Василий ИрзабековВ языке заложен вектор развития народа
Что удивительного в России? Она приводит в движение весь мир, питает его своими соками.
Для Фазиля (в святом крещении Василия) Давид оглы Ирзабекова русский язык стал не просто родным и сферой профессиональной деятельности, а сакральным зеркалом, в котором он рассмотрел великий народ. В своей книге «Тайна русского слова», рекомендованной для чтения в средних классах общеобразовательной школы, Василий Давидович Ирзабеков раскрыл настоящие сокровища «великого и могучего», мимо которых многие из нас проходят безразлично. О том, почему важно хранить чистоту языка, какую роль язык играет сегодня, почему люди должны ему служить, Василий Давидович Ирзабеков рассказывает сайту «Православие.Ru».***
– Василий Давидович, сегодня русский язык такой же великий и могучий, как он был раньше?– Конечно, он всегда был и есть такой. С годами к человеку приходит понимание, что с языком на самом деле ничего не происходит. Все изменения происходят с нами, носителями языка. Язык – это такое сакральное зеркало, в котором в каждый момент истории отражаются вся нация и каждый из нас. Еще язык – это имя Бога, как мы читаем в Евангелии: «В начале было Слово», то есть Христос.
Я сам год от года милостью Божией меняюсь. И если раньше, заканчивая лекцию, обращался к своим слушателям независимо от того, какая это была аудитория – школьники, студенты, заключенные, больные, – с призывом защищать и беречь язык, спасать его, то с годами понимаешь, что это он, язык, нас спасает и сберегает. А еще сохраняет нацию и веру. А мы должны служить языку.
– Каким образом?– Не предавать его. Блюсти чистоту собственной души, а через это чистоту языка. Потому что на том суде, который ожидает всех – и верующих, и неверующих, речь будет идти о сохранности души. И оказывается, что ее чистота неразрывно связана с чистотой языка. И когда в нас звучит чистый язык – это отражение нашей души. Словарный запас отдельно взятого человека тоже замечательный показатель личности человека. Словарный запас А.С. Пушкина составляет 313 тысяч слов, а у М.Ю. Лермонтова – 326 тысяч слов!
– Но мы ведь не знаем, какой словарный запас был у святых, многие из которых были молчальниками. Но они же тоже личности с большой буквы!– Я тоже задавал себе этот вопрос. Увы, мы часто воспринимаем язык как устную речь. Если святые не произносили слов, то это не значит, что у них внутри не звучала речь. А молитвы? Просто мы не слышим эту речь. Разве глухонемые люди не являются носителями языка?
В силу того, что я принял веру в зрелом возрасте, я часто обращаю внимание на такие вещи, которые другим кажутся привычными. Можно слышать, а можно расслышать. В одной из молитв, обращенных к Богородице, есть такие слова: «Яко Начальника тишины родила еси». Когда я впервые расслышал это, то остановился пораженный. В начале Евангелия от Иоанна Бог именуется «Словом», а тут – «Начальником тишины». Как это состыковывается? Так вот, святые приуготовляют себя к этой Божественной тишине. Просто мы, убогие, часто воспринимаем тишину – даже есть выражение «зловещая тишина» – как смятение, если вдруг на какое-то время перестает звучать телевизор или радио. Точно так же, как моряки боятся на море штиля, потому что он бывает перед грозой. А природа такого восприятия в том, что у нас нет внутренней культуры постоянного рассмотрения сердца, нет вот этого внутреннего непрерывного диалога с Богом. Безмолвие – это божественная тишина. Вот этот феномен, когда человек постоянно с Богом. Но мы утрачиваем это состояние, отсюда и появляются такие речевые обороты, как «я не в духе». А почему ты не в духе? Да вот с утра по телефону поговорил, а чай остыл за это время, а потом вода в душе не такая была… Бред! Для святых быть в духе – это нормальное состояние. А мы швыряемся такими словами и девальвируем высокие понятия.
– Как язык определяет менталитет отдельного человека и нации?– Я подниму этот вопрос выше: язык не только определяет менталитет нации, в нем заложен код этой нации, ее «путевка». Простите за грубую, но доходчивую аналогию. Водителю выписывают путевой лист, но он может поехать халтурить «налево». В языке заложен вектор развития народа. Русский язык в этом плане совершенно удивителен. Безбожных языков нет, но в мире полно безбожных людей, которые могут быть даже лауреатами Нобелевской премии, выдающимися писателями, абсолютно при этом не осознавая, что этот талант им дал Бог. Святые говорят, что талант – это поручение от Бога.
