Родион Часовников
Избави нас от лукавого... и толерантного
Вспомните, как в литературе дореволюционной России легко и непринужденно говорилось обо всем - о государстве, о городовых, о соседях, об отношениях полов, о национальных проявлениях, о бытовых и социальных стереотипах, о характерах героев (реальных и вымышленных). И не было в этих рассуждениях и описаниях ни пошлости, ни ярости, ни двусмысленностей, потому что правда (со спокойным и ясным к ней отношением) отрезвляет, очищает наше отношение к окружающему миру. Само произнесение правды, выведение на свет какого-то безобразия, в отличие от его сокрытия или перекрашивания, способно прекратить это самое безобразие.
Возьмем, к примеру, словарь Даля. Читаем: Измордасить - ... избить кому морду, измордаситься - избить морду друг другу взаимно или Пень -... болван, глупый человек.
Теперь многое изменилось. Наступила эра политкорректности и толерантности. Даже язык притчи или басни стал слишком прямолинейным для наших дней. В словарях стремительно подчищаются смыслы и понятия, word подчеркивает красным все слова с оттенком неодобрительной или негативной оценки.
Только самый праздный и неискренний диалог отвечает современным требованиям приличия, требованиям нового лицемерного языка.
Не будем подробно исследовать значение многозначного, и более чем двусмысленного понятия толерантность. Чаще всего, его применяют вместо слова терпимость. Но вот к чему терпимость?
А это мы можем выяснить из контекста. Нам часто предлагают терпимость к агрессии против нас, терпимость к пороку, к преступлению, к безнравственности, к насилию над нашими душами, над здравым смыслом, над истиной!
Толерантность в медицине, в частности, определяется как неспособность организма вырабатывать антитела, как опасная несопротивляемость болезни, то есть распаду. Привыкание к наркотикам - это тоже толерантность.
Вот это чудесное свойство общественного организма и становится сегодня нашим пропуском к благополучию, добродетелью нового времени!
А вот иммунитет, то есть язык правды, позволяющий называть вещи, события, явления своими именами, не просто умирает, его убивают.
Как любая ложь, толерантность не может жить без, так называемых, двойных стандартов. К примеру, в наши дни модно на весь мир говорить о русском экстремизме, а вот в нападениях кавказцев на русского надо усматривать бытовой конфликт или провокацию всё тех же, зачастую мифических русских экстремистов.
А почему толерантность так не универсальна? Надо, очевидно, быть терпимыми именно к тем безобразиям или явлениям, к которым рекомендовано западными идеологами...
Почему, скажем, в рамках толерантности надо позволять гомосексуальным семьям усыновлять детей, а не преследовать этих маньяков, спасая детей от них?
От нас требуют терпимости к варварам, покушающимся на наши святыни, на нашу культуру, на христианскую мораль, на наше право называть вещи своими именами и относиться к ним соответственно?
Во время Второй Мировой Войны отсутствие толерантности к гитлеровской Германии (вспомните военные песни, скажем, Вставай, страна огромная) явилось одним из условий победы нашего народа над этой антихристовой машиной. А сегодня, в разгар информационной войны, давно развязанной Соединенными Штатами, мы, по их же стратегии, обязаны проявлять толерантность к бессовестным и агрессивным завоевателям.
Нас обязывают признавать безоговорочно то, в чем мы сомневаемся и опасаться произносить то, в чем мы уверены.
При этом учителя западной этики и проповедники демократических ценностей для России не скрывали и не скрывают своей неприязни и ненависти, нетолерантности ко всему, что для русского человека свято и ценно.
Итак, нас заставляют (или приучают) говорить на том языке, в котором отменена правда. Кому-то очень нужно, чтобы завоевание государств, обладающих нефтью, именовалось борьбой за установление в них демократии, чтобы расправа коалиции югославских мусульман и западных старших товарищей над братской православной Сербией и её руководством воспринималась нами как справедливый суд над преступниками.
Соответствует толерантности, терпимости и верности идеалам демократии только слепая догматическая, беспрекословная вера в те фантомы или мифы, которые разрешены и рекомендованы к употреблению.
