Маршал Победы Георгий Константинович Жуков

[Александр Васильевич]

70 лет дебюта полководца Жукова


_{Монгольский маршал Х. Чойбалсан и комкор Г. Жуков на Халхин-Голе}

В Японии все не унимаются курильские страсти, желание перекроить территориальные итоги Второй мировой носит массовый характер. То жаждущий Курил попытается совершить харакири перед зданием парламента Японии, то сам парламент потрясающий закон о российских островах примет. Не принято в Японии вспоминать о том, что эпоха российско-японского вооруженного противостояния началась в январе 1904 года вероломным нападением на русскую военно-морскую базу в Порт- Артуре. А 70 лет назад, в конце августа 1939 года победоносно для Красной Армии завершался один из этапов этого противостояния…

Для многих поколений наших соотечественников фамилия Жуков ассоциируется прежде всего со сражениями Великой Отечественной, со взятием Ельни и обороной Москвы, с берлинским штурмом и парадом Победы. Но многие ли знают при этом, когда произошел момент превращения высокопоставленного военного в полководца, когда именно Жуков продемонстрировал свое умение вести к победе войска?

В мае 1939 года японские войска нарушили границу Монгольской Народной Республики и стали продвигаться вглубь ее территории к реке Халхин-Гол. Теоретически причиной конфликта были территориальные споры между Монголией и созданным японцами в Северном Китае марионеточным государством Манчжоу-Го.

Фактически же это была проба сил со стороны Японии, проверка СССР на прочность. Советские войска в соответствии с Протоколом о взаимной помощи, подписанным в 1936 году, вместе с монголами вступили в бой с японцами. Но итоги первых столкновений и на земле и в воздухе были крайне неутешительны.
Вот описание происходившего в один из дней начала конфликта:

«Весь день 28 мая бои носили исключительно упорный характер. Стоявшие в центре полки монгольской кавалерии не выдержали удара превосходящих сил японцев и баргутов (племена, жившие на территории Манчжурии, из которых японцы формировали кавалерийские части – авт.) и стали отходить. Один из полков отошел к своему командному пункту, второй – к берегу речушки Хайластан-Гол. В такой ситуации пришлось отходить и ротам сводного отряда старшего лейтенанта Быкова. Одна из рот была развернута фронтом на север, другой роте пришлось отбивать наскоки баргудской конницы силой в один полк. Под вечер советско-монгольские войска отошли к линии песчаных холмов».

Еще более тяжелая обстановка складывалась в воздушных боях. Так, 28 мая на перехват самолетов противника было приказано поднять в воздух 20 советских истребителей. Но из-за неисправностей удалось взлететь только трем. Все они были сбиты японцами. Через два часа после этого боя девять советских истребителей взлетели с аэродрома Тамцак-Булак, чтобы прикрыть переправу через Халхин-Гол. Здесь их встретили 18 японских самолетов. В завязавшемся ожесточенном воздушном бою семь советских истребителей были сбиты и два повреждены. Пять летчиков погибли, остальным удалось благополучно приземлиться с парашютами.

За два дня воздушных боев потери советской авиации, в составе которой не оказалось летчиков с боевым опытом, исчислялись в 15 истребителей и 11 пилотов. Японская авиация потеряла всего одну машину.
В Кремле поняли, что дальнейшее развитие ситуации в таком духе не сулит советско-монгольским войскам ничего хорошего. В Монголию были срочно отправлены опытные летчики, воевавшие в Испании и Китае, которым после нескольких недель упорных боев удалось добиться перелома в воздушной войне.

А для того, чтобы оценить компетентность командования, в зону боев выехала инспекционная группа во главе с комдивом (генеральские звания в РККА еще не были введены) Георгием Жуковым. Вот как он впоследствии вспоминал о своих первых впечатлениях:

«К утру 5 июня мы прибыли в Тамцак-Булак, в штаб 57-го особого корпуса, где и встретились с командиром корпуса Н.В. Фекленко, полковым комиссаром М.С. Никишевым – комиссаром корпуса, комбригом А.М. Кущевым – начальником штаба и другими. Докладывая обстановку, А.М. Кущев сразу же оговорился, что она еще недостаточно изучена. Из доклада было ясно, что командование корпуса истинной обстановки не знает. Я спросил Н.В. Фекленко, как он считает, можно ли за 120 километров от поля боя управлять войсками.

- Сидим мы здесь, конечно, далековато, – ответил он, – но у нас район событий не подготовлен в оперативном отношении. Впереди нет ни одного километра телефонно-телеграфных линий, нет подготовленного командного пункта, посадочных площадок.

- А что делается для того, чтобы все это было?

- Думаем послать за лесоматериалами и приступить к оборудованию КП.
Оказалось, что никто из командования корпуса, кроме полкового комиссара М.С. Никишева, в районе событий не был. Я предложил комкору немедленно поехать на передовую и там тщательно разобраться в обстановке. Сославшись на то, что его могут в любую минуту вызвать к аппарату из Москвы, он предложил поехать со мной М.С. Никишеву».

О своей оценке стиля командования советскими войсками в Монголии Жуков сообщил в Москву. Вскоре Фекленко был отстранен от командования с формулировкой: «Плохо понимает природу боевых действий в специфических условиях пустынной степной местности» (репрессирован он не был, продолжил службу, воевал в годы Великой Отечественной войны), а Жукову приказано было принять командование советско-монгольскими войсками. Первая кризисная для нового командующего ситуация сложилась к 3 июля 1939 года. Японцы форсировали реку Халхин-Гол и, оттеснив части 6-й монгольской кавалерийской дивизии, создали плацдарм у горы Баин-Цаган. О том, что произошло, Жуков узнал от старшего советника монгольской армии полковника И.М. Афонина. Необходимо было действовать быстро, пока японцы не успели закрепиться, зарыться в землю. Казалось бы, соотношение сил было явно не в пользу советских войск. Противник, по оценке Жукова, успел сосредоточить на горе Баин-Цаган более десяти тысяч штыков; советские войска имели возможность сосредоточить против них чуть более тысячи штыков; в японских войсках было около 100 орудий и до 60 противотанковых орудий. У советских войск – немногим более 50 орудий. Однако у Красной Армии были козыри – Георгий Жуков и решительный перевес в танках. После первых столкновений с советской бронетехникой японское командование запретило своим танкистам вступать в бой не только против советских танков, но даже и против бронеавтомобилей. Японские бронированные машины и танками-то назвать было трудно, настолько они были несовершенны. Герой Советского Союза Д.Ф.Лоза в своей книге воспоминаний «Танкист на «иномарке» писал, что даже к 1945 году у японцев не было серьезной бронетехники: «Этими танками можно было разве что папуасов в колониях гонять».

Жуков впоследствии вспоминал: «В наших рядах сражалась 11-я героическая танковая бригада, имевшая до 150 танков, 7-я мотоброневая бригада, располагавшая 154 бронемашинами, и 8-й монгольский бронедивизион». Он не случайно назвал 11-ю танковую бригаду героической – именно она сыграла решающую роль в боях, которые потом назовут «баин-цаганским побоищем». Бригаде прямо с марша пришлось атаковать, практически без поддержки пехоты.

Поэт Константин Симонов, бывший на Халхин-Голе в качестве военного корреспондента, создал в поэме «Далеко на Востоке» уникальное поэтическое описание марша бригады и танковой атаки, когда «бригада шла по барханам, от самого Ундурхана». Во время короткого привала «майор просыпается от ожога – он прижался щекой к броне, – шестьдесят градусов Цельсия». У измученных жарой людей начинаются миражи – «как это ни странно – с башни видна вода, настоящая вдруг, голубая, а над ней – ивы». И первые потери начинаются еще до вступления в бой – из-за жары, особенно невыносимой внутри танков: «Кого-то хватил удар. За бугром, в стороне, экипаж ему наспех роет могилу». А как Симонов сумел описать саму танковую атаку, в которую бригада пошла практически без поддержки пехоты: «В броневом стекле вниз и вверх метались холмы. Не было больше ни неба, ни солнца, только узкий кусок земли, в которую надо стрелять». Один за другим загорались атакующие танки, подбитые японскими артиллеристами, подожженные бутылками с горючей смесью. Применяли японцы и свое, никем кроме них не используемое противотанковое средство – мины, которые бамбуковыми шестами подсовывали под гусеницы танков. Но, «согласно приказу оставшиеся в живых шли, не глядя, шли мимо, мимо праха товарищей, мимо горящих могил, недописанных писем, недожитых жизней».

Жуков вспоминал: «Бой продолжался день и ночь 4 июля. Только к 3 часам утра 5 июля сопротивление противника было окончательно сломлено, и японские войска начали поспешно отступать к переправе. Но переправа была взорвана их же саперами, опасавшимися прорыва наших танков. Японские офицеры бросались в полном снаряжении прямо в воду и тут же тонули, буквально на глазах у наших танкистов».

Так впервые заявил о себе полководец Жуков. Добившись первого масштабного успеха и отбив у японского командования охоту к наступательным операциям, он начал готовить разгром всей группировки противника. Советские войска принялись морочить голову противнику, создавая у него впечатление, что они готовятся к длительной обороне.

Внезапное наступление, начавшееся 20 августа 1939 года, завершилось окружением и уничтожением японской группировки. К 31 августа были ликвидированы последние очаги сопротивления. Нарком обороны К.Е. Ворошилов в приказе 7 ноября 1939 года писал: «Подлинной славой покрыли себя бойцы и командиры – участники боев в районе реки Халхин-Гол. За доблесть и геройство, за блестящее выполнение приказов войска, участвовавшие в боях в районе реки Халхин-Гол, заслужили великую благодарность».

С такой оценкой исхода сражения в Монголии нельзя не согласиться. Воспоминания о поражении, которое им устроили войска Жукова, сыграли очень важную роль в том, что японцы в самые критические для СССР дни Великой Отечественной так и не рискнули атаковать его границы. Если бы Жуков выиграл одну только битву в Монголии, его имя навсегда вошло бы в историю нашей страны. Но впереди у него были сражения Великой Отечественной…

Максим Купинов

http://www.segodnia.ru/index.php?pgid=2&partid=41&newsid=9490

[Максим К.]

Эх, Жуков, Жуков... Наша "палочка-выручалочка" в годы ВОВ. Много слышав о его жестком характере уверен, что в своих воспоминаниях он использовал более мягкую лексику для того, чтобы определить свое отношение к горе-военачальникам. На самом же деле там был такой разнос со всевозможными оборотами! ))

[Андрей]

Эх, Жуков, Жуков... Наша "палочка-выручалочка" в годы ВОВ. Много слышав о его жестком характере уверен, что в своих воспоминаниях он использовал более мягкую лексику для того, чтобы определить свое отношение к горе-военачальникам. На самом же деле там был такой разнос со всевозможными оборотами! ))

Максим, я не совсем понял Ваше "Эх...". Это Вы в осуждение Г.К.Жукова или в одобрение?

[Александр Васильевич]

Ярослав Бутаков

Горячий август 1939-го

К 70-летию победы советских войск на Халхин-Голе



Когда в Европе только назревала гроза Второй мировой, на Дальнем Востоке уже гремели пушки. Летом 1939 года Советский Союз был втянут в конфликт, который, в случае затягивания, грозил перерасти в большую войну. Решительные действия советского руководства предотвратили эту опасность.

Историю конфликта на реке Халхин-Гол и историю заключения пакта о ненападении СССР—Германия нельзя понять в отрыве друг от друга. Советскому Союзу в августе 1939 года грозила реальная опасность быть втянутым в войну на два фронта: против Германии и Японии одновременно. Тем более, что две эти страны были с 1936 года связаны «Антикоминтерновским пактом», подразумевавшим взаимную помощь в войне против СССР. Пакт о ненападении с Германией подписывался в тот момент, когда исход сражения на Халхин-Голе был ещё неясен.

Опережающая дипломатия Сталина и Молотова обезопасила на время западные границы СССР. А через несколько дней советские войска нанесли решающее поражение японцам на Халхин-Голе. Однако, будь исход сражения другим, ещё неизвестно, как бы повела себя Германия. Не исключено, что она уже в сентябре 1939 года с такой же лёгкостью разорвала бы пакт о ненападении, как она сделала это в июне 1941-го. Нужно учесть, что Советский Союз тогда ещё не укрепился в Прибалтике, и эти страны были открыты для гитлеровского вторжения, тем более, что их диктаторы прежде имели тайные договорённости об оккупации их Германией в случае «советской угрозы». Так что победа советских войск на Дальнем Востоке оказала самое непосредственное влияние на развитие военно-политической обстановки и в Восточной Европе.

Узкий клин территории Монгольской Народной Республики (МНР), вдающийся в территорию Маньчжурии в среднем течении Халхин-Гола, был избран японцами объектом нападения не случайно. Здесь близко от границы МНР должна была пройти трасса строившейся японцами стратегической железной дороги Байчэн – Халун-Аршан – Хайлар.

Эту дорогу японцы планировали использовать для переброски войск и военных материалов в будущей большой войне против СССР (одна КВЖД была не в состоянии обеспечить необходимый для такой войны грузопоток).

