Государь Иоанн Васильевич Грозный и "тошная сила"

[Александр Васильевич]

Россия времён Иоанна Грозного



Мощная, весьма колоритная и неоднозначная личность в истории нашей страны занимает огромное место прежде всего потому, что своей энергией, волей, талантом геополитика и государственного деятеля он сумел привести в движение огромные массы людей на просторах Северо-Восточной Европы, изменил её карту навсегда. Создал качественно новое Русское государство.

Царь Иван IV правил 51 год, и за это время:

1.Прирост территории Русского государства составил 96,42% — с 2,8 млн кв. км до 5,4 млн кв.км. К России были присоединены царства Казанское, Астраханское, Сибирское, а также Ногаи и часть Северного Кавказа. Русское государство по своим размерам превосходило всю остальную Европу;

2.Русский государь впервые венчался на Царство и принял Царский титул, равнозначный Императорскому, став первым Помазанником Божиим на русском престоле;

3.Успешно реформирована армия. Царь мог вывести на поля сражений одновременно 300 тысяч воинов;

4.Укреплены новые восточные и южные границы Руси;

5.Вместе с Соборами — народными представителями, пересмотрено и систематизировано русское законодательство, проведена масштабная реформа всего судопроизводства

6.Создан первый в истории Русского государства политический институт подавления и изоляции — опричнина;

7.Казнено почти пять тысяч человек (их имена и преступления сохранили исторические документы). В их числе был и прмч.Корнилий, игумен Псково-Печерского монастыря;

8.Проводилась замена правящей элиты — бояр, на молодых, энергичных, способных управленцев — дворян. Царь отбирал их из простых людей, положив начало формированию нового служивого сословия дворян;

9.Основано местное самоуправление и всеобщая выборность местной администрации — т.н.земщина;

10.Успешно проведена административная реформа.В этой совершенно новой системе правления созданы по функциям административной деятельности особые органы — приказы, прообраз будущих министерств;

11.Проведена реформа налогообложения, налоги систематизированы и введена единая для всей страны единица налога;

12.Основаны 155 городов и крепостей, в их числе Архангельск, Астрахань, Арзамас, Воронеж, Орёл, Уфа; построены 60 монастырей и 40 церквей, в частности, Покровский собор — храм Василия Блаженного на Красной Площади;

13.Создана государственная почта, заложено около 300 почтовых станций;

14.Впервые собравший народных представителей Земский собор положил начало регулярным их созывам;

15.Прошёл знаменитый т.н. Стоглавый собор Русской Православной Церкви,   первый в полном смысле этого слова Поместный собор;

16.Созданы Четьи Минеи святого Митрополита Макария;

17.Положено начало книгопечатанию, созданы две типографии, собрана книжная сокровищница Царя;

18.Придан государственный характер летописанию, создан «Лицевой свод»;

19.Впервые создана сеть общеобразовательных школ;

20.В русской литературе Иоанн Грозный положил начало новому жанру — публицистике. Царь был автором многочисленных посланий, а также музыки и текста службы праздника Владимирской иконе Богоматери, канона Архангелу Михаилу;

21.Создан институт самодержавия, т.е. полностью независимая власть как идеологический и политический алгоритм развития Русского государства, по которому оно просуществовало ещё 400 лет.

http://russdom.ru/node/3151

[Александр Васильевич]

Виктор Тростников

Гений или злодей?



25 августа 1530 года, 480 лет назад родился Иван IV Грозный, Великий князь Московский и всея Руси, первый русский Царь

 

Спасибо дате: она делает невозможным откладывать далее давно назревавший разговор об Иване Грозном, который наверняка вызовет бурю как положительных, так и отрицательных эмоций. Но в ряды читателей «Русского Дома» он внести раскол не должен — ведь это журнал для тех, кто любит Россию, а любовь к России подразумевает наличие серьёзного интереса к её уникальной истории, требующего подлинно научного, т.е. объективного подхода к событиям прошлого и к лицам, повлиявшим на эти события.

К сожалению, этот единственно правильный подход сегодня почти не практикуется, что говорит об упадке общей культуры нашего общества. Если дело так пойдёт и дальше, то скоро мы превратимся в толпу, подобную той, которая в цирках Древнего Рима под свист и улюлюканье приговаривала поверженного гладиатора к смерти, опуская вниз большой палец. — И уже не далее, как в этом году, умеющими кричать громче всех либералами был приговорён к гражданской смерти Главнокомандующий, под руководством которого была нашим народом одержана Победа над Гитлером: его портреты запретили вынести на улицы городов, празднующих юбилей этой Победы.

Тут поражает даже не само это абсурдное решение, а примитивность его обоснования: Сталин, дескать, посадил и расстрелял много невинных людей, значит, он плохой, а портреты плохих парней негоже выставлять напоказ. Видимо, напрасно величайшие мыслители Европы, от Платона и Аристотеля до Гоббса и Гегеля, подчёркивали иррациональность и мистичность сущности государства — этого «Левиафана», которого нельзя судить с бытовой точки зрения. Наши интеллектуалы кричат о репрессиях, но удосужился ли кто из них посвятить себя исследованию метафизики широчайше распространённого в мiровой истории явления, феномена языческого типа религиозности, господство которого всегда приводит к человеческим жертвоприношениям? Насколько мне известно, на эту тему не защищено ни одной диссертации.

Давайте же отнесёмся к Ивану Грозному объективно — эта грандиозная фигура того заслуживает. Мы должны сразу же отбросить все шаблонные его характеристики, чтобы начать с «чистого листа». Чаще всего можно услышать, что Иван Грозный был очень сложным человеком, которого раздирали внутренние противоречия. Я попробую убедить вас в том, что всё обстоит иначе: его менталитет и внутренние установки очень легко прочитываются, и он представлял собой одну из самых цельных, верных себе натур, вершивших историю.

Противоречие, которое мучило его к концу жизни, сделало истериком, — существовало не между «двумя Иванами» («плохим» и «хорошим»), а между ним и обстоятельствами его правления. Будучи от рождения на редкость одарённым, он смолоду путём напряжённых размышлений и постоянного изучения Священного Писания, которое в итоге выучил почти наизусть, выработал для себя очень чёткое понимание своей миссии и твёрдо держался его до конца жизни. За эту верность своим убеждениям он достоин глубокого уважения. Трагедия его жизни была в том, что эти убеждения были адекватными эпохе феодализма, а она почти закончилась и уступала место совсем другому укладу, к которому Царь не был готов.

Русский феодализм, отличающийся от западноевропейского лишь несущественными для нас деталями, возник в XII веке. В середине XI века, после кончины последнего единоличного властителя всей Руси Ярослава Мудрого, наступил период коллективного правления страной его потомками — кланом Ярославичей. В каждом городе с прилегающей к нему волостью правил один из князей, руководствуясь интересами семьи в целом. Города были очень разные по значению, а волости — по территории и ресурсам. Каждому князю хотелось занять более доходный удел, «урвать» кусок пожирнее. Был необходим критерий иерархии назначений. Вначале им стало генеалогическое положение князя внутри рода. Оно определялось, во-первых, тем, сколько поколений отделяли князя от Ярослава Мудрого, а, во-вторых, его возрастом — тот, кто старше, имел преимущество как более зрелый и опытный. Дальше всё было просто: князю, занимающему в семье более высокую позицию, давали более привлекательный удел.

Но вот беда: князья были весьма плодовитыми, и счёт по поколениям стал входить в противоречие со счётом по возрасту: племянник то и дело оказывался старше дяди. Чтобы избежать путаницы, ввели новый порядок княжения: удел переходил от отца к старшему сыну, правление городами стало наследственным. Это устраняло споры и усобицы, но имело другие последствия: князья, передававшие теперь детям волость подобно любому имуществу, стали смотреть на себя как на владельцев своей волости. С этого момента единая коллективная власть сплочённого клана Ярославичей сменяется на индивидуальные власти удельных князей, каждый из которых видит в своём уделе неотъемлемую личную собственность. Это и есть феодализм.



Через этот уклад прошли практически все народы мiра — видно, на определённом этапе развития он был самым естественным. Ключевыми фигурами в этой системе жизнеустроения государства являются владетельные особы. В Европе они назывались королями, герцогами, курфюрстами, обобщённо — сюзеренами; у нас — князьями. Владели они землёй, территорией; она и являлась источником их власти и богатств. Сюзерен разрешал жить на принадлежащей ему земле другим людям, но за это брал с них подать, или налог. Такой порядок устраивал обе стороны и обеспечивал экономическое развитие государства, поскольку земля получала и хозяина, и рабочую силу. В конце XII века схожий порядок, называемый «удельным», воцарился на Руси и благополучно функционировал.

Однако ничто не вечно под луной. В первой половине XIV века, воспользовавшись благоприятными для него обстоятельствами, князь Иван Данилович Калита начал собирать соседние уделы вокруг Москвы, лишая их самостоятельности. Его потомки интенсивно продолжали это собирание, и ко второй половине XV века Русь представляла собой единое государство, не включавшее в себя только Новгородскую землю. При Иване III Москва покорила уже и Новгород, он и его сын Василий III во многих бумагах именовались уже Царями или Государями.

Неудивительно, что Иван IV, сын Василия III, с младых ногтей осознавал себя владельцем всей Руси, но по психологической инерции понимал владычество своё как владение землёй, иными словами, смотрел на Русь как на Московский удел, распространившийся на всю область обитания великорусского племени. Послушаем, что об этом он сам говорит: «Самодержавства нашего начало от святого Владимира; мы родились и выросли на царстве, своим обладали, а не чужое похитили; русские самодержцы изначала владеют своими царствами, а не бояре и вельможи».

Это высказывание чрезвычайно интересно — в нём политическое кредо Ивана Грозного. Правда, тут больше эмоций, чем логики, мысли теснятся, но не выходят наружу, давая знать о себе лишь намёками. Но намёки эти весьма прозрачны. Главная мысль такова: Русское Царство есть моя наследственная собственность. Царь пытается обосновать это юридически, но получается неубедительно. Цепочка преемственных владений, ведущая к Ивану, начинается в действительности не во Владимире, при котором и Москвы-то не было, а при Великом Московском князе св. Данииле и его сыне Иване Калите. Но и тот, и другой владели лишь уделом, а не царством, расширяя его, покупали или завоёвывали «чужое». Удел и в самом деле передавался по наследству как территория и усилиями Даниловичей постоянно увеличивался. Но когда он расширился до пространства всей Руси, то перестал быть уделом и сделался совершенно другой политической реальностью.

Иван говорит о своём царстве как об уделе, а между уделом и царством имеется принципиальное различие, которого Грозный так и не смог понять, в чём и состояла великая драма его жизни, достойная пера Шекспира. А различие это таково: удельное княжение есть землевладение, вопрос же о людях, желающих поселиться на княжеской земле и кормиться на ней, является второстепенным. Согласны платить подать — живите; не согласны — идите в другой удел, никто вас не держит. В царстве же людям уходить некуда — разве бежать за границу. Так из вольных арендаторов они превратились в закрепощённый народ, а бывший удельный князь, зовущийся теперь Царём, стал ответственным не только за территорию и даже не столько за неё, сколько за населяющий её народ. Но в приведённом тексте Царя Ивана нет ни единого слова о народе, будто он лишь какое-то постороннее дополнение к царству, не заслуживающее особого внимания.

Это понятие отсутствует и во всех других высказываниях Ивана Грозного. Единственные одушевлённые существа, о которых он говорит, и говорит с жаром, это «бояре и вельможи», но они вовсе не народ — это его слуги и холопы, которых он всё время ставит на своё холопское место, объясняя им, что они не имеют ни малейшего права на владение русской землёй. Но боярам трудно было с этим согласиться. Ведь многие из них ещё недавно были удельными князьями, и привыкнуть к мысли, что сегодня они стали ничем, им было очень сложно. Так начался жестокий конфликт Царя с родовитой аристократией, поглотивший все его силы.
 
Иван Грозный точно угадал требование времени к установлению единовластия, его подавление притязаний боярства было абсолютно оправданным. Что было бы с Россией, если бы он не сломал им хребет, показывает печальная судьба Польши, которую никем не сдерживаемый гонор шляхты довёл до потери собственной государственности. Иван Грозный не допустил этого. Покончил с феодализмом, но даже его острого ума не хватило на то, чтобы уловить другое веление времени и начать политическое, хозяйственное и юридическое реформирование постфеодального российского общества, нуждавшегося в установлении новых отношений не только между Царём и боярами, но также между Царём и народом, всеми его сословиями. Иван вывел Русь из феодализма, привёл к абсолютной монархии, но не вывел её из Средневековья — эта задача была решена только после Смуты.

Грозный так и остался владельцем русской земли, а населяющий её народ был для него просто само собой разумеющимся добавлением, поэтому всю свою энергию он израсходовал на то, чтобы отстранить от владения землёй вельмож и утвердиться в качестве её единственного хозяина.

Но как владелец земли он свершил грандиозное дело: как никто в нашей истории раздвинул её пределы. Мы поём: «Волга-Волга, мать родная, Волга русская река», а задумываемся ли над тем, что до Ивана Грозного вся Волга, кроме верховья, была как раз нерусской рекой, русской стала только после присоединена к России Казанского и Астраханского ханств. Но этого мало: наш первый Божий помазанник положил начало освоению Сибири, и это его надо благодарить за то, что Русь в конечном счёте заняла шестую часть суши, «раздвинулась» до Тихого океана.

Были в нашей истории властители великие, средние и ничтожные. Иоанн IV, вне всякого сомнения, принадлежит к великим. По крайней мере, этот эпитет подходит к нему больше, чем к Екатерине II. А за свои грехи он расплатился пресечением династии Рюриковичей. Наказанного же Богом люди не могут наказывать своим осуждением. Вечная ему память!

Виктор Николаевич ТРОСТНИКОВ

http://russdom.ru/node/3153

[Александр Васильевич]

Александр Боханов: «Это не более чем легенда»

Известный историк об «убийстве» Иваном Грозным собственного сына



Сегодня исполняется 430 лет со дня кончины Царевича Ивана Ивановича (1554-1581), старшего сына Государя Ивана Грозного. В связи с тем, что в общественном сознании смерть Царевича неразрывно связывается с картиной Ильи Репина «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года» (более известной под условным названием «Иван Грозный убивает своего сына»), мы попросили известного историка, автора книги об Иоанне Грозном Александра Николаевича Боханова ответить на следующие вопросы: верит ли он в то, что Царевич был убит собственным отцом, а если нет, то кто породил этот миф, и что произошло на самом деле.

Подробности этой истории нам неизвестны. Первым версию об убийстве Ивана отцом озвучил легат Римского папы иезуит Поссевино, который приезжал в Россию вскорости после гибели Царевича. Он собрал ходившие тогда слухи и обнародовал их. Затем наша историография, ориентированная на Запад, эту версию подхватила и со времен Н.Карамзина стала говорить об этом как об очевидном факте.


_{Александр Боханов}

Лично я, как историк, который занимался этой темой, думаю, что «убийство Иваном Грозным своего сына» – это не более чем легенда. Царь Иоанн Грозный очень переживал за здоровье своего сына, сохранилось его письмо, в котором он сообщает, что сын его болен и из-за этого откладывает важные встречи. В ноябре, когда всё это происходило, Царевич Иван поехал на богомолье, там захворал и, вероятно, умер естественной смертью. Когда же в 1960-е годы проводили вскрытие царских гробниц, то вскрыли и могилу Царевича Иоанна, но, к сожалению, череп его не сохранился, поэтому установить что-то конкретное не представляется возможным. Так что если быть исторически точным, то этот эпизод научно ни опровергнуть, ни доказать нельзя.

Что же касается картины И.Е.Репина, то она лишь воплощает карамзинский сюжет. Поэтому картина Репина – это всего лишь художественное произведение, к истории не имеющее никакого отношения, хотя и ставшее в массовом сознании как бы «эмблемой» Царя Иоанна Грозного. А между тем, это не более чем художественная работа, а вовсе не исторический источник.

http://www.ruskline.ru/news_rl/2011/12/02/aleksandr_bohanov_eto_ne_bolee_chem_legenda/

[Александр Васильевич]

Царь по Божией милости



465 лет назад (1547 г.) великий князь московский и всея Руси Иоанн IV принял царский титул

Поразительно, но русофобы наибольшую ненависть испытывают к первому русскому царю Иоанну Грозному и к последнему — императору Николаю II. Фактически в их лице против всего русского царства ведётся война, которая в последнее время приобрела особо агрессивные черты.



По всей стране широко и громко прошёл показ фильма Павла Лунгина «Царь». С художественной точки зрения фильм абсолютно безпомощен. Для того чтобы выставить русского царя маньяком и садистом, а русских безправными рабами — большого ума и фантазии не надо. В этом деле ранее весьма успешно преуспели иезуит Антоний Поссевин, вестфальский авантюрист Генрих Штаден, наёмник Жак Маржерет, французский масон барон Астольф де Кюстин, большевик Лев Троцкий со товарищи, министр пропаганды нацистской Германии Йозеф Геббельс и прочие. Именно в духе последних на страницах «Аргументов и фактов» осенью этого года опубликована в двух номерах самая разнузданная ложь о царе Иоанне Васильевиче. Характерные «аргументы» газеты: «Русский самодержец Иван Грозный менял жён как перчатки». А вот и отрывок из статьи: «Частенько оргии устраивались в селе Тайнинском, в Содомских палатах Малюты Скуратова. Но бывало и так, что похоть заставала Грозного в пути. Тогда на улицах вылавливали молодых девок и женщин, подвернувшихся под руку, сгоняли к какому-нибудь дому, хозяев вышвыривали на улицу, а задержанных раздевали догола и по одной запускали в спальню. Покорных любовниц тиран отправлял домой, порой шутливо наставляя: смотри, мол, и мужа ублажай так же, как меня. Строптивых же вместе со своим другом Федькой Басмановым он насиловал, душил, а трупы велел развозить по домам». Вся эта мерзость, десятки раз опровергнутая как клевета вышеупомянутых лжецов, разносится так называемыми «Аргументами и фактами» миллионными тиражами. При этом цель авторов подобных пасквилей очевидна: вбить, закрепить в сознании народа лунгинский образ Иоанна Васильевича.

Чего же так боятся враги русского народа? Почему так яростно нападают они на умершего 400 с лишним лет тому назад Божьего помазанника? Ответ, конечно, заключается в той огромной роли, какую сыграл Иоанн Грозный в создании русского самодержавного царства. Иоанн Грозный первым из русских государственных деятелей на государственном уровне сформулировал идеологию Московского государства как Третьего Рима. «Мы Царь по Божьей милости, а не по мятежному человеческому хотению». Именно Иоанн Грозный создал тот каркас государства Российского, в котором мы живём до сих пор. Первый царь вызывает неприкрытую ненависть русофобов всех времён и народов именно потому, что он являлся выдающимся носителем православного русского монархического начала, которое в своё время создало великую державу от Балтики до Камчатки. Кроме того, Иоанн вёл безпощадную борьбу со всеми врагами Православия и нанёс сектантскому подполью сокрушительный удар. Сегодня потомки этих сектантов пытаются отомстить царю.

Изучение царствования Иоанна Грозного представляет собой очень сложную задачу. Как известно, в России осталось очень мало источников времён первого русского царя. Многие летописи той эпохи сгорели во время Московского пожара 1812 года. Необходимо хорошо разбираться во внутреннем положении Московского государства XVI века. Так, например, понимание опричнины невозможно без учёта военной обстановки тех лет. В большинстве случаев опричнину воспринимают как некий карательный орган, этакое НКВД. На самом деле учреждение опричнины было вызвано в первую очередь военными соображениями. Как писал Р.Ю.Виппер, «учреждение опричнины было в первую очередь крупнейшей военно-административной реформой, вызванной нарастающими трудностями великой войны за доступ к Балтийскому морю, за открытие сношений с Западной Европой». Опричники были дисциплинированной, боеспособной и преданной царю армией.

Но самое главное — необходимо духовное понимание эпохи и личности первого русского царя. Надо сказать, что подлинному Иоанну Грозному совершенно «не повезло». Чтобы судить о нём, его личность надо изучать. Причём не по картине Репина и не по комедии Гайдая, а по историческим источникам.

Но ненависть к Иоанну Грозному носит совершенно иррациональной характер и никакого отношения к исторической науке не имеет. Нам могут возразить, что образ Иоанна Грозного в художественных произведениях, начиная от Репина и заканчивая Лунгиным, повод поговорить о тоталитаризме, тирании, свободе личности и так далее. Тогда почему этим художникам было не выбрать для своих произведений историю, скажем, Англии и порассуждать о тирании на примере английского короля Генриха VIII Тюдора, женатого шесть раз подряд и безжалостно рубившего головы своим надоевшим супругам? Кстати, весьма суров был король и к своим подданным. В его царствование в Англии было казнено 72 тыс. человек. Что там Иоанн Васильевич со своими 4 тысячами! При этом Генрих VIII был весьма изобретателен. Он проводил политику огораживания. Эта политика заключалась в следующем. В XIV веке, то есть во времена Генриха Тюдора, английская шерсть стала завоёвывать европейские рынки сбыта. За шерсть платили большие деньги. Но вот беда! Пастбищ для овец явно не хватало. Тогда власти стали разорять мелких крестьян, захватывать их земли, а самих крестьян пускать по миру. Кто-то из крестьян смог устроиться работать на фабрики. Ну а тех, кто не смог этого сделать, ждала смертная казнь за бродяжничество. Ведь в «гуманной» цивилизованной Англии в отличие от «варварской» России смертная казнь была за абсолютное число преступлений, а казнить начинали с 10-летнего возраста.   И продолжалось это вплоть до середины XIX века.

В разнообразии видов смертной казни англичане тоже были мастера. Фальшивомонетчиков, к примеру, во времена Генриха VIII опускали медленно в кипящее масло.

Представляете, какое раздолье могла бы дать история Англии и Генриха VIII для Павла Лунгина! Какие живописные сцены пыток смог бы создать этот певец свободы для того, чтобы обличить чудовищный тоталитаризм и диктатуру! Но Лунгину понадобилась именно история России. Фильм построен на противостоянии царя и митрополита Филиппа. На самом деле ни тот, ни другой Лунгина не интересуют. Его задача иная. Задача эта политическая. В этом, впрочем, опять-таки нет ничего нового.

Фильм-антипод С.Эйзенштейна «Иван Грозный», созданный при активном участии Сталина, тоже преследовал политическую цель: оправдать репрессии против левой и правой оппозиции, которая в фильме ассоциируется с заговорщиками-боярами. Сильная единоличная власть, подавление заговоров, казни врагов необходимы для построения крепкого и сильного государства — вот главная сверхзадача фильма Эйзенштейна.

Но у фильма Лунгина совершенно иная политическая сверхзадача. Эта задача определяется названием фильма: «Царь». Заметим, Лунгин мог бы назвать свой фильм «Иван Грозный» или «Царь и митрополит», но назвал именно «Царь». То есть образ Ивана Грозного в исполнении Петра Мамонова — собирательный образ русского царя.

Образ отталкивающий и ужасный. Под стать царю изображён и русский народ: скопище грязных рабов с мазохистскими наклонностями. Как известно, подлинный Иоанн Грозный был высоким красивым человеком. Таким его всегда рисовало и русское народное сознание, независимо от положительного или отрицательного отношения к личности царя. Вспомним «Песню о купце Калашникове» М.Ю.Лермонтова. Нельзя назвать Иоанна Васильевича положительным героем этого произведения. Однако описания его личности, фигуры, характера полны достоинства и значимости. То же самое можно сказать и о «Князе Серебряном» графа А.К.Толстого. Во время событий, о которых говорится в фильме, то есть в 1565 году, царю Иоанну было всего 35 лет. Он был в расцвете своих умственных и физических сил. В фильме же представлен плюгавый шестидесятилетний бомжатского вида беззубый старик. Этого беззубого безумного старика окружают психопаты и негодяи, обеспокоенные только одним: как можно больше замучить народу.

То есть цель Лунгина можно определить следующим образом: вам говорят, что монархия была благом для России, что она создала Россию. Вот вам ваша монархия! Вот вам ваши цари! Кровавые тираны, безумные маньяки, одержимые жаждой крови. Вы хотите такой власти? Вы хотите быть той серой толпой, которую порют, казнят, вешают на дыбу, травят медведями? Цель фильма, чтобы на этот вопрос большинство людей сказали бы: нет! Не хотим!



Здесь нельзя не согласиться с ректором Костромской духовной семинарии архимандритом Геннадием (Гоголевым), который заявил: «Главный смысл картины заключается в том, что она наносит смертельный удар по самой монархической идее, которая как раз в настоящее время начинает в России завоёвывать всё больше сторонников».

