Шевченкиана без лжи и прикрас

[Искандер]

Как много подобных. Мне двое запомнились: один - актер, поэт и музыкант, окончил щукинское. Националист конченый, полный, как человек полное ничтожество.
Другой такой же. только режиссер,  доучиваться перебрался в ненавистную Россию.
Думаю, однако, что такое происходит из-за обычной зависти

[Александр Васильевич]

В Полтаве представили иконописное изображение Шевченко

ПОЛТАВА. "Икону" с изображением известного украинского писателя и поэта Тараса Шевченко представили публике в пятницу в Полтаве.

Как сообщил на пресс-конференции глава ассоциации "Гражданское общество" Владимир Степанюк, икона была изготовлена участником коллектива "Полтавские певцы" Иваном Гринько в рамках конкурса "Мой Кобзарь".

"Нам уже делали такие замечания, что нельзя представлять изображение Шевченко в виде иконы. Но мы считаем, что он наш пророк и мученик, поэтому мы можем это делать", - заявил В.Степанюк.

И.Гринько изготовил иконную рамку, которая украшена позолоченным орнаментом и застеклена. Внутри нее помещена репродукция портрета Т.Шевченко.

Всего на конкурс "Мой Кобзарь" поступили работы из 161 школы, было представлено 593 рисунков

http://www.sedmitza.ru/news/1933336.html

[Александр Васильевич]

КУЛЬТ ТАРАСА ШЕВЧЕНКО КАК ГРАЖДАНСКАЯ РЕЛИГИЯ ОФИЦИАЛЬНОГО КИЕВА



После просмотра митингов, на которых с разной степенью проникновенности читаются прочувственные панегирики Шевченко, остаётся впечатление того, что никто из демонстративно скорбящих его произведения вдумчиво не читал. И ограничился тем самым минимумом, обязательным к изучению для всякого советского школьника. Тем не менее, таковы уж законы нынешнего украинского общества — каждое публичное лицо, вне зависимости от собственных убеждений, здравого смысла и подлинной биографии Шевченко, должно славить этот национальный символ, не сдерживая своих порывов ни в чём.

_______________________________________________

Как известно, внутригосударственная политика СССР в области культуры позволяла всем слоям населения большой страны знакомиться с литературным творчеством всех народов, её населяющих. «Витязь в тигровой шкуре», похождения Насреддина и многие другие чётко локализованные с этнокультурной точки зрения произведения были обязательны к изучению наряду с творчеством Пушкина и Гоголя.

Конечно, как это всегда бывает, без идеологических нюансов не обходилось. Как в США наших дней спешно «облагораживают» Марка Твена, в романах и рассказах которого сплошь и рядом неполиткорректно упоминаются «негры», так и в СССР особенное значение уделялось тем произведениям, которые сколько-нибудь подходили под категорию классовой борьбы. Но факт остаётся фактом, наряду с действительно великими произведениями мирового значения, существовало немало таких писателей, известность которых была обусловлена исключительно государственной политикой. В рамках которой, у каждой народности СССР должны были быть свой пласт литературного наследия, а также достаточное количество поэтов, писателей и сказителей.

Естественно, что аудитория любого певца народных эпосов сильно съёжилась после распада единого государства. Внезапно оказалось, что ценность некоторых литераторов была несколько преувеличена. И без былого единства нет никакой возможности распространить суверенную и самобытную литературу куда-нибудь вовне. Хотя, безусловно, в силу психологических причин подобные литературные приветы с родины пользуются большой популярностью в диаспорных анклавах. Сегодня, как вы уже догадались, речь у нас пойдёт о литературе и её политических аспектах.

22 мая официальные лица Украины в полном составе изощрялись в красноречии по поводу 150-летия со дня перезахоронения украинского поэта и художника Тараса Шевченко. Так уж получилось, что всё, связанное с захоронениями и загробной тематикой, примерно с 2004 года начало пользоваться большим вниманием украинских властей. Ну а возможность увязать свою фамилию с именем сакрального поэта упускать никак нельзя. Тарас Шевченко был изначально захоронен в Санкт-Петербурге, затем был перевезён в город Канев под Киевом. Ещё в Каневе находится могила писателя Аркадия Гайдара, и этот факт в настоящее время безнадёжно теряется среди тех бурь эмоций, который бушуют вокруг захоронения Шевченко.

Как уже говорилось, весь цвет украинского руководства 22 мая собрался в Каневе, чтобы продемонстрировать близость к главному культурному достоянию украинского народа. Согласно тенденции, которая понемногу превращается в полноценную традицию, любое массовое действо на территории Украины сопровождается действиями, демонстрирующими редкое единение и взаимную любовь граждан. Панихиду служил священник традиционной конфессии — УПЦ Московского патриархата. Это обстоятельство весьма огорчило приверженцев альтернативных религиозных течений, так называемого «патриархата киевского». Адепты этого общественно-политического движения, представленные одетыми по последней коллаборационистской моде нацистами из ВО «Свобода» и ещё не до конца разбежавшимися соратниками Виктора Ющенко оживляли официальное мероприятие криками «Позор!» и «Прочь московского попа». Несмотря на то, что киевский патриархат вроде бы использует те самые принципы, которые были отражены в краткой фразе «нет передо Мною ни эллина, ни иудея».

Официальную делегацию на Тарасовой горе, генезис названия которой очевиден, возглавили премьер-министр Украины Николай Азаров и председатель Верховной Рады Владимир Литвин. И слов было сказано немало.

Тут следует оговориться, что после просмотра митингов, на которых с разной степенью проникновенности читаются прочувственные панегирики Шевченко, остаётся впечатление того, что никто из демонстративно скорбящих его произведения вдумчиво не читал. И ограничился тем самым минимумом, обязательным к изучению для всякого советского школьника. Тем не менее, таковы уж законы нынешнего украинского общества — каждое публичное лицо, вне зависимости от собственных убеждений, здравого смысла и подлинной биографии Шевченко, должно славить этот национальный символ, не сдерживая своих порывов ни в чём.

На митинге-реквиеме первым взял слово Литвин. «Нам надо сопоставлять свои действия с заповедями Тараса Шевченко», — сказал он, тем самым как бы канонизировав поэта. Что сам Шевченко, быть может, и оспорил бы. Как и саму процедуру православной панихиды. Поскольку в его творчестве сплошь и рядом высказываются как искательные сомнения в существовании Бога, так и явно еретические высказывания. Например, в поэме «Сон» Тарас Шевченко увлечённо теоретизирует о том, что киргизы — намного счастливее жителей Украины, и причина этого счастья в том, что киргизы — неправославные, а все беды идут от учения Христа. В другом произведении Шевченко ведёт сам с собою не менее интересный для христианина диспут, и приходит к выводу, что рая нет как на земле, так и на небе. Таких пассажей в творчестве Шевченко сколько угодно. Что, в свою очередь, не мешает в других произведениях так же радостно издеваться над атеистами. А потом, без малейшей паузы, погружаться в философские размышления о реинкарнации и перерождении.

«Несмотря на все разногласия, мы едины в том, чтобы была Украину такой, о которой мечтал и за которую страдал Тарас Шевченко», — подчеркнул глава Верховной Рады. Страдания у Шевченко, безусловно, были. Но, судя по его дневникам, они отличались от тех, которые представляются Владимиру Литвину.

Вот один эпизод: страдающий и угнетаемый Тарас путешествует по Волге на пароходе, с увеселительными целями. Запись в дневнике Шевченко от 9 сентября 1857 года: «У меня родился и быстро вырос великолепный проект: за обедом напиться пьяным. Но, увы, этот великолепный проект удался только вполовину». Запись от 10 сентября: «Вчерашний мой, великолепный, вполовину удавшийся проект сегодня, и что уже, слава Богу, только вечером, удался, и удался с мельчайшими подробностями, с головной болью и прочим тому подобным». Страданий такого рода в жизни гения было предостаточно...

Глава Кабмина Азаров, в свою очередь, отметил, что Шевченко дал украинскому народу «веру в собственные силы и пробудил национальное достоинство». И «слово Шевченко» стало «глобальным посланием украинцам о мире, и миру — об Украине». «Он всегда с нами, в наших сердцах и душах. Начиная с детства, с впервые прочитанного „Кобзаря“. Постигать Шевченко можно и нужно в течении всей жизни. Его необходимо читать снова и снова, читать, исследовать и понимать», — очертил программу-минимум глава украинского правительства. Боюсь, что подобное напутствие может сыграть злую шутку. Чем больше изучать творчество Шевченко, его дневники и так далее — тем больше шатается постамент, на который его водрузила национально-сознательная общественность.

