Вторая мировая война

[Александр Васильевич]

ДМИТРИЙ СЕДОВ

О чём звонил колокол?

Память и предупреждение



Прошедшие в Польше 1 сентября мемориальные мероприятия по случаю 80-летия начала Второй мировой войны заставляют обратиться не только к воспоминаниям о прошлом, но и к размышлениям о настоящем.

Кто собрался помянуть в Варшаве этот чёрный день? Всего присутствовало более 40 иностранных делегаций, но из политиков первого ряда были лишь вице-президент США Майкл Пенс, президент Польши Анджей Дуда, президент и федеральный канцлер Германии Вальтер Штайнмайер и Ангела Меркель. Остальные делегации, в том числе из Франции и Великобритании, возглавлялись политиками рангом пониже.

Всё мероприятие сопровождал символический жест – каждый из выступавших перед началом своей речи ударял в специально поставленный колокол. Печальное гудение колокола должно было взывать к душам погибших и напоминать о великой мировой беде. Однако была в этом сценарии недоработка. Логика истории подсказывает, что отмечать ударами колокола следовало бы события, которые подготовили Вторую мировую войну.

И в таком случае глава американской делегации Майкл Пенс должен был бы возглавить колокольную эстафету. Ведь Соединённые Штаты финансировали Гитлера и его партию через швейцарские и шведские банки начиная с 1923 года, а с 1926 года – через промышленные концерны. В мае 1933 года президент имперского банка Ялмар Шахт посетил Америку, где прошла его встреча с президентом Франклином Рузвельтом и крупнейшими американскими финансистами. Вскоре в германскую промышленность пришли инвестиции и займы из США на общую сумму свыше миллиарда долларов. «Стандарт ойл» получила контроль над германской корпорацией «И. Г. Фербениндустри». Над «Опелем» с 1929 года и по сей день контроль осуществляет американская корпорация «Дженерал моторс», на заводах которой в Германии производились для немецкой армии грузовики Blitz. Американская компания телефонной связи «ИТТ» приобрела 40% телефонных сетей Германии.

Благодаря американским капиталам Германия восстановила и усилила свой военно-промышленный потенциал. Американскому империализму нужен был агрессор в Европе, который начал бы бойню за передел мира, и такого агрессора вырастили в лице гитлеровской Германии.

Ещё одним ударом колокола Пенсу следовало бы отметить нападение японцев на флот США в Перл-Харборе 7 декабря 1941 года. Рузвельт с нетерпением ждал этого события. Он знал о его подготовке из перехвата шифровок японского посольства в Вашингтоне и приказал вывести современные авианосцы из зоны удара, а остальные корабли вместе с личным составом оставил на расправу японцам. Ему было необходимо грандиозное шоу, чтобы американцы одобрили вступление в войну. Это шоу унесло более 3 тыс. жизней матросов и офицеров американского флота.

Руководителей Великобритании и Франции следовало бы пригласить к колоколу вдвоём, так как именно усилиями этих двух стран агрессия Германии направлялась против СССР.

– Удар колокола за кредиты британского банка Германии в размере свыше миллиарда фунтов стерлингов.

– Удар колокола за Мюнхенский сговор 1938 года, позволивший Германии захватить Чехословакию.

– Удар колокола за срыв переговоров с Советском Союзом о создании единого блока против Германии.

– Удар колокола за обман Польши фальшивым договором о взаимопомощи, который оставил поляков без поддержки при нападении Германии. И уже не одним ударом, а целым перезвоном нужно отметить роль Польши в начале Второй мировой войны. Польские руководители предвоенной эпохи, страдавшие клиническим антикоммунизмом, в упор не видели гибельности политики заигрывания с Гитлером и даже верили, что Гитлер – их союзник.

– Удар колокола за подписание в 1934 году договора о ненападении с нацистской Германией (пакт Пилсудского – Гитлера). Для Третьего рейха этот договор стал дипломатическим прорывом, похоронившим попытки создания в Европе мощного антинацистского альянса.

– Удар колокола за категорический отказ Варшавы пропускать советские войска, готовые прийти на помощь Чехословакии для борьбы с гитлеровской агрессией.

– Удар колокола за Тешинскую Силезию, в которую польская армия ворвалась одновременно с операцией вермахта в Судетах. Поляки не любят вспоминать о том, что этот богатейший и индустриально развитый край был ими оккупирован в полном соответствии с нацистскими образцами и по сговору с Берлином.

Не понятно, почему в колокол звонил президент Германии Штайнмайер. Он представитель власти, унаследовавшей ту же политику лицемерия и подлости. Эта власть не пресекла в 1999 году ликующие вопли немецкого телевидения: «Немецкие люфтваффе снова в небе над Белградом», эта власть поддерживает нацистских ублюдков на Украине и посылает своих солдат помогать США наводить свои порядки по всему свету. Эта власть подводит части бундесвера всё ближе к российским границам. Может быть, вместо Штайнмайера на мемориальных мероприятиях должен был появиться представитель немецкой еврейской общины или уничтоженных Гитлером коммунистов? Их печаль была бы неподдельной.

Ещё долго мог бы звонить колокол о предательствах европейских политиков, которые породили Вторую мировую войну. Однако и перечисленного достаточно, чтобы спросить: кто собрался в Варшаве на траурные мероприятия – наследники жертв агрессии или наследники её инициаторов и соучастников? Хотя в ответе сомнений нет: 1 сентября в Варшаву съехались наследники тех, кто развязали Вторую мировую войну и помогали её развязыванию.

И сегодня, будто не прошло 80 лет, в той же манере людей, не видящих дальше своего носа, они не пригласили президента России на своё «торжество». «Было бы неуместно отмечать годовщину вооруженной агрессии против Польши с участием лидера, который сегодня действует таким образом по отношению к соседу», – заявил в июле 2019 года вице-премьер правительства Польши Яцек Сасин.

Ни у кого не хватило способности понять, что Россия измеряет историю войны по своей шкале ценностей и ей нечего делать среди внуков инициаторов той войны. Немецкая и польская делегации возложили к Вечному огню венок с надписью: «Память и предупреждение». В Москве эти слова читаются совсем иначе, чем в Варшаве.

https://www.fondsk.ru/news/2019/09/04/o-chem-zvonil-kolokol-48933.html

[Александр Васильевич]

СЕРГЕЙ ПАВЛЕНКО

Большое осеннее антироссийское шоу

Зачем Ф.-В. Штайнмайер приходил в Варшаву босиком



Конец лета – начало осени в Польше проходят под знаком 80-летия начала Второй мировой войны. Тень России витает над всем происходящим. Стартовали мемориальные мероприятия 23 августа, закончатся 17 сентября. Это даты подписания в 1939 году советского германского договора о ненападении и начала освободительного похода Красной армии в Западную Белоруссию и на Западную Украину. В польской интерпретации – это день сговора Гитлера и Сталина и начало агрессии Советского Союза против Польши.

Мероприятия проводятся по всей Польше. Примером может служить Замостье, город в Люблинском воеводстве, где 1 сентября состоялась католическая месса, потом официальная церемония у монумента Пилсудскому, затем концерт перед ратушей. Похожая программа в Радоме (Мазовецкое воеводство), где запланированы митинг, массовое исполнение гимна, молитва, минута молчания, возложение цветов к памятнику жертвам НКВД. А где-то тему «советской агрессии» предполагают эксплуатировать весь сентябрь.

Символикой дело не ограничивается. 31 августа в Варшаве встретились министр энергетики США Рик Перри, уполномоченный польского правительства по делам энергетической инфраструктуры Пётр Наимский и председатель Совета национальной безопасности и обороны Украины Александр Данилюк. Подписали меморандум о сотрудничестве в газовой сфере, согласно которому на Украину пойдёт американский СПГ через польский терминал в Свиноуйсьце, а затем по польско-норвежскому трубопроводу Baltic Pipe.


_{Перри (справа), Наимский (в центре) и Данилюк. Фото: polityka.pl}

Трубопровод заработает никак не ранее 2024 года, но в Киеве «меморандум Перри» преподнесли как серьёзную победу уже сейчас. Украинские СМИ запестрели заголовками вроде «Украина, США и Польша ударили Москву по больному месту». Меморандум стал увертюрой к основной части антироссийского шоу, начавшегося 1 сентября.

С длинной речью выступил президент Анджей Дуда. Главным мотивом его выступления был тезис о «предательском нападении» Советского Союза. Поляков поддерживают в иллюзии, что если бы не «удар в спину» Красной армии, Войско Польское отстояло бы страну. Ни слова о том, что польские власти готовились к расчленению Советской России, что вермахт разгромил польскую армию за несколько дней, что к 17 сентября 1939 года с польским государством было уже покончено…

Дуда выдержал свою речь по всем канонам антисоветской и антироссийской пропаганды: говорил и о Катыни, и о сотнях тысяч поляков, попавших в ГУЛАГ, и о том, что на смену немецкой оккупации пришла советская (это об освобождении Польши от фашизма). В конце выступления он, можно сказать, предъявил счёт Европе, заявив, что та, как и 80 лет назад, закрывает глаза на действия агрессора. И хотя пальцем на Россию польский президент не указал, упоминаниями о Грузии в 2008-м, Украине в 2014-м, фразой об «агрессивных личностях» неясностей он не оставил.

2 сентября на совместной пресс-конференции с вице-президентом США Майком Пенсом Анджей Дуда опять поднял русскую тему, высказавшись против возвращения РФ в G7. Мол, Москва неустанно вынашивает имперские амбиции, тяготеет к «изменению границ», а нефтью и газом пытается расколоть Евросоюз.

В унисон со своим президентом выступили министр обороны Мариуш Блащак («Немцы… напали на Польшу 1 сентября 1939 года, а затем 17 сентября русские; надо четко указывать, кто был палачом, агрессором, а кто жертвой») и глава канцелярии президента Кшиштоф Щерский, высказавший в адрес Москвы особо оригинальное пожелание: «Я хотел бы, чтобы однажды российский президент приехал и сказал те слова, которые сказал президент Штайнмайер». Тут снова постановка знака равенства между гитлеровской Германией и сталинским СССР (альфа и омега антироссийской пропаганды), а что касается Штайнмайера, то тот изобразил на центральной площади Варшавы фигуру кающегося: «Я пришел сюда босиком, прошу прощения, и мне тяжело по-немецки говорить в Варшаве». Обувь президент Германии не снимал, но образ германского императора Священной Римской империи Оттона III (X-XI вв.), совершившего как паломник хождение в славянские земли, на себя примерил. Президент ФРГ босиком в Варшаве – тоже элемент шоу.


_{Штайнмайер в Варшаве. Фото: prezydent.pl}

Помогло ли это польско-германским отношениям, сказать сложно. СМИ цитировали Штайнмайера с удовольствием, но в Варшаве в эти дни снова говорили о репарациях и выставили Германии счёт за ущерб, нанесённый войной. Берлин неоднократно повторял: вопрос закрыт окончательно, но в Польше считают иначе.

Ну и, как известно, поляки обманулись в своих ожиданиях приезда президента США. Сославшись на ураган «Дориан», Трамп не приехал. Вместо этого он посетил 1 сентября гольф-клуб, а полякам потом милостиво отписал: «Люблю наших польских друзей. Скоро буду в Польше».

Перед 1 сентября да и потом польские власти жадно следили за публикациями зарубежной прессы. Не всё удовлетворяло. Израильская газета «Гаарец», например, жёстко отозвалась о «политике исторической памяти», проводимой Варшавой. Агентство Associated Press напомнило, как президент Дуда и премьер Моравецкий чествовали бойцов Свентокшицкой бригады, сотрудничавшей с гитлеровцами и имевшей статус добровольцев СС…

Не прекращается в Польше и внутренняя «холодная гражданская война», обостряемая приближением парламентских выборов 13 октября. На мероприятиях в Варшаве отсутствовал такой известный поляк, как Дональд Туск, которого пригласили лишь в последний момент. Длится конфликт между властью («Право и справедливость») и оппозицией («Гражданская платформа») из-за музея на Вестерплатте. По поводу концепции музея гневно спорят правительство и мэрия Гданьска. Однако какими бы ни были внутрипольские противоречия, Варшава всё так же претендует на роль главного союзника США в Европе и передового антироссийского бастиона.

https://www.fondsk.ru/news/2019/09/07/bolshoe-osennee-antirossijskoe-shou-48954.html

[Александр Васильевич]

Как поляки служили Третьему рейху

Долгое время историки рассказывали только о службе поляков в армиях, которые воевали против гитлеровской Германии, включая польские формирования на территории СССР. Во многом это было связано с созданием социалистической Польши (когда негласно было решено забыть о грехах предвоенной Польши) и исторической концепции, из которой следовало, что поляки были исключительно жертвами гитлеровской Германии. На деле сотни тысяч поляков воевали в вермахте, СС и полиции на стороне Третьего рейха.


_{Солдаты Свентокшиской бригады на параде. 1945 г.}

Поляки в вермахте и СС

Для руководства Третьего рейха поляки были историческими врагами. Однако, во-первых, гитлеровцы старались колонизировать Польшу, и для этого использовался принцип «разделяй и властвуй». Немцы выделяли различные славянские этнические группы, которые ещё не стали частью польской нации. В частности, кашубов — в Поморье, мазуров — в Пруссии, силезцев – в Западной Польше (Силезии), гуралов (горцы) – в польских Татрах. Также выделялись польские протестанты. Эти этнические группы, родственные полякам, и протестанты, считались как привилегированные группы, родственные немцам. Многие силезцы или кашубы видели в лояльности немецкой администрации возможность национального возрождения, которой не было во время великопольской политики 1919-1939 гг.

Во-вторых, в войне на Восточном фронте, где потери постоянно росли, Берлину требовались людские ресурсы. Поэтому нацисты закрывали глаза на службу поляков в вермахте (как и евреев). При этом часть поляков записались в армию как немцы. Осенью 1939 г. была проведена перепись, где люди должны были определиться с национальностью, многие назвались немцами, чтобы избежать репрессий. А те, кто назвался немцами, попадали под закон о всеобщей воинской повинности.

В результате поляки служили везде: на Западном и Восточном фронтах, в Африке у Роммеля и в оккупационных войсках в Греции. Славяне считались хорошими солдатами, дисциплинированными и храбрыми. Обычно это были простые рабочие и крестьяне, хороший «материал» для пехоты. Тысячи силезцев были награждены Железными крестами, несколько сотен получили Рыцарские кресты – высшую немецкую воинскую награду. Однако славян не выдвигали на унтер-офицерские и офицерские должности, не доверяли им, опасались их перехода в польские подразделения, которые воевали за СССР и за западные демократии. Немцы не стали создавать отдельных силезских или поморских частей. Также поляки не служили в танковых войсках, ВВС, на флоте, спецслужбах. Во-многом это было связано с незнанием немецкого языка. Не было времени, чтобы обучить их языку. Обучали только самым элементарным выражениям и командам. Даже разрешили говорить по-польски.

