Новый вид иконоборчества: Кощунства против православных икон

[Александр Васильевич]

Ксения  Кривошеина

Неблаголепие в церковной ограде


Церковь и современное искусство, православие и массовая культура – непримиримы или есть точки соприкосновения? И как достигнуть консенсуса? Профессиональный художник, публицист Ксения Кривошеина, живя во Франции, делится своим видением современного творчества и современных «творцов».


_{Клоунская месса. Швейцария}

В последнем всплеске обсуждений о нахождении места «новому слову» в церковном искусстве присутствует как бы вина старшего поколения перед младшим. Хорошо, что мы встали на путь разговора, но нужно заранее условиться о его целях. Необходимо вспомнить о правилах поведения, о неких табу, которые всегда существовали в церковном искусстве. Много десятилетий тому назад человечество попрало эти правила, и теперь всяческие попытки склеить черепки ведут к недовольству, к поискам золотой середины и выливаются в разговоры о цензуре. Как найти умное соработничество общества, творцов и Церкви? Где начинается неблаголепие и пролегает предел беспредела, а где просто обновленчество?

Каждое утро в Париже я слушаю одну из самых интересных, серьёзных и политически свободных радиопрограмм RTL. Перед обзором новостей идёт журналистский групповой обмен мнений, среди участников знаменитый пародист. В его поле зрения попадает всё, темы выбираются острые, на злобу дня. Пародист говорит то голосом президента Саркози, то соц. партийного лидера, то он превращается в ультраправого Ле Пена и, как правило, доходит до религии. Тут достаётся всем от Бен Ладена до Папы Римского!

Пародист талантлив и остроумен, но когда дело доходит до издевательства над верой, мои христианские чувства закипают возмущением и требуют сатисфакции. У наших иноверцев мусульман карикатуры на пророка Магомета вылились в многотысячные демонстрации, народ учинял расправы над европейскими флагами, а молодёжь в пригородах Парижа жгла автомобили. Вспомним и то, что недавно выставки в Сахаровском фонде «Осторожно религия» и «Запретное искусство» вызвали бурную реакцию общественности. Дело получило широкую огласку, были написаны многостраничные искусствоведческие разъяснения, прошли передачи по «голосам», дебаты по радио, телевидению. Чувства верующих были накалены до предела, уже мерещилась Жанна Дарк, крестовые походы, но, слава Богу, на костре никого не сожгли, а закончилась эта эпопея судом, административным наказанием и увольнениями. Теперь мы почти готовы говорить о введении цензуры или бесцензурности, хотим умного разговора о самом главном — чтобы художнику было позволено то, что было запрещено долгие столетия, на что он сам не посягал, но очень хочет попробовать, т.е. снятие неких «изобразительно художественных кандалов» с самого таинственного и божественного. Время и опыт показали, что лучше о наболевшем говорить, чем громить и запрещать!

В 2007 году Нью-йоркская галерея Lab навлекла на себя гнев католиков из-за решения выставить статую Иисуса Христа, сделанную из молочного шоколада. Скульптура изображает распятого Христа без набедренной повязки и носит название «My Sweet Lord», что в переводе означает «Мой сладкий Господь». Католическая лига США, позиционирующая себя как самая большая национальная католическая организация по защите гражданских прав, выступила с осуждением этой выставки. Глава этой организации Билл Донахью назвал ее «самым серьезным оскорблением чувств христиан в истории». Критике подвергся и выбор времени для проведения выставки. «Тот факт, что они выбрали Страстную неделю, доказывает, что выбор времени является преднамеренным», — заявил он. Граждане бойкотировали выставку, завалили креативного директора галереи возмущёнными письмами и телефонными звонками, после чего выставка была закрыта.


_{Иезуитский священник Роберт Вер Ээке исполняет "литургический танец" перед алтарем католического храма в Бостоне}

Всё безобразное притягательно, богохульство заразно, «игра» в креатив в облике революционности тем более интригует. Россия за последние годы бесконечно отстала от Запада. Не угнаться ей ни за «шоколадным Христом», ни за прокатившейся по всему миру экспозицией креативных трупов доктора Хагена, вызвавшей бурю протестов и процессов, и, конечно, огромный интерес масс. В Европе было две революции, в результате которых пала монархия и были сняты табу на «божественную» неприкосновенность.

Французская революция (1789-1799), как и большевистский путч 1917 года, разрушительным смерчем прошлась по Церкви. Как в России, так и во Франции открытые раны вандализма до сих пор зияют на многих памятниках. Прекрасные скульптуры святых и Ангелов обезглавлены, фрески замазаны штукатуркой, готические витражи разбиты, святыни нашего христианского прошлого были поруганы и преданы забвению, преследование духовенства было таким же страшным, как и во времена безбожного СССР. Если XIX век был достаточно благополучным для Церкви во Франции, то в 1905 г. началась новая волна гонений. Был проведён закон об отделении школ от Церкви, в школах запретили даже факультативную катехизацию, были закрыты сотни частных конфессиональных учреждений, из страны были изгнаны монашеские ордена, конфискованы церковные здания, изъяты святые мощи… Именно тогда был утверждён принцип «светскости» Французского государства. Исходя из этого, то, что Терновый венец Спасителя, частица Креста и Гвоздь до сих пор хранятся в Соборе Парижской Богоматери — воспринимается как чудо. По значимости это можно сравнить с чудом обретения святых мощей Преподобного Серафима Саровского, найденных в конце 80-х годов на чердаке Казанского Собора, превращённого большевиками в »музей истории религии и научного атеизма».

Французская революция обезглавила монархов, веру подвергла гонению, а в Католической Церкви во Франции надолго прекратилось поклонение святыням. Места чуду, сверхъестественному общению в понимании христианина почти не осталось. Секуляризация общества подхватила эстафету, а потому и сегодня многие французы даже не подозревают, чьи мощи хранятся в их храмах. Лет десять назад я приехала в город Брив (провинция Коррез) и оказалась в пустынном бывшем монастыре, основанном св. Антонием Падуанским. Святой источник, гроты со струящейся водой, озерца, лужайки, тишина и пустота. Я набрала в маленькую бутылочку из-под «Виши» воды, струящейся из стены, поросшей мхом. Рядом табличка «источник Святого Антония». Вечером у меня была встреча с мэром этого города, и я по наивности рассказала о своём открытии. Он засмеялся и сказал: «Мадам, и Вы верите в эту чепуху. Я уверен, что эта вода вытекает из испорченного водопровода. Я знаю, что ею пользуются для поливки своих огородов соседние дачники». Это было сильно сказано! Такое объяснение можно было ожидать от советского убеждённого атеиста, но во Франции с таким походом я столкнулась впервые. И я подумала о силе атеистической пропаганды, слепоте современного человека, об отрицании божественной мистики и многого другого, что сложными путями привело нас сегодня к выставке «шоколадный Христос».


_{"Акробатическая месса" в Швейцарии}

Как же нам, русским, не вспомнить, что коммунистическая власть в 1917 году официально провозгласила свободу совести, но на самом деле приступила к беспощадному гонению на религию. Духовенство истязали и убивали, алтари и предметы богослужения подверглись осквернению, монастыри превратились в пыточные камеры и тюрьмы, где первыми заключёнными оказались монахи. История поругания Соловецкого монастыря нам известна, но сколько по России было подобных лагерей и тюрем! Поругание мощей обставлялось с особой жестокостью. Коммунисты вскрывали раки, выкрадывали мощи, а затем заставляли священников всенародно открывать пустые раки, дабы выставить всё в шарлатанском виде. Кощунственные церемонии записывались на кинопленку, потом народ сгоняли силой и демонстрировали снятое. В газете «Правда» от 16.04.1919 года была помещена статья «Святые чудеса» и приведён протокол вскрытия мощей св. Сергия Радонежского. Вскрытие происходило в присутствии докторов медицины, большого количества коммунистов. Под дулом пистолета иеромонаха Иону и игумена Лавры заставили приступить к кощунственному акту. Им пришлось в течение двух часов разбирать покрова и мощи св. Сергия, который более пятисот лет тому назад благословил русский народ на борьбу с татарами во имя спасения и объединения России. У стен монастыря собралась огромная толпа протестующих верующих, многие стремились приложиться в последний раз к святыне, а в это время в храме щёлкали фотоаппараты, снималось кино. Поздно вечером позорное дело было закончено и скреплено 50 подписями… Великая милость Господня в том, что пала безбожная власть, и мы можем сегодня прикоснуться в России к святым мощам, по великому провидению укрытым Богом от надругательств. Они явились нам сегодня во спасение и, может быть, для окончательного очищения соделанных преступлений на нашей несчастной земле. Россия не отстала от Запада, она даже пошла дальше. Бунт кровавый и беспощадный разрушил всё и на поколения заложил в нас сомения, безверие и постоянное желание подражать тому(не хорошему, а самому плохому), что нам дал Запад: бунтарским идеям левого либерализма.

В католической Франции за последние десятилетия бурная секуляризация многих разучила молиться, вера в Бога, Таинство и чудо подменились гуманитарной помощью, и воцерковление человека отодвинулось на задний план. Сегодня француз, подающий милостыню, отправляющий посылку голодающим африканским детям, считает, что он живёт по совести и вполне может обойтись без Церкви, без молитвы, без слова Господня и уж наверняка без священника, подменив всё взаимопомощью и словом, пришедшим из философии XVI века — «гуманизм».

Ещё в 30-х годах прошлого века во Франции вошли в моду «рабочие священники», позже появились »врачи без границ», несколько лет уже существует сеть «ресторанов Сердца», основанных знаменитым актёром Колюшем, который искренне и щедро помогал бездомным, но сам был человеком далёким от Церкви, и более того, будучи талантливым комиком, издевался над священством как мог. Левая французская интеллигенция идёт по стопам Колюша, принимает активное участие в акциях милости к падшим, но в массе своей остаётся вне церковных стен. Где же проходит эта золотая середина церковной жизни, молитвы, традиции и благотворительной миссии? Как легко перейти от одной крайности в другую. В России только-только нащупывается путь милосердия, гуманности, в массе своей народ к этому не готов. В бедной стране, насильственно жившей 75 лет без Бога, встать на путь христианской щедрости, «отдать последнюю рубашку ближнему и дальнему» -— очень трудно. На всё нужно не только время и стабильность, но и умное слово священника, деятельная помощь государства, разъяснения через СМИ.


_{Церковь Марии, Королевы мира, в Германии}


Но вот что удивительно! Всё чаще в Европе, даже в отдалении от больших городов, в католических храмах можно увидеть у алтаря или в пределах копии русских икон: Рублёвскую Троицу, Владимирскую Богородицу, Спас Нерукотворный… Многих русских это удивляет, но удивляться на самом деле не стоит, потому что достаточно знать, в каком провале пребывает современное католичество во Франции, как гулко отражаются от каменных стен одинокие шаги редко молящихся «посетителей», как странно бездушно звучат современные песнопения, лишённые всяческой божественной мистики, как схематично-поверхностно совершаются Таинства Крещения, Венчания, Отпевания. Обновленчество, пришедшее в католические храмы после Второго Ватиканского Собора 1962 г., только оттолкнуло, а не привлекло молодёжь. Казалось, что месса под джаз или гитару, с новомодными литургическими молитвами, когда «Отче наш» звучит как редкий подарок, современные росписи стен и абстрактное искусство с инсталляциями заманят заблудших овец в «современную» церковь. Но не тут-то было, обновленчество потерпело крах, храмы опустели ещё больше, их приходится продавать с молотка или сдавать в аренду.

А мы после 75 лет богоборческой власти, ещё не успев намолить храмы и иконы на нашей поруганной земле, выучить молитвы и передать веру детям, избавиться от суеверий и мракобесия, укрепиться в почитании и, всмотревшись в лики святых, по-настоящему воспеть Торжество Православия, мы уже спешим заменить Богородицу и Спасителя на «нечто» современное!


_{Католическая церковь Христа - Надежды мира. Донау, Австрия}

В прошедшем веке мы сумели попрать вечные ценности Красоты и разрушили Гармонию. Мы раскрепостились, сбросили оковы, мы обрели свободу, равенство и братство, но, потеряв Красоту, так и не построили утопический земной рай. Неужели и сегодня мы будем следовать словам революционного идеолога творческого объединения «Союза молодёжи» 1912 г. Сергея Городецкого: «Красота наконец-то демократизуется и красивое становится некрасивым, а иногда даже уродливым, что вполне возможно и даже нужно. Так смотрите пристальнее на «Ослиный хвост», боготворите новаторов в поэзии, живописи и музыке, и тогда вам будет дана возможность жить и свободно творить. Это будет возможным только при полном обновлении дряблой, пошлой и устаревшей души». Желание прокричать всему миру по возможности грубо, примитивно, максимально ясно и некрасиво стало свойственно русской натуре с определённых времён. А после 1917 года на смену бомбизму, «Окнам РОСТА» и «РАППу» подоспел государственный и очень некрасивый соцреализм.

Безусловно, жизнь современной Православной Церкви не может оставаться статичной, она, как и весь мир, пребывает в движении, в желании найти нужное слово, обращённое к верующим, откликнуться на их чаяния. Сегодня Церковь готова заниматься проблемами экологии и биоэтики и, как мы видим, вести разговор с художниками. Ну а творец (художник), он же зеркало времени! Кое-кто из них проделывает какой-то немыслимый кульбит, чтобы вернуться к манифестам Городецкого, другие ищут пути более тихие, не сенсационные, может быть, хуже оплаченные, но в результате мастер, которому удаётся задуматься, впитать прошлое и вдохновиться на новое, всегда окажется вознагражденным. Может быть, его творчество покажется современникам устаревшим, но это не важно, зато он не будет метаться в поисках «игры и моды». Современный человек опустошён и подавлен, его воля подчинена «ценностям» массовой культуры. А ведь именно воля в значительной мере служит неким мотором человека, а личность, настроенная философски, всегда стремится к осмыслению прошлого.

Вспомним о забытом слове «возвышенное», которое на протяжении веков было мотором церковного искусства и создавало атмосферу красоты в храме. Вот почему и современный гений, прежде чем браться за религиозную тему, должен обрести красоту и покой в душе. Я не сторонница видеть в церковной ограде эксперименты «ослиного хвоста» и возврата к ностальгирующим по безбожному соцреализму. Наверняка есть третий путь, который будет найден со временем, а время церковное не терпит поспешности.

http://www.bogoslov.ru/text/896680.html
http://www.ruskline.ru/monitoring_smi/2010/iyun/24/neblagolepie_v_cerkovnoj_ograde/

[Андрей]

После таких фотографий вывод один - разорвать с ними все отношения, их для нас не должно существовать.

[Александр Васильевич]

Яйца с образами
О новом виде иконоборчества

«В Рязани — грибы с глазами. Их ядят, они глядят»
Поговорка

Преамбула

В давние времена иконоборцы в Византии запрещали изготовление священных изображений и размещение их не только в храмах и публичных местах, но даже в частных домах. Православные были вынуждены тайно поклоняться иконам, пряча их от «агентов спецслужб» императоров-иконоборцев под угрозой ареста, ссылки, лишения имущества и даже жизни.


_{«Пасха красная»?}

Теперь все изменилось с точностью до наоборот. Современные иконоборцы стремятся довести употребление священных изображений до абсурда, размещая их обильно на всевозможных бытовых предметах, тем самым профанируя сакральное и низводя дорогие для верующего сердца иконные лики Христа, Богородицы, ангелов и святых до заурядной картинки на этикетке, салфетке, сумке, посуде, одежде; до рисунка на ювелирных украшениях и женской бижутерии… Репродукции икон и фресок заполонили обложки книг и журналов, первые полосы газет, «украшают» календари, закладки, обложки аудио- и видеодисков... Проще, наверное, перечислить, где их пока еще нет. Но страшно: а вдруг ретивые иконоборцы сочтут это за подсказку и разместят икону в очередном непотребном месте. Благо современные технологии легко позволяют это сделать.

Яйца с образами

Великий пост подходит к концу. Приближается Пасха. Православные верующие готовятся по традиции встретить ее куличами, творожными пасхами и крашеными яйцами. Кто-то из хозяек по старинке начинает собирать луковую шелуху, другие покупают пищевые красители или ищут старинные рецепты, по которым к Пасхе приготовливаются «крашенки», «драпанки», «крапанки», «писанки»…

Однако мы живем в третьем тысячелетии. На дворе век высоких технологий. Услужливая рыночная экономика предлагает своим потенциальным потребителям не только красители самых неимоверных (и несъедобных) тонов, но и десятки видов наклеек на пасхальные яйца. А ведь есть еще формы, подставки, корзинки, рушники… Загляните в интернет, запустите поиск и уверяю вас, вы поразитесь полученному результату.

Вот скажем один «пасхальный» интернет-магазин предлагает нам «в большом ассортименте разнообразную продукцию к Светлому празднику Пасха». Например, «Наклейки пасхальные “С ликами святых”» (на белой глянцевой бумаге с клейкой подложкой 116 цветных наклеек для декоративного украшения пасхальных яиц),— бодро сообщает нам сайт.


_{Термопленка, термоэтикетка на 7 пасхальных яиц «Иконы Божией Матери»}

Думаете это предел фантазий? Нет, полет воображения коммерсантов не знает границ. Ассортимент наклеек широчайший — от невинных гжели, хохломы, жестово, до «православных» серий «Ангелы», «Иконы Божией Матери», «Библейская», «Православные святые», «Христианские иконы», «Монастыри» и и т.д.


<sub>Термопленка, термоэтикетка на 7 пасхальных яиц          


Термопленка, термоэтикетка на 7 пасхальных яиц "Христианские иконы"</sub>

Казалось бы, зачем такое обилие «святости» и «православия» в наклейках. Ведь мы же не иконостас собираем, а всего лишь хотим яйца святить! Ответ находим тут же, на сайте магазина, на странице с рекламой серии наклеек под названием «Святая Русь»: «Пасхальные дни мы снова и снова обращаем взор к истокам православия. Здесь наше духовное начало, источник веры и вдохновения. Термопленка, термоэтикетка легка в применении, что не составит Вам большого труда украсить пасхальные яйца в канун Светлого праздника Пасхи» (орфография и синтаксис оригинала).


_{Термопленка, термоэтикетка на 8 пасхальных яиц "Святая Русь"}

Так и хочется продолжить: «В Одессе есть много таких вещей, которых не имеют других городов». И по-одесситски же добавить: «Вы хощите песен? Их у меня есть».

Не угодно ли вам пасхальное яичко с наклейкой из серии «Библейская» с обнаженной Евой, искушающей в «раю сладости» еще невинного Адама? Сюжет выбран библейский, не придерешься! Может кому-то покажется, что не пасхальный, но это только на первый, не искушенный богословием и библейской герменевтикой, взгляд. Если же вдуматься, то очень даже в тему. Ведь, если бы Адам и Ева не согрешили в раю, не пришлось бы Сыну Божию умереть на Кресте в уничижении, чтобы потом воскреснуть во славе. Поэтому по логике сих «просветителей», таким нехитрым и выгодным для себя способом возрождающих духовные основы России, получается, что Ева с запретным плодом в руках — виновница нашей пасхальной радости.


_{Термопленка на 7п/я 'Библейская'}

Остается только поблагодарить производителя, что он не предложил нам наклейку со змеем-искусителем (всё-таки грехопадение началось с него) и крепко молиться в надежде, что под действием этой чудной картинки, скрывающей в листве врага рода человеческого, куриное яйцо таки не изменится в змеиное.

Правда, на упаковке с наклейками вы не найдете указания на способ их утилизации. Вряд ли найдутся желающие поставить натуральные куриные яйца с иконными ликами в красный угол и молиться на них. Тогда что же? Святые образа вместе со скорлупой пойдут в мусорное ведро? Есть компромиссный вариант — сжечь в чистом месте, а пепел закопать, как положено по церковным правилам поступать с освященными предметами. В условиях мегаполиса, да и просто города, это затруднительно. Да и много ли найдётся желающих так заморачиваться из за какой-то скорлупы с «наклейками»?


_{Корзинка пасхальная "ХВ-иконы"}

Яйца и куличи надо как-то донести до храма. Нет проблем. Вот вам корзинка, причем совершенно православная. Не спутаешь ни с католической, ни с протестантской, ни тем более с сумками всяких нехристей. Гарантия ортодоксальности — икона Спасителя. Товар называется незамысловато: «Корзинка пасхальная ХВ-иконы». «Священность» продуктов кроме наклеек дополнительно обеспечивается при помощи «ХВ-икон» на «сосуде».


_{Пасхальная салфетка №18}

Если вы пожелаете прикрыть ваши освященные продукты красивой салфеткой или рушником, или, придя из храма домой, разложить ваши припасы на праздничной скатерти, к вашим услугам наиправославнейший товар, изготовленный специально для этих целей: «Пасхальная салфетка, рушник пасхальный (декоративное полотенце) №4 (36 х 60см). Ткань - габардин, многоцветная печать». Можете также воспользоваться рушником №5.


_{Рушник пасхальный №5}                  

Как будет радостно хозяйке застелить праздничный стол таким произведением прикладного искусства и удобно расставить посуду с яйцами, куличом, колбасой, разложить столовые приборы на лике Богородицы или Спасителя, Распятого за нее в Страстную Пятницу, Претерпевшего страдания, поругания и поносную смерть! Ведь всё это было давно, а в этот день она должна радоваться Воскресению Христа и резать на Его Лике колбасу для разговения после продолжительного поста!..

А вот и еще более радостный рушник №10 с изображением Тайной вечери.


_{Рушник пасхальный - декоративное полотенце №10}
              

Правда, производителю невдомёк, что на Тайной вечери не было пасхальной радости. Показывая ученикам пример смирения и служения ближним, Господь умыл им ноги, зная, что умывает ноги и своему предателю — Иуде. За столом ученики обсуждали, кто из них предаст Учителя на смерть и уверяли Его, что готовы отдать за него свою жизнь. На это Господь самому горячему из них Петру предрек, что тот трижды отречется от него еще до пения петуха. А после совершения Тайной вечери Господь с учениками пошел в Гефсиманский сад, где молился до кровавого пота и просил Небесного Отца пронести мимо Него чашу страдания. Однако принял ее, исполняя не волю Своего человеческого естества, страшащегося страданий и смерти, а спасительную волю Отца, благоволившего страданиями Сына искупить падшее человечество от греха, смерти и рабства диаволу.

Но что нам до того. Неужели нам не верить бизнесменам от «Православия», что своей продукцией они возрождают в Отечестве нашем традиции Святой Руси и веру христианскую? Так давайте под возгласы «Христос воскресе!» разложим и порежем пасхальный кулич, сыр и колбаску на дорогих нашему сердцу ликах Спасителя и апостолов и поблагодарим заботливых художников, ткачей и их мудрых и бескорыстных руководителей, предоставивших нам возможность так светло и радостно встретить «праздников Праздник и Торжество из торжеств»…

Не согласны? Быть может кто-то захочет подать на меня в суд за богохульство и оскорбление чувств верующих? А может это надо сделать в отношении тех, кто всё это производит и продает в погоне за прибылью, которая поистине стала самым главным божеством современного мира и пытается в таковом качестве утвердиться и в нашей православной России, национальной идеей которой когда-то действительно была «Святая Русь», столь глумливо поруганная с помощью термонаклеек неограниченного срока годности?

А вы уже приготовили пасхальные подарки себе и близким? Ищите и обрящите! Вот вам «православные» тарелки и кружки с иконами.


_{Подпись на сайте: «Каталог кружек (цены указаны с изображением любой Иконы)»}
        

Некая творческая мастерская предлагает кружки с молитвами «Святой Источник» (по выбору из 10 молитв: «молитва Блудного сына на фоне…», а также молитва студента, водителя, влюбленных, молитва ежедневная, на рабочем месте и т.д.), серию кружек «Святые лики», с молитвой на освящение воды и чудотворной иконой (выбор икон из 30 наименований), она также может изготовить кружку с иконами под ваш личный заказ. А еще вы можете приобрести «подарочный комплект, из трех кружек, с иконами: Господь “Вседержитель”, БМ “Живоносный источник”, “Серафим Саровский чудотворец” (орфография оригинала).


