Православие в Китае

[Александр Васильевич]

(Продолжение)

В начале ночного пасхального богослужения обычно совершается торжественный крестный ход с красными зажженными свечами до Памятного Креста в парке Посольства. На Страстной Седмице совершались Вечерня с чином Выноса Плащаницы и Утреня Великой Субботы с чином Погребения.


<sub>Крестный ход со святой Плащаницей Спасителя. Страстная Пятница. 21 апреля 2006 г.


Божественная литургия в Великую Субботу перед Светлым Христовым Воскресением. 22 апреля 2006 г.


Пасхальный крестный ход. Светлое Христово Воскресение. 8 апреля 2007 г.</sub>

В статье Киры Поздняевой «Пасха в Китае» дается красочное описание одной из первых пасхальных служб в Фанзе:

«Окутанная ночной прохладой земля отдыхала после первого жаркого дня. В темноте, лишь кое-где рассекаемой тусклым светом фонарей, Фанза с ее большими светящимися окнами была похожа на огромный корабль, плывущий тихо и уверенно по бескрайнему ночному океану.

Из распахнутых дверей доносилось чтение Апостола. Несмотря на то, что до начала службы оставалось не менее получаса, в Фанзе яблоку было негде упасть; а люди все шли и шли: посольские, студенты, журналисты, сотрудники других посольств - Украины, Белоруссии, Греции, Кипра, Сербии, Болгарии и даже Эфиопии.


_{Пасха Господня. 23 апреля 2006 г.}

Подъехал отец Александр Ду с дочерью Натальей; идет, опираясь на палочку, радостно озирается.

Вот отец Дионисий зачитал Патриарший Указ о награждении отца Александра крестом с украшениями, и Красная Фанза, которая сегодня действительно красная, огласилась троекратным «Аксиос».

Благословен Бог наш, всегда, ныне и присно и во веки веков. Тихо, слаженно, торжественно запеваем «Волною морскою», и к нам присоединяется уверенный голос отца Александра. В глазах у певчих слезы.

Закончилась полунощница. Тишина, лишь потрескивают свечи в руках у трех с половиной сотен молящихся. «Но в полночь смолкнут тварь и плоть…» Еще мгновение, и у престола начинается робкое Воскресение Твое, Христе Спасе. Его подхватывает хор, снова и снова, с каждым разом все увереннее; и вот уже весь собравшийся народ поет как единый слаженный организм: «И нас на земли сподоби чистым сердцем Тебе славити».

Впереди крестного хода - мужчины с иконами, за ними - батюшка, хор, послы; все идут чинно и торжественно по двое и трое.

Мы уже обогнули поклонный крест, а навстречу все плыли огоньки свечей, бережно прикрываемые ладонями.

Собираемся во дворике перед входом в Фанзу; отец Дионисий с отцом Александром возвышаются на ступенях. Мы пропели стихиру еще более десяти раз, прежде чем шествие успело заполнить двор.

«Христос Воскресе!» - «Воистину Воскресе!» - раскатывается в ночи. «Христос Анести!»… И полилась пасхальная служба…


<sub>Божественная литургия в пасхальную ночь. Протоиерей Дионисий Поздняев. 23 апреля 2006 г.


В 2007 г. пасхальные богослужения в пекинской общине провел иеромонах Венедикт (Лимонов) (Владивостокская епархия, г. Уссурийск). 8 апреля 2007 г.</sub>

Как это положено по Уставу, освящение пасок, куличей и яиц происходило после Литургии. Огромный стол был уставлен роскошными произведениями кулинарного искусства, сотворенными мастерицами…


<sub>Освящение куличей и пасхальных яиц в Великую Субботу перед праздником Святой Пасхи. 22 апреля 2006 г.


Иеромонах Венедикт (Лимонов) (Владивостокская епархия, г. Уссурийск) освящает куличи и пасхальные яйца в Великую Субботу. 7 апреля 2007 г.</sub>

Закончена трапеза, Фанза опустела. Вот и Пасха наступила. Как же быстро летит время - прокручивается в памяти приезд, службы Страстной недели, спевки, лица, слова…»27.

Во время Великого поста обычно проводится ^ Таинство Соборования. На Первой Седмице Великого поста священнослужители или сами верующие совершают чтение Великого покаянного канона преподобного Андрея Критского.

В ^ 2007 году службы Страстной Седмицы и пасхальное богослужение в Красной Фанзе совершил иеромонах Венедикт (Лимонов), приехавший в Пекин из Владивостокской епархии (г. Уссурийск). 8 апреля, в святую пасхальную ночь, за Божественной литургией причастилось более 80 человек.

В пасхальную ночь 27 апреля ^ 2008 года Божественную литургию  в Красной Фанзе совершил протоиерей Дионисий Поздняев в сослужении диакона Алексия Дюка???, клирика Австралийско-Новозеландской епархии РПЦЗ. В 2009 году богослужения Страстной Седмицы и Святой Пасхи 19 апреля провели протоиерей Дионисий Поздняев и рукоположенный во священники Алексий Дюка. Православные верующие приехали из Харбина, Шэньяна, Тяньцзиня, Даляня и Чанчжоу.

В последние годы активно возрождается празднование дня памяти китайских мучеников. 24 июня в Красной Фанзе проходит Божественная литургия, а у Поклонного Креста, установленного в апреле 2007 года на месте разрушенного Храма Всех Святых Мучеников, служится панихида.

После праздничных богослужений прихожане разделяют общую трапезу. В Рождественскую ночь от общины всем вручаются небольшие подарки, а на Пасху – освященные подарочные яйца.

Уже несколько лет подряд в здании  клуба Посольства Российской Федерации по инициативе прихожан православной общины проходят Рождественские елки для малышей и школьников. В пасхальные дни традиционно проводятся детские утренники, посвященные Светлому Христову Воскресению.

Первые занятия воскресной школы Свято-Успенской Православной общины г. Пекина – первой воскресной школы в Китае - начались осенью 2004 года. Открытие школы стало возможным благодаря стараниям руководства и сотрудников Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата, Посольства России в КНР, а также православных русских, проживающих и работающих в Пекине. В 2006-2007 гг. в воскресной  школе проводились занятия для взрослых.

В детской группе параллельно с  занятиями по общей программе особое внимание уделяется детскому  творчеству и рисунку. Рассказывает преподаватель пекинской воскресной школы, выпускница филологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова Галина Ермилова:

«В октябре 2006 года в детскую группу пришли всего два ученика. Но постепенно число учащихся увеличивалось, дети приводили на занятия своих школьных друзей, и к концу учебного года возникла необходимость разделить детей на две группы по возрасту: от 4 до 7 и от 8 до 11 лет. Мы пели разученные молитвы, а потом говорили с Богом своими словами. Детские души особенно радовала эта общая молитва. Затем следовал рассказ о событиях ветхозаветной и новозаветной истории. За неимением возможности отправиться в паломничество, мы показывали детям фотографии и репродукции монастырей, сопровождая рассказами о них. Детям не хотелось расходиться после занятия, и они шли с нами в храм. Сначала просто заходили, писали записки, ставили свечи. А теперь они уже остаются на службу, помогают убирать храм, а некоторые даже поют в хоре. Мы вместе готовились встречать Рождество Христово и Пасху, делали стенды с рисунками, поздравительные открытки, участвовали в рождественском и пасхальном концертах. Сейчас нас объединяет крепкая дружба. Через них к вере тянутся и родители. Мы рады, что наши ученики вместе с родителями, в семье, которую еще называют «малой церковью», стараются жить по законам «большой» Церкви и нашими общими усилиями с Божией помощью идут к храму».

Большое количество верующих посещает Красную Фанзу в праздник Крещения (Богоявления) Господня (^ 6 января по ст. ст./19 января по н. ст.). В Крещенский сочельник и в праздник Богоявления Господня в Фанзе проходят торжественные богослужения.

Впервые в 2007 году на центральном пруду российского Посольства была вырезана специальная прорубь в виде Креста – Иордань. С молитвой и под пение праздничного тропаря более десятка человек окунулись в студеную воду, в том числе женщины и дети. До этого, в прошлые годы, верующие погружались в проруби открытого бассейна Посольства.

После Божественной литургии совершается чин Великого освящения воды. Из-за большого количества желающих взять святую крещенскую воду в свои дома обычно освящается несколько сотен литров.

Утром 19 января 2007 года, после Божественной литургии, впервые состоялся торжественный крестный ход к пруду Посольства, где священник Алексий Киселевич совершил чин Великого освящения воды и благословил верующих еще раз погрузиться в святые воды.


_{Чин Великого освящения воды на пруду Посольства. 19 января 2007 г.}

Когда священники приезжают в Пекин, в Красной Фанзе по желанию верующих служатся панихиды и молебны. Батюшки совершают ^ Таинство Крещения. В Красной Фанзе крестилось несколько детей сотрудников Посольства Российской Федерации. Неоднократно совершалось и Таинство Венчания, в котором Святая Церковь молится о ниспослании Божьего благословения на молодоженов. Духовенство также посещает больных на дому.

В отсутствии священника, каждую субботу (вечер) и воскресенье (утро) с 2004 года в Красной Фанзе проходят службы мирским чином – прихожане сами вычитывают и поют положенные молитвы. В праздничные дни прочитывается акафист – церковное песнопение, посвященное тому или иному святому или празднику.

25 октября 2008 года по благословению Первоиерарха Русской Православной Церкви Заграницей митрополита Нью-Йоркского и Восточно-Американского Илариона состоялось принесение частиц святых мощей святителя Иоанна, Шанхайского и Сан-Францисского, в Китай для передачи приходам Русской Православной Церкви в Пекине, Гонконге и Шанхае. 27 октября святые мощи были доставлены в Пекин, где у Красной Фанзы с крестным ходом их встречали протоиерей Дионисий Поздняев и протоиерей Алексий Киселевич с православной паствой Пекина, Шанхая, Шэньчжэня и Гуанчжоу. По окончании молебна святителю Иоанну клирики совершили всенощное бдение, и 28 октября - Божественную литургию.

По случаю передачи частиц мощей святителя Иоанна, архиепископа Шанхайского и Сан-Францисского, православным приходам и общинам в Китае иерей Алексий Дюка огласил послание Первоиерарха Русской Православной Церкви Заграницей митрополита Нью-Йоркского и Восточно-Американского Илариона. Свое послание также направил епископ Сиэтлийский Феодосий:

«…Святитель Иоанн начал свое архипастырское служение в Китае епископом города Шанхая. Многие труды он полагал здесь во славу Божию для того, чтобы свет истины Христовой просветил народ Китая. Попечение его было и о тысячах русских беженцев, нашедших в Китае приют.

Своей любовью к народу Божиему без различия национальности или языка, жертвенным служением, ревностью о правде Божией и пламенной молитвой он сподобился богатых дарований от Господа: дара прозорливости, чудотворения и рассуждения. Еще при жизни святитель Иоанн стяжал любовь и уважение всех знавших его. По преставлении же его почитание памяти святителя не только сохранялось среди тех, кто сподобился знать его лично, но и возрастало у народа Божиего, облагодетельствованного неисчислимыми чудесами, совершающимися по его молитвенному предстательству. Святые его мощи, покоящиеся ныне в кафедральном соборе г. Сан-Франциско, воистину — источник духовного утешения для приходящих к ним с верою и любовию.

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

Критическим сегодня остается положение Китайской Автономной Православной Церкви, лишенной архипастырей и пастырей, во многом ослабленной за те годы, когда богослужение для ее паствы не могло совершаться во всей полноте. Скорбя о таковом состоянии дел, мы уповаем на предстательство и архипастырское ходатайство святителя Иоанна о пастве Православной Церкви в Китае перед Престолом Вечного Архипастыря, Господа нашего Иисуса Христа. Пребывание его святых мощей в пределах Китая да послужит духовному укреплению всем православным на китайской земле во имя возрождения Китайской Автономной Православной Церкви.

Поздравляю всю возлюбленную о Христе паству с нынешним торжеством. Молитвенное предстательство святителя Иоанна, архиепископа Шанхайского и Сан-Францисского, да пребудет со всеми вами. Аминь».

Свято-Успенская Православная община г. Пекина несколько лет назад выступила инициатором благотворительной деятельности. Силами общины среди учащихся средней школы при Посольстве РФ в КНР был организован сбор и транспортировка грузов гуманитарной помощи (одежда, обувь, игрушки), предназначенных для российских детских приютов при монастырях и храмах. До настоящего времени было отправлено всего около десяти партий грузов в Ковалевский детский дом (Костромская область), Марфо-Мариинскую обитель милосердия (Москва), Свято-Троицкую обитель милосердия в поселке Саракташ Оренбургской области, приюты при храмах Рождества Христова (Калужская область) и великомученика Никиты (с. Бывалино, Павлово-Посадский район Московской области), Сергиево-Посадский дом для умственно отсталых детей, Московский дом ребенка.

Высокую оценку данное благотворительное начинание получило у Священноначалия Русской Православной Церкви. В феврале 2005 года Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий направил благодарственное письмо педагогическому коллективу и учащимся школы при Посольстве России в Пекине.

«Отрадно сознавать, что, находясь вдали от Родины, вы стремитесь воспитывать "сердце милующее", по словам святого Исаака Сирина, как бы продолжая труды членов Российской Духовной Миссии в Китае, располагавшейся ранее на той территории, где находится ныне посольская школа. Важно образовывать детей не только интеллектуально, но и нравственно, ибо "мудрость, сходящая свыше: полна милосердия и добрых плодов" (Иак. 3. 17).

Особо обращаясь к учащимся, хочу напомнить, что ваши сверстники, лишенные родительского попечения, обретают благодаря простым дарам вашей любви веру в человеческую доброту и милосердие, столь свойственные христианской душе», - отмечалось в Послании Святейшего Патриарха.

5 декабря 2008 года все прихожане пекинской общины со скорбью восприняли весть о кончине Святейшего Патриарха Алеския II. Заупокойные богослужения в память о скончавшемся Патриархе прошли в православных приходах Пекина, Гонконга, Шанхая. «Святейший Патриарх Алексий навсегда останется в сердцах русских и китайских православных верующих. Одной из его забот и тревог было положение Православной Церкви в Китае. Святейший Патриарх Алексий был свидетелем ее практического разрушения в годы «культурной революции», а также свидетелем открытия православных храмов в Китае в 80-е годы», - отметил протоиерей Дионисий Поздняев.

28 января 2009 года, несмотря на наступившую в Китае ночь, верующие Китайской Автономной Православной Церкви с нетерпением ждали объявления итогов голосования на Поместном соборе в Москве, избравшем Патриарха Московского и всея Руси. 16-м Патриархом Московским и всея Руси в храме Христа Спасителя после объявления результатов голосования Поместного собора был наречен митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл.

Вступая в должность Патриарха, митрополит Кирилл также принял на себя попечение о православной пастве Китая до избрания Предстоятеля этой Церкви. Среди делегатов Поместного собора, избравших Патриархом митрополита Кирилла, присутствовал делегат от Китайской Автономной Православной Церкви протоиерей Алексий Киселевич.

«Православные верующие Китая с надеждой и воодушевлением восприняли весть об избрании Патриархом митрополита Кирилла. На протяжении последних лет он возглавлял работу по нормализации положения Православной Церкви Китая. Мы верим, что в качестве Патриарха Московского и всея Руси он как иерарх, хорошо знакомый со всеми проблемами православия в Китае, сможет эффективно влиять на их решение», - прокомментировал весь об избрании нового Патриарха настоятель прихода апостолов Петра и Павла в Гонконге протоиерей Дионисий Поздняев.

Внутренний «церковный» интерьер Красной Фанзы складывался постепенно, в течение нескольких лет. В 2006 году силами прихожан и активных участников приходской жизни для служения в Красной Фанзе был сделан разборный Престол, жертвенник, несколько аналоев, подсвечники. Несколько лет подряд после богослужений вся утварь уносилась в подсобные помещения, так как Красная Фанза – это зал официальных приемов Посольства. Несколько лет в центральной части алтаря находилась картина китайского художника, изображающая цветущую сакуру. Через некоторое время ее заменила храмовая икона Успения Пресвятой Богородицы. А к празднику Святой Пасхи 2007 года на этом месте был установлен запрестольный образ Воскресения Христова в деревянном застекленном киоте высотой три метра.


_{Интерьер Красной Фанзы, 2005 г.}


Пасха Господня, 2006 г.



<sub>Икона святителя Иннокентия Иркутского (находится в Красной Фанзе).


Икона Собора Китайских мучеников, пострадавших за веру в 1900 г. во время «боксерского восстания» (написана для пекинской общины в Москве в 1997 г.) (находится в Красной Фанзе).</sub>

Особое значение для любого прихода имеет церковный хор. Несмотря на то что в общине нет постоянного хора - в силу особенностей «заграничной» жизни – люди приезжают и уезжают – богослужения украшает стройное и молитвенное пение. Во время праздников Пасхи Господней и Рождества Христова хором руководила матушка (супруга) отца Дионисия – Кира Поздняева.

Также хором руководила Анна Полякова, в том числе во время пасхальных и рождественских богослужений, которые совершались мирским чином.

Другим регентом стала Нина Старостина28. В течение нескольких лет в хоре пели студентки, проходившие учебную практику в Пекинском государственном университете. Так, в разные годы в состав хора входили Александра Дулина, Анна Золотарева, Галина Ермилова, Екатерина Васина, Надежда Бояринова (филологический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова), Светлана Мячикова (Всероссийская академия внешней торговли), Елена Грушина, Марина Черненко, Лариса Черкасова, Елена Дворянская, Елена Гусева и др.

В хоре пела семья Леонида Лундстрема (племянника известного джазового музыканта Олега Лундстрема), а также российские музыканты - Владимир Нор, Алексей Степанов, Алексей Манаков. Часто к пению профессиональных певцов подключались и обычные прихожане.

Вместе с протоиереем Алексием Киселевичем в Пекин приезжают профессиональные регенты29: Ольга Киселева (выпускница регентского отделения при Санкт-Петербургской Духовной Академии и Семинарии) и Мария Молчанова (выпускница регентского отделения при Костромской Духовной Семинарии). С 2006 по 2007 г. хором руководила Исакова Светлана, закончившая регентское отделение при Костромской Духовной Семинарии.

Состав хора пекинского прихода обычно небольшой (квартет), но полный (т.е. все четыре голоса), поэтому есть возможность исполнять несложные многоголосные песнопения. Поется в основном Обиход30, так как у большинства хористов небольшая практика в области хорового пения (в частности, церковного). Однако есть надежда, что в будущем появится возможность целенаправленно работать, учить более сложные песнопения.

В течение нескольких лет в общине активно работал Дмитрий Напара. Его исторические и новостные заметки часто появлялись в средствах массовой информации31. По его инициативе приход стал заниматься благотворительной деятельностью. Большую поддержку и помощь общине оказывали Сергей Черненко, Дмитрий Павленко, Алексей Манаков.