Точных данных о числе граждан Польши, которые носили немецкие мундиры, неизвестно. Немцы считали только поляков, которые были призваны до осени 1943 г. Тогда с присоединенных к Третьему рейху польских Верхней Силезии и Поморья взяли 200 тыс. солдат. Однако набор в вермахт продолжался и далее, и в ещё более широких масштабах. В результате до конца 1944 г. в вермахт было призвано до 450 тыс. граждан довоенной Польши. По данным профессора Рышарда Качмарека, директора Института Истории Силезского Университета, автора книги «Поляки в Вермахте», через немецкие вооруженные силы прошло около полумиллиона поляков из Верхней Силезии и Поморья. Остальные поляки, проживавшие на территории генерал-губернаторства, в вооруженные силы Третьего рейха не призывались. Погибло, если сравнивать с потерями вермахта, до 250 тыс. поляков. Также известно, что Красная Армия пленила, по неполным данным, свыше 60 тыс. военнослужащих вермахта польской национальности; западные союзники взяли в плен более 68 тыс. поляков; ещё около 89 тыс. человек перешло в армию Андерса (часть дезертировала, часть попала из лагерей для военнопленных).

Известно и о наличии поляков в войсках СС. Во время боев на Русском фронте польские добровольцы были отмечены в 3-й танковой дивизии СС «Мёртвая голова», в 4-й полицейской гренадерской дивизии СС, в 31-й добровольческой гренадерской дивизии СС и 32-й добровольческой гренадерской дивизии СС «30 января».

На заключительном этапе войны в состав войск СС была принята так называемая Свентокшиская бригада или «бригада Святого Креста», сформированная из польских нацистов, придерживавшихся радикальных антикоммунистических и антисемитских взглядов, и принимавших участие в геноциде евреев. Её командиром был полковник Антоний Шацкий. Свентокшиская бригада, созданная летом 1944 г. (свыше 800 бойцов), воевала с прокоммунистическими военными формированиями на территории Польши (армия Людова), советскими партизанами. В январе 1945 г. бригада вступила в боевые действия с советскими войсками, стала частью немецких сил. Из её состава формировались диверсионные группы, для действий в тылу Красной Армии.

Вместе с немцами бригада Святого Креста отступила из Польши на территорию протектората Богемия и Моравия (оккупированная Чехословакия). Там её солдаты и офицеры получили статус добровольцев СС, были частично обмундированы в эсэсовскую форму, но с польскими знаками различия. Состав бригады пополнялся за счёт польских беженцев и вырос до 4 тыс. человек. В апреле бригаду направил на фронт, в её задачу входила охраны тыла в прифронтовой полосе, борьба с чешскими партизанами и советскими разведгруппами. В начале мая 1945 г. польские эсэсовцы отступили на запад, навстречу наступающим американцам. По пути, чтобы облегчить себе участь, они освободили часть концентрационного лагеря Флоссенбюрг в Голишове. Американцы приняли польских эсэсовцев, поручили им охрану немецких военнопленных, а затем позволили укрыться в американской оккупационной зоне. В послевоенной Польше военнослужащие бригады Святого Креста были заочно осуждены.


_{Поляки из подразделения вермахта, попавшие в плен в районе Монте-Кассино. Они были призваны в немецкую армию в Силезии и направлены на службу в Италию. 1944 г.}

Польская полиция

Осенью 1939 г. немцы приступили к формированию польской вспомогательной полиции — «Польской полиции Генерал-губернаторства» (Polnische Polizei im Generalgouvernement). В её ряды брали бывших полицейских Польской республики. К февралю 1940 г. польская полиция насчитывала 8,7 тыс. человек, в 1943 г. – 16 тыс. человек. По цвету униформы она получила название «синяя полиция». Она занималась уголовными преступлениями и контрабандой. Также польская полиция привлекалась немцами к охранной, сторожевой и патрульной службе, участвовала в арестах, депортациях евреев, охране еврейских гетто. После войны 2 тыс. бывших «синих» полицейских было признано военными преступниками, около 600 человек приговорили к смертельной казни.

Весной 1943 года, с началом истребления польского населения Волыни бандитами Украинской повстанческой армии (УПА), немецкие власти формируют польские полицейские батальоны. Они должны были заменить украинские полицейские батальоны на Волыни, которые входили в состав Генерал-губернаторства и перешли на сторону УПА. Поляки вошли в состав в 102-го, 103-го, 104-го полицейских батальонов смешанного состава, а также в полицейский батальон 27-й Волынской пехотной дивизии. Кроме того, было создано 2 польских полицейских батальона — 107-й (450 человек) и 202-й (600 человек). Они вместе с немецкими войсками и полицией боролись с отрядами УПА. Также польские полицейские батальоны взаимодействовали с польскими отрядами самообороны и участвовали в карательных операция против западнорусского населения. Полицейские батальоны подчинялись командованию СС на Волыни и в белорусском Полесье.

Польские полицейские были обмундированы в униформу германской военной полиции. На вооружении сначала имели советское трофейное оружие, затем получили германские карабины, пистолеты-пулеметы и ручные пулеметы.

В начале 1944 года солдаты 107-го польского полицейского батальона перешли на сторону Армии Крайвой. Солдаты 202-го батальона в мае 1944 г. вошли в состав войск СС, и в августе 1944 г. батальон был разбит и рассеян в боях с Красной Армией в районе Варшавы.


_{Польская полиция генерал-губернаторства Третьего рейха. 1941 г.}

Еврейская полиция

Также граждане бывшей Польской Республики служили в еврейской полиции. После оккупации всё еврейское население Польши было принудительно сосредоточено в специальных и охраняемых районах – гетто. Эти районы имели внутреннее самоуправление и свою службу охраны порядка (Judischer Оrdnungsdienst). В состав полиции гетто были набраны бывшие служащие польской полиции, солдаты и офицеры польской армии, по национальности евреи. Еврейская полиция обеспечивала охрану порядка внутри гетто, принимала участие в облавах, конвоировании при переселении и депортации евреев, обеспечивала выполнение приказов германских властей и т. д. Рядовые полицейские не имели огнестрельного оружия, только дубинки, офицеры были вооружены пистолетами. В крупнейшем Варшавском гетто было около 2500 полицейских, в Лодзинском гетто – 1200, в Кракове – 150.

Во время арестов, облав, депортаций и т. д. еврейская полиция целеустремленно и жестко выполняла указания немцев. Некоторые коллаборационисты были приговорены к смерти и убиты бойцами еврейского Сопротивления. Небольшая часть полицейских, из рядового состава, пыталась помочь уничтожаемым соплеменникам. С уничтожением гетто гитлеровцы ликвидировали и еврейскую полицию, большинство её членов были убиты. После войны спецслужбы Израиля разыскивали и привлекали к суду оставшихся в живых членов еврейской полиции и других предателей.

После завершения Второй мировой войны Польша стала частью социалистического лагеря. Поэтому было решено не ворошить тёмное прошлое Польши и её граждан. Была принята историческая теория, что поляки были исключительно жертвами гитлеровской Германии. Этот взгляд господствует и в современной Польше. Сами польские солдаты вермахта и других подразделений Третьего рейха старались не вспоминать о позорной службе. Участники войны писали воспоминания о службе в армии Андерса, 1-й польской армии в составе Красной Армии (1-я армия Войска Польского), в партизанских отрядах. Про службу в вермахте старались не говорить. Те, кто после войны попал в плен на Западе и вернулся на родину, прошли процедуру реабилитации. Обычно никаких проблем с этим не было. Это были обычные работяги, шахтеры, крестьяне, люди далекие от политики и стыдившиеся бесчисленных преступлений, которые совершили нацисты.


_{Велосипедная рота еврейской полиции в Варшавском гетто. Источники фотографий: https://ru.wikipedia.org, http://waralbum.ru}

Самсонов Александр

https://topwar.ru/162291-kak-poljaki-sluzhili-tretemu-rejhu.html?utm_referrer=https%3A%2F%2Fzen.yandex.com

[Александр Васильевич]

Мускулы для Третьего рейха

В книге «Цена разрушения. Создание и гибель нацистской экономики» Адам Туз собрал и систематизировал уникальным материал, заставляющий по-новому взглянуть на историю Второй мировой войны. Гитлеровский проект колонизации и насильственной модернизации во-многом оказался утопичным по банальной причине нехватки калорий и мускульной силы.



Итак, середина 1941 года. 22 июня Гитлер пишет ободряющее письмо своему кумиру Муссолини:

«Как бы там ни было, дуче, наше положение в результате этого шага не сможет ухудшиться; оно способно только улучшиться».

Однако уже к сентябрю стало понятно, что продолжать так же молниеносно наступать немецкая армия не может. А это было главной идеей плана «Барбаросса» — стремительными ударами не давать Красной Армии время на перегруппировку и пополнение запасов. Победные реляции генералов вермахта в первые же месяцы сменились сомнениями в возможности организации новых наступлений силами измотанных войск. Да и еще явная недооценка сил противника заставляла задуматься о целесообразности наступления на восток. Гальдер писал:

«К началу войны мы имели против себя около 200 дивизий противника. Теперь мы насчитываем уже 360 дивизий русских. Эти дивизии, конечно, не так вооружены и не так укомплектованы, как наши, а их командование в тактическом отношении значительно слабее нашего, но, как бы там ни было, эти дивизии есть. И если мы разобьем дюжину таких дивизий, русские сформируют новую дюжину».

Гальдер, конечно, поскромничал в описании противника и забыл сделать акцент на высоком качестве русского оружия, с которым немцам ранее не приходилось сталкиваться ни на одном театре военных действий. Как бы то ни было, именно с этого момента начинается главная трагедия нацистской Германии, лишенной достаточных для ведения войны территорий и естественных ресурсов. И с тем, и с другим немцы обращались, как оказалось, очень вольно.



Уже в начале сентября 1941 года в Германии ощутили на себе холодное дыхание далекой войны. Рейхсбанк выпустил отчет, в котором констатировал усиление инфляционного давления на рынок. Полки в магазинах пустели, потребительская корзина сокращалась, объем денежной массы за короткий промежуток вырос на 10%, и масса покупателей устремилась на черный рынок. Появился невиданный с послевоенных времен бартер. Избыточную массу денег решили изъять повышением налогов, и с лета 1941 года ставку для юридических лиц подняли на 10%, а в январе 1942 — еще на 5%. Не лучшим образом складывалась ситуация на рынке энергоресурсов. Добыча угля в Германии уже к началу лета 1941 года не покрывала расходы государства. Сталелитейщики жаловались, что нехватка угля составляет порядка 15%, а в дальнейшем может достичь и четверти потребностей отрасли. Мало того, к концу 1941 года можно было ожидать перебоев с подачей электроэнергии и тепла – угольный голод подбирался и к инфраструктуре населенных пунктов. Спас положение Кейтель, когда заставил вермахт отказаться с августа 41 года от утвержденных ранее программ вооружения. То есть немцы ещё не провалились под Москвой, а армии уже требовалось ужимать свои аппетиты. Люфтваффе в этой истории повезло больше всего – они всего лишь отказались от увеличения численности авиапарка, а вот сухопутные силы могли пострадать серьезнее. Уже с 25 октября 1941 года отпуск стали для вермахта уменьшился до довоенных 173 тыс. тонн. Ситуацию спас Гитлер буквально через два дня, отменив для сухопутных войск все ограничения в закупках. Причиной такой ситуации стала не только нехватка энергетических ресурсов, но и острая нехватка рабочих рук. Германия нуждалась в рабочей силе – в стране к концу третьего года мировой войны в производственном секторе практически не осталось мужского населения в возрасте 20-30 лет. Потери на фронте теперь приходилось замещать более возрастными работниками военных предприятий – в последующий год в армию отправились несколько сот тысяч мужчин, заменить которых было очень проблематично. При этом рассчитывать на помощь со стороны женского населения не приходилось – оно и так уже составляло 34% рабочей силы, что было самым высоким значением среди стран Запада. А промышленности Германии требовались миллионы рабочих…

Рвение Заукеля

27 февраля 1942 года генеральным уполномоченным по рабочей силе в Третьем рейхе стал закоренелый неотесанный нацист Фриц Заукель, вступивший в партию еще в 1923 году. Забегая вперед, скажу, что эта должность для Заукеля стала роковой – в 1946 году его повесили в Нюрнберге за преступления против человечности. Примечательно, что до поражения под Москвой «приезжие» людские ресурсы трудились преимущественно в сельском хозяйстве и составляли всего 8,4% рабочей силы. Когда случилась трагическая для немцев подмосковная зима, промышленники перетянули на себя добрую часть одеяла. Заукель в соответствии с запросами мобилизовал с начала 1942 года по июнь 1943 года для работ в Германии почти три миллиона человек. Большую часть из них, естественно, составляли юноши и девушки от 12 до 25 лет. Контора Заукеля к 1944 году загнала в рабский труд 7 907 000 человек, что составляло пятую часть всех трудовых ресурсов Третьего рейха. То есть за два года уполномоченный по рабочей силе поднял долю иностранцев в постоянно нуждающейся экономике страны в два с лишим раза. Адам Туз приводит в книге характерные в этой связи слова статс-секретаря Мильха о роли «остарбайтеров» на производстве:

«Ju-87 «Stucka» на 80% производится русскими».

На военных заводах доля рабского труда была еще больше – около 34%.



Парадоксально, но немцы халатно относились к потенциальным возможностям оккупированных территорий. При острой нехватке рабочих рук в начале войны они позволяли себе морить голодом сотни тысяч несчастных пленных красноармейцев. И даже когда кризис «Барбароссы» набирал обороты, вывезенные в Германию военнопленные продолжали существовать в ужасных условиях. Гражданские рабочие, загнанные (либо завлеченные обманом) изо всех уголков оккупированных территорий, на протяжении всей войны также содержались в нечеловеческих условиях. Гестапо едва успевало отлавливать беглецов из ужасных условий Рурского промышленного конгломерата. Поначалу Заукелю удавалось пополнять убыль в результате смертности новыми поставками с Востока, но работало это не везде. Промышленники нередко жаловались:

«Из-за голода могут погибать до десяти процентов неквалифицированных рабочих, которых можно в течение пары дней заменить новыми, но что делать со специалистом, занятом на сложном производстве?»

При этом многих рабочих во избежание эпидемий, а также из-за негативной реакции коренных немцев приходилось вывозить обратно на родину. Очевидцы писали о таких «поездах смерти»:

«Возвращающийся поезд вез мертвых пассажиров. Женщины, ехавшие на этом поезде, рожали в пути детей, которых на ходу выбрасывали из открытого окна. В том же вагоне находились люди, больные туберкулезом и венерическими заболеваниями. Умирающие лежали в товарных вагонах, где не было даже соломы, и одного из умерших выбросили на насыпь».