Как раз к этому моменту японцы довели её до Халун-Аршана. Далее трасса должна была пройти в непосредственной близости от границы МНР, в пределах радиуса обстрела полевой артиллерии. Провести дорогу восточнее было невозможно – там вздымались хребты Большого Хингана. То есть дальнейшее строительство оказывалось очень уязвимым со стратегической точки зрения. Поэтому японцам было жизненно важно отодвинуть фактическую границу Монголии в этом районе как можно дальше к западу.

Перед началом вторжения японцы уничтожили всю имевшуюся у них картографическую и иную документацию, которая могла засвидетельствовать принадлежность полосы территории в 5-20 км шириной к востоку от Халхин-Гола к Монголии. Это было сделано для того, чтобы, как и год назад при провоцировании конфликта у озера Хасан (см.: «В эту ночь решили самураи…» / «Столетие», 5 августа 2008), представить объект нападения «спорной территорией». И до сих пор некоторые историки бездумно (а кто-то и с умыслом) повторяют японскую версию событий на Халхин-Голе: дескать, граница здесь не была точно определена, вот японцы «по ошибке» и углубились на территорию МНР. Если бы это было так, не стало бы командование Квантунской армией готовиться к предстоящему конфликту как к масштабной военной операции.

Военные действия на Халхин-Голе распадаются на три этапа. Это были три последовательные попытки японцев захватить стратегически важный район. Потерпев неудачу раз, другой, японцы наращивали силы и повторяли попытку. Уже одна эта настойчивость свидетельствует о том, какое большое значение захвату этого района придавало командование Квантунской армии.

Давно пора отрешиться от взгляда на конфликт у Халхин-Гола как на «локальное столкновение».

Даже спустя шесть лет, в августе 1945-го, когда группировки как советских, так и японских войск на Дальнем Востоке существенно выросли, сплошного фронта всё равно не было. Боевые действия распадались по отдельным направлениям: там, где это позволяли местность и условия снабжения (то есть вдоль коммуникаций). Слишком велик здесь театр военных действий и слишком сложна местность. На заключительном этапе боёв у Халхин-Гола приняли участие более 200 тысяч человек с обеих сторон. То есть плотность войск на таком узком участке не уступала той, что была на главных направлениях военных действий в ходе Маньчжурской стратегической наступательной операции Красной армии в августе 1945 года.

Первое вторжение на территорию МНР японцы предприняли 11 мая 1939 года. Наступавшие пехотные и кавалерийские части поддерживала авиация. Советских войск там не было, японцам противостояли только монгольские пограничники. Японцы продвинулись почти до Халхин-Гола, но на дальнейшее им не хватило сил.

К концу мая японцы усилили свою группировку на Халхин-Голе до 2,5 тысяч человек при 18 орудиях и 8 броневиках. С воздуха их прикрывали до 40 самолётов. Не дремало и советское командование. В помощь частям Народно-революционной армии (НРА) МНР были направлены стрелково-пулемётный батальон, рота бронемашин, другие подразделения. Дополнительные подкрепления находились в пути к месту конфликта. Зная об этом, японцы решили упредить советские войска и 28 мая перешли в наступление. И были полностью разбиты в ходе двухдневных ожесточённых боёв. Остатки японских войск отошли за линию границы.

С точки зрения последующих событий это была всего лишь разведка боем. К началу июля японское командование сосредоточило для вторжения 38 тысяч человек при 310 орудиях, 145 танках и бронемашинах и 225 самолётах – целый армейский корпус! Имея по меньшей мере трёхкратное превосходство в силах, японцы повели (2 июля) наступление сразу по двум направлениям. Часть японской группировки сковала советские войска с фронта. Одновременно подвижная группа обошла советские войска с фланга, переправилась на западный берег Халхин-Гола и начала заходить нашим в тыл.

Однако «Канны» японцам не удались. По прорвавшимся японским частям 3 июля нанесли контрудар 11-я танковая бригада, 7-я мотоброневая бригада и 24-й мотострелковый полк РККА. До 5 июля у горы Баин-Цаган шли ожесточённые бои. Обе стороны подтягивали сюда всё новые силы. Наконец, японцы были выбиты с западного берега Халхин-Гола.

Но они ещё оставались на восточном берегу. Японская группировка здесь постоянно увеличивалась, достигнув к концу августа численности 76 тысяч человек при 500 орудиях, 182 танках, более, чем 300 самолётах. Такие силы уже соответствовали полевой армии, и 10 августа они действительно были сведены в 6-ю армию, которой командовал генерал Огису Риппо. Наращивало силы и советское командование. Они были объединены в 1-ю армейскую группу под командованием тогда ещё комбрига Г.К. Жукова. Обе стороны готовились к наступлению. Японцы назначили своё на 24 августа. Однако нашим удалось их упредить.

В ходе всего конфликта японцы имели преимущество перед нашими войсками в условиях стратегического развёртывания. Поэтому всё произошедшее иначе как «чудом на Халхин-Голе» трудно назвать.

Японцы подвозили войска и всё нужное для них по недавно проложенной железной дороге, которая заканчивалась всего в 30 км от района конфликта. Советские войска подвозились и снабжались автотранспортом, при этом каждому грузовику приходилось делать рейсы в 1300-1400 км в оба конца. Недаром маршал Жуков в своих воспоминаниях, описывая Халхингольское сражение, благодарственным словом поминает наших армейских шофёров.

Несмотря на превосходство японцев в сфере коммуникаций, советскому командованию удалось сосредоточить силы, превышавшие японские по численности личного состава – в 1,5 раза, в артиллерии – в 2 раза, по самолётам – в 1,6 раза и по танкам – в 4 раза. Это позволяло начать решительное наступление с целью окончательного разгрома вторгнувшихся японских войск.

Отмечая заслуги командующего нашими войсками Г.К. Жукова, историки забывают о роли начальника штаба комбрига М.А. Богданова. Именно он разработал план общего окружения и разгрома японцев на Халхин-Голе. Советские войска после частичного разгрома японцев на горе Баин-Цаган занимали на восточном берегу Халхин-Гола охватывающее положение по отношению к японской группировке. Сосредоточенные на флангах подвижные группы советских войск должны были с двух сторон выйти в тыл японцев. Это были классические «Канны».

Советские войска начали наступление 20-21 августа, на несколько дней упредив японцев. Уже 23 августа обе подвижные группы соединились в районе горы Номон-Хан-Бурд-Обо. Однако дальнейшее развитие операции затормозилось. Окружённые японские войска оказали ожесточённое сопротивление на высотах восточного берега Халхин-Гола, заранее превращённых ими в опорные пункты. Пришлось нашим и отражать попытку японцев деблокировать извне свои окружённые войска. Только 31 августа – накануне начала большой войны в Европе – остатки японских войск на Халхин-Голе были пленены.

Разгром 6-й японской армии побудил руководство Японии (до сих пор делавшее вид, будто ничего не происходит) дипломатически урегулировать конфликт. Любопытно, что четырёхмесячная кампания на Халхин-Голе прошла без объявления войны той или другой стороной. 15 сентября в Москве было подписано соглашение, по которому все боевые действия прекращались со следующего дня. 19 сентября была создана четырёхсторонняя комиссия для уточнения границы между МНР и марионеточным прояпонским государством Маньчжоу-Го (то есть монголо-китайской границы). Весь район, на который претендовали японцы, остался за нашей стороной, то есть за МНР.

В разгар халхингольских событий, 22 июля 1939 года, Великобритания подписала соглашение с Японией, по которому признавала все захваты, произведённые Японией в Китае, и обязывалась не оказывать Китаю военной помощи.

Фактически это означало, что то же самое правило распространялось на любые захваты, сделанные Японией на Дальнем Востоке. Данный шаг был предпринят Англией одновременно с началом переговоров с СССР о заключении (вместе с Францией) военного союза против Германии. Ну и как вы хотите, чтобы Сталин доверял таким возможным «союзникам»?!

Наши войска на Халхин-Голе потеряли убитыми около 9 тысяч человек – примерно столько же, сколько и разгромленные японцы. Историки отмечают недостаточное использование авиации и артиллерии при уничтожении окопавшихся японцев.

Но в данном случае поспешность, проявленная при уничтожении окружённой и отчаянно защищавшейся японской группировки, объяснима. События в Европе развивались стремительно. Германское нападение на Польшу было первоначально назначено на 26 августа. Советскому Союзу было необходимо как можно скорее высвободить руки на Дальнем Востоке, чтобы быть готовым к любой неожиданности в Европе. Ибо даже заключенный пакт о ненападении не давал гарантий, как поведёт себя Германия, если СССР увязнет в дальневосточном конфликте.

Какие стратегические последствия имела победа Красной армии на Халхин-Голе? 28 августа 1939 года, когда участь 6-й японской армии была фактически решена, правительство Японии во главе с Хиранумой ушло в отставку. Заключение советско-германского пакта стало ещё одним ударом по Японии. Если до сих пор японское руководство надеялось, что Германия вскоре начнёт войну против СССР, то теперь эти надежды рухнули. В знак протеста Япония тогда даже отозвала своего посла из Берлина (в 1940 году отношения были восстановлены). К власти в Японии пришли сторонники экспансии в Юго-Восточную Азию. Особенно они усилились после формирования кабинета принца Коноэ в июле 1940 года.

Победа советских войск навсегда ослабила позиции сторонников «северного варианта» экспансии в японском руководстве. Можно без преувеличения сказать, что победа на Халхин-Голе предотвратила широкомасштабную японскую агрессию против СССР.

И даже в тяжелейший для СССР период Великой Отечественной войны Япония не осмелилась напасть на нас с тыла. Здесь сыграла свою роль и обида японцев на «предательство» немцев 23 августа 1939 года. Логичной реакцией Японии стало заключение 13 апреля 1941 года – за два месяца до ожидаемого нападения Германии на СССР – пакта о нейтралитете с СССР, который обе страны в целом соблюдали до августа 1945 года.

Таким образом, две синхронно одержанные Советским Союзом победы – на дипломатическом фронте с Германией и на военном фронте с Японией – предотвратили гораздо худший сценарий Второй мировой войны для СССР. Победу на Халхин-Голе можно считать первой советской победой на фронтах Второй мировой войны, которая на Дальнем Востоке началась раньше, чем в Европе.

http://www.stoletie.ru/territoriya_istorii/gorachij_avgust_1939-go_2009-08-26.htm

[Александр Васильевич]

Владимир  Мусин, Русская народная линия

Предназначение, Призвание, Долг





Горы книг написаны про Маршала Победы Георгия Жукова. Ещё бы, ведь в славе Отечества его имя - это символ победоносных качеств нашего воина. Сколько уважительных, даже восторженных отзывов о нём дано современниками, соратниками, самим народом! Каким почётом, уважением и любовью пользовался он повсюду. Как боялась, ненавидела его бездарь, приспособленцы, чинуши, слюнтяи; как завидовали ему!.. Впрочем, такое вовсе не ново, ведь не так ли было, скажем, и со Скобелевым?

Ныне паркетные полководцы-дилетанты, картавые «гуманисты» и «ниспровергатели» под сенью Свободы слова имеют наглость не только обливать грязью и оскорблять нашу национальную гордость, но и выносить эту подрывную гадость на первые полосы прессы. Фабрикующие и публикующие эту дрянь и те, кто поддаётся ей, начиная петь с её голоса - что знают они о жестокой, кровавой правде войны!? Ведь война - это вовсе не кино, не картинки, не рассказики, прочитанные, просмотренные и сентиментально усвоенные в благополучной обстановочке... Всё понаслышке, отрывочно, по бумажкам, домыслам и расползшейся лжи, всё на зависти, русофобии, а то и на «проплаченности»... Они же на самом деле ничего не могут, а туда же, судят-рядят. А народу это читать, смотреть, «проникаться». Куда они этим толкают молодёжь, ведь вскоре именно на неё ляжет вся ответственность за обстановку, за все дела, за курс страны. Как будут жить, действовать, куда поведут, не имея достойных идеалов в своём отечестве? Не диверсия ли это!..

Необходимо знать и доводить до людей правду. А она, в своих определяющих чертах живёт в отношении, в высказываниях современников великого полководца, напрямую знающих его дела и качества.

Для начала оценка, данная врагом. «Если бы в германской армии был хотя бы один такой генерал, как Жуков, то Германия давно бы завоевала мировое господство», - Адольф Гитлер.

А вот оценка главнокомандующего союзническими силами Соединённых Штатов Дуайта Эйзенхауэра: «Жуков имел больший опыт руководителя величайшими сражениями, чем кто-либо другой в наше время. Совершенно очевидно, что он был величайшим полководцем».

Слова близкого соратника Жукова, маршала Советского Союза Константина Рокоссовского: «С Жуковым мы дружили многие годы. В моем представлении Георгий Константинович Жуков останется человеком сильной воли и решительности, богато одаренным всеми качествами, необходимыми крупному военачальнику».

Народ же и каждый простой солдат знал, и это стало поговоркой, что «там, где Жуков, там победа».

Едва ли стоит подробно перечислять и обсуждать все деяния и победы Жукова, они общеизвестны. Полезнее вспомнить то общее, что свойственно им. Есть такой речевой оборот «во что бы то ни стало». Так вот, когда необходимо было такого достичь, то всегда посылали именно Жукова. Потому что знали - сколь бы провальной, запущенной, не обеспеченной, рискованной ни была ситуация, он всё равно не только найдёт выход, но, выполнив, откроет ещё и положительные перспективы. Так было всегда, и не только в стратегических операциях войны, но и в последующем - в остановке бериевской репрессивной машины, в ликвидации одесской бандитской «малины», в тактическом освоении ядерного оружия, позволившем не допустить превращения «холодной войны» в «горячую»...