В настоящее время многие текущие вопросы, возникающие в связи с деятельностью прихода, решает алтарник32 Александр Зайнигабдинов. Он помогает священникам в совершении треб и руководит богослужениями, совершаемыми мирским чином каждую субботу и воскресенье.

Благодаря трудам прихожан в Красной Фанзе появились аналои для икон, подсвечники, был сделан Престол и жертвенник, сшиты облачения для аналоев разных цветов по церковным праздникам. Для общины было заказано деревянное Распятие высотой три метра.


_{Утреня Великого Пятка с чтением 12-ти Евангелий. Иеромонах Венедикт (Лимонов) (Владивостокская епархия, г. Уссурийск), 5 апреля 2007 г.}

С 2006 г. в Свято-Успенской Православной общине стала формироваться библиотека православной литературы для детей и взрослых. Благодаря частным жертвователям уже собрано более трехсот книг, составлен библиотечный каталог. На территории Посольства установлен стенд общины, где регулярно размещается информация о предстоящих богослужениях, вывешивается православный календарь, новости из жизни Православной Церкви.

Прихожане пекинского прихода выражают благодарность всем людям, без чьей помощи не благоукрашалась бы Красная Фанза и церковная жизнь прихода была бы затруднительна. Среди них прежде всего следует назвать Игоря Ивановича и Елену Николаевну Грушиных, Виктора Дубовика, Юрия Лиса.

^ Красная Фанза останется навсегда в истории Православия как место многолетней церковной молитвы на китайской земле.



<sub>Поклонный Крест на месте разрушенного Храма Всех Святых Мучеников в парке Посольства РФ в КНР. Установлен 3 апреля 2007 г.


Аллея, ведущая к Красной Фанзе.</sub>

МАНАКОВА Татьяна

https://rudocs.exdat.com/docs/index-173616.html

http://geum.ru/next/art-359302.leaf-2.php

[Александр Васильевич]

Китай: весна Православия

Православный священник о жизни в Поднебесной


_{Храм Александра Невского в китайском Ухане. Фото Юлии Маковейчук.}

С 10 по 15 мая 2013 года состоялся первый в истории визит Предстоятеля Русской Православной Церкви в Китай. Уже триста лет назад в столице Китая городе Пекине была основана Русская православная миссия. Но по сей день эта необъятная страна для русских остается загадкой и собранием мифов. О «традиционной» китайской культуре и нравах, открытости миру и тяге к христианству рассказывает протоиерей Дионисий Поздняев, настоятель прихода храма апостолов Петра и Павла в Гонконге.

Об их нравах

Я с детства интересовался Китаем. И одним из первых людей, которых мне выпало крестить после принятия священнического сана, был мой сосед-китаец. Мы познакомились, много беседовали, едва говоря на языках друг друга, и однажды сосед сказал, что хочет стать православным. Через некоторое время после крещения он пригласил меня съездить в Китай. И вот уже 9 лет я служу здесь, в Гонконге...

Православные китайцы из Пекина, Харбина и Шанхая отметили Пасху мирским богослужением в католическом соборе Архангела Михаила в столице КНР.

Надо сказать, что русские гораздо хуже представляют себе Китай, чем китайцы — Россию. Когда мы едем в Пекин, мы не должны ожидать увидеть времена Конфуция или Лао Цзы. Это все равно, что ехать в Нью-Йорк и ожидать там увидеть девственные леса времен первых встреч поселенцев из Старого Света с индейцами. Или ехать в Токио и вместо небоскребов надеяться увидеть там столицу древних японских императоров.

Гонконг, Пекин, Шанхай — все это колоссальные мегаполисы западного типа, с высотками, автомагистралями и многоуровневыми развязками. Это отражает тот факт, что современный китаец — достаточно «озападненный» человек и к тому же, должен особо подчеркнуть, человек, который в значительной мере лишен своей традиционной культуры. Поскольку в Китае был не просто коммунизм, а очень жесткий тоталитарный период, с «культурной революцией», насильственной секуляризацией, и после этого — период экономических реформ Дэн Сяопина.

Поэтому современный житель Пекина или Гонконга совершенно не похож на того китайца, которого рисует воображение западного человека, увлеченного азиатской древностью. Это не значит, что у китайцев отсутствуют национальные особенности.

Например, очевидно, что это народ, не склонный к зависти, и в нем отчетливо чувствуется дух оптимизма, в отличие от нас, русских — мы всегда больше концентрируемся на негативных вещах и всегда готовы рассматривать развитие событий по пессимистическому сценарию. К независтливости китайцев прибавьте их доброжелательность: скажем, у них существует убеждение, что добро, которое тебе кто-то сделал, нужно обязательно вернуть с избытком.

Однако для китайцев характерны и очень резкие эмоциональные колебания. Вдруг ты можешь столкнуться и с мстительностью, и со злопамятностью. Но, повторяю, завистливость им абсолютно не присуща. Независтливость — это совершенно замечательная черта, которую я отмечаю у китайцев и, к сожалению, не вижу в русских!

Так что ужиться с местным населением в Гонконге мне было несложно — они открыты к общению и, так скажем, разумны и рациональны. И если в советский период нас с жителями КНР сближала государственная идеология, то новое время сблизило нас другим способом: через глобализацию и мир, более или менее стремящийся к единому знаменателю ценностей. Хотя, конечно, глобализация несет и негативный след, стирая различия, уничтожая самобытность.

О смерти... китайской культуры

Все по-прежнему ждут от знакомства с Китаем какой-то яркой специфики. Но, наверное, если не считать каких-то заповедных мест страны, единственная самобытная вещь, с которой вы столкнетесь в быту, это, пожалуй, китайская кухня. А в остальном... Жилье здесь европейское, одежда тоже. Ни один из православных храмов в Китае не построен с элементами китайского стиля в архитектуре и интерьере. Наша домовая церковь в Гонконге — это офис, который мы просто переделали под храм.

Даже иконы, где Христос и святые изображаются с характерными китайскими чертами лица — это не местное творчество, а попытки европейцев войти в китайскую культуру. И, с моей точки зрения, это нарушение одного из принципов иконографии — достоверности изображаемого. Исторической действительности это не соответствует: Христос же не был китайцем. Для самих жителей Китая это не является препятствием к восприятию христианства. 500-600 лет назад, когда мир еще не был глобализированным, — иное дело. Но сегодня, я думаю, когда Христа на иконе пишут в каноническом образе — в том, в котором Он и явился, — это всем понятно, достаточно лишь добавить иероглифы и в меру использовать национальный декор.

Итак, влияние традиционной китайской культуры, какой мы ее себе обычно представляем, заметно мало. Более того, не так давно мне довелось услышать высказывание одного достаточно известного пекинского профессора — он выступал в России, — которое многих русских повергло в шок. Он сказал: «Китайская культура умерла. И с точки зрения многих ученых в Китае, единственное, что ее может воскресить, — это встреча с христианством». Неожиданный взгляд, даже парадоксальный! Причем, хоть это и его частное мнение, но он далеко не одинок в своем убеждении. Хотя эта точка зрения неожиданно сближает Запад с Востоком — процесс умирания культуры идет повсеместно.

Интерес к христианству в Китае есть.

Дело в том, что сейчас китайское общество находится в стадии серьезной трансформации: настолько стремительно меняется социальный, имущественный уклад, политическая жизнь, что оно чувствует себя неустойчиво. Люди ищут опору. И в ходе этих поисков Китай, подобно Бразилии или Японии, как пылесос, затягивает в себя все извне: деньги, иностранные технологии, идеи, мысли, элементы систем мировоззрения.

Поскольку в свое время был нанесен сильный удар по традиционному китайскому мировоззрению, в духовном плане эта обращенность к внешнему, иностранному выражается в интересе к христианству.

Многие считают, что как раз оно может восполнить какую-то неполноту или несамодостаточность современного китайского общества.

Китай перестал считать себя центром мира (о чем некогда говорила классическая китайская модель мира и от чего страна была в свое время изолирована и самодостаточна). Хотя нельзя отказать стране в праве называться великой державой, страной с огромным потенциалом, но Китай стал сейчас на более реалистичную позицию, чем ранее: перестал быть сторонником самоизоляции. Дети китайской политической элиты учатся в Америке или, на худой конец, в Швейцарии, Британии. Китайцы более трезво и реалистично смотрят на другие страны и народы. Выражением этого для меня стали ответы некоторых современных ученых на мой вопрос: «Как вы думаете, где лучше всего учить китайский язык?» Знаете, что мне отвечали? «В Оксфорде!» И это не было шуткой.

О языке

Открытость миру и тяга к христианству сопряжены с одной проблемой: китайцу трудно понять, какая разница между протестантами и католиками — с одной стороны и православными — с другой. О западном христианстве здесь более или менее знают, а вот внятно, грамотно, доступным языком изложить особенность нашего вероучения, отличие Православия от католицизма или протестантизма — серьезная задача.

И тут колоссальную роль играет знание языка. Это главный инструмент миссионерства. Внятный, грамотный, квалифицированный, точный перевод на местный язык — без этого ничего не сделаешь!

Переводчиков, конечно, не хватает, потому что знания разговорного китайского языка катастрофически недостаточно для такой работы. А неграмотно переведенный текст — это просто двойное вредительство. При этом воспользоваться переводами времен до коммунизма, когда существовала более или менее развитая Русская православная миссия в Китае и появлялись различные переводы, трудно — довольно сильно изменился сам язык.

Кстати, католики и протестанты помогают нам издавать книжки в Гонконге: их издательства готовы брать некоторые наши книги, при условии, что мы финансируем издание, платим за создание макета и делим с ними гипотетически возможную прибыль. Которой, правда, сроду не было. Мне кажется, это сотрудничество немаловажно. К тому же возникает диалог о вере, им Православие тоже интересно: среди крещаемых немало людей, пришедших в Церковь из западной христианской традиции.

О китайском Новом Годе

Один из самых непростых вопросов среди китайских христиан — отношение к синкретизму, допустимость участия в традиционных ритуалах, праздниках, которые в каком-то виде дошли до нашего времени. Некоторые праздники имеют достаточно ярко выраженный религиозный, языческий характер, и тут надо понимать, где провести грань между тем, что допустимо, а что нет.

Скажем, праздник китайского Нового года ярко выраженной религиозной окраски не имеет — он связан со сменой сезонов. Когда-то в древности считалось, что в это время появляется некий дух Нового года Нянь, и его надо ублажать — стрельбой из хлопушек, например. Но сейчас Новый год в Китае — это просто семейный ужин, практически без каких-либо ритуалов. Поэтому большинство китайских христиан считает допустимым участие в нем.

Или есть Фестиваль лодок-драконов. Он, скорее, патриотический и заключается в соревнованиях лодок, сделанных в виде драконов, и поедании рисовых пирожков, завернутых в пальмовые листья, — в память о поэте, который совершил в свое время гражданский героический подвиг. Тут тоже нет ничего плохого.

А, скажем, праздник середины осени — ярко выраженный языческий. Он имеет в своих основах истоки почитания духов, связанных с луной, с историей мистического путешествия некой Чан Э на эту самую луну. Поэтому там совершается поклонение ее духу, зажигают светильники в ее память. И вот китайские католики и протестанты воздерживаются от участия в этом празднике. Протестанты даже более ригористичны: я знаю тех, кто и Новый год не празднует, что идет вразрез с широко укоренившейся китайской практикой.

О переходе в Православие

Интерес китайцев к Православию в большей степени существует среди католиков и протестантов. Миссия не ограничена той или иной категорией людей: если китаец, будучи католиком или протестантом, чувствует какую-то неполноту в своей вере, то почему же ему не рассказать о Православии? Они сознательно к этому подходят: много читают, узнают, спрашивают. У них есть стремление к духовной жизни вообще. А в Православии они видят какую-то достаточную глубину для духовной жизни — опыт молитвы, опыт монашеской аскезы для многих очень важен.

В любом случае, переход в Православие — для них это сложный шаг: эти люди уходят из католических и протестантских общин, лишаясь социального круга, к которому привыкли, и оказываются практически одни. Таких достаточно много, они рассредоточены — по два, по три человека в разных городах. Иногда они собираются вместе, молятся вместе, но трудно эти собрания назвать организованной общиной. Для них это серьезная проблема. Отчасти она решается с помощью общения в Интернете.

Этнический китаец в своей стране может креститься в Православие только нелегально: здесь просто нет места, где можно было бы принять крещение, потому что нет китайских священнослужителей.

Регулярно богослужения проходят (только) на территории российского консульства, но китайские граждане не могут туда прийти на богослужение: русские дипломаты, по просьбе и настоянию китайских властей, их не пускают ни на территорию посольства в Пекине, ни на территорию консульства в Шанхае.

Можно креститься неофициально, что периодически и происходит: например, в Синьцзян приезжали священники из Сибири, тихонечко, тайно крестили полтора десятка человек из деревень — в реках Синьцзяна. Или другой вариант: китайцы приезжают в Гонконг, во Владивосток или в Хабаровск — и кто же им там помешает креститься?

Что грозит священнику, если его поймают за таким тайным крещением в Китае?

Теоретически — лишение китайской визы, выдворение из страны и какое-то кратковременное задержание под арест.

***

Я бы хотел служить здесь, в Китае, потому что в свое время это был мой выбор, выбор не на 3 года, не на 5 лет — я был готов жизнь этому посвятить. Надеюсь, что так и будет.

Очень трудно предсказать будущее Церкви в Китае: мир меняется, Китай меняется. Было бы безумно ставить себе задачу сделать Китай православным: в мире нет ни одного православного государства и не будет больше. Но какое-то количество людей могут стать православными христианами. И в данном случае у нас есть возможность помочь им в этом. Первое, что должно быть для этого сделано, как Христос говорил: «Идите, научите все народы», а для этого мы должны владеть языком. Если мы найдем какие-то формы, просто для того, чтобы люди познакомились с Православием, тогда мы дадим китайцам возможность выбора — внутреннего, личностного.

Современность. Православие в Китае

На территории Китая только четыре православных прихода имеют юридический статус. Один из них — приход во имя апостолов Петра и Павла в Гонконге, правда, он занимает арендуемое помещение. Гонконг — часть КНР, специальный административный район, свободная территория в религиозном смысле, поскольку его законодательство никак не связано с законодательством КНР, а по многим позициям даже противоречит ему. Деятельность религиозных организаций в Гонконге никак не регулируется законом, в отличие от остального Китая.

С 1984 года в стране было построено три храма, на деньги китайского государства. Храм есть на территории посольства в Пекине, однако эта община не имеет юридического статуса. Община в Шанхае не имеет ни канонического, ни юридического статуса. Есть две неофициальные общины в Шэньчжэне и Гуанчжоу, две — в Синьцзяне. Приходы Константинопольского патриархата в Гонконге и на Тайване. Всего — 11 по всему Китаю, включая Гонконг и Тайвань. Из них на территории континентального Китая четыре имеют официальный статус, но не имеют священнослужителей. Это храмы Китайской автономной православной церкви.

Богослужение в Гонконге частично ведется на местном языке, если в храме есть китайцы: на китайском, в основном, читаются Псалтирь и Священное Писание, а английский напополам «делится» с русским.

В официально признанных властями храмах в КНР не могут служить иностранцы. В Шанхае сейчас есть один старенький православный священник-китаец, который в силу возраста уже не в состоянии служить. Еще один священник-китаец служит в Австралии.

После многолетних переговоров китайские власти определили кандидатуры двоих студентов, которые с осени 2012 года официально обучаются в Санкт-Петербургской и Московской духовных семинариях. Теоретически следующим шагом должно стать их рукоположение и разрешение властей служить в четырех официальных приходах.

Религия в Китае

Опросы, проведенные в начале 1970-х годов, когда в Китае провалилась политика государственного атеизма, показали: 92-93% населения так или иначе регулярно участвовали в религиозных обрядах. Религиозное сознание в народе живо, хотя чаще всего носит синкретический, языческий характер (синкретизм — переплетение нескольких политеистических религий).

Несмотря на это, официальная власть не поощряет религиозность: в 1980-е годы в уставе коммунистической партии КНР появилась норма, согласно которой член партии не может быть верующим.

В Китае никогда не было единой доминирующей религии, но существовали основные, наиболее четко сформулированные религии, которые привели к возникновению культуры. До сих пор присутствует поклонение духам предков.

Сейчас в Китае быстрее всего растет численность христиан: ежегодный прирост 5-7% по всем конфессиям. Православных в стране, по самым оптимистическим оценкам, — 10 тысяч, в то время как численность католиков и протестантов — около 80 миллионов.

В Китае религиозная деятельность должна быть одобрена, разрешена и совершаться в специально отведенных для этого местах. Главный принцип: недопустимость подчинения или управления ею из зарубежных центров.

Около 70% китайских христиан принадлежат к неофициальным общинам. Причина в том, что за получением официального статуса следует контроль и идеологическая нагрузка. Неофициальные религиозные организации — это миллионы людей, которые собираются небольшими группами, по 15-30 человек, по квартирам, и это существует повсеместно, в деревнях и в городах. Поэтому контролировать их деятельность власти практически не способны, хотя такие попытки и предпринимаются. Государство опасается резких действий в отношении верующих, боясь вызвать социальное напряжение. Пока численность отдельных неофициальных христианских общин не выходит за определенные рамки, власти попускают их существование. Однако если община разрастется до 1000 и более человек, или если у нее появятся активные связи с зарубежными религиозными центрами — будут приниматься меры. Такая строгость связана с тем, что китайские власти рассматривают любую религиозную деятельность в политическом контексте.



Протоиерей Дионисий Поздняев

Родился 13 ноября 1970 года в Пскове. Мать — искусствовед, отец — писатель и журналист. После службы в армии поступил в семинарию, в 1993 году рукоположен в сан диакона, в 1994 году — во пресвитера. Служил в храме святого князя Владимира в Старых Садех в Москве.

С 1997 года сотрудник Секретариата по межправославным связям и загранучреждениям Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата, директор Центра изучения проблем Православия в Китае. С 2003 года — настоятель храма первоверховных апостолов Петра и Павла в Гонконге. Владеет английским, немецким и китайским языками. Женат, имеет двоих сыновей.

https://foma.ru/kitaj-vesna-pravoslaviya.html

[Александр Васильевич]

Вести-Хабаровск. Житель Гонконга принял сан православного священника!





См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://www.youtube.com/watch?v=_48O_AwlNoI

[Александр Васильевич]

Иерейская хиротония Павла Сунь Мина



23 нояб. 2018 г.  В день Собора Архистратига Михаила и прочих Небесных Сил бесплотных в храме Иоанна Богослова Санкт-Петербургской Духовной Академии прошли праздничные богослужения. Во время Литургии епископ Петергофский Серафим рукоположил во пресвитера студента 4 курса бакалавриата диакона Павла Сунь Мина, а также возвел студента магистратуры иподиакона Алексея Ремизова во диаконский сан.

