Русская беседа
 
04 Декабря 2024, 04:40:48  
Добро пожаловать, Гость. Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь.

Войти
 
Новости: ВНИМАНИЕ! Во избежание проблем с переадресацией на недостоверные ресурсы рекомендуем входить на форум "Русская беседа" по адресу  http://www.rusbeseda.org
 
   Начало   Помощь Правила Архивы Поиск Календарь Войти Регистрация  
Страниц: [1] 2
  Печать  
Автор Тема: О молитве преподобного Ефрема Сирина  (Прочитано 9945 раз)
0 Пользователей и 1 Гость смотрят эту тему.
Александр Васильевич
Глобальный модератор
Ветеран
*****
Сообщений: 106603

Вероисповедание: православный христианин


Просмотр профиля WWW
Православный, Русская Православная Церковь Московского Патриархата
« : 05 Марта 2009, 13:38:22 »

Архимандрит Кирилл (Павлов)  

Слово о молитве преподобного Ефрема Сирина



Начиная с вечерни среды сырной седмицы, служба в храмах совершается с поклонами и молитвой преподобного Ефрема Сирина. Эта удивительная молитва будет сопровождать нас все время Великого поста. Предлагаем вниманию читателя проповеди архимандрита Кирилла (Павлова), в которых разбирается каждое прошение молитвы, проникнутой глубочайшим духом покаяния.

"Дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми"

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Дорогие братия и сестры, в продолжение Великого поста мы слышим, как за каждой Божественной постовой службой священник читает краткую, но умилительную молитву: Господи и Владыко живота моего, дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми. Дух же целомудрия, смиреномудрия, терпения и любве даруй ми, рабу Твоему. Ей, Господи Царю, даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего, яко благословен еси во веки веков. Аминь.

Эта молитва состоит всего из десяти прошений, однако своим покаянным духом и способностью приводить человека в сердечное сокрушение она превосходит многие другие молитвословия, почему и принято ее читать Великим постом, когда Церковь зовет нас к обновлению души, к подвигу самоиспытания, к усиленной молитве и покаянию, к очищению своих грехов. Каждое слово ее находит отклик в нашей душе, и помогает нам осознать свои пороки и возжелать добродетели, и располагает нас к молитвенному обращению к Богу о помощи в борьбе со своими страстями. Составитель этой молитвы, преподобный Ефрем Сирин, всю жизнь плакал, и потому исполнена она такого глубокого покаянного назидательного чувства и утешения.

Начинает свою молитву преподобный Ефрем обращением к Богу: Господи и Владыко живота моего… Слово Божие нам открывает, что наша жизнь связана с Богом, от Него зависит и Им держится. В Его милующих руках - участь праведных и неправедных, добрых и злых и всего животного и растительного мира. Никто и ничто не может просуществовать и дня, и часа без Его зиждительной силы Духа Святаго, поддерживающей бытие всякой сотворенной живой твари. Поэтому, чувствуя в своем сердце Бога, мы не можем без молитвы к Нему, без благословения Его ни начать, ни продолжить, ни завершить никакого дела на земле. Бог действительно есть Господин, Начальник, Владыка нашей жизни.

В первом прошении преподобный Ефрем просит Бога не дать ему духа праздности. Праздность всем понятна - это есть леность и нерадение о самых насущных делах и, прежде всего, о своем спасении. Она может довести человека до неподвижности, до полного застоя как в духовной жизни, так и в необходимых повседневных занятиях.

Внешняя праздность нам понятна почти каждому, потому что все мы в той или иной степени бываем причастниками этой душевной болезни, когда предаемся нерадению и разленению и допускаем небрежение о своей домашней молитве, опускаем хождение в храм либо когда позволяем себе на молитве поспешность, с тем чтобы поскорее закончить ее и предаться отдыху или суетной болтливости; но когда этот недуг поразит все наши душевные силы, то наступает тяжелое нравственное, душевное состояние. Тогда человек уже не живет нормальной, настоящей жизнью, потому что нет у него в душе постоянного оживотворяющего начала для полноценной человеческой деятельности, а живет жизнью призрачной, вымышленной, бесполезной, никому не нужной. Любит предаваться бесполезным мечтаниям и праздным суетным разговорам и бывает неспособен ни к какому доброму делу.

Эта праздность, это расслабление и нерадение отводят нас от главной заботы нашей - о спасении. Поэтому и молимся, чтобы Господь избавил нас от сего недуга.

Во втором прошении преподобный Ефрем просит Господа избавить его от недуга уныния. Уныние есть такое мрачное тоскливое душевное состояние, когда человеку все в жизни показывается лишь с темной стороны. Он ничему не радуется, его ничто не удовлетворяет, обстоятельства кажутся ему несносными, на все он ропщет, по всякому поводу раздражается - словом, сама жизнь бывает тогда ему в тягость. Приходит уныние, как учат святые Отцы, от той же праздности, от маловерия, неверия, от нераскаянности в своих грехах. К унынию могут привести и предшествовавший гнев или причиненные кому-либо обиды, отсутствие страха Божия, многословие или - неудачи в личной жизни, работе и тому подобные неприятности.

Вместе с тем очень часто само уныние приводит к другому, более опасному душевному состоянию, называемому отчаянием, когда человек нередко допускает мысль о преждевременной смерти и даже почитает ее уже существенным благом на пути своей земной жизни.

Предаться отчаянию значит прекратить связь с окружающим миром и не иметь общения с Источником нашей жизни - Богом. "Не хочу жить, пропал интерес к жизни, и нет в ней никакого смысла" - такие слова можно услышать от человека, одержимого отчаянием. Поскольку сей недуг весьма тяжек, то и Преподобный просит Господа избавить его от него. Порок этот таков, что надобно молиться против него настойчивой, неотступной молитвой. Сему и Сам Спаситель в Евангелии учит нас, говоря, что не должно никогда унывать, но должно всегда молиться (см.: Лк. 18, 1).

Настойчивая, постоянная молитва, соединенная с верою в силу молитвы и помощь Божию, восстановит связь с окружающим миром и сохранит от уныния. С молитвой же надо соединять и труд очищения своей совести в Таинстве Покаяния, чем также подается благодать Божия, укрепляющая наши духовные силы. Читать духовные книги и жить по заповедям Божиим - все это наилучшим способом будет предохранять от губительного духа уныния.

В третьем прошении преподобный Ефрем просит Господа избавить его от духа любоначалия. Страсть любоначалия присуща нашей греховной горделивой природе, и она проявляется во всех областях человеческой жизни. Например, в отношении отца семейства к семье, начальника - к подчиненным, наставника - к своим ученикам, старших по возрасту - к младшим: каждый желает подчинить своему влиянию других, диктовать им свою волю. Такое душевное расположение противно учению евангельскому, учению Христа, Который Сам показал пример глубочайшего смирения и неоднократно говорил, что тот, кто хочет быть большим, тот будь слугою всем (см.: Мф. 20, 26-27; Мк. 10, 43-44; Лк. 22, 26).

С этим пороком связана скрытая тайная гордость, и потому когда у нас есть страсть учить других, наставлять, обличать, то это - верный признак одержимости нашей души духом властолюбия, любоначалия. Дух сей делает человека противным для всех окружающих, а кроме того, и неспособным бороться со своими страстями и пороками. Поэтому-то мы и молимся Господу, чтобы Он избавил нас от него и не допустил ему овладеть нашей душою.

В четвертом прошении преподобный Ефрем просит Господа избавить его от духа празднословия, которому также причастны едва ли не все люди. Каждый любит посуесловить, между тем как дар слова дан для того, чтобы мы прославляли устами Бога и чрез слово же имели общение друг с другом, служа ко взаимному назиданию. Имеется мудрая народная пословица, утверждающая, что слово - серебро, а молчание - золото. И этой истины придерживались многие святые, которые закрывали свои уста, хотя и надо было - для назидательных целей - открывать их для беседы.

Многословием человек опустошает свою душу, расслабляет ее и делает рассеянною. Посмотрим на Спасителя, как Он был краток в поучениях и наставлениях! Молитва Господня дана всего только в семи прошениях, а заповеди блаженства - в девяти стихах. Ангелы славословят Бога кратко: "Свят, Свят, Свят Господь Бог Саваоф!"

Как сосуд, который часто открывают, не сохраняет крепости и аромата самого благовонного вещества, помещенного в нем, так и душа того человека, который любит многословить, не сохраняет надолго добрых мыслей и добрых чувствований, а изрыгает из себя потоки осуждения, злоречия, клеветы, лести и т. д. Поэтому-то Церковь постом и молится: Положи, Господи, хранение устом моим и дверь ограждения о устнах моих. Не уклони сердце мое в словеса лукавствия (Пс. 140, 3-4). Как сорняки засоряют почву и мешают произрастать на ней добрым злакам, так пустые, гнилые слова убивают душу и не дают возможности произрастать в ней добрым помыслам и чувствам.

Итак, дорогие братия и сестры, помня и храня сокровенные в молитве преподобного Ефрема благие уроки, последуя им, мы обязательно привлечем к себе благодать Божию и соделаемся милыми Отцу своему Небесному, удостоимся зреть Горний Иерусалим и блаженствовать со всеми Небесными Силами и душами праведных.

А поэтому всегда, и особенно в дни Великого поста, почаще будем взывать: Господи и Владыко живота моего, дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми. Дух же целомудрия, смиреномудрия, терпения и любве даруй ми, рабу Твоему. Ей, Господи Царю, даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего, яко благословен еси во веки веков.

Аминь.

1962 г.

"Дух же целомудрия, смиреномудрия, терпения и любве даруй ми, рабу Твоему"

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

В предыдущей беседе мы с вами, дорогие братия и сестры, останавливались на молитве преподобного Ефрема Сирина и говорили, что эта глубоко содержательная молитва исполнена покаянного и смиренного чувства и что каждое слово ее находит отклик в нашей душе и помогает нам познать свои страсти, пороки и возжелать добродетели, без которой никто не может приблизиться к Богу. В прошлый раз мы разобрали первые четыре прошения, в которых преподобный Ефрем Сирин просит Господа, чтобы Он не дал ему духа праздности, уныния, любоначалия и празднословия. И ныне мы продолжим нашу беседу.

В пятом прошении Преподобный просит Господа дать ему дух целомудрия. Под целомудрием в его общем понимании нужно разуметь общее благодатное неиспорченное состояние человека: его честность, правдивость, чистоту сердца и ума, благое направление его воли и т.д. У целомудренного человека вся жизнь целомудренна, он чужд лукавства, двоедушия и колебаний, грубых удовольствий и тайных вожделений. Основа такой жизни - в крепкой и непрерываемой жизни в Боге.

В более же узком и употребительном значении это слово означает чистое девственное состояние души человека, когда он хранит себя не только от плотского греха, но бережет и от всякого сладострастного помысла и желания. Ничто так не делает нас приятными и любезными Богу, как целомудрие, и ничто так не украшает человека во всяком возрасте, как чистое, целомудренное состояние его души. Как свежий, чистый цветок благоухает своей нежностью и бывает приятен для всех, так цел, свеж и чист целомудренный человек.

Между тем слово Божие открывает нам, что в мире господствует растление похотью (см.: 2 Пет. 1, 4), что в похоти превращаются самые заботы людей о плоти (см.: Рим. 13, 14), а потому увещевает нас оно, чтобы мы от плотских похотей удалялись (см.: 1 Пет. 2, 11) и злую похоть в себе умерщвляли (см.: Кол. 3, 5).

Слово Божие открывает нам также, что блудник есть не только тот человек, который и на самом деле блудит, но и тот, что с вожделением смотрит на женщину. Поэтому будем оберегать целомудрие, чистоту и девственность наших душ и сердец. Будем помнить, что целомудрие - это сокровище, больше того, это наша святыня, как говорит о сем святитель Иоанн Златоуст.

Как это делать? Людям свойственна стыдливость. Храните и развивайте ее. В ней - естественная основа нашего целомудрия, девственности душ и телес наших. Надо избегать любования своим телом, ибо это - источник тайных наслаждений и вожделений. Не надо всматриваться в лица и фигуры встречных лиц. Не надо ничего читать соблазнительного и худого. И наконец, необходимо подавлять и искоренять в себе похотливые помыслы и желания и, больше того, возненавидеть их как исчадия низших стихий нашей природы. Почаще надобно взирать на образ вечной и совершенной чистоты Приснодевы Марии и прибегать в молитвенном общении к Ней - корню девства и неувядаемому цвету чистоты, а самое главное - обращаться с молитвою к Господу: Господи и Владыко Живота моего, дух... целомудрия... даруй ми, рабу Твоему.

В шестом прошении преподобный Ефрем просит Господа дать ему дух смиренномудрия. Под смиренномудрием разумеется такое глубокое сознание человеком своей нищеты духовной, при котором он считает себя хуже всех и ниже всех, других же почитает выше и лучше себя, а потому никого никогда не осуждает и ни на кого не клевещет, говорит тихо, спокойно, редко, ни в чем не выставляет себя за меру, ни о чем не спорит, бывает в подчинении и гнушается своей воли, никогда не празднословит и не пустословит, не обманывает, с радостью переносит обиды, уничижения, любит труд, никого не огорчает и ничью совесть не уязвляет. Таковы признаки истинного смирения.

Без смирения нет и спасения, потому что только тогда все наши добродетели имеют цену в очах Божиих, когда утверждаются они на смирении. Смиренный человек чем больше получает, тем более бывает признателен Богу и тем более сознает свою собственную нищету. Только смиренномудрием приумножаются все дары благодати, и один только смиренномудрый не падает, потому что он держит себя ниже всех и ему нет места куда упасть.

Блаженны нищие духом (Мф. 5, 3), - говорит Спаситель. Сам Господь, начав наше спасение совершать, принял образ раба, смирил Себя и уничижил, а поэтому и нас призывает учиться у Него кротости и смирению: Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем (Мф. 11, 29). Основа смирения - в самоуничижении ради Христа, в отказе от своей гордости и самопревозношения. Апостол Петр учит: Все… подчиняясь друг другу, облекитесь смиренномудрием, потому что Бог гордым противится, а смиренным дает благодать (1 Пет. 5, 5). А нам как раз, дорогие, подчиняться друг другу и почитать других выше себя бывает очень нелегко, нелегко потому, что все мы явно или тайно ставим себя выше других, и оттого искренне, от глубины души признать себя хуже и грешнее, слабее, ничтожнее, виновнее всех для нас составляет большую трудность. Поэтому-то наша гордость и держит нас в самообольщении, заставляет давать своим качествам повышенную оценку.

А между тем ничто так не низводит на нас благодать Божию, как смирение. Смирение возвышает человека, гордость же, напротив, унижает его и делает противным для всех окружающих.

Преподобный Исаак Сирин пишет, что, как только человек смирится, немедленно его окружает милость Божия, сердце его ощущает Божественную помощь, ибо на кого воззрю, - говорит Господь Пророку, - токмо на кроткаго и молчаливаго и трепещущаго словес Моих (Ис. 66, 2). Быть смиренным - великое блаженство, поэтому и должны мы просить Господа: Господи и Владыко живота моего, дух... смиреномудрия... даруй ми.

В седьмом прошении Преподобный просит, чтобы Господь даровал ему дух терпения. Терпение необходимо нам для получения вечного спасения, потому что только претерпевший до конца, - говорит Господь, - спасется (ср.: Мф. 10, 22). Только тот получит спасение, кто перенесет все напасти земной жизни с верою в Бога и Его милосердие. "Терпение нам потребно иметь", - говорит святой апостол Павел (см.: Евр. 10, 36), потому что узким путем надобно идти в Царство Небесное (см.: Мф. 7, 13-14).

И его, как всякой добродетели и всякого дара, должно просить у Бога, молясь Ему прилежно с надеждою на милосердие Его: "Господи, даруй ми терпение не для угождения людям и страстям, а для угождения Тебе, претерпевшему за меня неизмеримые скорби и страдания. Когда станут против меня нужды и печали житейские, когда встречу сильные оскорбления от неправды или зависти человеческой, когда понесу горькие для сердца моего утраты, тогда подкрепи меня, немощного, и предохрани от ропота на людей и на Тебя Самого. Когда болезни изнурят тело мое или внутренние смущения - дух мой, когда душа ослабеет в служении Тебе и тьма уныния покроет душу мою, тогда наипаче пошли мне, изнемогающему, Твою силу, и даруй терпение с упованием, и сохрани меня от отчаяния…"

В восьмом прошении преподобный Ефрем Сирин просит даровать ему дух любви. Ничто так не родственно нашей природе, как добродетель любви, потому что в наше естество вложено Творцом стремление к благорасположению, стремление любить друг друга. Сам Бог в Своем Существе есть Совершеннейшая Любовь, и ничто так не приближает нас к Нему и не делает Ему подобными, как добродетель любви.

Любовь есть корень и вершина, начало и венец всех добродетелей, союз совершенства (см.: Кол. 3, 14). Любовь есть источник жизни и сама жизнь, ибо без нее человеческая жизнь давно бы угасла. Сердце наше не может жить и развиваться без любви. Вне ее оно томится, тоскует, духовно замирает. И наоборот, любовью оно живится и ею привлекает благодать Божию и очищает себя от множества грехов (см.: 1 Пет. 4, 8 ).

Христианская любовь долготерпит, милосердствует, не завидует, не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит (ср.: 1 Кор. 13, 4-7). Высокий пример такой любви показан нам в лице Единородного Сына Божия, Господа нашего Иисуса Христа, Который, пригвожден будучи ко Кресту, молился за Своих распинателей. Он долготерпит нашим согрешениям, Он ниспосылает нам Свои милости. Ему противны гордость и бесчинство, раздражение и всякое зло. Он Один - Истина, Он всех и всегда любит. Поэтому и каждый из нас призывается подражать своему Господу и Учителю.

Возлюбите Бога, братия и сестры, за Его к нам милосердие; любите и Матерь Его Святую за Ее ходатайство о нас, грешных; любите и всех святых за их молитвы о нас, недостойных; любите отцов и матерей, вас родивших; любите и всех ближних ваших, даже и врагов ваших, и молитесь за них Богу, твердо памятуя, что в заповеди о любви к Богу и ближним состоит весь закон и пророки (Мф. 7, 12). Люби всех, и с Богом будешь, и Бог в тебе будет. А посему да не престанем молить Господа, чтобы Он даровал нам дух любви.

Дорогие мои, время быстро бежит, пробегают месяцы и годы, приближая нас к тому исходу, к тому концу, когда навечно решена будет наша участь. Добрая жизнь оправдает нас, худая, нерадивая - осудит. Поэтому будем с умилением просить Господа: Господи и Владыко живота моего, дух... целомудрия, смиреномудрия, терпения и любве даруй ми, рабу Твоему.

Аминь.

http://www.eparhia-saratov.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=6186&Itemid=3
« Последнее редактирование: 20 Марта 2024, 08:46:28 от Александр Васильевич » Записан
Александр Васильевич
Глобальный модератор
Ветеран
*****
Сообщений: 106603

Вероисповедание: православный христианин


Просмотр профиля WWW
Православный, Русская Православная Церковь Московского Патриархата
« Ответ #1 : 13 Апреля 2013, 09:35:02 »

Молитва Ефрема Сирина как отражение сути Великого поста и покаяния



Великий пост - это время особенное. Увеличивается продолжительность и количество богослужений, храмовое убранство приобретает траурные тона, священнослужители облачаются в черное. Но самые большие перемены наступают в жизни самого человека, пост которого заключается не только в ограничении приема пищи (хотя и это немаловажно), но и в усилении молитвенного правила с коленными преклонениями. Все это человек делает во время поста, дабы обуздать свое сладострастие и через 49 дней с радостным сердцем встретить праздник Пасхи - светлого Христового Воскресенья. Одна из молитв, отражающих настроение и духовное содержание Великого поста, является известная молитва преподобного Ефрема Сирина.

Преподобный Ефрем Сирин - святой подвижник IV в., который, впав в беспечность и безрассудство юности, был заточен в темницу по несправедливому обвинению в краже, где обрел веру в Господа и смирился. После этого отправился в горы, где изучал Священное Писание, вел подвижнеческий образ жизни и проповедовал язычникам основы христианской веры. Смирение преподобного Ефрема было настолько глубоким, что он даже отказался от предложения Василия Великого быть рукоположенным в сан епископа.

Преподобный Ефрем Сирин является автором множества церковных молитв, песнопений. Одна из самых известных молитв сподвижника является великопостная молитва:

Господи и Владыко живота моего, дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми. Дух же целомудрия, смиренномудрия, терпения и любве, даруй ми рабу Твоему. Ей, Господи Царю, даруй ми зрети моя прегрешения, и не осуждати брата моего, яко благословен еси во веки веков, аминь. Боже, очисти мя грешного!

Глубина данной молитвы основана на побуждении человека к обличению себя в основных и наиболее тяжких страстях и пороках.

Праздность. По утверждению св. Луки Войно-Ясенецкого, праздность - мать всех пороков [1]. Все грехи начинаются с праздности, хотя ум человека в праздности никогда не находится. Он все время занят какими-то мыслями. Однако если эти мысли не направить в нужное русло какого-то духовного или даже физического делания, труда, ум человека начинает расслабляться и искать то, что ему наиболее доступно - развлечения и плотские страсти. Современные технологии по развращению нашего сознания умеют очень хорошо этим пользоваться, призывая нас и наших детей брать от жизни все и жить на всем готовом.

Уныние. Нет ни одного верующего человека, который не переживал бы нападки уныния. Неслучайно даже такой ревностный сподвижник как св. Тихон Задонский особенно предостерегал людей в борьбе с этой страстью, т.к. сам не раз бывал ею искушаем. «Сердце, связанное жестокостью, небрежением, унынием, не может принять слова Божия» [2], - писал св. Тихон. Каждый православный христианин рано или поздно в своей духовной жизни сталкивается с унынием, которое особенно наступает всегда тогда, когда заканчивается период неофитства. Господь отнимает у человека состояние «окрыленности» и предоставляет ему самому действовать, чтобы дать понять, что без Божьей благодати человек не может делать ничего [Ин.15:5]. Уныние также наступает после греха и может довести человека до отчания, крайностью которого является самоубийство. Ярким примером человека, ставшего порабощенным духом уныния, является Иуда Искариот, который предав Христа на распятие, пошел и удавился [Мф.27:5].

Любоначалие означает непрестанное желание человека властвовать и быть везде первым. Духом любоначалия заражены все люди без исключения в той или иной степени, поскольку каждый человек вольно или невольно стремится к тому, чтобы властвовать над другими. Причем сама по себе власть грехом не считается. Но человек, который находится у власти, должен осознавать свою ответственность перед своим постом, ибо от всякого, кому дано много, много и потребуется, и кому много вверено, с того больше взыщут [Лк.12:48]. Известно множество примеров из истории, когда наделенные властью люди совершали подвиги, защищая свой народ и прославляя имя Божье. Такими людьми были русские святые князья Дмитрий Донской, Александр Невский, Олег Брянский и другие. Ярчайшим примером проявления самоотверженности человека, наделенного властью, является мученическая смерть последнего русского императора Николая II, имя которого сегодня прославлено церковью.

В наше время господства средств массовой информации и компьютерных технологий тяжелейшим грехом является празднословие. Современный человек разучился говорить. Его речь пуста. Она наполнена словами-паразитами, сленгом и сквернословием. А ведь Господь учит, что за всякое праздное слово, какое скажут люди, дадут они ответ в день суда [Мф.12:36]. По словам немецкого лингвиста В. Фон Гумбольдта язык является истинным действием творческого духа целого народа [3]. Если речью народа становится сквернословие, тогда понятно, каким духом он одержим. И самое главное, современный человек практически не читает литературу, за исключением глянцевых журналов, Интернет-блогов и социальных сетей. А ведь когда-то мы были самой читающей нацией в мире...

