Щелкунчик - перевёртыш: хорошие мыши, негры-бюргеры и коварные русскиеГалина Иванкина 
«Зато мы делаем ракеты
И перекрыли Енисей,
А также в области балета,
Мы впереди планеты всей...»
Юрий Визбор.
Сюжет под названием «Щелкунчик» во всём мире считается русской сказкой. Иной раз даже... русской-народной. На обывательском уровне. Интеллектуалы, хотя бы изредка читающие книги, в курсе, что была немецкая основа. Так вышло - балет Чайковского значительно популярнее истории Гофмана. Поэтому нет ничего удивительного, что все театральные и кинематографические вариации на тему «Щелкунчика» в значительной степени соотнесены с музыкой Петра Ильича, и в гораздо меньшей - с германским первоисточником. Ибо мы - в области балета! Впереди и, кажется, навсегда, несмотря на старания модернизаторов искусства и всяко-разных горе-криэйторов.
«Щелкунчик и четыре королевства» (2018), снятый режиссёрами Лассе Халльстрёмом и Джо Джонсоном, являет собой логическое продолжение сказки - в нём действует уже дочь Мари (Маши) - Клара, которой и предстоит спасать мир от вселенского зла. Всё в духе и стиле голливудских блокбастеров - избранный одиночка-пуп Земли, обладающий артефактом, преодолевает мглу. Или - жестокую, вероломную королеву с чарующим имечком Сахарная Слива (вечная Кира Найтли, играющая во всех сколько-нибудь значимых костюмных лентах).
О чём речь? Отроковица Клара (Маккензи Фой) - не просто девочка-припевочка, любящая платьица и кукол, но - талантливый вундеркинд. Как водится, в плане инженерных технологий. Это вообще генеральная линия современных мелодрам, сказок, исторических приключений и полицейских «стрелялок»: главгероем будет непременная фемина, умеющая вскрывать сейфы одним движением ...нет, не шпильки, а высокотехнологичного супер-ключа, ею же изобретённого. Умница-красавица, всех загоняющая в тупик. Мужики - в обмороке или - тупо разводят неумелыми ручками. Вот и в новом «Щелкунчике» подросток с бантиками способен обштопать достославного мастера Дроссельмеера. Клара с ходу определяет, что поломано в хитроумной конструкции «с лебедями», после чего ей даётся задание. Головоломный квест, определяющий, как судьбу Клары, так и дальнейшее существование сказочных королевств. (Нынешние фильмы всё чаще напоминают компьютерные игры с набором ходов и выходов, с артефактами, загадками и целями, а посему термин «квест» вполне уместен).
Чудеса толерантности на этом не заканчиваются - дева-механик только начало! Повелитель механических кукол - герр Дроссельмейер - почему-то негр (Морган Фримен). Негр! Я обращаюсь к этому нормальному слову, принятому у людей советского поколения - мы в детстве жалели не каких-то расплывчато-условных афроамериканцев, а - негритят, которых угнетали именно те господа, что нынче учат весь мир демократии. Я оставляю за собой право говорить так, как меня учили в советской школе - в том числе, на политинформациях. И я, воспитанная в духе здорового интернационализма, не понимаю, зачем делать из немецкого бюргера начала XIX века - чернокожего «дядю Тома». Этого оказалось мало создателям картины - у них и Щелкунчик тоже из негроидов (Джейден Фовора-Найт). Балерина, танцующая под музыку Чайковского ...ну, вы понимаете, что не белая. Мисти Коуплэнд - мулатка-прима American Ballet Theatre, прославившаяся своей пробивной силушкой - а она первая темнокожая солистка этого престижного заведения. Также она блеснула книгой-откровением «Нетипичная балерина». Да. Коуплэнд - крупновата, широковата и большенога. Но кто сказал, что с такими данными надо идти в бодибилдинг и прочий ломовой фитнес? Нет, деточки! Токмо в балет, где издавна царили худышки скромных форм.
«Я не позволила им втиснуть меня в стандартные рамки», - констатировала могучая Мисти. Вся эта дикая и - кромешно-пещерная толерантность давно уже выглядит, как «расизм наоборот». В мире, где призы, роли, места раздаются за цвет кожи, пол, сексуальную ориентацию и наличие инвалидности - обречён на цивилизационный коллапс. Что мы и наблюдаем, глядя, как под знакомые мелодии передвигается мощная и чёрная атлетка в игривом белом паричке.
Однако и на этом перевёртыши не заканчиваются, ибо мыши здесь - положительные персонажи, а Мышиный Король - это не гигантская мышь в короне, как мы привыкли и даже не трёхглавая мышь-мутант, как в одном из мультфильмов. Это - конгломерат мышей, собирающихся в единую фигуру, силуэтом напоминающую грызуна. Чудовищное, отталкивающее, отнюдь не сказочное зрелище. И при всё том, повторюсь, заявленное, как «позитив». Если вспомнить сюжет самого Эрнста Теодора Гофмана, то в его тексте заключён вековечный ужас городского европейца перед нашествием серых, прожорливых и хвостатых. Мыши и крысы клеймились, как враги человека - они уничтожали продовольственные запасы и разносили инфекционные заболевания. Множились вариации на тему Гаммельнского крысолова (Rattenfänger von Hameln) - человека, спасшего жителей от нашествия. Мышиный Король Гофмана и старая Мышильда - это образы гибели и упадка. Образ пожирания всего вся. В литературном первоисточнике очень жёстко явлено, как некое королевство оказалось буквально терроризировано мышами - в отместку, что им не дали съесть всё, что готовилось на кухне. За то, что их посмели (!) убивать.
