С Праздником Святой Троицы, Днем Пятидесятницы

[Александр Васильевич]

Пятидесятница: Рождение Церкви, День Святой Троицы



В пятидесятый день после Светлого Христова Воскресения Церковь празднует еще одно весьма важное событие. Пятидесятница или праздник Святой Троицы — воспоминание об ипостасном явлении, сошествии Святаго Духа на апостолов, рождении Христианской Церкви.

Сошествие Святого Духа создает Церковь. Бог, являясь в Третьей Своей Ипостаси, уже никогда не оставляет мира, присутствует в нем в Ипостаси Духа, всегда действующей в Церкви.

Безусловно, Святой Дух не бездействовал и в ветхозаветные времена. Он звучал в устах великих пророков Исайи, Иеремии, Иезекииля, побуждая избранный народ оставить заблуждения и вспомнить о своей богоизбранности. Дух Божий водил рукой Моисея, Давида, Соломона, других авторов библейских книг, признанных Церковью боговдохновенными.

В Пятидесятницу Святой Дух является ипостасно в полноте Своего Божественного Бытия, является для того, чтобы никогда уже не покинуть мир, создавая новую реальность Церковь Христову, сущностно соединяющую Небо и землю, Бога и человека.

Церковь, по самому определению своему, всегда едина, как един и единственен Бог, созидающий ее ипостасью Святого Духа. Поэтому все сообщества, оторвавшиеся от единой Церкви, будь то римо-католики или современные протестантские секты, остаются вне ее границ, а стало быть, и вне полноты Божественной благодати.

Церковь занимает локальную область в мире, пораженном грехом. Верующий человек, живет не исключительно в Церкви, но и в миру, где подвергается искушениям, грешит и неизбежно теряет полученную благодать. Но Дух Святой никогда не покидает Церкви. И возвращаясь в свое истинное Отечество, кающийся грешник восполняет потерянное за счет всегда присутствующей в Церкви врачующей и очищающей благодати Духа.

Святость является одним из наиболее ясных признаков Церкви, при помощи которых она определяется в Символе веры. Будучи реальностью, соединяющей небесное и земное, человеческое и Божеское, Церковь не может не быть святой. Источник этой святости находится не в духоносности ее членов, включая иерархию и священство, а в благодати Самого Святого Духа, которым только и держится Церковь.

Человек есть образ Божий, и его любовь есть образ Божественной Любви. И благодатная сила Святаго Духа, превращающая общество единомышленников, в Церковь также есть любовь. "Любовь от Бога, и всякий любящий рожден от Бога и знает Бога... Если мы любим друг друга, то Бог в нас пребывает, и любовь Его совершенна есть в нас... Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем" (1 Ин. 4:7, 12, 16).

Сила любви созидает Церковь как таинственное Тело Христово, ибо эта любовь братьев есть действие вечной Благодатной Любви, Которая есть Бог.

Пятидесятницу на Руси предпочитают называть праздником Троицы. Единосущие Отца, Сына и Святого Духа проявляется в Церкви как соборность. Соборное, то есть основанное на духовной свободе и любви, устроение Церкви для русского человека всегда было идеалом общественного устройства. Многочисленные храмы, освященные в честь Пресвятой Троицы были священным напоминанием об этом идеале.

http://old.eparhia-saratov.ru/txts/holidays/04ppt/010.html

[Павел Б.]

Дорогие братия и сестры,с Праздником вас Пресвятой Троицы!

Величаем Тя, Живодавче Христе, и чтим Всесвятаго Духа Твоего, Егоже от Отца послал еси Божественным учеником Твоим

И у нас в семье Праздник.Накануне,в день Родительской субботы,Господь привёл в Храм мою матушку(наконец-то!),где она сподобилась принять Святое Крещение по полному чину.с погружением.
Все препятствия остались позади и даже приготовленный загодя,но позабытый крестик не смутил
мою маму,поскольку тут же для неё приобрёл новый...Устала с непривычки-поставили табуретку,после-чаепитие...и,конечно же-скромные подарки.

Слава Богу!!!

Завтра-на службу в честь Святой Троицы.
Спаси Господи!

Ваш во Христе,Павел,
модератор.

[Владимир Штоль]

Завтра-на службу в честь Святой Троицы.
Спаси Господи!

Я был на службе(27.05.2007) в мюнхенском мужском монастыре. После службы трапезничал с братией. Встретил старого друга(теперь дьякона), который и служил в этот день. Слава Отцу и Сыну и Святому Духу! Это был очень радостный день.

[Александр Васильевич]

Поучение на день Пятидесятницы

По благодати Пресвятого Духа мы сподобились праздновать Святую Пятидесятницу — Сошествие Святого Духа. О Его Сошествии Иисус Христос сказал: Уне есть не только вам, но и всему миру, да Аз иду, — да приидет Дух Святой. Аще бо не иду Аз, Утешитель, (т. е. Дух Святой), не приидет к вам аще ли же иду, послю Его к вам. Егда же приидет Он, наставит вы всяку истину (Ин. 16, 7,13). Это обетование и благодеяние Его столь велико, что мы и понять Его не можем: ибо Господь обетовал послать не Ангела, не человека, но Самого Соестественного Духа.

Итак, Единородный Сын Божий, исполнив Отеческое дело, восходит на Небеса, а Дух Святый нисходит: не иной Бог (да не будет!), — но иной Утешитель, как написано. О, неизреченное человеколюбие! Сам Бог соделался Утешителем нашим. Так Он, подлинно, утешает отягченных несчастиями, предохраняя их от изнеможения духом, как свидетельствует об этом святой Апостол, говоря: внеуду брани, внутрьуду боязни, но утешаяй смиренныя, утеши нас Бог… (2 Кор. 7, 5). Он утешает устрашенное демонскими страхованиями сердце, возводя его через дерзновенное упование к непобедимому мужеству, как свидетельствует святой Давид: «яко Ты, Господи, помгл ми, и утешил мя еси» (Пс. 85, 17). Он утешает, воодушевляя мятежный ум, что ему дан был пир с Богом и покой, как свидетельствует Апостол, говоря: по Христе молим, яко Богу молящу нами; молим по Христе, примиритеся, т. е. имейте мир,  с Богом (2 Кор. 5, 20).

Видишь неисследимое снисхождение? Видишь дар несравненный? Горе — на Небесах, Единородный Сын ходатайствует о нас пред Отцом, как написано: «Иже есть одесную Бога, Иже и ходатайствует о нас» (Рим. 8, 34). Долу — на земле, Дух Святой утешает нас многообразно.

Что же мы воздадим Господеви о всех сих дарованиях, яже воздаде нам (Пс. 115, 4)? Не то ли, о чем говорит псалом: «Вся кости моя рекут: Господи, Господи, кто подобен Тебе? избавляяй нища из руки креплъших его, и нища и убога от расхищающих его» (Пс. 34, 10). И еще: «Помощь моя от Господа, сотворшаго небо и землю» (Пс. 120, 2). «Аще не Господь помог бы ми, вмале вселилася бы во ад душа моя» (Пс. 93, 17), «Господь мне Помощник, и не убоюся, что сотворит мне человек» (Пс. 117, 6).

Имея такого Утешителя, Духа Святого, Непобедимую Силу, Великого Защитника — Бога и Споборника, не убоимся страха вражия и не устрашимся сопротивных сил, но мужественно и твердо поспешим на подвиги, переживая в них дни за днями, не прельщаясь обольщениями змия, и не изнемогая под непрестанными его нападениями; греховное пожелание — не удовольствие и радость, а опасная и лютая болезнь, — не сласть, а умоисступление и злое омрачение. Знают сие укротившие неистовство плоти, омывшие скверны ее и всем сердцем прилепившиеся к Единому Богу. Такой образ жизни есть приятнейший и счастливейший: ибо тогда человек, хотя находится в плоти и в мире, но духом обитает в невидимом, упокоеваясь духом от благодатного дыхания Духа Святого.

Зачем же мы попускаем, чтобы сластолюбие, победив нас, до того извращало и таким изменениям подвергало нас, что мы, долу поникши к земле, к плоти и крови, совсем отчуждаемся от Всеблагого Бога нашего? Бежим, братие, от всякой страсти: бежим сребролюбия, которое есть корень всех зол; бежим всякой другой страсти, какая поборает душу нашу, — гнева, зависти, ненависти, самолюбия, своеумия, чтобы смерть не застала нас неготовыми и не удалила нас от Бога; отчуждение же от Бога есть отчуждение и от Царства Небесного. Суд и воздаяние вечное тому, кто не сотворит угодных Богу дел; такого суда не перенесет никакая плоть, ибо и помыслить об этом в уме своем, прежде нежели подвергнуться истязанию, есть уже мучение.

Дабы нам возможно было избежать гнева Божия, грядущаго на сыны непокоривыя (Еф. 5, 6), будем совершать добрые дела, да возвеселится Господь о делех Своих (Пс. 103, 51).

Начнем же неотступно благоугождать Богу, очистим себя и обновим души свои. Дерзайте: «Близ Господь всем призывающим Его во истине» (Пс. 144, 18). Будем ежедневно каяться, и Бог простит нам грехи, утешит нас и дарует нам Жизнь Вечную, которую да сподобимся получить о Самом Христе Господе нашем, Ему же подобает слава и держава со Отцем и Святым Духом ныне и присно и во веки веков. Аминь.

ЖМП, 1980 г., № 6, с.27-28

Преподобный Феодор Студит

http://www.pravoslavie.ru/put/040531181222.htm

[Александр Васильевич]

Тропарь праздника, глас 8:

Благословен еси, Христе Боже наш, / Иже премудры ловцы явлей, / низпослав им Духа Святаго, / и теми уловлей вселенную, / Человеколюбче, слава Тебе.


Кондак, глас тойже:

Егда снизшед языки слия, / разделяше языки Вышний, / негда же огненные языки раздаяше, / в соединение вся призва, / и согласно славим Всесвятого Духа.


Величание

Величаем Тя, / Живодавче Христе / и чтем Всесвятаго Духа Твоего, / Егоже от Отца, / послал еси божественным учеником Твоим.

[Александр Васильевич]

С Праздником Святой Троицы, Пятидесятницей!




Тропарь, глас 1

Благословен еси, Христе Боже наш, иже премудры ловцы явлей, ниспослав им Духа Святаго, и теми уловлей вселенную, Человеколюбче слава Тебе.

Кондак, глас 2

Егда снизшед языки слия, разделяше языки Вышний: егда же огненныя языки раздаяше, в соединение вся призва, и согласно славим Всесвятаго Духа.

Величание

Величаем Тя,
Живодавче Христе
и чтем Всесвятаго Духа Твоего,
Егоже от Отца,
послал еси Божественным учеником Твоим.

[Александр Васильевич]

Святая Пятидесятница

Событие праздника, его эортологическая динамика и этимология названия



Событие сошествия на апостолов Святого Духа, которое прославляет праздник Пятидесятницы, подробно изложено во 2-й главе книги Деяний апостольских. Во время Своей земной жизни Спаситель неоднократно предсказывал ученикам пришествие Утешителя, Духа истины, Который обличит мир в грехе, наставит апостолов на благодатный путь истины и правды и прославит Христа (см.: Ин. 16: 7–14). Перед Вознесением Иисус повторил апостолам Свое обещание послать Утешителя: «Вы примете силу, когда сойдет на вас Дух Святый» (Деян. 1: 8 ). После этих слов ученики Христовы пребывали в молитве, часто собираясь вместе. В их число входили не только одиннадцать апостолов и избранный на место Иуды Искариотского Матфей, но и другие последователи вероучения. Есть даже упоминание о том, что на одном из собраний присутствовало около 120 человек (см.: Деян. 1: 16). Среди них были и служившие Спасителю женщины, Пресвятая Богородица и братья Иисуса.

Совместно молились апостолы и в десятый день по Вознесении Господа. Внезапно послышался шум, и появились разделяющиеся огненные языки, которые почили на каждом из них. Апостолы исполнились Святого Духа и стали говорить иными языками (см.: Деян. 2: 4).

Надо думать, что этот величайший дар – глоссолалия, – исчерпывающая интерпретация которого, разумеется, невозможна, хотя и предпринято огромное количество попыток, получили не только двенадцать ближайших соратников, но и иные ученики, а также Богоматерь (см. об этом, например, «Беседы на Деяния апостольские» святителя Иоанна Златоуста). Описание говорения языками, различные его осмысления и оценка синхронных реликтов представлены в книге «Толковый Типикон»[1].

Ее автор М.Н. Скабалланович в другом своем труде признается, что о даре языков с несомненностью можно сказать только одно: «С внутренней стороны, по душевному состоянию, языкоговорение было состоянием особенной духовной, глубокой молитвы. В этом состоянии человек говорил непосредственно Богу, с Богом проникал в тайны. Это было состояние религиозного экстаза, за доступность которого ему апостол Павел горячо благодарит Бога. С внешней стороны оно было настолько величественным явлением, вполне достойным Духа Божия, что для самых неверующих было знамением, показывавшим воочию присутствие Самого Божества в собраниях христианских (см.: 1 Кор. 14: 25). Это было состояние самого высокого душевного подъема. Особенно величественно в этом явлении было то, что, несмотря на всю силу чувства, охватывавшего тогда человека, он не терял власти над собою, мог сдерживать и регулировать внешние проявления этого состояния: молчать, пока говорил другой, ожидая своей очереди»[2].

Итак, обретя благодать Святого Духа, последователи учения Христа заговорили на разных языках. Следовательно, когда они вышли из дома и стали обращаться к людям с дерзновенной и пламенной проповедью об истинной вере, представители самых разных народов (а в эти праздничные дни в Иерусалиме было множество паломников из различных стран) без труда понимали их. Те же, кто не знал других языков, кроме арамейского, насмехались над учениками Иисуса и пытались уличить их в опьянении.

Тогда апостол Петр отверг эти обвинения: «Они не пьяны, как вы думаете, ибо теперь третий час дня» (Деян. 2: 15). И именно приведенные слова позволяют точно определить, в какое время дня произошло схождение Святого Духа. Это было в 9 часов утра.