Взамен этих тяжких грехов Ефрем Сирин предлагает нам развивать добродетели, которые смогут укрепить человека в духе и истине [Ин.4:24].

Целомудрие является неотъемлемой добродетелью каждого христианина. Причем суть ее заключается не только в воздержании от просмотра непристойных фильмов, похотливых мыслей и сохранение девства до вступления в брак. Целомудрие, по словам св. Игнатия Брянчанинова, в первую очередь есть «чистота, зрящая Бога» [4]. Это означает, что целомудренный человек настолько чист о всякого греха, что получает дар от Бога целостно и связно мыслить. Его ум не распыляется на разные составляющие и всегда сосредоточен, дисциплинирован. Целомудрие в браке еще означает трепетное отношение супругов друг к другу с уважением, пониманием и готовностью идти на жертву своими увлечениями, слабостями, временем и даже жизнью.

Следующее место после целомудрия занимает смиренномудрие «или духовное рассуждение» [4], - как говорит св. Игнатий Брянчанинов. Смиренномудрие опирается на церковное послушание. Смиренномудрый человек всегда уповает целиком и полностью на волю Божью, поэтому он способен в своей жизни принять мудрое решение и даже дать дельный совет нуждающимся. Ярчайший пример смиренномудрия в истории Православной Церкви явили Оптинские старцы, за советом к которым съезжались все население Российской Империи от простых крестьян до таких известных писателей и философов как Н.В. Гоголь, Ф.М. Достоевский, В.С. Соловьев, И.В. Киреевский и другие.

Терпение составляет столп христианских добродетелей человека. Терпение вырабатывается успешным прохождением различных испытаний, сопряженных с трудностями жизни и борьбой с грехом. Примером проявления терпения являет сам Господь, который, по словам псалмопевца, долготерпелив и многомилостив [Пс.102:8]. Он всегда принимает человека такого, каков он есть на самом деле, и радуется каждому раскаявшемуся грешнику. Поэтому Господь ждет покаяния, не навязывается человеку, но стучит в его дверь. Даже самый отъявленный злодей и грешник всегда должен помнить о милосердии Божьем, о возможности покаяться, измениться.

Замыкает цепь добродетелей любовь. Вряд ли найдется сегодня человек, который не размышлял бы о любви. Из спокон веков о ней беседовали философы, поэты слагали стихи, писатели создавали романы. В современном рафинированном массовом сознании любовь часто воспринимается как интимные взаимоотношения между мужчиной и женщиной. Но это далеко не так, хотя плотские отношения также принадлежат к проявлению любви, но лишь к ее малой части. Под любовью понимается некое особое состояние человеческое души, которое лишено всякого греха и целиком находится под покровом благодати Божьей. Апостол Павел в своем знаменитом послании к Коринфянам о любви говорит так: Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине [1 Кор.13:4-6]. Величайшим проявлением любви стал подвиг самого Господа, ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную [Ин.3:16].

Завершает Ефрем Сирин свою молитву прошением у Господа увидеть свои прегрешения. При этом преподобный Ефрем просит Господа избавить его от осуждения. Ведь грехом осуждения страдает каждый человек в той или иной степени. Кто-то каждый день мысленно убивает своего соседа на лестничной клетке за то, что тот курит, кто-то ненавидит своих родителей за непроявление заботы и т.д. Человек всегда видит сучок в глазах брата своего, а бревна у себя в глазу не замечает.

Именно таким образом преподобный Ефрем Сирин в своей молитве понимает покаянное движение человеческой души от греховного умирания к вечному оживлению. Причем происходить это движение должно не только во время Великого поста, а всю земную жизнь, пока человек способен изменить состояние своей души. Неслучайно А.С. Пушкин, который «по свидетельству князя П.А. Вяземского, ‘в последние годы жизни своей... был проникнут красотою многих молитв, знал их наизусть и часто твердил их', в известном стихотворении «Отцы-пустынники и жены не порочны...», послужившем переложением молитвы преподобного Ефрема, говорит: И дух смирения, терпения, любви / И целомудрия мне в сердце оживи. Так, по словам В. Лепахина поэт, перефразируя известную молитву, призывает человека к оживлению всего духовно-телесного состава человека [5].

Александр Вадимович Бабук, преподаватель Гродненского государственного университета им. Янки Купалы, член российского общества им. Ф.М.Достоевского

Список литературы

1.    Войно-Ясенецкий Лука, св. Толкование на молитву святого Ефрема Сирина / св. Лука Войно-Ясенецкий // Электронная библиотека «Азбука веры»

2.    Задонский Тихон св. Об истинном христианстве / св. Тихон Задонский // Собрание соч. в 5-ти т. - М.: Сестричество во имя Игнатия Савропольского, 2010. - Т. 3- С. 117.

3.    Гумбольдт, В. фон Избранные труды по языкознанию / В. Фон Гумбольдт; пер. с нем. под общ. ред. Г.В.Рамишвили и А.В.Гулыги - М., 2000. - 400 с.

4.    Брянчанинов Игнатий, св. Аскетические опыты / св. Игнатий Брянчанинов // Собрание со­чинений. Том I. - М.: «Ковчег», 2006. - 672 с.

5.    Лепахин, В. «Отцы-пустынники и жены непорочны» / В. Лепахин // Александр Сергеевич Пушкин: Путь к православию - М.: Издательство "Отчий дом", 1996. - С. 83.

____________________________

http://ruskline.ru/analitika/2013/04/13/molitva_efrema_sirina_kak_otrazhenie_suti_velikogo_posta_i_pokayaniya/
« Последнее редактирование: 13 Марта 2016, 18:45:17 от Александр Васильевич » Записан
Александр Васильевич
Глобальный модератор
Ветеран
*****
Сообщений: 106603

Вероисповедание: православный христианин


Просмотр профиля WWW
Православный, Русская Православная Церковь Московского Патриархата
« Ответ #2 : 13 Апреля 2013, 10:03:07 »

Святитель Лука (Войно-Ясенецкий)

Толкование на молитву святого Ефрема Сирина




Господи и Владыко живота моего! Дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми! Дух же целомудрия, смиренномудрия, терпения и любви даруй ми, рабу Твоему. Ей, Господи Царю, даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего, яко благословен еси во веки веков. Аминь.

 
Молитва святого Ефрема Сирина — о праздности

Господи и Владыко живота моего! Дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми!

Так начинает святой Ефрем Сирин свою великую молитву. Почему начинает он с прошения избавить от праздности, как будто нет более тяжких пороков, чем праздность?

Святой Ефрем говорит о праздности, а ему виднее, чем нам, что важнее, что гибельнее, какой порок сильнее, опаснее, и, если говорить о праздности, начинает свою молитву с моления не дать духа праздности, значит, праздность есть весьма опасный порок.

Наблюдая праздность с обычной, житейской точки зрения, видим, что праздность презренна, заслуживает всеобщего осуждения. Смотрите, как низки праздные люди, не хотящие работать, проводящие свою жизнь в полной праздности и доходящие до многих-многих пороков. Праздность является матерью огромного количества пороков. Лежат праздные люди, ничего не делая, сидят и мечтают. О чем? Ни о чем, мысли их блуждают часто совершенно безцельно; они вспоминают прошлое, то счастье, те радости, которые пережили, мечтают, чтобы все это повторилось. Думают только об этом, ни о чем серьезном, не сосредотачиваются мыслью своей на глубокой серьезности жизни, на огромной ответственности, которая лежит на каждом не только пред людьми, но и пред Самим Богом.

Праздный человек — вредный член общества, вредный член государства. Праздность доводит до больших и тяжких пороков. Праздные люди не способны работать, впадают в бедность, в нищету. Сами по себе не приходят деньги, не приходит богатство, работать не хотят, а ничто не приходит само по себе, и человек нуждается во всем, что необходимо для жизни, и кроме того, в том, что превышает предел необходимого: нужны ему удовольствия, нужна роскошь в жизни.

Чтобы достать денег, он измышляет разные, нередко греховные, средства, становится способен на всякую низость, на темные дела, воровство, ложь, обман, взятки. Так презренна праздность уже с точки зрения чисто житейской.

А что скажем, если будем говорить о праздности в духовной жизни нашей? Неужели она заслуживает меньшего осуждения, чем в области жизни нашей материальной? Еще гораздо более гибельна она в жизни духовной. Всякая способность наша, остающаяся без упражнения, теряется. Если музыкант, достигший совершенства в игре, перестает упражняться, на долгие годы оставит совсем музыку, он теряет свое совершенство в игре.

Каждый орган нашего тела без упражнения приходит в состояние вялости, неспособности работать. Человек, который всегда лежит и лежит, теряет способность ходить. Кто не работает руками своими, доводит мускулы рук до дряблости. При физическом бездействии силы тела угасают.

Также и способности души: всякая духовная способность, оставленная без упражнения, теряется. Если человек не молится, то теряет способность молиться. Человек, который всегда отвергает пост, не заставит себя молиться. Кто не следит за духом, за сердцем своим, становится распущенным в духовном отношении, никогда ни за чем не следит. Душа, оставшаяся без упражнения, становится подобной ниве, не возделанной несколько лет, которая зарастает бурьяном, негодной травой, колючками, которую трудно сделать плодоносной. Праздность духа, неупражнение в добрых делах приводят к гибели души, к зарастанию души всеми сорными травами греха. Как это ни тяжело, в этом еще не вся беда.

Гораздо большая беда, что теряем дни духовного делания — краткие дни своей жизни, а они даны от Бога для того, чтобы достичь великой и святой цели, чтобы подготовиться к Страшному Суду, к ответу на Суде, чтобы стали мы достойными в очах Божиих, чтобы не поставил Он нас в левую сторону и не сказал: Идите, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его (Мф. 25, 41).

Жизнь нам дана для того, чтобы мы спешили, спешили делать великое дело очищения сердца своего, следуя за Господом Иисусом Христом. А ведь это следование — напряженное делание, нередко тяжкий труд, а не праздность. Это перенесение страданий за Господа Иисуса Христа, а праздность не страдает, избегает страдания.

Знаете ли вы, что все святые, которые, казалось бы, и не нуждались в труде, которые все время жизни посвящали духовным подвигам, делили время суток на три части: одну часть — молитве, другую часть — чтению слова Божьего, одну часть — работе, труду. Они жили в пустыне, в дикой Ливийской пустыне, жили в лесах Дальнего Севера, в непроходимых дебрях, и посвящали труду одну часть своего времени.

Разный труд избирали они: плели корзины, рогожи, разводили огороды, рубили лес, строили келии, церкви и целые монастыри. То, что делали руками, продавали в ближайший город, питались сами и питали нищих. Считали они труд важным и необходимым делом.

Святой апостол Павел проповедовал по целым дням Бога, а по ночам делал палатки. При свете луны или лампы он усердно трудился, считая для себя обязательным труд. Главный труд, главное его стремление было в том, чтобы бежать, чтобы спешить сколько было сил к цели — бежать в Царство Божие.

Знаете ли его удивительные слова: Братия, я не почитаю себя достигшим; а только, забывая заднее и простираясь вперед, стремлюсь к цели, к почести вышнего звания Божия во Христе Иисусе (Фил. 3, 13-14).

Он, нисколько не считая себя достигшим, стремился все вперед, забывая уже достигнутое, стремился к цели высшей, к получению высшего звания Божественного во Христе Иисусе.

Это пример жизни, противоположной жизни праздных людей. Никакого следа праздности не найдете в жизни апостола Павла, в жизни отшельников-постников, в жизни монашеской, в жизни великих святых. Все они занимались с утра до ночи. Праздности чуждались, праздность считали великим и гибельным злом.

Надо, слыша молитву святого Ефрема Сирина, которая так часто повторяется, внимательно вслушиваться в каждое слово молитвы, запоминать, вникать в смысл этих слов и запечатлеть их навсегда в сердце своем. Буду помогать вам запечатлевать их. Сегодня запечатлел прошение святого Ефрема об избавлении от духа праздности.

Помните, что жизнь коротка, надо спешить, спешить, как апостол Павел спешил, — надо спешить в делании Господу. Аминь.

 
Молитва святого Ефрема Сирина — об унынии

Господи и Владыко живота моего! Дух уныния не даждь ми.

Что такое дух уныния? Это то, что называют упадком духа. Люди, совсем не понимающие христианства, не понимающие нашей духовной жизни, думают, что вся религия христианская полна духом уныния. Глядя на монахов, ходящих в черной одежде потупив глаза и перебирая четки, думают, что вся религия уныла, как вид монахов. А это совсем не так. Это противоречит тому духу, которым проникнуто все христианство, ибо скажите, человек с упадком духа может ли обладать силой духовной, бодростью духовной, необходимыми для того, чтобы идти по узкому пути, неутомимо борясь с бесами? Конечно, нет.

Наша религия — не религия уныния, наоборот, она — религия бодрости, энергии, силы воли, силы характера. Религия наша плодом своим имеет не уныние, а нечто совершенно противоположное, то, о чем говорит апостол Павел: Плод же духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание. На таковых нет закона (Гал. 5, 22-23).

Вот это подлинный дух, сущность нашей религии: вовсе не уныние, а праведность, мирная радость о Духе Святом. Разве обладающий этой радостью может быть унылым? Конечно, нет.

Люди часто ошибаются, оценивая внешность человека. Подлинный христианин не имеет такого вида, как люди, предающиеся радостям жизни. Он всегда мирен, часто бывает на вид глубоко задумчив, ходит, опустив голову, предаваясь своим размышлениям. Разве значит это, что он уныл, упал духом? Это значит, что радости мирские, которые ценят другие люди, далеки от христиан, чужды ему, как чужды взрослому человеку детские игры и забавы.

Мысли христианина сосредоточены на вечном, на Царстве Божьем, обращении к Господу Иисусу Христу, поэтому он всегда серьезен и задумчив. Иногда бывает, что и христиане становятся по временам унылыми, наступает упадок духа. Они, уже далеко уйдя по пути Христову, пути отречения от мира, иногда мыслями возвращаются на прежний путь; им кажется, что напрасно сошли они с этого пути, что хорошо было бы идти по широкому проторенному пути, по которому идет большинство людей. Тогда впадают в уныние.

Это состояние тех людей, которые познали великие тайны Христовы, оставили широкий путь соблазнов мира, пошли по пути страданий за Христом. Их соблазняет дьявол, останавливают легионы бесов, мешают идти по Христову пути, представляя картины радостной жизни, которую оставили, картину счастья семейного, блаженства дружбы, тянут с великого пути обратно, обратно на этот путь.

И нередко бесам удается достигнуть своего: человек впадает в уныние, падает духом, теряет ревность о Господе Иисусе Христе, и это уныние — великая опасность, подстерегающая каждого христианина на пути его за Христом, это соблазн дьявольский. Этим наветам духов тьмы подвергались все святые, и в огромном большинстве случаев молитвой, постом, бдением побеждали христиане духа уныния, навеваемого от дьявола. Но были и такие, дух уныния в душах которых все возрастал и возрастал, и уходили они с пути Христова. А когда уходили, чувствовали себя оставленными Богом, пустота и тяжесть жизни становились им невыносимыми, и кончали они часто жизнь самоубийством.

Вот почему все святые считали уныние великой опасностью, великим несчастьем и все силы направляли на борьбу с духом уныния.

В уныние могут впадать даже люди святые. Почему, откуда? Уже не от сатаны, не от духов тьмы. Уныние возникает, когда временно бывают они оставлены Божьей благодатью. Это бывало со всеми святыми, это необходимое испытание каждого подвизающегося в благочестии. Необходимо оно, чтобы человек не приписал себе, своим силам, своим достоинствам, все, чего уже достиг. Нужно ему напомнить, что не своими силами достиг этого, а только Божьей благодатью.

Когда человек достигнет высокой жизни, возомнит он иногда о себе, и Божия благодать его на время оставляет. Впадает он тогда в тяжелое, невыносимое состояние духа, сердце в нем сразу пустеет. Вместо тепла, от Бога посылаемого, водворяется в сердце холод, настает вместо света непроглядная тьма, вместо радости — глубокое уныние. Это Господь делает для того, чтобы напомнить подвижнику, что не своими силами, а благодатью Божией идет по Христову пути.

Это один источник уныния. Какие еще есть источники его? Я говорил вам о праздности, вам должно быть понятно, что праздность — одна из матерей уныния. Люди праздные, не работающие и вполне обезпеченные, утопающие в роскоши, люди, которые пресыщены благами жизни, теряют вкус к жизни, все им надоедает, все становится неинтересным, скучным, ни в чем не находят радости, сердце их наполняет уныние — этот тяжкий и опасный враг нашего спасения.

Еще один источник уныния: есть люди, которые склонны видеть все в мрачном свете, их называют пессимистами. Они склонны быть в таком настроении, сосредотачивать мысль на темном — греховном. Ставят они вопрос: где справедливость Божия, где правда, если бедный, но благочестивый страдает, а неверующий богат, идущий кривыми путями блаженствует?

Если склонен человек замечать в жизни только темное, только дурное, овладевающее им уныние все возрастает, доходит до того, что человек не видит ничего доброго и кончает жизнь самоубийством. Так силен дух уныния. Второй раз говорю, как может он довести до самоубийства.

Есть и еще источник уныния, наиболее частый источник. Это горести, прискорбные случаи, которые испытываем в жизни. Умрет близкий, любимый человек, умрет ребенок, муж, мать. Впадает человек в уныние. Свет ему не мил, думает только об умершем своем дорогом, человек бедный блуждает мыслью около могилы, представляет себе своего близкого лежащим в гробу и разлагающимся. Глубже и глубже становится уныние.

Какое средство избавиться от этого уныния? Не надо блуждать около могилы мыслями своими, вспоминать прошлое, проливать слезы. Умерший далеко-далеко. Надо унестись туда, куда ушел дорогой, любимый всей силой мысли. Знайте, что душа его предстоит Богу и ангелам, радуясь своему освобождению. Если сосредоточиться не на темном, а на светлом, не на тленном, а на вечном, — дух уныния уйдет.

В уныние повергают иногда тяжкие телесные болезни. Есть много людей, нетерпеливо переносящих болезни. А были люди святые, которые всю свою жизнь лежали прикованные болезнью к постели и славили за это Бога. Нужно помнить о таких и уметь принимать посылаемые от Бога болезни. Не надо отказываться от помощи врача, ибо премудрый сын Сирахов говорит: Врача сотворил Бог на помощь людям.

Врач — это слуга Божий, который может облегчить страдания и отогнать дух уныния.

Вот каковы источники и причины уныния. Главное средство борьбы с ними — молитва. Это средство, много-много веков испытанное всеми святыми. Нет средства более действенного, чем молитва, постоянная просьба к Богу о помощи.

(Продолжение следует)
« Последнее редактирование: 20 Марта 2024, 08:48:50 от Александр Васильевич » Записан
Александр Васильевич
Глобальный модератор
Ветеран
*****
Сообщений: 106603

Вероисповедание: православный христианин


Просмотр профиля WWW
Православный, Русская Православная Церковь Московского Патриархата
« Ответ #3 : 13 Апреля 2013, 10:05:02 »

(Продолжение)

Когда вступаете в беседу с Богом, Он утешает вас, отгоняет духа уныния. Когда приходите в храм Божий, где все так далеко от мирской суеты, вслушивайтесь в песнопения, и уйдет дух ваш из темной области уныния и воспарит.

А если приступите к могущественному средству борьбы с унынием, которое дал Господь Иисус Христос, если на исповеди откроете сердце пред пастырем Церкви и если вслед за этим причаститесь Тела и Крови Христовой, почувствуете облегчение и радость, и тогда дух уныния с позором будет прогнан от вас.

Не сосредотачивайте мыслей на мрачном, на греховном, на тяжком, но, возносясь духом горе, сердцем своим пребывайте у Бога, в чертогах небесных, куда нет доступа темным духам, навевающим уныние.

Вот что нужно знать об унынии каждому христианину.

А что сказать о людях, не знающих почти Христа, идущих путем мирским, ищущих радость и утешение от мира? Они по виду часто кажутся довольными, бодрыми, веселыми, как будто нет у них уныния. Не думайте, что это так, не соблазняйтесь их видом, но подумайте об уклонении их с пути. Если бы знали, что происходит в глубине их сердца. В глубине их души никогда не прекращается обличение совести. Совесть услышать никто не может. Внутренний человек поднимает временами голову и начинает вопить. Это постоянное страдание тех, кто гонится за мирским благополучием. Апостол Павел говорит: Печаль яже по Бозе покаяние нераскаянно во спасение соделывает, печаль же мирская смерть соделывает (2 Кор. 7, 10).

Если не обратитесь от печали по миру к печали по Богу — погибнете. Помните о тяжести уныния, помните, что сердце христианина должно быть наполнено радостью о Духе Святом, радостью стремления к свету, должно быть чуждо печали, которая наполняет сердца грешников.

Помните об этом всегда, и да помилует вас Господь Бог, а святой Ефрем да содействует вам молитвами своими. Аминь.

 
Молитва святого Ефрема Сирина — о любоначалии

Господи и Владыко живота моего! Дух любоначалия не даждь ми!

Что такое дух любоначалия? Это стремление первенствовать, властвовать над другими, занимать первое место. Это стремление первенствовать погубило архангела — главу всех ангелов — и сделало его сатаною, низвергло его с неба. Это стремление господствовать погубило Корея, Дафана и Авирона, которые позавидовали славе Моисея, когда он вел народ израильский по пустыне в землю Ханаанскую; они хотели низвергнуть его и присвоить себе власть, и покарал их Господь страшною казнью: земля разверзлась и поглотила их со всеми семьями их.

Любоначалие двигало всеми еретиками, превозносившимися над Церковью Христовой, они свое хотели поставить вместо течения Церкви, или же хотели стать вождями в Церкви.

Любоначалие двигало всеми людьми, которые потрясали мир государственными восстаниями своими. Были писатели с развращенными мыслями, которые развращали целые поколения.

Любоначалие — страсть властвовать — Господь Иисус Христос осудил в речи против книжников и фарисеев, лицемеров. Осудил их страсть быть первыми, их желание предвозлежать на пиршествах, получать приветствия, приличествующие вождям народа. Господь осудил их и сказал ученикам Своим, а чрез них всем нам: Кто хочет быть первым, пусть будет всем слуга (Мф. 23, 11). Это противоположно любоначалию — велит стремиться не к высокому положению, а быть последним, быть слугой всем.

Видите, как любоначалие — страсть иметь влияние, страсть занимать первое место, как она противна духу Евангелия, духу смирения. А она владеет всеми, нет никого, кто не был бы заражен ею — даже малые дети. Знаем, как бывает при играх детей: выделится какой-нибудь мальчуган, начнет командовать, потом повелевает всеми, в драку готов вступить, когда кто-нибудь оспаривает его первенство вождя.

Даже среди отшельников, даже в монастырях, где не должно быть любоначалия, где все должны помнить завет быть всем слугой, даже там владеет людьми любоначалие, хотя в сокровенной форме. Пред людьми они не домогаются первенства, но чрезмерным постом и бдением стараются первенствовать над всеми.