Примечательна фраза, которая пронизывает весь фильм: «Как человек я грешен, но как царь я праведен!» Таким образом, Лунгин утверждает, что всё, что считается грехом для простого человека, является праведностью для царя. То есть царь как явление изначально греховен. Логично, что за этим утверждением следует вывод: за царём следует ад.

А какой же выход предлагает Лунгин? Кто является положительным героем фильма? На первый взгляд ответ очевиден: это митрополит Филипп. Но это только на первый взгляд. На самом деле митрополит Филипп в исполнении покойного Олега Янковского герой совсем не положительный. «Добрый» Филипп явно проигрывает «злому» Иоанну. Его борьба за добро неубедительна и жалка. Филипп Янковского это скорее князь Мышкин, чем митрополит Московский и всея Руси, выходец из древнего боярского рода Колычёвых. Беззубый и шамкающий Иоанн в исполнении Мамонова, несмотря на всю свою отталкивающую сущность, всё же активен и имеет свою философию, свои убеждения, свою цель. В чём заключаются убеждения и цель Филиппа-Янковского — непонятно. «Милуй, царь, всех милуй», — безвольно убеждает он царя. Разве мог так действительно не то что говорить, но даже думать реальный святой митрополит Филипп, прекрасно знавший Священное Писание и слова апостола Павла: Начальник есть Божий слуга, тебе на добро. Если же делаешь зло, бойся, ибо он не напрасно носит меч: он Божий слуга, отмститель в наказание делающему злое (Рим. 13, 4). Филипп в исполнении Янковского не имеет никакого отношения к Православной Церкви. Его митрополит это не православный подвижник, а смесь толстовца и современного кришнаита.

Очень точно подметил архимандрит Геннадий (Глаголев): «Народа в фильме вообще нет! Да и Церкви тоже нет! Прибывший с Соловков, как с другой планеты, митрополит Филипп остаётся одиноким и странным в своём упорстве. И, что самое страшное, создаётся впечатление, что и неоткуда взяться на Руси ни народу, ни Церкви! Ничего нет — ледяная пустыня с бродящим по ней торжествующим царственным маньяком, кощунственно играющим священными текстами Евангелия и молитв».

Итак, Лунгин в своём фильме создал три образа: 1) лжемонархии, 2) лже-Церкви, 3) лженарода.

Эта лжетроица не может вызывать никакой симпатии у зрителя и, соответственно, отталкивает его от подлинной монархии и подлинной Церкви, а к своему народу воспитывает чувство глубокого презрения.

В последнее время много говорилось о появлении групп людей, выступающих за немедленное прославление Иоанна Грозного. При этом высшие церковные иерархи говорили о недопустимости популистского подхода в деле канонизации, о том, что люди, требующие канонизации Иоанна Грозного, выступают с антицерковных позиций. Безусловно, что по отношению к некоторым сторонникам канонизации первого русского царя эти утверждения справедливы. Для некоторых из этих людей, так же как и для Лунгина, сам Иоанн Грозный не имеет большого значения. Требуя его немедленного прославления, эти люди стремятся удовлетворить свои политические амбиции, а иногда преследуют планы и церковного раскола. Их деятельность однозначно опасна для Церкви.

Но не менее опасна для государства, Церкви и народа клевета на Иоанна Грозного и русскую монархию, каковой является фильм Павла Лунгина «Царь» и публикации «Аргументов и фактов».

Выступая в телепередаче «Слово Пастыря» 19 октября 2008 года, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл, тогда ещё митрополит Смоленский и Калининградский, говоря о вопросе прославления Иоанна Грозного, отметил, что канонизация и историческая оценка того или иного государственного деятеля суть вещи не тождественные. Если об Иване Грозном появились новые сведения, опровергающие созданный отрицательный образ, то необходимо предъявить эти факты, написать новые исторические исследования, которые смогут изменить представление о царе в общественном сознании. Тогда будет возможна его историческая реабилитация. В любом случае необходимо серьёзное и научное изучение жизни и царствования Иоанна Васильевича, основанное на фактах, а не на клевете.

На примере фильма Лунгина и последних публикаций в «Аргументах и фактах» мы как раз видим подобную и очень опасную клевету. Безусловно, в первую очередь этой клевете будут рады на Западе. Ведь сами русские подтверждают их лживые представления о России. Лучшей пропаганды для наших идеологических врагов и придумывать не надо. Не стоит сомневаться, что фильм Лунгина будет демонстрироваться по всей Европе, пугая робких европейцев русским «царём».

На мой взгляд, фильм Лунгина «Царь» — преступление. Преступление перед прошлыми, настоящими и будущими поколениями, перед русской историей и перед Богом. Этот фильм нельзя объяснить ни фантазией художника, ни историческими параллелями, ни какой-то мифической борьбой со «сталинизмом», в чём нас пытаются убедить некоторые историки. Эта неприязнь не является только свойством авторов пасквилей, а является частью определённой кампании, призванной дискредитировать идею монархии в России.

Пётр Валентинович МУЛЬТАТУЛИ

http://russdom.ru/node/5559

[Александр Васильевич]

Царь и заговоры. Цель - опорочить Ивана Грозного



Не все важные даты отмечаются в календарях. Не обо всех юбилеях упоминают средства массовой информации. Почему бы, например, не вспомнить такую дату – 555 лет назад сформировался грандиозный международный заговор против нашей страны. Один из первых заговоров против нее и один из самых масштабных. Уже тогда строились планы расчленить Россию, загнать в рамки древней «Московии». Уже тогда находились «перестроечники», готовые прислуживать зарубежным режиссерам.

Впрочем, имеет смысл напомнить тогдашнюю обстановку. При Иване Грозном Россия присоединила Поволжье, Северный Кавказ. Пробивала дорогу к Балтике, сокрушила Ливонский Орден. Однако вздыбились Литва, Польша, Швеция, Дания, Крымское ханство. Добавились измены собственной знати. Тем не менее, наша страна успешно справлялась со всеми трудностями. Литву разгромила, татар отражала. Шведов и датчан сумела перетянуть на свою сторону. А для искоренения внутренней оппозиции был введен чрезвычайный режим – опричнина.

Тогда-то и закрутился тайный антироссийский альянс. Возглавили его папа римский и орден иезуитов. С 1568 г. они принялись направлять и координировать деятельность врагов нашей страны. Шведский король Эрик XIV успел заключить союз с Иваном Грозным. Но иезуиты и польские агенты в 1568 г. организовали заговор шведских аристократов. Эрика отравили, он долго лежал больным. Лидером оппозиции был королевский брат Юхан, женатый на сестре польского короля. Он и раньше бунтовал, сидел в тюрьме. Теперь его выпустили, он поднял мятеж. Эрика советники убеждали, что с братом воевать нельзя, надо искать пути примирения. А когда войско Юхана подошло к Стокгольму, те же советники выдали ему короля. Эрика объявили сумасшедшим и заточили в темницу, где он вскоре умер, а Юхан, взойдя на престол, возобновил войну с русскими.


В Польше и Литве иезуиты и эмиссары Рима тоже хорошо поработали. Эти государства имели одного монарха, но оставались самостоятельными, имели разные органы управления и законы. Ватикан давно желал их слияния, чтобы поставить население Литвы, в основном православное, под контроль католиков-поляков, но этому противились литовские магнаты. Теперь была раздута кампания, что без объединения Литва погибнет, польскую партию подпитали золотом. В январе 1569 г. на сейме в Люблине удалось слить два государства в одно, Речь Посполитую. Прежде Россия вела борьбу только с Литвой, поляки помогали ей весьма скромно. Теперь противницей стала единая могучая держава.

Наконец, на русских натравили Османскую империю. К этому давно уже подталкивали султана Сулеймана Великолепного. Но он воздерживался от ссоры с Москвой, предпочитал сражаться с западными державами. Однако Сулейман умер, на трон взошел его сын Селим II – который не добавил к своему имени эпитетов Великолепного, Победителя и т.п. Он заслужил прозвище Селим-Пьяница. Ясное дело, что споили его не поборники ислама и не патриоты Турции. Споили европейские агенты. Политику отца он резко изменил. Замирился с немцами, итальянцами, и с 1568 г. в Азове стали собирать войска. В следующем году армия Касим-паши выступила на Астрахань. Кто способствовал этому, известно. К Касиму вместе с гонцами от султана приезжал посол Польши, обещал совместные удары.

Мало того. Петлю, охватившую Россию, должна была поддержать внутренняя крамола. Правда, либеральными и зарубежными исследователями этот заговор объявляется не иначе как подтасовками. Принято писать только о вспышках жестокости царя, как бы беспричинной патологии. А канва событий излагается отрывочно и непоследовательно. Дескать, в конце лета 1569 г. новгородский дворянин Петр Волынский доложил царю – верхушка бояр и толстосумов Новгорода во главе с архиепископом Пименом заключила договор с польским королем Сигизмундом II. Изменники собирались осуществить переворот, возвести на престол двоюродного брата царя, Владимира Старицкого, а полякам за содействие обещали Новгород и Псков. Волынский сообщил, что экземпляр договора хранится в тайнике в храме Св. Софии, и Иван Грозный послал с ним доверенное лицо – проверить и снять копию с улики.

А в сентябре царь вдруг вызвал к себе Старицкого. Обвинил в надуманном преступлении, “якобы был подкуплен царский повар”, которому Владимир “будто бы дал деньги и яд” (цитаты из Карамзина). Разные авторы соревнуются в жутких подробностях. Рассказывают, как Старицкий доверчиво ехал к брату со всей семьей, как налетел Грозный с целым полком опричников. Как князя, его жену и детей заставили выпить яд, а женскую прислугу княгини расстреляли из луков, зачем-то раздев донага (интересно, зачем? чтобы удобнее было целиться? или чтобы у читателей слюнки потекли?)

Мать князя Ефросинью Старицкую, 6 лет жившую в монастыре, то ли утопили, то ли удушили дымом. А с ней – “12 стариц”, и историки сокрушаются об этих невинных служанках, мастерицах-рукодельницах… Ну, а в декабре Иван Грозный наконец-то вспоминает про сообщение об измене Новгорода (трехмесячной давности), организует поход. Поднимает армию. По пути зачем-то громит все города от Клина до Вышнего Волочка, истребляет пленных, содержавшихся в них. В Новгороде устраивает бойню, людей тысячами топят в Волхове, а опричники ездят на лодках и добивают желающих выплыть (на лодках ездят в январе, вероятно – по льду).

Стоп-стоп-стоп… В такой подаче и впрямь отсутствует логика. Разгул какого-то иррационального бешенства. Но можно показать, что логика была. Железная и оправданная. Подтасовки допустили сами исследователи, постаравшиеся очернить фигуру Ивана Грозного! Начнем с того, что Старицкий не был невинной овечкой. В заговорах его уличали уже трижды, в 1553, 1563, 1567 гг. Впрочем, в послании к Курбскому Грозный не зря назвал Владимира “дураком”. Сам он не был вождем. Он был лишь удобным кандидатом на престол, которого двигали оппозиционные бояре, и им вовсю руководила мать, ярая интриганка. Даже на вышитых покровах, подаренных в Троице-Сергиев монастырь, Ефросинья подчеркнула претензии сына на трон, назвав его “благоверным государем”.

Иван Васильевич не всегда был «грозным». Он не желал мстить родственникам. После мятежа 1553 г. не только простил Владимира, но даже переписал завещание. На случай своей смерти назначил его опекуном малолетнего сына и вторым наследником. Но в 1563 г. открылось, что Старицкие нарушили присягу, вновь замышляют переворот. Государь опять воздержался от строгости, только отправил в монастырь главную смутьянку, Ефросинью. Скандал утрясли без лишнего шума, она постриглась как бы “по собственному желанию”, ей выделили щедрое содержание, княгиню сопровождали слуги и 12 ближних боярынь, получивших поместья около монастыря. Нет, не помогло. В 1567 г. пришлось даже прервать военный поход – от разведчиков и пленных узнали, что Сигизмунд II ожидает переворота в России. Государь допросил брата, и тот сам выдал соучастников во главе с боярином Челядниным, купив прощение их головами.

Невзирая на это в 1569 г., когда вторглись турки, Грозный доверил Старицкому пост главнокомандующего, велел собирать армию в Нижнем Новгороде. Военными талантами Владимир не обладал, но было важно имя царского брата. Это должно было подействовать на племена Казанского края – чтобы удержались от восстания. Однако существовала еще одна причина назначения. Как выяснилось позже, в заговоре участвовали ближайшие советники царя, Басмановы и Вяземский. Видимо, они поспособствовали, чтобы Владимир получил в свое распоряжение войско.

Как упоминалось выше, этим же летом поступило донесение Волынского о договоре новгородской верхушки с поляками (а Старицкие были издавна связаны с Новгородом). Нетрудно увидеть, что в случае успеха заговорщиков России пришлось бы очень худо. Она теряла западные области, весь Север (принадлежавший Новгороду), отпали бы Астрахань и Казань. Зато персональные крамольники оказывались в выигрыше. Владимир получал корону, бояре – “демократические свободы”, как в Польше, Пимен – пост митрополита, к которому он рвался с 1563 г. (однако царь уже имел в его отношении какие-то подозрения и четырежды отводил его кандидатуру на выборах). Ливония тоже доставалась Польше, но новгородские олигархи, перейдя под власть Сигизмунда, получали свободный выход на балтийскую торговлю.

Во главе армии Старицкий повел себя весьма своеобразно. Все лето простоял в бездействии. Астрахани он ничем не помог. Город спас не он, а воевода Карпов, организовавший оборону, и казаки – они начали партизанскую войну, пресекли снабжение туркам и вынудили их отступить. Владимир Старицкий в это время оставался в Нижнем Новгороде, устраивал торжества и пиры, завоевывая популярность в войсках. А полки держал при себе, под рукой. Ждал. Чего?

Ответ очевиден. 9 сентября умерла царица, Мария Темрюковна. Ничем не болела и внезапно скончалась – как отмечалось на Освященном Соборе, “в муках, в терзаниях”. После убийства первой жены Грозного, Анастасии, потребовалось разбирательство. Но в данном случае признаки отравления были настолько явными, что причину смерти установили сразу. Мы не знаем, по какой причине не пострадал сам царь. Может, решил в тот день поститься, а может, дела задержали, не сел за стол вместе с женой. Но ведь яд на самом деле был применен! Вот вам и “будто бы”, “якобы” подкупленный повар. Вот вам и “надуманное” покушение.

Очевидна и подтасовка, внедренная почтенными либеральными авторами XIX в. Нагромождая обвинения против Ивана Грозного, они сделали очень простую вещь. Оторвали смерть Марии Темрюковны от дела Старицкого! Можно обратить внимание – ее принято упоминать в других разделах и главах исторических трудов, на других страницах. Хотя достаточно сопоставить даты: 9 сентября произошло убийство, а в конце сентября царь вызывает к себе брата. Юридическим языком, очернители Грозного совершили “сокрытие трупа”. Как говорят криминалисты, “нет тела – нет и дела”. Но ведь труп был! Труп молодой, и красивой женщины, не только любящей и любимой супруги, но и деятельной помощницы царя. Бойкая и умная кабардинка была незаурядной личностью. Она являлась соавтором идеи опричнины, организовывала охрану мужа, активно участвовала в дипломатии, вела переписку с родичами на Кавказе и в Крыму.

Причем оказывается достаточным восстановить выпавшее (то есть, выброшенное) звено, убийство, как все дальнейшее становится ясным и понятным. Следствие выявляет повара, на допросах он называет заказчика. Еще раз обратим внимание на даты. Удар по царской семье был нанесен 9 сентября, в самый напряженный момент кампании. Турки в этот день только приближались к Астрахани. Сняли они осаду 26 сентября. То есть, Старицкий был вызван к царю не из своих владений, а из армии. Значит, ехал без жены и детей. Соответственно, и без служанок супруги. Факт, что он прибыл к государю один, подтверждает в своих записках Горсей.

А мать князя Ефросинья не была ни утоплена, ни удушена. Ее останки сохранились, и химический анализ показал причину смерти – содержание мышьяка в 150 раз выше максимально допустимого уровня. Это дает ответ на многие вопросы. Властолюбивая княгиня и в монастыре не унялась, плела интриги. По-видимому, Владимир Старицкий точно так же, как он сделал в 1567 г., заложил и мать, и других сообщников в надежде заслужить прощение. Но прощали уже много раз, и мягкость приводила ко все более тяжким последствиям. А заговор был направлен не только против царя, а против России. Поэтому Владимиру и Ефросинье предложили скушать то же самое, что они предназначали для царской семьи и передали повару.

Вместе с Ефросиньей покарали “12 стариц”. Только это были отнюдь не невиновные служанки, а те самые 12 ближних боярынь, ушедшие с княгиней в монастырь. Ее доверенные помощницы, через них обеспечивалась связь с сыном, боярами, согласовывались планы. Они были полноправными участницами преступления и понесли соответствующее наказание. Но дети Старицкого, вопреки клевете, остались живы. Его сыну Василию царь вскоре вернул владения отца, его дочерей Евфимию и Марию Грозный сватал за датского принца Магнуса. Судьба жены Старицкого Евдокии неизвестна. Русские источники сообщают о смерти одного лишь Владимира, и похоронен он один. А казнь Евдокии ставит под сомнение красноречивый факт: через три года ее родного брата Никиту Одоевского Иван Грозный назначил командовать армией. Как вы считаете, можно ли доверять армию брату казненной? Скорее всего, Евдокия Старицкая была пострижена в монахини или сама ушла в монастырь после смерти мужа.

От Владимира Андреевича, повара, “стариц” потянулись другие нити, в октябре-ноябре продолжилось следствие. Оно подтвердило информацию об измене в Новгороде. Кроме того, в средневековой Европе политическая оппозиция почти всегда была связана с религиозной. Это давало “идейную” связку, позволяло нарушать присягу (ведь присяга являлась священным актом). Так было и на Руси. Еще в 1553 г. обнаружилось, что многие крамольники входили в секту “жидовствующих”. К ней принадлежали братья Ефросиньи Старицкой Борисовы-Бороздины, близкий Старицким поп Сильвестр дружил с проповедником ереси Артемием Пустынником. Артемия глубоко почитал и Курбский. На процессах 1553 г. подобные связи удалось замять, теперь они вскрылись. Иван Грозный позже писал Курбскому: “Я хотел подчинить вас своей воле, и вы за то святыню Господню осквернили и поругали! Осердясь на человека, на Бога восстали”.

Зимой царь провел “спецоперацию” в Новгороде. Разумеется, он не громил попутных городов. В ближайшие годы по той же дороге много раз ездили иностранные посольства, в том числе недружественные к России. Но ни одно из них следов “погромов” не заметило и ни о чем подобном не сообщило. Наконец, основой операции была секретность. Требовалось нагрянуть внезапно, захватить преступников с поличным. Ну, посудите сами, какая могла быть тайна, если собирать армию, разорять Клин, Городню, Тверь, Медное, Торжок, Вышний Волочок? Известия разносились быстро, все заговорщики успели бы разбежаться. Единственное, чему можно поверить – уничтожению пленных, содержавшихся в некоторых городах. Потому что в Торжке они оказали вооруженное сопротивление, ранили Малюту Скуратова, в опасности был сам царь. Вам не кажется, мягко говоря, странным – вооруженные пленные? Если это сообщение верно, оно может означать, что заговорщики сформировали из пленных отряды для участия в перевороте.

Рейд был сугубо полицейским, в нем участвовали небольшие силы. Опричников было всего-то 6 тыс., а многие из них остались в Москве, Александровской Слободе, выполняли другие задачи. 2 января 1570 г. отряд Малюты из 1000 человек прискакал в Новгород, перекрыл заставами ворота и произвел аресты по заранее намеченным спискам. 8 января приехал царь со свитой в 500 человек. Кстати, собирать значительное войско и не требовалось. Новгород являлся важной прифронтовой базой, в нем располагался крупный гарнизон. Ни один источник не упоминает о столкновениях опричников с военными или их арестах. Судя по всему, гарнизон был привлечен к операции.

Есть еще один факт, подтверждающий, что поход царя был быстрым и четко рассчитанным по времени. Выезжая из Александровской Слободы, Иван Грозный одновременно распорядился созвать в Москве Освященный Собор. Прибыв в Новгород, он не принял благословения у архиепископа Пимена, но дозволил ему отправлять службы. Однако в тот же день привезли решение Собора о низложении Пимена и лишении священства, и только тогда царь арестовал его (сам государь был не вправе низложить иерарха и не превысил своих полномочий). Главных виновных отправили в Москву, рядовых изменников покарали на месте. Всего было казнено от 1490 до 1505 человек. На этой цифре сходятся все современные исследователи, как уважительно относящиеся к Грозному, так и его противники.

Из храмов, оскверненных еретиками, были изъяты иконы и святыни. У монастырей, где они устроили свои гнезда, конфисковали казну. Ряд других монастырей и священников, знавших о ереси, но не боровшихся с ней, предпочитавших помалкивать, были наказаны крупными штрафами. Вдобавок к измене, в Новгороде накопилось много обычных злоупотреблений. Структуры земской выборной власти захватили богатые купцы, притесняли бедноту, нарушали правила торговли и т.д. Царский суд, рассмотрев жалобы, приказывал “грабить” виновных, т.е. конфисковывать имущество, налагал штрафы.

Жестоко? Но такие наказания следовали строго по закону – за злоупотребления служебным положением, коррупцию, контрабанду, подпольную продажу спиртного и др. Сами же рядовые новгродцы вовсе не сочли их чрезмерными. В 1581 г. Баторий пытался поднять их на восстание, разослал грамоты, расписал все обиды, которые царь нанес Новгороду. Однако на призывы короля не откликнулся никто. Население признавало, что лица, наказанные государем, поплатились справедливо. Да и жители соседнего Пскова тоже были в курсе, что казни в Новгороде идут не без причины. Иначе разве стали бы они дожидаться царя? У них литовская граница была рядом, их никто не стерег. Но они прекрасно знали, за что карают новгородскую верхушку, а за собой такой вины не чувствовали.

После рейда на Новгород следствие длилось еще полгода. К смерти было приговорено около 300 человек. Казнь состоялась 25 июля 1570 г. на Поганкином болоте (ныне Чистые пруды). Царь лично обратился к собравшимся массам москвичей и приезжих, рассказал о вине осужденных и испросил подтверждения у народа: “Ответствуй, прав ли мой суд?” Тысячи людей единодушно поддержали его решение. Тем не менее, 184 приговоренных, почти две трети, Иван Грозный помиловал. Казнил лишь главных преступников, остальным заменил смерть заключением или ссылкой.

В целом же, можно сопоставить – при ликвидации крупнейшего заговора в истории Московской России крови пролилось гораздо меньше, чем при подавлении любого из многочисленных европейских мятежей той же эпохи. Рядовых мятежей, которые в истории Англии, Франции, Германии удостаивались лишь кратких упоминаний. Про более масщтабные кампании репрессий, вроде Варфоломеевской ночи, перечеркнувшей одним махом 30 тыс. жизней. Кстати, существовало и подлинное следственное дело о новгородской измене. Оно пережило Смуту, все пожары Москвы. Опись архива свидетельствует, что оно хранилось до XIX в. А потом… исчезло. Исчезло примерно в то же время, когда либеральные историки, взявшиеся редактировать наше прошлое, “прятали труп” царицы Марии Темрюковны. Как это прикажете оценивать? Как досадную случайность? Или как еще один факт сокрытия истины?

Валерий Шамбаров

http://topwar.ru/34727-car-i-zagovory-cel-oporochit-ivana-groznogo.html

[Александр Васильевич]

Вместо железного Феликса на Лубянке надо поставить памятник Иоанну Грозному

Представители православной общественности направили письмо на имя Президента России



В редакцию «Русской народной линии» поступило письмо деловой и культурной общественности России, православных христиан к Президенту России Владимиру Путину с просьбой вместо памятника Феликсу Дзержинскому поставить обелиск первому русскому Царю Иоанну Васильевичу Грозному.

«В настоящее время в некоторых московских кругах вновь поднят вопрос о возможности восстановления памятника Ф.Э. Дзержинскому и возвращения его на старое место на Лубянской площади, - пишут авторы обращения. - Ранее, еще в 1998 году, Государственная Дума принимала постановление "О восстановлении памятника Ф.Э. Дзержинскому на Лубянской площади в городе Москве". Однако споры о памятнике продолжаются до сих пор, при этом ключевым в этих спорах является различное отношение к советскому периоду истории России, которое продолжает раскалывать общество на два непримиримых "лагеря". Сторонников возвращения памятника можно понять: снос его в августе 1991 года стал знаковым событием, точкой перелома. В силу исторических обстоятельств, он ознаменовал не только конец коммунистического господства, но и разрушение великой державы, началось губительное для Русского народа либеральное правление. Однако противники возвращения выдвигают не менее резонные соображения, с которыми мы согласны: вместе с Лениным, Свердловым, Троцким, Бухариным и другими Феликс Дзержинский стоял у истоков геноцида Русского народа и других народов исторической России. Дзержинский вместе с другими несет ответственность за уничтожение Царской Семьи, Русской Церкви, Армии, крестьянства, промышленности, жизней миллионов людей. Именно он был вместе с Лениным и Свердловым главным автором «красного террора», создателем репрессивной системы, которая до середины тридцатых годов занималась исключительно геноцидом Русского народа. Эпоха либеральной демократии 90-х стала лишь одной из фаз этого геноцида, взаимно противопоставлять которые безсмысленно и гибельно».