К примеру, я считаю М.Горького талантливым писателем, а мне возражают, что у него вот такие произведения. Мой ответ: и такие, и иные, не вы будете отвечать за них, а он. Каждый язык дан Богом. Вот есть племена, у которых язык состоит из 400 слов. С нашей точки зрения, это убожество, а для них «выше крыши», потому что там есть все, что необходимо для их жизни. Но поразительно не это, а то, что даже в таком скудном языке есть понятие Бога.
Мой родной азербайджанский язык соткан из Ветхого завета, а русский язык – из Нового Завета. И вот главный вопрос отсюда, оправдает ли нация тот вектор, который ей определен? Мы понимаем, что русские сегодня – это суперэтнос. Но если понятие «русский» замыкается только как биологическое, то это тупиковый путь. О чем тогда говорить? Почему первый и самый лучший толковый словарь живого великорусского языка был создан Владимиром Ивановичем Далем, у которого не было ни капли русской крови? Не случайно «русский» – единственное название национальности в нашем языке, отвечающее на вопрос «какой?», все остальные отвечают на вопрос «кто?».
– Что за процесс происходит, когда носители языка перестают его уважать, начинают его засорять?– Это всегда неизбежно связано с искажением души народа. Посмотрите, кто так разговаривает! Для меня, как и для многих людей, символом русского интеллигента в чеховском понимании является Дмитрий Сергеевич Лихачев. А.П. Чехов написал, что интеллигентному человеку бывает стыдно даже перед собакой. Вы можете представить Лихачева матерящимся? А он, между прочим, в Соловках сидел. Вот ушел этот человек, и образовалась пустота.
Мне много пишут. Одна женщина написала про свою соседку, которая полжизни просидела в лагерях, но никогда не ругалась матом. Для нее удержаться от сквернословия, сохранить чистым язык было способом не опуститься, сберечь душу. Всегда важен прецедент: один раз – и покатился.
Я не случайно привел в пример Лихачева. Вот Толстой Лев Николаевич, которого очень люблю и жалею. Не мое дело предавать его анафеме. Он сам отделил себя от Церкви, а не она его от себя. У него есть разные произведения: и «Крейцерова соната», и «Война и мир», и «Севастопольские рассказы». Писатель – это зеркало. Толстому поклонялись миллионы русских людей. К.П. Победоносцев в письме С.А. Рачинскому писал, что вся интеллигенция поклоняется Толстому. Не Христу! Как в такой ситуации могла не случиться революция, когда вся нация поклонялась не Христу с его 2000-летней историей на Земле, когда была нарушена заповедь «не сотвори себе кумира»? Поэтому когда Ленин говорил, что «Толстой – зеркало русской революции», то он не просто имел в виду, что он ее предтеча, сделал все, чтобы она случилась. Вот какую силу имеет слово. Чуть-чуть скажи Толстой по-другому, и вектор изменился бы. Вот почему такая большая ответственность лежит на писателях.
Горький в юности очень хотел с Толстым встретиться. Он приехал в Ясную поляну. И вот встреча Горького, который хоть и вышел из низов общества, но всегда преклонялся перед культурой, и графа Толстого. Горькому после нескольких минут этой встречи захотелось убежать, потому что Толстой ругался матом. Рассказывал грязные, похабные анекдоты. Горький, которого этим было не удивить, пишет, что был глубоко оскорблен тем, что Толстой думал, что он не знает другого языка. Вот еще одна интересная функция языка: как я к тебе отношусь, так я с тобой и разговариваю.
Мне много пришлось общаться с богемой. Среди людей искусства, конечно, есть воцерковленные люди, но их все же мало. Когда я в молодости только начинал трудиться, первой моей работой была должность помощника режиссера на телевидении. Я был шокирован, что люди искусства разговаривают, как граф Толстой говорил с Горьким. Потому что вся интеллигенция поклоняется Толстому.
– До сих пор?– Надо понять период, когда закладывалась нынешняя интеллигенция – еще во времена Толстого. И такое поведение считалось хорошей манерой.
Речь человека – это показатель его истинной культуры. Сегодня утрачен первоначальный смысл слова «культура», а это все-таки миссия. Поэтому когда человек приходит в православный храм, то самую высокую культуру он видит там, потому что там самая высокая миссия.
