Святитель Лука (Войно-Ясенецкий), архиепископ Симферопольский, исповедник

[Дмитрий Н]

Девочку ждал год пребывания в гипсе...

Ещё три истории о чудесной помощи святителя Луки


Почти полтора года назад редакция портала Православие.Ru объявила сбор историй о чудесной помощи святителя Луки Крымского. И поток писем о явленных святым Лукой чудесах не иссякает до сих пор! Ниже мы размещаем одно из них.





Здравствуйте, уважаемые сотрудники сайта «Православие.ру»!

Благодарю за предоставленную возможность сообщить о чудесах, явленных святителем Лукой! Мы его очень любим, почитаем, он помогал нам неоднократно.


А что же я не заказываю молебны святителю?



Первый случай чудесной помощи произошел в 2001 году.

У моей дочери Анны детский церебральный паралич, она передвигалась по квартире тяжело, с трудом, на сильно согнутых ногах. В 1998 году в результате неправильного лечения (гипсования) в нашем городе девочка совсем перестала ходить – у нее сильно заболели колени, они были горячими и распухшими. Через несколько месяцев бесполезного лечения сделали снимки: остеопороз (т. е. разрушение костной ткани) коленных суставов. Доктора назначили интенсивную терапию. Анна прошла 2 долгих курса лечения в детской городской больнице. Но когда год спустя сделали повторный снимок, выяснилось, что улучшений почти не было, – ярко выраженный остеопороз. Врачи ничего утешительного сказать не могли: возможно, с возрастом кости окрепнут и болезнь пройдет, но нужны годы. А по поводу основного диагноза сказали, что ничем не могут нам помочь, и надежды на то, что когда-нибудь Анна вновь пойдет, практически нет.

В глубоком отчаянии мы решили отправиться в специализированный детский клинический санаторий города Евпатории, где мы лечимся с 1989 года. Оставалась последняя надежда на то, что лучшие врачи возьмутся сделать ей операцию на мышцах ног, благодаря которой девочка научится ходить хотя бы за руку. Все равно терять было нечего.


_{Луки Патриарх Кирилл у мощей святителя Луки}
   
Перед той поездкой в Крым я заказывала молебны о здравии Божией Матери и Царственным Мученикам, особенно мною любимым. Стоя на молебне, услышала, что священник молится и святителю Луке (кто-то заказал ему молебен). Святителя Луку у нас очень почитают. Я подумала: а что же я не заказываю молебны святителю – ведь он великолепный врач и хирург! Мы с Анной стали читать святому акафисты и заказывать молебны, горячо уповая на его чудодейственную помощь.

    Девочку ожидала очень сложная костная операция и год пребывания в гипсе

После поступления в санаторий, в ходе предоперационного обследования, Анне сделали рентген тазобедренных суставов, который выявил подвывихи. Мы были в шоке: если так, девочку ожидала не планируемая мышечная, а очень сложная костная операция и год пребывания в гипсе! Снимок сделали в пятницу, а 8 апреля – это было Вербное воскресение – мы отправились в собор г. Симферополя к мощам святителя Луки, понимая, что в создавшейся ситуации помочь может только он. Мы горячо молились «благому и милостивому» врачу Луке, прося его об исцелении. Заказали ему молебен, взяли масла из лампадки у его мощей. В понедельник были сделаны повторные снимки, и они показали, что подвывихов тазобедренных суставов нет. Более того, когда был произведен рентген коленей, выяснилось, что они совершенно здоровы! «У вас нет остеопороза и, судя по всему, никогда не было», – уверенно сказала врач. И только предыдущие снимки доказывали обратное...

Милостью Божией, операция прошла успешно. К немалому удивлению врачей, моя дочь снова научилась ходить гораздо лучше, увереннее и легче, и на совершенно прямых ногах, чего раньше никогда не умела.


«Полип под вопросом»

Прошло несколько лет. Меня беспокоили болевые ощущения в животе. Я решилась пройти обследование, в том числе и неприятную колоноскопию. Доктор начала с помощью прибора смотреть кишечник и сказала, что обнаружила полип средних размеров.

– Вы вовремя обратились ко мне, видимо, почувствовали что-то, – прокомментировала она. – Вероятно, потребуется операция, я должна взять материал для биопсии, чтобы узнать, злокачественный полип или доброкачественный. Результат будет через 2 недели.

Меня охватило такое сильное волнение, что я отчаянно взмолилась к святому Луке о помощи. Тем временем врач собиралась взять пробу на анализ, но, по ее словам, «кишечник закрылся». Через несколько минут она вновь приступила к осмотру и растерянно произнесла:

    Что-то я не нахожу ваш полип!

– Что-то я не нахожу ваш полип. Ведь он же был, я видела его собственными глазами!

Она вновь предприняла попытку найти полип, однако... его не было!

– Что произошло?! – обескураженно произнесла врач. – У меня впервые такой случай! Вы как-то можете его объяснить?

Я честно призналась, что горячо молилась святителю Луке.

– Да, помочь вам мог только Бог, – заключила доктор.

В медицинской справке она написала: «Полип под вопросом».

Несколько месяцев спустя я повторила обследование у другого доктора – полипа не было. У меня нет никаких сомнений: это помощь святителя Луки.


Последняя надежда

И в Череповце святой целитель не замедлил явить свою помощь. Однажды в наш храм пришли 2 молодые женщины, одна из которых сама была врач. Их тяжелобольная мать находилась в реанимации с подключенным аппаратом искусственного дыхания. Больной не становилось лучше, она была при смерти, доктора находились в растерянности. Ее дочери с последней надеждой пришли в церковь.

Настоятель отец Георгий велел взять икону святителя Луки, отвезти в больницу, там помолиться и приложить образ святого к больной.

К великому изумлению врачей и радости родных, женщина вскоре совершенно выздоровела. Летом они всей семьей ездили в Симферополь поблагодарить скорого и милостивого помощника за чудесное исцеление.


Раба Божия Лариса

11 июня 2015 года


http://www.pravoslavie.ru/put/79921.htm

[Александр Васильевич]

По решению Сергея Шойгу военный госпиталь в Симферополе будет носить имя святителя Луки

 Симферополь, 11 декабря 2015 г.

С 31 декабря Симферопольский филиал № 2 Военно-морского клинического 142 госпиталя будет носить имя святителя Луки Крымского, сообщается на сайте Симферопольской и Крымской епархии. Такое решение принял министр обороны РФ Сергей Шойгу.


_{Сергей Шойгу выезжает на Парад Победы}
   

Святитель Лука работал в этом военном госпитале в послевоенный период, с 1946 по 1947 гг.

Еще летом митрополит Симферопольский и Крымский Лазарь освятил в госпитале храм-часовню в честь святителя Луки. В ней находится икона святителя Луки с частицей его мощей.

http://www.pravoslavie.ru/88668.html

[Александр Васильевич]

Мощи святителя Луки Войно-Ясенецкого в Донском монастыре

1-2 апреля 2016 года мощи крымского святителя Луки Войно-Ясенецкого будут находиться в Донском монастыре (Донская площадь, 1-3, м. Шаболовская).



 Делегация со святыми мощами прибудет 1 апреля в 13:30 и покинет обитель 2 апреля в 12:00.

В этот период Донской монастырь будет круглосуточно открыт для всех желающих помолиться перед мощами святителя Луки.

В организации пребывания святыни в монастыре будут принимать участие православные добровольцы движения «Сорок сороков».

Архиепископ Лука (в миру — Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий) родился в Керчи 27 апреля 1877 года. Окончив гимназию, решил, что обязан заниматься только тем, что «полезно для страдающих людей», выбрал медицину. По окончании университета будущий святитель занимался медицинской практикой и научными исследованиями. В 1920-х годах работал хирургом в Ташкенте, активно участвуя и в церковной жизни, посещая заседания церковного братства. Слова епископа Ташкентского Иннокентия: «Доктор, вам надо быть священником» были восприняты как Божий призыв.

После трехлетнего служения в сане иерея отец Валентин принимает монашеский постриг с именем апостола, евангелиста и врача Луки, и 30 мая 1923 года иеромонах Лука был тайно хиротонисан во епископа. С этого времен начинается крестный путь владыки как исповедника. Многочисленные аресты, пытки и ссылки не ослабили ревность святителя в исполнении архипастырского долга и служении людям в качестве врача.

С 1946 по 1961 год владыка Лука был правящим архиереем Крымской епархии. Скончался Преосвященнейший Лука 11 июня 1961 года, в День Всех святых, в земле Российской просиявших. Но пастырь не оставил свою паству. Его молитвами совершались многочисленные чудесные исцеления. В 1996 году состоялось обретение святых останков архиепископа Луки, которые почивают в Свято-Троицком кафедральном соборе Симферополя.

В наши дни по искренним молитвам верующих Господь посылает исцеления от многих болезней благодаря заступничеству святителя Луки. Известны и зафиксированы реальные случаи избавлений от различных заболеваний, происходивших благодаря молитве святителю. Мощи Луки Крымского источают великие чудеса. Кроме избавления от телесных недугов святитель помогает и в духовной борьбе с различными греховными наклонностями.

http://www.pravoslavie.ru/91984.html

[Александр Васильевич]

В Москве более 50 тысяч верующих поклонились мощам Луки Крымского

 Москва, 3 апреля 2016 г.

   

Более 50 тысяч человек в пятницу и в ночь на субботу в Донском монастыре Москвы поклонились мощам святителя Луки (Войно-Ясенецкого), которые были доставлены из Симферополя в российскую столицу по пути в Грецию, об этом сообщили РИА Новости в пресс-службе Фонда Андрея Первозванного, организатора принесение святыни.

   

"1 апреля верующие приходили в монастырь к семи утра, чтобы в 14.00 встретить святыню. Днем очередь доходила до метро "Шаболовская". Доступ к мощам был организован и ночью", — сообщили в фонде. Возле Донского монастыря были установлены туалеты, дежурили скорая помощь, полиция, сотрудники МЧС, была развернута полевая кухня.

Перед отправлением христианской реликвии в Грецию был отслужен молебен.

   

"Сегодня святыня будет доставлена в Патры, где в течение 10 дней будет доступна для поклонения верующим, которые, как ожидается, будут прибывать из разных регионов Греции", — сказал собеседник агентства.

Мощи святителя Луки хранятся в кафедральном соборе Свято-Троицкого монастыря в Симферополе, часть их привезена в Москву и Грецию в специальном ковчеге. В Патрах ковчег доставят в собор Андрея Первозванного. В настоящее время в Греции более 40 православных храмов посвящены святителю Луке Крымскому, почитание которого в этой стране очень велико. Врачи и военные медики Греции считают святителя Луку своим небесным покровителем.

http://www.pravoslavie.ru/92128.html

[Александр Васильевич]

Святитель-хирург: 11 июня - память святителя Луки (Войно-Ясенецкого)



См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://youtu.be/hYPSfNSr0YA

Он получил прекрасное медицинское образование в Киевском университете, но уехал в глубинку простым земским врачом. Мог сделать блестящую карьеру, но принял священнический сан в разгар гонений. Прошел лагеря и ссылки, но в итоге получил Сталинскую премию. Смело обличал преступления богоборцев, но не был противником советской власти. Все это - святитель Лука (Войно-Ясенецкий)

Из следственного дела, 1939 год:

«Революция ужаснула меня жестокостью... Однако я давно примирился с нею, и мне весьма дороги ее колоссальные достижения; особенно это относится к огромному подъему науки и здравоохранения, к мирной внешней политике Советской власти и к мощи Красной Армии, охранительницы мира...»

http://ruskline.ru/video/2016/iyun/11/svyatitelhirurg_11_iyunya_pamyat_svyatitelya_luki_vojnoyaseneckogo/

[Александр Васильевич]

Расскажи, что сделал для тебя святой

Чудеса святителя Луки, архиепископа Симферопольского, целителя

29 мая / 11 июня Церковь чтит память святителя Луки, архиепископа Симферопольского, – архипастыря и врача, целителя телес и душ, подающего свою помощь страждущим и болящим и сегодня.

Свидетельств чудес и исцелений от тяжких болезней по молитвам святому многое множество. Только малая часть их собрана архимандритом Дионисием (Анфопулосом) в книге «Расскажи, что сделал для тебя святой. Житие и чудеса святого Луки, архиепископа Симферопольского, целителя» (Пер. с новогреч. М.В. Грацианского. М. : Изд-во Сретенского монастыря, 2015). Книга написана по благословению митрополита Верии, Науссы и Камбании Высокопреосвященного Пантелеимона. В его митрополии, в древнем монастыре Пресвятой Богородицы Довра, сооружен храм, посвященный святому Русской Православной Церкви святителю Луке, архиепископу Симферопольскому, исповеднику, а в храме хранится частица мощей святителя.

Предлагаем вниманию читателей отрывки из книги архимандрита Дионисия.


Святитель Лука (Войско-Ясенецкий)

Приступая к рассказам о чудесах святителя Луки, архиепископа Симферопольского, целителя, будет кстати напомнить об очень важной детали того, что относится к «феномену» чудес в Православной Церкви.

Под чудом мы обыкновенно понимаем любое чудесное и одновременно действенное вмешательство Бога в нашу жизнь, которое своим результатом имеет избавление нас от какой-нибудь проблемы или искушения, которое нас занимает. Однако «чудо» не ограничивается только этими узкими рамками. Чудом является вся наша жизнь и творение, которое нас окружает. Сколько раз мы останавливались в восхищении перед каким-нибудь прекрасным пейзажем! Сколько раз мы дивились Божественной премудрости, глядя, как растет эмбрион и становится полноценным человеком, или разглядывали в микроскоп мельчайшие тела, в которых бьется жизнь, или же рассматривали в телескоп звезды и планеты! Сколько раз мы приходили в восторг перед достижениями науки, которые также осуществлялись благодаря просвещению Божию! Сколько раз мы с признательностью останавливались перед делами Его Промысла! Все творение, вся тварь, вся наша жизнь суть одно совершенное чудо, непрестанное проявление любви Божией, которая простирается и наполняет все всецело. Это любовь, которая нашла свое выражение в особом благоволении и заботе Создателя о человеке, которая достигла наивысшей ступени, чтобы выразиться и в воплощении Сына Божия, в Его искупительной жертве и в оживотворяющем Его воскресении.

В свете этого Божественного человеколюбия нам следует рассматривать и факты чудес, которые в изобилии и по преимуществу являются в лоне Православной Церкви. В этой связи проявляется и фактор святости, который играет значительную роль в явлении чуда. Мы, простые люди, чувствуя, что жизнью и делами нашими мы не угождаем Богу, не решаемся напрямую обратиться к Нему и используем в качестве посредников между нами и Ним святых. Они своей жизнью угодили Богу благодаря подвижничеству и соблюдению заповедей Его, явили себя подлинными христианами, достойными звания святых и друзей Христовых, согласно самому слову Господа. Так мы можем понять, что святой не есть некий божок или полубог, который творит чудеса, но лишь тот посредник, который просит за нас Бога, чтобы стяжать нам Божию милость и помощь…

Таким святым, имеющим особое молитвенное дерзновение пред Богом, соответствующее его собственной любви к Нему, и был святитель-чудотворец Лука. Мы очень хорошо знаем о множестве чудес, творимых им по благодати Божией в России и в Греции, а также и в других странах, где он почитается и призывается как помощник и заступник. И мы в священной нашей митрополии, а особенно во святой обители Богородицы Довра, где хранится бесценное сокровище – частицы его святых мощей, стали свидетелями таких чудес.


_{Мощи святителя Луки}

***

После прибытия частицы мощей святителя Луки в нашу обитель чудесные знаки его благодатной помощи стали явственны с первого дня их пребывания в монастыре, как мы о том поведаем ниже.

Чета Василия Ф. и Анастасии А., жителей Вергины, уже два года как состояла в браке. Их счастливый брак омрачало только одно обстоятельство, которое причиняло расстройство как им, так и их ближайшим родственникам. У них не было детей.