«Защитники памятника утверждают: речь идет о восстановлении образа государственной мощи и непримиримости к врагам Отечества, символа преемственности современных российских органов безопасности и разведки и революционной ВЧК. Однако тем самым они, пусть невольно, повторяют расхожие тезисы либеральной оппозиции о том, что современная российская власть, противостоящая внешним и внутренним угрозам безопасности России, якобы является "наследницей чекистов" и вообще большевистской диктатуры. Между тем, при любом отношении к нынешней власти России, ее положение в противостоянии "Россия и Революция", блестяще описанном Ф.И. Тютчевым, принципиально иное, чем власти первых советских десятилетий. Нынешняя власть стоит на стороне России, а не на стороне революции. И современные ФСБ, СВР, военная разведка и т.д. - наследницы российских спецслужб со времен основания Государства Российского, а вовсе не большевистского переворота. Понятно, что речь идет об "образе державы". Понятно, что и художественный "образ площади", в котором сейчас отсутствует архитектурная доминанта, требует восполнения. Но возникает естественный вопрос: разве история нашей страны - это только какой-то один из ее позднейших периодов? Речь должна идти об истории России в целом. И тогда на вопрос, что, а, точнее, кто должен стоять на Лубянской площади как "воплощение нашей истории в камне", обретает совершенно естественный и простой ответ. Конечно же, это первый Русский Царь Иоанн Васильевич Грозный (1530-1584). При Иоанне Васильевиче Грозном, который первым венчался на Царство по всемирно признанному чину ромейских императоров, Российское Государство получило мировое признание. За время его правления территория Московской Руси увеличилась с 2,8 миллионов квадратных километров до 5,4 миллионов квадратных километров и достигла почти полной площади современной Российской Федерации. К числу геополитических заслуг Царя относятся присоединение Казанского царства, Астраханского и Сибирского, Ногайской Орды, части территории Северного Кавказа. Именно при царствовании и под руководством Иоанна Грозного была одержана великая победа Русского воинства - в битве при Молодях (1572), над войсками крымского хана Девлета I Гирея - сравнимая с Куликовским, Бородинским и Сталинградским сражениями. Эту битву замалчивала вся историография прошедших столетий, а ее изучение сейчас только началось. А затяжная, так называемая Ливонская война (1558-1583), замысел которой предвосхищал будущую стратегию Петра Великого на Балтике и в Европе, на завершающем этапе закончилась для России неудачей только потому, что русские войска возглавлял тогда князь Андрей Курбский, западник и один из вождей антицарского заговора».

«Так или иначе, - продолжают составители письма, - именно при Царе Иоанне Грозном был совершен Великий Русский прорыв - геополитический, организационный, культурный. Русское государство стало территориально больше Европы. Прирост населения составил от 30% до 50%, (до 10-12 миллионов человек), было построено 155 новых городов и крепостей, полностью заселено северное Черноземье (нынешние Орловская, Курская, Липецкая, Тамбовская области). Уложением 1556 года о военной службе создана регулярная армия. Широкое развитие получило казачество. Создана единая система государственных коммуникаций - Государственная почта. Издан общерусский Судебник, по которому вводился состязательный процесс. При этом никого не могли казнить смертной казнью без рассмотрения Государем каждого конкретного дела. Проведены так называемая земская и губная реформы со всеобщей выборностью местных властей - наилучший в истории Отечества пример "прямой демократии". Создана общерусская сеть общеобразовательных школ. С 1563 года получило начало, а затем и развитие книгопечатание, придан государственный характер летописанию, создан летописный Лицевой свод, в Степенной книге Царского родословия получила осмысление вся мировая и Русская история. Стоглавый Собор 1551 года, безупречный с канонической точки зрения (председательствовал на нем сам Царь Иоанн), определил церковно-государственные отношения, чины и единые правила Русской Церкви. На основе Православной Христианской веры именно при Иоанне Грозном окончательно утвердилась национально-государственная идеология Русского Царства - Третьего Рима. С именем Царя Иоанна связана борьба с ересями, прославление многих Русских святых, сам он был одаренным писателем и гимнографом, автором "Канона Ангелу Грозному Воеводе" (Архангелу Михаилу), текста и распева ряда литургических песнопений. Считая себя, как прежде Императоры Ромейской империи (ныне называемой Византией), хранителем и защитником Православия, Царь Иоанн также покровительствовал Исламу в Поволжье и Буддизму в Сибири. Народы Востока именовали его Белым Царем. Когда Папа Римский и западные короли предлагали ему возглавить антитурецкий, антимусульманский поход, он отказывался, говоря: "Государства всей вселенной не хотим". Пределы своего Царства он видел как пределы Центральной Евразии, в точности в пределах создаваемого ныне Евразийского Союза».

«Не случайно именно деятельность этого Царя в наибольшей степени подвергается клевете, вдохновляемой врагами России. Однако предъявлявшиеся на протяжении почти двух столетий обвинения Царю Иоанну, как выяснили современные исследователи, или однозначно лживы, или сомнительны. Так, убийство в 1569 году святителя Филиппа, митрополита Московского, вменяемое обычно Малюте Скуратову (Бельскому), будто бы действовавшему по приказу Царя, как выяснили историки, было организовано пропольски настроенными новгородскими сепаратистами и совершено до прибытия Малюты в Тверской Отроч Успенский монастырь, где находился святитель Филипп. Составитель его Жития святитель Димитрий Ростовский не упоминает о причастности Царя к убийству. То же самое вытекает и из трудов в целом критичного к царствованию Иоанна историка Р.Г. Скрынникова. Так называемый "новгородский погром", то есть поход, предпринятый в связи с попыткой перехода архиепископа Пимена и "знатных граждан" под власть польского короля Сигизмунда, в ходе которого будто бы было убито от 30 000 до 70 000 новгородцев, вообще не мог иметь место в таких масштабах, поскольку население Новгорода в то время едва ли превышало 20 000 человек. Подлинные документы, которые могли бы пролить свет на реальное положение дел в Новгороде, с прибытием туда Царя Иоанна, "исчезли" в XIX веке, вместе с этим документом пропала также Учредительная грамота опричнины. Многие историки указывают в этой связи на двусмысленную роль Н.М. Карамзина, действовавшего по указаниям тогдашнего масонства, в недрах которого уже зрел план антигосударственного бунта будущих "декабристов"», - напомнили общественные деятели.

«Совершенно не убедительны и другие ходячие легенды о "зверствах" Государя. Никакие первоисточники не указывают на якобы имеющиеся отношения Царя и смерти преподобного Корнилия Псково-Печерского, кроме клеветнических писаний изменника и клятвопреступника Андрея Курбского. Наукой также установлено, что Иоанн Грозный не убивал своего сына Иоанна Иоанновича. Летописи того времени свидетельствуют о болезни и преставлении Царевича Иоанна. Версия "сыноубийства" появляется только в качестве слуха - с приставкой "глаголют нецыи", в более поздних письменных источниках уже XVII века. Сохранившиеся подлинники материалов Посольского приказа и другие документы позволили еще в 1903 году академику Н.П. Лихачеву сделать обоснованный вывод, что Царевич Иоанн скончался в Александровской слободе после одиннадцатидневной болезни, казавшейся поначалу не опасной. О ее причинах свидетельствует вскрытие гробниц Архангельского собора в Кремле, произведенное в 1963 году. Превышение в 32 раза допустимого содержания в останках ртути, в несколько раз мышьяка и свинца неопровержимо свидетельствуют, что Царевич Иоанн как и все последние Рюриковичи, включая Иоанна Грозного, скончался в результате отравления солями ртути, мышьяка, свинца. Экспертиза установила отсутствие каких-либо следов крови на волосах Царевича. Разнотолки вызывает и история опричнины. Здесь надо напомнить следующее. Вопрос о "боярской измене" был поднят Царем на Соборе 1560 года. Были представлены соответствующие доказательства, после чего Царь предложил примирение и простил изменников. Однако враги Государя не успокаивались. Опричнина была введена в 1565 году, после измены князя Курбского и ряда других военачальников во время Ливонской войны и первоначально означала выделение части земель лично Царю (слово "опричнина" означало "вдовья часть"), и только потом приписанное к этим землям "опричное войско" было использовано как орган безопасности против боярских родов, поддержавших ливонскую измену и желавших посадить на Царство князя Владимира Старицкого. В дальнейшем опричное войско спасло Русь в битве при Молодях и почти все целиком там и полегло. Даже противник Царя профессор Р.Г. Скрынников определяет примерное количество казненных, при Царе Иоанне Грозном - около 4000 человек за полувековое правление. В это же время в Испании, Франции, Германии полыхали костры аутодафе. Продолжалась "охота на ведьм". Начались религиозные войны во Франции. В Голландии развернулась борьба за независимость против Испании, испанский наместник Нидерландов герцог Альба за три года казнил около 100 000 голландцев. В Англии за время правления Генриха VIII было повешено 72 000 человек (около 3% населения): в основном крестьян, согнанных со своих участков. В Париже в одну только Варфоломеевскую ночь (24 августа 1572 года) было убито от 5 000 до 30 000 человек, больше, чем за все правление Иоанна Грозного. Вообще весь XVI век в Европе выглядит как пик государственных репрессий, которые Россию почти не затронули, а сами европейцы и русские «западники» в этом вопросе «валят с больной головы на здоровую». Здесь можно добавить, что все павшие от руки Грозного Царя были записаны в его личный Синодик. Будучи верующим человеком, Царь Иоанн полагал, что, казня преступника, он причиняет ему лишь временное страдание, избавляя от вечных мук, и всех казненных поминал поименно, - отметили обественные деятели. - Мы считаем, что установление памятника Царю Иоанну Грозному в Москве, на таком топографически и символически значимом месте, как Лубянская площадь, вместо памятника Ф.Э. Дзержинскому, стало бы:

1. Открытой демонстрацией исторической преемственности сегодняшней власти и всех предшествующих этапов государственного строительства России;

2. Столь же открытой демонстрацией возрождения военной и политической мощи России после смутных времен ХХ столетия.

3. Монументальным провозглашением новой национальной идеологии России - "Русь новая, крепкая, по старому образцу" (Св. Иоанн Кронштадтский);

4. Знаком восстановления достоинства работников органов безопасности, разведки и других спецслужб нашей страны, для которых снос памятника Ф.Э. Дзержинскому в 1991 году был унизителен и оскорбителен;

5. Знаком примирения "белых" и "красных" патриотов, так в годы Великой Отечественной войны добрая память о Царе Иоанне Грозном была восстановлена по личной инициативе Иосифа Виссарионовича Сталина, при отказе от русофобских и разрушительных сторон "раннего ленинского и троцкисткого большевизма"».

«Мы считаем, что памятник должен представлять собой монументальное скульптурное изображение Царя Иоанна Васильевича Грозного со скипетром, державой и шапкой Мономаха - символами власти русских самодержцев. Перед установкой памятника необходимо провести открытый конкурс на лучший проект, после чего начинать его непосредственное осуществление с участием как Государства, так и частных благотворителей», - заключили авторы прошения.

Верные Отечеству Российскому

Лидер Народного Движения «Святая Русь» Адвокат Алексей Аверьянов;
председатель оргкомитета Народного движения «Святая Русь» Василий Бойко-Великий;
руководитель «Дома Русской Одежды» Валентина Аверьянова; историк, писатель Владимир Карпец;
руководитель издательства «Царский дом» Ксения Лебедева

http://ruskline.ru/news_rl/2013/10/18/vmesto_zheleznogo_feliksa_na_lubyanke_nado_postavit_pamyatnik_ioannu_groznomu/

[Александр Васильевич]

Россия не потеряла ничего из приращенного к ней Иваном Грозным

О памятнике первому царю всея Руси



В связи с обсуждением темы памятника Иоанну Грозному предлагаем вниманию читателей фрагменты выступлений участников круглого стола, проходившего в Международной Кирилло-Мефодиевской академии славянского просвещения. Он был посвящен 1150-летию российской государственности и созданию в связи с этим памятника царю Ивану Грозному профессором академии, известным российским скульптором Олегом УВАРОВЫМ.

***

К.А. СМИРНОВ, президент Международной Кирилло-Мефодиевской академии славянского просвещения, ректор Международного славянского института, доктор экономических наук, профессор:

- Уважаемые коллеги! В соответ­ствии с Указом Президента РФ «О праздновании 1150-летия зарожде­ния российской государственности» в этом году в Великом Новгороде и других городах России проходят юбилейные торжества.

Международная Кирилло-Мефодиевская академия славянского просвещения, Российское земское движение и Международный сла­вянский институт заранее начали подготовку к этому выдающемуся событию. 25-26 ноября 2010 года мы провели Международную конфе­ренцию «Становление и укрепление современной Российской государ­ственности: проблемы настоящего и контуры будущего», в которой приня­ли участие известные государствен­ные деятели, политики и ученые из России и славянских стран ближне­го и дальнего зарубежья. В 2011 году был издан сборник материалов кон­ференции, включающий доклады с анализом уроков переходного пери­ода в контексте становления новой российской государственности, а также духовно-нравственных про­блем развивающейся России.

Знаковым событием в подготов­ке к юбилею стал театрально-мис­сионерский благотворительный проект Международного славянско­го института «Я освятил Тебя», став­ший победителем Всероссийского конкурса «Православная инициати­ва - 2011».

Важным событием для академии станет открытие в Вологде скульп­турного памятника первому русско­му царю Ивану Грозному, автором которого является профессор на­шей академии Олег Уваров. В свя­зи с противоречивыми взглядами на личность и деяния Грозного на этом хотелось бы подробнее остановиться.

В.А. ВЛАДИМИРЦЕВ, председатель президиума Российского земского движения, проректор Международного славянского института, профессор:

- Я хорошо знаком с творчеством Олега Уварова. Я считаю его про­должателем дела его земляка, ве­ликого русского скульптора Вячес­лава Клыкова, который долгие годы был сопредседателем Российского земского движения и одарил многие российские города памятниками свя­тых подвижников и героев. Олег Ува­ров - тоже земец, тоже курянин, тоже большой мастер и патриот России.

Несмотря на большую творче­скую загруженность, он преподает на кафедре изобразительных ис­кусств факультета дизайна Между­народного славянского института. Его имя хорошо известно в России. Он автор первого в стране памятни­ка И.А. Бунину в Орле, памятников маршалу И.С. Коневу в Москве и Во­логде. Его работы «Пьеро», «Преоб­ражение», «Трон» и многие другие занимают достойное место среди скульптурных произведений в пар­ке-музее «Музеон» у Центрального Дома художников в Москве. Мастер­ская Уварова наполнена интерес­нейшими работами, среди которых Дмитрий Донской, святой царевич Дмитрий, патриарх Никон, генерал Ермолов, генерал Скобелев и дру­гие герои нашей истории. В домовой церкви Международного славянско­го института находится бесценный дар скульптора - икона Богоматери «Споручница грешных».

Новый этап творческого подъема Олега Уварова связан с погружени­ем в русскую историю. Созданный на пожертвования жителей древнего русского города памятник основате­лю Вологды преподобному Гераси­му, поставленный скульптором на набережной реки Вологды, пользу­ется большой любовью горожан.

Хорошо известен уваровский «Трон», символически пустующий много лет на Крымской набережной почти напротив Кремля. И вот теперь - Грозный царь! Воистину, большой художник часто видит намного даль­ше своих современников!

В.А. СТУДЕНТОВ, вице-президент Международной Кирилло- Мефодиевской академии славянского просвещения, первый проректор Международного славянского института, профессор:

- В России существует множество величественных памятников царю Иоанну IV, царствование которого на­ложило на Московское государство печать особого величия. Это храмы, города и, главное, созданное им цен­трализованное уникальное евразий­ское Русское государство.

Первый русский Царь Иоанн IV, по прозвищу Грозный (1530-1584), сын Великого Князя Всея Руси Васи­лия III, родился 25 августа (7 сентя­бря) 1530 года в селе Коломенское. Легенды связывают с его рожде­нием возведенную Василием IIIв Коломенском церковь Вознесения Господня, которую можно считать первым памятником Грозному ца­рю, доныне считающуюся одним из самых выдающихся произведений мировой архитектуры. Второй изу­мительный памятник Грозному - всемирно известный собор Покрова Пресвятой Богородицы, что на Рву, также называемый собором Васи­лия Блаженного, построен в 1555­1561 годах по приказу Ивана Гроз­ного в память о взятии Казани как победоносный итог вековой борьбы с ордынским игом. Величественный Успенский собор Троице-Сергиевой лавры, заложенный Иваном Грозным в 1559 году, и Софийский собор в Во­логде, сооруженный по повелению царя в 1570 году, всегда будут на­поминать о великом русском само­держце. Основанный в 1584 году по приказу Государя первый морской порт России, город Архангельск так­же, несомненно, служит великим памятником царю Ивану IV. Столица Башкортостана город Уфа обязан своим рождением Грозному. И этот ряд можно множить и множить.

П.В. МОРОСЛИН, член-корреспондент Международной Кирилло-Мефодиевской академии славянского просвещения, декан факультета иностранных языков Международного славянского института, доктор философских наук, профессор:

- Я думаю, что в этом ряду до­стойное место занимает постро­енная по указу царя первая на Руси типография, положившая начало, говоря современным языком, куль­турной революции в Московском царстве. Начав печатание книг, царь, несомненно, стремился настроить своих подданных на волну право­славного просвещения. Под руко­водством Ивана Федорова в 1564 году вышла первая печатная книга «Апостол», которую также можно рассматривать как величайший па­мятник Грозному царю.

Ну, а если обратиться к тому скульптурному памятнику Ивану IV, который создал Олег Уваров, то он, на мой взгляд, прежде всего вы­ражает дань уважения наших со­временников к великому строителю Русского государства.

Несомненно, создавая памятник Ивану Грозному, скульптор сделал очень смелый и ответственный шаг, не побоявшись переступить через многие запретные табу в отношении великого Государя, образ которого за долгие века никогда еще не был во­площен ни в одном памятнике на тер­ритории России. Я считаю эту работу не только восстановлением истори­ческой справедливости, но и пред­упреждением всем недругам России о том, что народная память жива.

Конечно, царь не был святым и при­менял террор, ограничивая боярское самовластие, заговоры и предатель­ство. Все попытки его канонизации отвергаются Русской Православной Церковью. Вместе с тем, грандиоз­ные успехи в защите и строительстве Русского царства делают его имя бес­смертным в нашем Отечестве. Только представьте: за годы его правления было построено 155 крепостей и но­вых городов, возведено более 40 каменных церквей, основано свыше 60 монастырей, около 300 почтовых станций, были созваны Церковные и Земские соборы, проведены рефор­мы военной службы, судебной систе­мы и государственного управления, в том числе внедрены элементы само­управления на местном уровне.

Игумен ФЕОФИЛАКТ (Безукладников), наместник Воскресенского Ново-Иеру­салимского ставропигиального мужско­го монастыря, академик Международ­ной Кирилло-Мефодиевской академии славянского просвещения:

- Одна из важнейших задач на­шей академии заключается в том,чтобы пропагандировать в славян­ском мире настоящее искусство, предназначение которого состоит в том, чтобы возрождать истину и духовность, православное по­нимание добра и зла. Думаю, что уваровский Грозный станет нази­дательной темой не только для ши­рокого общественного обсуждения устроения государства российско­го, но и духовной сути творцов рус­ской истории.

В 2004 году на Архиерейском со­боре Русской Православной церкви в докладе председателя Синодаль­ной комиссии по канонизации, ми­трополита Крутицкого и Коломен­ского Ювеналия была выражена официальная позиция РПЦ по во­просу канонизации царя Ивана IV. Эту позицию не раз разъясняли па­триарх Алексий II и патриарх Кирилл, чтобы исторически и богословски наивные люди не смущались идеей канонизации Грозного.

Я полагаю, что царствование Ивана Грозного - тема неисчерпае­мая и поучительная. При этом важ­но помнить, что Россия не потеряла ничего из того, что прирастил к ней Государь.

И.М. БРАТИЩЕВ, академик Международной Кирилло-Мефодиевской академии славянского просвещения, проректор по науке Международного славянского института, доктор экономических наук, профессор:

- По словам Бориса Парамонова, «церетелевский памятник Петру I в Москве олицетворяет «державу на мелководье». Что будет олицетво­рять собой уваровский Иван Гроз­ный - покажет время.

В XVI веке Ивану Грозному уда­лось создать мощное Русское государство, потому что он сумел справиться с подобным вирусом и сберечь от него страну. Пусть его методы социальной терапии не всегда отличались гуманностью (такая была эпоха), зато результа­ты оказались весьма успешными. Бесчинства опричнины сменились в итоге исконным земским началом устроения государства. Если бы не Грозный, то Россия вряд ли пере­жила в начале XVII века граждан­скую войну и интервенцию Смут­ного времени. Ее давно бы уже не было. Только Сибирские земли, за­воеванные Иваном Грозным, обе­спечили России стабильный мно­говековой фундамент развития, дали прочный исторический тыл и сегодня позволяют уверенно смо­треть в будущее.

Т.А. БУГРЕНКОВА, декан факультета психологии Международного славянского института, кандидат психологических наук, профессор:

- Рассматриваемая нами про­блема относится к вечному вопросу о роли личности в истории. Трудно, исходя из историософских и идео­логических схем, найти универсаль­ный ответ, подходящий к оценке лич­ности Ивана Грозного. Здесь можно встретиться с самыми разными суждениями. Сложно понять моти­вы жестокости Ивана IV, не вникнув в источники, раскрывающие меж­личностные отношения, настроения, страхи, надежды, сомнения и пред­рассудки царя.

Важно учитывать, что все ре­формы Грозного проходили среди постоянных войн и боярских загово­ров. Вся эпоха Грозного была почти сплошной чередой военных стол­кновений. Естественно, что царю было трудно выдерживать такое пси­хическое напряжение и колоссаль­ную ответственность за государство без последствий для психического здоровья. К тому же, по-видимому, сказывалась и отягощенная наслед­ственность.

В середине ХХ века в истори­ографии сложилось новое направ­ление исследований, называемое «психоисторией». Эта наука осно­вана на соединении исторических и психологических методов иссле­дования. Исходя из этих новых под­ходов, мотивы поведения Грозного можно, в частности, связать со сложными психическими комплек­сами, которые сформировались у него в детские годы и психопа­тологически проявились в зрелом возрасте. По-видимому, на этом пути исследователей ждут новые открытия.

Т.Е. НИКИТИНА, член-корреспондент Международной Кирилло-Мефодиевской академии славянского просвеще­ния, проректор по финансам Междуна­родного славянского института, декан факультета экономики и предпринима­тельства, профессор:

- Существует легенда, что Иван Грозный хотел перенести в Вологду столицу Русского государства. По указу царя в Вологде был заложен величественный Софийский собор, начато каменное строительство, построена верфь, создан флот. С периодом его правления связано время расцвета Вологды, которая стала одним из важнейших тран­зитных центров в международной торговле с Англией. Некоторое вре­мя царь жил в этом городе. Поэто­му для установки здесь памятника Ивану Грозному имеются прочные исторические основания. На обще­городских дебатах, прошедших 26 июня 2012 года в Вологде на те­му: «Иван Грозный: кровавый тиран или крепкий государственник?», 29% участвовавших в обсуждении вологжан проголосовали за уста­новку памятника, 19% выступили против, у остальных при ответе на этот вопрос возникли затруднения.

Кстати, жители Архангельска бы­ли более единодушны в своей оцен­ке заслуг Ивана Грозного. 21 июня 2012 года в городе была открыта па­мятная гранитная плита Ивану Гроз­ному. На черном граните выгравиро­ван рисунок известной скульптуры М. Антокольского из Русского музея в Санкт-Петербурге. На открытии памятной плиты было сказано: «Мы, поморы, люди свободолюбивые и перед царями не гнулись, но добрые дела ценим».

О.А. УВАРОВ, профессор Международной Кирилло-Мефодиевской академии славянского просвещения, скульптор:

- Стоит задуматься, не обво­ровываем ли мы себя, очерняя и вычеркивая из памяти гигантские исторические пласты эпохи Ивана Грозного и самого царя?

