Годовщина со дня кончины Святейшего Патриарха Алексия II

[протоиерей Георгий Завгородний]

Патриарх Алексий II о времени, о близких, о себе...

Телепрограмма «Православная энциклопедия» (выйдет в эфир 05.12.09)

Ведущий - протоиерей Алексий Уминский: - Здравствуйте, в эфире «Православная энциклопедия». 5 декабря, ровно год назад скончался Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II, 15-й Предстоятель Русской Православной Церкви. Он возглавлял нашу Церковь 18 лет. Время Его Первосвятительства называют вторым Крещением Руси. Миллионы людей пришли тогда в храмы к голосу Церкви стали прислушиваться и общество и государство. При Патриархе Алексие произошло знаменательное событие - объединение Русской Церкви Московского Патриархата и Зарубежной. В архивах «Православной энциклопедии» сохранилось много уникальных видеозаписей почившего Патриарха, которые Вы увидите сегодня впервые. В них очень ценные для нас размышления и духовные наставления Святейшего Патриарха Алексия.

Святейший Патриарх Алексий: - Каждый человек, я думаю, должен иметь свободные минуты, чтобы побыть с самим собой и подумать о прошлом и настоящем. К сожалению, таких свободных минут мало, но надо их выкраивать, потому что побыть со своей совестью и заглянуть в свою душу каждому человеку нужно, а, особенно, для человека, который достиг уже вечера своей жизни

***

Алексий Ридигер родился 23 февраля 1929 года в Таллинне.  Его предки - представители  старинного дворянского рода курляндских немцев, принявших  православие ещё при Екатерине.

Отец будущего Патриарха  Михаил Александрович учился в одном из самых привилегированных учебных заведений - Императорском училище правоведения. После революции из охваченного революционными беспорядками Петрограда семья бежала  в Эстонию. Здесь русским предлагали только  самую тяжелую и грязную работу.  Михаил Александрович сначала зарабатывал рытьем канав, а потом поступил бухгалтером на фанерную фабрику Лютера, где  и проработал вплоть до рукоположения во дьяконы в в 1940 году. А ещё через два  года он принял священнический сан.

Мать будущего Патриарха  Елена Иосифовна (в девичестве Писарева) была дочерью расстрелянного большевиками  полковника Белой Армии.

Святейший Патриарх Алексий: - В первую очередь, я благодарен своим родителям, которые дали мне жизнь, привили мне любовь к храму, к святыням, потому что ежегодно они ездили или в Псково-Печерский Успенский монастырь или в Пюхтецкий Успенский монастырь или в Спасо-Преображенский Валаамский монастырь в 1938 и 1939 годах. Общение со старцами Валаамского монастыря, с которыми мне, девятилетнему мальчику, пришлось встретиться, оставили на меня очень сильное впечатление. У меня не было никаких сомнений, по какому пути я пойду. Я в шесть лет уже знал наизусть Литургию. Я всегда молюсь о тех, кто примером своей жизни наставлял меня и учил.

***

С четырнадцати лет Алексий Ридигер служил псаломщиком,  алтарником,  ризничим. В восемнадцать поступил в Ленинградскую духовную семинарию, сразу в третий класс, а затем и в Академию, которую закончил по первому разряду со степенью кандидата богословия.

Ещё будучи студентом Алексий Ридигер был рукоположен во священника и назначен настоятелем Богоявленского храма города Йыхви, а через семь лет - Успенского собора в Тарту. Вскоре он стал  благочинным одного из округов Таллиннской епархии, включавшего в себя 32 русских и эстонских прихода. Протоиерей Алексий совершал богослужения в русских приходах на церковнославянском языке, в эстонских - на   эстонском, который знал в совершенстве.

Святейший Патриарх Алексий: - В конце 1959 года умерла моя мать. Мы остались вдвоем с отцом. У нас была очень дружная семья. После смерти матери мое желание принять монашество стало еще более твердым. Я поехал в Троице-Сергиеву лавру и получил благословение от Святейшего Патриарха Алексия. Он спросил меня какое бы я хотел принять имя. Я сказал, что я привык к своему имени, и мне бы хотелось его сохранить. Святейший Патриарх сказал, что по традиции нужно два имени положить в раку преподобного. Были положены: имя святителя Алексия, митрополита Московского и преподобного Сергия Радонежского. Вынутый жребий указал на святителя Алексия.

***

В 1961 году иеромонах Алексий (Ридигер) стал епископом Таллиннским и Эстонским, а три года спустя - архиепископом, управляющим делами Московской патриархии. 

Святейший Патриарх Алексий: - Для меня эта должность была новой. В первый день я столкнулся со множеством духовенства, которое было лишено регистрации и оказалось без мест. Второй этап - это просьбы об открытии храмов. Было много самоуправства со стороны уполномоченных совета по делам религии. Например, в Ростовской епархии было можно крестить до двухлетнего возраста, с 2 до 18 лет крестить было запрещено.

В 1983 году я был назначен председателем комиссии по приему, реставрации и строительству Данилова монастыря. В удручающем состоянии мы приняли монастырь, потому что все, что возможно было уничтожить, разбить, было разбито. Мы начали восстанавливать, и вся Русская Православная Церковь принимала участие. Это проходило на особом подъеме. Одним из последних возвращался храм Воскресения Словущего, который находился за оградой Даниловского монастыря. Там располагалась фабрика зонтов. Мы пригласили на наше заседание директора фабрики, чтобы сказать, о том, что согласно решению правительства, вы должны выехать и освободить здание в 1987 г., но просим разрешение привести внешне здание в порядок и установить кресты, потому что с Автозаводского моста это обезглавленное здание портит вид монастыря. Директор выслушал это и сказал, что они должны обсудить. Через неделю он пришел и сказал, что они обсуждали этот вопрос на партийном собрании и, по идеологическим мотивам, не могут работать под крестами. Я спонтанно сказал: «А как же в Кремле, в окружении крестов кремлевских соборов проходят съезды партии?». Мы поставили вопрос перед советом по делам религии и через непродолжительное время начали восстанавливать этот храм внешне. Восстановили купол, колокольню, установили кресты, но и зонты не стали хуже. Последние два года фабрика выпускала зонты, и никто не жаловался, что ухудшилось их качество.

 
В 1988 году в переданном Церкви в Свято-Даниловом монастыре состоялись главные торжества, посвящённые 1000-летию Крещения Руси.

Более двадцати лет управляющему делами Московской патриархии  архиепископу, а затем митрополиту Алексию (Ридигеру)  приходилось решать многие, казавшиеся подчас неразрешимыми вопросы и противостоять желанию государства разъединить народ и Церковь. В декабре 1985 года он направил письмо Горбачеву, в котором говорил о том, что Церковь должна получить свободу. Но тогдашний руководитель государства не был готов к таким переменам. Митрополита  Алексия сняли со всех руководящих должностей и назначили на Ленинградскую и Новгородскую кафедру, где советская власть была особенно враждебна Церкви. Но и здесь митрополиту Алексию удалось добиться многого, в том числе - возвращения Церкви Иоанновского монастыря на Карповке,  восстановлением которого занялись монахини Пюхтицкой обители.

Новый этап в жизни Церкви начался в год Тысячелетия Крещения Руси. А через два года  в 1990-м в Троице-Сергиевой лавре прошли первые за семьдесят лет свободные выборы Предстоятеля Русской Церкви. И выбор был сделан, - не по указаниям и намекам, а по вере, долгу и велению  души. Пятнадцатым Патриархом Московским и всея Руси стал митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий Ридигер.