В жизни мирской страсть эта владеет всеми: все добиваются высшего положения, жаждут поощрения, все желают почета. Многие родители воспитывают в детях своих честолюбие, страсть первенствовать, стараются, чтобы они заняли в жизни высшее положение, и этим развращают детей своих.

Разве не надо понять, что высшее положение — удел немногих, не могут все первенствовать, занимать высокое положение. По сути дела, это удел людей исключительных, отмеченных Богом. Чрезвычайно многие стремятся занять такое общественное положение, не брезгуют никакими средствами для достижения этой цели, пускают в ход связи, заискивают, прислуживаются, не гнушаются никакими средствами, чтобы только добиться своей цели, занять высокое положение в обществе, стать одним из власть имущих.

Часто-часто Господь карает их: несчастная страсть их кончается крахом. Они озлобляются, отказываются от общественной работы, уходят в круг семьи и замыкаются в семейной жизни. Но самолюбие и тут терзает их, а они терзают семью, терзают ближних своих, и нет покоя в их душе.

Вот плоды любоначалия, вот почему святой Ефрем в великой молитве своей просит Бога избавить его от тлетворного духа любоначалия, столь противоположного смирению, без которого нельзя и шагу ступить в христианской жизни.

Если так, если не нужно домогаться высшего звания, домогаться первенства, разве можно сказать, что не должны мы стремиться подняться, домогаться высшего достоинства, но именно только высшего, не тленного и ничего не стоящего достоинства, а стяжать то достоинство, которое велико в очах Божиих. Указан нам всем путь к почету, выше которого нет, с которым не сравнятся никакие земные достижения, никакой почет. Указан нам путь в Царство Божие, сказано, что мы можем стать друзьями Божьими, детьми Божьими. Этой цели достигнем только стремясь исполнить все Христовы заповеди. Не надо смущаться, если поставлены мы в положение низкое, незаметное в обществе, надо помнить, что Господь умеет вывести нас на чрезвычайно широкий путь, когда не ждем, не стремимся к славе земной.

Господь нередко помимо старанья и воли нашей дает эту славу. Слава бежит от тех, кто гонится за ней, кто ее жаждет, и находит тех, кто бежит от нее. Истинная слава, слава от Бога, дается тем, кто не гонится за ней.

Надо, не помышляя о власти над людьми, вникнуть в то, как можно развить способности свои и таланты, данные от Бога; смиренно, тихо углубиться в развитие способностей своих в тиши, в неведении миру. И может быть случится, как случалось уже не раз, что Господь возведет такого человека на недосягаемые вершины славы.

Знаем много примеров из истории науки и философии, из жизни крупных деятелей науки, которые проводили жизнь в нищете, в неведении миру, бывали даже преследуемы и гонимы, были в полном противоречии тому, чего ищут люди, зараженные пороком любоначалия; они в тиши, в бедности, в уединении работали над задачами науки и философии и творили дела, которые прославили их в истории человечества, сделали их яркими звездами прогресса человечества.

Помните, Господь умеет отметить людей, отличить дела человеческие, творимые по заповедям Христовым. Кто хочет быть первым, да будет последним, да будет всем слуга.

Молитесь с Ефремом Сириным об избавлении от тяжкого порока любоначалия. От этого порока да избавит вас всех Господь Иисус Христос. Аминь.

 
Молитва святого Ефрема Сирина — о празднословии

Господи и Владыко живота моего, дух празднословия не даждь ми!

И святой Ефрем молится об этом, и святой пророк Давид говорит в псалме своем: Положи, Господи, хранение устам моим и дверь ограждения о устах моих.

И Сам Господь Иисус Христос сказал, что за всякое праздное слово дадим мы ответ на Страшном Суде. Вдумайтесь, как это серьезно, как тяжело: за каждое, за единое праздное слово дать ответ.

А скажите, разве есть что-либо другое, к чему относились бы легче, чем к слову? Удивительно, поразительно, как люди не понимают огромного, колоссального значения слова человеческого.

Наша способность слова в значительной мере уподобляет нас Самому Богу. Бог словом сотворил весь мир, слово Божие имеет огромную, могущественную силу. Знаете, что пророк Илья словом воскрешал мертвых, словом своим останавливал дождь, заключал небо и вызывал этим голод, низводил дождь на землю.

В чем же сила, заключающаяся в слове? Не думайте, что вырвавшееся из уст слово рассеивается в воздухе, и не остается от слова ничего. Это неверно. Слово живет, живет столетия, тысячи лет. До сих пор живут слова, которые изрекали великие Божии пророки, жившие за много столетий до Рождества Христова. Великие слова Моисея, великие слова, которые некогда говорили святые апостолы, те слова, которые изошли из уст подвижников Божиих, учение Церкви Божией, живы в течение тысяч лет.

А если слово живет тысячи лет, значит, это нечто чрезвычайно важное. Слово, исходя из уст наших, всегда производит действие, чрезвычайно глубокое на окружающих нас людей, даже на удаленных от нас людей.

Каждое доброе, мудрое слово живет в сердцах людских и приносит благие плоды на долгие годы. Всякое злое слово — клевета, ложь, злословие — тоже живет чрезвычайно долго, много лет, вселяется в умы, в сердца и близких, и далеких людей, направляет их мысли, их желания. Слыша злые наши слова, отравляются ими, подражают нам и испускают такие же злые, ядовитые слова.

Благодатные и мудрые слова святых созидают правду в мире, творят вечное добро, а злые, греховные слова приносят безчестье, ненависть, приносят огромный вред людям окружающим, даже всему человечеству.

Слова живы, несутся как волны радио, несутся в пространстве и вливаются в сердца и умы людей. Слова — огромная сила, соединяющая или разъединяющая людей. Соединяющая, когда слово полно правды и истины, разъединяющая, когда оно полно клеветы и злобы к людям. Если бы люди были лишены слова, уподобились бы они животным, и жизнь человеческая была бы расстроена.

Вот как велико, как глубоко значение человеческого слова. Вот почему молится святой Ефрем об избавлении от празднословия, от пустословия.

Вы все встречали в жизни немало людей, особенно женщин, которые болтают, болтают и болтают без конца, неудержимо, и не знает при этом язык их никакой усталости: мелет, мелет и мелет. Все, что говорят они, пусто, никому не нужно. И Ефрем Сирин молит Бога избавить его от празднословия. Боялся он пасть, чтобы язык не погубил его, а эти несчастные болтуны ничего не боятся.

Вы знаете, что этих пустословов часто люди терпят — болтают, и пусть себе болтают — а им кажется, что слушают их с удовольствием, не знают того, что в глубине сердца все тяготятся ими, ненавидят их. Так велико зло празднословия, зло, которое причиняют болтовней своей.

Если язык болтает и празднословит, то и мысли блуждают, не сосредотачиваясь ни на чем глубоком, истинном, важном, блуждают безцельно повсюду, как блуждает несчастная дворняжка, виляя хвостом. Как их мысли, так и чувства, так и направление их желаний, их деятельность — все пусто, ничтожно. Душа голодает, человек противен другим, себе самому причиняет тяжкий, тяжкий вред. Вот каково значение празднословия.

Люди мудрые, живущие жизнью духовной, никогда не празднословят, они всегда молчаливы, сосредоточенны. В Древней Греции в чрезвычайном почете были философы и мудрецы. Философы не принимали к себе в ученики никого прежде, чем человек не докажет, что умеет молчать. А разве экзамен молчания выдержал бы теперь кто-либо из празднословящих? Конечно, нет.

Если так тяжел порок празднословия, как отделаться от него, что делать с неудержимым языком нашим? Нужно делать то, что делал Ефрем Сирин: нужно молить Бога об избавлении от этого порока, и подаст просимое Господь Иисус Христос. Нужно избегать общения с людьми празднословящими, подальше, подальше уходить от них, искать общества немногих мудрых, которые отверзают уста свои, чтобы сказать что-либо полезное, от кого не услышишь праздных, душевредных слов.

Чрезвычайно внимательно следить за собой, приобрести привычку наблюдать, что говорите, чем занят язык ваш, привыкнуть держать язык в узде. Не позволяйте ему праздно болтать. Припоминайте вечером, что говорили днем, не болтали ли, не оскорбили ли кого, не лгали ли, не ябедничали ли. Если усвоите эту привычку, то привыкнете следить за языком, за каждым движением и сдерживать его.

Помните, чем больше человек сосредоточен на главном, внутреннем, на истинном, чем больше времени полагает на чтение Евангелия, Священного Писания, творений святых отцов, тем более проникается их мудростью и тем больше теряет охоту праздно болтать. Приобрести власть над языком — дело великое.

Апостол Иаков в соборном послании своем говорит: Кто не согрешает в слове, тот человек совершенный, могущий обуздать и все тело (Иак. 3, 2).

Понимаете ли, что значит обуздать все тело? Это значит, подчинить тело высшим целям духовной жизни, обуздать все похоти, страсти, все дурное, к чему влечет плоть. Начните с обуздания языка, и если достигнете этой цели, стяжите совершенство и обуздаете все тело ваше. А если обуздаете все тело свое, будете чисты и праведны пред Богом. Этой чистоты и праведности да сподобит вас всех Господь, а молитва Ефрема Сирина да будет всегда напоминать об этом. Аминь.

 
Молитва святого Ефрема Сирина — о целомудрии

Господи и Владыко живота моего, дух целомудрия даждъ ми!

Обратили ли вы внимание на то, что даже такой великий подвижник, пустынножитель, такой великий святой, как Ефрем Сирин, молился о том, чтобы Господь дал ему дух целомудрия. Неужели он, святой старец, нуждался в этой молитве? Не нам судить, он сам судил, что нужно об этом молиться, и все святые молились об этом.

Почему молились? Потому что знали, что Господь требует от них, как и от всех христиан, полного, безусловного целомудрия, целомудрия не только плоти, но и духа. Даже в помыслах наших мы не смеем и не должны нарушать целомудрия, ибо Сам Господь сказал, что всякий, кто с вожделением посмотрит на женщину, уже блудствовал с нею в сердце своем. А помыслов нечистых никто не может избегнуть, и святые долгие годы мучительно боролись с этими помыслами.

Я уже говорил вам о том, как преподобный Мартиниан, человек молодой, боролся отчаянно с этой страстью, как он, когда его соблазняла развратная женщина, сумевшая проникнуть в келлию его, стал на горящие уголья, чтобы побороть в себе плотскую страсть.

Так боролись святые десятками лет, и главным средством в их борьбе был пост, смирение и молитва, ибо все святые отцы говорят, что нет большей защиты от плотских вожделений, чем смирение.

Человек, если стяжет смирение, освобождается от них, а люди гордые, чуждые смирения, всецело обуреваются этой низменной страстью. Это запомните: смирение есть первый и самый важный способ для освобождения нас от похоти.

А знаете вы, как много среди нас легко, чрезвычайно легко относящихся к нарушению седьмой заповеди, как много таких христиан, которые не считают серьезным грехом этот грех, которые говорят: «Ведь я благочестив, стараюсь изо всех сил исполнять заповеди Христовы, стараюсь творить дела милосердия, неужели Господь не простит эту маленькую слабость»?

Говорящие так глубоко, глубоко ошибаются, ибо то, что они называют маленькой слабостью, апостол Павел называет совсем иначе. Он так строг в этом отношении, что в послании Ефесянам говорит: А блуд и всякая нечистота и любостяжание не должны даже именоваться у вас, как прилично святым (Еф. 5, 3).

(Продолжение следует)
Записан
Александр Васильевич
Глобальный модератор
Ветеран
*****
Сообщений: 106603

Вероисповедание: православный христианин


Просмотр профиля WWW
Православный, Русская Православная Церковь Московского Патриархата
« Ответ #4 : 13 Апреля 2013, 10:07:44 »

(Продолжение)

Даже помышлять о них нельзя, даже говорить нельзя, как прилично святым. Он говорит, что прелюбодейцы, и блудники, и пьяницы не войдут в Царство Божие. А разве это не страшно, разве это не есть указание апостола на то, что грех против седьмой заповеди — не только слабость, которую Бог простит. Прямо говорит апостол, что нарушающие эту заповедь — блудники и прелюбодейцы — в Царство Божие не войдут.

А где же они будут? Конечно, в месте тьмы, в месте вечных мучений. Об этом задумайтесь. Не говорите никто из вас, что сама природа так устроена, что эта страсть естественна. Это совершенно неверно, природа человека устроена так, чтобы рождали люди детей, а не для того, чтобы оскверняли сами себя. Ибо говорит апостол Павел, что всякий грех есть вне тела: вне тела гордость, тщеславие, честолюбие, зависть, гнев, так как это все страсти души, а блуд и прелюбодеяние в самом теле, оскверняет не только дух, но и тело наше.

Не сказал ли апостол Павел, что тела наши суть храм Духа Святого, а если храм, то тела наши должны быть чисты, ничем не осквернены. Разрушать храм Святого Духа, делать члены тела нашего членами блудницы. Апостол с ужасом говорит: Да не будет так!

Сколько среди людей таких, которые плотскую страсть обращают в постоянное услаждение, самое нечистое, самое низменное услаждение, которое делает их равными тем животным, которые отличаются особой похотливостью: петухам и павианам.

Стыдно, стыдно человеку вообще, а тем паче человеку-христианину равняться с павианом. Стыдно, стыдно забывать, что тело его есть храм Духа Святого. Ибо говорит апостол Павел в послании своем: Воля Божия есть освящение ваше, чтобы вы воздерживались от блуда; чтобы каждый из вас умел соблюдать свой сосуд в святости и чести, а не в страсти похотения, как и язычники, не знающие Бога. Ибо призвал нас Бог не к нечистоте, но к святости (1 Фес. 4, 3-5, 7).

Апостол святой сказал: Те, которые Христовы, распяли плоть со страстьми и похотьми (Гал. 5, 24).

Хотите быть Христовыми, хотите быть друзьями Христа, сынами Божиими? Если хотите, то запомните это: вы должны плоть свою со страстями и похотями распять, умертвить. Нужна огромная, повседневная борьба со своей плотью.

Эта борьба неодинаково дается различным людям, ибо есть счастливые люди, которые не имеют большой чувственности, а есть и другие, которые по природе, по наследству от родителей, страдают необычайно высокой чувственностью и похотливостью.

Знаю я такого несчастного человека — одну несчастную женщину, чрезвычайно благочестивую, которая унаследовала от родителей своих такую исключительную похотливость. Знаю, как борется она с этой похотливостью. Она борется изо всех сил, доходит до самоистязания: собирает терновник с колючими шипами и руками мнет его, чтобы шипы вонзились в руки. Она мучается, она страдает и все-таки падает. Но падают не только такие несчастные, но и многие из нас, которым гораздо легче воздержаться.

Что скажем о таком падении? Скажем, что как из всякого падения, так и из этого падения можно и должно восстать. Падаем часто, падаем во многих отношениях, а если падаем и в этом отношении, то должны из той бездны, из той пропасти, в которую упали, выкарабкиваться, всеми силами выкарабкиваться, призвав на помощь Духа Святого, как человек, упавший в пропасть, выкарабкиваться из нее.

А что делают люди, упавшие в пропасть? Они изо всех сил своих выбираются из нее, не щадя рук, обагренных кровью, исцарапанных об острые камни, своих ногтей оборванных, своих ног израненных — изо всех сил стремятся выбраться.

Так и впавшим в грех против седьмой заповеди надо выкарабкиваться из бездны падения, призвав на помощь Того, Кто дал заповедь о целомудрии, надо молиться, горячо молиться. Надо помнить, постоянно помнить, что говорит апостол: Не упивайтесь вином, в котором блуд (Еф. 5, 18).

В вине есть блуд, ибо ничто так не возбуждает похоти нашей, как именно пьянство: напившись вина, становится человек игралищем в руках беса блудного.

Человек, который питается излишне, который всегда праздный, который не желает работать, который живет разгульно и только занят развлечениями, танцами, хождением в театры и кино, человек, который спит, как изнеженные женщины, до 11 часов утра, будет конечно и неизбежно блудником, ибо делает все для того, чтобы похоть плотская связала его в свои путы.

А если человек занят постоянным трудом, физическим или умственным, если нет времени отвлекаться от этого труда, окончив свой труд, вечером будет стремиться только к отдыху. Поскорее насытится он необходимой пищей и ляжет спать; ему ничто так не нужно, как отдых, ему не до похоти, не до безобразия.

Итак, следовательно, смирение, пост, напряженный труд, всегдашний пост, всегдашние молитвы — это те средства, которыми можем освободиться от власти беса блудного. А как безконечно много несчастных людей, особенно среди молодежи, которые с огромным интересом и ненасытимостью читают страстные романы и повести, в которых описываются грязные картины разврата и похоти. Какой это яд! Если человек смакует их в грязном романе или повести, то он разжигает свою похоть.

А надо поступать иначе: не только не разжигать похоть порнографическими писаниями и картинами, а надо стремиться следить за похотью, и как только замечаем, что появляются в мыслях подобные образы, сейчас поймать и стараться схватить змия за шею, возле главы его, и размозжить ему голову, ибо если этого не сделаем, то змий незаметно вползет в ваше сердце и отравит вас блудной страстью. И образы соблазнительные, нечистые, которые вселит древний змий в сердце ваше, легко и быстро перейдут в любование этими помыслами, а любование ими переходит потом и в само дело.

Надо помнить то, что слышали недавно в псалме 136: надо этих «младенцев вавилонских» хватать за ноги и разбивать головы их о камень, пока это младенцы, пока не возмужали они, пока не овладели сердцем вашим.

Вот такая задача стоит перед вами: задача полного целомудрия, целомудрия не только плоти, но и духа. Но, как я сказал, очень многие легко относятся к греху блуда, не считают его тяжким, а наше дело остановить вас, заставить одуматься.

Чем можно помочь вам в этом? Тем, кто исправится и на исповеди получит отпущение этого греха, будет допущен к Святой Чаше. А если кто из вас получит на некоторое время такое отлучение от Причастия, пусть не сетует, не огорчается. Надо глубоко призадуматься и сказать себе: если так, то дело обстоит серьезно; мне это казалось малым грехом, а Церковь Святая отлучает меня от Причастия. Не огорчайтесь, не думайте, что можно и умереть, не получив Причащения Святых Тайн. Всякое запрещение Причащения снимается при опасности смертной.

Теперь понимаете, почему Ефрем Сирин молится Богу о том, чтобы дал ему дух целомудрия. Будем же мы, все грешные, все повинные в этом грехе, молиться Богу о спасении и обратимся за помощью к святому Ефрему Сирину: «Помоги, помоги нам в этой борьбе: мы слабы, а ты силен!» Аминь.

 
Молитва святого Ефрема Сирина — о смиренномудрии

Дух смиренномудрия даруй ми, Господи, рабу Твоему.

Помните, что заповедь о смирении — это первая заповедь блаженства, а если первая, значит, самая важная. Слышали ли когда-нибудь слово Божье, возвещенное пророком Исаиею: Так говорит Высокий и Превознесенный, вечно Живущий - Святый имя Его. Я живу на высоте небес и во святилище и также с сокрушенными и смиренными духом, чтоб оживлять дух смиренных и оживлять сердца сокрушенных (Ис. 57, 15).

Разве не хотите, чтобы с вами жил Сам Бог? А если хотите, запомните, хорошенько запомните: Он Сам говорит, что живет в сердце смиренных и оживляет сердца их, а как мы нуждаемся в оживлении сердец наших!

Разве не хотите, чтобы Бог призрел на вас? А если хотите, знайте и помните, что Бог призирает на смиренных сердцем. Помните, помните и слова апостола Иакова: Бог гордым противится, смиренным же дает благодать (Иак. 4, 6).

Разве вы хотите, чтоб Господь противился вам, разве не хотите получить благодать? А если хотите, запомните, что такое смирение, что за святая добродетель, которая так угодна Богу, за которую Бог живет с нами и призирает на нас.

Это то, что противоположно гордости. Смиренные — это нищие духом, помнящие о недостатках своих, устремляющие взор свой в глубины сердца, всегда неустанно наблюдают они за движениями сердца своего, следят за всякой нечистотой, которую увидят в сердце своем.

Святые, которые всегда исполняли заповеди Христовы, любили Христа, пред мысленным взором которых стоял всегда Господь, помнили всегда о смирении и всегда молили о нем.

Христос говорит: Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем (Мф. 11, 29). Господь велит научиться от Него смирению, Господь велит подражать Ему в смирении. Смирение проявлялось во всей земной жизни Господа. Оно началось с самого рождения Его, ибо родился Он как самый смиренный, самый простой, незаметный человек, родился в вертепе для скота, был положен в ясли.

А потом всю жизнь, разве не давал Он безчисленные примеры смирения? Когда Ирод возгорелся яростью, хотел убить Новорожденного Спасителя и послал воинов своих избить вифлеемских младенцев, разве не мог Господь послать один легион ангелов из легионов, которые всегда были в Его распоряжении, разве не мог Он поразить Ирода? Конечно мог, но Он предпочел проявить смирение и бежал в Египет от гнева Ирода.

А дальше сколько смирения проявил Он в жизни Своей, ходя за 200 километров пешком в Иерусалим, по первому зову нуждающихся в Его помощи, не имея где голову приклонить.

Разве не явил он совершенного, необычайного примера смирения, умыв ноги ученикам Своим? Это представляет собою предел смирения.

А о том смирении, которое явил Он перед судом и после суда, когда веден был на Голгофу, распят на кресте — о нем не смеют говорить уста человеческие, так безмерно оно, так велико.

Господь велит научиться от Него смирению. А кто теперь помнит о смирении? Смирение есть качество души человеческой, которое гордые клеймят презрением, ибо эти люди не верят во Христа, избрали не путь Христов, а иные пути: говорят, что это — дух рабства, что смиренные — рабы, лишенные качества самого нужного, необходимого, лишенные духа протеста, сопротивления силой тяжким бедствиям человечества.

Есть ли в этом правда? Никакой, ни следа. О смиренных надо сказать не то, что говорят клеймящие, а совсем иное: что они не рабы, подчиняющиеся злу и насилию, а единственные победители зла и насилия. Надо сказать, что только они ведут настоящую борьбу со злом, ибо искореняют из сердец своих и сердец других людей самые источники зла. Они не верят в то, что причина зла лежит только в несовершенстве социальных отношений.

Смиренный — это подлинный воин Христов, а не раб.

Но как мало смирения, безконечно мало теперь! Огромное большинство людей презирают смирение, стремятся к первенству и преобладанию в мире сем. Подлинно смиренных почти не найти, о смирении не думают, смирение забыто, совсем забыто. О смирении думают те, кто идет всем сердцем по пути Христову, кто учится от Него смирению. Только святые подлинно смиренны.

Это может показаться странным, как это святые, превосходящие в огромной мере других людей по нравственным достоинствам, по высоте, достигнутой ими, могут считать себя, считать совершенно искренне ниже всех других. Основа святости их в том, что они ни над кем не превозносятся, но осуждают сердце свое.

Святые с необыкновенной зоркостью наблюдали за каждым движением сердца и видели малейшую нечистоту в нем, и если видели, всегда помнили об этой нечистоте и потому считали себя недостойными пред Богом.

Люди гордые и дерзкие смеют судить обо всем самом высоком и святом, смиренные лишены дерзости, скромны, тихи. Примеры этого находим во множестве в Святом Писании и в житиях святых.