Немцы никак не старались скрыть факты такого нечеловеческого отношения к людям от мирного населения – смердящие эшелоны с умирающими нередко стояли на вокзальных запасных путях. В итоге информация о всех «прелестях» работы на Третий рейх дошла до восточных земель, и с осени 1942 года всю рабочую силу набирали теперь исключительно силой.




_{Фриц Заукель}

Экономические соображения явно встали в пику идеологии в ситуации с геноцидом еврейского населения Европы. Было очевидно, что тотальное уничтожение обширнейшего людского ресурса оставит промышленность страны без рабочих рук. В общей сложности немцы сожгли в печах крематориев, заморили голодом в гетто и просто расстреляли как минимум 2,5 миллиона евреев. Это при том, что Заукель смог силой загнать на рабский труд за всю войну всего в три раза больше! Адам Туз подсчитал, что после кризисного 1942 года немцы в результате своих зверств потеряли в общей сложности около 7 миллионов человек – здесь и евреи, и пленные красноармейцы, и умершие от невыносимых условий «остарбайтеры».

Питание за счет выработки

Одним из факторов высокой смертности среди иностранных рабочих в трудовых лагерях стала банальная нехватка продовольствия. Ломая голову, как обеспечить необходимый уровень производительности труда при неизменно скудном питании, боссы промышленного комплекса пришли к идее «питания за счет выработки». Фактически в этом случае жиры, белки и углеводы просто перераспределялись между рабочими. Если дневную норму выполнил, то получил нормальный паёк, а если нет, то придется им делиться с тем, кто норму перевыполнил. Так работал естественный отбор в зверином нацистском оскале. Когда ситуация на трудовом фронте стала совсем невыносимой для немцев, в конце 1944 года такая логика распределения пищи в зависимости от нормы выработки стала повсеместной.



Другой, гораздо более кровожадной традицией стала практика уничтожения посредством тяжелого труда. Начиная с Аушвица, в концентрационных лагерях жестоко эксплуатировали заключенных, моря при этом голодом и тотальной антисанитарией. Помимо печально известного I.G. Farbenindustrie, услугами концентрационных лагерей не гнушались пользоваться Siemens, Daimler-Benz, BMW, Steyr Daimler Puch, Heinkel и Messerschmitt. В общей сложности до 5% всех нужд военной экономики в трудовой силе обеспечивали заключенные концентрационных лагерей. Надо сказать, что немцы в эйфории даже приостановили создание новых лагерей смерти, в которых люди не проживали, а уничтожались в первый день прибытия. К 1942 году нацисты немного перестарались, тактика уничтожения трудом набрала слишком большие обороты – умирало больше, чем СС успевало пополнять. Ответной реакцией стало улучшенное медицинское снабжение, система бонусов табаком и дополнительными пайками.



Если посмотреть ретроспективу отношения немцев к рабочей силе в течение Второй мировой войны, то окажется, что с самого начала царствовало некое пренебрежение к иностранным рабочим. Вовсю работала машина холокоста, выбивая миллионы потенциальных рабочих из экономики, а сотни тысяч умирали от непосильного труда. Но с ухудшением ситуации на фронтах к концу войны, немцы, естественно, обратили особое внимание на привлеченных рабочих. И даже смогли различными способами улучшить производительность – у французских работников она достигала 80% от немецкого уровня, а у русских военнопленных даже в лучшие времена не превышала 50%. А к 1944 году немцам пришлось серьезно ограничить молох геноцида евреев. В марте прошла последняя крупная акция по уничтожению евреев Венгрии. Однако всю войну немцев просто раздирало противоречие между ненавистью к евреям со славянами и экономической целесообразностью использования рабского труда. И немалую роль в этом сыграла битва за калории в Третьем рейхе.

Евгений Федоров

https://topwar.ru/162372-muskuly-dlja-tretego-rejha.html

[Александр Васильевич]

Неудобные выводы из Второй мировой войны

Циничная фальсификация начала и хода Второй мировой войны нашими бывшими западными союзниками говорит о том, что они хотят предать забвению реальную историю и придумать фальшивую, чтобы обосновывать свою антироссийскую политику и сломать Россию ради американского «нового порядка». Как предупреждает нас аналитик Линдон Ларуш, о чём кликушествовал Збигнев Бжезинский. В статье «Невыученные уроки Второй мировой войны» мы попытались дать, на наш взгляд, реальную подоплёку хода мировых событий, и теперь можно сделать неудобные выводы.



Запад есть Запад

Американский сенатор и будущий президент США Гарри Трумэн 24 июня 1941 года в «Нью-Йорк таймс» то ли угадал, то ли предвидел будущую политику США и союзной Англии в мировой войне: «Если мы увидим, что войну выигрывает Германия, нам следует помогать России, если Россия, нам следует помогать Германии, и пусть они как можно больше убивают друг друга». Он сформулировал или выдал тогда в эмоциональном порыве неизменное кредо американской внешней политики.

И сегодня США сохраняют и углубляют постулат президента Гарри Трумэна во внешнеполитических делах: они создают условия, чтобы оппоненты или конкуренты США ослабляли и убивали друг друга как можно больше. Для этого США всегда помогают слабейшим бороться, так сказать, за права меньшинства. Здесь надо искать ключи к будущим действиям Америки на мировой арене.

Англо-польский военный договор от 25 августа 1939 года, закончившийся английским предательством союзной Польши уже 3 сентября 1939 года в «фальшивой» войне с Германией, говорит о том, что все договоры с Англией и её преемником на мировой арене – США, не стоят бумаги, на которой они написаны. Для Америки весь мир – это новые индейцы, которых можно и должно обманывать раз за разом. Поэтому Россия безуспешно добивается заключения равноправных договоров с США, настаивая на принципиально невозможном для Америки.

Ежели США и заключат с Россией действительно равноправный договор, например, взамен СНВ-3, то только для того, чтобы разорвать его в удобный момент, как Англия поступила с Польшей. Кстати, Гитлер тоже заключил равноправный договор о ненападении с СССР. России много легче договариваться о равноправных отношениях с Китаем и другими незападными странами, поэтому Россия идёт и будет идти дальше на Восток, отталкиваясь от дискриминации в отношениях с Западом. В обозримом будущем России вряд ли удастся стать равноправной стороной в отношениях с США и Англией.

Выход Англии из ЕС, так называемый Брексит, имеет стратегической целью сближение с Америкой. Президент Трамп обещает Лондону очень выгодную торговую сделку, за которой могут последовать и военно-политические сделки, что тревожит Берлин и Париж. После этого, говоря без обиняков, США и Англия могут попытаться развязать войну в Европе в духе постулата Гарри Трумэна. Для развязывания конфликта в Европе США достаточно спровоцировать кого-нибудь из своих отъявленных вассалов, первыми кандидатами в провокаторы являются, конечно, Польша и бандеровская Украина, пора уже отличать её от бывшей советской Украины.

Украина как «цэевропа»

Антироссийский геополитический курс США будет оставаться препятствием для установления мира на Украине, выполнения Минских соглашений: Вашингтон продолжит поощрять реваншистские настроения украинских националистов по Крыму и Донбассу. Для США «новые украинцы» — это новые поляки, которых хорошо бы бросить под ноги России, как Англия бросила поляков в 1939 под ноги фашистской Германии. Впрочем, украинцы никогда не станут для англо-американцев совсем уж поляками, потому что для них украинцы – всё равно полурусские, поэтому отношение к ним будет хуже, чем к полякам.

По образцу английских военных гарантий Польше в 1939 году США вместе с Англией могут заключить отдельные военные соглашения с Польшей и с бандеровской Украиной, чтобы подтолкнуть их на провокации во славу англо-американской цивилизации. Путём создания чувства ложной защищённости.

Выполнение политической части Минских соглашений возможно только в случае провала американской политики и дипломатии на Украине, что в обозримой перспективе маловероятно. Для этого России нужно создать такие угрозы интересам США в мире, чтобы они забыли напрочь, где находится Украина. Хотя с помощью Китая Россия может попытаться это сделать. В 1939 году был такой прецедент, о нём сказал Черчилль: «Тот факт, что такое соглашение (германо-советский договор о ненападении. – Авт.) оказалось возможным, знаменует всю глубину провала английской и французской политики и дипломатии за несколько лет».

Феномен Трампа

Благодаря пришествию Дональда Трампа в Белый дом Вашингтона, точнее, благодаря вызванной его приходом неразберихой в олигархических элитах США, возникла некая пауза во внешней политике Америки, и Россия и мир получили передышку. Однако сколько она продлится? Президент Трамп нарушил элитный консенсус в США, но, в отличие от президента Джона Кеннеди, его за это не убили и даже не отстранили от власти. Насколько всё это серьёзно, каковы будут последствия президентства Трампа для мира, если они будут? Самый трудный на сегодня вопрос.

Приход Трампа в Америке поставил в повестку дня аналогичный вопрос в Европе: появится ли здесь такая же по своему весу политическая фигура, которая попытается объединить Европу «железом и кровью» взамен брюссельской гей-евроассоциации? Французский президент Макрон и экс-председатель ЕК, но ставленник Берлина Жан-Клод Юнкер делали заявления в этом смысле, однако реально ничто пока, как говорится, не предвещает. Хотя теоретически появление «европейского Трампа» возможно.

Здесь нужно заметить, что в конце Второй мировой войны, уже перед очевидным разгромом фашистской Германии, США и Англия хотели исторически добить Германию планом Моргентау. Министр финансов США Генри Моргентау предложил план по лишению Германии промышленности и превращению в «аграрную страну», каковой сегодня делают цэевропейскую Украину. Похоже, только начавшаяся «холодная война» между США и СССР помешала англо-американскому плану Моргентау, и для Европы был принят обратный ему план Маршалла: новое противостояние в Европе требовало консолидации западноевропейских стран и превращения их в витрину достижений США.

Берлин, видимо, помнит об историческом плане Моргентау и боится новых англо-американских планов, боится, что немецкую промышленность хотят добить сжиженным американским газом и всё-таки превратить Германию в «аграрную сверхдержаву». Поэтому Берлин с таким упорством строит газовые «северные потоки» с Москвой, несмотря на бряцание США санкциями.

И о НАТО

Вторая мировая война также показала, что достижение коллективной безопасности в Европе – это мираж, пока есть Англия, а сегодня есть ещё и США. Из этого следует, что все американские гарантии блоку НАТО – фикция, США и брекситовая Англия, уплывающая всё дальше от Европы, легко кинут всё НАТО, как Англия легко кинула Польшу под фашистский каток 1 сентября 1939 года.

Помните постулат Гарри Трумэна: «…и пусть они как можно больше убивают друг друга».

Виктор Каменев

https://topwar.ru/162246-neudobnye-vyvody-iz-vtoroj-mirovoj-vojny.html

[Александр Васильевич]

Дмитрий  Бавырин, Деловая газета Взгляд

Как Польша превратилась в «гиену Европы»



Участие Сталина в последнем на сегодняшний день разделе Польши дает современной Варшаве повод уравнивать его с Гитлером и говорить о «равной» ответственности СССР и Рейха за начало войны. При этом намеренно забываются очень важные подробности, благо они выставляют Польшу в предельно черном свете и делают той самой «гиеной Европы», о которой писал Черчилль.

Ровно 80 лет советские войска перешли государственную границу Польши, чтобы присоединить к СССР земли Западной Украины и Западной Белоруссии. Это подразумевали секретные протоколы к Пакту Молотова-Риббентропа, причины подписания которого газета ВЗГЛЯД подробно разбирала ранее. В то же время, у СССР по сути не было выбора: немецкая армия не собиралась останавливаться на «своей половине» Польши и продвигалась вперед, так что альтернативой присоединению к СССР для этих регионов было превращение в марионеточные государственные образования, полностью подконтрольных Рейху.

Проще говоря - или СССР расширяется на польские земли, или получает гитлеровскую военную машину непосредственно у своих границ.

В этих обстоятельствах замешана политическая интрига - территориальный реванш на восточном направлении за проигранную войну 1920 года очевидно входил в планы Сталина. Существовала выраженная установка на возвращение СССР фактически к границам российской империи, эдакий экспорт социализма не в целом по миру (как при Ленине), но хотя бы в рамках некогда своих территорий.

И все же неотменяемый факт заключается в том, что перед Москвой стояла именно та дилемма «или-или», которая описана выше. Третьего варианта просто не было, так что решение представляется очевидным.

С политической точки зрения обставлено оно было почти безупречно. Красная армия перешла границу только тогда, когда Польши как суверенного государства уже не существовало, когда пала ее столица, власти оказались в бегах, а война с немцами была уже полностью проиграна. В таких условиях Москва бралась защитить «братские народы» от Гитлера, поскольку сама Польша сделать этого не могла и, стоит подчеркнуть, включилась в навязанную ей игру, поскольку войну СССР несмотря на аннексию территорий так и не объявила.

Однако современное польское правительство описывает произошедшее исключительно как «нож в спину», возлагая на Берлин и Москву равную ответственность за «развязывание Второй мировой войны».

Это чрезвычайно лицемерная позиция, если знать, что Польша 1930-х годов не мыслила себя иначе, кроме как в противостоянии СССР. Просто война с ее точки зрения должна была начаться в другой конфигурации: Варшава и Берлин против Москвы. Так называемая ягеллонская идея, взятая на вооружение Юзефом Пилсудским, подразумевала строительство в Восточной Европе федеративной империи с Польшей во главе, для чего территории СССР необходимо было резать кусочками. Этой идее была фанатично подчинена польская элита, что в конце сгубило и ее коллективный разум, и ее саму как политическое явление.

Кстати, с Гитлером и нацистской элитой произошло нечто похожее и в той же последовательности.

От альтернативного варианта развития событий - войной с Германией Польшу, как ей казалось, надежно страхуют гарантии от Британии и Франции. С Москвой же заключать какие-либо союзнические альянсы Варшава категорически отказывалась - по идеологическим причинам.

То, что в итоге пошло не по плану - Советский Союз отказался быть жертвой и обернул ситуацию в свою пользу, это, конечно, большое горе, но горе исключительно польское. Выставляя ту Польшу невинной жертвой Гитлера и Сталина, современная Польша пытается заболтать очевидную мысль о том, что государство Пилсудского и Ко нудно жалеть в предпоследнюю очередь, так как последнее место Гитлера не оспаривает никто.

Это был авторитарный, клерикальный, репрессивный режим с мечтами о колониях, концентрационными лагерями для оппозиции и специальными партами для евреев. Та Польша и политически, и - что особенно важно - идеологически мыслила себя естественным союзником нацистского проекта.

