О реформаторстве и русификации Богослужения в Русской Православной Церкви

[Александр Васильевич]

Игорь Друзь

Духовные причины зуда церковного "реформаторства"


Мы снова и снова видим нелепые попытки представителей околоцерковной либеральной тусовки, которая, к тому же, зачастую состоит из вчерашних адептов псевдовосточных культов и харизматических сект, реформировать многотысячелетний институт Спасения – Церковь. Не очень высокого образовательного и интеллектуального уровня, не говоря уж об уровне духовном, молодые люди мечтают изменить ни много ни мало, язык богослужения, календарь, деканонизировать многих святых, а на Украине – еще и создать "независимую" от Москвы (боюсь – и от Бога) Церковь. И становится ясно, что вся эта мышиная возня – есть вовсе не следствие подкупа ее антицерковными силами, хотя и такие факты иногда есть. И вовсе не прямым зомбированием подобных господ масонами, как думает некоторые излишне нервные православные люди. Ведь никто из серьезных, влиятельных людей никогда не платит мало-мальски приличных денег политической массовке. Максимум, что получают подобные "энтузазисты" – это "шаровые" поездки за рубеж, мелкие сувениры. Нет, обычно человек, активно поливающий Церковь в прессе, интернете (о, конечно же, с целью ее улучшения, и не поливает, а конструктивно критикует) – работает в этом направлении бесплатно и без прямой зомбированности. Обычно это человек, которого и "обманывать не надо, он сам обманываться рад". Тут речь идет о прямой прелести, а иногда и одержимости некоторыми "измами". Как удачно выразился когда-то К.-Г.Юнг, ныне бесы не появляются прямо, а скрывают свою личину под "измами".

Людей условно можно разделить на два разряда – люди иерархии, и люди сети. Большинство людей, несмотря на все современное падение нравов, все же готовы слушаться старших, уважать знания умудренных опытом, исполнять указания начальников. Смирение – это не есть слащаво-дурноватая фразеология, или лесть вышестоящим, или лакейская психология, как полагают иные неофиты. Нет, это – понимание своего места в мире, это понимание необходимости отдавать приказы тому, кому нужно, и слушаться того, кого нужно. Но есть и люди другого разряда. Первым существом, который восстал против иерархии, был дьявол. Ему не нравилось слушаться Бога, хотя это так естественно, твари слушаться своего творца. Но и те ангелы, которые пошли за ним, тоже не любили слушаться. И потому ад – скорее сетевая структура, чем иерархическая. Сатана – первый среди равных, а не абсолютный монарх. Как верно сказал по этому поводу святой праведный Иоанн Кронштадтский: демократия в аду, а на небе – Царство.

Заметим, что среди людей больше других ненавидят иерархичность современные интеллигенты. Те, которые от народной мудрости уже оторвались, а к настоящим знаниям еще не пришли. Но самомнение заимели большое. А ведь, как мудро говорил Ежи Ленц, за высоко поднятый нос легко водить. По словам известного политолога С.Кара-Мурзы, именно такие люди составили главный контингент финансовых пирамид. По-настоящему образованный человек понимает, что получить обещанные всякими мавродиями гигантские проценты невозможно, что это заманиловка. И простой крестьянин туда тоже не пойдет, ведь в нем заложено т.н. "неявное знание", выраженное пословицами типа "Без труда не вытянешь и рыбку из пруда". А вот средний интеллигент побежит, да еще как!

Кто больше всех рассказывал анекдоты про армию, про тупых военных? Кто больше всех протестовал против цензуры в СМИ (кстати, теперь уже все могут воочию видеть, каким благом была цензура, при которой нынешний поток грязи и пошлости был невозможен)? Подобные люди недостаточно сильны, чтобы командовать, но и слишком горды, чтобы подчинятся. Поэтому – то они порой легко превращаются в деструктивную силу, в орудие антинародных кругов, способную разложить любое общество.