В таких условиях, особенно уверенно ходит лицемер среди людей и обманывает всех своей корректностью и лукавыми словами. А сам не любит, не сочувствует, не верит и хронически предает. Рядом сидит скептик в серой обстановке своих эмоций и критикует все вокруг. И всем становится нехорошо. И никому не становится легче. И никаких перспектив не открывается. Только горделивое самодовольство и саморазрушение. А либеральный демагог вещает о том, что все люди братья. И думать не думает подставлять грудь под пули ни за людей, ни за братство. Он даже слов конкретных и определенных боится.
Что объединяет эти три образа? Все они олицетворяют тех, кто под разными предлогами разрешает себе избегать нравственного выбора: честного и однозначного. Выбора, к которому все мы призваны. Но, выбирая доброе, нужно жертвовать, страдать, созидать, принимать ответственность и нести Крест. Чтобы этого избежать, нужно обмануть всех. И себя - прежде всего. Образы лукавства различны, сущность - одна.
Вашу резкость или просто твердость в принципах и позиции непременно сравнят с агрессией или воинственностью. Кажущееся сходство формы подчас используется для некорректного отождествления совершенно различных и даже противоположных по содержанию явлений. Идея равенства религий и мировоззрений нередко доводится до полнейшего абсурда, до отрицания всякого мировоззрения и замены его той самой пресловутой толерантностью, которая сама уже стала тоталитарной идеологической системой.
В мировоззренческих вопросах неопределенность и индифферентность губительны. От понимания цели и смысла жизни на земле зависят важные решения человека: как поступить, по какому пути направиться, к чему устремиться, от чего отречься, чем и ради чего пожертвовать?! Эти решения нужно принимать здесь и сейчас, а не после выхода на пенсию. До пенсии можно и не дожить.
Нельзя ни осудить, ни похвалить человека или организацию за убежденность в своей правоте и верности идеалам. Важно - каковы эти идеалы. Ориентируясь лишь на форму и методы, мы обязательно ошибемся в понимании содержания. Форму и методы постоянно копирует лукавый. Его так не случайно называют. Снаружи его изобретения могут быть похожи на добро, а внутри - зло. Чтобы разобраться, где правда, а где ложь, необходима чистая совесть, нужны ясные ориентиры, то есть твердая жизненная позиция, избранная по совести. Наличие такой позиции, вопреки расхожему заблуждению, никак не ущемляет свободу мнений, не мешает уважать чужие взгляды. Главное, чтобы было, что уважать.
У одного человека может быть только одна точка зрения по конкретному вопросу, если он, конечно, определился. Вряд ли можно считать благом длительные сомнения или частую перемену взглядов. Мне встречались люди, утверждающие, что не следует иметь никакой уверенности и никакой твердой позиции, потому что это недемократично по отношению к другим. По их мнению, должна быть равная возможность считать верной любую позицию. Для таких людей понятие догматичность это ругательство. Слово истина тоже не из их лексикона. Они считают, что все относительно. Называют себя либеральными, ищущими людьми с широкими воззрениями. Однако сей подход представляется, скорее, беспринципным, безответственным и гордым. Не имея никакого идеала, такой широкий человек берется судить всех людей и все позиции. Единственное мерило при этом - его собственные ощущения, его предпочтения и страсти. Ответственная личность, руководствуясь избранным мировоззрением, принимает обдуманные решения, а скептик-оценщик не берет на себя ответственность и оставляет за собой право бездействовать, ставить под сомнение, критиковать и поступать по своему желанию, не ограничиваясь нравственными условностями. Такой человек опасен. Он может повести себя непредсказуемо, потому что, отказавшись от мировоззрения, он избавился от нравственного кодекса. А люди с христианским мировоззрением имеют своим маяком самую высокую систему нравственных ценностей и стараются ей следовать в меру духовной зрелости. Нельзя всю жизнь метаться, избегая выбора, потому что для выбора нам и дана жизнь.
Еще одно недоброе свойство, о котором нужно сказать особо, - это лицемерие.
В наше время повсюду наблюдается тотальная ложь, какое-то поклонение вранью. Голые короли, раздутые авторитеты, превознесенные нули множатся и множат друг друга, публично восхищаются друг другом и требуют восхищения, рвутся к власти и достигают ее. И так это все примелькалось, что мы перестали замечать искусное средство выживания и становления столь многих из нас - лицемерие и ханжество.
