Александр III как национальный тип

[Зарубин Олег]

В «Историческом Вестнике» герцог Г.Н. Лейхтенбергский поместил интересную заметку «У гроба Царя».
В числе нескольких гвардейских офицеров он был назначен нести караул при гробе скончавшегося Александра III во время следования тела из Ливадии в Петербург в октябре 1894 г.
«В одном вагоне с нами ехал отец Иоанн Кронштадтский. Когда случалось ночью проходить по коридору, и он не молился у гроба почившего Императора, то его обыкновенно можно было встретить стоящим у окна и смотрящим в уходящую даль, на небо, на звезды.
Какая-то особенно вдохновенная, тихая, но вместе с тем ясная грусть светилась в глазах этого необыкновенного человека! Простой в обращении и скромно одетый, он мало подходил к парадной обстановке официальных панихид, да на них редко и показывался, приходя молиться, когда никто не видел, кроме небольшого ночного дежурства».
Герцог рассказывает дальше, какое сильное впечатление производила на всех сопровождавших гроб одна случайная панихида на станции Поныри Орловской губернии.
«Как сейчас помню: получается телеграмма, что население местечка Поныри просит разрешения отслужить панихиду при проходе поезда. Остановка эта не была предусмотрена и приходилась среди ночи. Послали ответ, что поезд не будет останавливаться. На следующей станции опять телеграмма: убедительно просят остановить поезд и отслужить панихиду. В конце концов разрешение было дано, и поезд остановился на станции Поныри часов в пять утра (а может быть и в четыре, - точно не помню). Мне пришлась очередь быть дежурным часовым в это время, и вот почему я был очевидец.
Отодвинулись двери вагона, и в него ворвалась предрассветная холодная мгла дождливого октябрьского утра, вместо обычных расшитых золотом и блещущих галунами мундиров, пришедшая издалека серая толпа простых бедных крестьян, стоящих на коленях в лужах воды; ни одной форменной фуражки, кроме разве полицейского урядника; вместо духовенства в парчовых ризах и драгоценных митрах скромный, серый, как и всё окружающее, деревенский священник с развивающимися по ветру космами седых волос и такой же скромный дьячок.
Прерывающимся от волнения голосом читает священник слова молитв; таким же голосом отвечает ему дьячок; к концу панихиды голос священника начинает дрожать и прерываться плачем и всхлипываниями, а стоящая на коленях толпа в один голос громко рыдает под дождем и ветром, задувавшим грошовые восковые свечи. На словах вечной памяти голос священника совершенно срывается в неудержимый плач… Двери вагона задвигаются, и поезд плавно уносит на север бренные останки Того, с кем так очевидно и искренно был связан оставшийся позади на коленях серый православный народ, слезами неподдельного горя провожавший своего любимого Царя.
У присутствовавших в вагоне при этой сцене поголовно у всех глаза были полны слез, и они унесли навсегда какое-то отрадное воспоминание о чистом, никакими условностями не связанном чувстве, проявленном обитателями Понырей и свидетельствующем, что для этих безхитростных душ «единение Царя и народа» было не отвлеченной теорией, не звуком пустым, а глубокой, искренней и естественной необходимостью.»
Герцог замечает, что эта панихида дождливым и холодным утром на случайной станции запала ему в душу гораздо сильнее, чем вся сложная официальная церемония Царских похорон.


Из издания Афонского Русского Пантелеймонова монастыря «Душеполезный собеседник», выпуск №10 за октябрь 1914г.


Материал предоставлен М. Толстоусовым, СРН- Харьковский отдел
--------------------------------------------------------------------------------


Адрес статьи: http://www.zaistinu.ru/articles?aid=2275

[Александр Васильевич]

Глеб Валентинов

Ряды «русских экстремистов» пополнил царь Александр III



Воспроизведение его лозунга «Россия для русских» стало подсудным делом

Ряды «русских националистов» пополнились еще одним громким именем – российского императора Александра III (1845-1894). Советский райсуд Уфы, рапортует официальный сайт Прокуратуры Башкортостана, приговорил местного блогера «Илью Машкова» к году исправительных работ с удержанием 10% заработка в доход государства.

За что? А за то, что уфимец, видите ли, что разместил на своей странице «ВКонтакте» портрет императора с подписью «Россия для русских и по-русски Александр III, российский император». Да еще сопроводил это изображением человека в маске с пистолетом, подписанным тем же лозунгом.

Ну, за «художества» с пистолетом «Машкова» еще можно было бы хоть как-то зацепить. Но сам-то Александра III причем? Относительно достоверно известно лишь его следующие слова: «Россия должна принадлежать русским и всякий, кто живет на этой земле, обязан уважать и ценить этот народ». В чем здесь «экстремизм»?

Впрочем, в последнее время обнаруживается тенденция: непосредственно на русских классиков русофобы покушаться пока еще не решаются, но зато на тех, кто воспроизводит их мнение, устраивается преследование по пресловутой «русской» статье» УК - - 282-й.

Пару лет назад, например, русофобам не угодил великий русский художник-сказочник Виктор Васнецов с его хрестоматийной картиной «Встреча Олега с кудесником» 1899 года. Дело в том, что ее репродукцию воспроизвел на обложке своей брошюры «Волхвы» писатель Алексей Добровольский. И «кое-кто» (имена их ничего не значат, поскольку они – лишь исполнители заказа) обратился с иском в суд привлечь автора (а заодно, как понятно, и Васнецова, точнее – его современных последователей) «за разжигание национальной розни».

И каких экспертов нашел суд для оценки данного «экстремизма» - причем, из явно не профильной для данной темы среды! Вчитаемся в заключение этих кировских «специалистов»: «Признаки манипулятивного психологического воздействия обнаружены в брошюре «Волхвы», использованы вербальные (словесные, речевые) и невербальные (неречевые) средства. К невербальным манипулятивным воздействиям относится оформление обложки «Волхвы», на которой изображен старец, указывающий отряду воинов направление действия (это как раз и есть репродукция известной картины Васнецова. – KM.RU). Старец одет в простую одежду: длинную рубаху, лапти, он только вышел из леса. В описании старца читается образ язычника. Указующий жест руки старца в отношении воинов свидетельствует о его повелевании, обладании определенной властью над ними. Исходя из положения о том, что обложка книги выражает ее ключевую идею, можно сделать вывод о стремлении автора к повелеванию, власти над другими людьми, направленности на борьбу».

Вдумайтесь только – перст Старца, указующий русским воинам на иудаистов-хазаров (фактически поработивших к тому времени многие русские территории), наши «эксперты» трактуют как «повелевание» (подразумевающее, разумеется, экстремизм). А на основе их «экспертных» заключений наш «самый гуманный суд в мире» выносит решение о привлечении к 282-й («русской») статье. Долой, значит, «экстремиста» Васнецова? А затем – Достоевского?

Ну, а после этого русскому народу, гении которого будут низведены до уровня «уголовников», податься будет уже некуда.