См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://www.youtube.com/watch?v=pd0zYjLjYeI

[Александр Васильевич]

История Русской миссии в Китае. Документальный фильм



Фильм об истории появления и деятельности Русской Православной Миссии в Китае, о ее роли в формировании дипломатических отношений между Россией и Поднебесной.

См.видео по нижеприведённой ссылке:

https://vk.com/wall-149668296_32449

[Александр Васильевич]

В Хабаровске состоялась презентация документального сериала на китайском языке «Вера святых»



17 декабря 2013 года в Хабаровской духовной семинарии состоялась презентация документального сериала о Православии на китайском языке «Вера святых». Проект перевода 30-серийного сериала режиссера Евгения Крылова осуществлен при поддержке грантового конкурса "Православная инициатива" силами двух приходов - Св.апостолов Петра и Павла в Гонконге и Святителя Иннокентия Иркутского в Хабаровске. Фильм озвучен на китайском языке (путунхуа и гуандунский диалект) и сопровожден субтитрами (в традиционной иероглифической версии).

Открыл презентацию епископ Бикинский Ефрем, викарий Хабаровской епархии, который отметил, что «это уникальный проект, который имеет большой просветительский потенциал, позволяющий через живой опыт прикоснуться к вере, проникнуться к той высокой духовности, которой жили святые». Уникальность сериала в том, что впервые в свет вышел цикл 30 короткометражных фильмов по 10-13 минут на китайском языке, в которых дается полная информация об основах Православной веры, истории Церкви, особенностях богослужения, иконописи. В основу сюжета легли труды двух святителей: Филарета Московского и Николая Сербского. В отдельных сериях рассказывается о таких великих русских святых, как преподобный Сергий Радонежский, святой благоверный великий князь Александр Невский, святой Димитрий Донской, святой равноапостольный князь Владимир.

Руководитель проекта иеромонах Никанор (Лепешев), клирик хабаровского Свято-Иннокентьевского храма, провёл виртуальную экскурсию по сайту проекта, продемонстрировав присутствующим одну из серий онлайн-версии фильма.

Протоиерей Дионисий Поздняев, настоятель прихода св.апостолов Петра и Павла, представил присутствующим онлайн-магазин православной литературы на китайском языке http://www.orthodoxbookshop.asia/, в котором кроме книг и брошюр можно приобрести сериал "Вера святых" на DVD-дисках.

Примечательно, что на презентации присутствовали студенты Хабаровской семинарии в программу которых с этого года вошло изучение китайского языка, а также китайские студенты, проходящие обучение в хабаровских вузах.





<sub>http://orthodox.cn/images/20131217faithofsaints37sm.jpg





http://orthodox.cn/images/20131217faithofsaints51.jpg</sub>





http://orthodox.cn/index_ru.html

[Александр Васильевич]

Александр Медведев

РУССКАЯ МИССИЯ В КИТАЕ 1685-1745 ГГ.



Впервые православные русские люди появляются в пределах нынешнего Китая в Xlll столетии, когда по сожжении монголами Киева несколько десятков тысяч пленных было уведено в глубинные районы Азии. Но уже к середине следующего столетия они, не имея связи с родиной и духовной поддержки, совершенно ассимилируются и растворяются в местных племенах.

Сношения России с Китаем делаются более частыми с середины XVll века, совпадая со сменой в Китае минской династии на маньчжурскую: правительство, не быв в состоянии подавить самостоятельно шедшие около 20 лет крестьянские бунты пригласило для этой цели маньчжурскую армию, но оказав такую услугу китайцам сами маньчжуры не пожелали уходить. Трехсоттысячной армии новой династии было недостаточно для содержания в покорности народа уже тогда насчитывавшего около 100 миллионов человек, почему маньчжуры занялись насильственным переселением из Приамурья всех родственных себе племен на территорию Срединной империи. Таким образом течение реки Амур к 50-м годам столетия, времени, когда впервые русские поселения появляются на тихоокеанском побережье, было искусственно опустошено. Восторженные рассказы о богатстве страны и ее обитателей, поведанные казаком Поярковым, впервые проехавшим по Амуру в 1643 году с партией охочих людей, вызвали прилив новых пионеров. К этому времени енисейский воевода Пашков окончательно проникает за Байкал, в страну тунгусов и бурят. «Старый оптовщик Ерофейко Павлов Хабаров, со служилыми и охочими, с промышленными людьми, во 1650 году на государеву службу шел на спех и пришел в новую даурскую землю, на великую на Амур-реку, в княж Лавкаево княжение, к их даурскому городу. И они, даурские люди, подсмотря и не допустив до того их даурского города, вышли на вылазку, и в том месте с ними бой поставили и билися с ними с половины дня до вечери. И на том бою их даурских людей многих побили, а у него Ярофея в полку ни одного человека до смерти не убили, только переранили двадцати человек. И те даурские князья и со своими улусными людьми против того бою стоять не могли и, покиня тот свой град и с хлебными запасы, пометався на кони, все побежали вниз по Амуру-реке... И он Ярофей с тем войском занял тот Албазин даурской город и в нем засел.» Заручившись поддержкою нескольких сот человек Хабаров Хабаров весной 1651 года отправился вниз по реке, где разузнал что там жили тунгусы , чючеры, гиляки, платившие дань амурскому владельцу Ламкаю и царю богдойскому Шемшахану. Ярко же собрал с них дань и для русского царя. В 1651 году Албазин уже представлял из себя острог обнесенный палисадом, и служил казакам исходным пунктом для поамурских вылазок: «казаки плавали по Амуру, дрались с даурскими людьми, отбивали у них скот, брали ясак соболями, расспрашивали о жителях по Амуру и другим рекам». Вот как пишет сибирское начальство о житье казаков в Албазине: «А Ярофей Хабаров с служилыми и с охочими с промышленными людьми…живут в Албазине городе, в самом крепком месте, и за помощию-де, Государь, Божиею чают милости Божиея, что их даурским людем из того места выжить будет ничем не мочно. А хлеба-де, Государь, у них служилых людей хоть на пять лет, ино будет запасного, что взято в городе у даурских людей». Реакцией на такие походы стало отправление первым императором новой династии Шунь-чжи в том же году к Албазину тысячной армии, но разогнав некоторых беспокойных людей китайцы не тронули крепости так как она стояла на нейтральной формально территории.

«Такие с российской стороны поступки китайского богдыхана в сумнение и опасение привели. И для того оный велел объявить российским комендантам Нерчинска и Албазина, чтобы они не только поданным его никакого беспокойства чинить не дерзали и ясаку не собирали, но тако-бы, разоря Албазин и прочие от них построенные крепости, ретировались. Однакож коменданты на то ответ учинили, что они того без указу Государя чинить не могут». Дело закончилось разрушением крепости, но не остановило колонизационных намерений русских землепроходцев. «Во 1661 году собрався в илимском остроге пятидесятник Никифорко Черниговский с товарищи человек со ста, из илимского острога ушли в даурскую землю и на Амуре-реке построили снова острог албазинский и завели пашню. Из албазинского острогу присылалось в Москву ясаку до прихода китайских людей по пятидесяти, по сороку сороков соболей, по московской цене по девяти, по осми и по семи тысяч рублев». Уйдя на Амур ради возможной опалы со стороны правительства за убийство им илимского воеводы, Никифорко захватил с собою строителя киренского монастыря, старца Гермогена, который в 1771 году с согласия всех албазинцев заложил близ острога монастырь во имя Всемилостивого Спаса, его же стараниями была построена в крепости и церковь Воскресения Христова. В 1672 году сюда было переведено несколько крестьян из Нерчинска и началось правильное земледелие. Устроив дела Черниговский послал в Москву челобитную с просьбою о прощении за убийство воеводы. Виновные были прощены, а основатель поселения на Амуре награжден 2000 рублей. К 1681 году весь приамурский край составлял владение России, главными пунктами здесь были Албазин и семь других острогов, кроме того по Амуру было еще несколько слобод и деревень. В 1684 году в Москве решили устроить в Албазине воеводство в ответ на многочисленные просьбы казаков, теснимых инородцами, о присылке помощи. Город получил герб: орел с распростертыми крыльями, с луком в левой ноге и стрелой в правой, и подкрепление в виде полка казаков и сибирских охочих людей. Воеводой был назначен Алексей Толбузин. С восшествием на престол нового императора Канси (1662-1723 гг.) китайцы начали укреплять северную маньчжурию острогами и крепостями и теснить русских поселенцев, так они разорили в 1682 году долонский и селембинский остроги, жители которых ушли, а в 1683 году — зейский и тугирский, взяв на этот раз жителей в плен. Затем началось стягивание сил уже против Албазина, но прежде решительных действий китайская сторона предпринимает попытку склонить русских поселенцев на свою сторону. «Богдойской славной великой земли, богдойский славный великий царь-богдыхан царский свой указ послал в Албазин приказному человеку. Во всю вселенную славен и велик, до всяких людей добр и милостив, как отец до детей, и на своей земле живу смирно и не трону никого. И вы пришли на мою землю и моих ясачных людей изгоняете, у промышленных людей соболей и запасы отнимаете… и я, богдойский царь, на вас послал большое войско, — убить и погубить вас желаю…, и велел делать выше Амура и на Амуре и ниже Амура и на Зее и ниже Зеи города, и не дам вам по-прежнему по Амуру и по Зее повольно дуровать. И прежде того велел-было где вас не увидят, тут и велел бить и имать, а ныне велел вас добром призывать на свое имя и жаловать. А которые ваши русские в прошлом 1683 году по Амуру реке вниз на Быструю встретили мое войско, и те ваши люди вдалися на мое имя 29 человек, и я их много пожаловал и не единого человека не казнил. Прежде сдатья ушли 4 человека, и тех всех переимали. И вы, албазинские и нерчинские люди, всякого дурна покинтеся : Гантимура с товарищи назад отдайте и вы сами назад пойдите, а мы всякие дела меж собою покинем, и между собою в любви жить добро. И вы того не разумеете, и на моем рубеже станете жить, и в те поры вы ни небом ни землею не закроетеся. Убить вас не желаю, и вам назад идти далеко. И вы подумайте, и придите ко мне на мое имя, и я вас много пожалую. А которые человеки ушли и поиманы, и я из тех людей двух, Михаила и Ивана, пожаловал и назад к вам послал, и с теми двумя послал свой царский указ — русскую грамоту и богдойскую и мунгальскую, и вам бы про то было ведомо. А буде от вас будут какие речи и письмо, и вы с теми двумя человеки пришлите, или сами приидите, не бойтеся ничего. Посла держать веры нет. Албазинскому приказному человеку ведомо чиним. Кан-хи, 22 лета, октября 9 числа». Албазинцы не впечатлились сей грамотой послали в Нерчинск за помощью. Убедившись в невозможности взять крепость малыми силами Канси предпринял много усилий для выдворения русских с исторической родины: С сухого пути были построены станции, — на Сунгари, впадающей в Амур, был выстроен целый флот; на самом Амуре, ниже Албазина выстроили крепость. Сделаны были огромные запасы провианта для действующих войск. По недостатку земледелия в той стране и запасных магазинов, провиант и военные снаряды придумали сплавить по реке Ляохэ, чтобы доставить их на Сунгари. При множестве пушек, отлитых католическими миссионерами, особенно Вербье, набрали солдат не только в Манчжурии, но и внутри собственного Китая. Всего войска собрано было 15000 человек, со 100 пушками и 50 осадными орудиями, под предводительством генерала Лантаня и католических миссионеров. И вся эта армия шла против небольшого острога, в котором, кроме пашенных людей и женщин с детьми, сидело всего 450 казаков, с 3 пушками и 300 ружьями. На требование о сдаче Толбузин ответил отказом после чего 14 июня начались приготовления к штурму. Сорок русских замеченных на лодке и желавших подплыть к Албазину после отказа о сдаче были все перебиты, женщины и дети взяты в плен. Начавшийся после штурм продолжался 24 часа и был отбит. Тогда китайцы приступили к обстрелу крепости огненными снарядами. Гарнизон потерял около ста человек и оборонялся каменьями за выходом всего запаса пороха и снарядов. Во время осады старец Гермоген (V 1690), старец Соловецкого монастыря Тихон и священник Максим Леонтьев уговорили воеводу, видя безуспешность неравной борьбы, сдаться. Китайцы выпустили всех жителей из Албазина, оставив у себя лишь иноземок. Опасаясь обвинения в начатой войне Канси наперед приказал обращаться с русскими пленными как можно мягче, не делать им никакого вреда, а предложить или вернуться в Яку (Якутск) и Нерчинск или поступить к нему в подданство. На такой вызов откликнулось только 45 человек с несколькими женщинами и детьми. Остальные (около 300 человек) стали свидетелями разорения города, и, обобранные до чиста были отпущены китайцами в Нерчинск. За неимением припасов они вынуждены были питаться кореньями, китайцы наблюдали за русскими верст 200, до последних албазинских деревень. На другой день казаки встретили опоздавшее подкрепление, посланное Иваном Власовым, нерчинским воеводою — 100 человек с 300 ружьями и 3 пушками. Впрочем на том история Албазина не закончилась, в следующем же году Толбузин вновь отстроил крепость и она еще два года осаждалась китайцами, пока не была разорена в соответствии с договором от 27 августа 1689 года по которому Россия уступала амурские земли Китаю.



Канси принял вдавшихся на его милость казаков милостиво, ему было лестно похвалиться пред народом такими отчаянными храбрецами. Император поселил их на берестовом урочище (хоа-пичан), в северо-восточном углу столицы, у самой городской стены. Находящуюся по близости буддийскую кумирню Канси предоставил казакам в пользование и они устроили в ней часовню в честь святителя Николая, икону которого они вместе с другой церковной утварью захватили с собою из разрушенного Воскресенского храма, увлекли они в Пекин также и попа Максима. Все они были причислены к потомственному военному сословию. По законам Китая, первое место в ряду сословий поднебесного государства было предоставлено гражданским чиновникам, второе — военным, третье — земледельцам, четвертое — ремесленникам, пятое — купцам и последнее, шестое — рабам и другим людям низшего разбора (актерам, пролетариям и т.п.)… Находя главную опору для себя в солдатах, Маньчжурская династия постаралась обеспечить их значительным содержанием. Оно дало военному сословию казенные квартиры, а каждому рядовому назначило ежемесячно по 3 ланы серебра (5 с лишним русских рублей) и по 22 мешка рису в год, что составляет до 110 пудов ежегодно. Сверх того, подростки из солдатских детей, от 10 до 15 лет, получали половину из солдатского жалования, то есть 1 1\2 ланы в месяц и часть рисового пайка. Затем правительство выдавало солдатам единовременное пособие: на обзаведение по случаю женитьбы 20 руб., по случаю смерти отца или матери — 25 руб. Наконец, во внимание к трудам, новая династия пожаловала знаменным князьям, офицерам и солдатам в вечное потомственное владение участки пахотных земель по близости столицы. Пожалованные земли были навсегда избавлены от подати в казну. В предотвращение же утраты этих земель и для обеспечения будущности знаменных поставлен был закон, которым строго воспрещалось владельцам продавать, а китайцам покупать такие земли, под опасением суда над продавцом с покупщиком и отобрания запроданной земли вместе с полученной за нее суммой в казну. Полупленные Албазинцы были записаны в роту Гудэи, организованную в 1649 году из пленных русских и их потомков (возможно это были крещеные калмыки или буряты мигрировавшие по разным причинам из Сибири в XVll веке), наравне с другими солдатами они получили все причитавшееся, место под кладбище за северо-восточной городской стеной, а кроме того и жен из разбойничьего приказа (син-бу) — казненных преступников. Последняя мера очень быстро сказалась на нравственном состоянии казаков: языческие развращенные жены внесли полную дисгармонию в их семейную жизнь. Вся обстановка влияла на них, вытесняя в их ближайшем потомстве родное наследие и православный дух, с чем уже во втором поколении вынужден был малоуспешно бороться престарелый о. Максим. Из таких взаимодействий к половине XVlll столетия сложился интересный тип пекинского албазинца, не знавшего никакого ремесла и по службе в императорской гвардии, считавшего всякое другое занятие недостойным себя. От этого он по примеру своих языческих сослуживцев обеднел, несмотря на большое жалованье, доходившее в иных семействах до 15 рублей в месяц, несмотря на готовое содержание и удобные квартиры. Нерасчетливый, занятый собой и своим благородством, грубый, необразованный, суеверный, вероломный, лукавый, не знавший чем избавиться от тяготевших над ним свободного времени и несносной скуки, постоянно слонявшийся по улицам, гостиницам и театрам, куривший подчас опиум, пускавшийся в азартную игру и другие преступления, больной душой и телом, он скоро очутился в неоплатных долгах у столичных ростовщиков, стал в конце концов притчей во языцех. Замечательно, что такой тип албазинца удержался во все протяжение истории Миссии. Это указывает на постоянство неблагоприятных условий жизни в Пекине для православного человека и на силу языческого влияния.

(Продолжение следует)

[Александр Васильевич]

(Продолжение)


_{Осада маньчжурами Албазина}

Но все же поселение албазинцев в Китае не прошло для России бесполезно. Со времени их поселения в Пекине начинаются усиленные дипломатические и торговые отношения между государствами. Со стороны России торговлю с китайцами начали сибирские промышленники, к ним вскоре присоединились управители сибирских городов, а с 1698 года начали отправляться и казенные караваны. До середины XVlll века почти при каждом посольстве был отправляем в Пекин караван с товарами. Главный груз караванов составляла сибирская пушнина или «мягкая рухлядь», именно около 85 % всего промена. В то время она играла роль денег. Остальные 15 % приходились на долю кожевенных и мануфактурных товаров. Из русской мягкой рухляди больше всего шла белка (от 2 до 4 миллионов штук в год), потом горностаи (от 140 до 400 тыс. штук), кошачьи шкурки (100 — 200 тыс. штук), соболи (от 6 до 16 тыс. штук), хорьки, выхухоль, лисицы, песцы, куницы, выдры и бобры. Кроме того из мехов значительное количество шло мерлушки и овчин (до 1 миллиона шкур). В числе мануфактурных и заводских русских произведений имели значительный сбыт в Китае кожевенные товары (юфть, козловые и опойковые шкуры), разные льняные произведения, простые сукна, ковры, половики, затем разные железные товары. От китайцев в XVll и XVlll столетии русские выменивали главным образом китайку и дабу (холст), шелковые материи и шелк в сырце (камни, голи, кафны), некоторые пряности и другие лекарственные вещества. Чай же тогда вывозили сравнительно в небольшом количестве, так как употребление его в России еще не было распространено. С активизацией торговли для албазинцев, знакомых с китайским языком открылось новое поприще деятельности — они стали выполнять различные драгоманские повинности как в сугубо торговых делах так и в дипломатических, а равно обучать китайских детей из лучших семейств русскому языку для чего в 1758 году китайское правительство организовало школу.