    Бог ждет, что мы прекратим надеяться на самих себя и обратимся с верой и надеждой к Нему

Бездетность – беда, которая по причинам, о которых ведает Бог, мучит достаточно много супружеских пар в наши дни. Печаль, гнездящаяся в душах бездетных супругов, растет день за днем, особенно с годами и приближением старости, когда надежда завести ребенка постепенно угасает. Затем на смену печали приходит отчаяние, и скорбь покрывает своим тяжким покровом и семью, и все ее родственное окружение. Так и в этом случае, как и сами супруги, так и их родители страдали из-за неизвестности того, будут ли у них дети. Родственники оказывали на молодую пару давление, как будто бы зачатие ребенка есть результат исключительно усилий родителей, а не главным образом воли Божией. К сожалению, современные торопливые люди, которые полагают, что все на свете зависит только от них, постепенно теряют надежду на Промысл Божий. Даже если губами они молятся, то сердца их пребывают далеко от правого пути веры и жизни Христовой. Потому и Бог не всегда внемлет их молитвам, поскольку Его заботит не наше эгоистичное довольство в отношении наших потребностей и проблем, но прежде всего наша польза и духовное преуспеяние. Так что если Он знает, что пользы не будет, Он не дает или дает не столько, сколько мы просим, но если в предведении Своем он знает, что будут спасены души, Он дает даже с избытком, даже если мы Его об этом не просим. Другими словами, Бог ждет, что мы прекратим надеяться на самих себя и обратимся с верой и надеждой к Нему.

Настойчивость родных приводила лишь к вспышкам раздражения со стороны молодых супругов (особенно со стороны Анастасии) и отказу слушать какие бы то ни было советы, даже если они касались и духовных попыток совладать с этой проблемой.

В таком состоянии застало супружескую чету первое известие о прибытии честных мощей святителя Луки в наш монастырь. Тогда один из отцов монастыря, который был родственником Василия и Анастасии, с большим тактом, чтобы не вызвать противодействия, поговорил с ними об этом российском святом, который был врачом и уже сотворил столько чудес. Он побудил их посетить монастырь, пока там находились мощи святого, и помолиться ему о своих бедах.

И вот как-то после полудня Василий и Анастасия вместе со своей матерью решили прийти в монастырь, чтобы поклониться святому. Анастасия, впрочем, думала просить святителя не столько о своей проблеме (она не желала признавать ее существование), но о своей свекрови, которая недавно заболела раком груди. Этот доверительный порыв и был тем, чего ожидал Бог для того, чтобы привести в действие Свой план.

Когда они прибыли в монастырь и переступили порог собора, где находились вынесенные для поклонения мощи святого, Анастасия почувствовала, как ее охватывает некое странное чувство. Благоговейный страх наполнил ее сердце, ее разум был охвачен видом святых мощей. Не успела она приблизиться к мощевику, как глаза ее наполнили слезы. Она пролепетала несколько слов о болезни свекрови и, не поняв, как это произошло, обратила молитву к своей собственной скорби. Она сказала святителю: «Святой мой Лука, до вчерашнего дня я не знала о тебе. Если ты и вправду такой чудотворец, как говорят, прошу тебя, помоги нам завести ребенка, и я обещаю тебе, что если я понесу, то назову его твоим именем!» С большим трепетом она приложилась к мощам и отстояла службу, которая совершалась в это время. Только выйдя из храма, Анастасия пришла в себя после того благодатного состояния, в которое она вошла по милости Божией. Ошеломленная тем, что случилось, она рассказала об этом мужу и матери. Так, дивясь сильной благодати святителя, которую они почувствовали, возвратились они домой.

    Уже на следующий день начали проявляться первые признаки вмешательства святого в жизнь Анастасии

Уже на следующий день начали проявляться первые признаки вмешательства святого в жизнь Анастасии. Коллеги по работе отметили особое сияние ее лица. И в самом деле: и прежде всегда улыбчивое, ее лицо теперь светилось новым светом. Сам этот факт и для нее оказался странным и достойным удивления, поскольку в эти дни она ожидала начала женских дней и прекрасно знала, что в такие дни, в противоположность тому, как это было сейчас, она страдала от сильных болей, портивших ее настроение. Когда какая-то сотрудница спросила ее, отчего она так сияет, она машинально и не раздумывая ответила, что, кажется, она беременна. И в самом деле: через несколько дней первые тесты показали положительный результат, который через несколько дней еще раз подтвердил специалист-гинеколог.

Радость, охватившая их семью, полностью разогнала тучи безнадежности и заставила всех их славить Бога и благодарить святителя за драгоценный дар, который он им преподнес. Однако милость Божия на этом не завершилось. Господь, как мы уже говорили, прежде всего стремится к пользе человека, а не просто к удовлетворению его потребностей, и Он очень хорошо знал, что есть нечто, нуждающееся в исправлении.

Анастасия после этого чудесного события и радости первых дней вновь духовно охладела и продолжила следовать дурной привычке не ходить по воскресеньям в церковь, хотя ее супруг Василий неукоснительно ходил в эти дни в церковь. Тогда Бог захотел встряхнуть ее, чтобы и она исправила свое «духовное непостоянство». На пятом месяце беременности Анастасия, как это обычно бывает в таких случаях, пошла к врачу, чтобы пройти ультразвуковое обследование и проверить течение беременности. Результаты оказались пугающими: выяснилось, что эмбрион обнаруживает чрезмерное для этой стадии развитие головного мозга, что в сочетании с результатами других обследований свидетельствовало о гидроцефалии.

Это известие поразило молодую пару как гром среди ясного неба: они были потрясены до глубины души. Они, но не их вера. Супруги решили никому ничего не говорить, и, разумеется, им даже не пришла в голову мысль прервать беременность. Но они решили провести новые обследования. Придя домой, Василий и Анастасия стали раздумывать над тем, что заставило Бога отнять от них Свою благодать и превратить прекрасный дар деторождения в тяжкий крест. Они старались разыскать в самих себе причину этого. Они вместе обратились к молитве. Особенно Анастасия просила святителя Луку: «Святой мой Лука, зачем дал ты мне такой великий дар, а теперь лишаешь меня радости? Я прошу тебя, помоги нам и в этом трудном положении, а я обещаю тебе, что впредь буду каждое воскресенье ходить в церковь».

Через четыре дня упорной молитвы и просьб они поехали в Фессалоники на обследование. Результаты на этот раз не имели ничего общего с предыдущими. Даже врач недоумевал по поводу такой разницы. Глядя одновременно на два заключения, он не мог понять, что произошло, как могла быть допущена такая ошибка. Тогда Анастасия, радуясь, что была услышана их молитва, с безграничной признательностью святителю рассказала все врачу, который и сам удивился и восславил Бога, Который и в эти последние дни не оставил нас, продолжая творить великие чудеса для народа Своего.

Еще одним чудесным обстоятельством, касающимся этой пары, было их устойчивое чувство того, что будущий ребенок будет мальчиком, хотя оба они в душе хотели девочку. Анастасия с уверенностью говорила, что святой подарил им мальчика, чтобы тот получил имя Лука, как она сама это пообещала.

И в самом деле, через несколько месяцев Анастасия без осложнений родила здорового ребенка, на всем протяжении родов держа в руках иконку святого. Через восемь дней новорожденный в трогательной атмосфере было наречен Лукой в качестве малого проявления безграничной признательности его родителей к «неизвестному» святителю-чудотворцу Луке.


_{Троицкий монастырь, г. Симферополь}

***

Похожий чудесный случай произошел и с Антонием М. из нашей области, отцом семейства, в котором было пятеро детей. Несколько лет назад у него на шее появилась большая опухоль. Причиняемые ею боли были сильны, так что он был вынужден ходить по врачам. Их мнения, впрочем, были различны. Одни советовали ему сделать операцию, чтобы удалить опухоль. Однако он не хотел делать операцию из страха ухудшить положение, поскольку опухоли такого типа при подобных вмешательствах могут давать реакцию неожиданного и неконтролируемого роста. Другие же, наоборот, советовали ему придерживаться череды обычных обследований и медикаментозного лечения.

Не зная, как поступить, Антоний хотя и страдал от болей, однако несколько лет избегал хирургического вмешательства, обнадеженный тем фактом, что с некоторого времени стало казаться, будто рост опухоли прекратился.

Течение болезни, однако, приобрело тревожный оборот, когда такая же опухоль стала развиваться у него и в подмышечной области. На этот раз врачи порекомендовали немедленное хирургическое вмешательство прежде всего для удаления опухоли на шее, которая обнаружила опасное отвердение.

Естественно, такое положение вызвало у Антония и его семьи большой страх. К счастью для Антония, в силу его должностных обязанностей он часто сотрудничал с нашей местной Церковью и ревностно поддерживал благотворительную и пастырскую деятельность митрополии. Это было для него истинной удачей, ибо общение с клириками привело его к благочестию.

(Продолжение следует)

[Александр Васильевич]

(Продолжение)

Он приобщился к таинствам Церкви и обрел духовного отца, которому исповедовался. Поэтому когда болезнь приняла опасный оборот, он в тревоге попросил помощи у своего духовника, который в свою очередь успокоил его, посоветовав не бояться и уповать на Бога. Он, конечно же, рассказал ему и о святителе Луке, зная его чудотворную силу. Вместе они решили пойти к митрополиту, чтобы попросить у него благословения поклониться святым мощам (в то время мощи, пока для них не был изготовлен соответствующий ковчег, не выставлялись в храме для постоянного поклонения). Его Высокопреосвященство с большой любовью отнесся к просьбе сотрудника и помощника митрополии Антония и назначил прибыть ему в наш монастырь после полудня того же дня.

И в самом деле, после полудня Антоний и его духовник пришли в святую обитель, где их в соборе ожидал игумен с мощами святителя Луки. Перед иконой Богородицы Довра была помещена деревянная шкатулка – временное хранилище святых мощей. После того как с большим благоговением был совершен молебен святителю, игумен крестообразно осенил святыми мощами обе опухоли.

    Вся подушка была в крови, а на месте опухоли не было ничего, кроме как бы хирургического разреза длиною примерно три сантиметра!

И по мере своей веры по молитвам святителя больной получили благодать Божию. Через десять дней после посещения Антонием лечебницы святителя произошло следующее чудесное событие. Он проснулся ночью от того, что почувствовал, как его подушка сильно намокла. Приподнявшись, он увидел, что она вся пропитана кровью. Машинально он приложил руку к затылку и понял, что кровь была из опухоли, которой, однако, уже не было! Он разбудил жену, и та, прежде всего поразившись исчезновению опухоли, к своему великому изумлению обнаружила, что на ее месте не было ничего, кроме как бы хирургического разреза длиною примерно три сантиметра! Было очевидно, что святитель услышал их молитвы и, так же как и в других случаях, сделал спящему Антонию чудесную операцию, оставив шрам в напоминание о своем вмешательстве. Вторая же опухоль под мышкой исчезла, не оставив и следа, который бы напоминал о ее существовании!

На следующий день Антоний позвонил в монастырь, чтобы сделать и нас причастниками радости и ликования человека, до тех пор тяжело болевшего. На другом конце провода был духовник Антония, который, в свою очередь, сообщил игумену о том, что произошло, – как чудесным образом исчезли две опухоли!

Это и вправду было чудом. Еще одним чудом нашей православной веры, которая никогда не прекращала, не прекратит и в будущем являть, с одной стороны, верующих людей, с большой надеждой просящих у Бога утешения, а с другой – святых-чудотворцев, которые скоро прибегают на помощь страждущему человеку, подобно истинным евангельским ближним.



***

Семья Николая А., врача из Верии, рассказала еще об одном случае благодатной помощи.

Младший ребенок Николая, которого также звали Николаем, будучи восьми лет от роду в результате какого-то происшествия сломал руку. Перелом, однако, оказался непростым: кость сломалась по всей длине, и единственное, что еще держало вместе две ее части, – это несколько миллиметров не разрушившейся костной ткани с самого края. Ребенок страдал от острых болей, которые усиливались его юным возрастом, поскольку движения восьмилетнего ребенка не могут быть достаточно осторожными.

Однако главная проблема состояла в другом. Излечение руки оказалось и трудным, и огорчительным. Врачи после рентгеновского обследования наложили Николаю шину в надежде, что та окажет посильную помощь в лечении. Впрочем, они знали, что такого рода переломы не проходят сами по себе, но требуют хирургического вмешательства, чтобы вставить в сломанные части кости связующие металлические пластины. Это в свою очередь означало, что рука мальчика не сможет развиваться нормально, как другая, поскольку эти пластины будут ограничивать рост и кости, а значит, и всей руки. Ребенок был обречен страдать сначала от болей во все время лечения, а потом иметь искалеченную руку.

С такими перспективами врачи наложили шину, в сущности, и не ожидая от ее применения никакой пользы, но решили подождать несколько дней до следующего обследования поврежденной руки, чтобы затем провести операцию.

Семья маленького Коленьки была расстроена, и не столько из-за происшествия самого по себе, сколько из-за тех последствий, которые оно могло иметь в будущем для здоровья их ребенка. Изуродованная рука, инвалидность – разве это они желали для своего ребенка, будущего юноши! И речь шла не только о здоровье. Представьте себе трудности с передвижением, получением образования, трудности на работе, трудности в семье… Невозможно вообразить, какие травмы может причинить такое увечье психике ребенка, особенно тогда, когда он станет подростком и юношей. На фоне таких обстоятельств могут начаться неконтролируемые и неожиданные отклонения в поведении, развиться комплекс неполноценности.

Эта тяжелая ситуация беспокоила всех, кроме маленького Коленьки, который, как и всякий ребенок, ничем не показывал, что разделяет мрачные мысли взрослых. Может быть, в его детской душе была заложена «информация» о том, что в конце концов все будет хорошо?

И в самом деле, какие-то родственники, которые знали о святителе Луке, поговорили с родителями и посоветовали им посетить монастырь, чтобы поклониться святым мощам святителя и попросить его помощи. Хотя в современную благоразумную эпоху подобные советы подчас воспринимаются почти как неуместные шутки, родители Коленьки решили последовать полученному совету. Они приехали во святую обитель, где попросили разрешения поклониться святыне. В волнении они приложились ко святым мощам и с верой попросили святого о помощи…

    Он чувствовал: в руке, под шиной, что-то происходит. Он ощутил явное перемещение кости, некое наведение порядка

И в тот момент, когда маленький Николай совершал поклон, он почувствовал, что в его руке, под шиной, что-то происходит. Он ощутил явное перемещение, некое наведение порядка, едва ли не слышимое ухом. Немедленно он сказал об этом родителям. Те пришли в недоумение, однако не придали его словам особого значения, но не потому, что не надеялись на помощь святителя, а потому, что не могли вообразить, что она могла быть столь немедленной и осуществиться без человеческой врачебной поддержки.

Через несколько дней был новый визит к врачам, чтобы осмотр установил, как обстоит дело с переломом, поскольку полагали, что он никуда не исчез. Когда же пришли результаты осмотра и рентгеновские снимки, оказалось, что кость мальчика полностью восстановилась! Она срослась по всей длине, так что какого бы то ни было дальнейшего вмешательства или лечения уже не требовалось. Невероятное событие стало поводом для огромного удивления и недоумения, однако для семьи маленького Коленьки не было ничего тайного и непонятного: все дело было во вмешательстве святителя, который устранил их скорбь и недоумения и, обойдя законы природы и человеческие мерки, подарил здоровье их ребенку.



***

Отец Киприан С., клирик нашей святой митрополии, по происхождению румын, сообщил нам о двойном чуде, которое произошло с его родственником, румынским военнослужащим. Этот военнослужащий предавался разным излишествам – постоянно курил, пил. Более того, в то время как сам он не принимал Церковь и показывал себя безбожником, его жена была верующей.

Эти излишества и невоздержанный образ жизни в конце концов нанесли удар по его здоровью. Он начал страдать от сильных желудочных болей. Тогда он решил обратиться к врачам, и те, после необходимых исследований, обнаружили обширную язву желудка. Самое ужасное было в том, что она не подлежала никакому лечению и ему оставалось жить не больше трех месяцев.

Отец Киприан, узнав от жены больного эти страшные новости, поспешил помазать его маслом от мощей святителя Луки. Но больной сначала не соглашался, поскольку самолюбие многолетнего атеиста не позволяло ему смириться и просить помощи у Того, в Чьем существовании он до тех пор сомневался. Да и как было возможно призвать ходатайство святых, которых он еще недавно считал вымышленными персонажами, а их чудотворные деяния – «поповскими сказками», призванными держать в подчинении людей наивных и фанатичных?

Но болезнь не стояла на месте, а боли нет дела ни до себялюбия, ни до идеологии. Поэтому после долгих уговоров супруги (которая, чтобы убедить своего мужа, прибегла к тому аргументу, что святитель Лука был ученым) он сдался и согласился, чтобы его помазали маслом из лампады святителя.

Тогда и произошло то двойное чудо, о котором мы сказали выше. Его положение начало улучшаться быстрыми темпами, и через три месяца его здоровье, несмотря на неблагоприятные ранее прогнозы, полностью восстановилось. Одновременно совершилось и второе чудо, еще более важное, чем первое: бывший атеист восстановил свои отношения с Церковью. Так святитель даровал ему двойное здоровье: телесное и духовное.