Святейший Патриарх Алексий: - Я с особым чувством посещаю: Богоявленский собор, где совершилась моя патриаршая интронизация, и где находятся мощи моего небесного покровителя - святителя Алексия, имя которого я получил при монашеском постриге; также  храм Тихвинской иконы Божией Матери, где придел посвящен в честь Алексия человека Божия, имя которого я носил от крещения. Многое за последнее время связано с Храмом Христа Спасителя, который восстанавливался на наших глазах и сейчас даже трудно представить себе это место Москвы без него. Сложно было поверить в то, что удастся к 2000-летию восстановить храм, который строился 43 года. На Рождество 1995 года мы совершали крестный ход из Успенского собора, чтобы освятить закладку Храма Христа Спасителя. В то время, я думаю, не многие были уверены, что через 5 лет, на 2000-летие Рождества Христова, мы сможем в этом храме, освященном в честь Рождества Христова, отмечать великий юбилей пришествия в мир Господа и Спасителя нашего. Я думаю, если бы Юрий Михайлович Лужков не был мэром Москвы, Храм Христа Спасителя никогда бы не мог быть в такие сроки восстановлен. Мы вместе с ним бывали на стройках, поднимались в купол, на леса. Для нас обоих, в какой-то степени, Храм Христа Спасителя - это детище, которое выросло на наших глазах. Это не только храм посвященный Рождеству Христову, но это памятник нашей истории.

Святейшему Патриарху Алексию пришлось начинать почти с нуля: возрождать приходскую и монашескую жизнь, восстанавливать систему духовного образования и укреплять веру людей, миллионы которых в те годы впервые переступили порог храма. Десятки городов, больших и малых, встречали своего Патриарха. Никто до него не был так близок к своей пастве. Он посещал несколько епархий в год, совершая богослужения не только в кафедральных соборах, но и в маленьких провинциальных храмах. Встречался с людьми в больницах и школах, детских домах и воинских частях, всюду, где ждали его помощи и утешения.

Дважды, в самое трудное для Сербской Церкви время, в 1994 и 1999 годах Патриарх Алексий прилетал на многострадальную Сербскую землю. Он пытался остановить бомбовые удары и кровопролития. В эти тревожные дни Патриарх молился в Белграде вместе с сербским народом.

В 1993 году над страной нависла угроза гражданской войны.  Тогда Патриарх  Алексий прервал визит на Аляску и вернулся в Москву. По благословению Патриарха Алексия  из Третьяковской галереи в Богоявленский собор была принесена чудотворная Владимирская икона Божией Матери, перед которой молились о том, чтобы не пролилась кровь. Патриарх благословил и устройство в осаждённом Белом доме церкви, в которой священник Алексий Злобин причащал и крестил людей. В Патриаршей резиденции Святейший Патриарх  возглавил переговорный процесс и сделал все возможное для примирения враждующих сил.

А 17 мая 2007 года Алексий II и Первоиерарх Русской Зарубежной церкви митрополит Восточно-Американский и Нью-Йоркский Лавр подписали Акт о каноническом общении. Это историческое событие положило конец почти вековому духовному разделению русских людей в Отечестве и за его пределами.

Святейший Патриарх Алексий: - Это большое духовное событие. К этому мы шли 80 лет. В последние годы, когда стали возможны личные контакты между иерархами Русской Зарубежной Церкви, была создана комиссия, которая обсуждала вопросы, которые как казалось, разделяли нас. Когда мы пришли к единению, был подписан Акт о каноническом единстве Русской Православной Церкви. Сегодня это единая Русская Православная Церковь. У Московского Патриархата около 300 зарубежных приходов, около 300 приходов имеет и Русская Зарубежная Церковь. Сегодня 600 православных, русских приходов совершают свое служение, окормляя русских, православных людей в рассеянии. Подписание канонического Акта - не формальный факт, это событие дошло до приходского уровня. Я почувствовал это единство, когда совершал молебен с акафистом в кафедральном соборе Русской Зарубежной Церкви в Мюнхене. Собралось более 400 человек. Я ни на йоту не почувствовал, что нас что-то разделяет. Молитва объединяла нас, и я чувствовал, как будто я нахожусь в областном городе России. Те же верующие, которые также ждали благословения Патриарха, которые также с любовью встречали и вместе молились.

***

Сразу после своего  избрания Святейший Патриарх Алексий переехал в Переделкино, потому что Патриаршая резиденция в Чистом переулке требовала капитального ремонта. В резиденции все было устроено по его  вкусу: удобный кабинет, библиотека, домовая церковь, келья с выходом на балкон и   видом на пруд, в котором плавают утки и лебеди.

Святейший Патриарх Алексий: - Это имение связано с боярами Колычевыми, из рода которых митрополит Московский Филипп. Там находится стела, на которой написаны имена тех, кто из рода Колычевых погибли, защищая Отечество в разных сражениях. Это было любимое место Патриарха Алексия I, где он и скончался. Президент там неоднократно бывал, как и мэр Москвы и губернатор Московской области. Угощаем мы их, если это пост, то постной пищей, но и в посту можно жить. Там много солений: помидоры соленые, огурцы соленые, капуста квашеная и, непременно, грибы.

Я всегда любил животных. Общение с братьями меньшими снимает напряжение, уходит стрессовое состояние. Когда я жил на даче, произошел такой случай: кто-то из наших монашествующих шел и увидел, что по шоссе бегает цыпленок. Видимо из птицефабрики везли цыплят и он, каким-то образом, выпал из грузовика. Мы его принесли, он вырос у нас дома, оказался очень смышленым. Я его отвез в Пюхтицкий монастырь, где ее назвали Московская барыня и с особым почтением к ней относились.

Мне близки и утренние и вечерние молитвы, которые я всегда совершаю, и обращения к тем святым, которыми я заканчиваю утренние и вечерние молитвы: к Спасителю, Божией Матери, своему небесному покровителю, преподобному Сергию Радонежскому, преподобному Серафиму Саровскому, святителю Николаю Чудотворцу, который является нашим общим покровителем, новомученикам и исповедникам Российским, кровью которых возрождается и утверждается Церковь Христова.

***

Он  прожил здесь 18 лет и  скончался 5 декабря 2008 года.

Святейший Патриарх Алексий: - Мы имеем великий дар - дар молитвы друг за друга. Иногда, находясь на расстоянии, когда помнишь о человеке, молишься о нем, уповаешь на его молитвы, то в этом чувствуешь единение с ним. Часто вспоминаешь слова древнего пророка «Время разрушать и время созидать. Время разбрасывать камни и время собирать камни». Слава Богу, что на нашу долю выпало созидать, время, когда мы собираем камни, которые были бездумно разбросаны в прошлые десятилетия. Я откровенно скажу, что Патриарший крест не легкий. Ответственность за Церковь, за ее сегодняшний день и будущее лежит на Патриархе. Это подвиг очень трудный, нелегкий, и только с помощью Божией можно его совершать.

http://www.sedmitza.ru/text/878766.html

[Дмитрий Н]

«Самым утешительным было наблюдать, как Святейший молился»

Патриарха Алексия II вспоминает отец Илия Кокин – в прошлом иподиакон Святейшего



_{Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. Фото: С. Власов}

Диакон Илия Кокин – клирик храма-часовни в честь Казанской иконы Божией Матери при МВД, религиовед и культуролог, преподаватель курса «Основы религиозной культуры», автор учебного пособия «Жизнь и учение Господа Иисуса Христа», соразработчик других мультимедийных пособий.

Более пяти лет – в годы учебы в Московской духовной семинарии, а потом в академии – он нес служение иподиакона Святейшего Патриарха Алексия II. О том, чему научило его это послушание, об уроках Святейшего – беседа с ним.


_{Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. Чиновник держит иподиакон Илья Кокин}

– Отец Илия, более пяти лет вы были иподиаконом Святейшего Патриарха Алексия II. Как вы им стали? Как вообще проходил отбор в патриаршие иподиаконы?

– Я учился в Московской духовной семинарии, и вот, в самом начале третьего класса, когда семинаристу кажется, что он уже во всех подробностях знает, как сложится его дальнейшая судьба, жизнь кардинально изменилась. Мне дали новое ответственное послушание – быть иподиаконом у Святейшего Патриарха Алексия II. В тот год иподиаконский состав покинуло сразу несколько ребят, и руководству семинарии было поручено найти им замену.

Каковы были критерии? Могу лишь предположить. Человек должен неплохо учиться – это имеет практическое значение. Во-первых, иподиакону приходится часто пропускать учебу – фактически мы становились заочниками, и нужно было как-то умудряться наверстывать пропущенное. Во-вторых, и это, наверное, самое, важное: иподиакон не должен «тормозить» на Патриаршей службе, особенно на Пасху и Рождество, когда богослужение транслируется на всю страну. Еще один важный навык: нужно уметь петь, потому что в некоторые моменты на Патриаршей службе песнопения должно петь духовенство. Бывали даже случаи, когда иподиаконы вместо хора пели всю службу.