Между тем, лозунг «Россия для русских» не так однозначен и прост, как звучит изначально, и уже потому заслуживает детального анализа, писал несколько лет назад на страницах «Русской линии» Алексей Иванов. Традиционно принято считать, отмечал он, что словосочетание «Россия для русских» впервые было озвучено в царствование Императора Александра III. Обычно его приписывают либо самому Государю, либо легендарному генералу М.Д. Скобелеву, якобы озвученным им в такой форме: «Хочу написать на своем знамени: "Россия для Русских и по-русски", и поднять это знамя как можно выше!»

Как бы то ни было, отмечал Иванов, важно учесть, что в своем первоначальном смысле, в эпоху царствования Императора Александра III, лозунг этот, как справедливо заметил современный философ М.Ю. Чернавский, означал «не Россия только для русских, но Россия с опорой на русских». Развивая эту мысль дальше, можно заключить, что в конце XIX века в этот лозунг вкладывали следующий смысл: поскольку русский народ является государствообразующей, титульной нацией Российской империи, то и государство, поэтому, должно строиться по-русски, исходя из нашей национальной идеи, блестяще сформулированной графом С.С. Уваровым: «Православие. Самодержавие. Народность». При этом «по-русски» вовсе не означало «в угоду русским», а напротив, возлагало на русский народ добровольно взятую ответственность за судьбу России и населяющих ее народов.

Не секрет также, продолжает Иванов, что национальный вопрос в русской консервативной концепции всегда (или почти всегда) был тесно связан с вероисповедным вопросом. Поэтому, как справедливо отмечает современный исследователь А.В. Репников, «не случайно у европейских мыслителей, обращавшихся к истории России, порой создавалось впечатление, что понятие "русский" тождественно понятию "православный"».

Характерно и то, отмечает Иванов, что «православность» в трудах русских консерваторов конца XIX века явно превалировала над «русскостью». Хотя это нисколько не означает, что к национальной принадлежности государствообразующего народа их отношение было неуважительным и тем более пренебрежительным. Просто ради государственного единства – целостности Российской империи – консерваторы конца XIX века были готовы отодвинуть русский национализм на второй план, отдавая первенство православному вероисповеданию.

Очень показательны в этом отношении слова выдающегося философа К.Н.Леонтьева: «Русское царство, населенное православными немцами, православными поляками, православными татарами и даже отчасти православными евреями, при численном преобладании православных русских, и русское царство, состоящее сверх коренных русских, из множества обруселых протестантов, обруселых католиков, обруселых татар и евреев. Первое созидание, второе – разрушение». Разве не актуально звучат сегодня слова великого русского мыслителя: «Что такое племя без системы своих религиозных и государственных идей? За что его любить? За кровь? Но кровь ведь… ни у кого не чиста… И что такое чистая кровь? Бесплодие духовное!…Любить племя за племя – натяжка и ложь <…> Кто радикал отъявленный, то есть разрушитель, тот пусть любит чистую племенную национальную идею!.. Православное Самодержавие есть главный отличительный признак русской национальности в ее прошедшем и настоящем, – считал Леонтьев. – Именно Православное Самодержавие, а не просто Самодержавие и не просто Православие».

Однако в начале ХХ века многое поменялось, отмечает Иванов, идеология русского национализма, ранее воспринимавшаяся как чисто западническая, стала уверенно завоевывать симпатии русских правых. И тогда лозунг «Россия для русских» был принят большинством русских консервативных мыслителей и гордо поднят на знамена монархических партий и союзов. «"Россия – для русских", – таков лозунг Русской Монархической партии, ясно понимающей, что если предоставить Россию иноплеменникам, иноверцам и иностранцам, – то не только в России не будет Самодержавной Монархии, но не будет и самой России», – писал в одной из программных статей видный русский публицист, редактор консервативных «Московских ведомостей» (как принято считать, именно в этом издании, после длительной паузы, летом 1905 года вновь появился этот лозунг) и организатор Русской монархической партии В.А. Грингмут.

Тут стоит отметить, продолжает Иванов, что если для консерваторов-традиционалистов конца XIX в., равно как и для черносотенцев начала ХХ в., понятия «русский» и «православный» были неразрывно связаны между собой, то в среде националистов, балансировавших на грани между консерватизмом и либерализмом, по этому вопросу уже встречалось некоторое разномыслие. Одни из них продолжали придерживаться традиционных взглядов: «…Без Православия нет русского народа в культурном и национальном значении этого слова», – считал член Главного совета ВНС граф В.А. Бобринский; «Русский народ, – высказывал аналогичное мнение один из лидеров Киевского клуба русских националистов А.И. Савенко, – создан так, что если он перестает быть православным, он перестает быть русским». Однако некоторые их однопартийцы допустили в этом вопросе некоторый пересмотр: «Православие есть отличительная черта русского народа, но <…> совпадение понятий "русский" и "православный" является лишь общим правилом, допускающим исключения», – полагал член фракции националистов Д.Н. Чихачев. А В.В. Шульгин и П.А. Кулаковский шли в этом вопросе еще дальше, считая, что вероисповедание вообще «не есть признак национальности», что русские люди не только могут быть православными, старообрядцами и лютеранами, и что даже белорусы-католики «должны быть признаны русскими».

Несмотря на практически общее увлечение лозунгом «Россия для русских» правых деятелей начала XX века (как черносотенцев, так и националистов), отдельные голоса с критикой этого постулата из рядов русских консерваторов все же раздавались и в этот период. Так, видный московский монархист С.Ф. Шарапов, к примеру, писал: «Наш девиз – не "Россия – для русских!", а "Святая Русь!", а "Святою" мы ее имеем право называть только потому, что ее основная идея – осуществление, по мере сил, любви и правды Божьей на земле, смиренное и бескорыстное служение всему человечеству, защита всех угнетенных и слабых, словом, посильное осуществление христианской политики». А публицист В. Строганов, и вовсе называл лозунг «Россия для русских» нелепым, отмечая что, «либо мы должны отказаться от девиза "Россия для русских", либо от обрусительной политики, так как совместить и то и другое – так же нелепо, как тушить пожар керосином».

Но наиболее аргументированную критику этому постулату русского национализма давал член Главной палаты Русского народного союза Михаила Архангела, депутат фракции крайне-правых III и IV Государственных дум черносотенец Г.А. Шечков. «"Россия для русских", - писал он, – вот ходячее слово, общее место, готовое, кажется стать девизом наших националистов. Это, якобы очевидное положение все почти склонны принимать нынче за аксиому <…> [Об этом] не стоило бы и говорить, если бы дело ограничивалось кружком сторонников шаблонного европейского национальничанья, но "Россия для русских" возглашается устами двигателей нашего самосознания. Этот клич националистического сепаратизма выкрикивается борцами нашего единства. Тут, очевидно, досадное недоразумение».

