Ульман. Буданов. Герои или преступники?

[Павел Б.]

Дорогие братия модераторы и участники обсуждаемой темы!

Обратите внимание,что как оказалось,существуют к сожалению такие типажи,называющие себя националистами,имеющие сайты,какие-то свои организации.Они смеют называть себя русскими,но клевещут на нашу Церковь,сочуствуют предателям-власовцам и,побежденным Русским народом,нацистам 2МВ.
Ссылок приводить не стану,но характерно,что ни о каком великодушии с их стороны речи нет.
Не великодушие к слабым,которое они считают слабостью,а месть,месть,месть...а кому?
Да всем подряд без разбору.Пусть неофициально,но такие песни,стихи-к сожалению иногда звучат.Например,стишок "Мечъ".
Что для нас вообще неприемлемо.

Надо и нам почаще приводить примеры поступков истинных русских воинов,благо источников много.

Вся надежда на вас,дорогие братия поскольку,как известно,больше пары десятков строк я написать не в состоянии,за что прошу прощения.

Ваш во Христе,Павел,
модератор.

[Юрий Н.]

Здравствуйте.
Я в вопросах православных боевых действий во время войны человек тёмный, посему выскажусь об отдельных, меня удививших высказываниях.
Бизнесмен, о котором шла речь, мог к данному времени покаяться в том, в чём он грешен и его Господь уже простил. Но он сам, СПАСАЯ своих, делал то, что кому-то, вроде бы не воевавшему, показалось жутким и ужасным. И при всём том мы, православные,обсуждаем поступок неправославного по взглядам человека (если я правильно понял). У войны есть такая особенность, как мне кажеться, что рассуждать о ней с мнением "надо так делать, а так не делать" доступно лишь тому, кто воевал. Я не воевал. Хоть один воевавший сказал хоть одно слово на форуме об этой истории?
По поводу снайпера, не стрелявшего в "мирного чеченского мальчика", мне неясно одно. Кто даст твёрдую гарнтию, что "мирный чеченский мальчик" смог бы убежать, если бы буханка рванула в руках сына того снайпера? Вопрос по сути своей провокационный. Но  это не совсем вопрос, а так, размышления о том, что делать, когда детские сады будут захватывать подростки с оружием в руках? Перестрелять их или подждать, пока достигнут совершеннолетия. Кто-то ведь послал юное создание на диверсионную операцию. Раз всё сошло, можно их вооружить и натравить на детей миролюбивых русских православных слююнтяев (так о нас могут думають те, кто нас "терроризирует" в самом широком смысле слова).
Я слышал о пророчестве преподобного Серафима Саровского (если не ошибаюсь) о том, что окончательно Россия освободится от ига безбожия, когда будут казнены, а не отправлены в Сибирь (вот ещё такую хорошую землю марать) все смутьяны. И при этом потекут реки крови этих самых коз..., простите, смутьянов. Кто же из нас эти реки хочет с радостью пускать? Да и каяться потом придется. Безгрешно врагов лишь ангелы Божии уничтожают. Но вот не говорит батюшка Серафим о том, что Господь ангелов пошлёт. Но вот в помощь нам он их точно пошлёт. Верю я в это. Без Бога мы ничегошеньки делать не можем.
И ещё одна фантазия пришла в голову. Нужно освободить находящихся в заложниках женщин, детей, трусливых мужчин (я среди них). Группы спецназа подходят к месту, где находяться заложники. Нужно уничтожить наблюдательные пункты, т.к. незаметно подойти нельзя. А бандиты посадили туда своих беременных жён (6-7 месяц) и детей-пдростков (уверены, что бандиты так не поступят?). Через час заложников казнят. Что делать? Мне кажеться, нужно оставить решение специалистам. Я имею в виду воинов спецназа. А все гнусности о действиях при освобождении мы узнаем из наших гнусных СМИ. Так может не стоит этим СМИ уподобляться и рассуждать о том, чего не знаем.
Эк я расговорился. Ясно, что не от большого ума.

С уважением, Юра.

Слава Богу за всё!

[Павел Б.]

Уважаемый Юрий!

Могу добавить только следующий реальный момент:
Эмоционально,но достоверно он выражается в стихотворении Дениса Журлакова   "Преступление полковника Буданова".

"Ей уже не вернуться к родимому дому, 
Свет вокруг нее стал очень грустен и сер, 
Солнце светит не ей, а кому-то другому: 
- Эльзу! милую Эльзу убил офицер! 
 
Задушил просто так, без малейших сомнений, 
Сапогом раздавил нерасцветший бутон, 
И не будет теперь дискотек, дней рождений, 
И не скажет «люблю» самый ласковый «он». 
 
Тяжесть пыльных гардин, сырость полуподвала, 
Навесной потолок и истертый паркет: 
Злая! злая рука навсегда оборвала 
Восемнадцать стремительно прожитых лет. 
 
Дождь молитву прочел над безжизненным телом, 
Как всегда напрямик, не терпя полумер — 
И чеченская девушка, в саване белом, 
Грустно смотрит с небес. Задушил офицер... 
 
...А чуть-чуть в стороне, преклонивши колени, 
Разом ставшие тверже гранита, стоят, 
Как безликие стражники прошлого, тени: 
Восемнадцать застреленных Эльзой солдат."

Она попалась полковнику безоружной и безпомощной.Буданов был уверен,что если передать её в руки "правосудия" ,то наказание может и не состояться(амнистия).
И вот-задушил...

При этом,очевидно,что она была не единственной снайпершей женского полу,только вот ни разу не приходилось читать о том,что какую-нибудь из них судили по закону.
Зато неоднократно читал упоминание о том,что таковых убивали сразу.

Осудим?
Даже несмотря на риск натолкнуться на неприязнь военных специалистов.

Во Христе,Павел,
модератор.
 

[Юрий Н.]

Здравствуйте, Павел.
Прошу извинить за бестолковость.
Я Буданова мог бы счесть находящимся в состоянии аффекта. Но я не юрист, могу ошибиться в терминологии. Приговор, к сожалению, я не знаю. Упоминалось ли при ведении судебного разбирательства о том, что Буданов пришиб бандитку.
Но убивать пленных врагов не стоит. Пока есть возможность их лишить свободы до суда. А вот если отступаешь, то что делать с пленными? Мнение "любвеобильнодемократических СМИ" мне неинтересно. А что делали на практике? И учитывают ли практику "действий в бою" при судебных разбирательствах, подобных этому?

Юра.

[Константин О.]

