Российская позиция на Кавказе

[Александр Васильевич]

Две пострадавшие при теракте во Владикавказе женщины приняли крещение в больнице

ВЛАДИКАВКАЗ. Две пожилые женщины, получившие ранения легкой степени и находящиеся в республиканской клинической больнице Северной Осетии, пожелали принять крещение, сообщил представитель благочиния республики.

"Кроме того, более десяти человек причастились. В основном люди просили о духовной поддержке и о том, чтобы представители Церкви, которые сегодня в течение дня посещали пострадавших в больницах, молились о них и об их родных", - сказал собеседник агентства.

В пятницу священники также посетят пострадавших. Возможно, кто-то еще пожелает покреститься или причаститься, сказал он.

http://www.sedmitza.ru/news/1457700.html

[Александр Васильевич]

Россия и Запад на Кавказе

Мне всегда казалось странным, когда приходилось слышать в западноевропейских столицах: “В чем интересы России на Кавказе?” Как если бы Россия находилась от него на том же отдалении, что и Западная Европа. Такое можно спросить, если не сознавать, что на Кавказе находятся 9 субъектов Российской Федерации, что российская часть Кавказа — это более половины всего Кавказского региона. Но ведь его и в самом деле многие на Западе слабо себе представляют. При всех несомненных достижениях западной цивилизации для нее характерны сверх всякой меры завышенная самооценка, эдакое принципиальное отрицание возможности иного, не американо-, не евроцентричного мира и неизбежно следующее отсюда скверное понимание едва ли не любого незападного явления, а главное — нежелание понимать его.

Идея несовместимости Запада и Востока, вошедшая в плоть западного миропонимания, никак не ограничивает претензии Запада на доминирование, не мешает попыткам, при случае силовым, навязывать то в Азии, то в Латинской Америке, то в Африке, то в Восточной Европе свои политические режимы и не всегда и не для всех подходящие западные формы демократии. Не знаю, сойдутся ли Кавказ и Запад. Некоторое знакомство с Кавказом, как и с западными странами, позволяет глубоко в том сомневаться. Но трудно не видеть стремления США, НАТО, Евросоюза к расширению своего присутствия на Кавказе. Возникает вопрос: насколько реальна гипотеза сотрудничества между западными странами и Россией в этом регионе? Россия, США и Франция как сопредседатели Минской группы ОБСЕ взаимодействуют в карабахском урегулировании. Есть некоторая степень взаимопонимания между ними по вопросам ратификации армяно-турецких протоколов. Иначе говоря, более широкая перспектива сотрудничества на Кавказе России, США и Евросоюза теоретически возможна, что подтверждено, по крайней мере, этими двумя фактами.

В наличии, однако, существенные препятствия на этом пути, связанные преимущественно со все той же непомерной гордыней США и ЕС, которая в медицине зовется психологическим комплексом. Для взаимодействия с Россией Западу в первую очередь предстояло бы усвоить, что Российская Федерация не стороннее тело на Кавказе, а непосредственная участница любых значительных процессов, затрагивающих Кавказский регион. Потому-то странно звучит вопрос об интересах России на Кавказе. Можно говорить об интересах России с южной стороны Большого Кавказского хребта. Но и при этом не обойти того факта, что события на Южном Кавказе напрямую влияют на состояние Кавказа Северного, причем не только на северокавказские автономии Российской Федерации, но и на ряд примыкающих, тесно связанных с Кавказом российских областей. Межэтническое противоборство на Южном Кавказе исключительно дорого обходится России. Продолжающиеся два десятилетия грузино-осетинский, грузино-абхазский конфликты, армяно-азербайджанская напряженность в связи с проблемой Нагорного Карабаха, нерешенность вопроса о возвращении турок-месхетинцев в места прежнего проживания, проблема Панкисского ущелья и разделенных народов — осетин, чеченцев, лезгин, аварцев, экономические трудности государств Закавказья — все это и многое другое привели к массированному перемещению населения с Южного Кавказа в Россию. Между тем она не была к этому готова ни психологически, ни материально, в том числе в силу глубокого кризиса, из которого еще и сегодня окончательно не вышла. Неурядицы на Южном Кавказе и вызванные ими падение жизненного уровня населения, ожесточение нравов, многомиллионная миграция вносят в наш дом межэтническую напряженность, радикализуют национальные движения, создают благодатную почву для распространения исламского экстремизма на Северном Кавказе, а далее к северу — крайнего национализма вплоть до проявлений неофашизма. Для многонационального государства, каким является Россия, такого рода явления содержат в себе откровенную угрозу дестабилизации. Отсюда со всей определенностью следует, что стабильность на Южном Кавказе есть вопрос национальной безопасности Российской Федерации. Вот почему ни для Соединенных Штатов, ни для Франции, ни для других стран Евросоюза не возникает столь насущной необходимости в урегулировании карабахского конфликта, в нормализации обстановки по периметру Грузии, как для России.

В российской политике присутствует понимание того, что США и Евросоюз не случайные гости на Южном Кавказе, что есть мера заинтересованности в их участии здесь со стороны самих южнокавказских государств. Южный Кавказ может выступать как транспортный коридор для Евросоюза с Черного моря на Каспий — это тоже понятно. Логично также представить себе, не говорю оправдать, американский интерес к Южному Кавказу как близлежащему региону к горячей для США точке — Ирану. Наконец, ясно, сколь манят западные страны энергетические богатства Каспия.

Но, прямо сказать, понимания российских интересов в кавказской политике США и Евросоюза не чувствуется. Поползновения к вытеснению России недвусмысленны, а это прямая угроза безопасности Российского государства. Нежелание считаться с интересами России, которой в этом вопросе некуда отступать, осложняет обстановку и дестабилизирует Южный Кавказ. Запад не умеет смотреть на себя со стороны. Но ведь это факт: его уверенность в себе не подпирается действенными шагами, утишающими в регионе межнациональные страсти. Ничего не просчитавший в Ираке, в Афганистане, на Украине, Запад и на Кавказе обнаруживает все то же легковесное самомнение. Западная политика применительно к Армении и Азербайджану невнятна и мутна, а потоки заверений в том смысле, что главное здесь для Запада — это укоренение демократических начал, только затемняют ее смысл. Можно разное говорить насчет российской линии в отношении Азербайджана и Армении. Но уж она никак не определяется нефтяными соблазнами Каспия. В то же время доступ к каспийской нефти со всей очевидностью один из решающих факторов для США. Так называемый нефтяной “контракт века” 1994 года серьезно повлиял на американские, западные подходы в целом к Азербайджану и Армении. Демократия тут ни при чем.

Западный разговор насчет укоренения на Кавказе демократических принципов ущербен во многих отношениях, в том числе в силу слабого представления о местных условиях. У нас, особенно после августовской войны 2008 года, есть все основания считать западную риторику на сей счет проявлением и политического пустословия, и политического лицемерия. Флагманом, моделью демократии была, причем многократно, на высших уровнях США и Европы, объявлена Грузия. Но разве не факт, что нынешний режим был навязан грузинскому народу извне через так называемую “революцию роз”, инициированную и организованную по западным лекалам. Вопрос: где ныне обитают революционеры — у нас в России или на Западе? Кто за эволюционное развитие, кто против масштабных потрясений? И что случилось с западными либералами и социал-демократами, ставшими вдруг поборниками революций? Да, разумеется, их революции провалились, разочарование ими дает о себе знать. Но пока западные политики помогают режиму Саакашвили, они остаются сторонниками бунтов, переворотов, экспортируемых революций.

На Южном Кавказе дело выглядит так: Россия поддерживает демократию в Абхазии, молодую и потому несовершенную, но все-таки небезуспешно взявшую старт. Запад поддерживает в Грузии режим еще более недемократический, чем во времена Шеварднадзе, закрывая глаза и на разгон демонстраций с помощью дубинок и газовых атак, и на преследование властями политических противников, и на политзаключенных в грузинских тюрьмах, и на прославление властями нацистских приспешников, и на фактическую ликвидацию аджарской автономии. Страна, из которой, несмотря на огромную финансовую поддержку извне, продолжает, причем ускоряющимися темпами, бежать население, выдается сегодняшним Западом за пример демократии, достойный подражания. Но массовое бегство людей из Грузии, полтора миллиона которых переселилось в Россию, — это голосование ногами, много более демократичное и убедительное, чем объявляемые властями итоги выборов.

Дело выглядит так, что Россия на Южном Кавказе поддерживает жертвы агрессии — Южную Осетию и Абхазию, а США и Евросоюз — агрессора, Грузию Саакашвили. Россия помогает тем, кто в течение последних двадцати лет испытал шесть масштабных вооруженных нападений со стороны центральных властей Грузии. США и ЕС продолжают финансировать и вооружать ту политическую элиту, которая за два десятилетия провела шесть войн против тех, кого называла своими этническими меньшинствами, показав нежелание решать этнические проблемы иначе как вооруженным путем. Вопрос о признании независимости Абхазии особенно отчетливо показывает антидемократическую суть западной политики на Кавказе. Абхазия впервые за свою многовековую историю была подчинена Грузии в 20—30-е годы прошлого столетия. Чтобы осуществить эту операцию, понадобились Иосиф Сталин и Лаврентий Берия. Красноречивый факт: Запад солидаризируется с ними в абхазском вопросе.

Для сотрудничества между США, Евросоюзом и Россией на Южном Кавказе Западу предстояло бы вернуться к тем самым принципам демократии и защиты прав человека, которые он провозглашает основополагающими для современного мироустройства. Необходимо было бы отойти от практики подготовки и проведения государственных переворотов, каким была так называемая “революция роз”, от чествования выборов, подобных тем, на которых Саакашвили набрал 96 процентов голосов, будто Грузия вернулась в прошлое. Способен Запад перестать поддерживать авторитарный режим Саакашвили, от которого исходит угроза безопасности региона? Нужно быть очень благостно, прекраснодушно настроенным, чтобы верить в реальность такой перспективы.

В этой обстановке не просто ответить на вопрос о том, что делать, чтобы обеспечить безопасность на Кавказе. Но несомненно: многое будет зависеть от самих государств региона, от того, насколько реалистично, в ногу со временем строится их политика. Россия в целях безопасности на Кавказе сделает возможное хотя бы из эгоистических соображений: Кавказ — ее часть, ее дом. При всех трудностях, которые она переживает после катаклизмов девяностых годов, тенденция к выздоровлению Российской Федерации вполне ощутима. Напротив, очевидно заболевание США и Евросоюза. Они еще остаются полюсами притяжения, но начинают терять в силе и престиже в результате безмерной и надоедливой претенциозности, а вместе с тем — вследствие крупных внешнеполитических просчетов, сумятицы, привнесенной ими в международную жизнь, экономических бурь последних лет, которые они сами и вызвали. Падение роли США и Евросоюза в мировых делах, очень похоже, продолжится. Было бы в интересах всех кавказских государств делать отсюда выводы.

Феликс Станевский - ведущий научный сотрудник отдела Кавказа Института стран СНГ

http://www.imperiya.by/politics1-8460.html

[Александр Васильевич]

Condominium кавказского развития



Время бодрых рапортов о замирении Кавказа прошло. Даже безграничный страусиный «оптимизм» наших чиновников уже не позволяет им не замечать очевидного – кавказский «подземный пожар», по меткому выражению Владислава Суркова, прорывается наружу. Очевидно, что практически все средства, используемые Кремлем для стабилизации ситуации на Кавказе, оказались неэффективны, и угроза российскому суверенитету в регионе ничуть не уменьшается.

Выстрелы и взрывы звучат каждый день, объектами диверсий становятся ключевые объекты инфраструктуры региона – такие, как, например, электростанции, железнодорожная инфраструктура и т.д. Террор, развязанный против милиции и представителей власти, деморализует. Из-за страха перед боевиками отдельные сотрудники увольняются со службы, а то и идут на двурушничество, начиная работать на террористов. В Дагестане уже в открытую говорят о фактически идущей гражданской войне (!). Ситуация в Ингушетии, Кабардино-Балкарии и Ингушетии немногим лучше. Чечня – особая тема. Здесь уже нет такого количества бандформирований, как прежде, но оставшиеся имеют возможность без проблем перемещаться в соседние республики, запасаться продуктами, боеприпасами и взрывчаткой, время от времени убивая и взрывая – «щекоча нервы» местным и федеральным властям.

В этой ситуации правительство принимает новую Стратегию развития Северо-Кавказского федерального округа до 2025 года, которая, по оценкам представителей исполнительной ветви власти, даст региону почти полмиллиона новых рабочих мест. Дело в том, что руководство страны уверенно говорит о том, что именно безработица является корнем всех зол.

Как заявлял премьер-министр РФ Владимир Путин, «для реализации стратегии будет подготовлена специальная госпрограмма, которая интегрирует федеральные целевые программы, крупные проекты, осуществляемые частным бизнесом и госкомпаниями». В этих целях Инвестиционный фонд, созданный правительством, будет докапитализирован на 6 млрд. рублей. Эти средства будут специально зарезервированы под проекты на Северном Кавказе. Кроме того, Минфин обеспечит госгарантии в размере до 70% на кредиты под проекты в СКФО.

Главная цель Стратегии – обеспечение ускоренного развития субъектов СКФО, повышение уровня занятости и качества жизни населения региона, совершенствование и развитие межнациональных отношений. Как отмечали в пресс-службе правительства РФ, «задачами стратегии являются: активное развитие базовых отраслей экономики региона – промышленности, энергетики, транспорта, агропромышленного, строительного и туристического комплексов; обеспечение динамичного развития в сферах здравоохранения и образования, жилищно-коммунального хозяйства, физкультуры и спорта; повышение эффективности использования сырьевого, природно-климатического и рекреационного потенциала Северного Кавказа; сохранение и развитие культурного наследия народов Северного Кавказа, укрепление общегражданской идентичности и межнациональных отношений».

Неясно, правда, как данные программы будут реализовываться в условиях террора и всеобщего страха. Что до туризма, то в Кабардино-Балкарии боевики уже начали целенаправленные убийства отдыхающих.

В преамбуле к Стратегии говорится, что, выделение региону значительных средств из бюджета не дает положительного эффекта. Но при этом, как мы видим, новая концепция предлагает практически то же самое (!). И самое главное, что «реализовывать» новые программы будут те же самые лица, при которых все прежние инвестиции «уходили в песок».

Очевидно так же и то, что для строительства новой жизни на Северном Кавказе просто не подготовлена строительная площадка. Это все равно, что начинать строить дом на еще пылающих развалинах. А раз так, то закрадываются сомнения. Не станет ли Стратегия, принимаемая в пожарном аврале правительством, пытающемся спасти положение, не более чем очередной завесой для распила бюджета?

Вероятно, эффективным менеджерам трудно понять, что деньги вовсе не являются универсальным «огнетушителем». Именно об этом, в частности, говорит американский опыт, когда они вскоре после вторжения в Афганистан, «сумели» купить лояльность главарей талибов и племенных вождей. Результаты этой сделки мы видим сейчас.

Впрочем, подобный опыт был и у нас – после «похабного» Хасавюртовского мира, когда Москва, в том числе и в лице заместителя секретаря Совбеза Бориса Березовского, пыталась банально прикормить бандитских главарей.