Далее Шечков отмечал, что, во-первых, этот лозунг не является самобытным, а лишь «рабским осколком» с известных формул: «Англия для англичан», «Германия для германцев» и т.д.; а во-вторых, он таит в себе опасность разрушения Российской империи: «Нет, Россия не для русских (sic), если мы не хотим, чтобы в черте еврейской оседлости она мечталась якобы призванной служить только для евреев, а в черте армянской – для армян и т.д. <…> Россия – для православных! – восклицал он. – Нам недостаточно одной кровной связи: у нас на первом месте связь духовная. Мы прежде всего православные, а потом уже великорусы, грузины, малорусы, молдаване, литовцы, белорусы и т.д.»

Подводя итог этому краткому обзору отношения русских правых к лозунгу «Россия для русских», отмеет автор, необходимо сделать ряд важных замечаний. Во-первых, в идеологических построениях черносотенцев, лозунг «Россия для русских» играл несомненно важную, но отнюдь не первенствующую роль, занимая соответствующее ему почетное третье место в триаде: «Православие. Самодержавие. Народность». Принцип крови, как справедливо замечает историк А.В. Репников, значил для русских консерваторов существенно меньше вероисповедного принципа, хотя русскому народу (как носителю Православия), ими справедливо отводилось первенствующее положение в Российской империи.

Несколько по-другому относились к нему русские националисты, нередко искусственно вытаскивавшие народность на первое место в ущерб Православию и самодержавию, которые многими из них (но отнюдь не всеми), понимались лишь как вероисповедание и форма власти, наиболее соответствующие менталитету русского народа [36], а потому и наилучшие для него в данный исторический период. Такая логика, естественно вела к тому, что в другой исторический период русскому народу, к примеру, может оказаться «наиболее подходящей» и другая форма правления, что, естественно, было в корне неприемлемо для черносотенцев. Однако и националисты никогда не придавали лозунгу «Россия для русских» агрессивного, шовинистического звучания. Практически во всех трактовках правыми и националистами этого постулата проводилась мысль, что «Россия для русских» подразумевает вовсе не то, что нерусским в России не должно быть места, а то, что русский народ должен быть в созданном им государстве народом-хозяином, пользоваться в нем особыми правами и следить – во благо всех «жильцов» за порядком в своем «доме».

Во-вторых, отмечает автор, нельзя не признать, что понятие «русский» трактовалось черносотенцами и националистами довольно широко. Под русскими, кроме великороссов правыми всегда подразумевались белорусы и малороссы; да и обрусевшие инородцы, верные уваровской триаде, несмотря на свои явно нерусские фамилии, воспринимались правыми как «истинно русские люди». При этом те русские по рождению люди, которые утрачивали базовые, с точки зрения правых, присущие русской народности качества – переставали быть русскими. «[Когда] я говорю, что Милюков еврей, – говорил граф В.А. Бобринский, – я положительно не оговариваюсь. Я считаю, что не было более меткого и сильного слова члена Думы Пуришкевича (одного из лидеров крайне-правых), как когда он провозгласил: "Можно быть фон Анрепом и русским, можно быть Милюковым и жидом"».

В-третьих, важно отметить, продолжает Иванов, что помимо внутренней направленности, лозунг «Россия для русских» имел еще и другое содержание, «означая еще и то, что русские люди должны развивать свою обширную страну, заселять пустынные земли внутри России и думать о себе самих, а не об освобождении славян от турок и немцев, жертвуя кровь и пот для появления на свет новых маленьких государств, потенциально готовых стать враждебными России». Впрочем, стоит отметить, что в таком его понимании православный смысл лозунга «Россия – для русских» несколько размывался.

http://www.km.ru/v-rossii/2012/09/15/migratsionnaya-politika-v-rossii/692329-ryady-russkikh-ekstremistov-popolnil-tsa

[Александр Васильевич]

Памятник Императору Александру III на историческое место пока не вернут

Петербургский парламент счел это предложение нецелесообразным



Представитель петербургского отделения Всероссийского общества охраны памятников Александр Кононов раскритиковал идею переноса памятника Императору Александру III из дворика перед Мраморным дворцом на площадь Восстания, сообщает «Фонтанка».

Во время расширенного заседания комиссии петербургского ЗакСа по культуре Кононов отметил, что ВООПИиК выработало единую позицию по поводу рассматриваемого вопроса о переводе памятника на одну из площадей. В частности, эксперты общества отметили, что неясно, как можно организовать перемещение памятника с юридической точки зрения, ведь он – музейный экспонат и просто так его перенести затруднительно.

Кроме того, подчеркнул Кононов, если переносить памятник, то только обратно на площадь Восстания, для которой памятник был предназначен. «И ни в коем случае на какую-то площадь, которая для этого не предназначена, и с которой он войдет в диссонанс», - заметил Кононов. А в случае возвращения, придется убирать стелу, что, по его мнению, вызовет негатив со стороны многих горожан.

В свою очередь заместитель председателя КГИОП Ольга Милица заявила, что, по мнению Смольного, памятник Императору Александру III можно перенести на Троицкую или Конюшенную площадь. Она отметила, что монументу во дворе дворца «тесно», и он там смотрится «зажато». При этом она подчеркнула, что, рассмотрев вопрос, чиновники Смольного сошлись на мнении, что больше всего из площадей в центральной части города памятнику подходят Троицкая либо Конюшенная площадь.

Выслушав доводы, Комиссия по культуре, науке и образованию петербургского парламента, на которой сегодня обсуждался вопрос о возможности переноса памятника Императору Александру III из Мраморного дворца на одну из площадей города, пришла к выводу о том, что перевод монумента на его историческое место является «на данный момент нецелесообразным». Как отметили парламентарии, перенос памятника будет сопряжен со сносом или перемещением стелы «Городу-Герою Ленинграду», а это в свою очередь может обидеть участников Великой Отечественной войны. Поэтому пока перемещать монумент Царю-Миротворцу на историческое место, по мнению депутатов, неправильно.

Напомним, 24 апреля вице-губернатор Василий Кичеджи направил письмо в ЗакС с просьбой провести дискуссию среди депутатов по вопросу возвращения монумента на «одну из ключевых площадей города». Он сообщил, что к главе города Георгию Полтавченко и в комитеты городского правительства поступают обращения «от граждан и общественных организаций» с просьбой возвратить памятник на историческое место.

http://ruskline.ru/news_rl/2013/06/03/pamyatnik_imperatoru_aleksandru_iii_na_istoricheskoe_mesto_poka_ne_vernut/

[Александр Васильевич]

«Он верил в Бога, в тяжкий земной долг и в высшую справедливость»


К годовщине смерти Царя-Миротворца Александра III

Пусть меня ругают, и после моей смерти еще будут ругать,
но, может быть, наступит тот день, наконец,
когда и добром помянут.
(Из письма Александра III К.П.Победоносцеву)


_{Император Александр III}

20 октября (старый стиль) 1894 года скончался один из самых выдающихся русских монархов – Император Александр III. За свое недолгое, длившееся всего лишь 13 лет царствование, он сумел сделать для России очень многое – остановить революцию, укрепить самодержавие, исправить недостатки либеральных реформ 1860-1870-х гг., высоко поднять русское имя во всех сферах государственной и общественной жизни, укрепить армию и воссоздать Черноморский флот, поднять уровень материального благосостояния простого народа… Император Александр III был единственным русским самодержцем, в царствование которого не было ни одной войны, за что заслужил от народа почетное и уважительное прозвание «Царь-Миротворец» – ведь столь необходимый стране мир не был счастливой случайностью, а являлся плодом мудрой политики и напряженной деятельности Императора, оберегавшего Россию и Европу от кровопролития. Александр III подарил России почти четверть века мира, благополучия и государственного величия, державшихся еще целых 10 лет после его преждевременной кончины. О высоко поднял международный престиж России и не пролил при этом ни капли русской крови. Всей своей внешностью напоминая былинного русского богатыря, Император Александр III явил собой идеальный тип русского самодержца.