Идея воплотить образ Грозно­го царя жила во мне давно. Изучая историю XVIвека, свидетельства современников, летописи, пись­менные труды Ивана IV, парсуны, художественные произведения и работы антропологов, я думал, не является ли исторической неспра­ведливостью то, что в России нет памятника основателю централи­зованного Русского государства?

Работа над созданием памятника длилась более двух лет. Хочу приве­сти слова А.С. Пушкина об Иване IV, которые помогали мне при создании образа царя: «Причудливый, ипохон­дрик, набожный, даже верующий, но пуще всего боящийся дьявола и ада, умный, принципиальный, понима­ющий развращенность нравов сво­его времени, сознающий дикость своей варварской страны, до фана­тизма убежденный в своем праве, подпадающий, как чарам, влиянию Годунова, страстный, развратный, внезапно делающийся аскетом,... - странная душа, исполненная проти­воречий!».

При жизни Грозный был мощным началом, объединяющим Русское государство. Его неоднозначная, противоречивая фигура стала для меня символом сильной, могуще­ственной, единой страны, какой он стремился сделать Россию. В то же время, работая над его скульптур­ным образом, я испытывал чувство исторической боли за деяния, не до­стойные этой великой личности.

Я уверен, что художник должен всегда стремиться к исторической правде. Как православный русский человек, я всегда считал, что от того, как мы помним и чтим свою историю, зависит самоуважение и достоин­ство нашего народа.

К.А. СМИРНОВ:

- Подводя итоги дискуссии о времени и личности Ивана Грозного, отмечу, что сегодня среди истори­ков сформировался более взвешен­ный подход к оценке драматических событий царствования Ивана Гроз­ного.

Царь Иван Грозный сыграл вы­дающуюся роль в истории России. Считается, что его эпоха - это важ­нейший период становления рус­ского государственно-религиозного самосознания. При нем же Россия и Запад впервые столкнулись как духовно враждебные цивилизации. При нем Россия, на удивление всем своим соседям, стала великим ев­разийским многонациональным го­сударством. При нем народ сделал свой выбор «сослужить с Царем в деле Божием» - для созидания Рос­сии. Отсюда и ненависть к нему вра­гов нашего Отечества.

Существует множество свиде­тельств о народной любви к Ивану Грозному. «Народ не только не воз­буждал против него никаких возму­щений, но даже высказывал во вре­мя войны невероятную твердость при защите и охранении крепостей», -           пишет современник. Карамзин за­вершает описание царствования Ивана IVсловами: «В заключение скажем, что добрая слава Иоаннова пережила его худую славу в народ­ной памяти».

Я уверен, что трудно понять те­чение русской истории, не поняв личности Грозного Царя. Его образ широко представлен в народном творчестве - песнях, сказках и бы­линах. К нему не раз обращались ве­ликие мастера искусства.

Мы ценим творческую отвагу автора памятника Ивану Грозному Олега Уварова и поздравляем его с большим художественным дости­жением. Члены академии и другие участники круглого стола единодуш­но высказались за необходимость сооружения памятника царю Ивану IV Грозному.

Глядя на скульптуру царя, на­полненную мощной психологиче­ской конкретностью образа, мы видим величественного и мудрого самодержца и понимаем, что он является архетипическим обра­зом русского характера, который еще предстоит осмысливать на­шим современникам. Я считаю, что открытие этого памятника в древней Вологде, прочно связан­ной своей историей с личностью Ивана Грозного, является знако­вым культурным событием для понимания как русской истории, так и важнейших проблем строительства государственности в современной России.

Материал подготовил научный обозреватель газеты «Содружество» Вячеслав ВЛАДИМИРЦЕВ

Впервые опубликовано в газете «Содружество», август 2012 г. N 15-16(318-319)

http://ruskline.ru/analitika/2013/10/24/rossiya_ne_poteryala_nichego_iz_prirawennogo_k_nej_ivanom_groznym/

[Александр Васильевич]

Борис  Галенин, Русская народная линия

Европа и Россия - степень жестокости равна степени отхода от Христа

Доклад на круглом столе, посвященном Царю Иоанну Грозному



То, что Западная Европа и полтысячи лет назад и в просвещенном XIX веке на порядки превосходила Россию в количестве казней и пыток сегодня не является секретом ни для одного из желающих узнать если и не полную правду истории, то хотя бы точные цифры о ней, или в крайнем случае, их порядок.

Необходимо подчеркнуть, что разница в степени жестокости России и Европы носила и носит в первую очередь религиозный характер. Повышение уровня европейского зверства напрямую связано со степенью отхода Европы от истины Православия. Напомним, что до 1054 года Христова церковь была единой, хотя покушение на ее единство Запад совершал и ранее.

Началось это уже со времен Карла Великого, по настоянию которого на соборе епископов в Ахене в 809 году, в Символ Веры вопреки протесту тогдашнего римского папы Льва III был внесен пресловутый «filioque».

Карл отличался насилием не только в религиозных вопросах. Во время войны с саксами он как-то за один прием казнил 4 500 пленных саксонских воинов, причем подвиг сей до сих пор отмечается крестиком на исторических и даже туристических картах Германии.

Учитывая тогдашнюю плотность и численность населения Европы достижение доброго императора Шарлеманя вполне сравнимо с достижениями таких героев европейской истории, как Генрих VIII и Елизавета I английские, английский же революционер и республиканец Кромвель, француз-якобинец Робеспьер и прочие многочисленные палачи Французской и иных революций.
 

Темные века - без казней и пыток

Но все же до разделения церквей в большинстве стран Европы господствовало церковное каноническое право, практически не признающее в качестве наказания смертную казнь. То, что назвали потом «Темными веками» было едва ли не самым светлым периодом в истории Европы в плане правового подхода к ценности человеческой жизни.

Кстати Средние, они же Темные, века в Европе - это и есть тысячелетие от начала IV века - правление Константина Великого, до начала XIV века. Термин «средний век» (medium aevum), как обозначение периода «варварства Европы» от падения античности до ее возрождения-ренессанса, введен был впервые итальянскими гуманистами как раз в начале XV века. Свое ренессансное время они же назвали Новым временем.

Путаница со Средними веками, к коим по нынешней простоте нравов причисляют иной раз и XVII век, пошла с тех пор, как под сменой формаций стали понимать не смену системы нравственных ценностей, а смену способов производства.

Было, конечно, в «Темные века» немало военных и бытовых жестокостей, но практически не было смертных приговоров по суду, и также практически не применялись пытки, исчезнувшие из судебного обихода со времен Константина Великого и проникшие в судопроизводство только к началу Ренессанса - примерно к XIV веку, первоначально к делам, связанных с ересью. Как свидетельствует такой авторитетный источник, как энциклопедический словарь Брокгауза:

«Каноническое право, стремясь привести преступника к сознанию своей вины мерами кротости и духовного врачевания, в древнейшую эпоху не допускала применения пытки; но уже в конце XIV столетия, по делам о ересях, пытка получила весьма широкое применение.

Первоначально она исполнялась светскими, а не духовными властями, но со времен папы Урбана V духовенство, чтобы соблюсти тайну процесса, перестало обращаться за содействием к светским властям»[1].
 

Пытки и казни - дети прогресса и гуманизма

Уже в XIII веке, по словам Роберта Юрьевича Виппера: «Церковь [римская] изменяет своим первоначальным целям - проповеди смирения, воздержания, аскетизма, обращается в светскую державу, высшее духовенство наслаждается благами мира сего». По существу, папством поощряется, категорически осуждаемое христианством ростовщичество в лице ломбардских менял, банкиров и ростовщиков.

Тогда же при папе Григории IX около 1240 года была введена инквизиция[2]. Нравственная сила подменяется силой страха. Причем страха требуется все больше и больше.

Характерно, что после 1200 года «в Западной Европе никого нельзя было увлечь в войну за веру». Крестовый поход 1204 года свелся к взятию и разграблению Константинополя, богатства которого стали основой будущего экономического процветания Запада. А папа Иннокентий III, видя такие реальные успехи своей паствы в борьбе с восточными схизматиками, объявил, что папа отныне - «наместник не какого-либо апостола или человека, а самого Христа»[3].

Религиозные войны Европы по существу остались позади вместе с Карлом Мартеллом, реконкистой и первыми крестовыми походами. Даже унесшие впоследствии сотни тысяч жизней войны католиков с протестантами в значительной мере носили характер войн за перераспределение наличных материальных благ в нужные руки.

Так что распространенное мнение, что массовыми пытками и казнями Европа обязана жестокому христианству, огнем и мечем уничтожившему просвещенное и гуманное язычество, является частью всемирной злонамеренной дезинформации.

Дело обстоит, как говорится, с точностью до наоборот: принятие христианства так повлияло на население римской ойкумены, что на целую тысячу лет из судебного обихода исчезла пытка и смертная казнь. Немудрено, что дальнейшие поколения европейцев назвали это непонятное для них время «Темными веками».

Так что, пытки и казни - дети прогресса, гуманизма и ренессанса, отхода от веры и общей секуляризации Западной Европы, начавшихся с ее отхода от Православия в IX веке.

Причем казни и пытки не просто вернулись в Европу из времен язычества, но приобрели характер буквально сатанинской жестокости, неведомой, во всяком случае, просвещенной античности. И эта чудовищная жестокость была характерна для власти любой западноевропейской страны, по крайней мере, до начала XIX века, когда показала миру свой оскал жестокость уже революционная[4].

В связи с этим вспоминаются слова Клайва Стейплза Льюиса в цикле про Нарнию: если говорящий зверь вновь уходит к бессловесным, то он превращается в чудовище.
 

Диктатура смерти - комфортнее диктатуры совести

На первый взгляд кажется непонятным, почему европейцы так легко повернулись спиной к своему тысячелетнему светлому прошлому, неблагодарно назвав его темным. Ответ же лежит на поверхности.

Каноническое право «стремясь мерами кротости и духовного врачевания привести преступника», а с ним и каждого христианина, «к сознанию своей вины», то есть греха, тревожило его совесть. Заставляло задумываться о своих не только уголовно наказуемых проступках и деяниях, но и просто о своем отношении к ближнему, и соответствии такового отношения заповедям Господним.

Все это делало жизнь человека исполненной смысла, но нравственно напряженной, и, говоря нынешним языком, психологически не комфортной.

Кроме того, христианское отношение к жизни и к своим обязанностям в ней, очень мешало многим видам материальной деятельности в поднявшейся, после веков упадка римской культуры и цивилизации, Западной Европе. Видам самым выгодным с точки зрения материального успеха этой деятельности, типа банковской и ростовщической.

Церковное право становится нежелательной преградой на пути, набравшего к XII веку первые силы нового сословия Европы - европейской буржуазии.

«Диктатура совести» становится нестерпимой для европейца Нового времени. Поэтому церковное право все чаще заменяется светским правом, прежде всего в городах. Характерно, что и монархи Европы поддерживают средние классы, города и коммуны в их стремлении отойти от канонического права. Светское право сулит им бóльшую власть если не над душой, то уж во всяком случае, над телом своих подданных. Что эти тела и начинают немедленно ощущать.

«Наместники Христа», чтобы не проиграть в этой схватке денег и амбиций, также вступают на путь вполне капиталистический, вводя систему выкупа грехов, известную под названием индульгенций.

Так что от «химеры, именуемой совестью» освобождать граждан будущей Единой Европы начал отнюдь не бесноватый фюрер Адольф Алоизович.

И оказалось, что для европейского человека Нового времени предпочтительней и удобней морально, комфортней, ходить под дамокловым мечем вновь вводимых зверски жестоких уголовных кодексов, рискуя каждый день испытать их действие на собственной, единственной и столь уязвимой шкуре, чем вернуться к Православию, так жестко ставящему пределы человеческой греховной индивидуальности.

То, что уровень жестокости в Европе возрос до не виданной прежде высоты, похоже, даже не было замечено современниками, и до сих пор не осознается потомками.

Отступив от истины Христа воплощенной в Православии, свернув с «Пути Истины и Жизни», в «тупик лжи и смерти», Западная Европа и становится все более царством смерти, во всяком случае - духовной. При этом царством, позволяющим до сих пор надменно поучать и воспитывать все остальное человечество.
 

Когда палач становится героем

Еще одно существенное различие России и Европы. Для русского человека смертная казнь никогда не была развлекательным действом, что весьма поражало западных наблюдателей, равно как и то, что виселица не была непременным «украшением» русского города. А палач, никогда не смог стать популярной и уважаемой фигурой на Руси. Косвенно это легко проследить на литературных примерах.

По крайней мере, в двух самых популярных романах заслуженно любимого нами Александра Дюма-отца, «Трех мушкетерах» и «Королеве Марго» палач является, хотя и не главным, но вполне положительным персонажем. А, к примеру, в канонической экранизации «Графа Монте-Кристо» 1954 года с Жаном Маре в главной роли, герой является на аристократическом балу в Париже в роскошном наряде венецианского палача, под восторженные взгляды публики, особенно ее женской части.

При всех многочисленных недостатках русской (особенно петербургской) аристократии, все же трудно себе представить, чтобы на маскараде во времена Николая Павловича, да и в позднейшие, мог появиться человек в наряде русского ката. Да и в наряде западного палача, скорее всего, тоже.
 

Россия и Европа: стократный разрыв в уровне жестокости

На Руси же казней и пыток как таковых не существовало до XV века. Жили по Русской Правде Ярослава Мудрого, а в ней основным наказанием была вира, то есть штраф той или иной степени тяжести.

Первые полтысячи лет своей истории Русь жила без смертной казни!

Жила может быть и дальше, но... возникли контакты с культурным Западом.

Первые понятия о смертной казни появились у нас в том самом XV веке в Псковской судной грамоте и в Уставной Двинской грамоте. Казнь предусматривалась за измену, за кражу из церкви, поджог, конокрадство и троекратную кражу. Заметим, что и Псков и Двинск - нынешний Даугавпилс - находились в тесном контакте с Тевтонским и Ливонским орденами. Так что соседство обязывало хотя бы к минимальному восприятию норм европейского права.

Новшество прививалось медленно. Во времена Царя Ивана Васильевича Грозного смертная казнь применялась за убийство, изнасилование, содомию, похищение людей, поджог жилого дома с людьми, ограбление храма и государственную измену.

Каждый смертный приговор при Царе Иване Васильевиче выносился только в Москве и утверждался лично Царем. (Этот обычай сохранился в России и дальше. По крайней мере, до 1905 года).

В России за все годы почти сорокалетнего правления Иоанна Грозного было казнено за тяжкие и доказанные преступления, включая чисто уголовные, около 4 тысяч человек[5]. Не удивительно, что за время его царствования и население Русского царства возросло на 50%.

В просвещенной Европе в том же XVI веке примерно за тот же промежуток времени казнили по суду и просто бессудно уничтожили порядка 400 тысяч человек[6]. На два порядка больше. (В скобках заметим, что почти половина этого количества пришлась на страну первого парламента - Англию. Во многих книгах приводится цифра в 72 тысячи казненных только за бродяжничество при женоубийце Генрихе VIII, но мало кто знает, что при «доброй королеве Бесс», как нежно называет Елизавету I автор «Троих в лодке не считая собаки», было казнено 89 тысяч человек, и около 300 тысяч покинуло страну, от казни спасаясь. Ими и были основаны, в частности, будущие Соединенные Штаты).

Вот на эти-то, математически высчитанные, два порядка - в сто раз! - и превышал при Иване Васильевиче уровень жестокости Запада уровень России.

И в дальнейшем, несмотря на определенные усилия Петра Алексеевича догнать продвинутую Европу и по этому показателю, до 1917 года разница эта сохранялась. А при правлении большинства царей династии Романовых разница с Европой только возрастала.

Так за период царствования Александра I число казненных в Англии превысило численность казненных в Российской Империи в 1300 раз. «Во столько раз безопаснее было жить в варварской России, чем в цивилизованной, культурной Британии»[7]. Полезно принять к сведению и запомнить.

Даже в пору Смуты, когда жизнь человеческая вроде бы копейка, смертная казнь так и не смогла стать на Святой Руси привычной мерой наказания.

«Земский собор Первого ополчения 1611 года запрещает назначать смертную казнь "без земского и всей Земли приговору", т.е. без согласия Земского собора.

Судя по тому, что ослушник обрекал на казнь себя самого, нарушение правила об обязательности утверждения смертного приговора Земским собором было одним из самых страшных преступлений.

Едва ли такие ослушники находились»[8].

Но и человеколюбивые предки наши были согласны с тем, что убийство, изнасилование, содомия, похищение людей, поджог жилого дома с людьми, ограбление храма и государственная измена должны караться смертью.

Понятно, что по мере отхода от Христа, необходимость во внешнем ограничении человеческого беспредела может только возрасти. Так что приведенный список, дополнив его, скажем, коррупцией и казнокрадством, на мой взгляд, стоило бы ввести у нас и сейчас.

Очень бы способствовало.
 

В России жизнь спокойнее

После всего сказанного выше вряд ли удивит нас факт, что уже начиная с Ивана Васильевича, деда Грозного, стал нарастать поток беженцев из «просвещенной Европы» в дикую, но такую человеколюбивую, сначала Московию, потом Русское царство, а затем в Российскую Империю.

И первый крупный приток «европейских специалистов» зафиксирован именно в царствование первого русского Царя Иоанна Васильевича. Составил он 30 тысяч человек, что пропорционально нынешней численности населения можно оценить примерно в миллион. Причем шли на Русь не абы какие люди.

В дальнейшем этот поток только возрастал, и к концу восемнадцатого столетия в России было уже 505 иностранных колоний, а для бегущих от турок греков выстроили целый город Мариуполь. Любопытно, что из более, чем ста тысяч пленных Великой армии Наполеона, большая их половина наотрез отказалась возвращаться из холодной России в солнечную Францию. Русских же пленных во Франции было около 5 тысяч, но вернулись все[9].

Такой была реальная, а не выдуманная ее врагами внешними и внутренними, Русь-Россия-Ромея и при Иоанне Грозном и при всех иных Русских царях до 1917 года.

Благодарю за внимание.

______________________________

[1] Энц. сл. Брокгауз и Ефрон. Т. 25-А, полутом 50. - СПб., 1898. С. 896. Урбан V (лат Urbanus PP. V, в миру - Гильом де Гримор, фр. Guillaume Grimoard; 1309/1310 - 19 декабря 1370) - папа римский с 39 сентября 1362 по 19 декабря 1370 года.

[2] Виппер Р.Ю. История Средних веков. - М.: Изд. МГУ, 1947. С. 261, 280.

[3] Там же. С. 236.

[4] Фуко М. Надзирать и наказывать. Пер. с франц. - М.: Ad Marginem, 1999. Исследование о казнях и пытках в просвещенной Европе. Не для слабонервных.

[5] «Обычному, несведущему в истории человеку, который не прочь иногда посмотреть кино и почитать газету, может показаться, что опричники Ивана Грозного перебили половину населения страны. Между тем число жертв политических репрессий 50-летнего царствования хорошо известно по достоверным историческим источникам. Подавляющее большинство погибших названо в них поименно. Учтены даже 4 или 5 безвестных холопов, защищавших своего мятежного барина на какой-нибудь проселочной дороге в российской глухомани. Этими холопами да еще 3-4 десятками простолюдинов из числа дворовой челяди, которые по доброте русской души топорами встречали опричников, пытавшихся "поймать" их провинившихся господ, и ограничивается число убиенных из народа. Все остальные казненные принадлежали к высшим сословиям и были виновны во вполне реальных, а не в мифических заговорах и изменах. Можно добавить, что почти все они ранее бывали прощаемы под крестоцеловальные клятвы, то есть являлись просто клятвопреступниками, политическими рецидивистами... Грозный Иван Васильевич без всякого преувеличения был самым милосердным и мягкосердечным из всех европейских монархов XVI века». /Скуратов Николай, к.ист.наук. Иван Грозный - взгляд на время царствования с точки зрения укрепления государства Российского. 1995. Текст статьи есть в Инете.

[6] Грачева Т.В. Когда власть - не от Бога. - Рязань, 2010. С. 245.

[7] Мединский В.Р. О русском пьянстве, лени и жестокости. - М., 2008. С. 418.

[8] Горянин А.Б. Мифы о России и дух нации. С. 176.

[9] Мединский В.Р. О русском пьянстве, лени и жестокости. С. 439-443.

_______________________________

http://ruskline.ru/analitika/2013/11/15/evropa_i_rossiya_stepen_zhestokosti_ravna_stepeni_othoda_ot_hrista/

[Александр Васильевич]

Опричнина защитила Православие, Церковь и Самодержавство

Профессор Игорь Фроянов о том, как следует излагать правление Иоанна Грозного в новом учебнике истории



«;Лента.ру» продолжает изучать «сложные вопросы» истории России, выделенные в ходе подготовки единого школьного учебника отечественной истории. Под номером пять значится вопрос о личности Ивана Грозного и его роли в истории страны. «Полностью соглашаясь с утверждением, что Иван IV — фигура противоречивая, мы решили рассмотреть лишь одно из направлений его реформаторской деятельности: судебную реформу, сопровождавшуюся распространением пыток, широким применением смертной казни и массовыми репрессиями», - отмечает издание.

На вопросы, поднятые порталом, отвечает в интервью «Русской народной линии» известный русский историк, доктор исторических наук, профессор Игорь Яковлевич Фроянов. «Можно ли считать внутреннюю политику Ивана Грозного неоправданно жестокой? Являлась ли проводимая им политика следствием его личных качеств или она полностью соответствовала той эпохи, имея сходство с внутренней политикой других европейских стран того времени? Чем являлась опричнина Ивана Грозного – его прихотью или насущной необходимостью?» - на эти и другие темы размышляет И.Я.Фроянов.

«По поводу Опричнины в исторической науке ведутся давние споры, высказываются разные мнения. Одни исследователи полагают, что Опричнина была учреждена из соображений государственных, связывая ее с переходом России от родовых отношений к государственным. На этой точке зрения стоял, в частности, Сергей Михайлович Соловьев. Другие исследователи, такие как Василий Осипович Ключевский или Степан Борисович Веселовский, не усматривали никакого государственного смысла в этом учреждении, считая, будто Опричнина являлась следствием "испуганного воображения" царя Ивана, страдавшего манией преследования, свидетельствующей о психической неуравновешенности и даже душевном расстройстве государя, вставшего, как он говорил сам, "за себя" и начавшего, бить всех налево и направо, не разбирая своих и чужих.

Убеждение в бессмысленности репрессивного режима, созданного Иваном Грозным, его тиранстве, переходящем нередко в садизм, получило широкое распространение в нашем современном обществе, особенно среди либерально мыслящих его элементов. Это убеждение, к несчастью для Грозного, усугубляется еще и тем, что И.В.Сталин, как известно, видел в нем великого государственного деятеля России. В результате утробная ненависть либералов к Сталину, претерпев в некотором роде метаморфоз (или "переадресовку") обрушилась на государя. В этом плане Ивану Грозному пришлось отвечать за Сталина…

По пути, проложенному либеральной историографией и исторической публицистикой, пошел автор статьи, опубликованной "Лентой.ру". Рассматривая "одно из направлений реформаторской деятельности" Грозного – "судебную реформу, сопровождавшуюся распространением пыток, широким применением казни и массовыми репрессиями" – этот автор почему-то забыл о том, что данная реформа и, в частности, Судебник 1550 года есть плод правительственной работы Избранной рады (А.Адашев, Сильвестр, А.Курбский и др.), вызывающей нескрываемую симпатию историков либерального толка. Это, конечно, не оправдывает жестокостей Ивана, но и не делает их присущими ему одному. Таково было время, которое нам, современным людям, трудно постичь.   

Что касается самой Опричнины, то причины ее возникновения необходимо, на мой взгляд, изучать на протяжении истории Русского государства, начиная с конца XV века, не ограничиваясь 60-ми годами XVI столетия, как это мы имеем в исторической литературе. Почему так?

Известно, что к концу XV века сложилось мощное Единое Русское государство, вобравшее в себя основные русские земли, объединившиеся вокруг Москвы. Оно стало восприемницей Византийской империи, опорой Православия. Москва была провозглашена Третьим и последним Римом, Удерживающим Православную веру.  Католический Запад, полагавший, что с крушением Византии падет и Православие, просчитался и был не на шутку встревожен, даже обескуражен появлением огромного по европейским меркам государства, служащего опорой истинной Христовой Веры и Апостольской Церкви. Католики, как и другие представители сил, враждебных христианству, начали борьбу с русской Церковью и Государством, которые совместными усилиями посредством симфонии церковной и светской властей возводили Святую Русь и ее главное основание Российское Самодержавство. Поначалу эта борьба приобрела религиозно-идеологическую направленность, выступая в форме еретических движений. 