_{Святитель Лука в операционной}

***

Поликсена П. из Никосии на Кипре прислала следующее письмо:

«21 июня 2006 года в четверг я готовилась к операции по удалению полипа в носу. Уже повторно я должна была делать операцию, поскольку эта болезнь возобновилась у меня через три года. Мое состояние после операции и главным образом от общей анестезии не было особенно приятным. Полип размером с мизинец, увеличенные раковины и синусит затрудняли нормальное дыхание. Так я во второй раз пошла на операцию уже проторенной дорожкой.

Получив благословение духовного отца – митрополита Лимасола Афанасия, я пошла в больницу с книгой об архиепископе Луке “Святой пастырь и хирург”, которую он мне рекомендовал для чтения, поскольку в ней шла речь о выдающемся новом русском святом. Поэтому я очень хорошо знала жизнь и дар целительства святителя. Однако я не могла найти ни изображения святителя Луки (хотя бы даже на пластике), ни службу ему, которую я спрашивала в книжных магазинах.

В ночь с 20 июня (день моего рождения) на 21-е из-за волнений по поводу предстоящей операции и главным образом из-за повторного появления полипа я рано проснулась и стала молиться святителю Луке. Я просила со всей силой моей души, чтобы он сам, как лучший хирург, прооперировал меня, а если я недостойна такой благодати, то пусть он ведет руку врача, который будет меня оперировать, и будет своим духом со мной в операционной. Россия и мощи святого, которым я горячо желала поклониться, казались в то время недостижимой мечтой. “Святой мой Лука, как мне приехать сейчас в Россию?” С такими мыслями в три часа ночи я вновь заснула, а разбудил меня голос медсестры, в шесть часов утра пришедшей дать мне таблетку предварительного наркоза. Я вошла в операционную, мне сделали укол общей анестезии. Все это время я слышала разговоры, видела освещение операционной, но не видела своего врача.

Я спросила анестезиолога: “Где мой врач? Я его не вижу”. Та мне ответила: “У него умерла мать”.

Представьте себе, я не могла пошевелить даже пальцем, вообще не могла двигаться. Кто же будет меня оперировать? Как я могу довериться кому-то неизвестному? Я спросила, кто по крайней мере будет меня оперировать и можно ли его увидеть.

    «Он сказал мне: “Я доктор”. На меня произвела впечатление его борода, какую имел архиепископ Лука, когда был молод

Пришел врач, которого я никогда не видела, и сказал мне: “Я доктор такой-то”. На меня произвела впечатление его борода, какую имел архиепископ Лука, когда был молод. Я сказала ему, что надо оперировать, и немедленно уснула.

Когда же меня привезли в палату и я мало-помалу начала приходить в себя, я стала говорить, что меня оперировал не доктор Г.К., поскольку у него умерла мать. Меня оперировал доктор с бородой! Я говорила бабушке, которая лежала со мной: “Бабушка, ты видела доктора с бородой?” Я не могла определить, кем был этот доктор, – до сих пор я никого не видела. Кто же это мог быть? Через несколько дней после выписки из больницы я то же самое рассказала своей сестре.

По прошествии пятнадцати дней я пришла в больницу для снятия швов. Я ждала врача, который меня оперировал, – того самого, с бородой, потому что именно таким я его видела в операционной.

– Доктор, а где ваша борода? – сказала я ему в замешательстве в присутствии других врачей и медсестер.

– Какая борода? – спросил он.

– Та, которая была у вас в операционной. Вы побрились сегодня перед работой?

Все рассмеялись, а доктор мне сказал:

– Никогда в жизни я не носил бороды.

Тогда я поняла, что святитель Лука был со мной в операционной, я узнала его по бороде и поблагодарила его от всего сердца и восславила Бога.

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

Почти через девять месяцев после операции я удостоилась поклониться святым мощам святителя Луки здесь, в Лимасоле, благодаря стараниям Высокопреосвященнейших митрополитов Лимасола и Вери – Афанасия и Пантелеимона. В своей проповеди митрополит Верии Пантелеимон поблагодарил паству за ту возможность общения, которую она предоставила ему в связи с прибытием мощей святителя Луки на Кипр.

Ваше Высокопреосвященство! Мы также благодарны Вам, ибо Вы подарили нам благословение нового святого на излечение душ и тел наших!»



***

Виктор В., житель Фессалоник, рассказал нам о следующем чудесном событии, которое произошло летом 2005 года:

«Два года назад, а именно летом 2005 года, в Неа Плайа на Халкидике произошло нечто, что я считаю чудом. По неосторожности я оступился у бордюра, рядом с магазином. Нога подвернулась, я услышал треск и после этого уже не мог на нее наступить. Я поехал в Неа Муданья к одному врачу, который сказал мне, что у меня однозначно вывих коленного сустава, пострадал мениск, и посоветовал сделать томографию, чтобы уточнить диагноз.

На следующий день мы поехали в медицинский центр в Фессалониках, чтобы сделать томографию. У меня всегда была с собой икона святителя Луки, и в то время, пока делалась томография, я мысленно произносил те отрывки из молебна святому, которые помнил. Когда через час пришли результаты обследования, с моим коленом не было ничего опасного, а врачи мне сказали впредь быть осторожнее, пока не пройдет небольшое повреждение, и не более того».

***



Жена священника Хрисавга М. из Кимины близ Фессалоник посетила нашу святую обитель 14 ноября 2006 года в составе группы паломников от их прихода.

По окончании молебна святителю Луке и поклонения его святым мощам матушка попросила одного монаха, который проходил послушание в храме, дать ей немного масла из лампады святителя. Тот дал ей небольшую ватку, смочив ее перед этим маслом в лампаде. Видя это, и другие женщины попросили масла. Тогда монах взял много ваты и полил ее маслом из лампады, а затем, завернув ее в фольгу, отдал матушке, чтобы она разделила ее между всеми паломниками.

На обратном пути матушка предложила Марии Р. разделить эту вату, однако та отказалась и попросила, чтобы матушка сделала это сама, чтобы не возникло споров. Та начала раздавать кусочки пропитанной маслом ваты, начиная с последних рядов автобуса и переходя вперед.

Однако просили и для своих подруг и родственников, так что пока дошли до средних рядов, пропитанная вата кончилась и остался лишь совершенно сухой кусок, который не пропитался маслом от лампады у мощей святителя. Не придумав ничего иного, она стала делить сухую вату, к великому разочарованию тех, которые остались обделенными. Тут одна женщина попросила взглянуть внутрь фольги: вдруг там осталось хотя бы немного масла? Но, к сожалению, она ничего не нашла. Таким образом, продолжили раздавать сухую вату.

    Тут она в изумлении увидела, что сухая вата оказалась пропитанной маслом, как будто кто-то его налил сию минуту!

Но когда матушка машинально продолжила делить вату, не глядя отрывая ее, она вдруг почувствовала, что ее пальцы намокли от какой-то жидкости. Она глянула на фольгу и в изумлении увидела, что сухая вата оказалась пропитанной маслом, как будто кто-то его налил сию минуту! Потрясенная, она начала показывать ее всем женщинам, которые и сами пришли в изумление от этого. Благословенного масла оказалось так много, что оно досталось всем, и женщины смогли привезти его благодать в свои дома.

Кусок ваты с маслом достался и Дане Д. из Македонии, которая в эти дни находилась в гостях в деревне Кимины. Она страдала от кожного заболевания: на коже рук постоянно возникали экземы. С большой верой и молитвой она взяла ватку и помазала маслом свои руки. Уже на второй день, когда она повторила это, ее руки очистились от всех язв: совершилось то, чего многие годы не могли сделать лекарства, которые она принимала ежедневно.

С чувством безграничной благодарности она обратилась к матушке, чтобы, когда та вновь будет собираться в монастырь, поехать вместе с ней и лично принести благодарность святителю, который избавил ее от болезни, которая беспокоила ее столько лет.

***


_{Святитель Лука Крымский}

Студент-медик прислал пространное письмо своему духовному отцу, игумену монастыря в нашей округе, который в свою очередь передал его нам, с описанием нескольких чудес святителя, которые стали ему известны, поскольку случились со знакомыми ему людьми. Мы приведем их согласно его описанию, отделив, впрочем, одно от другого и опустив при этом некоторые личные комментарии и замечания, которые касаются личности автора и его духовного отца.

«…Первое чудо связано с одной моей однокурсницей Гликерией. Чудо, которое с нею произошло, было, я думаю, результатом вмешательства Божия по ходатайству святителя Луки, врача, святого преподобномученика Ефрема и святого Нектария[1]. Отношение Гликерии к Церкви до недавнего времени было вполне типичным, то есть безразличным. Однажды летом она неожиданно почувствовала некий дискомфорт в правом бедре. После уговоров нашего общего друга Дионисия она сделала рентген, который показал, что в верхней части бедренной кости имеется опухоль – костная остеосаркома. Этот диагноз был поставлен 11 июня, в день празднования памяти святителя Луки.

Родители направили ее к К.Н., светилу в области ортопедии, у которого мы проходим клиническую практику. Профессор взялся за этот случай. Был проведен консилиум, который предписал химиотерапию в течение трех месяцев. Гликерия была вынуждена пойти на это лечение, несмотря на угрозу возможного бесплодия, потери волос и т. п. В это время ее мать увидела сон. Стоит она перед операционной и вместо врачей, выходящих из операционной, видит двух священнослужителей со светлыми лицами, один из которых был в золотом облачении, а другой – в голубом. Она приняла это за знак божественного благоволения, однако не смогла узнать виденных святых. Ответ она получила в один из последующих дней, когда в храме после завершения Божественной Литургии она увидела на стене иконы с ликами тех, кого она искала: святитель Лука и святой Нектарий! Гликерия начала молиться этим двум святым, а также и святому Ефрему, который еще прежде дал ей особенно сильно почувствовать свое невидимое присутствие.

Курс химиотерапии закончился, но обследование показало, что опухоль по-прежнему имеет те же размеры и неравномерные границы (свидетельство неблагоприятной перспективы развития болезни). Был назначен примерный срок операции: последняя декада декабря. Врачи предупредили, что оперативное вмешательство будет тяжелым: и по длительности – от четырех до двенадцати часов (а может, и более), и объемом переливаемой крови – от семи до десяти литров (об этом специально объявили родственникам и однокурсникам), а затем сорок дней без движения.

В конце концов операция состоялась 4 января, в день празднования памяти святого Ефрема! Однако сравнение рентгеновских снимков, сделанных перед самой операцией и почти через два месяца после завершения химиотерапии, показало наличие всего лишь крохотной опухоли с равномерными границами! Тяжелые последствия операции? Но ее продолжительность была всего два часа пятнадцать минут. Для переливания было использовано лишь незначительное количество крови, и поскольку кровотечение было капельным (кровь вытирали ваткой!), то вероятности рассеивания с током крови раковых клеток не было, и, наконец, трансплантант был наложен так, что полностью подошел к оставшейся части кости (совпал до миллиметра, как сказала мне Гликерия)!

Врачи не могли поверить, что операция прошла настолько хорошо. Профессор признался, что руки его “работали сами”. Что касается выздоровления, то девушка самостоятельно ходила уже в начале февраля, хотя врачи уже в первый послеоперационный день утверждали, что “нога настолько крепка, что она может на ней даже повиснуть, и с нею ничего не случится”! Все шло как по молитве – благополучно. Я забыл упомянуть, что девушка уже сразу после операции выглядела так, как будто с нею ничего не произошло».

    Она увидела слева от себя святителя Луку, перед святителем находится микроскоп… Она уверилась, что на операции присутствовал сам святитель Лука

Здесь стоит также упомянуть следующее чудесное событие. Когда ее перенесли из послеоперационной в палату, она увидела слева от себя святителя Луку, который сидел рядом с ней и смотрел прямо на нее и немного вниз. Она увидела также, что перед святителем находится микроскоп. Она не поняла, что это значит, пока потом не прочитала в житии святителя о том, что он после каждой операции сразу изучал под микроскопом образцы удаленных тканей. Она также прочитала, что святитель проводил бескровные операции (оперировал с такой точностью, что кровотечения, причиняемые разрезами, были ничтожны). Вы можете себе представить, что она почувствовала, прочитав это! Она уверилась, что на операции присутствовал сам святитель Лука.

***

Сейчас, когда многие христиане, увлекаемые многоразличными современными сиренами-обольстителями, чувствуют себя одинокими и беззащитными перед искушениями и вызовами мира, очень ободряющими являются сведения о чудесном Домостроительстве и вмешательстве Божием. Так они видят, что в своей борьбе они не одиноки, что рядом с ними любящий их Отец и Его святые, которые помогают в каждый момент жизни, даже когда кажется, что все пропало, что все их предали… Именно тогда наступает час Божий, час Воскресения и Жизни…

Архимандрит Дионисий (Анфопулос)

_______________________________________


[1] Преподобномученик Ефрем Новоявленный († 1426), святой Элладской Церкви, открывший себя в 1950 году явлением своих мощей в бывшем монастыре Благовещения Пресвятой Богородицы на горе Непорочных в городе Неа Макри (Аттика) и последовавшими за этим событием многочисленными чудесами. Нектарий Эгинский (1846–1920), митрополит Пентапольский, один из самых почитаемых в современной Греции святых.

http://www.pravoslavie.ru/94137.html

[Александр Васильевич]

Святитель Лука, исповедник, архиепископ Симферопольский

 Память 29 мая / 11 июня


_{Святитель Лука, исповедник, архиепископ Симферопольский}

Святитель Лука[1] (в миру Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий) родился в 1877 году в городе Керчи, в Крыму, в дворянской семье польского происхождения. С детства он увлекался живописью и решил поступить в Санкт-Петербургскую академию художеств. Однако во время вступительных экзаменов им овладело сомнение, и он решил, что не имеет права делать то, что нравится, а нужно трудиться, чтобы облегчить страдания ближнего. Так, прочитав слова Спасителя о делателях жатвы (см.: Мф. 9: 37), он воспринял призыв служить людям Божиим.

Валентин решил посвятить себя медицине и поступил на медицинский факультет Киевского университета. Талант художника помогал ему в скрупулезных анатомических исследованиях. Он блестяще закончил обучение (1903) накануне русско-японской войны, и его карьера врача началась в госпитале в городе Чите. Там он познакомился и сочетался браком с сестрой милосердия, у них родилось четверо детей. Затем он был переведен в больницу города Ардатова Симбирской губернии, а позже в Верхний Любаж Курской губернии.

Работая в больницах и видя последствия, которые бывают при общей анестезии, он пришел к заключению, что в большинстве случаев ее необходимо заменить на местный наркоз. Несмотря на скудное оснащение в больницах, он успешно провел большое число хирургических операций, что привлекло к нему и пациентов из соседних уездов. Он продолжил работать хирургом в селе Романовка Саратовской области, а затем был назначен главным врачом больницы на 50 коек в Переславле-Залесском. Там он по-прежнему много оперировал, продолжая вести научные исследования.

В 1916 году в Москве Валентин Феликсович успешно защитил докторскую диссертацию на тему местной анестезии и начал работать над большой монографией по гнойной хирургии. В 1917 году, когда в больших городах гремели раскаты революции, он был назначен главным врачом Ташкентской городской больницы и поселился с семьей в этом городе. Вскоре супруга его скончалась от туберкулеза. Во время ухода за умирающей в голову ему пришла мысль просить свою операционную сестру взять на себя заботу по воспитанию детей. Она согласилась, а доктор Валентин смог продолжать свою деятельность как в больнице, так и в университете, где он вел курс анатомии и хирургии.

Он часто принимал участие в диспутах на духовные темы, где выступал с опровержениями тезисов научного атеизма. По окончании одного из таких собраний, на котором он долго и вдохновенно выступал, епископ Иннокентий отвел его в сторону и сказал: «Доктор, вам надо быть священником». Хотя Валентин никогда и не помышлял о священстве, он тотчас принял предложение иерарха. В ближайшее же воскресенье он был рукоположен в диакона, а через неделю возведен в сан иерея.

Он одновременно трудился как врач, как профессор и как священник, служа в соборе только по воскресеньям и приходя на занятия в рясе. Он совершал не так много служб и таинств, но усердствовал в проповедничестве, а свои наставления дополнял духовными беседами на животрепещущие темы. Два года подряд он участвовал в общественных диспутах с отрекшимся священником, ставшим руководителем антирелигиозной пропаганды в регионе и умершим впоследствии жалкой смертью.