Известный публицист И.И.Колышко, характеризуя Императора, справедливо замечал: «Личность Александра III настолько скульптурна, что исключается возможность крупных ошибок даже при схематическом ее очертании». В связи с этим, в рамках данного небольшого очерка не будем перечислять всех деяний и заслуг Царя-Миротворца, а дадим слово некоторым его современникам.



Публицист С.А.Андреевский, далеко не сочувствовавший внутренней политике Императора Александра III, тем не менее, так отзывался о нем: «Он был молчалив, честен и тверд. Его любимым аргументом во всех случаях был закон». Критикуя Императора за его охранительный курс, Андреевский в целом довольно справедливо писал: «Это был Царь-гувернер, Царь-опекун, Царь-ключник, который прятал под замок все вольности. Он смотрел на своих подданных, как на неразумных, расшалившихся детей. Он задумал напечатать для них твердые правила благонравного поведения и водворить порядок. Он сознавал в себе достаточную для этого силу, потому что сам он был насквозь пропитан непоколебимым уважением к долгу... (…) Никто не знал, какая крепкая религия сидела в этом человеке, как твердо и грустно смотрел он на обязанности жизни. Он видел вокруг себя кровопролитие и хищения... Он напомнил простые заповеди Божии: "не убий", "не укради", "не прелюбы сотвори". Он сам для себя понимал спокойствие и то условное счастье, какого можно достигнуть на земле только при исполнении этих заповедей. И все, что было пригодно для водворения таких идеалов жизни, он "признал за благо". Вдохновленная сильной внутренней верой его система стала понемногу прививаться. Он притушил всякие порывы к опьяняющей, но пагубной, по его понятиям, новизне. Он вытащил из архива старые заветы. Поменьше речей и суеты – побольше тишины и порядка. Кто провинился, тот непременно должен быть наказан».

«Страшно было вступление его на Царство, – вспоминал в свою очередь обер-прокурор Св. Синода К.П.Победоносцев. – Он воссел на престол отцов своих, орошенный слезами, поникнув главою, посреди ужаса народного, посреди шипящей злобы и крамолы. Но тихий свет, горевший в душе его со смирением, с покорностью воле Промысла и долгу, рассеял скопившиеся туманы, и он воспрянул оживить надежды народа. Когда являлся он народу, редко слышалась речь его, но взоры его были красноречивее речей, ибо привлекали к себе душу народную – в них сказывалась сама тихая и глубокая и ласковая народная душа, и в голосе его звучали сладостные и ободряющие сочувствия. Не видели его господственного величия в делах победы и военной славы, но видели и чувствовали, как отзывается в душе его всякое горе человеческое и всякая нужда, как болит она и отвращается от крови, вражды, лжи и насилия. Таков, сам собою, вырос образ его пред народом, пред всей Европой и пред целым светом, привлекая к нему сердца и безмолвно проповедуя благословение мира и правды».


_{Император Александр III}

«Напрасно лица, не знавшие Императора Александра III, рисуют Его, как человека реакционного, как человека жесткого, как человека ограниченного и тупого, – писал мало к кому относившийся хорошо С.Ю.Витте. – Император Александр III обладал благороднейшим, – это мало сказать благороднейшим, – Он обладал именно царским сердцем». «У Императора Александра III было совершенно выдающееся благородство и чистота сердца, чистота нравов и помышлений, – продолжал Витте. – Как семьянин - это был образцовый семьянин; как начальник и хозяин – это был образцовый начальник и образцовый хозяин. У него никогда слово не расходилось с делом. Он мог относительно того, в чем он был не уверен – не высказать, смолчать, ожидать; но если что-нибудь он сказал, то на его слово можно было рассчитывать, как на каменную гору».


_{Император Александр III с Императрицей Марией Федоровной}

Даже недоброжелатели Императора не находили в его жизни что-либо недостойного. Уже упоминавшийся выше Колышко, критиковавший Царя за «юдофобию», не мог не признать нравственную чистоту Александра III. «В истории Романовых, да и всех европейских династий, не было примера столь чистого и прочного брачного союза, – писал он о браке Александра III и Марии Федоровны. – Женившись, Александр III стал однолюбом, и все сплетни об его супружеских неверностях лишены малейшего основания».

Во внешней политике, продолжал Колышко, Император одним своим окриком «Руки прочь» удержал Германию от нападения на Францию, «и таким же окриком, подчеркнутым ударом кулака по столу, Александр III остановил и вожделения Англии в Афганистане». А когда министр иностранных дел Н.К.Гирс «в шхерах, где Царь удил рыбу, доложил ему однажды, что Европа в ожидании решения России волнуется, Царь, нанизывая червяка на удочку, проворчал: "Когда русский Царь удит рыбу, Европа может подождать"». «У Александра III была почти мужицкая сметка, и он проявлял ее каждый раз, когда приходилось защищать русскую вотчину от иноземных поползновений. Александр III и впрямь был "миротворец"», – заключал публицист.

«В иностранной политике Александр III придерживался той же заповеди "не убий", – писал в свою очередь Андреевский. – Он всем желал мирной, скромной, уравновешенной жизни. На все дипломатические лукавства он отмалчивался, прекрасно сознавая, что за его спиной полтораста миллионов воинов. Этот массивный и настойчивый человек как бы держал в своих руках ватерпас, по которому ясно видел, как нужно сглаживать и принижать до линии горизонта всякие проявления беспокойства, волнения, задора и страсти, как внутри государства, так и вне его. И его загадочная неповоротливость производила впечатление страшной силы. А теперь, после его кончины, сделалось совершенно ясным, на каком именно якоре он укреплялся против всякий бури. Он верил в Бога, в тяжкий земной долг и в высшую справедливость». При этом, справедливо замечал Витте, Император Александр III добился мира для России и Европы «не уступками, а справедливою и непоколебимою твердостью», он «умел внушить заграницею уверенность, с одной стороны, в том, что он не поступит несправедливо по отношению к кому бы то ни было, не пожелает никаких захватов; все были покойны, что он не затеет никакой авантюры. Его царствование не нуждалось в лаврах; у него не было самолюбия правителей, желающих побед посредством горя своих подданных для того, чтобы украсить страницы своего царствования. Но об Императоре Александр III все знали, что, не желая никаких завоеваний, приобретений, никаких военных лавров – Император никогда, ни в каком случае не поступится честью и достоинством вверенной Ему Богом России».