Значение снисхождения Святого Духа можно без преувеличения назвать чрезвычайным. Ведь этот день явился подлинным рождением Христовой Церкви. Апостолы впервые отбросили все опасения перед иудейскими старейшинами и первосвященниками и вышли на открытую и бескомпромиссную проповедь распятого и воскресшего Спасителя мира. И богатые плоды не замедлили себя ждать: около трех тысяч человек в первый же день промыслительно приняли крещение во имя Иисуса Христа (см.: Деян. 2: 41).

Так данное событие окончилось полным торжеством Святого Духа над неверующими. Троекратно Иисус Христос даровал ученикам Духа Святого: прежде страдания – неявно (см.: Мф. 10: 20), по Воскресении через дуновение – явственнее (см.: Ин. 20: 22) и теперь послал Его существенно.

Именно поэтому Пятидесятница, конечно, наряду с Пасхой, занимает центральное место в церковном календаре: «Сохранение Пятидесятницы (как, прежде всего, пятидесятидневного периода после Пасхи), каково бы ни было первоначальное литургическое выражение этого праздника, указывает, опять-таки, на христианскую рецепцию определенного понимания года, времени, природных циклов как относящихся к эсхатологической реальности Царства, дарованного людям во Христе… Характерно… утверждение, с одной стороны, что христиане пребывают как бы в постоянной Пятидесятнице (ср. Ориген: “Тот, кто поистине может сказать: "Мы воскресли со Христом" и "Бог прославил нас и посадил одесную с Собою на небе во Христе", – всегда пребывает во времени Пятидесятницы”), и одновременно выделение Пятидесятницы в особый праздник, в особое время года: “Мы празднуем также, – пишет святитель Афанасий Великий, – святые дни Пятидесятницы… указывая на грядущий век… Итак, прибавим семь святых недель Пятидесятницы, радуясь и славя Бога за то, что Он заранее этими днями явил нам радость и вечный покой, уготованные на небе нам и верующим истинно во Христа Иисуса, Господа нашего”»[3].

С этого дня Церковь, созданная не тщетой человеческих толкований и умствований, но Божией волей, непрерывно росла и утверждалась – прежде всего, благодатью Святого Духа. Вероучение о Христе приобрело прочнейшее основание, которое невозможно было поколебать уже ничем. Святая Церковь возносит общее славословие Пресвятой Троице и внушает верующим, чтобы они воспевали «Безначальнаго Отца, и Собезначальнаго Сына, и Соприсносущнаго и Пресвятаго Духа, Троицу Единосущную, Равносильную и Безначальную».

Обратимся к истории праздника Пятидесятницы. Он уходит своими корнями в Ветхий Завет. Согласно книге Исход (см.: Исх. 23: 14–16), в древнем Израиле, помимо многих других, существовали три важнейших праздника: праздник опресноков (в пятнадцатый день первого месяца еврейского календаря), праздник жатвы первых плодов, называемый также праздником седмиц (через пятьдесят дней после Пасхи), и праздник собирания плодов (в конце года).

Праздник седмиц, к которому непосредственно восходит святая Пятидесятница, первоначально отмечался через семь недель после начала жатвы: «Начинай считать семь седмиц с того времени, как появится серп на жатве» (Втор. 16: 9). Потом его дату стали отсчитывать от Пасхи. Определение конкретного дня праздника вызывало ожесточенные разногласия среди иудеев. Так, саддукеи начинали отсчет от первой субботы после первого дня Пасхи (при этом праздник всегда приходился на первый день после субботы). Фарисеи же полагали, что под субботой подразумевается первый день Пасхи, и прибавляли семь недель к следующему дню. В I веке по Р.Х. последняя точка зрения возобладала.

Столетием позже с праздником седмиц (завершающего собрания Пасхи) в иудаизме стало соединяться воспоминание обновления Завета на Синайской горе – через пятьдесят дней по выходе евреев из Египта.

Надо заметить, что термин Пятидесятница – с греческого πεντηх?στη – в раввинистической литературе не встречается, но он известен по памятникам эллинистического иудаизма (так, например, цитаты из 2 Мак. 12: 32; Тов. 2: 1 можно увидеть в «Иудейских древностях» Иосифа Флавия).

Богатая дохристианская традиция рассматриваемого праздника во многом объясняет, почему он хотя и высоко чтился апостолами и другими учениками, но воспринимался ими главным образом как иудейское торжество, посвященное жатве. Об этой амбивалентности свидетельствует, кроме прочих, такой факт: апостол Павел во время своих путешествий не забывал о празднике и старался быть в Иерусалиме в этот день (см.: Деян. 20: 16; 1 Кор. 16: 8 ).

Древнехристианские источники долгое время (до IV века) не дают ясных сведений об объеме термина Пятидесятница. Он употребляется в одном из двух значений. В большинстве случаев он понимается как пятидесятидневный праздничный период после Пасхи, реже – как праздник последнего дня названного цикла. Притом зачастую эти квалификации невозможно отделить друг от друга даже в пределах одного текста (ср. у Иринея Лионского, Тертуллиана, Евсевия Кесарийского и других[4]).

При многочисленных свидетельствах о рассматриваемом празднике в Африке, Александрии, Кесарии, Малой Азии, тем не менее, в известных сирийских памятниках III–IV веков (в том числе в творениях преподобного Ефрема Сирина) Пятидесятница не упоминается вовсе, несмотря на то, что детально описаны пасхальные торжества.

Событийная и литургическая история Пятидесятницы тесно связана – особенно в первые века существования – с Вознесением. Последнее, как гласят некоторые древние источники (сирийская «Дидаскалия» III века, например), праздновалось – по крайней мере, в отдельных областях – не в сороковой, а в пятидесятый день после Пасхи.

Праздник в православном богослужении

Апостольские постановления содержат следующее предписание: «Отпраздновав Пятидесятницу, празднуйте одну седмицу, а после нее одну седмицу поститесь» (книга 5, глава 20). Кроме того, в данный период возбраняется работать, «потому что тогда пришел Дух Святой, дарованный уверовавшим во Христа» (книга 8, глава 33)[5]. Праздничная неделя после Пятидесятницы хотя и не является формальным попразднством, но говорит об особом положении этого праздника, длившегося целую неделю. Указанная цикличность, однако, была принята не везде.

Так, в Иерусалиме IV столетия уже на следующий день после Пятидесятницы начинался пост.

Но именно в святом городе рассматриваемый праздник был одним из самых значимых в церковном календаре. И потому его отмечали пышно и масштабно. Яркое свидетельство этого находим у паломницы Этерии[6]. В этот день раскрываются в полной мере характерные черты иерусалимского богослужения, обусловленные уникальным положением города. Данному стациональному чину были свойственны различные процессии во время служб или между ними, совершение последований в разных храмах, воспоминание тех или иных событий по возможности на месте, где они осуществлялись: «Праздник в честь Святой Живоначальной Троицы продолжается на Святой Земле, как и подобает, три дня. Это столь длительное церковное торжество здесь объясняется и топографическим положением в Святой Земле достопоклоняемых мест и святынь, с коими связаны воспоминаемые Православной Церковью в эти священные дни события из истории нашего домостроительства в Ветхом и Новом Завете, и некоторыми особыми обстоятельствами позднейшего времени в истории нашей русской колонии в Иерусалиме, и ее миссионерской деятельностью»[7].

Праздничное богослужение Пятидесятницы состояло из ночного бдения, литургии и дневного собрания, которые происходили в храме Воскресения, у Креста, в Мартириуме, на Сионской горе, где читались Деяния апостолов и звучала проповедь, в которой обязательно говорилось о том, что Сионская церковь построена на месте дома, где жили апостолы, а также в церкви на Елеоне (там была расположена пещера, в которой Господь учил ближайших последователей). См. одно из свидетельств А.А. Дмитриевского: «Всенощная совершается под дубом Мамврийским по чину троицкой службы с выходом на литию для благословения хлебов, с величанием, с чтением акафиста Святой Троице по 6-й песни канона и с помазанием елеем. Рано утром, около 5 часов, здесь же, под дубом, на каменном престоле с переносным антиминсом совершается собором во главе с отцом архимандритом торжественная литургия, причем невдалеке от этого места поставленный стол служит жертвенником. Во время малого выхода с Евангелием и во время великого выхода со святыми дарами обходят священный дуб кругом. За литургией многие из паломников приобщаются святых таин. По окончании литургии служится молебен Святой Троице и совершается крестный ход по всему миссийскому владению с осенением крестом и окроплением святой водой на всех четырех сторонах его»[8].

Иначе говоря, дневной богослужебный круг отличался такой насыщенностью, что замыкался только после полуночи.

Более поздние, чем у Этерии, описания (например, армянская редакция иерусалимского Лекционария) дают весьма схожие представления.

Богослужение в Константинополе с VIII века совершалось по так называемому песненному последованию. Типикон Великой Церкви в соответствующем разделе имеет праздничные элементы, что выражается в отмене вечерних и утренних изменяемых антифонов, в пении только трех малых антифонов и сразу «Господи, воззвах». После входа читаются три паримии – те же, что звучат на службе и в настоящее время. В конце вечерни трижды поется тропарь праздника певцами на амвоне со стихами 18-го псалма. После вечерни назначается чтение Апостола вплоть до времени совершения паннихиса.

Утреня совершается на амвоне (что, опять же, говорит о торжественности богослужения). Ее обычные семь изменяемых антифонов отменяются, и сразу после первого (постоянного) антифона полагается песнь пророка Даниила (Дан. 3: 57–88). К стихам Пс. 50 припевается тропарь праздника. После утрени читается слово святителя Григория Богослова на Пятидесятницу «О празднике краткая любомудрствуем».

Между утреней и литургией патриарх совершает таинство крещения, что было древней христианской традицией, о которой писали Тертуллиан, святитель Григорий Богослов и другие.

На литургии устанавливаются праздничные антифоны и чтения Деян. 2: 1–11 и Ин. 7: 37–52; 8: 12, которые приняты и сейчас. Попразднства Пятидесятницы в Типиконе Великой Церкви нет, хотя в будние дни следующей за праздником недели есть несколько особых воспоминаний (архангелов Михаила и Гавриила, Богородицы, Иоакима и Анны), придающих седмице отличительные свойства. Отсутствуют в анализируемом уставе и коленопреклонные молитвы на вечерне Пятидесятницы.

Зато они регламентированы Студийскими уставами. В них празднование Пятидесятницы уже имеет вполне современный вид. Ей предшествует вселенская поминальная суббота. К понедельнику приурочивается воспоминание Святого Духа. И самое главное: вся седмица составляет попразднство Пятидесятницы, а суббота – его отдание.

Так, Студийско-Алексиевский Типикон 1034 года, сохранившийся в славянском переводе – рукописи 70-х годов XII столетия, не предусматривает всенощного бдения. На вечерне предписаны первая кафизма «Блажен муж», на «Господи, воззвах» стихиры на девять (как в любой воскресный день, но здесь стихиры – только празднику). Далее вход и три паримии, на стиховне трижды поется стихира седьмого гласа «Параклита имущее» (в нынешней редакции – «Утешителя имущее»), на «Слава, и ныне» – «Царю Небесный» (шестой глас). После поется тропарь праздника «Благословен еси, Христе Боже наш».

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

На утрене полагается только первая кафизма, затем (после седальна праздника и чтения слова святителя Григория Богослова) «От юности моея», прокимен и Евангелие праздника (полиелей по этому Типикону не употребляется). В качестве праздничного используется девятое воскресное Евангелие.

В Студийском уставе кодифицируется соответствие недель после Пасхи определенному гласу (по порядку), начиная с первого гласа в неделю Антипасхи. Введенные соотношения проявляются не только в пении текстов Октоиха, но и в том, что на рядовой глас могут быть составлены и некоторые песнопения Триоди. Пятидесятница соответствует седьмому гласу. И на утрени поется канон седьмого гласа. На него, что бывает крайне редко, и сочинил в VIII веке свой канон преподобный Косма Маюмский. Кроме него, поется также канон четвертого гласа – творение преподобного Иоанна Дамаскина.

На хвалитех установлены стихиры четвертого гласа «Преславная днесь» (такие же, как и в современной службе, только о них замечено, что вторая и третья – подобны первой, но, несмотря на некоторые метрические совпадения, это не так), утренние стихиры на стиховне. Славословие не поется.

Литургия включает в себя праздничные антифоны, и вся служба (прокимен, Апостол, аллилуиарий, Евангелие и причастен), разумеется, тоже праздника.

По Иерусалимскому уставу праздничный цикл Пятидесятницы имеет такую же структуру, как и в Студийском кодексе: поминовение усопших в субботу перед Пятидесятницей, шесть дней попразднства с отданием в следующую субботу. День праздника отмечается всенощным бдением, состоящим из великой вечерни с литией и утрени.

Пятидесятница в Русской Православной Церкви: литургико-эортологическая преемственность и переосмысление

В Русской Церкви значение праздника постепенно изменилось, и его стали называть Святой Троицей.

В связи с этим протоиерей Николай Озолин утверждает: «Праздник Пятидесятницы, бывший на месте нынешнего Троичного дня, был праздником исторического, а не открыто онтологического значения. С XIV века на Руси он выявляет свою онтологическую суть… Почитание Духа Утешителя, Надежды Божественной как духовного начала женственности сплетается с циклом представлений Софийных и переносится на последующий за Троицею день – день Духа Святого… Праздник Троицы, нужно полагать, впервые появляется в качестве местного праздника Троицкого собора как чествование “Троицы” Андрея Рублева»[9]. Весьма вероятно, что первоначально Троицын день соотносился в православном праздновании Пятидесятницы со вторым днем праздника, именующимся днем Святого Духа, и понимался как Собор (Синаксис) Сошествия Святого Духа. И «так называемая “Ветхозаветная Троица” становится праздничной иконой этого “понедельника Святой Троицы” на Руси среди учеников преподобного Сергия»[10].

И вообще литургический формуляр Пятидесятницы, которая в соответствии с различными классификациями относится к Господским, переходящим, великим (двунадесятым) праздникам, несмотря на то, что установился в России в русле преемственности, отличается известной спецификой.

