". Массовая распродажа имущества не должна быть главным делом Министерства обороны, так как деньги у государства есть. Однако фактически это единственное, чем эффективно занимается команда А.Сердюкова. Тыл Вооружённых сил уже давно трансформируется в разного рода холдинги. Например, ОАО "Оборонсервис", являющийся, по моему мнению, откровенной кормушкой для спешно снимающих погоны тыловиков. Вместе с триллионной собственностью армии акционируется "по своим" весь тыл. Общая стоимость активов, которые могут быть переданы на баланс ОАО "Оборонсервис", по словам представителей Минобороны, является "военной тайной" и их будут оценивать не по рыночной, а по балансовой стоимости.

Г-н Сердюков провёл через правительство "Концепцию реформирования организаций, находящихся в ведении Министерства обороны".3 Провели через Думу Федеральный закон о создании специального ОАО. Уникальность этого предложения в том, что уставной капитал создаваемого ОАО составят акции нескольких холдингов: по автомобильному, бронетанковому, авиационному ремонту, по ремонту вооружений и военной техники, по строительству и эксплуатации объектов недвижимости, а также по сельскому хозяйству. Акционерам Министерства обороны разрешено под предлогом модернизации техники выставлять её на продажу вместо Рособоронэкспорта.

Принято решение, что на должности, связанные с решением вопросов приватизации, модернизации, закупок вооружения, вместо генералов и офицеров будут назначаться гражданские специалисты. Часть приказов позволяет гражданским лицам пользоваться правами офицеров. Приказ от 16 февраля 2008 года №69 " О внесении изменений в приказах Министра обороны РФ"4 позволяет гражданским лицам, получившим первое воинское звание с поступлением на службу по контракту начиная с 1 января 2008 года, получать право участника накопительно-ипотечной системы жилищного обеспечения военнослужащих.

Парламент России должен создать специальную комиссию по военной реформе, контролировать её ход и заниматься этой проблемой в ежедневном режиме. Надо начать борьбу с коррупцией с Министерства обороны и Военной прокуратуры, так как их роль и значение в период реформ, скрытности мероприятий и огромных масштабов бюджетных средств становятся определяющими, а желающих под шум реформы "отпилить себе маленький свечной заводик" найдётся много. Если всё это не будет сделано, мы обречены на дикие и бесцельные расходы, которые приведут лишь к уничтожению армии.


______________
Анатолий ЦЫГАНОК – полковник, руководитель Центра военного прогнозирования, член-корреспондент Академии военных наук.



1 Иван Петров. Армейская перестройка. http://www.rbcdaily.ru/2008/10/15/focus/385522

2 Владимир Шишлин. Главный штаб ВМФ переезжает. http://www.interfax.ru/politics/txt.asp?id=51895

3 Министр обороны Анатолий Сердюков представил президенту Владимиру Путину `Концепцию реформирования организаций, находящихся в ведении Министерства обороны Российской Федерации`http://www.c-society.ru/wind.php?ID=396412&soch=1

4 Приказ МО РФ от 16 февраля 2008г. № 69. http://forumyuristov.ru/showthread.php?t=3745

http://www.fondsk.ru/article.php?id=1942

[Игорь Шаукатович]

  Впервые за десятилетия Министр обороны нашей страны не выпустил приказ о праздновании праздника 23 февраля, как бы он сегодня не назывался. Фактически Сердюков не поздравил своих подчиненных с профессиональным праздником. Такого ни разу не было в Советском союзе. Даже в военное время.
  В российской армии все-таки во многом сохранились советские традиции. И всегда этот праздник пользовался особой любовью. Даже на государственном уровне празднику хоть и заменили название, но все-таки оставили выходным днем. Министр обороны Российской Федерации Анатолий Сердюков первый министр, который этот праздник просто не заметил.
  Это ярчайший показатель пренебрежения к своим подчиненным и к армии в целом. Такого унижения российская армия не испытывала со времен поражения в русско-японской войне