Именно в конце XV века к нам с Запада были заброшены семена ереси, давшей вскоре обильные всходы и названной тогда же "ересью жидовствующих". Ее приверженцы отдавали предпочтение Ветхому Завету перед Новым Заветом, выступали против церковной и монастырской организации, сложившейся к тому времени на Руси, против священства, церковно-монастырского землевладения, обеспечивавшего материально духовные учреждения. Они отрицали божественную природу Иисуса Христа, богоизбранность Девы Марии, не верили в загробный мир и Второе Пришествие, отвергали иконы, поклонение святым, особенно русским, и пр. То было фронтальное наступление на церковный уклад и, следовательно, на государственный строй России. Перед нами, таким образом, не только религиозное, но и политическое движение, преследующее далеко идущие цели.

Еретики, среди которых были очень влиятельные при дворе великого московского князя Ивана III лица (Елена Волошанка, невестка государя, митрополит Зосима, князья Ряполовский и Патрикеевы, посольский дьяк Федор Курицын и пр.), планировали захватить высшую власть в стране и повести ее в нужном для себя направлении – в сторону ближайших соседей России, т.е. Польши и Литвы. Речь шла о создании государственности, копирующей государственный строй Литвы и Польше, где власть короля была ограничена шляхтой и представителями высшего землевладельческого класса. И новоявившиеся "реформаторы" были близки к цели, добившись венчания на великое княжение московское отрока Дмитрия, сына Елены Стефановны и внука Ивана III.  Это означало подкоп под Русское Самодержавство – надежную опору Православия. К тому же подкоп с помощью инструментов… самодержавной власти – прием, который будет в ходу у недругов России вплоть до нашего времени.

Сверхзадача, которую ставили еретики, заключалась в изменении сущности Русской Православной Церкви и Православия. Россию хотели свернуть с пути национального развития на иной, угодный западу, исторический путь. Но Господь того не попустил. Два духовных витязя – архиепископ новгородский Геннадий и преподобный Иосиф Волоцкий – удержали Русь от еретического соблазна и разложения. Они (в особенности Иосиф Волоцкий) побудили великого князя предать еретиков соборному суду. Однако ересь до конца искоренить все же не удалось.

Продолжателями дела этих святых мужей являлись царь Иоанн Грозный и митрополит Макарий, строившие Святую Русь и направлявшие страну по самодержавному пути развития, отличному от пути западноевропейских монархий. Но деятельность противников такого исторического движения постепенно нарастала, и в середине XVI века сложилась угрожающая для Церкви и Самодержавия ситуация. Нужно было либо принять то, что нам навязывали противники Святой Руси, либо защищаться и отстаивать свой путь исторического развития.

С этой целью обороны, по моему глубокому убеждению, и была создана Опричнина, которая по сути своей выступила в качестве учреждения, призванного обеспечить государственную безопасность. Вот почему я отношу Опричнину к органам государственной безопасности и связываю с ней начало истории их в России.  Жестокими (по современным понятиям) репрессивно-карательными мерами (на Западе тогда проливали крови не меньше, если не больше) Опричнина справилась с возложенной на нее задачей, защитив Православие, Церковь и Самодержавство.

Это в значительной мере определило преодоление Смуты в России начала XVII века.  Говорят, что царь Иоанн Грозный довел страну до финансово-экономического истощения, обезлюдил ее. Однако надо оценивать деятельность Грозного с точки зрения того, что произошло в Смуту и после нее. И если с этой стороны рассматривать правление Иоанна Грозного, то придется признать, что исторически оно было эффективным.

В Смутное время закачалось Государство, и оно нашло мощную поддержку и помощь со стороны Церкви, олицетворяемой ее великим Предстоятелем патриархом Гермогеном. Если в конце XV – XVI веке Церковь, подвергаемая нападениям еретиков, нуждалась в поддержке Государства, то в начале XVII века Государство, колеблемое Смутой, нуждалось в поддержке Церкви. И должно сказать, что оба названных института (каждый в свое время и на своем месте) оправдали в полной мере возлагаемые на них надежды: Государство в XVI веке успешно исполнило роль Удерживающего, а Церковь в начале XVII века удержало ослабленное Государство от падения. В результате совместных усилий Церкви и Государства Россия вышла из критического состояния, в котором она оказалась в годы Смуты. Что же было потом?

Состоялось избрание Михаила Романова на царство, т.е. возвращение к Самодержавству. Значит, Земский собор («совет всей Земли») не видел лучшей формы правления для России, чем самодержавие. И не потому, что у соборян не хватало исторического опыта и знаний. Они испытали, что такое иноземная (польская) власть, "семибоярщина" и "боярский царь" Василий Шуйский. Тем не менее, Собор восстановил Самодержавство, которое отстаивал и охранил посредством Опричнины Иван Грозный.

Благодаря восстановлению Самодержавия, усилению тесного сотрудничества Государства с Церковью (в правление Михаила мы видим даже определенное слияние Церкви и Государства, когда Патриархом был отец Царя, вставший вровень с Государем в делах правления страной) совершилось возрождение России, что обеспечило ей дальнейшее историческое развитие, превращение ее в Российскую Империю, раскинувшуюся от Балтики до Тихого океана, и от "моря дышучего" – Северного Ледовитого океана –  до  Черного моря и гор Памира».

http://ruskline.ru/news_rl/2013/11/16/oprichnina_zawitila_pravoslavie_cerkov_i_samoderzhavstvo/

[Александр Васильевич]

Виктор  Саулкин, Русская народная линия

Не было никакого «Тирана на троне»

Почему все наши «заклятые друзья» проявляют такой интерес к личности Грозного царя?



«Ревность не по разуму»?

После обращения к министру культуры все либеральные СМИ единодушно стали запугивать общество «православными фанатиками», которые ненавидят культуру и готовы запретить все произведения искусства, не прошедшие цензуру этих «мракобесов». Особенно обрадовался Марат Гельман: наконец-то он многочисленные протесты против своего сознательного издевательства над Русской культурой и оскорбления чувств не только верующих, но и любого здорового человека, может объявить происками «религиозных фанатиков», а свои т.н. «инсталляции» поставить в один ряд с произведениями выдающихся мастеров русской живописи Третьяковской галереи. Я знаю, что многие православные люди, которых я глубоко уважаю и мнением которых дорожу, также осудили наше обращение. Они считают, что мы дали повод гельманам объявлять всех противников т.н. «современного искусства» невежественными «мракобесами» и письмо привело к негативным последствиям. Некоторые даже его считают провокацией, или, в крайнем случае, действиями людей «ревностных не по разуму».

Борьба с методичным и сознательным разрушением нашего культурного пространства Маратом Гельманом, сохранение музейных залов и улиц наших городов от т.н. произведений и объектов «современного искусства» - отдельная тема. О том, какие цели преследует Гельман и его подельники я писал на РНЛ в статье «Земля должна гореть под ногами оккупантов». Думаю, никто не сомневается, что война, объявленная т.н. «современными художниками» традиционной Русской культуре, ведется на западные гранты, или на средства, щедро выделяемые из бюджета этим «творцам» российскими либералами. Хорошо известно, что воздействие на массовое сознание общества страны-противника - главная цель всех информационно-психологических операций современной войны. Но так было не только в ХХ и ХХI веках. Сегодня никто не сомневается, что российские либералы являются активной «пятой колонной», желающей поражения собственной «отсталой» стране в противостоянии с «цивилизованным миром».

Точно так относилась в начале ХХ века к своей родной стране «прогрессивная передовая общественность», мечтавшая о революционных преобразованиях. И одним из самых яростных противников собственной страны был выдающийся живописец Илья Ефимович Репин. Но, утверждают, что это все события уже ушедшего века, и работу Репина мы сегодня воспринимаем лишь как великое произведение искусства. Какое нам дело сегодня до исторической достоверности сюжета, описывающего события далекого ХVI столетия? Сальери не травил Моцарта, а Царь Борис Годунов не имел отношения к убийству святого царевича Димитрия - так что же из того, спрашивают нас? Вы и Пушкина подвергните цензуре? Смею думать, что вина Сальери в смерти Моцарта и даже причастность Царя Бориса Годунова к смерти святого царевича Димитрия не оказывает серьезного воздействие на наше сознание. Но, предлагаю задуматься, влияет ли «черный миф» о том, что Государь Иоанн Васильевич убил своего сына царевича Иоанна сегодня на сознание российского общества? Может ли клевета на Царя, правившего в далеком ХVI веке, оказывать разрушительное воздействие на наше с вами сознание?
 

«Империя зла»

Обращения историков и общественных деятелей к министру культуры не только требует восстановить историческую правду и прекратить клевету на Государя Иоанна Васильевича Грозного, но должно заставить задуматься над методами и средствами информационной войны, которая ведется с Россией нашими геополитическими противниками на протяжении нескольких столетий.

В свое время президент Рейган назвал СССР «империей зла». Но образ России, как «империи зла», угрожающей мирной европейской цивилизации стали создавать задолго до Рейгана. В годы «холодной войны» европейским обывателям вдалбливали в головы мысль о «советской угрозе», исходящей от мрачного тоталитарного Советского Союза. В сознании европейцев создавали образ страны Гулага, где пьяные мужики в телогрейках и шапках ушанках, вооруженные «калашниковыми», ожидают приказа престарелых генсеков, мечтая нанести ракетный удар по европейским странам, а затем танковыми армадами заполнить улицы уютных европейских городов, чтобы установить везде коммунистический режим. Но пропагандисты «холодной войны» использовали наработки своих предшественников, которые не первое столетие запугивали европейцев «русской угрозой».

А началась компания по формированию зловещего образа мрачной страны Московии во главе с жестокими царями-тиранами еще в далеком ХVI веке.
 

«Первая информационная»

В то время Московская Русь окончательно преодолела последствия ига Золотой Орды. Молодой Государь Иоанн Васильевич венчался на Царство по чину Византийских Императоров и вступил в борьбу с Ливонским Орденом за древние русские владения на берегах Балтики. Надо заметить, что информационная борьба сопровождалась также экономической блокадой. Говоря современным языком, рядом западноевропейских стран было наложено эмбарго на поставки в Россию стратегически важного сырья и современных технологий. Мастеров и специалистов, которые собирались отъезжать на службу в Москву, арестовывали и бросали в тюрьмы. А с началом Ливонской войны по ряду западноевропейских стран стали распространять слухи о страшной «русской угрозе». С тех пор легенды о вечной «русской угрозе», нависшей над мирной Европой и агрессивных царях - азиатских деспотах, стали стержнем информационной войны, развязанной против России. В ХХ веке тиранов-царей сменили коммунистические генсеки с «ядерной дубинкой», но смысл антирусской пропаганды остался тем же. И в этой войне нашими противниками всегда были задействованы самые современные средства пропаганды. В ХVI веке это был печатный станок, изобретенный Гутенбергом: именно на нем печатались памфлеты в которых рассказывалось о зверствах «диких орд московитов» в Прибалтике. Впрочем, система пропаганды в то время еще не была отлажена. И авторы этих т.н. « документальных свидетельств» о жестокости «русских варваров» в своих сочинениях могли импровизировать. И потому в памфлетах по-разному описываются ужасные казни, которыми московиты якобы истребляли мирное население в ливонских городах. Пищи для фантазий у авторов хватало - европейцы в то время проявляли невероятную изобретательность в пыточных науках и казнях. Вот только на «дикой» и «варварской» Руси подобной жестокости не знали. И, пока в Европе выдвигали различные версии о том, каким способом свирепые московиты казнили магистра Фюрстенберга и замучили других пленных ливонцев, несчастные «жертвы» ярости «азиатских варваров» мирно жили в ссылке в разных русских городах, а лютеранский пастор Иоганн Ветерманн свободно ездил по России, окормляя свою паству, и мог знакомиться с древними рукописями в библиотеке Государя Иоанна Васильевича. Пастор Иоганн оставил свидетельство о том, что такими собранием настоящих сокровищ не обладает ни одна библиотека в Европе. Но он отклонил предложение Царя работать в его библиотеке над переводами, так как боялся, что в таком случае ему навсегда придется остаться в Москве: слишком огромной казалась предстоящая работа, а пастор желал вернуться в родную Прибалтику.

В своей статье «Ливонская война и легенды о «диких ордах московитов Иоанна Ужасного» я подробно писал о том, как Ватикан развернул первую полномасштабную информационную войну против Московского государства. Произошло это в то время, когда Государь Иоанн Васильевич начинал борьбу за возвращение древних русских владений на Балтике, собирания своих «отчин и дедин» - исконных русских земель, населенных православными русскими людьми, продолжая дело своего отца Государя Василия Третьего и деда - Государя Иоанна Васильевича Великого. Именно тогда и стали в Европе сочинять во множестве памфлеты и печатать листовки, в которых русские изображались кровожадными варварами, а русский царь - злобным чудовищем. С тех пор на Западе прочно утвердился образ страшного кровавого тирана - русского царя Иоанна Ужасного, которого, как утверждали в одной французской книге, «за жестокость прозвали Васильевичем». Степень достоверности многих фантастических описаний личности первого Русского Царя и событий в сочинениях Горсея, Поссевино, Штадена и прочих «бойцов информационного фронта» в противостоянии с Россией в ХVI веке, у серьезных историков сомнений не вызывает.
 

«Русская угроза», как повод для нашествий

Это была первая информационная война против России. И, надо заметить, что крики о «русской угрозе» всегда особенно громко раздавались перед очередным вторжением с Запада в Россию. Карл ХII распространял прокламации о том, что идет спасать Европу от «московских варваров» перед походом на Россию. Мощную информационную кампанию вел против России и Наполеон Бонапарт. Затем была развернута мощнейшая информационная война против «русского царизма» и «русской угрозы» перед вторжением англичан, французов и турок в Крым в 1854 году. После Крымской войны всплеск антирусской истерии наблюдался в 1863 году во время Польского восстания. В то время соединенные войска «цивилизованных европейцев» также готовились к войне с Россией, чтобы помочь гордым шляхтичам восстановить Речь Посполиту «от можа и до можа», вернув себе «восточные крессы» - украинские и белорусские земли. Достиг особого мастерства в информационном обеспечении операции «Барбаросса» доктор Геббельс. Но министр пропаганды Третьего Рейха всего лишь мастерски продолжал развивать тему «русского азиатского варварства» и извечной «русской агрессивности», которая была впервые озвучена во время во время Ливонской войны. Миролюбивые Карл ХII, Наполеон и Гитлер вынуждены были идти на Восток, исключительно ради того, чтобы избавить «цивилизованный мир» от страшной «русской угрозы». И потому Карл оказался под Полтавой, Наполеон «цивилизованно» сжег и разграбил «варварскую» Москву, а панцер-дивизии Третьего Рейха докатились до стен Москвы, Кавказа и берегов Волги, опустошив половину России и «цивилизованно» истребив миллионы мирных жителей.

В годы «холодной войны» методы Геббельса были доведены до совершенства. Последний раз пытался спасти «цивилизованный мир» от страшной «русской угрозы» Саакашвили. Успел разгромить на рассвете мирный Цхинвал, но «русские варвары» не позволили грузинскому фюреру завершить операцию «Чистое поле», полностью очистив Южную Осетию от осетин. Саакашвили самоотверженно и бесстрашно жевал собственный галстук, до последнего защищая «европейские ценности» от «русских варваров», но так и не сумел поднять «цивилизованный мир» в Крестовый поход на Москву. В те дни мы увидели, как все телеканалы Европы и США дружно и дисциплинированно, словно представляя одно огромное СМИ с одним главным редактором, рассказывали миру о том, как агрессивная имперская Россия в ночь на 8 августа напала на маленькую беззащитную «Джорджию».

В наши дни западного обывателя стращают ужасным Путиным, который жестоко преследует в своей стране несчастных содомитов, набрасывает нефтегазовую удавку на Европу и поддерживает «кровавого диктатора» Башара Асада. Европейцев издавна пугали «азиатскими ордами московитов», страшными бородатыми казаками, которые едят на завтрак жаренных младенцев, затем «жидо-монгольскими ордами большевиков», зловещим КГБ . Сегодня образ «русской угрозы» дополнился свирепыми «гомофобами», которые мечтают разрушить законное «семейное счастье» и «чистую любовь» однополых пар в «цивилизованной» Европе. Европейские содомиты сравнивают Путина с Гитлером, а современную Россию с нацистской Германией. А российские либералы мечтают о том, чтобы Запад помог свергнуть «диктаторский режим» Путина и утвердить, наконец, в отсталой России «подлинную демократию» и «общечеловеческие ценности».
 

«П.-Р.» ХIХ века

На «Эхе Москвы» не случайно Репина назвали «П.-Р.» ХIХ века. Идеологическое преемство нынешних «болотных» и бесов русской революции заметно невооруженным глазом. Мы видели, как во время войны на Кавказе российские либералы мечтали о поражении «федералов» и восхищались чеченскими «борцами за свободу», как возмущались «агрессией против демократической Грузии», как единодушно протестовали против «людоедского» закона Димы Яковлева. Точно такую же ненависть и презрение к собственной стране испытывал Илья Репин. Из письма Репина во время Русско-японской войны:

 «Всплывает всё виднее вся гнусность наших вожделений на Японию... Есть ещё сколько задору у этих глупцов - дикарей! - Потерявши Бога и совесть, они готовы на новые и безконечные злодейства. Однако лучшая часть народа давно уже готова надеть вериги покаяния за все громадные прежние грехи насилия... И придется ей (России) смириться и расплачиваться за свои варварские подвиги - было время, она величалась ими - теперь: это презренные, черные, кровавые пятна на ее совести... - Если бы только их смыть?.. Эти животные не чувствуют гнева Самого Бога! ...И представьте: пусть случилось бы по их желанию - они победят, завоюют Японию... Что, какой результат для всего человечества?! - Невежественный держиморда сел бы угнетателем всех лучших сторон человеческого духа... Нет, Бог этого не допустит. Нашлись бы коллективные силы упрятать нелепого варвара и взять под опеку его Царство...»

Такое впечатление, что эти репинские слова повторяют сегодня Новодворская, Кох и Боровой, мечтая о том, чтобы «цивилизованное сообщество» наконец взяло под опеку страну «глупцов-дикарей». Чтобы ясно представить отношение Репина к Русским Царям, вслушаемся в слова его письма об открытии первой Думы:

«В продолжение ста лет уже истинные русские герои несли свои пылкие головы на алтарь отечества; казалось, ничем не пробить невежественной брани Держиморды, который, наподобие свиньи, величался своими грабительскими, разбойничьими привилегиями, окружая их ореолом свыше, втирая очки глупцам, рабам и приживалкам с потерянною совестью. Держиморды верили только в непоколебимость своего престижа...»
 

«Передвижники» - как «массовый агитатор и пропагандист»

В ХVI веке в информационной войне против России использовали печатный станок, в ХХ веке - радиостанции, финансируемые ЦРУ, Голливуд, телевидение, интернет.

А в ХIХ веке самое сильное воздействие на русское общество оказывала литература и живопись. И трудно переоценить вклад Герцена, Белинского, Добролюбова, Чернышевского, а также «буревестника революции» Горького и «зеркала русской революции» Льва Толстого в свержении «проклятого самодержавия» и крушении Российской Империи.

После печатного слова самым мощным средством пропаганды были выставки передвижников. Выставки проходили в различных городах и оказывали сильнейшее влияние на общественное мнение. Многие художники-передвижники яростно обличали «язвы и пороки русского общества». Талантливые русские художники были вполне искренни в своих стремлениях. Конечно, были серьезные нестроения и болезненные явления в жизни России. Но «передовая интеллигенция» буквально была одержима обличительным пафосом. Владимир Путин не случайно сказал, что слишком часто оппозиция власти превращалась в оппозицию самой России. И добавим, в оппозицию, т.н. «официальной» Церкви. В то время т.н. «прогрессивная» часть общества считала своим священным долгом бороться с «азиатским деспотизмом царей», обличать «отсталую» Россию, сетовать на пассивность «темного» народа, «забитого урядниками», запуганного и одурманенного «невежественными толстыми попами».

Каждый «интеллигентный человек» обязан был сетовать на отсталость Православной Церкви, которая укрепляет в народе «средневековые суеверия». И одним из самых талантливых художников, обличающих «тиранию царей» и «суеверия церковников» был, несомненно, выдающийся живописец Илья Ефимович Репин. Не случайно, когда террористы пытались взорвать чудотворную Курскую-Коренную икону Матери Божией, святой праведный Иоанн Кронштадтский сказал, что это злодеяние - плод таких издевательских и кощунственных работ, как картина Репина «Крестный ход в Курской губернии».

Сегодня, когда мы все имеем возможность участвовать в Крестных ходах, которые вновь идут по всей России, легко оценить всю ложь и клевету репинской карикатуры. Вдохновенные и красивые лица крестоходцев поражают иностранцев, которые приезжают посмотреть на возрожденный Великорецкий крестный ход, чтобы увидеть «русскую экзотику». И некоторые из них принимают православие, почувствовав благодать соборной молитвы. Но Репин, изображая знаменитый Крестный ход с чудотворной иконой Богородицы, ставил себе другую цель. На просьбу Третьякова вернуть в композицию полотна фигуру красивой молодой девушки с иконой в руках Репин ответил категорическим отказом - «не соответствует моему замыслу». А вспомним его знаменитых «Бурлаков». Это сборище оборванных уродов должно было олицетворять угнетенный и несчастный русский народ, живущий на великой русской реке. И в советской школе, и в Третьяковской галерее в то время эти работы Репина любили приводить как иллюстрации «мрачного прошлого» дореволюционной России. И никто не задумывался, что типичным волгарем был высоченный богатырь и красавец, великий русский бас Федор Иванович Шаляпин, а не изображенные Репиным оборванцы. Но у Репина были свои, ясно поставленные цели.
 

«Над вымыслом слезами обольюсь»

Илья Ефимович постарался закрепить в сознании народа образ «кровавого тирана», созданного воображением Карамзина. Доказывать любому серьезному историку, знакомому с сохранившимися источниками, что 9-й том «Истории» Карамзина - беллетристика, нет необходимости. Это все хорошо знают. И когда, например, приводят как свидетельство диалоги Царя и митрополита Филиппа, якобы посланного им на смерть, то надо понимать, что степень их достоверности точно такая же, как диалогов герцога Бэкингема и Анны Австрийской из «Трех мушкетеров» Дюма. Весь полет творческой фантазии Николая Михайловича Карамзина основывается на сочинениях изменника Курбского и различных авантюристов, состоявших на службе у повелителей стран, воевавших с Россией. Подумаем, разве можно было бы писать историю Великой Отечественной войны по мемуарам генерала Власова и сочинениям доктора Геббельса? А Карамзин сознательно отвергал и не замечал иные источники, например свидетельства иностранцев из нейтральных стран, побывавших в Москве и с восхищением писавших о Русском Царе. Но это не вписывалось в концепцию Карамзина. Николай Михайлович с юности участвовал в мероприятиях масонской ложи, будучи в Париже ходил на заседания Конвента, где восторженно аплодировал Робеспьеру, дружил с декабристами, боровшимися с «тиранией Царей»; Пестель писал о его 9-м томе «Не знаешь чему больше удивляться - злодействам Иоанновым, или таланту нашего Тацита». Иоанн Грозный Карамзина - кровавый тиран, олицетворение тирании, миф, созданный на Западе и внедренный в сознание русского общества талантом Карамзина. Интересно, что доктор Ковалевский, в конце ХIХ века провел т.н. «научные исследования» и уверенно заявил, что Иоанн Грозный страдал паранойей и манией преследования. Но ведь исследовал доктор Ковалевский тот вымышленный образ государя, что был создан буйной фантазией Карамзина!

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

Творческий вымысел и многолетние усилия по воплощению «борцами с проклятым самодержавием» идеалов «свободы, равенства и братства» привели к тому, что большую часть ХХ века вся Россия обливалась кровью и слезами.
 

«И картина крови имела большой успех...»

Величайшие свершения Государя Иоанна Васильевича Грозного в деле создания Государства Российского невозможно не замечать, или считать «яко не бывшими». И потому с легкой руки Карамзина их предложено относить только к первой половине его царствования, когда Царь во всем слушался добрых советников, вроде Курбского. А во второй половине правления, утверждают, что Государь, якобы впал в безумие, страдал манией преследования и стал своими же руками разрушать и губить все доброе, созданное по советам т.н. «Избранной Рады». И, как наиболее яркое свидетельство безумия «кровавого тирана» приводят подлую сплетню, запущенную папским легатом Антонио Поссевино о убийстве Государем наследника престола царевича Иоанна Иоанновича. Именно эту страшную клевету врагов России, подхваченную Карамзиным, и постарался закрепить и утвердить в сознании русского общества Илья Репин - бесспорно талантливейший художник. И надо четко понимать, что когда на «Эхе Москвы» Репина с восхищением именуют «Пусси-райт» ХIХ века», то для этого есть все основания. На Репина огромное впечатление во время путешествия по Европе произвел бой быков. В своих воспоминаниях он писал: «Несчастья, живая смерть, убийства и кровь составляют ...влекущую к себе силу... В то время на всех выставках Европы в большом количестве выставлялись кровавые картины. И я, заразившись, вероятно, этой кровавостью, по приезде домой, сейчас же принялся за кровавую сцену Иван Грозный с сыном. И картина крови имела большой успех».