Что же касается нынешней ситуации, то деньги из российского бюджета оседают в карманах местной политической элиты, которая не имеет никакого влияния на террористов и никак не может улучшить ситуацию. Следует так же отметить, что на Кавказе все общероссийские проблемы, включая коррупцию и произвол властей, помножены на местную специфику – клановость и межплеменную вражду. Этот ураганный коктейль стопроцентно обещает перманентные вылазки и крах любых планов цивилизованного освоения федеральных траншей.

Но при этом, во всех безобразиях местных властей многие кавказцы традиционно обвиняют центральную власть, федеральный центр, Кремль и Москву, а также …русских, то есть, представителей русскоязычного населения. Более того, с подачи ваххабитских агитаторов немалая часть граждан Российской Федерации из национальных республик Северного Кавказа уверена, что все это творится по прямому указанию Москвы.

Разумеется, все это не является секретом для нашего руководства и наших спецслужб. Но, выражаясь языком Иосифа Виссарионовича, кавказскими республиками управляют «наши сукины сыны», и других в запасе нет. Вот и «не меняют коней на переправе».

Казалось бы, происходящее скорее напоминает тупик. И тут оказалось, что есть другой «выход» из сложившейся ситуации, сторонников которого все больше. Это негласное предоставление кавказским республикам «внутреннего суверенитета» в обмен на спокойствие и верность России. То есть, внутри своей «резервации» эти субъекты могут жить как хотят, игнорируя некоторые положения российского законодательства. Но при этом они должны радикально решить вопрос с бандподпольем, с набегами на сопредельные районы и не претендовать на большее. Собственно говоря, подобная схема реализуется в Чечне, однако признать ее удачной пока никак нельзя. Террористы уже штурмуют родовое селение Кадырова, методично рвут бомбы в Грозном, а местный криминалитет вовсе не желает сидеть в пределах своей «резервации».

Выходит, что данная схема, которая более-менее успешно функционировала в Российской Империи, сегодня обречена на неизбежный провал. Хотя бы потому, что сегодня в северокавказских сообществах нет единства, нет тех, кто бы мог говорить от их имени, и кто своим авторитетом смог бы обеспечить исполнение договоренностей. Очевидно, что общественно-политическую и экономическую жизнь нельзя отдавать на откуп дискредитировавшим себя местным элитам – это путь в никуда. Необходимо обойтись в работе с людьми без этих посредников. Возможно, что есть смысл вернуться к дореволюционной практике. Напомним, что еще в ХIХ столетии по просьбе чеченцев была учреждена должность начальника чеченского народа, на которую как правило назначались местные казаки.

Например, в течение почти двадцати лет ее с успехом занимал войсковой старшина Терского казачьего войска Велик. У него существовала специальная «книга приказов по чеченскому народу». Приказами этот войсковой старшина регламентировал все стороны бытия чеченского сообщества (в том числе и трудовое воспитание).

Следует отметить, что решающую роль в тогдашнем умиротворении Кавказа сыграло казачье население и русские и немецкие переселенцы. Если первые исполняли роль не только военного, но и культурного буфера, то вторые личным примером демонстрировали горцам преимущество мирного труда над «набеговой экономикой». И далее русско-казачье население, занимающее ведущее положение в общественной жизни региона, стало главным фактором, обеспечивающим стабильность и развитие горских сообществ.

До 1917 года относительное спокойствие на Кавказе поддерживалось достаточно продуманной национальной политикой царского правительства. Все горские народы проживали равноправно в Терской и Кубанской казачьих областях. Межплеменной мир поддерживался там взаимным уважением обычаев и межплеменных границ, а также неотвратимостью наказания для нарушителей этого мира. Это межнациональное спокойствие пошатнулось после упразднения Советским правительством казачьей администрации на Кавказе, после расказачивания и выселения казаков в 20-е годы. Создание национальных автономий обострило вековые межплеменные раздоры и подстегнуло рост национализма.

В послереволюционный период сложившаяся продуктивная, взаимовыгодная схема была порушена, что и привело к страшным последствиям, включая депортацию некоторых кавказских народов. Примечательно, что и советские деятели, набив массу шишек, оценили значение русского народа на Кавказе. Маршал Советского Союза армянин Иван Христофорович Баграмян говорил, что если в подразделении меньше 50% русских, то оно подлежит переформированию как небоеспособное. И эту формулу нужно отнести не только к военной сфере.

Примечательно, что даже авторы уже упомянутой Стратегии констатировали, что одной из причин имеющихся проблем является отток христианского населения с Кавказа. Впрочем, дело дальше констатации не идет. Так же как и знаменитое заявление Владимира Путина о геноциде русских в Чечне, сделанное им в 1999 году. Тогда оно вселило надежду во многие сердца, однако Кремль сделал ставку на «чеченизацию» конфликта, и о геноциде никто из руководства страны больше не вспоминал. А остатки русского населения из Наурского и Шелковского районов Чечни практически полностью были выдавлены. Те же самые процессы происходят сегодня и в других северокавказских республиках. Причем, это вовсе не какой-то отток, а целенаправленное выдавливание, изгнание. Те, кто стремится как-то сорганизовать остающееся русское население и отстаивать его права, просто уничтожаются.

Так, вечером 20 сентября 2010 года на пороге собственной квартиры в кабардино-балкарском городе Тырныаузе был застрелен казачий атаман Василий Сибиряткин. Местные казаки, а также родственники убитого атамана уверены, что за этим преступлением стоят ваххабиты.

Василий Сибиряткин был атаманом казаков Эльбрусского района, руководителем «Союза казаков города Тырныауза в Балкарии». Личности преступников и подробности происшествия пока не установлены. Отметим, что 21 апреля в Кизлярском районе Дагестана был убит атаман районного казачьего общества Петр Стаценко, а 23 августа в результате нападения был тяжело ранен вице-мэр Кизляра, лидер казаков-общественников Василий Наумочкин.

Можно с уверенностью сказать, что пока власть не осознает острую необходимость защиты русско-казачьего населения на Кавказе и обеспечения его устойчивого положения, все «концепции» и «стратегии» развития будут не более чем дымовой завесой для «распилки» бюджета.

Петр Иванченко

http://www.segodnia.ru/index.php?pgid=2&partid=10&newsid=12565

[Александр Васильевич]

К чему подталкивают Северный Кавказ



В редакцию газеты «Русский вестник» поступила «Резолюция форума представителей балкарского, кумыкского, ногайского, русского, славянского национальных сообществ СКФО», прошедшего в июле-августе 2010 года. В резолюции, в частности, говорится:

«Главной причиной все еще сохраняющейся в регионе нестабильности, отставания республик Северного Кавказа от общероссийского уровня экономического развития является доставшаяся от советских времен система административно-территориального устройства, при которой республики имели более высокий статус, чем области, края и города федерального подчинения.

В дальнейшем последствия «экспериментов», разделивших народы на «титульные» и «нетитульные», «коренные» и «пришлые», что противоречит целому ряду статей Основного закона страны - Конституции РФ (гл. 1 Основы конституционного строя), не были исправлены, а наоборот - законсервированы на многие годы.

Чем умело воспользовались лидеры этнических «кланов», пришедшие к власти в республиках Северного Кавказа после августа 1991 года.

По сути приватизировав «республики», активнейшим образом насаждая в них феодальные порядки, они опираются на пережившую свое время систему административно-территориального устройства.

Все вышеперечисленное неотвратимо приводит:

- к искусственному сдерживанию по этническим причинам социальной и гражданской мобильности, профессиональной (в т.ч. экономической) конкуренции...;

- к ограничению свободной политической конкуренции;

- к сепаратизму в разных формах этнического «самоопределения». Одним из ярких проявлений последнего в РСО-Алания стал лозунг VI съезда осетинского народа (2007 г.) «Единая Осетия в союзе с Россией» (союз может быть только с другим государством).

Искренне желая содействовать максимально полной реализации конституционных прав и свобод человека и гражданина на территории СКФО, преодоления местнического партикуляризма и этнократии, разделения политического и этнического начал, участники форума вносят следующие предложения и рекомендуют руководству Российской Федерации, СКФО рассмотреть вопросы о:

1.   изменении нынешнего статуса субъектов СКФО в сторону их унификации.

2.   переименовании субъектов с учетом их географического положения

3.   выделении ряда административных районов в новые субъекты округа

4.   предоставлении права полпреду утверждения и отстранения районных глав».

Резолюцию подписали представители РОО «Совет старейшин Балкарского народа КБР», РОД «Тюзлюк», ОД «ТЕНГЛИК», РОО «БИРЛИК», армянской общины Дагестана, русской общины Дагестана, русской общины Ставрополья, РОО «Союз славян Ставрополья», РОО «Союз славян С.Осетии», 12 представителей терского казачества и сопредседатель ООО «Собор русского народа» С.И.Кучеров.
Вдогонку господин С.Кучеров поместил на своем сайте (www.srn.su/vdoc.asp/2010/09/20/12/) и распространил в интернете разъяснение под заголовком «Наше мнение о самом необходимом», из которого ясно видно, кто разрабатывал упомянутую «Резолюцию форума...». В разъяснении, которое сопровождается картой предлагаемых административно-территориальных изменений на Кавказе, уточняется:

«Необходимость изменения сложившегося положения осознаётся не только в центре, но и на местах. Имею в виду не местную власть, а самих граждан, их объединения.

Так Кумыкское (народное движение «ТЕНГЛИК»), Ногайское (общественная организация «БИРЛИК») национальные сообщества ставят вопрос о преобразовании Республики Дагестан в Западно-каспийский край и придании нового статуса районам Ногайский, Тарумовский, Кизлярский, Бабаюртовский, Балкарское (общ. организация «Совет старейшин Балкарского народа») о придании нового статуса Зольскому, Эльбрускому, Чегемскому, Черкесскому районам, русское, славянское, казачье сообщества о придании статуса новой области Бабаюртовскому, Кизлярскому, Наурскому, Щелковскому, Прохладненскому, Майскому, Моздокскому, Нефтекумскому, Курскому районам. Таким образом, остро стоит вопрос о судьбе, как минимум, 15 районов СКФО.

Если обобщить мнения ряда национальных сообществ СКФО, формируется следующее предложение по структуре округа:

1. Округ состоит из 4 краев - Западно-каспийского, Северно-кавказского, Восточно-кавказского, Ставропольского и 4 областей - Горной, Степной, Терской, Центрально-кавказской.

2. В состав Степной области предлагается включить - Ногайский, Тарумовский районы; Центрально-кавказской области - Зольский, Эльбрусский, Чегемский,Черкесский; Терской области - Наурский, Щелковской, Кизлярский, Бабаюртовский, Прохладненский, Майский, Моздокский, Нефтекумский, Курской районы;

Республику Карачаево-Черкесия предлагается переименовать в Горную область.

3. Предлагается включить в состав:

Западно-каспийского края - районы нынешней Р. Дагестан без 4 северных районов,

Северно-кавказского края - районы С. Осетии без Моздокского и КБР без 4 западных районов, Прохладненского и Майского,

Восточно-кавказского края - районы Р. Чечни без Наурского и Щелковского, и районы Р. Ингушетия,

из состава Ставропольского края вывести Нефтекумский и Курской районы.

Таково обобщенное мнение участников нынешнего форума».

Опять же вдогонку к «Резолюции форума...» редакция «Русского Вестника» получила комментарий «О тактике разрушителей России», видимо, участника форума или человека, ставшего его наблюдателем. Думается, с мнением комментатора будет интересно познакомиться не только читателям газеты и участникам форма, но и представителям центральных властей и руководителям СКФО, поэтому номер материалами будет им направлен особо.

О ТАКТИКЕ РАЗРУШИТЕЛЕЙ РОССИИ

Мало кто сейчас помнит, что одной из основных причин краха Белого движения в начале ХХ века, наряду с рядом других важных причин, была успешная деятельность иностранных спецслужб и большевиков в среде горцев, кочевых народов и примкнувших к ним вождей терского казачества. В результате этого антирусского успеха Белое движение было разгромлено, а значительная часть русского населения (в том числе терские и кубанские казаки) была истреблена или бежала в глубь России или за границу. Русских и православных осетин по национальному и конфессиональному признаку истребляли горцы (чеченцы, ингуши, балкарцы, грузины, армяне, азербайджанцы и др.). С карты Кавказа исчезли сотни станиц, деревень. В некоторых городах, таких как Владикавказ, была вырезана большая часть христиан. Горцам казалось, как и чеченцам в 1990-х, что наступил конец России и русским, что теперь у них появляются новые сильные друзья и хозяева - турки, англичане. Ситуация периода Гражданской войны во многом повторилась в 1941-1942 гг. Ингуши, чеченцы, балкарцы, калмыки, крымские татары организовали массовые военные выступления в поддержку немецких наступающих колонн. Крымские татары массово уничтожали русских и вообще всех христиан, сгоняя их в свои дворы и вырезая там как баранов с криком «Аллах акбар!», сжигая трупы несчастных в своих домашних крематориях, построенных по такому случаю практически в каждом татарском дворе.

Армянские дашнаки вели переговоры с Гитлером о признании армян «арийцам Кавказа» и готовились принять участие в «освобождении Кавказа от русских». К переговорам были причастны люди армянского католикоса. В среде армян были сильны изменнические настроения. Только наличие рядом со Сталиным известного армянского деятеля спасло армян от депортации во время войны.

Грузины и азербайджанцы отказывались идти в бой, массово дезертировали, занимались членовредительством. Турция, готовясь к нападению на СССР небезосновательно рассчитывала на поддержку в Азербайджане и на северном Кавказе, в том числе в среде представителей тех народов, которые обозначены в списке участников этого «форума» - балкарского, кумыкского, ногайского.

Именно в силу всех этих обстоятельств были сделаны изменения в территориальном делении на Кавказе. С сепаратизмом и сепаратистскими иллюзиями боролись методом осмысленного территориального деления в преддверии ожидавшегося нападения стран НАТО на СССР (которое, как мы знаем сейчас, было запланировано, но не состоялось из-за оборонных усилий СССР). Ещё свежи были воспоминания об обстоятельствах уничтожения военнослужащих и гражданского населения бандами участников вооружённого мятежа вайнахов в годы Великой Отечественной войны.

Хрущёв, преследуя личные и антирусские цели, находясь у власти, вернул депортированных изменников, нарушил установившееся равновесие, спровоцировал новую резню на Кавказе, новый передел. Такая же судьба могла постигнуть и Крым.

Местные горские кланы традиционно интриговали и враждовали в вопросе передела территорий и до прихода России на Кавказ, и после, в советское и в постсоветское время.

Можно вспомнить недавнее вторжение чеченцев в Дагестан. В истории края есть немало примеров таких вторжений под разными предлогами, в том числе и под предлогом войны за чистоту ислама.

Русские всегда поддерживали дагестанцев, верных России. В среде тех, кто поддерживал горцев, в том числе против России, были ассимилированные русские, в том числе казаки (кунаки, родственники, подельники по грабежам и набегам), были в их среде дезертиры, бежавшие из армии русского Царя и принявшие ислам.

Совсем относительно недавно, во время массовой резни русских и русскоязычных в Таджикистане в 1991-93 гг., в среде тех, кто пропагандистски «прикрывал» действия таджикских «башибузуков» и пришлые «зондеркоманды» из Афганистана (приходили вооружённые отряды по 30-40 человек) было немало таких ассимилированных русских и среднеазиатских евреев. Практически все такие «говорящие головы» славянской национальности или еврейского происхождения, по негласному местному политическому обычаю, проходили обязательную процедуру пассивного участия в содомии перед видеокамерой. Сделанная видеозапись служила инструментом управления поступками и словами «новообращенного». В России и сейчас действует один из таких известных правозащитников, из тех времён, из Средней Азии.