дорогие Юрий и Владимир(Штоль),

если оставить сантименты , воспоминания и прочее (в конце концов на меня
тоже бросались с ножом и "катили" толпой в армии разные нацмены, но
сейчас речь не об этом), в чем ваша принципиальная позиция?
В том, что к врагу надо быть беспощадным?
Что неважно кто перед тобой женщина или ребенок, надо отбросить все, и для спасения
себя и друзей надо идти на все?
Или же в каждой конкретной ситуации надо действовать по обстоятельствам, как подсказывет
совесть и на войне случается всякое?
Или же мы как не пережившие ничего и сказать не можем? (с этим у меня тоже проблемы
мы не были и среди апостолов, тем не менее вполне определенно высказываемся о личности Иуды, мы не были среди и участников первого Вселенского Собора, но обличаем Ария каждый раз когда читаем акафист Николаю Угоднику и восхищаемся его поступком).
Я просто хочу узнать как правильно с вашей точки зрения, так как ответ бывает всякое
меня мягко говоря не устраивает так как есть принципиальная разница между тем как
надо, (и можно привести тысячу примеров, что люди так себя и вели) и как получается
(и тут можно привести массу примеров), и не судить людей, но обличать поведение.
Я искренне хочу узнать ваше мнение выраженное не иносказательно через истории, рассказы и т.д., а прямо.  Может я заблуждаюсь и мне надо пересмотреть свою позицию.

простите Христа ради
Константин

[Владимир Штоль]

дорогие Юрий и Владимир(Штоль),

B каждой конкретной ситуации надо действовать по обстоятельствам, как подсказывет
совесть и на войне случается всякое

Случается всякое, и ни одна ситуация наверно не похожа на другую.
Я буду поступать по совести, в конкретной ситуации решая, что делать. И решив, сделаю, если Бог даст на то сил.
Не дай Господи принимать такие вот решения.

Владимир
(простите меня за многословие)

[Павел Б.]

Дорогие братия Юрий,Константин,Владимир!

Вообще-то у нас в народе принято было следующее:если драться-до первой крови,лежачего не бить,сдавшегося щадить.
Так и пленных не унижать,не пытать и не убивать.
Женщин,немощных стариков и детей-не трогать.
По крайности,можно понять,что есть слепое орудие,а есть организаторы.Тот мальчишка ещё мог бы перевоспитаться,но трудно представить подобное с человеком,методически отстрелявшем аж 18 русских солдат.
Аффект конечно же был,что тут поделаешь.И Буданова и Ульмана нет,исчезли волей или неволей-трудно сказать...
Бог Судия им и всем нам.Но думается,что когда сила на твоей стороне и враг действительно побеждён-самое время проявить надлежащее великодушие.Голодных-накормить,
раненым и больным-помочь и т.п. Так будет по-христиански,по Православному.

Господи,помилуй и прости нас,грешных.

Ваш во Христе,Павел,
модератор.

[Владимир К.]

Мне кажется, что наиболее точный вывод дал уважаемый Константин О.:

...мы не можем и не должны размывать базовые принципы существования русского этноса, который был взращен и воспитан Святой Церковью. Народ перестает быть народом не с физическим исчезнованием, а с исчезновением носителей определенного менталитета.

 

Поэтому считаю, что в последующем рассказы, провоцирующие нравственный релятивизм и даже двойные стандарты, модераторам нужно сразу убирать. Тут приходится снова подчеркнуть, что ни Ульман, ни Буданов не совершали убийств женщин и детей ради личного выживания. Буданов в состоянии аффекта задушил чеченскую снайпершу, привезенную на допрос после только что совершенных ею убийств, когда она стала грязно ругаться, кричать Буданову, что ничего он не сможет ей сделать, а она точно так же, как перестреляла его солдат, пристрелит и его дочерей. Это уже обсуждалось на форуме 4 года тому назад. 
http://www.rusbeseda.ru/archive/20.htm#28551

[Павел Б.]

Мне кажется, что наиболее точный вывод дал уважаемый Константин О.:

...мы не можем и не должны размывать базовые принципы существования русского этноса, который был взращен и воспитан Святой Церковью. Народ перестает быть народом не с физическим исчезнованием, а с исчезновением носителей определенного менталитета.

 

Поэтому считаю, что в последующем рассказы, провоцирующие нравственный релятивизм и даже двойные стандарты, модераторам нужно сразу убирать.

Дорогой Владимир Леонидович!

Считаю,что разговор был очень полезен и полностью поддерживаю выделенную Вами в цитате,мысль уважаемого Константина О.,поскольку и впрямь лучше не скажешь.

Поэтому считаю, что в последующем рассказы, провоцирующие нравственный релятивизм и даже двойные стандарты, модераторам нужно сразу убирать.

Добавлю,что нужно больше приводить примеров,показывающих русские и Православные традиции.Именно публикация таких историй определяет направленность "Русской Беседы".Чтобы было что читать и обсуждать.
Надеюсь,Бог даст такие возможности.

Спаси Вас,Господи,дорогие братия!

Во Христе,Павел,
модератор.

[Павел Б.]

...нужно больше приводить примеров,показывающих русские и Православные традиции.Именно публикация таких историй определяет направленность "Русской Беседы".Чтобы было что читать и обсуждать.
Надеюсь,Бог даст такие возможности.

После 12-го июня наступило 14-е. 14 июня 1995 г.

Армия, оправившись от первых потерь в Чечне, все сильнее зажимала бандитов. До ликвидации боевиков оставались дни. Истинным организаторам бойни стало ясно, что кампания начинает двигаться не по намеченному плану. Нужен был шаг, кардинально меняющий ситуацию. Когда говорится об освещении российскими СМИ чеченской войны, то имеется в виду, как правило, воздействие лишь на отечественного обывателя.

Для него наш солдат в Чечне представал то бессмысленной жертвой, то бесчеловечным зверем. Но объектом “промывки мозгов” был и стоявший по ту сторону фронтовой линии чеченский боевик, смотревший российское телевидение и читавший российские газеты. Что же узнавали из этих источников исполнители грядущего рейда за буденновскими роженицами? Учитывая недоступность архивов ОРТ и НТВ, достаточно перелистать подшивки “Известий”, “Комсомольской правды”, “Московских новостей” “Московского комсомольца” и др.

Все они пишут о зверствах наших солдат в Самашках: мол, повесили 30 детей на околице, одиннадцатилетней девочке отрезали голову, бросили гранаты в подвалы с прятавшимися там женщинами и детьми. Начитавшись такого, не страдавшие и ранее милосердием боевики были готовы убивать каждого русского. Впервые на эти обстоятельства обратил внимание депутат Станислав Говорухин. Он же во главе комитета проводил парламентское расследование тех событий в Самашках.

Действительность же была иной. Наши войска, численностью около 250 человек, после отодвигания сроков штурма (тем самым предоставлялась возможность ухода мирных жителей из зоны боевых действий) вошли в Самашки. Старейшины этого большого села (2000 дворов) убедили, что здесь боевиков нет. Около семи часов вечера вся группа попала в засаду. Был страшный бой. Треть наших солдат погибла, почти все остальные были контужены. Боевики использовали тяжелое вооружение. Все, что писали газеты, оказалось ложью. Зачем они это писали, теперь ясно — готовился Буденновск. Для этого были нужны озверевшие исполнители.

