Сценарии Польши поглощения Украины
Александр Васильевич:
Расстрел польских бандитов за резню украинцев и евреев
Поход в Западную Украину, Западную Белоруссию и Виленский край, который Красная Армия начала 70 лет назад 17 сентября 1939 года до сих пор служит основанием для бесконечных обвинений в адрес СССР и, разумеется, России. Многие отечественные и зарубежные авторы, проявляя наглое неуважение к суверенитету Украины, Белоруссии и Литвы, зачастую до сих пор шовинистически и крайне неполиткорректно именуют Восточной Польшей западноукраинские, западнобелорусские и литовские территории, оккупированные поляками до 17 сентября 1939 года. Куда смотрит украинская, белорусская и литовская общественность?
Почему-то никому из обличителей Красной Армии не приходит в голову провести эксперимент и объяснить, например, молодым львовянам, что они живут в Восточной Польше. Любопытно, что и в государствах, коим именно Красная Армия подарила значительную часть территории, совершенно серьезно возмущаются действиями Красной Армии по освобождению части их родины от польских оккупантов.
Пожалуй, особенно комично выглядят обвинения в адрес СССР со стороны литовцев, которым именно Красная Армия подарила их нынешнюю столицу и прилегающие территории. Не случайно в поздравительном приказе от 7 ноября 1939 года нарком обороны СССР Климент Ворошилов упомянул «договор о передаче Литовской республике города Вильно и Виленской области».
В приказе сказано: «В договоре с Литвой Советский Союз, кроме того, проявил себя как истинный друг литовского народа, возвратив ему древнюю его столицу – город Вильно и Виленскую область, захваченные разбойничьим налетом польской военщины» (поляки захватили Вильно в 1919 году). Литва оказалась не в состоянии вернуть свою столицу. Сделала это Красная Армия. В принципе, Иосиф Сталин по праву должен быть признан величайшим в истории собирателем литовских земель.
Понять, насколько убога либеральная схема – бедная Польша вместе с союзником Гитлером честно поделила Чехословакию, за что Уинстон Черчилль назвал ее «жадной гиеной», а потом у нее самой «восточнопольские», то есть украинские, белорусские и литовские земли цинично отобрали, помогают документы. Если до 17 сентября 1939 г. польские оккупационные власти всячески ущемляли коренное население, то с появлением Красной Армии многие поляки стали действовать по принципу «не доставайся же ты никому». Непольское население истреблялось целыми семьями.
10 ноября 1939 года нарком Ворошилов подписал новый приказ, на сей раз далеко не праздничный, «О наложении взысканий на командование 6-й армии». В чем же провинилось командование 6-й армии? А вот в чем: «Получив донесение о действиях банды, состоящей из жандармов, офицеров и польских буржуазных националистов, устроившей в тылу наших войск резню украинского и еврейского населения, Военный совет дал ошибочную, неконкретную, а потому недопустимую директиву: «Всех выявленных главарей банды погромщиков подвергнуть высшей мере наказания – расстрелять в течение 24 часов». На основании этого постановления были расстреляны 9 человек. Военный совет 6-й армии вместо того, чтобы поручить органам военной прокуратуры расследовать все факты контрреволюционной деятельности захваченных лиц и предать их в установленном порядке суду Военного трибунала, вынес общее постановление о расстреле главарей банды без поименного перечисления подлежащих расстрелу. Подобные решения Военного совета 6-й армии могли быть поняты подчиненными как сигнал к упрощенной форме борьбы с бандитами. В частях 2-го конного корпуса, входящего в состав 6-й армии, зарегистрировано, например, до 10 случаев самочинных действий начсостава разных степеней в отношении задержанных польских бандитов.
Учитывая, что в поступках виновных в незаконных действиях не было преднамеренной злой воли, что все это происходило в обстановке боевых действий и острой классовой и национальной борьбы местного украинского и еврейского населения с бывшими польскими жандармами и офицерами и что отданное распоряжение явилось результатом ошибки и недопонимания, приказываю:
1. Обратить внимание всего начсостава на недопустимость повторения в будущем всяких самочинных действий, противоречащих духу и уставам Красной Армии.
2. За вынесение поспешных, необдуманных постановлений, противоречащих установленным порядкам в Красной Армии, Военному совету 6-й армии комкору т. Голикову и бригадному комиссару т. Захарычеву объявляю выговор.