Участники недавних боевых действий на Кавказе могут рассказать, как именно обращали в ислам местное население и военнопленных. В истории одного из известных лидеров террористов, лица славянской национальности, известного как «Саид Бурятский», также была такая «процедура приобщения к воинам ислама». Горцы считают, что такие «новые псы» могут быть очень полезными, так как русские меньше ждут от них подвоха.

А сколько было странных «казачьих атаманов» - друзей Дудаева и Басаева? Это было совсем недавно...

Конечно, среди тех русских (в том числе - казаков), кто вступает в союзы с кавказскими националистическими организациями (такими как тюркские «ТЕНГЛИК» и «БИРЛИК»), могут быть заблуждающиеся или действующие, как им кажется (как терским казакам в начале 20-х годов прошлого века) из «правильных тактических соображений». Не стоит забывать о другом, - на клавишах из групп сепаратистов, ваххабитов и русофобов играют большие державы, блок НАТО. А Россия не имеет ни сильной кавказкой политики, ни группы сильных политиков некавказского происхождения, знающих историю Кавказа и связывающих свою жизнь и карьеру с Кавказом, как генералы Ермолов и Барятинский.

Нет в России и сильной эффективной, некоррумпированной структуры, которая могла бы контролировать эту территорию. Террористов до сих пор выловить не могут.

Как это ни странно, но процесс выдавливания, выживания русских силами «кротких чеченцев» с образованием Северо-Кавказского федерального округа (СКФО) только усилился, то есть правоохранительные органы ослабли и не способны противостоять «тихой и дружной» деятельности всё тех же террористов, которые без взрывов и боёв завоёвывают новые территории ползучей тактикой, отвоёвывая для себя и членов семей своих боевиков новые дома, территории, посёлки, выгоняя русских в бомжи и переселенцы.

Следует отметить, что само решение об образовании СКФО в той форме, в которой это было сделано, стало следствием «очень странных замыслов и размышлений». Федеральный «наместник» должен был поселиться в Чечне или Кабардино-Балкарии и поселить туда своих чиновников, обороняя себя, своих чиновников, которых он привёл с собой, и русских, пока ещё проживающих в этих районах. Но мы имеем сейчас ситуацию, когда вслед за образованием СКФО усилилось насильственное проникновение в русские и казачьи районы мигрирующих русофобски настроенных групп населения, часть из которых ранее воевала против русских и принимала участие в истреблении русских в тех районах, откуда они теперь мигрируют к новым местам жительства, насилием и запугиванием «выбивая» коренное русское население. Чем делать такой СКФО (если были опасения за безопасность чиновников), так было бы лучше сделать сильную специальную структуру в Москве с представительствами на границе неспокойных районов, на военных базах, в регионах Дагестана и на границе с Дагестаном. Это было бы эффективнее и вызывало бы уважение даже у боевиков-русофобов. Органы управления должны создаваться для организации работы, не по-другому.

Конечно, власть центра необходимо усиливать и поддерживать, но не так, как М. Горбачёв с американцами усиливал и реформировал СССР и КПСС, и не так, как Ельцин и Гайдар реформировали экономику.

Понятно также, что обращаясь с идеей укрепления федеральной власти в регионе, участники форума используют давно назревшую и презревшую проблему, только вот, образно говоря, лечить больную голову они предлагают путём отрубания всей головы или ей части.

Что даст передел, который предлагают участники «форума» и сопредседатель ООО «Собор Русского Народа» С.И.Кучеров? И другие, надеемся, добросовестно заблуждающиеся идеологи этого передела? Что будет, если отбросить красивые о слова о красивых целях?

Во-первых, центр потеряет сильных этнических союзников в Северной Осетии. Конечно, и в Осетии есть сепаратисты, там также идёт работа иностранных спецслужб, ещё с советского времени, и она усилилась после 1991-го года. Но осетины являются мощным сдерживающим фактором в регионе (и по ту сторону Кавказского хребта) для очень многих, и они не уедут в Москву или в Лондон после нескольких лет «погружения в проблему региона», не переберутся в глубинку России после получения небольшой суммы чеченских наркоденег «на обустройство».

Во-вторых - будут потеряны союзники (вольные или невольные) на территории Дагестана, которые сейчас реально воюют с террористами и честно погибают в этой войне. В Дагестане масса коррупции (как и везде в России), но главы крупных этнических кланов Дагестана традиционно были союзниками России и поддерживали её власть, когда Россия сама заботилась о власти в этом регионе.

И последнее - центральная власть мало что приобретёт, так как отток русских ещё более возрастёт и усилятся именно те этнические группы, в среде которых усиленно и успешно в последние годы действуют враждебные России силы. Но в настоящее время эти силы подавляются теми, кто реально представляет силу и кто отлично разбирается в местных делах. Передел позволит им «играть по своим правилам». Они уже в декларации не только клеймят осетин как скрытых сепаратистов, но и говорят о проблеме самоопределения. Сейчас для них проблема - выйти из подчинения местным и перейти в центральное подчинение, но потом, почему бы не выйти из центрального подчинения и не самоопределиться как новое национальное образование?

Одним только переделом можно только оказать добрую услугу врагам России, хаотизировать ситуацию в регионе и дискредитировать энергичного А.Г.Хлопонина, для которого регион - новое поле деятельности.

Проблема региона - действительно не экономическая, она политическая. Тот, кто надеется, что, закачав в Чечню или в другие регионы много денег, он что-то достигнет, просто не знает истории края, провоцирует другие регионы, чтобы они обзавелись собственным «Березовским», немного повоевали у себя, немного повзрывали домов в Москве, немного дали «откатов» там же и за рубежом и убили много русских военнопленных, побольше убили и изгнали местных русских (женщин, стариков, детей), чтобы в результате им, как этносу и клану, стало в итоге также хорошо жить, по причине усиленного государственного финансирования за счёт русских, как стало хорошо сейчас чеченцам.

Что в действительности необходимо сейчас краю?

1. В первую очередь необходимо коренным образом изменить положение русских и русскоязычных в регионе, защитить их. Путём создания постоянно действующих государственных и общественных структур, способных реально противостоять этноклановым структурам, даже по бытовым проблемам, не говоря уже о взаимодействии в органах власти, в судах.

2. Для снижения межэтнической напряжённости необходимо добиться того, чтобы в органах власти было не менее 80% русских, не связанных клановыми и этническими предпочтениями.

3. И самое главное для политической стабильности региона - не снизить отток населения, а обеспечить постоянный прирост русского населения, сделать его постоянным и нарастающим.

Любой административный передел края, если в нём вообще есть смысл, должен преследовать интересы укрепления единства России, а не погружать край в новые конфликты, которые открывают дорогу для экспансии иностранных держав на эту территорию. Каждый, кто не обеспечивает защиту интересов русских в этом регионе - планирует новую войну во имя распада России.

Но ведь это так заманчиво для «супостата» - разрушать под предлогом укрепления и усиления, привлекая в «подписанты» зависимых и наивных, используя (как «лохов») российских чиновников, облечённых властью. Поэтому следует осторожно относиться к появлению сомнительных прокламаций, с помощью которых стремятся «залистовать» наши головы. Даже если эти прокламации составлены в форме «Резолюции форума представителей балкарского, кумыкского, ногайского, русского, славянского национальных сообществ СКФО» и подписаны терскими атаманами, армянами и представителем некоего ООО «Собор Русского Народа».


Николай Егоров, г. Пятигорск

От редакции газеты «Русский вестник». Наше глубочайшее убеждение, к которому нас привел анализ событий после развала Российской Империи и СССР, что возрождению России может послужить только возвращение к губернскому устройству всей страны.

http://www.rv.ru/content.php3?id=8676

http://www.ruskline.ru/analitika/2010/10/02/k_chemu_podtalkivayut_severnyj_kavkaz/

[Александр Васильевич]

Кавказ без русских может означать одно: Россию без Кавказа

Современная история XX-XXI вв. и геополитический анализ позволяют более точно диагностировать, что же все-таки привело Кавказ к сегодняшнему нестабильному, а в некоторых аспектах и плачевному состоянию.

Революции 1917г. и Гражданская война едва не привели к окончательной гибели Российской государственности и потери Кавказа. Были утрачены многие социокультурные достижения прошлых десятилетий. В рамках советской государственности начался грандиозный социальный эксперимент, который на Северном Кавказе, как и по всей стране, обернулся как величайшими достижениями, так и грандиозными трагедиями: разгромом традиционных конфессий, расказачиванием.

В то же время была модернизирована экономика, проводилась целенаправленная работа по идеологизированной модернизации культуры народов Северного Кавказа. Это, прежде всего, работа по ликвидации неграмотности, формирование этнических кадров интеллигенции. Основная роль в этом процессе принадлежала русским, славянским специалистам. Создаются краеведческие общества, НИИ, музеи.

В годы Великой Отечественной войны значительный ущерб был нанесен всем республикам Северного Кавказа. Тяжелейшие последствия для развития культуры народов региона имели репрессии и депортации (греки, немцы, чеченцы, ингуши, карачаевцы, балкарцы).

Историческая память о репрессиях, накладываясь на сохраняемые воспоминания о Кавказской войне и ее последствиях, дала кумулятивный эффект для этнического самосознания и стала идеологическим механизмом этнокультурной и этнополитической мобилизации. Радикальные этнонационалисты связывают ответственность за эти трагедии с русскими, хотя именно русские в численном отношении стали главной жертвой репрессий.

Национально-культурная политика в СССР в послевоенные годы была направлена на формирование метанациональной общности советского народа. Государственная политика по отношению к народам строилась на единой идеологии, принципе унификации социально-политической структуры этносов, хотя и признавала их субъектами культуры.

Юг России превратился к 90-м гг. ХХ века в высокоразвитый социокультурный регион. В каждой республике, крае и области действовали классические университеты, а всего 46 вузов. Научный потенциал был представлен 8 научными учреждениями АН СССР, более чем 70 научно-исследовательскими институтами, где было занято более 40 тыс. научно-педагогических работников, среди которых было 1200 докторов и около 15 тыс. кандидатов наук. В регионе работало 10 членов АН СССР. Высокого уровня и всеобщего признания достигла художественная культура Северного Кавказа как органичная часть советской культуры.

В конце 80 – начале 90-х гг. ХХ века кризис социалистической идеологии, составлявшей мировоззренческую основу системной целостности метанациональной общности советского народа и его культуры, ведет к сегментации постсоветского культурного пространства, оно становится мозаичным, многосоставным, состоящим из типологически различных культурных систем.

Культурное пространство региона сегментируется на традиционного типа северокавказскую культуру (состоящую из многочисленных этнотрадиционных культур) и близкую к ней по ценностной системе исламскую, русскую национальную (включая казачью традиционную культуру), «советскую» и современную массовую западную культуру, находящихся в состоянии латентной и открытой конфликтности.

Системный баланс культур, сложившийся на Северном Кавказе, оказался разрушен, что привело к всеобщему кризису не только советской идентичности, но и русской. Стремясь подтолкнуть Россию к модернизации, на основе американизации или европеизации, смене социокультурного кода культурная политика федеральных властей, деятельность электронных СМИ была направлена на дискредитацию всего, что было связано с Российской империей и СССР. Такая политика углубляла кризис русского самосознания, создавала образ русской культуры, как вторичной, якобы своего рода ретранслятора европейской, что в полиэтничном государстве не могло не иметь деструктивных последствий.

Процессы глобализации, кризис российской идентичности привели к возобновлению многоканальности и, прежде всего, каналов восточного культурного влияния и на этой основе актуализировали этническую, религиозную, северокавказскую и кавказскую самоидентификацию горских народов в цивилизационно-культурной оппозиции России.
Очевидна тенденция ослабления доминантной роли российской культуры на Северном Кавказе и борьбы за замещение ее западной массовой культурой и различными исламскими течениями. Северный Кавказ, особенно Северо-Восточный, постепенно приобретает в цивилизационно-культурном отношении все более сущностные восточные черты, восстанавливает восточную, исламизированную ментальность. Тем не менее, отношения между двумя ведущими конфессиями: Православием и традиционным Исламом сохраняют миролюбивый характер, основанный на отказе от политики прозелитизма. Однако в условиях глубокого системного кризиса на Северном Кавказе получили распространение нетрадиционные политизированные течения в исламе, такие как ваххабизм.

Современные этнокультурные процессы на Северном Кавказе характеризуются неустойчивостью, противоречивостью взаимодействия традиционалистской, фундаменталистской и модернизационной альтернатив. Это может стать культурной легитимацией как ослабления, так и укрепления позиций России на своих южных рубежах в условиях вызовов глобализации и геополитических трансформаций на Кавказе.
Ведущим фактором укрепления единства России, интегрированности в ее составе Северного Кавказа является русский народ, в частности славяне, которые на протяжении веков консолидировали один из самых полиэтничных регионов мира. В настоящее время в Северо-Кавказском федеральном округе проживает 9,1 млн. человек, из них русские 2,7 млн. чел. (что составляет 30,1 % всего населения СКФО). Для сравнения в ЮФО до выделения из его состава СКФО проживало 23,1 млн. чел., из них 15,3 млн. русские и славяне (украинцы, белорусы, поляки, болгары) составляли более 66% от общей численности населения.

Не менее важный фактор интеграции – Русская Православная Церковь, которая всегда формировала и отстаивала высшие ценности, выработала конструктивные формы взаимоотношений на Северном Кавказе с другими традиционными конфессиями. Православные епархии поддерживают конструктивные взаимоотношения с духовными управлениями мусульман, часто выступают с совместными заявлениями и акциями, направленными на противостояние экстремизму, терроризму, разжиганию межэтнических и межконфессиональных противоречий.

С опорой на эти факторы, есть все возможности восстановить, складывавшийся последние два века баланс культур на Северном Кавказе, восстановить системное единство северокавказской культуры и ее синтез с российской культурой. Русская культурная традиция никогда не ставила своей задачей полную ассимиляцию этносов России, они все сохраняют самобытность своих традиций и культур, нравственных стандартов. Только сохранение целостности России, ее влияния и присутствия на Кавказе, способны сохранить многообразие этносов и культур нашей страны, вот уже два века развивающихся в единстве и взаимовлиянии.

Исследование исторических документов доказывает, что «покорение Кавказа» не было самоцелью для русских. И уж тем более русская миссия на Северном Кавказе не заключалась в простой «колонизации» и «порабощении» коренных этносов этого региона, на чём довольно часто в последнее время спекулируют некоторые этнонационалисты. Факты показывают, что Северный Кавказ был важным транзитным полем для продвижения русских в Закавказье и, глубже, в Среднюю Азию. В свою очередь, мотивы движения на Южный Кавказ были всецело идеалистическими, а именно – спасение Грузии и сохранение грузинской территориальной целостности, их православной идентичности. Лишь с укреплением своего влияния в регионе, Российская империя осознает свою цель: установить своё стратегическое влияние на Иран, Турцию и Афганистан, чтобы вытеснить своего основного на тот момент стратегического оппонента – Англию – со всего южного пространства континента. В перспективе ставилась задача выйти к границам северо-западной Индии, с которой Россия намеревалась наладить торговые отношения.