Очернители ставят в вину Жукову гибель множества наших солдат. Но как могло быть иначе, когда требовалось спасать положение, уже доведённое почти до полного краха, или когда Верховный Главнокомандующий под свою ответственность требовал побед любой ценой? Но и в этих случаях Жуков добивался успеха, и жертвы были не напрасными. Характерно, что операции, проведённые Жуковым вне подобных критических условий, отличались исключительно малыми потерями.

Военная служба была истинным призванием Жукова. Ещё в юные годы он отличился в Первой Мировой войне, став Георгиевским кавалером. В 20-е годы, во время учебы в Высшей кавалерийской школе Георгий Константинович уже проявлял особый, глубокий интерес к военной науке. В дальнейшем, командуя военными формированиями, ему всегда удавалось вывести их на самый передовой уровень. Хоть и не привелось получить соответствующего уровня образования, Жукову было свойственно грамотное, смелое, современное оперативное мышление и необыкновенная проницательность, позволявшая разгадывать планы противника. Недюжинная воля, решительность и работоспособность давали ему возможность решать такие задачи, которые были не под силу никому из соратников. Чего стоит одна лишь Московская операция, когда в жесточайшей опасности, в постоянных манёврах и боях, длившихся более 40 дней, он неустанно командовал войсками!

Долг, солдатский долг - вот что есть двигатель, ведущий человека по тяжёлому и опасному военному пути служения Родине. Жуков, как и другие наши маршалы, солдаты и офицеры, с честью выполнили его, победив мощного, жестокого и наглого противника. В этой войне на горьких опытах неудач и утрат мы учились бить такого врага. После войны Жуков писал: «Надо оценить по достоинству немецкую армию, с которой нам пришлось столкнуться с первых дней войны. Мы же не перед дурачками отступали по тысяче километров, а перед сильнейшей армией мира. Надо ясно сказать, что немецкая армия к началу войны была лучше нашей армии подготовлена, выучена, вооружена, психологически более готова к войне, втянута в нее. Она имела опыт войны, и притом войны победоносной. Это играет огромную роль. Надо также признать, что немецкий генеральный штаб и вообще немецкие штабы тогда лучше работали, чем наш генеральный штаб и вообще наши штабы, немецкие командующие в тот период лучше и глубже думали, чем наши командующие. Мы учились в ходе войны и выучились, и стали бить немцев, но это был длительный процесс. И начался этот процесс с того, что на стороне немцев было преимущество во всех отношениях». Солдатский долг наших маршалов включал в себя и эту жестокую школу.

В судьбе Жукова проступает некое Высшее предназначение: как будто незримая рука охраняла этого ценнейшего человека для нашей Победы, для нашего Правого дела, для последующего движения нашей Родины. Он не сгинул в репрессиях при наветах (и даже вызволил некоторых полководцев), он остался невредим на командных пунктах вблизи долгих жестоких боёв, он не разбился в самолёте в многочисленных перелётах над опасными зонами, он не погиб, ползая в разведках на передовой, выискивая что-то, известное одному ему... Именно Жукова посылали исполнять наиважнейшее. И он с честью выполнял порученное. Два знаковых события истории - подписание акта капитуляции Германии и приём завершающего войну Парада Победы - они тоже совершены именно Жуковым.

Высшее предназначение этого человека - оно воплотилась в яркой, мощной мере. В полководческом таланте и качествах Жукова во всей полноте выявилось его призвание. В готовности принимать высочайшую ответственность, в воле и энергии служения Родине проявилось высокая мера долга.

Такие вот люди есть в нашем Отечестве... С днём рождения таких!

http://ruskline.ru/analitika/2013/11/30/prednaznachenie_prizvanie_dolg/

[Александр Васильевич]

120-летие со дня рождения Г.К.Жукова

1 декабря 2016 года Россия отмечает 120-летие со дня рождения одного из величайших полководцев в истории Отечества – Георгия Константиновича Жукова – легендарного Маршала Победы, являющегося одним из символов разгрома фашизма.



Георгий Константинович родился в деревне Стрелковка Калужской губернии в 1896 году в семье крестьян. До 1974 года (года смерти Жукова) населённый пункт носил название Угодский завод, после чего был переименован в Жуковку. В год 100-летия со дня рождения полководца Великой Отечественной войны (1996) населённый пункт получил городской статус и соответствующее название – город Жуков. В центре 12-тысячного городка располагается монумент, воздвигнутый в честь победы. На нём высечены слова легендарного маршала:

Для меня главным было служение Родине, своему народу. И с чистой совестью могу сказать: я сделал всё, чтобы выполнить этот долг.



20 августа 1915 года молодой Егор (как тогда его называли родители) был призван в Императорскую армию. Биографы Георгия Константиновича сообщают, что Жуков отобрался в кавалерию и был направлен в 5-й кавалерийский полк, стоявший на тот момент в Калуге. К моменту окончания для России Первой мировой войны был награждён двумя Георгиевскими крестами.




В 1917 году в страну пришла новая власть. С августа 1918 года Георгий Константинович – в составе Рабоче-крестьянской Красной Армии. За годы Гражданской войны красноармеец Жуков успел поучаствовать во многочисленных операциях на самых разных её фронтах: Южном, Восточном и Западном. В своих воспоминаниях Георгий Константинович подробно описывал бои своего подразделения с казачьими кавалерийскими отрядами, о мужестве представителей которых отзывался весьма лестно. Способность казаков биться с противником до последнего, не щадя себя, была учтена Георгием Константиновичем и в годы Великой Отечественной войны, когда он стал одним из инициаторов создания подразделений из казаков нижней Волги, Кубани и Дона.

В биографии Георгия Константиновича есть и эпизод подавления небезызвестного Антоновского восстания на Тамбовщине. За участие в подавлении бунта Жуков был удостоен высокой награды – ордена Красной Звезды (1922 год). Формулировка была представлена следующая:

В бою под селом Вязовая Почта Тамбовской губернии 5 марта 1921 г., несмотря на атаки противника силой 1500—2000 сабель, он с эскадроном в течение 7 часов сдерживал натиск врага и, перейдя затем в контратаку, после 6 рукопашных схваток разбил банду.


Но не битвы Первой мировой и Гражданской войн принесли Георгию Константиновичу славу, а его полководческий талант в годы Великой Отечественной. Нужно заметить, что, несмотря на неоспоримый факт огромной роли Г.К.Жукова в разгроме гитлеровских полчищ, освобождении СССР и стран Европы от нацистской оккупации, судьба маршала складывать отнюдь не безоблачно. В разные годы хватало тех, кто предпринимал попытки либо принизить степень вклада Жукова в Великую Победу, либо и вовсе пытался «вылепить» образ «мясника», который не считался с потерями и был готов идти на любые шаги, лишь бы удовлетворить собственное самолюбие.

Нападки преследовали Георгия Константиновича при жизни и не оставили его даже после его смерти. Появились всевозможные «рупоры истории», которые в погоне за сенсацией один за одним стали выдавать «историографические труды», имеющие своей целью отнюдь на объективное представление биографии маршала Жукова, а переиначивание цифр и фактов вплоть до попыток заняться «развешиваниям», если можно так выразиться, грязного белья. Тот факт, что при определённых усилиях это самое «грязное бельё» можно найти в биографии фактически любого человека, а тем более человека известного, псевдоисториков, труды которых отдавали явной желтизной, не особенно беспокоил.

Перестроечная и постперестроечная эпоха явила многочисленные образчики «публицистики», больше похожей не на результат деятельности профессионала, а на попытку добиться личной известности ценой дезинформации и откровенной лжи, возведённой в ранг свободы слова. Под «этикеткой» свободы слова стали выходить книги за авторством небезызвестного г-на Резуна (Суворова), в которых автор «разоблачал мифы». Тогда эти публикации у многих представителей общественности и профессиональных историков вызвали настоящий шок. Вызывают они шок и сегодня, но уже явно в меньшей степени, так как «резуны-суворовы» и Ко своей целью ставили и продолжают ставить размытие правды о Великой Отечественной войне, правды о Победе. Фактически речь идёт о целенаправленной кампании, состоящей в том, чтобы заставить граждан России испытывать не чувство гордости за своих предков, а чувство стыда. В чьих это интересах? Ну, уж точно не в интересах народа России.

Нужно отметить, что последователи этих «историков» в 90-е пришли в школы и вузы. И занятия по истории Великой Отечественной в отдельных из них превратились в настоящую вакханалию, которая укладывалась в одно единственное направление: «В развязывании войны Сталин был виновен наряду с Гитлером». А тезисы «Жуков – сталинский мясник», «одна винтовка на троих» и «если бы не генерал мороз...» превратились в настоящие диагнозы для тех, которого сегодня можно назвать «либеральной тусовкой».

Но эта самая «либеральная тусовка», как любая пена, схлынула ранее и схлынет сейчас, а величина маршала Жукова, как кузнеца победы советского народа над фашизмом, навсегда останется в истории.




Да, к методам и практикам ведения военных операций Г.К.Жуковым каждый человек, интересующимся вопросом, может относиться по-своему. Каждый может мнить себя стратегом, объявляя, что «вот я бы на его месте...» Но этот тяжёлый и вместе с тем славный путь было дано пройти именно Георгию Константиновичу, и он, благодаря таланту, упорству и выдержке настоящего солдата своего Отечества, сделал всё, чтобы это Отечество сохранить для всех нас.

https://topwar.ru/104710-120-letie-so-dnya-rozhdeniya-gkzhukova.html

[Александр Васильевич]

«Мы должны быть благодарны тем, кто воевал и победил»

К 120-летию маршала Победы Георгия Константиновича Жукова

 «В последние годы отец очень любил разводить розы. Из крымского совхоза «Красное» выписывали разные сорта, он высаживал их вокруг дачи в Сосновке, где мы жили, и когда к нему кто-то приезжал, особенно из врачей, обязательно срезал для них розы — никого не отпускал без букетика», — когда Мария Георгиевна Жукова говорит о своем отце, ее глаза наполняются особым светом, и, вглядываясь в них, видишь великую любовь, а иногда кажется, что еще и слезы.

 

Ее рождение стало особым утешением, посланным Господом ее отцу накануне страшного испытания. Мария Жукова родилась в июне 1957 года, за полгода до того, как на октябрьском пленуме ЦК КПСС Никита Хрущев снял Маршала Победы с поста министра обороны и лишил всех должностей. Для Георгия Константиновича это был тяжелейший удар. Маршалу было тогда 60 лет. В кругу семьи он говорил, что выстоять ему помогли жена, ее любовь и рождение дочери.

Книга Марии Георгиевны «Маршал Жуков — мой отец», впервые вышедшая в 2006 году и с тех пор не раз переиздававшаяся, стала для многих ответом на вопрос, каким же на самом деле был полководец, приведший нашу страну к Победе. Ведь у маршала особая судьба — горячо любимый народом, он не только подвергался гонениям при жизни, но и был оклеветан после смерти.



— Мария Георгиевна, во всех справочниках написано, что Георгий Константинович родился 1 декабря 1896 года. Мы же будем праздновать его 120-летие 2 декабря. Почему?

— Потому что так праздновал свой день рождения сам отец. В своей книге «Маршал Жуков — мой отец» я затронула эту тему. Во второй половине 80-х нам позвонили из каких-то высоких инстанций – кажется, из ЦК – и сказали, что теперь официальной датой рождения будет первое, так как по каким-то астрономическим расчетам за век набегает погрешность в сутки, и теперь необходимо ее исправить. Не знаю, чья это была инициатива, но так и было сделано.

У нас же есть церковный календарь, и он незыблем: папа родился 2 декабря и был крещен по церковным канонам, на восьмой день, выпавший на 9 декабря, когда празднуется память Георгия Победоносца, в честь которого он и получил свое имя. Для людей православных будет понятна моя аргументация, для людей неверующих отсылки к церковному календарю ни о чем не говорят, но может быть, для них весомым будет тот факт, что отец сам праздновал свой день рождения именно второго.

— За последние годы вышло несколько телесериалов, среди героев которых есть маршал Жуков. Хочу спросить Вас о них — ведь для многих они стали источником если не познаний, то впечатлений об истории, тем более что их периодически повторяют. В «Ликвидации» вашего отца сыграл Владимир Меньшов, в сериале «Жуков» — Александр Балуев. Насколько создатели этих фильмов старались придерживаться истории?



— Совсем не старались. Я помню, как один из создателей фильма с Балуевым сказал: мы не обязаны придерживаться исторической правды, потому что это художественный фильм. Сценарий нам никто не показывал. Вскоре после премьеры я узнала, что эту роль поначалу предлагали Николаю Губенко, но он, прочитав сценарий, отказался по принципиальным соображениям. Я поблагодарила его за это.

Конечно, обе эти роли очень далеки от того образа отца, который есть в моей памяти. Он был совсем не таким. Моим сестрам Эре и Элле это тоже не нравилось.