Националисты очень обижаются, когда выясняется, что свои личные дневники Шевченко писал на русском языке, а якобы строго ненавистных царей и помещиков (как русских, так и украинских), согласно собственной изменчивости то хвалил, то поливал грязью. С одинаковой, что характерно, интенсивностью. А понять и прочувствовать творчество Шевченко целиком — весьма опасно для здоровья. Потому как в его литературе без особенного труда можно найти любые, на всякую нужду и потребность идеологические посылы. Симпатия — антипатия к полякам, русским, и, собственно, к украинцам, всечеловеческий гуманизм — и столь же мощная мизантропия. Во время митинга случился инцидент, демонстрирующих степень узости как изучения творчества Шевченко, так и восприятия действительности. После выступления Литвина и Азарова некий младонацист смог прорваться к микрофону. И, в вольной форме процитировав Тараса, выкрикнул: «Уважаемые граждане, перед вами выступали подножки, рабы Москвы». Ну да, есть такая строка в творчестве поэта. А самое смешное то, что следующая строчка звучит как: «Варшавский мусор — ваши паны, ясновельможные гетьманы». То ли нацисты на Украине изучают Шевченко через строчку, то ли по другой необычной схеме, сложно сказать со всей уверенностью.

Жаль, и украинские должностные лица не указывают, какие именно фрагменты творчества поэта они имели в виду, описывая свои эмоциональные переживания. Интересно, понравится ли «миру» такое «послание» Шевченко? Поэма «Кавказ» содержит строки, могущие заинтересовать добрую треть Франции. Согласно Шевченко, негры — не так чтобы люди.

«Людей... не негров... а таких

Таки крещёных... но простых».

Премьер-министр Украины Николай Азаров, расчувствовавшись, заявил о планах правительства построить на Тарасовой горе в Каневе крупный выставочный комплекс.

«Это место одно такое в Украине, а значит и внимание правительства к нему будет постоянно приковано. Мы сделаем все, чтобы в течение ближайшего времени это стало памятным, серьезным местом не только для нашего народа, но и для всех народов мира, которые будут приезжать сюда, чтобы отдать дань памяти гению нашего народа», — заглянул Азаров в среднесрочную перспективу. В частности, Азаров сообщил, что уже с воскресение в музее будет работать охрана, которой раньше не было. Что само по себе симптоматично — имеющие сколько-нибудь заметную ценность объекты обычно охраняют постоянно.

Руководитель Главного управления по гуманитарным и общественно-политическим вопросам администрации президента Анна Герман, просто превзошла себя. Выступление её выглядело так: «Прости, Тарас, что не дали помолиться в спокойствии и достоинстве за память твою. Прости им, ибо не знают они, что творят, потому что они не знают, великий Тарас, что тебя никто не приватизировал, что ты — гений, Кобзарь и поводырь своего народа. Что нет части народа, которая имеет право прийти и помолиться за тебя, и нет другой, у которой такое право кто-то хотел отобрать», — сказала Герман.

Даже не сразу слова находятся. Но, думается, первый храм Шевченко при таких-то речах официального государственного идеолога из администрации президента — не за горами. Ведь мало найдётся в мировой литературе поэтов, которые настолько совпадут с пресловутой страстью украинского руководства к «многовекторности» и плюрализму мнений о самых очевидных вещах.

Андрей Полевой

http://www.win.ru/ideas/7289.phtml

[Виктор 55]

самое  интересное,что удалили мой пост,видимо не укладывающийся в общую "линию",
царящую на этом сайте.
Весьма прискорбно.
С таким отношением ваш сайт вскоре засохнет.

[Александр Васильевич]

самое  интересное,что удалили мой пост,видимо не укладывающийся в общую "линию",
царящую на этом сайте.
Весьма прискорбно.
С таким отношением ваш сайт вскоре засохнет.

Уважаемый Виктор!

Во-первых, наш сайт существует уже более 12 лет (с 2000 года - посмотрите архивы). Так что Ваши предсказания о "засыхании" сайта лишены всяких оснований.

Во-вторых, действительно на нашем сайте проводится православно-патриотическая линия. На Русской Беседе царит дух любви к России, Православной Церкви, братской любви к нашим братиям во Христе. Материалы, идущие вразрез с русской православно-патриотической тематикой конечно же удаляются. Мы не предоставляем здесь трибуну для либеральной, кагальной. папистско-униатской, раскольнической, сектантской, сатанинской, оранжево-бандеровской, фашистской, болотной и прочей русофобской и антиправославной пропаганды.

В-третьих, Вы грубо игнорируете Правила Русской Беседы, запрещающие обсуждение политики модерирования. Кстати, практически подавляющее большинство сайтов, в том числе и наших противников, придерживаются тех же принципов.

В-четвёртых, нас неоднократно пытались ломать через коленку, подстроив под свои вкусы. Но  мы вот уже более 12 лет с Божией помощью отстаиваем православно-патриотическую линию. Не пытайтесь и Вы заставить нас следовать Вашим "идеалам", идущим вразрез с нашей Верой, нашими идеалами. Мы не посягаем на дарованную Богом свободу Вашей воли, не посягайте и Вы на свободу нашей воли.

Так что делайте выводы сами. Вас никто силком не тащит на Русскую Беседу. Не заставляйте Администрацию применять к Вам меры административного воздействия. Вам официально объявляется СТРОГОЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ.

Во Христе Иисусе
А.В., модератор форума
Русская Беседы

[Александр Васильевич]

Ольга КРАВЕЦ

О Тарасе Шевченко


_{Портрет Т.Г. Шевченко}

Пожалуй, сегодня, как никогда, личность Тараса Григорьевича Шевченко вызывает споры диаметрально противоположных по убеждениям оппонентов. Для  одних великий Кобзарь – это настоящий идол, изображения которого, украшенные рушником, висят в «красных углах», перед его статуями чуть ли не молятся.


_{Идол украинской независимости}

А для других – полная противоположность, «вурдалак», которого якобы следует клеймить позором.

Личность Шевченко, как и любого великого человека,  многогранна и неоднозначна. Попробуем рассмотреть ее религиозные аспекты.

10 марта Православная Церковь отмечает память святителя Тарасия, патриарха Константинопольского, небесного покровителя Тараса Шевченко, впрочем, как и других людей, носящих это имя.

Оказывается, оно и не такое уж украинское, а имеет, как и многие наши имена, греческое происхождение.


_{Святитель Тарасий, патриарх Константинопольский}

Святитель Тарасий происходил из знатного рода, получил хорошее воспитание и образование. Это дало ему возможность стать секретарем императрицы Ирины, той самой, при содействии которой была побеждена ересь иконоборчества. Именно по ее воле будущий святитель и стал Константинопольским патриархом, а императрица исполнила его условие – созвать Вселенский Собор. Собор прошел в 787 году под председательством патриарха Тарасия в городе Никея.

Как известно, на этом Соборе вновь было утверждено почитание святых икон. Однако не нужно думать, что жизнь святителя протекала в тиши молитв под покровительством византийских императоров. Как говорит житие – он вел суровую аскетическую жизнь, все свое немалое  имение истратил на Богоугодные дела, питая и покоя стариков, нищих, сирот и вдов, а в дни празднования Святой Пасхи устраивал для них трапезу, на которой сам прислуживал.

Случилось так, что император Константин Порфирородный вознамерился развестись со своей законной супругой, для того чтобы жениться на своей фаворитке. Для достижения цели император не постеснялся оклеветать императрицу и потребовал ее заточения в монастырь. Святитель Тарасий решительно  выступил против беззаконных планов императора, за что подвергся опале. Однако Константин Порфирородный вскоре был низложен своей матерью, императрицей Ириной, и святитель продолжил свое архипастырское служение, которое продолжалось двадцать два года.

Не будем пытаться сравнивать жизненный путь святителя и поэта. Кроме православной веры у них практически нет ничего общего.

Не иначе как по милости Божией крепостной крестьянский мальчик, рано оставшийся сиротой, все-таки получает столичное академическое образование, становится не только художником, но и поэтом, писателем. Он получает свободу. Пусть и не сразу. Помещику Энгельгардту нелегко было отказаться от  идеи сделать из крепостного Шевченко домашнего живописца.

И все же, каким христианином был Шевченко?


_{Т.Г. Шевченко в молодости}

Ни для кого не секрет, что именно ненависть к русскому самодержавию и  Русской Православной Церкви сделала Тараса Григорьевича  одним из самых почитаемых поэтов советской поры. Его произведения издавались миллионными тиражами и были обязательными для изучения в программе средней школы. Кроме того, памятников  великому Кобзарю было установлено не намного меньше, чем Ленину, вождю мирового пролетариата. Да и внешне эти монументы очень похожи, и если бы не вышиванка и усы, то Шевченко можно было бы и не опознать…


_{Памятник Т.Г. Шевченко в Киеве}

Нет никакого парадокса в том, что та же самая ненависть к русскому самодержавию и  Русской Православной Церкви сделали Т.Г. Шевченко настоящим идолом независимости Украины. Некоторые авторы даже именуют его «отцом украинского национализма».  Ведь в большинстве своем нынешние руководители «свидомых» – это идейные последователи большевиков, да и сами они происходят, как правило, из бывшей советской номенклатуры, унаследовав умение мимикрировать в любых (внешних и внутренних) условиях политической среды.