К сожалению, современная ситуация России на Северном Кавказе серьёзно отброшена в своём развитии назад. Россия больше не контролирует пространство, находящееся за Кавказским хребтом. Миссия России на Кавказе сорвана. Мало того, существующие тенденции заставляют говорить о том, что российская государственность стоит на грани потери и самого Северного Кавказа. Отток русского населения из региона, отсутствие государственной стратегии поведения России на Кавказе, всё большая утрата военного, административного и культурного влияния в регионе приводит к неутешительным прогнозам. Статистика показывает, что последние десятилетия численность русского и славянского населения в «национальных республиках» серьёзно снизилась. Основные причины – превышение смертности над рождаемостью и вынужденная миграция в связи с демодернизацией Северного Кавказа, угрозами безопасности и психологическим дискомфортом, потерей прежнего высокого статуса, вытеснением русских из властных и других влиятельных, престижных и доходных сфер. Уход государства от решения проблем славянских народов на Северном Кавказе подталкивает исход русского населения из национальных республик, формирует вызов национальной безопасности и целостности России. Между тем, русские являются одним из гарантов межэтнической стабильности и экономического роста.

Кавказ без русских может означать одно: Россию без Кавказа.

Алексей Сидоренко

http://www.segodnia.ru/index.php?pgid=2&partid=10&newsid=12932

[Александр Васильевич]

Турция, Иран и Россия в Закавказье



Геополитическое значение Кавказского региона для Ирана и Турции трудно переоценить.До начала XIX века отдельные части Кавказа либо входили в состав Османской империи и Персии, либо являлись их ближней периферией. Многие народы Кавказа имеют в Иране и Турции территории, идентифицируемые ими в качестве этнических (исторических), либо довольно многочисленные диаспоры, оказывающие влияние на политику Анкары и Тегерана.

Турция и Иран были первыми государствами, признавшими независимость Грузии, Армении и Азербайджана и еще в 1991 году объявившими о готовности установить с этими странами дипломатические отношения. Период после 1991 года, насыщенный дипломатическими интригами и драматическими событиями (среди которых особо выделяются карабахский конфликт и августовские события 2008 года вокруг Южной Осетии), привёл к усилению позиций наследников Блистательной Порты и Персидской империи на Кавказе. Вместе с тем активное вмешательство в дела этого региона США и Евросоюза поставили Анкару и особенно Тегеран перед новыми вызовами, побуждая их к осмотрительности и поиску точек сближения с Россией, которая после десятилетия хаоса и политической невнятицы вновь начинает сознавать стратегическую важность Кавказа для судеб своей государственности.

Интересы трех государств тесным образом переплетаются и наряду с этим - выступают объектом воздействия третьих сил, накладывающих существенные ограничения на процессы развития российско-турецко-иранских связей.

Что касается Турции, то её лидеры проводят активную многовекторую политику в лучших традициях кемализма. Первоначальные амбиции в отношении Кавказа сменились в Анкаре более трезвым осознанием пределов собственных возможностей. Видимо, Турция и далее будет стараться совместить, насколько это возможно, сохранение отношений с США, интеграцию в ЕС с продолжением «ближневосточного» (арабские страны), а также «евразийского» вектора своей внешней политики, частью которого являются Россия и Иран.

Несмотря на периодически возобновляемую антиизраильскую и антиамериканскую риторику, полномасштабная ссора с США и НАТО вряд ли является перспективным направлением внешней политики Анкары. Турция достаточно плотно интегрирована в структуры НАТО. Участие Турции в некоторых операциях  Альянса очень неоднозначно влияет на ее формирующуюся самостоятельную региональную политику, однако надо полагать, что стороны будут стремиться здесь к взаимоприемлемым решениям в рамках осуществляемых на протяжении десятилетий консультаций. Например, предлагаемая НАТО идея создания единого противоракетного щита способна если не разрушить, то, по крайней мере, поставить под серьезное сомнение турецко-иранское сближение. Заместитель помощника министра обороны США по вопросам Европы и НАТО Джеймс Таунсенд недавно заявлял, что Турция  «в значительной степени находится на передовой линии»  потенциального конфликте с использованием баллистических ракет. Премьер-министр Турции говорит, что соответствующее решение, без сомнения, должно быть принято с позиций членства в НАТО. Вместе с тем Турция пытается посредничать между Тегераном и Брюсселем, стремясь выступать ключевым игроком на Ближнем Востоке.

В отношениях с Россией Турция будет преследовать, прежде всего, собственные цели и интересы. По мнению А. Давутоглу, внешняя политика Турции позволит ей увеличить свое геополитическое значение и влияние в стратегически важных для турецкого государства зонах, входящих, по его мнению, в «ближнее сухопутное и морское пространство» Турции.

Стержнем российско-турецкого сотрудничества является энергетика и туризм. По-прежнему не решена проблема диверсификации двусторонних связей в машиностроении и высокотехнологичных отраслях. Несколько обостряя предлагаемый тезис, можно сказать, что Турция извлекает из сотрудничества с Россией максимум пользы (энергетика, ВТС), в то время как для Москвы оно носит в известной мере вынужденный характер. По некоторым оценкам, поддержка Россией газопроводного проекта Самсун – Джейхан стала в свое время для России скорее вынужденным шагом в обмен на согласие Анкары провести геологоразведочные работы в зоне возможного прохождения газопровода «Южный поток». Амбициозные экономические проекты могут попасть в очевидную зависимость от воли  Анкары и Киева, которая, как мы знаем, бывает переменчивой.

И Москва, и Тегеран продолжают оказывать немалое влияние и на урегулирование региональных конфликтов, и на ситуацию на Каспии, и на политическую и экономическую жизнь государств закавказских государств (особенно Азербайджана и Армении). Новая тактика Анкары заключается в сближении с Россией и Ираном. Так, если в 1994 году начальник генерального штаба Турции Д.Гюреш заявлял, что «Россия стала весьма серьезной угрозой для Турции», то в 2010 году Россия, Армения, Грузия, Иран, а также Сирия, Болгария и Греция были исключены из списка угроз турецкому государству, как они фиксируются Анкарой в руководящих документах по национальной безопасности.

В целом политика Турции на Кавказском направлении, несмотря на её динамизм, будет сдерживаться рядом ограничителей, связанных с необходимостью тем или иным образом координировать предпринимаемые здесь шаги с действиями других государств. На среднесрочную перспективу в армяно-турецких отношениях вряд ли стоит ожидать прорыва. Совместная деятельность России и Турции в деле урегулирования региональных конфликтов на Кавказе могла бы принести пользу, однако она предполагает высокий уровень взаимного доверия. Здесь можно вспомнить высказывавшееся на уровне российского политического руководства отношение к увязке процесса нормализации армяно-турецких отношений с урегулированием нагорно-карабахского конфликта. В то же время в случае дальнейшего ухудшения отношений Анкары с Вашингтоном и особенно с Израилем могут появиться дополнительные факторы, препятствующие укреплению позиций Турции как самостоятельного регионального центра силы.

В целом, несмотря на наличие целого ряда задач, которые Россия и Турция могут решать в духе «многопланового партнерства», в будущем их разногласия по вопросам мировой и региональной политики вполне вероятны и, скорее всего, даже неизбежны.

На динамику российско-иранских отношений серьезное влияние оказывают третьи страны. Включение афганской проблематики в повестку дня «перезагрузки» российско-американских отношений стало, несомненно, достижением дипломатии администрации Обамы (аналогично включению «афганского вопроса» в повестку внешнеполитического диалога Вашингтон - Дели). Тем самым Соединённым Штатам удалось нанести ущерб отношениям Ирана с его главными региональными партнёрами — Россией и Индией. Крупные контракты на поставку современных видов вооружения Саудовской Аравии призваны изолировать Иран и на Ближнем Востоке. Активизацию Тегерана на южнокавказском направлении следует рассматривать в более широком контексте региональных процессов на Ближнем и Среднем Востоке.

В исследовательской литературе, посвященной взаимоотношениям государств Южного Кавказа, а также возможным региональным системам безопасности, «иранский фактор» нередко недооценивается, что, на наш взгляд, является ошибкой. Интерес Тегерана к Кавказу и Центральной Азии в какой-то степени обусловлен стремлением вырваться из международной изоляции, в которой Иран оказался стараниями западных держав и, прежде всего, США. Однако действует и другой фактор:  Иран имеет много общего со своими соседями в историческом, культурном, языковом плане.  Интересы Тегерана на Кавказе вступают в соприкосновение с интересами России и Турции, и, конечно, говорить о полном взаимопонимании здесь явно преждевременно. Достаточно вспомнить реакцию Ирана на слухи о размещении в нахичеванской автономии турецкой военной базы (1) или недвусмысленное замечание по поводу того, что у Тегерана имеется собственное представление о том, каким должен быть национальный состав возможного миротворческого контингента в зоне карабахского конфликта.

Российско-иранские отношения все чаще рассматриваются сегодня с позиций выгоды каждой из сторон. В этом случае поведение двух стран, периодически то сближающихся, то отдаляющихся друг от друга, зависит от характера их национальных интересов и от выбора путей, которые, по мнению тех или иных групп принятия решений, ведут к наиболее эффективной реализации этих интересов.

Геополитическое единство Кавказского региона сомнению практически не подвергается. На протяжении последних двух десятилетий позиция Ирана по Чечне, по укреплению на Кавказе позиций радикального ислама была очень сдержанной. Сейчас в некоторых иранских публикациях можно встретить размышления о том, что Исламская республика, в случае выбора ею удачной стратегии, может использовать свое геополитического положение и влияние в мусульманском мире с тем, чтобы равноправно соревноваться и сотрудничать с Россией.

* * *

Положение в Закавказье (на Южном Кавказе) в значительной мере определяется динамикой отношений в «треугольнике» Москва – Анкара – Тегеран с заметным воздействием на эту динамику «внешнего контура», включающего отношения каждой из этих стран, прежде всего с Соединенными Штатами, Европейским Союзом и некоторыми ключевыми государствами НАТО.

Всё это:

(1)  создаёт объективную заинтересованность России, Турции и Ирана в недопущении крупномасштабных конфликтов, подрывающих региональный баланс сил, развитие экономического сотрудничества, реализацию трансграничных проектов;

(2) свидетельствует о наличии серьезных сил дестабилизации, вынашивающих прежде всего планы военных действий против Ирана.

Российско-турецкий диалог по основным региональным проблемам Кавказа, интенсивно развивающийся на протяжении более двух лет, необходимо дополнить российско-иранским диалогом. Любые попытки исключить Тегеран из поиска оптимальной структуры регионального баланса сил в Кавказском регионе только скомпрометируют возможные конструктивные решения.

________________

Андрей АРЕШЕВ – научный сотрудник Центра изучения Центральной Азии и Кавказа Института востоковедения РАН, эксперт Фонда стратегической культуры. Статья подготовлена по материалам выступления автора на научном семинаре "Социально-политические и культурные процессы в современной России" (Ереван, 23 ноября 2010 г)

(1) Подробнее о «нахичеванском факторе» в ирано-турецких отношениях см.: Шакарянц С. Иран – Нахиджеван: борьба за влияние, борьба за сдерживание и ближайшие перспективы // Нахиджеван. Некоторые вопросы истории и современности. Аналитические записки. Вып. 4. Ереван 2010.  С. 160 - 187

http://www.fondsk.ru/news/2010/11/26/turcija-iran-i-rossija-v-zakavkaze.html

[Александр Васильевич]

Бандформирования на Северном Кавказе финансировались чиновниками

18 декабря 2010, ИТАР-ТАСС

В минувшие годы бандформирования на Северном Кавказе финансировались не только из-за-рубежа, но и коррумпированными чиновниками, а также наркоторговцами и преступными группировками, промышлявшими угонами автомашин и разбойными нападениями, сообщил руководитель Управления ФСБ по Республике Ингушетия Владимир Гурба.

«Для нас остается актуальной одна вещь - то, что многие чиновники, которые сидели в системе органов управления в свое время, занимались обеспечением деятельности бандподполья», - сказал он. По его словам, сейчас этих чиновников «сдает задержанный лидер бандподполья Магас».

Под этой кличкой действовал террорист Али Тазиева, задержанный сотрудниками ФСБ в июне нынешнего года. По данным следствия, он причастен к серии громких преступлений, в том числе покушению на президента Ингушетии Юнус-Бека Евкурова.

Как сообщил Гурба, в отношении оказавшихся под подозрением чиновников «проводились и проводятся следственные действия с точки зрения закрепления материалов финансирования ими бандподполья». «Лица, которых называет Магас, проходили по материалам дел по уголовным коррупционным процессам», - сказал руководитель УФСБ. По его словам, «если посмотреть состояние того же Магаса, то оно исчисляется несколькими миллионами долларов».

Говоря о зарубежной финансовой подпитке боевиков, Гурба отметил, что деятельность иностранных террористических центров направлена на дестабилизацию обстановки на Северном Кавказе, передает ИТАР-ТАСС.

http://www.imperiya.by/news.html?id=57778

[Александр Васильевич]

Эдуард Попов, Ростов-на-Дону

Русский, а не кавказский вопрос

Время задуматься над корнем проблем в межнациональных отношениях



Ростов продолжает будоражить после событий конца ноября, связанных с убийством ингушскими студентами русского студента и последовавшей акции протеста 12 декабря. С минувшего воскресенья прошло немало важных и значимых событий. Однако хотелось бы подробнее остановиться на событии не столь знаковом, тем не менее, заставляющем задуматься над проблемами стратегического характера: о национальной политике в нашем государстве и в отдельно взятом регионе.

В среду, 15 декабря, в 11:00 в пресс-центре Молодежного информационного агентства «МИ» в Ростове-на-Дону состоялся круглый стол на тему: «Межнациональные конфликты в молодежной среде. Причины, пути решения, способы предотвращения». Как было заявлено, в нем должны были принять участие представители русского гражданского общества, донского казачества, национальных диаспор, правоохранительных органов, власти и экспертного сообщества.

К сожалению, руководители ингушской и дагестанской диаспор, а также чиновники, казаки и правоохранители на круглый стол не явились. Полноценного диалога между всеми сторонами конфликта не получилось. Разговор происходил в усеченном смысловом формате. Но сказать, что встреча прошла бесплодно, нельзя. Во-первых, была заявлена (как будет показано ниже) позиция русского гражданского общества. Во-вторых, представители провластных молодежных структур попытались озвучить свое видение решения межнациональных конфликтов и механизмов налаживания диалога между национальными общинами в Ростове-на-Дону. Нельзя сказать, что участники круглого стола услышали от них что-то новое (точнее, не услышали ничего нового). Но озвучивание официальной (или претендующей на оную) концептуальной позиции дает, по крайней мере, общее представление о позиции одной из сторон триалога «власть – русское большинство – национальные диаспоры».

В качестве эксперта Южнороссийского филиала Центра консервативных исследований присутствовал автор этих строк. Мне же довелось открыть заседание круглого стола. Позволю себе привести тезисы выступления.

Неправильно считать, что события в Ростове, а ранее – в Москве и в других городах России связаны с кавказским вопросом. В действительности корень проблемы – русский вопрос. Начиная с 90-х годов мы воспитываемся на апробированной западной теории мультикультурности и толерантности.

К чему это приводит на деле? К тому, что русских, самый большой этнос, являющийся главным создателем нашей государственности, призывают самораствориться в россиянах, отказаться от собственной национально-культурной идентичности.