Кто более велик пред Богом, чем праведный Авраам, который слышал великие обетования и назван другом Божиим, а этот Великий никогда не переставал называть себя прахом и пеплом. Кто более велик пред Богом, чем Давид, пророк и царь, а он говорил о себе: Я червь, а не человек — поношение в людях (Пс. 21, 7). Это были его совершенно искренние слова. Кто был более велик пред Богом по трудам своим, чем апостол Павел? А он называет себя первым грешником, так чужд был он дерзости и превозношения: он был робок, а не дерзок, говорил о себе, что был среди коринфян в немощи и страхе и великом трепете. Это глубокое смирение — пример для нас всех, безконечно далеких от него.

Нам нужно с усердием всегда думать о смирении и просить его у Бога. Никакими усилиями собственными мы не можем эту добродетель стяжать. Смирение-великий Божий дар — получают те, кто всем сердцем своим любит Бога, стремится исполнять заповеди Христовы. Только им даст Господь этот великий дар. Их сердце смиренно, а когда смиренно сердце человека, Дух Святый поселяется в нем.

Видите, какое великое счастье быть смиренным, видите, как трудно быть смиренным. Имейте упование и знайте, что каждый шаг по пути Христову приближает вас ко святому смирению. Если такие шаги умножите и участите, как апостолы и святые, этим приблизитесь к Богу. Господь Иисус Христос говорил ученикам: Больший из вас да будет всем слуга, ибо кто возвышает себя, тот унижен будет, а кто унижает себя, тот возвысится (Лк. 18,14).

Как безконечно часто сбываются эти слова Христовы, сколько гордых, стремящихся стать выше всех, потом падают ниже всех. Сколько было смиренных, ничтожных, рождавшихся в нищенской семье, бедствовавших в начале жизни своей, а потом ставших великими людьми. Такова история великих московских святителей.

Многие, многие другие тоже происходили из самой низкой общественной среды и были возвышены Богом за свое великое, безмерное смирение. Господь говорит: Многие первые будут последними, а последние первыми (Мф. 19, 30). Так бывает в жизни нашей, так будет на Страшном Суде. Первые станут последними, а последние, ничтожные, презренные окажутся первыми. Много-много надо труда, чтоб не забыть смирения, много-много труда, чтобы его стяжать.

Должны мы помнить слова апостола Петра: Все же, подчиняясь друг другу, облекитесь смиренномудрием, потому что Бог гордым противится, а смиренным дает благодать (1 Пет. 5, 5). Помните, Бог гордым противится, и только смиренным дает благодать. Помните, что даже до смерти крестной смирил Себя Господь Иисус Христос. Нам же нужно стремиться к смирению, постоянно просить его у Бога: Господи и Владыко живота моего, дух смиренномудрия даруй ми, рабу Твоему!

Знайте и помните, что если человек будет постоянно иметь в памяти эти святые слова, то получит от Бога глубокую добродетель смирения. Аминь.

 
Молитва святого Ефрема Сирина — о терпении

Господи и Владыко живота моего, дух терпения даруй ми!

О, как надо нам просить этого духа терпения! О, как надо нам стяжать терпение! Ведь Сам Господь сказал: Терпением вашим спасайте души ваши (Лк. 21, 19).

В терпении спасение души нашей. Почему это так? Потому что сказал Господь Иисус Христос: Тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь (Мф. 7, 14). Труден, труден этот путь, и сказал нам Господь, и говорят нам апостолы, что путь этот— путь жизни христианской — это путь страданий, путь скорбей. В мире скорби будете, но дерзайте, яко Аз победих мир (Ин. 16, 33).
Если так, если весь путь христианский есть путь страданий, путь скорбей, только в терпении спасение миру. Мы только терпением можем спасти души наши.

Апостол Иаков говорит в своем соборном послании: С великой радостью принимайте, братия мои, когда впадаете в различные искушения, зная, что испытание вашей веры производит терпение; терпение же должно иметь совершенное действие, чтобы вы были совершенны во всей полноте, без всякого недостатка (Иак. 1, 2-4).

(Окончание следует)
Записан
Александр Васильевич
Глобальный модератор
Ветеран
*****
Сообщений: 106603

Вероисповедание: православный христианин


Просмотр профиля WWW
Православный, Русская Православная Церковь Московского Патриархата
« Ответ #5 : 13 Апреля 2013, 10:08:42 »

(Окончание)

Видите, терпение имеет совершенное действие, терпение делает нас совершенными во всей полноте без всяких недостатков. Апостол Павел говорит: Терпение нужно вам, чтобы, исполнив волю Божию, получить обещанное (Евр. 10, 36), — жизнь вечную, Царство Божие.

Терпите: без терпения невозможно спастись. Этот апостол, как и все другие апостолы, терпел много, много великих скорбей, гонений, преследований, и в конце — мученическую смерть. Ее претерпели все апостолы, кроме Иоанна Богослова, который в глубокой старости умер естественной смертью.

А говорит апостол Павел: Признаки апостола сказались пред вами всяким терпением, знамениями, чудесами и силами (2 Кор. 12, 12). (Все увидели мое апостольское достоинство не только в чудесах и знамениях, которые я творил, но увидели и в терпении моем).

Видите, как велико терпение: апостол, наряду с чудесами и знамениями, называет терпение признаком апостольским, признаком святости, признаком друзей Божиих. Он говорит в другом послании: Мы же являем себя, как служители Божии, в великом терпении, в бедствиях, в тесных обстоятельствах.

Всем явил он лицо апостольское в великом терпении. А своему ученику, епископу Тимофею, он завещал: Ты же, человек Божий, преуспевай в правде, благочестии, вере, любви, терпении, кротости (1 Тим. 6, 11).

Если апостолу так надо было преуспевать в терпении, то как же нам, столь слабым христианам, отвергать эту добродетель? Как отвергать терпение, когда так легко начинаем мы роптать на Бога, если посылает Он неизбежные для христиан страдания? Никогда, никогда нельзя отвергать терпение, ибо без него совершенно невозможен путь в Царство Божие.

Вы знаете, что даже в мирских делах нужно великое терпение, что же скажем о нашем пути, о нашей духовной жизни? Нам оно неизмеримо важнее, чем людям мирским. Как стяжать терпение? Привыкать терпеть, привыкать не роптать — а роптать все очень склонны. И, конечно, просить у Бога терпения.

Если будем просить у Бога терпения, будем просить того, что угодно Ему, и будет с нами по слову Христову: Если вы, будучи злы, умеете даяния благие давать детям вашим, тем более Отец ваш Небесный даст блага просящим у Него (Мф. 7, 11).

А это разве не благо — терпение? Прошение о терпении — это угодное Богу прошение, и Бог не оставит, Бог поможет каждому христианину, взывающему о терпении под тяжестью креста своего. Бог поможет каждому несчастному человеку, обремененному большой семьей и изнывающему в нищете, если будет просить он о терпении.

Но бывает, что просят и люди злые, идущие путем темным, греховным, творящие зло на каждом шагу; они тоже изнывают под тяжестью своей злой жизни, бывает, что и они просят терпения. А им Бог терпения не даст: это значило бы облегчить их черную, греховную жизнь, содействовать ей. Им не даст, а всем тем добрым, которые просят смиренно о терпении на своем христианском пути, Господь даст терпение, как говорит апостол Павел: Верен Бог, Который не попустит вам быть искушаемыми сверх сил, но при искушении даст и облегчение, так чтобы вы могли перенести (1 Кор. 10, 13).

Дает терпение, сверх сил никого не обременяет, только бы не впадали в малодушие, только бы помнили, что наши беды и страдания, что наше горе ничто по сравнению с тем, что претерпел за нас Господь наш Иисус Христос. И потому надо нам много терпеть, ища утешения, взирая на начальника и совершителя веры Иисуса, Который, вместо предлежавшей Ему радости, претерпел крест, пренебрегши посрамление, и воссел одесную Престола Божия. Помыслите о Претерпевшем такое над Собою поругание от грешников, чтобы вам не изнемочь и не ослабеть душами вашими (Евр. 12, 2-3).

Вот чем надо укрепляться, вот откуда черпать можно, без конца черпать терпение — от креста Христова.

Взирайте почаще на Крест святой, на Спасителя, Распятого на кресте, и молитесь вместе с Ефремом Сириным: Господи и Владыко живота моего, дух терпения даруй ми, рабу Твоему. Аминь.

 
Молитва святого Ефрема Сирина — о любви

Господи и Владыко живота моего, дух любви даруй ми, рабу Твоему.

О любви, которая есть исполнение всего закона, о любви просим мы. Если не имеем любви, то, по слову святого апостола Павла, мы медь звенящая или кимвал звучащий (1 Кор. 13, 1).

Если мы имеем дар пророчества и знания великие и имеем веру, горы переставляющую, но не имеем любви, мы — ничто. Если раздадим все имущество свое нищим и отдадим тело на сожжение, но любви не имеем, мы — ничто. Вот что такое любовь. Если нет любви, какими бы совершенствами ни обладали, мы — ничто.

Любовь — это все, ибо все, что говорил Господь Иисус Христос, что совершил во дни Своей земной жизни, и прежде всего то, что явил на Голгофе, есть сплошная великая проповедь о любви. Значит, любовь есть то, о чем должны просить всегда, настойчиво, постоянно. Любовь есть то, стяжать которое — величайшая и основная задача жизни нашей, ибо задача наша в том, чтобы приблизились мы к Богу, чтобы стали совершенны, как совершенен Отец наш Небесный. А как приблизиться к Богу без любви? Без нее мы безконечно далеки от Бога.

Любовь — это то, что культивировали в сердце своем все святые, то, что дано от Бога, как величайший дар благодати Божией за исполнение заповедей Христовых.

Есть счастливые люди, которые рождаются с сердцем мягким, кротким, любовным; им легче достигнуть в жизни христианской любви, чем всем другим, в особенности тем несчастным, которые рождаются с сердцем грубым, жестоким, мало способным к любви.

Если человек родился с сердцем кротким, надлежит ему все-таки претерпеть весьма многое, пройти крестный путь страданий, чтобы ярким пламенем разгорелась любовь Христова в сердце его; умножить должен он эту любовь, которая дана ему.

Любовью христианской были переполнены сердца людей в древние времена, особенно во времена апостолов, когда люди любили друг друга, как братья, исполняя заповедь Христову. О них Господь мог сказать: По тому узнают, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собой (Ин. 13, 35).

А теперь, где теперь любовь, кто найдет ее днем с огнем? Настанет страшное время, о котором говорит Господь, указывая признаки Своего второго пришествия. Он говорил, между прочим, и так: Тогда соблазнятся многие, и друг друга предадут, и возненавидят друг друга, и, по причине умножения беззаконий, во многих охладеет любовь (Мф. 24, 12).

Это видим в наше время, это то, что терзает, раздирает сердце наше. Видим множество людей, которые ненавидят друг друга, предают друг друга, в сердце которых охладела любовь, и следов ее не осталось.

Тяжко, невыносимо тяжко жить, видеть, что вместо любви Христовой свирепствует ненависть, взаимная ненависть. Какой ужас, несказанный ужас пережили мы столь недавно, когда народ, исповедующий Христа, в союзе с другими тоже христианскими народами — народ германский — сотворил такие злодеяния, такие надругательства над законом любви, каких мир не видел.

Что осталось от закона любви в тех злодеях, которые закапывали детей и стариков живыми в землю, разбивали о камни головы новорожденных, истребляли десятки миллионов людей? Где любовь? Не осталось ее и следа, любовь забыта.

Вместо закона Христовой любви мир живет законом всеобщей вражды. Кто следит по газетам, что совершается в мире, содрогается, видя, как самая сатанинская неправда торжествует, как поощряются великими державами политические насилия, заслуживающие глубокого осуждения.

А вокруг нас? Жить в городе опаснее, чем в дремучем лесу, ибо много в городе бандитов, полных злобы и ненависти. Ибо люди в городе — крещеные люди, бывшие некогда христианами, — стали злее, опаснее зверей. Попрана святая любовь, попрана грязными сапогами, попрано Евангелие Христово, о любви никто не хочет и слышать.

Что нам делать, как нам быть? Неужели и нам сделаться волками, которых так много вокруг? Конечно, нет. Любовь Христова должна сохраниться до второго пришествия Господа Иисуса Христа, любовь Христова должна сохраниться в сердцах малого Христова стада, и те ужасы жизни, ужасы неправды, попранной любви, которые видим ежедневно и ежечасно, должны нас побуждать к тому, чтобы возгревать в сердцах наших святую Христову любовь.

Как же это сделать, кому дается любовь? Только тем, кто исполняет заповеди Христовы, кто идет по узкому пути страдания, не сворачивая с этого пути, какие бы страдания и гонения не грозили. Идти, идти, идти без конца по этому крестному пути, идти без оглядки, идти к свету Христову. Если будем упорно и непрестанно идти к свету, то придем.

Как можно любить людей, которые истязают нас: воров, бандитов, насильников, которые творят нам великое зло? Это возможно, возможно не в полной мере, но хотя бы в небольшой мере. Подумайте, что такое жалость? Это одна из форм любви святой. Разве не должны мы жалеть всем сердцем людей, отвергших Христа, идущих по пути погибельному, идущих к отцу своему — дьяволу? Разве вы их не должны жалеть? Любить их чистой, полной любовью невозможно, но жалеть их возможно, сокрушаясь сердцем, что эти несчастные люди на пути погибели. Если не будем проклинать этих людей, исполним закон Христов даже по отношению к ним.

Знаете ли вы, что на великого святого Серафима Саровского напали разбойники, несколько мужиков из соседней с монастырем деревни, избили его смертным боем, проломили череп, сломали ребра так, что он потерял сознание и несколько месяцев пролежал в монастырской больнице, пока не пришла Пресвятая Богородица исцелить его. Как отнесся он к разбойникам? Они были пойманы, переданы суду, а преподобный Серафим упросил со слезами, чтобы не наказывали их, а отпустили. Он плакал, он жалел их, а, следовательно, любил их.

Такую жалость проявляли весьма многие другие святые. Так святые относились к тем, кто творил им великое зло. Так Сам Бог терпит грешников, терпел даже такого страшного разбойника, как Варвар, который убил триста человек, потом покаялся, принес Богу такое покаяние, какого представить себе нельзя, и был прощен Богом, был возлюблен Богом, получил даже от Него дар чудотворения.

Сам Господь так долготерпелив по отношению к тяжким грешникам, как же смеем мы их ненавидеть и проклинать? Должны мы их жалеть, а жалость, как я уже сказал, — одна из форм любви.

Если можно даже убийц, злодеев жалеть, то что скажем о менее тяжких грешниках — о несчастных ворах, о всех погибающих во грехах? Их надо жалеть еще больше, чем преподобный Серафим жалел своих убийц. Пусть никто не говорит: «Как могу я любить этих людей, отравляющих жизнь нашу, позорящих народ русский?» Пусть каждый не проклинает, а жалеет их, и тогда любовь Христова вселится в наши сердца. Любовь Христова незаметно, изо дня в день проникает в сердце человека, который старается Богу угодить, всегда молится, постом смиряет плоть свою, старается помочь окружающим людям.

Любовь Христова изливается в сердце такого человека, наполняет его до краев и изливается через край, как изливалась она у преподобного Серафима на грешников, которые тысячами приходили к нему. О такой любви молите Бога все словами святого Ефрема Сирина: Господи и Владыко живота моего, дух любви даруй ми, рабу Твоему! И даст вам Бог дух любви. Аминь.

 
Заключение молитвы святого Ефрема Сирина

Великая молитва Ефрема Сирина кончается чрезвычайно важным прошением: Даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего, яко благословен еси во веки веков.

Осуждение братьев наших — это самая закоренелая всеобщая привычка наша. Осуждение ближних — то, чем мы всегда заняты, и оставляем важнейшее из всех дел наших — рассмотрение прегрешений наших.

Такого обычая нет ни у кого: с начала дня до самой ночи мы думаем обо всем, занимаемся всем, только не занимаемся важным делом — рассмотрением сердца своего. Этим никто не занимается, кроме малого-малого числа людей, посвятивших себя Богу, у них это самое важное, основное занятие: ищут нечистоты греха в сердце своем. Когда найдут, легко и скоро освобождаются от него, ибо когда найдут какую-либо нечистоту в сердце своем, станет противно и стараются изо всех сил избавиться от нее. Когда узрят прегрешения, покаются и очистятся от них.

Запомните слова апостола Павла к нам: А ты что осуждаешь брата твоего? Или и ты, что унижаешь брата твоего? Все мы предстанем на суд Христов (Рим. 14, 10). Когда осуждаем других, не вспоминаем, не замечаем, что сами виновны в том же. А мы знаем, что есть суд Божий не только за совершенные прегрешения, за которые осуждаем ближних своих, но и за самое осуждение: Неужели думаешь ты, человек, что избежишь суда Божия, осуждая делающих такие дела и сам делая то же? Тебя самого ведет Господь к покаянию, а не к осуждению других. О других не заботься.

Помните, как привели к Господу женщину, взятую в прелюбодеянии, и спросили: Учитель, Моисей повелел таких грешников побивать камнями. А ты что скажешь? Господь Иисус Христос не сразу ответил. Он сидел во дворе храма и что-то писал пальцем на песке. И лишь когда спросили Его вторично, дал удивительный ответ, какой только мог дать: Кто из вас без греха, первый брось в нее камень. С великим стыдом, низко опустив головы, стали расходиться один за другим книжники и фарисеи, которые считали себя праведниками. А Иисус писал на песке, и наконец поднял голову и спросил: Где твои обвинители? Никто не осудил тебя. И Я не осуждаю тебя. Иди и впредь не греши (Ин. 8 10-11).

Какой удивительный запрет осуждения, как ясно Господь сказал, что надо думать прежде всего и больше всего о своих грехах. Кто без греха, пусть первый бросит камень. Мы не без греха, значит, не смеем бросать камень осуждения в других, а мы бросаем камни постоянно, каждый день и каждую ночь бросаем камни осуждения: Кто ты, осуждающий чужого раба? Пред своим Господом стоит он или падает. И будет восставлен, ибо силен Бог восставить его. Все предстанем на суд Христов (Рим. 14, 4, 10). Нужно думать об этом суде над нами, о себе, а не заниматься чужими грехами. Видите, как свят и важен этот закон.

Что делать, если видим человека, явно согрешающего, заслуживающего осуждения? И тогда не должно осуждать, надо положить дверь заграждения на уста свои, не осудить согрешающего, а пожалеть его, помнить о том, что тяжек ответ его пред Богом, и молча вознести краткую молитву: Господи, прости его. И тогда бес осуждения убежит сейчас же, ибо бесы бегут от молитвы. Если же осудим, бес останется, и другой раз осудим, и без конца будем осуждать.

Откуда дух осуждения? От гордости, от того, что многие считают себя выше и лучше других. Часто бывает осуждение от зависти: завидуем тем, кто получил дары духовные, иногда даже людям просто благочестивым, а зависть ведет к осуждению. Осуждают от злобы, от ненависти. А любви очень мало, злобы же, ненависти очень много в сердцах наших. Эта злоба, эта ненависть побуждает осуждать ближних наших, закрывает наши глаза на собственные грехи и недостатки.

Осуждаем человека весьма часто и без всякой зависти. Это часто зависит от укоренившейся привычки осуждать. Осуждение, как и все прочее, становится нашей привычкой, если постоянно осуждаем.

Все, что часто делается, становится нашим навыком. Если у кого-нибудь зависть, ненависть владеет сердцем, укоренится привычка осуждать, будет всегда, неумолчно, неустанно осуждать.

Эту привычку надо искоренить, не давая ей возрастать в нас. Ловить надо себя на всяком осуждении, осудить себя за всякое осуждение. Осудив себя один-два раза, научимся воздерживаться и перестанем осуждать других, а сосредоточим духовный взгляд на собственном сердце.

Так исполним то, о чем просим в молитве Ефрема Сирина: Даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего, яко благословен еси во веки веков.

Аминь.

http://azbyka.ru/dictionary/12/luka_tolkovanie_na_molitvu_efrema_sirina-all.shtml
Записан
Александр Васильевич
Глобальный модератор
Ветеран
*****
Сообщений: 106603

Вероисповедание: православный христианин


Просмотр профиля WWW
Православный, Русская Православная Церковь Московского Патриархата
« Ответ #6 : 10 Марта 2014, 06:19:17 »

Архимандрит  Кирилл  (Павлов), Русская народная линия

Слово о молитве преподобного Ефрема Сирина

Часть 1



Начиная с вечерни среды сырной седмицы, служба в храмах совершается с поклонами и молитвой преподобного Ефрема Сирина. Эта удивительная молитва сопровождает нас все время Великого поста. Предлагаем вниманию читателя проповеди архимандрита Кирилла (Павлова), в которых разбирается каждое прошение молитвы, проникнутой глубочайшим духом покаяния.

___________________________________________

"Дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми"


Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Дорогие братия и сестры, в продолжение Великого поста мы слышим, как за каждой Божественной постовой службой священник читает краткую, но умилительную молитву: Господи и Владыко живота моего, дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми. Дух же целомудрия, смиреномудрия, терпения и любве даруй ми, рабу Твоему. Ей, Господи Царю, даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего, яко благословен еси во веки веков. Аминь.

Эта молитва состоит всего из десяти прошений, однако своим покаянным духом и способностью приводить человека в сердечное сокрушение она превосходит многие другие молитвословия, почему и принято ее читать Великим постом, когда Церковь зовет нас к обновлению души, к подвигу самоиспытания, к усиленной молитве и покаянию, к очищению своих грехов. Каждое слово ее находит отклик в нашей душе, и помогает нам осознать свои пороки и возжелать добродетели, и располагает нас к молитвенному обращению к Богу о помощи в борьбе со своими страстями. Составитель этой молитвы, преподобный Ефрем Сирин, всю жизнь плакал, и потому исполнена она такого глубокого покаянного назидательного чувства и утешения.

Начинает свою молитву преподобный Ефрем обращением к Богу: Господи и Владыко живота моего… Слово Божие нам открывает, что наша жизнь связана с Богом, от Него зависит и Им держится. В Его милующих руках - участь праведных и неправедных, добрых и злых и всего животного и растительного мира. Никто и ничто не может просуществовать и дня, и часа без Его зиждительной силы Духа Святаго, поддерживающей бытие всякой сотворенной живой твари. Поэтому, чувствуя в своем сердце Бога, мы не можем без молитвы к Нему, без благословения Его ни начать, ни продолжить, ни завершить никакого дела на земле. Бог действительно есть Господин, Начальник, Владыка нашей жизни.

В первом прошении преподобный Ефрем просит Бога не дать ему духа праздности. Праздность всем понятна - это есть леность и нерадение о самых насущных делах и, прежде всего, о своем спасении. Она может довести человека до неподвижности, до полного застоя как в духовной жизни, так и в необходимых повседневных занятиях.

Внешняя праздность нам понятна почти каждому, потому что все мы в той или иной степени бываем причастниками этой душевной болезни, когда предаемся нерадению и разленению и допускаем небрежение о своей домашней молитве, опускаем хождение в храм либо когда позволяем себе на молитве поспешность, с тем чтобы поскорее закончить ее и предаться отдыху или суетной болтливости; но когда этот недуг поразит все наши душевные силы, то наступает тяжелое нравственное, душевное состояние. Тогда человек уже не живет нормальной, настоящей жизнью, потому что нет у него в душе постоянного оживотворяющего начала для полноценной человеческой деятельности, а живет жизнью призрачной, вымышленной, бесполезной, никому не нужной. Любит предаваться бесполезным мечтаниям и праздным суетным разговорам и бывает неспособен ни к какому доброму делу.