3. Непосредственно виновным в незаконных действиях командиру 131-го кавполка майору т. Дедеоглу, младшему политруку 131-го кавполка т. Черкасову, лейтенанту того же полка т. Кольцову, комиссару отдельного дивизиона связи 2-го конного корпуса старшему политруку т. Безносенко объявляю выговор…
Народный комиссар обороны СССР, Маршал Советского Союза К. Ворошилов».
Конечно, убийц, устроивших резню украинского и еврейского населения, следовало расстреливать только по приговору трибуналов и с поименным перечислением преступников. Но… можно себе представить, что именно увидели майор Дедеоглу и его подчиненные после резни, и почему им не захотелось проявлять излишний формализм по отношению к убийцам.
Поляки привыкли с укоризной объяснять окружающему миру, что перед ними провинились все ближайшие соседи – немцы, русские, украинцы, белорусы и литовцы. Интересно, когда-нибудь хоть какая-то часть польской интеллигенции сможет задуматься над тем, в чем провинились поляки перед соседями?
Максим Купинов
http://www.segodnia.ru/index.php?pgid=2&partid=41&newsid=9727
Александр Васильевич:
Поляки переписывают историю Украины
В Киеве увидел свет энциклопедический сборник «Польша в истории Украины». Много внимания его авторы уделяют борьбе польского народа за свою независимость и дружественным отношениям украинцев с поляками.
Излишне говорить, что в изложении польских авторов отношения поляков с украинцами можно назвать не дружбой «за», а дружбой «против». Против кого, не трудно догадаться. Конечно же, против России.
Поэтому со страниц сборника любознательный киевский читатель сможет узнать о «героической» деятельности подпольного польского «Товарищества любителей славянщины», основанный студентами Львовского университета в 1821г., а также о «Союзе друзей народа», в котором также, кроме поляков, числились 12 западноукраинских студентов. Все эти молодёжные организации выступали в поддержку политики Польши на территории Украины и боролись исключительно против всего русского. Кроме них, в сборнике упоминаются «Община польского народа», «Союз свободных галичан», «Союз сынов отчизны» и «Союз автономистов», которые всем скопом требовали для себя от российских властей больше свободы и безнаказанности с целью максимальной федерализации Российской Империи, и её дальнейшего развала.
Политический деятель граф Бадени, политик и лингвист Бодуэн де Куртене, министр иностранных дел Польши Леон Василевский, публицисты Станислав Стемпковский и Ежи Гедройц и другие поборники ослабления государственной мощи России предстают со страниц сборника в виде рыцарей без страха и упрёка. Не новая уже идея польско-украинского «братства», с которой носились поляки уже в XIX веке, опять предстаёт перед нами, только уже в исторической «обёртке». Читателю исподволь внушается мысль, что только в союзе с Варшавой Киеву может светить «большое европейское будущее». Случаи политического союза поляков и украинских националистов подаются как нечто само собой разумеющееся, как гармоничный и естественный союз. Но не обо всём говорят коварные поляки. Умалчивают, лукавые, о самом главном.
Во-первых, случаи членства западноукраинских студентов в польских организациях вполне объяснимы. Западная Украина – во многом ополяченная территория. Многие украинские семьи переходили на польский язык и мыслили себя поляками. Польское для них становилось роднее украинского и русского. В отличие от них, молодёжь центральной и восточной Украины в поляках «пламенных друзей» Украины видеть отказывалось. И даже те на Западной Украине, кто считал себя украинскими националистами, часто смотрели на кичливых поляков с подозрением и особой любви к ним не питали.
Во-вторых, деятельность описанных подпольных организаций укладывалась в общую канву польской геополитики, и забота об украинско-польской дружбе здесь ни при чём. Не спроста ведь в сборнике упоминается Ежи Гедройц, издатель журнала «Культура», со страниц которого Юлиуш Мерошевский в середине 1970-х выдвинул концепцию ULB (аббревиатура от начальных букв названий трёх стран – Украины, Литвы, Белоруссии), в соответствии с которой независимые де-юре Киев, Вильнюс и Минск должны послужить укреплению безопасности польского государства в ущерб России (также и в ущерб Киеву, Минску и, в некоторой степени, Вильнюсу).
В-третьих, создаётся впечатление, что вклад в историю Украины внесли только поляки-русофобы. Этим внушается мысль, что идея антирусского союза Польши и Украины должна вновь быть поднята на щит.