– Почему раньше носителем языка были книги, и советские люди считались самыми читающими в мире, а сегодня носителем языка является телевизор, откуда ругаются матом?– Раньше был «железный занавес», который, по сути, был санитарным кордоном. Какие-то вещи не проникали в страну, но и зараза не проникала. А зараза она и есть зараза: есть духовная, есть микробная. Сегодня люди уже боятся селиться в дома, где живут выходцы из Средней Азии, потому что отмечены случаи полиомиелита.
Я не могу согласиться с той небольшой частью православных людей, которые предают телевидение анафеме. Если мы предаем телевидение анафеме, то уподобляемся пензенским затворникам, которые «спасались» под землей. Давайте представим, что какая-то часть православных перестанет смотреть телевизор. Какая это часть? Ничтожная. Я православный, но я смотрю телевизор, и работа моя связана с телевидением. То, что люди во всем мире перестали читать, надо принять как факт. Это данность. И есть понятие картинки, которая востребована. В одиночку не спасаются, поэтому есть только один выход – исправлять телевидение. Телевизор должен стать миссионером и катехизатором. И если несколько лет назад это могло было быть только благими пожеланиями, то сегодня уже есть несколько подобных телеканалов. Вот уже год лично я сотрудничаю с телеканалом «Радость моя», где вышел цикл моих телепередач. Канал вещает 24 часа в сутки, названием взяты слова преподобного Серафима Саровского. Канал существует уже три года, намеренно не называя себя православным, чтобы быть «ловцом человеков». Зайдите к ним на сайт и увидите такой информационный поток! У них большая география и широкая аудитория. Вот пример хорошего телеканала. А есть еще телеканалы «Союз», «Спас». И работать на таком телеканале очень трудно, потому что есть соревновательность между коммерческими каналами, и надо держать планку.
– Слову сегодня очень тяжело конкурировать с картинкой?– Картинка сегодня занимает очень важное место в нашей жизни. Детский психолог рассказывала мне поразительную историю про один эксперимент. Маленьким детям, нашим, не за границей, предложили на выбор смотреть сказку или мультфильмы без звука или же, наоборот, слушать их без изображения. Догадываетесь, какой был результат? Большинство детей потребовало картинку. Секрет прост: когда мы слышим незнакомый текст, у нас начинает усиленно работать воображение. Это труд, к которому мы привыкли и не замечаем. А мозг нынешних детей не хочет трудиться. Я уже не говорю про клиповое мышление.
Я специально смотрю эти «поганые» фильмы, потому что встречаюсь с невоцерковленными школьниками и студентами – той аудиторией, куда не каждый любит ходить: это все равно что в клетку с тиграми зайти, но это наши «тигры». Они тебя пробуют на зубок, но к ним не надо спускаться, как Заратустра, с высоких гор. Или как Г. Флобер, считавший, что писатель должен жить в башне из слоновой кости. Если так, то тебя не примут, и никакого диалога не получится. Я должен понимать, чем они живут, что считают искусством.
– Каково с молодежью общаться?– Радостно. Они со мной говорят на другом языке и сами потом это чувствуют. Моя задача – показать им самих себя. В жизни бывают добрые слова, которые никогда не забываешь. Такими для меня были слова знакомого, который вместе с сыном работает на оптовом книжном складе. Он благодарил меня за мою книгу «Тайна русского слова» и рассказал, как она «работает». Его сын, которому года 22, увидел у него эту книгу и попросил почитать. Через какое-то время знакомый услышал, как сын одергивает своих товарищей, которые сквернословили, объяснив им, что такое мат.
– Почему так получается, что слова начинают терять свой смысл?– Я разверну этот вопрос на 180 градусов. Как я это услышал? Почему это случилось? Потому что я в храм пришел. Вот этот русский язык, о котором я говорю в своих передачах, как Евангелие – я услышал в храме. И был поражен. Я услышал другие смыслы, подлинные смыслы. Не сразу это случилось: надо было научиться ходить в храм, стать из захожанина прихожанином. Я стал замечать такие вещи, которые замечают, как оказалось, не все.