Эта праздность, это расслабление и нерадение отводят нас от главной заботы нашей - о спасении. Поэтому и молимся, чтобы Господь избавил нас от сего недуга.

Во втором прошении преподобный Ефрем просит Господа избавить его от недуга уныния. Уныние есть такое мрачное тоскливое душевное состояние, когда человеку все в жизни показывается лишь с темной стороны. Он ничему не радуется, его ничто не удовлетворяет, обстоятельства кажутся ему несносными, на все он ропщет, по всякому поводу раздражается - словом, сама жизнь бывает тогда ему в тягость. Приходит уныние, как учат святые Отцы, от той же праздности, от маловерия, неверия, от нераскаянности в своих грехах. К унынию могут привести и предшествовавший гнев или причиненные кому-либо обиды, отсутствие страха Божия, многословие или - неудачи в личной жизни, работе и тому подобные неприятности.

Вместе с тем очень часто само уныние приводит к другому, более опасному душевному состоянию, называемому отчаянием, когда человек нередко допускает мысль о преждевременной смерти и даже почитает ее уже существенным благом на пути своей земной жизни.

Предаться отчаянию значит прекратить связь с окружающим миром и не иметь общения с Источником нашей жизни - Богом. "Не хочу жить, пропал интерес к жизни, и нет в ней никакого смысла" - такие слова можно услышать от человека, одержимого отчаянием. Поскольку сей недуг весьма тяжек, то и Преподобный просит Господа избавить его от него. Порок этот таков, что надобно молиться против него настойчивой, неотступной молитвой. Сему и Сам Спаситель в Евангелии учит нас, говоря, что не должно никогда унывать, но должно всегда молиться (см.: Лк. 18, 1).

Настойчивая, постоянная молитва, соединенная с верою в силу молитвы и помощь Божию, восстановит связь с окружающим миром и сохранит от уныния. С молитвой же надо соединять и труд очищения своей совести в Таинстве Покаяния, чем также подается благодать Божия, укрепляющая наши духовные силы. Читать духовные книги и жить по заповедям Божиим - все это наилучшим способом будет предохранять от губительного духа уныния.

В третьем прошении преподобный Ефрем просит Господа избавить его от духа любоначалия. Страсть любоначалия присуща нашей греховной горделивой природе, и она проявляется во всех областях человеческой жизни. Например, в отношении отца семейства к семье, начальника - к подчиненным, наставника - к своим ученикам, старших по возрасту - к младшим: каждый желает подчинить своему влиянию других, диктовать им свою волю. Такое душевное расположение противно учению евангельскому, учению Христа, Который Сам показал пример глубочайшего смирения и неоднократно говорил, что тот, кто хочет быть большим, тот будь слугою всем (см.: Мф. 20, 26-27; Мк. 10, 43-44; Лк. 22, 26).

С этим пороком связана скрытая тайная гордость, и потому когда у нас есть страсть учить других, наставлять, обличать, то это - верный признак одержимости нашей души духом властолюбия, любоначалия. Дух сей делает человека противным для всех окружающих, а кроме того, и неспособным бороться со своими страстями и пороками. Поэтому-то мы и молимся Господу, чтобы Он избавил нас от него и не допустил ему овладеть нашей душою.

В четвертом прошении преподобный Ефрем просит Господа избавить его от духа празднословия, которому также причастны едва ли не все люди. Каждый любит посуесловить, между тем как дар слова дан для того, чтобы мы прославляли устами Бога и чрез слово же имели общение друг с другом, служа ко взаимному назиданию. Имеется мудрая народная пословица, утверждающая, что слово - серебро, а молчание - золото. И этой истины придерживались многие святые, которые закрывали свои уста, хотя и надо было - для назидательных целей - открывать их для беседы.

Многословием человек опустошает свою душу, расслабляет ее и делает рассеянною. Посмотрим на Спасителя, как Он был краток в поучениях и наставлениях! Молитва Господня дана всего только в семи прошениях, а заповеди блаженства - в девяти стихах. Ангелы славословят Бога кратко: "Свят, Свят, Свят Господь Бог Саваоф!"

Как сосуд, который часто открывают, не сохраняет крепости и аромата самого благовонного вещества, помещенного в нем, так и душа того человека, который любит многословить, не сохраняет надолго добрых мыслей и добрых чувствований, а изрыгает из себя потоки осуждения, злоречия, клеветы, лести и т. д. Поэтому-то Церковь постом и молится: Положи, Господи, хранение устом моим и дверь ограждения о устнах моих. Не уклони сердце мое в словеса лукавствия (Пс. 140, 3-4). Как сорняки засоряют почву и мешают произрастать на ней добрым злакам, так пустые, гнилые слова убивают душу и не дают возможности произрастать в ней добрым помыслам и чувствам.

Итак, дорогие братия и сестры, помня и храня сокровенные в молитве преподобного Ефрема благие уроки, последуя им, мы обязательно привлечем к себе благодать Божию и соделаемся милыми Отцу своему Небесному, удостоимся зреть Горний Иерусалим и блаженствовать со всеми Небесными Силами и душами праведных.

А поэтому всегда, и особенно в дни Великого поста, почаще будем взывать: Господи и Владыко живота моего, дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми. Дух же целомудрия, смиреномудрия, терпения и любве даруй ми, рабу Твоему. Ей, Господи Царю, даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего, яко благословен еси во веки веков.

Аминь.

1962 г.

_____________________________________

"Дух же целомудрия, смиреномудрия, терпения и любве даруй ми, рабу Твоему"


Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

В предыдущей беседе мы с вами, дорогие братия и сестры, останавливались на молитве преподобного Ефрема Сирина и говорили, что эта глубоко содержательная молитва исполнена покаянного и смиренного чувства и что каждое слово ее находит отклик в нашей душе и помогает нам познать свои страсти, пороки и возжелать добродетели, без которой никто не может приблизиться к Богу. В прошлый раз мы разобрали первые четыре прошения, в которых преподобный Ефрем Сирин просит Господа, чтобы Он не дал ему духа праздности, уныния, любоначалия и празднословия. И ныне мы продолжим нашу беседу.

В пятом прошении Преподобный просит Господа дать ему дух целомудрия. Под целомудрием в его общем понимании нужно разуметь общее благодатное неиспорченное состояние человека: его честность, правдивость, чистоту сердца и ума, благое направление его воли и т.д. У целомудренного человека вся жизнь целомудренна, он чужд лукавства, двоедушия и колебаний, грубых удовольствий и тайных вожделений. Основа такой жизни - в крепкой и непрерываемой жизни в Боге.

В более же узком и употребительном значении это слово означает чистое девственное состояние души человека, когда он хранит себя не только от плотского греха, но бережет и от всякого сладострастного помысла и желания. Ничто так не делает нас приятными и любезными Богу, как целомудрие, и ничто так не украшает человека во всяком возрасте, как чистое, целомудренное состояние его души. Как свежий, чистый цветок благоухает своей нежностью и бывает приятен для всех, так цел, свеж и чист целомудренный человек.

Между тем слово Божие открывает нам, что в мире господствует растление похотью (см.: 2 Пет. 1, 4), что в похоти превращаются самые заботы людей о плоти (см.: Рим. 13, 14), а потому увещевает нас оно, чтобы мы от плотских похотей удалялись (см.: 1 Пет. 2, 11) и злую похоть в себе умерщвляли (см.: Кол. 3, 5).

Слово Божие открывает нам также, что блудник есть не только тот человек, который и на самом деле блудит, но и тот, что с вожделением смотрит на женщину. Поэтому будем оберегать целомудрие, чистоту и девственность наших душ и сердец. Будем помнить, что целомудрие - это сокровище, больше того, это наша святыня, как говорит о сем святитель Иоанн Златоуст.

Как это делать? Людям свойственна стыдливость. Храните и развивайте ее. В ней - естественная основа нашего целомудрия, девственности душ и телес наших. Надо избегать любования своим телом, ибо это - источник тайных наслаждений и вожделений. Не надо всматриваться в лица и фигуры встречных лиц. Не надо ничего читать соблазнительного и худого. И наконец, необходимо подавлять и искоренять в себе похотливые помыслы и желания и, больше того, возненавидеть их как исчадия низших стихий нашей природы. Почаще надобно взирать на образ вечной и совершенной чистоты Приснодевы Марии и прибегать в молитвенном общении к Ней - корню девства и неувядаемому цвету чистоты, а самое главное - обращаться с молитвою к Господу: Господи и Владыко Живота моего, дух... целомудрия... даруй ми, рабу Твоему.

В шестом прошении преподобный Ефрем просит Господа дать ему дух смиренномудрия. Под смиренномудрием разумеется такое глубокое сознание человеком своей нищеты духовной, при котором он считает себя хуже всех и ниже всех, других же почитает выше и лучше себя, а потому никого никогда не осуждает и ни на кого не клевещет, говорит тихо, спокойно, редко, ни в чем не выставляет себя за меру, ни о чем не спорит, бывает в подчинении и гнушается своей воли, никогда не празднословит и не пустословит, не обманывает, с радостью переносит обиды, уничижения, любит труд, никого не огорчает и ничью совесть не уязвляет. Таковы признаки истинного смирения.

Без смирения нет и спасения, потому что только тогда все наши добродетели имеют цену в очах Божиих, когда утверждаются они на смирении. Смиренный человек чем больше получает, тем более бывает признателен Богу и тем более сознает свою собственную нищету. Только смиренномудрием приумножаются все дары благодати, и один только смиренномудрый не падает, потому что он держит себя ниже всех и ему нет места куда упасть.

Блаженны нищие духом (Мф. 5, 3), - говорит Спаситель. Сам Господь, начав наше спасение совершать, принял образ раба, смирил Себя и уничижил, а поэтому и нас призывает учиться у Него кротости и смирению: Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем (Мф. 11, 29). Основа смирения - в самоуничижении ради Христа, в отказе от своей гордости и самопревозношения. Апостол Петр учит: Все… подчиняясь друг другу, облекитесь смиренномудрием, потому что Бог гордым противится, а смиренным дает благодать (1 Пет. 5, 5). А нам как раз, дорогие, подчиняться друг другу и почитать других выше себя бывает очень нелегко, нелегко потому, что все мы явно или тайно ставим себя выше других, и оттого искренне, от глубины души признать себя хуже и грешнее, слабее, ничтожнее, виновнее всех для нас составляет большую трудность. Поэтому-то наша гордость и держит нас в самообольщении, заставляет давать своим качествам повышенную оценку.

А между тем ничто так не низводит на нас благодать Божию, как смирение. Смирение возвышает человека, гордость же, напротив, унижает его и делает противным для всех окружающих.

Преподобный Исаак Сирин пишет, что, как только человек смирится, немедленно его окружает милость Божия, сердце его ощущает Божественную помощь, ибо на кого воззрю, - говорит Господь Пророку, - токмо на кроткаго и молчаливаго и трепещущаго словес Моих (Ис. 66, 2). Быть смиренным - великое блаженство, поэтому и должны мы просить Господа: Господи и Владыко живота моего, дух... смиреномудрия... даруй ми.

В седьмом прошении Преподобный просит, чтобы Господь даровал ему дух терпения. Терпение необходимо нам для получения вечного спасения, потому что только претерпевший до конца, - говорит Господь, - спасется (ср.: Мф. 10, 22). Только тот получит спасение, кто перенесет все напасти земной жизни с верою в Бога и Его милосердие. "Терпение нам потребно иметь", - говорит святой апостол Павел (см.: Евр. 10, 36), потому что узким путем надобно идти в Царство Небесное (см.: Мф. 7, 13-14).

И его, как всякой добродетели и всякого дара, должно просить у Бога, молясь Ему прилежно с надеждою на милосердие Его: "Господи, даруй ми терпение не для угождения людям и страстям, а для угождения Тебе, претерпевшему за меня неизмеримые скорби и страдания. Когда станут против меня нужды и печали житейские, когда встречу сильные оскорбления от неправды или зависти человеческой, когда понесу горькие для сердца моего утраты, тогда подкрепи меня, немощного, и предохрани от ропота на людей и на Тебя Самого. Когда болезни изнурят тело мое или внутренние смущения - дух мой, когда душа ослабеет в служении Тебе и тьма уныния покроет душу мою, тогда наипаче пошли мне, изнемогающему, Твою силу, и даруй терпение с упованием, и сохрани меня от отчаяния…"

В восьмом прошении преподобный Ефрем Сирин просит даровать ему дух любви. Ничто так не родственно нашей природе, как добродетель любви, потому что в наше естество вложено Творцом стремление к благорасположению, стремление любить друг друга. Сам Бог в Своем Существе есть Совершеннейшая Любовь, и ничто так не приближает нас к Нему и не делает Ему подобными, как добродетель любви.

Любовь есть корень и вершина, начало и венец всех добродетелей, союз совершенства (см.: Кол. 3, 14). Любовь есть источник жизни и сама жизнь, ибо без нее человеческая жизнь давно бы угасла. Сердце наше не может жить и развиваться без любви. Вне ее оно томится, тоскует, духовно замирает. И наоборот, любовью оно живится и ею привлекает благодать Божию и очищает себя от множества грехов (см.: 1 Пет. 4, 8 ).

Христианская любовь долготерпит, милосердствует, не завидует, не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит (ср.: 1 Кор. 13, 4-7). Высокий пример такой любви показан нам в лице Единородного Сына Божия, Господа нашего Иисуса Христа, Который, пригвожден будучи ко Кресту, молился за Своих распинателей. Он долготерпит нашим согрешениям, Он ниспосылает нам Свои милости. Ему противны гордость и бесчинство, раздражение и всякое зло. Он Один - Истина, Он всех и всегда любит. Поэтому и каждый из нас призывается подражать своему Господу и Учителю.

Возлюбите Бога, братия и сестры, за Его к нам милосердие; любите и Матерь Его Святую за Ее ходатайство о нас, грешных; любите и всех святых за их молитвы о нас, недостойных; любите отцов и матерей, вас родивших; любите и всех ближних ваших, даже и врагов ваших, и молитесь за них Богу, твердо памятуя, что в заповеди о любви к Богу и ближним состоит весь закон и пророки (Мф. 7, 12). Люби всех, и с Богом будешь, и Бог в тебе будет. А посему да не престанем молить Господа, чтобы Он даровал нам дух любви.

Дорогие мои, время быстро бежит, пробегают месяцы и годы, приближая нас к тому исходу, к тому концу, когда навечно решена будет наша участь. Добрая жизнь оправдает нас, худая, нерадивая - осудит. Поэтому будем с умилением просить Господа: Господи и Владыко живота моего, дух... целомудрия, смиреномудрия, терпения и любве даруй ми, рабу Твоему.

Аминь.

1962 г.

 (Окончание следует)

http://ruskline.ru/analitika/2014/03/08/slovo_o_molitve_prepodobnogo_efrema_sirina/
« Последнее редактирование: 20 Марта 2024, 08:53:00 от Александр Васильевич » Записан
Александр Васильевич
Глобальный модератор
Ветеран
*****
Сообщений: 106603

Вероисповедание: православный христианин


Просмотр профиля WWW
Православный, Русская Православная Церковь Московского Патриархата
« Ответ #7 : 10 Марта 2014, 06:29:15 »

Архимандрит  Кирилл  (Павлов), Русская народная линия

Слово о молитве преподобного Ефрема Сирина

Часть 2



________________________________________

О добродетели смирения


Господи и Владыко живота моего,                       
дух... смиреномудрия... даруй ми, рабу Твоему...
яко благословен еси во веки веков.                       
Аминь.   


Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Дорогие братия и сестры, в начале Великого поста, когда мы еще только вступали в первые дни Святой Четыредесятницы, Церковь предлагала нам наставление, чтобы мы, постясь телесно, постились и духовно. Церковь указывала нам, что истинный и приятный Богу пост есть злых отчуждение, воздержание языка, ярости отложение, похотей отлучение, оскудение лжи и клятвопреступления. Таким образом, если мы, удерживаясь от пищи и пития, не удерживаемся в то же время от злобы, зависти, ненависти, зложелательства, осуждения, то, не евши хлеба, мы поглощаем ближнего и одною рукой созидаем, а другою разоряем. Поэтому Святая Церковь нам с самого начала предлагала глубоко содержательную молитву преподобного Ефрема Сирина, которая своим покаянным смиренным духом пробуждала в нас стремление к стяжанию добродетелей и отвращению от пороков.

В шестом прошении этой молитвы преподобный Ефрем просит у Бога дать ему дух смиренномудрия: Господи и Владыко живота моего, дух... смиреномудрия... даруй ми, рабу Твоему. В чем состоит смиренномудрие?

Смиренномудрие есть такое состояние души, в котором она, познав всю слабость и нечистоту свою, бывает далеко от всякого высокого мнения о себе, постоянно старается раскрывать в себе доброе, искоренять все злое, но никогда не почитает себя достигшею совершенства и ожидает его от благодати Божией, а не от собственных усилий. Святые Отцы и учители Церкви не находят слов для восхваления этой добродетели. "В душах смиренных почиет Господь" - так говорят они. Не спасет нас ни подвижничество, ни бдение, ни другой какой труд, если не будет при сем истинного смирения.

Но, несмотря на высокое достоинство и значение этой добродетели, в нас христианского смирения очень мало. Дух явной или тайной гордыни и тщеславия обладает нами, так что почти каждый из нас много и высоко думает о себе и мало и низко о других.

Даже те, кому по самому положению своему должно было бы смиряться, не хотят смиряться перед старшими, но каждый возвышает себя и превозносит, а унизить и смирить себя не желает. "Да хуже ли я других!" - говорят обыкновенно. Высоко себя ставя и желая первенства, почти никто не помышляет о необходимости смиренно служить всем и каждому. Возвышая, восхваляя себя и унижая, презирая ближних, станем ли мы со смирением служить им? Отсюда в семье и обществе вместо любви, согласия и взаимных услуг царят взаимная неуступчивость, взаимное недоброжелательство, зависть и ненависть друг к другу, ссоры, распри, раздоры. А добродетель смирения приходит чуть ли не во всеобщее забвение. Между тем эта добродетель есть самая любезная Богу. Сам Господь свидетельствует о том: На кого воззрю, токмо на кроткаго и молчаливаго и трепещущаго словес Моих (Ис. 66, 2).

"Смиренномудрие, - говорит преподобный Симеон Новый Богослов, - заключает в себе послушание, терпение, признание человеческой немощи, благодарение Богу за все: за славу и бесчестие, здоровье и болезнь, богатство и бедность".

Еще более признаков истинного смирения указывает преподобный Ефрем Сирин. Сюда относится: никого не осуждать, не унижать и не оклеветывать, говорить тихо, спокойно, редко, ни в чем не выставлять себя за меру, ни с кем не спорить ни о вере, ни о другом чем (но, если говорит кто хорошо, сказать ему: "Да", а если худо, отвечать: "Сам знаешь"), быть в подчинении и гнушаться своей воли, никогда не празднословить, не пустословить, не лгать, не противоречить высшему, с радостью переносить обиды, уничижения, любить труд, никого не огорчать, не уязвлять ничью совесть.

Основа смирения и смиренномудрия - в самоуничижении ради Христа, в отказе от себя, от своей гордости и самопревозношения. Все же, подчиняясь друг другу, - говорит святой апостол Петр, - облекитесь смиренномудрием, потому что Бог гордым противится, а смиренным дает благодать. Итак смиритесь под крепкую руку Божию (1 Пет. 5, 5-6). Но как трудно подчиняться друг другу и почитать других выше себя! Все мы явно или тайно ставим себя выше ближних, и кажется, что ничего нет невозможнее для нас, нежели искренне, от глубины души признать себя хуже, грешнее, слабее, ничтожнее, виновнее всех других людей. Если мы иногда на словах и готовы признать это, то неискренне, лукаво, горделиво, ибо в душе остаемся при том же мнении, что если мы не лучше, то уж, во всяком случае, и не хуже других.

Для нашей гордости признать себя хуже, ничтожнее других значит совершить над собой самоубийство. Поэтому она не позволяет нам сказать правду о себе самих. Она всегда держит нас в самообольщении, заставляя давать своим качествам повышенную оценку. Кто из нас от всего сердца может сказать о себе эти слова: "Я - ничто, я - худейший, последнейший из всех"? Мало кто, хотя бы и был самым преступным человеком. А это и значит, что смирение, смиренномудрие как небо от земли далеко от нас.

Если мы желаем быть истинными христианами, то должны всеми силами стараться возбудить в себе дух христианского смирения и стремления служить ближним. Чтобы мы полюбили смирение и не думали, что оно может унизить нас, а напротив, понимали, что служит оно к нашему возвышению, мы должны всегда помнить, что гордость ненавистна и Господу, и ближним нашим, в то время как смирение привлекает благоволение и Божие, и людей и ему прямо обещана от Господа награда.

Кто высоко думает о себе, высоко ставит себя, гордится, собой занимается, а к другим относится с небрежением, тот мал, низок и мерзок пред Богом. Что высоко у людей, - говорит нам слово Божие, - то мерзость пред Богом... всякий возвышающий сам себя унижен будет (ср.: Лк. 16, 15; 14, 11) - опять-таки и перед Богом, и перед людьми.

Напротив, кто имеет смирение и смиренно служит другим, тот будет возвышен Богом и почтен людьми. "Блажен, - говорит преподобный Исаак Сирин, - кто смиряет себя во всем, потому что будет он возвышен. Посему умаляй себя во всем пред всеми людьми, предваряй всякого своим приветствием и поклоном, и будешь почтен. Унижай себя ради Бога, и не узнаешь, как умножится слава твоя. Всю жизнь свою признавай себя грешником, чтобы во всей жизни своей быть оправданным. Будь невеждою в мудрости своей, а не кажись мудрым, будучи невеждою. Будь по учению Спасителя слугою и рабом во благо всем ближним, и ты придешь к совершенству и превосходству".

В целях побудить себя к смирению, мы должны всегда иметь в виду, что без смирения все добродетели наши и все подвиги не могут иметь истинной цены пред Богом. "Без смирения, - пишет святитель Тихон Задонский, - неполезна молитва бывает. Без смирения истинное покаяние быть не может, но есть притворное и ложное, которое только на устах, а не на сердце имеется". "Без смирения, - утверждает преподобный Исаак, - напрасны все дела наши, всякие добродетели и всякое делание".

И это воистину так. О преподобном Арсении Великом рассказывается, что некогда Ангел Господень показал ему такое видение: стояла отворенная церковь и два мужа несли к той церкви бревно и хотели пройти в двери церковные, но не могли, так как несли бревно не в длину его, как следовало бы, а в ширину.

Не желая уступить один другому, они хотели пройти в церковные двери оба разом, а потому и остались за дверями, не будучи в состоянии войти в отворенный храм. Преподобный Арсений спросил Ангела: "Что значит видение сие?" И Ангел объяснил ему. "Сии люди, несшие бревно, - сказал он, - изображают собой мужей добродетельных, но гордых, которые не хотят смириться друг перед другом и посему не входят в Царство Небесное, но остаются вне по гордости своей".

Также, чтобы возбудить в себе дух смирения и стремление служить другим, мы должны чаще взирать на пример Господа нашего Иисуса Христа. "Сын Божий тебя ради смирился, тебе ли гордиться? - восклицает святитель Тихон Задонский. - Сын Божий умыл ноги ученикам Своим, тебе ли стыдно послужить братии своей?" Сын Божий не для того приходил на землю, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих (Мф. 20, 28).