Сказка - ложь, да в ней намёк. Добрым молодцам - урок. В XVI-XIX веках - в эру механики, техники, химии - постоянно выдумывались новейшие виды мышеловок и других способов уничтожения противника - морить серую банду - это ограждать самих себя от мора. Этих безобидных с виду и - нестрашных по отдельности - зверьков изничтожали с объяснимой ненавистью. Хотя, дамы падали в обморок и от вида одного-единственного мышонка. Инстинктивное отвращение! Он - смерть. И бескорыстная, как нам думается, любовь к кошкам - это признательность Мурке за избавление от мышиных королей. Всё изменил чистоплотный и стерильный XX век с его общедоступной гигиеной, водопроводом и канализацией. Милейших крысок заводят себе ребята-панки, а мышей никто не боится. Даже принцессы. Но традиционно, генетически мы не можем любить Мышиных Королей - это противоестественно. Однако нынешняя толерантность касается всего и вся - и крысиных полчищ.
Итак, путь Клары Штальбаум - девочки-инженера (sic!) лежит в Королевство Сладостей, возглавляемое Сахарной Сливой. Перед нами - громадный красный чертог, в котором угадываются и собор Василия Блаженного, и питерский Спас на крови, и ещё ряд храмово-дворцовых сооружений, подсмотренных авторами в путеводителях по России. Охраняют ворота расхристанные гусары - воспоминание о 1812 годе. Придворная обстановка - русский галантный век, украшенный и эстетизированный, однако же, узнаваемый. Слива - некая пародия на Екатерину Великую - помпезна, коварна, любит военных. Красивых-здоровенных. В кадре - установка, превращающая игрушечных солдатиков в металлических воинов, каждый из которых - копия императора Николая I - усы, каска, ботфорты и - оптимистически выпученные глаза. Выбор - понятен. Батюшку-царя Николая I и - Россию именовали когда-то «жандармом Европы». Авторы фильма со всей очевидностью, беззастенчиво намекают на Россию, Империю Зла. Я уже с трепетом ждала появления оживающих гипсовых пионерок с автоматом Калашникова или ещё каких-нибудь хтонических девушек с вёслами, но декораторы ограничились имперской и старо-московской эстетикой. Разумеется, в этом дивном королевстве центральное зрелище - это балет. Больше того - он показан, как основа их цивилизации и важнейшее средство пропаганды. Да-да, мы - в области балета!
Публицист Егор Холмогоров отметил:
«...В сахарной упаковке им [детям] предлагается кислая фига с незамысловатыми мотивами западной русофобской пропаганды: коварные русские - жестокая тоталитарная империя и источник угрозы единому миру, которым должны потомственно править истинные англичане, американцы - страшноватые рыжие клоуны, которые, однако, служат добру».
Я бы добавила, что это не русофобия, а европо-фобия. Извечная вражда англосаксов ко всем «континентальным» народам. Тут и немцы в дураках. Зачем-то ведь перенесли действие из Германии - в Лондон! Никаким образом это не влияет на повествование - это сакральный жест. Зачем это надо? Идём дальше - будет ясно. Антагонист Сладкой Сливы - королева Страны Развлечений, матушка Имбирь (Хелен Миррен). Она - рыжая, сильно крашеная, носящая мужское платье, а в финале появляющаяся в преувеличенно-пышных юбках, с высокой причёской из искусственных, огненных волос. Если хорошенько приглядеться, это - Елизавета Тюдор, кумир англосаксонского, протестантского мира. Та, что победила испанскую армаду и утвердилась в качестве владычицы морей. И - владычицы капиталов. При этом, героиня Хелен Миррен великолепно орудует ковбойским хлыстом - символом Дикого Запада. Её владения - это стивенкинговский парк, где за каждый углом таятся клоуны-убийцы и клоуны-уродцы - и этот мир по логике авторов должен не только противостоять, но и - победить «русскую» Сливу с её «николашками» в ботфортах. Он - положителен, как и Мышиный Король! Понимаете? Смыслы-перевёртыши, наверное где-то забавные с точки зрения взрослого постмодернизма, совершенно омерзительны в пространстве детской новогодней истории. И, конечно же, Сахарная Слива повержена, а матушка Имбирь провозглашает мир во всём мире.
Rule, Britannia! America! America! God shed his grace on thee!
По законам блокбастеров девочка Клара помогла спасти Галактику, а Сахарная Слива превращена в безобидную и очень добродушную куколку. Да. Только в таком смешном, кукольном виде мы - континентальные европейцы - им приятны, а главное - не страшны. Что же касаемо чёрненького Щелкунчика с положительными крысками - это так, в угоду внутренней политкорректности. Главное тут - правь, Британия!
01.01.2019Источник