Так каким христианином был Тарас Шевченко? Мы привыкли к тому, что поэзия Шевченко считается пронизанной искренним религиозным чувством. Вспомним хоть тот же «Кобзарь». Тарас Григорьевич говорит и о силе молитвы, и восхищается святынями, призывает к прощению врагов. Поэт,  казалось бы, полон смирения и надежды. Мало того, именно такое христианское отношение к жизни должно было помочь Шевченко в годы тяжелых жизненных испытаний.

Но на самом деле он враждебен по отношению к Церкви и священникам, не только к католическим, как хотят это видеть некоторые современные «комментаторы», но и к православным. Наверное, можно было бы сказать в оправдание, что живая и наивная простонародная вера  Тараса Григорьевича  уступила перед  натиском  модных течений, в результате жизни среди интеллектуальной элиты современной ему России. А церковь и попов в те времена не ругать считалось позорным в среде т.н. интеллигенции.

Но в творчестве Шевченко есть и критика библейских сюжетов, причем занимает она немалое место. Чего стоит поэма «Мария», в которой революционной ревизии подвергается история Нового Завета. Его литературный образ Пресвятой Богородицы – это образ  сиротки, батрачки, мужественной матери Христа-бунтаря.  Приведем весьма характерную цитату:

Хвала!
І похвала тобі, Маріє!
Мужі воспрянули святиє,
По всьому світу розійшлись.
І іменем твойого сина,
Твоєї скорбної дитини,
Любов і правду рознесли
По всьому світу. Ти ж під тином,
Сумуючи, у бур'яні
Умерла з голоду. Амінь.
А потім ченці одягли
Тебе в порфіру. І вінчали,
Як ту царицю...

Отметим, что некоторые современные исследователи склонны полагать, что Иуда Искариот, как известно, предавший Христа за тридцать сребреников, видел в своем Божественном Учителе лишь Того, Кто смог бы победить римских завоевателей, т.е. некоего революционера того времени – бунтаря. И когда этот  несчастный бывший апостол понял свою ошибку, разочарование было настолько сильным,  что он решил предать Христа. Конечно, это не оправдывает предателя. Однако и в поэзии Т.Г. Шевченко есть похожие «нотки»:

А ти, всевидящеє Око!
Чи ти дивилося звисока,
Як сотнями в кайданах гнали
В Сибір невольників святих,
Як мордували, розпинали
І вішали. А ти не знало?
І ти дивилося на них
І не осліпло. Око, Око!
Не дуже бачиш ти глибоко!
Ти спиш в кіоті, а царі…
Та цур їм, тим царям поганим!

Мало того, Кобзарь напрямую обвиняет Бога в несчастной судьбе людей:

Бо без твоєї, Боже, волі
Ми б не нудились в раї голі.
А може й сам на небеси
Смієшся, батечку, над нами
Та може, радишся з панами,
Як править миром!…
… Звичайне, радость та хвала!
Тобі, єдиному, святому,
За дивнії твої діла!
Отим-бо й ба! Хвали нікому,
А кров, та сльози, та хула,
Хула всьому! Ні, ні, нічого
Нема святого на землі…
Мені здається, що й самого
Тебе вже люди прокляли!

Признаться, от всех приведенных строк «мороз по коже». Это у нормального человека такая реакция. А вот большевистская, а затем советская  пропаганда видела в этих виршах страстную любовь к простому народу. Пришедшие на смену партноменклатуре  нынешние «свидомые» украинцы видят в них тоже любовь, и  не менее страстную, но на сей раз – только к Украине. И действительно, через все творчество Шевченко проходит идея: поэт любит Украину, а она гибнет. И на это, как кажется поэту, равнодушно взирает Господь, которого Великий Кобзарь ненавидит и проклинает. Ужасно, не правда ли?

Несмотря на прошедшие годы, падение самодержавия и появление «незалежности», положение по-прежнему тяжелое. Причем системный кризис проявляется все больше.

Но почему же Украина постоянно балансирует на краю погибели? Так ли виновата «влада»,  которую все годы независимости все системные и несистемные оппозиции называют «преступной»?

А ведь внешний государственный  кризис – это последствие кризиса внутреннего, духовного.

Вот и в творчестве кумира всех настоящих украинцев нарушаются основные заповеди Божии. Сегодня мы особенно наблюдаем нарушение заповеди – не сотвори себе кумира.

А именно такой современный фактический статус у Кобзаря, скажем – самого народного из всех украинских мыслителей.

Общество, попирающее  основы бытия, не может быть успешным. Это – аксиома.

Возвращаясь к очередной – 199-й годовщине со дня рождения Т.Г. Шевченко, невозможно не задуматься о посмертной судьбе его несчастной души. Буквально перед смертью в 1860 году рождаются строки:

… Нема тепер нічого…
Ні Бога навіть, ні півбога…

Это жуткий итог жизни Шевченко. Вряд ли патриотические камлания возле памятников помогают его воистину вечной памяти…

Следует отметить ещё один аспект. На этот раз политический. Ибо именем Тараса Шевченко надо бы перестать манипулировать для достижения политических целей.

В июне 1964 года, в год 150-летия со дня рождения Шевченко, в Вашингтоне был открыт монумент в его честь. При этом выступал экс-президент США Эйзенхауэр. В издаваемом в США украинском ежедневнике «Свобода» были приведены, в частности, такие его слова: «Это не только на сегодня, но и на все грядущие времена мы презентуем сегодня миру эту статую Тараса Шевченко, Кобзаря Украины и Борца за Волю, чтобы увековечить веру человека в конечную победу воли». Открытие вашингтонского памятника Шевченко послужило поводом призвать к «новому движению мира за независимость и свободу всех порабощённых [Россией] наций».

Сегодня свобода есть, независимость есть, волю «на все грядущие времена» готовы «мобилизовать» многие фашиствующие организации.

Созидать когда будем? Конечная победа воли – это не созидание.

Пора думать о преодолении кризиса внутреннего, духовного. И очередная годовщина со дня рождения Тараса Григорьевича Шевченко способствует этому, как никогда.

Ссылки

http://www.nnre.ru/istorija/taras_shevchenko_krestnyi_otec_ukrainskogo_nacionalizma/p2.php

http://propaganda-journal.net/2023.html

http://days.pravoslavie.ru/Life/life508.htm

http://varjag-2007.livejournal.com/

_______________________________

http://odnarodyna.com.ua/node/12453

[Александр Васильевич]

Олег ТРИШАТНЫЙ

Шлях до Тараса… Куда идём и зачем?



Как известно, существует договорённость между главами России и Украины о совместном праздновании 200-летнего юбилея поэта Тараса Шевченко в 2014 году. Соответствующие поручения переданы правительствам и далее, по нисходящей – к исполнителям…

Представляется, что совместные юбилейные мероприятия должны нести обществу не мифологически-отвлечённые и не ядовитые, а нравственно ценные, созидающие смыслы. Поэтому в связи с вековой засорённостью вопроса хотелось бы помочь исполнителям их, эти смыслы, обозначить. Сделать это можно несколькими способами. Здесь мы предложим «метод от противного», коим обозначим то, что в творчестве Шевченко к созидающим смыслам отношения не имеет явно. Таким образом и упростим задачу гипотетическому исполнителю проекта «Шевченко-200».

К истории почитания

Для Шевченко, как и для любого народного самородка в Российской империи, была открыта дорога к любым общественным, военным, духовным, научным или художественным высотам, как открыт был путь перед Ломоносовым и Сковородой, Сперанским и Паскевичем... Разумеется, не без проблем, да и в какую эпоху и у кого их не было! Это подзабыто. Но именно о самородках Николай Некрасов и писал (в 1840-м, через пять лет после выхода «Кобзаря»):

«Не бездарна та природа,
Не погиб еще тот край,
Что выводит из народа
Столько славных то и знай, —
Столько добрых, благородных,
Сильных любящей душой…»

Исследователь творчества пишет: «В молодости Тарас отличался глубоким личным христианским чувством. В его первых стихах находим молитвенные воззвания к Богу, Богородице, святым. Ежедневно читал Евангелие. Написал несколько удачных икон». Непредвзятый исследователь этот период оценивает как «вклад в общерусскую культуру, об уровне которой можно спорить».

Шевченко сумел внушить симпатию и сочувствие к себе А. Венецианову, К. Брюллову, В. Жуковскому – сообществу крупнейших и влиятельных деятелей русской культуры. История его выкупа в апреле 1838 года достаточно известна. Благотворительная лотерея в Аничковом дворце, где проживала императорская семья после пожара в Зимнем, дала Шевченко свободу. Портрет поэта Жуковского кисти Брюллова был приобретен великой княжной Марией Павловной, дочерью Павла I, за огромную сумму – 2500 рублей.

Чувство благодарности, однако, не было самым приметным в характере Шевченко.