Нам ли высокомудрствовать о себе и уничижать других? Нам ли не нести трудов и не приносить жертв для блага ближних? Все добрые христиане в высоком примере своего Господа находили сильнейшее побуждение к тому, чтобы смирять себя пред Богом и людьми, и всегда показывали друг другу взаимную уступчивость и услужливость. Так, например, великий святой муж - преподобный Макарий Египетский - не постыдился и не поленился однажды сходить из пустыни в Александрию только для того, чтобы доставить утешение жившему в пустыне больному отшельнику - купить и принести ему некую пищу, которой больной пожелал. Подобного рода услуги ближним своим старались оказывать и все истинно великие и истинно святые люди.

Будем же стараться обучиться этой добродетели и мы, дорогие братия и сестры, памятуя, что смирение возносит человека, а гордость низвергает в бездну и лишает благодати Божией. А наипаче будем усердно молиться и просить Господа: Господи и Владыко живота моего, дух... смиреномудрия... даруй ми, рабу Твоему... яко благословен еси во веки веков.

Аминь.

1961 г.

_____________________________________

О добродетели терпения


Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Дорогие братия и сестры, в течение Великого поста мы ежедневно слышим за богослужениями молитву преподобного Ефрема Сирина: Господи и Владыко живота моего… Седьмое прошение этой молитвы содержит обращение к Господу с просьбой о даровании духа терпения.

Дорогие братия и сестры, ни с чем мы так часто не встречаемся в жизни, как с несчастиями и скорбями! Скорби сопровождают человека от самого рождения до смерти, и нет никого, кто не изведал бы их в своем житии. Нет человека, который бы мог сказать, что он блажен и всем доволен. То удручают нас болезни, то огорчает нас смерть близких людей, то преследуют нас чьи-то зависть и ненависть, то стихийные бедствия обрушиваются на нас - словом, жизнь человеческая не проходит без скорбей и бед.

Что же делать нам среди этих злоключений, чтобы сохранить себя невредимыми, не быть побежденными, но быть победителями? Для этого нужно иметь терпение. Без терпения невозможно обойтись ни в одном несчастье, ни в одной скорби. Скорби не бывают делом минутным, но, напротив, большей частью между началом бедствий и окончанием их проходит немало времени, когда волей или неволей приходится терпеть, нести на себе это иго - нести и страдать.

Область терпения должна простираться на всю жизнь человека и на все судьбы человечества в сем мире. Терпением человек приобретает блага и сохраняет их, безвредно выдерживает приражения зол - потеряв терпение, он тотчас оказывается в опасности утратить благо или, что еще хуже, сделать зло. Минута нетерпения может расстроить годы и века. Святые Отцы говорят, что терпение потребно было даже и в самом раю, где, по-видимому, нечего было и терпеть.

Так если бы праматерь наша Ева имела довольно терпения, чтобы не отвечать на обольстительные речи искусителя, воздержалась бы, не набросилась опрометчиво на запретный плод, то очень вероятно, что чувственное влечение было бы остановлено, истина восторжествовала бы над ложью, не был бы соделан грех и не последовала бы смерть. Недостало терпения, и прародители пали и с собою низринули весь будущий род человеческий. По сравнению с раем надобно еще более иметь терпения на земле, куда человек для того и послан из рая, чтобы в терпении стяжать свою душу.

Если вышеприведенный печальный пример недостатка терпения для нас страшен, то утешим себя другими, назидательными, примерами - спасительного терпения и благотворных от сего последствий. Какие страдания, искушения претерпел праведный Иов! И как верно и щедро вознаграждено его терпение! Какие жестокие и продолжительные гонения претерпел Давид и какой славной сподобился награды! Какие многоразнообразные роды истязаний, мучений, смертей нарочно были изобретены врагами христианства для того, чтобы поколебать терпение христианских мучеников! И как чудно совершалась в их немощи сила Божия - то спокойным и даже иногда безболезненным перенесением мучений, то внезапным исцелением от ран, то духовной победой, превращавшей в христиан самих мучителей.

А как много и сколь долго претерпевали подвижники благочестия, которые в пощении и бдении проводили дни своей суровой жизни! Терпение закаляло их, исполняло даров Святаго Духа. Без терпения нет подвига, а без подвига нет ни добродетели, ни дарования духовного, ни спасения. Чтобы уметь жить, надо уметь терпеть. Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его (Мф. 11, 12).

Хочешь ли, по заповеди Божией, стяжать совершенную любовь, которая любила бы и врагов? Размысли, как можно это исполнить. В людях мы часто встречаем недостатки, нередко - пороки, иногда же - и ненависть к нам; все это располагает к неуважению к ним, к отвращению от них, к ответной ненависти, наконец, и уж никак не к любви. Как же можно стяжать любовь ко всем? Вот как: если решишься твердо и научишь себя с терпением взирать на недостатки и пороки людей и на самую ненависть к тебе, то возможешь возлюбить всех, не переставая при том ненавидеть порок; без терпения же сего нельзя достигнуть.

Хочешь ли приобрести христианское послушание ко всем? Как возможно его приобрести? Неизбежно, что тебе нередко будет повелеваемо то, что тебе не по мысли и не по желанию, не по вкусу, что тягостно и обременительно для твоего самолюбия. Чтобы все это исполнить без противления, без ропота, нужно терпение. Поэтому если имеешь терпение, то можешь иметь и послушание, а без терпения - не можешь.

Подобно тому и всякая добродетель требует лишений, труда, подвига, брани против страстей, вожделений, искушений, не всегда легко и скоро увенчиваемых победою, и, следовательно, требует терпения. Если поколеблется терпение, не устоит и другая добродетель. И так как стяжание добродетелей есть обязанность всей нашей жизни, то и терпение есть потребность всей нашей жизни до самого ее конца.

И посему, дорогие братия и сестры, всё будем переносить терпеливо, великое и малое, с верою и надеждою, принимая все злострадания свои как заслуженные наказания и как милость Божию. Терпением да потечем на предлежащий нам подвиг, взирающе на Начальника и Совершителя веры Иисуса, и с терпением да продолжим его до конца, ибо претерпевый же до конца, той спасен будет (Мф. 10, 22).

Аминь.

1961 г.

http://ruskline.ru/analitika/2014/03/10/slovo_o_molitve_prepodobnogo_efrema_sirina/
Записан
Александр Васильевич
Глобальный модератор
Ветеран
*****
Сообщений: 106603

Вероисповедание: православный христианин


Просмотр профиля WWW
Православный, Русская Православная Церковь Московского Патриархата
« Ответ #8 : 02 Марта 2018, 08:39:44 »

Игумен Нектарий (Морозов)

О молитве преподобного Ефрема Сирина


Преподобный Ефрем Сирин

В течение Великого поста в храме звучит множество молитвословий, песнопений, которые не раздаются под его сводами в какое-то другое время. И одно молитвословие звучит чаще всего – это молитва преподобного Ефрема Сирина. И мне кажется, что имеет смысл поговорить о тех прошениях, из которых эта молитва состоит, потому что время, что мы проводим в храме за богослужением, достаточно краткое, и не всегда удается по-настоящему вдуматься, вчувствоваться в те слова, которые произносит священник и которые обязательно должны при этом находить отклик в нашем сердце.
Молитва именуется молитвой преподобного Ефрема Сирина, потому что принадлежит этому великому подвижнику Православной Церкви, который жил в IV столетии по Рождестве Христовом – в Сирии, как можно догадаться по его наименованию. Но, наверное, нельзя сказать, что он эту молитву специально «написал» – скорее, она была выбрана из прочих молитвословий, которыми наполнены его творения. Этот святой не писал или, как говорят сегодня, не составлял молитв как таковых, но очень часто от рассуждений о жизни подвижнической, о жизни христианской он в своих трудах переходит к тому, что начинает возносить благодарение Богу или каяться перед Богом или чего-либо у Бога просить, необходимого для его спасения, – и вот из числа различных таких молитвенных его прошений выделилась та краткая, но удивительно емкая молитва, которую Церковь положила прочитывать в храме в дни Великого поста.

Человек очень часто, забываясь, полагает, что владыкой своей жизни является он сам.

Эта молитва начинается такими словами: «Господи и Владыко живота моего…» Человек очень часто, забываясь, полагает, что владыкой своего живота, то есть своей жизни, он является сам. Человек что-то планирует, человек чего-то добивается, человек к чему-то стремится – и забывает при этом задать себе один такой простой и такой необходимый вопрос: а угодно ли Богу то, к чему я стремлюсь, чего я хочу, чего я добиваюсь, и вообще, знаю ли я, сколько мне еще Богом определено прожить на этой земле? Как говорит апостол Иаков: «Вы, говорящие: “завтра пойдем туда-то и сделаем то-то”, разве не знаете вы, что жизнь наша подобна пару?»[1]. Мы убеждаемся в этом, когда на наших глазах кто-то из наших близких, из наших знакомых из этой жизни совершенно неожиданно уходит. Но это скорбное и вместе необходимое знание куда-то испаряется, когда дело касается нас. И вот напоминают нам слова этой молитвы о том, что Господь есть Владыка живота нашего, то есть нашей жизни. И если чего-то мы по-настоящему хотим, если к чему-то мы по-настоящему стремимся, то, безусловно, Ему мы должны поверять свои желания, стремления и от Него ожидать либо их исполнения, либо, наоборот, неисполнения. Как говорил отец Иоанн (Крестьянкин), мы должны благодарить Бога не только за то, что Он нам дает, но, наверное, еще более за то, чего Он нам не дает. Потому что порою и ищем, и просим мы совсем не того, что нам полезно.

Когда наша жизнь пуста и добрыми делами не наполнена, ее стремится чем-то наполнить враг.

Далее в молитве следуют такие слова: «Дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми». Что такое дух праздности? Практически все святые отцы согласно говорят о том, что одно из самых больших зол в человеческой жизни – это праздность, то есть состояние, когда человек совершенно ничем не занят. Это именно так потому, что праздность рождает огромное количество других, следующих за ним зол. Во-первых, если человек празден, то есть если он, попросту говоря, бездельник, это уже говорит о том, что ничего доброго он собою не являет, – ведь каждый человек что-то собой представляет, собственно говоря, по тем делам, которые он совершает. И не только вера без соответствующих ей дел мертва, но и жизнь человека без дел тоже жизнью живой, конечно же, не является. Есть люди, которые, по слову апостола Павла, «ничего не делают, а суетятся»[2], – но суть не в том, что мы можем показать пальцем на этих людей, а в том, что есть какие-то моменты и в нашей жизни, всмотревшись в которые, мы поймем, что и мы сейчас ничего не делаем, а только суетимся – суетимся впустую. Правда, иногда бывает, что мы суетимся с каким-то добрым намерением, но порой – и безо всякого намерения. И вот это состояние праздности опасно не только тем, что мы можем быть осуждены Богом как ничего не делающие, как ленивые, как нерадивые люди, оно опасно и тем, что праздность – это как бы пустота, а природа, в том числе природа духовная, пустоты совершенно не терпит. Когда наша жизнь пуста и добрыми делами не наполнена, ее стремится чем-то наполнить враг. И можно видеть, как огромное количество ошибок, падений, преткновений человек совершает именно тогда, когда бывает ничем не занят. Когда у человека есть дело, когда у него есть обязанности, когда у него есть какая-то сфера ответственности, это не дает ему совершить очень многие легкомысленные поступки. Вот недели две тому назад у нас такое ЧП случилось: ехали какие-то молодые люди, куда-то мчались со страшной скоростью ночью, и они врезались в ограду нашего храма, чуть не снесли охранников вместе с этой оградой… они ничем не были заняты. К сожалению, такие вещи с молодыми людьми, ничем не занятыми, происходят очень и очень часто. Но, впрочем, это может происходить и не только с молодыми людьми, потому что праздность может быть присуща любому человеку.

Затем мы просим, чтобы Господь не дал нам духа уныния. Уныние – это состояние духовного паралича, когда человек не только угнетен духовно, но и практически ничего не может делать. Пока человек не унывает, он борется, он трудится, он как-то бьется. Помните лягушку из сказки, которая упала вместе с подругой в кувшин с молоком? Подруга начала унывать, сложила лапки и утонула, а она сама не унывала, работала лапками; естественно, что выбраться она не смогла, но молоко постепенно сбилось в масло, и она в какой-то момент вдруг оказалась стоящей на твердой поверхности. Это, на самом деле, очень точная аналогия того, что делаем мы в нашей христианской жизни. Вот мы такие, какие есть – и без благодати Божией мы себя изменить не можем. И мы бьемся, бьемся, бьемся, у нас ничего не получается, но Господь, видя эти труды, под наши ноги, до того бултыхавшиеся в какой-то взвеси, вдруг подводит твердую поверхность – и мы встаем на ноги и даже можем идти дальше. Так вот, уныние как раз приводит к тому, что человек погибает, поскольку перестает делать что бы то ни было ради своего спасения, а порой перестает делать что бы то ни было вообще в принципе.

Есть такой замечательный пример в одном из патериков. Некий отец своего сына отправил трудиться на поле. Тот пришел на назначенное место, увидел, что поле огромное, все заросло какими-то сорняками, и понял, что ему не по силам его от сорняков очистить и тем более не по силам чем-то потом засеять. Он впал в такое уныние от этого, что лег спать. И вот он приходил туда и спал – неделю, две недели; в конце концов на поле решил наведаться отец, и он увидел, что сын вообще ничего не сделал. Он разбудил его и говорит: «Сынок, вот если бы ты каждый день хотя бы такое количество земли обрабатывал, какое ты занимаешь, когда спишь, то уже значительная часть этого поля была бы готова к тому, чтобы на нем что-то можно было сеять». На самом деле, даже когда мы начинаем делать что-то малое, борясь с унынием, нам что-нибудь да удается. А когда что-то удается, уныние проходит – есть такой закон духовной жизни. И, собственно говоря, здесь прямая связь: вот есть праздность, то есть ничегонеделание, в том числе в духовном плане, – и человек впадает в уныние. Есть деятельность живая – и уныние отступает.

В унынии нужно обязательно Бога благодарить.

Конечно, бывают особые состояния, когда уныние является следствием бесовского искушения, когда наша душа чувствует себя так, будто ее кто-то буквально сжимает, мучает и давит, но такие периоды все-таки бывают не очень длительными. И в это время нужно обязательно, с одной стороны, что-то делать – потому что, как я сказал, деятельность помогает человеку с унынием справиться, а во-вторых, нужно молиться Богу, чтобы Он от этого уныния нас освободил. Есть такое средство, о котором мы часто забываем: в унынии нужно обязательно Бога благодарить. Каждый человек в своей жизни может вспомнить какие-то моменты, когда он был действительно Богу благодарен, когда он переживал маленькие чудеса Божией милости и любви к нему. Вот их очень важно в момент уныния оживить в памяти и за них Бога благодарить. Кроме того, нужно вспоминать в это время о том, что и прежде бывали какие-то искушения, бывали непростые состояния, и они проходили – потому что человек унывает обычно тогда, когда ему кажется, что то плохое, что есть сейчас, никогда не кончится. А это очень страшный обман со стороны врага: на самом деле кончается всё – и плохое, и, к сожалению, хорошее. И вот за это чередование надо тоже благодарить Бога. Нужно уметь быть благодарным Господу и за само это состояние уныния, потому что для человека очень полезно, если оно приходит именно как искушение, а не как следствие нашей бездеятельности. В это время человек имеет возможность стать более мужественным. Как можно упражняться в том, чтобы стать мужественным? Только тогда это возможно, когда есть что-то, что надо преодолеть. А уныние – это одно из самых трудных препятствий для преодоления.

Нет более прямого пути к погибели, нежели добиваться начальства, не будучи к нему призванным.

Итак, молится преподобный о том, чтобы Господь избавил его от духа праздности, уныния и вслед за тем – от духа любоначалия. Что такое дух любоначалия? Кажется, что речь идет о людях, которым дано в жизни какое-то начальственное послушание – они имеют некий общественный и социальный статус, могут кем-то управлять, и они это неким греховным образом любят. На самом деле это совершенно не так. Любоначалие может быть присуще совершенно любому человеку, в том числе и такому, который вообще не имеет подчиненных. Любоначалие – это когда человек любит быть главным, любит быть что-то значащим, любит, чтобы другие люди его слушались, подчинялись ему, уважали его, – и когда всего этого не происходит, когда Господь ему этого не дает и когда люди ему в этих его желаниях и стремлениях навстречу не идут, очень расстраивается, очень переживает, не может найти себе места, не может найти покоя и считает, что вся его жизнь проходит зря, раз ему не удается никем покомандовать. Ну а уж если к тому же командуют им, то это просто трагедия, которая наполняет сердце горечью, печалью, тоской и тем же самым унынием так, что вообще непонятно, как жить. Этот дух, на самом деле, очень страшный, и это не просто страсть, это не просто состояние – это именно дух. Дух злой, дух бесовский, потому что, собственно говоря, и падение Денницы произошло потому, что он искал этого начальствования: он был на определенном месте в ангельской иерархии, а ему хотелось стать выше этого – ему хотелось стать выше даже Самого Бога. То же самое происходит и в душе человеческой. Когда человек не стремится к господству над кем-либо, Господь Сам определит, на какое место его поставить, что ему доверить, какую ответственность на него возложить и, наоборот, – какую не возлагать. Если же человек добивается во что бы то ни стало того, чтобы быть начальником, маленьким или большим, возможно, что он этого добьется. Но, как опять-таки говорят многие святые отцы, нет более прямого пути к погибели, нежели добиваться начальства, не будучи к нему призванным. Даже когда человек ставится в какое-то положение, в котором он должен управлять другими людьми, ему нужно следить за тем, чтобы относиться к этому не как к привилегии, не как к почетной должности, а как к ответственности, как к послушанию, которое дано ему Богом, помня, что за всё, что было доверено, Господь с него спросит.

Просит преподобный Ефрем, чтобы Господь не дал ему и духа празднословия. Празднословие отчасти сопряжено с праздностью, а отчасти сопряжено и с унынием, и с любоначалием. Человек начинает много и праздно, то есть попусту, говорить, во-первых, когда он ничем не занят. Когда человек очень сильно занят, то бывает наоборот: к нему с чем-то обращаешься, а он отвечает: «Я не могу говорить, простите меня, пожалуйста…» И когда его кто-то в этом состоянии пытается донимать разговорами, он всячески старается их от себя отсечь, отложить, и даже порой из-за этого возникают какие-то трения. Когда же у человека много свободного времени и сил, он очень любит потратить их на то, чтобы о чем-то поболтать – о чем-то, о чем на самом деле говорить нет никакой необходимости.

Если человек пользуется словом небрежно, оно утрачивает ту силу, которая ему принадлежит изначально.

Господь говорит в Евангелии о том, что за каждое праздное слово мы должны будем дать ответ в День Суда. Почему? Потому что слово есть некий уникальный инструмент, данный нам, в первую очередь, для общения с Богом: ведь когда мы Богу молимся, то свою молитву облекаем в словесную форму. Молитва может заключаться и в чувстве сердца, не требовать слов, но это бывает достаточно редко: это состояние, которого человек далеко не всегда достигает. Чаще же всего мы молимся Богу, произнося вслух или про себя определенные слова. И в то же время слово – это средство общения с людьми. И вот есть такая закономерность: если человек пользуется словом неаккуратно, неосторожно, небрежно, то оно начинает терять свою ценность. Оно утрачивает ту силу, которая ему принадлежит изначально. И соответственно, слово наше обесценивается не только при общении с людьми – оно обесценивается и в молитве. Почему бывает так, что мы становимся молиться, произносим слова, важнее которых нет и не может быть ничего, потому что мы стоим перед лицом Самого Бога и просим о спасении нашем и наших ближних, – а наше сердце на это не откликается, не отзывается? Потому что мы не чувствуем силу этих слов.

И не только в жизни отдельного человека, но и вообще – чем больше звучит лжи, чем больше произносится необдуманных, безответственных высказываний, тем больше слова девальвируются, тем больше утрачивают свое значение, которое было им присуще первоначально. И мы живем в мире, где всё это происходит. Но еще страшнее, когда это происходит с нами самими, когда мы настолько небрежны со своим собственным словом.

Почему это связано еще и с духом уныния? Потому что когда человек унывает, ему обычно тоже очень хочется поговорить; наверняка каждый из нас с этим тоже сталкивался. Когда мы находимся в угнетенном состоянии, хочется говорить о чем-нибудь, чтобы это состояние прошло или отошло. Но зачастую это проблемы не решает, потому что проблема находится глубоко в нашем сердце и разговор с другими людьми не спасает нас.

Почему празднословие бывает связано и с любоначалием? Потому что человек, который стремится к начальствованию, тоже зачастую очень любит поговорить. Он любит учить, он любит объяснять, он любит командовать, руководить, распекать и прочее. Нередко такого рода речи тоже бывают праздными. Вообще нет такого греха, в который бы человек впадал так удобно, как в грех празднословия. И наверное, нет среди нас ни одного человека, который бы этим грехом не согрешал. Даже если бы кто-то из нас не обладал даром речи, это бы не значило, что он был бы свободен от греха празднословия. Потому что помимо греха празднословия есть к нему очень близкий и фактически повторяющий его грех – праздномыслие. Человек может молчать, но мысли его неизвестно где носятся, и как только у него появится возможность кому-то их содержание высказать, он тут же его выскажет. А если не будет такой возможности, то он будет их рассказывать самому себе, потому что, как вы знаете, нет занятия приятнее, чем поговорить с умным человеком, а умнее-то нас, пожалуй, никого и не найдется…

Всё более теряется сегодня представление о том, что вообще такое добродетель целомудрия.

Когда преподобный Ефрем заканчивает просить избавить его от того, чего он не хочет, он обращается к Богу с прошением о том, чтобы Он даровал ему крайне важные для спасения добродетели. И просит он прежде всего дать ему дух целомудрия. Вообще о целомудрии сегодня говорить достаточно сложно, потому что современный человек – и чем моложе люди, тем это более явственно можно увидеть – всё более теряет представление о том, что вообще такое добродетель целомудрия. Вплоть до того, что приходит на исповедь молодой человек – ну, скажем, лет до тридцати, – и когда как-то спрашиваешь на всякий случай: «А не было ли в вашей жизни грехов против целомудрия?» – то он молчит. Молчит не потому, что ему стыдно, а потому, что не понимает, в чем суть вопроса. Я помню, лет десять тому назад в ряде школ проводили опрос и спрашивали детей в частности о значении слова «целомудрие». Не знают дети этого слова. В школах не объясняют, что есть такое понятие, что целомудрие – то, что надо хранить, к чему – не имея его – должно стремиться.