– С каким чувством вы восприняли известие о своем новом послушании?

– Наверное, нечто подобное почувствовал Юрий Гагарин, когда ему сказали, что он полетит в космос. Хотя это неудачный пример: Гагарин к полету в космос долго готовился, а я к иподиаконству у Патриарха – нет.


_{Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. Фото: В.Ходаков / Expo.Pravoslavie.Ru}

– Иподиаконы есть у каждого архиерея, а в чем специфика несения иподиаконского служения при Предстоятеле Церкви?

– Каждый архиерей, продолжая дело святых апостолов, много путешествует. Епархиальный архиерей – в границах епархии, а Первосвятитель – по всей стране и даже по всему миру. Мне посчастливилось сопровождать Святейшего в такие страны, в которые я бы вряд ли когда-нибудь выбрался сам, например в Японию. Это одно из положительных отличий. Но есть и вполне очевидные отрицательные моменты: если ты допускаешь ошибку на Патриаршей службе, ее увидит намного больше глаз, чем на службе у епархиального архиерея.

– Что было для вас самым трудным и самым легким в вашем служении?

– Так уж вышло, что я по натуре не самый дисциплинированный человек, но при Патриархе разгильдяйство недопустимо, он и сам был человеком железной самодисциплины. Постоянное чувство ответственности заставляло держать себя в тонусе. Это была достойная школа, сопоставимая, наверное, с армией. А самым легким, или, лучше сказать, самым утешительным было наблюдать, как Святейший молился. Три года из пяти я был книгодержцем: моей обязанностью было держать Чиновник – книгу, по которой Святейший читал молитвы за богослужением, то есть каждую службу я на расстоянии одного шага мог наблюдать, как Первосвятитель молился, – это тоже потрясающая школа, но уже не дисциплины, а молитвы.

– Насколько Святейший Патриарх участвовал в вашей жизни и в жизни ваших сослужителей? Знал ли он о ваших трудностях и радостях?

    Патриарх стал молиться за девушку. И когда та пришла на обследование перед операцией, признаков болезни у нее не обнаружили

– Кстати, вот пример того, какой была молитва Святейшего. У одного иподиакона тяжело заболела сестра, она прошла обследование, и ей предстояла серьезная операция. Иподиакон рассказал об этом Патриарху, и он стал молиться за девушку. А когда та пришла на последнее обследование перед операцией, врачи, к своему великому удивлению, ничего не обнаружили. Когда подобные вещи рассказывают о каких-нибудь «знакомых знакомых», верится с трудом, но героев этой истории я знаю лично.

А вот пример уже из моей жизни. По прошествии нескольких лет после диаконской хиротонии я столкнулся с очень непростой жизненной проблемой. Есть немало мудрых и опытных священников, но тут дело касалось канонов, поэтому я подумал, что самым правильным будет взять благословение у Первосвятителя, ведь он, кроме всего прочего, еще и Московский епископ. Он принял меня, по-отечески выслушал и дал весьма ценный совет, которым я затем воспользовался. А было это буквально за три недели до кончины Святейшего. Я благодарен Богу за то, что мне была дана возможность повидаться с Патриархом на прощание.


_{Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. С водосвятной чашей в руках иподиакон Илья Кокин}
   
– Вы можете вспомнить какую-нибудь необычную или поучительную историю, связанную с вашим служением?

    Меня поразило удивительное смирение: он, Предстоятель Церкви, спрашивает разрешение у послушника

– Таких историй было немало, но некоторые из них мне особенно дороги. Как-то мне довелось сопровождать Патриарха во время его визита на Валаам. В какой-то момент наместник монастыря привел Патриарха к себе в покои, а сам ненадолго отлучился, чтобы дать необходимые распоряжения. В его кабинете остался только Святейший, я и келейник наместника – молодой послушник. В кабинете стоял большой аквариум, а надо сказать, что Патриарх очень любил животных, при его резиденции в Переделкине даже был небольшой скотный двор, и Святейший любил проводить там свободное время, общаясь со своими питомцами. Так вот, Патриарх увидел рыбок и стал внимательно их разглядывать, потом начал расспрашивать послушника о том, как он за ними ухаживает. И когда выяснилось, что в этот день послушник еще не кормил рыбок, Святейший изменился в лице и как-то совершенно по-детски спросил: «А можно я их покормлю?» Меня тогда поразила не столько эта детская непосредственность Патриарха, сколько удивительное смирение: он, Предстоятель Церкви (!), спрашивает разрешение у послушника.

– Как часто менялись иподиаконы у Патриарха? Знаете ли вы, где служат сейчас ваши сослужители, поддерживаете ли с ними связь?


_{Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. Фото: В.Корнюшин / Expo.Pravoslavie.Ru}

– По-разному бывало, но в среднем иподиаконское послушание продолжалось лет 5–7, пока шла учеба в семинарии и академии. Сейчас ребята служат в разных местах, кто-то, как я, остался в Москве, кто-то отправился проходить свое служение на родине – не все иподиаконы были москвичами; а некоторые сейчас служат далеко от дома, например в Германии или даже в ЮАР. Конечно же, не все ребята, теперь уже – отцы, до сих пор тесно общаются, но лично у меня самые близкие друзья – бывшие иподиаконы Святейшего. Мы с ними регулярно видимся и еще чаще созваниваемся. А с остальными мы тоже регулярно видимся, когда собираемся в Богоявленском соборе на панихиде по Святейшему Патриарху. Такие панихиды совершаются несколько раз в году – на именины (25 февраля), в день интронизации (10 июня) и в день кончины (5 декабря) Первосвятителя.

Святейший часто говорил на проповеди о том, что молитва не знает расстояния, искренняя молитва моментально способна соединить человека с Богом, а если мы молимся за другого человека, то и с этим человеком. Это всегда чувствуется, когда мы молитвенно поминаем почившего Патриарха.


С диаконом Ильей Кокиным
беседовала Ольга Кирьянова

3 декабря 2015 г.


http://www.pravoslavie.ru/88405.html

[Дмитрий Н]

Помолись о твоих киринеях

Мои воспоминания о Святейшем Патриархе Алексии II

Протоиерей Олег Врона


Протоиерей Олег Врона, настоятель Никольской церкви в Таллине, с благодарностью и почтением вспоминает почившего Патриарха Алексия II.


_{Отец Олег Врона и архиепископ Алексий (Ридигер) на берегу Чудского озера}

Чтобы составить правдивую картину о таком выдающемся иерархе, как Святейший Патриарх Алексий, надо, на мой взгляд, постараться коснуться самых разных измерений его жизни и деятельности. Если бы мы видели только то, как он служит в великолепных соборах, но не видели бы, как он служит в маленьких сельских храмах; если бы мы видели только то, как он беседует с сильными мира сего, но не видели бы, как он общается с детьми и с людьми больными и обездоленными; если бы мы видели только то, с какой радостью он совершает Пасхальную службу, но не слышали бы, с каким чувством он читает Великий покаянный канон преподобного Андрея Критского; если бы мы видели только то, с какой серьезностью он проповедует, но не видели бы, с какой веселостью объединяет он всех на праздничной трапезе; или как радуется пению птиц, восхищается природой, негодует и прощает – мы бы никогда не узнали по-настоящему, каким он был и кем он был для всех нас.

«Рук ни на кого не возлагай поспешно»

Митрополит Алексий, через возложение рук которого мне выпала честь принять и диаконскую, и иерейскую хиротонии, внушил мне уважение к нему с первой же встречи, едва я только увидел его в Пюхтицкой обители зимой 1978 года, совершающим пострижение сестер.