Так, вплоть до середины XVII века на Руси, где описываемый праздник мог именоваться еще и словом русалии (относящимся, однако, не к содержанию языческого праздника, как можно было подумать, а к его дате, приходящейся на период Пятидесятницы), в его день не совершалось всенощное бдение. Но вечерню с литией и утреню служили раздельно. После вечерни следовал молебен с каноном Троицы; перед утреней – «полунощница молебном» (то есть по чину обычного молебна) с пением канона Троицы из Октоиха. Вместо троичных тропарей «Достойно есть» устанавливается «Царю Небесный». Вечерня совершается вскоре после отпуста литургии.

В понедельник Святого Духа митрополит служил литургию в Духовом монастыре.

К особенностям службы Пятидесятницы относится то, что сразу же после литургии совершается великая вечерня. На ней читаются три молитвы святителя Василия Великого с коленопреклонением.

Праздник Пятидесятницы имеет шесть дней попразднства. Отдание бывает в следующую субботу.

Для полноты описания необходимо отметить, что седмица по Пятидесятнице, как и Светлая, сплошная (отменяется пост в среду и пятницу). Такое разрешение поста установлено в честь Святого Духа, пришествие Которого празднуется в воскресенье и понедельник, и в честь семи даров Святого Духа и в честь Святой Троицы.

Молитвы коленопреклонения на вечерне Пятидесятницы

Молитвы коленопреклонения на вечерне Пятидесятницы имеют огромное символическое значение, причем как частно эортологическое, так и общебогословское. Они введены в богослужение для того, чтобы сохранить и укрепить верующих в смиренном состоянии, сделать их способными, по примеру апостолов, к целомудреннейшему совершению достойных деяний в честь Святого Духа, а также к принятию бесценных даров благодати Божией (неслучайно прихожане на этой вечерне встают на колени впервые после Пасхи).

Составление указанных молитвословий иногда приписывается святителю Василию Великому, а значит, датируется IV веком.

Нынешняя служба вечерни Пятидесятницы указывает три коленопреклонения с чтением нескольких молитв на каждом из них. В первой из них – «Пречисте, нескверне, безначальне, невидиме, непостижиме, неизследиме», – возносимой Богу Отцу, верующие исповедуют свои грехи, испрашивают прощения их и благодатной небесной помощи против козней вражиих, вторая – «Господи Иисусе Христе Боже наш, мир Твой подавый человеком» – представляет собой прошение дарования Духа Святого, наставляющего и укрепляющего в соблюдении заповедей Божиих для достижения блаженной жизни, в третьей молитве –«Приснотекущий, животный, и просветительный источниче», –обращенной к Сыну Божию, исполнившему все смотрение (домостроительство) спасения человеческого рода, Церковь молится об упокоении усопших.

На первом преклонении читаются две молитвы (первая является собственно молитвой коленопреклонения, вторая же в рамках песненного последования была молитвой первого малого антифона). На втором коленопреклонении положены две молитвы: последняя – молитва второго малого антифона, выписанная в современном Часослове в конце первой части великого повечерия. На третьем коленопреклонении установлены три молитвы, хотя на самом деле их четыре, поскольку вторая – молитва третьего малого антифона до слов «Тебе единаго Истиннаго и Человеколюбца Бога», со слов «Твое бо яко воистину» начинается третья молитва, которая в контексте песненной вечерни этого дня обычно использовалась вместе со следующей как молитва отпуста; четвертая молитва – непосредственно молитва отпуста Константинопольской песненной вечерни (по современному Служебнику, это седьмая светильничная молитва).

Очевидно, что даже в нынешнем виде чинопоследование, претерпевшее за многовековую историю ряд изменений, несет на себе явный отпечаток Константинопольского песненного извода.

Как уже говорилось, коленопреклонные молитвы отсутствуют в Типиконе Великой Церкви.

В древнейших византийских Евхологиях их набор крайне нестабилен. Небезынтересны указания славянского глаголического Евхология X–XI веков, который приводит только молитвы коленопреклонения – первую, третью, четвертую, без каких-либо прибавлений. В более позднее время молитвы коленопреклонения были, по-видимому, индивидуально приспособлены к практике Великой Церкви. В тот же период – с Х столетия – возникают другие варианты совершения вечерни Пятидесятницы, по которым элементы палестинской богослужебной практики смешиваются с уставом песненного последования (Канонарий X–XI вв., Мессинский Типикон, грузинские Евхологии и некоторые другие). В связи с чином коленопреклоненных молитв отдельного замечания требует молитва Святому Духу, приписываемая патриарху Константинопольскому Филофею, со следующим началом: «Царю Небесный, Утешителю, Владыко собезначялныи, съприсносущныи и купносущныи». Она известна по славянским рукописям и печатным изданиям[11]. Так, в сборнике преподобного Кирилла Белозерского она помещается вместо молитвы «Боже великий и вышний» – во время третьего коленопреклонения. В Требнике Петра (Могилы) указывается, что приведенные слова читаются перед молитвой «Боже великий и вышний». Зафиксировано молитвословие и в старопечатных московских Типиконах XVII века. Но в реформированном Уставе 1682 года отсылки на молитву патриарха Филофея были исключены.

Святоотеческая экзегеза


_{Троица Ветхозаветная. Преп. Андрей Рублев}

С IV столетия праздник Пятидесятницы определенно становится общераспространенным, приобретая все большую торжественность и важность. Это доказывают многочисленные проповеди, написанные святыми отцами (блаженным Августином, святителями Иоанном Златоустом, Григорием Богословом и другими).

Несомненно, что в центре гомилетики Пятидесятницы находится догмат о Троице. Святитель Григорий Нисский говорит: «То, что спасает нас, есть животворящая сила, которой мы веруем под именем Отца и Сына и Святого Духа. Но неспособные к восприятию сей истины вполне, вследствие приключившейся им от душевного глада слабости… приучаются взирать на единое Божество, и в едином Божестве уразумевают единую только силу Отца… Затем… открывается чрез Евангелие и Единородный Сын. После сего предлагается нам совершенная пища для нашего естества – Дух Святый»[12].

Много размышляют святые отцы о даре языков: «Если кто спросит кого-либо из нас: “Ты получил Святого Духа, почему ты не говоришь всеми языками?” – отвечать должно: “Я говорю всеми языками, потому что состою в Церкви, в том теле Христовом, которое говорит всеми языками”. И подлинно, что другое знаменовал тогда Бог, как не то, что, имея Святого Духа, Церковь его будет говорить всеми языками» (блаженный Августин).

Иконография праздника

То, что в Русской Православной Церкви произошло известное смещение эортологического акцента и даже именования праздника, получило интересное отражение в иконографии.

Праздничные ряды иконостаса с XVI века нередко включают икону Троицы на месте праздника Пятидесятницы. Иногда Троица помещена в конце ряда – перед Сошествием Святого Духа (налицо распределение данных икон по двум дням – собственно самого праздника и понедельника Святого Духа). Сравним также следующий факт: чиновник XVII столетия (из Новгородского Софийского собора) предписывает ставить на утрене сразу две иконы праздника на аналой: Святой Троицы и Сошествия Святого Духа. Подобная практика византийской и поствизантийской традициям совершенно неизвестна.

Георгий Битбунов,
выпускник Сретенской духовной семинарии

_______________________________________

[1] См.: Скабалланович М.Н. Толковый Типикон. М., 2004. с. 34–41.

[2] Скабалланович М.Н. Пятидесятница. Киев, 1916. с. 57.

[3] Шмеман Александр, протопресвитер. Введение в литургическое богословие. Спб., 2006. с. 76–77.

[4] См.: Скабалланович М.Н. Толковый Типикон. с. 127, 263–264.

[5] Там же. С. 266.

[6] См.: Подвижники благочестия Синайской горы. Письма паломницы iv века. М., 1994. с. 215–216.

[7] Дмитриевский а.а. праздник святой троицы на сионской горе и у дуба мамврийского в хевроне // http://www.rusdm.ru/holiday.php?item=3

[8] Там же.

[9] Озолин Николай, протоиерей. «Троица», или «Пятидесятница» // Философия русского религиозного искусства. М., 1993. С. 375.

[10] Там же. С. 383.

[11] Лукашевич А.А. Из истории богослужения на праздник святой Пятидесятницы // Служба в неделю святыя Пятьдесятницы с последованием коленопреклонения. М., 2004. С. 110.

[12] Здесь и далее цит. по: Скабалланович М.Н. Пятидесятница. с. 47, 50.

__________________________________________

http://www.pravoslavie.ru/put/30666.htm

[Александр Васильевич]

Толкование Евангелия на каждый день года.
День Святой Троицы. Пятидесятница

Утреня

Ин., 65 зач., 20, 19–23


_{Сошествие Святого Духа на апостолов}

В тот же первый день недели вечером, когда двери дома, где собирались ученики Его, были заперты из опасения от Иудеев, пришел Иисус, и стал посреди, и говорит им: мир вам! Сказав это, Он показал им руки и ноги и ребра Свои. Ученики обрадовались, увидев Господа. Иисус же сказал им вторично: мир вам! как послал Меня Отец, так и Я посылаю вас. Сказав это, дунул, и говорит им: примите Духа Святаго. Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся.

Христос явил присутствие Бога в мире, пройдя через Крест. И когда на Кресте Он сказал: «Совершилось», обратив Свой взор к Отцу, завершив Свое спасительное служение, – Он послал Духа Святого в мир. Дух Христов был послан от мрака Креста, чтобы преобразить всех людей. И когда в первый вечер Пасхи Христос явился Своим ученикам в уединенном доме, удаленном от людей, с »дверями затворенными», как сказано в Евангелии, Он сказал им простые слова: «Мир вам. Примите Духа Святого».

Воскресший Христос дунул на Своих учеников, чтобы сообщить им Духа Святого. Дух Святой всегда со Христом Богом и отныне – в жизни каждого человека, принимающего Христа. Мы знаем, что Дух и дыхание на языке Священного Писания выражаются одним словом. Человек имеет дыхание, свой дух человеческий. И наше естественное дыхание имеет нечто общее с Дыханием Божиим. Разве Книга Бытия не рассказывает нам, как, сотворив тело первого человека, Господь вдохнул в него Свое Дыхание, чтобы человек стал живым (Быт. 2, 7)? Это первое творение и первое рождение совершенно соответствует второму творению и второму рождению, которое мы празднуем в день Пятидесятницы. Связь между человеком и Дыханием Божиим открывается в земной жизни и в смерти Христа, Сына Божия. Христос воплотился от Духа Святого и Марии Девы. Дух Святой сходит на Него при Крещении и всегда пребывает с Ним. Он сопутствует Ему в Его служении, в Его проповеди, в Его чудесах. Дух Святой – с Ним среди Его Крестных страданий, до смерти. И с последним Своим дыханием Он сказал на Кресте: «Отче, в руки Твои предаю дух Мой» (Лк. 23, 46).

В час, когда Христос предает Свой дух Отцу, Он обнимает Своею любовью весь род человеческий. Оттого что Христос вознесен на Крест, Дух Святой, согласно Его собственному обещанию, может быть дан всем людям. «Когда Я буду вознесен, – говорил Он, – Я всех привлеку к Себе». Иными словами, когда Сын Божий в час смерти дает совершенный ответ любви Отцу Небесному от лица всех людей – любовь Божия в Духе Святом изливается на все человечество. Отныне Дыхание Божие не ограничивается телом Христа, но Его воскресшее тело стало источником Духа животворящего для всех людей в жизнь вечную.

Таким образом, в первый вечер Пасхи, впервые встретив Своих апостолов, собранных вместе, Воскресший Христос не мог дать им лучшего дара, чем Свое Дыхание, Духа Святого, от Отца исходящего, приносящего им прощение грехов. И через них, в свою очередь, прощение всем людям. Это дуновение было залогом Пятидесятницы – дня, когда в знамении огненных языков сошел Святой Дух на апостолов и, проникнув все их человеческое естество благоволением Отца, искуплением Сына, соделал их причастниками Божественного естества. Это произошло в тот самый день Пятидесятницы, когда в Ветхом Завете на Синайской горе был дан закон – десять заповедей. В тот самый день был дан новый закон жизни, свободы, сыноположения, любви. А теперь это день нового творения человека, которое обнаружилось в теле, в способностях, в языке, в разуме, в познаниях учеников Христовых – то, что привело в растерянность первосвященников и правителей.

Дух Святой преобразует учеников Христовых. До принятия Духа Святого, «страха ради иудейска», они заперлись в своем доме и не осмеливались выйти наружу. Сообщая им Свою силу, Дух Святой делает их сильными. Вдохнув в них Свою жизнь, Он исполняет их бесстрашия. Они выходят из дома и начинают говорить среди народа на разных языках, исполняя повеление Господне: «Как послал Меня Отец, так Я посылаю вас». Не на одних апостолов, и не ради них только, сошел Дух Святой, а через апостолов – на всех, и ради всех нас. Самое чудесное – то, что они могли передавать этот дар всякому, кто уверовал, крестился и принял возложение рук или миропомазание. Было очевидно, что излияние Духа Святого на учеников завершило дело первого творения. День Пятидесятницы тесно связан с шестым днем творения – днем творения человека.

Святые отцы говорят, что эти два явления Духа Святого – в первый вечер Воскресения и в день Пятидесятницы – свидетельствуют о двух моментах христианской жизни. Первое ниспослание Духа Святого – дуновение уст Христовых – есть дарование Церкви всегда истинно действующих спасительных таинств, которые, вне зависимости от нашего недостоинства, всегда освящают нас и спасают. Оттого, что Христос соединился с человеком, принял все наше естество, прошел весь путь человеческий от начала до конца, до смерти; оттого, что Он воскрес с нашею природой и вознес ее одесную Бога Отца, дается всем нам, крестящимся во имя Отца и Сына и Святаго Духа, этот небесный дар. И даже если человек приходит с сомнением, без веры или отрекается потом от этого дара – он действует непреложно до конца его жизни, ходатайствует за него, как говорит преподобный Серафим Саровский.

«Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся». Истинно и неизменно все, что совершается во всех таинствах Церкви, во всех священнодействиях ее, во всех знаках и символах. Вода нашего крещения – именно та Богоявленская вода Иордана, в которой Христос крестился. И святое таинство причащения – таинство Тела и Крови Христовых – как на Тайной Вечери, вне зависимости от того, как мы в этом участвуем. И венцы, которыми украшаются жених и невеста, – это истинно венцы, которые с небес Сам Господь заранее дарует соединяющимся двум людям. И рука епископа, совершающая посвящение, и рука священника благословляющая – это действие Христово, которое всегда, неизменно – в Церкви. И одновременно в день Пятидесятницы, когда сходит Дух Святой, все эти дары соединяются и раскрываются в полноте. Это значит, что мы должны личным своим подвигом, своим участием в том, что дает нам Господь, стяжать этот дар, принять его в свою жизнь.

Сошествие Духа Святого в день Пятидесятницы, явление огненных языков в дыхании бурном есть, как говорит святитель Феофан Затворник, первый вдох человечества жизнью Божественной. Потому что человечество было уже мертво. Оно было подобно тому полю, о котором говорит пророк Иезекииль, усыпанному костями человеческими, которые дыханием Духа Святого соединяются в тело живое, и сообщается этому телу новая жизнь (Иез. 37, 1–14). И все человечество теперь дышит этим дыханием через Церковь. Церковь имеет дыхание Божественной жизни через таинства, через священнодействия. И пост, и молитва, и праздники наши, и все, что в Церкви совершается, – это те кровеносные сосуды, через которые в тело Церкви поступает дыхание вечной жизни. И все человечество живо только этим – только постольку, поскольку оно причастно этой жизни; постольку, поскольку существует Церковь.

Человечество задыхается в духовном тупике, не зная Церкви, и одновременно в мире сегодня заявляют о себе множество религий, привлекая к себе миллионы людей ложным вдохновением, открывающим пространства смерти. Но и в христианстве, мы знаем, существует немало опаснейших болезней. «У католиков, – говорит святой Феофан Затворник, – легкие уже в значительной степени сгнили. Тяжело больные легкие – это оттого, что искажены таинства. У протестантов дыхание происходит только одной четвертью легких, потому что таинства либо совсем упразднены, либо произошло их сильное искажение». И здесь мы должны упомянуть еще об одном явлении, о реальности, которую многие христиане очень часто забывают, и которая, тем не менее, присутствует повсюду. Мы говорим о тайне зла, диавола, сатаны, духов злобы поднебесных. В пустыне Христос был искушаем духом зла. Тот же самый дух по сей день искушает каждого христианина, всю Церковь, весь народ Божий. Только Дух Святой может спасти нас.

На последнем повороте истории, в неизбежной встрече всех религий мы переживаем новый этап христианства, где от Церкви требуется способность «различать духов» (1 Кор. 12, 10). Как некогда Самого Христа, сатана дерзает соблазнять Церковь даже словами Писания. «Написано: Дух дышит, где хочет», – говорит он устами одного греческого православного митрополита, – и, значит, мы не можем ограничивать его действие одним христианством, и, значит, возможно взаимодействие и соединение всех религий». Написано также, – должны мы ответить этой лжи, – «...всякий дух, не исповедующий Иисуса Христа, пришедшего во плоти, не есть от Бога, но дух антихриста» (1 Ин. 4, 3). Верить во Христа – это не то же самое, что верить просто в высшее существо, «в Бога». Между тем и этим – пространство Воплощения Божия, вся глубина бездны, где насажден Крест Христов и где потому действует благодать Святого Духа.

Мы принадлежим к Церкви Православной, которая дышит в полноте, которая принимает все, что Господь дарует. Однако мы не должны прельщаться тем, что мы уже дышим всей этой жизнью Божественной, до тех пор, пока мы не приобрели ее в нашем личном опыте. До тех пор пока это не стало нашим дыханием, нашей собственной жизнью, по-настоящему мы к Церкви Православной не принадлежим.

«Кто Духа Христова не имеет, тот и не Его» (Рим. 8, 9). Пусть эти слова будут сегодня для нас точкой отсчета всех наших оценок, всех наших размышлений о том, что с нами происходит. Этот праздник подвигает нас испытать со всею честностью наши личные отношения с Духом Святым. Способны ли мы на мужественные поступки во имя нашей веры? Что делаем мы, чтобы была дана возможность нашим ближним узнать о самом главном в жизни, чтобы не были закрытыми к восприятию благодати Христовой миллионы растлеваемых ныне душ? Зажигаемся ли решимостью ничего не пожалеть ради Господа нашего? Или, может быть, мы больше напоминаем учеников Христовых до схождения на них Духа Святого? Мы нуждаемся в Пятидесятнице. В ней родилась Церковь, и только в ней она раскрывается в полноте. Когда нам недостает мужества, когда мы затворяем наши двери и наши сердца, когда страх и равнодушие определяют наше отношение к не знающим Бога людям, когда привычка к святыне гасит в нас чудо, – Дух Божий, если мы обратимся к Нему с покаянием и смирением, наполнит наши сердца огнем. Будем молиться сегодня и всегда, чтобы Господь даровал нам чудесное изменение, сотворил нас мужественными, открытыми любовью ко всем, исполненными ревностью о Боге во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Литургия

Ин., 27 зач., 7, 35–52, 8, 12

Иудеи говорили между собою: куда Он хочет идти, так что мы не найдем Его? Не хочет ли Он идти в Еллинское рассеяние и учить Еллинов? Что значат сии слова, которые Он сказал: будете искать Меня, и не найдете; и где буду Я, туда вы не можете придти? В последний же великий день праздника стоял Иисус и возгласил, говоря: кто жаждет, иди ко Мне и пей. Кто верует в Меня, у того, как сказано в Писании, из чрева потекут реки воды живой. Сие сказал Он о Духе, Которого имели принять верующие в Него: ибо еще не было на них Духа Святаго, потому что Иисус еще не был прославлен. Многие из народа, услышав сии слова, говорили: Он точно пророк. Другие говорили: это Христос. А иные говорили: разве из Галилеи Христос придет? Не сказано ли в Писании, что Христос придет от семени Давидова и из Вифлеема, из того места, откуда был Давид? Итак произошла о Нем распря в народе. Некоторые из них хотели схватить Его; но никто не наложил на Него рук. Итак служители возвратились к первосвященникам и фарисеям, и сии сказали им: для чего вы не привели Его? Служители отвечали: никогда человек не говорил так, как Этот Человек. Фарисеи сказали им: неужели и вы прельстились? Уверовал ли в Него кто из начальников, или из фарисеев? Но этот народ невежда в законе, проклят он. Никодим, приходивший к Нему ночью, будучи один из них, говорит им: судит ли закон наш человека, если прежде не выслушают его и не узнают, что он делает? На это сказали ему: и ты не из Галилеи ли? рассмотри и увидишь, что из Галилеи не приходит пророк.

Опять говорил Иисус к народу и сказал им: Я свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни.

«В последний же великий день праздника стоял Иисус и возгласил, говоря: кто жаждет, иди ко Мне и пей». Этот зов Христа, обращенный ко всему человечеству, будет звучать через все века, до конца времен. Кто услышит голос Его, тот будет жить. Ныне время благоприятное. Кто алчет и жаждет правды, кто ищет вечного блаженства, пусть приходит ко Христу, источнику воды живой, и пьет. «Кто верует в Меня, – говорит Христос, – у того, как сказано в Писании, из чрева потекут реки воды живой». Снова и снова Христос употребляет это образ воды живой. Вода живая на языке Священного Писания – это текучая вода, переливающаяся через край и исполненная непрерывной новизны. «Вода, которую Я дам, – сказал Он самарянке, – будет источником, текущим в жизнь вечную (Ин. 4, 14). Вода – это то, без чего человек не может жить, и Христос – это то, без чего человек не может жить и не имеет мужества умереть.

Израиль пил из камня, который шел по пустыне с ним (Камень же был Христос, говорит Апостол), а верующие во Христа пьют из камня, который в них. Пребывая в нас, Христос утоляет не только нашу жажду среди духовной пустыни этого мира, но дает нам бесконечное вечное утешение. Кто принял в сердце своем правду Христову и благодать Его, тот не сможет скрыть их. Правда Христова и благодать будут свидетельствовать о себе. Святость Христова, которой глубинами своими приобщается христианин, непременно обнаружится в святости его жизни. Она будет изливаться на других. Подлинно добрый человек, причастник Христова добра, – общее достояние всего рода человеческого.

Но мы должны помнить всегда, какой ценой обретается этот дар. В час распятия Христова, когда один из воинов копьем пронзит Ему ребра, тотчас истекут кровь и вода. Совершится рождение Церкви с ее главными таинствами – крещением и евхаристией. И Даром Духа Святого. И сейчас Господь говорит о Духе, Которого имели принять верующие в Него: ибо «не было еще на Его учениках Духа Святаго». Если сравнить ясность боговедения и силу благодати учеников Христовых после Пятидесятницы с их помраченностью и немощью до этого, станет понятно, в каком смысле сказано: «еще не было на учениках Его Духа Святаго». Первые начатки Духа они приняли от Христа сразу, но время полноты созревания жатвы еще не пришло. Дух Святой еще не был дан им в реках воды живой, которые напоят всю землю. «Духа Святаго не было на них, потому что Христос еще не был прославлен». Смерть Господа на Кресте называется Его прославлением, потому что Крестом Своим Он победил диавола и смерть. Дар Духа Святого, который изливается сейчас на Церковь Христову, куплен Его кровью. Пятидесятницы не было бы без Голгофы. Потребуется жизнь и смерть Христовы, чтобы открылись реки воды живой для рода человеческого. Когда Христос был на земле, не было еще такой нужды в Духе Святом, какая явилась по Его отшествии. Хотя Дух Святой еще не был дан ученикам, но они приняли обетование Духа. И мы, когда мы ждем исполнения обещаний Господних, должны жить несомненной надеждой, что это нам будет дано.

Только тогда, когда люди познали Иисуса Христа, они по-настоящему познали Духа Святого. И до этого сила Его действовала в пророках и угодниках Божиих, но только в Пятидесятницу Дух Святой явился как Личность, как Ипостась Пресвятой Троицы. Отныне Дух Святой дает постоянное присутствие с нами Воскресшего Христа. И молитва Царю Небесному, как и молитва Господня «Отче наш» становится нашей постоянной молитвой.

И мы слышим далее, как от этих слов Христовых происходит разделение в народе. Думаете ли вы, что Христос принес мир? Нет, проповедь Евангелия становится разделением, потому что одни собираются вокруг Христа, а другие – против Него. И о имени Его разгораются ожесточенные споры, как будто ради этого Он пришел к людям, а не для того, чтобы дать им истину, любовь и радость. Хотя сладчайшее слово Христово исполнено Святого Духа, находятся такие, кто хочет схватить и убить Христа.

И вот, посланные взять Его возвращаются без Него, потому что никогда в своей жизни они не слышали, чтобы кто говорил, как этот Человек. Поистине, слушать Господа не может быть ни с чем сравнимо. Однако фарисеи, кичась своей книжной ученостью, с презрением смотрят на простой народ, открывающий свои сердца Господу. Что может быть ужасней, чем когда кто-то считает себя слишком умным и добрым, чтобы нуждаться во Христе. Но, увы, такое ослепление бывает нередко. И мы видим Никодима, приходившего ночью ко Христу, который делает сейчас робкую попытку заступиться за Господа. Он пришел тогда ночью – из страха быть увиденным, и теперь, взывая к суду по закону, он еще не делает решительного выбора. Но придет время, когда он увидит распятого Христа, и открыто исповедует себя Его учеником. Мы знаем, что многие христиане, по природе своей не отличающиеся смелостью, обретали в опасных обстоятельствах несокрушимое мужество благодатью Духа Святого. Никому из нас не избежать испытаний, когда мы должны будем показать, действительно ли мы преданы Христу до конца или предпочитаем безопасную полуправду. Это стояние за Господа может дорого стоить нам, но непреложно слово Христово о том, что Он исповедует пред Отцом Небесным всякого, кто исповедует Его на земле и отвергается пред Отцом Небесным всякого, кто отвергнется Его на земле. Верность Христу может означать Крест, но только этой верностью наш крест соединяется с Крестом Христовым, которым прииде радость всему миру – благодать Пятидесятницы.

«Я свет миру, – говорит Христос, – кто последует за Мною, не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни». Свет жизни исходит от жизнеподательного источника Пресвятой Троицы. Свет ее присутствия в мире являет в Своем воскресении Христос Духом Святым. Следовать за Христом значит предавать всего себя – и душу, и тело, и дух – послушанию небесной мудрости Отца и Сына и Святого Духа. Только так можем мы, безопасно совершая наше земное странствование, – не споткнуться, не сбиться с пути среди сгущающегося мрака. Пройти через жизнь и войти в славу Бога, уготованную любящим Его прежде создания мира.

Протоиерей Александр Шаргунов

http://www.pravoslavie.ru/put/3320.htm

[Александр Васильевич]

Поучение на день Пятидесятницы


_{Схождение Святого Духа на апостолов}

По благодати Пресвятого Духа мы сподобились праздновать Святую Пятидесятницу — Сошествие Святого Духа. О Его Сошествии Иисус Христос сказал: Уне есть не только вам, но и всему миру, да Аз иду, — да приидет Дух Святой. Аще бо не иду Аз, Утешитель, (т. е. Дух Святой), не приидет к вам аще ли же иду, послю Его к вам. Егда же приидет Он, наставит вы всяку истину (Ин. 16, 7,13). Это обетование и благодеяние Его столь велико, что мы и понять Его не можем: ибо Господь обетовал послать не Ангела, не человека, но Самого Соестественного Духа.