Пилсудский был первым в Европе, кто подписал с нацистами договор о ненападении. На его похоронах, последовавших вскоре после этого, присутствовал Геринг, а Гитлер посетил по такому случаю мессу в Берлине.

Режим, прозванный «режимом санаций» (то есть очищения - от «пятой колонны», коммунистов, безбожников, грешников, евреев и т.д.) жил грабежом, провоцируя окружающих и регулярно воюя с соседями за их земли - с Чехословакией, Литвой, СССР и разного рода национальными образованиями, возникавшими в конце Первой мировой войны как грибы после дождя.

Земли, занятые Красной армией в 1939-м, - это были примерно те же самые земли, которые Пилсудский отвоевал у советской власти, воспользовавшись революционной неразберихой. Ответ большевиков закончился для них военным поражениям, десятками тысяч пленных красноармейцев - и десятками тысяч их смертей в польских «лагерях смерти» - провозвестниках немецких концлагерей.

Советская власть Польше за это, конечно же, мстила, но в то же время - возвращала свое. А заодно (в свете скорого присоединения) вернула Литве Вильнюс, потерянный ею в рамках очередной польской интриги. Когда Лига наций отписала город литовцам, Пилсудский сымитировал мятеж в войсках, занял им литовскую столицу, организовал там марионеточное государство Срединная Литва, а потом присоединил его к Польше.

Смириться с этим фокусом литовцев заставил ультиматум наследников Пилсудского, опорой для которого выступил тот самый естественный союзник - Гитлер. Для Варшавы и Берлина это было своего рода дипломатическим разменом: Литва отказывается от претензии на Вильнюс под давлением Германии, а Польша признает нацистский аншлюс Австрии.

Но главным символом польско-нацистского братства стал, разумеется, раздел демократической Чехословакии, по которому Польша прибрала к рукам ту часть Тешинской области, которую не сумела завоевать в 1919-м. Жадность была столь сильна, что поляков не напугала даже угроза Москвы разорвать договор о ненападении. Впрочем, примерно этого они как раз и добивались, а некоторые из них этого даже не отрицают.

«Мы могли бы найти место на стороне рейха почти такое же, как Италия, и наверняка лучшее, нежели Венгрия или Румыния. В итоге мы были бы в Москве, где Адольф Гитлер вместе с Рыдз-Смиглы принимали бы парад победоносных польско-германских войск». Таково мнение польского профессора Павла Вечоркевича, высказанное им в интервью официальной газете Rzeczpospolita. Но эту газету такими воззрениями на мир давно уже не удивишь.

Роль Польши в уничтожении Чехословакии Уинстон Черчилль сравнил с поведением гиены. И, подчеркнув храбрость поляков в различные периоды истории, припечатал:

«Храбрейшими из храбрых слишком часто руководили гнуснейшие из гнусных! И все же всегда существовали две Польши: одна боролась за правду, а другая пресмыкалась в подлости».

Немаловажно, что это цитата из его книги «Вторая мировая война», написанной уже в годы «холодной войны», когда британец дал своему антикоммунизму полную волю, а эмигрантское польское правительство, из тех самых «подлецов» состоящее, казалось очевидным союзником Лондона.

Но насколько очевидным, настолько же и бессмысленным.

В дни описываемых событий находящийся в жесткой оппозиции к линии «умиротворения Гитлера» Черчилль прокомментировал действия СССР против Польши так:

«Совершенно очевидно, что русские армии должны стоять на этой линии для того, чтобы обеспечить России безопасность от нацистской угрозы. Создан Восточный фронт, на котором нацистская Германия не осмелится наступать. Когда герр фон Риббентроп на прошлой неделе явился по специальному приглашению в Москву, ему пришлось столкнуться и примириться с тем фактом, что замыслам нацистов в Прибалтике и в Украине не суждено воплотиться в жизнь».

В долгосрочном плане он в своих прогнозах, конечно, ошибся, но польский вопрос сиречь вопрос черной неблагодарности не отпускал его вплоть до конца войны - по понятным причинам. Применительно к истории Варшавского восстания газета ВЗГЛЯД уже писала о мечте, которую наследники Пилсудского вынашивали до последнего: не дожидаясь падения Берлина, повернуть английские, французские, американские, польские, а может быть даже и немецкие штыки на Москву. Черчилль видел в СССР угрозу, но, как и Рузвельт, прекрасно осознавал утопичность таких планов, а поляков находил надоедливыми и вредными - силой, которая оторвалась от реальности и пытается вбить клин между союзниками.

Однако поляки упрямо действовали по принципу «наглость - второе счастье». Как и в случае с аннексией Западной Белоруссии и Западной Украины. Как и в случае со Срединной Литвой. Как и в случае раздела Чехословакии, когда для послов стран-союзников - Британии и Франции - вдруг оказались закрыты все польские двери. Как и в случае подготовки диверсий в тылу Красной армии в последний год войны.

Но эта же самая наглость в конце концов и сгубила «режим санаций», переживший политическое банкротство в два этапа - на событиях 1939-го и после неминуемого поражения Варшавского восстания. В июле 1945-го Великобритания и США перестали признавать польское правительство в изгнании, но современные польские власти, сформированные из национал-консервативной партии Право и справедливость Качиньского, видят себя политическими наследниками именно эти людей, некогда бросивших в топку своих неадекватных воззрений на политику миллионы сограждан.

В ходе Второй мировой Польша в процентном соотношении потеряла больше населения, чем кто-либо другой - почти 18 % или 6,2 миллиона человек. Но «героические черты характера польского народа не должны заставлять нас закрывать глаза на его безрассудство и неблагодарность, которые в течение ряда веков причиняли ему неизмеримые страдания», - писал по этому поводу все тот же Черчилль.

Если бы фанатики в Варшаве уняли свои непомерные имперские амбиции, если бы отказались от наполеоновских планов по противостоянию СССР, если бы не противились совместному союзу против Гитлера с Москвой, Парижем и Лондоном, многих из этих жертв удалось бы избежать.

Но Варшавой был сделан фантастически глупый выбор в пользу подлизывания к нацистскому шерхану, потому что только очень глупые люди не понимали неизбежности гитлеровского вторжения при наличии на карте Польского коридора и немецкого населения в польских границах. В итоге тигр гиену сожрал - реальность просто не подразумевала иного. Однако ее наследники по-прежнему винят в этом кого угодно, а прежде всего - все столь же ненавистную им Москву, но только не собственную «кровь» и национальный гонор, связывающий более чем столетний период польской независимости.

http://ruskline.ru/opp/2019/sentyabr/17/kak_polsha_prevratilas_v_gienu_evropy/

https://vz.ru/politics/2019/9/17/998043.html

[Александр Васильевич]

ЮРИЙ РУБЦОВ

«Это безумие – ставить русское продвижение на одну доску с продвижением немцев»

О походе Красной армии в восточные районы Польши в сентябре 1939 года



Слова, вынесенные в заголовок статьи, принадлежат премьер-министру Великобритании (1916-1922) Дэвиду Ллойд Джорджу и сказаны были осенью 1939 г. Оценивая результаты наступления Красной армии в восточные районы Польши (в терминах советской историографии – освободительного похода на Западную Украину и в Западную Белоруссию), бывший британский премьер писал: СССР занял «территории, которые не являются польскими и которые были силой захвачены Польшей после Первой мировой войны...; было бы актом преступного безумия ставить русское продвижение на одну доску с продвижением немцев».

Похожую оценку дал 1 октября 1939 г. У. Черчилль, тогдашний военно-морской министр: «То, что русские армии должны были находиться на этой линии, было совершенно необходимо для безопасности России против немецкой угрозы. Во всяком случае, позиции заняты и создан восточный фронт, на который нацистская Германия не осмеливается напасть».

Эти оценки намного справедливее тех, которые принадлежат политическим преемникам Ллойд Джорджа и Черчилля. Нынешний британский премьер Борис Джонсон, размещая в Twitter 1 сентября видеобращение по случаю 80-й годовщины начала Второй мировой войны, счёл возможным заявить: в то время как поляки защищали страну от нацистского нападения, «советские войска атаковали их с востока». Дескать, Польша оказалась «между молотом фашизма и наковальней коммунизма».

Без всякого стеснения искажает действительность лета – осени 1939-го официальная Варшава. Президент Польши А. Дуда в интервью Bild заявил, что после заключения договора с нацистской Германией Советский Союз «захватил» Польшу. Якобы Гитлер и Сталин в пакте Молотова – Риббентропа договорились об «уничтожении» Польши.

В Варшаве, Лондоне, Париже, Вашингтоне не вспоминают о «неудобных» фактах. Между тем публике стоит напомнить, что план операции «Вайс», определявший готовность вермахта к нападению на Польшу не позднее 1 сентября, Гитлер утвердил ещё в марте 1939 г., – задолго до рождения советско-германского договора о ненападении. Когда в беседе с И. Риббентропом 11 августа 1939 г. министр иностранных дел Италии Г. Чиано спросил: «Что же вам нужно (от Польши – Ред.) – Данциг или коридор?», Риббентроп ответил прямо: «Ни то ни другое. Нам нужна война».

В сентябре 1939 года Британия никакой помощи полякам не оказала, ограничившись посылкой в октябре во Францию четырёх дивизий (Польшу к тому времени немцы уже разгромили). Франция, которая должна была в первый день войны помочь полякам авиацией, на третий день начать ограниченное наступление, а на 15-й день предпринять крупное наступление, тоже ничем не помогла. Начальник французского Генерального штаба генерал М. Гамелен заявил 31 августа, что Франция может предпринять серьёзное наступление «не раньше чем через два года...».

Итак, Британия и Франция, объявив войну Германии, бездействуют. Вермахт крушит польские войска. К 15 сентября польское руководство окончательно утрачивает контроль над событиями. Польский фронт, лишённый единого руководства, распадается. 16 сентября немцы окружают Варшаву, их 14-я армия приближается ко Львову, а корпус группы армий «Север» 17 сентября доходит до Бреста.

Расчёты Сталина на то, что нацистская Германия окажется скованной на два фронта – на западе и в Польше, не оправдались. Вермахт рвётся на восток и во многих местах пересекает линию советско-германского размежевания, определённую секретным протоколом к договору о ненападении. Могут ли немцы в этих условиях перейти линию по рекам Писса, Нарев, Висла и Сан и выйти к советской границе?

Отвечать приходилось немедленно. 17 сентября войска Красной армии получают приказ занять Западную Украину и Западную Белоруссию, захваченные в 1919 году поляками и включённые в состав Речи Посполитой. К тому моменту польское правительство полностью утратило контроль над территорией страны и в ночь на 18 сентября бежало в Румынию. Польское государство перестало существовать, хотя отдельные части и группы патриотов – к их чести – ещё продолжали сражаться.

Войскам Белорусского (командующий командарм 2-го ранга М. Ковалёв) и Украинского (командарм 1-го ранга С. Тимошенко) фронтов разъяснялось, что они должны занять территорию Западной Белоруссии и Западной Украины, взяв под защиту жизнь и имущество местного населения. В обращении военных советов фронтов говорилось, что советские воины идут «не как завоеватели, а как освободители... украинских и белорусских братьев... от всякого гнета и эксплуатации, от власти помещиков и капиталистов». Внимание бойцов и командиров особо обращалось на необходимость защиты местного населения от жандармов и осадников, охраны имущества всех граждан независимо от национальности, лояльного отношения к польским военнослужащим и государственным чиновникам, если они не оказывают вооружённого сопротивления советским войскам.

Надо отдать должное уходившему правительству Польши и главному командованию – они констатировали, что условий для признания существования casus belly нет: Польша не находится в состоянии войны с Советским Союзом. 17 и 18 сентября польским войскам был передан приказ Верховного главнокомандующего маршала Э. Рыдз-Смиглы, которым предписывалось: «С Советами в бои не вступать, только в случае наступления с их стороны или в случае попыток разоружения наших частей... в этом случае нужно с ними вести переговоры с целью вывести гарнизоны в Румынию и Венгрию».

К 10.00 18 сентября была установлена демаркационная линия по Висле, за которую должны были быть отведены войска вермахта.

На Белорусском фронте конно-механизированная группа генерала И. Болдина утром 19 сентября захватила Волковыск. К утру 21 сентября был занят Гродно, где советские войска встретили сопротивление поляков. В это же время войска правого крыла фронта овладели Вильнюсом, отторгнутым у Литвы в 1920 году. За четыре дня советские войска продвинулись на 200-250 км.

После овладения Гродно часть соединений Белорусского фронта получила задачу действовать в направлении городов Августов и Сувалки, остальные дивизии выходили в район Белостока и Беловежской пущи.

Войска Украинского фронта заняли Сарны, Луцк, Тернополь, Бугач, Станислав. Передовые отряды, используя успех главных сил, завязали бои за города Ковель, Стрый. При подходе к Львову выяснилось, что польский гарнизон под командованием генерала В. Лангера окружён немцами и оказывает им сопротивление. На предложение немецкого командования капитулировать поляки ответили отказом, заявив, что сдадутся только войскам Красной армии.

Здесь, под Львовом, завязались несколько скоротечных боев между советскими и немецкими подразделениями. Германское командование предложило советским командирам взять Львов совместным ударом, но получило отказ. Советская сторона потребовала от немцев немедленного отвода их частей от Львова. Требование было выполнено, и через два дня Львов и гарнизон в 15 тыс. человек были сданы поляками Красной армии.

На территории Белоруссии, в Белостоке, столкновения удалось избежать. Немцы уже вошли в город, но под давлением советской стороны вынуждены были его покинуть. Белосток заняли казаки 6-й кавалерийской дивизии под командованием будущего генерала армии, дважды Героя Советского Союза, а тогда полковника И. Плиева. К 28 сентября советские войска полностью выполнили поставленную перед ними задачу.

Реакция польской части населения на ввод советских войск была большей частью негативной, а то и враждебной. Однако украинцы и белорусы – жители Западной Украины и Западной Белоруссии встречали воинов Красной армии, как правило, хлебом-солью, цветами, красными флагами. Во многих местах на митингах приветствовали приход советских войск. Выдать картину радушных встреч Красной армии за «большевистскую пропаганду» не удастся.

27 сентября в Москву прилетел Риббентроп. В подписанном договоре «О дружбе и границе» была частично изменена граница «сферы интересов» двух государств, установленная договором о ненападении: не по Висле, а по линии рек Нарев, Буг, Сан. Москва ставила преграду дальнейшему продвижению гитлеровской Германии на Восток.

https://www.fondsk.ru/news/2019/09/17/eto-bezumie-stavit-russkoe-prodvizhenie-na-odnu-dosku-s-prodvizheniem-nemcev-49029.html

[Александр Васильевич]

Кто в Европе готовил Гитлера для нападения на СССР

Чем Европа снабдила Гитлера к моменту нападения на СССР



На усиление фашистской армии к июню 1941 года ударно потрудились как союзники фашистов (правая колонка схемы), так и оккупированные Германией страны (левая колонка). Об этом в беседе с ИА «Реалист» заявил полковник Российской армии Виктор Стариков.