Лицемерие - это изощренное лукавство, это ложь по-крупному. Это ложные добродетели, ложное сопереживание, ложная скромность, ложная вера, ложная клятва и лживая улыбка. Когда ханжа плачет и скорбит, он, как правило, думает не о том, кому плохо, а о том, как он сам красив в слезах. Из этой породы люди, которые любят не правду, а себя, олицетворяющих и говорящих правду. Они уверены, что все делают ради справедливости, и готовы пойти на любую низость против ближних, полагая, что в том их величие.
Этот порок очень распространен и легко маскируется под добродетель. Зараженный недугом ханжества и лицемерия, сам верит в свой светлый образ. Из чувства зависти он пишет донос и уверяет себя, что совершает благо для общества. Если кто-то прямодушно называет вещи своими именами, то ханжа не упустит возможности обвинить его в осуждении и сам, изображая блюстителя нравственности, еще больше осудит в своем сердце искреннего собеседника. Ханжа старается всегда соблюсти пристойную форму и не гнушается самым гнусным содержанием. Однажды надевший лживую маску праведника, привыкает к ней, не хочет с ней расставаться и, пожалуй, сам боится увидеть свое истинное лицо. Ханжество - это боевое искусство жизни бесчестного человека, это более эффективная броня, чем хамство советской обслуги. Рядом с этим недобрым свойством человеческой личности обычно расцветают напускная важность, актерство, чувство собственной весомости и несоразмерный пафос маленького человека в оценке своих маленьких дел. Все это тяжелая болезнь, которая очень трудно лечится, тем более когда больной уверен, что он здоров.
А на самом деле здоровы и красивы душой те люди, которые просто трудятся ради блага других и не кричат об этом, которые говорят прямо, конкретно и искренне, от чистого сердца, а не поджимают губки в таинственной неодобрительной улыбке, которые свидетельствуют о том, чему следуют сами, а не подбирают правильные цитаты. Простодушие - самое яркое свойство русского характера. Эта черта чужда приспособленцу или манипулятору. Она понятна христианину. Именно христианину, который привык все в себе и вокруг себя сравнивать с идеалом, с Евангельским идеалом, с опытом святых, с той системой ценностей, которую нам сегодня предлагают забыть как устаревшую, а вместо идеала избрать иллюзии, выстроенные в соответствии с пагубной реальностью и разрушительными задачами. Портретом этих иллюзий стала американская улыбка.
Чем больше мы стремимся овладеть этой неискренней, фальшивой американской улыбкой, тем больше приближаемся к той среде, в которой уже нельзя говорить толстый или худой, чернокожий или узкоглазый, еврей или удмурт, богатый или бедный. О подвиге патриарха Ермогена или Ивана Сусанина не следует говорить, чтобы не обидеть поляков; о преступлениях Троцкого или Свердлова, - чтобы не прослыть антисемитом, о людоедских племенах, - чтобы не задеть президента США Обаму, о национальных ценностях, чтобы не посягать на миф о многонациональной и многоконфессиональной стране, которая по всем историческим и статистическим признакам вправе заявлять о себе как о русской и православной стране, где также проживают и представители некоторых других национальностей и вероисповеданий.
Кто-нибудь из демократов оспаривает право Израиля или Саудовской Аравии не считаться многонациональными и многоконфессиональными государствами? Почему немцы могут называться немцами, французы - французами, англичане - англичанами, а русские должны называться россиянами, а не русскими?
А ведь во многих европейских странах коренная нация и коренное исповедание, в отличие от России, давно перестали составлять численное большинство!
Толерантность в современном значении - это и условие, и следствие прекращения мыслительного процесса и отказа от совести. Бессловесное дрессированное животное - идеал демократического свободного человека, свободного от мыслей, сомнений и оценок.
Такого по масштабу и массовости социального и духовного рабства не предлагал ни один тоталитарный режим, ни одна секта или антисистема!
Столь вожделенная для многих и красиво упакованная система западных демократических ориентиров - это система тотального поклонения лжи, система страха и доносительства под флагом защиты интересов всеобщей и личной свободы, система иллюзий под флагом реализма.
Победить в информационной войне Россия сможет лишь тогда, когда предпочтет историческую правду инновационной лжи!
http://www.ruskline.ru/analitika/2010/10/06/izbavi_nas_ot_lukavogo_i_tolerantnogo/