О поляках-русофилах в этом издании вы не увидите ни строчки. Почему бы не написать о Ванде Василевской, дочери того самого Леона Василевского, сторонника польско-украинского союза? Но в отличие от польских националистов, Ванда Василевская угрозы ни в России, ни в СССР не видела. Как пишет научно-популярный журнал «Пропаганда», «в сентябре 1939 года, когда армия Гитлера подходила к Варшаве, Ванда Василевская пешком (польское правительство не выдало ей паспорт для поездки в СССР) пришла во Львов и приняла советское гражданство. Когда началась война, добровольцем ушла на фронт, была полковым комиссаром, полковником Советской армии, работала фронтовым корреспондентом ряда газет. Ванда Василевская возглавляла Союз польских патриотов, в котором работала над тем, чтобы «под польскими знаменами, плечом к плечу с Советской Армией доказать с оружием в руках нашу любовь к Польше и наше право на Польшу». Активно выступила против вывода польских частей под командованием генерала Андерса в Иран, за поддержку поляками борьбы советской армии против фашистских оккупантов. Говорят даже о том, что она была среди авторов боевого устава Красной Армии. После окончания войны Ванда Львовна продолжала активную общественную деятельность – была членом Комитета мира, депутатом Верховного Совета СССР шести созывов, участником Лиги защиты прав человека, директором театра. В 1940 году Ванду Василевскую приняли в Союз писателей Украины».
В годы Великой Отечественной войны она передала Сталинскую премию в Фонд обороны:
МОСКВА, КРЕМЛЬ, ТОВАРИЩУ СТАЛИНУ
Дорогой Иосиф Виссарионович!
Передаю свою премию, 100 000 рублей, на строительство боевого самолёта и прошу Вас разрешить назвать этот самолёт «Варшава» - в честь героических защитников города Варшава от немецких захватчиков в 1939 году.
Ванда ВАСИЛЕВСКАЯ
Товарищу Ванде Василевской
Примите мой привет и благодарность Красной Армии, Ванда Львовна, за Вашу заботу о воздушных силах Красной Армии.
Ваше желание будет выполнено.
И. СТАЛИН
Газета «Известия», 27 марта 1943 года
Сейчас творчество Ванды Василевской, написавшей множество прекрасных романов, повестей и пьес, в школах Украины не изучается. Нынче в моде другие «песни». И потому Варшава пичкает подрастающее поколение Украины елейными сказками о том, как хорошо и выгодно дружить с польскими католиками-русофобами против соседнего православного народа.
Александр Дундич
http://www.segodnia.ru/index.php?pgid=2&partid=11&newsid=11594
Александр Васильевич:
Как поляк с румыном травили русское на западе Украины
Сегодня, когда на Буковине уже не часто услышишь русскую речь, напоминания о том, что некогда местное население отождествляло себя в основной массе с русским народом, кажутся чем-то необычным. Благодаря информационному бойкоту, объявленному официальной украинской пропагандой любым историческим и общественно-политическим произведениям тех украинских писателей, кто в подробностях, как живые очевидцы тех далёких событий, описывали насильственное выдавливание всего русского из буковинцев, немногие на Украине знают, что процессом «лепки» новой нации – украинской – управляли отнюдь не местные «народные герои», а заграничные стратеги.
«Всем известно, что русское население Буковины исстари считало себя русским и не имело никакого понятия о том, что существует какая то украинская нация, и что они должны превратится в “украинцев”, и больше не называть ни себя, ни своего языка русскими» , - так начинается статья Алексея Геровского (1883-1972), карпато-русского общественного деятеля и публициста. Посвятив всю свою жизнь борьбе за культурные и политические права населения Подкарпатской Руси, бескомпромиссно отстаивая их право на автономию (тогда – в составе Чехословакии), Геровский лично столкнулся с происками зарубежных спецслужб и провокационным поведением украинофильской партии, игравшей в интересах западных держав.
Касаясь положения дел на Буковине, находившейся тогда под австрийским владычеством, Геровский пишет, что усилившуюся украинофильскую агитацию «все русские буковинцы сочли польской интригой» и доверия к ней не питали. Да и как могло быть иначе, если у истоков «украинской» жизни на Буковине стояли откровенно порочные и продажные типы?