Полковник Стариков подробно рассказал ИА «Реалист» о странах, которые только на словах оставались нейтральными в период Великой Отечественной войны:

«В 1938 -1945 годах Швеция поставила Германии:

железной руды – 58 млн.т., в т.ч. только в 1938 году – 10,6 млн.т.;

подшипников – 60 тыс.т.;

целлюлёзы – 7 млн. т.;

пиломатериалов – 13 -14 млн. куб. метров;

автотехники и артиллерийских орудий – более 2 тыс. ед., а также электро- техническое оборудование и инструменты.

Особо отличились в сотрудничестве с III Рейхом предприятия и банки семейства Валленбергов, концерн ИКЕА и ещё ряд других помельче.

В 1939 - 1940 годах Швеция поставила братской Финляндии 80 тыс. винтовок, 500 автоматов, 85 противотанковых, 104 зенитных и 112 полевых орудий, 29 самолетов (с пилотами), финансовую помощь в размере 100 млн. крон и … более 8 000 добровольцев.

Швейцарский экспорт в 1938 – 1942 годах на 40% приходился на Германию и Италию. В основном шло стратегическое сырьё, машинострои- тельное оборудование, продукция химической промышленности, фирма «Нестле» поставляла шоколад, железные дороги перевозили германские военные грузы, госпитали лечили раненых солдат вермахта. В швейцарских банках к 2000 году хранилось денег и золота III Рейха на $4 млрд.

Испания – 4 сентября 1939 года Франко подписал декрет о нейтралитете. В июле 1943 года на Восточный фронт ушла т.н. «Голубая дивизия» (около 20 000 человек), осенью того же года туда прилетела испанская авиаэскадрилья «Сальвадор». После боёв под Ленинградом остатки дивизии в октябре 1943 года были эвакуированы в Испанию, но … 7 тысяч испанских добровольцев продолжили воевать в рядах вермахта до мая 1945 года.

Португалия – Салазар в сентябре 1939 года объявил о нейтралитете своей страны. Тем не менее всю войну успешно торговал и с Германией и с … Англией. В Германию шли стратегические материалы (вольфрам и олово), продовольствие. В 1942 года португальский экспорт в Германию возрос по сравнению с 1935 годом в 8,5 раза, до 1945 года Португалия успешно реэкспортировала в Германию нефть и нефтепродукты из Латинской Америки и Азии. К концу войны Англия оказалась должна Португалии около 18 млн фунтов стерлингов.

К 1941 году Германия из оккупированных стран Европы получила:

365 400 т. цветных металлов, 272 тыс.т. чугуна, 1 860 тыс.т. бензина, 220 тыс. т. авиакеросина (всего – 8,8 млн.т. нефтепродуктов), 51 900 т. сырой кожи, 6200 тыс. пар сапог.

Всего же, за счет оккупированных стран Германия увеличила производство: железа – в 7,7 раза, нефти – 20 раз, чугуна и стали – в 2,3 раза, автомобилей – 2 раза, зерна – в 4 раза, шерсти – 7,1 раза, меди – 3,2 раза и т.д и т.п.

Германские монополии владели на правах собственности или контроля 617-ю филиалами или субсидируемыми фирмами в нейтральных Швеции, Швейцарии, Испании и Португалии.

Несмотря на массированные бомбёжки союзной авиацией территории Германии, ей удалось сохранить свой военно-экономический потенциал. Бешенный рост военного производства, начавшийся с 2-го полугодия 1942 года продолжался до середины 1944 года.



Во второй половине 1944 года германский флот получил 98 новых подводных лодок XXI и XXIII серий, в январе-марте 1945 г. – 83 лодки.

В 1943 году, по сравнению с довоенным 1938 годом Германия произвела: синтетического топлива на 256% больше, пороха и взрывчатки на 333%, синтетического каучука на 2 240 %!

По сравнению с январём-февралем 1942 года общий объём военного производства германской экономики ко второму полугодию 1944 года возрос в 2,8 раза! В том числе новейших видов вооружений: к маю 1945 года немцы сумели построить 2 500 реактивных самолетов-снарядов «ФАУ-1» (комплектующие поставляла американская ITT) и более 6 200 «ФАУ-2»; за 1944-45 гг. построили 1930 реактивных истребителей «Ме-262» («Ласточка»), с 1943 года двигатели для которых производились немецким филиалом американской «Дженерал моторс», – 1433 машины участвовали в боях; реактивный истребитель Хенкель «He-162» («Саламандра») – 116 единиц; турбореактивный бомбардировщик Арадо «Ar-234» («Блиц») – 214 единиц; более трёх сотен реактивных «Ме-163» и ещё … сотни их собратьев – «Фокке-Вульф Та -183», Хенкель «Р.1077» («Юлия»), Хенкель «Не-343».

Научно-технический потенциал III Рейха позволил немецкой промышленности приступить к строительству боевых вертолётов. В 1943 году 20 вертолётов «FI 282» («Колибри») стояли на вооружении корабельных соединений на Балтике, в Средиземном и Эгейском морях, в 1944 году начали поступать в артиллерийские части вермахта. А ещё был «Фокке Ахгелис «Fa» («Дракон»); к 1945 году в стадии испытаний была модель истребителя-перехватчика вертикального взлёта «Фокке-Вульф Трибфлюгель».

И это при том что, с лета 1943 года по плану «Пойнблэк» самолёты ВВС США сбросили на Германию 615 329 тонн авиабомб, самолеты королевских ВВС Великобритании – 251 172 тонн. Жертвами стали порядка 600 тыс. мирных жителей, в т.ч. 60 тыс. детей, зачем-то 13 февраля 1945 года дотла спалили город Дрезден, уничтожив около 150 тыс. человек. Всего же союзная авиация сбросила на Германию 80 (!) млн зажигательных авиабомб. А на авиазаводы – лишь 1,8% бомбового ресурса. С 1944 года тотальным бомбардировкам подверглись объекты гражданской инфраструктуры в восточных районах Германии».

http://realtribune.ru/news/news/2759?utm_source=politobzor.net

[Александр Васильевич]

ВЛАДИСЛАВ ГУЛЕВИЧ

Речь Посполитая «от океана до океана»

Как Польше стало тесно в границах собственного государства



Польское великодержавие, как и польский империализм, не относятся к числу популярных сюжетов, но не лишним будет отметить, что  между двумя мировыми войнами Польша выступала участницей борьбы за передел колоний. Независимость, полученная Польшей после Октябрьской революции, и поражение в Первой мировой войне Германии, владевшей колониями в Африке (на территории современных Камеруна, Того, Бурунди, Руанды, Танзании), а также в Папуа-Новой Гвинее, привели польских руководителей к мысли, что как минимум 10% германских колоний должны отойти Речи Посполитой в качестве репараций.

Польский министр иностранных дел Юзеф Бек объявил прежнюю систему колониальных отношений устаревшей и призвал к её пересмотру. Колонии должны были стать для Польши дешёвым источником сырья, рынком сбыта польских товаров и пунктом высылки из страны лишних голодных ртов, которых было очень много.

«Наша цель, – провозглашал генерал Густав Оршич-Дрешер, один из руководителей Морской и колониальной лиги (МиКЛ), – движение к великодержавному развитию Польши, которой тесно в границах собственного государства».

Морская и колониальная лига появилась в 1930 г. Сначала её возглавлял бывший личный адъютант Юзефа Пилсудского генерал Мариуш Заруский. Организация была идейной наследницей учреждённого в 1926 г. Научного института по изучению эмиграции и колонизации и отвечала за развитие морской торговли и освоение заморских колоний. МиКЛ планировала создать Польскую школу колониальных наук по подготовке административных и военных кадров для покорения будущих колоний. МиКЛ содействовала выпуску газет, журналов и кинопродукции колониальной тематики, проводила Дни моря, когда в костёлах звучали мессы о даровании Польше далёких земель.

В Польше был даже введён официальный День колоний (18 апреля), который отмечался патриотическими шествиями с плакатами «Требуем колоний для Польши», «Сила Польши – в колониях». В этот день разыгрывались массовые спектакли, когда одни поляки наряжались в костюмы европейских колонизаторов, другие играли роли чёрных рабов.

Первые польские колониальные поселения ХХ века появились в 1929 году в Анголе. За год до этого в Лиссабоне побывали польские дипломаты, просившие у португальцев, владевших Анголой, разрешения на переселение поляков. Португалия согласилась, но после того, как Польша стала претендовать ещё и на португальский Мозамбик, отозвала своё разрешение. Польский историк Пётр Зыхович утверждает, что Польша не исключала захвата португальских колоний силой, но сил не хватило.

В 1934 году в бразильской провинции Парана появилась польская колония «Морская воля» площадью 200 гектаров. Однако после ряда дипломатических осложнений полякам пришлось покинуть Парану. Потом польские колонисты появились на юге Аргентины, но нездоровый климат и плохие условия для сельского хозяйства вынудили их вернуться в Польшу.

После подписания в 1934 году пакта Пилсудского – Гитлера колониальная риторика Польши стала меняться. Отныне Варшава видит в Берлине союзника. После выхода Германии, Италии и Японии из Лиги наций польская дипломатия продолжала лоббировать их колониальные интересы, надеясь получить взамен  поддержку своим колониальным устремлениям. Польша никогда не осуждала захват Италией колоний в Эфиопии, Японией – в Корее и Китае.

Советский нарком Литвинов писал в 1936 г.: «Имевшее на днях место выступление Бека с заявкой на получение Польшей колоний и появившиеся вслед за этим в польской печати статьи о перенаселении Польши… имеют своей целью мобилизовать общественное мнение Польши вокруг империалистических задач, т. е. под знаком прогерманской политики Польши».

Морская и колониальная лига разрабатывала планы освоения колоний в Либерии, Родезии, Перу, Аргентине, Гренландии (хотя остров принадлежал Дании), во Французской Экваториальной Африке и Французской Гвинее. Была даже идея закрепить за Польшей часть Антарктиды. Договориться получилось с Либерией – единственным на тот момент свободным африканским государством. Вскоре в Либерию прибыл корабль «Познань» с первыми товарами и колонизаторами на борту. Польша заключила с Либерией пакт о взаимопомощи, по условиям которого Либерия в случае нападения третьей стороны на Польшу обязывалась поставить в Войско Польское до 100 тыс. солдат. Кроме того, Польша получала права на землю и продажу оружия в Либерию.

Поляков не смутило, что в ту пору в Либерии процветала работорговля: режим чернокожего президента Чарльза Кинга поставлял в Габон и испанским колонизаторам в Экваториальную Гвинею бесправную рабочую силу – таких же чернокожих. Лига наций была вынуждена учредить Международную комиссию по расследованию информации о работорговле и использовании принудительного труда в Республике Либерия.

Американцы, вынашивая планы реколонизации Либерии, развернули антипольскую информационную кампанию, обвиняя поляков в контрабанде оружия для организации вооружённого захвата власти. Всё это заставило поляков уйти Либерии.

Ещё одной целью польской колониальной политики был французский Мадагаскар. Польша обосновывала свои претензии на остров тем, что в XVIII веке местные жители провозгласили правителем польского повстанца Морица Бенёвского (вообще-то, он был словаком). Польские власти планировали выслать на Мадагаскар 60-70 тыс. «лишних» евреев и отправили на остров с инспекционной поездкой ещё одного адъютанта Пилсудского Мечислава Лепецкого. Гитлер поддержал идею о евреях, но Париж расстроил эти планы.

А 1 сентября 1939 года германский вермахт обрушился на Польшу, и через две недели польское государство перестало существовать. Колониальные мечты Варшавы так и остались мечтами.

https://www.fondsk.ru/news/2019/09/25/rech-pospolitaja-ot-okeana-do-okeana-49090.html

[Александр Васильевич]

Святослав Князев

Как фальсифицируют историю

Европарламент официально обвинил СССР… в развязывании Второй мировой войны



Европейский парламент принял 19 сентября 2019 года резолюцию, в которой назвал Советско-германский договор о ненападении от 23 августа 1939 года «причиной Второй мировой войны». Тем самым фальсификация истории на Западе выведена на принципиально новый уровень. Если раньше откровенные фейки озвучивались блогерами, публицистами или отдельными политиками, вроде скандального экс-министра национальной обороны Польши Антония Мацеревича, а официальные органы старались обходить такого рода темы, то теперь ложь начинают открыто легализовывать.

Инициатором принятия документа выступила Литва. Ее поддержали польские депутаты.

«Эта резолюция содержит много интересных и важных положений, которые ссылаются на исторические факты, а также указывают на то, как впоследствии изменилось общество, прежде всего, в Центральной и Восточной Европе», – приводит слова депутата от польской партии «Права и справедливости» Анны Фотыги «Radio Poland».

Принятие резолюции было приурочено к 80-й годовщине начала Второй мировой. Центральное место в документе занимает Советско-германский договор о ненападении, который депутаты объявили причиной войны. Современную Россию Европарламент обвинил в «фальсификациях истории».

«Вторая мировая война, самая разрушительная в истории Европы, стала непосредственным следствием печально известного нацистско-советского Договора о ненападении от 23 августа 1939 года, также известного как пакт Молотова-Риббентропа, и его секретных протоколов, в соответствии с которыми два тоталитарных режима, задавшиеся целью завоевать мир, делили Европу на две зоны влияния», – цитирует RT текст резолюции.

Более того, в документе осуждаются даже памятники и мемориалы, «прославляющие тоталитарные режимы». Тем самым делается очередной пропагандистский шаг в поддержку сноса монументов, установленных в Восточной и Центральной Европе в честь советских воинов, победивших нацизм, а также – мемориальных кладбищ, на которых погребены красноармейцы.

При этом европейские депутаты плавно опустили целый ряд принципиально важных исторических моментов.

Так, в частности, при подготовке документа был «упущен» тот факт, что первой из европейских стран, начавшей стремительное сближение с Германией после прихода Адольфа Гитлера к власти, была Польша. При этом нацистский фюрер задолго до победы на выборах, еще в 1920-е годы, открыто писал о том, что будет искать «жизненное пространство» для «арийцев» на Востоке. В Варшаве же считали, что «расширение Lebensraum im Osten» предполагает исключительно захват советских территорий. В 1934 году между Германией и Польшей была подписана Декларация о ненападении, за которой последовал ряд других двухсторонних международных актов.

«Забыли» депутаты ЕП и о том, что европейские страны никак не отреагировали на аншлюс Германией Австрии в марте 1938 года.