Помню, как переживала, возмущалась, читала в интернете отзывы, которых было множество, весь спектр, начиная от хвалебных и заканчивая самыми ругательными, но вот что я поняла: каким-то неведомым путем Господь так преломил все в сознании многих людей, что они все равно увидели только хорошие качества, не обратив внимания на те искажения, которые я как дочь замечала.

У меня, конечно, обостренное восприятие всего, что связано с именем отца, потому что для меня он — очень высокий идеал.

Моя мама Галина Александровна была такой же — помню, как мы с ней, когда папа уже был болен, ходили на просмотры фильмов о войне, и она всегда ревностно говорила: «Мало показан мой муж!» — переживая, что ему не воздают должного. Жукова то очерняли, то периодически вспоминали о нем, но мама была неизменна в своем мнении, что в фильмах он был представлен неадекватно тому вкладу, который внес в Победу.

 

— В вашей книге можно прочесть поразительные, проникновенные слова, написанные о маршале Жукове архимандритом Кириллом (Павловым): «Печать избранничества чувствуется во всей его жизни... Промысл Божий избрал его быть спасителем России в тяжелую годину испытаний. Недаром Георгия Константиновича все русские люди любят как своего национального героя».

Мы знаем также, что после войны народ — именно народ! — назвал его Маршалом Победы. Помните ли вы примеры, показывающие народное почитание маршала Жукова?

— Я прожила с отцом 17 лет. С одной стороны, это, конечно, очень мало. С другой стороны, достаточно много, чтобы многое увидеть. Он был уже не у дел, ему не нужно было ездить на службу, он больше времени проводил дома, работая над воспоминаниями. Помню, как отец общался с людьми, которые к нему приезжали, к каким пиететом, уважением и безграничной любовью они относились к отцу.

    Отца узнавали всегда и везде

В 1965 году его опала фактически прекратилась, он был приглашен на празднование 20-летия Победы в Кремль, и, начиная с этого времени по 1969 год, когда он заболел, отец бывал на публике: читал лекции, делал доклады о войне в ВУЗах, в министерствах. Помню, как однажды мы пошли на выставку, где был представлен его бюст работы скульптора Виктора Думаняна. Отца узнавали всегда и везде, хотя он и ходил в гражданском, — правда, иногда надевал четыре звезды Героя Советского Союза (он был единственным четырежды Героем).

И вот отовсюду к нему стали сбегаться люди, тут же откуда-то взялась милиция, стали делать оцепление, чтобы нас не смели, — меня начали оттеснять от родителей, помню, как мама тащила меня за руку из толпы и кричала милиционеру: «Это Маша! Это наша дочь!»

 

Мне было девять лет, я немного испугалась, но думаю, что отцу все это было приятно. Потому что, как ни старались власти его куда-то задвинуть, — а бывали времена, когда его даже не звали на торжественные мероприятия по поводу той или иной даты (помню его письмо Брежневу, в котором он с горечью говорил, что его подвергли остракизму и никуда не приглашают), — несмотря на это народ его помнил и любил.

Вспоминается еще один, немного забавный случай. Каждый год, обычно в конце сентября, мы ездили отдыхать в Гагры, где в распоряжение отца предоставляли красивый белый особняк на горе. Как и все мужчины на отдыхе, отец ходил в рубашке с коротким рукавом, летних брюках, сандалиях — и все равно народ его узнавал, всегда подходили, говорили теплые, восторженные слова: еще молоды были люди, которые или лично общались с ним на фронте, или видели его издалека, или слышали слова «где Жуков — там победа» (была такая поговорка у красноармейцев) и вдохновлялись его присутствием на фронте.

Каждое утро отец спускался к киоску «Союзпечать» за газетами — он всегда любил быть в курсе событий. Иногда свежие газеты привозили чуть позже. Как-то он сидел на лавочке и ждал, рядом присел какой-то мужчина и посетовал: «Говорят, тут отдыхает маршал Жуков с семьей. Так хотелось на него взглянуть, а все не получается». Они проговорили с полчаса, наконец, подвезли газеты, и, поднимаясь и глядя по сторонам, тот человек снова вздохнул: «Завтра уже уезжать — так я, наверно, Жукова и не увижу. Жалко!» «Да нет, — возразил отец, — Вы уже увидели и поговорили!» Тот ахал, охал — как же не узнал!

 

В этом восторженном преклонении и любви к отцу я и выросла и ни разу не видела, чтобы в отношении него народ проявлял злобность и несправедливость. Но бывало и другое.

В 1969 году был напечатан роман-эпопея «Блокада» Александра Чаковского. Отец читал все новинки и особенно о войне. Я взяла сегодня с собой тетрадку с записями отца и, если позволите, прочитаю. Вот что он пишет о «Блокаде», по пунктам:

«1.       Никаких протоколов заседаний ВС фронта не велось, да и самих заседаний не было. Что было? Обмен мнениями накоротке или за обедом.

2.         Командующий, Климент Ефремович Ворошилов, и потом я жили в квартире Жданова во дворе Смольного.

3.         А.А.Жданов: На ночь всегда уходил спать в бомбоубежище. Никакой там работы не велось, карт на стенах никогда не было, флажков – тем более. А.А. перехвален. Политбюро оценивало его деятельность тогда по-другому.

4.         Федюнинский во время советско-финской войны был в МНР (Монголии) – командовал 82 СД».

Почему я вспомнила Чаковского — может, это и не такой важный эпизод, но он многое показывает. Когда отец пригласил к себе Чаковского и выразил ему свои недоумения, — а у него были принципиальные замечания — Чаковскому это не больно понравилось: он себя вел, как мне показалось, заносчиво. А когда отца уже не стало, написал большую статью, передав все наоборот: что не он оправдывался перед Жуковым, а Жуков перед ним.

 

Такие неприятные моменты всегда бывали и еще будут, и именно архимандрит Кирилл (я очень почитаю его и бесконечно благодарна за то, что он несколько раз принимал меня в своей келье) дал мне камертон отношения к подобным вещам: к любви и нелюбви к моему отцу. «И в отношении вашего отца, и в отношении вас, — сказал батюшка, — будет много недоброжелателей. Но тех, кто испытывает любовь, будет несравненно больше». И когда я вижу какие-то выпады в адрес отца, неправду и порой дьявольскую злобу, то вспоминаю слова отца Кирилла. Он ведь прошел всю войну. Его келейница мне как-то сказала: у отца Кирилла есть две настольные книги, которые он читает всегда. Первая — это Евангелие, а вторая — «Воспоминания и размышления» маршала Жукова.

   

— Процитирую еще раз вашу книгу. «И в 20-м сложном веке Господь Иисус Христос невидимо обитал в сердцах полководцев». Богодухновенность — насколько она важна для полководцев и вообще государственных людей? Иногда кажется, что вполне достаточно, так сказать, профессиональных качеств.

— Любимая поговорка отца «на Бога надейся, но сам не плошай» как нельзя лучше показывает, что Господь людям и помогает, и просвещает их, и наставляет, и дает им силы, и физические, и духовные, и ведет к цели, но и человек тоже не статист. Господь видит сердце человека, его устремленность, его желание, усилия на избранном пути и подает свою помощь соответственно.

Я много размышляла над жизнью отца. Конечно, многое остается для меня неизвестным и непонятным, и я думаю, это нормально — всегда сохраняется какая-то тайна личности.

 

Но посмотрите, например, такой эпизод: во время битвы под Москвой, когда враг приблизился вплотную, и положение было отчаянным, отец не спал 11 суток. И, конечно, это Господь давал ему силы.

Сейчас ведь можно писать и говорить все, что угодно: давным-давно поумирали те люди, которые были с отцом на фронте, его соратники — маршалы, генералы, офицеры. Многие из них оставили свои воспоминания о Жукове, — не знаю, почему их не переиздают, – но я помню вечера памяти вскоре после его смерти, где все они выступали, и многие из них говорили об интуиции, о даре предвидения, о том, что решение, как действовать в том или ином случае, приходило к Жукову как озарение.

Он говорил: «Я всегда чувствовал, что нужен людям, что постоянно им должен».

 

— Должен? Он говорил — должен?

— Да! Это была его жизненная установка.

И говоря о соотношении человеческой воли и воли и помощи Божией, можно, наверное, сказать, что, видя способность так осознавать свой долг перед другими, готовность к жертвенному служению и такую решимость человека, Господь Сам ведет его.

Я могу говорить об отце бесконечно. Я вспоминаю его и как любящего папу — таким, каким он был дома. А он был удивительным. Родительское тепло, которое он мне дал, его любовь и нежность всегда со мной и всегда согревают меня. Иногда я очень скучаю по нему.

Недавно я разговаривала со своей знакомой о воспитании детей. Тема была такая: бывает, что когда у детей в подростковом возрасте формируются свои пристрастия и вкусы, родители относятся к этому строго и нетерпимо. И я начала вспоминать, как это было с моим отцом.

Когда я родилась, ему было 60 лет — он был умудренным человеком. На даче в Сосновке, где мы жили, стояла огромная «бандура» — радиоприемник на высоких ножках, а сверху под крышкой — проигрыватель. В те годы выходил журнал «Кругозор» с такими гибкими голубыми пластиночками — может быть, помните, а на них — новинки: «Битлз», «Саймон...

— и Гарфункель».

— Мы с подружками вырезали их и слушали. Это был класс седьмой-восьмой-девятый. По 10-20 раз крутишь разные пластинки. Подходишь к отцу: «Пап! Пойдем — мне очень нравится песня, я тебе ее хочу проиграть, а ты послушай!» Сажаю его рядом с этим проигрывателем и завожу «Битлз», например. «Пап, ну как тебе?» — «Хорошо, понравилось». Хотя, может, ему и не очень понравилось...

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

При этом он был достаточно строг: любовь ведь не исключает строгости. Он зорко наблюдал, с кем я общаюсь, и отсекал дурное влияние.

   

Была одна девочка, — моя ровесница — которая иногда гостила у нас на даче, и однажды, после того, как она уехала, отец сказал мне: «Машенька, ты с ней общаться не должна». «Как это, не должна?!» «Да, после того, как она уезжает, ты становишься другой» (я дерзить начинала). Но как я защищала ее тогда, обижаясь на отца! А сейчас, уже зная и дальнейшую жизнь этой девочки, понимаю, что отец был прав.

Он знал, что говорил.

— Именно благодаря ему Вы пришли к вере?

— Незадолго до смерти он посадил меня рядом с собой и сказал: «Скоро я умру, но с того света я буду наблюдать за тобой и в трудную минуту к тебе приду». Много раз потом я вспоминала этот разговор, размышляла над его словами — именно ими он перекинул для меня мостик из земной жизни в жизнь вечную.

Помню, как познакомилась с иеромонахом Тихоном (Шевкуновым), — это произошло в январе 1992 года в мастерской у скульптора Вячеслава Михайловича Клыкова. К тому моменту я уже покрестилась — долго и осознанно к этому шла — и много лет вынашивала в себе два вопроса, на которые у меня не было ответа. Во-первых, отца сожгли вопреки его воле, а я от кого-то услышала, что душа от этого мучается, и мне хотелось выяснить, правда ли это.

Второй вопрос, который беспокоил меня, наверное, не один год — что означают вышеприведенные слова отца, что он будет наблюдать за мной с того света? Как это может объяснить именно священник? Но видимо, я робела вот так запросто подойти в церкви к священнику и поговорить с ним об этом. А тут такая возможность — к Клыкову приехал отец Тихон и сразу расположил к искреннему, без всяких обиняков разговору.

Я спросила его о словах отца, он ответил: «Они говорят о том, что он как православный христианин верил в бессмертие души, а вы должны о нем молиться». И добавил, что в Донской монастырь, насельником которого он тогда был, приходила группа офицеров, заказывали поминовение о маршале Жукове. «О нем молятся», — отец Тихон так многозначительно это сказал, что я поняла: он тоже имеет к этому некое отношение.

На вопрос, страдает ли душа отца от того, что его сожгли (а он хотел быть похоронен в земле, по-христиански, но даже просьбу близких родственников — я тогда звонила Брежневу — не учли) отец Тихон ответил, что это неправда, указав на множество христианских мучеников, которых тоже сжигали.

— Тогда, в девяностые, вам было непросто — чего только не начали писать о маршале Жукове. Почему это происходило?

— Нашим врагам было нужно разрушить самосознание нашего народа. Разрушить духовные опоры, скрепы, если хотите.

   

История показывает, что народ не ошибается, выбирая своих героев, — хотя, конечно, могут быть какие-то расхождения в деталях. Когда я работала над книгой об Александре Суворове, то встречалась с тем, что существуют разные легенды, рассказы, различающиеся в каких-то частностях, но самое главное — это дух.

И народ всегда это чувствовал — кто по духу заслужил остаться в памяти народной, с кого надо брать пример.

А нам всем этим очернением пытались доказать, что, дескать, вы этих людей почитаете, ставите на пьедестал, а совершенно напрасно. И каждому надо было приклеить какой-то ужасный ярлык. Тогда и возник этот набор мифов о Жукове, которые можно перечесть по пальцам.

И процесс этот не закончился и никогда не закончится, хотя в 90-е годы нам и пытались внушить, что у России нет врагов, вокруг одни друзья. Но вся история показывает, что у нас всегда были враги, и по известному выражению Александра III, у России есть лишь два союзника — это ее армия и флот.