Нам сегодня невозможно представить то состояние шока, которое испытывали зрители, впервые увидев эту работу Репина. В то время ведь не было «криминальных хроник» и фильмов ужасов с потоками крови на экране. Некоторых посетительниц, упавших в обморок, приводили в чувство нюхательной солью или нашатырем. Эффект присутствия достигался тем, что в небольшом зале, где было выставлено полотно, перед работой лежал тот же ковер, что был изображен на картине залитым кровью. Но мы можем потрудиться и вспомнить свои первые детские впечатления от встречи с этой работой Репина в Третьяковской галерее или на репродукциях. Думаю, многие впервые увидели картину на репродукции в журнале «Огонек». Согласитесь, мы испытывали чувство некого ужаса и потрясения, глядя на безумного старика с выпученными глазами, зажимающего смертельную рану на голове сына. Отец, в безумии убивший своего сына - такое не может оставить равнодушным ни одного человека. Эмоциональное воздействие колоссальное. Омерзительный кровавый ужастик Лунгина «Тzar» не производит сегодня и десятой доли подобного эффекта. Илья Ефимович действительно обладал великим талантом. И это сильнейшее впечатление у зрителя остается на всю жизнь. Как репинская работа действует на психику человека, особенно ребенка - тема для отдельного разговора. Не случайно иконописец Балашов в 1913 году порезал картину, а Максимилиан Волошин, выступая в его защиту, убедительно доказал, что такой может быть защитная реакция психики впечатлительного человека от созерцания ужаса, воплощенного в полотне Репина.

Весьма характерна история, произошедшая с Василием Ивановичем Суриковым во время его работы над картиной «Утро стрелецкой казни». Картина была почти закончена, когда Репин, зайдя в гости к Василию Ивановичу, посоветовал пририсовать на заднем плане несколько повешенных на кремлевской стене - «работа заживет». Репин ушел. Суриков, пишет: «И знал же, что нельзя, но бес попутал». Пририсовал. Зашла в мастерскую старенькая нянечка - увидела и в обморок упала. Суриков схватил тряпку и тут же стер с холста изображение повешенных стрельцов.

Вспомним «Утро стрелецкой казни» - мы видим величайшую трагедию, но на холсте нет ни капли крови. Воздействие картины сильнейшее, но одновременно испытываешь сострадание к стрелецким женам, их горю, восхищение непреклонной волей и мужеством упрямых стрельцов, но и уважение к Царю Петру Алексеевичу, вынужденному карать своих же, русских людей. Видишь трагедию величественной и сложной Русской истории, но одновременно сопереживаешь и стрельцам, и Царю. Василий Иванович Суриков - православный русский человек, любивший Россию и свой народ. Потому и его «Боярыня Морозова» и «Утро стрелецкой казни» и другие исторические полотна дают возможность не только увидеть трагические страницы истории, но и мощь русского народного характера, гордиться историей Отечества.
 

А Илья Ефимович Репин весь свой недюжинный талант и мастерство поставил на службу «прогрессивному обществу», желавшему всей душой «свержения проклятого самодержавия». И его работа «Иоанн Грозный и сын его Иоанн. 16 ноября 1581 года» нанесла сильнейший удар по сознанию многих и многих русских людей. Послушаем одного из ближайших соратников Ленина В.Д. Бонч-Бруевича: "Еще нигде не описаны те переживания революционеров, те клятвы, которые давали мы там, в Третьяковской галерее, при созерцании таких картин, как "Иван Грозный и сын Его Иван"... как та картина, на которой гордый и убежденный народоволец отказывается перед смертной казнью принять благословение священника".
 

«Ай да Репин!»

Не знаю, раскаялся ли Илья Ефимович, наблюдая из Финляндии за плодами усилий борьбы «передового общества с «царским деспотизмом» и «отсталой» Церковью, но его работа стала одним из главных оснований для утверждения «черного мифа» о царствовании Государя Иоанна Васильевича Грозного. Когда спрашиваешь многих людей, почему же вы уверены, что Грозный Царь убил своего сына, то часто отвечают: «Ну как же, а картина Репина?». Говорят, что на картине выразительно изображено горе отца, потерявшего сына. Но давайте обратимся к словам Крамского, который также разделял антимонархические настроения «передового общества». «Меня охватило чувство совершенного удовлетворения за Репина. Вот она, вещь, в уровень таланту... И как написано, боже, как написано!... Что такое убийство, совершенное зверем и психопатом?.. Отец ударил своего сына жезлом в висок! Минута... В ужасе закричал... схватил его, присел на пол, приподнял его... зажал одной рукою рану на виске (а кровь так и хлещет между щелей пальцев)... а сам орет... Этот зверь, воющий от ужаса... Что за дело, что в картине на полу уже целая лужа крови на том месте, куда упал на пол сын виском... Эта сцена действительно полна сумрака и какого-то натурального трагизма»

«Изображен просто какой-то не то зверь, не то идиот, - это лицо, главным образом, и не кончено, - который воет от ужаса, что убил нечаянно своего собственного друга, любимого человека, сына...» «...Ай да Репин!»

«Зверь и психопат» воющий от ужаса, «не то зверь, не то идиот» - Крамской восхищен тем, как Репину удалось изобразить первого Русского Царя.

Никита Хрущев, известный своими «симпатиями» к Русской Православной Церкви, решил в пику Сталину, уважительно относившемуся к Грозному Царю, продолжить разоблачение кровавого тирана. В 1963 году были вскрыты некоторые гробницы в Архангельском соборе. Ученные были удивленны хорошей сохранностью останков Государя Иоанна Васильевича по сравнению с другими - дело в том, что гидроскопичность саркофагов из известняка очень плохо влияет на сохранность костей. Цвет костей Грозного Царя - желтовато-коричневый, рука, сложенная в крестном знамении - для православных это о многом говорит. Ученые-криминалисты обнаружили в останках Государя, Царицы Анастасии и Царевича Иоанна Иоанновича, как и в останках Елены Глинской, матери Царя, содержание ртути и мышьяка в десятки раз превышающие допустимые нормы. Сказки о том, что это результаты применения каких-то лечебных мазей - из области ненаучной фантастики. Елена Глинская, Государь Иоанн Васильевич, Царица Анастасия и Царевич Иоанн были отравлены очень модным в то время ядом - сулемой.
 

Поссевино, Карамзин, Репин, Эшпай, Лунгин...

Казалось бы, что нам в начале ХХI века до событий далекого века ХVI-го? И неужели после всего, что изливается на головы современных людей с экранов кинотеатров и телевизоров, можно всерьез говорить о негативном воздействии на психику картины Ильи Репина?

Дело в том, что в информационной войне против России, в построениях всех русофобов личность Государя Иоанна Васильевича играет ключевую роль. И наши противники это хорошо понимают. Иначе чем объяснить в последние годы особое внимание к личности первого Русского Царя? Бездарный, но не мене отвратительный сериал Эшпая, «Тzar» Лунгина, который по уровню русофобии, презрения и ненависти к Русской истории и Русскому народу, вероятно, долго останется непревзойденным.

Вспомним поставленный в 2003 году в Самаре балет, кощунственный, запредельный по уровню бесстыдства и мерзости. Дирижировал сам Ростропович. На премьере присутствовал посол США и почти вся нынешняя «элита». Премьера этого кощунства ознаменовалась страшной трагедией: в пожаре в здании Самарского МВД погибли больше ста человек.

Не приходится сомневаться в том, что Лунгин и Эшпай, почти одновременно выпустившие на экраны свои «шедевры», как и создатели балета, выполняли четкий идеологический заказ. Два этих «кинопроекта» должны были запечатлеть на экране определенное представление о царе Иоанне Грозном и его эпохе. Кинематограф, обладая огромным воздействием, должен был закрепить в сознании именно тот образ русского царя, что был создан многолетними усилиями либеральных историков и публицистов. В последние годы образ царя Иоанна Грозного как кровавого тирана и чудовища упорно и методично вбивали в сознание многочисленными телепередачами и книгами Радзинского.

Все публикации в желтой прессе за последние годы, в которых излагается несусветная клевета и самые фантастические сплетни о царе Иоанне Васильевиче Грозном перечислить невозможно. Неужели все это происходит случайно?
 

«Не было никакого «тирана на троне»...»

Но почему всех наши «заклятые друзья» проявляют такой интерес к событиям ХVI века Русской истории и личности Грозного царя? Почему посол США и вся т. н. «элита» присутствуют на премьере балета в Самаре, а «Тzar» отправляют в Канны и изо всех сил «раскручивают» в России?

В сознание русских людей эти фильмы должны были прочно утвердить мысль, что Русская государственность, в отличие от государственности иных, цивилизованных и демократических стран и народов, является порождением кровавого тирана и чудовища, каким был царь Иоанн IV - «Иоанн Ужасный». Этот страшный тиран, упорно внушают нам, своей жестокостью навсегда покалечил психику русского народа. Русская государственность порочна - от рождения вбивают в сознание людей. И русская революция, сталинская диктатура, гулаги и пр. и пр. ужасы - все это следствие векового «тысячелетнего рабства», которое утвердил в ХVI веке в России царь Иоанн Грозный.

Эта родовая травма Русской государственности, как внушают нам, и является причиной всех российских бед и несчастий. Она же мешает России стать на «европейский путь развития» и влиться в сообщество «цивилизованных народов». После зверств «тирана и чудовища» царя Иоанна Грозного Россия не могла нормально развиваться. И в то время, когда «цивилизованные народы» развивали свободу, демократические институты и права человека, «отсталая» Россия стонала под властью «полу-азиатских деспотов» - русских царей. «В то время, когда в Лондоне было построено метро, в России...» - продолжение этой фразы мы слышали за последние десятилетия неоднократно.

Как уверяют нас либеральные политики и историки, «особой путь России» - это путь кровавых ужасов и террора, деспотизма, «опричнины» и Гулага. Они готовы признать, что был в мрачной истории России единственный светлый период - февраль 17-го года и возможность в 90-е годы вновь вступить на этот единственный «цивилизованный путь». Но «тоталитарное наследие» в сознании народа привело к диктатуре большевиков в 17 году. В конце ХХ века «тысячелетнее рабство», прочно утвердившееся в национальном сознании, не позволило мудрым и честным реформаторам вернуть Россию в семью «цивилизованных народов».

Подтверждением извечной русской ущербности, как единодушно признают либералы, является большевизм, и воплощение Грозного Царя в ХХ веке - Сталин и Гулаг. А потому для России существует два пути: либо, пытаясь построить «сильное государство», неизбежно вернуться к ужасам Гулага и «кровавой опричнины»; либо медленно и постепенно, не считаясь с любыми потерями, смирившись со своей участью, излечиваться от «страшного тоталитарного наследия», навсегда отказавшись от мрачного «имперского прошлого».

И в том, что теряет Россия свои исконные земли, народ по миллиону в год уходит с лица земли - виноват сами русские. Все эти потери являются неизбежной платой за избавление от тоталитарного прошлого. А Россия всегда была государством тоталитарным; что царская Россия, что Советский Союз. Такой уж родилась Русская государственность, такой ее создал один из самых жестоких тиранов в истории человечества - царь Иоанн Грозный, которого на Западе именуют Иоанном Ужасным.

В наши дни фильмы Лунгина и Эшпая должны были навсегда запечатлеть в русском сознании царя Иоанна IV, как Иоанна Ужасного. В ХIХ веке в создание этого образа огромный вклад внесла работа Репина «Иоанн Грозный и сын его Иван. 16 ноября 1581 года». И, на наш взгляд, свое разрушительное действие эта картина продолжает оказывать гораздо успешнее, чем все современные подделки Лунгина, Эшпая и Радзинского. Илья Ефимович Репин обладал действительно огромным талантом и является выдающимся мастером мировой живописи.

Именно поэтому мы и постарались привлечь внимание общественности, к исторической недостоверности этой картины, которая оказывает столь огромное влияние на сознание людей. Полотно Репина - выдающееся произведение русской живописи ХIХ века. Но «черный миф» о Русской истории должен быть развеян, наши соотечественники имеют право знать, что Государь Иоанн Васильевич Грозный был сознательно оклеветан.

И завершить мне бы хотелось словами нашего современника, выдающегося иерарха Русской Православной Церкви, подвижника благочестия и молитвенника, почитаемого православными русскими людьми:

 «И свет во тьме светит, и тьма не объяла его. Это евангельское изречение, пожалуй, точнее всего передает суть многовекового спора, который ведется вокруг событий царствования Иоанна Грозного... Не было никакого «тирана на троне». Был первый русский царь - строивший, как и его многочисленные предки, Русь - Дом Пресвятой Богородицы и считавший себя в этом доме не хозяином, а первым слугой». («Самодержавие Духа» митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн (Снычев, †1995)»).

http://ruskline.ru/analitika/2013/12/20131227/ne_bylo_nikakogo_tirana_na_trone/

[Александр Васильевич]

«Запрещённая» победа



430 лет назад произошла величайшая битва христианской цивилизации, определившая будущее евроазиатского континента, если не всей планеты, на много, много веков вперед. Почти двести тысяч человек сошлись в кровавой шестидневной битве, своим мужеством и самоотверженностью доказывая право на существование сразу многих народов. Больше ста тысяч человек заплатили своими жизнями за разрешение этого спора, и только благодаря победе наших предков ныне живем мы в том мире, который привыкли видеть вокруг. В этом  сражении решалась не просто судьба Руси и стран Европы — речь шла о судьбе всей европейской цивилизации. Но спросите любого образованного человека: что он знает о битве, случившейся в 1572 году? И практически никто, кроме профессиональных историков, не сможет ответить вам ни слова. Почему? Потому, что эта победа была одержана «неправильным» правителем, «неправильной» армией и «неправильным» народом. Вот уже минуло четыре века, как эта победа просто-напросто запрещена.

История, как она есть

Прежде, чем рассказывать о самой битве, следует, наверное, вспомнить и о том, как выглядела Европа в малоизвестном XVI веке. А поскольку объем журнальной статьи заставляет быть кратким, то сказать можно только одно: в XVI веке в Европе не существовало никаких полноценных государств, кроме Османской империи. Во всяком случае, карликовые образования, называвшие себя королевствами и графствами, бессмысленно даже примерно сопоставлять с этой огромной империей.

На самом деле, только оголтелой западноевропейской пропагандой можно объяснить то, что турок мы представляем грязными тупыми дикарями, волна за волной накатывающимися на доблестные рыцарские войска и побеждающими исключительно благодаря свой численности. Все обстояло с точностью до наоборот: прекрасно обученные, дисциплинированные, отважные османские воины шаг за шагом теснили разрозненные, плохо вооруженные формирования, осваивая для империи все новые и новые «дикие» земли. К концу пятнадцатого века на европейском континенте им принадлежала Болгария, к началу XVI века — Греция и Сербия, к середине века граница отодвинулась до Вены, турки приняли под свою руку Венгрию, Молдавию, знаменитую Трансильванию, начали войну за Мальту, опустошили побережья Испании и Италии.

Во-первых, турки не были «грязными». В отличие от европейцев, в те времена незнакомых даже с азами личной гигиены, подданные Османской империи были обязаны, согласно требованиям Корана, как минимум совершать ритуальные омовения перед каждой молитвой.

Во-вторых, турки были истинными мусульманами — то есть людьми, изначально уверенными в своем духовном превосходстве, а потому крайне веротерпимыми. На завоеванных территориях они, по мере возможности, старались сохранить местные обычаи, чтобы не разрушать сложившихся общественных отношений. Османов не интересовало, были ли новые подданные мусульманами, или христианами, или иудеями, числились ли они арабами, греками, сербами, албанцами, итальянцами, иранцами или татарами. Главное — чтобы они продолжали спокойно трудиться и исправно платили налоги. Государственная система правления строилась на сочетании арабских, сельджукских и византийских обычаев и традиций. Наиболее ярким примером, позволяющим отличить исламский прагматизм и религиозную терпимость от европейской дикости, может послужить история 100 000 евреев, изгнанных из Испании в 1492 году и охотно принятых в подданство султаном Баязидом. Католики получили моральное удовлетворение, расправившись с «убийцами Христа», а османы — значительные поступления в казну от новых, далеко не бедных, переселенцев.

В-третьих, Османская империя далеко опережала северных соседей в технологии производства вооружений и доспехов. Именно турки, а не европейцы, подавляли врага артиллерийским огнем, именно османы активно насыщали свои войска, крепости и корабли пушечными стволами. В качестве образца мощи османского оружия можно привести 20 бомбард калибром от 60 до 90 сантиметров и весом до 35 тонн, в конце VI века поставленных на боевое дежурство в фортах, которые защищали Дарданеллы, и простоявших там до начала XX века! И не просто простоявших — в начале XIX века, в 1807 году, они вполне успешно размолотили новенькие английские корабли «Windsor Castle» и «Active», пытавшиеся прорваться через пролив. Повторюсь: орудия представляли реальную боевую силу даже спустя три века после своего изготовления. В XVI веке их можно было смело считать настоящим сверхоружием. А изготавливались упомянутые бомбарды в те самые годы, когда Николло Маккиавели старательно выписывал в своем трактате «Государь» следующие слова: «Лучше предоставить неприятелю ослеплять самого себя, нежели разыскивать его, ничего не видя из-за порохового дыма», отрицая всякую пользу от использования пушек в военных кампаниях.

В-четвертых, турки обладали наиболее передовой для своего времени регулярной профессиональной армией. Ее костяк составлял так называемый «янычарский корпус». В XVI веке он практически полностью формировался из купленных или захваченных в плен мальчиков, юридически являвшихся рабами султана. Все они проходили качественное воинское обучение, получали хорошее вооружение и превращались в лучшую пехоту, какая только существовала в Европе и средиземноморском регионе. Численность корпуса достигала 100 000 человек. Кроме того, империя обладала вполне современной феодальной конницей, которая формировалась из сипахов — владельцев земельных наделов. Подобными наделами, «тимарами», военоначальники награждали доблестных и достойных солдат во всех вновь присоединенных районах, благодаря чему численность и боеспособность армии непрерывно возрастала. А если вспомнить еще и то, что попавшие в вассальную зависимость от Великолепной Порты правители были обязаны по приказу султана приводить свои армии для общих походов, становится ясно, что Османская империя могла единовременно выставить на поле боя никак не меньше полумиллиона хорошо подготовленных воинов — куда больше, нежели имелось войск во всей Европе вместе взятой.

В свете всего вышеизложенного становится ясно, почему при одном упоминании о турках средневековых королей бросало в холодный пот, рыцари хватались за оружие и испуганно крутили головой, а младенцы в колыбелях начинали плакать и звать маму. Любой мало-мальски мыслящий человек мог уверенно предсказать, что лет через сто весь обитаемый мир будет принадлежать турецкому султану, и посетовать на то, что продвижение османов на север сдерживает отнюдь не мужество защитников Балкан, а стремление османов в первую очередь овладеть куда более богатыми землями Азии, покорить древние страны Ближнего Востока. И, надо сказать, Османская империя добилась этого, раздвинув свои границы от Каспийского моря, Персии и Персидского залива и почти до самого Атлантического океана (западными землями империи являлся современный Алжир).

Следует также упомянуть об очень важном факте, почему-то неизвестном многим профессиональным историкам: начиная с 1475 года в состав Османской империи входило Крымское ханство, крымский хан назначался и смещался султанским фирманом, приводил свои войска по приказу Великолепной Порты, либо начинал военные действия против кого-то из соседей по приказу из Стамбула; на Крымском полуострове находился султанский наместник, а в нескольких городах стояли турецкие гарнизоны.

Кроме того, Казанское и Астраханское ханство считались находящимися под покровительством империи, как государства единоверцев, к тому же исправно поставляющие рабов для многочисленных боевых галер и рудников, а также наложниц для гаремов…

Золотой век России

Как ни странно, но о том, что представляла из себя Русь XVI века, сейчас мало кто себе представляет — особенно люди, на совесть выучившие курс истории средней школы. Надо сказать, там излагается куда больше фантастики, нежели реальных сведений, а потому любому современному человеку следует знать несколько основных, опорных фактов, позволяющих понять мироощущение наших предков.

Прежде всего, на Руси XVI века рабства практически не существовало. Каждый человек, родившийся в русских землях, изначально являлся вольным и равным со всеми прочими. Крепостничество того времени сейчас называется договором аренды земельного участка со всеми вытекающими последствиями: нельзя уходить, пока не расплатился с хозяином земли за ее использование. И все… Никакого наследственного крепостничества не существовало (оно введено соборным уложением 1649 года), и сын крепостного являлся вольным человеком до тех пор, пока сам не решался взять себе земельный надел.

Никаких европейских дикостей вроде дворянского права на первую ночь, карать и миловать, или просто разъезжать с оружием, пугая простых граждан и затевая ссоры, не существовало. В судебнике 1497 года вообще признается только две категории населения:служилые люди и неслужилые. В остальном перед законом все равны вне зависимости от происхождения.

Служба в армии являлась абсолютно добровольной, хотя, конечно, наследственной и пожизненной. Хочешь — служи, не хочешь — не служи. Отписывай поместье в казну, и — свободен. Тут следует упомянуть, что понятие пехоты в русской армии отсутствовало начисто. Воин выходил в поход на двух или трех конях — в том числе и стрельцы, которые спешивались только непосредственно перед сражением.

Вообще, война была перманентным состоянием тогдашней Руси: ее южные и восточные рубежи постоянно теребили грабительскими набегами татары, западные границы беспокоили братья-славяне Литовского княжества, много веков оспаривавшие у Москвы право первенства на наследие Киевской Руси. В зависимости от ратных успехов, западная граница постоянно перемещалась то в одну, то в другую сторону, а восточных соседей то замиряли, то пытались задобрить подарками после очередного поражения. С юга некоторую защиту представляло так называемое Дикое поле — южно-русские степи, совершенно обезлюдевшие в результате непрерывных набегов крымских татар. Чтобы напасть на Русь, подданным Османской империи требовалось совершать длинный переход, и они, как люди ленивые и практичные, предпочитали грабить либо племена Северного Кавказа, либо Литву и Молдавию.

Иван IV

Именно в этой Руси, в 1533 году, и воцарился сын Василия III Иван. Впрочем, воцарился — это слишком сильно сказано. В момент вступления на трон Ивану было всего три года, и счастливым его детство можно назвать с очень большой натяжкой. В семь лет у него отравили мать, после чего буквально на глазах убили человека, которого он считал своим отцом, любимых нянек разогнали, всех, кто ему мало-мальски нравился — либо уничтожили, либо услали с глаз долой. Во дворце он находился на положении цепного пса: то выводили в палаты, показывая иноземцам «любимого князя», то пинали все кому не лень. Доходило до того, что будущего царя забывали кормить на протяжении целых дней. Все шло к тому, что перед совершеннолетием его просто бы прирезали, дабы сохранить в стране эру безвластия, — однако государь выжил. И не просто выжил — а стал величайшим правителем за всю историю Руси. И что самое поразительное — Иван IV не озлобился, не стал мстить за прошлые унижения. Его правление оказалось едва ли не самым гуманным за всю историю нашей страны.

Последнее утверждение отнюдь не оговорка. К сожалению, все, что обычно рассказывается об Иване Грозном, колеблется от «полного бреда» до «откровенного вранья». К «полному бреду» можно отнести «свидетельства» известного знатока Руси, англичанина Джерома Горсея, его «Записки о России», в которых утверждается, что зимой 1570 года опричники перебили в Новгороде 700 000 (семьсот тысяч) жителей, при общем населении этого города в тридцать тысяч. К «откровенному вранью» — свидетельства о жестокости царя. Например, заглянув в широко известную энциклопедию «Брокгауза и Ефрона», в статью об Андрее Курбском, любой желающий может прочитать, что, гневаясь на князя, «в оправдание своей  ярости  Грозный  мог  приводить только факт измены и  нарушения  крестного  целования…». Какие пустяки! То есть, князь дважды изменил Отечеству, попался, но не был повешен на осине, а целовал крест, христом-богом клялся, что больше не будет, был прощен, снова изменил… Однако при всем том царю пытаются поставить в вину не то, что он не покарал предателя, а то, что продолжает ненавидеть выродка, приводящего на Русь польские войска и проливающего кровь русских людей.