_{Подушки с иконами}

Другой сайт, торгующий иконами оптом и в розницу, предлагает подушки с иконами по сходной цене.


_{Браслет с иконами}

А еще есть кулоны, браслеты, майки, трусы с крестом на причинном месте (рисунок наносится по желанию заказчика)...

О священных изображениях на обложках книг и журналов, на первых полосах газет, в календарях, на закладках, в элементах фирменного стиля и т.п. уже было написано[1] и потому не буду повторяться.

О Пасхе, страхе Божием и профанации священного

Думаю, что после всего сказанного выше возникают три вопроса: 1) как мы относимся к празднику Пасхи, 2) к Богу и святым Его и 3) к их священным изображениям (иконам, фрескам, мозаикам и др.).

По моему глубокому убеждению, почти всякий христианский праздник это «праздник со слезами на глазах», включая Пасху. «Ибо Пасха наша, Христос, заклан за нас» (1Кор. 5:7) и мы «куплены дорогою ценою» (1Кор. 6:20, 7:23). Великим постом Церковь напоминает об этом своим чадам почти каждое воскресенье особыми службами: пассиями (в дополнение к текстам Триоди постной и Октоиха). Этому же посвящено богослужение всей Страстной седмицы.

На каждой литургии, а на пасхальной особенно, мы приобретаем опыт будущего Царства. Но надо помнить слова апостола: «…приемля царство непоколебимое, будем хранить благодать, которою будем служить благоугодно Богу, с благоговением и страхом, потому что Бог наш есть огнь поядающий» (Евр. 12:28-29). А потому для нас остаются актуальными слова псалмопевца: «Работайте Господеви со страхом, и радуйтеся Ему со трепетом» (Пс. 2:11).

И только человек духовно неразумный или, что хуже, лишенный страха Божия, может бестрепетной рукой наклеить на яйцо лик Спасителя, или Его Пречистой Матери, или святых, послуживших Богу (в отличие от нас грешных) своей праведной жизнью, полной скорбей, страданий за правду Божию, а многие и мучительной смертью за свое свидетельство о Христе; наклеить, заранее зная, что через пару дней вместе со скорлупой он выбросит их в мусор. Даже изображение обычного человека достойно большего уважения! Разве мы позволим себе вот так запросто клеить на предметы, рвать, бросать в отходы фотографии своих близких, любимых нами людей? Как же мы тогда должны относиться к священным изображениям?

Об этом говорится не в каком-то малозначительном церковном документе, а в оросе (определении) Седьмого Вселенского собора! Ведь почитание икон есть важнейший догмат Церкви, а не просто наше произвольное и никак не регламентированное действие. За этот догмат, за право почитать иконы и священные изображения, многие христиане претерпели ссылки, жестокие гонения и мучения, отдали свои жизни и здоровье, став мучениками и исповедниками в период иконоборчества, которое длилось на христианском Востоке более ста лет (с 730-го по 843-й год).

В соборном оросе сказано, где, на чем и с какой целью должны располагаться священные изображения и каким образом почитаться верующими: «…определяем: подобно изображению честного и животворящего Креста, полагать во святых Божиих церквах, на священных сосудах и одеждах, на стенах и на досках, в домах и на путях честные и святые иконы, написанные красками и сделанные из мозаики и из другого пригодного к этому вещества, иконы Господа и Бога и Спаса Нашего Иисуса Христа… Богородицы… честных ангелов и всех святых и преподобных мужей. Ибо чем чаще через изображение на иконах они бывают видимы, тем более взирающие на них побуждаются к воспоминанию о самих первообразах и к любви к ним и к тому, чтобы чествовать их лобызанием и почитательным поклонением… почитанием по тому же образцу, как оно воздается изображению честного и животворящего Креста и святому Евангелию, и прочим святыням, фимиамом и поставлением свечей… Ибо честь, воздаваемая образу, восходит к первообразу, и поклоняющийся иконе поклоняется ипостаси изображенного на ней»[2].

Из соборного определения следует, что священные изображения должны 1) размещаться в достойных местах; 2) изготавливаться из долговременных материалов; 3) чествоваться лобызанием, каждением фимиама (ладана), возжжением свечей; 4) они предназначены для возведения человеческого ума от образа (иконы, фрески, мозаики) к первообразу — Христу, Богородице, ангелам и святым угодникам Божиим; 5) честь воздаваемая иконе, восходит к лицу (ипостаси), изображенного на ней; 6) любое неблагочестивое и оскорбительное действие по отношению к иконе также восходит к её первообразу, то есть к личности (ипостаси) Христа, Богородицы, ангелов и святых.

Как положить предел беспределу

Всё сказанное выше совершенно небезобидные вещи, которые можно отнести к личным пристрастиям автора: мол, если ему не хочется, пусть не пользуется сумкой с иконой, а другим не мешает.

Сейчас обсуждается закон о защите чувств верующих, то есть о законодательных мерах против кощунственных действий в отношении религиозных святынь. Для того чтобы судебные эксперты имели основания различать между почитанием и кощунством, Церковь должна четко определить для самой себя многие вещи, в частности, допустимые и недопустимые формы и способы употребления священных изображений. Скажем, почему браслеты и кружки с иконами это благочестиво (подтверждение тому — торговля ими в церковных лавках и магазинах), а трусы с крестом это кощунство? Или как мы должны относиться к одежде, дизайн которой использует иконные лики и религиозную символику?[3]

Для такого различения нужны официальные церковные документы, предварительное обсуждение их положений в православной среде, в том числе на конференциях. Начало этому уже положено. Так Совет по возрождению и сохранению православных святынь при Союзе писателей России уже выступил с Обращением «О мнимом иконопочитании и подлинном иконоборчестве», в котором призывает к обсуждению неумеренного использования священных изображений в печатной продукции[4]. Совет предложил и свое видение церковных мер по наведению порядка через уже существующие синодальные учреждения Церкви (Издательский совет, Информационный отдел) и введение новых структур, которые будут контролировать торговый ассортимент и правила торговли в церковных магазинах и лавках. Святейший Патриарх Кирилл одобрил инициативу Совета по проведению конференции, призванной обсудить проблему неподобающего использования священных изображений и отношения к ним, в том числе откровенно провокационных и кощунственных действий (скандальные художественные выставки и акции, вандализм в отношении икон в православных храмах и т.п.). Думается, что на этой конференции следует также рассмотреть и дать оценку описанным в данной статье тенденциям на рынке «православных товаров и услуг».



Кроме административных мер, нужно и широкое просвещение «номинально православных», чтобы они не покупали и не пили чаёк из кружек с Ликом Спасителя, не валялись на подушках с иконами Богородицы, не носили маек с ликами преподобных отцов или головных платков с образами блаженных, чтобы нам самим не наносить урона репутации Церкви и чтобы, наконец, про нас не могли сказать, что «в Рязани грибы с глазами, а у православных яйца с образами».



А иначе по спросу и предложение на рынке будет расти: вслед за кагором архиерейским да апостольским появятся пряники с печатью «Божией Матери» или конфеты «С иконами святых», а батюшки будут их благословлять и освящать, не задумываясь, на какую помойку попадут превращенные в этикетки иконные лики Христа и святых Его. Неужели мы забыли о заповеди Спасителя: «Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего пред свиньями» (Мф. 7:6). Ведь святая икона — видимый образ, возводящий наш ум к первообразу, она выражает таинство нашей веры, которую мы своими же руками отдаем на поругание. Как же мы тогда сможем требовать от чужих уважения к нашим святыням и нашим чувствам?

Владимир Немыченков

________________________________

<sub>[1] Немыченков В.И. Иконопочитание истинное и ложное // http://www.radonezh.ru/analytic/17933.html

[2] Карташев А.В. Вселенские соборы. – СПб.: Библиополис, 2002. С. 518. См. также: Деяния Вселенских соборов. Т.7. Казань, 1909. С. 284–285. Полужирный курсив наш. – В.Н.

[3] Дизайнеры одежды Дольче и Габбана уже пропагандируют использование иконных образов на одежде и обуви (Яхнин А. Точка падения // http://www.pravoslavie.ru/jurnal/59947.htm)

[4] О мнимом иконопочитании и подлинном иконоборчестве // «Российский писатель». http://www.rospisatel.ru/sob53.htm</sub>

__________________________________

http://www.pravoslavie.ru/put/61136.htm

[Александр Васильевич]

Протоиерей Всеволод Чаплин: Освящать пасхальную еду лучше в храме

Глава ОВЦО предостерег верующих от покупки заранее освященных куличей в магазине и напомнил оппозиции, что Пасха – день мира и взаимного прощения



Глава Синодального отдела Московского Патриархата по взаимоотношениям Церкви и общества протоиерей Всеволод Чаплин не одобряет покупки верующими в магазине заранее освященных куличей — освящать пасхальную еду лучше в храме, участвуя в общей молитве, это часть церковной традиции. Об этом священник заявил во вторник, передает РИА Новости.

«Приход в храм, в том числе и ради освящения кушаний, — это немаловажная часть пасхальной традиции. Когда вместо этого человек просто получает бирку, где написано, что продукт освящен, или в ценнике это как- то указано — это лишает человека еще одной очень важной возможности прийти в храм, приободриться к жизни церкви и, самое главное, к общей молитве — потому что когда совершается освящение куличей и пасох в церковных дворах или храмах, звучит молитва. Это гораздо лучше, чем если где-то висит бирка «освящено», — заявил отец Всеволод Чаплин.

Священник считает, что даже те, кто пришел в храм только ради того, чтобы освятить пасхальную еду, уже сделали первый шаг «к более серьезному участию в церковной жизни».

«Сначала человек приходит освятить кулич и пасхальные яйца, потом приходит поставить свечку, потом он приходит для того, чтобы участвовать в богослужении. Это очевидный процесс. Есть данные, что за последние несколько лет около четверти новых людей появилось в Церкви, и это очень обнадеживающие цифры», — отметил отец Всеволод Чаплин.

Также отец Всеволод призвал участников митинга 5 мая помнить о том, что Пасха — это особый день, день мира, радости и взаимного прощения. Отметим, что мэрия Москвы согласовала проведение 5 и 6 мая митингов оппозиции.

«Я не хочу давать никаких рецептов нашей оппозиции, так же, как и власти. Наверное, в этот день, как и в любой другой день, люди имеют право на свое политическое высказывание, но нужно помнить о том, что этот день — особый», — заявил протоиерей Всеволод Чаплин во вторник.

Он отметил, что «пасхальный настрой» — это настрой молитвы, и «не просто радости, а понимания того, что есть нечто гораздо более важное, чем все наши споры и разногласия», и об этом нужно помнить как верующим, так и неверующим. Священник призвал тех, кто в эти дни, особенно в первый день Пасхи, «собирается в ходе публичной акции говорить о политике», не забывать, что и 5 и 6 мая их будут окружать люди, которые относятся ко дню Пасхи «с особым почтением».

«Конечно, в этот день верующий человек, православный человек, прежде всего, должен прийти в храм — и ночью, и утром, ну а как он дальше будет жить и поступать — это вопрос его гражданской и христианской совести», — добавил протоиерей Всеволод Чаплин.

http://ruskline.ru/news_rl/2013/05/01/protoierej_vsevolod_chaplin_osvyawat_pashalnuyu_edu_luchshe_v_hrame/

[Дмитрий Н]

Церковные каноны и гражданские законы о Священном

Владимир Немыченков






29 апреля 2013 года на сайте «Православие.ру»  была опубликована наша статья «Яйца с образами. О новом виде иконоборчества»[1]. В статье обсуждалось отношение к священным изображениям в Церкви и российском обществе. В частности, речь шла об использовании священных изображений (иконных образов Спасителя, Богородицы, ангелов, святых угодников) в качестве дизайна «товаров для православных» (о наклейках для пасхальных яиц, сумках, салфетках, рушниках, ювелирных украшениях и бижутерии, одежде, посуде, постельном белье, винно-водочной продукции и т.п.). К этой же категории товаров относятся книги, журналы, газеты, календари, книжные закладки, элементы фирменного стиля православных организаций (бланки, визитки и др.) и т.п., о чем говорилось в другой нашей статье[2].

Обсуждение названных проблем читателями сайта «Православие.ру» и сделанные ими предложения можно обобщенно изложить следующим образом.

   1. Существует широкий разрыв между внутренним благочестием немногих и внешним следованием обрядам у большинства.

   2. Налицо утрата значительной частью народа чувства Священного и благоговения перед ним. Отсюда столь широкая практика профанного употребления Священного вообще и священных изображений в частности. Равнодушие к святыне, даже по умолчанию, порождает кощунство.

   3. Для предотвращения профанирования священных изображений необходимо, чтобы священноначалие Русской    Православной Церкви приняло административные меры в церковной среде, а государство законодательно оградило        христианские святыни от поругания.

   4. Церковь должна монополизировать продажу всех товаров, так или иначе затрагивающих христианство. И в то же время очень строго подойти к выпуску всей продукции и к ее продаже. Все СМИ и другие организации должны испрашивать церковного благословения на публикацию святых образов и т.д.

   5. Необходима церковная цензура в отношении правомерности использования священных изображений в православных печатных изданиях (книгах, журналах, газетах), в фильмах, на православных выставках и т.п. Те, кто занимается изданием печатной продукции и ее распространением, должны понимать свою меру ответственности за недолжное употребление священных изображений.

   6. Государство должно принять закон, регулирующий использование священных изображений и православной символики в товарной продукции.

   7. Необходимо просвещение церковного народа и номинальных православных (проповеди на приходах, вечерние школы и т.п.).

   8. Церковные приходы и монастыри должны оказывать содействие прихожанам в части благочестивой утилизации освященных предметов и предметов со священными изображениями по истечении их срока годности, прихода в ветхость, негодность и т.п., то есть принимать от прихожан названные предметы для сжигания в церковных печах.

   9. Священноначалие должно соборным актом (Архиерейского или Поместного Собора) определить допустимые и недопустимые формы использования священных изображений в Церкви.

   10. В то же время нужно соблюдать меру и не превращать борьбу за чистоту Православия (в части почитания икон) в новое иконоборчество.

Поскольку Церковь у нас отделена от государства, то требовать от него больше, чем оно уже сделало, когда после недавних скандалов ужесточило наказания за оскорбление чувств верующих, вряд ли возможно. От «внешних» коммерческих структур Церковь тоже вряд ли что сможет потребовать. Но мы можем больше спросить с самих себя. Ведь это церковные и монастырские магазины продают браслеты с иконами Богородицы, книги и журналы, на обложках которых помещены иконы. Это православные издательства из самих благих намерений неумеренно и не всегда обдуманно используют иконы для украшения своей продукции. Обращение в быту с такими товарами ведет к невольному поруганию святых образов (на прилавках на лики Спасителя и святых кладут другие предметы и даже деньги; читатель, беря в руки такую книгу или журнал, вынужден касаться святых ликов ладонями и пальцами, что мы не позволяем себе делать с иконой; читая книгу с иконой на обложке, мы вынуждены истирать святой лик о поверхность стола и т.д. и т.п.).

Напомним, что из определения VII Вселенского Собора (787), утвердившего догмат иконопочитания, следует, что священные изображения должны размещаться в достойных местах, на долговечных материалах, их должно чествовать каждением фимиама и возжжением свечей. Лицезрение священного изображения возводит ум верующего от образа (иконы, фрески, мозаики) к первообразу – к Личности (Ипостаси) Христа, Богородицы, ангелов, святых угодников. Поэтому любое неблагочестивое и оскорбительное действие по отношению к священному изображению также восходит к первообразу, в том числе к Божественной Личности Спасителя и Его Пречистой Матери. Именно так расцениваются православными верующими кощунственные действия современных иконоборцев в отношении Креста, икон, православных храмов, именно поэтому они вызывают законное возмущение и противодействие христиан.



^{50 динар. Банковская купюра Македонии}
   

Очевидно, для того, чтобы не допустить превращение священных изображений в простой элемент дизайна, то есть для предотвращения профанации Священного, необходимо принять в самой Церкви определенные административные меры. В первую очередь нужно разобраться с теми нормами, которые в церковном праве регулируют отношение человека к Священному.

До 1917 года практическими источниками действовавшего в Русской Церкви права, кроме канонов и правил святых апостолов, Вселенских и Поместных соборов и святых отцов служили также: Духовный регламент, Высочайшие указы и определения Святейшего Синода, Устав духовных консисторий, Устав о цензуре и печати, Свод законов Российской империи в тех статьях, которые касались церковных дел и церковного управления. Поэтому будет полезно обратиться к истории вопроса.


Законы Российской империи в защиту Священного

Специалист по церковному праву, заслуженный профессор и магистр СПбДА протоиерей Василий Певцов[3] пишет, что в церковном уставе и гражданском законодательстве Российской империи существовали особые нормы по защите сакрального (храмов, богослужения, священных предметов), в том числе постановления о святых иконах, которые касались правил их написания, торговли, обращения с ними в церквях и частных домах.

В православной Российской империи обязанность пресекать преступления против сакрального вменялась всем должностным лицам государства. «Устав о предупреждении и пресечении преступлений»[4] начинался словами: «Губернаторы, местные полиции и вообще все места и лица, имеющие начальство по части гражданской или военной, обязаны, всеми зависящими от них средствами, предупреждать и пресекать всякие действия, клонящиеся к нарушению должного уважения к вере или же общественного спокойствия, порядка, благочиния, безопасности и личной безопасности имуществ, руководствуясь как данными им наказами и инструкциями, так и правилами, в сем Уставе определенными» (ст. 1). При этом указывалось, что «правила сего Устава распространяются равномерно на все вообще состояния людей в государстве» (ст. 2).


^{«Художник» Тер-Оганьян рубит икону}

Первый раздел «Устава» называется: «О предупреждении и пресечении преступлений против веры». В соответствии с ним, по гражданскому законодательству империи, «все должны в церкви Божией быть почтительными и входить в храм Божий с благоговением…» (ст. 3), а «пред иконами стоять так, как благопристойность и святость места требуют» (ст. 6). «Во время совершения службы никаких разговоров не чинить, с места на место не переходить и вообще не отвращать внимания православных от службы ни словом, ни деянием или движением, но пребывать со страхом, в молчании, тишине и во всяком почтении» (ст. 7). «Во время совершения Божественной службы запрещается прикладываться к чудотворным местам и иконам, но исполнять сие пред начатием или по окончании службы» (ст. 8.).

Профессор В.Г. Певцов добавляет, что «в 1742 году было распоряжение Сената, которым назначались особые сборщики для взимания штрафа с разговаривающих во время литургии». Мир и тишину в храме должна была охранять местная полиция (Устав, ст. 10), а духовенству вменялась забота о благоговейном поведении прихожан (ст. 11). За отступления от правил о порядке и тишине в церквях виновные подвергались взысканию (ст. 12).

Сейчас участились случаи, когда в православные храмы врываются хулиганы (атеисты, сатанисты, иноверцы, «артисты» и «артистки») и прерывают богослужение. Вероятно, были таковые и в старину. Поэтому в Уставе говорится, что о случаях, связанных с прерыванием богослужения или его прекращением из-за чьих-либо действий или слов, производящих соблазн, духовное начальство должно немедленно доносить Святейшему Синоду и делать представления светской власти, которая сурово наказывала виновных (ст. 13). О важных происшествиях в церквях доносили Государю Императору (ст. 14). По Соборному уложению (1649) царя Алексея Михайловича, за бесчинство во время Литургии, прервавшее ее совершение, положена была смертная казнь[5]. Очевидно, что суровость такой нормы определялась должным отношением наших предков к сакральному: в Православной Церкви нет ничего более священного, чем Литургия, за которой совершается таинство Евхаристии – преложение хлеба и вина в Тело и Кровь Христовы.


^{«Панк-молебен» группы с неприличным названием}

По церковному и гражданскому законодательству, защита сакрального распространялась на храм и прилегающую к нему территорию. Так, проф. В. Певцов пишет, что Церковь требует от своих членов почтения к храму как к дому Божию (Гангр. 21). Каноны строго осуждают тех, кто небрежно относится к священным местам, (Трул. 97) и тем более тех, кто обращает их в обыкновенное жилище (VII Всел. Собор. 13). Даже сам материал храмов считается священным; поэтому в случае упразднения какой-либо церкви материал церковного здания может быть использован только на приличное употребление (например, на постройку другого священного здания). Не принято также строить других зданий на том месте, где стояла церковь, но водружать крест на месте престола. Каноны (Трул. 76) требуют почтительного отношения и к местности, окружающей храм Божий (запрещается вести внутри церковной ограды торговлю или устраивать непристойные заведения типа корчмы). Гражданские законы запрещали соседство со священными местами неблагопристойных домов и заведений (питейных и игорных и т. п.), а также близкое соседство иноверных храмов и молелен[6].


^{Скамейка из храма Христа Спасителя на станции метро «Новокузнецкая». Фото: Владимир Ештокин / Фома}
   
Полиция была обязана наблюдать, чтобы «близ церквей, особливо во время службы, не было на улицах крику, драки и вообще никакого бесчинства» (Устав, ст. 15), а «в воскресные или торжественные дни или… храмовые праздники в городах и селениях, прежде окончания в приходской церкви литургии, не были начинаемы игрища, музыка, пляски, пение песен по домам и по улицам, театральные представления и всякие иные общенародные забавы и увеселения, а торговые лавки (исключая тех, в коих продаются съестные припасы и корм для скота) и питейные дома не были открываемы» (ст. 16).


О священных изображениях

Священным изображениям посвящены: особый раздел в церковном праве («О священных вещах») и отдельная глава в гражданском Уставе Российской империи[7].

Церковные каноны запрещают обыкновенное употребление любых богослужебных принадлежностей («вне алтаря устрояемые»). Особенно строгому осуждению как осквернению святыни подлежит профанное употребление освященных вещей («из числа находящихся в алтаре») (Двукр. 10; Апост. 73).

Как пишет проф. В. Певцов, «самыми употребляемыми – не только в церквах, но и вне их – священными вещами являются святые иконы». Согласно каноническому праву, «иконами называют изображения Ликов Господа Бога, Пресвятой Богородицы, святых Ангелов и прославленных Богом святых людей». По определению VII Вселенского Собора, «иконы должны быть одним из средств к поддержанию, укреплению и выражению истинной веры и благочестия, а именно: а) иконы, как книги, написанные не буквами, а лицами и вещами, должны поучать христиан истинам веры и благочестия; б) они должны поддерживать внимание молящегося, возносить его мысли и чувства к тому, что изображено на них; в) они должны служить свойственному человеческой природе выражению благоговейных чувств молящегося и его любви к изображенным на иконах лицам, проявляющихся через поклонение, лобзание, каждение, возжигание светильников и проч.»[8]. Поэтому Церковь требует, чтобы «иконы были сообразны с таким важным их назначением и по своему содержанию, и по характеру искусства».


^{Браслет с иконами}
   
Законы Российской империи определяли, как должны быть украшены православные храмы. В Уставе (ст. 99) сказано: «Запрещаются в церквах Православных украшения излишние и не свойственные святости места, нарушающие достодолжное к дому Господню уважение и пристойнейшее для оного благолепие. Нигде по церквам не иметь никаких изображений, кроме святых образов, и самых портретов Его Императорского Величества не поставлять в оных; равномерно не употреблять в церквах православных иконы резные и отливные, кроме распятий искусной резьбы и некоторых других лепных изображений, на высоких местах поставляемых»[9].

На это проф. В. Певцов замечает, что изваянные и резные иконы не соответствуют характеру иконопочитания, поскольку представляют предмет более чувственным. Живописная же икона лучше способствует возвышению ума от образа к изображаемому предмету. Почитание Господа, Богородицы и святых в виде статуй «всегда было чуждо восточной Церкви еще и потому, что это служило поводом к сближению христианского иконопочитания с языческим богопочитанием и могло бы дать повод к соблазну для людей, склонных к идолопоклонству». Именно поэтому закон запрещал к употреблению резные и литые иконы и в частном употреблении, «в домах» (Устав, ст. 100), за исключением «малых крестов и панагий искусной резьбы»[10]. И вообще дозволялось «лить из меди и олова и продавать в рядах только кресты, носимые на груди» (ст. 101)[11].