“Альфовцы”, шагнувшие на буденновскую землю, об этом не думали. Они прибыли на очередную антитеррористическую операцию. О том, что было дальше, считается, что знает каждый: безликие, напоминающие в своих шлемах-сферах гуманоидов, увешанные оружием, профессионалы побежали на штурм, потеряв “всего” троих человек, захватили первый этаж больницы, стали выводить пленных. До окончания “работы” оставалось пятнадцать минут. Казалось, минуты — и боевики будут перебиты, заложники освобождены, но внезапные переговоры Черномырдина с Басаевым все срывают, в результате страна на коленях, проигранная война и эскалация терроризма, поныне не утихающего.

Иной соотечественник, давно переставший ждать благо от правителей, начинает обвинять альфовцев: “Если бы они не выполнили приказа и перебили бандитов, не было бы последовавшего за тем национального позора всей чеченской войны”. Легенда, рожденная с благой целью, скрыла трагедию Буденновска, ее настоящих виновников. Был утоплен в словесах подвиг воинов “Альфы”, совершивших невозможное. Облик бронированного профессионала-терминатора заслонил собой пошедшего умирать за буденновских женщин и детей воина. Из разговоров с участниками тех событий, анализа газетных материалов удалось составить картину произошедшего. Это еще раз подтвердило, насколько лжив мир виртуальных представлений, в котором мы живем.

Бандиты тщательно все продумали перед акцией в Буденновске. Ставились три цели. Во-первых, совершить перелом в войне, добившись как минимум передышки для разбитых бандитских отрядов. Второе. В Буденновске был банк, обеспечивавший платежи по Чечне. Требовалось разгромить банк, скрыть определенные проводки между респондентами, находившимися вне Чечни и на ее территории. И третье. Дудаевцы хотели “наказать” вертолетчиков, дислоцированных в Буденновске.

Больница была идеальным местом для проведения акции. Добротное каменное здание, окна первого этажа на высоте 1,80 м зарешечены. Живой щит находится под рукой — на момент захвата в больнице было около 800 больных и 300 медработников (после облавы число заложников увеличилось до 3000 человек). Под крышу чеченской фирмы “Ирбис”, арендовавшей склады у больницы, еще до вторжения были подвезены боеприпасы, рассчитанные на длительные боевые действия. Пользуясь тем, что чеченцы свободно расселены по Ставрополью и Буденновск тому не исключение, часть отряда Басаева просочилась в город еще до прибытия “камазов” с бандитами.

Грустно вспоминать ту наивно-поспешную реакцию властей, с которой они кинулись наказывать “алчных” гаишников (полегших в большинстве под пулями чеченцев), поверив интервью с главным бандитом, утверждавшим, что в Буденновск его привела жадность сотрудников дорожной инспекции, отнявших у него на постах все деньги на взятки и лишивших его возможности доехать до Москвы. За два дня до трагедии из Грозного сообщили о готовящемся налете, но МВД обвинило информатора в провокации.

“Альфа” прибыла в Буденновск уже после чудовищной облавы, ближайший прецедент которой наблюдался в российской истории полтысячи лет назад. Загнав заложников в больницу, чеченцы сразу же расстреляли находившихся в ней раненых летчиков и милиционеров. Стянутые к больнице сотрудники внутренних войск не смогли создать плотное кольцо обороны и действовали вразнобой. Лишь к десяти часам вечера в Буденновске появились министр ВД Виктор Ерин, директор ФСБ Сергей Степашин, вице-премьер Николай Егоров. Ответственным за операцию был назначен Ерин.

Первоначально “альфовцы” были размещены на блоках в сотнях метров от больницы. Басаев, за месяцы готовясь к рейду, все рассчитал: какое количество тяжелого вооружения взять с собой, как прикрываться в окнах роженицами, как заминировать здание, как требовать журналистов и что им говорить. Главный результат этих расчетов: взять больницу можно только путем армейской операции с применением техники, артиллерии, вертолетов. Наличие огромного числа заложников, среди которых беременные женщины и раненные, исключала всякую возможность проведения такой операции. Вывод для Басаева был однозначный: чеченский ультиматум будет принят.

Силовики, едва прибыв на место, стали ставить перед бойцами подразделения задачу — на штурм. Не имея плана больницы, используя в качестве карты аэрофотоснимок, сделанный вертолетчиками с птичьего полета, они все решили за командование штурмующего подразделения. На простом языке план был таков: сто тридцать “альфовцев”, прикрываемые СОБРами, пойдут под автоматы и гранатометы двухсот пятидесяти боевиков батальона Басаева, натасканного в прошлом в Абхазии нашими же специалистами; потом они полезут в забаррикадированные окна второго этажа и, предотвращая возможность взрыва заминированного здания, среди толп заложников перебьют всех бандитов.

Командование “Альфы” убеждало, что в больнице этого делать нельзя — будет кровавая бойня, там погибнут и заложники, и штурмующие. Нужны тщательная разведка и подготовка, надо попытаться вытянуть боевиков из больницы. Но тщетно. Люди, попавшие в кресла по принципу преданности вождю демократии, отдавшему им приказ штурмовать и улетевшему в Канаду, имели представление об антитерроризме и войне вообще, вероятно, по кинофильмам “Крепкий орешек” или “Робот-полицейский” и многим другим, заполонившим наш экран.

Руководство спецподразделения поняло, что отказаться от приказа не удастся. Памятен был еще октябрь 93-го, когда “Альфа” повела себя по-своему. Второго раза ей не простят. Возможно, эта отправка без подготовки на убой — своеобразная месть за предотвращение большого смертоубийства в 93-м. Не пойдут они — пошлют других, менее обученных, еще больше крови буденновцев будет пролито. У Ерина удалось выпросить отсрочку штурма всего лишь на один час. Подготовка к освобождению заложников в Лиме длилась около полугода — там было 15-17 террористов и 70 заложников.

В Буденновске генералы, прессуемые Верховным, дали один час, чтобы подползти к больнице и посмотреть, как она выглядит. Штурмовать первоначально собирались в темноте в четыре часа. Командование “Альфы” запросило 15 единиц бронетехники — дали четыре. В планировании и руководстве штурмом не было и крупицы того, что называется военным искусством, но страшнее было то, что прибывшим генералам было глубоко наплевать на жизни тех, кто будет погибать в больнице, на престиж страны, на все. Не наплевать только на мнение того, кто находится в Голифаксе и требует от них штурма.

Анатолий Николаевич Савельев, бывший тогда начальником штаба подразделения, поняв, что “Альфу” отправляют на расстрел, не остался в штабе руководства операцией, а пошел в боевые порядки, и в день штурма многие остались обязанными ему жизнью. Перед атакой “Альфу” отвели с блоков, чтобы дать людям поесть, помыться перед боем. Командир одной из штурмующих групп, собрав воинов, сказал им примерно следующее: “Это не антитеррористическая операция, завтра мы идем на смерть, и большинство из стоящих здесь погибнут. Тот, кто к смерти сейчас не готов, может выйти из строя. Никаких претензий к нему не будет”. Никто из стоящих, а там было около половины группы, не сдвинулся с места.