Вспоминается один эпизод, который еще более укрепил мое уважение к нему, когда он уже стал моим Архипастырем. В июле я был рукоположен во диакона, а уже в августе того же года митрополит Алексий решил рукоположить меня во иереи. Почему так скоро? Ведь предостерегает же апостол Павел ученика своего Тимофея: «Рук ни на кого не возлагай поспешно» (1Тим. 5, 22), и нарушение этого апостольского предостережения, как показывает церковный опыт, часто добром не оканчивается ни для ставленника, ни для паствы. И я, честно сказать, очень опасался на свой счет за результаты такого поспешного рукоположения. Но владыка Алексий был уверен в правильности своего шага, и я готов был довериться ему в этом полностью. Поясню. Дело в том, что в эти годы в епархии была острая нужда в священниках, и в некоторых приходах по этой причине службы совершались очень редко, а от этого приходская жизнь, естественно, ослабевала, а то и совершенно расстраивалась.

   Я понимал, что не готов к иерейскому служению. Но как было начать этот разговор?

Итак, приезжает митрополит в обитель накануне Успения с намерением рукоположить меня в праздник во иереи. А перед этим старший монастырский священник, отец Александр Муртазов, говорит мне, что хорошо было бы мне послужить еще какое-то время диаконом, чтобы получше подготовиться к священническому служению. «Поговори, – советует отец Александр, – с владыкой: может, и согласится». Я и сам понимал, что совсем еще не готов к иерейскому служению. Но как было начать этот разговор? Уж очень не хотелось огорчать владыку Алексия, который поверил в меня и, по слухам, уже обнадежил один приход, что вот-вот пошлет ему священника. Не знаю, как я решился на этот разговор, но, как только представился случай перемолвиться с митрополитом, я извиняющимся тоном, при этом явно злоупотребляя сослагательным наклонением, стал выдавливать из себя по одному слову, пока подлежащее, сказуемое и другие задействованные мною части речи не заняли свое место в предложении. Это походило на то, как выдавливают последнюю зубную пасту из тюбика, превращая его с каждым новым нажимом в подобие гармошки. Митрополит, чуть склонив голову, терпеливо ждал, когда я осилю оказавшиеся столь сложными для меня в этот момент грамматические конструкции родного для нас обоих русского языка. Наконец по реакции владыки я понял, что смысл моих слов, а именно – что я хотел бы еще немного послужить диаконом – дошел до его сознания. Во взгляде митрополита Алексия я прочитал, что сильно его разочаровал своей просьбой, и я горько пожалел в тот момент, что затеял этот разговор. Последовавшая затем реплика пастыря опустила столбик моего настроения еще ниже: «Разве вы не читали в Евангелии, – глуховатым от негодования голосом заговорил отрывисто митрополит, – что всякий возложивший руку на плуг и оборачивающийся вспять не благонадежен для Царствия Божия?» (Лк. 9, 62) – «Читал», – пролепетал я и, пытаясь спасти свое пошатнувшееся положение, стал заверять разволновавшегося митрополита, что я бесконечно дорожу его расположением и с благодарностью принимаю любое его решение. Выслушав мое блеяние, митрополит смягчился и дал мне понять, что на сегодня он мною сыт, и я быстро убрался восвояси. Это было перед вечерней службой. Я прибежал на службу взъерошенный. Отец Александр, взглянув на меня, сразу все понял, сочувственно улыбнулся и спрашивать ничего не стал. В начале службы в алтарь зашел митрополит и, приложившись к престолу, занял одно из архиерейских мест в алтаре – у кресла с правой стороны престола. Было понятно, что архипастырь пришел просто постоять, помолиться в алтаре. Внешне он был спокоен, но после нашего с ним разговора я не мог отделаться от чувства, что на сегодня свой сердечный «отдел приема плохих новостей» владыка закрыл наглухо, и я бы не позавидовал тому, кто сунулся бы к нему с плохой новостью в это время. Это было предпразднство Успения. Тихая монастырская служба. И совершал ее только один священник в сослужении диакона, то есть вашего покорного слуги. Опять же, из двух клиросных монастырских хоров только один участвовал в этом богослужении, впрочем, как это бывало всегда на подобных службах. После окончания утрени, подозвав меня, митрополит благожелательным тоном, видимо, продолжая наш недавний разговор, сказал: «Хорошо, продолжайте служить в обители» – и направился к выходу. Я, проводив владыку до двери, постарался выказать мою искреннюю признательность за такое ко мне снисхождение, пытаясь заодно связностью слов уверить владыку митрополита, что русский язык для меня все-таки не иностранный. Кажется, на этот раз получилось, судя по улыбке адресата.

Пастырский метод настройки


_{Епископ Таллинский и Эстонский Алексий (Ридигер)}

Не знаю, кто повлиял или что повлияло на Архипастыря, что он, в ущерб своим планам, оставил меня диаконствовать в обители на неопределенный срок. На это у меня нет вразумительного ответа. Возможно, владыка Алексий до службы переговорил с матушкой Варварой, и ее слово стало решающим в моей диаконской судьбе в те дни. Конечно, льстивое воображение молодого диакона легко могло ввести меня в заблуждение на свой счет. Зная, что владыка Алексий ценит музыкальность тех, с кем ему приходится служить, особенно диаконов, я думал, что он обратил внимание на мою способность «без мычания» попадать в тон и поэтому решил повременить с моим рукоположением во иереи. Дабы никого не оставить в недоумении, поясню сразу, что значило для меня попадать в тон «мычанием» или «без мычания». Дело в том, что во время богослужения митрополит Алексий, чтобы попасть в тональность хора, пользовался своеобразным методом, который на первых порах мне казался забавным и который выдавал, что своему музыкальному слуху он не вполне доверял: прежде чем произнести, как положено, нараспев тот или иной богослужебный возглас, он принимал сосредоточенное выражение, затем, стараясь попасть в тональность, пропевал с закрытым ртом довольно громко букву «м»: получался звук, похожий на мычание или на гудок паровоза. После чего он, как правило, громко и чётко, произносил возглас. Этот «метод настройки слуха» обеспечивал митрополиту всегда стопроцентное попадание в тон. Надо сказать, что были у митрополита в этом деле и подражатели, но не столь удачливые. Помню одного иеромонаха, с которым мне не раз доводилось служить в монастыре, пользовавшегося этим, возможно, старинным, методом. Этот монах удивлял меня тем, что всякий раз после удачного попадания в тон «мычанием» он затем, как нарочно, произносил возглас в любой другой тональности, только не в той, которая уже сама собой напрашивалась. Это походило на то, как если бы стрелок прекрасно прицелился, но вдруг передумал поражать цель и выстрелил невесть куда, лишь бы выстрелить.


_{Визит зарубежной делегации в Пюхтицкий мон-рь в рамках ХМК. Богослужение в Успенском соборе совершает архиеп. Таллинский Алексий (Ридигер). 1964 г.}

Но, возвращаясь к прерванному повествованию, скажу, что, скорее всего, наш Архипастырь меня просто пожалел. Ну, как «бросить на амбразуру» такого необученного новичка! А может, владыка в эти минуты вспомнил, как сам начинал свое священническое служение? Один иподиакон владыки, Романа Танга, рассказывал, что только что рукоположенный иерей Алексий Ридигер казался епископу и его ближайшему окружению настолько беспомощным, что никто не мог представить себе, как он будет служить, во всяком случае, в первые недели или месяцы. Сейчас это может показаться нам невероятным, но, возможно, так оно и было. На мой взгляд, если этот факт действительно имел место, то это нисколько не умаляет достоинства будущего Патриарха, если не увеличивает, возвышая в наших глазах всесильное действие благодати Божией в таинстве Священства. Думаю, что ни один находящийся в здравом уме священник, вспоминая свои первые службы, не отважится сказать, что все он делал безукоризненно, вызывая у своего епископа одно только восторженное умиление. Конечно, что касается будущего Патриарха всея Руси, логично было бы ожидать, что с первой же своей службы он поражал всех тем, что служил так, как будто служит далеко не первый год. Как бы то ни было, у меня до сих пор в ушах отчетливо звучит фраза из чина хиротонии, которую владыка Алексий всегда произносил с каким-то особым чувством: «Божественная благодать, всегда немощная врачующая и оскудевающая восполняющая…». Несомненно, Святейший Патриарх Алексий много раз испытал великую благодатную силу этих слов во все периоды своего служения: от иерейского до патриаршего.