Об этих пройдохах Алексей Геровский приводит следующие сведения: «… профессор черновицкого университета Стефан Смаль-Стоцкий, человек без какой либо научной квалификации, получивший место профессора на основании письменного обязательства, хранящегося в архиве черновецкого австрийского губернатора, что он обязуется, в случае своего назначения профессором “рутенского” языка, пропагандировать „научную точку зрения", что рутенский язык – самостоятельный язык, а не наречие русского языка. … Впоследствии, незадолго до Первой мировой войны, он попал под суд за растрату нескольких миллионов крон… Только мировая война спасла его от тюрьмы».
Вторым «интеллектуальным вдохновителем» украинства был румын Николай фон Вассилко. Это звучит тем более актуально, что сейчас как раз Бухарест претендует на Буковину, как исконно румынскую территорию. Николай фон Вассилко не знал ни слова ни по-русски, ни по-украински, «но это не помешало ему сделаться вождем буковинской Украины». Моральный облик новоявленного украинского деятеля был, скажем мягко, не без изъянов: «Он был единственный сын, родители его умерли рано. Когда ему стукнуло 24 года, он унаследовал имение отца и прокутил его в течение нескольких лет в Вене вместе со своими высокопоставленными приятелями. Оставшись без гроша, он решил заняться политикой. Сперва он предложил услугу своим румынам, но они, зная Вассилко, их не приняли. Затем он предложил свои услуги русскому консулу в Черновцах, обещая за плату в пятьдесят тысяч не то крон, не то рублей, работать в пользу России. Но и там он получил отказ. В конце концов, он решил превратиться в украинца и, в конечном итоге, вместе со Смаль-Стоцким составил „дуумвират", который, по словам «Украинской энциклопедии», руководил всем украинским движением в Буковине».
Описывая эволюцию буковинского украинства накануне Первой мировой войны, Геровский указывает, что «буковинская русская „интеллигенция" состояла главным образом из православных священников. Униатов в Буковине было очень мало и то только по городам. Но и униаты в то время считали себя русскими. В главном городе, Черновцах, униатская церковь всеми называлась просто русской церковью, а улица, на которой эта церковь находилась, даже официально называлась по-немецки Руссише Гассе (официальный язык в Буковине был немецкий). На всех углах этой улицы были надписи на трех языках [немецком, русском и румынском]: Руссише Гассе, Руска улица, Страда Русяска. А на фасаде городского дома красовались три огромных мраморных доски, в ознаменование 25-летия, 40-летия и 50-летия царствования Франца Иосифа. Надписи на таблицах были составлены на немецком, румынском и русском языках. На первых двух таблицах русский текст был составлен на чистом литературном русском языке. Франц Иосиф на них величался "Его Императорское Величество". Только на третьей таблице (1898-го года) текст был составлен на украинской мове, и Франц Иосиф из Императорского Величества превратился в "Найяснійшого Пана".
Становление «украинцев» при помощи заграничных «друзей» происходило на глазах А. Геровского. В гимназии, где он учился, «среди русских учеников было только двое, считавших себя не такими русскими, как “москали”. Это были два галичанина: Бачинский и Ярошинский. Бачинский был известен своими доносами на своих русских товарищей, и его все избегали».
Ярошинский был сыном учителя, который чуть ли не единственный среди преподавателей высказался за введение в гимназии украинского «новояза» и искоренение русского.
Но «лет через двадцать …уже было немало самостийников. Случилось это очень просто. Были учреждены на казенный счет …бесплатные общежития для гимназистов, в которых их воспитывали в самостийно-украинском духе. Затем было приказано православному митрополиту представлять ежегодно список кандидатов, желающих поступить на богословский факультет, губернатору, который вычеркивал всех неблагонадежных, то есть, не желающих отречься от своего русского имени и превратиться в самостийных украинцев. Таким образом, в начале этого столетия доступ в православное духовенство был закрыт для русских. Тоже самое происходило и в учительской семинарии с той только разницей, что там русскому ученику делать было нечего, ибо все знали, что русский, не желающий отречься от своей русскости, по окончании семинарии ни в коем случае не получит места учителя….».