Около пяти часов утра, едва успев развернуться, пошли на штурм. В одной из битв Наполеон, наблюдая атаку английской конницы, сказал: “Самая лучшая в мире кавалерия — под самым безмозглым в мире командованием”.

Как минимум за два часа Басаев был предупрежден о штурме. Это, как ни странно, уберегло в тот день жизни многим. Бандиты ждали, и ожидание было напряженным. Группы развернулись на территории больничного городка, травматологического и инфекционного отделений. При первой же попытке проскочить открытое пространство из больницы был открыт шквальных огонь. У дудаевцев не выдержали нервы. Начни они на 5-7 минут позже, и половина “Альфы” была бы накрыта. Впоследствии участники этой запредельной схватки отмечали много странных деталей. Люди шли на бьющие по ним в упор с 20-30 шагов крупнокалиберные пулеметы, гранатометы и автоматы. Ветераны утверждают, что огня подобной плотности не было даже при штурме дворцы Амина. У одного из бойцов насчитали девять попаданий: три пули в бронежилете, три в автомате и магазинах, три в теле. А ведь удар одной пули — это около тонны веса.

Первым погиб Владимир Соловов. Около 30 минут он вел бой ближе всех к больнице, отвлекая огонь на себя и давая возможность выйти из-под огня товарищам. Получены две пули в руку, он, распластавшись, повернулся на бок, чтобы перевязать себя, и получил третью, смертельную в спину. Бойцы СОБРа, прикрывавшие “Альфу”, вспоминают, как, преодолев ползком по траве пустырь, они добрались до бетонных блоков, обернулись и увидели, что на том месте, где ползли, трава скошена, как косой, пулеметными очередями. Потери начались с первых минут боя.

Группа, шедшая на травматологическое отделение, напоролась на сильный огонь. В доли секунды Дмитрий Рябинкин определил позицию чеченского пулеметчика и уложил его, что дало возможность группе укрыться, но сам погиб. К одному из торцов больницы прорвалось пять человек. Штурмующих отрезали пулеметом и стали заваливать сверху гранатами, но бронетранспортера поддержки на месте не оказалось, никто не прикрывал группу. Чтобы вытащить их, пришлось предпринять отвлекающее движение снайперов, при этом на территории детского сада погиб Дмитрий Бурдяев. Во время всей операции в спину идущим “альфовцам” и по окнам больницы периодически начинали долбить стоящие в дальнем оцеплении милиционеры и армейцы.

Четыре приданные брони были сожжены гранатометчиками. А над всем этим адом стоял вопль выставленных в окна женщин, махавших тряпками и кричащих “Не стреляйте”. А из-под их ног и рук непрерывно били пулеметы. Но они стреляли. Валили, прижавшись к земле, выскакивая из-за изрешеченных укрытий, между женских рук и ног, приноравливаясь к их приседаниям от выстрелов. Потом, когда басаевцы покидали больницу, удалось посчитать убитых и раненых. Их оказалось около пятидесяти. Большинство раненых, по свидетельству врачей, не жильцы — пулевые ранения в голову. Самым большим шоком для бандитов был вид идущих в упор на пулеметы спецназовцев и смерть, достающая их даже за трепещущими женскими телами. Вспоминая это, Басаев говорил: “Я понял, что такое “Альфа”.

Когда удалось вытащить из огневых мешков ребят, штурм был прекращен. Почти четвертая часть группы была ранена. Около четырех часов шла эта жуткая дуэль.

Ерин был проинформирован о результатах первого штурма. Второй штурм планировалось проводить массированным применением войск МВД, были подогнаны до 50 единиц бронетехники. Но тут начались переговоры Черномырдина с Басаевым. Телефонный кабель в больницу был проведен еще перед штурмом по инициативе сотрудников “Альфы”. То, что переговоры начались, — это нормально. Тем более, что атака “альфовцев” принесла плоды: акцент с политических требований прекратить войну был смещен в сторону того, на каких условиях басаевцы выйдут из больницы, какие им будут предоставлены гарантии. Они явно были не готовы к тому, что их будут ТАК штурмовать.

Недоумение вызывает то, что с бандитом говорило первое на то время лицо в государстве. Ельцин был в Голифаксе. Но факт этот объясняется “уличностью” всей нашей правящей элиты. То, что бандиту давались обещания, это тоже явление обычное в практике освобождения заложников. Но после того, как места заложников заняли добровольцы, разместившиеся вместе с бандитами в автобусах, и войска МВД готовились к штурму, прозвучал приказ от Черномырдина выпустить Басаева.

Это было явное “новаторство” в отношениях с террористами. Попытки перехватить автобусы натыкались на запрет — премьер “держал слово” перед бандитом. Эта странная “принципиальность” в комплексе со всеми предшествующими налету информационными мероприятиями свидетельствует о том, что кукловоды теракта сидели вовсе не в чеченских горах. И нужны были последующие кровопускания и террор. Нужна была чеченская победа в войне и сломленный русский дух. Но к “Альфе” все это уже не имеет отношения. Докладом о результатах штурма для нее боевые действия в буденновске закончились. Совершая подвиг под окнами больницы, ее бойцы сберегли сотни жизней своих соотечественников и добились перелома в ходе теракта: боевики, спасая свою шкуру, покинули больницу и освободили рожениц, теперь действительно можно было проводить операцию. Они победили в этой проигранной битве, внеся свой бесценный вклад: три жизни своих товарищей.

Взято ЗДЕСЬ.

[Шилов]

Ребята, отрезанные от своих, под командованием моего знакомого ушли вглубь чужой территории, бродили там несколько недель, стараясь ни на кого не нарываться. Но если не получалось - уничтожали всех, чтобы не донесли о них врагу. Моджахедов - как получится, а женщин и детей знакомый расстреливал сам. Считал, что максимальное количество ребят он, как командир обязан вернуть домой живыми, а ответственность за цену этого возвращения решил оставить на себе. Вернул почти всех

Я токмо одно скажу - такому Командиру я бы своего сына доверил! Согрешил ли он? Да согрешил. Но из двух зол он выбрал меньшее. Стало быть надо за спасение его души молиться. Будь мой сын на месте его солдат, то и детям своим, и внукам заповедывал бы молиться за такого командира.

Почему никто не осуждает наших летчиков бомбивших Грозный? Почему никто не бросает камень в артиллеристов ведших артогонь по тому же Грозному? Что в Грозном не было детей и женщин? А тут командир ради спасения жизни своих солдат взял на себя грех и надо такого командира осудить и в порошок стереть? Командир этот поступил по-совести, а значит по-христиански, он не тело свое, он душу свою положил за други своя. В мирное время это понять трудно, но у войны свои законы. Война есть война. Она сама по себе большое, кровавое преступление.

Возможно, что найдется какой-то командир, который ради спасения жизни ребенка вражеского народа и положит роту своих солдат. Он будет что ли героем? Или это будет по-христиански?

Своей жизнью мы вправе распоряжаться так как нам угодно, но вправе ли мы распоряжаться жизнью тех, кто нам ее доверил?

[Павел Б.]