_{Император Александр III с семьей}

Смерть 49-летнего Императора, богатырский вид которого не давал поводов думать о его преждевременной кончине, потряс современников. Рассказывая о кончине Императора, Андреевский писал: «Он умирал в полном сознании, окруженный столпившейся семьей. Он принимал причастие в самый день кончины, после трех суток кровохарканья, — значит он ясно видел, что все это делается ввиду его кончины. Что же? Тяготился он этой красноречивой обстановкой смертной казни? Нисколько. Он выдержал агонию, сидя в кресле. Он так простодушно верил в будущую жизнь, что, задыхаясь, молился шепотом в присутствии о. Иоанна (Кронштадтского) и сказал жене, сидевшей близ него на скамеечке: "Чувствую конец. Будь покойна. Я совершенно покоен". И вдруг, откинувшись назад, — умер. (…) Впоследствии [доктор] Лейден, возвратившись в Берлин, всем рассказывал, что Александр III смело смотрел смерти в глаза и умер настоящим героем, "как следует мужчине"...»

«Мы все помним то время, когда Император Александр III умирал в Ялте, и ближайшие месяцы после этого, когда вдруг вся Европа почувствовала, что уходит сила, которая держала своей нравственной фигурой Европу в мирном и спокойном положении; только тогда всё сознали ту громадную роль, которую играл этот Император в международном мировом отношении», – вспоминал Витте.


_{Император Александр III}

Как сообщает известный историк Церкви Н.Д.Тальберг, собравший высказывания современников на кончину Александра III, смерть Императора вызвала отзвук во всем мире. Председатель французского сената Шальмель-Лакур в своей речи отмечал, что русский народ переживает «скорбь утраты властителя, безмерно преданного его будущему, его величию, его безопасности; русская нация под справедливой и миролюбивой властью своего Императора пользовалась безопасностью, этим высшим благом общества и орудием истинного величия». «Мы видим в нем нечто беспримерное, – продолжал французский сенатор. – За последние дни, когда наука, отказалась спасти Императора и когда он все еще был жив, вся Европа занималась оценкой его деятельности и как человека и как Государя – и не оказалось ничего, что не делало бы чести его прямоте, уму, честности, твердости в решениях, высоте духа, где не было ничего запутанного, где все сводилось к величию России, при посредстве мира, к горячему и неуклонному желанию предотвратить войну».

Французский министр иностранных дел Эмиль Флуранс был убежден, что «Александр III был истинным Русским Царем, какого до него Россия давно уже не видела. Конечно, все Романовы были преданы интересам и величию своего народа. Но, побуждаемые желанием дать своему народу западноевропейскую культуру, они искали идеалов вне России – то во Франции, то в Германии, то в Англии и Швеции. Император Александр III пожелал, чтобы Россия была Россией, чтобы она, прежде всего, была русскою, и сам он подавал тому лучшие примеры. Он явил собою идеальный тип истинно русского человека». Французский академик Анатоль Леруа-Болье в свою очередь писал: «История назовет его истинно русским Царем... Да, он был вполне русским и любил это показать. Невзирая на высокое занимаемое им положение, простой русский крестьянин видел в нем плоть и кровь своего народа. В этом смысле память о нем навеки сохранится среди русского народа, видевшего в своем Царе легендарного героя своего».

В Великобритании лорд Розбери в речи, посвященной Царю-Миротворцу, сказал: «Правда и мир были его лозунгом. Император не был Цезарем, ни Наполеоном. Но если мир может гордиться не менее великими победами, чем война, то бесспорно, что Русский Император будет пользоваться такою же славою, какая выпала на долю Цезаря и Наполеона. Все единогласно утверждают, что его личность и характер обеспечивали Европе мир». А далекий от симпатий к России маркиз Сольсбери, вынужден был признать: «Александр III много раз спасал Европу от ужасов войны. По его деяниям должны учиться государи Европы, как управлять своими народами».



Историк В.О.Ключевский, комментируя эти отклики иностранцев, замечал: «Прошло 13 лет Царствования Императора Александра III, и чем торопливее рука смерти спешила закрыть его глаза, тем шире и изумленнее раскрывались глаза Европы на мировое значение этого недолгого Царствования. Наконец и камни возопияли, органы общественного мнения Европы заговорили о России правду и заговорили тем искреннее, чем непривычнее для них было говорить это. Оказалось, по их признаниям, что европейская цивилизация недостаточно и неосторожно обеспечила себе мирное развитие. Европейская цивилизация поместилась на пороховом погребе. Горящий фитиль не раз с разных сторон приближался к этому опасному оборонительному складу, и каждый раз заботливая и терпеливая рука Русского Царя тихо и осторожно отводила его... Европа признала, что Царь русского народа был и Государем международного мира, и этим признанием подтвердила историческое призвание России, ибо в России, по ее политической организации, в воле Царя выражается мысль его народа, и воля народа становится мыслью его Царя. Европа признала, что страна, которую она считала угрозой своей цивилизации, стояла и стоит на ее страже, понимает, ценит и оберегает ее основы не хуже ее творцов, она признала Россию органически необходимой частью своего культурного состава, кровным, природным членом семьи своих народов... Наука отведет Императору Александру III подобающее место не только в истории России и всей Европы, но и в русской историографии, скажет, что он одержал победу в области, где всего труднее достаются эти победы, победил предрассудок народов и этим содействовал их сближению, покорил общественную совесть во имя мира и правды, увеличил количество добра в нравственном обороте человечества, ободрил и приподнял русскую историческую мысль, русское национальное самосознание, и сделал все это так тихо и молчаливо, что только теперь, когда его уже нет, Европа поняла, чем он был для нее».

Закончим этот небольшой очерк стихотворением известной в начале XX в. поэтессы Лидии Кологривовой, написанным в 1909 г. к открытию памятника Императору Александру III.


_{Император Александр III}

Не шумом громких битв, не пролитою кровью
Он память вечную народа заслужил,
А тем, что Русь любил великою любовью
И сердце Царское с ней воедино слил.

За честь родной земли всю жизнь стоя дозором
Себе он не искал ни лавров, ни наград,
Булатом не бряцал, но пред спокойным взором
Смущался хитрый враг и отступал назад.

Встревоженным страстям неся успокоенье
Крамольную борьбу Он в крае прекратил,
И отдых дал ему в безбурном обновленьи,
И дал ему расцвет в сознаньи мирных сил.

Промчались кратким сном года Его державы,
От суетной земли ушел Он в лучший мир,
Запечатлев на век свой облик величавый
Тем, что принес Руси не меч, а светлый мир.