Любое инициирование русского вопроса вызывает в лучшем случае, опасение, в худшем – обвинения вплоть до навешивания ярлыка о «русском фашизме».

Приведу конкретный пример: проведение 28 июня 2010 года конференции в областном Музее краеведения на тему «Славянские культурные традиции: от сохранения к развитию» с участием национально-культурных организаций и Комитета по национальной политике Ростовской области. К сожалению, не получилось не только развития, но и сохранения... Из названия конференции было изъято в угоду доведенной до абсурда политкорректности в духе 90-х годов слово «русские». По мнению организатора мероприятия, зам. директора музея Н.В. Литвиненко, на Дону живут не только русские, но и другие славяне. По этой причине первоначальное название «Русские и славянские традиции…» дирекцией музея было изменено, а идея конференции - оскоплена.

Стоит ли удивляться, что в главном музее области за многие годы не проведено (по крайней мере, на моей памяти) НИ ОДНОГО русского праздника или дня культуры. В то время как регулярно проводятся армянские, грузинские, корейские и многие иные дни культуры. Все эти мероприятия проводятся под эгидой областной администрации в рамках концепции «Дон – наш общий дом». Только получается, что для русских (согласно официальным данным переписи населения 2002 г. составляющих чуть менее 92% населения Ростовской области) Дон уже не является родным домом, если судить по такому критерию.

Впрочем, по мнению других участников круглого стола, Алика Микаеляна, председателя общественной организации «Молодежная Ассамблея Единый Кавказ», и Андрея Зайчикова, бывшего руководителя движения «Наши» в Ростовской области, а ныне – члена молодежного парламента РО, проблема является надуманной. Поскольку Ростов и так является русским (по большинству населения) городом, а мы живем в пространстве русской культуры. Более того, А. Зайчиков считает, что те, кто занимается изучением так называемой русской идеи воспринимаются как «ультранационалисты». Тем самым, и автор этих строк, занимающийся исследованием русского консерватизма, к своему удивлению оказался зачислен в ряды «ультрас». Правда, мне как исследователю идеологий национализма не известна научная дефиниция «ультранационализм». Но, признаем, наука часто отстает от политики. Можно обогатить тезаурус и другими понятиями из лексикона политиков и околополитиков: «крайний русский национализм», «ультраправый русский национализм» и прочая и прочая. Только ужасающие термины от частого и бездумного повторения постепенно выхолащивают свое содержание и становятся очередным клише. И перестают пугать обывателей и ученый мир жупелом пресловутого «русского фашизма».

Действительно свежим словом оказалось выступление представителя русского гражданского общества Александра Петрушина. Он руководит организацией «Русский образ» в Ростове-на-Дону, принявшей активное участие в акции протеста 12 декабря.

А. Петрушин в числе других парламентеров был выдвинут участниками импровизированного митинга на Театральной площади для изъявления требований к власти и участвовал в составлении коллективной петиции.

По поводу причин возникновения межнациональных конфликтов в нашем городе он высказался следующим образом. «Причины вижу две, и они взаимосвязаны. Первое: молодежь, приезжающая из республик Северного Кавказа, росла в условиях войны. Это люди с определенным складом психики. Возможно, власть, направляя эту молодежь сюда, решает проблему их перевоспитания. Но, по большому счету, никакое воспитание не удается, и мы получаем в итоге экспорт насилия. Люди с войной в голове приезжают сюда и ведут себя так, будто война еще продолжается. Второе – это неравноправное положение русских. Для того, чтобы нас услышали, чтобы с нами поговорила Администрация Ростовской области, полторы тысячи молодых парней должны пройти, прорывая ОМОН, от ЦГБ до Театральной площади».

Слова и оценки, безусловно, резковатые. Но повод, по которому они сказаны – убийство русского студента и многочисленные, в течение многих лет, столкновения на межнациональной почве, - просто пугающий. Поэтому предложение Александра Петрушина выглядит более чем умеренным. Особенно на фоне эмоциональных заявлений многих других участников протестной акции. «Нужен конструктивный диалог. Однако для того, чтобы вести его, необходимо две стороны. У нас есть объединения, представляющие национальные автономии Северного Кавказа. А вот у русских своей организации нет. На митинге меня и еще нескольких делегатов стихийно выдвинула толпа. По большому счету диалог вести с нашей стороны некому. Легитимных представителей нет! Мы бы хотели, чтобы это было разрешено на законодательном уровне».

В самом деле, в Ростовской области имеется множество официально зарегистрированных национально-культурных и диаспоральных организаций, получающих финансирование из областного бюджета. Единственная (!) русская организация, культурный центр «Мы русские!» находится на самофинансировании…

Если рассматривать ситуацию в масштабах всей страны, назовем Российский конгресс народов Кавказа, структурные подразделения которого имеются в большинстве регионов России, даже удаленных от Северного Кавказа. Аналогичная организация русских отсутствует.

Так, полуофициозный Всемирный Русский народный собор больше работает с «соотечественниками», чем с российскими регионами, но даже и его мнение часто является неудобным для власти. Партия «Родина», которая пыталась отстаивать интересы русского большинства, в результате политических махинаций была ликвидирована (ее осколки впоследствии составили основу беззубой «Справедливой России» и более радикальной, чем «Родина», «Великой России»). Тем самым, русские лишены политического и общественного представительства в органах власти Российской Федерации и конкретных регионов.

Итак, табуирование так называемого «русского вопроса» и отсутствие системы общественного и политического представительства русского большинства в русских регионах и в стране в целом – данность сегодняшней идеологической и политической системы. Не это ли в конечном счете и привело к драматическим событиям сначала в Москве, а затем и в других российских регионах? Существуй подобные организации в стране и в Ростовской области; не пугайся бы власть слышать о проблемах русских («у большинства не может быть проблем, они только у национальных меньшинств» - извращенная логика россиянских либерталистов) – были бы тогда допущены убийство русского студента Максима Сычева и многие-многие другие, не ставшие известными преступления? Полагаю, что нет. По крайней мере, волна насилия была бы намного слабее.

Кавказский (точнее, в данном конкретном случае – ингушский) вопрос – лишь следствие не решаемого и табуируемого русского вопроса. В условиях атомизированного городского сообщества и системного сбоя работы органов государственной власти и правоохранительной системы у многих представителей более консолидированных и культурно несходных или даже чуждых принимающему населению этнических групп априори появляется соблазн действовать – не по закону гор, как полагают многие русские, а по беззаконию.

Быть может, смерть талантливого, погруженного в учебу и творчество русского студента Максима Сычева, и выплеск гнева студенческого братства (которое некоторые называют почему-то «фашистским маршем») против беспредела группы студентов из Ингушетии (уже отчисленных за многочисленные систематические прогулы) послужат толчком к системным изменениям политики властей в отношении русского большинства и позиции самого общества.

Это горький урок и для власти, и для русского общества. Вопрос: правильно ли он будет понят?

Властью? Возвращаясь к мероприятию, боюсь, что нет. Все, на что хватило провластных молодежных лидеров – это предложить создать еще одну бюрократическую структуру, включающую молодежные организации национальных диаспор и русских. Очередное мертворожденное дитя вроде «комсомольских» проектов «Молодая гвардия» или «Наши».

Русским гражданским обществом? Есть основания надеяться, что да. По крайней мере, присутствие стихийно выдвинутых лидеров (Александр Петрушин) или возникшего снизу Ростовского студенческого консервативного клуба говорит о том, что русское большинство начинает просыпаться и организовываться. Не буду оригинальным, если скажу, что это и есть главный итог событий декабря 2010 года. Только бы хватило ума и выдержки у патриотов России и в русских регионах, и на Кавказе.

Эдуард Попов - доктор философских наук, член Южно-Российского филиала Центра консервативных исследований.


http://www.stoletie.ru/obschestvo/russkij_a_ne_kavkazskij_vopros_2010-12-17.htm

[Александр Васильевич]

Русские и россияне

Хочется надеяться, что события в Москве и Ростове-на-Дону послужат нам страшным и правильным уроком



Публикация моей статьи «Русский, а не кавказский вопрос» вызвала довольно широкий отклик и многочисленные комментарии читательской аудитории. Но, вместе с тем, и поставила ряд непростых вопросов, которые были подняты или затронуты в статье и на которые приходится давать ответы на только пишущему эти строки, но и всем думающим патриотам России.

Предыдущий материал был в большей степени посвящен изложению текущих событий и непосредственной реакции на них. В силу этого не были полностью развернуты концептуальные положения статьи. И, прежде всего, разграничение понятий «русская» и «российская нация». Этот вопрос обсуждается с момента возникновения современной российской государственности. Но впервые поднимался – с использованием иной терминологии - славянофилами дореформенной эпохи. Этот вопрос связан с с ценой, которую вынуждены нести русские как главные строители Российского государства. Имеем ли мы право (и возможность) сбросить имперское бремя и пожить для себя самих? Или наша историческая судьба заключается в ответственности за те народы, которые в разное время и разными путями (в том числе, силой оружия) были включены в состав Империи. И которые впоследствии стали со-трудниками в ее созидании?

Этот историософский вопрос имеет непосредственное практическое значение.

Не секрет, что декабрьские события в Москве, Санкт-Петербурге, Ростове-на-Дону и многих других городах России вызвали мощную волну русского этнонационализма.

Который, на взгляд человека, изучающего историю националистических идеологий, являлся до недавнего времени периферийным течением русского национализма. Последний даже в самых радикальных своих выражениях оставался по преимуществу национализмом имперским. Неудивительно, что в рядах идеологов и лидеров имперского русского национализма так много людей не русского (великорусского) и даже не славянского происхождения.

Давно отмечено, что Россия не стала бы Россией, если бы покоряла пространства только оружием. Успех имперского строительства русских – не только в пассионарности наших предков, на наследии которых мы продолжаем спекулировать. Но и в обаянии русской культуры для других народов нашей страны, в ее комплиментарности. Или, говоря словами Достоевского, во «всемирной отзывчивости» русского гения. Этим и объясняется имперская тональность русского национализма. И это же обстоятельство остается не понятым представителями других культур.

Помню, в разговоре с одним интеллектуалом в Баку с его стороны последовал недоуменный вопрос: почему в России не начнут строить национальное государство? Имелось в виду именно русское национальное государство. То, которое мы знаем на примере постимперской Турции, да и большинства постсоветских государств, взявших на вооружение идеологию национализма ведущего этноса. Как показали последние события, этот вопрос вызывает недоумение и у многих русских.

Полагаю, ответ на этот вопрос достаточно прост: если русские будут смотреть на себя как на этнос, а не нацию, наша историческая миссия завершится. Так же, как настанет конец России как великого государства.

Произойдет фрагментация ее географического и культурного пространства и за отпадом «национальных окраин» последует парад суверенитетов вновь образованных псевдонациональностей вроде «сибиров», «казаков» и т.д. Русские – не просто самый большой народ Российской Федерации, но главный носитель имперского кода, скрепляющего ТЕРРИТОРИИ в ГОСУДАРСТВО. Имперский код – центростремительная сила помощнее всего государственного аппарата и коррупционного интернационала (точка зрения: коррупция объединяет интересы политико-управленческих элит в центре и регионах).

Но теперь имперскую миссию могут перенять у русских другие, малые народы. Некоторые наблюдатели, в том числе, автор этих строк, предупреждали об опасности возникновения русского сепаратизма, вызванного национальной и бюджетной политикой Российской Федерации. Парадокс, но в защиту имперского пространства могут выступить уже представители малых народов. Русские жители Москвы и Ростова заявили о себе как о простом этносе, который уже не может или не хочет жить не только для себя. В этом один из смыслов произошедших событий. Непосредственным толчком послужили деяния не лучших представителей северокавказских диаспор. Но главные причины скрыты гораздо глубже, а не в пресловутых «десантах из Москвы» (довод, которым апеллируют региональные чиновники, пытающиеся скрыть собственные провалы) и «провокаторах» и «скинхедах». То, что Манежную площадь организовали «скины» (их организованное движение, по некоторым сведениям, было разгромлено еще в начале 2000-х) – такое же упрощение, как расхожее представление жителя русской глубинки о жителях Северного Кавказа.

Эти события, повторюсь, дали мощный толчок русскому этнонационализму. Они стали своего рода воплем отчаяния на беспредел этнопреступности и бездействия власти. Но последствия «русского бунта» могут быть непредсказуемыми. Бунт вовсе не бессмысленный и пока еще не беспощадный. И пока еще есть время для пересмотра ориентиров.

Я считаю, что имеется больше вопросов к государственной власти (точнее – ее либеральному крылу и коррумпированной составной) и самим русским, чем к отдельным северокавказским диаспорам, дающим высокий процент этнопреступности в русских регионах.

Мы, русские, по крайней мере, жители большинства русских регионов оказались не готовыми к противодействию этнопреступности. Что это, как не упрек нам самим? Тем более, русские еще недавно были народом коллективистским и общинным. Может быть, в этой страшной разобщенности и атомизации причина того, что была допущена вероятность этнопреступлений против мирных жителей русских городов? Поэтому, пусть страшной ценой, но нам дан шанс объединятся и строить то самое пресловутое гражданское общество. Для защиты от социального насилия со стороны местного чиновничества и работодателей, бандитов (не обязательно другой национальности - вспомним Кущевку) и полицейского произвола.

Но здесь возникают вопросы к государственной власти: насколько она заинтересована в построении гражданского общества? В том числе, русского. А если она готова к диалогу, то на основе чего создавать эти новые, большие и малые, ячейки общества?

Быть может главным итогом либеральных реформ начала 90-х годов стал распад строившихся десятилетиями социальных связей. Советское общество, так же, как и русское дореволюционное общество, было структурировано в социальные микрокосмы. Причем основным инструментом социализации являлись трудовые коллективы, над которыми в свое время так потешались наши «демократы» и либералы. Между тем, это была своего рода новая община, созданная в условиях урбанизированного общества. Она позволяла решать многие вопросы, не оставляла людей наедине с государственной властью и, тем паче, не допустила бы безучастного отношения к этнической преступности. В конечном итоге, за ее разгул следует винить именно либеральных реформаторов. В равной степени от их «преобразований» пострадали и русские, и северокавказцы. Деиндустриализация и десоциализация страны сделали лишними многие миллионы наших сограждан. Вызвали отток русского населения из республик Северного Кавказа, в значительной мере из-за коллапса индустриальной экономики. Привели к реанимации многих форм социальной архаики вроде абречества и данничества, которыми занимаются северокавказские ОПГ. И это стало возможным вследствие коллапса правоохранительной системы и насаждаемого культа материального успеха.

Итак, нужна ресоциализация. И, прежде всего, русских жителей городов, которых в наибольшей степени затронули деиндустриализация и последовавший распад социальных связей.

В рамках каких социальных институтов может происходить эта сложнейшая и длительная работа? Вопрос, ответом на который мало кто располагает. Мы, русские, мало способны к самоорганизации. Это не наша вина, а беда. Мы всегда были народом-государственником. Когда у нас было ГОСУДАРСТВО, мы были способны на жертвенность и на подвиги. Сегодня же такого государства нет, поэтому мы оказались в априори проигрышном положении по сравнению с более структурированными малыми народами. Что же остается? Ожидать помощи со стороны государства, вероятно, не приходится. Объявленный курс на модернизацию не означает реиндустриализацию. Следовательно, приходится выстраивать формы самоорганизации самостоятельно. Из работников малых, преимущественно, обслуживающих предприятий, и офисных клерков достаточно сложно построить сеть местных территориально-профессиональных общин. Но более перспективными являются такие формы, как ТСЖ (разумеется, в рамках своей компетенции), студенческие сообщества, клубы по интересам. То же фанатское движение в разумных своих пределах – форма выражения определенных социальных настроений. Безусловно, перспективным институтом является казачество, которое в некоторых регионах юга России Краснодарский край, Ставрополье) служит главным выразителем интересов, а порой и инструментом защиты русского населения.