Ребята, отрезанные от своих, под командованием моего знакомого ушли вглубь чужой территории, бродили там несколько недель, стараясь ни на кого не нарываться. Но если не получалось - уничтожали всех, чтобы не донесли о них врагу. Моджахедов - как получится, а женщин и детей знакомый расстреливал сам. Считал, что максимальное количество ребят он, как командир обязан вернуть домой живыми, а ответственность за цену этого возвращения решил оставить на себе. Вернул почти всех

Я токмо одно скажу - такому Командиру я бы своего сына доверил! Согрешил ли он? Да согрешил. Но из двух зол он выбрал меньшее. Стало быть надо за спасение его души молиться. Будь мой сын на месте его солдат, то и детям своим, и внукам заповедывал бы молиться за такого командира.

Уважаемый казак Олег Шилов!
Тогда Вам пришлось бы молиться не только за того командира,но и за своего сына,поскольку очевидно,что зрелище расстреливаемых батей-командиром,женщин и детей никак не может пройти безследно для его чести и совести.Как сказал уважаемый Администратор Владимир К.-как на это посмотрят солдаты,почему не остановят?
И не имеет никакого значения,что батяня-командир взял на себя этот грех,что он имел на это право согласно армейской субординации.
Живой сын лучше мёртвого,но трудно сказать,станет ли он относиться к слабым и беззащитным и по существу-невиновным так,как положено Русскому солдату.
Перечитайте отрывок в теме"Живый в помощи" В.Николаева,приведенный Владимиром Штолем.

Почему никто не осуждает наших летчиков бомбивших Грозный? Почему никто не бросает камень в артиллеристов ведших артогонь по тому же Грозному? Что в Грозном не было детей и женщин? А тут командир ради спасения жизни своих солдат взял на себя грех и надо такого командира осудить и в порошок стереть? Командир этот поступил по-совести, а значит по-христиански, он не тело свое, он душу свою положил за други своя. В мирное время это понять трудно, но у войны свои законы. Война есть война. Она сама по себе большое, кровавое преступление.

Если перед Армией стоит задача взять город,занятый противником,она его возьмёт.Но когда враг побеждён и сломлен-то НЕ в русском обычае после победы вырезать всех,включая грудных младенцев.

Возможно, что найдется какой-то командир, который ради спасения жизни ребенка вражеского народа и положит роту своих солдат. Он будет что ли героем? Или это будет по-христиански?

Господень промысел нам неведом.Может статься так,что сей народ перестанет быть вражеским после сего случая...
Кстати,а с каким-таким врагом эта рота должна биться за вражеского же ребёнка? Не надуманная ли у Вас
постановка вопроса?

Своей жизнью мы вправе распоряжаться так как нам угодно, но вправе ли мы распоряжаться жизнью тех, кто нам ее доверил?

Мы,как гражданские-нет,но на войне свои законы.
Такое право у командира во время войны имеется.Однозначно.
Так,командир крейсера "Варяг" предпочёл не отсиживаться в безопасности в порту,а вывел в море свой корабль,не сдался в плен,чтобы сохранить любой ценой жизни команды,а принял бой.
Поскольку честь дороже жизни.
Честь Русского солдата-дороже жизни,об этом забывать не стоило бы.

Во Христе,Павел,
модератор.

[Константин О.]

Павел,
как анти-тема той, что Вы предложили, но по сути о том же ...

---------------------------------
Источник: Энциклопедия мировых сенсаций ХХ века. Том 1: Преступления века.

В середине 60-х годов Соединенные Штаты направили необученных новоб-
ранцев сражаться во вьетнамских джунглях. Их методы усмирения не раз
принимали форму безумия. Одной из жертв стала деревня Сонгми.

Америка вступила в войну с Вьетнамом в разгар идеологической борьбы
между двумя системами - капитализмом и коммунизмом. Тысячи молодых аме-
риканцев были посланы навстречу гибели в дремучие джунгли, кишащие змея-
ми. Они проливали свою кровь в местах с непроизносимыми названиями от
рук людей с невыговариваемыми именами. Но, как утверждали их командиры,
доблестные солдаты армии США выполняли свой долг, достойный памяти вели-
ких предков - благородных воинов Паттона, Макартура и Эйзенхауэра. Они
не устраивали ям-ловушек, утыканных заостренными бамбуковыми кольями, не
мучили военнопленных, заставляя их под пытками сознаваться в своих "во-
енных преступлениях", - судьба многих американцев, попавших в плен. Но
все утверждения о благородной миссии американских войск во Вьетнаме были
похоронены 16 марта 1968 года в крошечной деревушке Сонгми, расположен-
ной на восточном побережье Южно-Китайского моря.
В этот день рота "Чарли" из состава 11-й пехотной бригады ворвалась в
беззащитную деревню на прибрежной равнине и хладнокровно уничтожила око-
ло пятисот ее жителей - мужчин, женщин и детей. В холодной отрешенности,
перемежавшейся с приступами слепой ярости, каратели в форме американской
армии учинили кровавую расправу над мирным населением вьетнамской дерев-
ни. Эту смертельную оргию можно сравнить по жестокости с варварскими ак-
циями СС в СССР и Польше во время второй мировой войны. Стариков сбрасы-
вали во рвы и закалывали штыками, беременным женщинам вспарывали животы,
а тех, кто пытался выбраться из этого ада, швыряли обратно на кучи мерт-
вых тел...
Коллективное безумие, охватившее роту "Чарли", так и осталось загад-
кой. Тем более что за это преступление был наказан только лейтенант
Уильям Келли, если три дня пребывания в тюрьме можно считать наказанием.
Он был освобожден после рассмотрения дела президентом США. Множество раз
это кровопролитие обсуждалось с привлечением его непосредственных участ-
ников, представителей тыловых штабов и американской общественности. Бо-
лее чем любой другой эпизод той войны, трагедия Сонгми стала символом
безумия, обнажив обстоятельства, при которых обычные, вполне добропоря-
дочные молодые люди под психологическим прессом войны превращаются в
кровожадных варваров. На полях вокруг Сонгми были жестоко растоптаны
традиционные американские идеалы добра и справедливости.
На землю, заселенную в основном сельскими жителями, пришла беспощад-
ная война с ее современной технологией уничтожения. Американцы обрушили
на них напалм, фосфорные бомбы, дефолианты и другие чудовищные средства
поражения. И вьетнамцы недоумевали: чем они навлекли на себя такой гнев
чужеземцев?
Но Сонгми, да и все другие деревни Вьетнама рассматривались амери-
канским военным командованием как партизанские базы бойцов-вьетконгов-
цев, которые с помощью крестьян не без успеха противостояли самой мощной
державе мира. Разочарование, вызванное трудностями ведения боевых
действий против невидимой и неуловимой армии Хо Ши Мина, перерастало у
американских военачальников в труднообъяснимую жестокость. Они начали
применять тактику "выжженной земли". Когда рота "Чарли" вступила в Сонг-
ми, семьдесят процентов деревень в провинции Куангнгай в результате та-
кой политики были стерты с лица земли, но ведь милосердие никогда и не
было обязательным атрибутом войны.
Вот что тогда говорил по этому поводу один из американских пехотин-
цев: "Мы называли их коротышками, узкоглазыми, недоделками, придумывали
им другие презрительные клички. Вьетконговцы для нас не были людьми. Мы
никогда не относились к ним как к людям. Они были для нас чем-то
абстрактным, тварями, которые хотели убить нас, и мы просто убивали их
первыми. Это касалось всех, от малолеток до стариков. Вот что сделал с
нами Вьетнам".