Назовем вещи своими именами: мы столкнулись с клеветой. Давайте перечислим эти мифы.

   

Миф номер один — Жуков «воевал не уменьем, а числом». «Мясник». Договорились до того, что солдаты якобы называли Жукова «катафалком». Мол, куда Жуков на фронт ни приедет, — а у него было в обычае перед наступлением приезжать на передовую, он лично все проверял, даже по-пластунски ползал, не боялся и однажды едва не попал под мину, был сильно контужен, — везде будут большие потери. Когда я впервые это прочла, то, мягко говоря, очень удивилась.

Вы подумайте сами — сказать, что слово «катафалк» присутствовало в лексиконе фронтовиков в годы войны, совершенно невозможно. Это узкоспециальное слово. То есть совершенно очевидно, что это придумано в 90-е годы и вброшено какими-то троллями.

Еще одно обвинение — Жуков вывозил трофеи из Германии. Недавно случайно — друзья позвонили — по ТВЦ увидела сюжет о Жукове: в нем говорилась, что у Конева, и сейчас это доказано, потерь было больше чем у Жукова, — это как раз к развенчанию мифа, что у него гибло много солдат, — а потом все равно завели о «трофеях».

 

И хотя на тему «трофеев» все уже вроде сказано, приведены факты — и в том числе его объяснительная записка, в которой говорится, что вагоны с мебелью шли для оборудования государственных дач МГБ, — нет, все равно: сидит историк Юрий Жуков и рассказывает про 17 вагонов... Не для себя отец старался!

Или история с портретом работы Василия Яковлева: якобы Жуков распорядился повесить его на видное место в музее Вооруженных Сил. Боже мой! Жукову тогда вообще не до этого было — 45-46 год, Победа, он — Главноначальствующий советской военной администрации в Германии. Что он, заказал портрет, чтобы изобразить себя любимого? Думал о том, кто и куда его портрет повесит?

А знаете, откуда это все? Материалы октябрьского пленума ЦК 1957 года — того самого, на котором Хрущев снимал отца с должности министра обороны. Сейчас они рассекречены, можно почитать — я о том, что Жуков «изобразил себя» на том портрете в подобии Георгия Победоносца. Я думаю — ну сколько уже можно?

Еще один миф — слова, которые он якобы сказал Эйзенхауэру: «бабы еще нарожают». У нас в библиотеке сохранился перевод мемуаров Эйзенхауэра, — отцу специально сделали экземпляр — но там нет этих слов!

Кстати сказать, этот миф был развенчан и с другой стороны — а ведь много писали, что Жуков «посылал пехоту на минные поля» и плевал на «большие потери». А ветераны возмущались и говорили, кроме прочего, что человеческого веса недостаточно, чтобы взорвалась противотанковая мина. Этот миф рожден там же, где и прочие.

Когда я впервые услышала фразу «бабы еще нарожают», меня это потрясло. Ведь отец не был циничным человеком! А такое мог сказать только циник, которому абсолютно безразличны человеческие жизни.

Но меня очень радует историк Алексей Исаев. Много лет он занимается этой темой, пишет о Жукове книги. И вот он, в частности, говорит — посмотрите приказы!

Клеветники рассчитывают на аудиторию, которая судит поверхностно и не будет искать документальных подтверждений. А ведь существуют приказы отца, в которых как раз и отражена реальность.

Чем Жуков стоял выше других мемуаристов, когда писал свои воспоминания? Он очень серьезно работал с документами. У меня в архиве сохранились многие копии его приказов, для него делали в Подольском архиве. Помню, например, один его приказ, — кажется, начала 42 года — в котором говорится, что каленым железом надо выжигать безответственное отношение к сбережению людей. Массу подобных приказов можно привести.

    Клеветники ссылок на свои источники не приводят — потому что их нет.

Клеветники ссылок на свои источники не приводят — потому что их нет.

И, слава Богу, есть такие порядочные историки, как Алексей Исаев, которые способны таким, как Резун, миллионными тиражами выпускавший свои насквозь лживые книжки, ответить аргументированно.

Исаев — замечательный историк, еще и обладающий интуицией — как будто он был знаком с Жуковым, а это тоже дар, и редкий.

— А что вы посоветуете прочитать или посмотреть людям, которых запутали эти мифы?

— Тем, кто не говорю что поверил, но был ими смущен, очень полезны будут книги Алексея Исаева — он прекрасно развенчивает эти мифы. А тем людям, которые хотят узнать, каким Жуков был на самом деле, советую посмотреть интервью, записанное у нас на даче Константином Симоновым в 1966 году — эта запись есть в интернете. Слава Богу, эта пленка сохранилась.

   

Потом Симонов писал в воспоминаниях, что накануне Жуков ездил на рыбалку — он же был заядлый рыбак — и подвернул ногу. А в этой записи есть кадры, как они идут по дорожке возле нашей дачи — отец в сером кителе, в фуражке — и, честно говоря, когда я их просматриваю, любуюсь им. Во-первых, он в прекрасной для такого возраста физической форме, — ведь ему было уже 70 — а во-вторых, радостно видеть его лицо, всегда такое просветленное.

И видно, какую душевную боль он испытывает, рассказывая о войне. Он вспоминает эпизод, произошедший, когда его назначили командующим Западным фронтом. Отчаянное положение было тогда под Москвой. И вот в какой-то деревне, завидев женщину на пепелище, — у нее разбомбило дом — он спросил у нее дорогу (искал штаб фронта). Женщина не ответила, а соседка сказала: не спрашивайте ее, у нее такое горе, погибли внуки!

   

Сколько угодно можно обвинять его в том, что он «мясник», не жалел солдат и прочая. Но посмотрите, с какой болью он рассказывает об этой женщине!

Он через сердце пропускал людскую боль. Ведь только когда он умер, мы узнали, что у него было семь или восемь инфарктов — такие были рубцы на сердце. А он только два раза лежал в больнице с инфарктом — остальные, очевидно, перенес на ногах.

— Расскажите о надписи, которую он сделал для вас на своей книге.

— На первом издании, было такое — толстый кирпич в красной суперобложке, который, кстати, ветераны больше всего ценили, — он написал мне: «В надежде на то, что ты станешь достойной патриоткой нашей Родины».

Это не только слова отца — это вся наша жизнь. И домашнее, и школьное образование, и воспитание — все было проникнуто патриотизмом, то есть любовью к Родине. Сейчас, слава Богу, я вижу, что это возвращается, хотя много лет любовь к Родине всячески поносилась, а слово «патриотизм» вообще чуть ли не стало ругательным.

Наверное, прежде чем оставить это посвящение, отец думал о том, что нужно написать особо важные слова, — как своего рода духовное завещание дочери. И конечно, они много для меня значат и много подразумевают.

Но самое главное, что нас учит — это пример. Вот передо мной был пример человека, который безгранично любил свою Родину. Как бы пафосно эти слова ни звучали, но это так. Им двигали любовь к своему народу и к своей Родине.

Как в Евангелии сказано, по плодам их узнаете их (Мф.7:16). Его плоды и дела останутся в веках — это победа в войне. И не только это... Но это главное.

    Им двигали любовь к своему народу и к своей Родине.

В его книжке «Воспоминания и размышления» — он много рассуждал об этом в последние годы жизни — он пишет, что опять может наступить угроза для нашей страны, и сейчас мы это видим: «Никогда не следует забывать о том, что, пока существует империализм, остается и возможность возникновения новой мировой войны <…> Порох, как говорится, должен быть постоянно сухим. И уже не мы, отдавшие все, что могли, в минувших сражениях, а новое молодое поколение — вот надежда народа. Мое слово к вам, молодые люди — будьте всегда бдительны! День промедления в минувшей войне обошелся нам очень дорого. Теперь счет может идти на секунды».

   

И дальше: «…Среди вас живут бывшие солдаты. Относитесь к ним бережно. Я много раз видел, как солдаты подымались в атаку. Это нелегко — подняться в рост, когда смертоносным металлом пронизан воздух. Но они подымались. А ведь многие из них едва узнали вкус жизни. Девятнадцать-двадцать лет — лучший возраст для человека. Все впереди. А для них очень часто впереди был только немецкий блиндаж, извергавший пулеметный огонь. Конечно, они знали и радость победы в бою, боевую дружбу, взаимную выручку на поле боя, чувство удовлетворения от сознания, что выполняют священную миссию защиты Отечества. Советский солдат вынес тогда тяжкие испытания. А сегодня старая рана заговорила, здоровье шалит. Бывший фронтовик не станет вам жаловаться — не та закваска характера. Будьте сами предупредительны. Не оскорбляя гордости, относитесь чутко и уважительно — это очень малая плата за все, что они сделали для вас в 41, 42, 43, 44 и 45-м».

И вот что я подумала: отец тем самым призывает нас к благодарности.

Мне трудно судить о военных операциях, рассуждать о военной истории. Но одно я знаю точно: что мы все, и я в первую очередь, должны быть благодарны тем, кто воевал и победил. Это самое благородное чувство. Оно относится ко всем, кто отстоял для нас мир.

C Марией Жуковой
Беседовала Анастасия Рахлина

http://www.pravoslavie.ru/99089.html

[Александр Васильевич]

Георгий Жуков: на него вся надежда


_{Под Москвой. 1941 г.}

В страшные дни октября 1941-го в газетах был помещен по распоряжению Сталина портрет Жукова, назначенного командующим Западным фронтом. «Это должно было свидетельствовать, – вспоминал редактор газеты «Красная Звезда» Д. Ортенберг, – что во главе войск, защищавших Москву, поставлен полководец, на которого народ и армия вполне могут положиться». В те дни многие вырезали из газет портрет отца и повесили на стену со словами: «Жуков нас спасет, на него вся надежда».

Надежда многих и многих людей, которую они возлагали на командующего Западным фронтом, оправдалась. «В руке Господа власть над землею, и человека потребного Он вовремя воздвигнет на ней» (Сир. 10, 4). В одной из своих проповедей архимандрит Кирилл сказал: «Надо отдать должное руководству страны, которое воздвигло такого гениального полководца, как Жуков. В прежние времена Господь воздвигал для России Суворова, Кутузова. В наше время Георгий Жуков – это была милость Божия. Мы обязаны ему спасением». Эта милость Божия станет тем более ощутимой, если прочесть, к примеру, слова начальника немецкого Генерального штаба Гальдера из его дневника, записанные всего за 1,5 месяца до начала войны с СССР. 5 мая 1941 года, заслушав доклад полковника Кребса, временно замещавшего германского военного атташе в Москве, он писал: «Русский офицерский корпус исключительно плох (производит жалкое впечатление), гораздо хуже, чем в 1933 году. России потребуется 20 лет (!), чтобы офицерский корпус достиг прежнего уровня». Рассчет не оправдался – уже в 1942 году за провал наступления на Москву Гитлер уволил 177 своих генералов!

Когда у маршала Василевского, которого с отцом связывала многолетняя дружба, спросили, чем выделялся Жуков во время войны среди других маршалов, тот ответил: «Суворовским озарением». Что имел в виду Василевский, я не знаю. Но по-своему могу объяснить эти слова так, что разум Жукова озарялся Богом для принятия правильного решения так же, как у Суворова. Озарение свыше даровано было Суворову по его твердой, живой вере. В этом источник его блистательных побед. Иными словами озарение – это помощь Божия.

Нужно сделать оговорку, что помощь Божия не приходит к тому, кто сам не прилагает никаких усилий. Святые отцы утверждают, что она равна тем духовным усилиям, которые совершает человек. Более того, преподобный Иоанн Лествичник говорит о том, что помощь Божия подается только верным. Мне вспоминается в этой связи любимая поговорка отца: «На Бога надейся, но сам не плошай». По воспоминаниям тех, кто был с отцом на фронте, при подготовке операции он повторял эту поговорку маршалам и генералам, которые докладывали ему о том, как будут действовать в бою. Он на Бога надеялся, но сам не плошал.

Генерал армии Афанасий Павлантьевич Белобородов, который во время боев под Москвой был командующим 78-й стрелковой дивизией, состоящей почти полностью из сибиряков, вспоминал, как на одном из приемов в честь Дня Победы к нему подошел Жуков, тепло поздоровался, обнял и спросил: «Помнишь, Павлантич, ноябрь сорок первого? Волоколамку помнишь? У-ух, и тяжело было…» Глаза у него повлажнели, рука, лежащая на моем плече, дрогнула. Но я не удивился. Вспоминать самые критические дни обороны Москвы даже такому человеку железной воли, каким я знал Жукова, было неимоверно тяжко».

Белобородов, вспоминая те дни, говорил о том, что силы и мужество, которые помогли одолеть врага, бойцы и командиры получили в наследство от дедов и прадедов. Мне почему-то кажется, что Афанасий Павлантьевич иными словами сказал, что силы и мужество бойцы и командиры во время Великой Отечественной войны черпали из того же Источника, что их деды и прадеды, воевавшие с крепкой верой в Бога.

В те неимоверно трудные дни, под тяжестью огромной ответственности за судьбу страны, за судьбы миллионов людей, обращавших на него с надеждой свои взоры, когда враг брал верх, отец не малодушничал, не унывал, не сгибался, не отчаивался! Хорошо об этом сказал маршал Василевский: «Это был человек железной воли, большого личного мужества, выдержки и самообладания. Даже в невероятно трудные, критические моменты мне не приходилось видеть его растерянным или подавленным. Наоборот, в таких ситуациях, в такой обстановке он был весьма энергичен, собран и целеустремлен».