Для меня важна еще одна сторона этого вопроса. Я долго недоумевал, что такое имя? Еще я был поражен тем, что Бог называет Адама. Кстати, по-азербайджански слово «Адам» значит «человек». Как пишет Иоанн Златоуст, Адам – это производное от Эдема, сада, земли. Чтобы он помнил, что из земли, и не возгордился. Поразило меня, что Бог, Который все создал, не назвал животных. Называл Адам по его повелению. Как пишет в своем трактате отец Павел Флоренский, дача имени – это символ власти. Родители дают имя ребенку, и очевидно, что они властвуют над ним. И Господь возжелал, чтобы человек все полюбил, а это возможно только будучи хозяином всего. Это, выражаясь современным языком, очень «экологичное» решение. Вот страстотерпец Николай II в своей анкете в графе «Род занятий» написал: «Хозяин земли русской». Просто у нас очень извратилось это понятие, и хозяин – это тот, кто стоит, растопырив ноги и уперев руки в бок. Ничего подобного! Хозяин – это крест. Если я хозяин стада, и началась буря, то не смогу спать спокойно, пока не спасу стадо. Поэтому человек не только наследует землю, но и через наречение имен тварям должен был полюбить ее.
Вы знаете, что в русских богослужебных текстах нет слова «счастье»: ни в одной молитве, ни в тексте евхаристии, ни в акафистах? Часто встречается «радость», а «счастья» нет. А в миру все друг другу желают счастья.
– А почему все хотят быть счастливыми, а не радостными?– Потому что часто не понимаем, что такое счастье. Я тоже опешил: как, Церковь против счастья? Но, как говорил Козьма Прутков, зри в корень. У меня были давние догадки, мы еще об этом много говорили с отцом. Еще в детстве я слышал, что счастье – это «сейчас есть». Почему об этом и в храме не говорят, потому что счастье – это пожелание земного благополучия. А храм – это дом вечности, в котором не уместно говорить о земном.
Отец и мой дед, который окончил царскую гимназию, лучше меня говорили по-русски. Мой язык очень пострадал из-за того, что я много лет учил русскому языку иностранных студентов. Вы не представляете, какое это понижение речи!
– Как иностранцы меняются, когда начинают учить русский язык?– Они становятся русскими, у них нередко появляются русские жены. Они возвращаются, скажем, к себе в Нигерию и говорят, что они там русские, им там борща не хватает. Вы посмотрите на евреев, которые уехали в Израиль. Они жалуются, что, пока жили в Советском Союзе, к ним относились как к евреям; когда эмигрировали, то стали для «своих» русскими. Вообще это отдельная большая тема. Но очень интересно быть русским. Вы посмотрите на генеалогию Толстого, Пушкина, Лермонтова. Шотландцы называют последнего Лермонт, а в Аддис-Абебе стоит памятник Пушкину как «великому африканскому поэту».
– А чем для нас чревата тенденция следования западной моде называть человека просто по имени, а не так, как у нас принято – по имени-отчеству?– Меня это очень заботит. У нас никогда так не называли раньше людей. Это духовное холуйство – под копирку. А копия – это всегда копия. Вот я приведу в пример атаманов. Есть Пугачев, есть Разин, а есть Ермак. Обратите внимание: первый либо просто Пугачев, либо Емельян, либо Емелька; Разин – это Стенька. Единственный, которого народ называет по имени-отчеству – это Ермак Тимофеевич. Отчество связывает человека с отечеством. Кто из них любил отечество по-настоящему? Народное самосознание четко определило, кто пекся, прирастив его Сибирью, а кто хотел растащить его. Здесь что-то на мистическом уровне.
Когда говоришь о языке, то замечаешь много сакральных вещей. Отчество – это привилегия. Это было очень хорошо заметно в сословной России. Как называли крепостных? Ванька, Парашка, Машка, а не Маша и Ваня. Мне так обидно, что в современной России люди называют друг друга, как крепостных: Димон, Вован и т.д. Огрубление этих имен похоже на лагерный жаргон, который романтизируют. А если ты хочешь привить порок, то для этого его нужно именно романтизировать.
Все, что приходит к нам с Запада, – это возвращение наших явлений. Кто был родоначальником хиппи? Горький, который так талантливо романтизировал босячество. И сексуальную революцию придумал не Запад, а член советского правительства Александра Коллонтай, которая говорила, что половые чувства так же естественны, как желание пить и есть. Нынешняя молодежь, к сожалению, не знает этого, потому что кругозор ее очень сузился.
Что удивительного в России? Она приводит в движение весь мир, питает его своими соками.
С Василием Ирзабековым
беседовал Игорь Зыбинhttp://www.pravoslavie.ru/guest/35808.htmhttp://russdom.ru/node/3090