Итак, Единородный Сын Божий, исполнив Отеческое дело, восходит на Небеса, а Дух Святый нисходит: не иной Бог (да не будет!), — но иной Утешитель, как написано. О, неизреченное человеколюбие! Сам Бог соделался Утешителем нашим. Так Он, подлинно, утешает отягченных несчастиями, предохраняя их от изнеможения духом, как свидетельствует об этом святой Апостол, говоря: внеуду брани, внутрьуду боязни, но утешаяй смиренныя, утеши нас Бог… (2 Кор. 7, 5). Он утешает устрашенное демонскими страхованиями сердце, возводя его через дерзновенное упование к непобедимому мужеству, как свидетельствует святой Давид: «яко Ты, Господи, помгл ми, и утешил мя еси» (Пс. 85, 17). Он утешает, воодушевляя мятежный ум, что ему дан был пир с Богом и покой, как свидетельствует Апостол, говоря: по Христе молим, яко Богу молящу нами; молим по Христе, примиритеся, т. е. имейте мир, с Богом (2 Кор. 5, 20).

Видишь неисследимое снисхождение? Видишь дар несравненный? Горе — на Небесах, Единородный Сын ходатайствует о нас пред Отцом, как написано: «Иже есть одесную Бога, Иже и ходатайствует о нас» (Рим. 8, 34). Долу — на земле, Дух Святой утешает нас многообразно.

Что же мы воздадим Господеви о всех сих дарованиях, яже воздаде нам (Пс. 115, 4)? Не то ли, о чем говорит псалом: «Вся кости моя рекут: Господи, Господи, кто подобен Тебе? избавляяй нища из руки креплъших его, и нища и убога от расхищающих его» (Пс. 34, 10). И еще: «Помощь моя от Господа, сотворшаго небо и землю» (Пс. 120, 2). «Аще не Господь помог бы ми, вмале вселилася бы во ад душа моя» (Пс. 93, 17), «Господь мне Помощник, и не убоюся, что сотворит мне человек» (Пс. 117, 6).

Имея такого Утешителя, Духа Святого, Непобедимую Силу, Великого Защитника — Бога и Споборника, не убоимся страха вражия и не устрашимся сопротивных сил, но мужественно и твердо поспешим на подвиги, переживая в них дни за днями, не прельщаясь обольщениями змия, и не изнемогая под непрестанными его нападениями; греховное пожелание — не удовольствие и радость, а опасная и лютая болезнь, — не сласть, а умоисступление и злое омрачение. Знают сие укротившие неистовство плоти, омывшие скверны ее и всем сердцем прилепившиеся к Единому Богу. Такой образ жизни есть приятнейший и счастливейший: ибо тогда человек, хотя находится в плоти и в мире, но духом обитает в невидимом, упокоеваясь духом от благодатного дыхания Духа Святого.

Зачем же мы попускаем, чтобы сластолюбие, победив нас, до того извращало и таким изменениям подвергало нас, что мы, долу поникши к земле, к плоти и крови, совсем отчуждаемся от Всеблагого Бога нашего? Бежим, братие, от всякой страсти: бежим сребролюбия, которое есть корень всех зол; бежим всякой другой страсти, какая поборает душу нашу, — гнева, зависти, ненависти, самолюбия, своеумия, чтобы смерть не застала нас неготовыми и не удалила нас от Бога; отчуждение же от Бога есть отчуждение и от Царства Небесного. Суд и воздаяние вечное тому, кто не сотворит угодных Богу дел; такого суда не перенесет никакая плоть, ибо и помыслить об этом в уме своем, прежде нежели подвергнуться истязанию, есть уже мучение.

Дабы нам возможно было избежать гнева Божия, грядущаго на сыны непокоривыя (Еф. 5, 6), будем совершать добрые дела, да возвеселится Господь о делех Своих (Пс. 103, 51).

Начнем же неотступно благоугождать Богу, очистим себя и обновим души свои. Дерзайте: «Близ Господь всем призывающим Его во истине» (Пс. 144, 18). Будем ежедневно каяться, и Бог простит нам грехи, утешит нас и дарует нам Жизнь Вечную, которую да сподобимся получить о Самом Христе Господе нашем, Ему же подобает слава и держава со Отцем и Святым Духом ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Преподобный Феодор Студит

ЖМП, 1980 г., № 6, с.27-28

http://www.pravoslavie.ru/put/1726.htm

[Александр Васильевич]

Как возник праздник Святой Троицы?



Вопрос:

Скажите, пожалуйста, об истории праздника Святой Троицы. Почему сразу же после Литургии совершается вечерня?
Антон

Отвечает иеромонах Иов (Гумеров):

Начало церковному году еще в апостольские время было положено празднованием Воскресения Спасителя. Вторым по древности христианским праздником был день Пятидесятницы, в который сошел на апостолов Святой Дух. По преданию на месте Сионской горницы, в которой пребывали апостолы в день Пятидесятницы, был построен первый христианский храм, уцелевший даже во время разрушения в 70 году Иерусалима римскими легионерами. В одном фрагменте из творений священномученика Иринея Лионского содержится упоминание о празднике новозаветной Пятидесятницы (конец 2-го века). В древности его называли также праздником сошествия Святого Духа. В этот день родилась Церковь. С этого времени Святой Дух благодатно присутствует в жизни Церкви и совершает все ее таинства.

Богослужение праздника формировалось и обогащалось постепенно трудами святителя Григория Богослова (IV в.), преп. Романа Сладкопевца (V – пер. пол. VI в.), святых Космы Маюмского и Иоанна Дамаскина (VIII в.), Феофана, митрополита Никейского (IX в.) и императора Льва (886 – 912 гг.). Стихира имп. Льва Придите Триипостасному Божеству поклонимся знаменует начало празднование Пятидесятницы как праздника в честь Триипостасного Бога – Пресвятой Троицы. На особый богословский смысл этого великого  новозаветного события указал Своим ученикам Сам Господь: Когда же приидет Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца, Дух истины, Который от Отца исходит, Он будет свидетельствовать о Мне (Ин.15:26).

В течение семи седмиц Пятидесятницы по уставу не положены земные поклоны. По завершении же этого периода читаются три коленопреклоненные молитвы, составленные святителем Василием Великим. Но так как делать в воскресение великие поклоны запрещено в течение всего года, а праздник Пресвятой Троицы всегда бывает в воскресный день, то сразу после Божественной Литургии совершается вечерня понедельника, в который воздается честь Святому Духу. Во время этой вечерни мы впервые (после погребения Плащаницы) преклоняем колена.

Обычай украшать храм ветвями, цветами и травою восходит к древнейшим временам. Ветхозаветная Пятидесятница был праздником сбора первых плодов (Исх 23:16). Во двор Храма люди приносили начатки урожая и цветы. В новозаветное время деревья и растения в храме символизируют обновление людей силою сошедшего Святого Духа.

http://www.pravoslavie.ru/answers/6925.htm

[Александр Васильевич]

Слово о догмате Святой Троицы


_{Святитель Григорий Богослов}

Мы поклоняемся Отцу, и Сыну, и Святому Духу, разделяя личные свойства и соединяя Божество. Не смешиваем Трех Ипостасей в одно, чтобы не впасть в недуг Савеллиев, и Единого не делим на три (сущности) разнородные и чуждые друг другу, чтобы не дойти до Ариева безумия.

Ибо для чего, как растение, скривившееся на одну сторону, со всем усилием перегибать в противоположную сторону, исправляя кривизну кривизною, а не довольствоваться тем, чтобы, выпрямив только до середины, остановиться в пределах благочестия? Когда же говорю о середине, разумею истину, которую одну и должно иметь в виду, отвергая как неуместное смешение, так и еще более нелепое разделение.

Ибо в одном случае, из страха многобожия сократив понятие о Боге в одну ипостась, оставим у себя одни голые имена, признавая, что один и тот же есть и Отец, и Сын, и Святой Дух, и утверждая не столько то, что все Они одно, сколько то, что каждый из Них ничто; потому что, переходя и переменяясь друг в друга, перестают уже быть тем, что Они Сами в Себе. А в другом случае, разделяя Божество на три сущности, или (по Ариеву, прекрасно так называемому, безумию) одна другой чуждые, неравные и отдельные, или безначальные, несоподчиненные и, так сказать, противобожные, то предадимся иудейской скудости, ограничив Божество одним Нерожденным, то впадем в противоположное, но равное первому зло, предположив три начала и трех Богов, что еще нелепее предыдущего.

Не должно быть таким любителем (почитателем. - Ред.) Отца, чтобы отнимать у Него свойство быть Отцом. Ибо чьим будет Отцом, когда отстраним и отчуждим от Него вместе с тварью и естество Сына? Не должно быть и таким Христолюбцем, чтобы даже не сохранить у Него свойства - быть Сыном. Ибо чьим будет Сыном, если не относится к Отцу как виновнику? Не должно в Отце умалять достоинства - быть началом, - принадлежащего Ему как Отцу и Родителю. Ибо будет началом чего-то низкого и недостойного, если Он не виновник Божества, созерцаемого в Сыне и Духе. Не нужно все это, когда надобно и соблюсти веру в Единого Бога, и исповедовать три Ипостаси, или три Лица, притом Каждое с личным Его свойством.

Соблюдется же, по моему рассуждению, вера в Единого Бога, когда и Сына, и Духа будем относить к Единому Виновнику (но не слагать и не смешивать с Ним), - относить как по одному и тому же (назову так) движению и хотению Божества, так и тождеству сущности. Соблюдется вера и в Три Ипостаси, когда не будем вымышлять никакого смешения, или слияния, вследствие которых у чествующих более, чем должно, одно, могло бы уничтожиться все. Соблюдутся и личные свойства, когда будем представлять и нарицать Отца безначальным и началом (началом, как Виновника, как Источника, как Присносущного Света); а Сына - нимало не безначальным, однако же и началом всяческих.

Когда говорю: Началом - ты не привноси времени, не ставь чего-либо среднего между Родившим и Рожденным, не разделяй Естества худым вложением чего-то между совечными и сопребывающими. Ибо если время старше Сына, то, без сомнения, Отец стал виновником времени прежде, нежели - Сына. И как был бы Творец времен Тот, Кто Сам под временем? Как был бы Он Господом всего, если время Его упреждает и Им обладает?

Итак, Отец Безначален, потому что ни от кого иного, даже от Себя Самого, не заимствовал бытия (1). А Сын, если представляешь Отца Виновником, не безначален (потому что Начало Сыну - Отец как Виновник); если же представляешь себе Начало относительно ко времени - Безначален (потому что Владыка времен не имеет начала во времени).

А если из того, что тела существуют во времени, заключишь, что и Сын должен подлежать времени, то бестелесному припишешь и тело. И если на том основании, что рождающееся у нас прежде не существовало, а потом приходит в бытие, станешь утверждать, что и Сыну надлежало из небытия прийти в бытие, то уравняешь между собою несравнимое - Бога и человека, тело и бестелесное. В таком случае Сын должен и страдать, и разрушаться, подобно нашим телам. Ты из рождения тел во времени заключаешь, что и Бог так рождается. А я заключаю, что Он рождается не так, из того самого, что тела так рождаются. Ибо что не сходно по бытию, то не сходно и в рождении; разве допустишь, что Бог и в других отношениях подлежит законам вещества, например, страждет и скорбит, жаждет и алчет, и терпит все свойственное как телу, так вместе и телу и бестелесному. Но сего не допускает твой ум, потому что у нас слово о Боге. Посему и рождение допускай не иное, как Божеское.

Но спросишь: если Сын рожден, то как рожден? Отвечай прежде мне, неотступный совопросник: если Он сотворен, то как сотворен? А потом и меня спрашивай: как Он рожден?

Ты говоришь: "И в рождении страдание, как страдание в сотворении. Ибо без страдания ли бывает составление в уме образа, напряжение ума и представленного совокупно разложения на части? И в рождении так же время, как творимое, созидается во времени. И здесь место, и там место. И в рождении возможна неудача, как в сотворении бывает неудача (у вас слышал я такое умствование), ибо часто, что предначертал ум, того не выполняли руки".

Но и ты говоришь, что все составлено словом и хотением. "Той рече, и быша: Той повеле, и создашася" (Пс. 32, 9). Когда же утверждаешь, что создано все Божиим Словом, тогда вводишь уже не человеческое творение. Ибо никто из нас производимого им не совершает словом. Иначе не было бы для нас ничего ни высокого, ни трудного, если бы стоило только сказать и за словом следовало исполнение дела.

Поэтому если Бог созидаемое Им творит словом, то у Него не человеческий образ творения. И ты или укажи мне человека, который бы совершил что-нибудь словом, или согласись, что Бог творит не как человек. Предначертай по воле своей город, и пусть явится у тебя город. Пожелай, чтобы родился у тебя сын, и пусть явится младенец. Пожелай, чтобы совершилось у тебя что-либо другое, и пусть желание обратится в самое дело.

Если же у тебя не следует ничего такого за хотением, между тем как в Боге хотение есть уже действие, то явно, что иначе творит человек, и иначе - Творец всего - Бог. А если Бог творит не по-человечески, то как же требуешь, чтобы Он рождал по-человечески?

Ты некогда не был, потом начал бытие, а после и сам рождаешь и таким образом приводишь в бытие то, что не существовало, или (скажу тебе нечто более глубокомысленное), может быть, и сам ты производишь не то, что не существовало. Ибо и Левий, как говорит Писание, "еще в чреслех отчиих бяше" (Евр. 7, 10), прежде нежели произошел на свет.

И никто да не уловляет меня на сем слове; я не говорю, что Сын так произошел от Отца, как существовавший прежде в Отце и после уже приходящий в бытие; не говорю, что Он сперва был несовершен, а потом стал совершенным, каков закон нашего рождения. Делать такие привязки свойственно людям неприязненным, готовым нападать на всякое произнесенное слово.

Мы не так умствуем; напротив того, исповедуя, что Отец имеет бытие нерожденно (а Он всегда был, и ум не может представить, чтобы когда-либо не было Отца), исповедуем вместе, что и Сын был рожден, так что совпадают между собою и бытие Отца, и рождение Единородного, от Отца сущего, и не после Отца, разве допустим последовательность в одном только представлении о начале, и о начале, как о Виновнике (не раз уже возвращаю к тому же слову дебелость и чувственность твоего разумения).