Подобным персонажам не нравится ЛЮБАЯ иерархия. Они, кстати, именно поэтому так ненавидят православную монархию, в отношении полезности которой согласны практически все святые, рассуждавшие на эту тему, и обожают демократию. Ведь такой строй ЛЬСТИТ их самомнению. Эти романтически настроенные молодые и не очень люди, на полном серьезе думают, что при ней они реально влияют на управление государством. Если они приходят в Церковь, точнее сказать, думают что приходят, ибо без смирения Причастие и все остальные таинства только во осуждение, то первым делом поднимают бунт против священноначалия. Да, у священноначалия нашего тоже есть свои недостатки. Но при этом большинство иерархов – очень достойные люди, пришедшие в Церковь не ради выгоды, а в годы атеистических гонений, расколов; они пережили многое и сделали для Православия немало. Да к тому же, какой ни есть наш епископат, он все же намного лучше безграмотных неофитов, которые, прочитав десяток-другой книжек и походив в храм пару лет, а то и того меньше, возомнили себя "богословами" и интеллектуалами.

Духовная слепота неизбежно приводит таких людей и к слепоте в более приземленных областях жизни. Такие персонажи, обычно обладающие дипломами и даже учеными степенями, например, иногда вместе с Бабой Параской начинают бесплатно прыгать по майданам, спасая мир "от бандюков", а затем вполне искренне (!) рассказывают всем, что это они "выбороли" (привели к власти) президента. Правильнее бы им сказать: "Нас снова выпороли". Либеральные на всю голову переростки иногда одаривают мир поэтическими "шедеврами". Вот что, оказывается, наваял некий мальчик, живущий в сети, известный под псевдонимом Василий Декармованый, или Василий Оболонский:

В ПОМАРАНЧЕВЫХ ризах
Сквозь дожди и мороз
По МАЙДАНАМ своим
Шел Господь наш Христос.

Этот паренек за последние пару лет оставил на околоправославных и православных форумах более 12 000 (!) сообщений, в большинстве из которых он критикует священноначалие. Настоящая одержимость. Так и вспоминается бессмертный анекдот, когда священник на заумный вопрос молоденькой девушки вдруг не своим голосом орет: "Замуж дура, срочно замуж!". Жениться бы таким ребятам, и может, был бы с них хоть какой-то толк.

Почему подобным персонажам так нравится, к примеру, антицерковный сайт "Портал-Кредо", и не нравится, например, официальный сайт УПЦ? На это, опять же, есть духовные причины. Официальный церковный сайт прямо заявляет свою позицию, четко формулирует церковный взгляд на мир. У либеральных маргиналов это вызывает страшную идиосинкразию, вопли: "Ах, вы на меня давите!". Так, больше известный в филаретовских кругах, но номинально принадлежащий к УПЦ публицист Черноморец обвинил Блаженнейшего Митрополита в… фашизме, когда тот недвусмысленно, хотя и ненавязчиво сформулировал свою взвешенную позицию во время выборов 2004 года, не став поддерживать "оранжевых". А вот "Портал-Кредо" никогда не "давит". В нем даже иногда бывают и позитивные материалы о церковной жизни. Только вот на каждый такой позитивный материал приходится десяток негативных, написанных при этом в благодушно-нейтральном "объективном" стиле. Как сказал недавно в одном интервью священник Андрей Дудченко – редактор одного из частных украинских либеральных сайтов – ему нравится журнал "Корреспондент". Это общественно-политическое издание, разумеется, антицерковного направления, выходящее за американские деньги, но тоже, как и Портал-Кредо", как бы "объективное". Слоган этого издания: "Выводы делайте сами!". Там опять же присутствует хитрый подбор "нейтральных" антицерковных заметок, но никто при этом "не давит" на не очень развитые умы наших либералов, которым даже не хватает разума задуматься: кто и с какой целью эту самую "объективность" финансирует. Хотя американцы этого даже и не скрывают. Потоки грязи на политических противников спецслужбы США формулируют обычно так: "По мнению некоторых экспертов, самолет с русским спецназом на борту, привлеченным для подавления народного восстания против фальсификации выборов, приземлился в Гостомеле". А рядом что-то вроде: "Как сообщают независимые источники, на Киев идут отряды донецких уголовников, вооруженные оружием черноморского флота". Ну а выводы, как говорится, делайте сами… Несчастный интеллигент "выводы делает" – и начинает биться в истерике на площади, "замечая" под каждым деревом грозные фигуры кровавых посланцев "тоталитарной Москвы".