До открытия богослужения в албазинской часовне и храме русские ходили к богослужению в один из католических храмов (южный). По свидетельству российского посланника Спафария, бывшего в Пекине в 1676 г., католические миссионеры выпросили у него один православный образ и поставили у себя в храме, чтобы молящиеся русские могли взирать на него. После же пополнения русской сотни пленными казаками отправление службы легло на о. Максима, которому, за неимением помощников, прислуживали сами албазинцы. Уже к 1699 году о. Максим был, по одному свидетельству, стар и плохо видел, тем не менее смены для него из России не присылалось. Правда при караванах бывали командированы священники, но ходить в албазинский храм с посольского двора китайцы разрешали русским лишь под стражей из трех человек. О. Максим прослужил до 1711 ил 1712 года. В 1695 году Тобольский митрополит Игнатий (1692-1700) отправил в Пекин верхотурского священника Григория и тобольского диакона Лаврентия с антиминсом, св. Миром, богослужебными книгами и церковной утварью. Для подкрепления митрополит написал о. Максиму письмо: «О святом Духе сыну и сослужителю нашего смирения, проповеднику святого Евангелия в китайском царствии, благоговейному иерею Максиму Леонтьеву и всем православным христианом, обитающим в китайском царствии, архипастырское благословение… Радуюся аз о твоем исправлении; аще и в плене прибываеши, но сам, с Божиею помощию, пленяеши человеки неведущия в познание евангельския правды: и сего ради, возлюбленне, да не смущается, ниже да оскорбляется душа твоя и всех плененных с тобою о вашем таковом случае, понеже Божии воле кто противитися может ? А пленение ваше не без пользы китайским жителем, яко Христовы православныя веры свет им вами открывается, и вам спасение душевное и небесная мзда умножается». Перечислив затем лиц, о которых свящ. Максим должен был молиться за литургией, митр. Игнатий приказал прилагать прошение и о китайском императоре: «Молитися сице после государских ектений: еще молимся Господу Богу нашему помиловати раба своего имя рек богдыханова величества, как его в титулах пишут, умножити лета живота его и даровати ему благородная чада в наследие рода их, и избавити его и боляр его от всякия скорби, гнева и нужды и от всякия болезни душевныя и телесныя, и открыти им свет евангельского просвещения, и простити ему всякое прегрешение, вольное и невольное, и соединити его святей Своей соборней и апостольской церкви, яко да получит и царствие небесное». Освятив в 1696 году с присланными священнослужителями часовню в честь Софии Премудрости Божией о. Максим начал неопустительное совершение Божественной Литургии. Кроме своих обязанностей по храму о. Максим выполнял и роль «полкового» священника ходив вместе со своими пасомыми в поход против калмыков, обрив предварительно голову по-маньчжурски. Приезжавшие в Пекин с караванами русские видели падение нравов среди казаков и их потомков, каковые известия доходили и до Тобольского митрополита Филофея (Феодора), написавшего к ним в 1711 году обличительное письмо после которого они, по свидетельству о. Максима в его ответе митр. Иоанну Максимовичу, пришли в сознание и снова стали слушаться своего престарелого пастыря. О. Максим умер, как говорилось выше, в 1711 или 1712 году и был отпет, видимо, католическими миссионерами не равнодушными к судьбам русского закона людям оказавшимся в Китае.

В 1698г. Виниус, думный дьяк, писал из Тобольска Петру Великому за границу, что в Пекине построена русская церковь, и что многие китайцы крестились. Петр отвечал ему: «То дело зело изрядно. Только, для Бога, поступайте в том опасно и не шибко, дабы китайских начальников не привесть в злобу, также иезувитов, которые там от многих времен гнездо свое имеют. К чему там надобны попы не так ученые, как разумные и подкладные, дабы чрез некоторое кичение оное святое дело не произошло в злейшее падение, как учинилось то в Епании». Новости из Пекина о положении там китайских подданных российского благочестия людях были, без сомнения переданы Петру, который уже 18 июня 1700 года издал замечательный указ, обеспечивший будущность Православной Миссии в Пекине: «Для утверждения и приумножения в православную веру и проповедь св. Евангелия в идолопоклонных народах (Китая), також для приведения ясачных народов в веру христианскую и св. Крещение, которые близ Тобольска и иных сибирских городов живут, Великий Государь, говоря о том со святейшим патриархом (Адрианом U 15 октября 1700г.), указал писать к киевскому митрополиту (Варлааму Ясинскому), чтоб он, подражая о том святом и богоугодном деле, поискал в малороссийской своей области в городах и монастырях из архимандритов и игуменов или иных знаменитых иноков доброго и ученого и благого жития человека, которому бы в Тобольске быть митрополитом, и мог бы Божией помощью в Китае и в Сибири в слепоте идолослужения и в прочих неверствиях закоснелых человек приводить в познание и служение истинного, живого Бога, и привел бы с собою добрых и ученых не престарелых иноков двух или трех человек, которые бы могли китайскому и мунгальскому языку и грамоте научитись, и их суеверие познав, могли твердыми св. Евангелия доводами многие души области темныя сатанинския привести во свет познания Христа Бога нашего и тамо (в Пекине) живущих и приезжих христиан от прелести всякой идолослужения их отвадити, и тако могли бы жити, и у той построенной церкви (албазинской) служити, чтоб своим благим житием хана китайского и ближних его людей и обще их народ привести бы к тому святому делу и к российского народа людям, которые по вся годы с караваны для торга и для всяких посылок порубежных ездят, ученить себя склонительных». Петр Первый повторял указ в 1703 году, напоминал о том и в 1706 и в 1710 годах, но по интригам иезуитов и потому что велось не надлежащим образом дело смогло сдвинуться лишь к 1711 году, когда выполняя планы светского и духовного правительств купец Григорий Осколков, бывший на тот год комиссаром каравана, заручившись поддержкой католических миссионеров, повел дело как того желали китайские министры, подкрепив свое прошение просьбою и самих албазинцев. В следующем году, по смерти о. Максима, албазинцы вновь просили тогдашнего комиссара Худякова хадайствовать о присылке к ним пастыря. На тот год Канси отправлял к калмыкам в прикаспийские степи посольство, с позволения российских властей, почему отнесся к прошению благосклонно и только просил Худякова, долженствовавшего сопровождать китайских посланников, чтобы с Миссией был отправлен в Китай лекарь, искусный в лечении наружных болезней. Резолюция Канси была немедленно доложена Князем Гагариным, губернатором Тобольска, императору Петру, который повелел митр. Иоанну подобрать для сей Миссии достойных людей. По распоряжению митрополит в конце 1712 или в начале 1713 года был и утверждены следующие лица:

Арх. Илларион Лежайский (малоросс, родом из Чернигова, воспитанник Киевской Духовной Академии. Он был сотрудником черниговского архиепископа Иоанна Максимовича, переведенного потом в Тобольск, затем с митр. Филофеем переехал в Тобольск (1702 г.) и в сане иеромонаха состоял некоторое время при архиерейском доме в качестве проповедника или эконома. В 1709 г. он был произведен в сан архимандрита и начальника Якутского Спасского монастыря, а также в заказчика (управителя) Киренского и Илимского острогов с уездами. В 1713 г. митр. Иоанн избрал его в начальники первой Пекинской Духовной Миссии.

Священник Лаврентий. Вероятно он был в Пекине в сане диакона в 1696 г. при освящении Никольской часовни в Храм Св. Софии.

Диакон Филимон. Его биография неизвестна. Оба эти лица были назначены членами миссии. К ним присоединено было семь церковников, вероятно, из учеников тобольской славяно-русской школы, открытой митр. Филофеем в 1704 г. Это были:

1.Иосиф Дьяконов (U в Пекине около 1736 года).

2.Никанор Клюсов (U в Пекине в 1737 году).

3.Петр Максимов Якутов. (U в Пекине в 1737 году).

4.Григорий Смагин (выехал в Россию в 1718 году).

5.Феодор Колесников (выехал в Россию в 1717 году).

6.Иосиф Афанасьев (выехал в Россию в 1717 году).

Первая Миссия снабжена была прилично. Ей были даны иконы, ризница, утварь и богослужебные книги. Митрополит Иоанн сначала затруднялся дать начальнику Миссии митру, считая эту жертву очень убыточною для тобольской архиерейской ризницы, и уступил ее только после того как князь Гагарин обещался взамен уступаемой сделать за свой счет иную. В содержание Миссии было отпущено:

«Арх. Иллариону на подъем 300 рублев.

Священнику и диакону, с ним посланным, по 60 рублев на персону.

Семерым человекам певчим и служителем 80 рублев на подъем же.

Сорок ведер вина, которое в четырех городех имелось, по 10 ведер.

От архиерея тобольского указ дан был везде по монастырех, на пути приключившихся, давать, что надобно, к проживлению до самой границы».

(Продолжение следует)

[Александр Васильевич]

(Продолжение)

Жалованье архимандриту Иллариону выдано было в количестве 160 рублей из Иркутска на два года. По этой статье штат определен был на первый раз в таком виде: Начальнику Миссии 100 рублей в год, священнику и диакону по 20 рублей в год, певчим по 10 рублей на человека. Деньги было определено вызывать из Иркутска «повсягодно с караваном».
Кроме того, Начальнику Миссии было вручено: 28 ложек серебряных, поднос, да 6 чашек серебряных, два кафтана суконные, да ряса атласная коричневая. Организовавшись Миссия ждала прибытия послов к калмыцкому Аюке-хану, дабы на обратном пути отправиться с нею в Китай. Послы выехали из Пекина 15 июня 1712 года и прибыли в Тобольск 14 августа 1713 года, после 6 месяцев ожидания сенатского указа о пропуске их в Россию. При приеме их князем Гагариным послы передали согласие со стороны пекинской коллегии на прошение комиссара Осколкова «который объявлял нашей пекинской коллегии, что в нашем столичном городе, для отправления по их русской вере службы Божией ламов не имеется, а остался де только из русских людей один Дмитрей, но и тот весьма стар, что ежели де он умрет, то уже никого не останется после него, кто было их русской вере отправлял службу, что русские ламы присланы быть имеют, ежели де только соблаговолено будет. А о сем его (Осколкова) прошении вельможи наши Его Величеству нашему Святейшему хану, доклад учинили, и Его Величество, во удовольствие того прошения, ламов прислать повелел. Да оному их комиссару также было приказано, чтобы прислать к нам одного доктора, в излечении наружных болезней искуснаго, ежели имеется в их Российской земле. И то нам (Послам) повелено взять их русских ламов и доктора, буде они пошлются с нами, тогда как мы назад отойдем. Обо всем оном деле сказал нам на то Гагарин (Тобольский губернатор), что попы находятся у него в готовности, а доктора искусного у него не находится, но он писал о том в Москву, и уповает, что к тому времени приедет, как мы назад поедем». Выехав из Тобольска 21 августа 1713 года послы прибыли в кочевье Аюки-хана 1 июля 1714 года и через две недели отправились в Тобольск. Из Тобольска основная часть посольства вместе с членами Миссии отбыли 3 февраля 1715 года и прибыли в Пекин в начале 1716 года. Первая Православная Миссия из России была принята в Пекине с особенным почетом и вниманием. Богдыхан зачислил членов ее в высшие сословия государства, а именно: архимандрита пожаловал мандарином 5-й степени, священника с диаконом — мандаринами 7-степени, а учеников причислил к сословию солдат. Всем членам миссии были отведены казенные квартиры подле албазинской церкви и, вероятно, участки земли, а также временное пособие: архимандриту 800 лан серебра (1500 руб.) и ему же на служителей 600 лан (1100 руб.), священнику и диакону по 600 лан каждому и на служителей по 400 лан, церковникам по 300 лан и на служителей по 200 лан каждому. Сверх этого от трибунала определено было производить им ежемесячное жалованье : священнослужителям по 41\2 ланы серебра (офицерский оклад), церковникам по 11\2 лана, да из казенных магазинов рису на каждого по три мерки. Через три года положено было выдавать на платье: архимандриту по 40 лан (70 руб.), священнику и диакону по 30 лан, церковникам по20 лан. Всего на Российскую Миссию отпускалось китайским правительством 428 руб. 70 коп. По тогдашнему курсу. К довершению благоволения богдыхан дал некоторым из церковников жен, без сомнения крещеных ими, а изучивших китайский с маньчжурским языки пристроил к трибуналу внешних сношений для перевода грамот, получавшихся от Российского сената и посылавшихся в сенат китайской коллегией иностранных дел. О деятельности первой Миссии сохранилось мало сведений, известно что благодаря хорошему составу она привлекла к русской церкви ряд местных жителей ходивших на стройное богослужение заведенное арх. Илларионом. Богдыхан каждый месяц посылал чиновника справляться о здоровье начальника Миссии (тогда как после он делал это лишь дважды в год, что по туземным понятиям было великой честью). Вскоре трое служителей были отправлены в Сибирь по причинам болезней и тоски по родине. Вслед за их отправкой начал болеть и арх. Илларион, для облегчения страданий он ездил на целебные воды в 22 верстах от Пекина, но на обратном пути он 26 апреля 1718 года скоропостижно скончался. По смерти начальника члены Миссии обратились в Пекинский требунал внешних сношений, который послал к князю Гагарину лист, вручив его еще двум членам Миссии поделавшим вернуться домой (диакону Филимону и Григорию Смагину): «Ты прежде просил от императора, чтобы русские, находящиеся в нашем великом царстве, могли молитвы творить в церкви и просить от Бога вечного между обоих государств мира. И для того с нашим второго класса мандарином Имьяном послал ты арх. Иллариона, свящ. Лаврентия, диакона Филимона, с семью русскими, о коих приходе в сие государство как скоро доложили мы нашего преудивительного Государя, то он архимандрита пятой степени, а священника и диакона седьмой степени мандаринства достоинством учинил: домы, иждевение и кормы и все потребное им дал; и дабы Осип Дьяконов и прочие семь могли жениться, снабдил их деньгами, и с нашими русскими для молитвы в церкви соединил. В нынешнем же году архимандрит ваш Илларион, болезновав, умер. А как от времени постановления границ между обоими государствами (в 1689г.) жили мы в великом согласии, — того ради послали мы диакона Филимона и служивого Григория, которые вам объявят о смерти онаго архимандрита. Ты же, Гагарин, определи, хочете ли сюда прислать второго архимандрита, или к вам возвратить и остальных, здесь находящихся. И о сем к нам ответ пришли». Получив известие о кончине о. Иллариона митр. Филофей, снова управлявший тогда сибирской епархией по кончине митр. Иоанна Максимовича, писал Князю Гагарину 4 апреля 1719 года: Письмо митр. Филофея князю Гагарину от 4 апреля 1719 г.: «Мы благодарим Бога, что расширяется христианская вера, имя Божие славится во языцех, и впредь есть надежда на прославление имени Божия среди китайцев… Аще ваше сиятельство приимеши по Бозе ревность, с преосвященным Стефаном Яворским посоветовав, доложите его Царскому Величеству, и избрав доброго и мудрого человека, туда в царство китайское пошлете не замедля. Аще хоть бы и чином архиерейским почтите, и клиру с ним человек 15 послати, понеже то они китайцы разумеют, что Его Царское Величество для укрепления вечного мира таких людей пришлет». Мысль святителя о учреждении в Китае епископской кафедры была с сочувствием воспринята членами Правительствующего Сената и Св. Синода. По мнению начальника восьмой Миссии арх. Софрония Грибановского поводом к тому послужил слух распущенный вернувшимся из Пекина диаконом Филимоном о том будто бы пожелал креститься сам богдыхан, хотя в действительности и горячее желание сего католиками не достигло успеха несмотря на то, что иезуит Вербье (V 1687), находясь почти неотлучно при императоре во время его малолетства, истощал все свое красноречие для обращения Канси, который оказывал большое уважение к «религии Владыки неба», не возбранял даже принимать ее своим подданным, но сам остался и умер в язычестве. В 1719 году Петр 1 отправил чрезвычайным посланником в Пекин гвардии капитана Льва Измайлова, по указанию митр. Филофея тот взял с собою арх. Иркутского Воскресенского монастыря Антония Платковского «для ради служения божественных литургий». Престарелый император благосклонно принял посланника, позволив ему «запросто есть пить и веселиться», но перговоры с китайскими министрами не дали особых результатов ни по торговым вопросам ни по проблемам Миссии — ревниво оберегая свои вольности представители католической пропаганды в Пекине постарались затормозить требования российского посланника в пользу православия и подставить Измайлову ногу при дальнейших сношениях его с трибуналом. В результате чего чрез три месяца посол выехал не решив вопроса о присылке подмены выбывшим миссионерам, выехал с ним и арх. Антоний. Тогда в столице срединной империи находилось не мало иезуитов, вслед за которыми с 1631 года прибыли доминиканцы и францисканцы из Италии, Франции, Португалии (иезуиты появляются в Китае в начале XVl столетия). Двадцати французским миссионерам Людовик XlV назначил пансион в 9200 ливров папские эмиссары получали субсидии и от китайского богдыхана, за что, кроме других работ, с 1708 по 1718 г. составили географический атлас китайской империи, над обработкой которого трудилось 9 иезуитов. К 1723 году они насчитывали в Китае свыше 300 000 прозелитов , были отлиты 450 пушек, а также к XVlll веку перевели на китайский язык до 500 книг религиозно-нравственного содержания, в том числе Ветхий и Новый Завет. Представители различных католических конгрегаций добыли себе в Пекине участки земли и на них к 1721 году воздвигли 4 храма. Один из них, северный, находился даже в «красном городе» , подле дворца. Это место иезуиты получили от Канси в благодарность за излечение его от опасной лихорадки. Но при таком выгодном положении в это время в среде католических миссионеров шли сильные раздоры (с 1655 г.) из-за послаблений иезуитов китайским обычаям2 и подрывали силу и значение католиков в Пекине. Перед приездом Льва Измайлова в столице Китая был папский легат Меццабарба с неудавшеюся миссиею по спорным вопросам.