Однако серьезным препятствием развитию казачества является политика его официального руководства, которая зачастую отталкивает от вступления в его ряды лучших представителей русской молодежи.

Вспомним, хотя бы, недавнюю кампания по идентификации себя в качестве казаков, а не русских руководством реестрового Всевеликого войска Донского. Да и на фоне прошедших в том же Ростове событий представители этой структуры смотрелись бледно и слишком официозно. Тем не менее, альтернативы развитию казачьих структур и самоуправления просто нет.

Есть еще одна форма социализации русских – церковная община. Однако число прихожан православных храмов по разным подсчетам не превышает 6 процентов. Большинство тех, кто в переписях указывает себя православным, по-прежнему являются «захожанами»…

Хочется надеяться, что гибель русских ребят в Москве и Ростове-на-Дону, вызвавшая мощную цепную реакцию по всей стране, послужит нам страшным и правильным уроком. Приведет в движение нашу инертную социальную среду. И покажет, в итоге, что русские также способны к самоорганизации. Цель последней – активная созидательная работа на благо страны, города, села или станицы. Эмоции должны улечься и уступить место холодному анализу с постановкой целей и выбором методов и форм. А в социальном и духовном оздоровлении русского ядра нашего государства не в меньшей степени заинтересованы и все другие народы России.

Эдуард Попов - доктор философских наук, член Южно-Российского филиала Центра консервативных исследований.

http://www.stoletie.ru/obschestvo/russkije_i_rossijane_2010-12-24.htm

[Александр Васильевич]

США готовят военный контроль Кавказа



Кавказ – геополитические ворота в Россию. Об этом известно каждому, но не каждый в полной мере понимает, какие катастрофические последствия будет иметь для всего региона политика Вашингтона на кавказском направлении. Американцы по Кавказу работают долго и напористо. Принцип «вода камень точит» себя оправдывает. По такой схеме был разрушен Советский Союз. Теперь этот же шаблон применяется для разрушения Российской Федерации.

В то же время кавказскую политику федерального центра, к сожалению, успешной назвать нельзя. Достаточно сказать, что до сих пор нет полного этнографического атласа Кавказа с указанием мест проживания всех кавказских этносов и их численности. У американцев такие атласы есть. Рабочий день какого-нибудь Джона, сотрудника ЦРУ, может начинаться с просмотра качественно выполненного и точного этнографического атласа, который «расскажет», как обстоят дела у карачаевцев с кабардинцами, что назревает между ингушами и осетинами, какие противоречия имеются у грузин с абхазами и с осетинами и т.д.

Кавказ – настолько геополитически лакомый кусок, что, к примеру, аналитики Джеймстаунского фонда публикуют еженедельные (!) отчёты по ситуации в регионе. Это свидетельствует, во-первых, о высокой оперативности американских спецслужб, а во-вторых, указывает на степень их проникновения вглубь Евразии. Спецслужбам других стран остаётся только мечтать о такой осведомлённости. Например, об этнических отношениях на американо-мексиканской границе или о трениях между индейцами, афро-американцами и белыми где-нибудь в штате Колорадо или Юта.

Один из последних отчётов Джеймстаунский фонд посвятил, среди прочего, и Осетии. По данным заокеанских стратегов, межнациональные конфликты сказываются на обороноспособности российской армии. Ссылаясь на слова военкома полковника Юрия Морозова, американцы сообщают, что из 2300 призывников из Северной Осетии в армию этой осенью попали только 200. Больше всего уклонистов – во Владикавказе.

При этом многие потенциальные призывники скрываются от солдатской службы у родственников в Южной Осетии. «Северная Осетия традиционно считалась самой дружественной к Москве республикой Северного Кавказа, поэтому недобор осетинских призывников – новый феномен, высвечивающий проблемы российских ВС…», - значится в отчёте.

Далее сообщается, что весной из 700-тысячной республики в ВС РФ призвано было 2000 юношей, и это – самый большой показатель среди северокавказских республик. Для сравнения – 900-тысячная КБР «дала фронту» 1000 бойцов. Из 2,7 млн. дагестанцев военную форму надели 4000 чел. В Дагестане предпочтение отдаётся молодым людям с высшим образованием. То есть, берут в армию не всякого желающего или нежелающего дагестанца. Соседнее Ставрополье с населением тоже в 2,7 млн. отправило в войска 4800 чел.

Главной причиной такого поведения российских юношей американцы видят в их боязни погибнуть на Кавказе и в недостаточном финансировании самой российской армии. Поэтому, по их мнению, десятимиллионная Москва посылает в ВС РФ, как и Дагестан и Ставрополье, всего 4000 чел. По крайней мере, так было в 2008г.

По оценкам независимых экспертов, если уровень рождаемости среди русских (мордвы, удмуртов, карел, чувашей, бурят, калмыков) будет сохраняться на прежнем уровне, через время более половины российских призывников будут выходцами из мусульманских республик. У янки есть чёткие схемы по работе с мусульманским населением, обработанные на албанцах, иракцах и афганцах. Поэтому провоцирование межэтнических конфликтов между российскими мусульманами и российскими христианами и буддистами для Вашингтона - цель №1.

Тенденции к увеличению числа уклонистов-осетин американцев не могут не радовать. Фраза о том, что в ВС РФ имеются серьёзные проблемы, раз уж лояльные осетины скрываются в соседней Южной Осетии от призыва, повторяется в отчёте дважды. Зная стиль мышления «белого господина с берегов Потомака», можно не сомневаться, что ему бы хотелось, чтобы эти тенденции укреплялись и окончательно развалили армию России, а с ней и саму Россию.

В то же время и нас не могут не тревожить указанные факты, если они соответствуют действительности. Почему осетины, гордый и мужественный народ, с оружием в руках не раз доказывавший своё право на полноценную жизнь, вдруг массово бегут от армии?

Напомню, от той армии, которая спасла их от грузинской агрессии всего 2,5 года назад. От армии, чьи бойцы своими телами прикрывали от пуль озверевших террористов бесланских детишек. Ведь Россия – наша общая родина.

Когда в 1750 году в Петербург прибыло осетинское посольство с прошением о присоединении Осетии к Российской империи, глава посольской миссии Зураб Магкаев заявил о том, что Осетия готова выставить армию численностью в 30 тысяч воинов для участия в военных действиях против Турции и Ирана – главных соперников России на Кавказе. Осетины были уже тогда готовы рука об руку идти в одном строю с русскими.

Что изменилось с тех времён? Изменилась наша страна, ослабевшая, изнурённая в противостоянии с алчными англосаксами и их либеральными шпиончиками внутри самой России. Не хочется верить, что изменился характер осетинского народа.

Нельзя не заметить, что изменились и москвичи. Когда-то житель столицы среди призывников был нормальным явлением, а не редкостью. Идеология пепси-колы, дешёвой попсы и негритянского рэпа росту патриотизма и престижу армии не способствует, как не способствует им и коррупция среди армейских чинов. С начала горбачёвской перестройки «пепси-кольное» мировоззрение стало нормой для юных обитателей российских мегаполисов. Им не до спасения родины, когда по «ящику» новый ролик MTV крутят. Шмотки и жратва стали главными ценностными категориями молодого поколения.

Когда в конце 80-х границы Советского Союза трещали по швам, литовцы, украинцы, азербайджанцы, грузины, армяне из отпусков в строй уже не возвращались. Националистическая пропаганда призывала их оставаться дома. Единственные, кого не могли отпустить даже в отпуск, были россияне – русские, осетины, марийцы, якуты, башкиры, ингуши. Кроме как ими, заткнуть «прорехи» на границе было не кем. Их легко и непринуждённо предали вчерашние собратья по оружию, сбежав в «национальные квартиры», оставив их отдуваться за всех. Янки удовлетворённо потирали руки…

Теперь они хотят, чтобы также развивалась ситуация и в самой России, когда границы уже не Советского Союза, а Российской Федерации откажутся охранять осетины, лезгины, балкарцы или черкесы. Параллельно с этим русской молодёжи будут прививаться «либеральные ценности», среди которых слово «родина» ценностью не обладает.

Тем временем командование американских ВВС объявило о готовности доплачивать лётчикам к основному жалованью ещё $500 за знание чеченского языка. Внимание янки к Кавказу не ослабевает.

Илья Макаров

http://www.segodnia.ru/index.php?pgid=2&partid=10&newsid=13221

[Александр Васильевич]

Андрей АРЕШЕВ
   
Кавказ и Центральная Азия: неминуем ли взрыв по ближневосточному «образцу»?



В конце января 2011 года катарский информационный канал «Аль-Джазира» предал гласности конфиденциальные документы, касающиеся хода мирных переговоров по ближневосточной проблеме, проходивших в последнее десятилетие между палестинцами и израильтянами под плотной опекой Вашингтона. (1) Наиболее интересным для арабской, да и для мировой общественности стал период 2007-2009 годов, когда, согласно опубликованным материалам, палестинская сторона согласилась пойти на серьезные уступки Израилю в вопросах, не подлежавших ранее с ее стороны никакому обсуждению. Речь шла о фактическом отказе от требования полного возвращения беженцев и их потомков, а также, что более существенно, о согласии передать Израилю контроль над всеми (за одним исключением) районами Восточного Иерусалима. Даже по наиболее болезненным вопросам статуса святых для иудеев и для мусульман мест была выражена готовность к поиску «творческих путей» решения проблемы. В ходе палестино-израильских переговоров удалось даже достигнуть согласия (хотя бы частичного) в вопросах межгосударственного размежевания, еврейских поселений, безопасности.

Однако, как явствует из документов, надежды на скорое урегулирование похоронили принципиальные разногласия относительно четырех крупных еврейских анклавов, лишающих Палестинское государство непрерывности территории и позволяющих Израилю контролировать доступ к значительной части дефицитных в регионе водных ресурсов. Немалую роль в провале переговоров сыграл и дефицит легитимности действующего палестинского руководства во главе с Махмудом Аббасом (срок президентских полномочий Аббаса истёк еще в 2009 году, а рост популярности движения ХАМАС в Секторе Газа и на Западном берегу Иордана удается пока что сдерживать едва ли не исключительно силой). После серии громких скандалов проблема легитимности государственного руководства стоит, хоть и не в столь острой форме, и перед правящей элитой Израиля (2).

Опыт бесконечного «урегулирования» палестино-израильского конфликта мог бы стать предметом пристального изучения в странах СНГ. Разнообразные переговорные форматы, официальной целью которых является преодоление застарелых межэтнических конфликтов, превращаются в канал влияния на внутреннюю и внешнюю политику постсоветских государств по ближневосточному «образцу». Характерный пример - карабахский конфликт, который уже третье десятилетие влияет на внутриполитические процессы в Армении и Азербайджане и определяет военно-политическую «температуру» на Южном Кавказе. Градус воинственной риторики здесь последовательно подогревается, и этому не могут помешать даже попытки российской дипломатии разрядить взрывоопасную атмосферу путем выработки схем двустороннего взаимодействия и с Ереваном (обеспечение безопасности, инвестиции), и с Баку (энергетика и другие виды экономического сотрудничества). Интерес России к обеспечению устойчивого мира на Южном Кавказе обусловлен ее жизненными интересами – любое возобновление боевых действий вокруг Нагорного Карабаха может привести к очень серьёзным последствиям, как минимум, на Северном Кавказе с компактным проживанием многочисленных армянской и азербайджанской диаспор (3).

Параллельно развитию событий все громче звучат предположения: не слишком ли много усилий (политических, ресурсных, наконец, имиджевых) вкладывает Москва в решение заведомо не решаемой карабахской проблемы? (4) При этом зачастую упускается из виду, что за 20 лет расклад сил на Южном Кавказе принципиально изменился: уже не только Москва, но и другие центры силы имеют значительные возможности и в Баку, и в Ереване, не говоря о Тбилиси. Как и на Ближнем Востоке, политические режимы на Южном Кавказе перманентно нестабильны. Итоги даже грузинских реформ, громко рекламируемых их идеологами, весьма противоречивы (5). Армения, одновременно со скрытым усилением американского влияния (6), сталкивается со все большим количеством социально-экономических проблем, грозящим со временем перейти в качество. Что же касается Азербайджана, то при всей видимости внутренней стабильности в стране, публичные дебаты по чувствительному вопросу о ношении хиджаба (7) и аресты лидеров Исламской партии наводят на тревожные размышления.
 

_{Ереван, 1 марта 2008 года}

Возникают опасения, что государства Кавказа, Центральной Азии, да и Украина, со временем могут повторить судьбу тех стран Ближнего Востока, которые оказались синхронно охвачены бурными революционными событиями. Отделить внутренние причины волнений в Тунисе, Египте, Йемене, Иордании от действия внешних факторов практически невозможно (8 ). За кажущейся неожиданностью происходящего просматривается контуры длительной подготовки.

В 2003 году с подачи Вашингтона стала развертываться инфраструктура так называемой «инициативы ближневосточного партнерства» - офисы американских представителей в ОАЭ и Тунисе, усиление штата американских посольств и т.д. Главной задачей этих структур стало налаживание гуманитарных контактов, организация различных конкурсов и выставок, поездок журналистов и арабских общественных деятелей в США в целях «изучения демократии» по месту ее пребывания (9).

В 2004 году в Марокко состоялся «Форум будущего» с участием тогдашнего Госсекретаря США Колина Пауэлла. Идея форума состояла в приоритетном внимании со стороны США к развитию форм гражданской демократии в странах Ближнего и Среднего Востока, включая создание ориентированных на молодежь НПО, поощрение развития малого и среднего бизнеса, а также внимание к многочисленным выходцам из соответствующих государств, осевшим в США и Европе (10). А ведь социальное неравенство, бедность и иные общественные беды Востока, искоренять которые предлагалось «продвижением демократии», в значительной степени усугублялись неоколониальной политикой Запада. Например, продовольственная помощь, в краткосрочном плане смягчая социальную напряженность, в долгосрочном снижала стимулы для роста сельхозпроизводства, отрицательно сказываясь на положении сельского населения и т.д.

Однако самые пагубные социальные последствия имели программы помощи МВФ и МБРР, направленные на структурную перестройку экономик. С конца 70-х — 80-х годов эти программы стали предлагаться развивающимся странам, испытывавшим экономические трудности. Условием получения займов было осуществление резких перемен в экономике - уменьшение роли госсектора, снижение дефицита госбюджета за счет экономии на социальных расходах, отказ от регулирования цен, повышение роли частного бизнеса, корректировка завышенных валютных курсов и др. Страны, первыми ощутившие на себе болезненность выполнения условий такого рода (Египет, Тунис, Марокко), реагировали на них народными волнениями и мятежами ещё в 1977—1984 гг.