Но ежели без пытливости принимаешь рождение (когда так должно выразиться) Сына, или Его самостоятельность (upostasis), или пусть изобретет кто-нибудь для сего другое, более свойственное предмету речение (потому что умопредставляемое и изрекаемое превосходит способы моего выражения), то не будь пытлив и касательно исхождения Духа.

Достаточно для меня слышать, что есть Сын, что Он от Отца, что иное Отец, иное Сын; не любопытствую о сем более, чтобы не подпасть тому же, что бывает с голосом, который от чрезмерного напряжения прерывается, или со зрением, которое ловит солнечный луч. Чем кто больше и подробнее хочет видеть, тем больше повреждает чувство, и в какой мере рассматриваемый предмет превышает объем зрения, в такой человек теряет самую способность зрения, если захочет увидеть целый предмет, а не такую часть его, какую мог бы рассмотреть без вреда.

Ты слышишь о рождении; не допытывайся знать, каков образ рождения. Слышишь, что Дух исходит от Отца; не любопытствуй знать, как исходит.

Но если любопытствуешь о рождении Сына и об исхождении Духа, то полюбопытствую и я у тебя о соединении души и тела: как ты - и перст, и образ Божий? Что в тебе движущее или движимое? Как одно и то же и движет, и движется? Как чувство пребывает в том же человеке и привлекает внешнее? Как ум пребывает в тебе, и рождает понятие в другом уме? Как мысль передается посредством слова?

Не говорю о том, что еще труднее. Объясни вращение неба, движение звезд, их стройность, меры, соединение, расстояние, пределы моря, течения ветров, перемены годовых времен, излияния дождей. Ежели во всем этом ничего не разумеешь ты, человек (уразумеешь же, может быть, со временем, когда достигнешь совершенства, ибо сказано: "Узрю Небеса, дела перст Твоих" (Пс. 8, 4), а из сего можно догадываться, что видимое теперь не самая Истина, но только образ истины), ежели и о себе самом не познал, кто ты, рассуждающий об этих предметах, ежели не постиг и того, о чем свидетельствует даже чувство, то как же предприемлешь узнать в подробности, что такое и как велик Бог? Это показывает великое неразумие!

Если же поверишь несколько мне, недерзновенному Богослову, то скажу тебе, что одно ты уже постиг, а чтобы постигнуть другое, о том молись. Не пренебрегай тем, что в тебе, а прочее пусть остается в сокровищнице. Восходи посредством дел, чтобы чрез очищение приобретать чистое.

Хочешь ли со временем стать Богословом и достойным Божества? Соблюдай заповеди и не выступай из повелений. Ибо дела, как ступени, ведут к созерцанию. Трудись телом для души. И может ли кто из людей стать столько высоким, чтобы прийти в меру Павлову? Однако же и он говорит о себе, что видит только "зерцалом в гадании" и что наступит время, когда узрит "лицем к лииу" (1 Кор. 13, 12).

Положим, что на словах и превосходим мы иного любомудрием, однако же, без всякого сомнения, ты ниже Бога. Может быть, что ты и благоразумнее другого, однако же пред истиною в такой же мере ты мал, в какой бытие твое отстоит от бытия Божия.

Нам дано обетование, что познаем некогда, сколько сами познаны (1 Кор. 13, 12). Если невозможно иметь мне совершенного познания здесь, то что еще остается? Чего могу надеяться? - Без сомнения, скажешь: Небесного Царства. Но думаю, что оно не иное что есть, как достижение Чистейшего и Совершеннейшего. А совершеннейшее из всего существующего есть ведение Бога. Сие-то ведение частью да храним, частью да приобретаем, пока живем на земле, а частью да сберегаем для себя в тамошних Сокровищницах, чтобы в награду за труды приять всецелое познание Святой Троицы, что Она, какова и колика, если позволено будет выразиться так, в Самом Христе Господе нашем, Которому слава и держава во веки веков, аминь.

Примечания:

(1) Если бы Отец происходил Сам от Себя, то мог бы Он быть отделяем Сам от Себя, так что в одном могли бы мы представлять двух: одного предсуществовавшего и другого - из Него происходящего.

Журнал Московской Патриархии 1980, N 12

Святитель Григорий Богослов

http://www.pravoslavie.ru/put/030613160616.htm

[Александр Васильевич]

О СТЯЖАНИИ СВЯТОГО ДУХА

Беседа преподобного Серафима с Николаем Александровичем Мотовиловым (1809-1879) о цели христианской жизни произошла в ноябре 1831 года в лесу, неподалеку от Саровской обители, и была записана Мотовиловым. Рукопись была обнаружена через 70 лет в бумагах жены Николая Александровича, Елены Ивановны Мотовиловой. Мы публикуем текст беседы издания 1903 года с некоторыми сокращениями. Кажущаяся простота беседы обманчива: поучения произносит один из величайших святых Русской Церкви, а слушателем является будущий подвижник веры, исцеленный по молитве Серафима от неизлечимой болезни. Именно Н.А. Мотовилову преподобный Серафим завещал перед смертью материальные заботы о своих дивеевских сиротах, об основании им Серафимо-Дивеевской обители.



Это было в четверток. День был пасмурный. Снегу было на четверть на земле, а сверху порошила довольно густая снежная крупа, когда батюшка отец Серафим начал беседу со мной на ближней пажнинке сенокосной своей, возле его ближней пустыньки против речки Саровки, у горы, подходящего близко к берегам ее.

Поместил он меня на пне только что им срубленного дерева, а сам стал против меня на корточках.

- Господь открыл мне, - сказал великий старец, - что в ребячестве вашем вы усердно желали знать, в чем состоит цель жизни нашей христианской, и у многих великих духовных особ вы о том неоднократно спрашивали...

Я должен сказать тут, что с 12-летнего возраста меня эта мысль неотступно тревожила, и я действительно ко многим из духовных лиц обращался с этим вопросом, но ответы меня не удовлетворяли. Старцу это было неизвестно.

- Но никто, - продолжал отец Серафим, - не сказал вам о том определительно. Говорили вам: ходи в церковь, молись Богу, твори заповеди Божии, твори добро - вот тебе и цель жизни христианской. А некоторые даже негодовали на вас за то, что вы заняты не богоугодным любопытством, и говорили вам: высших себя не ищи. Но они не так говорили, как бы следовало. Вот я, убогий Серафим, растолкую вам теперь, в чем действительно эта цель состоит.

Молитва, пост, бдение и всякие другие дела христианские, сколько не хороши они сами по себе, однако не делании только их состоит цель нашей христианской жизни, хотя они и служат необходимыми средствами для достижения ее. Истинная же цель жизни нашей христианской состоит в стяжении Духа Святого Божьего. Пост же, и бдение и молитва, и милостыня, и всякое Христа ради делаемое доброе дело суть средства для стяжания Святого Духа Божьего. Заметьте, батюшка, что лишь только ради Христа делаемое доброе дело приносит нам плоды Святого Духа. Все же н ради Христа делаемое, хотя и доброе, мзды в жизни будущего века нам не представляет, да и в здешней жизни благодати Божией тоже не дает. Вот почему Господь Иисус Христос сказал: всяк, иже не собирает со Мною, тот расточает. Доброе дело иначе нельзя назвать как собиранием, ибо хотя оно и не ради Христа делается, однако же добро. Писание говорит: во всяком языце бойся Бога и делаяй правду, приятен Ему есть. И, как видим из священного повествования, этот делай правду до того приятен Богу, что Корнилию сотнику, боявшемуся Бога и делавшему правду, явился ангел Господень во время молитвы его и сказал: пошли во Иоппию к Симону Усмарю, тамо обрящеши Петра и той ти речет глаголы живота вечного, в них спасешися ты и весь дом твой. Итак, Господь все свои божественные средства употребляет, чтобы доставить такому человеку возможность за свои добрые дела не лишится награды в жизни пакибытия. Но для этого надо начать здесь правой верой в Господа нашего Иисуса Христа, Сына Божия, пришедшего в мир грешныя спасти... Но тем и ограничивается эта приятность Богу дел добрых, не ради Христа делаемых: Создатель наш дает средства на их осуществление. За человеком остается или осуществить их, или нет. Вот почему Господь сказал евреям: аще не бысте видели, греха не бысте имели. Ныне же глаголите - видим, и грех ваш пребывает на вас. Воспользуйся человек, подобно Корнилию, приятностию Богу дела своего, не ради Христа сделанного, и уверует а Сына Его, то такого рода дело вменится ему, как бы ради Христа сделанное и только за веру в Него. В противном же случае человек не вправе жаловаться, что добро его не пошло в дело. Этого не бывает никогда только при делании какого-либо добра Христа ради, ибо добро, ради Него сделанное, не только в жизни будущего века венец правды ходатайствует, но и в здешней жизни преисполняет человека благодатею Духа Святого, и притом, как сказано: не в меру бо дает Бог Духа Святого, Отец бо любит Сына и вся дает в руце Его.

Так-то, ваше Боголюбие! Так в стяжении зтого-то Духа Божия и состоит истинная цель нашей жизни христианской, а молитва, бдение, пост, милостыня и другие ради Христа делаемые добродетели суть только средства к стяжанию Духа Божиего.

- Как же стяжание? - спросил я батюшку Серафима. - Я что-то этого не понимаю.

- Стяжание все равно что приобретение, - отвечал мне он, - ведь вы разумеете, что значит стяжание денег. Так все равно и стяжание Духа Божия. Ведь вы, ваше Боголюбие, понимаете, что такое в мирском смысле стяжание? Цель жизни мирской обыкновенных людей есть стяжание, или наживание, денег, а у дворян сверх того - получение почестей, отличий и других наград за государственные заслуги. Стяжание Духа Божия есть тоже капитал, но только благодатный и вечный... Бог Слово, Господь наш Богочеловек Иисус Христос, уподобляет жизнь нашу торжищу и дело жизни нашей на земле именует куплею, и говорит всем нам: купуйте, донеже прииду, искупующее время, яко дние лукави суть, то есть выгадывайте время для получения небесных благ через земные товары. Земные товары - это добродетели, делаемые Христа ради, доставляющие нам благодать Всесвятого Духа. В притче о мудрых и юродивых девах, когда у юродивых недоставало елея, сказано: шедше купите на торжищи. Но когда они купили, двери в чертог брачный уже были затворены, и они не могли войти в него. Некоторые говорят, что недостаток елея у юродивых дев знаменует недостаток у них прижизненных добрых дел. Такое разумение не вполне правильно. Какой же это у них был недостаток в добрых делах, когда они хоть юродивыми, да все же девами называются? Ведь девство есть наивысочайшая добродетель, как состояние равноангельское, и могло бы служить заменой само по себе всех прочих добродетелей. Я, убогий, думаю, что у них именно благодати Всесвятого Духа божиего недоставало. Творя добродетели, девы эти, по духовному неразумию, пологали, что в том-то и дело лишь христианское, чтобы одни добротетели делать. Сделали мы-де добродетель и тем-де и дело Божие сотворили, а до того, получена ли была ими благодать Духа Божия, достигли ли они ее, им и дела не было. При такие-то образы жизни, опирающиеся лишь на одно творение добродетелей без тщательного испытания, приносит ли они и сколько именно приносят благодати Духа Божия, и говориться в отеческих книгах: ни есть путь, мняйся быти благим в начале, но конец его - во дно адово. Антоний Великий в письмах своих к монахам говорит про таких дев: "Многие монахи и девы не имеют никакого понятия о различиях в волях, действующих в человеке, и не ведают, что в нас действуют три воли: 1-я - Божия, всесовершенная и всеспасительная; 2-я - собственная своя, человеческая, то есть если не пагубная, то и не спасительная; 3-я - бесовская - вполне пагубная. И вот эта-то третья - вражеская воля - и научает человека или не делать никаких добродетелей, или делать их из тщеславия, или для одного добра, а не ради Христа. Вторая - собственная воля наша научает нас в услаждении нашим похотям, а то и, как враг научает, творить добро ради добра, не обращая внимания на благодать, им приобретаемую. Первая же - воля Божия и всеспасительная в том только и состоит, чтобы делать добро единственно лишь для Духа Святого... Вот это-то и есть тот елей в светильниках у мудрых дев, который мог светло и продолжительно гореть, и девы те с этими горящими светильниками могли дождаться и Жениха. пришедшего во полунощи, и войти с Ним в чертог радости. Юродивые же, видевши, что угосают их светильники, хотя и пошли на торжище, да купят елея, но не успели возвратиться вовремя, ибо двери уже были затворены. Торжище - жизнь наша; двери чертога брачного, затворенные и не допускавшие к Жениху, - смерть человеческая; девы мудрые и юродивые - души христианские; елей - не дела, но получаемая через них вовнутрь естества нашего благодать Всесвятого Духа Божия, претворяющего оное от тления в нетление, от смерти душевной в жизнь духовную, от тьмы в свет, от вертепа существа нашего, где страсти привязаны, как скоты и звери, - в храм Божества, пресветлый чертог вечного радования о Христе Иисусе Господе нашем, Творце и Избавителе и Вечном Женихе душ наших. Сколь велико сострадание Божие к нашему бедствию, то есть невниманию к Его о гас попечению, когда Бог говорит: се стою при дверях и толку!.. разумея под дверями течение нашей жизни, еще не затворенной смертью. О, как желал бы я, ваше Боголюбие, чтобы в здешней жизни вы всегда были в Духе Божием! В чем застану, в том и сужу, говорит Господь. Горе, великое горе, если застанет Он нас отягощенными попечением и печалями житейскими, ибо кто стерпит гнев Его и против лица Его кто станет! Вот почему сказано: бдите и молитесь, да не внидите в напасть, то есть да не лишитеся Духа Божия, ибо бдение и молитва приносит нам благодать Его. Конечно, всякая добродетель, творимая ради Христа, дает благодать Духа Святого, но более всего дает молитва, потому что она всегда в руках наших, как орудие для стяжания благодати Духа... На нее всякому и всегда есть возможность... Как велика сила молитвы даже и грешного человека, когда она от всей души возносится, судите по следующему примеру Священного Предания: когда по просьбе отчаянной матери, лишившейся единородного сына, похищенного смертью, жена-блудница, попавшаяся ей на пути и даже еще от только что бывшего греха не очистившаяся, тронутая отчаянной скорбью матери, возопила ко Господу: "Не мене ради грешницы окаянной, но слез ради матери, скорбящей о сыне своем и твердо уверованной в милосердии и всемогуществе Твоем, Христе Боже, воскреси, Господи, сына ее!" - и воскресил его Господь. Так-то, ваше Боголюбие, велика сила молитвы, и она более всего приносит Духа Божиего, и ее удобнее всего всякому исправлять. Блаженны мы будем, когда обрящет нас Господь Бог бдящими, в полноте даров Духа Его Святого!..