Личный счет убитых врагов

Другой солдат, морской пехотинец Филипп Капуто, говорил, что хотя
приказы уничтожать гражданское население и не были писаны черным по бе-
лому, главнокомандующий американскими войсками во Вьетнаме Уильям Уэст-
морленд настойчиво и постоянно требовал от своих солдат убивать как мож-
но больше. Капуто вспоминает: "Стратегия обескровливания противника,
проводимая генералом Уэстморлендом, здорово влияла на наши действия. По-
беды и поражения определялись простым арифметическим подсчетом потерь
противника, индивидуальный успех или неуспех солдат - личным счетом уби-
тых врагов. Начальство требовало от командиров как можно больше трупов и
крови, а те в свою очередь давили на солдат. Поэтому неудивительно, что
у некоторых из нас выработались презрительное, наплевательское отношение
к человеческой жизни и склонность к убийству".
Рота "Чарли" вступила в Сонгми именно с таким настроением.
Первоначально это подразделение было укомплектовано ста пятьюдесятью
самыми обычными американскими парнями из тех, кому судьба уготовила кро-
вавый экзамен.
В августе 1967 года, во время боевой подготовки в одном из американс-
ких учебных центров, солдат предупредили, что в любой момент они могут
быть переброшены во Вьетнам. Люди вроде лейтенанта Уильяма Келли, кото-
рый до призыва в армию не имел определенной профессии, с удовольствием
предвкушали это событие.
У себя на родине рота "Чарли" снискала репутацию незаурядного подраз-
деления. Она отлично действовала на учениях в условиях, приближенных к
джунглям, и воинское мастерство личного состава оценивалось весьма высо-
ко.
Некоторые опасения вызывали разве что состояние дисциплины да личные
качества отдельных солдат. Один из них, Майкл Бернхардт, прошел подго-
товку как десантник, а оказался в пехотной роте. Он не очень лестно от-
зывался о своих товарищах по оружию: "Некоторые солдаты в роте вели себя
странно, проявляли неоправданную жестокость. Это, конечно, не были
отъявленные подонки, их всегда признали бы годными к военной службе. Но
нельзя было предположить, что кто-то из них станет зверски убивать или
пытать людей".


Роковой выбор

Рота "Чарли" прибыла в Нам, как называли эту страну американцы, во
вторую неделю декабря 1967 года. Подразделению выделили район боевых
действий в провинции Куангнгай с несметным количеством мелких деревушек,
население которых значительно поредело от артиллерийского огня и частых
налетов авиации. Крестьянам было приказано под угрозой смерти не пускать
вьетконговцев в свои дома. Однако они не могли воспрепятствовать бойцам
Хо Ши Мина использовать деревни в качестве партизанских баз, так как
"свои" тоже грозили им смертью. Таким образом, деревенские жители оказа-
лись в этой войне в джунглях между двух огней.
26 января 1968 года рота "Чарли" была включена в ударную группировку
в составе около пятисот человек для проведения операции прочесывания в
самых глухих местах Куангнгай, в так называемой "индейской стране", где,
по данным разведки, слишком свободно хозяйничали вьетконговцы. Целью
операции была ликвидация вражеского батальона, который уже несколько лет
успешно действовал в этой местности, несмотря на массированное примене-
ние взрывчатки и дефолиантов. На этот раз было решено обойтись без ору-
жия массового поражения, предоставив свободу действий наземным войскам.
По приказу командования была сформирована тактическая группа в составе
рот "Альфа", "Браво" и "Чарли".
К середине февраля среди американских солдат установилась атмосфера
уныния, усилились пораженческие настроения. Как бы оперативно их ни пе-
ребрасывали в районы, где находились партизаны, тех кто-то предупреждал,
и они успевали исчезнуть. А необстрелянные новобранцы, прибывшие из Аме-
рики, дрожали от страха в непроходимых джунглях. И уже в феврале нача-
лись первые потери. Один солдат подорвался на мине-ловушке. Радиста Рона
Уэбера настигла снайперская пуля. Уэбер погиб из-за ошибки командира
первого взвода Келли, который решил обойтись без разведки и вывел свое
подразделение на открытую местность. Эта оплошность была первым, но, к
сожалению, не последним проявлением некомпетентности лейтенанта Келли,
который вообще оказался никудышным командиром.
Еще на "гражданке", со дня на день ожидая неизбежной повестки о при-
зыве в армию, Келли решил поступить на службу добровольно. Он был коро-
тышкой - ростом ниже 160 см. В условиях войны армия вынуждена была до-
вольствоваться и такими вояками. К тому времени, когда Келли надел воен-
ную форму, в США уже открыто проявлялись антивоенные настроения: стре-
мясь избежать призыва, молодежь укрывалась в Канаде, устраивались марши
мира с церемонией сожжения американского флага и призывных свидетельств.
Солдаты, приезжавшие на побывку с фронта, не встречали ожидаемых почес-
тей. В такой обстановке армия не гнушалась пушечным мясом любого сорта
для продолжения войны, ежемесячно обходившейся налогоплательщикам в мил-
лиарды долларов.
Вот почему Уильям Келли, несостоявшийся повар и мойщик машин, неудав-
шийся клерк страховой компании и контролер на железной дороге, в возрас-
те двадцати двух лет стал офицером армии США.
В бесконечных рейдах по дремучим джунглям и рисовым полям рота "Чар-
ли" продолжала нести потери. Американцы захватывали партизан, но к этому
времени лекция об обращении с военнопленными в соответствии с Женевской
конвенцией, которую им когда-то читали, была напрочь забыта. Война трав-
мировала солдатские души, внеся свои коррективы в привычные моральные
принципы. Зверские избиения подозреваемых в сочувствии врагу стали обыч-
ным делом. В книге Майкла Билгона и Кевина Сима "Четыре часа в Сонгми"
Фред Уидмер, которого окрестили "мистером убийцей", так вспоминает о
том, как было утрачено всякое подобие человеческого отношения к людям в
роте "Чарли": "Самое ужасное началось, на мой взгляд, когда мы перестали
брать пленных. Пара выстрелов - и все, никакой возни и хлопот. Затем,
уже позднее, придумали отрезать у "вьетов" уши, калечить их".