«Мне часто приходилось разговаривать с родителями этих бурсаков, воспитываемых в украинском духе, - рассказывает А. Геровский. - Не раз мне жаловался тот или другой отец, что его сын, возвращаясь летом домой на каникулы, называет его, отца дураком за то, что тот считает себя русским. “Подумайте только, что сделали из моего сына в бурсе”, сетовал отец. “Он меня, своего отца, называет дураком, и уверяет меня, что мы не русские, а какие-то украинцы”. И когда я спрашивал такого отца, почему он все же посылает своего сына в эту бурсу, он мне отвечал: “Потому, что он там не голодает и не живет в холодном подвале, и еще потому, что он оттуда выйдет в люди и будет паном”. И при этом такой отец утешал себя мыслью, что когда его сын вырастет, он поумнеет, и что вся эта "украинская дурь" вылетит у него из головы».
Настоящий удар под дых русскому сознанию Буковины был нанесён австрийскими властями в 1910 г., когда буковинский губернатор в один и тот же день закрыл все русские общества и организации… При этом правительство конфисковало все имущество организаций, в том числе и библиотеку общества русских студентов. А гимназистов и гимназисток полиция выбросила из общежития на улицу, не заботясь о том, куда они денутся.
Геровский резюмирует: «Таким образом, русская Буковина была украинизирована насильственно аппаратом, во главе которого стоял румын – Николай фон Вассилко. Заслуживает внимания и то, что в соседней Галицкой Руси во главе украинского движения стоял поляк, граф Шептицкий, который в течение своего 40-летнего владычества в роли униатского митрополита в Львове сделал больше для украинизации Галицкой Руси, чем все остальные украинские „діячі", вместе взятые».
Но, т-с-с-с! В современной Украине это – секрет!
Владислав Гулевич
http://www.segodnia.ru/index.php?pgid=2&partid=56&newsid=15314
Александр Васильевич:
Владислав ГУЛЕВИЧ
Польша, Волынская резня и европейские мечты Украины
Уничтожение польского населения «кресов всходних», известное как Волынская резня 1943-1944 годов, – не уходящая тема польского сознания. Безжалостное убийство бандеровцами чуть ли не сотни тысяч (по некоторым данным - до 150 000) польских женщин, детей и стариков забыть невозможно. Официальный Киев, боясь спугнуть западно-украинский электорат, крайне неохотно касается этой темы. Возложить венки на могилы убитых поляков во имя скорейшей «евроинтеграции» украинские власти ещё могут, но полностью отказаться от необандеровских мотивов в своей идеологии они не готовы...
Украинским националистам хочется попасть в Европу хотя бы через Польшу, но как только Польша вспоминает жертв Волынской резни, украинские национал-патриоты обрушиваются на неё с агрессивными нападками.
«Украинский вопрос» для Польши неизменно актуален. С одной стороны, Варшава заинтересована в Украине как «буфере», отделяющем Польшу от России. Теоретически, чем больше на Украине русофобии, тем лучше для Польши. С другой стороны, украинская русофобия часто сплетается с украинской полонофобией в тугой узел, и обе фобии формируют моральный облик украинского национализма.
За время существования суверенной Украины не раз выдвигались инициативы по польско-украинскому примирению: проводились совместные конференции, звучали заверения в дружбе и…вёлся поиск третьего, на которого можно было бы свернуть вину за кровавые события на Волыни. Искали недолго: виновником было решено объявить советские спецслужбы, которые, дескать, и разожгли польско-украинские противоречия. Особенно популярной эта версия была в 1990-е: когда СССР распался, в Киеве грезили «европейским будущим», а Варшава изо всех сил поддерживала антисоветские и антироссийские тенденции на Украине.
В рамках сотрудничества между Всемирным союзом солдат Армии Крайовой и Союзом украинцев в Польше проводились семинары, где обсуждалось создание советскими спецслужбами в рядах УПА агентурной сети. Много говорилось и о том, что якобы советские солдаты под видом боевиков УПА совершили нападения на польские деревни, а советское командование сформировало несколько смешанных польско-украинских партизанских отрядов, враждебно настроенных к ОУН-УПА. Мол, эти отряды устраивали репрессии против украинского населения, провоцируя польско-украинское ожесточение (1).
Историк и специалист по польско-украинским отношениям Гжегож Грицюк (Вроцлавский университет) отметает подобные инсинуации, как и Гжегож Мотыка, член совета польского Института народной памяти. Г. Мотыка заявляет, что гипотеза о «советской провокации», активно продвигаемая некоторыми украинскими авторами, не имеет ни малейшего документального подтверждения (2). По мнению Г. Мотыки, резня поляков на Волыни – это не стихийное выступление украинских националистов, а хладнокровно спланированная бандеровцами акция (3).