(Продолжение следует)
Записан
Александр Васильевич
Глобальный модератор
Ветеран
*****
Сообщений: 106603

Вероисповедание: православный христианин


Просмотр профиля WWW
Православный, Русская Православная Церковь Московского Патриархата
« Ответ #9 : 02 Марта 2018, 08:41:57 »

(Продолжение)

Когда говорим о целомудрии мы, люди верующие и так или иначе церковные, то мы в целом понимаем, что речь идет о добродетели, которая противоположна жизни распущенной, нечистой и греховной. Но значение этого слова, как и значение этой добродетели, гораздо более широко: тут подразумевается некое целостное мудрование, состояние, когда человек мудрствует, то есть мыслит, думает, цельно. Как это понимать? Человеческая природа после грехопадения превратилась в какой-то набор противоборствующих сил, напоминая собой известную басню о лебеде, раке и щуке. Нередко бывает, что воля в нас стремится к одному, чувства влекутся к другому, ум настаивает на третьем, и мы постоянно в этом конфликте с самими собой живем. И только по мере того, как мы начинаем подчинять своему все-таки отличающему добро от зла уму волю и чувства, в нашей душе постепенно водворяется состояние, близкое к тому, что можно назвать миром с самим собой, с Богом и с окружающими людьми. Но чаще мы живем в каком-то расколотом, разобщенном внутреннем состоянии. И вот стяжание добродетели целомудрия как раз и означает собирание человека в единое целое. Когда такое начинает происходить? Когда у человека появляется одна цель, определяющая его жизнь. Знаете, когда путник, допустим, идет через снежную какую-то пустыню, у него есть только одна цель: дойти до какого-нибудь жилья, где он может отогреться, спастись. И в этот момент всё его существо вольно или невольно всецело собрано для того, чтобы этого достичь. Когда человек умирает от голода, у него тоже одна цель – найти что-нибудь съестное. И вот когда у человека такой целью в его жизни становится спасение – а точнее, Сам Господь, – то его мудрование, то есть мышление, постепенно делается целостным и сам он становится цельным человеком. Почему человек не может жить добродетельно без Бога? А потому, что нет тогда ничего, что могло бы не просто сделать его жизнь целостной в какой-то конкретный момент, когда он стремится к той или иной локальной цели, а могло бы придать целостность вообще всему его бытию. Любой земной предмет стремлений смерть испытает на прочность и разрушит его. Человек может всю жизнь считать, что у него есть что-то, ради чего он живет, – и вот он лежит на смертном одре и вдруг понимает, что не было и нет у него ничего, потому что перед лицом смерти всё то, на что он полагал силы, ровным счетом ничего не значит.

Затем просит преподобный Ефрем, чтобы Господь дал ему дух смиренномудрия. Смиренномудрие – это, соответственно, смиренное мудрование, то есть смиренное мышление о себе самом. Это еще не смирение как таковое, потому что смирение – это все-таки уже состояние, в котором человек живет, и ему уже не надо прилагать какие-то особые усилия к тому, чтобы подавлять свою гордыню, потому что это становится для него естественным. А смиренномудрие – это когда человек учится думать о себе смиренно. Что значит «думать о себе смиренно»? Как правило, когда мы о себе помышляем, то находим у себя различные добродетели, положительные качества, способности; мы сравниваем себя с другими людьми и понимаем, что на самом деле мы лучше этого, лучше того… Нас кто-то обижает, нас кто-то притесняет – это вызывает в нас целую бурю негодования. Почему? Потому что мы считаем, что недостойны этого притеснения и этой обиды, а достойны гораздо лучшего отношения. Это всё и есть то, что противоречит смиренномудрию. Когда человек мудрствует о себе смиренно, он не приходит в состояние мятежа, обиды, огорчения – а думает, что он и здесь не хорош, и здесь плох, и тут у него не получается, и только лишь удивляется милости Божией. И в этом состоянии человек становится способен от Бога принимать самые различные дары. Есть такое образное выражение: «смиренномудрие – это та рука, которую протягивает человек, чтобы принять от Бога дары». Если нет смиренномудрия, то Господь протягивает нам эти дары, но у нас нет руки, чтобы их взять.

Наверное, каждый из нас хорошо о себе знает, до какой степени он бывает «смирен». Господь заботится, печется о том, чтобы мы хотя бы в малой степени смирение приобрели. И вот когда мы просим о том, чтобы Он нам дал дух смиренномудрия, что это означает на самом деле? Это означает, что мы просим Господа послать нам людей, обстоятельства, ситуации, которые будут нас смирять. Но порой получается так, что мы в храме какое-то время молились, клали поклоны с молитвой преподобного Ефрема Сирина, просили духа смиренномудрия – вышли из храма на улицу, и тотчас же эта молитва наша исполняется, а мы противимся этому. Вы знаете, нет такой молитвы, которая так быстро находила бы отклик у Бога, как молитва о даровании смирения. И вместе с тем мы никак не можем понять, что это Господь на нашу молитву откликается, – нам кажется, что это какие-то негативные обстоятельства нашей жизни, что-то такое, чего в ней в принципе быть не должно. Но если мы научимся видеть в смиряющих нас людях и обстоятельствах дар Божий, то, безусловно, хотя бы немного через это к смиренномудрию приблизимся.

Кажется, что смиренный человек – очень мягкий, безвольный, слабый. А на самом деле – это человек самый сильный.

На самом деле в смиренномудрии заключена огромная свобода. Мы ведь зачастую как действуем? Вот нас кто-то оскорбил, и у нас есть твердое убеждение в том, что мы должны: во-первых, доказать, что нас оскорбили напрасно; во-вторых, доказать это не только окружающим людям, но и самому обидчику – мы должны его пристыдить, мы должны каким-то образом его посрамить. Как правило, из этого ничего не получается; иногда получается, но это еще хуже, чем если бы не получилось, – по последствиям своим духовным. И вот мы тратим на это огромное количество сил, времени – а на самом деле всё это абсолютно не нужно. А когда человек смиренномудр, он понимает, что всё это лишнее, – и он всего этого не делает. У него освобождается огромное количество времени, сил, душевной энергии для тех дел, которые ему гораздо более необходимы. Кроме того, человек смиренномудренный просто не переживает по тем поводам, по которым переживаем мы. Если бы была возможность заглянуть сейчас в наши мысли, мы увидели бы друг в друге самые различные беспокойства, связанные с тем, что мы не можем смириться с волей Божией и зачастую – с волей человеческой, которая нерасторжимо с волей Божией бывает в нашей жизни порою связана. Когда мы чего-то боимся, когда мы чего-то опасаемся, когда мы переживаем «а вдруг будет то», «а вдруг случится так», это опять-таки обличает нас в неготовности с волей Божией смириться. Если же у нас такая готовность есть, то мы и бояться не будем. Чудная такая вещь: кажется, что смиренный человек – это человек очень мягкий, безвольный, слабый. А на самом деле – это человек самый сильный. Это человек, который просто в принципе ничего не боится.

Добродетель смиренномудрия очень тесно сопряжена с целомудрием. Потому что, как правило, когда человек совершает какие-то грехи против целомудрия – если иметь в виду общераспространенное понимание этого слова, – то это всегда бывает связано с гордостью. Преподобный Иоанн Лествичник пишет, что там, где последовало падение, прежде водворилась гордость, и именно она лишила человека сил, необходимых, чтобы противостоять греху. Апостол Иаков говорит о том, что Господь «гордым противится, а смиренным дает благодать»[3]. Что значит «гордым противится»? Это значит, что Он гордым не помогает. Ведь если гордому Господь будет помогать, то такой человек в своей гордости преуспеет и будет всё более похожим на беса, на диавола. Поэтому Господь, наоборот, такому человеку не дает в жизни сделать того, чего он хочет, – и тот волей-неволей смиряется. Когда же человек смирен, Господь действительно дает ему Свою благодать, которая его хранит и которая за него порою удивительные какие-то вещи совершает. Как говорил преподобный Нектарий Оптинский, только когда человек смиряется окончательно и почитает себя за ничто, Господь может сотворить из него что-то подлинно великое.

Впрочем, порой мы видим, что и очень гордые люди в этой жизни преуспевают, и преуспевают значительно, но это происходит тогда, когда человек упорствует в своей гордости в такой степени, что Господь как бы оставляет его. В чем заключается оставление Богом человека? Иногда нам кажется, что это выражается в том, что на человека сыплются самые различные беды, болезни, какие-то невзгоды. Нет, наоборот, это значит, что Бог человека не оставляет; это значит, что Он всеми средствами влечет его к покаянию и к смирению. Если же, наоборот, кто-то живет как последний грешник, но при этом не претерпевает никаких несчастий, это и есть признак оставления Богом: значит, этот человек настолько мертв душой, что Господь не то чтобы отступается от него, но видит, что те средства, которые можно было бы использовать для спасения этого человека, будут не действенны. И может быть, Господь даст такому человеку идти до конца беспреткновенно, как он захочет, а потом в последний момент все-таки посрамит его и покажет всем, чем может кончиться путь гордыни. Наверняка мы все знаем такие примеры – может быть, из числа наших знакомых, ну и по крайней мере из числа людей известных, – когда жизнь человека долгое время была успешнейшей, многие ему завидовали, и вдруг какой-то момент – и нет этого человека, а вместе с ним нет его богатства, нет того, что он построил, нет ровным счетом ничего. Или сам человек еще есть, а того, что он создал, уже нет, всё обратилось в прах. Так тоже Господь порой смиряет людей гордых, для того чтобы прочие люди могли на это посмотреть и могли чему-то на этом примере научиться.

Так что когда человек борется с той страстью, которая противоположна целомудрию, и никак не может с ней совладать, он должен всегда посмотреть: а нет ли в нем гордости, с которой он не борется? Если человек начинает бороться со своей гордыней, то, как правило, он начинает преуспевать и в целомудрии.

Нужно терпеть всё то, чем ежедневно встречает нас мир. Терпеть приходится и самих себя.

Затем преподобный Ефрем просит, чтобы Господь даровал ему дух терпения. Без терпения вообще в принципе невозможно спасение человека. Господь говорит в Евангелии: «в терпении вашем стяжите души ваша»[4], то есть терпением вашим спасайте души ваши. Что нужно терпеть для того, чтобы спастись? Нужно терпеть всё то, чем ежедневно встречает нас мир. Все мы помним, что мир, в котором мы живем, – это не тот мир, который сотворил Господь в его первозданной красоте. Это мир в значительной степени изменившийся, потому что это мир падший. Это мир, в котором постоянно присутствует грех, в котором присутствует смерть, в котором присутствует враг нашего спасения, и потому это место сегодня не столь приятное и не столь привлекательное, каким бы оно должно было быть по первоначальному замыслу Божию. В нем есть очень много вещей, которые для нас тяжелы, и их надо терпеть. Надо терпеть то, что человек – существо немощное, подверженное различным болезням, испытаниям, искушениям. Надо терпеть то, что нас окружают люди – несовершенные, которые порой нам действительно досаждают и которые нас действительно обижают и причиняют нам зло, не замечать которое очень трудно или невозможно. Терпеть, наконец, приходится самих себя. Вот чудная такая вещь: мы о себе думаем хорошо, но в то же время мы собой недовольны. Мы недовольны тем местом, которое в жизни занимаем, недовольны теми способностями, которые у нас есть, недовольны результатами своей деятельности, – а если мы люди верующие и церковные, то мы, конечно, очень недовольны и тем, что у нас никак не получается стать хорошими, настоящими христианами. Так что от самих себя тоже нетрудно бывает прийти в состояние уныния и ропота. Человек иногда ропщет на людей, иногда ропщет на Бога, а иногда он ропщет на самого себя. И вот оказывается, не только на Бога и не только на людей роптать грех, но и на самого себя тоже. Как к постороннему человеку мы должны снисходить, видя его немощи и недостатки и понимая, что они присущи вообще всему роду человеческому, точно так же надо терпеливо относиться и к себе. Но есть такая существенная разница: когда мы смотрим на немощи и недостатки другого человека, мы ничего не можем с ними сделать, и Господь с нас не спрашивает за нашего ближнего. А вот что касается нас самих, то сами мы с собой сделать необходимое и можем, и должны. И если мы с собой ничего не делаем, а только терпим себя, то, конечно же, это не безгрешно. Поэтому нужно, с одной стороны, прилагать все усилия к тому, чтобы меняться, а с другой стороны, когда это не удается при всех наших трудах, не малодушествовать, не роптать на то, что мы такие никуда не годные, а себя терпеть и продолжать свой труд.

Надо сказать, что, опять-таки, между этими добродетелями – смирением и терпением – есть самая непосредственная связь. Как говорил святой Илия Экдик, дом души – это терпение, а пища души – смирение. Когда у человека не хватает пищи, то он выходит из своего дома, то есть когда у человека не хватает смирения, то он выходит из состояния терпения: тогда он взрывается, тогда он гневается, тогда он обрушивается на тех, кто его окружает, или на самого себя, если его никто не окружает. На самом деле, человек может раздражаться на кого угодно и на что угодно: не будет на кого гневаться – он будет гневаться на себя или на какой-то неодушевленный предмет. Есть такой замечательный и тоже патериковый пример: некий брат постоянно гневался и раздражался, живя в монастыре, и решил уйти в пустыню, потому что там выводить его из себя было бы некому. У него был кувшин, в который он набирал воду, и однажды этот кувшин упал и вода разлилась. И еще раз это произошло. И еще… И брат этот обрушил на кувшин весь свой гнев, разбил его вдребезги, высказал ему, наверное, при этом всё, что на душе было… и понял, что надо возвращаться в монастырь, потому что жизнь в пустыне никоим образом его не изменила. А вот жизнь среди себе подобных – жизнь среди людей – скорее в этом направлении меняет человека, поскольку она позволяет постоянно видеть, каковы мы на самом деле. Люди нас постоянно задевают, и мы проявляемся во всей своей красе тут же. Но для человека невнимательного к себе эти проявления служат только поводом для расстройства – не столько из-за себя, сколько из-за ближнего, – а человеку, который себе внимает, все эти эпизоды помогают понять, каков он в настоящий момент. Допустим, меня задели каким-то словом, я воспламенился от этого, разгневался, раздражился, полдня об этом думал – и потом задумался о другом: о том, что на самом деле я еще и не начинал шествие по пути спасения, потому что, оказывается, в таком ветхом состоянии нахожусь. Но это не страшно: по крайней мере, я это понял, и у меня есть возможность сегодня начать. Вот эта возможность – один из главных даров, которые Господь нам в Церкви дает: можно раскаяться и все начать сначала.

Каждое мгновение жизни в вечности – это мгновение нового откровения любви.

И наконец, просит преподобный Ефрем, чтобы Господь даровал ему дух любви. Любовь – это высшая из всех христианских добродетелей, и говорит апостол Павел, что и вера важна, и надежда важна, но любовь выше всего[5]. Потому что настанет время, когда в вере уже не будет необходимости и в надежде не будет необходимости тоже. Это время, когда мы предстанем перед Богом и встретимся с Ним лицом к лицу. Мы будем видеть Бога уже очевидным образом – где здесь будет место для веры? Где будет место тогда для надежды? Вот перед нами Господь, и уже не нужно надеяться, потому что всё исполнилось, не нужно верить, потому что всё очевидно. Но любовь не упраздняется, и именно она становится содержанием жизни человека в вечности. Можно сказать, что именно любовь определяет и судьбу человека в вечности: если он научился любить Бога и научился любить людей, то это и есть тот рай, который он наследует по исшествии из этого мира. Собственно говоря, рай – это любовь, тут можно, наверное, даже поставить знак равенства. Человек будет жить в любви с Богом и с людьми. Но земная любовь в какой-то момент достигает своего пика, а любовь вечная не может достичь некоей высшей точки, она постоянно в человеке нарастает. Каждый, кто когда-либо любил, знает, что любовь – это самая большая радость, какая у человека только может быть. Но любовь земная очень быстро уходит: есть много вещей в нас самих, которые ее убивают, и есть масса вещей в других людях, которые убивают любовь и в них, и в нас. Как говорит Господь в Евангелии, любовь оскудевает за умножение беззаконий. А в вечности любовь не оскудеет, она всегда будет только приумножаться. И каждое мгновение жизни в вечности – это и есть мгновение нового откровения любви, нового счастья, до того не испытанного.

(Окончание следует)
Записан
Александр Васильевич
Глобальный модератор
Ветеран
*****
Сообщений: 106603

Вероисповедание: православный христианин


Просмотр профиля WWW
Православный, Русская Православная Церковь Московского Патриархата
« Ответ #10 : 02 Марта 2018, 08:42:52 »

(Окончание)

А восходит человек к любви именно через эти добродетели: целомудрие, смиренномудрие и терпение. Почему именно через них? Потому что если человек не целомудрен, то он, на самом деле, не умеет любить. Он может вожделеть, он может желать, он может пользоваться, но любви в этом не будет. Если человек не умеет смиряться, то, опять-таки, какая может быть любовь? Он будет ссориться, спорить, он будет искать своего, он будет настаивать на своем – и это всё тоже убивает любовь. Без смирения любовь абсолютно невозможна, ее просто не может быть. Но то же самое и с терпением: если мы не готовы терпеть недостатки другого человека, а он не готов терпеть наши недостатки, то любовь между нами разрушится. Поэтому именно через эти добродетели пролегает путь к христианской любви. И поэтому сначала просит преподобный Ефрем о них, а потом уже как о венце всех добродетелей просит о любви.

И завершает свою молитву преподобный Ефрем прошением о том, чтобы Господь дал ему зреть свои согрешения и не осуждать брата своего. Это две опять-таки теснейшим образом взаимосвязанные просьбы. Почему просит преподобный Ефрем о том, чтобы Господь дал ему видеть его грехи? Почему ему, при всей его внимательнейшей подвижнической жизни, не было достаточно собственных усилий, чтобы увидеть свои согрешения? А потому, что грехи человеку, на самом деле, открывает Божественная благодать. Знаете, когда человек – не живущий церковной жизнью и, может быть, даже никогда не исповедовавшийся – приходит на исповедь и говорит: «А у меня в сущности никаких грехов нет, потому что я никого не убивал, не грабил, не совершал каких-то злодеяний», – это бывает очень похоже на свидетельство о собственной добродетели, которое можно услышать порой из уст представителей криминального мира. Есть в этом мире определенная категория людей, которые сразу же, как только их о чем-то спросишь, говорят: «Я не делал вот этого, я не делал того, не делал сего. И поэтому я хороший». При этом есть масса всего, что этот человек делал дурного, но уже по тому, что он чего-то плохого не делал, он считает себя хорошим. И вот каким-то образом эта логика перекочевывает порой в нашу церковную жизнь. Первоначально такая мнимая добродетельность означает, что человек к себе невнимателен, что он не читал Евангелие и в свете его не рассматривал свою жизнь. Но дело не только в этом. Это говорит о том, что благодать Божия еще не просветила его сердце и он не увидел всего того, что в нем сокрыто.

Если человек приходит в Церковь, движимый чувством покаяния, и искренне кается в тех грехах, которые у него есть, то потом проходит какое-то время, и он видит, что грехов в его жизни было гораздо больше, – и видит не только грехи, но и страсти, сокровенные в его сердце. А потом проходит еще какое-то время, и он видит не просто грехи и страсти, а видит в себе самом какую-то жуткую и ужасную бездну – бездну действительно адскую, потому что и рай, и ад, конечно, человек первоначально носит в своей душе, и потом уже что-то одно остается. Почему Господь не дает человеку это увидеть сразу? Потому что, если бы человек увидел всё сразу, он бы этого не выдержал – он бы просто сломался, он бы перегорел, и поэтому благодать Божия открывает грехи постепенно. Вот почему святые – казалось бы, люди, в которых мы не можем увидеть греха, – себя всегда считали грешнейшими всех человеков. Но ни в коем случае они не из каких-то педагогических целей о себе так говорили и ни в коем случае не по какому-то смиреннословию, потому что смиреннословие – это, в отличие от смиренномудрия, не добродетель, а, наоборот, скорее грех, потому что в нем всегда есть некоторая доля лицемерия. Дело в том, что святые, приближаясь к Богу, видели собственную нечистоту в свете Божественной благодати, которая просвещала их сердце так, что они могли замечать в нем мельчайшую скверну, и она уже на фоне сердечной чистоты воспринималась ими как самая настоящая трагедия. Почему апостол Павел говорил о том, что Господь пришел в мир грешных спасти, и добавлял при этом: «от них же первый есмь аз»[6]? Потому что он это ощущал. Хотя в то же время он говорил, что потрудился более всех апостолов – и добавлял: «не я, впрочем, а благодать Божия, которая со мною»[7].

Нам мешает видеть наши грехи еще то, что мы постоянно осуждаем наших ближних.

Но помимо того, что мешает нам видеть грехи наше невнимание, мешает отсутствие той благодати, которую мы не стяжали, нам мешает видеть наши грехи еще то, что мы действительно постоянно осуждаем наших ближних. Причем осуждаем очень по-разному. Бывает так, что мы осуждаем людей, о жизни которых ровным счетом ничего не знаем. Просто нам кажется, что этот человек плох, или другие об этом говорят – и мы выносим над ним суд, на который у нас нет не только ровным счетом никакого права, но даже никаких оснований. Бывает же, что мы судим о человеке, жизнь которого мы знаем, но какие-то его мотивы, какие-то причины его действий и поступков трактуем неправильно, – и осуждаем его за то, в чем он на самом деле не виноват. Порой мы одного и того же человека осуждаем за то, в чем он не виноват, и, наоборот, не зная каких-то его реальных грехов и злодеяний, оправдываем в том, в чем он неправ, – то есть наш суд о человеке практически всегда бывает поверхностным и неосновательным. А как часто бывает так, что мы осудили человека и спустя короткое время узнали, что то, за что мы его осудили, вообще не соответствует действительности. Кто-то нам сказал недоброе о нем слово, мы это слово не проверили, а в нашем сердце тем временем уже родилась реакция осуждения, эта реакция привела к тому, что мы это все высказали… а потом вдруг оказывается, что ровным счетом ничего и не было, о чем можно было бы говорить. У аввы Дорофея есть рассказ о некоем брате, которому было свойственно всех подозревать и осуждать, и вот он пошел куда-то в поле и увидел, что там какой-то другой брат из монастыря любодействует с женщиной. И вот он стоял, смотрел, потом подошел, толкнул их ногой и сказал: «Перестаньте» – и только тогда увидел, что это были два лежащих на земле снопа. Это говорит о том, что, когда человеку свойственно осуждать, он может увидеть и то, чего в принципе быть не может.

Но самое главное, что осуждение не только само по себе грех – оно обязательно мешает человеку правильно смотреть на свое сердце. Потому что, как говорят некоторые отцы, если перед тобой две картины, ты можешь рассмотреть одномоментно только одну из них. Либо ты всматриваешься в одну, либо всматриваешься в другую. Другая – это наш ближний, а первая картина – это мы сами; если мы всматриваемся в кого-то, то, безусловно, своих грехов не увидим. И более того, есть такой закон духовной жизни: осуждаешь человека – обязательно впадаешь в те же самые грехи, в которые впадает он, причем порой каким-то еще более диким, глупым образом. Смотришь: «Вот как он так поступил, бестолковый!» И понимаешь, а вернее, опыт подсказывает: «Зачем ты это говоришь? Ты только что самому себе заложил мину на своем пути, которая не замедлит взорваться». Дай Бог, чтобы она взорвалась не завтра и не послезавтра, потому что тогда можно успеть добежать до исповеди и покаяться: «Вот, я негодовал на такого-то человека за его глупость и неразумие, и мне подсказывает мой опыт, что, скорее всего, что-то подобное я сам в ближайшее время совершу». А бывает так, что не успеваешь добежать до исповеди: вот только сказал об этом – и практически тут же в то же самое впал. Бывает, конечно, и так, что мы не повторяем в точности тех поступков, которые осуждаем в других, но мы совершаем тогда какие-то другие грехи, потому что осуждение, как и гордость, тоже лишает человека благодати и Божией помощи. Почему лишает? Потому что Господь смотрит на человека осуждающего и думает: «Как Мне с ним быть, чтобы он перестал осуждать? Если будет ему помогать благодать Моя, то он так и будет считать себя хорошим, а других людей плохими. Поэтому отниму от него благодать Мою, пусть он посмотрит, что он собой представляет без Моей помощи». И тогда у нас действительно есть возможность посмотреть на то, что мы собой представляем. Причем чем более человек склонен к осуждению, тем более серьезными могут быть последствия этих периодов оставления нас Богом. Повторюсь: это не оставление как таковое – это воспитание. Знаете, вот ребенок порой находит удовольствие в том, чтобы держать папу и маму за руку и скакать при этом по лужам. Ему говорят папа или мама: «Не делай этого, потому что сейчас я отпущу тебя, и ты упадешь», а он не может поверить. Отпускает руку разумный родитель – и падает ребенок в лужу. Падает, переживает. «Ты почему упал? Потому что думал, что ты можешь делать то, что тебе угодно. Вот ты попробовал». Такого рода уроки Господь обязательно нам дает, и если таких уроков в нашей жизни бывает много, то это, с одной стороны, милость Божия, а с другой стороны, это говорит о нашей склонности к осуждению.