К глубочайшему сожалению «иваноненавистников», в XVI веке на Руси существовала письменность, обычай поминать мертвых и синодники, которые сохранились вместе с поминальными записями. Увы, при всем старании на совесть Ивана Грозного за все его пятьдесят лет правления можно отнести не больше 4000 погибших. Наверное, это немало, даже если учитывать, что большинство честно заработало себе казнь изменами и клятвопреступлениями. Однако в те же самые годы в соседней Европе в Париже за одну ночь вырезали больше 3000 гугенотов, а в остальной стране — более 30 000 только за две недели. В Англии по приказу Генриха VIII было повешено 72 000 людей, виновных в том, что они нищие. В Нидерландах во время революции счет трупам перевалил за 100 000… Не-ет, России до европейской цивилизации далеко.

Кстати, по подозрению многих историков, байка про разорение Новгорода внаглую списана со штурма и разорения Льежа бургундцами Карла Смелого в 1468 году. Причем плагиаторы даже поленились сделать поправку на русскую зиму, в результате чего мифическим опричникам пришлось ездить на лодках по Волхову, который в тот год, по свидетельству летописей, промерз до самого дна.

Впрочем, основные черты личности Ивана Грозного не решаются оспаривать даже самые лютые его ненавистники, а потому мы совершенно точно знаем, что был он очень умен, расчетлив, ехиден, хладнокровен и смел. Царь был поразительно начитан, имел обширную память, любил петь и сочинял музыку (его стихиры сохранились и исполняются по сей день). Иван IV прекрасно владел пером, оставив богатое эпистолярное наследие, любил участвовать в религиозных диспутах. Царь сам разбирал тяжбы, работал с документами, не выносил гнусного пьянства.

Добившись реальной власти, молодой, дальновидный и деятельный царь немедленно начал принимать меры к реорганизации и укреплению государства — как изнутри, так и внешних его границ.

Встреча

Основная черта Ивана Грозного — это его маниакальная страсть к огнестрельному оружию. В русском войске впервые появляются отряды, вооруженные пищалями, — стрельцы, которые постепенно становятся костяком армии, отнимая это звание у поместной конницы. По всей стране возникают пушечные дворы, на которых отливают все новые и новые стволы, крепости перестраиваются под огненный бой — у них спрямляют стены, в башни устанавливают тюфяки и крупнокалиберные пищали. Царь всеми способами запасает порох: покупает, ставит пороховые мельницы, он обложил города и монастыри селитряной повинностью. Иногда это приводит к устрашающим пожарам, но Иван IV неумолим: порох, как можно больше пороха!

Первая задача, которая ставится перед набирающим силу войском — прекращение набегов со стороны Казанского ханства. При этом молодого царя не интересуют полумеры, он хочет прекратить набеги раз и навсегда, а для этого есть только один способ: покорить Казань и включить ее в состав Московского царства. Семнадцатилетний юноша отправился воевать татар. Трехлетняя война закончилась неудачей. Но в 1551 году царь явился под стены Казани снова — победа! Казанцы запросили мира, согласились на все требования, но, по своему обыкновению, условий мира не выполнили. Однако на этот раз глупые русские почему-то не проглотили обиду и следующим летом, в 1552 году опять распустили знамена у вражеской столицы.

Известие о том, что далеко на востоке неверные громят единоверцев, застало султана Сулеймана Великолепного врасплох — подобного он никак не ожидал. Султан отдал приказ крымскому хану оказать помощь казанцам, и тот, наскоро собрав 30 000 человек, двинулся на Русь. Юный царь во главе  15 000 всадников ринулся навстречу и разгромил незваных гостей наголову. Следом за сообщением о разгроме Девлет-Гирея в Стамбул полетело известие о том, что на востоке стало одним ханством меньше. Не успел султан переварить эту пилюлю — а ему уже передают о присоединении к Москве еще одного ханства, Астраханского. Оказывается, после падения Казани хан Ямгурчей в приступе гнева решил объявить войну России…

Слава покорителя ханств принесла Ивану IV новых, неожиданных подданных: надеясь на его покровительство, на верность Москве добровольно присягнули сибирский хан Едигер и черкесские князья. Северный Кавказ оказался также под властью царя. Нежданно-негаданно для всего мира — в том числе и для самой себя — Россия в считанные годы увеличилась в размерах более чем вдвое, вышла к Черному морю и оказалась лицом к лицу с огромной Османской империей. Это могло означать только одно: страшную, опустошительную войну.

Кровные соседи

Поражает туповатая наивность ближайших советников царя, столь любимых современными историками, — так называемой «Избранной рады». По собственному признанию этих умников, они неоднократно советовали царю напасть на Крым, покорить его, подобно ханствам Казанскому и Астраханскому. Их мнение, кстати, разделят спустя четыре века множество современных историков. Дабы нагляднее понять, как глупы подобные советы, достаточно заглянуть на Североамериканский континент и спросить у первого встречного, пусть даже обкуренного и необразованного мексиканца: является ли хамское поведение техасцев и военная слабость этого штата достаточным основанием, чтобы напасть на него и вернуть исконные мексиканские земли?

И вам сразу ответят, что нападете-то вы, может быть, и на Техас, а вот воевать придется со всеми Соединенными Штатами.

(Окончание следует)l

[Александр Васильевич]

(Окончание)

В XVI веке Османская империя, ослабив свой напор на других направлениях, могла вывести против Москвы раз в пять больше войск, нежели позволяла себе мобилизовать Россия. Одно только Крымское ханство, подданные которого не занимались ни ремеслом, ни земледелием, ни торговлей, было готово по приказу хана посадить на коней все свое мужское население и неоднократно ходило на Русь армиями в 100-150 тысяч человек (некоторые историки доводят эту цифру до 200 000). Но татары были трусливыми разбойниками, с которыми справлялись отряды в 3-5 раз меньшие по численности. Совсем другое дело — сойтись на поле боя с закаленными в боях и привыкшими покорять новые земли янычарами и сельджуками.

Позволить себе подобную войну Иван IV не мог.

Соприкосновение границ случилось неожиданно для обеих стран, а потому первые контакты соседей оказались на удивление миролюбивыми. Османский султан прислал русскому царю письмо, в котором дружелюбно предложил на выбор два возможных выхода из сложившейся ситуации: либо Россия предоставляет волжским разбойникам — Казани и Астрахани — прежнюю независимость, либо Иван IV присягает на верность Великолепной Порте, входя в состав Османской империи вместе с покоренными ханствами.

И уже в который раз за многовековую историю в покоях русского правителя подолгу горел свет и в мучительных думах решалась судьба будущей Европы: быть ей или не быть? Согласись царь на османское предложение — и он навсегда обезопасит южные границы страны. Султан уже не позволит татарам грабить новых подданных, и все грабительские устремления Крыма будут обращены в единственном возможном направлении: против извечного недруга Москвы, Литовского княжества. В таком случае быстрое истребление врага и возвышение России станет неизбежным. Но вот какой ценой?..

Царь отказывается.

Сулейман отпускает крымские тысячи, которые использовались им в Молдавии и Венгрии, и указывает крымскому хану Девлет-Гирею нового врага, которого ему предстоит сокрушить: Россию. Начинается долгая и кровопролитная война: татары регулярно рвутся в сторону Москвы, русские отгораживаются многосотверстовой Засечной Чертой из лесных буреломов, крепостей и земляных валов с вкопанными в них кольями. На защиту этой гигантской стены ежегодно заступает 60-70 тысяч воинов.

Ивану Грозному ясно, да и султан неоднократно подтверждал это своими грамотами: нападение на Крым будет расценено как объявление войны империи. А пока русские терпят, османы тоже не начинают активных военных действий, продолжая уже начатые в Европе, Африке и Азии войны.

Сейчас, пока у Османской империи руки связаны сражениями в других местах, пока османы не собираются наваливаться на Россию всей своей мощью, есть время для накопления сил, и Иван IV начинает энергичные преобразования в стране: в первую очередь он вводит в стране режим, который впоследствии был назван демократией. В стране отменяются кормления, институт назначаемых царем воевод заменяется местным самоуправлением — земскими и губными старостами, избираемыми крестьянами, ремесленниками и боярами. Причем новый режим насаждается не с тупым упрямством, как сейчас, а расчетливо и разумно. Переход на демократию производится… платно. Нравится воевода — живи по-старому. Не нравится — местные жители вносят в казну сумму от 100 до 400 рублей и могут выбирать себе в начальники кого захотят.

Преобразуется армия. Самолично участвуя в нескольких войнах и сражениях, царь прекрасно знает про основную беду войска — местничество. Бояре требуют назначения на посты согласно заслугам своих предков: коли дед командовал крылом войска, значит, и мне тот же пост положен. Пусть дурак, и молоко на губах не обсохло: но все равно пост командира крыла — мой! Не хочу старому и умудренному опытом князю подчиняться, потому как сын его под рукой моего прадеда ходил! Значит, не я ему, а он мне подчиняться должен!

Вопрос решается радикально: в стране организуется новая армия, опричнина. Опричники клянутся в преданности одному лишь государю, и карьера их зависит только от личных качеств. Именно в опричнине служат и все наемники: у России, ведущей долгую и тяжелую войну, хронически не хватает воинов, но зато имеется достаточно золота, чтобы нанять себе вечно нищих европейских дворян.

Кроме того, Иван IV активно строит церковно-приходские школы, крепости, стимулирует торговлю, целенаправленно создает рабочий класс: прямым царским указом запрещается привлекать землепашцев на любые работы, связанные с отрывом от земли, — работать на строительстве, на заводах и фабриках должны рабочие, а не крестьяне.

Разумеется, в стране находится немало противников столь стремительных преобразований. Вы только подумайте: простой безродный помещик вроде Бориски Годунова может дослужиться до воеводы просто потому, что он храбр, умен и честен! Вы подумайте: родовое имение царь может выкупить в казну только потому, что хозяин плохо знает свое дело и крестьяне от него разбегаются! Опричников ненавидят, про них распускают гнусные слухи, против царя организуются заговоры — но Иван Грозный твердой рукой продолжает свои преобразования. Дело доходит до того, что на несколько лет ему приходится разделить страну на две части: опричнину для тех, кто желает жить по-новому и земство для тех, кто хочет сохранить старые обычаи. Однако, несмотря ни на что, он добился своего, превратив древнее Московское княжество в новую, могучую державу — Русское царство.

Империя наносит удар

В 1569 году кровавая передышка, состоявшая из непрерывных набегов татарских орд, закончилась. У султана, наконец-то, нашлось время и для России. 17 000 отборных янычар, усиленных крымской и ногайской конницей, двинулись в сторону Астрахани. Царь, все еще надеясь обойтись без крови, отвел с их пути все войска, одновременно пополнив крепость припасами продовольствия, порохом и ядрами. Поход провалился: туркам не удалось протащить с собой артиллерию, а воевать без пушек они не привыкли. К тому же, обратный переход через неожиданно холодную зимнюю степь стоил жизни большинству турок.

Через год, в 1571 году, обходя русские крепости и сбивая малочисленные боярские заслоны, Девлет-Гирей довел до Москвы 100 000 всадников, поджег город и вернулся назад. Иван Грозный рвал и метал. Покатились боярские головы. Казненных обвиняли в конкретной измене: упустили врага, не сообщили вовремя о набеге. В Стамбуле потирали руки: разведка боем показала, что русские не умеют сражаться, предпочитая отсиживаться за крепостными стенами. Но если легкая татарская конница не способна брать укрепления, то опытные янычары умели откупоривать их очень даже хорошо. Московию было решено покорять, для чего Девлет-Гирею придавалось 7000 янычар и пушкари с несколькими десятками артиллерийских стволов — брать города. Заранее назначались мурзы в пока еще русские города, наместники в еще не покоренные княжества, делилась земля, купцы получали разрешение на беспошлинную торговлю. Осваивать новые земли собрались все мужчины Крыма от мала до велика.

Огромная армия должна была войти в русские пределы и остаться там навсегда.

Так оно и случилось…

Поле брани

6 июля 1572 года Девлет-Гирей дошел до Оки, наткнулся на 50 000-ную армию под командованием князя Михаила Воротынского (многие историки оценивают численность русской армии в 20 000 человек, а османской — в 80 000) и, смеясь над глупостью русских, повернул вверх вдоль реки. Возле Сенькина брода он без труда разогнал отряд из 200 бояр и, переправившись через реку, двинулся к Москве по Серпуховской дороге. Воротынский поспешил следом.

С невиданной в Европе скоростью на русских просторах перемещались огромные конные массы — обе армии передвигались налегке, верхом, не отягощенные обозами.

Опричник Дмитрий Хворостинин крался по пятам татар до деревни Молоди во главе 5000-ного отряда из казаков и бояр и только здесь, 30 июля 1572 года, получил разрешение атаковать врага. Ринувшись вперед, он втоптал в дорожную пыль татарский арьергард и, помчавшись дальше, врезался у реки Пахры в основные силы. Слегка удивившиеся подобной наглости, татары развернулись и бросились на небольшой отряд всеми своими силами. Русские кинулись наутек — враги устремились за ними, преследуя опричников до самой деревни Молоди, и тут захватчиков поджидал неожиданный сюрприз: обманутая на Оке русская армия стояла уже здесь. И не просто стояла, а успела соорудить гуляй-город — передвижное укрепление из толстых деревянных щитов. Из щелей между щитами по степной коннице ударили пушки, из прорубленных в бревенчатых стенках бойниц громыхнули пищали, поверх укрепления хлынул ливень стрел. Дружный залп смел передовые татарские отряды — словно огромная рука смахнула со стола ненужные крошки. Татары смешались — Хворостинин развернул своих воинов и снова ринулся в атаку.

Подходившие по дороге конные тысячи одна за другой попадали в жестокую мясорубку. Уставшие бояре то отходили за щиты гуляй-города, под прикрытие плотного огня, то бросались во все новые и новые атаки. Османы, торопясь уничтожить неведомо откуда взявшуюся крепость, кидались на штурм волна за волной, обильно заливая русскую землю своею кровью, и только опустившаяся тьма остановила бесконечное смертоубийство.

Утром османской армии открылась истина во всей ее ужасающей неприглядности: захватчики поняли, что угодили в ловушку. Впереди по Серпуховской дороге стояли прочные стены Москвы, позади пути в степь отгораживали закованные в железо опричники и стрельцы. Теперь для незваных гостей речь шла уже не о покорении России, а о том, чтобы выбраться назад живыми.

Последующие два дня прошли в попытках спугнуть перегородивших дорогу русских — татары осыпали гуляй-город стрелами, ядрами, кидались на него в верховые атаки, надеясь прорваться в оставленные для прохода боярской конницы щели. Однако к третьему дню стало ясно, что русские скорее умрут на месте, чем позволят незваным гостям убраться восвояси. 2 августа Девлет-Гирей приказал своим воинам спешиться и атаковать русских вместе с янычарами.

Татары прекрасно понимали, что на сей раз идут не грабить, а спасают свою шкуру, и дрались как бешенные собаки. Накал битвы достиг высочайшего напряжения. Доходило до того, что крымчане пытались разломать ненавистные щиты руками, а янычары грызли их зубами и рубили ятаганами. Но русские не собирались выпускать извечных грабителей на волю, дать им возможность отдышаться и вернуться снова. Кровь лилась весь день — но к вечеру гуляй-город продолжал все так же стоять на своем месте.

В русском стане лютовал голод — ведь гоняясь за врагом, бояре и стрельцы думали об оружии, а не о еде, попросту бросив обоз с припасами продовольствия и питья. Как отмечают летописи: «В полках учал быть голод людям и лошадям великий». Тут следует признать, что наравне с русскими воинами жажду и голод терпели немецкие наемники, которых царь охотно брал в опричники. Однако немцы тоже не роптали, а продолжали драться не хуже других.

Татары пребывали в бешенстве: они привыкли не драться с русскими, а гнать их в рабство. Османским мурзам, собравшимся править новыми землями, а не умирать на них, тоже было не до смеха. Все с нетерпением ждали рассвета, чтобы нанести завершающий удар и наконец-то разбить хрупкое с виду укрепление, истребить прячущихся за ним людей.

С наступлением сумерек воевода Воротынский взял с собой часть воинов,  по лощине обошел вражеский лагерь и затаился там. А ранним утром, когда после дружного залпа по атакующим османам навстречу им устремились бояре во главе с Хворостининым и завязали жестокую сечу, воевода Воротынский неожиданно ударил врагам в спину. И то, что начиналось как битва, мгновенно превратилось в избиение.

Арифметика

На поле у деревни Молоди защитники Москвы полностью вырезали всех янычар и османских мурз, на нем погибло почти все мужское население Крыма. И не только простых воинов — под русскими саблями полегли сын, внук и зять самого Девлет-Гирея. Имея, по разным оценкам, то ли втрое, то ли вчетверо меньше сил, нежели у врага, русские воины навсегда устранили исходящую из Крыма опасность. Живыми удалось вернуться не более чем 20 000 из отправившихся в поход бандитов — и более уже никогда Крым не смог восстановить своих сил.

Это было первое крупное поражение за всю историю Османской империи. Потеряв на русских  границах за три года почти 20 000 янычар и всю огромную армию своего сателлита, Великолепная Порта отказалась от надежд завоевать Россию.

Огромное значение имела победа русского оружия и для Европы. В битве при Молодях мы не только отстояли свою независимость, но и лишили Османскую империю возможности увеличить свои производственные мощности и армию примерно на треть. К тому же, для огромной османской провинции, которая могла возникнуть на месте России, путь дальнейшей экспансии имелся только один — на запад. Отступая под ударами на Балканах, Европа вряд ли устояла бы даже несколько лет, увеличься турецкий натиск хоть ненамного.

Последний Рюрикович

Остается ответить только на один вопрос: почему про битву при Молодях не снимают фильмы, не рассказывают про нее в школе, не отмечают праздниками ее годовщину?

Дело в том, что битва, определившая будущее всей европейской цивилизации, случилась в правление царя, которому не положено быть не то что хорошим, но и просто нормальным. Иван Грозный, величайший царь в истории Руси, фактически создавший ту страну, в которой мы живем, — вступивший в правление Московским княжеством и оставивший после себя Великую Россию, был последним из рода Рюриковичей. После него на престол вступила династия Романовых — и они сделали максимум возможного, чтобы принизить значение всего, сделанного предыдущей династией и опорочить величайших из ее представителей.

Согласно высочайшему указанию, Ивану Грозному назначено быть плохим — и вместе с памятью о нем была запрещена и великая победа, с немалым трудом добытая нашими предками.

Первый из династии Романовых отдал шведам побережье Балтийского моря и выходы к Ладожскому озеру. Его сын ввел наследственное крепостное право, лишив промышленность и сибирские просторы вольных работников и переселенцев. При его правнуке была сломана созданная Иваном IV армия и уничтожена промышленность, снабжавшая оружием всю Европу (одни только Тульско-Каменские заводы продавали на запад в год до 600 орудий, десятки тысяч ядер, тысячи гранат, мушкетов и шпаг).

Россия стремительно скатывалась в эпоху деградации.

Александр Прозоров

http://krasvremya.ru/zapreshhyonnaya-pobeda/

http://warfiles.ru/show-46636-zapreschennaya-pobeda.htm

[Александр Васильевич]

Великий, но неизвестный. Иван IV Грозный



Запрещенная победа

Ровно четыреста тридцать лет назад произошла величайшая битва христианской цивилизации, определившая будущее евроазиатского континента, если не всей планеты, на много, много веков вперед. Почти двести тысяч человек сошлись в кровавой шестидневной битве, своим мужеством и самоотверженностью доказывая право на существование сразу многих народов. Больше ста тысяч человек заплатили своими жизнями за разрешение этого спора, и только благодаря победе наших предков ныне живем мы в том мире, который привыкли видеть вокруг. В этом сражении решалась не просто судьба Руси и стран Европы — речь шла о судьбе всей европейской цивилизации. Но спросите любого образованного человека: что он знает о битве, случившейся в 1572 году? И практически никто, кроме профессиональных историков, не сможет ответить вам ни слова. Почему? Потому, что эта победа была одержана «неправильным» правителем, «неправильной» армией и «неправильным» народом. Вот уже минуло четыре века, как эта победа просто-напросто запрещена.

История, как она есть

Прежде, чем рассказывать о самой битве, следует, наверное, вспомнить и о том, как выглядела Европа в малоизвестном XVI веке. А поскольку объем журнальной статьи заставляет быть кратким, то сказать можно только одно: в XVI веке в Европе не существовало никаких полноценных государств, кроме Османской империи. Во всяком случае, карликовые образования, называвшие себя королевствами и графствами, бессмысленно даже примерно сопоставлять с этой огромной империей.

На самом деле, только оголтелой западноевропейской пропагандой можно объяснить то, что турок мы представляем грязными тупыми дикарями, волна за волной накатывающимися на доблестные рыцарские войска и побеждающими исключительно благодаря свой численности. Все обстояло с точностью до наоборот: прекрасно обученные, дисциплинированные, отважные османские воины шаг за шагом теснили разрозненные, плохо вооруженные формирования, осваивая для империи все новые и новые «дикие» земли. К концу пятнадцатого века на европейском континенте им принадлежала Болгария, к началу XVI века — Греция и Сербия, к середине века граница отодвинулась до Вены, турки приняли под свою руку Венгрию, Молдавию, знаменитую Трансильванию, начали войну за Мальту, опустошили побережья Испании и Италии.

Во-первых, турки не были «грязными». В отличие от европейцев, в те времена незнакомых даже с азами личной гигиены, подданные Османской империи были обязаны, согласно требованиям Корана, как минимум совершать ритуальные омовения перед каждой молитвой.

Во-вторых, турки были истинными мусульманами — то есть людьми, изначально уверенными в своем духовном превосходстве, а потому крайне веротерпимыми. На завоеванных территориях они, по мере возможности, старались сохранить местные обычаи, чтобы не разрушать сложившихся общественных отношений. Османов не интересовало, были ли новые подданные мусульманами, или христианами, или иудеями, числились ли они арабами, греками, сербами, албанцами, итальянцами, иранцами или татарами. Главное — чтобы они продолжали спокойно трудиться и исправно платили налоги. Государственная система правления строилась на сочетании арабских, сельджукских и византийских обычаев и традиций. Наиболее ярким примером, позволяющим отличить исламский прагматизм и религиозную терпимость от европейской дикости, может послужить история 100 000 евреев, изгнанных из Испании в 1492 году и охотно принятых в подданство султаном Баязидом. Католики получили моральное удовлетворение, расправившись с «убийцами Христа», а османы — значительные поступления в казну от новых, далеко не бедных, переселенцев.

В-третьих, Османская империя далеко опережала северных соседей в технологии производства вооружений и доспехов. Именно турки, а не европейцы, подавляли врага артиллерийским огнем, именно османы активно насыщали свои войска, крепости и корабли пушечными стволами. В качестве образца мощи османского оружия можно привести 20 бомбард калибром от 60 до 90 сантиметров и весом до 35 тонн, в конце ХVI века поставленных на боевое дежурство в фортах, которые защищали Дарданеллы, и простоявших там до начала XX века! И не просто простоявших — в начале XIX века, в 1807 году, они вполне успешно размолотили новенькие английские корабли «Windsor Castle» и «Active», пытавшиеся прорваться через пролив. Повторюсь: орудия представляли реальную боевую силу даже спустя три века после своего изготовления. В XVI веке их можно было смело считать настоящим сверхоружием. А изготавливались упомянутые бомбарды в те самые годы, когда Николло Маккиавели старательно выписывал в своем трактате «Государь» следующие слова: «Лучше предоставить неприятелю ослеплять самого себя, нежели разыскивать его, ничего не видя из-за порохового дыма», отрицая всякую пользу от использования пушек в военных кампаниях.

В-четвертых, турки обладали наиболее передовой для своего времени регулярной профессиональной армией. Ее костяк составлял так называемый «янычарский корпус». В XVI веке он практически полностью формировался из купленных или захваченных в плен мальчиков, юридически являвшихся рабами султана. Все они проходили качественное воинское обучение, получали хорошее вооружение и превращались в лучшую пехоту, какая только существовала в Европе и средиземноморском регионе. Численность корпуса достигала 100 000 человек. Кроме того, империя обладала вполне современной феодальной конницей, которая формировалась из сипахов — владельцев земельных наделов. Подобными наделами, «тимарами», военоначальники награждали доблестных и достойных солдат во всех вновь присоединенных районах, благодаря чему численность и боеспособность армии непрерывно возрастала. А если вспомнить еще и то, что попавшие в вассальную зависимость от Великолепной Порты правители были обязаны по приказу султана приводить свои армии для общих походов, становится ясно, что Османская империя могла единовременно выставить на поле боя никак не меньше полумиллиона хорошо подготовленных воинов — куда больше, нежели имелось войск во всей Европе вместе взятой.