Особой помощью Божией можно объяснить, например, и то, что отец не спал во время подготовки контрнаступления под Москвой одиннадцать суток подряд. Человеческому организму, даже очень крепкому, такое не под силу. Гвардии капитан Нелипа Н. Р., поздравляя отца с шестидесятилетним юбилеем и награждением четвертой медалью Героя Советского Союза, писал: «Я, офицер запаса, гвардии капитан медслужбы, в суровые дни битвы под Москвой работал в одном мехкорпусе, и мне случалось наблюдать Вашу самоотверженную, бессонную по ночам работу. Тогда я удивлялся, насколько организм человека мог выносить такое нечеловеческое напряжение, и все же Вы всегда были свежи и бодры».

Помощью Божией можно объяснить то, что немецкие генералы, покорившие Европу и доведшие свои войска до Москвы («мы имели дело с сильным противником», – говорил отец), к концу войны воевали все хуже. «Часто стало случаться: ждешь от противника сильного, выгодного для него хода, а он делает самый слабый», – отмечал он. Как говорится, если Бог хочет наказать, то Он отбирает у людей разум.

И если фашистские генералы постепенно теряли военный разум как стратеги и тактики, то в самом конце войны их солдаты и офицеры просто сходили с ума в прямом смысле этого слова. На исходе войны отец придумал начать Берлинскую операцию ночью с применения мощных прожекторов. 140 прожекторов были расположены через каждые 200 метров! Море света обрушилось на противника, склонного, по словам отца, к паническим настроениям в ночное время, ослепляя его, выхватывая из темноты объекты для атаки нашей пехоты и танков.

Маршал авиации И. И. Пстыго пишет на эту тему: «Противник <…> был ошеломлен. Немцы долго не могли разобраться, что происходит, какое новое оружие применили русские. Кроме ослепления мощным светом прожекторов, возникали необычные явления, светотени. Небольшие предметы, кусты, вырастали в какие-то огромные, причудливые, гигантские сооружения. Немцы, говоря простым языком, ошалели. Многие немецкие командиры растерялись. Солдаты не знали, что делать, в кого и во что стрелять. Сначала растерянность, а потом все нарастающая паника. Много лет спустя, вернувшись к теме ослепления противника прожекторами в этой операции, я сам впервые прочувствовал силу ослепления. <…> Ослепление гораздо сильнее, чем смотришь в ясную погоду на яркий свет солнца. <…> Все окружающее представляется в нереальном виде. <…> Картина потрясающая. Где и кто еще додумался применить прожекторы в прорыве первой, главной полосы обороны противника? Это равноценно научному открытию».

Фельдмаршал Кейтель, который от имени Германии подписал в ночь с 8 на 9 мая 1945 года капитуляцию немецких вооруженных сил*, во время самой церемонии подписания, по словам очевидцев, не сводил глаз с маршала Жукова, буквально пожирал его глазами.

С. П. Марков вспоминает: «Я присутствовал в самом зале во время подписания акта о капитуляции, видел Кейтеля, его офицеров и генералов.  Помню, как взволнованный Кейтель, беспомощно пытаясь сохранить надменность и высокомерие, пристально и с любопытством разглядывал маршала Жукова, молодого полководца, сломавшего хребет самой сильной армии планеты. Какие чувства волновали тогда фельдмаршала поверженной Германии, не знаю, но он проявил неподдельный интерес к Георгию Константиновичу, человеку, которого тогда называли чудо-маршалом. России в самую трагическую годину Бог послал такого полководца! Не это ли удивляло Кейтеля?»
Всей церемонией подписания распоряжался маршал Жуков. Он вел церемонию жестко, в присущей ему немногословной манере. Но в его словах, интонациях, жестах не было даже намека на ущемление национального достоинства поверженных немцев. Маршал Жуков имел полномочия организовать подписание Акта в любом месте Берлина по своему усмотрению. Он имел все основания выбрать одно из зданий того квартала германской столицы, где в 1760 году русский генерал Захар Чернышев принял ключи от Берлина, принесенные ему Берлинским магистратом как знак капитуляции перед Российской империей. Очевидцы рассказывали, что среди офицеров различных рангов разговоры о событиях 1760 года велись, многие высказывались за то, что следует подчеркнуть исторический факт второй капитуляции Берлина перед русскими войсками. И это было объяснимо. Слишком много горя и страданий причинили германские войска народу России в 1941–1945 годах. Однако отец пощадил национальную память Германии – надо отдать должное его такту и великодушию.

С. П. Марков также рассказывал: «После церемонии подписания был объявлен небольшой перерыв. В том же зале, где был подписан акт, быстро накрыли столы, и начался банкет, где было много музыки и тостов, все пели хором военные песни, а Георгий Константинович даже сплясал русскую вприсядку. Во время праздничного банкета маршал распорядился отнести Кейтелю бутылку водки и хорошую закуску... Победитель должен быть великодушным».

Мария Жукова

Фрагмент из книги "Маршал Жуков - мой отец". М.: Изд. Сретенского монастыря, 2005.

http://www.pravoslavie.ru/2366.html

[Александр Васильевич]

Мария Жукова

Смерч, герои и вера



В эти дни, когда мы вспоминаем битву под Москвой, подвиг 28 героев-панфиловцев, Зои Космодемьянской и других героев, мне пришло на память, как уверовала в Бога одна моя добрая знакомая. И как герои Великой Отечественной войны «поспособствовали» этому…

Неисповедимы пути Господни! Порой можно долго уговаривать человека, доказывать ему, что Бог есть, но все слова бесполезны.

Помню рассказ архимандрита (ныне епископа) Тихона (Шевкунова) о том, как вся семья уговаривала одного профессора принять крещение. За несколько лет родственники вложили в его голову знания чуть ли не в объеме духовной академии, но все тщетно! Не проняло его, и все тут. Но однажды он шел в яркий, солнечный день мимо храма, остановился, поднял голову и увидел, как солнце золотит купола с крестами, произнес «Господи, верую!» — пошел и покрестился.

Случай с Лилией (Юлией) Федоровной, тогда уже очень пожилой мамой моей подруги Лены, чем-то похож на этот. В 1990 годы, когда мы воцерковлялись, хотелось поделиться радостью новоначальных и привести в храм всех вокруг. Лилия Федоровна была очень хорошая, трудолюбивая, цельная, правильная, честная до мелочей женщина. Но некрещеная. Она принадлежала к поколению тех, чья юность пришлась на страшные годы войны. На все уговоры покреститься она отвечала: «Я не могу обманывать! Хочу быть до конца честной — у меня нет веры!» Что на это можно было сказать? Только молиться…

И в конце концов Господь-Всехитрец нашел, как в ее сердце посеять семя веры. Наши проповедуемые знания о Боге и вере никак не тронули ее, а Господь нашел, как «поговорить» с ней на понятном ей языке.

В 1998 году, в июне месяце, в Москве был страшный ураган с ливнем и даже смерч. Как писали СМИ, ураган этот был самым разрушительным подобным стихийным бедствием в Москве после смерча 1904 года. Тогда снесло много деревьев, не удержались даже кресты на храме Новодевичьего монастыря, многие памятники на Новодевичьем кладбище были порушены упавшими деревьями, подмыты потоками воды. Брат Лилии Федоровны Юра, летчик, Герой Советского Союза, покоился как раз на Новодевичьем кладбище, у него на могиле стоял памятник. Она ходила к своему единственному погибшему в войну брату довольно часто, прибиралась, сажала цветы, разговаривала с ним как с живым, заходила и к Космодемьянским, — их могилы были поблизости. Все они — и Юра, и Саша, и Зоя — не дожили до Победы. Все трое остались молодыми. Все трое — Герои Советского Союза.

После урагана Лилия Федоровна с содроганием шла на кладбище к Юре, видела разрушения, причиненные стихией и, как поведала мне потом, думала про себя: «Если Бог есть, то Он не допустит разрушения памятников героям!» Именно героям…

Подойдя ближе, она к радости увидела, что Бог действительно не попустил разрушения и памятники целы. Она сказала «Верую!» и приняла святое Крещение. Дивны дела Твои, Господи!

http://www.pravoslavie.ru/99094.html

[Александр Васильевич]

Валерий Тимощенко

Одиночество победителя

К 120-летию со дня рождения Маршала Советского Союза Г.К. Жукова



 Эту Победу нам не простят никогда. Ни 6-е декабря 1941-го, ни 6-е мая 1945-го. Она, как помнится – одна на всех, каждый из соотечественников, да просто наших родных, чьи портреты мы несём в мае, в колонне Бессмертного полка, что-то в неё вложил – труд, талант, кровь, жизнь... И всё-таки на самом острие истории всегда кто-то один. Оно неизбежно и неизбывно – одиночество победителя. Маршал Победы, так солдаты между собой называли Георгия Жукова – тому, пожалуй, самое яркое и отчётливое подтверждение.

Трудно представить личность в новейшей истории Отечества, на которую в последние годы велась бы более яростная, злобная, массированная атака в прессе. Всё не так делал, солдат не жалел, всех подряд расстреливал. Принцип понятен, клевещите, клевещите, что-нибудь да останется.

Само то, что именно его выбрали в качестве объекта беспрецедентной атаки больше всех жуковских орденов вместе взятых, говорит о масштабе его личности и важности её для истории страны.

Увы, враг обычно лучше знает, кто из нас самый лучший, самый талантливый и, стало быть, самый для него опасный. По такому герою и ведётся самый плотный огонь.

Он не проиграл ни одного сражения, хотя все четыре года войны его перебрасывали, как пожарную команду, туда, где горит, где самое тяжёлое положение. Даже штабную военную игру, моделирующую возможную войну с Германией, проведённую РККА перед самой войной, он, как известно, тоже выиграл, при том, что в этой игре «воевал» за немцев…   

Жаль, что урок этот не был усвоен тогдашним нашим генералитетом, никто так и не поверил, что гитлеровцы будут мыслить, как Жуков. Но зато он всю войну мог мыслить, как противник, непостижимым образом считывая его логику и психологию.

Обо всех его сражениях не расскажешь, давайте возьмём хотя бы два из них. Москва и Берлин. 

Битва за Москву ни с чем не сравнима... Семь миллионов в одном сражении с обеих сторон, в голове не укладывается, такого никогда не было в истории и хочется надеяться, никогда не будет.

Жуков – командующий Резервным фронтом, ему поставлена задача оборонять Москву, сдержать атаку врага, во что бы то ни стало. Надо понимать – перед ним, без всяких сомнений, сильнейшая армия мира, до этого дня она уже два с половиной года только побеждала, била всех, в том числе и нас. Французская армия, одна из самых мощных в Европе, уничтожена за несколько недель, вся остальная Европа тоже уже давно сдалась, с этим, хочешь – не хочешь, надо считаться. Мы ведь должны были реально оценивать противника.

И был такой момент в самом начале декабря 1941-го, когда все смертельно устали... И мы, и немцы... Нацисты не то чтобы остановились, но некое мимолётное равновесие возникло...

Жуков почувствовал это.

Что в этой ситуации будет делать обычный хороший, талантливый, опытный генерал, который понял, что противник на мгновение замер, устал? Ну, конечно, использует эту минутную передышку, чтобы укрепиться, подтянуть резервы, дать войскам вздохнуть, ещё и ещё раз приготовиться к обороне.

Жуков переходит в наступление!

Риск? Да огромный. Но это единственное спасительное решение...

Если бы мы помедлили хотя бы несколько дней, немцы, наверняка, подтянули бы тяжелую артиллерию и скорее всего разнесли бы нашу столицу, белокаменную, сорок сороков, все святыни.

Победа всегда таинственна.

Враг отброшен. Где-то он бежал на сто километров, где-то на двести, где-то ещё дальше. И мир изменился – далеко-далеко по всей планете, в Сербии, Греции, Англии, Америке люди поверили в победу... И кто-то сделал свой выбор, шагнул в Сопротивление, ушёл в партизаны, пошёл на флот воевать с гитлеровскими подлодками как Эрнест Хэмингуэй, например.

Без всякой натяжки 6-го декабря дважды Георгиевский кавалер Первой мировой (все связано в нашей истории), генерал армии Георгий Жуков спас мир от страшной участи.

Понятно, что это не только его, Жукова, заслуга. Несомненно, за Победой этой стоит и Александр Василевский, сын священника с Волги, штабс-капитан царской армии, в тот момент начальник Генерального штаба и особенно его учитель Борис Шапошников, загадочная фигура, гений, военный теоретик... В Первую мировую он уже полковник, командир сводной Донской казачьей бригады, кавалер ордена святого Владимира первой степени – почётная боевая офицерская награда, глубоко верующий человек, который всю жизнь носил на груди древнюю казачью икону. Сталин всё это знал, Шапошников был единственным человеком в Ставке, кого он называл по имени-отчеству.

Все что-то вложили в спасение в декабре сорок первого, но всё же Жуков на самом острие этой Победы, в самом первом окопе, это точно.