В наше же время почему-то необыкновенно широко распространилась практика установки памятников святым, а также изготовление и повсеместная продажа священных изображений в виде настольных скульптур. С одной стороны, понятно, что после падения атеистического режима обратившиеся к вере скульпторы искали предмет для приложения своих профессиональных способностей и дарований и нашли его в священных изображениях. Но как же тогда быть с церковной традицией? В православной Российской империи устанавливали памятники царям и императорам (как и мы сейчас), но не святым угодникам Божиим. Думается, что Церковь должна бы определиться с этим вопросом, а не отпускать всё на самотек.

Как пишет проф. В. Певцов, Церковь также не должна допускать к употреблению «иконы, писанные по суемудрию», в изображениях которых заключается нечто произвольно измышленное и противное истинам веры, поскольку подобные иконы способствовали бы «распространению заблуждений больше, чем книги». Обращаем внимание на это замечание церковного канониста, сделанное 100 лет назад. «Массовая публика» не читает духовную литературу – ни православную, ни еретическую. На дворе эра «визуальной культуры», почти вся информация поступает современному человеку через образы (фотография, видео, живопись, рисунок). Именно образ впечатывает в его сознание информацию, «знание» о чем-то. Искаженный образ впечатывает искаженное знание помимо его воли, на уровне подсознания. По той же причине Церковь запрещает изображения, «обаяющие зрение, растлевающие ум, производящие воспламенение нечистых удовольствий». Дерзающие делать таковые подлежат отлучению (Трул. 100). Очевидно, что в наше время под эту норму попадают порнография и эротика. К сожалению, именно такие изображения заполонили сейчас информационное пространство (реклама, телевидение, кинематограф, печатные и электронные СМИ).

Канонами запрещается изображать на иконах одни только символические изображения, например вместо лика Иисуса Христа писать агнца или вместо евангелистов – одних животных, которые их символически изображают (Трул. 82). То же запрещали и гражданские законы (Устав, ст. 102). Проф. В. Певцов поясняет, что подобные иконы могут подавать повод к смешению символов с предметами, которые под ними подразумеваются. Однако допускаются символические изображения как поучительные украшения в церквях и на церковных принадлежностях (например, Всевидящее Око, змеи на архиерейских жезлах, символы Заветов).

Есть в Уставе предписания и о качестве иконописания: «Вообще наблюдать, чтоб ни в церквях, ни в продаже и нигде не было икон, неискусно написанных, и тем более писанных в странном и соблазнительном виде. Где иконы таковые усмотрены будут, духовные лица, при содействии местной полиции, немедленно оные отбирают» (ст. 103). Очевидно, что современные нам «иконы» в защиту участниц панк-молебна в храме Христа Спасителя[12] и иные кощунственные «произведения искусства» (типа Распятия Спасителя с головой Микки-Мауса) попадают под эту статью и не могут быть оправданы никакими изощренными «эстетическими» установками авторов и их покровителей.


(Продолжение следует)

[Дмитрий Н]

( Продолжение)


В примечании к этой статье говорится о постановлении 1759 года: «чтоб иконы искусно были писаны, в Москве и по городам выбрать лучших мастеров и велеть им над такими художниками накрепко надсматривать и неискусною работою икон писать не допускать, а сверх того засвидетельствование в искусстве тех мастеров писать святые иконы в каждом месте первому из духовного чина должно быть поручено от Святейшего Синода».



^{Преподобный Андрей Рублев. Троица}


С одной стороны, подобные юридические нормы вроде бы должны мешать творчеству иконописцев, ограничивая их право на поиск новых выразительных средств и т.п. А с другой – отсутствие запретов и всяких ограничений приводит или к кощунствам, или к засилию низкопробной продукции. И это особенно опасно, поскольку касается не бытовой, а сакральной сферы, которая действительно требует специальных мер регулирования. Поэтому эта норма имеет непосредственное отношение к современной ситуации, когда в иконописании в угоду неискушенному в богословии иконы и в церковной традиции заказчику распространился кич. Клиент часто недоволен, если икона «бедненько» оформлена – без изобилия позолоты, страз и прочей броской «бижутерии», предназначенной угодить «купеческим» вкусам «новых православных». Какое там «умозрение в красках»! Поэтому истинные иконописцы, относящиеся к иконописанию как к церковному служению, серьезно озабочены будущим отечественного иконописания, а нахлынувшие в новую для них «нишу художественного рынка» «ремесленники» откровенно хвалятся, например, «возрождением» купеческого стиля в иконописании и пренебрежительно отзываются об «уже надоевших» Андрее Рублеве и Феофане Греке. Как бы в ответ таковым проф. В. Певцов пишет, что в Русской Церкви предписывалось писать иконы по древним греческим образцам («подлинникам»). (Чтобы увидеть разницу, достаточно взглянуть хотя бы на репродукции древних икон, а еще лучше прийти в художественный музей: Вологодский художественный музей, Русский музей, зал иконописи Третьяковской галереи. Вглядитесь в русские иконы домонгольского периода, образы кисти Андрея Рублева, Даниила Черного, Дионисия – и вы почувствуете присутствие Божие, действие Его благодати…)

В соответствии с заявленной высокой нормой отношения к иконе законы Российской империи предписывали контроль за качеством икон и священных изображений, соответствие икон канону, контроль за использованием священных изображений в печатной и прочей продукции, а также за употреблением икон в частном быту. В Уставе сказано: «Полициею отбираются и отсылаются, по принадлежности, как эстампы неискусной работы, изображающие Святых, изданные без дозволения установленных мест духовной цензуры, так и доски, коими они напечатаны» (ст. 105). «В селениях и деревнях священники наблюдают, чтобы в домах православных прихожан святые иконы были содержимы во всякой чистоте» (ст. 106).

«Устав о цензуре и печати» (1890) содержал норму (ст. 229), контролировавшую обращение священных изображений в печатной продукции: «Предполагаемые к гравированию или литографированию при книгах духовного содержания или отдельно в виде лубочных картин изображения предметов, относящихся до веры, Христианского Богослужения и Священной Истории, также подлежат рассмотрению духовной цензуры, которая не должна допускать в оных ничего неприличного»[13]. Издательскому совету РПЦ, на который сейчас возложены функции духовной цензуры, следовало бы принять на себя заботу и о должном благочестивом употреблении священных изображений в лицензируемой им печатной продукции, о чем уже говорилось ранее в других публикациях[14].

Юридические нормы благочестия Российской империи в отношении священных изображений простирались так далеко, что не допускали иноверным приобретать и обладать святыми иконами, священными и освященными предметами. Проф. В. Певцов пишет: «Из уважения к иконам наши законы запрещают продавать их с аукциона, если кредитор не примет их в счет уплаты за долг, и отдавать их иноверным (Ук. Сен. 1827 г. 28 Сентября; 11 мая 1836 г.). Нехристианин, получивший святые иконы по наследству, обязан передать их в православную церковь или в руки православных; иначе они должны быть изъяты властью и переданы духовной консистории, в распоряжение духовного начальства. Это правило распространяется и на частицы святых мощей и другие освященные предметы благоговения Православной Церкви (Св. Зак. X. ч. I., ст. 1188–1189)». Для иноверцев существовал также запрет на изготовление и торговлю христианскими освященными предметами: «Лицам нехристианских вероучений воспрещается писание икон, изготовление крестов и других подобных сему предметов чествования христиан, равно как всякая вообще торговля всеми означенными предметами»[15].

Наконец мы подошли к очень важному пункту о профанном употреблении священных изображений, который был главным объектом внимания в предыдущих публикациях, но не получил достаточного обоснования, а потому рассмотрим его теперь более пристально.


Обыденное употребление священных изображений

Проф. В. Певцов пишет, что «иконы и кресты освящаются по уставу Церкви; но и независимо от церковного освящения, по самому предмету своих изображений, иконы и кресты должны пользоваться подобающим почтением. Поэтому каноническими правилами запрещается начертание изображения креста на местах, попираемых ногами (Трул. 73[16]), что подтверждалось и христианским греко-римским законодательством (Cod. Justin. tit 8.)». Эта каноническая норма опирается также на решения VII Вселенского Собора.


^{Подпись на сайте: «Каталог кружек (цены указаны с изображением любой Иконы)»}
    
В оросе (догмате) VII Вселенского Собора сказано: «Итак, мы определяем, чтобы осмеливающиеся думать или учить иначе, или по примеру непотребных еретиков презирать церковные предания и выдумывать какие-либо нововведения… [и] давать обыденное употребление священным сосудам… таковые, если это будут епископы или клирики, бываемы извергаемы [из сана], если же будут монахи или миряне, были бы отлучаемы [от общения]»[17]. Таким образом, по решению Собора профанное (обыденное) употребление священных сосудов карается для духовенства извержением из сана, а для монашествующих и мирян отлучением от Церкви (то есть от Причастия).

Поясним. В оросе речь идет о профанном употреблении священных сосудов (потиров). С евхаристическими сосудами всё ясно, но должен ли распространяться этот запрет на профанное употребление священных изображений и предметов с ними? Думаем, что так.


^{Тарелка с изображением Спасителя}

В законодательстве Российской империи существовала следующая норма: «Запрещается делать и продавать какие-либо обыкновенные вещи с изображениями священными, как-то: печати и тому подобное»[18]. Проф. В. Певцов поясняет, что закон запрещает делать священные изображения на вещах повседневного житейского обихода, например на посуде, материи для платья, и торговать ими.

Более того, если нечто подобное обнаруживалось на импортных товарах, то, по закону, они подлежали конфискации: «Вывозимые из-за границы фарфоровые и другие вещи в сосудах и прочих изделиях, употребляемые в карманах, на столы и в стенные уборы, если на них представлены страсти Спасителя, Богоматерь и Святые Угодники и всякие другие священные изображения, конфисковать, а провозителей подвергать взысканиям как за провоз запрещенных вещей»[19].


О текущем моменте


^{Брелок с иконой}

Как справедливо указывает протоиерей Андрей Лобашинский[20], икона была и остается важнейшим семантическим и духовным знаком христианского взгляда на человека как образ Божий и свидетельством веры Церкви в реальность и очевидность Боговоплощения. Однако сегодня икона из духовного знака и конструктивного элемента храмового и сакрального пространства превращается в обычный культурный артефакт. В обыденном сознании происходит расцерковление Святого образа, его обмирщение и духовное уничтожение как святыни. Икона, вырванная из контекста молитвы и литургического священнодействия, превращается из объекта веры и молитвы в предмет человеческого произвола. Этому способствует и неумеренное тиражирование печатных икон, часто низкого художественного качества, что превращает икону из предмета созерцания и молитвенного предстояния в китчевую составляющую массовой культуры. Масса разнообразной продукции, «оправославленной» священными изображениями, вроде бы призванная помочь церковной миссии и воцерковлению народа, в реальности превращается в мощный фактор формирования современной поверхностной религиозности – Православия-light или «гламурного православия». Становясь предметом коммерции и превращаясь в общедоступную продукцию с грифом «православие», икона всё чаще попадает в неконтролируемую Церковью ситуацию. А расцерковление художественного и общественного сознания провоцирует художников-модернистов на вызывающие арт-акции, которые в свою очередь усиливают обмирщение иконы.

Обмирщение Святого образа привело к тому, что икона, выпавшая из своего литургического пространства и контекста поклонения и молитвы, превращается в секулярном сознании в исторический или идеологический символ, становится объектом глумления, поругания или эксплуатации со стороны светской и антихристианской культуры. Современная богоборческая культура стремится превратить православную икону в явление без реального содержания. И эта попытка может стать успешной, если Святой образ будет подвергаться попыткам вывести его из контекста литургической жизни Церкви.

Таким образом, сегодня отношение к иконе отражает многие проблемы, связанные с массированным обмирщением не только общества, но и самого христианского образа жизни. Если сейчас не остановить подмену подлинного церковного искусства и его творческой силы китчем и безвкусицей, то существует реальная угроза утраты уже нынешним поколением этого бесценного богатства Церкви. Указанные проблемы можно решить, если все мы – верующие миряне, иконописцы, церковная иерархия – станем относиться к церковному искусству как к унаследованному общему богатству, которое мы не имеем права профанировать, но, напротив, можем и обязаны использовать в миссионерских целях как действенное средство проповеди христианской веры.

Трудно не согласиться со словами отца Андрея. От себя добавлю, что, приводя нормы законодательства Российской империи (которые одновременно были и нормами церковного права в то время), я не призываю слепо следовать им сейчас. Но нам полезно их знать и держать в уме как руководство к действию, иметь в виду как вехи, задающие направление нашего движения к упорядочению обращения священных изображений в первую очередь в церковной и – шире – в «православной среде», то есть в сфере «православных товаров и услуг», которые кто только сейчас не производит и не оказывает. Какие порой чудовищные и кощунственные формы они принимают, мы говорили в других статьях. Но тогда нам не хватало церковных канонов, правил, патриарших указов, постановлений Священного Синода. Их и теперь еще нет в виде современных действующих церковных норм, но зато мы узнали, что они были в нашей Церкви до катастрофы 1917 года. Мы теперь имеем пример, которому можем следовать или признать его негодным, но, по крайней мере, мы не сидим над «белым листом», пытаясь сходу придумать или найти некое правило, чтобы попросить священноначалие запретить явное богохульство (типа подушек с иконами Богородицы). Мы знаем, что до 1917 года в церковном праве были нормы, опиравшиеся на гражданские законы Российского государства, как когда-то такое было и в Византийской империи. Теперь дело за нашими церковными правоведами и священноначалием. Пора нам создавать современные нормы канонического права в этой болезненно чувствительной сфере.


^{Подушки с иконами}
    
Это важно еще и потому, что, как показывает юридический анализ современного российского законодательства, объективная оскорбительность того или иного деяния через действие, непосредственным объектом которого является священное изображение, священное пространство и т.п., возможно констатировать судом лишь при условии, что сам церковный народ своим поведением демонстрирует невозможность для себя самого неуважительного или небрежного отношения к священным предметам, понятиям и пространству, в том числе через отношение, запрещенное нормами канонического права. То есть государство предоставит внешнюю защиту лишь тем ценностям, уважение к которым мы безусловно храним сами.

Об этом и многом другом, что связано с поднятой здесь темой, будет подробно говориться на конференции «Священное в Церкви и обществе – образы, символы, знаки», которая пройдет 28 января 2014 года в Международном фонде славянской письменности и культуры (Москва) в рамках XXII Международных Рождественских образовательных чтений. Но уже сейчас хотелось бы предложить некоторые конкретные меры. А именно, чтобы участники конференции обратились к священноначалию в лице Высшего Церковного Совета и Межсоборного присутствия и ходатайствовали о следующем:

   1. Сформировать комиссию с поручением изучить нормы церковно-канонического и гражданского права, относящиеся к регулированию изготовления и использования священных изображений, разработанные до 1917 года и приведенные в Уставе о предупреждении и пресечении преступлений, в Уставе о цензуре и печати, Указах Священного Синода и в других источниках церковного права. В случае необходимости доработать их, а также разработать новые правовые нормы, соответствующие современным реалиям.

   2. Учитывая то обстоятельство, что государственная защита норм канонического права как составного элемента системы права возможна лишь в том случае, если будет очевидно, что его нормы, касающиеся священных предметов, являются безусловными и действующими для самой Церкви, призвать и обязать все синодальные, епархиальные, приходские и другие церковные структуры, монастыри, производственные предприятия РПЦ, православные издательства, а также духовенство и мирян руководствоваться данными нормами канонического права в практической деятельности при изготовлении священных изображений (икон, предметов церковно-прикладного искусства, росписей храмов и т.п.), торговли ими, использовании в храмовом пространстве и в быту.

3. Всем мирянам, духовенству, священноначалию принять во внимание, что отношение к священным изображениям в Церкви должно быть особенно осторожным в любом публичном пространстве, где оно перестает быть объектом религиозного почитания, но превращается в символику, то есть рискует стать объектом вольного и невольного похуления, перенесения на него негативного отношения к Церкви ее противников как на предмет, доступный для выражения своих «чувств», либо просто неуважительного обращения, обусловленного ситуацией (это относится, например, к практике вывешивания священных изображений к празднику на рекламных щитах и т.п.).

4. Дать поручение Комиссии Межсоборного присутствия по вопросам богослужения и церковного искусства проанализировать проблему массового тиражирования полиграфических икон и выработать предложения по сокращению их обращения в церковной среде.

5. Дать поручение Издательскому совету и Синодальному информационному отделу в ближайшее время разработать инструкции, регламентирующие использование священных изображений в издательской продукции (книги, периодические издания, календари и т.п.). Данные инструкции должны применяться при рассмотрении вопроса о предоставлении грифов: «По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла», «Рекомендовано к публикации Издательским Советом Русской Православной Церкви», «Допущено к распространению Издательским Советом Русской Православной Церкви»; «Одобрено Синодальным информационным отделом Русской Православной Церкви» и т.д.

6. Дать указание Синодальному информационному отделу, органам церковных и православных СМИ, монастырям, приходскому духовенству принять меры по распространению знаний среди верующих и всего общества о правилах почитания священных изображений и благочестивого обращения в быту с предметами религиозного поклонения и почитания (иконы, кресты, распятия, Библии и т.д.).



(Окончание следует)

[Дмитрий Н]

(Окончание)


7. Создать в структуре Московской Патриархии особый орган, уполномоченный контролировать выполнение правил торговли иконами и предметами церковно-прикладного искусства в церковных магазинах (приемы и способы благочестивого хранения, размещения на торговых площадях и обращения с продукцией, имеющей священные изображения или представляющей собой предметы религиозного поклонения и почитания, – иконы, кресты, распятия, Библии и т.п.).

8. Создать орган общецерковной цензуры для продукции церковных художеств, который будет контролировать, чтобы иконы и предметы церковно-прикладного искусства соответствовали требованиям, предъявляемым Церковью к священным изображениям (ее догматами, юридическими и художественными канонами).

9. Создать экспертную церковную комиссию, которая будет контролировать соответствие канонам церковного искусства, профессиональную квалификацию мастеров, художественное качество написания икон и исполнения росписей, а также их соответствие архитектурному пространству вновь возведенного или восстановленного храма.

10. Создать общецерковную аттестационную комиссию, уполномоченную аттестовывать иконописцев с присвоением им соответствующей квалификации и выдачей документа, ее подтверждающего. Создать также епархиальные аттестационные комиссии и подчинить их общецерковной.

11. Поручить особой комиссии выработать общеприемлемое церковное решение по вопросу об использовании и утилизации многотиражных полиграфических изображений христианских святынь и символов, другой продукции, имеющей священные изображения, а также освященных предметов.


Цена догмата (вместо заключения)

Все догматы Православной Церкви выстраданы ею и обильно политы кровью мучеников и исповедников. Так было с догматом о Божественном достоинстве Второй Ипостаси Святой Троицы – Сына Божия (против ариан). В начале IV века в Константинополе ариане собрали всё православное духовенство на одном корабле, вывели его в море и подожгли.

За богословское обоснование догмата о двух волях во Христе (Божественной и человеческой) и его твердое исповедание перед лицом императора преподобному Максиму по приказу православного монарха и с одобрения православного патриарха отсекли правую руку и отрезали язык. Через несколько лет святой умер в ссылке, навеки оставшись в церковной памяти под именем Максима Исповедника. За тот же догмат был отправлен в ссылку и умер там папа Римский Мартин Исповедник (храм в его честь есть в Москве).

Не является исключением и догмат иконопочитания.



Эпоха иконоборчества – время догматической и политической борьбы, скрытых и открытых гонений на иконы и иконопочитателей – продолжалась более 100 лет (726–843). За это время на Востоке прошло два иконоборческих собора (754 и 815) и VII Вселенский Собор (787), а на Западе иконопочитание защищали созываемые папами Римские соборы (727, 731) и созванный франкским королем Пипином собор нобилей, епископов и папских легатов близ Парижа (767). В Константинополе императоры-иконоборцы сменялись иконопочитателями, жестокие гонители – вялыми и равнодушными правителями, совершались дворцовые перевороты, происходили отставки и убийства императоров, низложения и казни Константинопольских патриархов, целые области и регионы отпадали из-под власти центрального правительства, используя в том числе и религиозные лозунги иконопочитания; за любовь к иконам подвергались преследованиям миряне, духовенство и монашество, неоднократно переписывались школьные учебники, в которых почитание икон то осуждалось, то вновь одобрялось…[21].

При императоре-иконоборце Константине Копрониме, прозванном Навозник (741–775), на сами иконы и их почитателей обрушились самые жестокие гонения, сравнимые только с гонениями Диоклетиана на христиан. Император пожелал также подвести под «новую веру» богословское учение. В 754 году в Константинополе 338 «православных» епископов – участников Лжевселенского иконоборческого собора, проголосовали за «догмат», провозглашающий анафему всякому, кто «дерзнет устроить икону, или поклоняться ей, или поставит ее в церкви или в собственном доме, или же скрывать ее», поскольку «всякая икона… заслуживает презрения». Ослушники подпадали и под действие гражданских законов империи[22].

На защиту почитания икон встал православный народ[23] и его наиболее ревностная часть – монашество. Именно на монахов обрушились жесточайшие гонения императоров-иконоборцев: им разбивали голову, издевательски положив ее на икону; топили в море, зашив в мешки; иконописцам жгли руки[24]; монахов под угрозой ослепления и ссылки заставляли нарушать обеты и вступать в брак; засекали бичами на ипподромах (как Андрея Калавита, 762 г.); казнили за отказ топтать ногами образ Богоматери (как игумена Иоанна); урезали носы и уши, выкалывали глаза, отсекали руки, сжигали бороды и лица, закапывали живьем в землю… В правление императора-иконоборца Константина Копронима само монашество было объявлено преступлением, и по такому обвинению защитник икон святой Стефан Новый был забит до смерти на улицах Константинополя в 767 году, а за год до этого за сочувствие отправленному в ссылку святому Стефану были казнены 19 архонтов (высокопоставленных лиц империи)[25]. Монастыри разрушались или отводились под солдатские казармы, братия рассеивалась и массово эмигрировала в Западную часть империи.

Уже после VII Вселенского Собора (787) при очередном императоре-иконоборце Льве V Армянине (813–820) бескомпромиссный и бесстрашный преподобный Феодор Студит исповедник (758–826), автор «Опровержений» («Antirrhetica») и других произведений в защиту икон, переводился из одной тюрьмы в другую, терпя поругания и мучения. Его избивали до такой степени, что тело начинало гнить; заключенный и также мучимый вместе с ним его ученик святой Николай ножом отрезал сгнившие куски[26].

Во время последней вспышки иконоборчества при очередном особо жестоком гонителе икон императоре Феофиле (829–842) преследования обрушились и на иконописцев: их заставляли отрекаться от икон, плюнув на них и растоптав ногами. Твердых в вере убивали, или сжигали им руки. Так, известного изографа Лазаря бросили в тюрьму и после безуспешных увещаний вложили в руки раскаленное железо. Но после освобождения из тюрьмы своими сожженными руками он написал икону святого пророка Иоанна Предтечи, а позже знаменитый образ Спасителя. Ученые братья монахи Феодор и Феофан, исповедники, за защиту иконопочитания были жестоко избиты, а на их лицах вырезали издевательскую надпись, за что они получили наименование «Начертанные». Братья были отправлены в ссылку, где Феодор умер, Феофан же позже вернулся и еще послужил Церкви как митрополит, когда Православие окончательно восторжествовало в империи[27].


^{Византийская коллекция Дольче и Габбана}

Иными словами, наше право почитать иконы куплено «дорогою ценою» (1 Кор. 6: 20), которая есть кровь и страдания праведников за веру. И потому тем больший спрос с нас за то, как мы сами относимся к священным образам и что мы позволяем в отношении них делать «внешним».

