Ну, все понятно? Большинство русского народа («населения») - крестьяне, «хозяйчики» (не хозяева на своей зеле), они жадны, тупы, а потому не понимают прелести коммунистического труда. Да и русский пролетариат, он хоть и героический, царя сверг и прогнал буржуев, но вот незадача... «есть много отсталых». А все потому, что тоже недавно вышли из темной русской деревни. Воистину не повезло авторам «Азбуки» с географией революции.
Есть в этой связи любопытный рассказ английского разведчика Р. Локкарта. Летом 1918 года он беседовал с Радеком, одним из самых мерзких во всех отношениях тогдашних деятелей; член ЦК, всю жизнь был приятелем Бухарина. Отличался редкостным цинизмом и даже не считал нужным скрывать этого. В своих воспоминаниях о революционной Москве Локкарт передал слова Радека. Тот жаловался, что судьба, дескать, забросила их в Россию (сам он был австрийским евреем), в эту отсталую страну; ну, ничего, утешал себя Радек, скоро будет революция в Германии и мы все туда уедем.
Не повезло Радеку со «страной проживания». Как и авторам «Азбуки».
Особенно не устраивали революционную «старую гвардию» русские женщины той поры. Тут уж черной краски не жалели нисколько! Вот: «Женщина осталась бесправным существом и домашним животным, а также постельной принадлежностью для мужчины». Продолжать эти смачные оценки не станем, но характерны меры, которые тут же предлагались, дабы вызволить русскую женщину из этого животного состояния. Тут все было предусмотрено просто и четко: питаться на фабриках-кухнях, младенцев отдавать в приюты общественные, а деток передавать на воспитание в разного рода учреждения, где их станут обучать перво-наперво «Азбуке коммунизма». Об «отмирании семьи» прямо не говорилось, чтобы не сеять смуту и недовольство среди не очень сознательных пролетариев, но таковое, безусловно, предполагалось.
Конечно, фабрики-кухни - дело будущего, их еще надо было создать. А вот законы коммунистического царства о семье были созданы сразу, уже в пору написания бухаринского учебника. Прежде всего, отрицались церковный обряд венчания, законным считался лишь брак, записанный в соответствующем районном учреждении. Зато с немыслимой широтой облегчалась процедура расторжения брачных уз. Развод теперь осуществлялся предельно просто и быстро - всего лишь по заявлению одного из супругов. Это кажется невероятным, но так было: достаточно мужу или жене зайти в соответствующий отдел исполкома и заявить о расторжении брака по его желанию, как этот брак сразу же и окончательно расторгался. Да, так было и продлилось довольно долго.
Конечно, семейные устои и традиции в православной Руси были крепки, поэтому дикими новшествами пользовались немногие, но среди части молодежи, в особенности комсомольцев, это процветало. В двадцатых годах возникло немыслимое ранее дело об изнасиловании. Один молодой человек поспорил с приятелями, что добьется близости девушки, она отвергла ухаживания, пока он не предложил ей вступить в брак. Она согласилась, а на другой день по заключении брака и, так сказать, брачной ночи, молодой человек пришел в загс и брак этот расторг. Но оказалось много свидетелей, дело получило огласку. Возник общественный интерес к дикому случаю, дело перешло в суд, и негодяя признали виновным, определив преступление как форму изнасилования. Судебный казус такой был, разумеется, исключительным, но сколько судеб людских было искалечено при сходных обстоятельствах, не сосчитано никем, но ясно, что было их немало.
Все это законодательство, как и призывы Коллонтай, выступавшей тогда от имени компартии с проповедью «свободной любви», не могли не оказать развращающее влияние на молодежь. В романе «Как закалялась сталь» описано, как некий небольшой молодежный вожак обращается к девушке: «Если ты сознательная комсомолка, то сперва удовлетвори мою половую потребность, а потом уж спи». Чудовищную «свободу разводов» Сталин смог отменить лишь на исходе тридцатых годов. Но тогда Бухарин и Преображенский были уже накануне своего конца.