Ну, а если читатели думают, что сейчас эти самые ветераны майдана раскаялись и сокрушились, то они жестоко ошибаются. Гордыня никогда не позволит либеральной околоправославной тусовке, по крайней мере, ее заводилам, признать, что их могли обмануть. Конечно же, столь высокообразованных и умных молодых людей никто кинуть не может, быть жертвой лоходрома они не могут, ибо этого не может быть никогда. Поэтому теперь они рассказывают всем, что стояли в бесплатной массовке якобы не за конкретно Виктора свет Андреича (это было бы уж совсем смешно в свете "блистательно" исполненных им предвыборных обещаний), который и вправду, как они теперь признают, имеет некоторые недостатки, а "против фальсификаций", "за правду". Это особенно забавно на фоне результатов переголосования второго тура выборов, когда свыше 90% избирателей Западной Украины, где четверть населения стабильно находится за границей на заработках, поддержали "оранжевого" кандидата.

Один писатель когда-то говорил, что большая часть грехов происходит от глупости. Думается, эта максима верна, но в том случае, если ее произнести наоборот: глупость происходит от грехов, от прелести и гордыни в первую очередь. Если в человеке есть смирение, то он никогда не вздумает, будто он способен "выбороть" президента, выкрикивая на майданах партийные лозунги и махая плакатиком. А ведь именно этим дружно занималась околоцерковная киевская тусовка, ныне борющаяся за автокефалию, во главе со священником Петром Зуевым, бывшим раскольничьим "попом", "окормлявшим" в свое время безработных хлопцев из УНА-УНСО – ультранационалитстиической профиларетовской организации. И он явно реально думал, что после майдана все будет хорошо для Церкви, а он сам будет вхож в высшие кабинеты власти. Вот что говорит об этом Василий Анисимов, руководитель официального сайта УПЦ:

"…О. Петр Зуев… во время оранжевой революции не вылезал из предвыборного штаба Виктора Ющенко, помогал ему ковать победу. Отец Петр и церковную палатку на майдане устанавливал, и тропу в Константинополь для благословения Виктора Ющенко прокладывал.
К тому же отец Петр на собственном опыте знает, как эфемерна благосклонность политиков. После победы оранжевой революции неожиданно начался такой "накат" на УПЦ, что поневоле вспомнились недавние недобрые времена. Высокие правительственные чиновники начали выступать с грозными заявлениями в адрес нашей Церкви, в регионах оранжевые политические силы вместе с филаретовцами стали организовывать настоящее шельмование Церкви. В Сумах даже были призывы посадить всех верующих УПЦ в теплушки и вывести в Россию. Пришлось Генеральной прокуратуре вмешиваться. Я встретил отца Петра, который считался не то духовником, ни то советником одного из лидеров революции, занявшим очень высокий пост в новой власти, пригласил в гости. Спрашиваю, что же происходит? Где обещания Майдана, что нашей Церкви "будет так хорошо, как никогда еще не было", что "ни один храм не будет захвачен" и т.д.? Попросил связать с оранжевыми начальниками во власти, чтобы записать интервью, как-то разрядить обстановку. Но отец Петр был подавлен, оказалось, что никто на его звонки уже не отвечает, никто его не принимает, в его услугах не нуждаются: выборы закончились – забудьте!" http://pravoslavye.org.ua/index.php?r_type=article&action=fullinfo&id=19132

Анисимов говорит и о сервилизме подобных людей: "Президент не видит различий между филаретовством и Церковью, да и нам они не столь важны – отец Петр Зуев уже употребляет филаретовскую терминологию – пишет о "юрисдикционном разделении". Для Президента никогда не было разницы, к какой "конфессии" принадлежит "священник", и нам также – о. Кирилл (Говорун) именует раскольничьих самозванцев "архиепископом" и "архимандритом", без кавычек".

Кончились выборы, серьезные дяди и тети начали делить металлургические комбинаты и облэнерго, дабы отбить потраченные на борьбу "за честные выборы" деньги. Культмассовики – затейники стали уже не нужны. Но сейчас, когда украинская власть играется в автокефалию, они снова понадобились, и снова некоторые из них снова почувствовали себя большими людьми.