Очевидно, что мы теперь вступили в очередной (со времен советской власти) период иконоборчества, когда война против религиозных святынь используется в нечистоплотной политической борьбе, когда священные изображения и христианские святыни (поклонные кресты, иконы, реликварии и др.) открыто поругаются и уничтожаются вандалами в православных храмах, на улицах наших городов и сел, подвергаются бесчестию под видом «современного искусства» на провокационных и кощунственных выставках, в быту (в виде рисунков и маек в защиту участниц «панк-молебна» и т.п.), а также оскорбляются неявно профанацией священных изображений путем их неограниченного тиражирования и низведения до рекламы «православных товаров и услуг», этикеток, листовок, открыток, оберток, обложек, подложек, закладок и т.п.

Так не пора ли и нам – всему церковному народу и монашеству как самой ревностной его части, – взяв пример с мучеников и исповедников за святые иконы VIII–IX веков, встать на защиту святых образов и остановить их явное и неявное поругание, творимое злонамеренно или по неведению?

Пришло время и нам постоять за святые иконы, за догматы нашей веры, за нее саму и ее чистоту.



24 января 2014 года



<sup>[1] Немыченков В.И. Яйца с образами: О новом виде иконоборчества // http://www.pravoslavie.ru/put/61136.htm

[2] Немыченков В.И. Иконопочитание истинное и ложное // http://ruskline.ru/analitika/2013/03/29/ikonopochitanie_istinnoe_i_lozhnoe/; также http://www.radonezh.ru/analytic/17933.html, http://www.bogoslov.ru/text/3216841.html.

[3] Певцов В.Г., протоиерей. Лекции по церковному праву. Пг., 1914. (О священных вещах – с. 62–70) // http://lib.eparhia-saratov.ru/books/15p/pevcov/law/law.pdf.

[4] Устав о предупреждении и пресечении преступлений. СПб., 1876 // http://mirknig.com/knigi/history/1181447045-ustav-o-preduprezhdeni-i-pres1164cheni-prestupleny.html. Статьи «Устава» содержат правовые нормы, а также ссылки на конкретные законы и указы Российской империи с указанием года их принятия.

[5] «А будет какой бесчинник пришед в церковь Божию во время святыя Литургии и каким ни буди обычаем Божественныя Литургии совершити не даст, и его, изымав и сыскав про него допряма, что он так учинит, казнити смертию безо всякия пощады» (Соборное Уложение 1649 г. Гл.1, ст.2).

[6] В. Певцов приводит пример: «Питейные заведения должны находиться на расстоянии не ближе 40 саж.; бани и кузницы – не ближе 25 саж., а все прочие строения – не ближе 10 саж. Церковные дома могут быть и ближе, но тогда они не могут быть отданы в аренду для мирских жилищ или мирских потребностей (Строит. Уст. 29; реш. Сената 1 Мая 1886 г.; см. Ц.В. № 40). Еврейские синагоги должны быть не ближе 100 саж. от церкви по одной с ней улице и не ближе 50 саж. по другой (Мн. Госуд. Сов. 1844 г. Ин. 26)».

[7] А именно: Гл. 5. О предупреждении и пресечении кощунства и ограбления могил // Устав о предупреждении и пресечении преступлений. С. 21–22. Название мало соответствует содержанию, поскольку из 11 статей этой главы только одна – последняя – посвящена могилам, а все остальные – священным изображениям.

[8] Певцов В.Г., протоиерей. Лекции по церковному праву.

[9] 1722 Авг. 31 (4079); 1832 Ноябр. 30 (5794; 5795).

[10] 1722 Авг. 31 (4079); 1832 Ноябр. 30 (5794; 5795).

[11] 1723 Янв. 31 (4154).

[12] См., например: http://www.newsru.com/russia/23apr2013/pussy_futbolky.html.

[13] 1828 Апр. 22 (1981) § 20; 1851 Март. 12 (25023).

[14] Немыченков В.И. Иконопочитание истинное и ложное // http://www.bogoslov.ru/text/3216841.html; Обращение Совета по возрождению и сохранению православных святынь при Союзе писателей России. О мнимом иконопочитании и подлинном иконоборчестве // http://www.rospisatel.ru/sob53.htm.

[15] Устав о предупреждении и пресечении преступлений. 1890. Ст. 100. См. также: Указ Св. Синода. 1885. № 28; Наказ. Мир. Суд. 48, 1.

[16] Правило 73 V-VI Трулльского собора (691–692).

[17] Деяния Вселенских соборов. Т. 4. СПб., 1996 (Репр. изд.: Казанская духовная академия, 1908). С. 591.

[18] Устав, ст. 107, 1820 Мая 27 (28289). По Уставу 1890 года эта норма содержится в статье 99.

[19] Устав, ст. 108. В этой статье дается ссылка на две нормы: 1750 Окт. 3 (9803) и 1823 Февр. 3 (29299).

[20] Лобашинский Андрей, протоиерей. Икона и секулярный мир. Десакрализация святынь: можно ли ей противостоять // Парфенон сегодня. 2013. № 2 (5). С. 68–73.

[21] Карташев А.В. Вселенские соборы. СПб., 2002. С. 471–556.

[22] Там же. С. 488.

[23] В 726 г. при императоре Льве Исавре (717–741) в Константинополе миряне (в основном женщины) убили офицера и нескольких солдат, пытавших срубить с ворот на дворцовой площади распятие Спасителя. За это были казнены 9 человек, среди которых был один инок Феодосий (см.: Карташев А.В. Вселенские соборы. С. 478–479). В греческом сказании об Иверской иконе Божией Матери говорится, что первоначально она хранилась у вдовы и была спасена ею от поругания воинами-иконоборцами (см.: Православная энциклопедия // http://www.pravenc.ru/text/293359.html#part_3).

[24] Успенский Л.А. Богословие иконы Православной Церкви. Б.м. [Киев], Б.г. [1996]. С. 82–83.

[25] Карташев А.В. Вселенские соборы. С. 493–496 .

[26] Житие преподобного отца нашего Феодора Студита. Память 11 ноября // Димитрий Ростовский, святитель. Жития святых // http://azbyka.ru/otechnik/?Dmitrij_Rostovskij/zhitija-svjatykh=991. См. также: Успенский Л.А. Богословие иконы Православной Церкви. С. 87, прим. 19.

[27] Карташев А.В. Вселенские соборы. С. 541.</sup>


http://www.pravoslavie.ru/put/67821.htm

[Дмитрий Н]

В защиту святых икон

Послесловие к конференции «Священное в Церкви и обществе: образы, символы, знаки»



Светлой памяти
Петра Олеговича Кондратьева
посвящается


Предыстория

Осенью 2012 года православная общественность в лице Совета по возрождению и сохранению православных святынь при Союзе писателей России обратилась к Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Кириллу с письмом, в котором говорилось, что значительная часть светских и православных издательств в оформлении своей продукции (а это книги, журналы, газеты, календари, закладки и т.п.) неумеренно и неразумно использует священные изображения – репродукции икон, фресок, мозаик с ликами Спасителя, Богородицы, ангелов и святых подвижников Христовой Церкви. Совет выразил обеспокоенность тем, что пользование такими изданиями в быту неизбежно и даже невольно для самих читателей приводит к неблагочестивому отношению к священным изображениям. Кроме того, православные периодические издания и календари имеют короткий срок службы и вынуждены утилизироваться неблагочестивым образом.


_{Иконная лавка в Греции. Фото: А.Марочкин}      

Поскольку и в России, и в других странах в то время развернулась настоящая «гражданская война образов» (участились провокации против религиозных символов – икон, крестов и т.п.), то, полагал Совет, отношение к священным изображениям в собственно церковной среде должно быть особенно выверенным и безупречным.

Инициатива Совета о проведении конференции для обсуждения этих наболевших вопросов была одобрена Патриархом, который поручил поддержать ее Синодальному отделу по взаимоотношениям Церкви и общества и Синодальному информационному отделу. Во исполнение поручения Патриарха зимой 2013 года началась работа по подготовке конференции: определялась концепция, составлялись списки участников и т.п. Однако в силу ряда причин дата проведения конференции всё время откладывалась. Начался, а потом и закончился Великий пост. Наступила Пасхальная неделя. Потом пришло время летних отпусков… В общем, дело не ладилось.

Возможно, что кроме загруженности синодальных отделов другими неотложными задачами одной из причин «пробуксовки» была еще и сложность самой проблемы, требующей деятельного и заинтересованного участия специалистов – искусствоведов, иконописцев, которых в первом составе рабочей группы по подготовке конференции не было. На одном из совещаний под руководством председателя Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества протоиерея Всеволода Чаплина во время обсуждения кандидатур для участия в конференции прозвучала фамилия неизвестного мне тогда человека. Это был Петр Олегович Кондратьев.

– Он у меня в храме пономарит, – заметил между прочим отец Всеволод.

Поискав в интернете, я узнал о Кондратьеве, что это ректор Православного гуманитарного института (ПГИ) «Со-действие», а также председатель Межвузовского Совета факультетов церковных художеств, иконописных кафедр, отделений, школ и иных православных церковных учебных заведений по вопросам иконописания (сокр. Межвузовский иконописный совет). На сайте института я нашел статью Петра Олеговича с характерным названием «Современное иконоборчество».

Я написал ему письмо и предложил встретиться. Когда я приехал в институт и поднялся на последний этаж неказистого здания, ожидающего ремонта, меня встретил невысокий темноволосый человек с небольшой бородкой и предложил пройти в учебный класс, уставленный иконами и ученическими работами иконописцев. Я готовился увидеть солидного ректора, но в Петре Олеговиче не было ни капли официозности: костюм, галстук и прочие признаки ректорского статуса напрочь отсутствовали. И потому сам я, ради первой встречи выряженный в строгий костюм да еще вымокший под проливным дождем, выглядел, наверное, странновато.

Может, еще и поэтому разговор наш начался с обмена недоумениями. Выслушав от меня краткий рассказ о ходе подготовки конференции, Петр Олегович живо спросил:

– А причем тут Союз писателей? Мы-то этим делом занимаемся как профессионалы. В прошлом году вот провели конференцию «Церковное искусство в современном обществе»[1]. А вам это зачем?

Тут уж пришла моя очередь удивляться, поскольку, полагал я, защита церковного благочестия – дело всех членов Церкви независимо от профессии.

– А что прикажете делать мирянам, озабоченным поруганием христианских святынь: кощунствами на выставках и акциях у «внешних» и неблагочестивым использованием священных изображений в православной среде? Какая разница кто мы?

Я грешным делом даже решил, что он нас «приревновал». Ведь по отношению к церковному искусству мы действительно люди «внешние», а положением дел в нем в первую очередь должны быть озабочены «свои»: иконописцы, искусствоведы, художники, духовенство, наконец… Тут могла сказаться своеобразная «цеховая» замкнутость.

Однако взаимные недоумения мы быстро сняли, и далее последовал заинтересованный разговор по существу. Кроме концепции конференции я выложил на стол факсимиле «Устава о предупреждении и пресечении преступлений» Российской империи[2], где запрещалось многое из того, что нас смущало в современной жизни, и даже давался путь исправления неверного положения дел. Когда Петр Олегович бегло прочитал отчеркнутые мною места, то пришел в полный восторг. Не удержавшись, он с моего согласия тут же начал звонить коллегам:

– Слушай, тут ко мне пришли из Союза писателей и принесли потрясающий документ. Это прямо о том, что мы обсуждали в прошлом году. Надо брать эту тему на Иконсовет и делать эту конференцию…

Он восторженно зачитывал по телефону цитаты из «Устава…», перезванивал то одному, то другому члену Межвузовского иконописного совета и наконец сказал:

– Мы эту тему берем. Так получилось, что мы с вами подошли к ней с разных сторон, но теперь общими усилиями мы ее одолеем. С отцом Всеволодом я договорюсь – каждое воскресенье вижу его в алтаре.

Договоренность была вскоре достигнута. Можно сказать, что получилось по слову апостола: один насадил, другой поливал, «но возрастил Бог» (1 Кор. 3: 6). Отец Всеволод, «как мудрый строитель, положил основание» (1 Кор. 3: 10), а Петр Олегович на нем строил.


Путь на страсти

Конференция обрела мощный мотор, и дело стало быстро двигаться. Было решено, что делать отдельную конференцию нецелесообразно, а лучше провести ее в рамках ежегодных Рождественских чтений в начале 2014 года. Осенью 2013 года состоялось несколько заседаний Межвузовского иконописного совета, ставшего организатором конференции.


_{Петр Кондратьев}      

В процессе работы пришла печальная новость: Петр Олегович попал в больницу. Ему сделали две операции. Силы его были подорваны. Потом стало известно, что врачи обнаружили у него рак. Тем не менее, дело двигалось при его непосредственном участии. Более того, он оставался главным организатором – и не формальным, а по существу. Организация выставки икон, подбор докладчиков, составление и публикация программы конференции, аренда помещения, техническая подготовка зала – всё это было предметом его неустанной заботы. А ведь на нем еще была большая семья, институт!..

В день открытия конференции он приехал заранее и руководил расстановкой аппаратуры: экран для демонстрации презентаций, проектор, ноутбук, видеокамера… В кулуарах я слышал восхищенные реплики давно знавших его людей: «Петр-то как держится! На лицо бледный, а сколько энергии…»

К сожалению, протоиерей Всеволод Чаплин не смог прийти на конференцию, поскольку в этот день и в это же самое время в Совете Федерации открывались первые Рождественские парламентские встречи. В них принимали участие Святейший Патриарх Кирилл, постоянные члены Священного Синода и руководители синодальных учреждений Русской Церкви.

Петр Олегович сам вел конференцию почти до самого окончания первого дня, посвященного проблемам обращения священных образов, символов и знаков в Церкви и обществе. Однако в перерыве извинился и пошутил: «Больше нет сил. Боюсь, что упаду со стула прямо в президиуме».

Первый день конференции прошел успешно. Кондратьев еще приехал на следующий день на ее продолжение, а потом даже возглавлял работу редакционной комиссии по выработке итогового документа конференции. Он приходил на заседания и живо обсуждал, спорил, шутил, предлагал варианты. Как выяснилось, на пределе физических сил, которые убывали с каждым днем.

На последней встрече он признался:

– Я теперь молюсь, чтобы Господь меня или исцелил, или забрал к Себе.

Шел Великий пост. Накануне Лазаревой субботы на своей странице в Фейсбуке он грустно пошутил: «Болезнь, с которой я борюсь, оказалась шибко онкологической. Нужно обыкновенное чудо. Прошу молитв».

Великий пост стал для Петра Олеговича и его близких «путем на страсти», который, как и положено, завершился Страстной седмицей. В Великую среду Петр Олегович преставился ко Господу. Отпевал его отец Всеволод Чаплин в Великий пяток в храме святителя Николая на Трех Горах, прихожанином и алтарником которого он был многие годы.


Итог

Петр Олегович не успел увидеть окончательную редакцию резолюции конференции, которой он отдал свои последние силы и месяцы жизни. Не побоюсь сказать правду: первое время редакционная комиссия была если и не деморализована, то, по крайней мере, дезорганизована. Настолько все привыкли, что он был организующим началом, источником энергии, вдохновляющей и, когда надо, понуждающей всех к работе. Пришлось перегруппировать силы.

И только недавно активно продвигаемый Петром Олеговичем процесс логического завершения конференции достиг важного этапа: комиссия наконец завершила работу над Резолюцией конференции, в которой концентрированно констатируются проблемы обращения священных образов, символов и знаков в православной среде и в светском российском обществе и формулируются предложения о необходимых мерах по их решению. Под этим документом по праву стоит имя и со-председателя конференции Петра Олеговича Кондратьева.

В Резолюции организаторы и участники конференции «Священное в Церкви и обществе…» обращаются к священноначалию Русской Православной Церкви с просьбой рассмотреть предлагаемые ими меры, выражая надежду, что их принятие поможет наведению порядка там, где его пока у нас не хватает.

Когда в заключении своей статьи «Церковные каноны и гражданские законы о Священном»[3] я писал раздел «Цена догмата», то не думал, что он получит такое неожиданное продолжение. Да, сейчас в России нет открытых гонений на иконы и их почитателей. Наоборот, иконные лики смотрят на нас с тарелок, кружек, ковриков, подушек, винных бутылок, наклеек на «православные» товары, с рекламных листовок, предлагающих «православные» услуги. Скорбный лик Христа и Богородицы можно увидеть под ногами или в мусорном ведре на обложках газет и журналов, на распечатках статей с православных сайтов и т.д. и т.п. Но разве всё это не «иконоборчество наоборот»? Разве обмирщение Священного и профанация Сакрального – это не борьба со святыми иконами, с Богом? Разве всё это не угрожает нашей вере и нашему иконопочитанию? Угрожает, считал Петр Олегович, а вместе с ним и все участники конференции.

В древности защитники святых икон жертвовали своим благополучием, положением, имуществом, здоровьем, жизнью: их отправляли в ссылку, сажали в темницу, избивали, пытали, убивали… Их страдания и кровь – цена, уплаченная Церковью за догмат иконопочитания. Суды Божии непостижимы, но, может быть, и в наше время сама возможность мероприятий в защиту святых икон должна быть оплачена самой высокой ценою.

Петр Олегович прожил на земле чуть больше 50 лет. За это время он подарил жизнь четырем детям, создал институт «Со-действие» и Межвузовский иконописный совет… Он преподавал, писал учебники и статьи… Наверное, он сделал еще очень многое, о чем могут рассказать те, кто знал его ближе и дольше, чем я. После панихиды на сороковой день священник, давно знавший Петра Олеговича, сказал о нем коротко: «У него получалось всегда быть с Богом. Вечная ему память!»


Продолжение

Что же касается начатого Петром Олеговичем с соратниками дела, то с публикацией Резолюции конференции и передачей ее священноначалию всякая деятельность в защиту святых икон отнюдь не заканчивается. Конечно, мы будем ждать решения священноначалия. И если оно решит привлечь кого-то к работе над выработкой регламентирующих документов или к любой другой, то мы обязаны принять в этом самое активное участие. Но дело не только в инструкциях или указаниях священноначалия. Многое зависит от нас самих – всех православных христиан: как священнослужителей, так и мирян; от нашего неравнодушия и благочестия.

Пусть каждый из нас уже сейчас на своем месте постарается исправить то, что в его силах. Обернуть свою книгу с иконой на обложке, чтобы не подвергать святой лик поруганию во время чтения. Не выбрасывать на помойку православные журналы, газеты, календари с иконами, а найти возможность сжечь их в чистом месте – если не целиком, то хотя бы вырезанные оттуда репродукции икон. Не приобретать и не пользоваться «православными товарами» (тарелками, кружками и т.п.) с неподобающим декором в виде икон и священных изображений. Не клеить на пасхальные яйца наклейки со святыми образами и храмами, чтобы не выкидывать потом их в отходы вместе со скорлупой. Не носить браслеты с иконками и т.д. и т.п.

Не дожидаясь распоряжений «сверху», директор магазина может навести порядок в ассортименте, исключив неподобающие товары, оскорбляющие чувства верующих, ввести правила благочестивого размещения товаров, имеющих сакральное значение (иконы, Библии, Распятия и др.): для начала хотя бы не раскладывать книги, журналы, газеты с иконами на обложках на открытых торговых площадях так, что при торговле покупатели и продавцы кладут на святые лики вещи и даже деньги, тем самым кощунственно оскорбляя Христа, Богородицу и святых угодников, изображенных на них; не размещать иконы «на уровне ботинка» – на полу и на низких полках, а обязательно выше пояса взрослого человека и т.д.

Каждый православный человек, оглядевшись вокруг себя, может сделать многое сам или тактично подсказать другим, как исправить то, что противно благочестию. Борьба за иконопочитание, как и борьба за православную веру, будет продолжаться до конца мира. В наше время благочестие суть форма исповедания нашей веры во Христа, которое и во все времена требовало от человека труда, а иногда и подвига, даже если для «внешних» он выглядел как юродство.

Святой XX века святитель Иоанн Сан-Францисский (Максимович) очень трепетно относился к любым священным изображениям, которые попадали ему в руки, даже к самым незначительным и малоценным в художественном смысле. Он бережно вырезал их из всевозможных изданий, освящал их по чину Требника и раздавал на благословение всем, кто к нему приходил. Некоторые считали это юродством.

Но еще апостол Павел писал коринфянам: «Мы безумны Христа ради…» (1 Кор. 4: 10), «ибо когда мир своею мудростию не познал Бога в премудрости Божией, то благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих» (1 Кор. 1: 21). Мнимое «юродство» святителя Иоанна было проповедью ко всем нам, слишком легко относящимся к неблагочестивому тиражированию священных изображений во всевозможных массовых изданиях. Его «юродство» было проявлением высшей степени благоговения перед Богом, Богородицей и святыми и подлинным иконопочитанием в век нового, «вывернутого наизнанку» иконоборчества.

Думаю, в силах каждого верующего человека если не уподобиться святым во всем, то хотя бы постараться подражать их благочестию. Дабы после всеобщего Воскресения мертвых не подпасть нам под осуждение за то, что мы и сего малого не потрудились сделать ради пострадавшего и умершего за нас на кресте Господа нашего Иисуса Христа.

«Ибо всё из Него, Им и к Нему. Ему слава во веки. Аминь» (Рим. 11: 36).


Владимир Немыченков


29 августа 2014 года

<sub>[1] Итоговый документ конференции см.: http://www.artvuz.ru/the-exhibition-and-conference/49.

[2] Уставъ о предупреждении и пресечении преступлений. СПб.: Типографія Второго отдела Собственной Е.И.В. канцелярии, 1876 // http://mirknig.com/knigi/history/1181447045-ustav-o-preduprezhdeni-i-pres1164cheni-prestupleny.html.

[3] Церковные каноны и гражданские законы о Священном // http://www.pravoslavie.ru/put/67821.htm</sub>


http://www.pravoslavie.ru/jurnal/73253.htm

[Дмитрий Н]

Резолюция конференции «Священное в Церкви и обществе: образы, символы, знаки» (Москва, 28 января 2014 г.)


28 января 2014 года в рамках XXII Международных Рождественских образовательных чтений в Москве, в Международном фонде славянской письменности и культуры состоялась конференция «Священное в Церкви и обществе: образы, символы, знаки».



_{Подушки с иконами}   

Организатором конференции выступил Межвузовский иконописный совет при активном содействии Православного гуманитарного института «Со-действие», Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета и Совета по возрождению и сохранению православных святынь при Союзе писателей России.

Цель конференции состояла в том, чтобы рассмотреть проблемы взаимодействия Священного и мирского (Сакрального и профанного) в современном обществе и в Церкви на примере образов, символов и знаков.

Предметом обсуждения на конференции стали новые возможности современных технологий, позволяющих тиражировать иконные изображения в неограниченном количестве, а также проблемы и вызовы, возникающие перед Церковью, обществом и государством в связи с широким и никак не регламентированным использованием священных изображений и прочих сакральных предметов в сферах, не относящихся к сакральному пространству (в светском искусстве, в быту, в торговле, рекламе и т.п.).

Организаторы и участники конференции «Священное в Церкви и обществе: образы, символы, знаки» считают, что современная церковная культура все еще находится в состоянии кризиса, корни которого уходят в минувший период воинствующего атеизма прошлого века. Главным условием преодоления этого кризиса должно быть возрастание духовности, прежде всего, в самом церковном обществе. Православная духовность всегда выражала себя в благочестии. Нынешний кризис наряду с прочими причинами связан с забвением или пренебрежением благочестия, которое восходит к древней православной святоотеческой аскетической традиции. Воспитание благочестия является одной из важнейших задач Церкви по отношению к пастырям, иконописцам и пастве. Святоотеческое православное благочестие, являясь одной из основ учения Церкви о спасении, и сейчас должно оставаться главным принципом и критерием при создании и использовании священных изображений.