А главное, – Европейский парламент сделал вид, что «не помнит» о Мюнхенском сговоре. Но ведь еще с весны 1938-го Гитлер начал отчаянно провоцировать Чехословакию, прикрываясь «заботой» о правах этнических немцев, живущих в Судетской области. Прага изначально пошла навстречу Германии, согласившись предоставить Судетам широкие автономные права. Однако в ответ на любые уступки чехословацких властей Гитлер требовал еще больших. В сентябре ситуация зашла в тупик.

Гипотетически шансов на военную победу над Чехословакией у нацистов изначально было немного. Во-первых, в распоряжении у Праги находилась неплохая армия (пусть и уступающая немецкой) и один из мощнейших в мире военно-промышленных комплексов. Во-вторых, Чехословакия в 1930-е годы заключила договоры о взаимопомощи с СССР и Францией. И в случае войны, нацисты, по идее, были бы растерты, словно зерно мельничными жерновами. Однако произошло непредвиденное. Франция под давлением Великобритании фактически отказалась выполнять свои союзнические обязательства. А Советский Союз не имел с Чехословакией и Германией общей границы. Польша же с Румынией пропускать Красную армию заведомо отказались.

Несмотря на все это, Гитлер сомневался в перспективности агрессии. Но 20-21 сентября английские и французские дипломаты официально донесли до правительства Чехословакии, что если Прага попытается отстаивать свой суверенитет и не будет послушно делать то, что ей продиктуют извне, то Париж не станет выполнять взятые на себя союзнические обязательства. В случае же начала совместных антинацистских действий Чехословакии и СССР в каком-либо виде, война, по словам западных представителей, могла «принять характер крестового похода против большевиков». И после его начала правительствам Англии и Франции было бы «очень трудно остаться в стороне».

29 – 30 сентября на переговорах в Мюнхене лидеры Великобритании, Франции, Италии и Германии официально договорились о расчленение суверенной Чехословакии.

Прага была поставлена перед свершившимся фактом, и побоялась даже официально обратиться за помощью к единственному союзнику, верному своему слову, – СССР. В итоге Судеты были аннексированы Германией, а Тешинская область – одним из ключевых на тот момент союзников нацистов в Европе – Польшей.

Великобритания и Франция, в свою очередь, заключили (почти за год до Советского Союза) собственные договоры с Германией. В марте 1939 года, когда Гитлер полностью аннексировал остатки Чехии, Лондон и Париж ничего делать не стали. В руках у нацистов оказались арсеналы Чехословакии и ее военные заводы, что позволило Гитлеру резко нарастить мощь вермахта и подготовить его к большой войне.

Радость Польши от раздела с Германией Чехословакии длилась недолго. Уже в конце 1938 года германское руководство завело речь о том, что польские союзники должны совершить «жест доброй воли» и пойти на территориальные уступки рейху в части касающейся «Данцигского коридора».

3 апреля Адольф Гитлер отдал распоряжение вермахту готовить военную операцию против Польши.


Советский Союз в 1939 году предпринимал отчаянные попытки для того, чтобы создать международное антигитлеровскую коалицию и получить гарантии поддержки от Англии, Франции и Польши.

Однако в Варшаве заявили, что не видят смысла в заключении новых договоров. А Лондон и Париж просто тянули время – на переговоры в Москву делегации отправились по самому длинному маршруту и изначально без официальных полномочий. Кроме того, представители Великобритании и Франции цеплялись буквально к каждому слову в предлагаемых СССР документах. Все это красноречиво свидетельствовало о том, что никто против Гитлера с Москвой объединяться не собирается. В создавшихся условиях советскому руководству не оставалось ничего иногда, как предпринять меры для получения максимальной отсрочки перед началом неизбежной войны (к которой СССР был не готов экономически) и смещения границ. Все это вылилось в переговоры Иосифа Сталина и Вячеслава Молотова с министром иностранных дел Третьего рейха Иоахимом фон Риббентропом. А затем – в подписание Советско-германского договора о ненападении от 23 августа 1939 года.

Причем, Москва в ходе переговоров с Берлином решительно отказалась включать в сферу своего влияния земли, заселенные этническими поляками, ограничившись территориями с восточнославянским населением, которые РСФСР хотела передать Антанта еще в 1919 году.

Советское руководство понимало, что без территорий, отторгнутых у России соседями в 1918-1921 годах, такие крупные административные и экономические центры, как Ленинград, Минск, Киев и Одесса окажутся в критической близости от государственной границы, и могут быть захвачены нацистами в считанные дни. Этого необходимо было избежать любой ценой. Впрочем, даже после нападения Германии на Польшу, СССР изначально воздержался от какой-либо помощи немцам.

Советские войска вступили на аннексированные ранее Варшавой белорусские и украинские земли только 17 сентября 1939 года, когда польская государственность де-факто уже пала, а Англия и Франция не оказали Польше никакой реальной поддержки.

Ограничились формальными демаршами в рамках так называемой «Странной войны». Кстати, именно в тот день из страны бежало все польское политическое руководство.

Поэтому, даже если принимать во внимание исключительно европейский театр Второй мировой (и забыть боевые действия Японии в материковой Азии), то ее начало было бы логичнее отсчитывать не от нападения Гитлера на Польшу, а от вторжения нацистов в Чехословакию. Потому что сегодня из истории войны выпадают такие важные эпизоды, как пограничные боевые действия в Судетах в 1938 году и бой между чехословацкими и немецкими войсками в городе Мистек, когда бойцы 8-го Силезского пехотного полка под командованием капитана Карела Павлива попытались дать отпор оккупантам.

Однако если начало Второй мировой войны совместить с Чехословацким кризисом, то западные страны будут выглядеть, мягко говоря, не в лучшем свете.

Поэтому обо всем, что было до Советско-германского договора, в Европе предпочитают не вспоминать, что является откровенной исторической фальсификацией.

Нам же, в свою очередь, приходится сегодня бороться за правду всеми доступными средствами – снимать фильмы, проводить научные исследования, писать книги со статьями и вообще кричать о событиях 1938 года на каждом углу. Ведь когда простые граждане западных государств банально узнают о Мюнхенском сговоре, они совершенно под другим углом взглянут и на современную политику. В этом случае протаскивать через Европарламент резолюции, объявляющие СССР «зачинщиком» Второй мировой войны, станет просто невозможно...

Специально для «Столетия»

http://www.stoletie.ru/tekuschiiy_moment/kak_falsificirujut_istoriju_697.htm

[Александр Васильевич]

ВАЛЕНТИН КАТАСОНОВ

Версальский мир программировал новую мировую войну

Германские репарации в контексте столетней истории



Главным вопросом Версальского мирного договора, о столетии которого я писал, являлись репарации, которые Германия должна была платить победителям.

До 1 мая 1921 года Германия обязывалась выплатить союзникам 20 млрд марок золотом, товарами, судами и ценными бумагами. В обмен за потопленные суда Германия должна была предоставить все свои торговые суда водоизмещением свыше 1600 т., половину судов свыше 1000 т., одну четверть рыболовных судов и одну пятую часть всего своего речного флота. А ещё в течение пяти лет строить для союзников торговые суда общим водоизмещением по 200 тыс. т в год. В течение 10 лет Германия обязывалась поставлять Франции 140 млн. т угля, Бельгии – 80 млн., Италии – 77 млн. тонн. Однако на фоне оценок, рождавшихся на Парижской мирной конференции, это были мелочи.

Статья 116 мирного договора формально признавала за Россией право получения у Германии части репараций, но Советская Россия проигнорировала эту приманку, понимая, что, прежде чем она заикнётся о репарациях, ей напомнят о долгах царского правительства. На Генуэзской конференции в 1922 году бывшие союзники пытались начать с советской делегацией такой торг, но успеха не имели.

На Парижской мирной конференции была учреждена специальная комиссия, которая выдала цифру репарационных требований, равную 269 млрд. золотых марок. Потом комиссия эту цифру уполовинила: 132 миллиарда золотых марок, или 6,5 миллиарда фунтов стерлингов (34 миллиарда долларов США). Распределение долей на тот момент было следующим: 52% для Франции, 28% для Великобритании и 20% для всех остальных.

Веймарская республика исправно выполняла свои обязательства перед странами-победительницами, но, во-первых, немецкая экономика была слаба и не могла вытягивать установленные объемы репарационных обязательств. Если пересчитать сумму 132 млрд. золотых марок, то в физическом выражении это эквивалентно 50 тысячам тонн драгоценного металла. Для сравнения: золотые резервы ведущих стран накануне Первой мировой войны составляли (тонн): Великобритания – 248; Франция – 1030; Германия – 437; Италия – 355; Россия – 1233; США – 2293.

Бремя для немцев было непосильным. 1922-24 гг. были особенно напряжёнными. Немецкая экономика переживала гиперинфляцию, находилась в состоянии стагнации. Америка стала потихоньку подпитывать Веймарскую республику кредитами, за счёт которых та хотя бы частично выполняла свои репарационные обязательства.

Процесс разгрузки Германии от репараций начался летом 1924 г., когда на Лондонской конференции был принят план Дауэса (по имени американского банкира, директора одного из банков группы Моргана Чарльза Гейтса Дауэса). План предусматривал дальнейшее снижение объёма репараций и решал вопрос об источниках их покрытия. Для этого требовалось экономическое восстановление Германии, а средством восстановления должны были стать иностранные, в первую очередь американские, инвестиции. Средством оживления немецкой экономики также должна была стать стабилизация марки. Для этого план Дауэса предусматривал предоставление Германии займа в размере 200 млн. долл. (по тем временам неслыханно большая сумма), половина из которого выделялась банкирским домом Моргана.

Примечательно, что в 1924-1929 гг. Германия выплатила победителям репараций на сумму лишь 10 млрд. золотых марок, а иностранных вложений в германскую промышленность за тот же период пришло на сумму 33 млрд., ещё 30 млрд. золотых марок пришло в виде займов. Таким образом, чистый приток финансовых ресурсов (прямые инвестиции + займы – репарационные платежи) за пятилетний период составил 53 млрд. золотых марок. Если пересчитать на современные доллары, то экономика Германии получила чистые вливания, равные без малого одному триллиону долларов США. Америка готовила Германию к следующей мировой войне. Условия Версальского договора в части, касающейся репараций, были серьёзно скорректированы. Ещё более радикальной была корректировка статей, касающихся демилитаризации Германии. Немецкая военная экономика возрождалась на глазах.

В 1929 году на смену плану Дауэса приходит план Юнга, названный по имени Оуэна Юнга, президента компании «Дженерал электрик». План был принят на Гаагской конференции по репарациям 1929-1930 годов, и он ещё более снижал репарационное бремя. Выплаты по репарациям были рассчитаны на 50 лет, а общий объём установлен в 114 млрд. золотых марок (в среднем на год получается 2,28 млрд. золотых марок; в современной валюте примерно около 39 млрд. долл. США).

И уже через год с небольшим после принятия плана Юнга он перестал выполняться. Президент США Герберт Гувер демонстративно объявил в 1931 году мораторий на выплату репараций. Подписанный в 1932 году на конференции в Лозанне договор предусматривал, что Берлин выпустит специальные 15-летние облигации на сумму своих репарационных обязательств. Погашение Германией этих облигаций и будет означать окончательное решение репарационного вопроса.

Однако Германия, не выпустив никаких облигаций, вообще прекратила перечислять репарации. И уж тем более перестала платить репарации после прихода к власти Гитлера. Версальский договор подвергся полному бойкоту со стороны Третьего рейха. Победители, как ни удивительно, почти никак не прореагировали на этот бойкот. При Гитлере, в 1933-1945 гг., Германия не перечислила по репарациям ни одного пфеннига. Германия прекратила выплаты и по государственному долгу, который образовался у неё перед Великобританией и Францией перед Первой мировой войной. Прекратилось и погашение послевоенных американских кредитов, на что Вашингтон также не реагировал.

В 1930 году союзники по Антанте создали Банк международных расчётов (БМР) в Базеле для координации и централизованного управления перечислением причитающихся победителям репарационных платежей, но это было лишь легендой. На самом деле БМР создавался для того, чтобы накачать немецкую экономику англосаксонскими деньгами, подготовив её к войне.

Накачка Германии англосаксонским капиталом осуществлялась с помощью и инвестиций, и банковских кредитов. Новоиспеченный рейхсканцлер Адольф Гитлер поставил во главе Рейхсбанка Ялмара Шахта. Уже в мае 1933 года Шахт отравился за океан, где встретился с президентом Франклином Рузвельтом и крупнейшими банкирами Уолл-стрит. В результате Америка выделила Германии кредиты на общую сумму в 1 млрд. долл. А в июне 1933 года во время поездки в Лондон и встречи с директором Банка Англии Монтегю Норманом Шахт добивается ещё большего успеха: во-первых, сокращения, а потом и полного прекращения платежей по старым английским займам; во-вторых, нового английского займа на 2 млрд. долл.

Так Версальский мирный договор программировал новую мировую войну. Французский маршал Фердинанд Фош, воскликнувший в 1919 году по поводу Версаля, что это не мир, а перемирие и точно определивший срок перемирия – 20 лет, оказался пророком.

О непогашенных репарационных обязательствах Германии страны-победительницы вспомнили лишь на Потсдамской конференции в 1945 году. Но там решался несопоставимо более крупный вопрос – о репарациях по итогам Второй мировой. Вопрос об остатках репарационных обязательств Германии времён Первой мировой войны был перенесён на более позднее время.

После образования в 1949 году Федеративной Республики Германия Англия и Франции стали напоминать ей о необходимости продолжить выполнение своих репарационных обязательств по Версальскому договору.

Вопросы о старых долгах Германии обсуждались на Лондонской конференции 1953 года, где было подписано соглашение с ФРГ о величине и порядке погашения всех обязательств Германии, вытекавших из Версальского договора, а также из соглашений по предоставлению Германии кредитов в разные периоды времени. Общая сумма обязательств была определена в 15 млрд. марок. По оценкам экспертов, это означало, что Германия получала 50-процентный дисконт. Окончательно выплаты были закончены Федеративной Республикой Германия в 1983 году, за исключением части обязательств, которые приходились на ГДР. В ценах 1953 года остаток был определён в размере 1 млрд. марок. После создания единого немецкого государства в 1990 году оставшаяся сумма обязательств стала погашаться, процесс продолжался двадцать лет. 3 октября 2010 года Германия последним траншем в 70 миллионов евро завершила выплату репараций, наложенных на неё Версальским мирным договором.

История германских репараций по итогам Первой мировой войны весьма поучительна. Пример Версальского соглашения показывает, что Великобритания, Франция, США имеют хорошую память и умеют отжимать у должника по максимуму. Никакие долги в их представлении срока давности не имеют. В случае с Версальскими репарациями от момента их юридического оформления до полного погашения прошло ровно 90 лет.

