«Афон и сегодня не музей, а живая монашеская традиция»Беседа с Павлом Троицким, историком и знатоком Афона
Юрий ПущаевРаскол на Украине затронул и Священную Гору Афон. Поскольку он не выступил официально и консолидированно против раскольников, стали говорить, что «Афон уже не тот», что пора поменять к нему свое отношение.
О том, что Афон представляет собой сейчас и чем он бесспорно ценен и сегодня для православного человека, мы беседуем с Павлом Троицким, известным историком, бытописателем и знатоком Афона.
Фото: Игорь Алексеев / Интерпресс / ТАСС– Что, на ваш взгляд, в современном Афоне и сегодня бесспорно ценно?– Для православных верующих Афон традиционно Удел Богородицы, область Ее особого попечения и присутствия. Матерь Божия дала обетование проживающим там. Я бы сказал, что это такое особое и единственное место на Земле, где, вопреки пословице, не человек красит место, а место красит человека. Я сам бывал на Афоне неоднократно, раз двадцать, наверно, начиная с 1996 года, и всегда ощущал все это на себе.
– Сейчас в связи с украинскими событиями и тем, что Афон официально не выразил резко отрицательной позиции по этому вопросу, стали говорить, что Афон чуть ли не пал и поэтому пора отречься от кумиров, что там тоже люди и они так же могут быть грешны, как и прочие. Как вы относитесь к подобным суждениям?– Резко отрицательно. Афон не пал, просто там всегда были очень разные монахи, многих национальностей. Более того, там и раньше порой случались даже безобразия. Бывало, например, что монахи брались за оружие, покидали монастыри и участвовали в освободительной борьбе.
А, например, в Первую мировую войну некоторые монастыри были на стороне Германии и подавали сигналы немецким подводным лодкам. Тогда на Афон был отправлен русско-французский отряд, который его занял, чтобы подавить сопротивление Антанте.
Вид с вершины горы АфонЕсли брать историю афонско-русских отношений, то, хотя преподобный Иосиф Волоцкий и говорил, что на Афон ехать не надо, что у нас самих есть подвижники, но в России всегда было стремление искать образец христианской жизни на Афоне, и всё время мы туда за этим и ездили. В сегодняшней ситуации, после советского времени, когда монахам пришлось крайне нелегко и многие традиции были нарушены, возникло мнение, что снова надо ехать на Афон, жить в монастырях и перенимать традиции, которые там сохранились в полной мере.
У нас ведь сегодня существует только киновиальное монашество, то есть в форме общежития, другой формы нет. А у афонитов до недавнего времени было примерно семь видов монашества: кто-то был в киновии, кто-то в так называемых идиоритмических монастырях. Также кто-то жил отшельником, а кто-то в келлиях или в скитах. Были на Афоне и сиромахи, не имевшие ничего, даже постоянного места жительства. А в России сегодня даже скитов, в общем-то, не существует.
Греки сами говорят: это хорошо, что русские монахи приезжают перенимать у нас традиции. Ведь у них они, и правда, не прерывались и не нарушались. И это очень важно для русских монахов, которые туда приезжают и там пребывают какое-то продолжительное время.
Монастырь Святого Пантелеимона на Афоне Есть на Афоне, увы, и другая традиция: греческого национализма
Однако я хочу сказать и про другую афонскую греческую традицию, уже не столь положительную: ни один русский монах не может жить и ужиться в греческом монастыре. Может, какие-то исключения и есть, но они единичные.
– Почему так происходит?– Из-за греческого национализма, скажем мягче: национальной гордости.
– Так это же ненормальная ситуация.– Это уже в XIX веке было большой проблемой. Между прочим, сейчас дано такое негласное распоряжение, что все русские монахи должны быть в Пантелеимоновом монастыре, в результате многих русских монахов выталкивают именно в эту обитель.
Граф Н.П. Игнатьев, 1860-е годы Но началось все это еще, повторюсь, в XIX веке. В 1821 году имело место восстание, грубо говоря, греческих националистов, которые стали освобождать Элладу. Их поддержали афонские монахи, но турки оккупировали Афон. В течение 9–10 лет он был в плачевном состоянии. Турки монахов убивали и мучили, и Афон был в полном разрушении. Например, вся братия Пантелеимонова монастыря целиком была вынуждена покинуть свою обитель. А после освобождения Эллады получилось так, что на национальной волне национализм перешел уже и в монашескую жизнь. Подробно об этом можно прочитать в книгах серии «Русский Афон» издательства «Индрик», у Владислава Маевского в его книге «Афон и его судьба», в других трудах.
Причем между самими греками было разделение по этому вопросу: на элладских греков, которые жили в освобожденной Элладе и были большими националистами, и на турецких греков, которые жили в Османской империи. С первыми очень трудно было жить и уживаться. В 1871 году была борьба в русском монастыре между греками и русскими, и если бы мы вели себя тогда так, как ведем сейчас, то у нас сегодня не было бы этого монастыря. Но тогда была Российская империя и были российские дипломаты, которые поддерживали монастырь, например знаменитый посол граф Игнатьев. И были старцы наши – Иероним, Макарий. Кроме того, что они были очень духовные люди, они трезво смотрели на ситуацию, понимали: если они уступят, то греки просто уничтожат обитель. Дело и шло к тому. И старцы поэтому не сглаживали углы, как часто иногда делается в настоящее время. Они реально оценивали перспективы и даже построили монастырь в Абхазии. Они считали, что придется скорее всего уйти. Однако что-то похожее может начаться и сейчас.