_{Египет, 2011 год}

Изучив последствия осуществления этих программ к 1990 году, эксперты ООН пришли к выводу, что таким образом «многие усилия развивающихся стран по повышению качества жизни были сведены на нет». Отказ от субсидирования цен на продукты питания в половине развивающихся стран, получавших займы на цели структурной перестройки экономики, привел к снижению обеспеченности по отношению к стандартным потребностям в расчете на душу населения. В развивающихся странах в результате этих структурных реформ появилась новая социальная категория — «новые бедные» — госслужащие и рабочие предприятий госсектора, потерявшие работу после ликвидации убыточных или малодоходных (но нередко нужных стране) предприятий, сокращений в государственной администрации, ликвидации дотаций и субсидий научным, культурным, спортивным и прочим социальным учреждениям и организациям (11). Не эти ли люди и их прямые потомки, оказавшиеся без средств к существованию и без малейших перспектив в своих странах, составили «ударную силу» бунтов с пусть пока неявной, но оттого не менее серьезной религиозной мотивацией? (12) Другая грань этих «реформ» - невиданное социальное расслоение (включая тотальную зависимость правящих классов от Запада), чудовищная коррупция, обвальный рост безработицы и прочие признаки общественной ситуации, свойственной странам «развитого либерализма…» (13)


_{Иран, 1979 год}

Из опыта антишахской революции в Иране более чем 30-летней давности известно, что западные спецслужбы, пытавшиеся манипулировать аятоллой Хомейни, оказались полностью посрамлены. Хомейни повел свою игру и сразу после прихода к власти резко развернулся против США. Как мусульманин он использовал "неверных" в своих целях. Сейчас иранские СМИ приветствуют канун новой исламской революции в стране «последнего фараона» - давнего союзника США и противника Ирана Хосни Мубарака (14). Впрочем, пойдут ли египетские «Братья-мусульмане» с их тесными связями в Лондоне по пути своих шиитских предшественников, пока не ясно…

Еще несколько лет назад бывший кронпринц Иордании Аль Хасан бен Талал заметил, что «Ближний Восток погружается в пучину беспощадного насилия и конфликтов, которым нет разумного объяснения... Создается впечатление, что он стал никчемным регионом, не способным выбраться из трясины кризиса и застоя» (15).


_{Тунис, 2011 год}

Западоцентричная «перестройка» в государствах Ближнего Востока в духе «догоняющего развития» обернулась провалом. Попытки воспроизвести эту «ближневосточную модель» в странах Кавказа и Центральной Азии обернутся новыми конфликтами, углублением социального расслоения и, в конечном итоге, общественным взрывом. От ответа на вопрос, способна ли интеллектуальная элита предложить альтернативу развития этих стран, отвечающую социокультурным и хозяйственным традициям их народов, зависит сегодня как никогда много.

Арешев Андрей Григорьевич - эксперт Фонда стратегической культуры, н.с. Центра изучения Кавказа и Центральной Азии Института Востоковедения РАН
______________________________________
(1) Агенты ЦРУ входили даже в так называемую Службу обеспечения переговоров при Организации Освобождения Палестины (см.: Кожеуров С., Эпштейн Алек Д. Старые границы «нового» мирного процесса: к внеплановой публикации секретных документов о палестино-израильских переговорах 2007–2008 годов // http://iimes.ru/rus/stat/2011/28-01-11.htm), а о теснейшем взаимодействии США с Израилем уже нечего и говорить.
(2) Некоторые комментаторы, ссылаясь на недавние забастовки израильских дипломатов, делают даже достаточно сенсационные выводы, возможно, несколько преждевременные, но выдержанные в характерном для современного Ближнего Востока «революционном» духе.
(3) И это в ситуации роста неуверенности в обществе после событий на Манежной площади и взрыва в Домодедово.
(4) Дополнительно подогревают обстановку периодически возникающие волны слухов о якобы неминуемом возобновлении войны с указанием конкретных сроков, направлений ударов и т.д.
(5) См.: Епифанцев А. Реформы в Грузии. Анализ грузинских реформ. Применимы ли они в России? // http://www.apn.ru/publications/article23547.htm
(6) См., напр.: Найди разницу: Максим Бакиев и Микаел Минасян // http://1in.am/rus/foreign_fanalysis_2110.html
(7) МВД видит за хиджабом серьезную проблему // http://www.aen.ru/index.php?page=brief&article_id=59743. Актуализации «исламского фактора» способна негативно сказаться на динамике ситуации вокруг Карабаха.
(8 ) Согласно наблюдениям некоторых специалистов, традиционное французское влияние в Тунисе активно вытеснялось в последние десятилетия американским, что только подтверждает стремление США контролировать питающий Европейский Союз энергоресурсами пояс североафриканских государств.
(9) См.: Вавилов А. «Демократическое мессианство» США на Ближнем Востоке // http://www.rau.su/observer/N2_2008/110_117.pdf
(10) Только из Туниса в отдельные периоды ежегодно отправлялось на заработки, преимущественно в страны ЕС, по 100 тыс. граждан в год (то есть около 1 % населения страны) – и это при том, что в Тунисе один из наиболее низких в регионе показателей прироста населения. См.: «Жасминовая» революция в Тунисе // http://tv.expert.ru/video/svz_230111/.
(11) См.: Социальный облик Востока. М.: ИВ РАН [отв. ред. Р. Ланда]. – 1999. - С. 347.
(12) Рост радикального исламизма повсюду на Ближнем Востоке ведет к ухудшению положения христианских меньшинств, что является еще одним фактором, негативно воздействующим на местные общества.
(13) См. напр.: Лунев Р. Живем-то по чужим законам. Как российское законодательство стало калькой с американского // http://www.stoletie.ru/obschestvo/zhivem-to_po_chuzhim_zakonam_2011-01-13.htm; Ивлеев Б. Как же хочется работать… Только за декабрь прошлого года работы лишились 378 тысяч россиян // http://www.stoletie.ru/obschestvo/kak_zhe_khochetsa_rabotat_2011-01-25.htm
(14) Месамед В. Иран и последние события в Египте // http://iimes.ru/rus/stat/2011/30-01-11b.htm
(15) Ближний Восток: война или мир. Krieg oder frieden im nahen Osten // Internationale Politik.-- Bonn, 2001. - N 8. - S. 1-38. Цит. по: Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Серия 9: Востоковедение и африканистика. Реферативный журнал. 2002. № 3. С. 68.

http://www.fondsk.ru/news/2011/01/31/neminuem-li-vzryv-po-blizhnevostochnomu-obrazcu.html

[Александр Васильевич]

Евгений Григорьев

На Кавказ шли стволы из Голландии

Главным организатором этого тайного гешефта считается 40-летний турок

Следователи таможни во Франкфурте-на-Майне предотвратили поставку большой партии стрелкового оружия, предназначавшегося «для Кавказа». Как сообщили СМИ, «оно было приобретено в Нидерландах и предназначалось для контрабандной пересылки в кризисный регион через Германию».

В контрабандный груз входило 250 единиц автоматического оружия. Главным организатором этого тайного гешефта считается 40-летний турок. Он с недавних пор проживает в Висбадене. По данным немецкого следствия, речь идет о бывшем офицере секретной службы, но какой – не называется.

Вместе с нидерландским участником сговора он был взят под стражу в конце ноября, но к настоящему времени отпущен. Дело, однако, не закрыто. Его ведет прокуратура Кобленца.

Обоим главным подозреваемым предъявлено обвинение в нарушении закона о контроле за поставками оружия. Разрешение на его вывоз дается правительством, а по отношению к «регионам напряженности» это запрещено вообще.

Совершенно очевидно, что в качестве адресата контрабанды на Кавказ может значиться только террористическое подполье. Причем его запросы касаются самого современного стрелкового вооружения.

По информации журнала Spiegel, большую часть перехваченного нелегального груза составляла продукция немецкой оружейной фирмы Heckler&Koch – пистолеты-пулеметы МР-5. Они отличаются высокой точностью огня и способны делать до 800 выстрелов в минуту. Различными модификациями этой модели оснащены полиция и спецназ ряда стран НАТО, а также морская пехота США.

Наряду с немецкими МР-5 в контрабандном грузе были чешские пистолеты-пулеметы «Скорпион». В свое время они поставлялись на экспорт в Египет, Ливию, Анголу и еще ряд стран. Известно, что «Скорпионы» использовались экстремистскими группами при проведении громких террористических актов в 1970–1980-х годах. Третьим компонентом контрабанды по маршруту Нидерланды–Германия–Кавказ были знаменитые израильские Мicro-Uzi по 2 тыс. евро за штуку. Они весьма популярны среди сил спецопераций и охранных служб мира. По лицензии Uzi производился в Бельгии компанией Herstal, так что мог тоже иметь европейское происхождение.

Оружейная контрабанда «на Кавказ» была раскрыта в конце прошлого года, но публично озвучена только сейчас. Сообщается, что в ходе следственных мероприятий были проведены обыски в Висбадене, Майнце, Ганновере, а также в Нидерландах. Следствие подозревает наличие целой группировки, занимающейся не только вооружением террористов, но и контрабандой сигарет и контрафактной одежды.

Франкфуртские таможенники, предотвратив контрабанду партии оружия, заслуживают всяческого уважения. Этим они спасли немало жизней там, куда преступники намеревались его доставить. Вместе с тем очевидно, что тайные каналы связи, финансирования, закупок и поставок оружия экстремистам извне еще существуют. Надо полагать, дружественные правоохранительные органы Германии поделятся с российскими коллегами новыми сведениями о том, кто, как, по чьему запросу закупал и какими тайными тропами намеревался переправить обнаруженную смертоносную контрабанду на Кавказ.

http://www.ng.ru/world/2011-03-14/1_holland.html

[Александр Васильевич]

Алексей Чичкин

Закавказские страдания

Страны региона вынуждены снова возвращаться к сотрудничеству с Россией



В этом году исполняется 20 лет со времени распада Советского Союза. Последствия развала СССР до сих пор сказываются на социально-экономическом положении бывших советских республик и определяют военно-политическую ситуацию на всем постсоветском пространстве.

Следует отметить, что к моменту разрушения Союза социально-экономическое положение в большинстве союзных, и даже автономных республик были намного более благоприятными, чем в РСФСР. И этот фактор поныне оказывает влияние как на ситуацию в самой России, так и на ее отношения с постсоветскими странами-соседями.

Попытаемся разобраться (оперируя известными и малоизвестными фактам), что же оказало наибольшее влияние на до- и постперестроечные процессы в южном регионе бывшего Союза.

В канун небезызвестных Беловежских соглашений во всех республиках этого региона уровень зарплат и соцпособий был, самое меньшее, на треть больше, чем в РСФСР, Белоруссии, Украине.

Дело в том, что с середины 1950-х проводилась линия на всевозможное «подкармливание» большинства нацреспублик, причем в основном – за счет России. Это, естественно, породило и подпитывало некие претензии на роль «титульных» наций и соответствующее отношении к русским и России в период распада СССР, да и в последующие годы.

В то же время поэтапное ослабление, а затем и вовсе ликвидация контрольно-регулирующих функций союзных, то есть центральных властных структур, привели к всплеску национал-шовинизма. А за этим последовала реанимация стародавних попыток решать не только межнациональные, но и социально-экономические проблемы с помощью давления на якобы «некоренные» народы.

Проще говоря, национал-шовинизм, выйдя из подполья, трансформировался в главное содержание пропаганды, а также внутренней и внешней политики. Отсюда – грузино-абхазская, грузино-южноосетинская войны; события в Нагорном Карабахе, «взаимные» акции террора против армян и азербайджанцев и насильственное изменение границ между соответствующими республиками. Добавим к этому сотни тысяч беженцев разных национальностей, пребывающих в том же качестве по сей день.

Нелишне напомнить, что еще в 1922-23 гг., когда в высшем руководстве СССР обсуждалось территориально-административное устройство закавказских союзных республик, по настоянию И.В. Сталина, было решено создать в тех республиках автономные нацреспублики, области и округа. По его мнению, шовинистические устремления в Грузии (идея «Великой Грузии»), Армении («От моря до моря») и Азербайджане были там весьма популярны не только в период их независимости (1918-1921 гг.), но и в советский период. А устремления эти были косвенно направлены, прежде всего, против других народов, проживающих в этих союзных республиках. Поэтому Сталин и решил географически, юридически и административно закрепить там права малочисленных народов. Чтобы сдерживать шовинистические тенденции в политике и пропаганде центральных республиканских властей.

В рамках этой концепции, во-первых, было решено всячески помогать созданным в Закавказье еще во второй половине XIX в. многочисленным общинам русских-духоборов, молокан, старообрядцев и протестантов. В частности, их не затронула даже коллективизация. Только в конце 90-х в Грузии местные шовинисты добились-таки выселения этих общин в Россию.

Во-вторых, были созданы, причем в ранге автономных республик, Абхазская, Аджарская АССР (в составе Грузии); Нахичеванская АССР, Нагорно-Карабахская автономная область и Курдский национально-автономный округ (в составе Азербайджана). Кстати, общая территория нацавтономий в Грузии составляла – до распада СССР – почти треть ее общей территории.

Но и в советский период предпринимались попытки, иногда небезуспешные, ликвидировать «внутренние» автономии в Закавказье.

Так, в 1945-м, 1952-м и в конце 1970-х руководство Грузии предлагало если не упразднить, то, по крайней мере, понизить статус нацавтономий. Но эти попытки оказались тщетными. Руководству же Азербайджана удалось «продавить» упразднение в начале 1930-х курдского автономного округа. А руководство Армении в 1945-1947 гг., в середине 1950-х и в конце 1970-х предлагало либо «повысить» Нагорный Карабах до автономной республики, либо перевести эту автономную область, как и Нахичеванскую АССР Азербайджана, - под совместную юрисдикцию Армении и Азербайджана. Но тоже тщетно. Однако подобная «несговорчивость» союзного центра подогревала «титульный» шовинизм, что способствовало его значительному распространению в республиках Закавказья еще в преддверии официального объявления о ликвидации СССР.

Впрочем, на растущей востребованности национализма в политике еще Советской Армении, не говоря уже о постсоветской, сказалась «избирательная» политика Москвы в отношении союзных республик Закавказья и их руководства. Стремление руководства Армянской ССР к «восстановлению исторической справедливости» относительно Нагорного Карабаха вольно или невольно провоцировала политика высшего руководства СССР, в том числе экономическая, проводимая после 1953 г.

Дело не только в том, что Армения была одной из наименьших по территории и населению республик СССР. А, прежде всего, в том, что многие решения Москвы, прямо или косвенно, ухудшали ситуацию в Армении, в том числе ограничивали ее внешнеэкономические возможности.

Так, только одна железная дорога связывала Армению с Грузией и РСФСР - через Тбилиси. Лишь в конце 1970-х в Армению провели дополнительную ветку, но из северо-западного Азербайджана. Неоднократные проекты создания новой железной дороги от Ленинакана (ныне г. Гюмри) до порта Батуми, то есть дополнительной железной дороги Грузия - Армения, Москвой отвергались. Что касается общеармянской железнодорожной сети, то сообщение Еревана и Северной Армении с Центральной и Южной, а также с соседним Ираном было возможно только через Нахичеванскую автономию Азербайджана.

Опять-таки неоднократные проекты «трансармянской» железной дороги в самой Армянской ССР (Алаверди –Ленинкан – Ереван – Зангезур – Горис – Кафан – Мегри), "выходящей" на Иран, тоже были отвергнуты высшим руководством СССР в 1960-х-1980-х гг. Отвергала Москва и предложения Еревана о создании нефтепроводного ответвления с юго-запада Грузии в Армению – от нефтепровода Баку – Тбилиси – Батуми.