Император Николай I, зная малороссийское наречие, хохотал, читая поэму «Сон», в которой Шевченко с ним не церемонился, допуская злобность и несправедливые выпады. Но на высмеивание физического недуга супруги, страдавшей нервным тиком, государь ответил праведным гневом. Впрочем, гнев был не суров: не заточение, не каторга и не вечно стреляющий Кавказ. Но солдатская служба в тихом и безопасном Оренбургском крае. Служба – с правом выслуги. В будущем военная его служба в мирных землях даст повод считать Шевченко страдальцем, он сам этому будет умело способствовать.

Все внушения обществу о его невероятных тяготах «солдатчины» оказались фантастикой. От темы не уклонимся, если приведём три свидетельства о его тяготах.

Офицер Оренбургской пограничной комиссии Ф. Лазоревский: «Тарас Григорьевич с благодарностью вспоминал о своих начальниках в Орской крепости, что ни о каких палках и фухтелях не было там и помину, что никогда цензоров для его писем и рисунков не существовало. Он только числился солдатом, не неся никаких обязанностей службы. Его, что называется, носили на руках, он бывал в доме генерал-губернатора, рисовал портрет его жены и других высокопоставленных лиц». Полковник Егор Косырев, ротный командир: «Мало-помалу общество офицеров приблизило к себе штрафованного художника-поэта, и вскоре Шевченко был уже полноправным членом нашего небольшого общества. Страсть к вину, однако, не покидала его. Нет-нет, да и напьется бывало до положения риз». Тарас Шевченко: «Я даже поверхностно не выучил ни одного ружейного приема!»

Он и ходил часто в штатском. А его рисунок себя в солдатской форме из того же рода, когда штабной писарь фотографируется с автоматом на вскидку, чтобы пофорсить после «дембеля».

Стоит вспомнить, что во время «солдатчины» он написал с два десятка повестей, сделал сотни рисунков.

Вернулся он в Петербург в 1857 году с ореолом страдальца. Эпоха переменилась. «Передовое общество» дышало освободительными переживаниями, выковывая ключ к свободе. К свободе, как оказалось, не столько от крепостничества или даже монархии, но от Христа, от Закона Божьего, от Десяти заповедей. Шевченко был бороздкой в этом ключе.

О том, как революционно-демократическое общество реагировало на Шевченко, можем судить по воспоминаниям Елены Андреевны Штакеншнейдер, дочери известного столичного архитектора, профессора Академии художеств. Попав в ноябре 1860 года, видимо, случайно на литературный вечер, устроенный «передовой общественностью», в концертный зал Пассажа, где читали Бенедиктов, Полонский, Майков, Писемский, Достоевский, Шевченко, она недоумевала: «Вот, век изучай и всё не поймешь то, что называют публикой. Шевченко она так приняла, точно он гений, сошедший в залу Пассажа прямо с небес. Едва он успел войти, как начали хлопать, топать, кричать. Бедный певец совсем растерялся. Думаю, что неистовый шум этот относился не столько лично к Шевченку, сколько был демонстрацией. Чествовали мученика, пострадавшего за правду. Но ведь Достоевский еще больший мученик за ту же правду. (Уж будем всё, за что они страдали, называть правдой, хотя я и не знаю хорошенько, за что они страдали, довольно, что страдали.) Шевченко был только солдатом, Достоевский был в Сибири, на каторге. Между тем Шевченка ошеломили овациями, а Достоевскому хлопали много, но далеко не так. Вот и разбери... Провожая Шевченку, ему хлопали уже гораздо меньше...» Это потому, что, как описал выступление другой современник, «слов публика большею частью не поняла, но зато насладилась мелодичностью его говора».

Заметим, что участь Ф. М. Достоевского была много более печальна. Он прошёл каторгу и солдатскую службу. Но служил по-настоящему и получил офицерский чин. Главное же – в Петербург Достоевский вернулся с обретённым идеалом в сердце – Христом.

Какой дух правил сердцем Шевченко, когда он вернулся в Петербург, увидим чуть позже. Как бы то ни было, с годами ореол мученичества становился у Шевченко прочнее, а любовное внимание к его стихам – в духе времени – крепло.

Умер Шевченко нехорошо, считается от водянки, вызванной, по мнению историка Н. Костомарова, «неумеренным употреблением горячих напитков». Но в Каневском заповеднике когда-то рассказывали, что он упал, спускаясь с лестницы, и повис на галстуке.

Впервые памятник Шевченко в Киеве собиралась поставить в 1904 году. Препятствий от высших властей не было. Революция помешала. Потом, как водится, денег не хватало, да и нескончаемо скандалили, выбирая место. Харьковская городская дума в 1914 году тоже приняла решение воздвигнуть Шевченко памятник. Война помешала. Первый бюст автору «Кобзаря» появился в Киеве в 1919 году – на месте снесенного памятника святой равноапостольной великой княгине Ольге. Ценностная шкала была перевёрнута. Культ Шевченко стал активно насаждаться на Украине в 1920-х годах, одновременно с бездумной украинизацией при правлении пламенных большевиков – Л. Когановича и В. Чубаря. Памятники обильно ставились в конце 1930-х годов – при Н. Хрущёве.

Зачем это нужно было большевикам – не секрет: стихи «революционного демократа» Шевченко насыщены ненавистью к православной христианской вере и Помазаннику Божию – Царю. Но и не только: им казалось проще переварить Русь, административно расчленив ее на куски.

Другое мнение

Если кто-то думает, что почитание Шевченко было всегда единодушным, то это не так.

Николай Гоголь, чей ясный голос мы слышим всё отчётливей в ХХI веке, имел своё суждение. «Дегтю много, – негромко, но прямо проговорил Гоголь (отвечая на вопрос о Шевченко. – О.Т.), – и даже прибавлю, дегтю больше, чем самой поэзии... его погубили наши умники, натолкнув его на произведения, чуждые истинному таланту. Они всё ещё дожевывают европейские, давно выкинутые жваки (речь о русофобских путешественниках и историках). Русский и малоросс – это души близнецов, пополняющие одна другую, родные и одинаково сильные. Отдавать предпочтение, одной в ущерб другой, невозможно». Приводить слова Белинского не хотелось бы, но это мнение современника в 1847 году: «Здравый смысл в Шевченке должен видеть осла, дурака и пошлеца, а сверх того, горького пьяницу, любителя горелки по патриотизму хохлацкому». Если подумать, покажется невероятным, но нам совершенно недоступно мнение о Шевченко Достоевского. Пусть и шапочно, они были знакомы; Достоевский присутствовал на его похоронах; Достоевский прожил на 20 лет больше, и – ни слова!.. Известный достоевсковед И.Л. Волгин говорил, что у Достоевского нет о Шевченко ничего. Против воли подумаешь: не было ли «зачистки»?

Профессор Харьковского университета Андрей Вязигин, погибший мученически в 1919-м, написал и опубликовал в 1914 году «Особое мнение о чествовании Т.Г.Шевченко».

А. И. Вязигин, потомок чугуевских казаков, выросший на песнях малороссийских лирников, «думах», с раннего детства с наслаждением читал сочинения Квитки, Котляревского, Шевченко… И для него, как и для многих, тяжесть судьбы поэта заслоняла словно б дьяволом внушённые поэту строки. И вот зрелость, Вязигин пишет: «Тяжко мне было перечитывать страстную проповедь ненависти к "поганим москалям", братьям по вере и крови, призывы к дикой кровавой расправе с власть имущими и даже цареубийству, но невыразимым гнётом на мою душу легли кощунственные выходки Т. Г. Шевченко против самых заветных святынь христианства: богохульная поэма "Мария" заглушила во мне всякие колебания и последние сомнения, ибо для моей совести не всуе звучат непререкаемые евангельские глаголы: "Кто отречется от Меня перед людьми, отрекусь и Я от того перед Отцем Моим Небесным" (Мф. 10, 33). "Верующий в Сына имеет жизнь вечную, а не верующий в Сына не увидит жизни, но гнев Божий пребывает на нем" (Иоан. 3, 36)… Узнав мучительным путём правду, я не смею её утаивать… Для каждого искренне верующего человека грозным предостережением является апостольское назидание: "Если бы даже мы, или ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам – да будет анафема"… Между тем Т. Г. Шевченко в целом ряде своих произведений подрывает главные устои христианства и совершенно расходится с евангельским благовествованием, причём самые кощунственные и богохульные произведения написаны им не до ссылки, а именно после возвращения из неё…»

В эмиграции, в Нью-Йорке, в 1941 году к 80-летию со дня смерти Тараса Шевченко на средства киевлянки С. В. Дорошенко было опубликовано сочинение протоиерея Иоанна Чернавина «Тарас Шевченко и его религиозно-политические идеалы». Автор статьи, посвящённой этой работе, пишет о том, что Иоанн Чернавин «убедительно показывает эволюцию религиозного настроения поэта от религиозности – к безбожию». В статье приводится сообщение и о том, что архиепископ Одесский Назарий (Кириллов), погибший на Соловках в 1927-м, на ходатайство одной мазепинской группы отслужить по Шевченко панихиду наложил резолюцию: «...о хулителе Пречистой Божией Матери молиться нужно, но по совести, чтоб Бог простил ему гнусные его писания; панихиды же можно служить, но только никак не в церкви, а на дому». И далее: «Такую же оценку нашел Шевченко и в Галиции среди духовенства. Епископ г. Станиславова (ныне Ивано-Франковск) запретил семинаристам в 1911 г. в полувековой юбилей Шевченко присутствовать на вечере «ложного пророка».