Смирение, по сути, как уже говорилось, означает реализм, твердое понимание своего места в иерархии, каким бы скромным оно ни было. Однако бывает и наоборот: человек желает чересчур умалиться, восставая на порядок, установленный Богом. Тут мы наблюдаем описанное св. Иоанном Златоустом "тщеславие в смирении", когда человек безумно, ради славы, пытается убедить окружающих в своей "хорошести", искусственно умаляя себя. Таковы были "кающиеся дворяне" дореволюционной России, они-то во многом и привели Россию к революции. Ведь настоящая доброта ничего общего не имеет с сентиментальной глупостью.

И если бы дьявол задумал стать не выше Бога, а ниже самого последнего ангела, то это все равно был бы бунт. Так вот, наверное, для жителей России будет интересно узнать, что ныне среди части киевской интеллигенции стала теперь типичной картина… кающегося русского. Или же русскоязычного. Мол, простите нас, представителей "тоталитарной, имперской, лапотной, невежственной, нецивилизованной, и какой-то там еще России, угнетавшей вас, щироукраинцев 300 лет". Они стараются говорить на украинском языке, что обычно у них получается неважно, пишут нелепые опусы в прессе и в интернете. Комедия, не то слово!

В Киеве некоторые из таких ребят, называющих себя представителями "православной молодежи", кучкуются возле околоправославного сайта "Притвор", недавно "прославившегося" статьей "ДОЙДЕТ ЛИ АНАФЕМА ГЕТМАНУ МАЗЕПЕ ДО СЕРАФИМА САРОВСКОГО?" (Виталий Семенов, Олег Гончарук).

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

Игорь Друзь

Духовные причины зуда церковного "реформаторства"

(Окончание)

К подобной "православной молодежи" вполне подходит известное выражение о морское свинке. "И не свинка, и не морская". Здесь имеется и не молодежь, и не православная. Сложно назвать молодым человека, которому за тридцать, или немногим около того, неженатого, не пошедшего в монастырь, а так – "общественного деятеля". В общем, у нас образовалась когорта вполне созревших сравнительно молодых недотеп, которых так много теперь у католиков. С легкой руки некоторых православных миссионеров, безмерно ратовавших за привлечение молодежи, у нас образовалась прослойка лиц, которых по возрасту сложно назвать тинейджерами, но и взрослыми назвать нельзя. И которые пребывают в полной уверенности, что именно они, так сказать, ум честь и совесть нашей Церкви. Что именно они легитимизируют церковные институты. Ведь все в Церкви, кто не они – это "злые церковные бабки", "болящие ревнители", "младостарцы", "политически ангажированные иерархи", и т.д.

Руководитель проекта "Притвор" Евгений Матвеев, молодой человек, можно сказать, прославившийся своим невежеством, хотя при этом постоянно рассуждающий на глобальные темы. Причем "прославлял" себя в этом ключе он сам и очень активно. Как следует, например, из одной из дискуссий с ним, где он представлен под своим обычным псевдонимом "меникс", он – сторонник реформации церковно-славянского языка – даже не слышал, что в других религиях тоже есть свои, отличные от бытовых, языки богослужения. Вот что он говорит в ответ на такое замечание: "не знаю откуда у вас мифы о арабском у мусульман и каком-то мистическом иврите у иудеев". Потом, очевидно, порывшись в интернете, он все же признает: "Таки да", "мусульмане таки служат как мы. Коран и молитвы на арабском, а проповедь – на языке страны проживания". И подобных ляпов у него множество. Излишне говорить, что г-н Матвеев, как мне удалось выяснить, бывший сектант. Протестантским духом тут за версту прет. Кстати, после майдана эти ребята вместе с сектантами поехали отмечать "Риздво Разом" (Рождество вместе), дабы толерастически отметить с собратьями по "оранжевой" идеологии победу "демократических сил". Координировали проект те же политиканы, что и "часовню на майдане". Он при этом написал, что НЕВАЖНО, какие между ними есть конфессиональные различия, считая главным политическое совпадение взглядов. Его соратник – Сергей Штейников, тоже проФФессор. Этот молодой человек не знает элементарных вещей, которые проходят в обычной средней школе, но занимается публицистикой. Будучи по вышеуказанным причинам крайне озлобленным против монархической идеи, и ксенофобски настроенным против "вечно тоталитарной" России, он написал статью "Проклятые христиане, или как не стать православным маргиналом". Вот цитата: "К Украине, вообще говоря, решения Земского собора 1613 г. напрямую не относятся. На то время ни Киев, ни право-, ни левобережная Украина в состав Московского государства не входили и никаких клятв-проклятий предки современных украинцев никому не давали".