Как распознавали врагов

"Одного вьетконговца со связанными руками привязали к столбу. В штаны
пленника засовывали горящие окурки и наблюдали дикую пляску, когда окур-
ки жгли ему задницу. Это делалось, чтобы развязать ему язык, а заодно и
выместить свою злость. Я не помню, как дальше поступали с такими пленны-
ми. Чем дольше это продолжалось, тем меньше им верили. Мы уже никому не
верили, потому что было непонятно, кто есть кто. Мы не знали, кто из них
враг.
Однажды начав убивать пленных, мы уже перестали сдерживаться. Я бы
сказал, что это стало обычным явлением. Я тоже издевался над пленными и
вел себя так же, как все. Мы отрезали старикам бороды, что было самым
большим издевательством: борода у вьетнамца считается признаком мудрос-
ти. Мы избивали пленных вьетконговцев, пытаясь заставить их говорить. Я
сам никого не замучил до смерти. Но на моих глазах, кажется, такое слу-
чалось". Это было вынужденное горькое признание.
В той грязной игре, которую Америка вела во Вьетнаме, были стерты
различия между армией Хо Ши Мина, партизанами и мирными жителями. В вос-
паленном воображении измотанных постоянным страхом и ненавистью солдат
роты "Чарли" все вьетнамцы поголовно стали врагами. И потому заслуживали
смерти.
Боевые потери сократили численность роты "Чарли" до ста пяти человек.
15 марта солдатам объявили, что на следующий день предстоит операция
прочесывания. Келли сообщили, что в деревне Сонтми находится штаб неуло-
вимого 48-го батальона вьетконговцев, за которым рота "Чарли" охотилась
со времени своего прибытия во Вьетнам. Солдатам также сказали, что к мо-
менту их прибытия в 7.30 утра в деревню все гражданское население будет
эвакуировано. Останутся только вьетконговцы, с которыми следует обра-
щаться как с солдатами противника.
Никаких записей об инструктаже перед этой операцией не сохранилось.
Но все его участники утверждают, что смысл приказа однозначно сводился к
уничтожению всех построек, скота и домашних животных и захвату нес-
кольких пленных для допроса. Остальным был уготован ад. Сержант Кеннет
Ходжес вспоминает: "Наконец-то для нас настало время поквитаться, расп-
латиться по счетам. Пришло время реванша, когда мы могли отомстить за
своих погибших товарищей. Нам четко объяснили, что пленных быть не долж-
но. Кто-то спросил, относится ли это к женщинам и детям. Приказ касался
абсолютно всех в деревне. Они враждебно относились к американцам. Стало
ясно, что в этой деревне никто не заслуживал пощады".
На следующий день солдаты с запасами фосфорных зажигательных гранат,
дополнительными подсумками боеприпасов, с минометами и стрелковым оружи-
ем погрузились на вертолеты с зеленой камуфляжной окраской и отправились
на свидание со смертью. Внизу простирался пестрый зелено-коричневый
вьетнамский ландшафт, по которому зловеще ползли тени, отбрасываемые
винтокрылыми машинами.
Вместе с солдатами роты "Чарли" на борту одного из вертолетов в зону
операции вылетели репортер и фотограф информационного отдела американс-
кой армии, которые впоследствии представили документальные подтверждения
событий, происшедших в Сонгми.


Гибель деревни

В то утро, когда с неба на деревню Сонгми вдруг свалилась армада бое-
вых вертолетов, она жила своей обычной размеренной жизнью. В прицелы
крупнокалиберных пулеметов можно было наблюдать, как дети играют, барах-
таясь в пыли, женщины кипятят воду на кострах, мужчины трудятся на рисо-
вых полях. В 7.30 по деревне был открыт огонь фугасными и зажигательными
снарядами с белым фосфором. Население бросилось в подземные укрытия.
Через несколько минут огневая подготовка стихла, и в Сонгми устреми-
лись солдаты роты "Чарли", готовя к бою оружие и гранаты. Они шли по ри-
совым полям развернутым строем, ведя беспрерывный огонь.
На суде выяснится, что почти все женщины были скошены автоматными
очередями еще до того, как рота солдат вошла в деревню.
Здесь солдаты совсем озверели. В соломенные хижины полетели фосфорные
гранаты, а их обитателей косил огонь из автоматических винтовок.
Рядовой Аллен Бойс, который впоследствии на судебных слушаниях по по-
воду этой бойни воспользовался правом отказа от дачи показаний, заколол
старика ударом штыка в грудь, затем выстрелил ему в шею. Потом он прист-
релил еще одного человека и сбросил его в колодец, швырнув следом грана-
ту.
Никто из жителей не был вооружен. Солдаты роты "Чарли" двигались от
хижины к хижине, хватая испуганных женщин и детей за волосы, выкрикивая
"Вьетконг? Вьетконг?", и затем хладнокровно убивали их. Беглецов тут же
пристреливали в спину. Группы от двадцати пяти до сорока человек, пря-
тавшиеся в придорожных канавах, расстреливались из автоматического ору-
жия.
Капитан Эрнест Медина, представитель штаба бригады, наблюдавший в
этот день за ходом операции, связался по рации с лейтенантом Келли и
спросил о причинах задержки продвижения его роты. Келли ответил, что они
наткнулись на группу гражданских лиц численностью около шестидесяти че-
ловек. "Займитесь ими", - велел Медина. Не уточняя указание, Келли пост-
роил вьетнамцев и с расстояния в десять шагов при помощи двух своих под-
чиненных расстрелял их из пулемета. Затем палачи начали оттаскивать уби-
тых женщин, закрывавших своими телами еще живых детей, и приканчивали
их. Беглецов, пытавшихся укрыться в спасительной полосе деревьев, доста-
ли гранатами и пулеметным огнем.
Примерно пятьдесят жителей Сонгми спрятались в яме в дальнем конце
деревни. В зловонной жиже барахтались старики, женщины и младенцы. Келли
приказал солдатам открыть огонь. Свинцовый град обрушился на этот крича-
щий и извивающийся клубок человеческих тел. Вода в яме окрасилась в алый
цвет.
Не менее жестоко обошлись с животными. Коров и свиней терзали штыка-
ми, курам отрубали головы. Дикий рев несчастных животных стоял в ушах
некоторых солдат, по их собственным воспоминаниям, даже дольше, чем кри-
ки зверски уничтоженных ими людей.