Уже в новом, ХХI веке как-то довелось читать подборку «Богохульства и проклятия в творчестве Т. Г. Шевченко».

Проклятия сыпет поэт во всех направлениях и на все уровни. Например (с самых низов): «В кутку собакою дрижить / Проклятий жид...» Или: «Поховать хіба?» / «Не треба! / Вони католики». У Шевченко герой, в том числе и лирический, не раз проклинает и себя, и свою судьбу, вроде: «Не питали б люде, що в мене болить, / Не питали б, за що проклинаю долю». Это производит впечатление. Умел поэт выбить слезу похлестче, чем теперь иные умельцы в бразильском сериале.

Хулы и клеветы на помазанников Божиих и на служителей Церкви – у него в изобилии. Раздражает его и то, что Николай Павлович «Все храми мурує»... Прочие гнусности о Романовых цитировать не хочется. Как и богохульства.

Дух злобы правил его пером.

+++

Обманываться не стоит. Все попытки утвердить мнение, что «Тарас Шевченко – объединяющая личность для украинского и русского народов» – самообман.

Он – клин, разламывающий единый – в своей основе православный – народ, чей нравственный идеал – Святая Русь.

Представляется, что несчастья Украины последних времён отчасти и в том, что ей навязали сотворённого кумира, «ложного пророка», которому народ поклонился.

Недавно в Интернете попался ролик с песней «Шлях до Тараса». Песня записана 20 лет назад: хор запечатлён над берегом Днепра, на речных водах в отдалении – удивительно радостное оживление: движутся «Метеоры», катера, моторки… Как это не похоже на нынешнюю картину; пустынны ныне воды, умерло судоходство… Да если б только оно.

Мы видим, народ исчезает физически, за двадцать лет на Украине – минус семь миллионов, как на мировой войне… Вероятно, это действительно война – Четвёртая мировая; более «мягкая», чем предыдущая, которую назвали холодной.

Подводя итог высказанным соображениям, можно сделать вывод, что совместные усилия по проекту «Шевченко-200» следует решительно направить на открытие сущности этого поэта-искусителя, что только и может послужить делу духовного и физического спасения народа Украины. Никакие трудности на этом пути отпугивать не должны.

___________________________

http://odnarodyna.com.ua/node/12443

[Николай Яременко]

       
                                        МОЧЕМОРДНЫЙ КУМИР
   Большевистская беспощадно насильственная украинизация в Малороссии сделала не только саму «украинскую идею»  омерзительной, но и выбрала для этого нравственно распущенных мессий. Первое место среди которых занимает Т. Шевченко(25.02.1814 – 26.02. 1861.)
    Начну с мнения С. Сокурова высказанного им в открытом письме  Президенту В.В. Путину: «Более трёх лет тому назад  президенты России и Украины выступили с совместным заявлением о подготовке к празднованию в марте 2014 года 200-летия со дня рождения Т.Г. Шевченко.  Русскому читателю понаслышке известно о нём, как об украинском поэте, равном признанным вершинам национальных литератур иных народов. Притом, средний русский читатель принимает такую оценку на веру, прочитав 2-3 стихотворения «украинского поэтического гения» в переводе. Но в полном объёме своего творчества, в  подлинниках,  Шевченко, эта искусственно «раздутая» величина в поэзии,  предстаёт хулителем Бога и России. Чествование его у нас на официальном уровне,  при практически всеобщем равнодушии к  этой мрачной фигуре,  наводит на мысль об умасливания бывшего «младшего брата», чтобы тот ничего нового не натворил во вред «старшему», вроде «шалостей» с газом и ракетами (как в небе Грузии).» 
Главной проблемой  ленинского образования «державы Украина», перешедшей в сегодняшние дни,  является ее искусственность и Козье болото. Отчего в мессии и поводыри подбирают одних мазепинцив и алкоголиков-отщепенцев, которые решили, что Шевченко - первый их гений. Действительно: на безрыбье и рак рыба. Правда  в своем скудоумии отщепенцы памятников богохульнику, мессии-алкоголику наставили не меньше чем Ильичу…
     Посмотрим, а как к Тарасу относились современники.
Вот что пишет о Т.Г. Шевченко А.В. Стороженко (А. Царинный):  «В 1843 году Шевченко получил звание свободного художника и место преподавателя рисования в Киевском университете, отправился в Малороссию и здесь загубил шесть лет зрелой жизни в пьянстве с пирятинскими «мочеиордами» Закревскими, с портным Сенгилов и другими собутыльниками.» Включая и полтавского дворянина Гулака с сильным польским влиянием. «Еще в 1870-х годах на Полтавщине ходили легенды о пьяных ночных оргиях с участием Шевченко и о том, как он для потехи опьяневших приятелей распевал, потушивши свет срамные песни своего сочинения.» 
     Управляющий Третьим отделением генерал Л.В. Дубельт в своем дневнике в январе 1862 года, выражая свою личную точку зрения на членов общества «Кирилло-Мефодиевского братства» записал:  «Эти господа имели намерение сделать из Малороссии государство самостоятельное и отодвинуть ее к временам Гетманщины и Гайдаматчины… (Мазепенский зуд поляков о Наполеониде.) При осмотре бумаг этих господ найдены в портфеле Шевченко дурно нарисованные, самые безнравственные картинки, большая часть из них составляла карикатуры на Особ Императорской фамилии и, в особенности, на Государыню Императрицу; и самые неблагопристойные стихи на счет Ея Величества. (Фактически выкупившую его с крепостной зависимости.)  Когда спросили Шевченку: что это? – он ответил: «Простите, впредь не буду!» …Они  в 1847 году были разосланы в разные отдаленные губернии. Ныне царствующий государь простил Шевченку, он возвратился в Петербург и перестал пьянствовать потому, что допился до водяной болезни, от которой и умер. Надо было видеть Шевченку, вообразите человека среднего роста, довольно дородного, с лицом, опухшим от пьянства, вся отвратительная его наружность, самая грубая, необтесанная, речь мужицкая, в порядочном доме стыдно было бы иметь его дворником, и вот этого-то человека успели украинофилы выказать славою и украшением Малороссии…»  (При этом Шевченко ни разу не назвал себя украинцем.)
 Подтверждая слова генерала, П.А. Кулиш свидетельствует, что в Петербурге в последние годы жизни «Шевченко не переставал предаваться лютому пьянству, которое и было причиной его смерти.»
   Олесь Бузина в 2008 году выпустил книгу о Шевченко, где показывает не гения и святого, а алкоголика и завистника. Неуклюжего ловеласа, отбирающего у бывшей невесты подарки, «революционера», шпионящего за женой друга. В своей книге Бузина приводит мнение штаб-ротмистра Мартоса, который вместе с Гребенкой ассигновали издание первого «Чигиринского кобзаря»: «У Тараса завелись денежки, и он начал кутить. Я, сколько мог, старался воздерживать его от этой разгульной жизни, предчувствуя, что он наживет себе беду. Предчувствия мои к сожалению оправдались. Недаром говорит пословица: с хама не будет пана». Бузина при этом дополняет «Опыт ХХ и нашего столетий доказал, что пан из хама – куда наглее, пакостней и, главное, негигиеничнее господина по рождению.»
Как пишет А. Царинный: В стихотворениях Шевченко («Мария», «Сон», «Кавказ) выступил наружу звериный лик его, и все увидели, сколько в нем скопилось ненависти и злобы против Бога, против всего русского, против всего общественного, неизбежного в человеческом общежитии. Шевченко был по духу большевиком задолго до того, как появилось «иудейское большевичество» и овладело Россией. Теперь о нем происходит любопытный спор:  пресловутый профессор М. Грушевский уверяет, что Шевченко – не кто иной, как украинский социал-революционер, а иудеи из «советов» бьют себя в грудь, доказывая, что Шевченко настоящий коммунист-большевик и должен был посмертно зачислен в ряды их партии.» Отчего в наши дни, на Полтавщине, «бело-голубая влада «проФФесора» из бывших комсомольских сутенеров, поделдыкивая фашиствующим бандеровцам, сооружает ему памятники…
   И в заключение приведу выдержку из журнала Националист. №3, 1912г. Львов: «Мазепинцы считают Шевченко своим первым гением, а считают его таковым только потому, что он был воплощением злобы и ненависти к существующим порядкам, что он богохульно высмеивал веру русского народа, что стремился и проповедовал в своих произведениях разрушения. Эти идеи навязываются нынче учащейся молодежи. Этого сеятеля анархизма и безверия чествует сегодня мазепинская молодежь, как своего путеводителя! И это происходит при содействии школьных властей! Действительно, очень редко случается, чтобы полуграмотный человек, отличившийся разве темь, что слагал свои стихотворения на народном говоре, удостоился такой высокой чести. Что-то подобное возможно только у таких умственно бедных людей, какими являются ныне мазепинцы.»
   У выдуманной искусственной «державы» с мессиями-богохульниками и сегодняшними бандеровскими майданными поводырями, с «шароварными президентами» не только похеривших «ум, честь и совесть», но даже записавшись в «проФФесора», оставшимися при этом мазепинствующими парторгами и  завгарами, путь един – к пидарастам и халяве кисельных берегов Эвропы, украшенных «мочемордным хамом». Только вот «Совесть на Украине, уж давно редкий гость»…
                                                                             Н. Яременко
                                             