В 1923 году, когда так называемая «Живая церковь» спровоцировала обновленческий раскол, внеся раздоры и смущение в лоно Церкви, епископ Ташкентский вынужден был скрыться, возложив управление епархией на отца Валентина и еще одного протопресвитера. Ссыльный епископ Андрей Уфимский (кн. Ухтомский), находясь в городе проездом, одобрил избрание отца Валентина в епископат, совершенное собором духовенства, сохранившего верность Церкви. Потом тот же епископ постриг Валентина в его комнате в монахи с именем Лука и отправил в небольшой городок недалеко от Самарканда. Здесь жили два ссыльных епископа, и святитель Лука в строжайшей тайне был хиротонисан (18 мая 1923 г.). Через полторы недели после возвращения в Ташкент и после своей первой литургии он был арестован органами безопасности (ГПУ), обвинен в контрреволюционной деятельности и шпионаже в пользу Англии и осужден на два года ссылки в Сибирь, в Туруханский край.

Путь в ссылку проходил в ужасающих условиях, но святой врач провел не одну хирургическую операцию, спасая от верной смерти страждущих, которых ему приходилось встречать на своем пути. В ссылке он также работал в больнице и сделал много сложных операций. Он имел обыкновение благословлять больных и молиться перед операцией. Когда же представители ГПУ попытались запретить ему это, они натолкнулись на твердый отказ епископа. Тогда святителя Луку вызвали в управление госбезопасности, дали полчаса на сборы и отправили в санях на берег Ледовитого океана. Там он зимовал в прибрежных поселениях.

В начале Великого поста его отозвали в Туруханск. Доктор вернулся к работе в больнице, так как после его высылки она лишилась единственного хирурга, что вызвало ропот местного населения. В 1926 году он был освобожден и вернулся в Ташкент.

На следующую осень митрополит Сергий назначил его сначала в Рыльск Курской епархии, затем в Елец Орловской епархии в качестве викарного епископа и, наконец, на Ижевскую кафедру. Однако по совету митрополита Арсения Новгородского владыка Лука отказался и попросился на покой – решение, о котором он горько пожалеет впоследствии.

Около трех лет он спокойно продолжал свою деятельность. В 1930 году его коллега по медицинскому факультету профессор Михайловский, потеряв рассудок после смерти сына, решил оживить его с помощью переливания крови, а затем покончил жизнь самоубийством. По просьбе вдовы и учитывая психическую болезнь профессора, владыка Лука подписал разрешение захоронить его по церковному обряду. Коммунистические власти воспользовались этой ситуацией и обвинили епископа в пособничестве убийству профессора. По их мнению, владыка из религиозного фанатизма помешал Михайловскому воскресить усопшего с помощью материалистической науки.

Епископ Лука был арестован незадолго до разрушения церкви святого Сергия, где проповедовал. Его подвергали непрерывным допросам, после которых уводили в душный карцер, что подорвало его и без того пошатнувшееся здоровье. Протестуя против бесчеловечных условий содержания, святитель Лука начал голодовку. Тогда следователь дал слово, что отпустит его, если он прекратит голодовку. Однако он не сдержал слова, и епископ был осужден на новую трехлетнюю ссылку.

Снова путь в ужасающих условиях, после которого работа в больнице в Котласе и Архангельске с 1931 по 1933 год. Когда у владыки обнаружилась опухоль, он отправился на операцию в Ленинград. Там однажды во время службы в церкви он пережил потрясающее духовное откровение, напомнившее ему начало его церковного служения. Затем епископа перевели в Москву для новых допросов и сделали интересные предложения относительно научных исследований, но при условии отречения от сана, на что святитель Лука ответил твердым отказом.

Освобожденный в 1933 году, он отказался от предложения возглавить свободную епископскую кафедру, желая посвятить себя продолжению научных исследований. Он вернулся в Ташкент, где смог работать в небольшой больнице. В 1934 году был опубликован его труд «Очерки гнойной хирургии», ставший вскоре классикой медицинской литературы.

Во время работы в Ташкенте владыка заболел тропической болезнью, которая привела к отслоению сетчатки глаз. Тем не менее он продолжал врачебную деятельность вплоть до 1937 года. Жестокие репрессии, учиненные Сталиным не только против правых оппозиционеров и религиозных деятелей, но также и против коммунистических деятелей первой волны, заполнили миллионами людей концлагеря. Святитель Лука был арестован вместе с архиепископом Ташкентским и другими священниками, сохранившими верность Церкви и обвиненными в создании контрреволюционной церковной организации.

Святитель был подвергнут допросу «конвейером», когда 13 дней и ночей в ослепляющем свете ламп следователи, сменяя друг друга, беспрерывно вели допрос, вынуждая его оговорить себя. Когда епископ начал новую голодовку, его, обессиленного, отправили в казематы госбезопасности. После новых допросов и пыток, истощивших его силы и приведших в состояние, когда он уже не мог контролировать себя, святитель Лука дрожащей рукой подписал, что признает свое участие в антисоветском заговоре.

Так в 1940 году он в третий раз был отправлен в ссылку, в Сибирь, в Красноярский край, где после многочисленных прошений и отказов смог добиться разрешения работать хирургом и даже продолжить в Томске научные исследования. Когда произошло вторжение гитлеровских войск и началась война (1941), стоившая миллионов жертв, святитель Лука был назначен главным хирургом красноярского госпиталя, а также ответственным за все военные госпитали края. При этом он служил епископом в епархии края, где, как гордо сообщали коммунисты, не осталось ни одной действующей церкви.

Митрополит Сергий возвел его в сан архиепископа. В этом сане он принял участие в Соборе 1943 года, на котором был избран патриархом митрополит Сергий, а сам святитель Лука стал членом постоянного Синода.

Так как во время войны религиозные преследования несколько ослабли, он приступил к обширной программе возрождения религиозной жизни, с удвоенной энергией отдавшись проповедничеству[2]. Когда красноярский госпиталь был переведен в Тамбов (1944), он поселился в этом городе и управлял епархией, в то же время работая над публикацией различных медицинских и богословских трудов, в частности апологии христианства против научного атеизма, озаглавленной «Дух, душа и тело». В этой работе святитель защищает принципы христианской антропологии при помощи твердых научных аргументов.

В феврале 1945 года за архипастырскую деятельность святитель Лука был награжден правом ношения креста на клобуке. За патриотизм он удостоился медали «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 г.».

Через год архиепископ Тамбовский и Мичуринский Лука стал лауреатом Сталинской премии первой степени за научную разработку новых хирургических методов лечения гнойных заболеваний и ранений, изложенных в научных трудах «Очерки гнойной хирургии» и «Поздние резекции при инфицированных огнестрельных ранениях суставов».

В 1946 году он был переведен в Крым и назначен архиепископом Симферопольским. В Крыму он был вынужден прежде всего бороться с нравами местного духовенства. Он учил, что сердце священника должно стать огнем, излучающим свет Евангелия и любви ко Кресту, будь то слово или собственный пример. Из-за болезни сердца святитель Лука был вынужден прекратить оперировать, но продолжал давать бесплатные консультации и оказывать помощь местным врачам советами. По его молитвам произошло множество чудесных исцелений.

В 1956 году он полностью ослеп, но по памяти продолжал служить Божественную литургию, проповедовать и руководить епархией. Он мужественно противостоял закрытию церквей и различным формам преследований от властей.

Под грузом прожитого, исполнив дело свидетельства о Господе, Распятом во имя нашего спасения, епископ Лука мирно упокоился 29 мая 1961 года. На его похоронах присутствовало все духовенство епархии и огромная толпа людей, а могила святителя Луки вскоре стала местом паломничества, где по сей день совершаются многочисленные исцеления.

иеромонах Макарий Симонопетрский


____________________________________

[1] Причислен к лику местночтимых святых в Крымской епархии в 1995 г., почитание его было распространено на всю Русскую Церковь в августе 2000 г.
См. его автобиографию, написанную, когда он уже ослеп, в 1955 г.: Лука Симферопольский. Я полюбил страдание. Автобиография архиепископа-хирурга во времена советских репрессий.
[2] Он произнес более 1250 живых и оригинальных проповедей, из которых около 700 были записаны и распространялись по России в 12 томах.

http://www.pravoslavie.ru/54169.html

[Александр Васильевич]

Юлочка

Реальная история про девочку и святителя Луку, с которым она познакомилась во время войны на железнодорожной станции

 Меня, отец Дмитрий, Юлией зовут… Юлия Дмитриевна Миронова. Происхожу я из семьи этнических немцев. Мой прадед, Карл Августович, до революции был главным аптекарем в Петрограде. Семья у него была большая, можете себе представить – пятнадцать душ детей, но после революции жена, семь сыновей и две дочери уехали в Германию, а он остался.



Ему всё равно было, белые перед ним или красные, он ко всем старался относиться по-человечески и честно исполнять свой долг. Но когда прадед отказался отдать свой трёхэтажный особняк под «уплотнение», Ленин сделал ему «подарок» – отправил в Сибирь.

По дороге в ссылку, от потрясения и переживаний, – а может и заболел чем, я уж точно не знаю, – словом, прадедушка мой умер где-то под Барнаулом. Из уважения к нему какие-то простые люди сохранили его тело в подвале на льду, сообщив в Петроград его младшей дочери, – моей бабушке, – где он. А бабушка только что родила мою мать, но тем не менее вместе с дедушкой они собрались и уехали из Петрограда, чтобы похоронить прадедушку как подобает.

Потом из Барнаула они уехали в Новосибирск, да там и остались. В этом городе я и родилась 20 августа 1935 года.

Девчонка я была боевая, моторная. Пацанка. В куклы никогда не играла. Но зато с детства любила петь, голосок у меня был хороший и ещё… и ещё у меня был самодельный игрушечный театр. Я его называла «Театр “Счастье”». Всё там было красиво, нарядно, празднично. Просто загляденье. Мне, помню, дедушка помогал фигурки вырезать, платья мастерили, наряды – с бабушкой, с мамой. Я вообще театр любила. И даже устраивала в своём игрушечном театре разные сцены – для каждой «постановки» свои декорации, костюмы. Что вы… всё серьёзно! Вот это, пожалуй, было единственное моё «девчачье» увлечение, а так всё больше с мальчишками дружила. Сорванец такой, всё правду-матку резала.

Ну вот. А потом – война. Мама специалист по бетону была, ну и пропадала сутками на заводе. У нас под Новосибирском развернули завод прямо в поле. Огроме-енный… Прямо на землю устанавливали бетонные подушки, а на них станки, от дождя натягивали брезентовый тент и – вперед! А рядом рабочие строили цеха. Работали на износ. Мальчишек лет по четырнадцать помню. Один у станка стоит, а другой тут же – в ящике с ветошью –отсыпается, грязный весь, чумазый, худой. Сменщик его работает, покуда на ногах стоять может. Какие там восемь часов, о чём вы! Жили на заводе. Когда уже стоять невмоготу – разбудит напарника – хлобысь на его место, и уже спит, как убитый. Ни тебе перерывов, ни перекуров. Женщина ходила с котелком: разбудит мальца, с ложки, как маленького, покормит и дальше идёт, а тот уже спит. Страшно выматывались люди, особенно когда самые напряжённые дни были на фронте. Но не дай Бог мальчишке у станка допустить брак! Могли тут же подойти НКВДшники и арестовать голодного, сонного паренька и увезти неизвестно куда. Я это видела своими глазами. Люди плакали, просили, но на чекистов это всё не действовало. Страшные это были люди.



Ну, а в феврале сорок третьего года закончилась Сталинградская битва и, знаете, такой подъём был у всех, воодушевление, казалось – победа уже совсем скоро! И вот братья мои двоюродные – Петька и Коля – обоим по пятнадцать лет, решили сбежать на фронт.

То есть не то, чтобы на фронт; они решили: раз под Сталинградом наши победили, значит, теперь на фронте вроде как и без них обойдутся, а вот в партизаны податься или в разведчики – это дело другое. Ну, мальчишки, что тут скажешь… И вот они надумали сбежать, а меня решили с собой прихватить в качестве переводчицы. У меня ведь бабушка – этническая немка, и я с детства немецкий знала наравне с русским.

Ну, что… Без долгих сборов, как были, – еды только кой-какой прихватили и всё, – удрали. Добрались до станции, забрались тайком на платформу с тюкованным сеном и отправились воевать.

Ехали хорошо. Лето, тепло. Смастерили себе там в сене хибарку, словом, не война, а войнушка, – детский сад, честное слово. Доехали мы так до станции Котлубань. А там промзона повсюду, военные предприятия, как раз те, что работали на Сталинград, победу ковали. Военизировано всё. Помню, рельсы тянутся в каком-то яру, а по боками бетонные стены с блиндажами, со штабами, с огневыми точками. Ну и на станции нас обнаружил патруль. Снял с платформы и отвёл в один из штабов.

Там, помню, довольно уютно было, мирно. Какие-то связные постоянно приходили, отдыхали, кушали, сменяли друг друга. Словом, прифронтовая жизнь, но относительно спокойная, размеренная. Принял нас какой-то комиссар, приветливый на удивление, всё расспрашивал меня, кто я да откуда. Косички мне даже заплетал, помню. Такой симпатичный мужчина. Вот мы с ним общались, а тем временем привели пленного немца и принесли его кожаный портфель. Оказалось, этот немец – инженер, специалист по строительству мостов. А комиссар уже знал, что я по-немецки шпарю и говорит мне: «Ты пока поболтай с ним, – о доме, о семье расспроси, – а я пока документы его посмотрю».

Немец оказался не немец даже, а ингерманландец – это такая этническая группа: мужчины все белокурые, рослые красавцы с голубыми глазами… Раньше таких в гренадёры брали… Ну и этот тоже видный был, да и просто человек приятный. Христофером звали, как сейчас помню. Как-то мы с ним быстро разговорились и уже через полчаса пели вместе «Лёрелею» Гейне. Он со мной, ребёнком, общаясь, даже приободрился малость. Подумал, может, что всё обойдётся.

А надо сказать, в это время от Берии было указание: искать среди пленных немцев специалистов по ракетному делу. Нам это сам комиссар рассказал ещё раньше. И вот он документы немца просмотрел, отложил их и так, мимоходом говорит: «Нет, этот нам не нужен, придётся его расстрелять».

А я как услышала – у меня аж сердце зашлось. Я к этому комиссару так и кинулась.

– Вы что, – говорю, – как это расстрелять? Пленных нельзя расстреливать…

У него лицо изменилось. Каменное такое стало, глаза стальные. И говорит мне сквозь зубы:

– Что, родная кровь взыграла? Да я вас обоих сейчас…



Ну, тут братья мои поняли, что дело дрянь, и давай за меня заступаться: «Да вы, – говорят, – товарищ комиссар, её не слушайте! Девчонка, что с неё возьмёшь!»

Он и говорит тогда:

– Значит так, я вас, хлопцы, возьму, а этой пигалицы чтобы и духу здесь не было. Отведите её на станцию и отправьте домой.

Ну, делать нечего. Повели меня на станцию. А тут бомбёжка началась, и вот мне осколком разрубило ухо, видите – шрам до сих пор остался. На станцию прибежали, а с меня кровь хлещет. Смотрим – какой-то эшелон, рядом женщина-врач, мы к ней… Она меня затащила внутрь, рану обработала и стала зашивать… А тут состав тронулся, братья едва успели спрыгнуть и толком ничего обо мне не рассказали. Вот так я домой поехала. Сижу. Голова бинтами замотана, как шлем у танкиста. Отвоевалась, значит.

Ну, стали у меня допытываться: кто я и откуда, а я молчу… Не хочу домой, и всё. Решила остаться в поезде, помогать раненым. Так мы Новосибирск и проехали, – ночью, кажется. Наконец, добрались до Красноярска и здесь решили меня всё-таки сдать в милицию. И вот врач эта, которая ухо зашивала, ведёт меня по городу и плачет. «Я, – говорит, – из-за тебя на поезд опоздаю, и откуда ты навязалась на мою голову». Идёт быстро, я за ней едва поспеваю и вдруг – остановились.

Ну, я, как малявка, первым делом вижу перед собой ноги: мужские, без носков, в парусиновых туфлях поношенных. Дальше – брюки холщовые из самой простой, грубой ткани, а сверху такая рубаха, знаете, как Толстой носил, и перепоясана верёвочкой плетёной. Борода и волосы седые, помню, обстрижены как-то грубо, небрежно. Видно, что не до парикмахерской человеку. Вот это, как выяснилось позже, был святитель Лука. Валентин-Феликсович Войно-Ясенецкий – прославленный теперь святой, архиерей и известный хирург. А тогда оказалось, что докторша моя – его ученица, и они не виделись давно, так что обнялись, и давай плакать. Столько видно, накопилось в душе, что только слезами и выскажешь.