Один из самых известных польско-украинских историков Виктор Полищук, всю жизнь посвятивший исследованию природы украинского национализма, писал, что после поражения Западно-Украинской народной республики в войне с Польшей не смирившиеся с поражением офицеры Украинской Галицкой Армии в массе эмигрировали на Запад, прежде всего в Германию, где «коричневые» настроения в ту пору охватывали широкие слои населения. Озлоблённые и разочарованные галичане испытывали те же психологические комплексы, что и немцы после Версальского мира. Их «союз сердец» был предопределён (что и показали события Великой Отечественной войны, когда украинские националисты прислуживали Третьему рейху). Призывы к польско-украинской дружбе через забвение жертв Волынской резни Виктор Полищук характеризовал как «польско-бандеровское единение» (4).
Имеется обильная доказательная база, свидетельствующая о преступной роли идеологии украинского национализма в разжигании межнациональной ненависти не только к полякам. В ходе Волынской трагедии каратели УПА уничтожали евреев, армян, чехов, русских и своих же украинцев. «Без преодоления украинского национализма, - утверждает Виктор Полищук, - над народом Украины будет висеть угроза вырождения».
Украинская независимость всегда отдавала и будет отдавать ультрарадикальным нацистским душком. Разве не поразительно: за 20 с лишним лет существования независимой Украины ни один украинский президент не осудил практику возвеличивания ветеранов ОУН-УПА?!
Если попробовать схематично обрисовать природу украинской государственной идеологии, изобразив её в виде прямой линии с двумя полюсами слева (со знаком «минус») и справа (со знаком «плюс»), то это будет выглядеть следующим образом. Слева (полюс со знаком «минус») помещаются наиболее радикальные толкователи национал-украинства с их дикими взглядами. Такие, как Степан Ленкавский, идеолог ОУН («Не бойтесь признавать себя фашистами. Ведь мы такие и есть!»), с его «Декалогом украинского националиста», где можно найти и такие слова: «Пойдёшь непоколебимо на самое опасное преступление, если этого потребуют интересы дела. Поборешься за усиление силы, славы, богатства и просторов Украинской Державы, даже путём порабощения иноземцев». Такие, как Дмитрий Донцов, гуру украинского национализма («Будьте агрессорами и захватчиками, прежде чем сможете стать властителями и обладателями ... Общечеловеческая правда не существует»). Здесь же располагается украинский коллаборационизм времён Великой Отечественной войны (Бандера, Шухевич, дивизия СС «Галичина»).
Ближе к середине размещаются в этом спектре сторонники национал-украинства более умеренного толка. Это и террорист Николай Михновский, который в 1904 г. подорвал в Харькове памятник А.С.Пушкину. Это и расист Юрий Липа с его словами: «Физическая любовь к своему и физическая ненависть к чужому в мировоззрении и духовности – вот что характерно для украинок, от старины и вплоть до последнего времени».
Далее, чем ближе к полюсу «плюс», тем национал-украинство становится всё более дипломатически прилизанным, переходя в ту картинку, которую мы видим по телевидению – символы украинской государственности, институт президентства, корректные речи украинских дипломатов и политиков на международных форумах. Однако как цельное явление нельзя расчленить на составляющие без учёта взаимосвязи этих составляющих, так и официальное, «дипломатическое» украинство нельзя рассматривать в отрыве от его идеологического базиса - украинской националистической идеологии с её пронацистскими симпатиями.
Приверженность к этой идеологии невыгодно отличает Украину, например, от Белоруссии. В своё время Польша владела и западно-украинскими, и западно-белорусскими землями. И на Украине, и в Белоруссии польские порядки были одинаковыми, но результаты польского господства на Украине и в Белоруссии совершенно различны. Белоруссия не знала такого явления, как ОУН-УПА, и уж тем более этнических чисток польского населения, хотя Белоруссия – самая «польская» республика в составе СССР и СНГ. Кстати, этот же довод приводят и те польские историки, которые решительно опровергают версию о Волынской резне как советской провокации (если Советы хотели избавиться от поляков и спровоцировали польско-украинское противостояние, то почему, спрашивается, они не спровоцировали польско-белорусское противостояние, тем более что в Белоруссии поляков на сотни тысяч больше, чем на Украине?).