[Николай Яременко]

"Водка белая, но красит нос, да чернит репутацию." А. Чехов

[Виктор Ч.]

http://novoross.info/zapiski/17207-zapiski-russkogo-intelligenta-pervye-i-drugie-pohorony-tarasa.html

Записки русского интеллигента: Первые и другие похороны Тараса

В мяч не любил он играть никогда:
Сам он был мячик — судьба им играла
А. Плещеев

Об истории как науке, на нашей незабвенной Нэньке, можно только горько изречь: есть ложь, ложь с умыслом и украинская историография. Здесь даже на памяти усопших беспардонно лгут. Вновь вернемся к незабвенному Кобзарю.

Вот что пишут о его местах последнего успокоения и памятниках на них:

В 1861 году на Смоленском православном кладбище был похоронен Т.Г. Шевченко, прах которого в том же году перевезли на Украину. Близ Смоленской церкви был установлен памятный камень. Тарас Григорьевич Шевченко завершил свою земную жизнь в Петербурге, на Васильевском острове в стенах Императорской Академии художеств 26.2(10.3).1861. Похоронили Тараса Шевченко на Смоленском православном кладбище, вблизи собора. На отпевание пришли Достоевский, Лесков, Салтыков-Щедрин, Тургенев, Некрасов, представители украинской, польской и греческой общин Петербурга. Академик Шевченко лежал в соответствующем его сану дорогом деревянном гробу, который перед захоронением поместили в металлический ящик, чтобы земля не повредила ни тело, ни дерево, потому что со временем прах Шевченко предстояло вернуть в Украину. Герцен поместил в "Колоколе" проникновенный некролог. Смерть Шевченко в России восприняли как большую потерю для литературы и освободительного движения.

Так где же в действительности первоначально был похоронен Шевченко? Вкратце даю небольшую справку, дабы, читая воспоминания современников и участников вы сами попытались разобраться. Как гласит пословица: дьявол таится в мелочах. Вот их – то мы и рассмотрим…
На северо-западной стороне Васильевского острова, левом берегу Черной, теперь реки Смоленки, на широкой низменности, находится Смоленское православное кладбище.

Название кладбища, как и реки Смоленки, закрепилось после сооружения храма во имя Смоленской иконы Божией Матери.

Погребать на Смоленском кладбище начали с самого заселения Васильевского острова. На Черную речку привозили покойников и со всего Васильевского острова, когда сообщение с другими частями города прекращалось, а так же лишенных христианского погребения и тех, кого почему-нибудь не отпевал приходской священник; таких в петровское время было очень много. Много было раскольников, много грабителей и убийц, но еще более умерших от пьянства. Поэтому приходские священники очень часто законом принуждались около церкви не погребать. Отпетые пришлыми священниками, шатавшимися по Петербургу и без разрешения Синода совершавшими различные требы, также у церкви не погребались.

23 октября 1738 года Синод постановил: "в С.-Петербурге погребению быть надлежит на Васильевском острове у Черной речки, между 18 и 23 линиями, к какому месту дорогу расчистить от вновь наростнаго кустарнику и поделать канальцы". Так как отведенное под кладбище место было низменным, то Синод предписал: "для возвышения кладбищенских мест поделать вокруг и поперек каналы, в пристойных местах устроить пруды, вынутою землею засыпать низкие места и возвысить; самыя кладбища огородить деревянным забором, и построить при тех кладбищах деревянные покои для житья караульным и могильщикам, и для содержания всяких потребностей к погребению; а те строения, каналы, пруды и городьбу делать и вперед содержать в добром порядке из церковных доходов".

В 1841 году Смоленское кладбище поделили на семь разрядов. Бесплатный 7-ой, где хоронили умерших в больницах, и самый дешёвый 6-й располагались на самых дальних участках. Участки вблизи кладбищенских церквей принадлежали к высшим разрядам и отличались благоустроенностью, хорошим песчаным грунтом и отличным дренажем. В особую категорию включали самоубийц и упившихся водкой, их по христианскому обряду на кладбище не хоронили, так как считалось, что суицид - тягчайший грех (а умершие пьяницы приравнивались к ним, смерть от алкоголя тоже является формой добровольного убийства самого себя). Так же запрещалось хоронить на кладбище и умерших до крещения младенцев. Но так скорее наказывали их родителей, не поспешивших совершить важнейший в жизни каждого христианина обряд. Именно поэтому подобные могилы находились за оградой кладбища. Исключениями являлись случаи, когда человек совершал самоубийство по причине психической болезни. При наличии подтверждения, священник давал благословение на соответствующее захоронение. У могил самоубийц не разрешалось ставить крест, поэтому обычно родственники и близкие устанавливали памятник, так как он не является частью христианской традиции.

Всякие сомнения у православного клира вызывали требования хоронить подозреваемого в таких грехах на краю кладбища. Буду приводить воспоминания его друзей и приверженцев, если они где – то обмолвятся, значитот этого им, как честным людям, нельзя было отказаться…
Писатель М.Лесков вспоминал:

«…Возле его дверей мне встретился солдат, который обыкновенно ему прислуживал. «Дома Тарас Григорьевич?» — спросил я его. «Нетути, — отвечал служака, — он нонеча рано еще уходил из дома». Я, однако, подошел ближе к …дверь от легкого моего прикосновения отворилась. В комнате, служившей мастерской художнику, никого не было… «Кто там?» — раздалось в это время сверху. Я узнал голос Шевченко и назвал свою фамилию. «А… ходить же, голубчику, сюда», - отвечал Тарас Григорьевич. Квартира эта, отведенная ему после возвращения его в Петербург, состояла из одной очень узкой комнаты, с одним окном … Кроме стола с книгами и эстампами, мольберта и небольшого диванчика, обитого простою пестрой клеенкой, двух очень простых стульев и бедной ширмы…в этой комнате не было никакого убранства. Из-за ширмы узкая дверь вела по узкой же спиральной лестнице на антресоли, состоящие из такой же комнаты, как и внизу, с одним квадратным окном до пола: здесь была спальня и литературный кабинет Шевченко… Меблировка этой комнаты была еще скуднее. Направо в угле стоял небольшой стол…кровать, с весьма незатейливой постелью, и в ногах кровати другой, самый простой столик, на котором обыкновенно стоял графин с водой, рукомойник и скромный чайный прибор…

…Извинить, будьте ласковы, шо так принимаю. Не могу сойти вниз, — пол там проклятый, будь он неладен. Сидайте». Я сел около стола, не сказав ни слова. Шевченко мне показался как-то странным. Оба мы молчали, и он прервал это молчание. «Вот пропадаю, — сказал он. — Бачите, яка ледащица з мене зробылась». Я стал всматриваться пристальней и увидел, что в самом деле во всем его существе было что-то ужасно болезненное; но ни малейших признаков близкой смерти я не мог уловить на его лице. Он жаловался на боль в груди и на жестокую одышку: «пропаду»…Я старался его успокоить обыкновенными в этих случаях фразами…

Похоронен сначала на Смоленском православном кладбище Санкт-Петербурга …Могилу для Шевченко вырыли за колокольней кладбищенской церкви, к стороне взморья (Финского залива): до времени он самый крайний жилец Смоленского кладбища, и за его могильной насыпью расстилается белая снежная равнина… В могилу был опущен дощатый ящик, выстланный в середине свинцом, но так дурно запаянный в дне, что вода набралась в него прежде, чем гроб принесли на кладбище… Когда крышка ящика, в который поставили гроб, была запаяна, провожавшая покойника толпа стала расходиться. Снег повалил довольно большими хлопьями, какой-то господин с папкою в руках юлил между проходящими, предлагая литографированные портреты мертвого Шевченки, старухи из богадельни канючили на упокой душеньки — на душе становилось тяжче и тяжче…. Из девяти напутствований, сказанных над могилою поэта, шесть были произнесены на малороссийском языке. Из остальных трех речей две были произнесены по-русски и одна по-польски… через 58 дней гроб с прахом Т. Г. Шевченко, в соответствии с его Завещанием, перевезен в Малороссию и похоронен на Чернечьей горе возле Канева.»