В свете всего вышеизложенного становится ясно, почему при одном упоминании о турках средневековых королей бросало в холодный пот, рыцари хватались за оружие и испуганно крутили головой, а младенцы в колыбелях начинали плакать и звать маму. Любой мало-мальски мыслящий человек мог уверенно предсказать, что лет через сто весь обитаемый мир будет принадлежать турецкому султану, и посетовать на то, что продвижение османов на север сдерживает отнюдь не мужество защитников Балкан, а стремление османов в первую очередь овладеть куда более богатыми землями Азии, покорить древние страны Ближнего Востока. И, надо сказать, Османская империя добилась этого, раздвинув свои границы от Каспийского моря, Персии и Персидского залива и почти до самого Атлантического океана (западными землями империи являлся современный Алжир).

Следует также упомянуть об очень важном факте, почему-то неизвестном многим профессиональным историкам: начиная с 1475 года в состав Османской империи входило Крымское ханство, крымский хан назначался и смещался султанским фирманом, приводил свои войска по приказу Великолепной Порты, либо начинал военные действия против кого-то из соседей по приказу из Стамбула; на Крымском полуострове находился султанский наместник, а в нескольких городах стояли турецкие гарнизоны.

Кроме того, Казанское и Астраханское ханство считались находящимися под покровительством империи, как государства единоверцев, к тому же исправно поставляющие рабов для многочисленных боевых галер и рудников, а также наложниц для гаремов...

Золотой век России

Как ни странно, но о том, что представляла из себя Русь XVI века, сейчас мало кто себе представляет — особенно люди, на совесть выучившие курс истории средней школы. Надо сказать, там излагается куда больше фантастики, нежели реальных сведений, а потому любому современному человеку следует знать несколько основных, опорных фактов, позволяющих понять мироощущение наших предков.

Прежде всего, на Руси XVI века рабства практически не существовало. Каждый человек, родившийся в русских землях, изначально являлся вольным и равным со всеми прочими. Крепостничество того времени сейчас называется договором аренды земельного участка со всеми вытекающими последствиями: нельзя уходить, пока не расплатился с хозяином земли за ее использование. И все... Никакого наследственного крепостничества не существовало (оно введено соборным уложением 1649 года), и сын крепостного являлся вольным человеком до тех пор, пока сам не решался взять себе земельный надел.

Никаких европейских дикостей вроде дворянского права на первую ночь, карать и миловать, или просто разъезжать с оружием, пугая простых граждан и затевая ссоры, не существовало. В судебнике 1497 года вообще признается только две категории населения: служилые люди и неслужилые. В остальном перед законом все равны вне зависимости от происхождения.

Служба в армии являлась абсолютно добровольной, хотя, конечно, наследственной и пожизненной. Хочешь — служи, не хочешь — не служи. Отписывай поместье в казну, и — свободен. Тут следует упомянуть, что понятие пехоты в русской армии отсутствовало начисто. Воин выходил в поход на двух или трех конях — в том числе и стрельцы, которые спешивались только непосредственно перед сражением.

Вообще, война была перманентным состоянием тогдашней Руси: ее южные и восточные рубежи постоянно теребили грабительскими набегами татары, западные границы беспокоили братья-славяне Литовского княжества, много веков оспаривавшие у Москвы право первенства на наследие Киевской Руси. В зависимости от ратных успехов, западная граница постоянно перемещалась то в одну, то в другую сторону, а восточных соседей то замиряли, то пытались задобрить подарками после очередного поражения. С юга некоторую защиту представляло так называемое Дикое поле — южно-русские степи, совершенно обезлюдевшие в результате непрерывных набегов крымских татар. Чтобы напасть на Русь, подданным Османской империи требовалось совершать длинный переход, и они, как люди ленивые и практичные, предпочитали грабить либо племена Северного Кавказа, либо Литву и Молдавию.

Иван IV

Именно в этой Руси, в 1533 году, и воцарился сын Василия III Иван. Впрочем, воцарился — это слишком сильно сказано. В момент вступления на трон Ивану было всего три года, и счастливым его детство можно назвать с очень большой натяжкой. В семь лет у него отравили мать, после чего буквально на глазах убили человека, которого он считал своим отцом, любимых нянек разогнали, всех, кто ему мало-мальски нравился — либо уничтожили, либо услали с глаз долой. Во дворце он находился на положении цепного пса: то выводили в палаты, показывая иноземцам «любимого князя», то пинали все кому не лень. Доходило до того, что будущего царя забывали кормить на протяжении целых дней. Все шло к тому, что перед совершеннолетием его просто бы прирезали, дабы сохранить в стране эру безвластия, — однако государь выжил. И не просто выжил — а стал величайшим правителем за всю историю Руси. И что самое поразительное — Иван IV не озлобился, не стал мстить за прошлые унижения. Его правление оказалось едва ли не самым гуманным за всю историю нашей страны.

Последнее утверждение отнюдь не оговорка. К сожалению, все, что обычно рассказывается об Иване Грозном, колеблется от «полного бреда» до «откровенного вранья». К «полному бреду» можно отнести «свидетельства» известного знатока Руси, англичанина Джерома Горсея, его «Записки о России», в которых утверждается, что зимой 1570 года опричники перебили в Новгороде 700 000 (семьсот тысяч) жителей, при общем населении этого города в тридцать тысяч. К «откровенному вранью» — свидетельства о жестокости царя. Например, заглянув в широко известную энциклопедию «Брокгауза и Ефрона», в статью об Андрее Курбском, любой желающий может прочитать, что, гневаясь на князя, «в оправдание своей ярости Грозный мог приводить только факт измены и нарушения крестного целования...». Какие пустяки! То есть, князь дважды изменил Отечеству, попался, но не был повешен на осине, а целовал крест, христом-богом клялся, что больше не будет, был прощен, снова изменил... Однако при всем том царю пытаются поставить в вину не то, что он не покарал предателя, а то, что продолжает ненавидеть выродка, приводящего на Русь польские войска и проливающего кровь русских людей.

К глубочайшему сожалению «иваноненавистников», в XVI веке на Руси существовала письменность, обычай поминать мертвых и синодники, которые сохранились вместе с поминальными записями. Увы, при всем старании на совесть Ивана Грозного за все его пятьдесят лет правления можно отнести не больше 4000 погибших. Наверное, это немало, даже если учитывать, что большинство честно заработало себе казнь изменами и клятвопреступлениями. Однако в те же самые годы в соседней Европе в Париже за одну ночь вырезали больше 3000 гугенотов, а в остальной стране — более 30 000 только за две недели. В Англии по приказу Генриха VIII было повешено 72 000 людей, виновных в том, что они нищие. В Нидерландах во время революции счет трупам перевалил за 100 000... Не-ет, России до европейской цивилизации далеко.

Кстати, по подозрению многих историков, байка про разорение Новгорода внаглую списана со штурма и разорения Льежа бургундцами Карла Смелого в 1468 году. Причем плагиаторы даже поленились сделать поправку на русскую зиму, в результате чего мифическим опричникам пришлось ездить на лодках по Волхову, который в тот год, по свидетельству летописей, промерз до самого дна.

Впрочем, основные черты личности Ивана Грозного не решаются оспаривать даже самые лютые его ненавистники, а потому мы совершенно точно знаем, что был он очень умен, расчетлив, ехиден, хладнокровен и смел. Царь был поразительно начитан, имел обширную память, любил петь и сочинял музыку (его стихиры сохранились и исполняются по сей день). Иван IV прекрасно владел пером, оставив богатое эпистолярное наследие, любил участвовать в религиозных диспутах. Царь сам разбирал тяжбы, работал с документами, не выносил гнусного пьянства.

Добившись реальной власти, молодой, дальновидный и деятельный царь немедленно начал принимать меры к реорганизации и укреплению государства — как изнутри, так и внешних его границ.

Встреча

Основная черта Ивана Грозного — это его маниакальная страсть к огнестрельному оружию. В русском войске впервые появляются отряды, вооруженные пищалями, — стрельцы, которые постепенно становятся костяком армии, отнимая это звание у поместной конницы. По всей стране возникают пушечные дворы, на которых отливают все новые и новые стволы, крепости перестраиваются под огненный бой — у них спрямляют стены, в башни устанавливают тюфяки и крупнокалиберные пищали. Царь всеми способами запасает порох: покупает, ставит пороховые мельницы, он обложил города и монастыри селитряной повинностью. Иногда это приводит к устрашающим пожарам, но Иван IV неумолим: порох, как можно больше пороха!

Первая задача, которая ставится перед набирающим силу войском — прекращение набегов со стороны Казанского ханства. При этом молодого царя не интересуют полумеры, он хочет прекратить набеги раз и навсегда, а для этого есть только один способ: покорить Казань и включить ее в состав Московского царства. Семнадцатилетний юноша отправился воевать татар. Трехлетняя война закончилась неудачей. Но в 1551 году царь явился под стены Казани снова — победа! Казанцы запросили мира, согласились на все требования, но, по своему обыкновению, условий мира не выполнили. Однако на этот раз глупые русские почему-то не проглотили обиду и следующим летом, в 1552 году опять распустили знамена у вражеской столицы.

Известие о том, что далеко на востоке неверные громят единоверцев, застало султана Сулеймана Великолепного врасплох — подобного он никак не ожидал. Султан отдал приказ крымскому хану оказать помощь казанцам, и тот, наскоро собрав 30 000 человек, двинулся на Русь. Юный царь во главе 15 000 всадников ринулся навстречу и разгромил незваных гостей наголову. Следом за сообщением о разгроме Девлет-Гирея в Стамбул полетело известие о том, что на востоке стало одним ханством меньше. Не успел султан переварить эту пилюлю — а ему уже передают о присоединении к Москве еще одного ханства, Астраханского. Оказывается, после падения Казани хан Ямгурчей в приступе гнева решил объявить войну России...

Слава покорителя ханств принесла Ивану IV новых, неожиданных подданных: надеясь на его покровительство, на верность Москве добровольно присягнули сибирский хан Едигер и черкесские князья. Северный Кавказ оказался также под властью царя. Нежданно-негаданно для всего мира — в том числе и для самой себя — Россия в считанные годы увеличилась в размерах более чем вдвое, вышла к Черному морю и оказалась лицом к лицу с огромной Османской империей. Это могло означать только одно: страшную, опустошительную войну.

Кровные соседи

Поражает туповатая наивность ближайших советников царя, столь любимых современными историками, — так называемой «Избранной рады». По собственному признанию этих умников, они неоднократно советовали царю напасть на Крым, покорить его, подобно ханствам Казанскому и Астраханскому. Их мнение, кстати, разделят спустя четыре века множество современных историков. Дабы нагляднее понять, как глупы подобные советы, достаточно заглянуть на Североамериканский континент и спросить у первого встречного, пусть даже обкуренного и необразованного мексиканца: является ли хамское поведение техасцев и военная слабость этого штата достаточным основанием, чтобы напасть на него и вернуть исконные мексиканские земли?

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

И вам сразу ответят, что нападете-то вы, может быть, и на Техас, а вот воевать придется с Соединенными Штатами.

В XVI веке Османская империя, ослабив свой напор на других направлениях, могла вывести против Москвы раз в пять больше войск, нежели позволяла себе мобилизовать Россия. Одно только Крымское ханство, подданные которого не занимались ни ремеслом, ни земледелием, ни торговлей, было готово по приказу хана посадить на коней все свое мужское население и неоднократно ходило на Русь армиями в 100-150 тысяч человек (некоторые историки доводят эту цифру до 200 000). Но татары были трусливыми разбойниками, с которыми справлялись отряды в 3-5 раз меньшие по численности. Совсем другое дело — сойтись на поле боя с закаленными в боях и привыкшими покорять новые земли янычарами и сельджуками.

Позволить себе подобную войну Иван IV не мог.

Соприкосновение границ случилось неожиданно для обеих стран, а потому первые контакты соседей оказались на удивление миролюбивыми. Османский султан прислал русскому царю письмо, в котором дружелюбно предложил на выбор два возможных выхода из сложившейся ситуации: либо Россия предоставляет волжским разбойникам — Казани и Астрахани — прежнюю независимость, либо Иван IV присягает на верность Великолепной Порте, входя в состав Османской империи вместе с покоренными ханствами.

И уже в который раз за многовековую историю в покоях русского правителя подолгу горел свет и в мучительных думах решалась судьба будущей Европы: быть ей или не быть? Согласись царь на османское предложение — и он навсегда обезопасит южные границы страны. Султан уже не позволит татарам грабить новых подданных, и все грабительские устремления Крыма будут обращены в единственном возможном направлении: против извечного недруга Москвы, Литовского княжества. В таком случае быстрое истребление врага и возвышение России станет неизбежным. Но вот какой ценой?..

Царь отказывается.

Сулейман отпускает крымские тысячи, которые использовались им в Молдавии и Венгрии, и указывает крымскому хану Девлет-Гирею нового врага, которого ему предстоит сокрушить: Россию. Начинается долгая и кровопролитная война: татары регулярно рвутся в сторону Москвы, русские отгораживаются многосотверстовой Засечной Чертой из лесных буреломов, крепостей и земляных валов с вкопанными в них кольями. На защиту этой гигантской стены ежегодно заступает 60-70 тысяч воинов.

Ивану Грозному ясно, да и султан неоднократно подтверждал это своими грамотами: нападение на Крым будет расценено как объявление войны империи. А пока русские терпят, османы тоже не начинают активных военных действий, продолжая уже начатые в Европе, Африке и Азии войны.

Сейчас, пока у Османской империи руки связаны сражениями в других местах, пока османы не собираются наваливаться на Россию всей своей мощью, есть время для накопления сил, и Иван IV начинает энергичные преобразования в стране: в первую очередь он вводит в стране режим, который впоследствии был назван демократией. В стране отменяются кормления, институт назначаемых царем воевод заменяется местным самоуправлением — земскими и губными старостами, избираемыми крестьянами, ремесленниками и боярами. Причем новый режим насаждается не с тупым упрямством, как сейчас, а расчетливо и разумно. Переход на демократию производится... платно. Нравится воевода — живи по-старому. Не нравится — местные жители вносят в казну сумму от 100 до 400 рублей и могут выбирать себе в начальники кого захотят.

Преобразуется армия. Самолично участвуя в нескольких войнах и сражениях, царь прекрасно знает про основную беду войска — местничество. Бояре требуют назначения на посты согласно заслугам своих предков: коли дед командовал крылом войска, значит, и мне тот же пост положен. Пусть дурак, и молоко на губах не обсохло: но все равно пост командира крыла — мой! Не хочу старому и умудренному опытом князю подчиняться, потому как сын его под рукой моего прадеда ходил! Значит, не я ему, а он мне подчиняться должен!

Вопрос решается радикально: в стране организуется новая армия, опричнина. Опричники клянутся в преданности одному лишь государю, и карьера их зависит только от личных качеств. Именно в опричнине служат и все наемники: у России, ведущей долгую и тяжелую войну, хронически не хватает воинов, но зато имеется достаточно золота, чтобы нанять себе вечно нищих европейских дворян.

Кроме того, Иван IV активно строит церковно-приходские школы, крепости, стимулирует торговлю, целенаправленно создает рабочий класс: прямым царским указом запрещается привлекать землепашцев на любые работы, связанные с отрывом от земли, — работать на строительстве, на заводах и фабриках должны рабочие, а не крестьяне.

Разумеется, в стране находится немало противников столь стремительных преобразований. Вы только подумайте: простой безродный помещик вроде Бориски Годунова может дослужиться до воеводы просто потому, что он храбр, умен и честен! Вы подумайте: родовое имение царь может выкупить в казну только потому, что хозяин плохо знает свое дело и крестьяне от него разбегаются! Опричников ненавидят, про них распускают гнусные слухи, против царя организуются заговоры — но Иван Грозный твердой рукой продолжает свои преобразования. Дело доходит до того, что на несколько лет ему приходится разделить страну на две части: опричнину для тех, кто желает жить по-новому и земство для тех, кто хочет сохранить старые обычаи. Однако, несмотря ни на что, он добился своего, превратив древнее Московское княжество в новую, могучую державу — Русское царство.

Империя наносит удар

В 1569 году кровавая передышка, состоявшая из непрерывных набегов татарских орд, закончилась. У султана, наконец-то, нашлось время и для России. 17 000 отборных янычар, усиленных крымской и ногайской конницей, двинулись в сторону Астрахани. Царь, все еще надеясь обойтись без крови, отвел с их пути все войска, одновременно пополнив крепость припасами продовольствия, порохом и ядрами. Поход провалился: туркам не удалось протащить с собой артиллерию, а воевать без пушек они не привыкли. К тому же, обратный переход через неожиданно холодную зимнюю степь стоил жизни большинству турок.

Через год, в 1571 году, обходя русские крепости и сбивая малочисленные боярские заслоны, Девлет-Гирей довел до Москвы 100 000 всадников, поджег город и вернулся назад. Иван Грозный рвал и метал. Покатились боярские головы. Казненных обвиняли в конкретной измене: упустили врага, не сообщили вовремя о набеге. В Стамбуле потирали руки: разведка боем показала, что русские не умеют сражаться, предпочитая отсиживаться за крепостными стенами. Но если легкая татарская конница не способна брать укрепления, то опытные янычары умели откупоривать их очень даже хорошо. Московию было решено покорять, для чего Девлет-Гирею придавалось 7000 янычар и пушкари с несколькими десятками артиллерийских стволов — брать города. Заранее назначались мурзы в пока еще русские города, наместники в еще не покоренные княжества, делилась земля, купцы получали разрешение на беспошлинную торговлю. Осваивать новые земли собрались все мужчины Крыма от мала до велика.

Огромная армия должна была войти в русские пределы и остаться там навсегда.

Так оно и случилось...

Поле брани

6 июля 1572 года Девлет-Гирей дошел до Оки, наткнулся на 50 000-ную армию под командованием князя Михаила Воротынского (многие историки оценивают численность русской армии в 20 000 человек, а османской — в 80 000) и, смеясь над глупостью русских, повернул вверх вдоль реки. Возле Сенькина брода он без труда разогнал отряд из 200 бояр и, переправившись через реку, двинулся к Москве по Серпуховской дороге. Воротынский поспешил следом.

С невиданной в Европе скоростью на русских просторах перемещались огромные конные массы — обе армии передвигались налегке, верхом, не отягощенные обозами.

Опричник Дмитрий Хворостинин крался по пятам татар до деревни Молоди во главе 5000-ного отряда из казаков и бояр и только здесь, 30 июля 1572 года, получил разрешение атаковать врага. Ринувшись вперед, он втоптал в дорожную пыль татарский арьергард и, помчавшись дальше, врезался у реки Пахры в основные силы. Слегка удивившиеся подобной наглости, татары развернулись и бросились на небольшой отряд всеми своими силами. Русские кинулись наутек — враги устремились за ними, преследуя опричников до самой деревни Молоди, и тут захватчиков поджидал неожиданный сюрприз: обманутая на Оке русская армия стояла уже здесь. И не просто стояла, а успела соорудить гуляй-город — передвижное укрепление из толстых деревянных щитов. Из щелей между щитами по степной коннице ударили пушки, из прорубленных в бревенчатых стенках бойниц громыхнули пищали, поверх укрепления хлынул ливень стрел. Дружный залп смел передовые татарские отряды — словно огромная рука смахнула со стола ненужные крошки. Татары смешались — Хворостинин развернул своих воинов и снова ринулся в атаку.

Подходившие по дороге конные тысячи одна за другой попадали в жестокую мясорубку. Уставшие бояре то отходили за щиты гуляй-города, под прикрытие плотного огня, то бросались во все новые и новые атаки. Османы, торопясь уничтожить неведомо откуда взявшуюся крепость, кидались на штурм волна за волной, обильно заливая русскую землю своею кровью, и только опустившаяся тьма остановила бесконечное смертоубийство.

Утром османской армии открылась истина во всей ее ужасающей неприглядности: захватчики поняли, что угодили в ловушку. Впереди по Серпуховской дороге стояли прочные стены Москвы, позади пути в степь отгораживали закованные в железо опричники и стрельцы. Теперь для незваных гостей речь шла уже не о покорении России, а о том, чтобы выбраться назад живыми.

Последующие два дня прошли в попытках спугнуть перегородивших дорогу русских — татары осыпали гуляй-город стрелами, ядрами, кидались на него в верховые атаки, надеясь прорваться в оставленные для прохода боярской конницы щели. Однако к третьему дню стало ясно, что русские скорее умрут на месте, чем позволят незваным гостям убраться восвояси. 2 августа Девлет-Гирей приказал своим воинам спешиться и атаковать русских вместе с янычарами.

Татары прекрасно понимали, что на сей раз идут не грабить, а спасают свою шкуру, и дрались как бешенные собаки. Накал битвы достиг высочайшего напряжения. Доходило до того, что крымчане пытались разломать ненавистные щиты руками, а янычары грызли их зубами и рубили ятаганами. Но русские не собирались выпускать извечных грабителей на волю, дать им возможность отдышаться и вернуться снова. Кровь лилась весь день — но к вечеру гуляй-город продолжал все так же стоять на своем месте.

В русском стане лютовал голод — ведь гоняясь за врагом, бояре и стрельцы думали об оружии, а не о еде, попросту бросив обоз с припасами продовольствия и питья. Как отмечают летописи: «В полках учал быть голод людям и лошадям великий». Тут следует признать, что наравне с русскими воинами жажду и голод терпели немецкие наемники, которых царь охотно брал в опричники. Однако немцы тоже не роптали, а продолжали драться не хуже других.

Татары пребывали в бешенстве: они привыкли не драться с русскими, а гнать их в рабство. Османским мурзам, собравшимся править новыми землями, а не умирать на них, тоже было не до смеха. Все с нетерпением ждали рассвета, чтобы нанести завершающий удар и наконец-то разбить хрупкое с виду укрепление, истребить прячущихся за ним людей.

С наступлением сумерек воевода Воротынский взял с собой часть воинов, по лощине обошел вражеский лагерь и затаился там. А ранним утром, когда после дружного залпа по атакующим османам навстречу им устремились бояре во главе с Хворостининым и завязали жестокую сечу, воевода Воротынский неожиданно ударил врагам в спину. И то, что начиналось как битва, мгновенно превратилось в избиение.

Арифметика

На поле у деревни Молоди защитники Москвы полностью вырезали всех янычар и османских мурз, на нем погибло почти все мужское население Крыма. И не только простых воинов — под русскими саблями полегли сын, внук и зять самого Девлет-Гирея. Имея, по разным оценкам, то ли втрое, то ли вчетверо меньше сил, нежели у врага, русские воины навсегда устранили исходящую из Крыма опасность. Живыми удалось вернуться не более чем 20 000 из отправившихся в поход бандитов — и более уже никогда Крым не смог восстановить своих сил.

Это было первое крупное поражение за всю историю Османской империи. Потеряв на русских границах за три года почти 20 000 янычар и всю огромную армию своего сателлита, Великолепная Порта отказалась от надежд завоевать Россию.

Огромное значение имела победа русского оружия и для Европы. В битве при Молодях мы не только отстояли свою независимость, но и лишили Османскую империю возможности увеличить свои производственные мощности и армию примерно на треть. К тому же, для огромной османской провинции, которая могла возникнуть на месте России, путь дальнейшей экспансии имелся только один — на запад. Отступая под ударами на Балканах, Европа вряд ли устояла бы даже несколько лет, увеличся турецкий натиск хоть ненамного.

Последний Рюрикович

Остается ответить только на один вопрос: почему про битву при Молодях не снимают фильмы, не рассказывают про нее в школе, не отмечают праздниками ее годовщину?

Дело в том, что битва, определившая будущее всей европейской цивилизации, случилась в правление царя, которому не положено быть не то что хорошим, но и просто нормальным. Иван Грозный, величайший царь в истории Руси, фактически создавший ту страну, в которой мы живем, — вступивший в правление Московским княжеством и оставивший после себя Великую Россию, был последним из рода Рюриковичей. После него на престол вступила династия Романовых — и они сделали максимум возможного, чтобы принизить значение всего, сделанного предыдущей династией и опорочить величайших из ее представителей.

Согласно высочайшему указанию, Ивану Грозному назначено быть плохим — и вместе с памятью о нем была запрещена и великая победа, с немалым трудом добытая нашими предками.

Первый из династии Романовых отдал шведам побережье Балтийского моря и выходы к Ладожскому озеру. Его сын ввел наследственное крепостное право, лишив промышленность и сибирские просторы вольных работников и переселенцев. При его правнуке была сломана созданная Иваном IV армия и уничтожена промышленность, снабжавшая оружием всю Европу (одни только Тульско-Каменские заводы продавали на запад в год до 600 орудий, десятки тысяч ядер, тысячи гранат, мушкетов и шпаг).

Россия стремительно скатывалась в эпоху деградации.

Александр Прозоров

http://topwar.ru/69242-velikiy-no-neizvestnyy-ivan-iv-groznyy.html