- Ну а как же, батюшка, быть с другими добродетелями, творимыми ради Христа, для стяжания благодати Духа Святого? Ведь вы мне о молитве только говорить изволите?

- Стяжайте благодать Духа Святого и всеми другими Христа ради добродетелями, торгуйте ими духовно, торгуйте теми из них, которые вам больших прибыток дают. Собирайте капитал благодатных избытков благодати Божией, кладите их в ломбард вечный Божий из процентов невещественных... Примерно: дает вам более благодати Божией молитва и бдение, бдите и молитесь; много дает Духа Божиего пост, поститесь, более дает милостыня, милостыню творите, и таким образом о всякой добродетели, делаемой Христа ради рассуждайте. Вот я вам расскажу про себя, убогого Серафима. Родом я из курских купцов. Так, когда не был я еще в монастыре, мы бывало, торговали товарами, который нам больше барыша дает. Так и вы, батюшка, поступайте, и, как в торговом деле, не в том сила, чтобы больше торговать, а в том, чтобы больше барыша получить, так и в деле жизни христианской не в том сила, чтобы только молиться или другое какое-либо доброе дело делать. Хотя апостол и говорит, непрестанно молитесь, но да ведь, как помните, прибавляет: хочу лучше пять словес рещи умом, нежели тысячи языком. И Господь говорит: не всяк глаголяй Мне, Господи, Господи! спасется, но творяй волю Отца Моего, то есть делающий дело Божие и притом с благоговением, ибо проклят всяк, иже творит дело Божие с нерадением. А дело Божие есть: да верует в Бога и Его же послал есть Иисуса Христа. Если рассудить правильно о заповедях Христовых и апостольских, так дело наше христианское состоит не в увеличении счета добрых дел, служащих к цели нашей христианской жизни только средствами, но в извлечении из них большей выгоды, то есть вящем приобретении обильнейших даров Духа Святого.

Так желал бы я, ваше Боголюбие, чтобы и вы сами стяжали этот приснонеоскудевающий источник благодати Божией и всегда рассуждали себя, в Духе ли Божием вы обретаетесь или нет; и если - в Духе Божием, то, благословен Бог! - не о чем говорить: хоть сейчас - на страшный суд Христов! Ибо в чем застану, в том и сужу. Если же - нет, то надобно разобрать, отчего и по какой причине Господь Бог Дух Святой изволил оставить нас, и снова искать и доискиваться Его... На отгоняющих же нас от Него врагов наших надобно так напасть, покуда и прах их возметется, как сказал пророк Давид...

- Батюшка, - сказал я, - вот вы все изволите говорить о стяжании благодати Духа Святого как о цели христианской жизни; но как же и где я могу ее водеть? Добрые дела видны, а разве Дух Святой может быть виден? Как же я буду знать, со мной Он или нет?

- Мы в настоящее время, - так отвечал старец, по нашей почти всеобщей холодности к святой вере в Господа нашего Иисуса Христа и по невнимательности нашей к действиям Его Божественного о нас Промысла и общение человека с Богом, до того дошли, что, можно сказать, почти вовсе удалились от истинно христианской жизни...

(Продолжение следует)

[Александр Васильевич]

(Продолжение)

...Очень уж мы стали невнимательны к делу нашего спасения, отчего и выходит, что мы многие слова Священного Писания приемлем не в том смысле, как бы следовало. А все потому, что не ищем благодати Божией, не допускаем ей по гордости ума нашего вселиться в души и потому не имеем истинного просвещения от Господа, посылаемого в сердца людей, всем сердцем алчущих и жаждущих правды Божией. Вот, например: многие толкуют, что когда в Библии говорится - вдунул Бог дыхание жизни в лице Адама первозданного и созданного Им от персти земной, что будто бы до этого не было души и духа человеческого, а была будто бы лишь плоть одна, созданная из персти земной.

Неверно это толкование, ибо Господь Бог создал Адама от персти земной в том составе, как святой апостол Павел утверждает, да будет всесовершен ваш дух, душа и плоть в пришествии нашего Иисуса Христа. И все три сии части нашего естества созданы были от персти земной, и Адам не мертвым был создан, но действующим животным существом, подобно другим живущим на земле одушевленный Божиим созданиям. Но вот в чем сила, что если бы Господь Бог не вдунул потом в лице его сего дыхания жизни. то есть благодати Господа Бога Духа Святого от Отца исходящего и в Сыне почитающего и ради Сына в мир посылаемого, то Адам, как ни был он совершенно превосходно создан над прочими Божими созданиями, как венец творения на земле, все-таки пребыл бы неимущим внутрь себя Духа Святого, возводящего его в Богоподобное достоинство, и был бы подобен всем прочим созданиям, хотя и имеющим плоть, и душу, и дух, принадлежащие каждому по роду, но Духа Святого внутрь себя неимущим. Когда же вдунул Господь Бог в лице Адамово дыхание жизни, тогда-то, по выражению Моисееву, и Адам бысть в душу живу, то есть во всем Богу подобную, как и Он, на века веков бессмертную. Адам сотворен был не подлежащим действию ни из одного из сотворенных Богом стихий, его ни вода не топила, ни огонь не жег, ни земля не могла пожрать в пропастях своих, ни воздух не мог повредить каким бы то ни было своим действием. Все покорено было ему, как любимцу Божию, как царю и обладателю твари...

Такую же премудрость, и силу, и всемогущество и все прочие благие и святые качества Господь Бог даровал и Еве, сотворив ее не от персти земной, а от ребра Адамова в раю, насажденном Им посреди земли. Для того, чтобы удобно и всегда поддерживать в себе бессмертные, Богоблагодатные и всесовершенные свойства сего дыхания жизни, Бог посадил посреди рая древо жизни, в плодах которого заключил всю сущность и полноту даров этого Божественного Своего дыхания. Если бы не согрешили, то Адам и Ева сами и все их потомство могли бы всегда, пользуясь вкушением от плода дерева жизни, поддерживать в себе вечно животворящую силу благодати Божией и бессмертную, вечно юную полноту сил плоти, души и духа, даже и воображению нашему в настоящее время неудобопонятную.

Когда же вкушаем от дерева познания добра и зла - преждевременно и противно заповеди Божией - узнали различие между добром и злом и подверглись всем бедствиям, последовавшим за преступление заповеди Божией, то лишились этого бесценного дара благодати Духа Божия, так что до самого пришествия в мир Богочеловека Иисуса Христа Дух Божий не убо бе в мире, яко Иисус не убо бе прославлен...

Когда же Он, Господь наш Христос, изволил совершить все дело спасения, то по воскресении Своем дунул на апостолов, возобновив дыхание жизни, утраченной Адамом, и даровал им эту же самую благодать Всесвятого Духа Божиего. Но мало сего - ведь говорил же Он им: уне есть им, да Он идет ко Отцу; аще же бо не идет Он, то Дух Божий не приидет в мир: аще же идет Он, Христос, ко Отцу, то послет Его в мир, и Он, Утешитель, наставит их и всех последующих их учению на всякую истину и воспомянут им вся, же Он глаголал им еще сущи в мире с ним. Это уже обещена была Им благодать-возблагодать. И вот в день Пятидесятницы торжественно ниспослал Он им Духа Святого в дыхании бурне, в виде огненных языков, на коемждо из них седших и вошедших в них, и наполнивших их силою огнеобразной Божественной благодати, росоносно дышащей и радостотворно действующей в душах, причащающихся ее силе и действиям.

И вот эту-то самую огнедохновенную благодать Духа Святого, когда она подается нам в таинстве святого крещения, священно запечетлевают миропомазанием в главнейших указанных святою Церковию местах нашей плоти, как вековечной хранительницы этой благодати. Говориться: печать дара Духа Святого. А на что, батюшка, ваше Боголюбие, кладем мы, убогие, печати свои, как не на сосуды, хранящие какую-нибудь высокоценимую нами драгоценность? Что же может быть выше всего на свете и что драгоценнее даров Духа Святого, ниспосылаемых нам свыше в таинсиве крещения, столь живоносна для человека, что даже и от человека-еретика не отъемлется до самой его смерти, то есть до срока, обозначенного свыше по Промыслу Божию для пожизненной пробы человека на земле - на что он будет годен и что он в этот Богом дарованный срок при посредстве свыше дарованной ему силы благодати сможет совершить.

И если бы мы не грешили никогда после крещения нашего, то вовеки пребывали бы святыми, непорочными и изъятыми от всякия скверны плоти и духа угодниками Божиими. Но вот в том-то и беда, что мы, преуспевая в возрасте, не преуспеваем в благодати и в разуме Божием, как преуспевал в том Господь наш Христос Иисус, а напротив того, развращаясь мало-помалу, лишаемся благодати Всесвятого Духа Божиего и делаемся в многоразличных мерах грешными людьми. Но когда кто, будучи возбужден ищущею нашего спасения премудростью Божиею, обходящею всяческая, решиться ради нее на утреневание к Богу и бдение ради обретения вечного своего спасения, тогда тот послушный гласу ее, должен прибегнуть к истинному во всех грехах своих покаянию и сотворению противоположных содеянным грехам добродетелей, а через добродетели Христа ради к приобретению Духа Святого, внутрь нас действующего и внутрь нас Царствие Божие устраивающего.

Слово Божие недаром говорит: внутрь вас есть Царствие Божие, и нуждницы восхищают его. То есть - те люди, которые, несмотря и на узы греховные, связавшие их и не допускающие прийти к Нему, Спасителю нашему, с совершенным покаянием, презирая всю крепость этих греховных связок, нудятся расторгнуть узы их, - такие люди являются перед лице Божие паче снега убеленными Его благодатию. Приидите, говорит Господь: и аще грехи ваши будут, яко багряное, то яко снег убелю их. Так некогда святой тайновидец Иоанн Богослов видел таких людей во одеждах белых, т. е. одеждах оправдания, и финицы в руках их , как знамение победы, и пели они Богу дивную песнь Аллилуя. Красоте пения их никтоже подражати можаше. Про них Ангел Божий сказал: сии суть, иже приидоша от скорби великия, иже испраша ризы и убелиша ризы своя в Крови Агнчей, - испраша страданиями и убелиша их в причащении Пречистых и Животворящих Таин Плоти и Крови Агнца непорочна и Пречиста Христа, прежде всех век закланного Его собственною волею за спасение мира, подающего же нам в вечное и не оскудеваемое спасение наше и замену, всяк ум превосходящую, того плода дерева жизни, которого хотел было лишить наш род человеческий враг человеков, спадший с небесе Денница.

Хотя враг диавол и обольстил Еву, и с ней пал и Адам, но Господь не только даровал им Искупителя в плоде семени Жены, смертию смерть поправшего, но и дал всем нам в Жене, Приснодеве Богородице Марии, стершей в Самой Себе и стирающей во всем роде человеческом главу змиеву, неотступную Ходатаицу к Сыну Своему и Богу нашему, непостыдную и непреоборимую Предстательницу даже за самых отчаянных грешников. По этому самому Божия Матерь и называется Язвою бесов, ибо нет возможности бесу погубить человека, лишь бы только сам человек не отступил от прибегания к помощи Божией Матери.

Еще, ваше Боголюбие, должен я, убогий Серафим, объяснить, в чем состоит различие между действиями Духа Святого, священнотайне вселяющегося в сердца верующих в господа Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, и действиями тьмы греховной, по наушению и разжжению бесовскому воровски в нас действующей. Дух Божий воспоминает нам словеса Господа нашего Иисуса Христа и действует едино с Ним, всегда тождественно, радостотворя сердца наши и управляя стопы наши па путь мирен, а дух лестчий, бесовский, противно Христу мудрствует, и действия его в нас мятежны, стопы и исполнены похоти плотской, похоти очес и гордости житейской. Аминь, аминь, глаголю вам, всяк живый и веруя в Мя не умрет во веки: имеющий благодать Святого Духа за правую веру во Христа, если бы по немощи человеческой и умер душевно от какого-либо греха, то не умрет во веки, но будет воскрешен благодатию Госпада нашего Иисуса Христа, вземлющаго грехи мира и туне дарующего благодать-возблагодать. Про зту-то благодать, явленную всему миру и роду нашему человеческому в Богочеловеке, и сказано в Евангелии: в Том живот бе и живот бе свет человеком, и прибавлено: и свет во тьме светится и тьма Его не объят. Это значит, что благодать Духа Святого, даруемая при крещении во имя Отца и Сына и Святого Духа, несмотря на грехопадения человеческие, несмотря на тьму вокруг души нашей, все-таки светится в сердце искони бывшим Божественным светом бесценных заслуг Христовых. Этот свет Христов при нераскаянии грешника глаголет ко Отцу: Авва Отче! Не до конца прогневайся на нераскаянность эту! А потом, при обращении грешника на путь покаяния, совершенно изглаживает и следы содеянных преступлений, одевая бывшего преступника снова одеждой нетления, сотканой из благодати Духа Святого, о стяжании которой, как о цели жизни христианской, я и говорю столько времени вашему Боголюбию...

- Каким же образом,- спросил я батюшку отца Серафима, - узнать мне, что нахожусь в благодати Духа Святого?