Да и администрация Закавказской железной дороги находилась в Тбилиси, а не в Ереване, зато в Баку была отдельная администрация Азербайджанской железной дороги. Считанное же количество армянских стальных магистралей управлялось из Тбилиси отделением Закавказской железной дороги.

Однако не только это «обижало» Ереван.

Дело в том, что руководители ЦК компартии Армении не были даже кандидатами в члены Политбюро ЦК КПСС, хотя руководители Азербайджана и Грузии постоянно участвовали в том Политбюро.

И первые лица государства почти не посещали Армению: последним был визит Хрущева в 1962 г. А Л.И. Брежнев, например, демонстративно «игнорируя» Ереван, часто посещал Баку и Тбилиси, что всегда проходило с большой помпой. Изредка Ереван посещал А.Н. Косыгин, тщетно поддерживавший упомянутые транспортные проекты и выступавший за участие руководителей компартии Армении в Политбюро ЦК КПСС, хотя бы в качестве кандидатов. Уже только эти факты психологически и политически ущемляли Армению, что, естественно, усиливало антисоветские настроения не только в республике, но и в ее руководстве.

Для смягчения ситуации руководство СССР на рубеже 1960–1970-х гг. стало чаще "вспоминать" о трагедии армян в Турции в начале ХХ в. и даже позволило в начале 1980-х построить Мемориал памяти в Сардарапате (вблизи Еревана).

Но эти меры едва ли смягчали "оппозиционность" Еревана в отношении Москвы. А вот теракты в Москве в 1977 г., совершенные ереванцами Багдасаряном, Степаняном и Затикяном, которых следствие квалифицировало как "армянских шовинистов-антисоветчиков", лишь усилил негативное восприятие Армении в руководящей элите СССР. Тогдашние руководители Армении сетовали, в частности, что это преступление создает негативный образ армянской нации в СССР.

Ситуацию ухудшил отказ Москвы в первой половине 1970-х от прохождения ирано-советского газопровода через Армению и Нахичеванскую АССР Азербайджана (что предлагали Тегеран и особенно Ереван): этот трубопровод решено было вести сугубо по территории Азербайджанской ССР. Тогда же приграничный с Азербайджаном южноармянский г. Кафан – один из центров цветной металлургии Закавказья, по приказу из Москвы, соединили железной дорогой не с остальной Арменией, а с Азербайджаном (Кафан – Минджевань, 32 км).

Более того: даже участок железной дороги в 35 км на крайнем юге Армянской ССР Ордубад – Минджевань (вдоль приграничной с Ираном р. Аракс) был причислен к Азербайджанской железной дороге (!).

И еще: Москва в 50-х, 60-х и 80-х гг., то есть трижды, отказывалась создать железную дорогу между Нагорным Карабахом и Арменией (Евлах – Степанакерт – Лачин –Горис – Мегри). Опасаясь усиления карабахского фактора в политике Армянской ССР, в центре «согласились» только на автодорогу в этом направлении, построенную к середине 1970-х.

Все эти факторы, можно сказать, подтолкнули руководство Армении во второй половине 1980-х на разыгрывание националистической "карты" в отношении карабахских армян. Последнее руководство Армянской ССР небезосновательно заявляло, что Москва с 1953-го проводит линию на фактическое подчинение этой республики Азербайджану.

Впрочем, по некоторым документам и свидетельствам, армяне из Баку, Нагорно-Карабахской автономной области и Нахичеванской АССР подвергались в Советской Армении дискриминации: им нередко давали понять, что они - "армяне второго сорта". Такие тенденции были главной причиной того, что в советский период нагорно-карабахские армяне если и уезжали навсегда из НКАО, то в основном в Россию (РСФСР), Грузию и даже в Среднюю Азию, а не в Армению…

Словом, почва для армяно-азербайджанского конфликта в Закавказье была подготовлена заблаговременно. Но тогда возникает вопрос: готовилась такая почва Кремлем специально или всему виной – некомпетентность партийных функционеров?

Что касается экономического аспекта, то практически все природные ресурсы закавказских республик в советский период были освоены, активно функционировали многочисленные перерабатывающие предприятия. Это, например, хромовые, марганцевые, угольные, нефтяные, гидроэнергетические, машиностроительные, целлюлозно-бумажные комплексы в Грузии; нефтегазохимические, металлургические, алюминиевые, текстильные, рыбоперерабатывающие комплексы в Азербайджане; цветная металлургия, станко- и энергомашиностроение, многие химические и текстильные отрасли в Армении. Отметим также многоотраслевой характер сельского хозяйства и пищевой промышленности всего Закавказья, развитую там транспортную (особенно железнодорожную и трубопроводную) сеть, мощные портовые комплексы, максимально развитую сеть курортов. Всего этого, заметим, не было в РСФСР…

Поэтому легализованный национал-шовинизм «титульных» властей опирался на весьма развитую экономическую базу тех же республик.

Но, спустя какое-то время после 1991-го, в Тбилиси, Ереване и Баку пришли, можно сказать, к окончательному пониманию, что почти все упомянутые отрасли и мощности могут работать только в рамках всего бывшего СССР.

К тому же и продукция их пользовалась спросом только на территории бывшего Союза.

Попытки же реанимировать эти отрасли и предприятия в расчете на спрос со стороны Запада, соседних Турции и Ирана – ни к чему не привели. Поэтому с конца 1990-х постепенно восстанавливается кооперация экономики Азербайджана и Армении с Россией, Белоруссией, Украиной, Молдавией, странами Балтии; развивается российско-грузинская торговля; создаются азербайджано-грузинские, грузинско-армянские, российско-грузинско-армянские производственные, энергетические, перевозочные мощности.

Неудивительно поэтому и то, что, например, даже при российской поддержке независимости Абхазии и Южной Осетии быстро растет с 2010 г. российско-грузинская торговля. Кроме того, Россия вместе с Грузией (Арменией, Азербайджаном) участвует в общерегиональном экономическом блоке – Организации Черноморского экономического сотрудничества.

Похоже, сырьевая «подстройка» этих стран под интересы Запада и Турции не очень-то устраивает власти и бизнес Закавказья. Так что трудно не согласиться с мнением британского экономиста Джимми Мгелая : «Чтобы выжить и развиваться, странам Закавказья явно недостаточно эйфории от собственной независимости, посулов и кредитов от Запада. Им все в большей мере нужные долгосрочные рынки сбыта и получения оборудования. Иначе эти страны просто исчезнут с карты мира. География Южного Кавказа (т.е. Закавказья. – А.Ч.) экономически тоже не рассчитана на Запад. Потому они, оставляя в стороне политические претензии и акценты официальной пропаганды, прямо или косвенно развивают торговлю и другие экономические связи с остальными странами экс-СССР, в том числе с Россией».

http://www.stoletie.ru/geopolitika/zakavkazskije_stradanija_2011-03-22.htm

[Александр Васильевич]

Наталья СЕРОВА

Кавказ взорвут и объединят



Кавказ в течение многих лет остается головной болью России, и дело тут не только в известных проблемах российских республик Северного Кавказа. За Большим Кавказским хребтом на фоне продолжающихся попыток добиться хотя бы какого-то сдвига в урегулировании карабахского конфликта тоже происходит много интересного, и это, особенно тенденции, развивающиеся в треугольнике Грузия – Азербайджан – Армения, тоже напрямую касается России.

Бросается в глаза активизация оппозиции и реформаторский зуд закавказских руководителей. Грузия, которую одни считают "светочем демократии", а другие – "failed state", ступила на путь реформ сразу после "революции роз", в самом конце 2003 года. С тех пор грузинская оппозиция разыгрывает различные комбинации по перехвату власти и регулярно митингует на площадях. А недавно о важности "реальных политических реформ" дружно заговорили президенты Азербайджана и Армении, и то ли это, то ли что-то еще разбудило местную оппозицию.

В середине марта армянская оппозиция провела в Ереване первый за годы президентства Сержа Саргсяна большой митинг, закончившийся шествием и прорывом на площадь Свободы, закрытую для массовых мероприятий такого толка после событий 2008 года. Практически одновременно в Баку, где уже шесть лет не было антиправительственных выступлений, оппозиция тоже вышла на улицы. Следом возобновились протестные митинги в Тбилиси. Во всех трех случаях полиция пыталась разогнать протестующих и задержала часть активистов, но на этом сходство заканчивается.

В Грузии политические реформы ведутся под чутким наблюдением западных экспертов, в Армении власть демонстрирует готовность к реформам и пытается найти общий язык с оппозицией, а что подразумевают под "действенными политическими реформами" в Азербайджане, пока не очень понятно. Соответствующим образом различаются и оппозиционные тренды. В Армении призывают к "бархатной революции", досрочным выборам, в ходе которых ожидается возвращение во власть первого президента республики Левона Тер-Петросяна, считающегося сегодня лидером объединенной оппозиции. В Грузии, где старая и новая оппозиция уже устала "свергать" Саакашвили, требования носили более конкретный характер: навести порядок в тюрьмах и прекратить пытки и избиения заключенных. В Азербайджане протестные мероприятия были организованы движением "Азербайджанцы Европы за демократию" при поддержке активистов, создавших в Facebook группу "11 марта – великий день народа". Велик этот день тем, что ровно за месяц до указанной даты победила революция в Египте. Т.е. в Армении и Грузии под лозунгом "Вернуть демократию!" к власти рвутся старые элиты, в Азербайджане, где видимая база поддержки оппозиции пока мала, следуют примеру Египта.

Одновременно меняются отношения трех стран с их главными партнерами. В Армении, считающейся традиционным союзником России, оппозиция и власть нащупали общую платформу в виде "европейского выбора", чему немало способствует усталость от карабахской проблемы и рост антироссийских отношений. Лидер оппозиционного Армянского национального конгресса (АНК) Тер-Петросян, упоминая о "взрывоопасной ситуации" и возможности "повторения тунисского или египетского сценария", тем не менее выражает уверенность, что "переход будет плавным, без потрясений", а координатор АНК Левон Зурабян хвалит власти за то, что они "начинают что-то понимать".

"Цивилизованный диалог", о котором договорились Саргсян и Тер-Петросян, нравится многим как в самой Армении, так и на Западе. Цена компромисса – изменение отношения к карабахской проблеме. Ультиматум – "присоединение к Европе в обмен на сдачу Нагорного Карабаха" – был предъявлен Еревану еще два года назад, в качестве проводника этой идеи выступала Грузия и ее президент. В последнее время дело, похоже, сдвинулось в мертвой точки. Оппозиционные движения, продолжающие настаивать на том, что "Карабах – армянская земля", постепенно маргинализуются. Если раньше главным содержанием внутренней политики Армении был Карабах, то теперь это место занял "европейский выбор".

Смена повестки дня армянской политики была оценена в США и Европе, что проявилось в соответствующих заявлениях официальных лиц. В частности, посол США в Армении Мари Йованович от имени своей страны "приветствовала диалог между властями и оппозицией", подчеркнув, что США будут и дальше "содействовать демократическому развитию Армении" и способствовать тому, чтобы она "стала более сильной страной и более надежным партнером". Эту идиллию не нарушило даже тот факт, что принятие армянским парламентом в первом чтении закона "О свободе собраний" совпало с запретом на проведение митинга на площади "Свободы".

В Азербайджане же акции протеста обернулись против руководства страны. Генсек Совета Европы остался недоволен жестким разгоном митинга оппозиции и сказал много горьких слов по поводу нарушения "стандартов плюрализма, свободы выражения мнения и свободы собраний". Комитет ПАСЕ по правам человека выразил недовольстве в связи с отказом азербайджанских властей от сотрудничества, указав, что этот отказ "нарушает обязательства Азербайджана перед Советом Европы". Как бы в подтверждение злокозненности официального Баку в Азербайджане чуть не появился свой Гонгадзе: в ночь на 26 марта был похищен, жестоко избит, а затем отпущен один из корреспондентов оппозиционной газеты "Азадлыг". Подобных эксцессов в Азербайджане не было с 2007 г., и их возобновление связывают со стремлением власти запугать активизировавшуюся оппозицию, а заодно и весь народ.

Критическое отношение к азербайджанской власти отразилось и на изменении позиции США и Европы по поводу постоянных инцидентов, происходящих вокруг Нагорного Карабаха. Характерной в этом смысле стала история со строительством аэропорта в Степанакерте. Два года назад подобная затея была бы названа "провокационной", а жесткая реакция Азербайджана – "естественной в сложившейся ситуации". На этот раз посол США в Азербайджане Мэтью Брайза набросился на официальных представителей Баку, назвав угрозы применения силы "неприемлемыми" и "нарушающими обязательства, взятые на себя президентами Азербайджана и Армении в поисках мирного урегулирования". Отказ Баку от мониторинга ситуации на линии соприкосновения участников карабахского конфликта настроил против него ОБСЕ, чей комитет занимается этой работой. Азербайджанская оппозиционная пресса пишет о росте антивластных настроений во всех слоях общества, о деградации режима Ильхама Алиева, и прогнозирует скорые перемены. Все вместе это наводит на размышления о том, что нынешнего президента Азербайджана готовят к почетной или позорной отставке. Учитывая активность социальных сетей и прочие отсылки к опыту Египта, второй вариант выглядит более вероятным.

Тем временем Грузия намеревается стать центром "Объединенного Кавказа". Эта идея была озвучена Михаилом Саакашвили во время общения с министром иностранных дел Турции Ахмедом Давудоглу. В рамках этого начинания Тбилиси демонстрирует отческую заботу о народах Северного Кавказа, открыв безвизовый въезд для населения северокавказских республик. Одновременно раскручивается вопрос о "геноциде", которому подвергались и подвергаются жители Кавказа со стороны России. Этим занимается не только Саакашвили, регулярно затрагивающий эту тему во время своих публичных выступлений, но и грузинский "Фонд Кавказа". Эта неправительственная организация провела две конференции, посвященные "геноциду черкесов", ее представители "волнуются" за судьбу цезов (одного из малых народов Северного Кавказа"). На май назначено еще одно мероприятие, нацеленное на углубление отношений с Дагестаном.

В сухом остатке получается вполне определенное распределение ролей. Армения, оторвавшись от России, двигается в Европу, демонстрируя взаимопонимание между властью и оппозицией. Это, судя по всему, пример правильного поведения. Азербайджан, похоже, готовят к египетскому сценарию, а Грузия должна стать объединительницей всего Кавказа и воротами для проникновения на российскую территорию революционного прорыва азербайджанской оппозиции и позитивного примера Армении.

http://www.utro.ru/articles/2011/03/31/965940.shtml

[Anna]

В сухом остатке получается вполне определенное распределение ролей. Армения, оторвавшись от России, двигается в Европу, демонстрируя взаимопонимание между властью и оппозицией. Это, судя по всему, пример правильного поведения. Азербайджан, похоже, готовят к египетскому сценарию, а Грузия должна стать объединительницей всего Кавказа и воротами для проникновения на российскую территорию революционного прорыва азербайджанской оппозиции и позитивного примера Армении.

А если быть уж совсем точным и вспомнить,что нет больше такого государства,как Грузия, а есть американская военная база "Джорджия",значит кто станет "объединительной силой" Кавказа?