Поразительно, но строить оборону и потом наступать ему пришлось в Калужской области, в районе Обнинска, в двух шагах от его родной деревни Стрелковка. Жуков обмолвился как-то Константину Симонову, что приехал тогда на линию обороны, которую ещё надо было создать, увидел горящую деревню после вражеского артобстрела и спросил какую-то пожилую женщину, как проехать, искал штаб маршала Буденного.   

Та ответила что-то неясное, невразумительное... Другая бабушка, стоящая рядом пояснила, что соседка сошла с ума от горя. Двух её пятилетних внуков только что задавило под обломками дома. Жуков вырос в 15-ти верстах в таком же деревенском доме, и воспитывала его такая же точно русская крестьянка, бабушка, самая любимая на свете. Так что мотивация у Георгия Константиновича под Москвой была самая отчётливая, до самого Берлина её хватило за глаза.

Именно об этой деревне, о битве за Москву он вспоминал 16 апреля 1945-го, за Одером у Зееловских высот, последней мощнейшей линии обороны немцев. От них до Берлина километров семьдесят. Чуть меньше, чем Малоярославец или Клин от Москвы.

Все отразилось зеркально. Кюстринский плацдарм, Зееловские высоты, самый прямой и короткий путь на Берлин. Это каждый наш боец понимал, но и нацисты, ясное дело, понимали не хуже. Поэтому наибольшая плотность врага: 14 дивизий на 44 километра фронта, два – три солдата на метр – именно перед частями 1-го Белорусского фронта. То есть перед Жуковым. Такая уж видно доля богатырская.   

Немцы ждали атаки, как обычно, на рассвете, но Жуков принял решение атаковать ночью при свете прожекторов, после колоссальной артподготовки. Последний, самый страшный бой войны, «Атака века», вне сомнений. И её нельзя было избежать, за высотами – автострада, прямая как стрела, и Берлин – рукой подать. Все понимали – от солдата до маршала, войдём в него – конец войне. Жуков с болью признаёт, что мощнейшая артподготовка не смогла до конца подавить оборону врага, похоже мы недооценили её мощь... Но это война, а не шахматы.

Именно Зееловские высоты ставят Жукову в вину бесчисленные псевдоисторики, «диванные войска». Доходит до заявлений, что потери наши составили чуть ли не миллион, что надо было немцев обложить и ждать, пока сами сдадутся. Бред, конечно, Зеелов – достаточно локальный участок огромного фронта, да, мы несли тяжёлые потери, погибло около пяти тысяч бойцов, Царство им Небесное и земля пухом, почти 20 тысяч ранено... Но немцы несли не меньшие потери. Из более чем 50 тысяч, участвовавших в операции, отошли меньше 13-ти... Но атаковать высоты необходимо было именно так, в лоб, иначе враг успел бы отступить в Берлин.     

Ни одна из жертв атаки века, Зееловских высот не была напрасной. Потому что сразу после прорыва обороны Зееловских высот Жуков, не медля ни минуты, бросает танковые армии на Берлин, сразу выходя в тыл 9-й армии.

Это нелегко понять, но, похоже, именно Зееловские высоты, наши потери там и задержка наступления на полтора дня, на мгновение вернувшая гитлеровцам надежду, что русских можно остановить, сыграла роковую роль в судьбе 9-й гитлеровской армии генерала Теодора Бюссе. И в конечном счёте в судьбе Берлина, ведь именно 9-я армия должна была его оборонять.

Простой, рискованный, без преувеличения, гениальный план: танковым армиям, одним, без стрелковых частей, стремительно, с боем выйти на окраины Берлина и образовать своего рода «кокон» вокруг города, который не даст усилить немецкий гарнизон за счёт отступающей 9-й армии и подхода резервов с запада.

Входить же в город на данном этапе Жуков запретил.   

Тайна Берлинской операции в судьбе 9-й армии… В момент прорыва зееловского укрепрайона в ней около 220 тысяч бойцов – отборная армия с танковыми дивизиями. Вместе с лучшими частями вермахта в неё входит 5-й горный корпус СС, которым командует генерал Еккельн, начальник полиции рейха, палач Белоруссии и Риги. Военный преступник.

Берлин у них за спиной.

Командующий армией генерал Бюссе медлил. Отступить в город или всё же попытаться остановить русских на подступах. Тяжёлое решение... Ведь там, в Берлине, кроме Гитлера и генштаба ещё остаётся два с половиной миллиона жителей. Им кажется, что отступить просто – ведь это их дом, Германия. Всё знакомо. И транспорта много, и автострада прямая, как стрела цела. Русские же в сорок первом не отступили в Москву, а остановили немцев на подступах к столице.

Когда они всё же решились отступать, было поздно.     

Видя полное превосходство русских в воздухе, не раз атакованные штурмовиками, они отступали к Берлину, избегая открытых пространств, старались двигаться через лес.

В районе деревни Хальбе они решили сделать последний рывок к столице, используя всё, что движется. Разведка сработала, штаб маршала Конева точно знал об их передвижениях. Советские танкисты сознательно стреляли по вершинам деревьев, щепки летели сверху вниз со скоростью пули и поражали солдат страшнее металлических осколков.

Немецкая колонна остановилась и уже окончательно была накрыта огнём нескольких полков тяжёлой артиллерии и «катюш»... Константин Симонов, в те дни военный корреспондент, волею судьбы оказался в центре событий под деревней Хальбе.

«В этом месте, – писал он, – по обе стороны автострады густой лес и через него поперечная просека, которой и в ту и другую сторону не видно конца... Просека сплошь забитая чем-то совершенно невероятным – нагромождение танков, легковых машин, броневиков, грузовиков, санитарных автобусов. Всё перевёрнутое, вздыбленное, искрошившее вокруг себя сотни деревьев. И в этой каше из железа, дерева, оружия, среди чего-то непонятного, сожжённого и почерневшего – месиво изуродованных человеческих тел. И всё это уходит вдоль по просеке буквально в бесконечность. Трупы вперемешку, как я вдруг замечаю, с живыми. Эти живые – раненые – сидят, прислонившись к деревьям, одни перевязанные, нашими санитарами, другие окровавленные и ещё не перевязанные».

Генерал Еккельн, на котором сотни сожжённых белорусских деревень, тысячи расстрелянных заложников, массовые казни евреев в Риге, попал в плен под Хальбе, после Нюрнберга казнён.

Из более чем 200 000 солдат только 24 000 прорвались, просочились, но не в Берлин, на Запад, выбыв из борьбы.

Если бы 9-я армия смогла отойти в Берлин, укрыться за его стенами, потери наши при штурме были бы действительно иными. Огромными. Продержись Берлин ещё с месяц, и мир послевоенный мог быть совсем иным. У Жукова и Конева не было другого выхода, они должны были оставить 9-ю армию в этом лесу навсегда. В этом малоизвестном эпизоде войны потери гитлеровцев вполне сравнимы со сталинградскими.   

Дальше три фронта, три маршала: Жуков, Конев и Рокоссовский уже спокойно начали планомерный классический штурм города.

Берлинская операция – вершина мастерства Красной армии во Второй мировой войне. Огромный четырёхмиллионный город, с немецкой тщательностью подготовленный к обороне, пал за 10 дней, за 240 часов, при том что окружённый Будапешт продержался почти 50 дней.

Наши безвозвратные потери с 16 апреля по 12 мая 1945-го – 78 251 боец. Потери противника только убитыми около 400 тысяч, более 380 тысяч попало в плен. То есть безвозвратные потери нацистов ровно в 10 раз больше.

Из-за опалы Жукова его блестящий план с «коконом», и дерзкий прорыв танковых армий к Берлину через Зееловские высоты, буквально «через игольное ушко», в учебники не попали.   

А вообще-то война была проиграна нацистами в первые часы 22 июня 41-го года, когда какой-то безвестный русский солдат, отстреливаясь до последнего, написал на стене каземата: «Умираю, но не сдаюсь». В подвале Рейхстага такой надписи не нашли, не было её.

Победа – это то, что принимают оба противника, только тогда война заканчивается. Пока они были живы, те старые солдаты вермахта, что унесли ноги, выжили чудом, под Москвой, в Сталинграде и Новороссийске, в небе над Кубанью, в снегах Кавказа в Севастополе и Берлине, никто всерьёз не пытался эту Победу подвергнуть сомнению.

Что нам остаётся... Верить своим старикам, живым и ушедшим, а не вранью в Интернете, взять свою силу и веру...

Рядового солдата не обманешь, на войне ничего невозможно скрыть в человеке, он поневоле – тонкий психолог и точно знает: с одним командиром пропадёшь, с другим выживешь и победишь. А солдатская, народная любовь к Жукову неопровержима, несомненна.

«Сначала Победа, потом сражение», – есть такая самурайская поговорка, если у тебя в душе Победы нет – бессмысленно сражаться. У Жукова она была – эта Победа в душе изначально.

http://www.stoletie.ru/sozidateli/odinochestvo_pobeditela_169.htm

[Александр Васильевич]

Памятник советскому полководцу Георгию Жукову работы Клыкова вернули на Манежную площадь



Памятник советскому полководцу Георгию Жукову вернули на Манежную площадь, его реставрация заняла около месяца, сообщает ТАСС.

Ранее в департаменте культурного наследия города сообщили ТАСС, что изначально планировалось на время работ заменить скульптурную композицию копией, но в связи с тем, что стилобатная часть монумента также требовала проведения реставрационных работ, от этой идеи отказались.

Напомним, что публицист Андрей Сошенко писал: «20 марта этого года на Манежной площади в Москве произошел акт вандализма. С необъяснимой внезапностью и подозрительной поспешностью варварским образом демонтировали памятник Маршалу Победы Г.К. Жукову работы В.М. Клыкова, который был установлен 8 мая 1995 года. Об этом ничего не знали ни родственники В.М. Клыкова, ни родственники Г.К. Жукова. Патриотическая общественность возмутилась. Есть предположения насчет того, кто именно осуществил снос памятника. Но сейчас с этими вопросами разбираются в компетентных органах. По неподтвержденной неофициальной информации всё же в настоящее время идет восстановление исторического памятника Маршалу Жукову работы В.М. Клыкова, устно заверяют, что до Дня Победы памятник восстановят».

Как видим, власти сдержали обещание и памятник маршалу Победы вновь воссиял в лучах Красной площади столицы.

https://ruskline.ru/politnews/2020/04/24/pamyatnik_sovetskomu_polkovodcu_georgiyu_zhukovu_raboty_klykova_vernuli_na_manezhnuyu_plowad

[Александр Васильевич]

МАРШАЛ ПОБЕДЫ

Беседа с Марией Георгиевной Жуковой, дочерью выдающегося полководца


_{Маршал Советского Союза Г.К.Жуков принимает Парад Победы 24 июня 1945 г.}

«Служение Родине, своему народу было главным в моей жизни», – этими словами завершал великий полководец свои военные мемуары, которые при жизни в первом издании (1969–1970) превысили миллионный тираж. После смерти Георгия Константиновича мемуары переиздавались более 15 раз и по сей день считаются бестселлером военной мемуаристки. Таков был колоссальный авторитет этого военачальника у советского народа, пережившего и выигравшего самую страшную в истории человечества войну. Неслучайно в послевоенный период за Жуковым прочно закрепилось народное имя – Маршал Победы.

Младшая дочь полководца Мария Георгиевна Жукова, член Союза писателей России, отмечена рядом литературных премий за написание книг «Маршал Жуков – мой отец», «Твой есмь аз. Суворов»; участвовала в создании фильмов и передач об отце, составлении сборников воспоминаний и альбомов. Более 20 лет – с 1995 года – Мария Георгиевна посвятила творческой работе в Издательстве Сретенского монастыря в качестве ведущего редактора. Накануне 75-летия Великой Победы она любезно согласилась ответить на вопросы нашего корреспондента.

Несколько штрихов к биографии полководца

Через интернет мы договорились пообщаться в режиме онлайн: я – в Киеве, Мария Георгиевна – в Москве. Хотя встретиться хотелось очно, но всякому общению и передвижению ныне препятствует коварная пандемия. Просматривая накануне общения некоторые военно-исторические материалы о жизненном пути маршала Жукова, не переставал удивляться какому-то особому Промыслу Божиему об этом человеке, родившемся 1 декабря 1896 года в деревне Стрелковка Малоярославецкого уезда Калужской губернии в семье простого хлебопашца Константина Артемьевича Жукова († 1921).


_{Дом, в котором родился Георгий Жуков, ныне филиал музея его имени}

В 12 лет покинул Георгий родную деревню, мать устроила его «в ученье» к своему брату Михаилу Пилихину – меховщику и владельцу небольшой скорняжной мастерской в Москве.

А в 19 из Москвы он был призван «на войну с немцами» в Императорскую армию. В августе 1916-го, после обучения на кавалерийского унтер-офицера, он участвует в боях в составе 10-го Новгородского драгунского полка и «за захват немецкого офицера» награжден Георгиевским крестом 4-й степени, а буквально через месяц после тяжелого ранения – вторым «Георгием», уже 3-й степени.

_{https://pravoslavie.ru/sas/image/103395/339577.p.jpg?mtime=1588597258
Унтер-офицер Георгий Жуков, 1916 г.}

После роспуска эскадрона в революционном декабре 1917-го вернулся в Москву, затем в родную деревню, где долго болел тифом. Думал ли молодой Георгиевский кавалер о том, что его боевые награды освящены Церковью и что его Ангел Хранитель – святой воин великомученик Георгий – уже тогда стал его покровителем в многолетнем военном подвиге, мы не знаем.