Организаторы и участники конференции с тревогой отмечают, что не только за рубежом, но и в России в последнее время проводятся художественные выставки, различные перфомансы, показы мод и другие мероприятия, использующие знаки, предметы, изображения и другие элементы, относящиеся к области Сакрального. Нередко подобного рода мероприятия воспринимаются православными верующими как провокация, вызывают возмущение и протесты.



В средствах массовой информации идет зачастую неквалифицированная и игнорирующая принципы православного благочестия полемика о границах творческого самовыражения личности и свободе «акционистского искусства» с использованием образов, символов и знаков, имеющих сакральное происхождение, а также о допустимости выражения – при этом нередко в глумливой форме – гражданской позиции в сакральном пространстве храма.

К сожалению, неблагочестивое использование Сакрального в светских областях жизни становится возможным в том числе и вследствие отсутствия ответственного отношения к священным изображениям в собственно церковной среде. Это может выражаться в утрате чувства литургичности священного образа, в неоправданном, бесконтрольном использовании неканонических иконографий, применении священных изображений в качестве декоративного оформления обыденных предметов (одежды, посуды), в печатной, сувенирной, рекламной и ювелирной продукции, которая продается в церковных лавках и магазинах. Такое положение начинает восприниматься верующими и обществом в целом как одобрение подобной практики священноначалием, обычаями и канонами Церкви, хотя последнее не соответствует действительности, поскольку ведёт к опасной по своим последствиям профанации Священного.

Широкое распространение и востребованность указанной продукции свидетельствуют об утрате значительной частью народа чувства Священного и благоговения перед ним. В общественном сознании наметилась опасная тенденция к стиранию границы между Священным и мирским, различение которых и составляет основу подлинной религиозности. Как следствие, в современном обществе формируется поверхностная религиозность, так называемое «гламурное православие». Таким образом, отношение к иконе и священным изображениям сегодня отражает многие проблемы, связанные с расцерковлением и обмирщением как индивидуального, так и коллективного церковного сознания.


_{Термопленка, термоэтикетка на 7 пасхальных яиц «Иконы Божией Матери»}     

В связи с вышесказанным в Церкви и обществе сформировался запрос на четкие определения: что является собственно иконописью и, шире, церковным (или сакральным) искусством, а что – религиозно-исторической живописью; кто является иконописцем, а кто светским художником, где проходит граница допустимого и недопустимого использования священных изображений..

Роль пастырей в решении такого рода вопросов является ключевой, поэтому участники конференции считают, что нередко встречающееся безразличие духовенства к проблемам церковного искусства может привести к деградации образа храма, литургического образа и церковной культуры в целом (как это уже произошло в римо-католической церкви).

В результате работы конференции ее участники сформулировали свою позицию по указанным проблемам и путям их решения:

   1.В духовных семинариях, православных образовательных учреждениях и на курсах повышения квалификации духовенства
   необходимо ввести новые и/или существенно расширить существующие учебные курсы с обязательным преподаванием
    истории и догматических основ церковного искусства.

   2.Следует принять меры по широкому распространению знаний среди верующих и всего общества о правилах
   благочестивого использования и обращения с предметами религиозного поклонения и почитания (иконы, кресты, Распятия,
   Библии и т.д.) в быту и особенно в публичном пространстве, где оно обычно перестает быть объектом религиозного
   почитания. В числе таких мер просветительского характера могли бы быть проповеди духовенства, обращения
   священноначалия, посвященные этим вопросам, как в форме посланий к верующим, так и в виде статей, опубликованных
   в светских периодических изданиях и призывающих всё российское общество к благочестивому обращению со
   священными предметами.

   3.Необходимо, чтобы православные и, по возможности, светские издательства, а также производители рекламной и другой
   продукции использовали для дизайна своих изделий декоративно-художественные средства, исключающие неоправданное
   и неблагочестивое использование священных изображений. При этом мы признаем огромное воздействие и воспитывающее
   значение древних святых изображений, проникающих в широкую безрелигиозную среду, если это происходит в
   благочестивой форме.

   4.Следует разработать инструкции, регламентирующие использование священных изображений в издательской продукции
   (книги, периодические издания, календари и т.п.). Данные инструкции должны применяться при рассмотрении вопроса о
   предоставлении грифов: «По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла»,
   «Рекомендовано/допущено к публикации Издательским Советом Русской Православной Церкви», «Одобрено Синодальным
   информационным отделом Русской Православной Церкви» и т.д.

   5.Создать комиссию для изучения норм церковно-канонического и гражданского права, относящихся к регулированию
   изготовления и использования священных изображений, разработанных до 1917 года и приведенных в «Уставе о
   предупреждении и пресечении преступлений», в «Уставе о цензуре и печати», Указах Священного Синода Российской
   империи и в других источниках церковного права. В случае необходимости доработать их и подготовить предложения новых
   редакций церковно-правовых норм, соответствующих современным реалиям.

   6.Создать комиссию из специалистов по литургике, церковному искусству и церковно-каноническому праву с целью
   подготовки предложений по уточнению церковно-правовых норм, относящихся к священным изображениям на предметах,
   применяемых при богослужении (антиминсы, просфоры, артосы, облачения и др.).
 
   7.Следует исследовать проблемы, связанные с массовым тиражированием полиграфических икон, а также использованием
   священных изображений в ювелирной и прочей продукции массового производства и выработать предложения по
   упорядочению их обращения в церковной среде.

   8.Следует разработать правила торговли иконами и предметами церковно-прикладного искусства в церковных магазинах
   (приемы и способы благочестивого хранения, размещения на торговых площадях и обращения с продукцией, имеющей
   священные изображения или представляющей собой предметы религиозного поклонения и почитания – иконы, кресты,
   Распятия, Библии и т.п.).

   9.Представляется желательным выработать и довести до сведения верующих и всего общества общеприемлемое
   церковное решение и рекомендации по вопросу об утилизации многотиражных полиграфических изображений христианских
   святынь и символов, другой продукции, имеющей священные изображения (газеты, журналы, календари и т.п.), а также об
   утилизации пришедших в негодность освященных предметов.

Организаторы и участники конференции «Священное в Церкви и обществе: образы, символы, знаки» выражают надежду, что принятие указанных мер послужит укреплению чувства Священного и благоговения перед ним; восстановлению четкой границы между Священным и мирским в индивидуальном и общественном сознании, что в совокупности будет способствовать формированию взамен обрядоверия и магизма подлинной религиозности и возрождению истинной христианской веры у нашего народа.

Организаторы и участники конференции «Священное в Церкви и обществе: образы, символы, знаки» постановили:

— довести свою позицию по указанным проблемам до сведения Священноначалия Русской Православной Церкви,

— почтительнейше просить священноначалие рассмотреть данные предложения и принять необходимые меры для исправления сложившейся ситуации с обращением священных образов, символов и знаков в церковной среде и в российском обществе.


Председатель конференции
Протоиерей Александр Салтыков,
настоятель храма Воскресения Христова в Кадашах (Москва),
декан факультета церковных художеств (ФЦХ)
Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета (ПСТГУ),
старший научный сотрудник Центрального музея древнерусской культуры и искусства им. Андрея Рублева,
член Союза художников России

Со-председатель конференции
Петр Олегович Кондратьев,
ректор Православного гуманитарного института (ПГИ) «Со-действие»,
председатель Межвузовского иконописного совета

Кураторы:

Екатерина Дмитриевна Шеко,
заведующая кафедрой иконописи ФЦХ ПСТГУ

Протоиерей Николай Чернышев,
член Патриаршей Искусствоведческой комиссии,
доцент кафедры иконописи ФЦХ ПСТГУ

Александр Дмитриевич Мысык,
заведующий кафедры иконописи и член ученого совета ПГИ «Со-действие»,
учёный секретарь Межвузовского иконописного совета

Владимир Иванович Немыченков,
заместитель председателя Совета по возрождению и сохранению православных святынь при Союзе писателей России


29 августа 2014 года

http://www.pravoslavie.ru/jurnal/73255.htm

[Дмитрий Н]

В чем мы прегрешаем против Догмата об иконопочитании

Проблемы современного иконопочитания. Часть 1

Священник Алексий Кнутов, Владимир Немыченков





Сегодня, в преддверии праздника Торжества Православия, когда вспоминается событие, связанное с окончательной победой иконопочитателей над иконоборцами в 843-м году, есть повод поговорить о том, как мы, православные верующие, сами нарушаем положения догмата об иконопочитании, в иных случаях становясь самыми настоящими иконоборцами и осквернителями святых образов.

Для начала напомним Догмат об иконопочитании, утвержденный в 787-м году на VII Вселенском Соборе:

   «…Со всякою достоверностию и тщательным рассмотрением определяем: подобно изображению Честного и Животворящего
   Креста, полагать во святых Божиих церквах, на священных сосудах и одеждах, на стенах и на досках, в домах и на путях
   честные и святые иконы, написанные красками и сделанные из дробных камней [речь о мозаике – авт.] и из другого
   пригодного к этому вещества, иконы Господа и Бога и Спаса Нашего Иисуса Христа… Богородицы… честных ангелов и всех
   святых и преподобных мужей. Ибо чем чаще через изображение на иконах они бывают видимы, тем более взирающие на них
   побуждаются к воспоминанию о самих первообразах и к любви к ним, и к тому, чтобы чествовать их лобызанием и
   почитательным поклонением… почитанием по тому же образцу, как оно воздается изображению Честного и Животворящего
   Креста и святому Евангелию, и прочим святыням, фимиамом и поставлением свечей… Ибо честь, воздаваемая образу,
   восходит к Первообразу, и поклоняющийся иконе поклоняется ипостаси [лицу – авт.] изображенного на ней.
   Осмеливающихся же иначе думать, или учить, или давать профанное употребление священным сосудам… постановляем, если
   это будут епископы или клирики – извергать из сана, если же монахи или миряне – отлучать от общения»[1].

Из догмата иконопочитания следует, что:

   1. Иконы должны располагаться в достойных местах: «во святых Божиих церквах, на священных сосудах и одеждах, на стенах и на досках, в домах и на путях». То есть там, где им воздаются должные честь и поклонение.

    2. Иконы должны быть изготовлены из долговечных материалов – написаны красками на стенах и досках, сделаны из мозаики и «из другого пригодного к этому вещества».

    3. На иконах могут быть изображены только Господь Иисус Христос, Богородица, Его ангелы и святые.

    4. Иконы не могут пребывать в забвении, служить простым украшением и т.п. Они предназначены для молитвы и поклонения наравне с Крестом и Евангелием.

    Иконам должно воздавать честь, как и другим христианским святыням, «фимиамом и поставлением свечей… Ибо честь, воздаваемая образу, восходит к Первообразу, и поклоняющийся иконе поклоняется ипостаси изображенного на ней». И наоборот, «кто уничижает образ, тот уничижает и самый первообраз» (прп. Федор Студит, †826)[2]. А это означает, что любые преднамеренно оскорбительные или просто небрежные действия по отношению к священным изображениям также восходят к лицу (ипостаси) Христа, Богородицы, ангелов и святых.

    5. Христиане, не выполняющие вышеперечисленные требования, наказываются отлучением, если они миряне, или извержением из сана, если они священнослужители: «Осмеливающихся же иначе думать, или учить, или давать профанное употребление священным сосудам… постановляем, если это будут епископы или клирики – извергать из сана, если же монахи или миряне – отлучать от общения». Особо отметим предостережение от «профанного употребления священных сосудов».

Таким образом, догмат иконопочитания определяет и норму иконопочитания. А теперь покажем, в каких случаях мы сами, а не злобствующие кощунники и атеисты, выступаем в роли иконоборцев и богохульников.

Далее под священными изображениями подразумеваются: иконы (в т. ч. живописного исполнения), Крест, православные храмы и часовни.


СВЯЩЕННЫЕ ИЗОБРАЖЕНИЯ ИЗ НЕДОЛГОВЕЧНЫХ МАТЕРИАЛОВ

В соответствии с определением VII Вселенского Собора иконы должны изготавливаться из надежных материалов: деревянных досок, смальты (для мозаик) и т. д. Бумажные и подобные им иконы со временем могут желтеть, пачкаться, отсыревать, сворачиваться и проч. Поэтому всем верующим следует избегать «коллекционирования» таких иконок, а производителям лучше не производить их.



Также очевидно, что противоречит норме иконопочитания изготовление священных изображений из любых недолговечных материалов, в том числе из песка и льда.

Увы, в последние годы священные изображения все чаще становятся рядовым артобъектом и помещаются в профанную среду, что ведет к их десакрализации и уничтожению у зрителей чувства благоговения перед святыней.


_{Композиция из песка «Распятие с предстоящими» на выставке песчаных и ледяных скульптур}

В частности, устроители выставок фигур из песка и льда нередко прибегают к изготовлению композиций со священными изображениями или просто копируют известные шедевры иконописи. В таких случаях образы Господа нашего Иисуса Христа, Богородицы, ангелов, наиболее известных и почитаемых святых оказываются среди неподобающего окружения (портретов поп-звезд и т.п.). Кроме того, недолговечность материала обусловливает временный характер таких произведений искусства, которые заранее обречены на уничтожение по естественным причинам.


_{Песчаная копия иконы прп. Андрея Рублева «Спас» на выставке песчаных и ледяных скульптур – не предмет для почитания, а фон для фотографий на память}

Следует особо отметить, что к практике изготовления священных изображений изо льда нередко прибегают и православные приходы, устраивая в зимнее время на прихрамовой территории ледяные композиции со скульптурными и барельефными священными изображениями. Такая «популяризация» православной веры отнюдь не является формой миссионерской работы, но, напротив, ведет к профанации сакрального, разрушает благочестие у прихожан и препятствует формированию его у тех, на кого направлена такая «миссия».




ПРОФАННОЕ УПОТРЕБЛЕНИЕ СВЯЩЕННЫХ ИЗОБРАЖЕНИЙ НА «ПРАВОСЛАВНЫХ ТОВАРАХ»

В последнее время стало обычной практикой использование священных изображений на упаковке и других утилитарных предметах (пакеты, сумки, закладки для книг и т.п.). К сожалению, подобные вещи нередко используются в церковном обиходе, например, церковные свечи для верующих продаются в коробках с иконами и текстом молитв. Как будто сейчас нет возможности приобрести молитвослов или икону по доступной цене.

   Упаковка – предмет для неизбежной утилизации после использования самого товара, а не для молитвы

Любая упаковка – предмет для неизбежной утилизации после использования самого товара, а не для молитвы. Размещение на упаковочном материале священных изображений и текстов молитвословий, содержащих имя Божие, есть вопиющее кощунство, вызванное исключительно корыстными интересами производителей, желающих придать своему товару добавочную символическую стоимость в глазах православных покупателей.



Жалкие попытки производителей оправдать свое кощунство обращениями к покупателям утилизировать их продукцию «благочестивым образом» не выдерживают критики и не имеют никаких оправданий. Так, один Интернет-магазин предлагает свечи для домашней молитвы, на картонную упаковку которых наносит изображения Господа Иисуса Христа, Богородицы, святых и тексты молитв. В надписи на своем товаре производитель рекомендует священное изображение вырезать и использовать как закладку, а «пустую упаковку сжечь» самому или отнести в храм для тех же целей. Возможно, в скором будущем в развитие этой мысли производитель напечатает на упаковке своей продукции не только Символ веры, но и сам догмат иконопочитания, с рекомендацией после прочтения сжечь его вместе с упаковкой.


_{«Свечи церковные»}

Гораздо разумнее и благочестивее было бы вообще не размещать священное изображение на упаковке, которая заведомо подлежит уничтожению. Однако и покупатели подобных товаров погрешают тем, что стимулируют дальнейшее расширенное воспроизводство такого кощунства.


_{Пример упаковки свечей без использования священных изображений}

Кстати, о закладках. Они имеют функциональное, служебное назначение и не должны становиться «иконостасами», будучи профанным, а не священным предметом. Закладки со священными изображениями для богослужебных Евангелий не являются аргументом для оправдания использования таковых для домашних целей, в силу принципиального различия в назначении и способе использования самих книг.


_{«Закладка с молитвой святому в ассортименте» (Источник текста и изображения: сайт Интернет-магазина)}

Совершенно недопустимо использовать священные изображения на сувенирной продукции, в которой иконы выступают лишь как декоративный элемент (иконы-брелоки, сувенирные яйца, тарелки, подсвечники, матрешки и т.д.). К ним относятся и декоративные свечи в виде фигурок ангелов, храмов и т.п. Ведь при зажигании свечи происходит уничтожение того, что для верующего должно быть свято.

   Икона – это окно в вечность, а сувенир – это в лучшем случае предмет на память, даже если он дорогой

Икона – это окно в вечность, а сувенир – это в лучшем случае предмет на память, даже если он дорогой. Кроме того, если сувенир создается именно как «икона на память», то небезразличны и материалы, из которых она изготавливается. Например, иконы, написанные на гладких камешках (в том числе со «святого места»), могут оказаться неудобными для молитвы и будут восприниматься, прежде всего, как сувенир. Совершенно недопустимым является смешение священных изображений с суеверными символами (например, изготовление сувенира, совмещающего подкову «на удачу» и икону).



Профанацией священного является нанесение священных изображений на любые предметы обыденного употребления. Например:

– посуда: тарелки, кружки, ложки. Допустимыми являются священные знаки (крест) на посуде церковного обихода: сосудах, предназначенных для святой воды, хранения антидора;


_{Кружки с иконами «в ассортименте» магазина}

– одежда: футболки, пряжки для ремней, головные платки и т. п.

Использование подобных вещей мирянами (например, женских головных платков с образами святых) в качестве одежды для целей паломничества, посещения храма и богослужений не переводит эти вещи из разряда обыденных в богослужебные или церковные облачения (такие, как митра архиерея, саккос, фелонь, куколь схимницы и т. п.).


_{Женский головной платок «Святая Матрона»}

– сумки

– постельное белье, ковры, скатерти, салфетки, рушники.


_{Подушка с иконой «Млекопитательницы». Официальный магазин храма свв. Петра и Павла}

– любые товары, на упаковке которых используются священные изображения: пакеты, коробки, бутылки и т. д.[3]

Также недопустимы наклейки для пасхальных яиц со священными изображениями и священными именами (например, надписи «Христос воскресе» и др.). Неуместно изображать кресты на лентах, предназначенных для обвязывания букетов и венков при погребении умершего. Такие ленты какое-то время лежат на могиле, а потом оказываются в контейнерах с мусором, где крест подвергается поруганию.


_{Пасхально оформленные куриные яйца с наклейками в виде икон}

Не соответствует норме иконопочитания использование священных изображений в ювелирной продукции и бижутерии (браслеты, кольца). В церковной традиции благочестия предметы со священными изображениями принято носить только на груди, у сердца, а не на пальцах, запястье и т. п.


_{Браслет с иконами}


Выводы

В силу догмата иконопочитания и вытекающей из него нормы иконопочитания:

    1. Следует отказаться от производства, продажи и любых иных способов распространения, а также приобретения предметов, на которые нанесены священные изображения, если эти предметы предназначены для профанного (бытового) использования, а не для молитвы (посуда, одежда, головные уборы, сувениры, ювелирные украшения, промышленные и ремесленные товары, упаковка продуктов питания и т.п.).

    2. Не следует изготавливать священные изображения из любых недолговечных материалов, в том числе из песка, льда, бумаги и др.

Сегодня, в канун Торжества Православия, хочется напомнить, что догмат иконопочитания, принятый на Седьмом Вселенском соборе, выстрадан Церковью и обильно полит кровью мучеников и исповедников. Наше право почитать иконы куплено «дорогою ценою» (1Кор. 6:20), которая есть кровь и страдания праведников за веру. Тем больший спрос с нас за то, как мы сами относимся к священным образам и что мы позволяем в отношении них делать «своим» и «внешним».

Мы видим, что борьба за подлинное иконопочитание продолжается и ныне. Просто иконоборчество приняло другие формы. Теперь оно безостановочно тиражирует святые и дорогие нашему сердцу образы, превращая их в ходовой товар, в средство наживы для себя и в кощунственную насмешку над нашей верой. И если мы этого не понимаем, то, участвуя в такой купле-продаже, совершаем грех по незнанию. Если же понимаем, то согрешаем сознательно, и тогда Бог – нам Судия праведный и грозный!

«Что же делать? Как остановить это беззаконие? – спросят нас читатели. – Пресловутый “рынок” с его культом прибыли – этой подлинной религией капитализма – побеждает даже ревнивое благочестие!»

С рынком можно бороться рыночными же мерами. В свое время угроза бойкота со стороны православных верующих продукции компании «Вимм-билль-данн» из-за ее связей с мормонами (действительной или мнимой – теперь неважно) заставило компанию выступить с опровержениями, а ради восстановления своей деловой репутации срочно установить сотрудничество с Троице-Сергиевой лаврой.

Думается, что это пример и для нас. Отсутствие спроса на продукцию заставит производителя изменить свою маркетинговую политику и искать другие способы привлечения покупателей. Если у потребителей будет спрос не на «православный глянец» (оформление упаковки товаров иконами и храмами, например), а на соответствие продукции норме иконопочитания, то убытки от нераспроданных товаров «рыночным механизмом» принудят производителя изменить свою политику.

Исходя из этого, иконопочитатели сегодня должны объявить спокойный бойкот любой продукции, которая противоречит норме иконопочитания. Надо просто буквально исполнять приведенные выше слова: «отказаться от производства, продажи и любых иных способов распространения, а также приобретения предметов, на которые нанесены священные изображения, если эти предметы предназначены для бытового использования, а не для молитвы».

Возможно, для многих самостоятельно определить такую продукцию будет непросто. Поэтому в последующих публикациях авторы подробно рассмотрят многие аспекты современной жизни на предмет их соответствия или несоответствия догмату иконопочитания.


Продолжение следует


Священник Алексий Кнутов, Владимир Немыченков

15 марта 2019 г.


<sub>[1] Карташев А.В. Вселенские Соборы. – СПб.: Библиополис, 2002. С. 518. Также см.: Деяния Вселенских Соборов. Т. 4. – СПб.: Воскресение. Паломник, 1996. – Репр. Казань: Казанская духовная академия, 1908. С. 591.

[2] Феодор Студит. Слово на поклонение Честнаго и Животворящаго Креста среди четыредесятницы // Творения преподобнаго отца нашего и исповедника Феодора Студита в русском переводе. Том 2. – СПб.: Издание С.-Петербургской Духовной Академии, 1908. – С. 94–98.

[3] Подробнее см.: Немыченков В.И. Яйца с образами: о новом виде иконоборчества // https://pravoslavie.ru/61136.html.</sub>


http://pravoslavie.ru/119929.html

[Дмитрий Н]

Икононебрежение в печатной продукции

Проблемы современного иконопочитания. Часть 2

Владимир Немыченков, Священник Алексий Кнутов



_{The Mystical as Political}

Авторы статьи благодарят читателей портала «Православие.Ru» за отклики и внимание к опубликованной первой работе о проблемах современного иконопочитания.

В частности, из замечаний нередко встречались мнения о том, что высказанное в статье пожелание избегать производства и приобретения бумажных икон – это крайность. Уточним, что данная рекомендация исходит из понимания, что массовое тиражирование и предельная дешевизна таких икон приводит не только к тому, что они быстрее приходят в негодность, чем иконы, изготовленные из более надежных материалов, но еще и к тому, что на практике отношение к таким дешевым иконам бывает менее внимательным и почтительным. Со временем они накапливаются (еще и потому, что верующие активно дарят такие иконы друг другу), возникают трудности с благочестивым хранением и уходом за ними и т.д. Поэтому для тех, у кого уже есть такие иконы и кто считает для себя допустимым и дальше их приобретать, правильным было бы помещать их в стеклянные рамки или по крайней мере ламинировать.

Тем не менее из сделанных комментариев явствует, что поднятая проблема действительно актуальная. Поэтому с большей надеждой на заинтересованность читателей предлагаем вашему вниманию дальнейшее раскрытие темы о благочестивом отношении к священным изображениям.