Наши старцы трезво смотрели на ситуацию, понимали: если они уступят, то греки уничтожат русскую обитель
– Тогда получается, что скептики хотя бы отчасти правы, когда говорят, что Афон не тот, что не надо его идеализировать…– Он всегда был «не совсем тот», если посмотреть внимательно. Не знаю, может, при преподобном Афанасии Афонском было по-другому. Но и тогда были свои проблемы. На Афоне каждое столетие были свои проблемы.
– А можно ли считать, что, несмотря на эти проблемы, Афон и сейчас представляет собой уникальный очаг духовной жизни?– Да, конечно. Есть там и сегодня старцы и очень аскетичные монахи. Мой знакомый, писатель, наполовину серб (он, кстати, иногда печатается и у вас на сайте), прекрасный знаток Афона, бывший там в первый раз еще в 1970-е годы, был послушником в одном из монастырей. И он мне рассказывал, что знает монаха, который живет очень аскетически, старается даже как можно меньше выходить из своей келлии, чтобы видеть как можно меньше мирского, проявившегося за последнее время на Афоне. Он ввел для себя особый пост, употребляет елей только по воскресным дням и в малом количестве.
Современный Афон сегодня – это в том числе гостиницы, дороги, даже вертолетные площадки. Но это еще и подвижники, которые живут настоящей монашеской жизнью. Подвижническая жизнь сегодня сильно отодвинута, может быть, ушла на второй план, но она существует.
Борьба за возрождение Византии превратилась в борьбу за мирскую идею Великой Греции
В то же время надо признать, что часть афонского монашества, греков по национальности, захвачена греческим национализмом, «Великой идеей» – стремлением возродить Византийскую империю или «Великую Грецию». Причем сначала они боролись за Византию. Византия ведь – это не Греция, это Византийская империя. Она не была национальным государством. Там были императоры и славяне, и армяне. А потом эта борьба за возрождение Византии превратилась окончательно в борьбу за мирскую идею Великой Греции, а это уже совсем другое дело. Это на самом деле страшная замена имперской идеи православной государственности идеей просто буржуазного государства.
– Учитывая все это, как положительное, так и негативное, как сегодня, на ваш взгляд, правильно относиться к Афону? Стоит ли туда, например, стремиться обязательно приехать? И что такое Афон для православного человека сегодня?– Это очень интересный вопрос – про паломничество. Он поднимался на Афоне совсем недавно. Почти все там удручены потоком паломников, которые часто едут туда непонятно зачем, в том числе и наши соотечественники. Даже батюшки туда едут, словно в музей. А Афон – это не музей, а живая монашеская традиция, к которой можно прикоснуться и на которую можно посмотреть. А тут тебя встречают всякие экскурсии, где и выпить, и закусить предложат, и на такси подвезут и т.д. Раньше паломники добирались на Афон на корабле или пешком, совершали немалый труд, а сейчас это стало лишь катанием по святыням.
ВатопедТак что в последнее время рекордное число туристов стало огромной проблемой для Афона. Но интересно, что именно Ватопед и архимандрит Ефрем всегда блокировали идею ограничить доступ толп туристов на Афон. Ватопед всегда был за массовое паломничество.
– Так как всё-таки относиться сегодня к Афону? И должны ли мы вообще напряженно ждать, какое решение Афон примет по украинскому вопросу, словно это некий определяющий маркер?– Конечно, Афон – это не какой-то элемент догматического учения и не что-то такое, без чего Церковь в принципе не может существовать. В христианстве вообще не существует связи географии с учением. Теоретически Церковь может существовать и без Афона, и без монашества. Но наступят ли такие времена?
На Афоне, мне кажется, есть много достойных монахов, которые не пойдут ни на какую ложь. Вспомним, что на Святой Горе была «большая буча» из-за Критского собора, когда некоторые монахи, в том числе и греки, даже перестали поминать патриарха Варфоломея.
Так что еще есть, безусловно, монахи, для которых истина дороже преклонения перед народом или своеобразным вождем этого народа Константинопольским патриархом. Однако есть и такие представления у живущих там греческих монахов: мол, все эти славяне – люди второго сорта. Складывается ересь, что истинно православные – это только греки, а славяне – так, какие-то варвары.