   Митрополит Алексий был образцом воспитания – и в светском, и в церковном смысле

Итак, радостный случай с отсрочкой моей иерейской хиротонии стал открывать мне глаза на многие важные человеческие и архипастырские качества владыки Алексия. И чем дальше, тем больше. Во-первых, я убедился в том, что владыка относился с уважением к каждой человеческой личности, независимо от того – совпадал ли свободный выбор этой личности с его собственным или нет. К примеру, если он с кем-то из тех, кто был у него в подчинении, был «на вы», и этот «кто-то» вдруг своим поступком сильно раздражал владыку, он тем не менее никогда не переходил с ним «на ты». Так было в вышеописанном случае и со мной, хотя владыка, при всем при том, был вдвое старше меня. Тут, надо сказать, митрополит Алексий был образцом воспитания – и в светском, и в церковном смысле. «На ты» он обращался, естественно, к своим молодым семинаристам- иподиаконам: Толик, Юра, Коля и проч.; к некоторым лицам из своего ближайшего окружения, и, конечно же, к тем, кого он знал еще детьми.

Икона от Иоанна Кронштадтского

Вскоре мне представился случай послужить с владыкой вдвоем.

Как-то приезжает архиерей в воскресенье утром в монастырь, и мне говорят, что надо идти скорей в Сергиевскую церковь на горку – митрополит хочет служить иерейским чином. Маленькая деревянная церковь в честь Преподобного Сергия Радонежского, такая уютная, светлая, с великолепным деревянным иконостасом. В те дни, когда я еще ходил на общие послушания, меня однажды отправили сюда с несколькими сестрами провести влажную уборку сверху донизу, исключая алтарную часть. Мы аккуратно снимали иконы со стен, тщательно протирали их и возвращали на свои места. Сняли и небольшую икону Спасителя без киота над красными вратами (западные врата), глянули на обратную сторону иконы, а там надпись: «Священник Иоанн Сергиев». «Да это же дорогой Батюшка!» (так все называли в обители отца Иоанна Кронштадтского) – в один голос воскликнули сестры. Это было настоящее открытие. А поскольку вести в обители, по моим наблюдениям, распространялись (возможно, и продолжают распространяться) с завидной скоростью, то и эта новость очень скоро стала общим достоянием, и сестры потянулись в Сергиевскую церковь полюбоваться собственноручной подписью дорогого Батюшки. Службы в Сергиевской церкви совершались нечасто. На память преподобного – само собой разумеется, а в другие дни – так просто считанные разы. И вот вдруг выпадает такая возможность – послужить в этой замечательной церкви, да еще с митрополитом, и притом иерейским чином. Поскольку объявлено об этом служении митрополита не было, то и молящихся было мало, да и хор был совсем небольшой, а из других насельниц – только матушка игумения, которая одновременно была тут и певчей, да несколько сестер. Несомненно, для меня эта служба иерейским чином с моим архипастырем остается одной из самых замечательных и памятных в моей жизни.

Дуэт в машине

Благодаря тому, что я остался в монастыре, мне доводилось служить с митрополитом Алексием в каждый приезд его в Эстонию.

   Каждый его приезд в обитель был праздником для всего монастыря

Нужно пояснить, что в те годы владыка занимал должность управляющего делами Московской Патриархии, поэтому его приезды в Эстонию не были слишком частыми. Но каждый его приезд в обитель был настоящим праздником и для него, и для всего монастыря. Мне часто поручали встречать митрополита на станции в Йыхви, когда он приезжал московским поездом. И это поручение мне давали не столько потому, что я был менее занят, чем другие священнослужители, а по той причине, что владыка очень любил петь, и все полчаса, которые мы были в дороге, мы пели на два голоса (часто с двумя-тремя сопровождавшими его иподиаконами) тропари и молитвы, преимущественно посвященные Пресвятой Богородице. Свой второй голос в дуэте он держал твердо и никогда не переходил на мой первый, поэтому петь с ним было легко. Голос у владыки был погуще моего, и я думаю, что ему нравилось, что я деликатно подстраивал ему терцию и не пытался петь вровень с ним по громкости. Как только на горизонте появлялся силуэт Успенского собора, мы сразу начинали тропарь и кондак Успению Божией Матери. При этом голоса наши, как по команде, начинали звучать на несколько децибел громче. Наконец под трезвон надвратной звонницы наша машина въезжала в главные монастырские ворота, в которых толпились сестры вперемешку с паломниками. Пока машина на небольшой скорости объезжала собор с восточной стороны, все успевали дойти до входа в храм, чтобы взять благословение у митрополита, когда он выйдет из автомобиля.

Строгость митрополита Алексия

   Приезжая в обитель, владыка Алексий старался заодно послужить и в каком-нибудь приходе

Часто, приезжая в обитель, владыка Алексий старался заодно послужить и в каком-нибудь приходе, например, в том или ином храме Причудья. Так, все эти годы я бережно храню фотографию, где мы с владыкой и сестрами запечатлены у огромного валуна на берегу Чудского озера, в деревне Нина, после службы в Покровской церкви.

А однажды митрополит Алексий взял меня с собой служить в Васкнарву. Это было очень важное событие: освящение воссозданной из руин Ильинской церкви. Восстановил ее замечательный священник – отец Василий Борин. В те годы его знали в самых отдаленных уголках бывшего атеистического государства. Причина такой известности была в том, что он занимался редкой для нашего времени практикой отчитывания бесноватых. Приезжий народ в приходе отца Василия в этом, с точки зрения географии, тупиковом месте никогда не убывал.


(Окончание следует)

[Дмитрий Н]

(Окончание)



_{Митрополит Алексий}

Освящение церкви было специально приурочено к Ильину дню. Надо сказать, что владыка знал все сильные и слабые стороны каждого прихода своей епархии и постоянно помогал малочисленным и бедным приходам осилить в храме ремонт крыши или заменить вышедшие из строя радиаторы и тому подобное. Сложнее всего было помочь с певчими и с регентами. В этом случае казавшийся многим приходам всесильным митрополит Алексий оказывался совсем беспомощным. Как-то в своем кабинете в Таллине владыка поделился со мной своим переживанием: приезжают батюшки с приходов и жалуются, что нет регента, нет певчих, и просят помощи. «Я иногда, – откровенно признавался он, – уже не зная, что еще сказать, открываю ящик письменного стола и показываю очередному просителю: ну, нет у меня ни регентов, ни певчих, смотрите». Итак, зная, что редкий хор в провинции может справиться с архиерейской службой, владыка Алексий обычно привозил туда с собой опытных певчих и регента. Так было и в этот раз. Он привез с собой хор пюхтицких сестер. Все в этот день предвещало ничем не омрачаемый праздник: погода стояла теплая, ни малейшего ветерка, настроение у всех с утра было прекрасное – что еще нужно, чтобы главный праздник прихода, да еще с освящением храма, запомнился бы надолго? И действительно, все начиналось очень гладко. Благоговейно, с пением сестер, перенесли ковчежец с частицей святых мощей из временного, покосившегося деревянного храма в заново отстроенный. Даже в таком сложном месте чина освящения, где идет диалог между архиереем и хором, перед самым внесением ковчежца в храм, певчие ни разу не споткнулись. Дальше начиналась привычная для хора сестер архиерейская служба. Казалось, сейчас все пойдет своим чередом. Так и пошло бы, если бы не подопечные отца Василия. Про них-то как будто бы все и забыли. А они не замедлили о себе напомнить, как только началась литургия. Крики, стоны, невнятное бормотание – все смешалось в какую-то ужасную какофонию. Певчие напрягали голоса, но заглушить этот хаос они были не в силах. Митрополит заметно нервничал. Особенно портил службу один молодой бесноватый парень, который без устали очень громко повторял один и тот же набор звуков настолько низким голосом, что, думаю, редкий бас-профундо мог бы с ним потягаться. Владыка, терпя все эти бесчинные вопли, все чаще бросал взгляды на отца Василия, давая ему понять, что так продолжаться дальше не может и что надо со всем этим козлогласованием что-то делать. Какое-то время отец Василий или не замечал этих взглядов, или только делал вид, что не замечал, но наконец и его терпение, как видно, подошло к концу. Он вдруг всем телом повернулся в сторону без умолку басившего парня и, метнув в него гневный взгляд, строго погрозил ему пальцем. И тут случилось следующее: с секундным опозданием митрополит Алексий повторил то же самое, то есть метнул в сторону бесноватого парня гневный взгляд и так же строго ему погрозил. Парень тут же осекся, как будто только и ждал этого жеста. Потом митрополит торжествующе обвел взглядом сослужащих и сестер, чтобы ни у кого не осталось сомнения, что именно он усмирил буйного нарушителя службы. Ко всеобщему удивлению, и «хор» остальных невольных пособников главного нарушителя службы, как бы лишившись главной своей опоры – мощного баса, – раскололся на мелкие осколки и уже не представлял существенной угрозы службе. Конечно же, все эти несчастные люди, достойные сострадания, не были ни в чем виноваты, но не прекращать же было службу из-за такого беспорядка.