Мысль митр. Филофея о посылке в Поднебесное царство епископа нашла полное одобрение у Петра 1 и на это служение был избран иеромонах Иннокентий Кульчитский. По сказанию иркутского летописца Пежемского, он был вызван с юга России в числе других «доброжительствующих» монашествующих для пополнения только что основанной тогда Невской Лавры. Здесь он вскоре был назначен флотским обер-иеромонахом. А так как по морскому уставу, начертанному рукою самого Петра, на обер-иеромонахе лежала обязанность в течении недели посетить каждый корабль, управлять судовыми иеромонахами и разрешать их недоумения, то по этому одному о. Иннокентий не мог не быть хорошо известным преобразователю России. 14 февраля новоучрежденный Синод докладывал Государю: «Определенного в Хинское государство иером. Иннокентия Кульчитского архиереем Иркутским и Нерчинским для близости к оному государству посвятить ли? И для удобнейшего обхождения от сибирской епархии отделить ли?» Государь отвечал: «В архиереи посвятить, но лучше б без титула городов, понеже сии города порубежные к Хине, чтобы иезуиты не перетолковали инако и бедства б не нанесли». 25 февраля о. Иннокентий спрашивал о том же: «Аще возможно отделить ко мне пограничные городы, яко Иркутск, Якутск и Нерчинск; а ради поставления, аще нужда позовет, можно будет с караваном в Китай ставленником приходить. Аще же сего нельзя зделать, то учредить достойным трактаментом, дабы мне и вышеозначенным чинам, живучи тамо, у татар милости не жебрать и России безчестия не чинить». 4 марта новоизбранный был наречен, а на следующий день хиротонисан во епископа Переяславского (по силе Vl правила Халкидонского собора). 19 апреля он выехал из Петербурга. Вслед за ним Св. Синодом была послана ему грамота (12 мая), содержащая в себе инструкции к епископу: «Святейший правительствующий Синод Преосвященному Иннокентию, епископу переславскому, мира, здравия и в намеренном благочестия деле Божия благопоспешения. В правительствующий духовный Синод правительствующий Сенат сего апреля 27 дня прислали, за продписанием рук своих, лист, с копиями славено-российскую и латинскою, государственною посольскою печатию запечатанный, которой о персоне вашей имеет послан быть его величества богдойского и китайского хана к верховным министрам и государства его дел управителем, и со оных словено-российской и латинской копий посылаем к вашему архиерейству копии.

Между сим ведомо вам быти хощем, дабы вы, по прибытии своем в Хину, не гласили тамо о себе, что вы архиерейский имеете сан, понеже правительствующий Сенат правительствующего Синода обер-секретарю говорили, чтобы вы того чинить не дерзали, о чем можете вы разуметь из посланной к хинским сенаторам грамоты, чтобы не ученилося каковое препятие от противников православной российской нашей веры, а паче от главных врагов иезуитов, которые издревле обычай имеют сеяти посреде пшеницы православия плевелы раздоров и поношений для препятия доброму намерению: да не како и зде произнесется оное Христа Спасителя нашего слово к вопросившему Его: Господи! Не доброе ли семя сеял еси, откуду убо имать плевелы?,-реченное: враг человек сотвори сие. А ежели кто по случаю от тамошних знатных и высоких персон о чине вашем вас вопросит: то можете сказать, что имеете чин епископства того ради, что можете рукоположить священника или диакона, когда их надобно будет на место умерших, а не другого ради чего, — и то с немалым опасением.

Впротчем от Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа паки и паки всякого блага и в проповеди православия и в получении полезных благопоспешений вашему преосвященству всеусердно желаем». А на другой день была послана рекомендательная грамота или » лист, подписанный руками правительствующего Сената, к сенату хинского хана о отправленном в хину епископе Иннокентии Кульчитском с служителми» между прочим содержащая такие слова: «Его Царское Величество рассудил запотребно повелеть отсюда отправить в Пекин на место помянутого умершаго архимандрита, для отправления тамо божественные службы и всех тамо принадлежащих по закону нашему духовных дел, духовную особу, господина Иннокентия Кулчитского и с ним двух иеромонахов и двух диаконов и несколько служителей. И тако мы, учрежденный от Его Царского Величества правительствующий государственных дел Сенат, по всемилостивейшему повелению, ваших сиятельств и превосходительств просим дружелюбно, дабы по вашему представлению его ханово величество помянутому господину Кулчитскому… позволил не токмо в Пекине пребывать и службу божественную в церкви, по обыкновению нашему христианскому, отправлять, но и в прочие места государства.., где есть люди нашего закона, для посещения оных, невозбранно ездить, а особливо, чтобы его заново ханское величество, по имеющейся своей дружбе с Царским Величеством, изволил содержать нашего закона церковь и помянутого господина Кулчитского, со всеми служители и прочим нашея христианския веры людьми, в своей протекции и милости, за что взаимно…, что его ханову величеству благоугодно явиться, к удовольствию его охотно исполнено будет». Путешествие святителя до Иркутска длилось с лишком 11 месяцев, по прибытии он писал СВ. Синоду в донесении 2 сентября 1722 года: «Прибыл я в Иркутской город в 1722 г. марта в первых числех. И по прибытии, не медля ни мало, господин Иван Иванович Полуектов, воевода иркутской, послал письмо в Ургу, ознаймующее о моем в Китай странствования, к Тушетухану, владельцу мунгальскому, которое бы он, яко и прежде бывало, тамо переслал. Я же тым временем в Троицко-селингинской перебился монастырь и тамо ждал ответу. Но оной Тушетухан писма не принял, с таковым отговором: «для чего воевода не писал ко мне, о чом тое писмо посылается в Китай?» и тако той посланец тощ возвратился. Посылал и в другое той же воевода в апреле, ясно объявляя ему в его грамотке, о чем тое писмо посылается; но уже посланный не получил Тушетухана в Урге, отшел бо в полки ханские. Посылал и в третие; и хотя посланный и застал его в Урге, но и тогда ничего не сделал: прочел бо грамотку, от воеводы к нему писанную, бросил, и другия писма назад в Селенгинск отослал. Наконец, хотя я сам подлинно уведомитися, приймет ли оной Тушетухан лист, о мне писанный и пошлет ли в Китай, или вовсе откажет, переведши список с грамоты, с Пекинга к Гагарину писанный о другом начальнике, с русского на мунгальский язык, посылал своего диакона Филимона в Ургу в июле месяце. И заледво тако принял и послал в Пекинг тогож июля 18 числа, откуда и по сие еще число ответу не бывало, а будет ли впредь, не ведаю, и того ради в Селингинску сидети принужден есмь». Иезуиты, узнавши вскоре о намерениях российского правительства и опасаясь встретить в лице православного епископа опасного соперника, посоветовали китайским министрам недопускать преосв. Иннокентия в Пекин. 24 сентября Тушетухан все же прислал туманный ответ, который святитель приложил к своему донесению: «о приеме этого господина со означенным числом людей в Пекин, хотя, по указу царского величества, иркуцкого города начальник писал, а от сибирской губернии от губернатора никакого писма нет; и что Измайлов увез от нас знаки на листах печатных и того нет. Однакож се не причина. А понеже о наших мунгальских беглецах и о делах их против посланного писма отповеди и по ныне нет, и того для и этот господин пусть поумедлит ехать в Пекин. А когда об наших беглецах и об отдачи их будет именно розыск, тогда и о приеме помянутого господина будет совет и договор». В ответ преосвященному было указано прибывать в Селенгинске неотложно. В начале 1723 года достиг слух о кончине хана Канси и вступлении на престол его четвертого сына Юн-чжена. С новым государем началась в империи сильная реакция против католиков: христианское богослужение было запрещено (русских это не касалось), храмы в большинстве отобраны и превращены в общественные здания, миссионеры высылались на юг — в Кантон и Макао, оказывавшие сопротивление были сажаемы в заточение, а некоторые казнены. Множество католиков отреклось от веры. Опасаясь раздражать Россию Юн-чжен отправил посольство на другой же год. Святитель Иннокентий Св. Синоду писал по этому предмету 14 августа1724 года:

(Продолжение следует)

[Александр Васильевич]

(Продолжение)

«В сем настоящем 1724 году были из хинского государства полномочные послы… для договору о выходцах из мунгальской землицы и иных ради претензий, которым г. агент Ланг изволил говорить о том, дабы приняли мене в Пекин, предлагая им тое, что от них было писано в российское империум, дабы был послан другой начальник Миссии на место умершаго, такожде, что и их Сенату российского к ним есть великолюбовная грамота, и что духовное дело к беглецам не надлежит; аще же бы и за кормом, который прежде тамо бывшим от них даван был, или за домами дело стало, и того-де он не требует: имеет бо трактамент от императорского величества, а домы может нанять. И на то оные тако ответствовали: мы-де теперь не можем его принять, пока не доложимся его богдыханова величества; а когда будет от самодержца российского некая персона, таковую ж, яко и мы, полную мочь имеющая, и договор сделается о всем, за чим мы присланы были и паки будем: тогда и о этом господине, получив резон от нашего милостивейшего государя, изъявится, принят ли будет, или нет». По смерти 25 января 1725 года императора Петра 1 и воцарении императрицы Екатерины дело подвинулось вперед. Вопрос о монгольских перебежчиках был решен в пользу китайской стороны и было повелено агенту Лангу, оставшемуся в Сибири после посольства Льва Измайлова, доложить при китайском дворе о посылке вскоре полномочного министра для решения некоторых спорных статей Нерчинского трактата (1689 г.) и других вопросов. Посланником был назначен Иллирийский граф Савва Владиславич, о чем Синод уведомила 28 июля коллегия иностранных дел, в ответ на прошение графа выделить ему для отправления церковной службы в пути священника и походную церковь, Синод постановил: «Ежели препятствия никакого от стороны китайское не воспоследует, со оным графом ехать туда обретающемуся в сибирской губернии, в Иркутском монастыре, Иннокентию, епископу переяславскому. А ежели ево, архиерея, туда не допустят, то ехать с ним, графом, онаго Иркутского монастыря архимандриту Антонию Платковскому, и в бытность тамо годовое ему для пропитания и протчих потреб жалованье получать от иностранной коллегии, по разсмотрению, без оскудения, о чем в ту коллегию и указ августа 26 послан». Прибыв в Селенгинск Владиславич послал гонца с просьбою принять его как назначенного чрезвычайного посланника. 25 мая 1726 года пришло известие о том что для его принятия были отправлены на границу две знатные особы.»И как он, чрезвычайный посланник.., из Селенгинска в Китай поднялся писал преосвященный Иннокентий Синоду (21 августа 1726 года), и я ездил к нему в Стрелку и, по приказу ево, вручил ему копию с писма Тушетуханова (от 24 сентября 1722 года)… И он граф обещался, будучи при ханском дворе, о приеме моем тщаться, и приказал мне ожидать в Селенгинску от себе из границы известия, как его китайцы примут и что о моем пропуске они учинят: буде пропустят, то б мне ехать немедленно, а буде того неучинят; то бы мне ожидать от него известия из Пекина». После свидания Савва Владиславич доносил в Петербург: Савва Владиславич 31 августа в Петербург: «китайские министры (Лонготу и Секи), которые ево на границе принимали, епископа Иннокентия Кулчитского.., с ним, графом, в Китай без указу ханского не пропустили. И не чает он, чтобы ево (святителя) китайцы приняли, для того, как он, Владиславич, слышал, что при дворе китайском персона ево, епископа, в великом градусе почитается: понеже он из Сибири писан «великим господином», из чего китайцы взяли суспицию, что будто он превеликая особа. И министры их агенту Лангу и посыланному к ним курьеру (Давиду Граве) говорили, что богдыхан такую превеликую особу никогда принять не повелит: понеже у них великой господин, называется их папа или кутухта. И что по ево (Саввы) старанию в бытность при китайском дворе, куда уже он из Сибири поехал, может быть, паки архимандрит и священники приняты будут, а епископ никогда не допустится. И ежели вместо ево, епископа Иннокентия, за далностию из Санктъ-питербурха послать иную духовную особу трудно: то представляет он, граф Владиславич, Вознесенского архимандрита Антония, который при Иркутском монастыре живет и учит несколко детей языку мунгалскому, и бывал в Пекине, и человек трезв, и не без ума». 21 октября 1726 года граф Владиславич въехал в столицу Срединной империи с барабанным боем и музыкой, встреченный ружейной пальбой восьмитысячного отряда китайской армии. В течении переговоров он не раз поднимал вопрос о бытии в Пекине российского епископа, но «О духовной особе китайцы слышать не хотели и вовсе отказали», «По многому его домогательству, обещали принять трех священников, когда прочия дела окончатся, а четвертого, который в Пекине обретается, — для отправления службы Божией. А ежели б более требовать, писал граф в коллегию иностранных дел, то б и в тех отказали. И он, Владиславич, принужден был на то склониться, как то и в проекте (трактата) его написано, также, что упомянуто, в Пекине россияном двор отдать и на оном церковь строить вольно, вспоможением китайских министров. И в том словесно обещали с клятвою, что церковь будет построена их иждивением, хотя в трактат того внесть не хотели». Вопрос о православном епископе в Китае был таким образом закрыт, и разрешился лишь в начале XX века, когда после восстания ихэтуаней начальник Миссии арх. Иннокентий Фигуровский был посвящен в 1902 году во епископа Переяславского, в память святителя Иннокентия Кульчитского.

16 января 1727 года в протоколе Св. Синода было постановлено: «Во исполнение Ея Императорского Величества имянного указу, св. Правительствующий Синод приказали: о бытии преосв. Иннокентию, епископу переславскому, ныне в Иркуцку настоящим епископом и о титуловании себя по той епархии, как и прежде было». Святитель не долго еще трудился для своей паствы и почил о Господе 26 ноября 1731 года, его мощи, открытые 28 октября 1804 года оказались нетленными.

Переговоры затянулись до 20 августа 1727 года, а генеральный Кяхтинский трактат был заключен 21 октября того же года. Подписание же его состоялось в Пекине лишь 14 июня 1728 года. Этот трактат составил более чем вековую эпоху в русско-китайских отношениях, для Миссии же с этого времени получила особое значение пятая статья трактата, гласившая следующее: «Коен или дом, который ныне для российских в Пекине обретается, будет для россиян и впредь приезжающих, оные сами будут жить в сем доме. А что российской посол Ильлирийский граф Савва Владиславич представлял о строении церкви, зделана в сем доме вспоможением вельможей, которые имеют надсмотрение в делах российских. В сем доме будет жить один лама (священник), ныне в Пекине обретающийся, и прибавятся другие три ламы (священника), которые прибудут, как решено. Когда прибудут, дастся им корм, как дается сему, который прежде приехал и при той же церкви поставлены будут. Россияном не будет запрещено молитися и почитати своего бога по своему закону. Кроме того, четыре мальчика учеников, и два побольшаго возраста, которые по-русски и по-латыне знают и которых посол российской Ильлирийской граф Савва Владиславич хощет оставить в Пекине для обучения языков, будут жить также в сем доме, и корм дастся им из царского иждивения. А когда выучатся, по своей воле да возмутся назад.»

В соответствии с сим Св. Синод по представлению императрицы определил 9 января 1727 года: «Помянутого Вознесенского монастыря арх. Антония Платковского и при нем церковных служителей и обучающихся мунгальского языка учеников отправление учинить преосвященному Антонию митрополиту Тобольскому и Сибирскому…», 17 февраля митр. Антоний отправил указы свят. Иннокентию сопроводив своими предписаниями: «обождав возврату графа Владиславича, и ежели о приеме духовной персоны, а имянно архимандрита, а не иного кого (епископа) позволение письменное от хана китайского будет, тогда ему, архимандриту, и указ объявивши вручить и отправление чинить…». на основании указов Св. Синода, преосв. Антония и свят. Иннокентия состав Миссии был утвержден в таком виде:

Начальник миссии архимандрит Антоний Платковский, настоятель иркутского Вознесенского монастыря.

Священник Иоанн Филиппов Филимонов, настоятель забайкальской Тресковской Архангельской церкви.

Иеродиакон Иоасаф Ивановский.

Ученики:

Герасим Шульгин (U 28 февраля 1735 г. в Пекине), сирота Новодевичья монастыря; с 1725 года ученик монгольской школы арх. Антония.

Михаил Афанасьев Пономарев (U 18 октября 1738 г. в Пекине), по памятнику, рода иерейского, из Ялуторовского Рогатовского посада. Тоже ученик монгольской школы арх. Антония.