Вся соль в том, что идеологическая дистанция между «украинской идеей» и (нео)нацистскими взглядами чрезвычайно невелика. Строго «украинский» стиль мышления, где бы ни жил носитель этого стиля – на Западной Украине, в Канаде или в другом месте, требует хотя бы частичное оправдание коллаборационизма и героизацию вояк ОУН-УПА.
Пронацистские симпатии части украинской элиты, воспевание ветеранов гитлеровских войск (включая ветеранов Волынской резни) препятствием для евроинтеграции почему-то пока не считаются. Однако я почему-то думаю, что польская общественность ещё не сказала по этому поводу своего последнего слова.
____________________
1) «Polska-Ukraina: trudne pytania t.5 Materiały V międzynarodowego seminarium historycznego Stosunki polsko-ukraińskie w latach II wojny światowej Łuck, 27-29 kwietnia 1999»
2) Grzegorz Motyka o „ludobójczej czystce” na Wołyniu (Myśl Polska, 25.03.2013)
3) Grzegorz Motyka «Od rzezi wołyńskiej do akcji “Wisła”. Konflikt polsko-ukraiński 1943–1947» Kraków, 2011.
4) W. Poliszczuk «Kultura» paryska, jako zrodlo zaklamania prawdy historycznej o zbrodniach OUN Bandery»
_____________________________
http://www.fondsk.ru/news/2013/04/03/polsha-volynskaja-reznja-i-evropejskie-mechty-ukrainy-19874.html
Александр Васильевич:
Владислав ГУЛЕВИЧ
Волынь, Свенцяны и евроинтеграция
В диалоге Брюсселя и Киева вопрос о евроинтеграции Украины, несмотря на финансовый кризис в Европе, не сходит с повестки дня. Брюссель не даёт украинскому партнёру шансов на членство в ЕС, но раз за разом выдвигает экономические инициативы, призванные отдалить Украину от СНГ и сблизить с Евросоюзом. Особые функции в данном случае возлагаются на Польшу, пытавшуюся продвинуть евроинтеграцию Украины во время своего председательства в ЕС (второе полугодие 2011 г.), а теперь ведущую оживлённый диалог с Литвой, которой предстоит занять председательское кресло в Евросоюзе 1 июля 2013 г.
А в ноябре 2013 г. в Вильнюсе состоится саммит стран Восточного партнёрства, на котором Литва намеревается выступить адвокатом Киева в его стремлении сблизиться с Брюсселем. Варшава будет действовать в том же направлении, рассматривая Литву как ключевого союзника. Однако для выработки общей позиции по ряду основных вопросов между Вильнюсом и Варшавой не должно быть никаких трений политического характера, иначе дуумвирата не получится. Между тем за политическим польско-литовским согласием прячутся серьёзные исторические претензии сторон друг к другу.
Сегодняшняя Польша помнит жертв трагедии в Свенцянах – убийства 400 литовских поляков, совершённые гитлеровцами и литовскими националистами в 1942 г. Для польской народной памяти события в Свенцянах – это «немецко-литовские преступления». (1).
Свенцяны (Швенчёнис) – небольшой городок в 80 км от Вильнюса с большой долей еврейского и польского населения. Будучи сначала в составе Белорусской ССР, Свенцяны в 1940 г. были переданы в состав Литовской ССР. Через год, в 1941 г., в городок вошли немцы. Появилось еврейское гетто, обитатели которого были полностью уничтожены. Массовые расстрелы продолжались два года – вплоть до 1943 г. Вместе с евреями расстреливали поляков, в основном крестьян и интеллигенцию. Сегодня их захоронения находятся рядом – на местном еврейском кладбище.
Казни в Свенцянах происходили всего через неделю после массовых убийств поляков под Вильнюсом в лесу под Понарами. Там немцы и литовские националисты убили около 100 тыс. человек, из которых поляков было не менее 20 тыс. Среди них были видные деятели культуры и учёные (пионер польской онкологии Казимеж Пельчар, профессор-юрист Мечислав Гутковский, композитор и председатель Польского Красного Креста Виленщины Станислав Венславский, географ Ванда Ревенская).