Андрей Иванов, доктор исторических наук

http://ruskline.ru/news_rl/2013/11/02/on_veril_v_boga_v_tyazhkij_zemnoj_dolg_i_v_vysshuyu_spravedlivost/

[Александр Васильевич]

На Украине открыт памятник Александру III



На Украине, в Харьковской области, торжественно открыт памятник российскому императору Александру Третьему. Он установлен на том самом месте, где правитель чудом избежал гибели. Монумент был там и до революции, однако был уничтожен большевиками, а теперь — почти 100 лет спустя — восстановлен. Почему это случилось именно сейчас?

См.видео по нижеприведённой ссылке:

http://player.rutv.ru/index/iframe/video_cid/684220/sid/vesti/?acc_video_id=549083"

http://www.segodnia.ru/content/130546

[Александр Васильевич]

Александр III
как национальный тип



«Национальный тип» – понятие, конечно, весьма нечёткое, многосмысленное и исторически изменчивое. Каким только превращениям, коловращениям и извращениям не подвергалось это понятие применительно к русскому национальному типу в построениях всевозможных отечественных и заграничных творцов идеологий! Кто-то, в духе Н.А. Бердяева, видел воплощение русского национального типа в нигилистах на религиозной или светской почве, в юродивых и апокалиптиках, взыскующих нездешнего царства, причём обыкновенно самыми противоестественными способами. Кто-то изображал тип русского человека как «эпилептоида», барахтающегося между безднами: разнузданного порока и исступлённого покаяния, яростного богоборчества и фанатичного благочестия. Кто-то русский национальный характер трактовал в психоаналитических терминах мазохизма и культа страдания, порождаемого генетической неспособностью прилично обустроить свою жизнь. Кто-то, вслед за П.Я. Чаадаевым, видел в России одно беспредельное ничто, пустой сосуд, наполняемый ситуационно любым содержанием – то татарским, то немецким. В позитивном истолковании этой теории понятие «русский» оказывалось универсальным прилагательным, могущим присасываться к какому угодно существительному, создавая знаменитую по речи Ф.М. Достоевского вселенскую отзывчивость русского человека. Для В.В. Розанова национальное олицетворение России – пьяная и смрадная баба, валяющаяся под забором, которую жалко, потому что она – мать, а матерей, как известно, не выбирают… Тюрьма, казарма, палата № 6, город Глупов или Скотопригоньевск, которые населяют рабы и холопы, «бесы» и палачи, «люди в футляре» и «дикие помещики» (в общем-то, всё это – один и тот же персонаж в разных реинкарнациях, который оттого так и рябит в глазах бесчисленными карнавальными масками, что является призраком, выходцем из преисподней, манифестацией чистого Ничто, он всегда – негатив какого-либо позитива, антипод какой-либо земли обетованной – обычно западной)…

Перебирая в памяти различные истолкования русского национального типа, нетрудно заметить, что их сумма составляет настоящий реестр патологий, учебник клинической психиатрии. Вполне естественно, что под обаянием громких имён авторов этого реестра и суггестивным воздействием двухвековой традиции рефлексий нашей интеллигенции мы привыкли видеть концентрированное, архетипическое выражение русского национального характера в дионисийских натурах Иоанна Грозного, Петра Великого, Григория Распутина или Стеньки Разина. Стало почти аксиомой, что запечатлеться в истории героем в национальном духе можно, лишь пролив реки крови и оставив после себя либо расчленённый труп страны в луже крови и кала, либо кладбищенский порядок.

Спору нет: и Грозный, и Пётр, и Стенька с Гришкой являются неотъемлемой частью нашей тысячелетней истории. Но действительно ли эти эксцентрики воплощают собой самую её суть и магистральную линию, а не временный зигзаг и досадный срыв с траектории? Неужели в них национальный тип русского народа находит своё подлинное выражение? Неужели это и есть наше истинное лицо? Или это гримаса боли и горя, искажающая черты человеческого лица в неестественных, чрезвычайных обстоятельствах?

Конечно, и в дисгармонии есть своя прелесть, и в припадочных натурах есть своеобразный психический магнетизм, «влеченье, род недуга», и такому персонажу можно, напившись водки, «отдать разбойную красу», но кто в здравом уме и твёрдой памяти пожелает себе такого суженого? Народ может принять и даже оправдать очередного «эпилептоида» как заслуженный по грехам бич Божий, но не как свою норму. Коллективное народное сознание – здравый смысл, результат многовекового опыта поколений, – может воплощать только гармонию и уравновешенность, а не дисгармонию, которой он служит нравственным мерилом и осуждением. Без гармонии и уравновешенности в генетическом ядре своей культуры никакой народ просто не просуществовал бы как целое сколь-нибудь заметный период исторической длительности. Поэтому нельзя принимать случайные мутации – монстров и выродков, – как бы поразительны и удивительны они ни были, за нормальный национальный тип.

Коллективный «толстоевский», «булдяевы» с «бергаковыми» породили на свет, по выражению И.Л. Солоневича, «творимую легенду» о русском народе и его истории, экстраполируя на них свою собственную неустроенную и смятённую душу. Возвели в ранг национального типа свой собственный клон: раздёрганного, неуравновешенного, безответственного ипохондрика. Но подобный тип, как заметил тот же Солоневич, способен только расточать и проматывать созданное и накопленное другими, а потом театрально посыпать голову пеплом и проливать слёзы над разбитым корытом. Но кто же, в таком случае, создал необъятную империю, раскинувшуюся на 1/6 часть обитаемой суши? Кто отстоял её границы от разбойников и головорезов всех окрестных царств-государств, охочих до чужого добра, кто изорвал их мундиры о русские штыки? Кто проложил дороги и отстроил сказочные города и кремли? Кто напоил-накормил, утёр сопли, уложил спать и рассказал на ночь сказку капризным барчукам? «Немытая Россия», пьяная баба под забором?

Нет, это сделали Арина Родионовна и Савельич, Микула Селянинович и Илья Муромец. Это сделал и Александр III, в котором воплотился русский национальный тип устроителя и собирателя, рачительного хозяина и защитника, отца-командира и надёжи-государя, одновременно строгого и заботливого большака громадной и сложной народной семьи. Недаром современники были убеждены, что В.М. Васнецов изобразил на своей знаменитой картине «Три богатыря» в виде Ильи Муромца именно Александра III (хотя сам художник никогда этого не подтверждал). Собирательный разум народа безошибочным чутьём угадал в облике старшего из богатырей – крестьянского сына Ильи Муромца – крестьянского царя Александра III («Я искренно желаю заслужить имя Царя крестьян», – часто говорил он), настоящего мужика на троне (в обоих смыслах слова «мужик»).

Русский мужик (Илья Муромец) не любит власти, не ловит кайфа от возможности покуролесить на троне, не встречая никаких препятствий своему «ндраву». Он всеми силами уклоняется от бремени власти, от нечеловеческой тяжести ответственности за всё и за всех, лежащей на плечах начальствующих. Но взваливает её, вздохнув и перекрестившись, когда больше некому спасти и сохранить, когда прежние начальники либо смылись, прихватив казну, либо впали в ступор от медвежьей болезни перед лицом грозных вызовов истории. Александр III, будучи наследником, имел самое горячее желание отказаться от престола в пользу младшего брата, прожить обыкновенную жизнь русского человека, семейную и домашнюю. Он умолял отца, императора Александра II, избавить его от тягот престолонаследия, но был обезоружен одной простой фразой императора: «Что ж ты думаешь, что я по своей охоте на этом месте, – разве так ты должен смотреть на своё призвание?». И наследник, устыдившись, принял на всю жизнь бремя служения Отечеству как священный долг.