Илларион Россохин (U в 1761 г. в С-Петербурге), из г. Селенгинска, сын священника. С 1725 г. ученик школы арх. Антония.
С караваном в сентябре 1727 года Владиславич отправил в Пекин еще трех учеников, назначенных еще в 1725 году из славяно-греко-латинской академии. 6 октября он писал в реляции следующее: «Как Антоний Платковский приехал в Селенгинск уже по отпуске каравана и с собою привез только одного попа, и того пьяницу, ктомуж Иркутский епископ Иннокентий жаловался на него в забрании им из монастырской казны больше 300 руб. и в разорении им до конца монастыря, — архимандрит же меня слезно просил не посылать его ныне в Пекин, дабы в небытность его неприятели честь его не нарушили, поелику он монастырю ничем не виновен, а желает сам в монастырь возвратиться и противу присланных пунктов от епископа Иннокентия ответствовать, а когда оправдается, на весну с охотою порядком в Пекин поедет, — в уважение сих причин оный архимандрит от поездки в Китай был уволен». В июле 1728 г. Владиславич вернулся из Кяхты в Иркутск и занялся отправкой арх. Антония с другими членами Миссии еще не отосланными в Китай, но из-за разных проволочек они прибыли в Пекин лишь в июне следующего 1729 года. В соответствии с новоподписанным трактатом Миссия поселилась на территории отведенного для русских посольского двора. Российский посольский двор (Вэй-тун-гуань) с церковью лежал в самой оживленной части внутреннего города и расположен был на крайней поперечной улице Дун-цзяо-ми-сян. На этом месте находилось прежде русское торговое подворье, и здесь останавливались прежние русские посланники, агенты и гонцы. Как выгодное по местоположению, подворье это избрано было посланниками Измайловым и Владиславичем для посольского двора и монастыря. Оно находилось вблизи императорского дворца, присутственных мест и торгового китайского города. Русский посольский двор заслонялся с восточной стороны обывательскими строениями, тянувшимися вдоль набережной императорского канала (Чжун-юй-хэ). С запада и отчасти севера место, уступленное русским, граничило с площадью, сборным пунктом монголов, приезжающих в Пекин. С другой части северной стороны русское место было окружено обывательскими домами и (на северо-востоке) большим садом маньчжурского князя третьей степени (Бэй-лэ). Обширный посольский двор, отстроенный вполне к 1735 году, мог свободно вместить в себя более 50 человек. Но в 1729 году во время прибытия второй Миссии, для духовенства не имелось особенного помещения при церкви, и члены Духовной Миссии должны были расположиться в посольском дворе. Испытывая стеснение, арх. Антоний 11 февраля 1733 года в письме своем к Лангу заявил, что для Миссии требовались три стоявшие близ церкви двора, которые продавались за 600 лан. Эти дома, купленные потом, по мысли Антония, должны были служить келиями архимандриту церковникам и причетникам. Впоследствии, в 1735 году, Антоний приобрел еще один дом (на запад от посольского двора) у маньчжура Хоу-минбия и заплатил за него 120 лан серебра (200 руб.). К приезду в Пекин второй Миссии была отстроена в черне и церковь при посольском дворе. По свидетельству агента Ланга, на русское подворье 28 декабря 1727 г. были привезены материалы для стройки церкви: дерево, камни и кирпич, «и уже января с 12 числа (1728г.) начали люди приходить, которые дикие каменья на фундамент тесать стали, и плотники, и столяры, для изготовления, что к оному строению из дерева принадлежит, и можно надеяться, писал Ланг 11 марта 1728 г., что помянутая церковь в два месяца, кроме того, что до нутренних уборов касается, в свое совершенство придет. Модель взята будет с французской (северной ) церкви: наша о половину величиной против той будет». В ноябре 1730 г. Владичлавич сообщал в коллегию иностранных дел что церковь богдыханским коштом построена и только не имеется в ней антиминса. При этом Владиславич находил нужным прислать арх .Антонию 1000 руб. денег или отправить из Москвы иконописца. После того (16 января 1731 г.) в коллегии получено было доношение самого Антония, просившего указа Синода о наименовании церкви и просившего на постройке колокольни и приобретение утвари 3500 руб.. В одном из своих донесений арх. Антоний сообщал Св. Синоду, что в 1733 году он имел разговор с китайскими господами о новопостроенной церкви на посольском дворе. И те китайцы предъявили Антонию свое мнение, чтобы в 6-ом белом китайском месяце, т. Е. В феврале, был бы праздник в новопостроенной церкви. Также и новокрещенные китайцы советовали Антонию быть празднику в феврале месяце. Вследствие этого он просил освятить церковь во имя Сретения Господня. Этот вопрос был решен уже при третьей Миссии. Что касается до албазинской церкви, то она рухнула во время землетрясения и утварь с нее была перенесена в новопостроенную. В промемории от5 июля 1732 года агент Ланг, находясь в Пекине писал арх. Антонию следующее: «Пекинскому арх., честнейшему о. Антонию Платковскому: сего 1732 года, мая 15 дня, в просительном доношении церкви свят. Николая старосты Дмитрия Нестерова, пятидесятника Козмы, переводчика Якова Савина и всех прочих оной церкви прихожан написано: понеже-де тому назад третий год в восьмом месяце (т. е. Августе), в 19 числе оная церковь от великого землетрясения вся развалилася, и служить было не возможно, того-де ради они, староста с прихожаны, по желанию своему оную церковь своим иждивением из старых и новых материалов вновь построили и потом просили священников, чтобы оную церковь освятить и по христианскому закону службу отправить. Но оная церковь и по сие время стоит без освящения. И чтобы де повелено было ныне оную церковь освятить и по-прежнему в оной служить. Того ради, ваше преподобие, писал Ланг, да благоволите об священии вышепоказанной церкви приложить свое старание, дабы в оной служба Божия по-прежнему отправлялась, и о том ученить, как повелевают Ея Императорского Величества указы». На эту промеморию Антоний отвечал, что без указу от Св. Синода он не смеет освятить албазинский храм. Вероятно по благословению преосв. Иннокентия Иркутского церковь была освящена во имя Успения Божией Матери (15 августа), но по-прежнему именовалась Никольскою. По современному описанию (от1736 г.), «церковь Никольская была каменная, одноглавая, глава малая позолочена, колокольня при церкви на четырех деревянных столбах с 1 колоколом, 2-мя китайскими чашами и 4-мя чугунными колоколечками». Царские двери были резные, ветхие (вероятно, из прежней церкви), находились и иконы с образом Николая чудотворца можайского типа. Община албазинцев к тому времени состояла из примерно 50 дворов, не причисляя к ним прибывавших постепенно обращенных из китайцев. Арх. Антоний доносил Св. Синоду 3 декабря 1732 года, что 25 марта 1731 года девять китайцев приняли русскую православную веру, а всех крещенных китайцев мужеска пола было 25 человек, да готовилось ко крещению еще 8 человек. «И от того числа во вся месяцы приходят по одному и по два человека ко крещению и в том числе есть богатые и честные люди, а иные скудные. И богатые торговые сами себе ко крещению рубахи, чулки, башмаки сделав, приносят, только кресты сребреные он, архимандрит , от себя дает, которые он из России еще привез с собою (1 1\2 десятка), а скудным рубахи, чулки, башмаки он, архимандрит, покупает за свои келейные деньги и кресты дает и все роздал. В Китае крестов не умеют делать, а нужда была в них. Поэтому Антоний просил выслать ему крестов с 500, также немного денег на покупку рубах, чулков, башмаков, вместо милостыни. «От такой милостыни лучшую охоту китайский народ иметь будет и приходить ко крещению». При этом он просил выслать и «с 500 икон Спасителя и Богоматери, мерою в три вершка, для раздачи в домы и богомоления новокрещенным». Во времена второй Миссии при албазинском храме жили священник Лаврентий и трое причетников, прибывшие еще с арх. Илларионом Лежайским, да один китаец служивший во псалмопении без трактамента. Арх. Антоний в коллегию иностранных дел о священнике Лаврентие из албазинской церкви от16 января 1731 года:

он «ему чинит ослушание понеже от старой церкви к новой не переходит, и наустил китайского толмача (Якова Савина), чтоб ево архимандрита понуждать, дабы он перешел от новой церкви к старой, и чтоб о переходе к старой церкви подал он, Платковский, хану и министрам доношение. А он, Платковский, сохраняя честь государства и трактат, а наипаче без указу Ея Императорского Величества и благословения Св. Синода переходить к старой церкви не смеет». В 1732 г. арх. Антоний снова жаловался на священника Лаврентия: «В трактате с китайцами (1728 г.) положено было, чтоб на посольском двору старому попу Лаврентию с нами вместе жить при новопостроенной церкви Ея императорского Величества, и для того жалованье большое по 130 рублей в год определено. А при старой церкви ему, попу, жалованья давалось в год только по 20 рублей. А Лаврентий Ланг, неведомо для какого случая, трактат уничтожил и священнику Лаврентию при старой церкви жить своим писмом заручным утвердил. И то сделал Ланг собою, без указу Ея Императорского Величества, и так на дворе посольском церковь (тогда еще не освященная) без пения и без священников и причетников осталась уничтожена». Арх. Антоний в это время нуждался в помощнике вследствие своей ссоры со священником Иваном Филимоновым, поранившим руку Антонию в 1731 году (22 июня). За это Филимонов был выслан в Россию, Антоний же с больной рукой остался без помощника. Священнику Лаврентию трудно было переходить с насиженного гнезда к посольской церкви за 6 верст. При албазинском храме у Лаврентия был свой дом и полное хозяйство, даже с тремя рабами. Лаврентий же был и землевладельцем. Все это он получил от богдыхана как мандарин 7-ой степени.

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

Учеников в Пекине при второй Миссии было шесть человек. Все ученики помещались в устроявшемся тогда русском подворье. От русского правительства они получали по 130 рублей в год, а о китайского — по три ланы в месяц (около 6 рублей) и одинаковое с прочими членами Миссии натуральное содержание. Этого жалованья было недостаточно при дороговизне жизни в Пекине. По свидетельству курьера, капитана Петрова, ученики просили раз в мунгальском приказе по 50 лан серебра взаймы, но им было отказано с выговором за их дерзость. Впрочем, определенное от китайского правительства жалованье и содержание выдавалось ученикам аккуратно, но из России приходило не всегда вовремя. Для обучения учеников языкам, богдыхан 3 августа 1729 г. определил к ним учителей китайского и маньчжурского языков. Ученик Рассохин, скоро познакомившись с китайским языком, был определен в Пекинскую Коллегию Иностранных дел для перевода листов между российским и китайским правительствами, а также и для обучения молодых китайских учеников переводу и российской грамоте. По выезде его в Россию (в 1741 г.), место его заступил, по указу богдыхана, ученик Владыкин с ежегодным жалованьем по 40 лан. Ко времени пребывания в Пекине этих первых учеников относится начало составления лексикона на 4 языках — русском, латинском, китайском и маньчжурском, что, вероятно, было коллективным трудом всех учеников. Вторая Миссия не оправдала многих забот о ней российского правительства : своими промахами в нравственной жизни они испортили первое хорошее впечатление китайцев о представителях православия. Членам ее, не имевшим прочного нравственного фундамента, подвиг жизни среди замкнутых, презиравших европейцев китайцев и между дичавшими потомками албазинцев был очень тяжел, а порою и не выносим. Современные той эпохе документы указывают на косвенное участие в делах православной Миссии католических миссионеров, вмешивавшихся в эту сторону, извлекавших из этого свои выгоды и радовавшихся безобразиям творимым широкими русскими натурами. С первой поездки положение православной Миссии не понравилось арх. Антонию, обладавшему крутым нравом. В своем прошении на имя императора Петра Второго от 31 октября 1728 г. он поставил на вид, что «умерший арх. Илларион Лежайский и прочие церковные служители в Китаях для малого от хана жалованья все записаны с их подданными в службу, что зело зазорно пред иезуитами нам, великороссиянам», прибавлял Антоний, причем просил жить по вольности, подобно католическим миссионерам.

 Это стремление к житию по вольности и служит характеристическою чертою поведения членов второй Миссии. По показаниям Ланга, иерод. Иоасафа и учеников Воейкова и Россохина арх. Антоний, по прибытии своем в Пекин 16 июня 1729 года, в тот же день в мунгальском приказе заявил свое желание вернуться в Россию. Подобную просьбу он повторял 9 июня 1730 года, 14 января 1731 года, 20 и 31 июля 1732 года, 11 мая 1733 года. Он жаловался в Синод, что алегамба (председатель) мунгальского приказа ни в чем ему ни помогает по прошениям, но паче допускает делать в новопостроенной церкви всякие воровства, с совета иезуитов причиняет поругание церкви и укоризну ему, архимандриту, а также не дает сторожей для охранения церкви. По отзыву курьера Петрова, «сия духовная особа, к стыду отечества, неоднократно подавая в мунгальском приказе прошения — или уволить его в Россию, или дать ему всю церковную утварь (поелику оная взята из другого монастыря, а потому требуют с него ныне денег за оную, коих ему взять негде), наскучил домогательствами мандаринам, повелевшим, наконец, принесть ему опись всей церковной утвари с показанием цены. Архимандрит, сообщая 11 мая 1733 года оную опись, требовал на издержки 20000 рублей. Тогда ему приказано было принесть образцы церковнаго одеяния; облачили его в трибунале во все облачение; ризы и шапку(митру) заказали сделать, но отказали в бриллиантовом перстне, которого он, по словам Петрова, безстыдным образом домогался, уверяя министров, будто бы без онаго ему служить нельзя». В своих доношениях Синоду и журнале арх. Антоний жаловался на придирки Ланга, на ослушание о. Лаврентия, на бесчинства учеников, которые показывали китайцам свою богатырскую силу в драках друг с другом. В 1731 году пекинское министерство внешних сношений отправило через иркутскую канцелярию лист в российский сенат по поводу дела бывшего между арх. Антонием и священником Иоанном Филимоновым, в котором говорилось следующее: «Поп имянем Иван Антония попа поколол ножем. Мы однажды супостатно стали. Всем жить в одном месте никак не возможно, и Ивана назад в вашу сторону выслать бы — так подано. Затем попа Ивана к вашему пограничному правителю отвезли. И школьники меж себя не в совете супостатно…». 20 сентября 1730 года иеродиакон Иоасаф как мандарин 7-ой степени навеселе забрался в богдыханский дворец, нашумел там в палатах и был обвинен даже в том, что перебил министров, за что отделался суточным только арестом. В 1734 году архиеп. Феофан Прокопович расспрашивал агента Ланга об этом курьезном факте. Ланг защитил Иоасафа тем, что иеродиакон проник во дворец в состоянии невменяемости, но в палатах не был, а что он перебил министров, это на него затеяно напрасно. Иоасаф — обхождения хорошего и у китайцев пришел в нарочитую знаемость; токмо временно (а не всегда) придерживается хмельного напитку, но и от того воздержать его небезнадежно». Благодаря сему свидетельству Лоренца Ланга иеродиакон стал единственным членом второй Миссии оставшимся в Пекине и по ее роспуске. Духовное начальство отнеслось строго к поведению членов второй Миссии. Еще 4 декабря 1732 г. указ Св. Синода: вместо арх. Антония Платковского должна быть избрана особа достойная; также вместо обретавшихся в Пекине свящ. Лаврентия, свящ. Ивана Филимонова и иерод. Иоасафа, непослушных и непотребно там живших, свары и драки там деявших, было определено отправить новых членов Миссии. Агенту Лангу было поручено произвести следствие над архимандритом в Пекине и вывести его в Россию. Следствие, в духе времени было весьма жестоко: Ланг подверг архимандрита телесному наказанию и затем в цепях, под стражей на его коште провез Антония по всему пути от Пекина до Петербурга (в 1737 г.). последний был судим , лишен архимандричьяго сана и послан под надзор в число братства Троице-Сергиевой лавры. В таком положении он оставался до 1744 года. В этом году Елизавета Петровна предприняла путешествие в означенную лавру. Вместе с прочиею братией Антоний был представлен государыне, которая обратила на него внимание и, узнав о его участи, повелела возвратить ему прежний сан. Согласно с ее волей Антоний был назначен настоятелем Переяславль — Залесского Данилова монастыря, где и умер 15 июня 1746 года.

9 сентября 1734 года Ее Императорское Величество, по докладу Феофана, архиеп. Великоновоградского (Прокоповича), словесно повелела произвести во архимандрита бывшего при Пекинском караване иеромонаха Иллариона Трусова.

Малоросс, иером. Илларион, 12 лет служивший до того на Камчатке в звании корабельного иеромонаха, а потом состоял при тобольском архиерейском доме. В 1727 году его назначили караванным священником. Состоя в Пекине при Миссии, он бал обвинен арх. Антонием в том, что нарочно замарал чернилами «печатную о возношении в священнослужениях Императорской фамилии форму». За что он был отправлен в Россию и привезен в Москву (14.09.1733), где ему удалось оправдаться. По произведении в сан (14.09.1734) он был назначен настоятелем иркутского забайкальского Преображенского монастыря и «наказным» архимандритом пекинского Сретенского монастыря. По произведении в сан арх. Илларион просил определить к новой церкви причетником курильца Якова Иванова, восприемлемого его сына, которого он вывез из «камчатской землицы». Затем новый Начальник возобновил просьбу о. Антония об иконах и ризах. Точно также была нужда в митре, круге церковных книг, регламенте, кадилах, паникадиле, двух подсвечниках. Для литья колоколов в Пекине были потребны люди. Не было крестов для новокрещенных и денег им на рубахи, порты, чулки и башмаки. В конце донесения арх. Иллариона выражалась нужда в покупке двоих человек для караула церкви. 6 ноября состоялось определение Св. Синода:

1.арх. Иллариону взять с собой обретающихся в Иркутске двух иеромонахов Чудова московского монастыря присланных ранее (Лаврентий Уваров и Антоний Льховский).

2.По прибытии в Пекин освятить новопостроенную церковь во имя Сретения Господня.

3.Объявить российским ученикам, чтобы они «живучи в Пекине, не пьянствовали и без учения в праздности дней своих не теряли и никаких безчиний не делали, а к архимандриту были послушны без всякого прекословия».

4.При новой церкви на посольском дворе быть архимандриту, одному иеромонаху, иеродиакону, двоим причетникам (курильцу и китайцу, пребывавшему в псалмочтении прежде при Никольской церкви (без трактомента)) и сторожу трапезнику, который также состоял прежде при албазинской церкви. При старой же церкви: одному иеромонаху и двум старым причетникам.

5.В торжественные и викториальные дни служение совершать соборне в Сретенской Церкви, куда призывать неотменно учеников и увещаниями — китайских российского благочестия обывателей.

Караван с которым прибыли члены новой Миссии вступил в китайские пределы 9 июня 1736 года и лишь 10 ноября прибыл в Пекин. В это время произошло важное событие — после 13 лет правления умер император Юн-чжен (27.09.1736) и на престол вступил его 4-ый сын Абкай Вехехе (манчж.: небом вознесенный), правивший как и его дед 60 лет до 1796 года. Арх. Илларион почти сразу приступил к освящению храма и совершил его при участии всех обретавшихся в Пекине священнослужителей (как миссийских так и караванных), лишь находящийся под следствием арх. Антоний не был допущен к участию. При храме был основан Сретенский монастырь. После чего караванные священник Иван и иерод. Виктор приступили к написанию образов в новоосвященную церковь, с каким расчетом и были они посланы в Китай. Привлекались для писания и местные католики, одному из них Ланг уплотил за иконописание 160 лан. Перед отъездом Лоренц Ланг выпросил у китайского трибунала, в соответствии с просьбой арх. Антония от 1728 г. к императору Петру Второму, «дабы как вышереченный главный священник Трусов, так и прочие под его властию при обеих церквах священники и причетники…ни в каких других чинах не были поверстаны, ниже в сотне российской были ведомы: священникам и всякого звания церковникам, по христианскому обыкновению, других чинов иметь никогда не дозволяется». На что получил полное согласие.