Нам есть здесь чему учиться у Запада. На Генуэзской конференции 1922 года, где Советская России отказалась от своего права на германские репарации, она выдвинула бывшим союзникам требования по покрытию ущерба, нанесённого нашей стране торговой блокадой и военной интервенцией на сумму 39,5 млрд. золотых рублей. Эти претензии (по сути, репарационные требования) имели серьёзное документальное обоснование, но Запад отказался их рассматривать. Сегодня есть смысл вернуться к данному вопросу. Ведь репарации срока давности не имеют.

https://www.fondsk.ru/news/2019/09/23/versalskij-mir-programmiroval-novuju-mirovyu-vojnu-49082.html

[Александр Васильевич]

ВАЛЕНТИН КАТАСОНОВ

Версальский мир программировал новую мировую войну

Германские репарации в контексте столетней истории



Главным вопросом Версальского мирного договора, о столетии которого я писал, являлись репарации, которые Германия должна была платить победителям.

До 1 мая 1921 года Германия обязывалась выплатить союзникам 20 млрд марок золотом, товарами, судами и ценными бумагами. В обмен за потопленные суда Германия должна была предоставить все свои торговые суда водоизмещением свыше 1600 т., половину судов свыше 1000 т., одну четверть рыболовных судов и одну пятую часть всего своего речного флота. А ещё в течение пяти лет строить для союзников торговые суда общим водоизмещением по 200 тыс. т в год. В течение 10 лет Германия обязывалась поставлять Франции 140 млн. т угля, Бельгии – 80 млн., Италии – 77 млн. тонн. Однако на фоне оценок, рождавшихся на Парижской мирной конференции, это были мелочи.

Статья 116 мирного договора формально признавала за Россией право получения у Германии части репараций, но Советская Россия проигнорировала эту приманку, понимая, что, прежде чем она заикнётся о репарациях, ей напомнят о долгах царского правительства. На Генуэзской конференции в 1922 году бывшие союзники пытались начать с советской делегацией такой торг, но успеха не имели.

На Парижской мирной конференции была учреждена специальная комиссия, которая выдала цифру репарационных требований, равную 269 млрд. золотых марок. Потом комиссия эту цифру уполовинила: 132 миллиарда золотых марок, или 6,5 миллиарда фунтов стерлингов (34 миллиарда долларов США). Распределение долей на тот момент было следующим: 52% для Франции, 28% для Великобритании и 20% для всех остальных.

Веймарская республика исправно выполняла свои обязательства перед странами-победительницами, но, во-первых, немецкая экономика была слаба и не могла вытягивать установленные объемы репарационных обязательств. Если пересчитать сумму 132 млрд. золотых марок, то в физическом выражении это эквивалентно 50 тысячам тонн драгоценного металла. Для сравнения: золотые резервы ведущих стран накануне Первой мировой войны составляли (тонн): Великобритания – 248; Франция – 1030; Германия – 437; Италия – 355; Россия – 1233; США – 2293.

Бремя для немцев было непосильным. 1922-24 гг. были особенно напряжёнными. Немецкая экономика переживала гиперинфляцию, находилась в состоянии стагнации. Америка стала потихоньку подпитывать Веймарскую республику кредитами, за счёт которых та хотя бы частично выполняла свои репарационные обязательства.

Процесс разгрузки Германии от репараций начался летом 1924 г., когда на Лондонской конференции был принят план Дауэса (по имени американского банкира, директора одного из банков группы Моргана Чарльза Гейтса Дауэса). План предусматривал дальнейшее снижение объёма репараций и решал вопрос об источниках их покрытия. Для этого требовалось экономическое восстановление Германии, а средством восстановления должны были стать иностранные, в первую очередь американские, инвестиции. Средством оживления немецкой экономики также должна была стать стабилизация марки. Для этого план Дауэса предусматривал предоставление Германии займа в размере 200 млн. долл. (по тем временам неслыханно большая сумма), половина из которого выделялась банкирским домом Моргана.

Примечательно, что в 1924-1929 гг. Германия выплатила победителям репараций на сумму лишь 10 млрд. золотых марок, а иностранных вложений в германскую промышленность за тот же период пришло на сумму 33 млрд., ещё 30 млрд. золотых марок пришло в виде займов. Таким образом, чистый приток финансовых ресурсов (прямые инвестиции + займы – репарационные платежи) за пятилетний период составил 53 млрд. золотых марок. Если пересчитать на современные доллары, то экономика Германии получила чистые вливания, равные без малого одному триллиону долларов США. Америка готовила Германию к следующей мировой войне. Условия Версальского договора в части, касающейся репараций, были серьёзно скорректированы. Ещё более радикальной была корректировка статей, касающихся демилитаризации Германии. Немецкая военная экономика возрождалась на глазах.

В 1929 году на смену плану Дауэса приходит план Юнга, названный по имени Оуэна Юнга, президента компании «Дженерал электрик». План был принят на Гаагской конференции по репарациям 1929-1930 годов, и он ещё более снижал репарационное бремя. Выплаты по репарациям были рассчитаны на 50 лет, а общий объём установлен в 114 млрд. золотых марок (в среднем на год получается 2,28 млрд. золотых марок; в современной валюте примерно около 39 млрд. долл. США).

И уже через год с небольшим после принятия плана Юнга он перестал выполняться. Президент США Герберт Гувер демонстративно объявил в 1931 году мораторий на выплату репараций. Подписанный в 1932 году на конференции в Лозанне договор предусматривал, что Берлин выпустит специальные 15-летние облигации на сумму своих репарационных обязательств. Погашение Германией этих облигаций и будет означать окончательное решение репарационного вопроса.

Однако Германия, не выпустив никаких облигаций, вообще прекратила перечислять репарации. И уж тем более перестала платить репарации после прихода к власти Гитлера. Версальский договор подвергся полному бойкоту со стороны Третьего рейха. Победители, как ни удивительно, почти никак не прореагировали на этот бойкот. При Гитлере, в 1933-1945 гг., Германия не перечислила по репарациям ни одного пфеннига. Германия прекратила выплаты и по государственному долгу, который образовался у неё перед Великобританией и Францией перед Первой мировой войной. Прекратилось и погашение послевоенных американских кредитов, на что Вашингтон также не реагировал.

В 1930 году союзники по Антанте создали Банк международных расчётов (БМР) в Базеле для координации и централизованного управления перечислением причитающихся победителям репарационных платежей, но это было лишь легендой. На самом деле БМР создавался для того, чтобы накачать немецкую экономику англосаксонскими деньгами, подготовив её к войне.

Накачка Германии англосаксонским капиталом осуществлялась с помощью и инвестиций, и банковских кредитов. Новоиспеченный рейхсканцлер Адольф Гитлер поставил во главе Рейхсбанка Ялмара Шахта. Уже в мае 1933 года Шахт отравился за океан, где встретился с президентом Франклином Рузвельтом и крупнейшими банкирами Уолл-стрит. В результате Америка выделила Германии кредиты на общую сумму в 1 млрд. долл. А в июне 1933 года во время поездки в Лондон и встречи с директором Банка Англии Монтегю Норманом Шахт добивается ещё большего успеха: во-первых, сокращения, а потом и полного прекращения платежей по старым английским займам; во-вторых, нового английского займа на 2 млрд. долл.

Так Версальский мирный договор программировал новую мировую войну. Французский маршал Фердинанд Фош, воскликнувший в 1919 году по поводу Версаля, что это не мир, а перемирие и точно определивший срок перемирия – 20 лет, оказался пророком.

О непогашенных репарационных обязательствах Германии страны-победительницы вспомнили лишь на Потсдамской конференции в 1945 году. Но там решался несопоставимо более крупный вопрос – о репарациях по итогам Второй мировой. Вопрос об остатках репарационных обязательств Германии времён Первой мировой войны был перенесён на более позднее время.

После образования в 1949 году Федеративной Республики Германия Англия и Франции стали напоминать ей о необходимости продолжить выполнение своих репарационных обязательств по Версальскому договору.

Вопросы о старых долгах Германии обсуждались на Лондонской конференции 1953 года, где было подписано соглашение с ФРГ о величине и порядке погашения всех обязательств Германии, вытекавших из Версальского договора, а также из соглашений по предоставлению Германии кредитов в разные периоды времени. Общая сумма обязательств была определена в 15 млрд. марок. По оценкам экспертов, это означало, что Германия получала 50-процентный дисконт. Окончательно выплаты были закончены Федеративной Республикой Германия в 1983 году, за исключением части обязательств, которые приходились на ГДР. В ценах 1953 года остаток был определён в размере 1 млрд. марок. После создания единого немецкого государства в 1990 году оставшаяся сумма обязательств стала погашаться, процесс продолжался двадцать лет. 3 октября 2010 года Германия последним траншем в 70 миллионов евро завершила выплату репараций, наложенных на неё Версальским мирным договором.

История германских репараций по итогам Первой мировой войны весьма поучительна. Пример Версальского соглашения показывает, что Великобритания, Франция, США имеют хорошую память и умеют отжимать у должника по максимуму. Никакие долги в их представлении срока давности не имеют. В случае с Версальскими репарациями от момента их юридического оформления до полного погашения прошло ровно 90 лет.

Нам есть здесь чему учиться у Запада. На Генуэзской конференции 1922 года, где Советская России отказалась от своего права на германские репарации, она выдвинула бывшим союзникам требования по покрытию ущерба, нанесённого нашей стране торговой блокадой и военной интервенцией на сумму 39,5 млрд. золотых рублей. Эти претензии (по сути, репарационные требования) имели серьёзное документальное обоснование, но Запад отказался их рассматривать. Сегодня есть смысл вернуться к данному вопросу. Ведь репарации срока давности не имеют.

https://www.fondsk.ru/news/2019/09/23/versalskij-mir-programmiroval-novuju-mirovyu-vojnu-49082.html

[Александр Васильевич]

ВАЛЕНТИН КАТАСОНОВ

Об экономической модели Германии 1930-х годов

Технология построения мобилизационной экономики



Ранее я писал, что на фоне мирового экономического кризиса 1930-х годов «аномально» выглядели две экономики – Советского Союза и Германии.

Бурная экономическая динамика СССР была задана индустриализацией, которая началась за несколько месяцев до обвала на Нью-Йоркской фондовой бирже в октябре 1929 года. Промышленное производство в СССР в период 1928–1937 гг., по оценкам западных специалистов, выросло в 2,5–3,5 раза. И если на Западе в предвоенное десятилетие предприятия массами закрывались, то в СССР к 1940 году было построено около 9 тысяч новых заводов.

Германия также демонстрировала высокие темпы промышленного развития в 30-е годы. Однако почему на неё не распространились экономические законы капитализма? Почему Германия не попала в общую волну капиталистического цикла?

В 1929-1932 гг. Германия ничем не отличалась от других капиталистических стран, она также переживала спад и, может быть, даже более тяжёлый, чем другие страны Западной Европы. Так, в 1929-32 гг. спад промышленного производства в Великобритании составил 23%, во Франции – 24%, в Германии – 41%. В тяжёлой промышленности падение производства в Германии было ещё больше, чем в целом по промышленности. В 1931 году началась серия банкротств немецких банков и концернов. То есть если в Европе в целом социально-экономическая ситуация была плохой, то в Германии её можно было назвать ужасной. Впору было говорить не об экономическом чуде, а об экономической катастрофе в Германии. Почему так?

Во-первых, главные получатели репараций от Германии Франция и Великобритания попытались ослабить бремя своего кризиса за счёт активизации репарационных платежей.

Во-вторых, с осени 1929 года прекратился приток капитала из других стран, прежде всего США, которые сами были накрыты волной экономического кризиса. До этого в рамках плана Дауэса шла подпитка германской экономики кредитами, займами и прямыми инвестициями.

В-третьих, закулисные силы специально усугубляли социально-экономическую ситуацию в Германии, они и привели к власти своего ставленника Гитлера.

Придя в 1933 году к власти, Гитлер расставляет на ключевые посты в экономике своих людей, которые начинают проводить новую экономическую политику. Среди них выделяется Ялмар Шахт, которого фюрер летом 1934 года назначил главой Рейхсбанка и министром экономики. Политика Шахта началась с усилий по трудоустройству всех безработных путём резкого увеличения фронта общественных работ и стимулирования частного предпринимательства. Безработным предоставлялся государственный кредит в виде специальных векселей. Значительно снизились налоги для компаний, которые теперь расширяли капитальные вложения и обеспечивали рост занятости.

С 1934 года Берлин во всеуслышание заявил, что в Германии начинается строительство военной экономики. К 1936 году был разработан переданный под жёсткий контроль Германа Геринга четырёхлетний план, целью которого было превратить за четыре года Германию в страну, которая была бы в состоянии обеспечивать себя всем необходимым в случае войны. Импорт был сокращён до минимума, был введён жёсткий контроль за ценами и размером заработной платы, дивиденды ограничивались 6% годовых, строились огромные заводы по производству синтетического каучука, тканей, горючего, другой продукции из собственного сырья. Гигантские заводы Геринга производили сталь исключительно из местной руды. Немецкая экономика была полностью мобилизована на нужды войны, а промышленники, доходы которых резко подскочили, превратились в механизмы военной машины.

С 1936 по 1939 год объём промышленного производства Третьего рейха вырос на 37%. За один 1939 год Германия произвела 24 миллиона тонн чугуна, или 22% общемирового производства, 22.3 миллиона тонн стали (24%), 333 миллиона тонн каменного угля (17%), а по производству искусственного каучука и металлообрабатывающих станков заняла первое место в мире. Экспорт чёрных металлов Германией превысил аналогичный показатель США вчетверо!

О причинах экономического чуда в Германии периода 1933-1939 гг. написано много книг, и все единодушны в том, что в 1933 году буквально за несколько месяцев произошла смена модели экономики: либеральная модель была заменена моделью мобилизационной экономики. С политэкономической точки зрения на смену частнокапиталистическому капитализму пришёл государственный. Ликвидации крупных частных монополий не произошло; вместо этого были ликвидированы тысячи мелких фирм, поглощённые крупным бизнесом. А над частными монополиями была воздвигнута жёсткая вертикаль административного управления экономикой.

Крупный бизнес был консолидирован в профессиональные гильдии (корпорации), которые находились под управлением своих «фюреров». 27 февраля 1934 года был принят закон «О подготовке органического строения экономики», учреждавший Имперскую экономическую палату (Reichswirtschaftskammer), в рамках которой начали действовать шесть групп (гильдий): 1) промышленности (руководители Густав Крупп и др.); 2) банков (возглавлял Курт фон Шрёдер); 3) торговли (возглавлял Франц Хайлер); 4) страхования (возглавлял Эдуард Хилгард); 5) энергетики; 6) ремесленного производства. Опираясь на гильдии, государство провело 100-процентное картелирование экономики.