Вообще, первое, что меня поразило – это его глаза: грустные такие, страдающие. И ещё, он как-то всё время озирался, точно боялся, что его сейчас отругают, накажут за что-то. И мне вдруг его так жалко стало, что я возьми и ляпни:

– Дедушка, может у тебя зубки болят? А я могу боль снимать, меня бабушка научила.

Он улыбнулся и ответил:

– Да нет, девочка, не зубки у меня болят…

Ну, потом спутница моя объяснила святителю ситуацию, а он и говорит: «Так я как раз иду отмечаться в милицию, я ведь ссыльный и часто туда хожу, так что давай я девчушку отведу, а ты беги уже на поезд. Не опоздай». Ну, врачиха моя обрадовалась, поблагодарила Валентина Феликсовича и побежала обратно, а мы пошли дальше… в милицию.

А мне домой, как я уже сказала, ну никак не хотелось. У меня вообще с мамой отношения не ладились, такая, знаете, детская ревность: мама сестрёнку младшую родила, ну и всё внимание ей уделяла, а мне обидно. Присматривали за мной больше бабушка с дедушкой, но и к ним мне не очень хотелось возвращаться.

А святитель Лука тем временем по дороге всё у меня так обстоятельно расспрашивает и, знаете… я руку его запомнила, такую большую, тёплую. И так мне его за эту руку держать уютно, что вот так бы и прижалась щекой. С самого начала я ему как-то доверилась. А он меня сразу стал называть Юлочкой, и называл так уже всё время.

И вот мы подошли к опорному пункту, а я упёрлась и дальше идти не хочу.

Тогда Валентин Феликсович мне говорит:

– Ты, Юлочка, не бойся, я тебе даю слово, что насильно тебя в милицию не сдам. Давай так сделаем. Ты посиди во дворе, подумай пока, а я пойду, отмечусь и вернусь. И если ты захочешь домой, то мы тебя отправим, а если нет – так и нет. Не бойся, я тебя не обману.

Оставил меня на скамейке у милицейского участка, а сам зашёл внутрь. А я всё же насторожилась и думаю: вдруг он выйдет сейчас с милиционером и загребут меня как миленькую… Ну и спряталась за кустами.

Святитель Лука выходит, оглядывается, а меня нигде нет. Потом увидел и говорит с укором:

– Юлочка… Ай-ай -ай… Как же тебе не стыдно… Не поверила. Я ведь тебе слово дал. Ну что, не надумала домой ехать?

Я насупилась и только головой мотаю.

Он вздохнул и говорит:

– Ну ладно, возьму тебя с собой, в госпиталь… А там что-нибудь придумаем.

Взял за руку, и мы пошли.

А святитель тогда был назначен главным хирургом Красноярского края, но в то же время оставался ссыльным и жил прямо-таки в нищете. Никакой зарплаты ему, естественно, не полагалось, пайков тоже, а жил он знаете где?



Подошли мы с ним к госпиталю, а там одни ступени ведут наверх, в фойе, а другие – вниз, в подвал, и возле этого спуска, как сейчас помню, звонок и табличка на стене: «Дворнику звонить здесь».

То есть святитель жил в каморке дворника. Такая небольшая комнатушка, кровать, стол, стул, топчанчик . Иконы в углу, перед ними лампадка теплится, а за окном… А за окном обратная сторона деревянных ступеней парадного входа. То есть, понимаете, у него окно было как раз под крыльцом. Вот так он и жил.

Первое, что меня поразило, – это то, как почтительно к нему обратилась пожилая женщина-санитарка. Как я сейчас понимаю, она взяла у него благословение, а тогда меня просто потрясло, как она, сложив руки лодочкой, поцеловала руку святителя, а он перекрестил её склонённую голову. Я такого в жизни не видела.

Потом Валентин Феликсович вымыл руки, надел чистый халат, который ему принесла эта женщина, водрузил на голову белый колпак… И таким святитель показался мне величественным и красивым, что и я попросила его меня благословить. Он обрадовался, обхватил мою голову, поцеловал, перекрестил. И, знаете, точно светлее стало на свете!

Тем временем его поторопили, и он, повернувшись к санитарке, сказал:

– Позаботьтесь, пожалуйста, о девочке, накормите её, оденьте.

И вот эта женщина повела меня в комнату, где было много полок с бельём и больничной одеждой. Там она выбрала халат поменьше, скроила по мне и стала его сметывать и строчить на машинке. А пока шила, всё рассказывала, с кем меня свела судьба.

– Валентин Феликсович хирург от Бога, – рассказывала она. – Он такие операции делает, которые никто не умеет: кости, суставы из осколков складывает, молитвы читает, и они срастаются. Знаешь, как его больные любят – словами не передать! Да и мы все – врачи, санитары, медсестры – считаем его помощником Бога на земле.

Потом эта женщина повела меня по палатам. Если я видела, что раненому больно, я старалась погладить его забинтованную рану, и ему становилось легче. Плакала я при этом почти непрерывно.

Ну, вот так я поселилась в госпитале и жила прямо в каморке у святителя Луки.

Он тогда много оперировал, жутко уставал, случалось часто, что и ночью поднимали его, но когда у него выдавалось время, он со мной много разговаривал. Жаль, я маленькая тогда была, восемь лет, почти ничего не помню. Помню только, как мне хорошо с ним было, спокойно, радостно.

Всё расспрашивал про маму, про папу… И вот я ему сказала как-то:

– А я с мамой не дружу…

Он так вздохнул и говорит:

– Ну, бывает…

Вообще он не старался меня как-то специально «воспитывать». А вот про папу своего я рассказывала с восторгом. Папа у меня был начальником финотдела в Магаданском НКВД. Можете себе представить... Ну, я тогда не понимала, конечно, ничего и иногда говорила отцу с гордостью:

– Папка, ты у меня чекист!

А у него лицо темнело тогда, глаза становились такие грустные-грустные:

– Нет, маленькая, я не чекист, я бухгалтер…

Папа в Магадане работал, а мы жили в Новосибирске и, конечно, я по папе скучала страшно. Вот это всё я Валентину Феликсовичу и рассказывала…

Стала я обживаться в госпитале, помогать по мелочам, но важничала ужасно, что вы: такое дело нужное делаю, за ранеными ухаживаю… А кушали мы в каморке со святителем. Он в столовую не ходил, а ему приносили в подвал какую-то баланду, ну и мне заодно, и мы с ним кушали за одним столом, разговаривали. Здорово было. А ещё он меня научил кровать застилать, так… по-солдатски. И вот я до сих пор кровать застилаю именно так, как меня научил святитель Лука. Забавно, правда?

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

Помню, ещё случай был. Как-то ночью вывезли в коридор тяжелораненого – мальчишку совсем. А у него такие боли, что он мечется, кричит, стонет. Вот его и вывезли в коридор, чтобы другим не мешал. А лекарства не помогают.


_{В ссылке. Село Б.Мурта, Красноярского края, 1941 г.}

Тут надо, наконец, пояснить. Бабушка моя умела боль снимать. Не знахарка, а просто способность у неё такая была всегда, с самого детства. Поводит руками по больному месту с жалостью, с состраданием, и боль утихает. И оказалось, что эта её способность передалась мне. Я это знала и рассказывала об этом Валентину Феликсовичу. И вот он будит меня той ночью и говорит так… с мукой в голосе:

– Юлочка… ангелочек ты наш… Ну, помоги… Жалко парня… Ничего не помогает!..

Может, святитель почувствовал, что эта способность у меня – от Бога, не знаю.

И вот мы пошли в коридор, Валентин Феликсович сел на стул, посадил меня на колени, держит, а я – плачу и глажу, глажу этого солдатика бедного. А потом заснула.

Просыпаюсь – Валентин Феликсович спит на стуле, я у него на коленях, и раненый спит. Все уснули.

Как-то в субботу мы на бричке поехали на окраину города в Никольский Храм, где святитель служил иногда, и там он меня окрестил. Сам мне крест на шею надел. Потом спохватился и говорит: «Нет, всё равно этот крест с тебя снимут. Положи-ка ты его в кармашек и никому не показывай».

И, знаете, я ведь этот крест сохранила. А недавно подарила его своему внуку, как самое дорогое, что есть у меня в жизни.

Не помню, что мне святитель рассказывал перед крещением, но за несколько дней до этого он все спрашивал:

– Ну что, ты – готова? Решилась? Точно хочешь окреститься?

А я-то что:

– Да. Да конечно… если вы хотите, Валентин Феликсович, то я хоть сейчас…

Очень я его полюбила. Как родного.

Ещё я пела иногда для бойцов в палате. И вот раз пою, а дверь в коридор приоткрыта и вижу, он идёт мимо, остановился и стоит, слушает, а потом всё спрашивал:

– Ну, когда мы уже с тобою сядем спокойно, и ты мне споёшь?

А мне только того и надо.

– Да я, – говорю, – пожалуйста. Хоть сейчас!

Он смеётся…

– Нет, Юлочка, сейчас некогда, а вот потом как-нибудь…

И действительно – уставал он страшно, спал урывками. Всё время оперировал.

Вообще время было тяжёлое, трудное. И он меня всё уговаривал, чтобы я маме написала. Не требовал, а именно уговаривал:

– Ну, что ты, маме не надумала написать? Нет? Жаль, очень жаль… Она ведь там переживает за тебя…

У меня был хороший, каллиграфический почерк, и вот я навострилась писать раненым солдатикам письма. Сама их потом треугольниками и складывала. А однажды не выдержала и написала дедушке в Новосибирск, похвасталась, что служу санитаркой в госпитале, помогаю Родине бить врага. Через несколько дней пришла телеграмма от мамы: «Срочно приезжай, папа прислал вызов из Магадана».

Делать нечего, обнялись мы с Валентином Феликсовичем на прощанье, я ему говорю:

– Вы только не забывайте меня никогда, пожалуйста.

А он отвечает:

– Ну. Что ты, Юлочка… Как же я тебя забуду, милая… И ты меня не забывай!

При этом у него глаза такие печальные стали, он поцеловал мою голову и говорит:

– Я так мало уделял внимание своей дочке, больше сыновьям… И когда я взял впервые твою ладошку в свою руку, то почувствовал, что Господь послал мне ангела.

Я прижалась к нему и стала бормотать, что уже не могу жить без него.

А он говорит:

-У тебя есть родные! Папа, мама, дедушка, бабушка… Они тебя очень любят. Ради них ты должна вернуться.

На том и простились, и отправилась я домой, в Новосибирск.


_{Святитель Лука (Валентин Феликсович)}

Потом мы собрали вещи и всей семьей поплыли в Магадан. Корабль назывался «Джурма», как сейчас помню. Наверху, на палубе – «вольноопределяющиеся», а в трюмах – ссыльные и осуждённые. Страшное дело. Мы с братом заглянули раз внутрь, когда баланду заключённым передавали…

А передавали её так: две доски опускали в трюм и по ним спускали выварку с пойлом, – едой это и назвать трудно: вода, перловки маленько, и всё. Так вот – заключённые там, в трюме, я это сама видела – не сидели, нет, – они, вы понимаете, стояли плечом к плечу. Я эту картину на всю жизнь запомнила: валит пар из трюма, а там, в глубине, – люди, стоят и раскачиваются. Вот как пароход переваливается на волнах, вот так и они, из стороны в сторону. Молча.

Ночью видела, как людей умерших за борт выбрасывают. За руки, за ноги возьмут, раскачают и – только плеск. Страшное время…

А ещё паренёк один, кажется, тоже из ссыльных, выбрался на палубу. Потом говорили, – сбежать хотел, затеряться среди «вольных». Но его заметили и, представляете, на наших глазах из станкового пулемёта расстреляли. И люди ведь на палубе были, а «тем» всё равно… Но не убили, а только ранили. Тогда он сам дотащился до перил, перевесился и – в воду. И мы – дети – всё это видели.

Ну, ладно. Приплыли в бухту Нагаева. Папа нас с машиной встретил, и вот мы поехали в Магадан. Едем, а вдоль дороги тянется бесконечная вереница несчастных каторжан, и все вперемешку: женщины, старики, дети даже были, я помню. А женщины… Я обратила внимание: некоторые – в платьицах ситцевых, а ведь это север и уже к осени дело…

Папа мне в машине дал плитку шоколада голландского, а я, знаете, попросила притормозить, выскочила и сунула её крайнему кому-то из колонны. Охранник дёрнулся, но они – несчастные – уже знали, как поступать в таких случаях: быстро передали по рукам эту плитку и – как не бывало, а я в машину вернулась, и мы дальше поехали.

А потом ещё страшнее было. Вот вы послушайте, я это своими глазами видела. Подъехали мы к какому-то лагерю, остановились. А туда как раз подвели группу заключённых, и вот выходит, я так поняла, начальник лагеря, – с автоматом наперевес, – и давай с главным конвойным ругаться: «Что ты мне столько народу привёл?! Куда столько? Столько-то возьму, а остальных мне не надо», – и, представляете, так отделил людей «на глаз», автомат вскинул и – очередью всех и уложил. Как ни в чём не бывало. А потом говорит охранникам: «Наведите тут порядок», – мол, трупы уберите, – развернулся и пошёл… Вот такие вещи творились. А отец… Что отец? Побелел как мел и говорит шофёру: «Давай, гони быстрее» .

Но потом я уже таких ужасов не видела. Поселились мы в хорошем особняке. Кушали хорошо. Я когда начинала иногда капризничать насчёт еды, отец меня осаживал: «Знаешь, тут многие о такой еде и мечтать не смеют».

Ещё, помню, был случай.У отца в конторе наблюдала я как-то за Гараевым – был такой видный деятель НКВД, помощник Берии. Всё ходил, пистолетом поигрывал. И вот отцу пришла как-то открытка от тёти, а она немка «природная» была и по-русски писала не очень грамотно… И вот этот Гараев подошёл, открытку прочитал бесцеремонно, взял красным карандашом ошибки кое-какие поисправлял и говорит:

– Что-то у родственницы твоей ошибок много. Как ты её терпишь?

Тут я не выдержала и говорю:

– Так что её, за то, что она пишет неправильно – расстрелять, расстрелять, да?

Он молчит.

Я подошла близко-близко, в глаза ему прямо смотрю и говорю:

– Дядя, вы бандит… Да?

Он несколько секунд на меня так смотрел… жёстко, в упор, а потом развернулся и вышел молча. Не знаю, может, почувствовал правду. Всё-таки «устами младенца…»

Мне папа с этого дня всё говорил:

– Юлечка, молчи. Только молчи, я тебя прошу…

Так мы и жили. А потом, уже после войны я вдруг заболела.

Слабость… температура повышенная постоянно. Словом, какой-то воспалительный процесс, а что конкретно – понять не могут. Заподозрили начальную стадию туберкулеза и вот решили мы всей семьёй переехать в Крым.



Прилетели в Симферополь, как сейчас помню, 22 октября 1948 года. И вот повезли меня «послушаться» у хорошего доктора, он в военном госпитале принимал, на бульваре Франко, как сейчас помню.

И вот – заводят меня в кабинет, и вдруг я вижу – Валентин Феликсович! В рясе, с панагией, с крестом, архиерейским… Всё, как положено. Я, знаете, чуть сознание не потеряла, просто онемела, стою как столб и не знаю как себя вести. А он меня не узнаёт, да и не смотрит в лицо, чем-то занят своим, карточку просматривает. Потом подзывает меня, берёт стетоскоп и говорит: «Ну-ка подними маечку, я тебя послушаю».

И тут я вдруг застыдилась. Ну, вы понимаете, мне уже почти тринадцать было, и я упёрлась, вцепилась руками в майку, и – ни в какую. А святитель так деликатно тогда и говорит: «Ну, хорошо… Давай мы тебя со спинки тогда послушаем». Я майку подняла, он слушает и говорит: «Деточка, что ж ты напряжённая такая… каменная вся?» А я чувствую, что сейчас в обморок упаду, и тут повернулась лицом, святитель на меня посмотрел и… точно искра какая-то пробежала. Подошел к столу, карточку взял. Прочёл имя, фамилию и вдруг говорит таким голосом изменившимся:

– Юлочка… Это ты, что ли?!

Ну, меня тут прорвало – разревелась, бросилась к нему на шею, а он, представляете, сам расплакался, обнял меня, гладит по голове и приговаривает:

– Юлочка… девочка ты моя… Да что же ты… Мы ведь друзья с тобой… Войну прошли… Помнишь?