Но и с членами третьей Миссии происходили те же проблемы что и с предыдущими: тяжесть столичного климата понуждала проситься в Россию, так иеромонах Лаврентий Уваров первым послал прошение о возвращении по болезненному состоянию(7 июля 1740 г.), протоколом Синода от 23 февраля 1741 г. он был переведен в иркутскую епархию. В 1742 г. и второй иеромонах подал прошение на отъезд, но решение по его делу пришло только в 1745 г. и еще год спустя он покинул Миссию. Сам архимандрит стал выказывать признаки нравственной усталости и попал в конце концов под суд как и его предшественник : в 1740 году иеромонахи Лаврентий и Антоний, иерод. Иоасаф и причетник Петр Ивлиев написали на него лист в Св. Синод где сообщали что «в бытность свою в Пекине оный архимандрит, не храня должность звания своего, по данной ему инструкции, и забыв страх Божий, всегда обращается в безвременном пьянстве и священнослужения церковные отправляет мало… Чего ради мы о всем его неслужении … ему архимандриту неоднократно соборне при всех и объявляли… На то он оговаривался: я де сюда прислан не для того…». Далее члены Миссии обвиняли Иллариона в том, что он шатался пьяным и в женском платье по монастырю, чем возбуждал смех в китайцах, из казны Никольской церкви растратил 158 лан. По представлению караванного директора Фирсова на место Иллариона был назначен наместник того же забайкальского монастыря, в котором настоятельствовал арх. Илларион — иером. Лаврентий Бобровников. Синод постановил директоры вместе с о. Лаврентием допросить о. Иллариона, устроив ему очные ставки с обвинителями и ежели он окажется виновным то и вывезти его в Иркутск; но архимандрит Илларион не дождался суда над собою: караван Фирсова прибыл в Пекин 24 сентября 1741 г., а о. Илларион умер 22 апреля. Разбирательство учиненное все же подтвердило обвинительные пункты. Иеромонах же Лаврентий живя в монастырских келиях без языка и без сношений с китайцами, не мог долго вынести своего уединения, учиться же китайскому языку чувствовал себя неспособным. Поэтому вскоре после отъезда Фирсова, он послал прошение в св. Синод об увольнении от пекинской службы, представляя, что там для проповеди Слова Божия нужен настоятель из ученых, с такими же иеромонахами. Четвертая Миссия не застала в живых иеромонаха Лаврентия, который скончался незадолго до ее прибытия в Пекин 24 апреля 1745 года.

http://www.chinese.orthodoxy.ru/sample-page/

[Александр Васильевич]

АЛБАЗИНЦЫ

Албазинцы, казаки, проживавшие со второй половины XVII века в Китае



В 1650 или 1651 г. атаман Хабаров Ерофей Павлович во главе казачьего отряда отобрал у местного даурского князя Албазы его городок на Амуре, недалеко от слияния рек Шядки и Аргуни. Он построил там укрепление и назвал его Албазин [1]. Вслед за казаками в городке появились русские воеводы со своими охранами и промышленниками. Но Албаза был подданным Китайского императора, который не захотел отказаться от своих прежних владений.

В 1651 году Албазин уже представлял из себя острог обнесенный палисадом и служил казакам исходным пунктом для вылазок: “казаки плавали по Амуру, дрались с даурскими людьми, отбивали у них скот, брали ясак соболями, расспрашивали о жителях по Амуру и другим рекам”. Реакцией на такие походы стало отправление первым императором новой династии Шунь-чжи в том же году к Албазину тысячной армии, но, разогнав некоторых беспокойных людей, китайцы не тронули крепости, так как она стояла на формально нейтральной территории. Однако столкновения продолжались, и в итоге албазинская крепость была разрушена.

Через несколько лет новый отряд отправился “Во 1661 году собрався пятидесятник Никифорко Черниговский с товарищи человек со ста, из илимского острога ушли в даурскую землю и на Амуре-реке построили снова острог албазинский и завели пашню”. Вместе с Никифором пришел в Албазин старец Гермоген, который в 1671 году с согласия всех албазинцев заложил близ острога монастырь во Всемилостивого Спаса, его же стараниями была построена в крепости и церковь Воскресения Христова. Вот с этого времени и начинается православия в Китае.

С восшествием на престол нового императора Канси (1662-1723 гг.) китайцы начали укреплять Северную Маньчжурию острогами и крепостями и теснить русских поселенцев. Началось стягивание сил против Албазина, но прежде решительных действий китайская сторона предпринимает попытку склонить русских поселенцев на свою сторону, которая, однако, не имела успеха. Убедившись в невозможности взять крепость малыми силами, Канси предпринял много усилий для выдворения русских. С сухого пути были построены станции; был создан целый флот; ниже Албазина выросла крепость. Сделаны были огромные запасы провианта для действующих войск. Всего войска собрано было 15000 человек, со 100 пушками и 50 осадными орудиями. И вся эта армия шла против небольшого острога, в котором, кроме пашенных людей и женщин с детьми, сидело всего 450 казаков, с 3 пушками и 300 ружьями. На требование о сдаче воевода Алексей Толбузин ответил отказом, после чего начался штурм. Гарнизон потерял около ста человек и оборонялся каменьями за выходом всего запаса пороха и снарядов. Во время осады старец Гермоген, старец Соловецкого монастыря Тихон и священник Максим Толстоухов уговорили воеводу, видя безуспешность неравной борьбы, сдаться. Китайцы выпустили всех жителей из Албазина, оставив у себя лишь иноземок (около 1682).

Опасаясь обвинения в начатой войне, Канси наперед приказал обращаться с русскими пленными как можно мягче, не делать им никакого вреда, а предложить или вернуться в Яку (Якутск) и Нерчинск, или поступить к нему в подданство. На такой вызов откликнулось только 45 человек с несколькими женщинами и детьми. Остальные (около 300 человек) стали свидетелями разорения города, и, обобранные дочиста, были отпущены китайцами в Нерчинск.

Впрочем, на том история Албазина не закончилась, в следующем же году Толбузин вновь отстроил крепость, и она еще два года осаждалась китайцами, пока не была разорена в соответствии с договором от 27 августа 1689 года, по которому Россия уступала амурские земли Китаю.

Канси принял сдавшихся на его милость казаков милостиво, ему было лестно похвалиться перед народом такими отчаянными храбрецами. Император поселил их на берестовом урочище в северо-восточной части Пекина, у самой городской стены. Находящуюся поблизости буддийскую кумирню Канси предоставил казакам в пользование, и они устроили в ней часовню в честь святителя Николая, икону которого вместе с другой церковной утварью они захватили с собой из разрушенного Воскресенского храма. В Пекине оказался также и священник Максим. Все они были причислены к потомственному военному сословию, которое по законам Китая находилось на втором месте после гражданских чиновников. Находя для себя главную опору в солдатах, Маньчжурская династия постаралась обеспечить их значительным содержанием. Полуплeнные албазинцы были записаны в роту Гудэи, организованную в 1649 году из пленных русских и их потомков (возможно, это были крещеные калмыки или буряты, мигрировавшие по разным причинам из Сибири в XVll веке). Наравне с другими солдатами они получили все причитавшееся, а кроме того, и жен из разбойничьего приказа - жен казненных преступников.

Последняя мера очень быстро сказалась на нравственном состоянии казаков: языческие развращенные жены внесли полную дисгармонию в их семейную жизнь. Вся обстановка влияла на них, вытесняя в их ближайшем потомстве родное наследие и православный дух, с чем уже во втором поколении вынужден был малоуспешно бороться престарелый о. Максим. Из таких взаимодействий к половине XVIII столетия сложился интересный тип пекинского албазинца, не знавшего никакого ремесла и по службе в императорской гвардии считавшего всякое другое занятие недостойным себя. От этого он по примеру своих языческих сослуживцев обеднел, несмотря на большое жалованье, готовое содержание и удобные квартиры. Нерасчетливый, занятый собой и своим благородством, грубый, необразованный, суеверный, вероломный, лукавый, не знавший чем избавиться от тяготевших над ним свободного времени и несносной скуки, постоянно слонявшийся по улицам, гостиницам и театрам, куривший подчас опиум, пускавшийся в азартную игру и другие преступления, больной душой и телом, он скоро очутился в неоплатных долгах у столичных ростовщиков, стал, в конце концов, притчей во языцех. Замечательно, что такой тип албазинца удерживался на протяжении всей истории православной миссии. Это указывает на постоянство неблагоприятных условий жизни в Пекине для православного человека и на силу языческого влияния.

Но все же поселение албазинцев в Китае не прошло для России бесполезно. С этого времени в Пекине начинаются усиленные дипломатические и торговые отношения между государствами. С активизацией торговли для албазинцев, знакомых с китайским языком, открылось новое поприще деятельности - они стали выполнять различные драгоманские повинности как в сугубо торговых делах, так и в дипломатических, а равно обучать китайских детей из лучших семейств русскому языку, для чего в 1758 году китайское правительство организовало школу.

До открытия богослужения в албазинской часовне и храме русские ходили к богослужению в один из католических храмов (южный). По свидетельству российского посланника Спафария, бывшего в Пекине в 1676 г., католические миссионеры выпросили у него один православный образ и поставили у себя в храме, чтобы молящиеся русские могли взирать на него. После же пополнения русской сотни пленными казаками отправление службы легло на о. Максима, которому за неимением помощников прислуживали сами албазинцы. Уже к 1699 году о. Максим был, по одному свидетельству, стар и плохо видел, тем не менее, смены для него из России не присылалось. Правда, при караванах бывали командированы священники, но ходить в албазинский храм с посольского двора китайцы разрешали русским лишь под стражей из трех человек.

В 1695 году Тобольский митрополит Игнатий (1692-1700) отправил в Пекин верхотурского священника Григория и тобольского диакона Лаврентия с антиминсом, св. миром, богослужебными книгами и церковной утварью. Для подкрепления митрополит написал о. Максиму письмо: “... Радуюся аз о твоем исправлении; аще и в плене прибываеши, но сам, с Божиею помощию, пленяеши человеки неведущия в познание евангельския правды: и сего ради, возлюбленне, да не смущается, ниже да оскорбляется душа твоя и всех плененных с тобою о вашем таковом случае, понеже Божии воле кто противитися может? А пленение ваше не без пользы китайским жителем, яко Христовы православныя веры свет им вами открывается, и вам спасение душевное и небесная мзда умножается”. Перечислив затем лиц, о которых священник Максим должен был молиться за литургией, митрополит Игнатий приказал прилагать прошение и о китайском императоре: “Молитися сице после государских ектений: еще молимся Господу Богу нашему помиловати раба своего имя рек богдыханова величества, как его в титулах пишут, умножити лета живота его и даровати ему благородная чада в наследие рода их, и избавити его и боляр его от всякия скорби, гнева и нужды и от всякия болезни душевныя и телесныя, и открыти им свет евангельского просвещения, и простити ему всякое прегрешение, вольное и невольное, и соединити его святей Своей соборней и апостольской церкви, яко да получит и царствие небесное”.

Освятив в 1696 году с присланными священнослужителями часовню в честь Софии Премудрости Божией, о. Максим начал неопустительное совершение Божественной Литургии. Кроме своих обязанностей по храму о. Максим выполнял и роль “полкового” священника, ходив вместе со своими пасомыми в поход против калмыков, обрив предварительно голову по-маньчжурски.

Приезжавшие в Пекин с караванами русские видели падение нравов среди казаков и их потомков, каковые известия доходили и до Тобольского митрополита Филофея (Феодора), написавшего к ним в 1711 году обличительное письмо, после которого они, по свидетельству о. Максима в его ответе митр. Иоанну (Максимовичу), пришли в сознание и снова стали слушаться своего престарелого пастыря. Император Петр I и Святейший Синод высоко ценили и уважали о. Максима за его успешную миссию в Пекине. После кончины о. Максима в 1712 г. церковь утратила своего пастыря и перешла в распоряжение Русской Духовной миссии, которая среди прихожан насчитывала до тысячи албазинцев.

В 1900 во время Боксерского восстания, им пришлось перенести гонения за христианскую веру, при чем до 300 человек из них было убито китайцами. Несмотря на то, что по крови они сами стали наполовину манджурами, албазинцы приняли усердное участие в жизни казачьей эмиграции 1920-1921 г.г. и прослыли честными тружениками, особенно в типографском деле, как способные наборщики и печатники.

В Пекине вокруг территории Посольства России — бывшей территории Российской Духовной Миссии — до сегодняшнего дня живет около 400 албазинцев. Они сохранили веру, смогли тайно в годы “культурной революции крестить своих детей и внуков.

Использованные материалы

http://cossackweb.narod.ru/kazaki/r_albaz.htm
http://www.21v.ru/index2_39.html Статья из интеренет-газеты "ОБЩИНА"
http://www.pravoslavie.ru/cgi-bin/sykon/client/display.pl?si...794

_{[1]  В истории сохранился рассказ о том, как “старый оптовщик Ерофейко Павлов Хабаров, со служилыми и охочими, с промышленными людьми, во 1650 году на государеву службу шел на спех и пришел в новую даурскую землю, на великую на Амур-реку к их даурскому городу. И даурские люди, не допустив их до того даурского города, бой поставили и билися с ними с половины дня до вечери. И на том бою их даурских людей многих побили, а у него Ярофея в полку ни одного человека до смерти не убили. И те даурские князья и со своими улусными людьми, покиня тот свой град и с хлебными запасы, пометався на кони, все побежали вниз по Амуру-реке... И он Ярофей с тем войском занял тот Албазин даурской город и в нем засел”}

https://drevo-info.ru/articles/1389.html

[Александр Васильевич]

Православие в Китае – тема, которая должна быть поднята на общецерковный уровень



Китай – страна, которая меньше всего ассоциируется с православием, однако христианство, по преданию, было проповедано здесь еще апостолом Фомой, а православие пришло на китайскую землю в конце XVII века, когда китайская армия пленила и увезла в Пекин казаков крепости Албазин вместе со священником: впоследствии они основали там русскую общину и духовную миссию. О современном положении православия и православных верующих в Китае, об их трудностях и перспективах рассказал корреспонденту «Интерфакс-Религия» Елене Веревкиной настоятель прихода святых первоверховных апостолов Петра и Павла в Гонконге протоиерей Дионисий Поздняев.

***



– В России верующим мало что известно о православии в Китае и Гонконге, если, конечно, они специально не изучают этот вопрос. Вроде бы службы разрешено совершать не везде. А как на самом деле обстоят дела со свободой вероисповедания в стране?

– Расхожее мнение – что православие в Китае запрещено, но это серьезная ошибка. В Китае законодательно все религиозные движения защищены, имеют свои права, но есть определенные условия. Главное условие, на котором строится религиозная жизнь официально признанных религиозных организаций в КНР, – независимость от иностранных влияний: эти организации должны быть самофинансируемы, самоутверждаемы и самораспостраняемы, так называемый принцип тройной самостоятельности, который был взят как руководство в законодательной практике еще в 1950-е годы. Таким образом, Китайская автономная православная церковь тоже должна вписываться в рамки этого закона. Она не существует на общенациональном уровне, но в Китае есть четыре официально открытых места для совершения православных богослужений: два на северо-западе страны, в Синьцзян-Уйгурском автономной районе, один храм в городе Харбин и один – в городе Лабдарин автономного района Внутренняя Монголия. Эти четыре храма мы относим к Китайской автономной православной церкви. Надо сказать, что в этой автономной Церкви не осталось ни одного служащего священника, тем более епископа, хотя группы православных верующих живут не только в этих регионах, но и в других районах страны, в частности, в крупных городах – Пекине, Шанхае, Тяньцзине, Гуанчжоу, в провинции Юньнань, но у них нет мест для совершения богослужений.

– То есть богослужение не может совершаться, поскольку нет священников, а священников нет, поскольку нет епископов…

– Да. Согласно законодательству, иностранные священники могут совершать богослужения на территории китайских храмов, если их пригласят местные общины, и совершение богослужения будет одобрено Управлением по делам религий.

– Разрешение нужно получать на каждое богослужение?

– Да, но в практике у нас пока не было таких случаев, чтобы иностранные священники, русские например, совершали бы богослужения для китайских граждан в этих открытых храмах. Были случаи, когда совершались богослужения для иностранцев, потому что религиозная деятельность иностранцев регулируется специальным, отдельным законодательством.

– А для китайцев вы не имеете права совершать службы?

– Де-юре – имеем.

– А де-факто?

– Пока такая практика еще не сложилась, но я не исключаю, что она может сложиться, потому что, в принципе, какие-то позитивные тенденции в этом году уже были заметны, некоторые действия китайских властей позволяют нам об этом говорить. Впервые в этом году было разрешено послужить в храме для иностранцев в Харбине. Потом, существует один очень старенький китайский священник, живущий на покое в Шанхае. Ему было разрешено послужить для китайских граждан, в этой службе могли принять участие и иностранцы. В Шанхае на время проведения «Экспо-2010» православной общине, которая не имеет еще, правда, юридического статуса, был предоставлен один из православных храмов (пока он в ведении муниципалитета). Это временное решение, на период проведения «Экспо-2010». Посмотрим, какие будут приняты решения по окончании этого периода. Может быть, эта практика будет продолжена. В любом случае, ни в коей мере нельзя говорить о каком-то негативном отношении властей Китайской народной республики к Православной церкви. Скорее, проблема в слабости самих этих приходов.

– Что же делать в этой ситуации, когда нет епископа? Как, по-Вашему, она может разрешиться?

– Пока вопрос о епископах и в ближайшей перспективе не стоит.

– Но священники же китайским верующим нужны…

– Этот вопрос понимается и китайской стороной. Речь должна идти о подготовке священнослужителей из числа прихожан тех четырех храмов, о которых я говорил, причем из числа граждан КНР. Русская православная церковь может оказывать всемерную поддержку в рамках законодательства всякому такому движению. Мы можем предоставить возможность обучения студентов в наших духовных школах, у нас сейчас идут переговоры с китайскими властями об официальном порядке направления на обучение студентов. Я думаю, это дело ближайшего будущего.

– А епископ Русской Православной Церкви может рукоположить священника для Китайской автономной церкви?

– Это вопрос достаточно сложный и тонкий. В любом случае он не может быть удовлетворительно решен без согласования с властями.

– Насколько христианское учение близко и понятно рядовым китайцам? Есть ли у них интерес к православию?

– Западные христиане период последних тридцати лет называют периодом золотого века для христианства в Китае, потому что число католиков и протестантов, по оценкам католиков и протестантов, растет примерно на 13% ежегодно. Существует большой интерес к христианству, но прежде всего китайцы видят католицизм и протестантизм, которые неизмеримо шире представлены в Китае. Хотя могу сказать, что к православию растет интерес в академических кругах, достаточно большой отзыв на наш сайт в Интернете, идут обсуждения в китайской части нашего форума, посвященного православию в Китае. У людей, как у простых, так и у образованных, есть достаточно большой интерес к православию, поскольку католицизм и протестантизм ряда ответов на их внутренние вопросы не несут. В китайской духовной традиции есть ряд моментов, которые делают православие более привлекательным для китайцев, чем католицизм и протестантизм.

– В Московской духовной академии уже более пяти лет студенты по желанию могут изучать китайский язык и культуру. Есть ли реальная потребность в этих кадрах?

– Это чрезвычайно важно, нам нужно сейчас прилагать к этому все усилия, этот вопрос требует общецерковного осмысления: он относится к деятельности, с одной стороны, приграничных епархий, с другой стороны, духовных учебных заведений, с третьей стороны, Отдела внешних церковных связей. В принципе, любой из синодальных отделов может что-то делать в этом направлении. Православие в Китае – тема, которая должна быть поднята на общецерковный уровень.

– Насколько мне известно, по китайским традициям, имена уважаемых и любимых людей нужно упоминать как можно реже и уж тем более не называть в их честь храмы и потомков. Как в головах у православных китайцев эта традиция совмещается с традицией называть храмы и людей в честь святых?

– Во-первых, традиции разнообразны, во-вторых, они уже не так устойчивы, в-третьих, конкретно в этом случае мы можем сказать, что эта традиция может быть применена к светской жизни людей, тех, для кого она актуальна, но не обязательно мы должны их распространять на сферу религиозной жизни.