Есть в патерике история про брата, который жил не то чтобы нерадиво, но совсем не подвижнически – можно даже сказать: теплохладно. А потом пришла пора ему умирать, и умирал он как-то очень спокойно, мирно: без страха, с надеждой, с упованием на Бога. И вот кто-то к нему пришел и говорит: «Ты ничего в своей жизни особенно хорошего не делал, подвизался гораздо более скромно, нежели другие братия, а умираешь так спокойно, как будто твоя совесть удостоверена в милости Божией, в прощении Божием тебя». Он отвечает: «Я не знаю, отчего так. Я, действительно, в своей жизни ничего хорошего не делал; единственное, что я имел, – это правило никогда никого не осуждать». И действительно, нет, наверное, ничего другого, в чем бы мы испытывали такую необходимость, как в неосуждении. Ни у кого из нас нет тех добродетелей, которые могли бы нас по-настоящему спасти, но что мы можем и должны постараться сделать – никого не осуждать. Это очень трудно, это очень сложно; мы вряд ли сможем просто замкнуть свои уста и сказать: «Я больше никогда никого не осужу» – и так до самой смерти ни о ком не судить. Скорее всего, у нас этого не получится. Но встать на путь неосуждения можно. Вот возникло у нас желание кого-то осудить – не справились, осудили, и должно тут же остановиться и сказать: «Господи, прости меня, пожалуйста, за то, что я вынес об этом человеке суд». И остановиться, не судить дальше. Если мы будем делать так, то у нас со временем появится способность отследить в себе это желание осудить и остановить себя, хотя бы мы уже начали неблагочестивый разговор. А потом появятся силы промолчать. А потом появятся силы и в сердце не осуждать. У некоторых при этом возникает вопрос: а как же можно не осуждать, когда человек делает то и это? Ну и что, что он делает. Что с того, что мы его осудим? Что изменится? Он перестанет это делать, он станет лучше, исправится то зло, которое он совершил? Ничего подобного. Единственное что: к тому злу благодаря нашему осуждению добавится зло в нашем сердце. А может быть, мы еще его из своего сердца выплеснем. То есть это грех, который разрушает нас самих. И об избавлении от этого греха также просит в своей молитве преподобный Ефрем Сирин. Просим его словами об этом и мы.

_________________________________________

[1] См.: Иак. 4: 13–14.

[2] 2 Фес. 3: 11.

[3] Иак. 4: 6.

[4] Лк. 21: 19.

[5] См.: 1 Кор. 13: 13.

[6] 1 Тим. 1: 15.

[7] 1 Кор. 15: 10.

______________________________________

http://pravoslavie.ru/69687.html
Записан
Дмитрий Н
Глобальный модератор
Ветеран
*****
Сообщений: 13500


Просмотр профиля
Вероисповедание: Православие. Русская Православная Церковь Московского Патриархата
« Ответ #11 : 13 Марта 2019, 01:19:19 »


Проповедь после великого повечерия в понедельник первой седмицы Великого поста в Храме Христа Спасителя

Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл


Вечером 11 марта 2019 года, в понедельник первой седмицы Великого поста, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл совершил великое повечерие с чтением Великого покаянного канона прп. Андрея Критского в Храме Христа Спасителя в Москве. По окончании богослужения Предстоятель Русской Православной Церкви обратился к пастве с проповедью.





Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

В молитве святого Ефрема Сирина мы просим Господа оградить нас прежде всего от праздности, ибо праздность — это порок, разрушающий человеческую жизнь. А затем следует мольба к Богу избавить нас от уныния.

Наверное, нет людей, которые бы не испытывали этого чувства в своей жизни. Святой Иоанн Лествичник говорит, что уныние есть расслабление души и изнеможение ума. Уныние сопровождается тяжелым состоянием духа: человеку кажется, что многое он не сможет сделать, многого не сможет достичь, многое в своей жизни потерял. И эта негативная самооценка бывает настолько разрушительной, что люди теряют присутствие духа, способность активно трудиться, реалистично оценивать окружающие их события и действительно впадают в тяжелое душевное состояние.

Иногда уныние путают с депрессией. Внешние проявления и того, и другого достаточно схожи. Но если депрессия есть результат неблагополучия психического, то есть следствие болезни, то уныние таковым не является. Понятие «уныние» вообще можно определить и описать только в системе религиозных координат. Если человек теряет веру в Бога, если он начинает во многом сомневаться, если утрачивает некие жизненные координаты, связанные с его религиозным выбором, то, как следствие, наступает уныние, тяжелейшее душевное состояние.

Уныние невозможно лечить медикаментозно, из уныния невозможно выйти через внушение извне. Это состояние, которое может преодолеть только сам человек, опираясь на силу Божию. А как же возможно совершить такой подвиг? Есть два непременных условия: человек должен верить в Бога и верить в то, что все происходящее с ним является в конечном счете действием Божественного промысла — либо попущением Божиим, если происходящее скорбно и печально, либо проявлением Божественной милости, если происходит что-то радостное и доброе. Когда человек приучается предавать себя в руки Божии, уныние исчезает, потому что вместо уныния обретается глубочайшая уверенность в силе и разумности Божественного Промысла.

Мне приходилось встречаться с людьми, прошедшими тяжелейший жизненный путь, в том числе с теми, кто прошел через заключение, ссылки, лагеря только потому, что верил в Бога. И вот что удивительно: у этих людей никогда не было уныния. Еще во время несения послушания в Смоленске я встретился с одним человеком. Он посетил меня, узнав мою фамилию, и сказал, что с каким-то юношей, носившим ту же фамилию, он плыл из тогдашнего Ленинграда в бухту Нагаева, а затем по Колымской трассе был доставлен до места заключения. И рассказал, что тот юноша никогда не был в плохом настроении — он всегда оставался спокойным, мирным и даже радостным. И когда его спросили, почему он пребывает в таком добром расположении духа, ответ был простой: «Но ведь я ради Христа еду туда, куда меня посылают. А разве может быть плохой жизнь ради Христа?»

Нам нужно во многом пересматривать наше отношение к окружающему миру, к нам самим. Чем больше в жизни комфорта, чем больше материальных возможностей, тем слабее становится человек. Ему есть, что терять, он боится понизить уровень своего потребления и комфорта и потому становится очень уязвимым. И не только потому, что волнение охватывает при одной только мысли, что жизнь может измениться в худшую сторону, но и просто потому что очень часто такой человек впадает в уныние. А уныние там, где исчезает вера и где на место веры приходит страх.

Вот почему в молитве святого Ефрема Сирина просьба к Господу избавить нас от уныния стоит на втором месте — особым образом подчеркивается необходимость избавиться от уныния как душевного состояния, несовместимого с подлинным человеческим благополучием.

Каждый из нас в той или иной мере, при тех или иных обстоятельствах подвержен этому чувству. И для каждого из нас, кто хотя бы раз был подвержен этому чувству, звучат сегодня проникновенные слова молитвы святого Ефрема Сирина с просьбой избавить нас от уныния. А избавиться от уныния — значит изменить свой взгляд на жизнь, расстаться со страхами, расстаться с недоумениями, с попытками прозревать будущее, не имея никаких возможностей по-настоящему это сделать. Это означает предаться в руки Божии с полным доверием Господу, без всякого страха, но с великой надеждой на Божие милосердие.

Всему этому учит нас молитва святого Ефрема Сирина. И, повторяя эти слова, будем просить Господа, чтобы Он избавил нас, в том числе, и от пагубного уныния и дал возможность обрести радость и мир в душе.

Сердечно поздравляю всех вас с окончанием первого дня Великого поста. Аминь.


Источник: Патриархия.ru

12 марта 2019 г.


http://pravoslavie.ru/119844.html
Записан
Дмитрий Н
Глобальный модератор
Ветеран
*****
Сообщений: 13500


Просмотр профиля
Вероисповедание: Православие. Русская Православная Церковь Московского Патриархата
« Ответ #12 : 13 Марта 2019, 23:21:26 »


Проповедь во вторник первой седмицы Великого поста после утреннего богослужения в Богородице-Рождественском монастыре

Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл


12 марта 2019 года, во вторник первой седмицы Великого поста, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл молился за уставным богослужением в храме Казанской иконы Божией Матери Богородице-Рождественского ставропигиального женского монастыря в Москве. По окончании богослужения Предстоятель Русской Православной Церкви обратился к верующим со словом проповеди.


   

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Молитвой святого Ефрема Сирина мы испрашиваем у Господа помощи на путях нашей духовной жизни. Мы просим оградить нас от чувств, мыслей, деяний, которые разрушают внутренний мир человека и препятствуют делу спасения.

«Господи и Владыко живота моего, дух праздности, уныния, любоначалия… не даждь ми». Менее всего мы обращаем внимание на опасность любоначалия, ведь каждый чувствует свою вину пред Богом в празднословии, унынии, а вот склонность к любоначалию для большинства остается незаметной. Но на самом деле любоначалие — это очень болезненная страсть, и страсть греховная. По-русски любоначалие именуется властолюбием. Когда человек стремится к власти, тогда его обуревает страсть властолюбия.

Только у Господа — власть над миром и над каждым человеком, и древние хорошо это понимали. Из Ветхого Завета мы знаем, что в Израиле, который по праву считал себя народом избранным, первоначально не было царей. Израиль поставлял себя под власть Бога; в истории такое управление государством называется теократией, в переводе на русский — властью Бога. Но поскольку кто-то должен был эту власть осуществлять, древние израильтяне учредили особое служение — служение судей. Не будучи царями, судьи исполняли определенные функции, связанные с управлением государством, памятуя, как и весь народ, о том, что подлинным Правителем, подлинным Царем Израиля является Господь. Но в какой-то момент израильтяне сочли, что жившие вокруг народы, имевшие царей, имевшие достаточно организованную государственность, начинают возвышаться над израильтянами, что особенно чувствовалось во время военных действий. В народе израильском возникла мысль о необходимости иметь царя. Последним судьей был пророк Самуил, и народ потребовал от него, чтобы был избран царь и тем самым закончилось правление над Израилем духоносных мужей, которые, не имея царских полномочий, являлись скорее моральными авторитетами и духовными лидерами. Самуил обратился к Господу с молитвой и услышал ответ: «Они не тебя — они Меня отвергли»(см. 1 Цар. 8:7-8). И Бог дал им царя Саула.

Власть привлекает людей тем, что через обладание ею можно свою собственную волю исполнять посредством других людей, осуществлять свою волю в жизни других. Это открывает огромные возможности для достижения таких целей, какие были бы совершенно недостижимы, если опираться только на свою волю и на свои силы. Власть дает право и возможность мобилизовать волю и силы многих для достижения тех целей, которые ставит перед собой обладающий властью человек.

Вот почему к власти нередко устремлялись и устремляются люди недостойные. Если человек достойный удостаивается власти, он направляет ее на достижение целей, которые служат благу не только и не столько его самого, но всех тех, ради кого он эту власть осуществляет, то есть ради народа. Люди чувствуют и уважают таких правителей, окружают их почтением, считают великими авторитетами. Так, в истории нашего государства многие цари были окружены почтением и обладали высочайшим авторитетом. Ибо народ сознавал, что государь, будучи во главе страны, всего себя отдает для служения Отечеству. И мы знаем, что многие из наших достойных правителей были убиты именно потому, что беззаветно служили своему народу.

Но власть может проявляться и самым дурным образом, когда она служит интересам одного человека или группы людей, когда во имя узких корпоративных интересов и целей напрягаются силы народа, который принуждается властью к исполнению того, что служит благу немногих. В истории нашего Отечества бывали и такие времена — тяжелые, отмеченные значительными проблемами в жизни страны и страданием людей.

Властолюбие является грехом, и власть оправдана только тогда, когда служит единственной цели — приносить пользу людям, служить людям. Словом «министр» обозначается высокое должностное лицо в государстве. Но в переводе с латинского министр — это служитель. Не может быть другой цели у человека, облеченного властью, кроме как служить людям.

Все то, о чем мы сейчас говорим, касается не только светской власти, — то же касается власти духовной даже в большей степени, чем светской. В Церкви не может быть власти, направленной на достижение личных целей того, кто этой властью обладает. В Церкви власть — это синоним служения. Чем больше полномочий у священнослужителя, тем больше он должен сораспинаться на пути служения Богу и людям. И это единственное оправдание того уважения, того авторитета и той признательности, которые верующий народ обращает в адрес своих служителей.

И сегодня, задумываясь через слова молитвы святого Ефрема Сирина о власти, прося Господа избавить нас от властолюбия, мы должны ясно понимать, что все сказанное относится не только к тем, кто обладает властью, но и к каждому из нас. Потому что и в самых простых межличностных отношениях очень часто один человек пытается взять верх над другим, иногда сознательно, а иногда бессознательно, в силу черт характера, волевых качеств. И это стремление быть выше другого, воздействовать на другого, управлять другим тоже есть не что иное, как властолюбие, хоть и без реальной власти. Наверное, большинство из нас, если повнимательней посмотрит вглубь своей души, увидит в себе этот порок, иначе святой преподобный Ефрем не вложил бы в великую свою молитву обращение к Господу с мольбой избавить нас от этого греха и порока.

Пусть силой Божией и нашими собственными усилиями искореняется из нашей жизни всякое стремление к властолюбию, всякое стремление к тому, чтобы господствовать над другим человеком. А те, кто обладает некими властными полномочиями, в полной мере должны сознавать, что главный смысл и единственная цель такого ответственного служения есть не что иное, как служение Богу и людям. Аминь.


Источник: Патриархия.ru

13 марта 2019 г.



https://pravoslavie.ru/119877.html
Записан
Дмитрий Н
Глобальный модератор
Ветеран
*****
Сообщений: 13500


Просмотр профиля
Вероисповедание: Православие. Русская Православная Церковь Московского Патриархата
« Ответ #13 : 15 Марта 2019, 09:34:26 »


Слово в среду первой седмицы Великого поста после Литургии Преждеосвященных Даров в Храме Христа Спасителя

Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл


13 марта 2019 года, в среду первой седмицы Великого поста, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл совершил первую в этом году Литургию Преждеосвященных Даров в кафедральном соборном Храме Христа Спасителя в г. Москве. По окончании богослужения Предстоятель Русской Православной Церкви обратился к верующим с проповедью.




Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

«Дух же целомудрия, смиренномудрия, терпения и любве даруй ми, рабу Твоему», — эти слова мы много раз повторяем вслед за святым Ефремом Сириным во время великопостных богослужений. И в каждом слове этой молитвы есть то, над чем стоит подумать, применяя к своей собственной жизни.

Вообще, молитвы, которые мы произносим в храме или дома, — это не какие-то застывшие исторические формы, литературные или литургические. Это живые слова, которые имеют свою актуальность, которые никогда не устаревают. Но для того чтобы было так, мы должны вникать в смысл этих богослужебных текстов, а если что-то непонятно, спрашивать у людей просвещенных или самим искать ответы на свои вопросы, благо теперь так просто все найти в Интернете.

Понятие целомудрия, о котором говорит святой Ефрем Сирин, мы обычно относим к плотской чистоте. И это правильно, хотя понятие целомудрия куда шире. Два слова — «целостность» и «мудрость». Целомудрие — это образ жизни, который помогает человеку сохранять целостность своей личности. Что же является противоположным целостности? А противоположное — это раздробленность, разделение, т.е. нечто несомненно опасное для человеческой жизни. В самом деле, когда человек теряет целостность своей жизни, возникает такое явление, как двоедушие. Нередко оно проявляется в лицемерии, когда человек по сути один, а представляет себя другим. Но даже если человек, потерявший целостность своей личности, не лицемерен, все равно его внутренней жизни нанесен огромный ущерб.

Теряя целостность, мы теряем свою внутреннюю силу. А что же мы понимаем под целостностью? Не только определенный образ жизни, который помогает сохранять целомудрие в обычном, традиционном понимании этого слова. Целостность — это отсутствие двоедушия. Это отсутствие внутреннего разделения, когда человек думает одно, а говорит совсем другое, когда он представляет себя окружающим совсем не таким, каким он есть на самом деле. Мы нередко объясняем потерю человеческой целостности необходимостью «с волками жить — по-волчьи выть». Есть и другие пословицы, которые словно поощряют нас к двоедушию: быть одним с самим собой и совершенно другим — с окружающими нас людьми. Но это и есть потеря целостности.

Очевидно, что с людьми незнакомыми мы ведем себя не так, как с близкими. Но это не значит, что вести себя с людьми неблизкими мы должны принципиально иначе. Если есть навык христианского общения с ближними, то его непременно нужно распространять и на дальних. Не может быть одной жизни дома, а другой — вне дома. Конечно, внешняя среда налагает на нас многие ограничения, и мы никогда не будем вести себя вне дома так же, как дома. Но не должно быть внутреннего разделения, не должно быть двух разных человек, не должно быть двуличия.

Собственно говоря, заповедь целомудрия — именно об этом. Почему же мы относим ее в основном к плотским грехам? А потому что в плотском грехе это двуличие, эта двойственность приобретает свое максимальное выражение. Ведь чаще всего эти грехи связаны с обманом — обманом самых близких и родных людей, отца или матери, жены, мужа, детей. Грехом плотской нечистоты мы разрушаем свою внутреннюю жизнь, свою целостность. А целомудрие обеспечивает человеку внутреннюю силу.

«Не устоит град, который разделится в себе», — хорошо известная пословица. Действительно, ни град, ни страна, ни коллектив, ни семья не могут устоять, если они разделяются. Если теряется целостность, всё становится уязвимым. Мы знаем, как даже небольшие страны одерживают победу над многократно превосходящим в силе противником, если они сохраняют свое единство, если они сплоченно отражают агрессию, — в истории много таких примеров. Но то же самое можно отнести и к личной, и к общественной жизни. Когда мы едины, у нас сила, мы способны отразить неприятеля, но, самое главное, мы способны защитить свою собственную жизнь — и семейную, и общественную, и государственную.

Когда мы говорим о целомудрии, мы говорим именно о способности человека быть сильным. Целомудрие — это не о слабости, это о силе. И пусть никого не смущают идеологические штампы, которые искажают всякое понимание целомудрия, в том числе через использование средств массовой культуры, рекламы, кинематографа и прочих орудий современного воздействия на человека. Хранение заповеди целомудрия является важнейшим условием сохранения внутренней силы человека, единства и целостности личности, семьи и общества.

Древние слова молитвы святого Ефрема Сирина, как я уже сказал, не теряют своей актуальности, да и не могут потерять, потому что их источником является Божественное откровение, слова Самого Господа. Для нас не может быть более убедительных, более важных слов. Задача заключается лишь в том, чтобы эти слова и Божественные заповеди претворять в жизнь. И да поможет нам Господь в течение дней Святой Четыредесятницы приблизиться к пониманию того, насколько важно хранение и исполнение Божественных заповедей, всего того, чему Господь научил нас ради нашего спасения. Аминь.


Источник: Патриархия.ru

14 марта 2019 г.


http://pravoslavie.ru/119896.html
Записан
Дмитрий Н
Глобальный модератор
Ветеран
*****
Сообщений: 13500


Просмотр профиля
Вероисповедание: Православие. Русская Православная Церковь Московского Патриархата
« Ответ #14 : 16 Марта 2019, 04:05:03 »


Проповедь в четверг первой седмицы Великого поста после утреннего богослужения в Заиконоспасском ставропигиальном монастыре

Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл


14 марта 2019 года, в четверг первой седмицы Великого поста, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл молился за уставным богослужением в Заиконоспасском ставропигиальном мужском монастыре г. Москвы. По окончании богослужения Предстоятель Русской Православной Церкви обратился к верующим со словом проповеди.





Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

«Дух же целомудрия, смиренномудрия, терпения и любви даруй ми, рабу Твоему» — эти слова мы повторяем много раз во время богослужения, читая молитву преподобного Ефрема Сирина. Почему же в этом прошении говорится о терпении? Терпение — это качество, которое помогает человеку, в первую очередь, достигать поставленных жизненных целей. А без терпения невозможно достигать своих целей, больших или малых, потому что всякая цель достигается трудом, а труд всегда требует терпения. Нужно иметь терпение, чтобы дойти до цели. Вот так и устраивается наша жизнь, в значительной мере благодаря этому замечательному человеческому качеству — терпению.

Но терпение имеет и духовное измерение. Конечно, преподобный Ефрем Сирин, включая тему терпения в свою молитву, имел в виду именно это духовное измерение. Что же это означает? А это означает, что каждый человек, общаясь с другими людьми, подвергается, в большей мере или меньшей степени, влиянию с их стороны. Влияние может быть положительным, но бывает и отрицательным. И отрицательное влияние чаще всего сопровождаются вторжением злого начала в нашу душу — через людей, через слова, через образы, через жизненные ситуации. И для того чтобы иметь возможность отражать эти искушения, человек должен иметь терпение, а значит, терпение есть сила.

Но когда мы говорим об отражении разного рода искушений, злых посылов и вообще опасных влияний на нашу душу, мы имеем в виду не только необходимость иметь терпение в борьбе. Человек не может спасти душу, если он на зло отвечает злом, на неправду — неправдой. Даже самые отрицательные влияния, оказываемые на нас, не должны поколебать нашей веры и нашей верности Господу. И если требуется ответ на воздействие со стороны окружающего мира, то этот ответ не может нести в себе зло и неправду, потому что только правдой и добром можно победить зло.

«Побеждайте зло добром», учит нас слово Божие (см. Рим. 12:21). Эти слова, которые нередко проходят мимо нашего сознания, имеют огромное значение для нашей жизни, для нашего самочувствия, для достижения того, что мы на человеческом языке называем счастьем.

Человек не может быть счастливым, если он источает зло, потому что зло возвращается. Зло не может быть нашей реакцией на зло, обращенное в наш адрес. И если мы ясно сознаем, что единственным способом преодоления зла является добро, что даже на зло мы должны отвечать добром или как хотя бы нейтрально, если не хватает си на добро, то, несомненно, изменится наша личная жизнь. И мы почувствуем присутствие благодати Божией, потому что ни одно доброе дело, ни одно доброе слово, которое мы произносим, так же как и злое слово, злое дело, не проходят мимо Божиего промысла о нас.

Пусть Господь укрепит нас в делании добра даже в тех обстоятельствах, когда кажется, что единственно правильный ответ содержит в себе зло. «Побеждайте зло добром», и да поможет всем нам Господь набраться сил, в том числе в течение поприща Великого поста, чтобы овладеть этой мудростью и обрести силу, которая помогает побеждать любую нечистую силу. Аминь.


Источник: Патриархия.ru

15 марта 2019 г.


http://pravoslavie.ru/119925.html
Записан
Страниц: [1] 2
  Печать  
 
Перейти в:  

Powered by MySQL Powered by PHP Valid XHTML 1.0! Valid CSS!