Константинопольский патриарх всё больше «подминает под себя» Афон
Продолжая эту тему, также можно сказать, что Константинопольский патриарх всё больше «подминает под себя» Афон. Раньше, например, когда Константинополь пытался ввести на Священной Горе новый стиль летоисчисления, патриарха перестали поминать, не подчинялись ему. И он был вынужден уступить. А потом стали специально закрывать и трансформировать идиоритмические монастыри, ведь там монахи живут пусть и по правилам, но экономически каждый существует сам по себе. Богатый человек живет очень хорошо, а бедняк вынужден работать. Но с 1968 по 1986 год двенадцать идиоритмических монастырей преобразовали в киновии и населили новой братией. «Управлять киновиями церковному начальству всегда было легче: лишенных собственного имущества и живущих в коллективе монахов было легче держать под контролем, чем особножителей. В киновиях, которые возглавлялись одним лицом, игуменом, легче было добиться принятия нужных решений, нежели в идиоритмах, управлявшихся общим собранием монахов», – пишет доктор исторических наук О.Е. Петрунина в статье «Интеграция Афона в состав греческого государства в первой четверти XХ века». И Ватопед, кстати, один из таких монастырей. Туда пригнали другую братию, а прежний монастырь ликвидировали. А сам отец Ефрем переехал с Кипра, когда обитель была уже преобразована из идиоритмической в киновиальную. И он должен быть очень благодарен Константинопольскому патриарху Димитрию, предшественнику нынешнего патриарха.
Эта реорганизация носила вроде как положительный характер, но по-настоящему это было сделано для подчинения монастырей Константинопольскому патриарху.
Вообще-то Афон только с XIV века передали Константинопольскому патриарху. Он, и правда, обязан подчиняться ему как епископу – как говорят сами святогорцы, «духовно», – а в остальном они не обязаны его слушаться. Эта автономная позиция прописана и в действующем уставе Святой Горы.
Но, как видно по последним годам, автономии становится всё меньше и меньше. Фанарский патриарх постепенно «подминает под себя» монастыри. Еще патриарх Афинагор, бывший архиепископом и экзархом Северной и Южной Америки и прибывший из Америки сменить патриарха Константинопольского Максима V, в вину которому вменялись русофильство и даже советофильство (в частности, поездка делегации Константинопольской Патриархии на празднование 500-летия автокефалии Русской Церкви), заявлял о том, что все афонские монастыри должны быть в его подчинении. Тогда монастыри стали поминать Константинопольских патриархов: Афинагора, потом Димитрия, теперь Варфоломея. Эсфигмен – единственный монастырь, который не поминает, он отсоединился вообще.
Эсфигмен– И сейчас Эсфигмен тоже не поминает Константинопольского патриарха?– Было много попыток выгнать эсфигменских монахов. Даже создан новый Эсфигмен. Но пока просто не могут занять монастырь. Пригоняли под стены обители полицейских, но она закрывала ворота. Были драки за карейское подворье монастыря, после которых кое-кто из монахов садился в тюрьму.
– Получается, что на Афоне бурная внутренняя жизнь.– Да, с нашей российской не сравнить. Там немного другая ментальность. Там простой монах может обвинить игумена.
– Интересно. Прямо демократия греческая.– Да, и, например, наши старцы боялись этой демократии. Они выработали такую систему. Рядом с игуменом был наместник, которого выбирала братия в качестве его будущего преемника. Он помогал игумену, проходил некую обкатку. Когда же игумен умирал, то наместник автоматически становился новым игуменом, чтобы сохранялась преемственность власти. Это было сделано, чтобы в монастырях не было разделения на партии, ругани между ними.
Но устав 1926 года ликвидировал все особенности монастырей; например в Хиландаре выбрали игумена, хотя там никогда не было игуменов – место начальника монастыря занимала Божия Матерь. И в Пантелеимоновом монастыре эту особенность тоже убрали. У нас сейчас как? Совет старцев, который выбирает игумена и может даже снять его, если тот «плохо себя ведет».
И сейчас, к сожалению, многие греческие монахи считают, что и Русский Пантелеимонов монастырь, названный в сингиллионах (грамотах) нескольких Константинопольских патриархов русским, тоже должен быть греческим.
Я думаю, что если бы не греческий национализм, то, быть может, Господь и Византию бы вернул. Первая, Вторая мировые – всё было на грани. Но всё равно в греках живет идея, что русские разобьют турок, займут Константинополь и вернут его им, грекам. А сейчас на русских они обижены, потому что всё стало разворачиваться в другую сторону и отношения с турками у нас стали налаживаться. А греки так же ненавидят турок, как и 100 лет назад.
Если Афон утратит многонациональность, то он не устоит перед откровенно антихристианским Евросоюзом
Очень жалко, что на Афоне теперь заметны такие нестроения. Греки, видимо, не понимают, что если сначала выгонят русский монастырь, потом сербов, болгар и т.д., то Афон утратит многонациональность и его в итоге просто сотрут с лица Земли. Он ведь многим не нравится. Сейчас женщинам хотят разрешить туда приезжать – этого боятся все святогорцы, и в первую очередь греки. Враг рода человеческого всё время восстает против Афона. Но именно его многонациональность, поддержка разных государств во многом и обеспечивает его безопасность. Евросоюз с его нынешней откровенно антихристианской направленностью легко подомнет Афон, но, если там есть «доля» России, сделать это будет гораздо сложнее.
(Окончание следует)