Но достаточно заглянуть в любую военную энциклопедию, чтобы убедиться, какие ответственные назначения получал он в годы Великой Отечественной войны. В фильмах и книгах о маршале Жукове рассказывается, что он – один из немногих советских маршалов и генералов, кто мог позволить себе возражать Сталину, когда видел, что решения «вождя народов» в военных операциях были ошибочными. Сталин злился, часто не соглашался, но в результате несогласие с мнением Жукова оборачивалось поражением. И «вождь» вынужден был смиряться, то и дело спрашивая мнение полководца.

8 мая 1945 года в 22:43 (9 мая в 00:43 по московскому времени) в Карлсхорсте (Берлин) Жуков принял от генерал-фельдмаршала Вильгельма Кейтеля безоговорочную капитуляцию войск нацистской Германии.



А 24 июня в Москве четырежды Герой Советского Союза, кавалер двух орденов «Победа» и множества других советских и иностранных наград на белом коне выехал из кремлевских Спасских врат, чтобы принять исторический Парад Победы.

«Снарядам и бомбам противника я не кланяюсь»

– Мария Георгиевна, какое главное качество, присущее Маршалу Победы, вы бы назвали?

– Однажды отцу была предложена анкета, сохранились его ответы на некоторые вопросы:

«– Какое качество в людях цените больше всего?
– Честность!
– У мужчины?
– Мужество и смелость!»

По тем качествам, которые отец ценил в людях, мне кажется, можно судить о том, какие качества были присущи ему самому. Это честность, мужество, смелость.

Насчет его мужества и смелости… Недавно опубликованы записки начальника его охраны во время войны Николая Бедова в журнале «Историк». Я там впервые прочла, как показал себя отец, будучи в Ленинграде в сентябре 1941 года (Сталин туда его срочно направил, когда город попал в окружение).

«Воздушные тревоги в городе тогда объявляли часто, в отдельные дни их объявляли до 20 раз в сутки. Под зданием Смольного находилось хорошо оборудованное бомбоубежище с подключением узла связи. Георгий Константинович в нем был всего один раз. Об объявлении в городе воздушной тревоги ему докладывал полковник Д.П. Кузнецов, иногда предлагая спуститься работать в бомбоубежище. Он отмалчивался, а когда находился в плохом настроении, то от него можно было слышать: “Снарядам и бомбам противника я не кланяюсь”. Это значило, что он будет работать в своем кабинете, не меняя обстановки. Времени для работы было и так мало».

В связи с этим вспомнила, как он на спор с мальчишками в деревне, когда ему было 9 лет, проспал всю ночь на кладбище, завернувшись в тулуп. Воспитывал в себе смелость, волю. Немного позже, увидев, как горит дом в их деревне, бросился туда, чтобы спасти людей от гибели.

Увидев, как горит дом в их деревне, он, мальчишка, бросился туда, чтобы спасти людей

Говоря о честности отца… Мне кажется, он всегда был честен перед людьми, перед самим собой и перед Господом Богом.

– А какое христианское качество вы бы отметили в вашем отце?

– Я бы отметила его высокую ответственность и способность жертвенно служить людям, своей Родине. Он говорил: «Я всегда чувствовал, что нужен людям, что постоянно им должен».

«Папа, папочка, папуля…»

– Расскажите о самом хорошем дне или периоде вашего общения с отцом.

– Я не могу выделить один день или какой-то отдельный период общения с ним, наверно, потому, что вся жизнь, все наше общение для меня дорого. До малейших деталей… И это потому, что с самого раннего детства и до последних минут жизни я чувствовала его особую отцовскую нежность и заботу. Жалко, что потеряла его рано, когда мне было всего 17 лет. Сейчас я часто вспоминаю какие-то его разговоры со мной, какие-то случаи из жизни, какие-то наставления. Бывает, вдруг неожиданно в памяти всплывает какая-то сценка. Это может быть просто чаепитие с пирогами за столом всей семьей. Главное – было всегда тепло, по-человечески очень тепло. Для меня, ребенка, было важно его отношение к моей маме Галине, которую он очень любил. В этом плане мне очень повезло с родителями!

В некоторой мере это отцовское тепло передают строки из его записей и писем. Когда в 1957 году я появилась на свет, отец сделал запись в своем дневнике: «У нас родилась Машенька». В одном из писем к маме есть такое: «Очень рад, что дочка чувствует себя хорошо. Береги ее, она у нас чудесная… Поцелуй ее от меня и за меня».

Будучи министром обороны СССР, после визита в Югославию в октябре 1957 года возвращаясь в Москву, отец писал маме прямо с борта самолета:

«Переживаю радостное чувство встречи с тобой и доченькой. Очень соскучился без обеих вас. Наверное, Машенька подросла и стала еще милее. На кого она делается больше похожей? Я хотел бы, чтобы она была больше похожа на меня, но непременно с твоими глазами, которые я очень-очень люблю».



Важным было ощущение незыблемости нашей семьи – все любят и уважают друг друга, так есть и так будет всегда! Вспоминаю теплые семейные вечера. Чтение книг вслух. Просмотр хороших фильмов и их обсуждение. Много чего было…

Важным было ощущение незыблемости нашей семьи: все любят и уважают друг друга – так есть и так будет всегда!

В детстве важным было ощущение того, что всегда рядом мужественный, сильный и очень добрый отец. «Папа, папочка, папуля…» Бежишь к нему сломя голову, зажимая в руке какое-нибудь найденное в лесу пестрое птичье яичко или что-нибудь в этом роде. Он всегда рад, и ты знаешь: что бы ни случилось, он всегда погладит по голове, скажет что-нибудь ласковое, будет живым собеседником, который всерьез воспримет всякие детские забавы. Я – его «солнышко», и это дает такую полную и такую брызжущую через край радость жизни.

Однажды рисую просто так, от нечего делать, цветными карандашами рисунок – что в голову взбредет. Рисую какой-то корабль с парусами, кругом волны и все это кое-как. Отец оставляет на листе с рисунком свой комментарий: «Пустая трата времени и бумаги!» На другом листе рисую корову и подписываю «карова». Он исправляет «а» на «о», перед словом вставляя: «Это рисовала…» Обид нет, критика справедливая! Смеемся…

Одно из ярких воспоминаний – это поездка с отцом на рыбалку. Обычно он ездил с дачи в Сосновке на рыбалку в Рублево, на плотину, это недалеко. Там закрытая зона, он ловил судаков, щук на спиннинг. Обычно ездил со своим двоюродным братом Михаилом Пилихиным, они с детства дружили, а в последние годы он жил рядом с нами. Это было первый раз, когда отец меня взял с собой на рыбалку. Мне было тогда лет 10. Подарил мне небольшой японский спиннинг с катушкой, показал, как им пользоваться. Это было незабываемо! Мне удалось самой поймать целых двух судаков и щуку. Отец помогал их подсаком подцепить (они ведь сопротивляются, хищники!) и вытащить на берег. Это не просто для начинающей рыбачки, нужна мужская сила и сноровка! Домой приехали, он с порога маме и бабушке восторженно сообщает: «Машенька-то меня сегодня удивила. Я ничего не поймал, а она вон сколько рыбы наловила!!!»

«Поддержку его ощущаю в своей совести»

– Вы во многом посвятили свою жизнь прославлению его имени, раскрытию для миллионов людей его жизненного, военного пути, его биографии. Вы чувствовали его поддержку при этом, и каким образом?


_{Обложка книги М.Г.Жуковой «Маршал Жуков – мой отец»}

– Если посмотреть сквозь призму того, чему учил меня отец, как воспитывал, какие напутствия в жизни давал, то можно сказать, что поддержку его я ощущаю в своей совести. Иногда посмотрю на его любимый мною фотопортрет, который у меня дома, скажу ему: «Ты как считаешь? Я права?» И чувствую, права я или нет. Это может показаться кому-то странным, но для православного человека это нормально. Когда постоянно молишься о родном человеке, то и чувствуешь его живым. Тем более он мне говорил незадолго до смерти, что будет с того света наблюдать за мной…

Я всегда чувствовала, что главное – рассказать людям правду, донести до них истинный образ отца. Ведь очень много распространяется о нем лжи, откровенной клеветы, мифов. Начиная с конца 1980-х годов они потоком хлынули… Выросло поколение, которому основательно промыли мозги! Некоторые так и думают, что Жуков – «мясник», «трупами завалил», говорил: «Бабы еще нарожают». Интернет пестрит этим, сняты фильмы, какие-то «историки» пишут книги. Не у всех есть ум и чутье, чтобы понять, где правда, а где правдоподобие или откровенная ложь.

«О его вере скажут его дела»

– Вас неоднократно спрашивали о вере отца, верил ли он в Бога. Вы отвечали, что если и верил, то не мог ни с кем об этом говорить. И все же столько совпадений: маршал Георгий Жуков послан Богом возглавлять победное шествие в борьбе с фашизмом, Победа выпала на день памяти великомученика Георгия, на Пасху. Война началась в воскресенье, в день памяти Всех святых, в земле Русской просиявших. Как оценить символику этих «совпадений»?

– Думаю, все это не случайно происходило в нашей истории. Ведь Господь правит миром. Действительно, можно только удивляться связи жизненного пути отца с его небесным покровителем – великомучеником Георгием Победоносцем. Он получил два Георгиевских креста в Первую мировую, Пасха в 1945-м пришлась на день памяти великомученика Георгия… А если говорить о вере, то лучше всего о его вере скажут его дела. «По делам их узнаете их» (Мф. 7: 16), – сказал Господь.

Вспомнила такой эпизод о вере отца. Водитель отца Николай Мешанин, ныне покойный, рассказал мне однажды о том, как встретил моего отца, когда уже не работал у него. В послевоенное время он с женой, как и многие тогда, жил в стесненных условиях, в маленькой комнате в коммунальной квартире. Мешанин рассказал отцу об этом. А отец говорит ему на это: «Молись Богу, Коля, чтобы я стал министром обороны, тогда у тебя будет отдельная квартира». Водитель смутился – ведь тогда о Боге говорить вообще нельзя было, и ответил: «Нет, Георгий Константинович, Он не поможет». А отец ему: «Нет, Коля, иногда и Бог помогает!» И вот прошло несколько лет, Жуков стал министром обороны, и семья Мешаниных переехала в хорошую квартиру на Гагаринской площади в Москве. Я бывала у них в гостях.

В своей книге «Маршал Жуков – мой отец» я привожу примеры его заботы о людях.

«Бог поругаем не бывает»

– Мария Георгиевна, вы наверняка слышали, как на Украине и в ряде бывших советских республик и соцстран умаляется имя маршала Жукова, других выдающихся маршалов и генералов, как и героизм всего советского народа в период войны. Чем объяснить такое явление?

Жуков ненавистен фашиствующим молодчикам как символ Победы над фашизмом

– Не только умаляется его имя, а вырывается с корнем. Сносятся памятники, с особой жестокостью националисты глумятся над ними, выкорчевывают мемориальные доски, бюсты поливают краской… Одесса, Харьков… У людей сердце кровью обливается.

Жуков ненавистен фашиствующим молодчикам как символ Победы над фашизмом. Ведь кому-то очень надо пересмотреть итоги Второй мировой войны… Однако правда за историей, и «Бог поругаем не бывает» (Гал. 6: 7).
«Чтить память тех, кто победил»

– Спасибо огромное, Мария Георгиевна за эту беседу. Скажите, что вы пожелали бы нашим читателям в дни 75-й годовщины Победы в Великой Отечественной войне?

– Однажды отец выписал себе в блокнот слова дагестанского поэта Гафурова, которые Расул Гамзатов взял эпиграфом к своей книге «Мой Дагестан»: «Если ты выстрелишь в прошлое из пистолета, будущее выстрелит в тебя из пушки». Поэтому во избежание многих бед в будущем надо свято чтить подвиг наших отцов и дедов. Чтить память о тех, кто воевал и победил. Благодарно чтить! Всегда помнить тех, кто положил свои жизни ради нас.

С Марией Георгиевной Жуковой
беседовал диакон Сергий Герук

http://pravoslavie.ru/130839.html

[Александр Васильевич]

Маршал Жуков. Первая победа



TV Center

На счету Георгия Константиновича Жукова много блистательных побед. А самой первой победой, одержанной им над неприятелем, был разгром японцев на Халхин-Голе летом 1939 года. Именно тогда страна узнала имя будущего маршала. Фильм о том, как ровно 75 лет назад начался путь выдающегося полководца к военной славе.

См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://www.youtube.com/watch?v=hKINC6zKzlQ

[Александр Васильевич]

Халхин-Гол: первый бой маршала Жукова



Мир 24

Июнь 1939-го, у реки Халхин-Гол отчаянно сражаются японские и советские солдаты. Это был не просто локальный конфликт. Эти бои местного значения предопределили исход Второй мировой войны. Какие установки дали в Кремле тогда еще малоизвестному Георгию Жукову, почему его военная карьера была под угрозой после наступления на Баин-Цагане и как Жуков смог победить противника?

См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://www.youtube.com/watch?v=1pOQ3xrD6LQ