Уничижительное отношение к русскому народу, русофобия были не только в основе идейных воззрений Маркса и Ленина, но и реальной практикой коммунистического государства в России в 20-х - начале 30-х годов. В «Азбуке» отчетливо проповедуется, что русский народ якобы имел преимущественное положение в Российской Империи и даже угнетал другие народы страны. Например: «Царское правительство преследовало евреев. Не давало им жить по всей России, не пускало на государственную службу, ограничивало поступления в школы, устраивало погромы. Одним словом, когда в государстве одна нация пользуется всеми правами, а другая - только частью этих прав, если одна более слабая нация насильно присоединена к более сильной, это - национальное угнетение и национальное неравенство» (Стр. 153).
Среди «угнетаемых» русскими народов в многостраничной «Азбуке» упоминаются только евреи и малороссы («украинцы», которых в дореволюционной России не существовало). О них есть лишь одно краткое упоминание, зато о евреях - часто и подробно. Вот, например: «К числу наиболее опасных видов национальной травли относится антисемитизм», который, и это особо отмечено, «есть один из видов борьбы с социализмом» (стр. 172). В условиях гражданской войны, когда составлялись эти указания, подобное обвинение приравнивалось к «контрреволюции» - со всеми вытекавшими отсюда политическими последствиями. В том же году, когда писалась «Азбука», был принят особый декрет о борьбе с антисемитизмом, по которому всех «погромщиков» полагалось «ставить все закона». Заметим, что в отношении украинцев, тунгусов (это эвенки, они тоже почему-то названы) и всех прочих «угнетенных народов» таких исключительных мер по защите их «равноправия» никакими декретами не предусматривалось. Значит, были народы, так сказать, более равные, чем иные.
Вывод сделан четкий: все национальное, всюду, везде и всегда - безусловно, плохое, отрицательное явление, ибо только пролетариату принадлежит «весь мир, все его богатства», а пролетариат, как провозглашено еще в «Коммунистическом манифесте», не имеет своего отечества. Со всеми национальными проявлениями следует бороться, ибо они реакционны у всех народов и наций, кроме, может быть, евреев - вследствие их особо ужасной угнетенности в мире.
Вся марксистско-ленинская теория и особенно государственная политика в 20-х годах носила отчетливый русофобский характер. Достаточно взглянуть на Большую и Малую советские энциклопедии, что там говорилось о России («тюрьма народов») и о русских, как народе-угнетателе. В «Азбуке» в связи с этим предписывалось, что преподавание во всех школах должно вестись исключительно на национальных языках. На практике из этой затеи ничего не вышло, ибо многие народности вообще не имели своей письменности, а главное - как вообще могли общаться меж собой граждане государства без общего для всех языка? Однако у Бухарина, Радека, Луначарского и иных прочих неприязнь к русскому языку, как языку угнетателей, засела надолго. Даже в начале 30-х годов они настаивали, что следует заменить славянский алфавит латинским. Но... спасибо опять товарищу Сталину.
Воинствующий атеизм был непременным и самым, пожалуй, постоянным признаком марксистской идеологии. Казалось, совсем уж выдохлась и одряхлела эта идеология при Никите Хрущеве, но нет: пустоголовый самодур, рожденный в курской деревне, не забыл уроков безбожия своей молодости. В начале шестидесятых опять учинил в России церковный погром, хотя никакими политическими или какими-либо иными обстоятельствами он не вызывался. Видимо, основательно изучил Никита Сергеевич в свое время «Азбуку коммунизма». В отличие от русской грамматики, которую, напротив, не усвоил до конца долгой жизни. Ну а во времена Бухарина атеизм бушевал с немыслимой яростью.
Здесь не следует даже поминать о многочисленных казнях священнослужителей, об издевательствах над ними и их семьями, о глумливом осквернении храмов, ныне это хорошо известно и не нуждается в пояснениях. Конечно, авторы «Азбуки», бывшие гимназисты и студенты почтенных университетов, не поминали обо всем этом, дабы попытаться выглядеть «европейски образованными» людьми, кем они тщились всегда быть. Но вот так называемое «вскрытие мощей», начавшееся в 1919-м, в год написания «Азбуки», кратко, но твердо одобрили.
Об этом надо напомнить в двух словах, дело забытое, поминают о том редко. Началось с почитаемой издавна Троице-Сергиевой лавры. Собрали толпу прокоммунистического народа, поставили киносъемочный аппарат и расковыряли могилу святого преподобного Сергия, высокочтимого заступника православной Руси, осквернили прах, а потом сатанинское это действо показывали в кинотеатрах. Пленка эта частично сохранилась до наших дней. Смотреть ее невозможно без содрогания.