На основании догмата иконопочитания (см.: Часть 1) можно сформулировать и саму норму иконопочитания. Под такой нормой следует понимать использование священного изображения в соответствии с его предназначением согласно догмату, а именно для достижения таких целей как:

    - молитва, обращение ума от образа к первообразу;

    - явление человеку образа священного, приобщение его к священному через лицезрение сакрального образа;

   - почитание священных изображений, т.е. воздаяние должной чести и поклонения первообразу через его образ на иконе, в том числе лобызанием (целованием устами), каждением фимиама (ладана), возжжением свечей и лампад;

    - освящение профанного пространства жизни человека;

    - благочестивое напоминание человеку о Священной истории и событиях нашего спасения, благодарение за это Богу и святых Его.

При условии:

    - использования священных изображений в названных целях и сохранения их от обмирщения и смешения с профанным (обыденным);

    - изготовления священных изображений из долговременных материалов для длительного благочестивого использования;

    - размещения священных изображений в достойных местах или форматах, в которых они не будут подвергаться небрежному отношению или попранию, вольному или невольному.

Сравнение современной практики использования священных изображений с нормой иконопочитания позволяет любому человеку определить, соответствует ли такая практика догмату иконопочитания и преданию Церкви или нет, и сделать для себя соответствующие выводы: можно ли делать те или иные действия со священными изображениями, приобретать те или иные товары, имеющие священные изображения, не будет ли кощунством их употребление в быту и т.п.

В данной статье мы проанализируем в основном издательскую продукцию православного характера на соответствие указанной норме. При этом (как и прежде) под священными изображениями будем понимать любые изображения священного: иконы (в т.ч. живописного исполнения), Крест, православные храмы и часовни.


Иконы на обложках



Нам уже приходилось писать, что практика размещения икон на обложках книг, журналов, серийных изданий, первых и последних полосах газет, на обложках аудио- и видеодисков очевидным образом не соответствует правилам благоговейного иконопочитания[1]. Однако поскольку «воз и ныне там», «паки и паки» приходится говорить о том же.

Такими предметами крайне затруднительно и порой невозможно пользоваться благочестивым образом продавцам книжной продукции, читателям, библиотекарям и т.д.


_{Обложка DVD}

Известно, что когда верующий целует в храме икону, то благоговейно касается губами края ее поля; целует образ в «ручку», в «браду», но не в сам лик. В случае же обращения с указанными предметами человек вынужден браться руками за лик Господа, Богородицы или святого, класть развернутую книгу на стол, так что святой лик, изображенный на обложке, упирается и истирается о его поверхность. Кроме того, эти предметы носят в сумке вместе с предметами повседневного использования. Вынужденное использование благочестивыми верующими дополнительных обложек, покрывающих и предохраняющих священные изображения на таких предметах (например, на книгах), только подтверждает неправомерность подобного оформления продукции.

В витринах магазинов, церковных лавок и киосков по продаже периодики на такую продукцию нередко кладутся сверху другие товары, происходит расчет с покупателями, во время которого деньги и кошельки кладутся прямо на святые лики, что является очевидным кощунством.

    Святитель Иоанн (Максимович) вырезал священные изображения даже из дешевых изданий и освящал их

Потому неудивительно, что оформление книг священными изображениями порицали святые наших дней. Так, известный грузинский святой нашего времени преподобный Гавриил (Ургебадзе) говорил: «Это непочтительное отношение, книга пачкается». Он отрезал такую обложку и хранил ее отдельно[2]. Святитель Иоанн Сан-Францисский (Максимович) очень трепетно относился к любым священным изображениям, которые попадали ему в руки, даже к самым незначительным и малоценным в художественном смысле. Он бережно вырезал их из всевозможных изданий, освящал их по чину Требника и раздавал на благословение всем, кто к нему приходил.


_{Пример удачного издания православной книги без икон на обложке}

Дореволюционная традиция церковного книгоиздания была совершенно иной. И в настоящее время при оформлении обложек большинства богослужебных книг (за исключением Евангелия и Апостола) используется только изображение Креста небольшого размера (например, Октоих). Получившая же теперь широкое распространение практика оформлять обложки различных православных изданий священными изображениями (не только символами и знаками, но и святыми образами), делать их элементом дизайна, своим следствием имеет неизбежное, хотя и невольное для многих, неблагоговейное отношение к священным изображениям и является их профанацией.

Современным издателям и производителям товаров следовало бы разработать способы благочестивого оформления своей продукции, а покупателям при выборе товара – руководствоваться соображениями о возможности или невозможности использовать приобретаемые предметы благочестивым образом, не погрешая против догмата иконопочитания, а главное – против Самого Священного и, в конечном счете, против Бога.


Священные изображения в периодических изданиях



Если публикация священных изображений в книгах в качестве иллюстративного материала или для знакомства с церковным искусством является оправданной, поскольку такие издания предназначены для долговременного использования, то в случае периодической печати против этого имеются серьезные возражения.

Во-первых, публикация репродукций и иллюстраций в виде священных изображений в периодической печати не соответствует благоговейному иконопочитанию, поскольку такие издания имеют временное ограниченное значение, в то время как догмат иконопочитания VII Вселенского Собора указывает на то, что священные изображения должны изготавливаться из долговременных материалов и для длительного пользования.

Во-вторых, поскольку периодические издания изначально предназначены для кратковременного использования, то закономерно возникает проблема их дальнейшего употребления, хранения и благочестивой утилизации.

В-третьих, из соображений ложно понятого «православного украшательства» издатели порой стремятся разместить на своих страницах как можно больше репродукций икон и других священных изображений, без которых зачастую можно было бы и обойтись.

    Лики, используемые как иллюстрации, – такая же профанация священного, как упоминание имени Божиего всуе

Следует помнить, что каждый святой образ уникален, как и его первообраз. Поэтому неумеренное умножение священных изображений в рамках одной статьи или всего издания сводит эту уникальность на нет, превращая лики Спасителя, Богородицы и святых к простому иллюстративному ряду. Всё это неприметно ведет к такой же профанации священного, как упоминание имени Божиего всуе (напрасно), которое поэтому и запрещено третьей заповедью Декалога (см.: Исх. 20: 7).



Отдельных слов заслуживает публикация священных изображений в газетах. В отличие от журналов (ежемесячных, квартальных и т.п.) газеты по самой своей природе и функциональному назначению имеют очень короткий срок службы (как правило, несколько дней); по качеству полиграфии они стоят на последнем месте в общем ряду печатной продукции. В быту к газетам наиболее пренебрежительное отношение. Поэтому издатели православных газет заведомо обрекают своих читателей в лучшем случае где-то хранить или благочестиво утилизировать их продукцию, а в худшем – бросать где попало и тем самым совершать поругание святых икон, репродукции которых там напечатаны.

Поэтому издатели как газет, так и журналов должны помнить, что они как производители продукции в определенном смысле вводят в искушение своих читателей потенциальной профанацией священного (поруганием священных изображений) и потому вместе с ними несут за это ответственность перед Богом.

Широкое распространение сегодня публикации священных изображений в периодических изданиях хотя и успело стать чем-то вроде нового обычая, тем не менее противоречит букве и духу догмата иконопочитания. История Церкви знает немало обычаев, с которыми ей приходилось и до сих пор приходится бороться как с суевериями, или пережитками язычества (об этом см. в продолжении), или тем, что не соответствует ее Священному Преданию.


«Иконы-календари»



В отношении календарей справедливо все сказанное выше о журналах и газетах, поскольку календари суть продукты ограниченного по времени пользования.

Кроме того, следует иметь в виду, что предназначение даже церковного или православного календаря вполне рутинное, т.е. профанное: предоставлять информацию о числах, днях недели, месяца и года, праздниках, днях памяти святых и т.п. Человек смотрит в календарь именно с этой целью.

Если, например, на листе настенного или настольного календаря размещено священное изображение (часто это репродукция иконы), то оно становится второстепенной деталью, простой иллюстрацией наряду с пейзажем или любой другой картинкой в светских календарях, поскольку сам по себе календарь не предназначен для молитвенного делания – словесного или умного обращения к Богу.

Использовать календарь в качестве иконы – значит смешивать профанное и сакральное, обыденное получение информации и личное священнодействие верующего перед Творцом всяческих.

Для того, чтобы это стало очевидным, представьте, что в вашем храме к образам Спасителя, Богородицы, святителя Николая Чудотворца, преподобного Сергия Радонежского, великомученика Пантелеимона и другим иконам кто-то скотчем прикрепит снизу соразмерные иконам листы православного календаря на текущий месяц с буднями и выходными днями, праздниками, днями памяти святых, обозначением постных и скоромных дней и т.п. Во время службы диакон и священник (а то и епископ) обязаны будут, обходя храм, кадить такие иконы и кланяться им, то есть воздавать почести не только первообразам, но и листу календаря. Да и миряне, желая помолиться у святого образа, будут лицезреть перед собой таблицу календарных дней текущего месяца… Скорее всего и священнослужители, и миряне сочтут такое соединение кощунством и оскорблением святыни, однако дома мы с этим почему-то миримся, как мирятся с этим и производители календарей, и их продавцы.

    При переворачивании страниц календаря лики и кресты оказываются тоже перевернутыми, что кощунственно

В календарях, изданных в виде книги или журнала, репродукции священных изображений играют ту же подчиненную иллюстративную роль, что в журнале или книге, умножая количество полиграфической продукции, подлежащей благочестивой утилизации.

В перекидных календарях технология соединения листов часто приводит к тому, что при их переворачивании священные изображения оказываются с перевернутыми вниз ликами или крестами, что неблагочестиво.

Календари высокого полиграфического качества после употребления порой затруднительно даже сжечь (об утилизации предметов священного характера см. в продолжении темы), поскольку они почти не горят, что создает дополнительные трудности для благочестивых верующих.


_{Календарь в развороте. При смене календарного месяца лист поднимается вверх, и все иконы будут перевернуты буквально вниз ликами}

Карманные календарики в виде иконок сочетают в себе «родовые» недостатки малоразмерных бумажных иконок и календарей:

    - соединяют в себе несовместимое – священное и мирское (обыденное), что ведет к профанированию первого;

    - ими затруднительно благочестиво пользоваться в быту;

    - по своему назначению (как календари) они не предназначены для молитвы;

    - в качестве икон – по материалу – они недолговечны, подвержены порче, часто находятся в неподобающем для иконы месте и т.д.

Издание так называемых «православных численников», т.е. годовых отрывных календарей, следует признать наиболее неблагочестивым, если не кощунственным делом. Ради дешевизны эти календари издаются на низкокачественной газетной бумаге; имеют объем до 784 страниц (т.е. 392 листа, больше, чем дней в году). В процессе использования листы этого календаря необходимо отрывать и куда-то девать ежедневно, а каждый такой лист содержит иконы Спасителя, или Богородицы, или святых, или их жития, святоотеческие поучения, описания церковных праздников и чудес икон Божией Матери и т.п. И все это духовное богатство нашей Церкви хозяин календаря вынужден ежедневно или периодически (еженедельно? ежемесячно?) как-то утилизировать.



В связи со всем сказанным нужно признать неблагочестивым соединение календаря со священными изображениями.


Выводы

Проведенный анализ издательской и другой продукции, имеющей священные изображения, позволяет заключить, что норме иконопочитания не соответствует:

    - практика размещения икон на обложках книг, журналов, серийных изданий, первых и последних полосах газет, на обложках аудио- и видеодисков и т.п.;

    - публикация священных изображений в периодических изданиях (журналах, газетах, еженедельниках и т.п.);

    - публикация священных изображений в календарях различного типа.

Поэтому лучше не создавать, не продавать, не распространять и не приобретать такую продукцию.

(Продолжение следует.)


1 апреля 2019 г.


<sub>[1] Немыченков В.И. Иконопочитание и икононебрежение в СМИ // Вера и слово: Материалы Первого международного фестиваля православных СМИ. 16–18 ноября 2004 года. М.: Изд. совет РПЦ, 2005; Его же. Иконопочитание истинное и ложное // http://archive.bogoslov.ru/text/3216841.html.

[2] Черноризов К. «Велий еси, Господи…» Жизнь и проповедь святого Гавриила (Ургебадзе), исповедника и юродивого. М.: Индрик, 2016. С. 66.</sub>


https://pravoslavie.ru/120255.html

[Александр Васильевич]

КОГДА ИКОНЫ СТАНОВЯТСЯ ЗАНЯТНОЙ БЕЗДЕЛУШКОЙ, ЭТО КОЩУНСТВО

Протоиерей Александр Салтыков – о том, как сохраняли иконы в советское время и как их пишут сейчас

Как сегодня безопаснее писать иконы, и почему древним иконам лучше в музеях? Что такое коммерциализация иконы, и что получается, если иконы начинает писать идейный атеист? Можно ли воцерковить академическое искусство? Об этом – в беседе с протоиереем Александром Салтыковым, настоятелем храма Воскресения Христова в Кадашах, деканом Факультета церковных художеств Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета.



– Отец Александр, что изменилось с того момента, когда начиналось возрождение церковных искусств, и до сегодняшнего дня? Вырос ли уровень мастерства, уровень понимания иконы?

– Я бы не сказал, что вырос. Чтобы это происходило, необходимо духовное видение: речь же идет о религиозном искусстве. Прежде чем писать икону, нужно уверовать в Бога, причем глубоко уверовать. У нас на факультете несколько лет назад был интересный случай – к нам пришел поступать молодой человек, принципиально позиционирующий себя как атеист, для которого все, что касается христианства, – мифология. Он просто хотел научиться изображать «мифических персонажей». Поскольку мы работаем по государственному стандарту, то мы не могли его не принять: он способный молодой человек, все экзамены сдал хорошо, вел себя очень вежливо, культурно. И вот он начал учиться, с ним разговаривали педагоги, студенты, но никакие аргументы не пошатнули его позиции. Он старался овладеть техникой иконы, но что-то существенное не получалось – дух в его работах все-таки был другим: он рисовал то, во что он не верит...

Прежде чем писать икону, нужно уверовать в Бога, причем глубоко уверовать

– Я слушаю и жду, что финал будет как у Леонида Успенского, который, будучи неверующим, на спор стал писать икону и через это пришел к вере, к иконописи, к изучению «Богословия иконы».

– Нет, это другая история. Через два года этот студент от нас ушел, не захотел дальше учиться. Думаю, он понял, что ничего не получится. Где он сейчас, я не знаю.

– Но все-таки больше церковным художественным искусством занимаются верующие люди. Почему же уровень не вырос?

– Наша современная вера недостаточно крепка, не очень зрелая, – это не та вера, которая была, скажем, у Феофана Грека. В частности, возникает проблема, когда, немного овладев техникой, молодые люди начинают пытаться писать «собственные» иконы, и получается не очень хорошо: им трудно понять глубинную суть иконы.

А уж если художники не учились у нас или в иконописной школе МДА, то они обычно не очень хорошо понимают даже систему иконописи. Система иконописи условна и связана с тем, что духовные ценности нельзя выразить предметно, то есть через вещи, которые можно ухватить, потрогать руками. Вот, например, у человека есть совесть – разве ее можно коснуться телесно?

Духовный образ мы делаем зримым с помощью языка иконы: духовные понятия мы переводим в знаки, заимствованные из реальной действительности. Например, мы говорим: «Престол Божий», и изображаем его в виде предмета на ножках, с плоской столешницей. Но в иконе это будет нечто особое: не привычный для нас обеденный, рабочий и так далее стол. Он не будет иметь признаков тяжести, материальной прочности. И чтобы изображать все это, нужно учиться, как взаимодействуют невесомые прозрачные предметы в иконе, где нет воздушной среды, нет перспективы. Разобраться во всем этом может только человек, который учился и имеет духовную практику, а это, прежде всего, – молитва, особое состояние души. Иначе просто нельзя ощутить духовную реальность настолько, чтобы передать ее в некотором образе.

Так что в сегодняшней ситуации самое безопасное – следовать канонической форме, отстоявшейся веками, из которой складывались великие образцы.


_{Протоиерей Александр Салтыков}

– А как быть с поисками нового в иконе?

– У нас есть молодежная оппозиция – новаторы, которые хотят перестроить все по-новому. Им кажется: раз – и все они сделают.

Иконописец – это художник, создающий одновременно и сакральный предмет, и произведение искусства. При глубоком понимании и большом опыте истинный церковный художник не ищет чего-то своего, не мечтает создать свой, неповторимый образ. Он может спокойно повторять известные иконописные образцы, вкладывая в них свою душу и молитву. И тогда получается что-то свое, хотя и хорошо известное.

Как, например, в музыке. Вы тысячу раз слышали одно и то же произведение, написанное великим композитором, скажем, Бахом; но появляется музыкант, который исполнит ее особенно проникновенно, хотя, казалось бы, ноты те же. Вся музыка на этом построена – на исполнительстве. И в церковном искусстве исполнительство играет очень большую роль, гораздо большую, чем в светской живописи.

В церковном искусстве исполнительство играет роль гораздо большую, чем в светской живописи

– Но ведь в церковном искусстве были и великие «композиторы» – преподобный Андрей Рублев, Феофан Грек…

– Вот и хотят те, кто ищет нового, сразу стать «композиторами» – Феофаном Греком и Андреем Рублевым. А великие иконописцы как раз не хотели этого, они просто писали святые образы, при этом глубоко проникая в суть. Всемирно известная рублевская икона Святой Троицы появилась не потому, что преподобный Андрей Рублев хотел сделать нечто особенное: его волновали размышления о Троичности Бога, о том, как «прикоснуться» к этой великой тайне. И у него, ведущего молитвенный, аскетический образ жизни, в итоге получился великий шедевр. Церковное искусство должно вести нас исключительно к духовному, возвышенному – это его заданное свойство.

– Как вы относитесь к тому, что порой иконописцы, уже получившие образование, обращаются к народной иконе, если можно так сказать, к «народному примитиву»?

– Во-первых, народ, представители которого писали те иконы, – был иной, чистый и богомольный, верующий, намного меньше подверженный соблазнам, чем современные люди. Люди того времени были проще, более открытыми, в них было больше детской простоты.

Почему ценится примитив у всех народов? Потому, что он в себе несет некую чистоту восприятия, душу, а именно душу мы ценим больше всего в искусстве. Это всегда есть в народном искусстве прошлого и в детских рисунках. В Евангелии сказано: «Если не будете как дети, не войдете в Царствие Небесное» (Мф. 18, 3). И это некоторым образом относится к иконописцу – он должен быть чист, как дитя, тогда у него получается икона. Я бы сказал также, что одной из основ церковного искусства является заповедь: «Блаженни чистии сердцем, яко тии Бога узрят» ( Мф. 5, 8 ). Ведь нельзя представить то, чего ты никогда не видел.

Но когда современные, взрослые, искушенные люди хотят рисовать так же, они создают подделки. Опроститься, вернуться к непосредственной чистоте у них не получается, сколько бы они ни использовали стилистику, например, северной народной иконы. Они живут в XXI веке, в современных квартирах, а писали те иконы люди, скажем, XVII века, жившие в занесенных снегом избушках, евшие пареную репу, при случае ходившие с рогатиной на медведя и клавшие каждый день по тысяче земных поклонов. Во все это нельзя войти современному человеку, духовность нашего времени – другая, нам трудно проникнуть в духовное состояние простого человека того времени.

– Как вы относитесь к тому, что какая-нибудь тетушка вышивает крестиком образ святого, а потом священник его освящает?

– Для меня критерий всегда – благочестие. Новаторы, которые хотят революционизировать иконопись, лишены благочестия, его нет в их творчестве. А вот тетушки с их вышитыми иконками бывают, как правило, гораздо благочестивее. Они взяли благословение у священника на свое вышивание, они понимают, что им нужно помолиться пред работой. Они с любовью вышивают иконочку для, скажем, своей племянницы, чтобы освятить ее в храме и подарить с ласковыми словами: «Это твоя святая, ты молись ей». В итоге – получается хорошо, потому, что руками этой тетушки руководят любовь и благочестие.

По пути благочестия должны идти и профессиональные иконописцы.

– Иконные изображения на коробках конфет, иконы, «светящиеся в темноте» или переливающиеся перламутром, которые можно встретить на рынках, – откуда такое массовое обесценивание иконы, непонимание ее сути? И кто должен следить, чтобы такого не было?

– Происходит коммерциализация иконы, люди, не понимающие ничего в иконе, просто хотят заработать большие деньги. В итоге происходит кощунство – икона превращается из сакрального предмета в занятную безделушку. У иконы может быть только один смысл – религиозный, к которому присоединяется художественный. Для развлечений использовать икону – грех.

У иконы может быть только один смысл – религиозный

Что касается того, кто должен не допускать этого – в постановлении Стоглавого Собора очень четко говорится, что отвечать за все, что происходит с иконой, должен архиерей. Мне кажется неправильным, что Стоглавый Собор XVI века был целиком отменен. По крайней мере знаменитую статью об иконопочитании в постановлениях Собора следовало бы восстановить. Думаю, это когда-нибудь произойдет.

У меня есть один знакомый, который возмущается, что иконы мы печатаем в газетах, журналах, а потом эти газеты и журналы используются неизвестно как. Но здесь нельзя запрещать – иконы публикуются в массовых изданиях в миссионерских целях: своим благочестием древние иконы влияют на души современных людей.

– Когда читаешь документы XVIII–XIХ веков, переписку иконописцев с настоятелями, архиереями, создается ощущение, что тогда их труд ценился больше, чем сегодня.

– На самом деле, и тогда, и сейчас были разные ситуации. Ясно одно, что труд иконописца должен уважаться, не зря же в постановлении Стоглавого Собора написано, что иконописец – «паче простых человек». То есть иконописец ставится на ступень церковнослужителя – как алтарник, пономарь. Поэтому на труд иконописания давалось особое благословение.

Исторический музей – как второй дом

_{Исторический музей}

– Ваш отец, Александр Борисович Салтыков, известный искусствовед, музейный деятель, был арестован за участие в «контрреволюционной церковной организации»… Как это – расти в верующей семье в середине прошлого века, когда вокруг весь уклад жизни общества был атеистическим?

– В нашей семье молитва была естественным делом, частью жизни, мы молились ежедневно, утром и вечером. Все знали, что идти в храм на богослужение – это серьезный риск. Но отец в молодости алтарничал, хорошо знал службу, и каждую субботу вечером в квартире плотно закрывались шторы, зажигалась лампадка, свечки. Родители вычитывали всенощную, вместе пели. Со мной отец говорил о вере очень подробно, обстоятельно, по сути, давал уроки Закона Божьего.

И я всегда прекрасно понимал, что ценности, которые давались в семье (в широком смысле, куда входили все наши родственники), в кругу друзей родителей – подлинные, в отличие от тех, что давались в советской школе.

– Благодаря Александру Борисовичу вы научились ценить искусство?

– Просто оно тоже было частью нашей жизни. Начиная с третьего класса, я одно время каждую неделю ходил в Исторический музей, как к себе домой. Так что можно сказать, что я вырос в стенах этого музея. Меня там знали многие сотрудники, и потом, когда я уже стал взрослым человеком, встречали с такой же радостью. Я сам ходил по залам, причем в отделе отца мне было не очень интересно – произведения из керамики и стекла в шкафах не очень вдохновляли мальчика. Другое дело – картины, оружие, древние костюмы, предметы быта разных сословий и прочие многочисленные ценности. Церковного там было мало, по понятным причинам. Почему-то мне очень запомнился портрет Емельяна Пугачева.

Музей – это наглядная история в реальных предметах прошлого. Я всегда знал: музей – это ценно и важно, и когда сейчас слышу от интеллигентных, церковных людей: «Музей – это дело десятое», мне становится одновременно и грустно, и смешно.

– Когда пришло понимание богословия иконы?

– С отцом мы особо это не обсуждали, но понимание иконы как сакрального предмета, перед которым мы молимся, у меня было, естественно, с детства. Дома у нас были, конечно, разные иконы, и стояла фотография Владимирской иконы Божьей Матери.