Патриарх и «киринеи»

После литургии в старом деревянном храме была устроена обильная трапеза с обычной деревенской простотой, не лишенной, однако, своей «изюминки». Ею оказался десерт «муравейник». Действительно, этот больших размеров сладкий пирог из тонкой соломки очень напоминал муравейник. Владыка не скрывал своего восхищения остроумной изобретательностью деревенской стряпухи и, с напускной серьезностью заметив, что разорять муравейник нехорошо, а вот съесть его – это мужественный поступок, первым отправил довольно приличный кусок «муравейника» себе на тарелку. Его примеру немедленно последовали все любители сладкого, и скоро от «муравейника» остались одни только приятные воспоминания. Даже «муравьев» не осталось!

Но если от многих вещей в нашей жизни остаются только приятные воспоминания, то от общения с теми замечательными пастырями и архипастырями, которые существенно повлияли на наши взгляды и нашу жизнь в целом, у нас, кроме приятных воспоминаний, остается огромная благодарность, которая с годами только увеличивается. Именно такое огромное чувство благодарности, соединенное со многими приятными для меня воспоминаниями, я всегда испытываю по отношению к Святейшему Патриарху Алексию Второму.

Помнится, была одна из праздничных трапез в Пюхтицах в те далекие 1980-е, и архимандрит Гермоген (Муртазов) в своем приветственном слове митрополиту Алексию сказал, что мы, его сослужители, подобно тому как Симон Киринейский помогал нести крест Спасителя, помогаем нести и его, митрополита, архипастырский крест. Это было сказано очень искренне, и, мне кажется, это сравнение было очень уместным. Действительно, многие из нас смогли убедиться, что Патриарх Алексий следовал примеру апостола Павла: «Подражайте мне, как я Христу» (1Кор. 4, 16). И если Патриарх стремился подражать Христу, то и нам следовало бы подражать человеку, разделившему с Ним, пусть в малой мере, тяжесть Его Креста. Это сравнение стало для меня толчком, чтобы написать Святейшему Владыке музыкальное посвящение под названием «Помолись за твоих киринеев». («Киринеи» здесь имя нарицательное, от Симона Киринейского).


Протоиерей Олег Врона
Подготовил Петр Давыдов

Книги Давыдова Петра в интернет-магазине "Сретение"

5 декабря 2018 г.


Желающим принять участие в благоукрашении Свято-Никольского храма в Таллине, настоятелем которого является протоиерей Олег Врона, сообщаем реквизиты:

Получатель: Олег Врона
Номер счета: 40820810738049521254
Банк получателя: ПАО СБЕРБАНК
БИК: 044525225
Корреспондентский счет: 30101810400000000225
КПП: 773643001
ИНН: 7707083893
ОКПО: 57972160
ОГРН: 1027700132195
Юридический адрес банка: 117997 Москва, ул. Вавилова, 19
Почтовый адрес банка: 109544 Москва, ул. Б. Андроньевская, 6
Почтовый адрес доп. офиса: 127994 г. Москва, ул. Новослободская, 16

Номер карты: 5336 6902 3109 4675


http://pravoslavie.ru/117626.html

[Дмитрий Н]

Улыбка, снисхождение и простота как орудия любви

Памяти Патриарха Алексия II

Протоиерей Олег Врона


Настоятель Никольского храма в Таллине протоиерей Олег Врона с любовью вспоминает почившего Патриарха Алексия II, со дня рождения которого прошло ровно 90 лет.



_{Патриарх Московский и Всея Руси Алексий II}


Главное отличие юбилеев

В эти дни, размышляя о 90-й годовщине со дня рождения Патриарха Алексия II, я вновь и вновь вспоминаю, как праздновалось в Пюхтицкой обители его 50-летие – тогда еще митрополита Таллинского и Эстонского, – и невольно улыбаюсь. И если бы кто-то посмотрел на меня со стороны, то наверняка бы догадался, что я вспоминаю что-то очень для меня дорогое и светлое.

К большим юбилеям готовятся заранее. Если попробовать сравнить приготовление к юбилею светского лица, занимающего высокое положение в обществе, и видного церковного иерарха, то найдем немало общего и в подготовке, и в праздновании обоих юбилеев. Что не удивительно. Ну как обойтись на юбилее без красиво оформленных поздравительных адресов, без вручений наград и подарков, без праздничного обеда, наконец? Иногда сверх приведенного перечня, щекочущего тщеславие юбиляра, устраивается в его честь концерт, а то и фейерверк. Впрочем, о фейерверках в честь церковных юбиляров я не слыхал, да и вряд ли такое бывало.

А вот об одном очень существенном отличии чествования высокопоставленных светских и церковных юбиляров тем, кто еще недостаточно воцерковлен, стоит в двух-трех словах и сказать. Состоит это отличие в том, что главным событием празднования юбилея у лица церковного всегда будет богослужение, точнее – Божественная Евхаристия, совершая которую участники юбилейного торжества вместе с юбиляром прежде всего благодарят Бога, сознавая, что всяко даяние благо и всяк дар совершен свыше есть, сходяй от Отца светов (Иак. 1: 17).

После этого небольшого, в котором я себе никак не могу отказать, вступления, я расскажу о том, как меня угораздило подпортить настроение владыке-юбиляру и его некоторым высоким гостям, когда те пришли помолиться на вечернем богослужении накануне юбилейного дня. И о том великодушии, которое владыка Алексий проявил тогда ко мне уже не в первый раз. Конечно, те, кто стал тогда тому свидетелями, наверняка тут же и забыли об этом, но только не я. И в последующие годы, и даже сейчас, вспоминая об этом случае, я краснею за себя и смеюсь над тем, каким же я бываю порой неловким. Надо заметить, что митрополит Алексий, насколько я могу судить, совершал богослужения безукоризненно, никогда ничего не забывая и не путая. Можно представить, как могли его раздражать всякие путаники службы вроде новоначального диакона, каким я был тогда, прослужив всего полгода в Пюхтицкой обители.


Вполуха на службе и печальные последствия невнимательности


_{Визит зарубежной делегации в Пюхтицкий монастырь в рамках ХМК. Богослужение в Успенском соборе совершает архиеп. Таллинский Алексий (Ридигер). 1964 г.}

Итак, вечером накануне юбилея в монастыре совершалась рядовая служба иерейским чином. Совершали службу старший священник монастыря отец Александр Муртазов и ваш покорный слуга. В храме молящихся было немного, и никакого особого волнения, связанного с большим наплывом в обитель архиереев, не ощущалось. Зато в алтаре ситуация была несколько иная. К самому началу службы в алтарь не спеша прошли сразу несколько архиереев вместе с юбиляром и, приложившись к Престолу, встали каждый напротив приготовленных для них седалищ (кресел и пуфиков) по обе стороны Престола в порядке старшинства. Митрополит Алексий занял свое место у кресла с правой стороны Престола, рядом с царскими вратами. Отец Александр, испросив благословения у митрополита, тут же дал возглас на девятый час, и кто-то из молодых сестер бесстрастным голосом и внятно зачитал «обычное начало». Пятнадцать минут – и девятый час окончился. Настало время вечерни. На предначинательном псалме отец Александр направился к амвону читать положенные священнические молитвы, а я, как и следовало мне, остался в алтаре. Все, что мне надо было в это время делать, так это внимательно следить за ходом службы, чтобы не раньше времени и, что еще важнее, не позже, чем прозвучат несколько последних стихов псалма, подойти к Горнему месту, дважды перекреститься и, сделав поклон своему архипастырю, выйти на солею для произнесения великой ектении.