Русский мужик не любит войны, героики и патетики, и неохотно отрывается от земли и от сохи, лишь по крайней необходимости берёт в руки меч и едет в чисто поле «охранять периметр». Но уж если берёт он меч и отправляется в поход, то не как пёс-рыцарь, шалопут и задира, ради потехи играющий своей и чужой смертью и упражняющий удаль молодецкую от нечего делать, а как грозный архангел – ради мира на земле и в человецех благоволения. И любой Соловей-разбойник, издалека завидев ястребиным взором русского богатыря, излучающего твёрдую решимость и несокрушимую мощь от Матери Сырой Земли, рефлекторно втягивал голову в плечи, и внутри у него тоскливо сжималось сердце, а спинной мозг сигнализировал ретираду.

Александр III не любил войны. «Я рад, – говорил он, – что был на войне и видел сам все ужасы, неизбежно связанные с войной, и после этого я думаю, что всякий человек с сердцем не может желать войны, а всякий правитель, которому Богом вверен народ, должен принимать все меры для того, чтобы избегать ужасов войны». Во время русско-турецкой войны 1877–1878 гг. он командовал Рущукским отрядом, прикрывавшим левый фланг русской армии. Задача невидная и неяркая, не предполагавшая лихих атак и дерзких рейдов, нужно было просто стоять насмерть, потому что прорыв врага на этом участке фронта означал окружение и разгром всей русской армии, застрявшей под Плевной и на Шипке. И воины Рущукского отряда под командой цесаревича Александра полгода стояли насмерть, как их деды на Куликовом поле и при Бородине, отбивая атаки вдвое и втрое превосходящего противника. Сердце Александра надрывалось от боли во время этой войны, когда он наблюдал совершенно беззаботное и пренебрежительное отношение командования к «серой скотинке» – простому русскому солдату, зазря гибнущему от начальственных авантюр, массами мрущему от холода, голода и болезней из-за интендантского ворья. Он сделал всё возможное, чтобы в боях пролилось как можно меньше «дорогой русской крови» (характерное его выражение). Он приложил невероятные усилия, чтобы в его отряде каждый солдат был обеспечен зимними полушубками и валенками, отапливаемыми землянками и добротной пищей – и Рущукский отряд понёс самые минимальные небоевые потери во всей армии.

Царствовавший с 1 марта 1881 г. по 20 октября 1894 г. Александр III получил прозвание Миротворца, потому что он был единственным из русских царей за все века, при котором страна не вела ни одной войны и не пролилось ни капли «дорогой русской крови». Не словами, а делами заслужил он это прозвание. Император презирал лицемерные речи о мире западных политиканов, профессиональных лжецов. Однажды на предложение К.П. Победоносцева обратиться к европейской дипломатии заверением о миролюбивой политике России, Александр III отвечал: «Я вам очень благодарен за доброе намерение, но никогда русские государи не обращались к представителям иностранных государств с объяснениями и заверениями. Я не намерен вводить этот обычай у нас: из года в год повторять банальные фразы о мире и дружбе ко всем странам, – которые Европа выслушивает и проглатывает ежегодно, зная хорошо, что всё это одни только пустые фразы, ровно ничего не доказывающие».

Александр III прекрасно знал, что самое умиротворяющее влияние на соседей оказывают не сусальные речи, а «ружья заряжёны» и «сабли, пики востры». «Александр III, человек твёрдый и прямой, – писал о нём генерал А.А. Брусилов, – не имел склонности к военному делу, не любил парадов и военной мишуры, но понимал, что для сохранения мира в особенности необходимо быть сильным, и поэтому требовал наивозможно большего усиления военной мощи России». При нём русская армия была перевооружена винтовками Мосина, снабжена новой артиллерией, принята грандиозная судостроительная программа и буквально создан с нуля мощный броненосный флот. Между прочим, Александр III возродил Севастополь, который аж со времён Крымской войны так и лежал в руинах, отстроил заново военно-морскую базу и черноморский флот.

Один из современников писал об Александре III: «Старинный русский богатырь, среднее между Ильёй Муромцем и Князем Серебряным. Честный, добрый, храбрый медведь, которому трудно воевать с лисицами XIX столетия». Но у этого доброго богатыря в руках был булатный меч-кладенец, и, ослеплённые его блеском, все лисы, скорпионы и гиены европейской политики поджали хвосты и потупили глазки.

Александр III вступил на престол в обстановке, как выражались в советские времена, «второй революционной ситуации». То есть Россия стояла на пороге 1917 г. Опустошённая русско-турецкой войной казна, гигантский государственный долг, голодающая деревня (иссохшая от голода мать и плачущее дитя из видения Мити Карамазова – это картина 1880 г.), огромные платёжные и торговые дефициты, череда террористических актов, взрыв бомбы в Зимнем дворце и, наконец, цареубийство 1 марта 1881 г. – Россия была в шаге от погружения к кровавый хаос, и она бы в него непременно погрузилась, окажись на месте Александра III какой-нибудь очередной харизматик или спазматик à la russe.

Но русский мужик на троне спокойно сказал: я искореню крамолу, хищения и неправду. И искоренил – без опричнины и массовых репрессий, без вздёргивания России на дыбы и т.п., постепенно и буднично, как выводят клопов и паразитов. Через 5 лет от страшного Исполнительного Комитета «Народной воли», пытавшейся диктовать свою волю царям, остался один Лев «Тигрыч» Тихомиров, который, сидя в парижской эмиграции, подумал-подумал да и написал Александру III письмо, как мужик мужику, с просьбой о прощении и с твёрдым словом не шалить больше. Не страх или корысть руководили Тихомировым – просто он увидел, что Александр III действительно служил не суете своей, а России: «При Александре II, – писал Тихомиров, – Россия была какой-то приниженной страной, и, конечно, никому не могло прийти в голову гордиться тем, что он русский. При Александре III произошло превращение. Россия стала вставать в виде какой-то громадной национальной силы. Это производило огромное впечатление даже на эмиграцию. Прежде быть врагом правительства нимало не значило быть врагом России. Теперь правительство начало всё больше отождествляться с Россией, так что, враждуя с ним, человек в глубине души начинал спрашивать себя, не враждует ли он и со своим народом?».