* Николай Семенович Лесков
Собр. Соч. в 11 т.,
Том 10
«Последняя встреча и последняя разлука с Шевченко»



-----------------продолжение следует-----------------------------

[Виктор Ч.]

----------------------продолжение------------------------------

«…Засыпана твоя могила.
...Вкруг тебя все могилы и две детские могилы подле... бедные, без венков, без крестов...»

Л .Жемчужников, Воспоминание о Шевченке, «Основа», 1861, март, стр. 18 — 21

«Намерению похоронить поэта на горе Щекавице воспротивились власти и духовенство губернского Киева. Поэтому через два дня прах Кобзаря погрузили на пароход «Кременчугъ» и отправили в Канев. Шевченко хоронили как неженатого… В течение двух дней тело поэта было выставлено в Успенском соборе Канева. Во время церемонии отпевания настоятель Успенского собора Гнат Мацкевич произнес прощальную речь…Вскоре после этого священника отстранили от должности… останки поэта провожали до Канева, кроме родных братьев, сестры и семейства Варфоломея Шевченка, старый приятель И. М. Сошенко, Сошиха и Чалыха, десятка два студентов и гимназистов да полтавский знакомый покойника Забела, [который вез на пароходе заветную пляшечку дерновки, уцелевшую от обильных возлияний во время последнего пребывания поэта в полтавской губернии, в роковом 1847 году. Из этой пляшечки предполагалась выпить по чарци на могиле Тараса и помянуть почившего вечным сном украинского батька, но, увы! По неосторожности Забелы бутылка разбилась и драгоценная влага разлилась по палубе.]

По случаю разлива реки пароход не мог пристать к самому берету, а остановился в значительном от него расстоянии. Выгрузить драгоценную кладь составило немалое затруднение: нужно было нести свинцовый гроб, стоя почти по пояс в воде и ступая по тинистому дну полой воды, что оказалось решительно невозможным. Малый плоскодонный баркас не мог сдержать тяжести, а большой дуб стал бы на мели. После долгих споров и толков придуман наконец такой способ выгрузки: достали простой дробинястый воз, спустили на него с парохода гроб и запряглись, вместо лошадей, и старые и молодые да и потащили его к берегу. На берегу покойника встретило местное духовенство, гроб поставили на мары и при стечении значительного числа горожан, торжественно внесли в соборную церковь. Сюда же с Михайловой горы прибыл на лодке и страстный почитатель поэта М. А. Максимович.

Отслужив панихиду в день прибытия гроба, друзья поэта отправились на Чернечу гору выбирать место для могилы. Обратились было к каневским мещанам за помощью — вырыть яму, но они… запросили такую непомерную плату, что распорядители похорон решили сами, с помощью студентов, вырыть яму своему славному Кобзарю. Под дождем и нависшими тучами благородные юноши принялись за дело с увлечением и яма была готова.
10 мая, при многочисленном стечении народа из городских предместий и окрестных сел, была отслужена заупокойная обедня протоиереем Мацкевичем соборне. После панихиды им же произнесено надгробное слово...»

М. К. Чалый, Жизнь и произведения Тараса Шевченка, стр. 189 — 197

«… 25 февраля [1861 г.] скончался Тарас Григорьевич Шевченко. Смерть его была скоропостижная. Уже несколько месяцев страдал он водянкою. [Не без основания говорили врачи, что болезнь эту нажил он от неумеренного употребления горячих напитков, особенно рома, который он очень любил.] Накануне его смерти я был у него утром; он отозвался, что чувствует себя почти выздоровевшим, и показал мне купленные им золотые часы…»

Автобиография Н. И. Костомарова под ред. В. Котельникова, стр. 277 — 278.


«…Затем мы, провожавшие гроб, отправились (не помню — - куда именно) решать вопрос, где же хоронить привезенное тело Тараса Григорьевича: в Киеве или в Каневе, как на том особенно настаивал Г. Н. Честаховский. После долгих разговоров и споров решено было хоронить поэта около Канева, причем такое решение почти всецело принадлежит Честаховскому, о чем и свидетельствуем здесь перед теми, кому знать это интересно….Позже отслужена панихида, после которой гроб снова поставлен был на дроги и повезен на пароход, чтобы назавтра (8-го мая) рано плыть в Канев и тем исполнить завещание поэта... Этим завещанием, впрочем, не была та предсмертная будто бы воля Тараса Григорьевича, о которой рассказывает М. К. Чалый в своей книжке — «Жизнь и произведения Тараса Шевченка». Здесь говорится, что присутствовавший при последних минутах жизни поэта Грицько Честаховский заявил (при решении вопроса — где хоронить), что на предложенный им умирающему вопрос: где похоронить его? он отвечал: «в Каневе». Но мы хорошо помним, что Честаховский «при последних минутах жизни поэта» не находился, да если бы и находился, то у него…не хватило бы духу спрашивать умирающего о месте похорон. Хорошо также знаем, что никакого завещания, ни письменного, ни словесного, Тарас Григорьевич о месте своего погребения не оставлял, а мысль его друзей о погребении тела умершего около Канева (где поэт собирался строить себе «хату») основана была лишь на поэтическом завещании:

Як умру, то поховайте
Мене на могилі,
Серед степу широкого,
На Вкраїні милій;
Щоб лани широкополі,
І Дніпро, і кручі,
Було видно, будо чути,
Як реве ревучий...
Вот это-то завещание страстно желая исполнить Г. Н. Честаховский и говорил о предсмертной будто бы воле поэта...»

А. Л[азаревский], Гроб Т. Г. Шевченка в Киеве, у Христорождественской церкви (7 мая 1861 года), «Киевская старина». 1894, февраль, стр 314 — 317.

[...] Когда в Киев пришло известие о кончине Шевченко, то решено было немедленно отслужить панихиду, но ни в одной церкви духовенство не соглашалось служить ее. [...] Вскоре я узнал, что отец мой решил употребить свое влияние, как общественного деятеля, и ему под его ответственностью разрешено было отслужить панихиду по рабе божием Тарасе «в нашей» Троицкой церкви. Панихида назначена была вечером… Спустя некоторое время в Киев на лошадях из Петербурга привезено было тело Тараса Шевченко. Ввезти его в город не было разрешено и гроб был поставлен в Рождественской церкви на Подоле рядом с конной почтовой станцией. Отец взял меня в церковь на отпевание…»

Н. Б., Полиция и кончина Шевченко, «День», 1914, 26 февраля.

Как видите, нет никакого основания считать, что «великий Кобзарь» первоначально был похоронен «вблизи собора», что, он просил перезахоронть его в Каневе и что его современники лучше были осведомлены о причинах его скоропостижной смерти. Я оставляю всё без комментариев…


Евгений Попов

http://novoross.info/zapiski/17207-zapiski-russkogo-intelligenta-pervye-i-drugie-pohorony-tarasa.html

[Николай Яременко]

"Было ремесло, да хмелем поросло."

[Дмитрий Н]

«Заповит»

Протоиерей Андрей Ткачев



_{Т.Шевченко}

«Заповит», то есть «Завещание» это самое известное стихотворение Тараса Григорьевича Шевченко. Его наизусть учат в школе, оно помещено во все соответствующие антологии и хрестоматии. Стихотворение переведено более чем на 150 языков мира, положено на музыку, et cetera. При этом всем смысл стихотворения зловещ в полном смысле слова «зловещий». То есть «вещающий зло», говорящий о зле и зло предсказывающий. Трудно сказать, чем объясняется невнимательность к очевидному, но «Заповит» читают, поют, цитируют, вышивают на рушныках и вовсе смыслу его не ужасаются. А ведь в этом небольшом по размеру произведении с двадцатью четырью срочками по три-четыре слова в каждой поместилось два раза слово «кровь» и одно отречение от Бога.

Человек умрет. Это понятно. Пока ему ничего конкретно не угрожает, он может писать стихи о том, как он умрет и что будет после. Посреди самого смертного страха стихи не пишутся. Такова их природа. Как у Толстого в «Смерти Ивана Ильича» главный герой с омерзением вспоминает силлогизм из учебника логики некоего Кизеветтера. «Кай человек. Люди смертны. Следовательно Кай смертен». Иван Ильич, уже со вкусом смерти во рту, возмущается. «При чем здесь Кай? Пусть он смертен, но ведь я не Кай! Я тут при чем? Пусть Кай умирает.» Вот такие «стихи» пишутся, когда реальная смерть приближается к человеку-теоретику. Ну, а пока все более-менее, можно насыщать поэзию предметами, далекими от смертного ужаса, идеологическими.