Таковые мерзостные действа выглядели у соавторов вполне благопристойно. Атеистическое мировоззрение, мол, «достигается чтением лекций, устройством диспутов и изданием соответствующей литературы, так и общим распространением научных знаний». Опять перед нами очевидная зашифровка: расстрелы именуются «лекциями», а осквернение могил русских православных подвижников - «литературой».
Далее идет забавное рассуждение по атеизму, которое выглядит смешным даже в том трагическом сюжете. Видимо, написал это Бухарин, который почему-то почитал себя крупным экономистом, хотя в данной области ни одного дня не работал и базового образования не имел. Приводятся данные на 1909 год, что в России в 455 мужских монастырях находилось 9987 монахов и 9582 послушника, а в 418 женских - 14 008 монахинь и 46 811 послушниц. Итого, следовательно, чуть более 80 тысяч человек. Бухарин заключал по этому поводу, не понимая, как все самоуверенные и самовлюбленные люди, что его глубокомысленные выводы и предложения по этому поводу выглядят просто комично, вот: «Вся эта масса, вместо того, чтобы получать огромные деньги от населения за поддержание народного невежества, могла бы, наоборот, создавать огромное количество ценностей физическим трудом. Социалистическое государство с усовершенствованием своего хозяйственного аппарата проведет трудовую повинность для духовенства и других непроизводительных классов, обратив их в рабочих или крестьян» (стр. 217). Замечательная картина рисовалась тут Бухарину: монахи в рясах куют пролетарскими молотами, а монахини серпами жнут овес.
Естественно, что в «Азбуке» сугубо запрещалось, как зловредное явление, преподавание основ Православия в школах, хотя бы в качестве необязательного предмета. Казалось бы, чего такой мелочи страшиться при свирепой «диктатуре пролетариата»? Но, видимо, были основания к тому. Ведь даже сегодня, почти сотню лет спустя, в совершенно иных историко-политических обстоятельствах, наши правящие либерал-космополиты яростно сопротивляются тому же - преподаванию Закона Божиего в русских школах. Видна тут явная наследственность.
И последнее в богоборческом разделе этой назидательной книги. Там в осторожных выражениях, но твердо говорится о некоторых не вполне сознательных членах партии: некоторые вот думают, что можно де сочетать христианскую веру с коммунизмом, но это грубейшая и пагубная ошибка... Тут следует задержаться и поразмыслить.
Мы уже говорили о противоположности коммунизма и Советской власти. Теперь скажем, что необходимо уточнить понятие «социализм». Латинское слово «socialis»
означает по-русски «общественный». Коротко говоря, социалистический образ жизни предполагает превосходство, примат общественного над личным. Это, разумеется, полная противоположность сугубо буржуазной идеологии индивидуализма. Ныне это пресловутые «права человека», где человек уже давно лишен души и духовности, от которого остался лишь, по остроумному выражению русского философа Михаила Бахтина, лишь «материально-телесный низ». Да, именно только «низ», к сожалению, - в прямом и переносном смысле.
Русский народ издревле был народом общинным, артельным, то есть именно общественным, в западном обозначении - социалистическим. Вот почему идея социализма как мира всеобщего братства и подлинного равенства, мира нестяжательства - в противоположность буржуазной власти денег, пресловутого «золотого тельца», была горячо и искренне принята русским народом. Политическая надстройка в виде подлинной, неусекновенной власти Советов этому вполне соответствовала. Этим прежде всего и был обеспечен успех Октябрьского переворота и в особенности - прокатившемуся потом по всей России, от Петрограда до Владивостока, единому народному движению, которое осталось в истории, как «триумфальное шествие Советской власти».
Однако судьба решила иначе. Диктатура партии коммунистов-интернационалистов придавила народные Советы. История России пошла в ином направлении. С великими испытаниями и свершениями.