– Существуют ли какие-то национальные китайские традиции, которые гармонично вписались в православный быт?

– На самом деле, я не вижу никаких противоречий в возможной адаптации этих традиций, если они не несут в себе чисто религиозного содержания. Камнем преткновения будет участие в заупокойных церемониях на могилах предков, а по большому счету, народные традиции – это народные традиции, которые чаще всего основываются на сельскохозяйственных циклах.

– А в чем проблема с совершением заупокойных церемоний?

– У китайцев существует определенное религиозное поклонение табличкам, на которых написаны имена предков, поскольку, по их представлениям, в таблички вселяется часть их души. Западные католики всегда видели в этом некое противоречие, да и многие китайские христиане периодически вступают в пререкания со своими родственниками по вопросу об этой форме поклонения предкам. С точки зрения православного христианина, это нельзя назвать иначе, как идолопоклонством. С догматической точки зрения это абсолютно неприемлемо. Вопрос поиска компромиссов требует богословского осмысления, но я думаю, что верный путь – объяснить, что в православии существует устойчивая практика молитвы за усопших, может быть, даже более глубокая.

– Как китайцы относятся к традиции хранить мощи святых?

– Достаточно почитают. Дело в том, что в буддизме мощи Будды есть или в идеале должны быть в основании всякой пагоды. Здесь нет страха смерти, поскольку этот человек уже святой. Конечно, для них характерно языческое отношение к смерти: боятся кладбищ, боятся могил, боятся умерших, соприкосновение с умершим телом считают осквернением, но, когда мы говорим о мире святых, включаются совершенно другие механизмы. Они изъяты из порядка падшего мира. Китайцы это очень хорошо понимают.

– То есть противоречия в умах тут не возникает?

– Да, в этом смысле все очень похоже на конструктор Лего: достаточно гибко, все можно пристраивать, вставлять новые модули. Вот этим китайская культура очень интересна: она очень легко многое в себя принимает и адаптирует.

– Может быть, с этим связано и китайское экономическое чудо?

– Отчасти. Сейчас Китай – страна, находящаяся в процессе реформ, трансформаций. Она очень многое в себя вбирает, начиная с идей и технологий и заканчивая финансами. Китай сейчас очень открыт вовне, ко всему миру, практически все воспринимается, все адаптируется, все рассматривается, и от того, в какой степени это будет воспринято, зависит будущее развитие Китая.

– Возвращаясь к вопросу о мощах… Насколько я знаю, существуют мощи 222 китайских мучеников, которые до сих пор не обретены и находятся где-то на поле для гольфа. Планируется ли озаботиться вопросом их обретения?

– Все китайские православные почитают этих святых, часто выбирают себе имена в память о них, мне не раз приходилось крестить людей, которые просили дать им имена именно этих святых.

– Это китайские имена?

– Нет, христианские – скажем, Иоанн, Ия… Пока об обретении мощей речи нет, потому что это политически достаточно сложный вопрос. Дело в том, что отношение к восстанию ихэтуаней, от рук которых и погибли мученики, довольно неоднозначно. Считают, что это антиимпериалистическое освободительное восстание, и те, кто пострадал во время него, пострадали заслуженным образом. С точки зрения христиан это, может быть, мученики за веру, а с точки зрения официальной китайской историографии – это силы Запада, старавшиеся колонизировать Китай, китайцы, которые были вовлечены в орбиту влияния империалистических держав. Поэтому существовал достаточно острый конфликт между Пекином и Ватиканом, когда Ватикан официально заявил о прославлении ста католических мучеников восстания ихэтуаней.

– Издается ли православная литература на китайском языке? Все ли необходимые книги переведены, например, доступны ли молитвословы на китайском

– Мы с Гонконге как раз преимущественно занимаемся тем, что переводим и издаем православную литературу. В этом году на китайском языке вышло семь книг. В основном это касается катехизической литературы, богослужебной – в меньшей степени, поскольку это требует большего искусства в языке. Но что-то в этом направлении делается: у нас есть молитвослов, мы работаем со старыми текстами, которые миссия переводила. Ряд текстов был найден в разных библиотеках мира – от Америки и Японии до России. Это очень серьезная работа. За этот год мы перевели и издали семь книг. У нас существует и сотрудничество с китайскими университетами, которые тоже, в своих рамках, ведут исследовательские работы и издают книги. Например, в Китайской народной республике нам удалость издать протоиерея Георгия Флоровского «Пути русского богословия», Силуана. А за пределами республики – еще много чего.

– Когда у вас совершаются богослужения, есть ли какие-то возгласы на китайском языке?

– Бывает, что и возгласы на китайском, но чаще на китайском у нас читается Псалтырь, Апостол, Евангелие.

– Какие православные святыни есть в Китае?

– В разных храмах у нас существуют частицы мощей тех или иных чтимых святых – Иоанна Шанхайского, святителя Иннокентия Иркутского. Достаточно много мощей существует у нас в приходе Гонконга, там более тридцати частиц мощей разных святых.

– Насколько комфортно лично Вы и Ваша семья чувствуете себя в Китае? Не тяжело было привыкать?

– Ничуть не тяжело. Достаточно легко. Мы совершенно свободно и спокойно себя чувствуем.

– Как Вы оцениваете перспективы православия в Китае? Что нужно делать, чтобы миссия развивалась?

– Перспективы есть. Главная задача – решить вопрос о создании православной среды. Для этого нужно воспитывать людей и взращивать именно китайцев, давать им образование, переводить литературу на китайский язык. Это должно быть осознано как общецерковная проблема. Основной вопрос, который я здесь вижу (в целом традиционный для миссионерства за рубежом), Николай Японский ставил достаточно остро этот вопрос в своих дневниках – это проблема ресурсов, как материальных, так и человеческих. Я думаю, если этот вопрос задействования ресурсов по максимуму будет решен, то мы увидим очень хорошие перспективы и результаты в ближайшее время.

Протоиерей Дионисий Поздняев

http://www.interfax-religion.ru/?act=interview&div=284

[Александр Васильевич]

«Сияющая религия», или Православие в Китае

Часть первая

Китай… Бетонно-стеклянные небоскребы и маленькие деревянные домики с резными крышами. Здесь были изобретены бумага, порох, компас и мороженое. Эта страна поражает своей необычностью, тысячелетней историей и вековыми традициями, которые живы по сей день.



Считается, что христианство пришло на китайские земли в I веке, вместе с апостолом Фомой. Православие же появилось здесь во второй половине XVII столетия.

Албазинцы

После взятия монголами древнего Киева тысячи пленных попали в глубинные районы Азии.

Албазино — первое русское поселение на Амуре (ныне это Амурская область России). В 1665 году здесь была построена пограничная крепость. Спустя некоторое время в острог Албазин прибыл старец Гермоген. В 1671 году совместно с албазинцами он заложил близ острога православную обитель во имя Всемилостивого Спаса, а также церковь в честь Воскресения Господня. (Албазинской также называется одна из чудотворных икон Пресвятой Богородицы — покровительница Дальнего Востока и Восточной Сибири.)



Однако китайский император старался вытеснить русских с берегов Амура. В 1685 году русский форпост был захвачен, а около полусотни казаков вместе с семьями взяты в плен и отправлены в Пекин, где им выделили участок земли близ городской крепостной стены. Кроме этого, часть албазинцев составила особую императорскую роту. Среди тех, кто попал из Абазина в Пекин, был и «белый соборный поп» — священник Максим Леонтьев. Именно с него началась непростая история Российской духовной миссии в Поднебесной. Саму же миссию официально утвердил император Петр I в 1712 году.

Китайский император Канси отдал распоряжение перестроить ламаистскую кумирню (буддийский монастырь-университет) в Пекине в православную часовню в честь святителя Николая Чудотворца. С тех пор православные Китая особо почитают этого святого.

Несмотря на небольшую численность, влияние среды, а также смешанные браки, потомкам албазинцев удалось сохранить православную веру.

В XVIII веке в Китае была утверждена епископская кафедра. А митрополиту Филофею, управлявшему тогда Сибирской епархией, пришла мысль отправить в Китай архиерея. Он написал князю Гагарину о необходимости прославления имени Божия среди китайцев, для чего незамедлительно нужен добрый и мудрый человек. Так первым православным епископом в Китае был назначен святитель Иннокентий (Кульчицкий) , однако на саму китайскую землю он так и не ступил…

Православие в те годы было не единственной христианской деноминацией на китайских землях. Немало было иезуитов, доминиканцев и францисканцев. К 1860 году в Китае насчитывалось только около 200 православных.

В 1864 году с открытием Русского Посольства в Пекине Русская духовная миссия больше не должна была исполнять никаких дипломатических функций, и ее члены занялись переводами на китайский язык богослужебной литературы.

Начало XX века стало периодом расцвета Пекинской миссии. Было возведено 37 храмов, существовало не менее 40 проповеднических точек, действовало пять епархий; были открыты православная семинария, два десятка мужских и женских религиозных школ, библиотека, на трех языках (русском, китайском и английском) выпускался журнал «Китайский благовестник», велась благотворительная деятельность.

Но благоприятное время длилось недолго… Так называемое боксерское восстание 1899–1901 годов принесло огромные потери: к этому времени в Китае насчитывалась тысяча православных, и потеряно из них было триста. Кто-то отрекся, но двести двадцать два православных христианина стали мучениками и исповедниками за веру.

«Боксерское восстание»

1900 год — трагический в истории Китая, год жесточайшего выступления ихэтуаней — по своей сути религиозного движения, которое в Европе по неудачному переводу англичан более известно как «боксерское восстание». Оно было направлено против иностранцев, чье влияние на жизнь Китайской империи во многом усилилось с проникновением западных миссионеров. Идеологией этого восстания было антихристианство. Чудом спасшийся сын убитого ихэтуанями китайца-священномученика Митрофания Цзичуня (первый священник-китаец, рукоположенный в Японии святителем Николаем Японским) протоиерей Сергий Чан спустя время написал: «Это была своеобразная община, которая прельщала народ своим учением о сверхъестественных силах для возвышения Китая и истребления иностранцев, которых называли бесами, а принявших Крещение китайцев — их исчадиями; некрещеных, но общавшихся с иностранцами — вторыми исчадиями; а боксеры считались небесным воинством».



Ихэтуани устраивали собственные кумирни и совершали жертвоприношения. Вплоть до весны 1900 года официальная власть Китая поддерживала иностранные Миссии, но уже летом императрица Цыси отдала приказ поддержать восстание в столице. Были казнены те, на кого пало подозрение в связях с иностранцами.

Мятежники сжигали не только жилища европейцев, но и целые кварталы, где проживали китайцы-христиане. Боксеры подстрекали кричать всем ша — «убивай»… По всему Пекину слышались крики и стоны.

Перед приходом боксеров китайские солдаты, поставленные охранять Русскую миссию, начали стрелять из ружей, а затем вместе с пришедшими людьми разграбили подворье и подожгли.

Главным днем мученической кончины православных китайцев стало 11 июня (24 июня по новому стилю) 1900 года. Вот что писал об этом начальник Миссии: «Еще накануне по всем улицам расклеены были прокламации, призывавшие язычников к избиению христиан и угрожавшие смертью каждому, кто осмелится их укрывать. В ночь с 11 на 12 июня боксеры с горящими факелами, появившись во всех частях Пекина, нападали на христианские жилища, хватали несчастных христиан и истязали их, заставляя отречься от Христа. Многие, в ужасе перед истязаниями и смертью, отрекались от Православия, чтобы спасти свою жизнь, и воскуряли фимиам перед идолами. Но другие, не страшась мучений, мужественно исповедовали Христа. Страшна была их участь. Им распарывали животы, отрубали головы, сжигали в жилищах. Розыски и истребление христиан продолжались и все последующие дни восстания. По истреблении жилищ христиан их самих выводили за городские ворота в языческие кумирни боксеров, где производили им допрос и сжигали на кострах. По свидетельству самих язычников-очевидцев, некоторые из православных китайцев встречали смерть с изумительным самоотвержением. Православный катехизатор Павел Ван умер мученически с молитвой на устах. Учительница школы Миссии Ия Вэнь была мучима дважды. В первый раз боксеры изрубили ее и полуживую забросали землей. Когда она очнулась, ее стоны услышал сторож (язычник) и перенес ее в свою будку. Но спустя некоторое время боксеры вновь схватили ее и на этот раз замучили до смерти. В обоих случаях Ия Вэнь радостно исповедовала Христа перед своими мучителями…»

Среди пострадавших за Христа были и потомки первых албазинцев. Многие христиане, спасаясь от смерти, оказались в доме священника Митрофана. Здесь были и те, кто не любил отца Митрофана, но он не выгонял никого, утешал малодушных. Вечером 10 июня солдаты и боксеры окружили дом священника. На тот момент внутри находилось 70 христиан; часть из них смогли убежать, оставшиеся были замучены. Отцу Митрофану боксеры искололи грудь. Позже иеромонах Авраамий подобрал его тело, и в 1903 году оно было положено в храме мучеников под алтарем, с другими мучениками.

У отца Митрофана были жена Татиана и три сына: старший Исайя, второй Сергий (теперь он протоиерей) и третий Иван. В тот трагический вечер матушка Татиана смогла спастись, но наутро вместе с другими была казнена, ей отсекли голову. Их старший сын был казнен еще раньше, ему также отсекли голову. А его девятнадцатилетняя невеста по имени Мария за несколько дней до боксерского погрома пришла в дом к отцу Митрофану, изъявив желание умереть в семье своего жениха. Средний сын отца Митрофана, Сергий, не единожды пытался отговорить ее от такого шага, но девушка отказалась изменить свое решение. Младший сын отца Митрофана, Иван, которому на момент восстания было 8 лет, также претерпел невероятные мучения: боксеры отрубили ему пальцы на ногах, разрубили плечи, отрезали нос и уши. Мария, которая на тот момент еще была жива, спрятала мальчика в отхожем месте. Когда отрока спрашивали, больно ли ему, он отвечал, что за Христа страдать не больно. Вскоре он снова был взят боксерами.

Иннокентий Фань, эконом церкви, также был убит, а его жена с сыном Евмением и двумя дочерьми, Софией и Надеждой, были убиты и брошены в колодец.

Ия Вэнь, руководительница школы Албазинских девиц и наставница приходящих к вере Христовой, также замучена до смерти.

Убита семья Мирона и Марии Жуй вместе с восьмью детьми — Марфой, Анастасией, Евдокией, Иннокентием, Саввой, Нилом, Марией и Еленой.

Пожилой китаец Андрей Чжу, недавно принявший Крещение и работавший над печатанием Часослова и Псалтири, узнав о надвигавшемся боксерском восстании, как ни в чем не бывало остался работать. Там и был убит.

Вдова и мать Екатерина Чжунь со всеми своими детьми (Витт, Матвей, Никифор, Кирилл, Васса, Елена), которые помогали проповедовать Евангелие, также были убиты.

Афанасий А, переплетчик и клиросный певчий, сказал боксерам, которые вели его на смерть, что пусть сделают это здесь — во дворе Миссии, в которой он духовно родился.

Капитон Ин, знатный маньчжур из царствующей династии, работавший типографским печатником при Миссии, а также являвшийся нотным писцом и певчим, — убит.

Албазинец Симеон Си, всю жизнь проживший при Миссии, отливавший свечи, выпекавший просфоры для литургии, звонивший в колокола, — убит.

Климент Куй, алтарник, — убит.

Афанасий Шуан, чтец Апостола, — убит.

Албазинка Анна Жуй — убита в собственном доме.

Алексей Чжань-Фу-Жунь, сторож деревенской церкви, — убит вместе со своими домашними.

Почтенные старцы, в числе которых Кир Чжан, Анна Чжан, Иона Гуй, Ольга А, Елена Хо, Анна Линь, Иосиф Фу, также были убиты.

Сергий Филиппов Чжан, певчий Успенской церкви, — убит.



И это лишь малая часть погибших в 1900 году православных китайцев. 11 октября 1901 года начальник Пекинской духовной миссии представил поименный список 222 православных китайцев, убиенных за веру, и попросил разрешения устроить храм в честь Всех Святых Мучеников Православной Церкви на месте уничтоженной церкви в Пекине, где располагался бы склеп для погребения убиенных православных китайцев. Указом Святейшего Синода № 2874 от 22 апреля 1902 года было установлено празднование китайским новомученикам. Их останки были погребены в усыпальнице храма, освященного в их честь. Многие из них оказались нетленны. В том же году Святейший Синод канонизировал 222‑х китайских мучеников.

Начальником Российской духовной миссии в Китае был назначен архимандрит Иннокентий (Фигуровский) и возведен в сан епископа.

Жизнь после восстания

С 1905 по 1913 год были предприняты поездки в отдаленные уголки Китая с миссией крещения китайцев.

Одним из ярких проповедников Евангелия в Китае тех лет был священник Михаил Тан. Он духовно окормлял 600 православных китайцев в 40 местностях. Это было непросто — важнейшим препятствием к принятию Православия считалось существующее на китайских землях конфуцианство.

Большей частью проповедовать приходилось крестьянам. Поскольку Миссия не имела достаточного денежного обеспечения из России, то и миссионерские станы действовали только в тех районах, где само население могло их обеспечить. Так, в уезде Мяньян миссионерская школа функционировала за счет православных торговцев Капитона и Евгения Чэнь. Миссионерские школы предоставляли возможность бесплатно обучаться (большинство населения было неграмотным) и в дальнейшем получить работу при Миссии.

К 1915 году в миссионерских станах китайскими учителями обучалось более 400 учеников.



Часто сами крестьяне просили православного служителя совершить над ними таинство Крещения. Кто-то хотел принять и российское подданство. Однако нашему миссионерскому служению катастрофически не хватало духовенства. Возникший интерес китайского населения к православной вере не смог быть вовремя поддержан. Так, миссионерская школа в Фынкоу спустя 5 лет была закрыта. В 1907 году архимандрит Симон (Виноградов) сетовал, что за долгим отсутствием священника паства постепенно забывала, как полагать на себя крестное знамение. В том же году около 400 человек в провинции Чжили, устав ждать православных священников, крестились у протестантов.

Некоторые китайские женщины отказывались от Крещения, стыдясь священников, а в некоторых провинциях они не желали молиться на службе рядом с мужчинами.

Кроме того, среди китайского народа существовало немало суеверий. И даже приняв таинство Крещения, некоторые китайцы не могли сразу отказаться от признания Конфуция, а также сохраняли изображения буддистских святых, воскуряли перед православными иконами не церковный ладан, а буддистские благовония…

Центром миссионерской деятельности на юге Китая в этот период стал Шанхай. Потрудился в этих районах брат владыки Иннокентия — священник Павел Фигуровский. В 1916 году в районах близ Шанхая проживало около 1000 православных китайцев, примерно 600 человек приняли Крещение.

(Продолжение следует)