– Помню, помню, – а сама плачу.

Все опешили просто. Медсестра стоит, понять ничего не может. Ну, потом объяснились. Все заохали, заахали… Вот так мы с Валентином Феликсовичем встретились снова, и потом я ещё к нему приходила не раз туда, где он жил – на Курчатова, общались много.

Вы знаете, я человек от Церкви далёкий, ну, что поделаешь, так уж меня воспитали… Но в я Бога верую, а Валентин Феликсович для меня… это, может быть самый дорогой человек на свете. Я даже не знаю, как это вам объяснить!

И вот ещё что… Мне бы поисповедоваться, отец Дмитрий, причаститься… Я в храм не хожу, но чувствую, что надо бы. Так что я приду как-нибудь… Обязательно приду.

Через два дня Юлия Дмитриевна действительно пришла к нам на службу, поисповедовалась, а на следующий день –причастилась. Впервые за много лет.

Господи, молитвами святителя и исповедника Луки помилуй нас!

Записал священник Димитрий Шишкин

http://www.pravoslavie.ru/58338.html

[Александр Васильевич]

«Образ благонравия, серьезности и чистоты»

Беседа с Майей Прозоровской, внучатой племянницей святителя Луки (Войно-Ясенецкого)

«Образ благонравия, серьезности и чистоты», – такие слова нашел почти 60 лет назад архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий) для характеристики внучатой племянницы – юной Майи, в крещении Марии, Прозоровской, 15 лет прожившей в доме своего великого дедушки. Майя Дмитриевна Прозоровская – наш сегодняшний собеседник.


_{Майя Дмитриевна Прозоровская и митрополит Симферопольский и Крымский Лазарь}

– Майя Дмитриевна, расскажите, пожалуйста, как встречали Рождество в доме святителя Луки?

– Конечно, предварялся праздник строжайшим постом, который владыка соблюдал неукоснительно даже в последние годы своей жизни, когда у него оставалось совсем мало физических сил. Не позволял себе никакого послабления, как его ни уговаривали. Празднование Нового года не признавал: на последнюю неделю перед Рождеством выпадает самый строгий пост. Праздничное Рождественское богослужение совершал в Свято-Троицком соборе Симферополя, где находилась его кафедра, соблюдая все предписания церковных канонов и богослужебного Устава. Произносил свои замечательные проповеди. И для нас, его домашних, как и для него, главным в празднике всегда была молитва. А каких-то особенных праздничных застолий у нас в доме не было. Владыка не признавал никаких излишеств. Все денежные средства, которыми располагал, тратил на дела благотворительности. Он поддерживал очень многих людей. Это общеизвестно. Когда в Симферопольском женском Свято-Троицком монастыре, где пребывают сегодня его честные мощи, создавался музей святителя Луки, я передала туда среди других вещей, которые у нас сохранились, целую стопку корешков квитанций денежных переводов, рассылавшихся от его имени в разные уголки Советского Союза.

– А о своем детстве, елке, рождественских подарках святитель вам когда-нибудь рассказывал?

– Нет, никогда. И знаете, я думаю, что в семье его родителей тоже не устраивали пышных праздников. Моя мама, Вера Владимировна, дочь старшего брата святителя Луки, воспитывалась в семье дедушки и бабушки Войно-Ясенецких. По ее воспоминаниям о дореволюционной жизни, они жили в просторном 12-комнатном доме, дедушка Феликс Станиславович очень хорошо зарабатывал – приносил домой толстые пачки червонцев. А распоряжалась всем в доме бабушка, Мария Дмитриевна, очень властная по характеру. Благотворительностью она занималась постоянно, а в большие праздники под ее руководством снаряжались целые подводы, развозившие все необходимое тем, кто нуждался. О елках мама тоже ничего не рассказывала. Может быть, их в доме не устраивали, а может быть, просто не хотела меня волновать. Ведь в моей детской памяти осталось очень грустное воспоминание о елке…


_{В Алуште. Сидят: Вера Владимировна Прозоровская, святитель Лука с правнучкой Ириной на коленях, дочь святителя Елена. Стоят: личный секретарь святителя Луки Евгения Павловна Лейкфельд, Майя Прозоровская, внучка святителя Луки Анна (дочь Елены). 1950 г.}

Семья моего дедушки Владимира Феликсовича Войно-Ясенецкого жила в Черкассах, где и вышла замуж мама и родилась я. Папа был советским специалистом, директором банка, и его переводили с одного места на другое. Какое-то время мы жили в Лозовой Харьковской области, а в 1936 году переехали в райцентр Лохвица Полтавской области, где нам дали шикарную квартиру. Наступал новый 1937 год, в доме стояла большая украшенная елка. И тут пришли военные люди и забрали папу. Больше мы его никогда не видели. Нашу квартиру опечатали, и, поскольку вся обстановка в ней была казенная, мы оказались на улице лишь с какими-то личными вещами. Помню, среди них на высокое крыльцо выставили две большие банки варенья из смородины, с широкими горлышками, – сейчас такие не выпускают. Мама оставила меня, 6-летнюю, сторожить вещи, а сама побежала искать какой-нибудь приют. Ее не было долго: от членов семей «врагов народа» все шарахались. Конечно, за банками я не углядела, они упали с крыльца и разбились. Помню, как растекались красные ягоды смородины по белому снегу… В конце концов над нами сжалилась жившая напротив бабушка, мы немного пожили у нее, потом приютил один добрый старичок. И начались наши скитания с одной частной квартиры на другую.

– Так вы и встретили Рождество Христово 1937 года…

– Да, и, считайте, не видели праздников еще долгих десять лет. Специальности у мамы не было: в свое время она окончила гимназию и после нигде не работала. Еле смогла устроиться на заводик по производству сладкой воды, мыла там бутылки. В Лохвице мы пережили войну и фашистскую оккупацию. В войну маме с соседками приходилось за десятки километров ходить выменивать еще остававшиеся вещи на еду. После того как нас освободили от немцев, тяжело и много работала. Поварихой, сторожем… Подарки к праздникам? Новые валенки купили – и это такой подарок!..

И вот в 1945 году мы получили открытку от разыскавшего нас владыки Луки. Он писал, что служит в Тамбовской епархии.

– И позвал вас к себе?

– Нет, в Тамбов ему некуда было нас брать. Он забрал нас к себе, как только его перевели в Симферополь. Мы приехали в Крым 27 июля 1946 года (мне было 16 лет, маме – 46) и прожили рядом с нашим дорогим «дядечкой» 15 последних лет его жизни. Мама полностью посвятила себя устройству быта владыки. Жили скромно, но это были такие прекрасные годы. Здесь я окончила школу, потом педагогический институт. По благословению владыки вышла замуж за Евгения Тума, тоже сына репрессированного. Святитель еще успел увидеть и благословить моего маленького сына Володю. Я работала учительницей английского языка в школе, последние десять лет перед пенсией – в симферопольской 20-й, которая стала теперь Таврической гимназией с углубленным изучением православной культуры Крыма. Вырастили мы с мужем сына. Сейчас живу вместе со взрослой внучкой, своей тезкой Майей. В крещении она тоже Мария.

– А до получения той памятной открытки вы что-нибудь слышали от мамы о святителе Луке?

– Слышала, и много слышала: наши семьи постоянно, как могли, поддерживали между собой родственные связи. Мой дедушка, мамин отец, помогал детям владыки, когда тот был в тюрьмах и ссылках, они подолгу жили в его семье в Черкассах. Его и владыки младший брат Павел с женой и дочкой постоянно жили во флигеле дедушкиного двора.

А святитель Лука в 1947 году позвал к себе в Крым живших под Киевом дочь Павла с двумя ее сыновьями, чтобы не погибли от голода. И мы ютились в одной комнате: их трое и я с мамой. Часто приезжала сестра владыки, тоже из-под Киева, и все как-то помещались. В тесноте да не в обиде. Войно-Ясенецкие всегда старались держаться вместе – и в беде, и в радости. Летом владыка снимал две небольшие комнатки в Алуште у одного слепого старичка. И, бывало, туда съезжалось до 15 человек родни.

– Майя Дмитриевна, я не буду спрашивать, как к вам относился святитель Лука, потому что его по-отечески нежная любовь и забота звучат в каждом слове, обращенном к вам и вашему сыну, его правнуку, в надписях на подаренных книгах и фотографиях. С вашего позволения, некоторые из них мы приведем ниже как послесловие к нашему с вами разговору.

И ответ на вопрос, как отмечался в доме святителя Луки праздник Рождества Христова, сам собой очень ясно сложился в ходе нашей с вами беседы – он отмечался молитвой и делами любви и милосердия.


_{Мать святителя Луки с внучкой Верой Войно-Ясенецкой, в замужестве Прозоровской}

– Совершенно верно. И вы, наверное, заметили, каким высоким духовным содержанием наполнены пожелания владыки. Он был человеком высочайшей культуры и бессребреником. Все устремления его были к горнему, и нас он хотел видеть такими же. В одном интервью у меня расспрашивали, какие подарки я получала от владыки. Это всегда были книги, и для меня они бесценны. А в материальном смысле… Мы были сыты, одеты. Чего же еще желать, а тем более просить?..

***

Майя Дмитриевна приносит чай на том самом подносе, на котором подавала чай святителю Луке ее мама. А пьем мы его, как говорит хозяйка, из самых красивых в доме чашек. Их ей подарила милая женщина, наша общая знакомая, которую, как выясняется, мы обе искренне любим, – Татьяна Андреевна Шевченко, председатель Общества православных врачей Крыма имени святителя Луки. Мир тесен и накануне Рождества Христова как-то особенно уютен и домашен. Об Обществе же имени святителя Луки нам обеим известно, что вместе с сестрами милосердия Свято-Троицкого монастыря под началом игумении Евсевии православные врачи изо дня в день и без лишних слов помогают бедным, больным и обездоленным, а в большие праздники, как некогда мама святителя Луки, снаряжают фургоны с подарками, стараясь, чтобы Христов праздник озарил своим тихим светом каждую больничную палату, каждую комнату, где живут старики и сироты.

Слова же святителя Луки, которые приводятся ниже, пусть станут благословением и наставлением и для всех нас.

Надпись на книге Данте Алигьери «Божественная комедия»:

«Внучке моей Марусе, которую люблю за доброе и чистое сердце, в день двадцатилетия ее юной жизни, во благословение на долгую и угодную Богу жизнь.

Архиепископ Лука

7.V.1950»


_{Портрет старшего брата святителя Луки Владимира Феликсовича Войно-Ясенецкого, написанный самим Святителем}

Надпись на книге Глеба Успенского «Нравы Растеряевой улицы»:

«Внучке моей Марусе в 21-й год рождения.

Читай, милая Маруся, об этих бедных людях, стоящих на низкой ступени человеческого достоинства, и жалей их. А сама стремись к тому высшему достоинству, к которому призывал нас Христос великим словом: “Будьте совершенны, как совершен Отец ваш небесный”.

Чистотой, кротостью и любовью да сияет твое сердце пред людьми.

Архиепископ Лука

7 мая 1951 года».

На обороте фотографии архиепископа Луки 1951 года:

«Милой моей внучке Марусе, образу благонравия, серьезности и чистоты, в день ее ангела 1/14 апреля 1951 г.

Архиепископ Лука».

«Правнуку моему Володе (пока еще “Чижику”) в первую годовщину его жизни в напутствие на долгую и добрую жизнь по заповедям Христовым.

Архиепископ Лука.

1 марта 1956 года».

С Майей Прозоровской беседовала Наталья Сагань

http://www.pravoslavie.ru/44056.html

[Александр Васильевич]

Владимир Лисичкин: Святитель Лука (Войно-Ясенецкий) – последний русский энциклопедист

 11 июня, когда Русская Православная Церковь чтит память Святителя и исповедника Луки (Войно-Ясенецкого), архиепископа Крымского, праздничные богослужения пройдут во многих городах России, Украины, Греции и других стран. В этот день цветы Святителю принесут жители Симферополя, где в кафедральном Свято-Троицком соборе находятся мощи святого врача, Санкт-Петербурга, Екатеринбурга , Саратова , Ульяновска и Москвы , где есть храмы, посвященные архиепископу-хирургу. А сколько еще храмов и часовен носит имя одного из самых выдающихся деятелей русской медицины и Русской Православной Церкви! Церкви, представителей которой советская власть десятилетиями уничтожала, расстреливая, ссылая в лагеря, сажая в тюрьмы. Но далеко не всех обитателей сталинских лагерей эта власть потом награждала такой высокой наградой, как Сталинская премия первой степени.

6 июня 2013 г. в подмосковной Купавне состоялась Пятая международная научно-практическая конференция «Духовное и врачебное наследие Святителя Луки (Войно-Ясенецкого)», посвященная 30-летию со дня основания 32 Центрального Военно-морского клинического госпиталя им. Н.Н.Бурденко. Одним из участников стал и председатель экспертного совета по важнейшим научно-техническим и социально-экономическим проблемам Государственной Думы РФ, президент Фонда имени Святителя Луки, академик РАЕН, д.э.н., профессор Владимир Александрович Лисичкин, презентация книги которого «Эстетика Святителя Луки», состоявшаяся на конференции, приурочена к 90-летию архиерейского служения архиепископа Луки.


_{Владимир Александрович Лисичкин}

– Владимир Александрович, чему посвящен Ваш доклад на пятой конференции?

– В докладе «Этическое наследие Святителя Луки. Клятва В.Ф. Войно-Ясенецкого» я касаюсь тех этических принципов, которые Святитель Лука, с одной стороны, выработал как теоретик православной этики, а с другой стороны, выстрадал как практикующий хирург. Я собрал воедино светлые мысли из разных проповедей и медицинских трудов Валентина Феликсовича и сформулировал этические принципы врача в виде клятвы Войно-Ясенецкого. Я прошу медицинское сообщество обсудить текст этой клятвы, и, если сообщество признает это целесообразным, то мы выступим с законодательной инициативой, чтобы все выпускники медицинских вузов и училищ принимали клятву Войно-Ясенецкого в дополнение к клятве Гиппократа, которая в значительной мере устарела и не отражает многих современных реалий.

– Как звучит клятва Святителя Луки и как к ней относится медицинская общественность?

– Я издал клятву врача Войно-Ясенецкого (Святителя Луки) отдельной брошюрой и передал в 1-й медицинский институт в Москве. Ее уже одобрили в Курске и Симферополе.

http://www.pravoslavie.ru/sas/image/101196/119633.p.jpg
_{В.А.Лисичкин выступает с докладом на V международной научно-практической конференции «Духовное и врачебное наследие Святителя Луки (Войно-Ясенецкого)»}

- Владимир Александрович, расскажите о Ваших книгах, посвященных Святителю Луке.

– Последняя моя книга «Этика Святителя Луки» вышла к 90-летию архиерейского служения архиепископа Луки, у которого очень многогранное наследие. К сожалению, многие авторы пишут только о двух аспектах – о его богатом медицинском наследии и о его духовном наследии. Я считаю такой взгляд неправильным, т.к. он очень обедняет образ Святителя – последнего русского энциклопедиста, который достиг высот во многих областях науки. Его наследие можно разделить на 11 крупных отраслей знаний, некоторые из которых еще не исследованы. Я начал эту работу два года назад. В прошлом году у меня вышла книжка «Эстетическое наследие Святителя Луки». А первая моя книга вышла на Кубани в 1994 году. Вторая книга «Святой Лука» вышла в издательстве «Советская Кубань» в 1996 году. Затем издательство Московской Патриархии выпустило сокращенное ее издание. В 2000 году книга «Крестный путь Святителя Луки» была издана по материалам КГБ к 2000-летию христианства и в честь прославления Святителя Луки как святого, почитаемого всей Русской Православной Церковью.