Переход к новой экономической модели сопровождался резким расширением государственного сектора, но не за счёт национализации, а за счёт строительства новых предприятий. А также за счёт активов, которые приобретались путём территориальных аннексий перед Второй мировой войной. В состав государственного концерна Германа Геринга включались также активы, конфискованные у евреев и других репрессированных лиц.

Развитию промышленности способствовало резкое сокращение расходов на заработную плату. Гитлер выполнил обещание дать работу безработным, но зарплата была ниже обычной – чуть выше пособия по безработице. Было установлено жёсткое администрирование: 1) учёт рабочей силы; запрет на самовольную смену работником места своей работы; 2) удлинение рабочего дня (до 12–14 часов); 3) введение трудовой повинности для молодёжи (принудительный бесплатный труд, в котором должны были участвовать все молодые немцы); 4) введение принудительного бесплатного труда для заключённых концентрационных лагерей; 5) ликвидация профсоюзов, запрещение стачек и забастовок.

Одновременно с замораживанием заработных плат устанавливался жёсткий контроль над розничными ценами. Вводились строгие ограничения на дивиденды и проценты по депозитам. Вывод дивидендов, процентов и иных прибылей иностранными инвесторами из страны не допускался. Устанавливался запретительно-высокий налог на вывоз капитала.

Много новаций возникло в денежной и финансовой сфере. Был провозглашён принцип денежной автаркии: национальная денежная единица (рейхсмарка) не могла более обмениваться на фунты стерлингов и другие иностранные валюты. Курс марки не привязывался к какой-либо иностранной валюте или корзине. Был введён запрет на свободный вывоз рейхсмарки за рубеж. Была введена система государственных лицензий для внешнеторговых сделок, что автоматически устанавливало контроль государства над валютными счетами компаний. Во внешней торговле преобладали счета ASKI (клиринговая система расчётов).

Внутри страны параллельно с рейхсмарками, которые эмитировались Рейхсбанком, большую роль приобрели параллельные деньги, выпуск которых поощрялся и организовывался государством. Поддерживалась иллюзия, что Рейхсбанк не злоупотребляет печатным станком. К тому же параллельные деньги (денежные суррогаты) использовалось для оплаты военных заказов, что позволяло маскировать масштабы милитаризации экономики. Особую роль играл вексель МЕФО. Такие долговые обязательства формально выдавались созданной Шахтом компанией МЕФО (Metallurgische Forschungsgesellschaft). Компания не вела никакой деятельности и являлась просто финансовым механизмом. Векселя МЕФО были гарантированы государством, принимались всеми немецкими банками и учитывались Рейхсбанком для печатания ничем не обеспеченных банкнот. Эти векселя предназначались исключительно для перевооружения Германии и не отражались ни в отчётах (бюллетенях) Центробанка, ни в государственном бюджете.

Может возникнуть впечатление, что мобилизация осуществлялась исключительно за счёт внутренних источников и что экономика действительно становилась автаркической. Однако с приходом к власти Гитлера США и Великобритания не прекратили свою поддержку Германии (в виде кредитов и прямых инвестиций) – их поддержка просто приобрела другие, замаскированные формы.

Одна из них – попустительство Третьему рейху в его экспансии. В марте 1936 года Германия при молчаливом согласии стран-победительниц восстановила свой суверенитет над Рейнской областью, где находились гиганты тяжёлой промышленности (до этого область, согласно решениям Парижской мирной конференции 1919 года, находилась под контролем Франции). Затем последовали аншлюс Австрии (март 1938 года) и аннексия Судетской области (октябрь 1938 года), ставшая первым этапом оккупации Чехословакии. В марте 1939 г. Германия осуществила полную оккупацию Чехословакии, объявив над ней свой протекторат. К рейху отошли значительные производственные мощности, например завод «Шкода». На танках «Шкоды» германские войска шли потом на Москву.

Были и другие формы экономической поддержки Западом Третьего рейха, но об этом дальше.

(Окончание следует)

https://www.fondsk.ru/news/2019/09/30/ob-ekonomicheskoj-modeli-germanii-1930-h-godov-49128.html

[Александр Васильевич]

ЮРИЙ РУБЦОВ

Варшавское восстание – польское политиканство снова торжествует

«Лондон так решил…»



«Варшава мой родной город… Я в бинокль рассматривал город своей юности, где продолжал жить единственный родной мне человек – сестра. Но видел одни развалины. Войска были измотаны, понесли, конечно, немалые потери. Необходимо было получить пополнение, подвезти большое количество боеприпасов, создать резервы. Без этого ни о каком наступлении через Вислу не могло быть и речи. Но мы помогали восставшим всем, чем могли: с самолетов сбрасывали им так необходимые нам самим продовольствие, медикаменты, боеприпасы. За две недели было сделано пять тысяч вылетов. Высадили через Вислу крупный десант, но он успеха не имел и, понеся значительные потери, отошел на восточный берег».

Это фрагмент воспоминаний Маршала Советского Союза К. Рокоссовского. Во главе войск 1-го Белорусского фронта он, бывший варшавский рабочий, тесавший камни, которые и по сей день покоятся в опорах моста Понятовского, добровольно вступивший рядовым в полк каргопольских драгун и вместе с ним вынужденный покинуть Полынь под напором германцев, вернулся сюда спустя тридцать лет в дни Варшавского восстания. Вернулся освобождать свой родной город, а из-за политиканства сидевших в Лондоне инициаторов восстания был обречён на малоуспешные попытки переломить ситуацию в пользу восставших.

Слова о политиканстве – не домысел автора. Ни от руководителя восставших главнокомандующего Армией Крайовой генерала Т. Бур-Коморовского, ни от польского эмигрантского правительства никакой информации о готовящемся восстании советскому командованию не поступило.

Польские патриоты мужественно сражались с гитлеровцами на варшавских баррикадах, но силы были неравными. Против хорошо вооружённого немецкого гарнизона, насчитывавшего 25 тыс. солдат и имевшего на вооружении танки, артиллерию, авиацию, выступили около 40 тыс. поляков, которые имели только 3,5 тыс. единиц стрелкового оружия. Положение повстанцев ухудшалось, они несли большие потери, но Лондон ничем существенным их не поддержал.

И тогда, когда перевес сил явно обозначился в пользу немцев и те приступили к методичному уничтожению восставших, ни из Лондона, ни от Бур-Коморовского не последовало попыток связаться с советским командованием и скоординировать совместные действия. Когда же Рокоссовский послал к руководителю восстания для связи двух офицеров-парашютистов, тот не пожелал их принять.

Почему? Что, помощь Красной армии была бы лишней? Разумеется, ни члены правительства Сикорского, ни генерал Бур-Коморовский не были самоубийцами и понимали, что скоординированный удар по оккупантам с двух сторон стопроцентно гарантировал бы победу. Но тогда пришлось бы делить лавры победы с русскими, и именно этого польская верхушка не хотела. Она и на развязывание восстания пошла в стремлении опередить Красную армию и, самостоятельно очистив город, установить там власть без участия коммунистов в лице Польского комитета национального освобождения.

Немецкая газета Die Zeit несколько лет назад предала гласности документ поразительной обличительной силы – обнаруженную в архивах запись переговоров, состоявшихся незадолго до восстания между Коморовским и штурмбаннфюрером СС П. Фухсом. Из записи следует, что польский генерал прямо подтвердил противнику факт подготовки восстания. На вопрос Фухса, не считает ли пан генерал, что «такое решение повлечёт за собой кровопролитие и страдания гражданского населения», тот недрогнувшим голосом ответил: «Я же только солдат, а не политик, меня учили беспрекословно выполнять приказы... Если Лондон так решил, восстание, несомненно, начнётся».

Более того, Коморовский не скрыл от собеседника (напомним: представлявшего лагерь общего для Польши и СССР врага) всю политическую подоплеку авантюры: «Это дело престижа. Поляки при помощи Армии Крайовой хотели бы освободить Варшаву и назначить здесь польскую администрацию до момента вхождения советских войск. Хотим объявить об этом как о свершившемся факте, который сыграет решающую роль в будущей судьбе Польши».

Итак, лондонское правительство и командующий АК сами подтверждают врагу планы подготовки к восстанию, не могут не понимать, каковы шансы восставших, и всё равно приказывают начать восстание.

Преступную авантюру своих политиков варшавяне оплатили обильной кровью. По разным подсчётам, погибли не менее 130 тыс. варшавян, большинство из которых – мирные жители.

В отличие от них закоперщики восстания в своём большинстве остались живы и здоровы. Тому же Бур-Коморовскому после рукопожатия с обергруппенфюрером СС Э. фон дем Бах-Зелевским, руководившим подавлением восстания, предоставили возможность дожидаться окончания войны (освобождения американцами) со статусом военнопленного.

И вот на этом фоне ряд западных, а в последние три десятилетия и польских историков под лозунгом «очищения истории от лжи» стали открыто обвинять СССР в том, что он злонамеренно не захотел оказать помощь восставшим. Утверждения, что у 1-го Белорусского фронта просто не было для этого необходимых сил, отметаются сходу. Между тем за 40 предыдущих дней войска с напряжёнными боями прошли 700 километров, форсировали несколько рек, прежде чем вышли к Висле. Последним усилием на её западном берегу были захвачены три плацдарма, а на правом на какой-то момент взята Прага – предместье Варшавы.

Советские соединения были изнурены предшествующими боями. За август потери фронта составили почти 115 тыс. человек. На направлении действий 2-й танковой армии генерала А. Радзиевского была дана неверная оценка сил противника, в результате армия понесла значительные потери, и её прорыв в Прагу, которая вновь перешла в руки врага, стал невозможен. В период с 16 по 20 сентября через Вислу переправились шесть усиленных польских батальонов Войска Польского, воевавших в составе 1-го Белорусского фронта, но преодолеть сопротивление гитлеровцев они не смогли и, понеся большие потери, 24 сентября были вынуждены возвратиться на правый берег.

И все же советское командование оказывало посильную поддержку польским повстанцам как ударами артиллерии и авиации, так и в материально-техническом отношении. Вот лишь несколько цифр: с 13 сентября по 1 октября для оказания помощи восставшим был произведён 4821 самолётовылет, в том числе 1361 – на бомбардировку и штурмовку противника в Варшаве по заявкам повстанцев и 2435 – на сбрасывание грузов. При этом для повстанцев было сброшено 156 миномётов, 505 противотанковых ружей, 2667 автоматов, винтовок и карабинов, 3,3 млн. патронов для стрелкового оружия, 515 кг медикаментов, более 100 тонн продовольствия, военное имущество.

Доводы ревнителей «очищения истории от лжи» враждуют даже с формальной логикой. Если руководители восстания даже от врага не скрывали, что хотят установить власть в Варшаве до того, как придёт Красная армия, то почему Сталину и советскому военному командованию приписываются нежелание помочь восставшим  и людоедский замысел со стороны наблюдать, как гитлеровцы уничтожают польскую столицу со всем её населением?

Новые горы лжи вокруг Варшавского восстания нагромождаются в наши дни. Бывший министр обороны Польши Антоний Мачеревич (профессиональный историк и столь же профессиональный фальсификатор) в 2016 г. назвал Варшавское восстание 1944 года «крупнейшей битвой Второй мировой войны», благодаря которой советская армия не продвинулась (?) на запад и «большее число стран смогли сохранить свою независимость».

Через год в связи с очередной годовщиной начала Варшавского восстания министр разразился новыми откровениями, заявив, что «история последних 80 лет выглядела бы иначе, если бы та прекрасная молодежь, небывалое поколение независимой Польши не было так жестоко истреблено, как это произошло в результате действия преступной немецкой и советской махины».

«Страшные потери, которые понесла Варшава и весь польский народ, эту страшную жертву мы чувствуем по сей день», – с пафосом произносит министр, уклоняясь от ответа на вопрос, кто в действительности несёт ответственность за эту жертву. Ведь списать всё на «преступную немецкую и советскую махину» – значит извратить всё до основания.

На памятных мероприятиях, состоявшихся 1 сентября в Польше по случаю 80-летия начала Второй мировой войны, вновь звучали фразы о «молоте фашизма и наковальне коммунизма», между которыми оказалась несчастная Польша. А отказ пригласить на эти мероприятия российского президента поляки объяснили так: «Мы хотим отметить эту дату в духе исторической правды», Россия же «в этом не заинтересована» (заместитель министра иностранных дел Польши Шимон Шинковский вель Сенк).

До тех пор пока тон в польских верхах будут задавать такие извратители исторической истины, душам героев Варшавского восстания, отданных польскими политиканами на заклание врагу, покоя не знать.

https://www.fondsk.ru/news/2019/10/02/varshavskoe-vosstanie-polskoe-politikanstvo-snova-torzhestvuet-49144.html

[Александр Васильевич]

"Может быть утрачено главное": Путин предупредил о единственной угрозе подтасовок истории Второй мировой


_{Фото: Kremlin Pool/ Globallookpress}

Президент России Владимир Путин назвал "верхом цинизма" заявления о том, что это Сталин развязал Вторую мировую войну. При этом глава государства предупредил об угрозе подтасовок истории того времени. По его мнению, она заключается в одном: "Может быть утрачено главное".

Во время дискуссии в рамках XVI ежегодного заседания клуба "Валдай" Президент России весьма жестко отозвался на заявления о том, что якобы Сталин начал Вторую мировую войну.

"Но уж сказать, что Сталин развязал войну, - это верх цинизма", - возмутился глава государства.

Владимир Путин напомнил "забывшим" о том, что на самом деле случилось 22 июня 1941 года в 4 часа утра.

"Как будто в четыре часа утра Советский Союз напал на Германию, - недоумевает президент. - Это немецкие войска перешли границу Советского Союза. И несмотря на имевшийся договор о ненападении, нарушив этот договор, напали в одностороннем порядке без объявления войны на Советский Союз".

При этом Путин не стал давать оценку сталинскому режиму, подчеркнув, что это "черные страницы в истории нашей страны" - все то, что связано с репрессиями, лагерями, человеческими потерями в результате этих самых кровавых страниц истории России.

Ответил Путин и на домыслы о вкладе в борьбу с фашизмом в отношении нашей страны. Глава государства напомнил, что у Советского Союза потери составили 25 - 27 млн человек, а у США около полумиллиона.

"Все это пытаются зачем-то смешать, спрятать, извратить, - обратил внимание Президент России и предупредил о единственной угрозе подтасовок истории того времени: - Мне кажется, что угроза в одном: в том, что в процессе этих подтасовок может быть утрачено главное - люди могут перестать бояться повторения подобных трагедий".

https://tsargrad.tv/news/mozhet-byt-utracheno-glavnoe-putin-predupredil-o-edinstvennoj-ugroze-podtasovok-istorii-vtoroj-mirovoj_220066