Вакханалия смерти

Безумная машина смерти продолжала неистовствовать, перемалывая жизни
и взрослых, и детей. Уже упоминавшийся Фред Уидмер по прозвищу "мистер
убийца" прикончил мальчишку. "Когда я пристрелил его, меня затошнило. И
тогда я понял: Боже мой, что я наделал?" - признавался он позднее. Однако
то, что творилось вокруг, было не менее ужасно. Солдаты насиловали и
увечили женщин, обезглавливали трупы, снимали скальпы.
Ближе к полудню палачи прекратили стрельбу и сделали перерыв на обед.
Но трагедия Сонгми продолжалась.
С пленными, согнанными для допроса в овраг, покончили выстрелами в
рот. К вечеру было уничтожено еще около сотни мирных жителей - это "от-
ряды смерти" добивали раненых, которые своими стонами нарушали тишину
джунглей. Пламя догоравших хижин ярко освещало ночное небо.
Рассвет обнажил ужасающие следы безумия предыдущего дня. Крестьяне,
которые вернулись с работы на отдаленных полях, увидели мертвую деревню.
Рыдая, они хоронили погибших в общих могилах - матерей рядом с отцами,
братьев рядом с сестрами... Ни одна из жертв не произвела ни единого
выстрела по солдатам-чужеземцам.
Погиб только один американец, случайно попав под артиллерийский огонь
"своих".
Трагедия в Сонгми была победой темных сил в этой войне. В холодном
свете нового дня солдаты армии США начали понимать, что они безнадежно и
навсегда утратили во Вьетнаме статус защитников свободы. Слухи о крова-
вой резне распространились среди солдат со скоростью эпидемии. Вскоре о
том, что произошло, узнала вся Америка. Узнала - и содрогнулась от ужа-
са.
Фрэнк Баркер, командир тактической группы, бесчинствовавшей в Сонгми,
от которого, по утверждению многих участников массовой расправы, исходил
приказ убивать гражданское население, так и не смог оправдаться - через
три месяца, когда скандал достиг наивысшей точки, он разбился на верто-
лете. Широкая общественность впервые узнала о бойне под его руко-
водством, когда один из солдат-очевидцев направил письма о кошмаре в
Сонгми известным политическим и государственным деятелям в Вашингтоне.

[Константин О.]

продолжение ...


Кто отдавал приказы?

Сведения о том, что произошло в Сонгми, начали поступать сначала к
военным, затем к правительственным чиновникам. Фотограф Рональд Хэберли,
участвовавший в операции, предоставил в их распоряжение множество леде-
нящих душу снимков. Он заявил, что считал приказ убивать женщин и детей
исходящим от высшего начальства: "Армейские части не истребляют граж-
данское население в массовом порядке, как это случилось в тот день. Я
впервые видел подобное. Позже я слышал, что командир дивизии хвалил так-
тическую группу за эту операцию, но, как я понимаю, ему не доложили, что
расстрелянными оказались беззащитные женщины и дети".
Представитель госдепартамента Стэнли Резор сначала с недоверием восп-
ринял сообщение о массовой бойне, учиненной американскими военнослужащи-
ми в Сонгми. Администрация Белого дома полагала, что жители деревни слу-
чайно попали под перекрестный огонь в ожесточенной схватке между амери-
канскими и вьетконговскими войсками. Однако когда Резор получил от своих
сотрудников подтверждение о массовых убийствах в Сонгми, он не мог
больше скрывать истину. Для допроса солдат расформированной роты "Чарли"
во Вьетнам были посланы следственные работники. С некоторой долей иск-
ренности бывшие солдаты этой роты давали показания о своем участии в
кровавых событиях.
5 июля лейтенант Уильям Келли был отозван в США, где получил офици-
альное уведомление о том, что он задерживается по подозрению в соверше-
нии массовых убийств. Как оказалось в дальнейшем, его сделали козлом от-
пущения и заставили держать ответ за всех участников побоища.
Еще нескольким офицерам были предъявлены обвинения в нарушении воинс-
кого долга, некоторых солдат обвинили в убийстве по ходу следствия. В
конце концов лишь пятеро предстали перед судом военного трибунала, но
осужден был только Келли. Даже попав на скамью подсудимых, лейтенант не
испытывал ни малейшего раскаяния. Бравый вояка пространно рассуждал о
своем долге убивать коммунистов и о том, каким хорошим солдатом он был.
Вероятно, именно это упорное нежелание признать свои действия военным
преступлением и сделало Келли символическим представителем на скамье
подсудимых всех тех, кто "отличился" в Сонгми.
В то время как некоторые американцы наклеивали на бампера машин таб-
лички с требованием "Освободите Келли!", а участники антивоенных мани-
фестаций обвиняли в случившемся высокое армейское начальство, лейтенант
Уильям Келли был признан виновным в убийстве двадцати двух человек и 29
марта 1971 года приговорен к пожизненным каторжным работам. Но не прошло
и трех дней, как по особому распоряжению президента Никсона заключенного
освободили из-под стражи и разрешили подать апелляцию. Больше он так и
не попал за решетку, а провел три года под домашним арестом в своей
просторной квартире на военной базе в Форт-Беннинге, штат Джорджия, в
условиях полного комфорта, наслаждаясь созерцанием тропических аквариум-
ных рыбок и преданностью любимой собаки.
9 ноября 1974 года бывший лейтенант Келли вышел на свободу. Для мно-
гих американцев он так и остался жертвой войны.
На многострадальной земле Вьетнама давно воцарился мир. Имена пятиде-
сяти трех тысяч погибших американцев выбиты на полированном граните ме-
мориала в Вашингтоне. Но для Келли и других, кто был с ним в тот день,
эта война не закончится никогда.


Страшное проклятие

Варнадо Симпсон - один из тех, кто был рядом с Келли в тот черный
день. К сорока четырем годам он трижды покушался на самоубийство. На
глазах Варнадо от шальной пули погиб его сын. Он считает, что это Божья
кара за бойню, учиненную в Сонтми. Варнадо ежедневно проглатывает бес-
численное количество таблеток. "Да, я убивал. Я отрезал уши, снимал
скальпы и перерезал горло. Да, я делал это. Кажется, раз двадцать пять.
Меня мучают кошмары. Перед глазами постоянно стоят убитые дети. Где
бы я ни был, везде мерещатся лица убитых мной людей. Как вы можете прос-
тить меня, если я сам не могу это сделать... Я никого не подпускаю к се-
бе близко и никого не люблю. Моя любовь умерла в Сонгми".
Келли сейчас - лысеющий бизнесмен с брюшком. Бывший лейтенант работа-
ет в ювелирном магазине своего тестя в Коламбусе, штат Огайо. Он не гло-
тает таблетки и не нуждается в услугах психиатра.
Сонгми навсегда осталась в его памяти, но он никогда не заговаривает
об этом. Несколько лет назад Келли написал автобиографию, в которой по-
пытался оправдать безумие, которое обуяло его и его солдат. "Мы пришли в
Сонгми не для того чтобы убивать мирных людей. Мы пришли туда, чтобы
убить идеологию, носителями которой были эти - я не знаю, как их наз-
вать, - пешки, винтики, куски плоти. Я был там, чтобы уничтожить комму-
низм. Я относился к коммунизму примерно так же, как южанин относится к
негру. Это ужасно".
Для Келли уже слишком поздно извлекать урок из того, что произошло в
Сонгми, но, может быть, для человечества сделать это еще не поздно.
-------------------------------------------


Они тоже спасали своих ... будем как они?

[Юрий Н.]

Здравствуйте.
Господин Константин О., позвольте спросить, кто призывал на нашем форуме убивать женщин, детей, стариков во имя войны, подобной въетнамской. Вы изволите ставить в один ряд борьбу наших солдат в Чечне с бандитами и бойню на территории чужой страны, которая (бойня) не имела под собой никакого обоснования. Каких это своих спасали в Сонгми?


Юра.