По мнению польского Института народной памяти (ИНП), литовские полицаи проявляли не меньше рвения, чем фашисты. В специальном отчёте ИНП, посвящённом трагедии в Свенцянах, указывается, что «это была самая крупная карательная акция немцев на Виленщине против поляков» (2). Однако даже такая прямая формулировка вызывает несогласие у польской общественности: для неё это был не просто акт мести, а массовое уничтожение лиц польской национальности по этническому признаку. Литовские патриоты в корне не согласны с такой постановкой вопроса и полагают, что литовские соратники Гитлера боролись за свободу Литвы, защищая её от польского империализма. В 2011 г. местные литовцы выразили своё отношение к памяти убитых в Свенцянах поляков – повредили польские надгробья и размалевали их свастикой.
Эта война символов между поляками и литовцами раскрывает всю глубину исторических противоречий, коими наполнена история обоих народов. Часть польской общественности считает Виленщину такой же польской землёй, как и остальные «кресы всходни». Заметим, что поляков и сейчас в Литве немало - 240 тысяч в республике с населением менее 3 миллионов человек.
Во время своего председательства в ЕС Польша старалась интенсифицировать не столько экономическую, сколько политическую составляющую своих отношений со странами-членами Восточного партнёрства, в том числе с Украиной. Экономика тут служила придатком к политике. Главные требования к Киеву – поменьше дружбы, побольше декларативности в отношениях с Москвой. Приблизительно то же предлагает Киеву теперь Вильнюс. Зазывание Вильнюсом Украины в ЕС – это ещё одна попытка склеить военно-политический треугольник Польша – Литва – Украина с антироссийской направленностью. Характерно в этом плане заявление краковского кардинала Станислава Дзивиша: «Польша нужна Литве, чтобы опираться на Запад против Востока. А Польше тоже нужны хорошие соседи» (3).
Посол Польши в Литве Януш Сколимовский на недавней встрече с премьером Литвы А. Буткявичюсом оценил отношения двух стран как очень хорошие (4). Ни Свенцяны, ни Понары в беседе Я. Сколимовского и А. Буткявичюса не упоминались.
Сдержанно ведёт себя официальная Варшава и в преддверии очередной годовщины Волынской резни: 11 июля 2013 г. поляки будут отмечать её 70-летие. Не желая нарушить динамику польско-украинского евроинтеграционного диалога, Варшава готова пожертвовать памятью тысяч поляков, уничтоженных палачами ОУН-УПА, и даже «не заметить» территориальных претензий, о которых твердят западно-украинские политики. Ирина Фарион, депутат от партии «Свобода» прямо заявляет, например, об оккупации Польшей 19,5 тыс. кв. км исконно украинской территории («…присоединены к Польше украинские этнические территории Лемковщины, Подляшья, Сокальщины, Равщины, Холмщины…») (5).
Стоит отметить, что украинские фашиствующие организации на территории Польши получают финансирование из польского бюджета. В Перемышле имеется т.н. Украинский дом, издаётся националистическая газета «Наше слово» и т.д. Председатель Фонда памяти польского народа Луцина Кулиньская от лица взбудораженной польской общественности официально обратилась к правительству Польши с требованием прекратить заигрывания с украинскими националистическими организациями Восточной Польши и признать преступную роль украинских националистов в массовых казнях поляков: «Из-за продолжающегося годами замалчивания польскими элитами убийства поляков на «восточных территориях» на Украине сегодня продолжают отрицать вину за эти убийства…Украина нуждается в денацификации, подобной той, когда Германия избавлялась от гитлеризма» (6).
______________________
1) «Niemiecko-litewska zbrodnia na Polakach w Święcianach» (Kresy.pl, 20 maja 2013)
2) «Zbrodnia w Święcianach» («Nasz Dziennik». 20 maja 2013)
3) «Польский кардинал: Польша нужна Литве, чтобы опираться на Запад против Востока» («NewsBalt», 6. 05. 2013)
4) «Ambasador RP spotkał się z premierem Litwy» (Kresy.pl, 20 maja 2013)
5) «Подорож у Закерзоння як дорога до етнічного «я» («Українська правда», блог Ірини Фаріон, 8 травня 2013)
6) Apel do Władz Państwowych (http://www.zapalowski.eu/index.php?option=com_content&view=article&id=1999:apel-do-wadz-pastwowych-&catid=21:z-ycia-kresowian&Itemid=37)
_______________________
http://www.fondsk.ru/news/2013/06/07/volyn-svencjany-i-evrointegracija-20888.html
Навигация