Мне удалось получить доступ к архивным материалам КГБ, среди которых я нашел совершенно уникальные документы – протоколы допросов и арестов, протокол сожжения работниками КГБ его записок, дневников, писем, богослужебной литературы. В 1938 году они сделали такой костер из его книг, который я бы сравнил с костром из книг, сожженных фашистами в Берлине. Далее у меня вышла книга «Земский путь Святителя Луки», посвященная годам его служения как земского врача. К сожалению, издатели погнались за дешевизной, и поэтому в книге много опечаток. В 2009 году мною издана книга «Лука – врач возлюбленный». Следующая моя книжка называется «Тамбовский путь Святителя Луки». Ее объем превышает 600 страниц. В нее частично включены уникальные проповеди, которые были произнесены в тамбовский период и которые в последствие практически не повторялись. В этих проповедях владыка излагал своей пастве мысли об отношении религии и науки, так как в это время писал книгу «Наука и религия». Это было отклонение от канонических тем, которые правящий архиерей обязан освещать в своих богослужениях. Уполномоченный КГБ по делам РПЦ Тамбовской области неоднократно писал ему, делая замечания о том, что Патриарх просит не отклоняться от евангельской тематики, что нужно говорить только на евангельские темы, а проповеди, посвященные борьбе с материализмом, караются законом. Святителя Луку обвинили в антимарксизме и в борьбе с советской властью, за что он пострадал и был гоним. В 2011 году вышла моя книга «Военный путь Святителя Луки (Войно-Ясенецкого)». Она посвящена 60-летию со дня Победы в Великой Отечественной войне. В книге собраны материалы об участии Святителя Луки в качестве военно-полевого хирурга в Русско-Японской, Гражданской и Великой Отечественной войнах.

– Когда и при каких обстоятельствах появилась потребность писать книги о Святителе Луке? Изменила ли работа над ними Ваше миропонимание?

– У меня и мысли не было, что я когда-то буду писать книги о Святителе Луке. Но однажды мне приснился сон о том, что я пишу книжки о Святителе Луке, и я рассказал об этом младшему сыну Святителя Валентину Войно-Ясенецкому. Он говорит: «Ты запомни этот сон, может, он окажется вещим». Так и случилось. Я вспомнил этот сон, когда меня вызвали в КГБ, и полковник Ноткин стал допрашивать меня как московского родственника о том, каким образом письма Святителя Луки оказались в Нью-Йорке, и почему их цитируют такие вражеские голоса, как радиостанция «Свобода», «Голос Америки» и другие. Я рассказал полковнику Ноткину о члене Союза писателей Марке Поповском, который под предлогом того, что собирается писать книгу, выпросил у родственников на неделю письма Святителя. Неделя превратилась в месяцы, месяцы в годы. Он уехал в США, забрав с собой переписку Святителя с его детьми, в том числе и те письма, которые были у моей мамы. Позже, кажется в 1978 году, в Парижском издательстве «ИМКА-Пресс» (YMCA-Press), вышла его книга "Архиепископ-хирург". На мой взгляд, это вредная книга, в которой автор порочит русских первоиерархов и большинство архиепископов, кощунственно пишет о Святителе Луке. По мнению автора, архиепископ Лука, якобы, приложил руку к репрессиям 1937 года. Однако, изучая семейные архивы, Поповский не мог не знать, что в 1937 году Святителя посадили, и в течение трех лет на нем испытывали новые пытки, в том числе такой жестокий метод, как «конвейер». Дважды он испытал на себе этот «конвейер» – допросы без сна, без отдыха, без еды, только лишь питье давали. И подобных кощунственных заявлений у Поповского несколько сотен. Но самое страшное, что его книгу переиздают. Антиправославное издательство «Сатисъ» в Санкт-Петербурге выпустило уже три переиздания. Правда, они вычистили наиболее одиозные места.

Прочитав книгу Поповского, я был в полном шоке. Позвонил своим дядьям Михаилу и Алексею в Ленинград и Валентину в Одессу. Как выяснилось, их тоже вызывали, допрашивали по этому поводу. И я предложил: «Давайте напишем книгу, опровергающую все эти лживые факты». Валентин Войно-Ясенецкий согласился со мной, но Михаил, старший сын, первенец Святителя Луки, которого владыка очень любил, возразил: «Что? Опровергающую? Метать бисер перед свиньями? Да ни в коем случае!" Он разнес Поповского в пух и прах, а потом предложил: «Лучше давайте мы подумаем о написании книжки о медицинском наследии Святителя Луки и обязательно добавим его проповеди».

Написали мы заявку, согласовали с полковником Ноткиным и направили ее в издательский отдел Московской Патриархии. Издательский отдел тогда возглавлял митрополит Питирим. Он говорит: «Владимир Александрович, у нас редакционный портфель очень переполнен, нас очень сильно прессуют, поэтому, к сожалению, сейчас мы не можем. Может быть, позже». Затем я обратился в издательства «Мысль», «Наука», «Прогресс» с просьбой опубликовать книгу, но везде мы получили отказ.

– Когда это было?

– Это было с 1980 по 1985 годы. Потом дети Святителя Луки, второе поколение, стали уходить. Потом наступила перестройка. И потом, когда уже можно было писать, остался в живых только младший сын Валентин, но он был уже настолько слаб, что сказал: «Володя, давай сам заканчивай эту книгу, я уже не в состоянии». Хотя очень жаль, потому что именно сыновья были первыми свидетелями всех событий, которые происходили со Святителем Лукой в дореволюционные годы. Я с ними беседовал, помню, как они многие события описывали, но чтобы сделать стройную книгу, этого не достаточно. Поэтому я стал сам заниматься архивами. Переработал больше тридцати тысяч единиц хранения. Перелопатил архивы практически во всех областях, краях, республиках, где когда-либо служил или сидел в лагерях и ссылках Святитель Лука. Набрал очень много материала и публикую серию книг о нем.

– Что Вас поразило во время знакомства с архивами?

– Однажды я прочитал в объяснении следователю, что после очередного «конвейера», чтобы прекратить эту жуткую череду бессмысленных допросов, которые длятся днями и неделями, Святитель решил имитировать самоубийство. Он прямо пишет об этом. Когда ему принесли на обед вилку и нож, он попробовал острие ножа (он же хирург) и понял, что не перережет даже верхний слой кожи. Он усиленно стал пилить себе горло, хотя знал, что это совершенно бесполезно. «Следователь, сидевший на другом конце стола, вскочил, как кошка, и резким ударом в грудь свалил меня и стал бить ногами», – пишет Святитель Лука. Вот такие события порождают много домыслов у людей, которые не читали архивные документы. Книжка Поповского начинается с того, что в народе существует более двух десятков об архиепископе Луке. А сам он написал не биографию, а еще один миф. На мой взгляд, единственное, что может вызвать в этой книге интерес, так это публикации отдельных отрывков из писем Святителя Луки. И эти уникальные письма могут пропасть безвозвратно.

– Ничего не удалось вернуть?

– К сожалению, пока нет, хотя мы предпринимали много усилий. Поповский скончался в 2004 или в 2005 году. Сыну письма не нужны были, и он их все отдал в один из трех Нью-Йоркских университетов. Сейчас я хочу написать письмо В.В. Путину, чтобы он обратился к Обаме с просьбой вернуть письма Святителя Луки нам.

– Неужели Вы изучили все архивы, которые существуют, или есть еще не до конца исследованные?

– Не исследован архив Поповского, содержащий очень большой массив писем Святителя Луки. Там можно найти достаточно много, но он в Нью-Йорке. Ташкентский период жизни Святителя Луки исследован не достаточно полно. Поскольку это сейчас другое государство, тяжело с ними общаться. Я встречался с премьер-министром Султановым, по-моему, в 2002 году. Просил, чтобы дом, в котором жил Святитель, сделали музеем, написал обоснование. Он пообещал, но потом его сняли, и обещания остались ничем. Сейчас дом снесен, к сожалению.

– Каким Вы запомнили Святителя Луку? Остались ли какие-то яркие детские воспоминания о нем?


_{Святитель Лука}

– Первое детское впечатление осталось на всю жизнь. Когда в 1948 году мама впервые привезла меня к Святителю Луке, мне было 7 лет, а моей сестре – 3 года. Святитель снимал дачу у писателя Гаршина в Рабочем уголке. Мы приехали туда, нашли в зарослях калитку, вошли в тенистый двор, и взору предстал цветущий сад, в котором стояло кресло, а в кресле сидел Господь Бог, или, по крайней мере, Патриарх, посланный Им на землю. Высокий лоб, седые пряди спускаются на плечи, мудрый взгляд, величественное спокойствие. Мы оторопели. Мама подтолкнула: «Идите, получите благословение». Мы подошли к нему с дрожащими коленками. Детское впечатление – будто мы подошли к Господу Богу. Он благословил, спросил, как учимся, как наши дела. Мне был восьмой год. Это был мой первый класс. Со Святителем Лукой мы общались, когда ежегодно приезжали летом в Алушту. Мы останавливались не у него. Либо арендовали недалеко дачу, либо папа получал путевки, где мы с ним и мамой жили в санатории. Но практически каждый день мы приезжали к Святителю. Он заранее говорил всем, включая крымских и других родственников, в какие часы сможет с нами пообщаться. Он рассказывал нам библейские сюжеты. Яркие очень впечатления, рассказов много. Сейчас детали я, конечно, не помню, но вот, например, один эпизод. По-моему, это был 1951 год, и разговор зашел о кулаках. Он говорит: «Вы знаете, кто такие кулаки?» Я говорю: «Да, нам в школе рассказали, что это сельские буржуа, мироеды, которые эксплуатировали крестьян». Он говорит: «Ну, это же не правда. Почему их назвали кулаками, вы знаете?» Мы говорим: «Нет, не знаем». «Потому что, это были самые работящие крестьяне, которые работали по 14-16 часов. И вот где их сон сморит, они кулак под голову – и засыпали. Засыпали на 3-4 часа без подушки – в поле или в степи, на лавке в доме. Вот поэтому их прозвали кулаками, что они засыпали, падая от усталости, и спали на кулаке». Это был цвет крестьянства, это были самые работящие на селе люди. Но их, к сожалению, можно сказать, вырезали как класс, потому что по оценке американских исследователей, с 1918 года по 1934 год были уничтожены 30 миллионов крестьян других слоев населения. Наша статистика, конечно, не подтверждает эти цифры, но Святитель Лука говорил, что он сам с этими крестьянами сидел в концлагере Макариха в ужасных условиях и видел огромные крестьянские семьи по 16-20 человек…

– Расскажите, пожалуйста, о Ваших родителях. Где Вы родились?

– Я родился в Ташкенте, с которым связан самый долгий период жизни Святителя Луки. Он приехал в Ташкент в конце апреля 1917 года, был арестован, и его увезли из Ташкента в 1940 году. Я родился в доме, купленном Святителем Лукой на гонорар от первого издания его знаменитой книги «Очерки гнойной хирургии». Он купил этот домик для того, чтобы Софья Сергеевна, названная мать, воспитывала его детей. После ареста владыки Луки в 1937 году этот дом как дом врага народа мог быть конфискован, и, чтобы спасти дом, мой отец Александр Алексеевич Лисичкин, депутат Верховного совета, входивший в тройку лучших летчиков-асов туркестанского военного округа, несмотря на угрозу ареста, выкупил его. Он служил в Подмосковье, в Медвежьих озерах, где был военный аэродром. Он был выдающимся военным летчиком, принимал участие в бомбежке Берлина в сентябре 1941 года. Сталин послал три дивизии особого назначения бомбить Берлин, чтобы показать Гитлеру, что мы не сломлены. И после войны отец получил в качестве награды машину «Победа» (их тогда стали выпускать). На этом автомобиле мы каждое лето ездили в Крым к Святителю Луке. Фактически я общался с ним до 1956 года. А в 1957 году мы летали к бабушке в Ташкент, в тот самый домик, где остались мои двоюродные братья. Маму мою Марию Васильевну Лисичкину, Святитель очень любил. Они поздравляли друг друга со всеми праздниками. Из всех родственников она единственная была глубоко верующей и не отступила под напором богоборческих сил, в то время как три сына Святителя Луки были практически атеистами.

– Не хотите написать свои воспоминания о встречах со Святителем Лукой?

– Раньше при написании своих книг я брал только документально подтвержденные факты – либо из архивов, либо из медицинских книг и других источников. Потом, когда я стал рассказывать о своих детских впечатлениях, мне в Патриархии сказали: «Владимир Александрович, это очень ценно». Но я говорю, что мои впечатления очень субъективны, а в своих исследованиях мы стараемся уходить от субъективного, чтобы найти объективную истину. Но, может быть, для читателя это будет более красочно и интересно. Поэтому я собираюсь написать книжку о моих детских впечатлениях «Сказы дедушки Луки». Это большая тема, и я сейчас не буду ее раскрывать…

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

– Как повлияло на Вас, на Ваше мировоззрение, на Вашу профессию общение со Святителем Лукой?

– В трудах и в автобиографии Святителя Луки вы найдете высказывания о том, что многие жизненные решения ему были подсказаны свыше Господом Богом и многие даже во сне. Я не знаю, по наследству ли это, но в моей жизни так тоже произошло. Начиная со студенческих лет, сколько я помню осознанно, мне снились вещие сны. Они касались разных жизненных ситуаций. По идее я должен был стать медиком, потому что мой дядька (младший сын Святителя Валентин Валентинович Войно-Ясенецкий, с которым мы постоянно жили одной семьей) говорил мне: «Володя, ты должен быть хирургом, смотри, у тебя, как и у дедушки, сильный и добрый характер, сильные руки». Я говорю: «Хирургом – это замечательно!» Но тогда были, знаете, в обществе, дискуссии между физиками и лириками, и я выбрал стезю физика. В Одессе я поступил на физический факультет Политехнического института, закончил ВУЗ по специальности «физика полупроводников». Диплом писал в Ленинграде у академика Иоффе.

– Чувствуете ли Вы благодатную помощь Святителя Луки?

– Конечно. Практически на всех этапах жизненного пути я чувствовал его поддержку. Когда следователь Стильве посадил Святителя по шестому уголовному делу в Туруханске и сказал, что высылает его, Святитель спросил: «Ну, куда же меня высылать, я и так за Северным полярным кругом?» Он говорит: «Ваш конечный пункт ссылки будет Северный Ледовитый океан». И дал указания комсомольцу, который его сопровождал, на его усмотрение (такого в практике следственных органов не было), чтобы не было конечного места ссылки. Комсомолец нашел для отбывания ссылки маленький станок Плахино. По-моему, это севернее Полярного круга на 320 километров, практически там низовье Енисея при впадении в Ледовитый океан. Святитель Лука, когда подъехал, спросил: «А где я здесь жить буду? Я здесь увидел лишь несколько холмиков, запорошенных снегом». Это и было жилье. В одном из таких чумов он проживал. И как он сам пишет, во время этого пути, он физически чувствовал поддержку Господа. Вот так и я чувствовал помощь Святителя в разные периоды своей жизни.

– Приведите какой-нибудь пример.

– Например, у меня была одна тяжелая полостная операция. Врачи поставили неправильный диагноз, и Святитель отвел меня от операции. Уже приготовили, везли на каталке в операционную. И хирург, когда прикоснулся, сказал, что тело горячее. Оказалось, у меня температура 39,8. Святитель послал мне температуру, чтобы мне отложили, а потом отменили эту операцию. Я перевелся в другую больницу, и там поставили уже другой диагноз.

– Как человеку удается выживать в нечеловеческих условиях? Известна масса случаев, когда люди заканчивали жизнь самоубийством в тюрьмах и лагерях, не в силах больше находиться в заключении. Откуда берется сила духа, если человек жил в таких условиях годами?

– Везде его дух поддерживала только глубокая вера в Господа. Господь его постоянно поддерживал и спасал в самое тяжелое для РПЦ время. Я считаю, что таких гонений у нас на Руси никогда не было, как в советское время. И Бог послал его именно в этот трудный период, чтобы наставить народ на путь истинный, потому что русский народ отошел от пути Божьего, потерял дорогу в храм, погнался за земным царством, за земным раем, что принципиально не верно. В числе немногих пастырей, которые не сошли с Божьей нивы, как раз и был Святитель Лука, которого Бог послал спасать РПЦ. Это было главной его миссией. Благодаря его вере Господь его хранил как пастыря. Именно в этом источник всех его сил и всех тех высоких поступков, которыми отмечена его жизнь.

– Изменила ли работа над созданием книг Ваше собственное миропонимание, что она привнесла, чем обогатила? В ходе написания книг что-то менялось в Вашей жизни?

– Ну, естественно. К примеру, мы все родственники считали, что, так как у него было три ссылки, то было три уголовных дела, за которые он претерпел все эти страдания, за которые был объявлен политическим преступником. Как предатель Комитета по труду и социальной политике в Государственной Думе я в числе других руководителей был обязан присутствовать на заседаниях правительства. В 1999 году, когда Путин стал председателем правительства, я к нему обратился: «Владимир Владимирович, Вы знаете, это совершеннейшая несправедливость и парадокс, что святой Русской Православной Церкви до сих пор считается уголовником». Он говорит: «Как так?» Я говорю: «Да, до сих пор не реабилитировали Святителя Луку. Меня не допускают к архивам, а это необходимо для написания книг, в которых я должен ссылаться на конкретные уголовные дела".