– Когда вы пришли работать в Музей древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублёва, много ездили в экспедиции по деревням – собирали в фонд музея сохранившиеся иконы. Расскажите, пожалуйста, об особенно памятных экспедициях.

– Расскажу о самой первой экспедиции – примерно в 1966–67-м годах, в подмосковное село Семеновское, недалеко от Сергиева-Посада, за иконами XVII века.

Храм, в котором они находились, был официально закрыт, там не служили, но все-таки он сохранялся, ключи от него хранились у верующего человека. Но директор местной школы был ярым атеистом, и он сагитировал старшеклассников, чтобы они незадолго до Пасхи устроили в церкви погром. Мы, трое сотрудников музея, видели последствия – вырванные из иконостаса иконы, расколотые, побитые, были разбросаны по всему храму: их кидали, топтали ногами. Подростки бесновались в полном смысле этого слова. Церковь была ветхая, и они допрыгались до того, что на одного из этих школьников упала балка и убила насмерть. Веселье сразу же кончилось… Судьбу директора школы не знаю, а иконы власти решили передать в музей, чтоб не было никаких разговоров.

– В советское время важность музейной деятельности была понятной – музейные работники спасали и сохраняли произведения церковного искусства. А сегодня до сих пор возникают споры между музейщиками и некоторыми представителями Церкви по поводу того, где хранить древние иконы – в музее или все-таки в храме. Что вы думаете по этому поводу?

– Здесь нужна мудрость. Музеи – необходимы, я говорю это как музейный работник. И уже 30 лет повторяю, что если мы разберем сейчас иконы из музейных собраний по храмам, то потеряем их как культурно-историческую ценность. Тем более что после всех социалистических погромов древних икон осталось не так уж и много. Когда они – вместе, они показывают путь русского церковного искусства, как, например, в Третьяковской галерее. Когда вы идете по залам древнерусского искусства, перед вами – цельная картина его развития, и вы понимаете, насколько оно важно, значимо, в какую сторону и как развивалось. А если мы сейчас их разберем по храмам, мы не сможем видеть их как сокровища древнерусского искусства. Но сейчас происходит новый процесс: сами музеи перестают показывать иконы, как, например, в древнем Ростове Великом – а это подлинно великий исторический город, – там в музее хранится замечательное собрание икон, но оно изъято из экспозиции. Музей показывает что-то современное, а великое искусство древности, по сути, вновь забыто.

Если мы разберем сейчас иконы из музейных собраний по храмам, то потеряем их как культурно-историческую ценность

Но надо понимать, что художественная ценность и ценность религиозная – не всегда совпадают. Скажем, лепесточки, освященные на мощах святой Матроны Московской – религиозная ценность, но никак не художественная. И в самом церковном искусстве есть некоторая градация, и здесь существуют именно великие произведения, например, «Святая Троица» Андрея Рублева, есть средние, есть несовершенные.

Тем не менее если мы хотим, чтобы икона продолжала у нас существовать, если мы хотим знать и понимать ее, мы должны иметь возможность изучать произведения церковного искусства в развитии, и не «онлайн», а вживую, и такую возможность дают только музеи. Но коллекции должны бережно храниться и быть выставлены. Для этого музеям нужны квалифицированные, культурные специалисты и просвещенное руководство.

– Как связано церковное искусство и то, что происходит вокруг и внутри Церкви, какая она? Вот, скажем, XVII век, раскол – и при этом появляется, например, Ростовский кремль, архитектура и храмовые росписи которого несут духовную и эстетическую радость…

– Некая духовная зависимость искусства от внешних устоев жизни существует. Когда общество находится в духовном упадке, церковная жизнь тоже, соответственно, и общего взлета в иконе ожидать сложно. Тогда все концентрируется в личностях, все переходит в область личного героизма, личного творчества, но если люди твердо защищают верность подлинным духовным традициям, то они живут, побеждают, возрождаются.

А что касается раскола – с ним все было непросто. Невозможно отрицать, что наши братья-старообрядцы лучше понимали и хранили икону. Благодаря им сохранилось огромное количество ценных памятников. Но они при этом никаким богословием иконы не занимались, а просто сохраняли традиции. Между тем богословие необходимо, а разработать его не просто.

Цель реформ Патриарха Никона, обладавшего геополитическим мышлением, – единение православного мира на грани Нового времени. Но, в силу особенностей русской истории, мы немного запутались с вопросами церковного искусства. Пока шел XVII век, это было не так заметно: например, в это время работал Симон Ушаков, который явно стремился найти путь сочетания древнего благочестия (а сам он был очень благочестив) и западных художественных явлений. И если бы все продолжало развиваться именно по этому пути, было бы все неплохо, но начались реформы Петра I, и в церковном искусстве произошли радикальные изменения, когда традиционная икона была объявлена чем-то отжившим, неумелым, некачественным и подменена собственно бездуховным западноевропейским искусством. В этой односторонности видения искусства послепетровского периода было, однако, спасение – благочестие. Да, западноевропейское искусство тоже может быть благочестивым, и его можно воцерковить, нельзя этого отрицать. И подтверждением этому служит то, что преподобный Серафим Саровский умер, молясь перед иконой Божией Матери «Умиление», написанной под западным влиянием.

Но за время Синодального периода мы не успели разобраться в принципах церковно-академического искусства, не поняли, каким оно должно быть, поскольку не было сформулировано богословие искусства, богословие иконы. А оно нужно, поскольку речь о знаках вечности. XVIII–XIX века – период поиска в церковном искусстве. Так, например, в поисках, в попытках (не всегда удачных) создать современное церковное искусство находились художники (среди которых Васнецов, Врубель, Нестеров), расписывавшие Владимирский собор в Киеве. Они изучали древнюю христианскую живопись, но мы сегодня знаем о древних иконах гораздо больше и лучше их понимаем.

И сегодня у нас получается довольно противоречивый процесс – с одной стороны, мы больше узнаем, что такое подлинное церковное искусство, начинаем глубже понимать, с другой – на жизнь церковных людей влияют процессы, происходящие в современном мире и часто враждебные духовности. Но есть Церковь. Она – непобедимая духовная сила, и в ней живет церковное искусство. Стало быть, все-таки церковное искусство как-то развивается, и, думаю, когда-то оно должно прийти в итоге к хорошим результатам. Повторяю: основа – благочестие и вера. «По вере вашей дастся вам» (Мф. 8, 13). Но как и когда это будет – нам неизвестно.

С протоиереем Александром Салтыковым
беседовала Оксана Головко

27 августа 2020 г.

https://pravoslavie.ru//133570.html

[Александр Васильевич]

«А ВАСЬКА СЛУШАЕТ ДА… ШЬЕТ»

И вновь о кощунствах против православных икон

Прошу у читателей портала Православие.ру прощения за навязчивость, но, к сожалению, реалии нашей жизни вновь заставляют писать на эту давнюю, больную и очень болезненную для меня тему профанации священных изображений, а говоря проще, об осквернении православных икон вследствие использования их репродукций где попало ради коммерческой выгоды или «прикола ради».

Ровно год назад, в августе 2020 года, закончилась публикация большой серии статей, написанных в соавторстве с моим единомышленником священником Алексеем Кнутовым. Именно по его инициативе нами были подготовлены и опубликованы «Рекомендации по благочестивому обращению со священными изображениями»[1], которые завершали обсуждение проблем современного иконопочитания на портале.

Мы благодарны редакции Православия.ру за предоставленную возможность высказать свою позицию. Естественно, мы надеялись, что будем услышаны, поняты, поддержаны нашими читателями, что обсуждение проблем неумеренного, бездумного и, прямо скажем, часто неумного использования священных изображений в церковной и околоцерковной среде (в виде «товаров для православных») сократится, что настоятели православных приходов и монастырей будут внимательнее относиться к подбору ассортимента товаров для церковных лавок и монастырских магазинов, что церковные и православные издательства будут искать другие средства для оформления обложек своих книг, календарей и т.д. и т.п.

Мы также надеялись, что производители «товаров для православных» проявят большее уважение к православным святыням, и если не прекратят совсем, то станут хотя бы реже использовать священные изображения на своих товарах, не являющихся иконами и, соответственно, не предназначенных для молитвы и поклонения. Насколько ситуация изменилась в церковных лавках, судить могут сами читатели. Сегодня речь пойдет о другом.

Начнем с примеров.

Примеры профанации священных изображений

Читатели могут мне не поверить, но я не выискиваю их специально – они сами «лезут на глаза». Наверное, многие видели в интернете подборки фотографий и видеороликов типа «Эту страну не победить!» о некоторых забавных странностях жизни в России. Видел и я. В одной из таких подборок попался на глаза видеоролик с автоцистерной, «украшенной» иконой Богородицы. Потом нашлись и фотографии этого «феномена».
   

   

Мне попался на глаза видеоролик с автоцистерной, «украшенной» иконой Богородицы

Остается только гадать, кто, как и, главное, зачем это сделал. Хотел ли водитель (или владелец этой автомашины) так проповедовать свою веру, или обезопасить свой транспорт от дорожных происшествий, или прослыть оригиналом, – неизвестно.

И в старину, и сейчас делают передвижные православные храмы: храм-корабль, храм-вагон (железнодорожный), храм-автомобиль (автобус). Они имеют иконы внутри, украшены также священными изображениями и снаружи. Но то храмы, созданные для молитвы, а это цистерна для перевозки каких-то технических жидкостей и даже не «святой воды» (хотя и на таких бутылках, по нашему мнению, иконам не место). Испрашивал ли этот человек благословения у священника на это действо или творил «от ветра главы своея», нам неведомо. Как бы там ни было, но по факту мы имеем разъезжающую по известному крупному городу автоцистерну с иконой Богородицы – на смех одним и смущение и недоумение другим. Очевидно, что в глазах неверующих и мiра сего от этого страдает и образ нашей веры, и сакральный статус православной иконы. Но что самое страшное, все эти смущения, неловкости и, говоря обобщенно, бесчестие переходят и на сам первообраз – Пресвятую Деву.

Может быть, иной водитель или пешеход, увидев такой автомобиль, и перекрестится или мысленно молитвенно воздохнет, но многие скажут или подумают, что, мол, хозяин машины «православный на всю голову» и при этом покрутят пальцем у виска. Церкви это надо?

А вот примеры из сферы торговли.

Недавно в одной соцсети попалась ссылка на зарубежный англоязычный интернет-магазин, торгующий одеждой с цветными «принтами». «Ваше удовлетворение является нашим главным приоритетом… – говорится на сайте фирмы. – Каждый ваш положительный отзыв помогает нам мотивировать и повышать уверенность в создании новых не от мiра сего дизайнов» (выделено нами – В.Н.).

Фирма действительно не обманывает своих клиентов – предоставляет товары для любой аудитории: LGBT+, модные тренды, принты для любителей котов, рождественские принты (с гербами римских пап и иные), наконец, есть и просто христианская коллекция, в которой как особая экзотика представлено «Восточное православие» («Eastern Orthodoxy»).

В коллекции одеял, рубашек, свитеров и толстовок Православие представлено в основном принтами в виде репродукций византийских икон, но есть и Распятия с церковнославянскими надписями. Дизайнеры используют иконы Спасителя, Богородицы, апостолов, известных святых (Николая Чудотворца и др.)

_{Одеяло «Причастие апостолов» (здесь и далее приведены названия, указанные на сайте интернет-магазина)}

   

_{Одеяло «Иисус, я верю в Тебя»}

 

_{Одеяло «Восточный православный Крест»}

   

_{Толстовка «Золотая Православная Одежда Иисус»}

   

_{Толстовка «Владимирская Богоматерь»}

   

Не успел я порадоваться, что хоть у нас в России таким не торгуют, как на глаза попалась реклама кухонного фартука с мозаичной иконой Спасителя. У производителя имеется большой выбор кухонных фартуков и скатертей с изображениями православных храмов и, что гораздо хуже, репродукциями икон Господа нашего Иисуса Христа и Богородицы. Практически те же принты производитель предлагает и для «православных» кухонных скатертей (на Пасху и Рождество – как указано в фильтре для поиска в каталоге товаров). В описании фартуков производитель сообщает: «Такой передник обязательно поддержит хорошее настроение во время домашних хлопот».

Надо сказать, что представленная «православная продукция» и в зарубежном, и в отечественном магазинах не является единственной. Это вполне «всеядные» коммерческие структуры. Причем российский производитель выглядит даже более кощунственным, чем зарубежный, потому что отечественная продукция представлена гораздо более широким выбором принтов «для взрослых» (с полуголыми и голыми девицами и т.п.). При этом «православная продукция» не выделена в отдельный каталог (как в зарубежном магазине) и потому все фартуки и скатерти с храмами и иконами идут в общем ряду с пошлыми «картинками».

Фартуки с храмами и иконами стоят в каталоге рядом с пошлыми «картинками»

Мало того что принт с иконой помещен на кухонный фартук – вещь, прямо предназначенную для попадания на нее любых видов грязи при разделке продуктов и приготовлении пищи (кровь, жир, масло и т.п.), – так еще и сам товар размещен на сайте в окружении оскверняющих святыню страстных образов, запрещенных к изготовлению христианам Трульским собором (691–692 гг.) 100-е правило под угрозой отлучения от Церкви запрещает делать «изображения на досках, или на ином чем представляемые, обаяющия зрение, растлевающия ум, и производящия воспламенения нечистых удовольствий».

Конечно, можно поблагодарить производителей подобных товаров за то, что они не печатают репродукции икон на кухонные прихватки, рукавицы или половики, но и перечисленные нами товары совершенно неприемлемы для благочестивого верующего.

_{Фартук кухонный регулируемый «Мозаичная икона», универсальный размер (здесь и далее приведены названия, указанные на сайте интернет-магазина)}    

_{Фартук кухонный регулируемый «Младенец с Марией»}

   

_{Скатерть прямоугольная «Золотая икона»}

   

В мае сего года в Православном Свято-Тихоновском гуманитарном университете состоялась конференция «Тридцать лет возрождения церковного искусства в России». На конференции в числе прочих был представлен наш доклад «Проблемы современного иконопочитания и пути их решения» (священник Алексий Кнутов, В.И. Немыченков), в котором был проделан анализ проблемы профанации священных изображений в современном обществе.

Приведу вкратце некоторые положения доклада.

Причины массовой профанации священных изображений в современном обществе

1. Главная причина – это кризис православного благочестия вследствие того, что в советское время произошел фактический перерыв православной традиции у большей части русского народа.

Следствием этого стали:

+ размывание в религиозном сознании границы между сакральным и профанным, то есть священным и мирским;

+ утрата православного бытового благочестия, так как большинство современных православных верующих – это выходцы из советских нецерковных семей, часто атеистических;

+ обмирщение церковной жизни – сведение духовной жизни православного человека к внешней обрядности и «православной нарядности»: книги, журналы, газеты, календари, сувениры и упаковочная тара к ним, оформленные священными изображениями; ледяные скульптуры персонажей Священной истории на Рождество Христово, купание в проруби на Крещение; куличи и крашеные яйца на Пасху и т.п.

В нашем религиозном сознании произошло размывание границы между сакральным и профанным

2. Агрессивные атаки на сакральное со стороны воинствующей светской культуры (кощунственные выставки, перфомансы, «актуальное искусство» и т.п.)

3. Развитие современных технологий, позволяющих наносить любые изображения на любые материалы и поверхности, в том числе создавать священные изображения в виртуальном (цифровом) пространстве (на мониторах компьютеров, на экранах смартфонов и т.п.).

4. Чрезмерная коммерциализация сферы публичного обращения священных изображений, которые стали выгодным брендом «товаров для православных»:

+ эти товары производятся бесконтрольно любыми бизнес-структурами;

+ ассортимент таких товаров никак не контролируется и не лицензируется Церковью;

+ единственное исключение – это издание книг и периодических изданий, допускаемых к распространению через систему церковной книготорговли – они должны получить одобрение (через присвоение соответствующего грифа) Издательского совета РПЦ и Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви с обществом и СМИ. Однако в их компетенцию не входит оформление изданий священными изображениями.

5. Экономическая зависимость православных приходов и монастырей от доходов церковных лавок и магазинов. Такая зависимость стимулирует продажу ходового товара, сомнительного с точки зрения благочестия и качества.

6. Несовершенство гражданского российского законодательства, которое в отличие от законодательства Российской империи не содержит юридических норм прямого действия, регламентирующих обращение священных предметов (икон, реликвий и т.п.) и священных изображений.

7. Отсутствие общецерковного документа, регламентирующего:

+ обращение священных изображений в публичном (нелитургическом) пространстве;

+ правила благочестивой торговли предметами.

Разработка и принятие общецерковных регламентирующих документов

В комментариях к нашим публикациям по данной тематике многие читатели справедливо отмечали настоятельную необходимость решения рассматриваемых проблем на высшем церковном уровне, для чего предлагалось принять соответствующие общецерковные документы Священным Синодом Русской Православной Церкви или Архиерейским Собором. О том же писали и мы в своих статьях и «Рекомендациях».

Формально работа над проектом такого документа ведется уже давно. 28 января 2015 года президиумом Межсоборного присутствия Русской Православной Церкви были одобрены темы к рассмотрению его комиссиями на период 2015–2018 гг.[2] В этом документе Комиссии по вопросам богослужения и церковного искусства среди прочих тем предписывалось подготовить проект общецерковного документа на тему «Изготовление и использование священных изображений; эстетические и церковно-канонические нормы создания произведений современного церковного искусства».

В процессе работы Комиссии тема была переформулирована следующим образом: «Священные изображения и современная практика иконопочитания». В указанный срок документ не был подготовлен. Впоследствии наименование Комиссии несколько изменилось (она стала называться «Комиссия по богослужению и церковному искусству»), а ее состав претерпел существенные изменения: был заменен председатель и секретарь, введены новые члены комиссии в лице митрополитов, архиепископов и епископов, в том числе Украинской Православной Церкви, Русской Зарубежной Церкви и др.[3]

Работа над упомянутым документом была перенесена на следующий период 2020–2022 гг.: постановлением Священного Синода от 11 марта 2020 года (журнал № 2) указанной Комиссии поручено подготовить документ на тему «Изготовление и использование священных изображений»[4]. Однако, судя по составу Комиссии, главная область ее работы осталась прежней – и это не церковное искусство, а богослужение. Поэтому и трудности с подготовкой документа также унаследованы от прошлого. Комиссия в своем составе преимущественно состоит из высококлассных специалистов по литургике, но не по церковному искусству. Члены Комиссии по своему образованию, сфере деятельности и научным интересам не являются квалифицированными экспертами в области церковной (храмовой) архитектуры, церковно-прикладного искусства, иконописи, иконоведения или богословия образа. Сама предложенная тема – «Изготовление и использование священных изображений» – настолько сложна, многопланова и дискуссионна, что не может быть адекватно описана в рамках одного краткого документа, а требует написания или обширной концепции сохранения и развития церковного искусства на современном этапе, или нескольких относительно кратких связных документов. И то, и другое нуждается в обстоятельной работе в течение нескольких лет большой группы специалистов, в настоящий момент отсутствующих в названной Комиссии.

Данная тема настолько сложна, что не может быть адекватно описана в рамках одного краткого документа

Наконец, само церковное изобразительное искусство (иконопись, книжная миниатюра, декоративно-прикладное и монументальное искусство) является одной из форм Священного Предания и одновременно догматической дисциплиной, поскольку основывается на догмате VII Вселенского собора об иконопочитании. Церковное изобразительное искусство суть церковное послушание и литургическое творчество, подчиненное и ограниченное канонами Церкви, принятыми Вселенскими и Поместными соборами, а также правилами Русской Православной Церкви, установленными в дореволюционный период российской истории. В наше время имеется настоятельная потребность в осмыслении и актуализации существующих церковных канонов, а также в принятии правил, удерживающих церковное изобразительное искусство и храмовую архитектуру в спасительных границах Предания.

Комиссия Межсоборного присутствия по богослужению и церковному искусству занимается преимущественно вопросами литургики. Решения Экспертного совета по церковному искусству, архитектуре и реставрации носят лишь рекомендательный характер. Сам совет преимущественно ведет надзор над проектами новых или возрождаемых храмов. В связи со всем вышесказанным представляется целесообразным сформировать особую Комиссию Межсоборного присутствия по проблемам церковного изобразительного искусства и храмовой архитектуры. Как бы то ни было, работу над документом «Изготовление и использование священных изображений» ведет ныне существующая Комиссия, и нам остается только ждать результатов ее работы в 2022 году.

***

В заключение отметим, что при обсуждении проблем профанации священных изображений нередко можно услышать следующие аргументы в защиту допустимости существующей практики:

+ изображения религиозного характера на бытовых предметах не освящены по церковному чину, приведенному в Требнике, и потому не являются святыми иконами, которым полагается почитательное поклонение и бесчестие которых восходит к первообразам изображенным на них;

+ в отличие от рукотворного оригинала любые технические копии икон, мозаик, фресок и т.п. не имеют статуса священных изображений и потому могут использоваться достаточно произвольно.

На эти и другие аргументы мы готовы дать подробный богословский ответ, что и надеемся сделать в следующих публикациях.

Владимир Немыченков

16 сентября 2021 г.

______________________________________

<sub>[1] Рекомендации по благочестивому обращению со священными изображениями // https://pravoslavie.ru/133133.html

[2] Темы к рассмотрению комиссиями Межсоборного присутствия в 2015–2018 гг. (от 28.01.15) [Электронный ресурс] // Патриархия.ру. 5 февраля 2015. URL: http://www.patriarchia.ru/db/text/3983877.html

[3] Состав Межсоборного присутствия на 2018–2022 годы по комиссиям // Сайт Московской Патриархии. URL: http://www.patriarchia.ru/db/intersobor/sostav

[4] Темы для рассмотрения комиссиями Межсоборного присутствия в 2020–2022 гг. (от 11.03.20) [Электронный ресурс] // Сайт Московской Патриархии. 11 март 2020 г. URL: http://www.patriarchia.ru/db/text/5605794.html</sub>

https://pravoslavie.ru/141796.html

https://ruskline.ru/opp/2021/09/16/a_vaska_slushaet_da_shet

[Александр Васильевич]

Владимир Немыченков, Священник Алексий Кнутов

ПРИНЦИПЫ БЛАГОЧЕСТИЯ

Проблемы современного иконопочитания. Часть 4

ИЗГОТОВЛЕНИЕ И ПРОДАЖА СВЯЩЕННЫХ ПРЕДМЕТОВ

Изготовление и продажа священных предметов (в т.ч. священных изображений), предназначенных для православных христиан, должна осуществляться лицами, принадлежащими к Православию.

В дореволюционном российском законодательстве, в этой части входившем в церковное право, была норма о том, что иноверцам запрещалось изготавливать и торговать христианскими освященными предметами:

«Лицам нехристианских вероучений воспрещается писание икон, изготовление крестов и других подобных сему предметов чествования христиан, равно как всякая вообще торговля всеми означенными предметами»[1].

По соображениям благоговения и здравого смысла было бы целесообразно и в наше время актуализировать эту норму дореволюционного церковного права. В практическом отношении это можно организовать по образцу православного книгоиздания, когда для распространения книг в церковных магазинах требуется их одобрение Издательским Советом РПЦ. Производители и продавцы священных предметов для православных также должны получать одобрение от уполномоченного церковного органа о том, что производимая продукция соответствует церковным правилам, а производят и продают ее православные христиане.

ПРИНЦИПЫ РАЗМЕЩЕНИЯ СВЯЩЕННЫХ ИЗОБРАЖЕНИЙ
НА ЦЕРКОВНЫХ ПРЕДМЕТАХ

Один из принципов размещения священных изображений в православном храме — расположение их по высоте не ниже уровня пояса взрослого человека. Поэтому нижний ярус иконостаса и стенных росписей — это уровень «полотенец», т.е. орнамента и узоров без изображения святых или христианских сюжетов.

_{Интерьер православного храма. Под священными изображениями на стенах хорошо видны «полотенца»}

Поэтому необходимо со вниманием относиться к характеру размещения священных изображений, например, на храмовой мебели. Ярким примером недолжного их использования является распространенный тип церковного седалища, на котором кресты расположены ниже уровня крышки сиденья, так что сидящий на нем человек как бы восседает и над знаками Креста Господня.