Как и пристало настоящему русскому мужику, Александр III мало говорил, но много делал. Он не возвещал амбициозных планов по удвоению ВВП, но за 13 лет его царствования объёмы производства выросли более чем в два раза. Причём это был рост именно натуральных показателей производства, при нулевой инфляции и золотом обеспечении рубля. Александр III не делал широковещательных заявлений о поддержке отечественного производителя, он просто строил Великий Сибирский путь и ни одного гвоздя не заказывал за границей. Все рельсы, все вагоны и паровозы закупались только на русских заводах. Он строил новый флот, и все корабли, судовые механизмы и матросские тельняшки изготовлялись на русских верфях, заводах и мастерских. Он не вёл пустопорожних разговоров о защите внутреннего рынка и сырьевой зависимости, а просто ввёл в 1891 г. запретительный тариф на ввоз иностранных промышленных изделий – раз, и запретительный вывозной тариф на русское необработанное сырьё (нефть и металлы) – два. А на выходе получил удвоение ВВП за несколько лет.

При Александре III впервые за долгий период Россия стала «для русских и по-русски». И когда он сказал: «Я не дам Россию в обиду», – Россия почувствовала себя как за каменной стеной, как за настоящим мужиком.

Иван Дронов

http://www.voskres.ru/history/dronov3.htm

[Александр Васильевич]

«Благочестивейший миротворец»

В московском Новоспасском монастыре состоялась панихида по Императору Александру III



В 121-ую годовщину кончины Государя Императора Александра Третьего, 1-го ноября 2015 года, в московском Новоспасском монастыре – родовой усыпальнице бояр Романовых прошла панихида по Русскому Царю, которого называли «миротворцем на троне». Его авторитет был столь велик, что Европа смиренно ждала, пока он ловил рыбу в финляндских шхерах.

Панихида состоялась по инициативе О.Н. Куликовской-Романовой – вдовы внука Императора Александра Третьего. Вместе с сонмом духовенства панихиду отслужил епископ Воскресенский Савва, викарий Святейшего Патриарха Московского и всея Руси, наместник обители. Имя «благочестивейшего Императора Александра Александровича» стали поминать уже на заупокойных ектениях Божественной Литургии. Также собравшиеся молились об упокоении душ погибших в авиакатастрофе в Египте и о здравии их родственников, на долю которых выпали в эти дни тяжелые испытания.

Обращаясь к молящимся, владыка Савва сказал:

«Русский Царь Александр Третий был выдающимся правителем. Он не тратил денег на преувеличение своей личной земной славы, а трудился на благо Отечества: сокращал количество чиновников, любил труд, беспокоился о каждом своем верноподданном. Его можно назвать примером правителя Земли Русской. Он заботился о том, чтобы не было войны, чтобы был порядок среди людей и главное – среди тех, кто управляет страной. Наш Новоспасский монастырь является монастырем-усыпальницей рода Романовых. Здесь покоятся предки русских Императоров – инокиня Марфа, царевна Ирина и многие другие особы – родоначальники рода Романовых. Ныне Цари и Императоры покоятся в дорогом нашему сердцу московском Кремле и Петропавловском соборе в Санкт-Петербурге. Мы имеем особую честь, поскольку здесь покоятся их предки. Поэтому считаем своим долгом и обязанностью молиться о тех, кто некогда управлял Русью и кто ныне почивает телом в нашей святой обители.

Хотел бы особо приветствовать Ольгу Николаевну Куликовскую-Романову, которая попросила отслужить сегодняшнюю панихиду. Благодарю ее за великие благодеяния, которые она совершает не только в нашей святой обители, но и по всей России, оказывая различную материальную помощь храмам и простым людям, а также ведет замечательную издательскую деятельность, увековечивая славное имя Романовых в истории святой Руси и Императорской России.

Нужно сказать, что Император Александр Третий был отцом нашего великого Царя-мученика Николая Второго – последнего русского царя, который погиб на святой земле, о которой пекся. Слава Богу, что Вы, Ольга Николаевна, сегодня можете жить и трудиться на русской земле. Благодарю Вас за ваши слова, за вашу обеспокоенность в отношении т.н. «царственных останков», вокруг которых до сих пор идет спор. Но, думаю, милостью Божией голосом Церкви будут обозначены те правильные решения, которые будут приняты в результате совокупных усилий, когда наступит время после разных исследований и обсуждений. По молитвам Царя-страстотерпца Николая Господь все управит по Своей воле».

Далее преосвященный Владыка пригласил на солею Ольгу Николаевну Куликовскую-Романову и попросил ее обратиться к собравшимся. В своем слове О.Н. Куликовская-Романова, в частности, сказала:

«Молитвенное поминовение Императора Александра Третьего, Деда моего супруга, говорит о победительном духе русского народа. По его слову, два верных союзника – Российские Армия и Флот – хранят покой державы. Сегодняшняя панихида укрепила во мне веру, что по молитвам к Императору-Миротворцу Россия весь мир окончательно «принудит к миру».

Но нет мира праху Государя Александра Третьего, праху его Супруги, Сына, Невестки, Внука и Внучек. Две Императорские Семьи, три поколения членов Династии Романовых стали объектом невиданного доселе эксперимента. Почти минул век, как придя к власти, большевики начали осквернять мощи святых и расхищать царские гробницы. Были вскрыты могилы бояр Романовых в московском Новоспасском монастыре и захоронения в Императорской усыпальнице Петропавловского собора. Одному Богу известно, что с ними вытворяли. Гробокопательство разъело мозг, отравило душу народа. Дошло до того, что символом нового российского государства стал зиккурат на Красной площади и открытый гроб первого вождя. Надеюсь, приходит время избавиться от тлетворного чуждого наследия.

Как известно, в рамках возобновленного уголовного дела по идентификации так называемых «екатеринбургских останков» готовится вскрытие гробницы Императора Александра Третьего в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга. Дело ведет прежний следователь. В качестве главных экспертов привлечены в основном те же специалисты, что давали заключения и в 1998-ом, и в 2008-ом годах. С большой долей вероятности можно предположить, что они подтвердят старые заключения. Поэтому не отказываюсь от своих предыдущих Заявлений по этому поводу и вынуждена повторить: я не доверяю нынешнему составу следствия и экспертов и прошу их заменить.

Созданная по распоряжению Святейшего Патриарха Кирилла Церковная комиссия во главе с митрополитом Санкт-Петербургским Варсонофием проведет комплексное изучение проблемы т.н. «екатеринбургских останков». Только в рамках этих исследований и можно объяснить вскрытие гробницы Императора Александра Третьего. Я верю слову Патриарха.

По молитвам святых Царственных страстотерпцев да просветит нас Господь светом Истины. И подаст благочестивому Императору Александру Третьему во блаженном успении вечный покой!»

После окончания императорской панихиды О.Н. Куликовская-Романова раздала богомольцам портреты Государя Императора Александра Третьего, изданные попечением Благотворительного фонда им. Е.И.В. Великой Княгини Ольги Александровны, который О.Н. Куликовская-Романова возглавляет уже почти четверть века. Царелюбцы унесли с собой домой частицы прежней великой России, полученные из рук ближайшей родственницы Императора-Миротворца, любовь к которому не иссякает в русском сердце.
 
Андрей Хвалин, член Союза писателей России







http://ruskline.ru/news_rl/2015/11/02/blagochestivejshij_mirotvorec/