- Это, ваше Боголюбие, очень просто! - отвечал он мне. - Потому-то и Господь говорит: вся проста суть обретающим разум... Да беда-то вся наша в том, что сами-то мы не ищем этого разума Божественного, который не кичит (не гордится), ибо не от мира сего есть...
Я отвечал:

- Все-таки я не понимаю, почему я могу быть твердо уверенным, что я в Духе Божием. Как мне самому в себе распознать истинное Его явление?
Батюшка Отец Серафим отвечал:

- Я уже, ваше Боголюбие, подробно рассказал вам, как люди бывают в Духе Божием... Что же вам, батюшка, надобно?
- Надобно, - сказал я, - чтобы я понял это хорошенько!..

Тогда отец Серафим взял меня весьма крепко за плечи и сказал мне:

- Мы оба теперь, батюшка, в Духе Божием с тобою!.. Что же ты не смотришь на меня?

Я отвечал:

- Не могу, батюшка, смотреть, потому что из глаз ваших молнии сыпятся. Лицо ваше сделалось светлее солнца, и у меня глаза ломит от боли!..
Отец Серафим сказал:

- Не устрашайтесь, ваше Боголюбие! Ивы теперь сами так же светлы стали, как я. Вы сами теперь в полноте Духа Божиего, иначе вам нельзя было бы и меня таким видеть.
И приклонив ко мне свою голову, он тихонько на ухо сказал мне:

- Благодарите же Госпада Бога за незреченную к вам милость Его. Вы видели, что я только в сердце моем мысленно Господу Богу и внутри себя сказал: Господи! Удостой его и телесными глазами видеть то сошествие Духа Твоего, которым Ты удостоиваешь рабов Своих, когда благоволишь являться во свете великолепной славы Твоей! И вот, батюшка, Господь и исполнил мгновенно смиренную просьбу убогого Серафима... Как же не благодарить Его за этот неизреченный дар нам обоим! Этак, батюшка, не всегда и великим пустынникам являет Господь милость Свою. Это благодать Божия благоволила утешить сокрушенное сердце ваше, как мать чадолюбивая, по предстательству Самой Матери Божией... Что ж, батюшка, не смотрите мне в глаза? Смотрите просто и не убойтесь - Господь с нами! Я взглянул после этих слов в лицо его, и напал на меня еще больший благоговенный ужас. Представьте себе, в середине солнца, в самой блистательной яркости его полуденных лучей, лицо человека, с вами разговаривающего. Вы видите движение уст его, меняющееся выражение его глаз, слышите его голос, чувствуете, что кто-то вас держит за плечи, но не только рук этих не видите, не видите ни самих себя, ни фигуры его, а только один свет ослепительный, простирающийся далеко, на несколько сажен кругом, и озаряющий ярким блеском своим и снежную пелену, покрывающую поляну, и снежную крупу, осыпающую сверху и меня, и великого старца...
- Что же чувствуете вы теперь? - спросил меня отец Серафим.

- Необыкновенно хорошо! - сказал я.

- Да как же хорошо? Что именно?

Я отвечал:

- Чувствую я такую тишину и мир в душе моей, что никакими словами выразить не могу!

- Это, ваше Боголюбие, - сказал батюшка Серафим, - тот мир, про который Господь сказал ученикам Своим: мир Мой даю вам, не якоже мир дает, Аз даю вам. Аще бо от мира были бысте, мир убо любил свое, но якоже избрах вы от мира, сего ради ненавидит вас мир. Обаче дерзайте, яко Аз победит мир. Вот этим-то людям, ненавидимым от мира сего, избранным же от Господа тот мир, который вы теперь в себе чувствуете; мир, по слову апостольскому, всяк ум преимущий. Так его называет апостол, потому что нельзя выразить никаким словом того благосостояния душевного, которое он производит в тех людях, в сердца которых его внедряет Господь Бог. Христос Спаситель называет его миром от щедрот Его собственных, а не от мира сего, ибо никакое временное земное благополучие не может дать его сердцу человеческому: он свыше даруется от Самого Господа Бога, потому и называется миром Божием... Что же еще чувствуете вы? - спросил меня отец Серафим.
- Необыкновенную сладость! - сказал я.

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

И он продолжал:

Эта та сладость, про которую говорится в Священном Писании: от тука дому Твоему упиются и потоком сладости Твоея напоивши я. Вот эта-то теперь сладость преисполняет сердца наши и разливается по всем жилам нашим неизреченным услаждением. От этой-то сладости наши сердца как будто тают, и мы оба исполнены такого блаженства, какое никаким языком выражено быть не может... Что же еще вы чувствуете?
- Необыкновенную радость во всем моем сердце!

И батюшка отец Серафим продолжал:

- Когда Дух Божий снисходит к человеку и осеняет его полностью Своею наития, тогда душа человеческая преисполняется неизреченною радостью, ибо Дух Божий радосто-творит все, к чему бы Он ни прикоснулся. Эта та самая радость, про которую Господь говорит в Евангелии Своем: жена егда рождает, скорбь имать, яко прииде год ея: егда же родит отроча, к тому не помнит скорби за радость, яко человек родится в мир. В мире скорбни будет, но егда узрю вы, возрадуется сердце ваше, и радости вашея никто же возмет от вас. Но как бы ни была утешительна радость эта, которую вы теперь чувствуете в сердце своем, все-таки она ничтожна в сравнении с тою, про которую Сам Господь устами Своего апостола сказал, что радости той ни око не виде, ни ухо не слыша, ни на сердце человеку не взыдоша благая, яже уготовал Бог любящим Его. Предзадатки этой радости даются нам теперь, и если от них так сладко, хорошо и весело в душах наших , то что сказать о той радости, которая уготована нам, на небесах, плачущим здесь, на земле? Вот и вы, батюшка, довольно-таки поплакали в жизни вашей на земле, и смотрите-ка, какою радостью утешает вас Господь еще в здешней жизни. Теперь за нами, батюшка, дело, труды к трудам прилагая, восходить нам от силы в силу и достигнуть меры возраста исполнения Христова... Что еще вы чувствуете, ваше Боголюбие?
Я сказал:

- Теплоту необыкновенную!

- Как, батюшка, теплоту? Да ведь мы в лесу сидим. Теперь зима на дворе, и под ногами снег, и на нас более вершка снегу, и сверху крупа падает... какая же может быть тут теплота?
Я отвечал:

- А такая, какая бывает в бане, когда поддадут на каменку и когда из нее столбом пар валит...
- И запах,- спросил он меня, - такой же, как из бани?

- Нет, - отвечал я, - на земле нет ничего подобного этому благоуханию...

И батюшка Серафим, приятно улыбнувшись, сказал:

- И сам я, батюшка, знаю это точно так же, как и вы, да нарочно спрашиваю у вас - так ли вы это чувствуете? Сущая правда, ваше Боголюбие. Никакая приятность земного благоухания не может быть сравнена с тем благоуханием, которое мы теперь ощущаем, потому что нас теперь окружает благоухание Святого Духа Божия. Что же земное может быть подобно ему!.. Заметьте же, ваше Боголюбие, ведь вы сказали мне, что кругом нас тепло, как в бане, а посмотрите-ка: ведь ни на вас, ни на мне снег не тает и под нами также. Стало быть теплота эта не в воздухе, а в нас самих. Она-то и есть именно та самая теплота, про которую Дух Святой словами молитвы заставляет нас вопиять к Господу: теплотою Духа Святаго согрей мя! Ею-то согреваемые, пустынники и пустынницы не боялись зимнего мраза, будучи одеваемы, как в теплые шубы, в благодатную одежду, от Святого Духа истканную. Так ведь и должно быть на самом деле, потому что благодарить Божия должна обитать внутри нас, в сердце нашем, ибо Господь сказал: царствие Божие внутрь вас есть. Под царствием же Божиим Господь разумел благодать Духа Святого. Вот это царствие Божие теперь внутрь вас и находиться, а благодать Духа Святого и отвне осиявает, и согревает нас, и, преисполняя многоразлиным благоуханием окружающий нас воздух, услаждает наши чувства пренебесным услаждением, напояя сердца наши радостью неизглаголанною.

Наше теперешнее положение есть то самое, про которое апостол говорил: царствие Божие несть пища и питие, но правда и мир о Дусе Святе. Вера наша состоит не в препредельных земныя премудрости словах, но в явлении силы и духа. Вот в этом-то состоянии мы с вами теперь и находимся. Про это состояние именно и сказал Господь: суть нецыи от зде стоящих, иже не имут вкусити смерти, дондеже видят царствие Божие, пришедшее в силе... Будете ли вы помнить теперешнее явление неизреченной милости Божией, посетившей нас?

- Не знаю, батюшка, - сказал я, - удостоит ли меня Господь навсегда помнить так живо и явственно, как теперь я чувствую, эту милость Божию.

- А я мню, - отвечал мне отец Серафим, - что Господь поможет вам навсегда удержать это в памяти вашей, ибо иначе благодать Его не приклонилась бы так мгновенно к смиренному молению моему и не предварила бы так скоро послушать убогого Серафима, тем более что и не для вас одних дано вам разуметь это, а через вас для целого мира, чтобы вы сами, утвердившись в деле Божием, и другим могли быть полезными... У Бога взыскуется правая вера в Него и Сына Его Единородного. За это и подается обильно свыше благодать Духа Святого. Господь ищет сердца, преисполненного любовью к Богу и ближнему, - вот престол, на котором Он любит восседать и на котором Он является в полноте Своей небесной славы. Сыне, даждь Ми сердце твое,- говорит Он, - а все прочее Я Сам приложу тебе, ибо в сердце человеческом может вмещаться царствие Божие. Господь заповедует ученикам Своим: ищите прежде царствия Божия и правды Его, и сия вся приложается вам. Ведь бо Отец ваш небесный, яко всех сил требуете.

Не укоряет Господь Бог за пользование благами земными, ибо и Сам говорит, что по положенному нашему в жизни земной мы всех сил требуем, то есть всего, что успокаивает на земле нашу человеческую жизнь и делает удобным и более легким путь наш к отечеству небесному...И Церковь Святая о том, чтобы это было нам даровано Господом Богом; и хотя прискорбия, несчастия и разнообразные и неразлучные с нашей жизнью на земле, однако же Господь Бог не хотел и не хочет, чтобы мы были через апостолов носить тяготы друг друга и тем исполнить закон Христов. Господь Иисус лично дает нам заповедь, чтобы мы любили друг друга и, соутешаясь этой взаимной любовью, облегчали себе прискорбный и тесный путь нашего шестования к отечеству небесному. Для чего же Он и с небес сошел к нам, как не для того, чтобы, восприяв на Себя нашу нищету, обогатить нас богатством благости Своей и Своих неизреченных щедрот. Ведь пришел Он не для того, чтобы послужили Ему, но да послужит Сам и другим и да даст душу Свою за избавление многих. Так и вы, ваше Боголюбие, творите и, видевши явно оказанную вам милость божию, сообщайте о том всякому желающему себе спасения. Жатвы бо много, - говорит Господь, - делаете же мало... Вот и нас Господь Бог извел на делание и дал дары благодати Своей, чтобы, пожиная класы спасения наших ближних через множайшее число приведенных нами в царствие Божие, принесли Ему плоды - ово тридесять, ово шестьдесят, ово же сто.

Будем же блюсти себя, батюшка, чтобы не быть нам осужденными с тем лукавым и ленивым рабом, который закопал свой талант в землю, а будет стараться подражать тем благим и верным рабам Господа, которые принесли Господу своему один вместо двух - четыре, другой вместо пяти - десять. О милосердии же Господа Бога сомневаться нечего. Сами, ваше Боголюбие, видите, как слова Господни, сказанные через пророка, сбылись на нас: несмь Аз Бог издалече, но Бог изблизи и при устех твоих есть спасение твое...

Близ Господь всем призывающим Его во истине, и несть у Него зрения на лице, Отец бо любит Сына и вся дает в руце Его, лишь бы только мы сами любили Его, Отца нашего небесного, истинно, по-сыновнему. Господь равно слушает и монаха, и мирянина, простого христианина, лишь бы оба были православные и оба любили Бога из глубины душ своих, и оба имели в Него веру, хотя бы яко зерно горушно, и оба двинут горы. Един движет тысящи, два же тьмы. Сам Господь говорит: вся возможна верующему, а батюшка святой Павел восклицает: вся могут о укрепляющем мя Христе.

Не дивнее ли еще этого Господь наш Иисус Христос говорит о верующих в Него: веруя в Мя дела не точию яже Аз творю, но и больше сих сотворит, яко Аз иду ко Отцу Моему и умолю Его о вас, да радость ваша исполнена будет. Доселе не приносите ничесоже во имя Мя, ныне же просите и примите... Так-то, ваше Боголюбие, все, о чем бы вы ни попросили у Господа Бога, все воспринимаете, лишь бы только было во славу Божию или на пользу ближнего, потому что и пользу ближнего Он же к славе Своей относит, потому и говорит: вся, яже единому от меньших сих сотвористе, Мне сотворите. Так не имейте никакого сомнения, чтобы Господь Бог не исполнил ваших прошений, лишь бы только они или у славе Божией, или к пользе и назиданию ближних относились. Но если бы даже и для собственной вашей нужды, или пользы, или выгоды вам что-либо было нужно, и это даже все столь же скоро и благопослушливо Господь Бог изволит послать вам, только бы в том крайняя нужда и необходимость настала, ибо любит Господь любящих Его: благ Господь всяческим, и щедроты Его во всех делах Его, волю же боящихся Его сотворит и молитву их услышит, и весь совет их исполнит; исполнит Господь вся прошения твоя. Однако опасайтесь, ваше Боголюбие, чтобы не просить у Господа, в чем не будете иметь крайней нужды. Не откажет Господь вам и в том за вашу православную веру во Христа Спасителя, ибо не предаст Господь жезла праведных и волю раба Своего сотворит неукоснительно, однако взыщет с него, зачем он тревожил Его без особой нужды, просил у Него того, без чего мог бы весьма удобно обойтись.

И во все время беседы этой с того самого времени, как лицо отца Серафима просветилось, видение это не переставало... Исходившее же от него неизреченное блистание света видел я сам, своими глазами, что готов подтвердить и присягою.

http://www.pravoslavie.ru/put/nasledie/seraphim-motovilov.htm