_{Церковное седалище с медальонами, изображающими кресты, расположенными на уровне ножек}

В свое время Трулльский собор в своем 73 правиле постановил:

«Поелику животворящий крест явил нам спасение: то подобает нам всякое тщание употребляти, да будет воздаваема подобающая честь тому, чрез что мы спасены от древняго грехопадения. Посему и мыслию, и словом, и чувством поклонение ему принося, повелеваем: изображения креста, начертываемыя некоторыми на земли, совсем изглаждати, дабы знамение победы нашея не было оскорбляемо попиранием ходящих. И так отныне начертывающих на земли изображение креста повелеваем отлучати»[2].

Думается, что это правило по сродству смысла относимо и к данному примеру: как не должно попирать Крест Господень хождением по нему, так и сидеть на нем (над ним) также не следует.

В старой русской традиции такие предметы церковной мебели, как аналои (подставка или столик с наклонным верхом)[3] не имели на себе украшений в виде крестов, тем более — святых образов.


_{Старинные деревянные аналои без священных изображений}

К сожалению, современные производители церковной утвари и мебели в погоне за оригинальностью и в борьбе за заказ именно их товара стремятся удивить покупателя особенным «православным» достоинством их продукции, которая в их понимании выражается в максимальном использовании священных изображений даже там, где им совершенно не место.

Тот же аналой по своему функциональному значению является особого рода столом, предназначенным для возложения на него иконы, Евангелия или Креста Господня, поэтому вызывает вопросы размещение Креста и особенно образов святых под этим столом: на его передней стенке, боковинах и особенно на подножии. В этом случае священные изображения оказываются на уровне ног человека, подходящего поклониться иконе, лежащей на таком аналое. При этом сам аналой из простой подставки для иконы превращается в своего рода подобие иконостаса, на котором святые образы расположены на уровне «полотенец».

Примеры аналоев, приведенные на фотографиях ниже, следует признать неблагочестивыми способами украшательства при размещении священных изображений на предметах церковной мебели:


<sub>Аналой с образом Воскресения Христова на передней стенке


Аналой с иконой свт. Николая на передней стенке   


Аналой с изображением Голгофы на подножии</sub>

Сказанное об аналоях можно отнести и к алтарным жертвенникам и престолам. Достаточно часто можно видеть в алтаре эти священные предметы, на передней и боковых сторонах которых расположены не только Крест или хризма (монограмма Христа), но и образы Тайной вечери, иконы Спасителя, Богородицы и святых. При этом священные изображения могут быть расположены как непосредственно на самом престоле, так и на его верхнем облачении (индитии).

_{Священные изображения на боковых сторонах престола}

Престол (греч. Ἁγία Τράπεζα — Святой Стол) является самым священным местом в православном храме. Он знаменует собой невещественный Престол Пресвятой Троицы и является местом особенного присутствия Божественной Славы. На Престоле находятся антиминс, Евангелие, напрестольный крест, дарохранительница. Престол освящается архиереем, в него вложены мощи святых мучеников. Он свят сам по себе, и священные изображения служат лишь избыточным украшением его, поскольку во время самой молитвы перед престолом священнослужитель даже не может их видеть.

Они видны ему только при перемещении по алтарю (например, во время каждения престола). Таким образом, святые образы на сторонах престола не являются моленными, они никак не способствуют молитве перед престолом (т.е. в самые важные моменты священнодействий) — в это время перед глазами священнослужителя расположены только иконы и росписи на стенах алтаря.

Кроме того, в силу самой конструкции престола, представляющего собой деревянный или каменный стол, святые образы на нем располагаются ниже уровня, допустимого благочестием. Ведь не расписывают храмы святыми образами на уровне «полотенец» и не вешают иконы так низко на его стенах. Представляется логичным отнести это правило и к священным предметам, расположенным в алтаре — жертвенникам и престолам.

Думается, что указанная выше тенденция производителей украшать святыми образами аналои берет пример именно с оформления престолов (ведь нередко их изготавливают одни и те же мастерские).

В силу сказанного представляется достаточным для оформления передней и боковых сторон жертвенников и престолов использовать только изображения Креста или хризмы, то есть знаков, а не образов.

_{Древний каменный престол в интерьере музея}

_{Современный мраморный престол}

Сказанное об уровне расположения священных изображений в связи с ростом человека относится и к использованию святых образов на церковных облачениях. Размещение их на нижних частях саккосов, епитрахилей, а также на набедренниках и палицах — это то, что не обусловлено какой-то необходимой причиной и вызывает закономерные вопросы о том, насколько это соответствует благоговейному отношению к священным изображениям.

_{Комплект священнического облачения со св. образами: палица, набедренник, поручи, епитрахиль}

Священнослужитель во время богослужения символизирует собой образ Спасителя. Но при этом пастырю совсем необязательно носить образ Того, Кого он являет, «при бедре», а образы своих сослужителей — ангелов, преподобных, мучеников, святителей — ниже пояса, а то и ниже колен.

Не соответствует правилам благоговейного отношения к Кресту Господню и Его святым размещение этих священных изображений на тыльной стороне облачения на таком низком уровне, что священнослужитель или церковнослужитель сидит прямо на них, если во время службы занимает сидячее положение. Это относится не только к богато украшенным святыми образами парадным облачениям, но и к обычным стихарям из крестчатой ткани, а также к фелоням и саккосам.      

_Саккос

 

В качестве другого примера сомнительного использования священных образов на церковных облачениях можно привести размещение икон на поручах: во время использования их на богослужении их лики оказываются перевернутыми, когда священнослужитель держит руки опущенными, а не воздетыми горе.

_{Поручи «Благовещение»}

Также сегодня очень распространенным стало размещение на церковных тканях знаков Креста в качестве элемента орнамента ткани. Если при изготовлении основных тканей этот обычай может быть как-то объяснен, то размещение Креста на подкладочных тканях представляется излишним и неблагочестивым.

_{Подкладочная ткань со знаками Креста}

ПРИНЦИПЫ БЛАГОЧЕСТИВОЙ ТОРГОВЛИ

Торговля продукцией, имеющей священные изображения или представляющей собой предметы религиозного поклонения и почитания (иконы, кресты, Распятия, Библии и т.п.) имеет свою специфику.

В старину из благоговения к названным предметам даже не употреблялись сами термины купли-продажи. Покупатель не спрашивал: «Сколько стоит эта икона?», а говорил: «На сколько рублей я могу ее обменять?»

В наше время утраты чувства священного и благоговения перед ним некоторые церковные магазины порой поражают кощунственным равнодушием к святыне.

Указанному выше принципу размещения священных изображений не ниже уровня пояса взрослого человека нужно следовать и вне храма: в домах прихожан, в монашеских кельях и, конечно, в церковных лавках, ларьках и магазинах.

К сожалению, нередко можно увидеть обратное именно в торговле. То, чего не сделает верующий человек у себя дома, он почему-то с легкостью делает на рабочем месте в магазине — например, располагает иконы на полу.

_{В этой иконной лавке иконы размещены на полу, на уровне ботинка (Метеоры, Греция)}

_{В этом магазине крупные аналойные иконы расположены ниже колен покупателей (Россия)}

Торговое место организовывается таким образом, чтобы указанные предметы располагались на почетном месте, исключающем возможность их непреднамеренного поругания. Для этого хранение и демонстрация священных изображений и предметов религиозного поклонения и почитания должны соответствовать благочестивому к ним отношению, а именно:

+ указанные предметы не должны располагаться на прилавках, полках и стеллажах, имеющих высоту ниже пояса взрослого человека;

+ в случае размещения на горизонтальных поверхностях недопустимо, чтобы на священные изображения и предметы религиозного поклонения и почитания клался какой-либо товар, производилась выдача товара, его упаковка или расчет за покупки (нельзя класть деньги, кошельки и т.п.);

+ неблагочестиво, чтобы иконы и священные изображения располагались под горизонтальной стеклянной витриной, на поверхности которой размещается другой товар или производится выдача товара, расчет с покупателями и другие действия;

+ неблагочестиво перетягивать пачки малоформатных икон резинками (шпагатом и т.п.) так, чтобы перевязочный материал пересекал лики на священных изображениях.

Церковным и православным торговым организациям рекомендуется на основании данных принципов самостоятельно разработать и применять на практике подробные правила благочестивой торговли иконами и предметами церковно-прикладного искусства (приемы и способы благочестивого хранения, размещения на торговых площадях и обращения и т.п.).

«ПРАВОСЛАВНЫЕ» ОБЕРЕГИ

Священные изображения и тексты не могут и не должны использоваться в качестве «православных» оберегов и амулетов, а также смешиваться с оберегами из чуждых религиозных традиций. Христианам следует отвращаться от таковых и избегать совершающих подобное.

_{Пояс с текстом псалмов и священными изображениями Креста и ангелов}

Авторитетный церковный текст — Номоканон при Большом Требнике своим 20-м правилом — в числе других «суеверно-предохранительных средств»[4] запрещает христианам носить на себе тексты псалмов царя Давида или имена мучеников[5]. Это правило относится и к поясу «Живый в помощи», на котором обычно также помещают изображение Честного Креста, ангелов и др. Псалом 90 («Живый в помощи…») нужно читать как молитву умом и устами, а не носить на теле.

Возражения о том, что ношение воинами таких поясов сохраняло их от гибели, не слишком состоятельны, поскольку спасение человека следует приписывать не предмету, а помощи Божией, которая подавалась в ответ на веру и молитвы самого человека и его близких.

В Правиле 20-м Номоканон устанавливает церковные прещения (извержение из сана священнослужителей и отлучение мирян от Церкви) следующим категориям христиан:

+ верящим в судьбу и в астрологию;

+ «облакогонителям» (предвещателям будущего по виду облаков и повелителям атмосферных явлений);

+ гадателям «на письменном оракуле» (в том числе на Псалтири, Евангелии и др. текстах);

+ изготовителям и носители амулетов или талисманов («опоясания, сиречь конуры и шолки»).

Как объясняет канонист А. Павлов, амулеты обыкновенно состояли из разнообразных навязей:

«Самым древним и употребительным талисманом была красная нитка. Уже Златоуст… упоминает об обычае навязывать такую нитку новорожденным детям для предохранения их от всяких зловредных влияний (PG. 65, col. 105–106). В Номоканоне такие запрещенные магические нити называются “конуры и шолки”. Из них также изготавливались кошельки или ладанки, в которых носились заговоры, псалмы Давидовы, апокрифические молитвы и другие неканонические тексты; корешки и листья растений, полудрагоценные камни и др.»[6]

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

В наше время большое распространение получили различные языческие, мусульманские и якобы «христианские» и даже «церковные» амулеты и обереги. В целях получения прибыли производители подобной массовой продукции эксплуатируют страх не имеющего четкого мировоззрения современного человека перед возможными бедствиями, сглазом, порчей, болезнями, автокатастрофами и т.п. При этом производители оберегов и амулетов не стесняются именовать таковыми даже иконы и таблички с православными молитвословиями, а также соединять несоединимое, например, «глаз Фатимы» (мусульманский оберег) и икону Богородицы или Спасителя, магические «красные нити», подковы и православные иконы.

_{Икона Спасителя с «глазом Фатимы» и Распятиями в качестве подвесок}

_{Подкова с иконой с пожеланиями «счастья, добра, благополучия»}

_{«Амулет-оберег для машины Сын Божий. Производство: Израиль» (характеристика товара на сайте интернет-магазина)}

Один интернет-магазин так объясняет, для чего нужна икона в салоне автомобиля:

«…Большинство верующих христиан стараются отвести от себя страшную беду, вешая в салоне своего автомобиля образы Святых… Иконы для машин имеют удобный способ крепления при помощи специальной нити. Чаще всего для этих целей используется нить именно красного цвета, которая дополнительно оберегает водителя от дурного глаза людей с недобрыми помыслами. На обратной стороне лика Святого располагаются обычно слова молитвы, прочтение которых отведет от водителя беду и дорожные бедствия»[7].

Покупателям внушается, что икона — такой же оберег, как и любой магический амулет, а молитва к святому — не более чем заговор на удачу, и главное: беду отводит не Бог, а магические предметы и слова. Поэтому такие «иконы-обереги» снабжаются и «полудрагоценными камнями», и «святой» землицей и водицей.

У таких «дельцов от религии» и Крест Христов превращается в амулет. Для повышения добавочной символической стоимости своего товара (превращаемой в валютную за счет легковерных покупателей) продавцы комбинируют церковное предание с оккультными поверьями. Тот же интернет-магазин рекомендует свой товар:

«Крест-39/1. Крест из натурального оливкового дерева. Освящен на камне помазания в Иерусалиме в Храме Гроба Господня. Крест выполнен из натурального оливкового дерева и содержит копии икон Богородицы Иерусалимской, “Древо Жизни” и Николая Чудотворца, Святую Землю Иерусалима и украшен полудрагоценными камнями голубого цвета. Оливковое дерево обладает мудростью, оно приносит достаток и удел, это символ долголетия, верности и стойкости. Святая земля защитит Ваш дом от невзгод и болезней»[8].

Из этого текста видно, что у дерева ума, пожалуй, больше, чем у автора такой рекламы, полагающего, что удел (доля, часть, выделенная кому-либо) — нечто вроде богатства и потому является синонимом достатка, что «мудрое дерево» обеспечит покупателя и тем и другим, что, наконец, насыпанный в колбу израильский песок — а не Господь Бог — хранит человека. Продавцы креста-амулета забыли добавить о магической силе «полудрагоценных голубых камней», очевидно, понадеявшись, что покупатель и сам это знает.

_{«Крест-39/1. Производитель: Израиль» (Источник: сайт интернет-магазина)}

В отношении производителей таких товаров действует 20-е Правило Номоканона об их отлучении от Церкви (если таковые к ней принадлежат, конечно) и необходимости избегать их самих и их продукции:

«Глаголет бо святый Иоанн Златоуст, яко аще и Святыя Троицы имя глаголется на сицевых, аще и святых будут призывания, аще и знамение крестное наводится, бежати подобает сицевых и отвращатися»[9].

ГОСУДАРСТВЕННЫЕ СИМВОЛЫ И ИНЫЕ ЗНАКИ
СО СВЯЩЕННЫМИ ИЗОБРАЖЕНИЯМИ

В России и ряде других стран христианской традиции государственная символика имеет изображение Креста Господня. Например, на гербе Российской Федерации Крест используется четырехкратно (не считая изображений Креста на скипетре). Крест также присутствует на гербах многих городов России (Ярославль, Владимир, Суздаль, Дмитров, Рязань и др.). Крест присутствует на флагах таких государств, как Грузия, Греция, Финляндия, Великобритания и др. Есть примеры использования и святых образов. Так, на гербе города Углича изображен святой царевич Димитрий с нимбом и Крестом.

Общество и государство воспитывают в своих гражданах уважительное отношение к государственной символике: к гимну, флагу, гербу, а также к национальным культурно-историческим ценностям и памятникам. Так, согласно ст. 329 УК РФ, лица, виновные в надругательстве над государственными символами, привлекаются к уголовной ответственности. Надругательством считается, например, сжигание флага, срывание его со здания городской администрации, бросание в урну и т.п.

_{Бумажный пакет с гербом РФ, на котором присутствует символ христианства — Крест}

К сожалению, небрежное отношение к священным изображениям как верующих, так и общества в целом, схожа с отношением общества к государственной символике. Последняя также употребляется не только по прямому назначению, но и как элемент печатных периодических изданий, рекламной продукции, дизайна, упаковки и т.д., т.е. всего того, что имеет временный, бытовой характер использования. В результате этого сорванный и брошенный в урну флаг со здания городской администрации будет вменен виновному в уголовное преступление, а аналогичное действие — выбрасывание в мусор изображения герба или флага, напечатанных на упаковке какого-либо товара, — не осуждается даже морально.

Два этих достойных сожаления явления встречаются одновременно в тех случаях, когда священные изображения присутствуют на государственных символах. Поэтому использование таких «двойных» символов на продукции бытового, временного характера становится одновременно и религиозным кощунством, и надругательством.

Особую печаль и возмущение вызывает использование государственных символов со священными изображениями на продукции сомнительного или откровенно вредного характера. Это происходит, например, при использовании герба России на акцизных марках, размещаемых на алкогольной и табачной продукции.

Следует также сказать об изображении Креста на коронах. Часто этот прием используется для коммерческих целей в предпринимательской деятельности в качестве рекламного хода (в эмблемах, логотипах организаций, в рекламе, на упаковках товара и т.д.). При этом потребителю подспудно внушается мысль, что, приобретая такой товар или получая услугу, он по их качеству удостаивается как бы царского достоинства. Таким образом, увенчанная Крестом корона в качестве символа христианской монархии используется для эксплуатации потребительских ожиданий и настроений в получении товара или услуги наивысшего качества.

_{Использование короны с христианским Крестом как торгового знака}

Насколько кощунственным может быть использование такого рекламного приёма, показывает случай, когда рекламные стикеры салона одежды в виде увенчанных крестами корон были наклеены на ступеньки лестницы торгового центра, по которым покупатели вынуждены были ходить, попирая дорогие для православных христиан символы Христа и христианской монархии.

Отдельных слов заслуживает тема Красного Креста. В 1863 г. в Швейцарии была основана организация, получившая впоследствии наименование «Международный комитет Красного Креста» (МККК), — неправительственная организация, ставившая своей целью оказание помощи пострадавшим в вооружённых конфликтах и внутренних беспорядках. В качестве эмблемы общества был выбран флаг Швейцарии, на котором цвет красного поля был изменён на белый, а цвет белого креста — на красный. Таким образом, широко известный символ МККК — Красный Крест на белом фоне — это инверсия государственного флага Швейцарии, центром которого является христианский Крест.  

С течением времени Красный Крест стал общепринятым неофициальным символом медицинских, фармацевтических учреждений и медицинской помощи вообще. Теперь изображение красного Креста (нередко в зеленом или ином цвете) можно встретить не только на медицинской документации, бланках, логотипах, форменной одежде медперсонала, вывесках аптек, больниц, но и на упаковке, рекламе товаров не только медицинского, но и гигиенического назначения (кремы, салфетки и т.д.).

То обстоятельство, что в современности красный Крест перестал в массовом сознании ассоциироваться со Христом и христианством, не умаляет его подлинного, исторического значения: для обозначения оказания помощи людям был выбран высочайший символ любви — знак безмерной любви Бога к человеку, любви крестной. Поэтому отношение к Кресту Господню должно быть равно одинаковым — благоговейным и почтительным, где бы он ни изображался.

Подтверждением сказанному является то, что в мусульманских регионах МККК не использует знак Креста, а функционирует как «Комитет Красного Полумесяца», и потому его полное наименование сегодня — «Международное движение Красного Креста и Красного Полумесяца».

Особое возмущение вызывает использование Креста в качестве фона для других изображений (например, чаша, обвитая змеей) и рекламной информации, когда на горизонтальную перекладину Креста помещается электронная «бегущая строка». Таким образом, Крест становится уже не только символом оказания первой помощи, а некоей платформой для донесения коммерческой информации.

Поэтому при встрече со случаями неподобающего употребления государственной символики или символов и знаков, имеющих священные изображения, в продукции кратковременного использования, данные символы и знаки следует утилизировать не как бытовой мусор, а надлежащим благоговейным способом.

При этом, во избежание недоразумений, следует иметь в виду, что любые случайные или функциональные крестообразные пересечения линий (например, на тротуарной, напольной или настенной плитке, крестовины в сливных воронках кухонных моек, оконный переплет и т.п.) не являются символом Креста Господня в собственном смысле. В религиозном значении Крестом как знаком Господа Нашего Иисуса Христа является только то, что изначально создавалось как изображение Креста Христова.

Символ или знак, изначально созданные как изображение Креста Христова или использующие его наряду с другими элементами или деталями (например, увенчанная Крестом корона, государственный герб и др.), сохраняют религиозное значение даже в тех случаях, когда используются в иных целях.

Поэтому не следует использовать на продукции кратковременного бытового употребления государственные символы и иные знаки, если на них присутствуют священные изображения.

ВЫВОДЫ

Подведем краткие итоги обсуждения тем данной статьи:

1. Представляется, что изготовление и продажа священных предметов (в т.ч. священных изображений), предназначенных для православных христиан, должна осуществляться лицами, принадлежащими к Православной Церкви. Производители и продавцы священных предметов должны получать одобрение от уполномоченного церковного органа о том, что их продукция соответствует церковным правилам.

2. Один из принципов благочестивого размещения священных изображений в православном храме — расположение их по высоте не ниже уровня пояса взрослого человека. Этого правила следует придерживаться во всех случаях, связанных с изготовлением предметов со священными изображениями или обращением с ними.

3. Изготовителям церковной и храмовой мебели (скамей, аналоев, шкафчиков и т.п.), других предметов, используемых в храмах и дома (например, подсвечников), а также священных предметов для алтаря (жертвенников, престолов) следует отказаться от использования священных изображений, если их расположение противоречит пункту 2.

4. Изготовителям богослужебных облачений для церковно- и священнослужителей следует воздержаться от использования священных изображений, если их расположение противоречит пункту 2, а также в тех случаях, когда священные изображения в процессе действий священнослужителя занимают неподобающее положение (оказываются перевернутыми вниз головой, например, на поручах).

5. В церковных лавках и магазинах расположение на прилавках и торговых площадях продукции со священными изображениями (иконы и т.п.) и священными текстами (Библия, Евангелие) должно соответствовать пункту 2.

В случае размещения на горизонтальных поверхностях недопустимо, чтобы на священные изображения и предметы религиозного поклонения и почитания клался какой-либо товар, производилась выдача товара, его упаковка или расчет за покупки, в том числе и тогда, когда такие предметы располагаются под горизонтальной стеклянной витриной.

6. Священные изображения и тексты не могут и не должны использоваться в качестве «православных оберегов», а также в различных магических обрядах. Христианам следует отвращаться от таковых и избегать совершающих подобное. В отношении производителей таких товаров действует 20-е Правило Номоканона об их отлучении от Церкви и необходимости православным избегать их самих и их продукции.

7. Не следует использовать на продукции кратковременного бытового употребления государственные символы и иные знаки, если на них присутствуют священные изображения. Следует помнить, что символы и знаки, изначально созданные как изображение Креста Христова, или использующие его наряду с другими элементами или деталями (например, увенчанная крестом корона, государственный герб и др.), сохраняют религиозное значение даже в тех случаях, когда используются в иных целях.

(Продолжение следует.)

Владимир Немыченков, Священник Алексий Кнутов

______________________________

<sub>[1] Устав о предупреждении и пресечении преступлений. СПб., 1890. Ст. 100.

[2] Книга Правил святых апостол, святых Соборов Вселенских и поместных и святых отец. М., 2004. С. 105.

[3] Массивный деревянный аналой в виде тумбы с наклонным верхом для возложения аналойной иконы называют «проскинитарием». В практике большинства храмов РПЦ такой аналой с иконой, постоянно находящийся в храме, устанавливается в центре наоса. См. Аналой // Православная энциклопедия. Т. 2. С. 215–216.

[4] Текст правила и его толкование см.: Павлов А. Номоканон при Большом Требнике. Его история и тексты, греческий и славянский, с объяснительными и критическими примечаниями. М.: Тип. Г. Лисснера и А. Гешеля, 1897. Правило 20. С. 136–145.

[5] Современное переиздание см.: Номоканонъ сиречь законоправильникъ // Требник. СПб.: СТСЛ, 1995. Листы 276–294. Правило 20, лист 278.

[6] Павлов А. Номоканон при Большом Требнике... С. 139–143.

[7] http://blagoslavo.ru/news/16. Курсив наш – В.Н.

[8] http://blagoslavo.ru/ishop/product/213

[9] Номоканонъ сиречь законоправильникъ // Требник, 1995. Лист 278.</sub>

https://pravoslavie.ru/121531.html