Встает вопрос, а совместимо ли Православие с социализмом? Это слишком большой вопрос, чтобы отвечать на него походя, ограничимся лишь одним примером из недавней нашей идейной истории. В знаменитом ныне Русском клубе, сложившимся в Москве в конце 60-х годов минувшего уже века в палатах Высоко-Петровского монастыря, тоже горячо обсуждался вопрос о соединении Православия с большевизмом. Опять же тут требуется пояснение - большевизм - это обрусевший коммунизм. Ставить между двумя этими понятиями знак равенства никак нельзя. Более того, понятия эти даже противоположные, ибо большевик Сталин уничтожил ленинскую коммунистическую «старую гвардию». Мы тогда твердо решали: да, слияние Православия с большевизмом возможно и даже необходимо. Потом сделано было существенное уточнение: необходимо преображение большевизма в Православие. До сих пор большинство «наших» полагает также, хотя есть и иная, противоположная точка зрения.
Вот уж так, не зря предупреждали зловещие авторы «Азбуки» о полной несовместимости Православия с коммунизмом. Отметим, именно Православия, ибо многие нынешние протестантские толки благословляют Святым крестом «браки» между гомосеками и прочей нечистью. В этой связи надо напомнить, что в погромные 20-е годы именно Православие и его служителей мучили комиссары и чекисты. А вот баптисты в те же времена процветали, прочие секты тоже. Не трогали до поры мечети и тем паче синагоги. Позже-то взялись и за них, и крепко, но это уже особая история.
Коммунистический план построения общества, причем обязательно во вселенском масштабе, есть в чистом виде утопия. Так тянулось от Томаса Мора до сочинений Фурье. Эти планы были не только неосуществимы на практике, но и пронизаны злобным, человеконенавистническим духом их составителей. «Не хочешь вставляться в нами изобретенный рай? Так мы тебя заставим, сволочь этакая!» - так вот и слышатся эти непроизнесенные слова всех утопистов от Кампанеллы до нашего Бухарина.
Вот пример, один из бесчисленных, подкрепим его цитатой: «Приближение города к деревне, соединение промышленности с земледелием, привлечение к сельскому хозяйству фабричных рабочих - вот ближайшие цели коммунистического строительства. Начало положено здесь припиской нескольких десятин советских земель к различным заводам, учреждениям и предприятиям, намечающимся планомерным и организованным привлечением городских рабочих в советские хозяйства, созданием огородных хозяйств отдельными заводами и фабриками, коммунистическими субботниками городских рабочих в пригородных деревнях, мобилизацией советских служащих на уборку городских огородов и т. д.» (С. 269).
Без малого сотня лет прошла с тех пор, как была обнародована эта очередная утопия, и что же? Где, в какой части земного шара осуществились подобные планы в подлинной, а не в придуманной жизни? Бессмысленно даже спрашивать. И объяснять тут ничего не надо.
Или вот в «Азбуке» имеется целый раздел, озаглавленный: «Слияние производства с наукой». Тут мы можем привлечь, так сказать, художественную литературу. Талантливый русский поэт Маяковский стал - к великому горю для самого себя - горячим и искренним певцом коммунистической утопии, воспевал, кстати, и средства насильственного ее внедрения. Он мечтал в стихах о ближайшем будущем крестьянина: «Землю попашет, попишет стихи». Вот истинное слияние производства, в данном случае сельскохозяйственного, с искусством, а искусство в глазах поэта Маяковского было даже важнее и выше науки...
«Азбука коммунизма» провозглашает как высшую степень общественной справедливости «равную плату» для всех видов трудовой деятельности. Мол, «академик и герой, и мореплаватель, и плотник» должны оплачиваться одинаково. Ясно, что такое утопическое суждение противоречит простому здравому смыслу. Да, сегодня в нашей расхристанной стране эстрадные проститутки и гомосеки, футболисты и теннисисты получают многажды больше любого академика или плотника, но это явное уродство все же не может оправдать уравниловку.
Сочинение это, с нашей точки зрения, следовало бы назвать «Азбукой сатанизма», столько тут бесовской злобы, но это уж на чей вкус.
«Азбука коммунизма» не потеряла своего значения и по сей день. Вот почему ее содержание стоит вспоминать в современных совершенно новых исторических условиях. Не надо повторять ошибок прошлого.
С. СЕМАНОВ
http://www.rv.ru/content.php3?id=7766 Книга С. Семанова «Азбука сатанизма» выходит в издательстве «Алгоритм».