За полгода моего служения я уже приноровился выходить на ектении вовремя, но все же промахи еще случались. Вот и в этот раз я стоял и слушал чтеца, правда, слушал я его только краем уха, поскольку глаза мои с любопытством разглядывали гостей-архиереев, пытаясь угадать, кто есть кто, ведь раньше я их никогда не видел, разве что в церковном календаре или в «Журнале Московской Патриархии». Дело в том, что в служебник, который я держал наготове, у меня была вставлена шпаргалка с именами и титулами каждого из них, поскольку на великой и сугубой ектениях я должен был без запинки произнести их имена в порядке старшинства. По-видимому, это занятие – кому из архиереев более подходит то или иное имя и титул – меня так увлекло, что я пропустил окончание псалма и очнулся, когда чтец, заметно осветлив звучание голоса, зачитал: «Аллилуия, аллилуия, аллилуия, слава Тебе, Боже!» Я бросился к Горнему месту, суетливо перекрестился, еще более суетливо поклонился в сторону митрополита Алексия, не смея на него взглянуть, и буквально выбежал из алтаря в то время, когда ничем не оправданная пауза стала отсчитывать секунды моего позора.

Не будь этой злосчастной заминки, я должен был спокойно выйти из алтаря и, вместе с отцом Александром совершив поясные поклоны к алтарю, занять его место на амвоне напротив царских врат и затем благоговейно начать ектению. Увы, ничего подобного не получилось: когда я стрелой выскочил из алтаря и, пытаясь сколько возможно сократить паузу, без всяких поклонов сразу же дрожащим от волнения голосом произнес: «Миром Господу помолимся!», отец Александр еще стоял на амвоне, и мне не удалось укрыться от его укоризненного взгляда. Конечно, этот взгляд уважаемого мною священника хорошего настроения мне не прибавил, да и мой дрожащий голос, призвавший всех помолиться с внутренним миром, давал понять молящимся, что этого внутреннего мира недостает в первую очередь самому провозглашающему.


_{Отец Олег Врона и архиепископ Алексий (Ридигер) на берегу Чудского озера}

Немного успокоившись, я перешел к следующим прошениям и наконец дошел до того самого, в котором я должен был безошибочно перечислить все имена стоявших в алтаре архиереев. Без особого труда, поскольку навык уже был, я произнес имена патриарха Пимена, нашего митрополита Алексия, и дальше все пошло довольно гладко. Я прочитывал по шпаргалке имена архипастырей и ни разу не сбился. И вот, когда список архиереев подошел к концу и мне оставалось только завершить прошение двумя словами: «Господу помолимся», я совершил ужасно грубую ошибку, объединив это прошение об архиереях со следующим прошением – об игумении Варваре. «И о всечестней матери нашей настоятельнице игумении Варваре», – начал я и тут же сообразил, что делаю не то, но, не в силах что-то изменить, так и произнес все прошение от начала до конца. Представьте ситуацию, когда вы делаете что-то неправильно и прекрасно понимаете это, но, не зная, что предпринять, идете дальше, усугубляя свою ошибку. Чувствам, которые вы при этом испытываете, никак не позавидуешь.

Кое-как окончив ектению, я вошел в алтарь с пылающей от стыда физиономией. Перекрестившись на Горнем месте, я сделал поклон митрополиту Алексию, после чего, подойдя к нему, выдавил из себя: «Простите, владыка!» Митрополит посмотрел на меня изучающим взглядом, как будто пытался понять, какой сюрприз еще можно ожидать от меня, и кивком головы показал, что отпускает меня, тем более что я уже начинал опаздывать с каждением, какое полагается на пении стихир на «Господи, воззвах».

    Я сделал шаг… и с ужасом почувствовал, что меня как будто кто-то схватил за край стихаря и держит

Я сделал шаг по направлению к Горнему месту и с ужасом почувствовал, что меня как будто кто-то схватил за край стихаря и держит. Повернувшись, я увидел, как натянулся шнурок, который перемещает завесу царских врат, и понял, что кисточка на конце шнурка каким-то образом зацепилась за стихарь и я попался как рыба на крючок. Я дернулся еще раз, но это не помогло. Толстый шелковый шнурок уверенно сдерживал любое мое трепыхание. Вдруг я почувствовал, что натяжение ослабло: повернувшись назад, я увидел своего освободителя: митрополит Алексий держал в руках злополучный шнурок с кисточкой. «Иди уж!» – прочитал я в его глазах и бросился к диаконской свече, поскольку давно пора было уже начать каждение. И хотя в этот вечер неприятных сюрпризов на службе с моей стороны больше уже не было, чувство у меня было такое, что мое диаконское служение близко к завершению, едва начавшись. Однако назавтра все так изменилось, что я и думать перестал о вечерних огорчениях.


Шоколад от принца и стихи на скотном дворе

На Божественной Литургии мне достались только две или три ектении – все остальное взяли на себя набежавшие протодиаконы и более старшие, чем я, диаконы. Юбиляр в окружении гостей-архиереев чувствовал себя прекрасно. После службы были многочисленные поздравления, а затем все поспешили на праздничную трапезу, где устные поздравления чередовались с зачитыванием поздравительных телеграмм и пением духовных кантов сестрами монастырского хора. И как бы кто к этому ни отнесся, самым запомнившимся для меня моментом на трапезе была демонстрация огромной коробки шоколадных конфет с портретом дарителя – принца испанской короны, содержимое которой юбиляр щедро раздавал на трапезе своим гостям. После трапезы владыка Алексий повез гостей на монастырский скотный двор покормить лошадок. И вот тут я увидел то, что было очень важно для меня как для начинающего священнослужителя.

Оказалось, что сестры скотного двора приготовили для юбиляра очень даже своеобразный подарок: одна из сестер – улыбчивая, небольшого роста, круглолицая и веснушчатая молодая послушница Лида – написала целое стихотворное посвящение юбиляру. И то, как оценили юбиляр и его гости это посвящение, превзошло все ожидания. По-видимому, юбиляр получил это посвящение накануне и, найдя его остроумным, решил сам зачитать его и тем самым повеселить гостей. У меня сохранился только небольшой фрагмент из посвящения, который митрополит Алексий прочитал своим гостям, стоя посреди скотного двора:

   Вот так радость: наш святитель-
   Юбиляр – и к нам в обитель
   В первый раз и не в полвека
   С сотворенья человека,

   В первый раз, как в день великий,
   Все съезжаются владыки.
   Пусть там ждет хоть сто Италий,
   Но к нам едет Ювеналий!

   По-сибирски закален,
   Сюда едет Гедеон:
   Он чрез всю везет Россию
   Поздравленье Алексию…

    Они смеялись так, как могут смеяться только люди, обладающие огромным чувством самоиронии

В этом посвящении было отведено внимание каждому гостю-архиерею, поэтому, как только митрополит Алексий прочитывал новую строчку, касающуюся следующего гостя, раздавался дружный архиерейский хохот – и так до конца посвящения. В числе немногих сопровождающих я оказался в тот момент рядом с юбиляром и, слушая это посвящение, удивлялся смелости послушницы Лиды, которая ради складности рифмы так обошлась с архиереями, что, не упомянув их титулов, оставила одни имена: Ювеналий, Гедеон, Алексий.

Но больше всего меня приятно удивила реакция на эту кажущуюся фамильярность самих архипастырей: они смеялись так, как могут смеяться только люди, обладающие огромным чувством самоиронии. И это было для меня самым большим открытием в тот день – день юбилея митрополита Алексия. Ведь я тогда впервые увидел архиереев в неформальной, как говорят сегодня, обстановке. Скотный двор – куда уж неформальней!