Тарас Григорьевич умудрился связать свой загробный покой с потоками крови, текущей в «синее море». Зачем оно ему надо? Зачем этой крови должно быть столько, чтобы ее заметно несли в себе днепровские потоки? Что это вообще за желание? Ведь кровь сама в таком количестве не льется. Нужно для этого кому-то резать горло, вены вскрывать или современными средствами уничтожения превращать живых людей в неживое мясо. При чем здесь поэзия? «Поэт в России больше чем поэт», - сказал ныне живущий классик, имея в виду, очевидно, то, что слово поэта превращается в дело его потомками или даже современниками. Современник Шевченко - Пушкин в завещании говорил, что «чувства добрые он лирой пробуждал». А еще «милость к падшим призывал». Только 20-й век услышит из уст поэта про «окровавленные тушки лабазников», про «ваше время, товарищ-Маузер», и проч. Но то уже было иное время, и иные небеса простирались над человечеством, свинцовые. Над Шевченко же небо все еще было «старорежимным», голубым с облачками. По ночам - звездным. О нем по-украински традиционно пели «Нiч така мiсячна, зоряна, ясная. Видно, хоч голки збирай». Это ночью. А днем: «Дивлюсь я на небо, тай думку гадаю - Чому я не сокiл, чому не лiтаю?». Тарас же Григорьевич смотрел вниз, на днепровские воды и ждал, когда они понесут в синее море вражью кровь. Странно.

Еще более странно, что после того, как кровь таки польется, он устремится к Самому Богу молиться (?). А до этого, говорит, «я не знаю Бога». Это что за молитва такая, что за вера такая, чтобы воспламениться желанием предстать перед Господом только после вида текущей крови? И что Сам Господь, не желающий смерти грешника, заменивший кровь Исаака кровью ягненка, должен делать с такими молитвенниками? Много ли Всевышнему радости от таких богомольцев? Даже если бы человек после смерти имел дерзновение душой то возноситься к Высокому Престолу, то опять ниспадать к полям и речным кручам, не думаю, что нужен был бы Господу такой молитвенный предстоятель, ставящий свою молитву в зависимость от массовых насильственных смертей.

Да будет воля Твоя... Эти слова молитвы Господней известны широко. Делай, то есть, Владыко, как Ты знаешь. Вручаю себя Тебе и доверяю Твоей обо мне заботе. Противоположность этим словам - делай так, как я хочу. Иначе я Тебя не знаю. Довольно безумная угроза, поскольку Бог без меня обойдется, а вот я без Него - нет. Но допустим Он спросил: А чего ты хочешь? - Хочу, чтобы кровь ручьями потекла в море, вражья кровь. Иначе я Тебя не знаю. Возможно, будет еще один вопрос: А кто твои враги? А возможно ничего больше не будет. И так все ясно. Не ясно только одно: как можно восторгаться сказанным или не замечать смысла сказанного? Ведь одно из двух: либо никто не вдумался, либо вдумались и согласились...

Стихотворение махонькое. Его при желании можно было бы и затерять. Все-таки Шевченко писал и прозу, и поэмы. Можно было бы не концентрировать на нем особого внимания. Оно и написано в 45-м году, за 16 лет до смерти. Мало ли мы знаем случаев, когда поэты и писатели сами стыдились написанного когда-то, и рады были бы от многого отказаться. Но, написаное пером действительно не вырубишь топором. И видимо отбор «Заповита» в число избранных произведений совершился помимо прямой воли Шевченко. Сам народ припал на короткие призывы к крови и «не знаю Бога». Да и времена такие были. Вторая половина 19-го века. Социализм, потом терроризм, потом революции. «Я не знаю Бога», - это уже модный массовый клич был, а не богоборство одиночки. Потом был сумасшедший 20-й век. Ему тоже такой стих ко двору. В общем плоды случайного двусмысленного откровения очень многим пришлись со временем по душе. И учили их, и цитировали в разные времена, аж пока не доцитировались. Можно относительно бездумно звать кровь, когда крови нет. Но когда она полилась и не хочет останавливаться, пора пересматривать культурную сокровищницу. Уж не находится ли там, хотя бы частично, причина начавшихся кровопролитий?

Находится. «Вражею злою кровью волю окропите». Волю Украина получила без крови. Но призыв «окропить» повторяла долгие годы, как одержимая. Вот, нате. Впредь будьте внимательнее с текстами. Сказано же, что если винтовка висит-висит, то потом непременно стрельнет. Что если говорить человеку, что он - паровоз, то он гудеть начнет. Что вообще имя вещи недалеко от самой вещи. Скажешь «кровь», будет кровь. Сказал бы «каюсь», гладишь и покаялся бы. В споре номиналистов с реалистами украинская история доказывает правоту идеалистов. Вот что говорил об этом А.Ф. Лосев: «Слово о вещи есть слава вещи… Имя вещи есть свет вещи, испускаемые ею лучи, посылаемая ею весть о себе, красноречивое раскрытие тайны в ней…»

Таким образом, многократно повторенное, как заклинание, слово о крови, есть со временем сама кровь, вызванная к жизни неправильным отношением к жизни и к слову. Поэт на вершине сознания не имеет права послылать подобные месседжи будущим поколениям. Иначе кровь взыщется и от его рук, как это изобразил Крылов в известной басне о «Разбойнике и сочинителе». Там в Аду писатель оказался наказан сильнее злодея и возроптал. Он сослался на то, что «славою наполнил целый свет», что «не думал быть разбойника грешнее» и т.д. На это получил ответ Мегеры:  


   Он (разбойник) вреден был,

   Пока лишь жил;

   А ты... уже твои давно истлели кости,

   А солнце разу не взойдет,

   Чтоб новых от тебя не осветило бед...

   Твоих творений яд не только не слабеет,

   Но, разливаяся, век-от-веку лютеет.


И далее:


   Не ты ли величал безверье просвещеньем?

   Не ты ль в приманчивый, в прелестный вид облёк

   И страсти и порок?

   И вон опоена твоим ученьем,

   Там целая страна

   Полна

   Убийствами и грабежами,

   Раздорами и мятежами

   И до погибели доведена тобой!

   В ней каждой капли слез и крови — ты виной.

Желающих отсылаем к первоисточнику. Басня стоит того, чтобы быть выученной наизусть и тщательно разбираемой в школах на уроке литературы. Она касается ответственности писателя вообще, а не того или иного отдельного писателя. И вина писателя, пустившего в свет опасную идею, не снимает вины с тех, кому эта идея пришлась по душе, кто превратил ее в руководство к действию. Виноваты в конечном итоге все, полюбившие ложь и поднявшие ее, как знамя. Далее можно лишь додумать, как в Аду с опозданием прозревшие деятели будут тыкать пальцами в своего бывшего кумира и вопить: «Это ты нас соблазнил! Это твоим призывам мы поверили!». А он (они) среди того же огня ответит: «Отцепитесь от меня! Самим нужно было думать! Я просто скрипел пером по бумаге во время меланхолических приступов, и писал, что в голову взбредет!»

Неизвестно только перекроет ли этот крик препирательства звук гудящего пламени, или пламя покроет крики. И ладно. И не надо этого знать. Никому не надо этого знать. Надо только быть умнее и внимательнее и не слизывать убийственный яд, покрытый сладкой поэтической оболочкой.


  <sub>Тарас Шевченко

       ЗАПОВІТ

   Як умру, то поховайте
   Мене на могилі,
   Серед степу широкого,
   На Вкраїні милій,

   Щоб лани широкополі,
   І Дніпро і кручі
   Було видно, було чути,
   Як реве ревучий.

   Як понесе з України
   У синєє море
   Кров ворожу…отойді я
   І лани і гори –

   Все покину і полину
   До самого бога
   Молитися…а до того
   Я не знаю бога.

   Поховайте та вставайте,
   Кайдани порвіте
   І вражою злою кров’ю
   Волю окропіте.

   І мене в сем’ї великій,
   В сем’ї вольній новій,
   Не забудьте пом’янути
   Незлим тихим словом.

25 декабря 1845
в Переяславі


       ЗАВЕЩАНИЕ
Перевод Анатолий Дмитриевич Гаврючков
(апрель 2010 г.)

   Как умру, похороните
   Меня на могиле,
   Посреди степи широкой,
   В милой Украине,

   Чтоб бескрайние поля,
   Днепр и обрывы
   Было видно, было слышно,
   Как ревет родимый.

   Как начнет нести с любимой,
   нашей Украины,
   В море синее рекою
   Кровь врагов побитых…

   Вот тогда, скажу я вам,
   И поля, и горы –
   Все покину, устремившись
   В небо, прямо к богу,

   Чтоб молиться… а пока
   Я не знаю бога.

   Погребите и вставайте,
   Кандалы порвите,
   Злою вражескою кровью
   Волю окропите.

   И меня в семье великой,
   В семье вольной, новой,
   Не забудьте помянуть
   Не злым тихим словом.</sub>


http://www.pravoslavie.ru/smi/71902.htm