В.В. Путин говорит: «Напишите мне». Я написал. И он дал команду руководителю ФСБ допустить меня к архивам. Я к удивлению обнаружил, что на Святителя Луку было заведено шесть уголовных дел. Последнее уголовное дело было заведено, когда у него уже закончился срок Туруханской ссылки. То есть вернувшись в Ташкент и думая, что свободен, он на самом деле вновь оказался под следствием. За ним была установлена негласная слежка, протоколировали все его проповеди, беседы. Благодаря знакомству с этими архивами я узнал много нового о Святителе Луке, более понятными становились его поступки, мотивы в разные периоды его жизненного пути.

– Как Вы восприняли известие о причислении Святителя Луки к лику святых? Не возник ли вопрос, почему именно он, ведь огромное количество священников – достойнейших христиан – пострадало в те годы?

– Собор 2000 года причислил к лику новомучеников очень большое число пострадавших. Святитель Лука был прославлен не как великомученик, а как исповедник, который исповедовал не только Христа, но и Его учение. Он нес Свет Христов в массы, которые были отринуты от тела Христова, от Церкви. Кто-то – насильственным путем, кто-то – в силу воспитания. Например, и мое поколение, рожденное войной, и послевоенное поколение были воспитаны в атеистической среде. Святитель Лука был послан, чтобы вернуть малое стадо, чтобы паства нашла дорогу к Храму. Поэтому исповедничество его заключается в несении учения Христа людям практически всех возрастов, всех полов и национальностей. Святитель Лука не просто провозглашал светлые мысли о том, что Христос есть Путь и спасение, но и всей своей жизнью показал, каким образом надо идти к Христу. Его жизнь – это подвиг. Вот это и есть исповедничество. А исповедник он был выдающийся, абсолютно уникальный. Его духовное наследие – уникальное явление в истории РПЦ. Кроме того, он оставил еще и колоссальное философское наследие. Он открыл новые страницы в гносеологии, т.е. в теории познания. Он доказал, например, что органом познания является не мозг, а сердце. У него совершенно уникальная теория «Сердце, как орган познания». Он внес большой вклад в философскую онтологию, блестяще доказывая, что Библия – это описание реальных событий, а не свод сказаний и легенд. Кроме проповедей, у Святителя Луки богатое философское и эстетическое наследие, которое базируется на православном мировоззрении. О его большом вкладе в теорию эстетики я пишу в книге «Эстетика Святителя Луки». Это была уникальная личность – не только уникальный иерарх РПЦ, но и феномен русской культуры. И то, что его причислили к лику святых как исповедника, – это лишь малая толика реальной оценки его значимости в истории не только Русской Церкви, но и в истории культуры. Поэтому нельзя сравнивать, кто страдал больше, кто меньше. Это неправильный взгляд.

– Какие поступки или высказанные мысли святителя Луки Вы не можете понять до сих пор?

– В основном я понял его жизненный путь, его мотивы. У меня нет проблем с пониманием того или иного поступка. Мне кажется, я смог достаточно полно осознать его кредо, которое отражено и во многих его медицинских трудах, и в его проповедях. Он был человеком железной воли и следовал этому кредо всю жизнь, что редко встречается. Люди чаще всего приспосабливаются – он нет. Святитель Лука вопреки общественному мнению, вопреки сложившимся взглядам совершал те поступки, которые были непонятны окружающим, например, принятие сана священника. Никто из его коллег не воспринял это серьезно. Его ученица Беньямович пишет: «Так его привлекли только яркие одежды священников, проведение служб, всех православных обрядов, внешняя сторона привлекла его, и поэтому он принял сан священника». Ну, это полный идиотизм – такое понимание.

– Расскажите о Вашей деятельности в фонде Святителя Луки. Для чего он создан и чем занимается сейчас?

– В 1998 году я основал фонд имени Святителя Луки. В первую очередь, он был создан с целью воссоздания полного наследия Святителя Луки и распространения идей и взглядов этого великого ученого и нашего выдающегося соотечественника не только среди верующих, но и среди всех жителей нашей Великой Родины. Кроме того, мы оказываем помощь храмам. Например, фонд помог вернуть земли, конфискованные большевиками, храму Архангела Михаила в г. Ейске Краснодарского края. Дали средства и помогли восстановить этот храм. Второе – это злополучная станица Кущёвская, расположенная в центре Кущёвского района Краснодарского края, где я был депутатом от Краснодарского края. Мы очень много сделали для Православной Церкви в Краснодарском крае. Также мы помогли отцу Николаю Оноприенко построить очень большой храм в лихие 90-е годы, когда людям не хватало денег на пропитание. Мы смогли организовать помощь в строительстве великолепного храма. В Адыгее, в 21 км от Майкопа, существовал горный Свято-Михайловский монастырь. В 1991 году туда выслали танки, расстреливали и с самолетов бомбили, но не смогли взорвать полностью. Очень много разрушенного было, но все равно контуры остались. Тоже помогли ему землю вернуть, начать восстанавливать этот монастырь, вернули его статус. На территории Адыгеи процентов 20 адыгейцев, остальные русские. В Московской области мы помогли в ремонте храма старообрядцев. Если вы поедите по рязанскому шоссе, то найдете село Михайловское, кажется, где живут старообрядцы. Храм расположен с левой стороны от Рязани – прямо напротив города Жуковский. В Бронницах мы помогли восстановить разрушенный Путевой храм. Помогали многим школам с компьютерами, с литературой, больницам, детским домам, родильным домам московской области. В Сокольниках в течении трех лет во время детских каникул в школах мы угощали детей бесплатными обедами. Это была полевая кухня, где готовили сладости для детей на новогодние праздники или на Пасху. Сейчас мы создаем музей Святителя Луки в Тамбове. Мы нашли дом, где он жил. Через Думу добились, чтобы там была мемориальная доска, а сейчас добиваемся, чтобы этот дом был объявлен памятником культуры. Губернатор дал согласие.

– Где еще есть музеи Святителя Луки?

– Музей есть в Симферополе в женском монастыре. Там много экспонатов, но у нас их, думаю, будет не меньше, только в моем личном семейном архиве хранится более 600 экспонатов: письма, вещи и хирургические инструменты, в том числе и Тамбовского периода. Мне удалось их в Тамбове собрать. Плюс еще от мамы остались вещи.

– А в Красноярске нет музея?

– Нет. Но там есть прекрасный памятник Святителю Луке. А под Красноярском нашли церковь, где он служил во время войны. В архивах я нашел записи об осмотр бойцов Святителем Лукой, о постановке диагнозов, о лечении, которое он предпринимал. Частично эти сведения вошли в мой большой доклад «Русская Православная Церковь во время Великой Отечественной войны». Что-то я опубликовал в книге «Военный путь Святителя Луки (Войно-Ясенецкого)», которая вышла в 2011 году в издательстве Московской Патриархии РПЦ. Она посвящена 60-летию со дня Победы в Великой Отечественной войне и включает материалы об участии Святителя Луки в качестве военно-полевого хирурга в Русско-японской, Гражданской и Великой Отечественной войнах. Хочу подарить Вам эту книгу.

– Спасибо, Владимир Александрович. Я родилась в Красноярске уже после смерти Святителя Луки. Когда владыка покидал красноярскую кафедру, моей маме было 5 лет, и от нее я ничего о нем не слышала.

– В Красноярском крае святитель-хирург дважды находился в ссылке – в начале 1920-х годов и на рубеже 1930-1940 годов. Именно из Красноярска владыка писал сыну удивительные слова: «Я полюбил страдание, так удивительно очищающее душу». Еще он писал сыну о том, что после 16-ти лет мучительной тоски по церкви и молчания Господь даровал ему несказанную радость служить в маленькой церкви в Николаевке, которая открылась в предместье Красноярска. Именно в Красноярске епископ Лука стал постоянным членом Священного Синода при Местоблюстителе Патриаршего престола митрополите Сергии. Уникально то, что Синод приравнял лечение раненых к архиерейскому служению и возвел епископа Луку в сан архиепископа.

– Невозможно говорить о Святителе Луке, не упомянув о чудесах. Каково отношение Ваших коллег к церковной жизни Святителя Луки и к чудесам по его молитвам?

– Я считаю, что чудеса – это проявление и доказательство того, что действительно Святитель Лука был Святой от Господа Бога. Решение о его канонизации было чисто формальным, поскольку его мощи были нетленными, и было ясно что Господь послал его в качестве исповедника, в самое трудное для нашей русской православной церкви время. Чудеса – это и есть то доказательство, которые позволяет комиссии по канонизации принять решение о причислении к лику святых того или иного мученика или исповедника. Потому и нетленные мощи, и вся его жизнь – подвиг. Совершать чудесные исцеления дается лишь апостолам Божиим или посланникам Божиим. Вы знаете, что святой дух наделил всех апостолов способностью исцелять людей. И Святитель Лука исцелял при жизни и после смерти. Молитвы к нему также позволяют людям исцеляться. У меня в последней книге есть глава, посвященная чудесам, для тех врачей, которые являются до сих пор атеистами, я сделал небольшую подборку, описав 30 случаев чудесного излечения, которые я знаю лично. Конечно, не все коллеги, но большинство из моих знакомых и коллег стали верующими, когда прочли мои книги. Но есть и те, кто еще сомневается, например, несколько профессоров, которые пытаются с материалистической точки зрения рассмотреть и объяснить чудеса исцелений.

– Мой брат-диабетик серьезно болен, сейчас лежит в отделении нефрологии. Молюсь об избавлении брата от гемодиализа. Он житель Украины, и мы уже заплатили более 400 тысяч рублей из тех средств, что собирают для нас добрые отзывчивые люди. Пользуясь случаем, хочу поблагодарить всех, кто откликнулся на нашу беду. А что вы можете пожелать моему брату, прихожанам храма Святителя Луки и всем тем, кто прочтет это интервью?

– Самое главное пожелание – чтобы люди искренне обращались к Святителю Луке с просьбами решить наши жизненные проблемы и проблемы со здоровьем, чтобы молились Господу Богу и соблюдали все евангельские заповеди, чтобы не только по большим праздникам шли в храм, но следовали путями Божьими ежедневно, ежечасно думая о Господе. И тогда все сбудется.

С Владимиром Лисичкиным
беседовала Ирина Ахундова

http://www.pravoslavie.ru/62067.html

[Александр Васильевич]

Александр Сегень

Исцеление

Быль

 В наши дни мало кто верит в чудеса, и трудно убедить современного человека в том, что они случаются. И тем не менее, я, современный человек, должен рассказать о чуде, случившемся со мной, и попытаться найти простые убедительные слова – без чего-либо, что может показаться лживым, надуманным или хотя бы слегка досочиненным.


_Гурзуф

Произошло это несколько лет назад, и я, писатель Александр Сегень, до сих пор не решался письменно засвидетельствовать чудо, ограничиваясь лишь устными рассказами. Меня всегда останавливала мысль: либо откровенно не поверят, либо лишь сделают вид, что поверили. Либо – недоповерят.

С весны того года у меня начала болеть пятка. Я особо не переживал. Пройдет. Но не проходило, а, наоборот, болело всё сильнее и сильнее. Пришлось идти к врачам. Они ставили разные диагнозы, прописывали мази, таблетки, но ничего не помогало.

Летом мы вдвоем с сыном Колей собирались поехать на три недели в Гурзуф, и я думал о море – оно меня часто спасало, многие болячки заживали, когда поплаваешь много дней подолгу, походишь по прибрежной гальке. Но и море на сей раз не помогло, и, когда пришло время уезжать, я уже вовсе не мог наступить на пятку, такую адскую боль вызывал каждый шаг.

Мы приехали из Гурзуфа в Симферополь, до поезда оставалось три часа.

– Надо идти пешком к святителю Луке, – объявил я о своем решении сыну.

– Какое пешком! – усомнился Николаша. – Тебе нельзя пешком, папочка.

Я почти никогда не решался тревожить святых просьбами о своем устроении в жизни. Лишь изредка. Когда Коля должен был появиться на свет, назначили кесарево сечение на 1 июня, а этот вольнодумец решил, что ему пора, и стал требовать освобождения утром 31 мая. Я, узнав о том по телефону, испугался и побежал в храм Рождества Христова в селе Измайлове, встал на колени перед иконой святителя Николая и долго молился. В какой-то миг мне показалось, что святитель Николай улыбнулся мне. Я поспешил домой, позвонил в роддом и узнал о благополучном исходе.

– Нет, надо идти.

– Давай хотя бы такси возьмем.

– Нет, только пешком.


Мощи святителя Луки (Войно-Ясенецкого)

И мы, оставив вещи в камере хранения, отправились к целителю Луке (Войно-Ясенецкому). От вокзала до Свято-Троицкого собора, в котором после канонизации в лике святых покоятся мощи святителя, пешком, если веселыми ногами, минут 15; если усталым шагом, то минут 20–25. Я, опираясь на сына, тащился час с лишним, взмок от боли, но преодолевал ее разговорами о человеке, к которому мы шли. Я рассказывал о том, как родившийся в семье католиков Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий в юности увлекался толстовством, потом, вопреки протестам родителей, принял Православие; о том, каким знаменитым врачом он стал уже в молодые годы, как, оплакав жену, родившую ему четырех детей, принял монашеский постриг. Находясь в Ташкенте, он был привлечен в качестве эксперта по одному судебному делу, и известный чекист-палач Петерс спросил его: «Скажите мне, поп и профессор Войно-Ясенецкий, как это вы верите в Бога, в бессмертие души? Вы что, видели Бога? А когда вы делали операции в грудной клетке, вы что, видели душу?» «Нет, – спокойно отвечал целитель, – Бога и души я не видел. Но я не раз производил трепанацию черепа, и ума тоже не видел».

За смелые суждения и высказывания Валентин Феликсович, а в архиерейском чине – епископ Лука, был арестован и 11 лет провел в лагерях и ссылках. А в годы войны вышел его труд «Очерки гнойной хирургии», благодаря которому были спасены десятки, если не сотни тысяч жизней советских воинов. И за эту целебную книгу он, недавний узник ГУЛАГа, был удостоен Сталинской премии 1-й степени!..

Обо всём этом мы говорили с сыном, медленно волочась к Свято-Троицкому храму, и наконец добрели. Там я встал на колени пред гробом святителя и помолился ему, не утомляя слишком долгим прошением. Купил масло, освященное на мощах святого, и байковую портянку, которой мне посоветовали укутывать больное место после намазывания маслом.

Путь от храма к вокзалу был еще более утомительным. У меня уже не было сил ни о чем беседовать. Не знаю почему, но я решил намазать ногу маслом уже по приезде в Москву. Мы с Колей вернулись в воскресенье днем. Вечером я вспомнил про масло. Положа руку на сердце: не очень-то верил в чудо, хотя надежда на помощь святого теплилась в сердце. Ну, думал я, хоть бы чуть-чуть сняло боль…

Далее произошло такое, что у меня в буквальном смысле слова зашевелились на голове волосы, а по коже пробежали мурашки.

Как только я намазал ногу маслом, в ноге создалось некое отрадное бурление: как в бокале, куда только что налили шампанского или нарзана, внутри бегали тысячи пузырьков, и в какие-то считанные секунды боль исчезла, растворилась в этом чудесном кипении.

Я обмотал ногу байковой портянкой, прошелся взад-вперед. Замечательно, ничего не болит! Я не мог поверить своим ощущениям. Боялся сказать Коле. Тем более что через полчаса боль вернулась, а еще через час вновь сделалась невыносимой.

Среди ночи я проснулся и снова намазался. И повторилось то же самое. Только бурление на сей раз было не такое бойкое. Боль прошла, я лег и постарался уснуть, пока снова не разболелось.

Проснувшись рано утром, я почти не испытывал боли, но всё равно еще раз намазал пятку. Теперь почти никакого шампанского и нарзана. Просто стало еще легче.

Мне нравилось по утрам провожать сына в школу. Мы всегда беседовали о чем-нибудь интересном и приятном. В среду, на третьи сутки после нашего с ним возвращения из Крыма, мы вышли из дома, и я сказал:

– Николаша, хочешь я покажу тебе чудо?

– Какое?

– А вот смотри!

Я лихо пробежал 100 метров вперед и так же бегом вернулся.

– И где же чудо?

– Ну здрасьте-мордасьте! А несколько дней назад…

– Ух ты, точняк!

– Видал?

– Видал…

Некоторое время мы шли молча. Наконец Коля остановился, посмотрел на меня и сказал:

– Ну а ты как хотел? Это ж святой.

http://www.pravoslavie.ru/62062.html