Назойливая проповедь и бабушкина благодарность


_{Билли Грэм и знаменитый взгляд патриарха Алексия II}

Спустя несколько лет (шли уже 1980-е годы), когда я служил в Таллине, к нам пожаловал всемирно известный американский проповедник Билли Грэм с якобы миротворческой миссией. Всем конфессиям, включая Православную Церковь, советским правительством вменялось в обязанность принимать заокеанского миротворца как самого дорогого гостя. То есть устраивать в его честь приемы и предоставлять свои храмы для проповеди межконфессионального, как сам он себя называл, проповедника. Этой же участи подвергся тогда и наш кафедральный Александро-Невский собор.

Проповедник появился на солее внезапно, с явным расчетом на аплодисменты, которых не последовало, да и не могло последовать по той простой причине, что никому из православных людей и в голову не придет хлопать в ладоши в храме по какому бы то ни было поводу. Скорее это внезапное появление долговязого Билли в черной мантии с красным подбоем, которая, быть может, по его расчетам должна была сойти за рясу, слегка удивило (скажем мягко) православный люд.

Справедливости ради надо сказать, что в своем выступлении Билли Грэм не коснулся ничего, что могло бы оскорбить слух православного слушателя, но ведь ничего, что могло бы и привлечь внимание вдумчивого человека, в этой речи не прозвучало. Так, набор внешне эффектных фраз, перегруженных цитатами из Библии, энергично подаваемых проповедником с явной целью «разогреть аудиторию». Но «аудитория» оставалась холодной и, прослушав несколько раз требовательный призыв идти за Христом, ждала, когда проповедник наконец раскроет, что же он под этим понимает, но так и не дождалась. Когда Грэм, уже без всякой надежды на овации, закруглился, одна пожилая прихожанка довольно громко произнесла со вздохом облегчения: «Спаси тебя, Господи!», что вызвало радостные улыбки у стоявшего рядом духовенства.

Это был вполне предсказуемый провал. А ответ на вопрос, что послужило причиной этого провала, могло бы дать Билли Грэму проповедуемое им Евангелие, вспомни он слова Спасителя: По чуждем же не идут, но бежат от него, яко не знают чуждаго гласа (Ин. 10: 5). И дело тут было не в том, что Грэм был неизвестным для большинства стоящих в храме проповедником, а в том, что он был чужим по духу, и люди это чувствовали.

После проповеди гостя стал говорить митрополит Алексий, и вот для тех, кому он говорил, это был голос своего пастыря: овцы по нем идут, яко ведят глас его (Ин. 10: 4).


Еще одна битва Александра Невского

    Владыка говорил о стяжании мирного духа, поясняя заезжему гостю, что это внутреннее миротворчество – залог успеха в миротворчестве внешнем

Здесь был дух другой, да и содержание было запоминающееся, которое можно было пересказать. У меня ничего не осталось в памяти из той проповеди Билли Грэма, в то время как я до сих пор помню содержание проповеди митрополита Алексия. Он говорил о стяжании мирного духа, то есть буквально то, что заповедал преподобный Серафим Саровский, поясняя как бы специально для гостя-миротворца, что это внутреннее миротворчество – залог успеха в миротворчестве внешнем.

Вспоминал владыка и о Великой Отечественной войне, и о том, что в послевоенные годы, когда он начал свое священническое служение, буквально в каждой записке, подаваемой за упокой, были имена убиенных воинов. Конечно, баптисту Билли Грэму, должно быть, не очень было понятно, что это за заупокойные записки и зачем вообще молиться за умерших, поскольку наверняка он считал это бесполезным занятием. Ну, а понял ли он намек на то, что и сегодня продолжается война за души (в которой был наголову разбит митрополитом Алексием), этого мы уже не узнаем.


Протоиерей Олег Врона
Подготовил Петр Давыдов

Книги патриарха Алексия II, Московского и Всея Руси (Ридигера) в интернет-магазине "Сретение"

22 февраля 2019 г.

http://pravoslavie.ru/119483.html

[Дмитрий Н]

Чудесное спасение

О чудесном спасении Патриарха Алексия II при аварийной посадке самолета 21 августа 1963 года в Ленинграде





Мало кто помнит об этом чудесном случае. 21 августа 1963 года прямо посреди Ленинграда, на Неву приводнился Ту-124, на борту которого находились 44 пассажира, летевших из Таллина в Москву.

Во время взлёта носовая стойка шасси не до конца ушла в свою нишу под кабиной. Попытки выпустить шасси и убрать его вновь ни к чему не привели, т.к. стойку основательно заклинило. Как и положено, по инструкции, командир экипажа - 27 летний Владимир Мостовой - доложил о случившемся диспетчеру. Было принято решение произвести аварийную посадку в Пулково вместо продолжения полёта до Москвы, либо возвращения в Таллин. Экипаж сменил курс и продолжал попытки справиться с поломкой, но безуспешно. Позже экспертиза выявит неисправность узла, который связывает стойку шасси с механизмом подъёма. Но уже в тот момент стало ясно, что при посадке с наполовину убранным шасси самолёт может повести себя непредсказуемо. В Пулково готовились принять аварийный борт на грунтовую полосу. В то время, пока борт совершал полет по кругу в зоне ожидания, сжигая лишнее топливо, по тревоге были подняты пожарные расчёты, к месту посадки стягивались скорые и автомобили аварийных служб.

На восьмом кругу выключился один из двух двигателей, хотя по приборам горючего в баках ещё оставалось достаточно. Очевидно, именно поэтому диспетчерская служба дала экипажу разрешение на экстренный проход прямо над городом, чтобы как можно скорей выйти на Пулково.

Самолёт находился над самым центром Ленинграда, когда на высоте 450 метров остановился и второй двигатель. Так обнаружилась вторая неисправность - ошибочные показания топливомеров. На часах было около 12-30 по полудни, когда экипаж Мостового видел проплывающие внизу купол Исаакия, шпиль Адмиралтейства и Эрмитаж.

Самолёт быстро снижался, и по всем законам физики сорокатонная машина в течение полминуты должна была рухнуть на Невский проспект. Мостовой принял единственное возможное в тех условиях решение: попытаться сесть на Неву. Выполнив последний разворот над городом, самолёт довернул по реке и приготовился к посадке.

Машина прошла в 90 метрах над Литейным мостом, в 40 метрах над высокими металлическими фермами Большеохтинского. Мост Александра Невского ещё не был построен, но впереди был ещё Финляндский - железнодорожный. Когда вдруг экипаж увидел идущий по Неве буксир, над которым еле удалось пройти в нескольких метрах. В следующий миг Ту-124,  подняв стену брызг, лёг на невскую гладь и, остановившись, закачался на волнах прямо перед Финляндским мостом. Ни один из пассажиров не получил даже царапины.


_{Ту-124 в водах Невы 21 августа 1963}

Команда буксира, на который чуть не сел лайнер, уже спешила на помощь. Кое-как пришвартовались к самолёту, речники принимали на борт пассажиров и экипаж.

Отказ обоих двигателей, падение и посадка на Неву - всё произошло настолько быстро, что пассажиры даже не успели осознать весь ужас того, что могло случиться. Шок наступил уже на берегу, когда люди увидели медленно оседающий в воду самолёт.

Авиалайнер благополучно приводнился как раз напротив часовни во имя иконы «Всех Скорбящих Радость» (в настоящее время - подворье Зеленецкого монастыря, где на берегу захоронена известная Петербургская старица Матрёнушка-Босоножка).

«Можно ли назвать это чудом? Безусловно, да. Ведь до сего времени известно немного благополучных случаев аварийных посадок пассажирских самолётов на воду. Один из них мы вам описали, а второй произошёл намного позднее - 15 января 2009 года американский пилот Чесли Салленбергер приводнил аэробус А-320 на реку Гудзон, выжили все 155 пассажиров. С тех пор многие, кто знает подробности этого чудесного случая, перед отправкой в путешествие на самолёте приезжают на поклон к могилке известной Петербургской старицы Матрёнушки-Босоножки с просьбой о благополучном полёте», - говорится в сообщении на сайте Зеленецкого монастыря.

В числе 44 спасённых пассажиров на борту лайнера в тот момент находился будущий Патриарх Московский и всея Руси Алексий ΙΙ.


http://ruskline.ru/news_rl/2013/01/10/chudom_spassya/