Бедный паренек не слышал, что часть нынешней Донецкой области входила в состав Войска Донского, что Путивль был пограничной крепостью русских царей, что Слобожанщина – земли, дарованные царями украинским беженцам, бежавшим от насильственной унии, панщины и других прелестей тогдашнего "европейского рая".

При этом православные люди прекрасно понимают: нам до монархии еще далеко, ее нужно заслужить. Но имея царя в голове, можно, по крайней мере, хоть сколько-нибудь разумную власть избрать. А вот некоторые околоправославные маргиналы, вместо того, чтобы сделать хоть сколько-нибудь вменяемый выбор, вдумчиво выискивали русский спецназ под кроватью, искренне надеясь на то, что потом, после победы их кумира, "богатые помогут бедным". Они, увы, доросли только до площадных массовок. Что ж, по электорату и "мессия"…

Под статьей Сергей Штейников еще и порадовал нас своими комментариями, где потряс нас откровениями о том, что сторонниками республики были, оказывается… царский адмирал Ушаков, Фотий Великий… Осталось только записать в "демократы" святого императора Юстиниана – создателя теории симфонии властей. С образовательным уровнем автора заметки и это вполне возможно.

А вот еще одна цитата из того же опуса: "В этом свете забавным недоразумением выглядит именование некоторых союзов "православными гражданами". Почти все их члены невероятные монархисты, страстные любители старины. Так зачем же тогда называться "гражданами"? Называйтесь "подданными"!" Автор настолько не понял сути монархии, что не сообразил элементарной вещи: "подданными" можно называться только тогда, когда царь уже есть. А до тех пор, мы все, естественно, граждане существующих на территории Руси республик. Сторонникам монархии, в отличии от сторонников социальных утопий коммунизма и либерализма, вполне присуще чувство реальности. Особенно смешно, что статья Штейникова, где монархическая идея названа "чисто российской фольклорной побрякушкой", была написана в аккурат перед выступлением грузинского Патриарха, где он недвусмысленно сказал о необходимости введения этого института в его стране, и был тут же поддержан ведущими политиками.

Удивляет и уровень редактора данного сайта – киевского священника Андрея Дудченко, поставившего этот, и массу других подобных материалов на своем сайте, лозунгом которого является, не поверите: "Для тех, кто хочет верить разумно". Так всегда и бывает: кто больше всего кичится своим умом, тот менее всего заслуживает звания умного человека. Потому неудивительно читать следующий комментарий священника Андрея Дудченко: "А с чего решил Игорь, что Николай Второй – "великий" святой? Что великого-то? Что страну развалил?" http://kiev-orthodox.org/site/responses/1617/

Ну решил это, наверное, в первую очередь, Архиерейский Собор РПЦ и церковный народ. А с такими познаниями в истории, которые есть у редактора сайта и его авторов, на эти темы вообще лучше не рассуждать. Я даже не взываю к канонической дисциплине – для некоторых киевских священников это пустой звук. Я говорю о том, что надо тему знать, прежде чем о ней рассуждать. Ведь можно найти и еще более невежественных людей, чем эта шумная компания. Но обычно тот, кто не знает, молчит, а не поучает, а эти же говорят, и говорят много.

По поводу же церковных "реформ", продвигаемых врагами Церкви и их недалекими марионетками, могу сказать следующее: мы – за сохранение существующего статус-кво. Того порядка, который утвержден святыми и иерархами. Должен сказать, что наше поколение, воспитанное при засильи атеизма и либерализма менее всех других подходит для "реформ". Если даже и нужны какие-то нововведения, то это дело следующих поколений, тех, которые воцерковлены с детства. А не дело вчерашних безбожников, раскольников и сектантов, ветеранов майданов и массы других лохотронов, непонятно почему начавших умничать.

Настораживает меня также инфляция слов, происходящая в среде церковных маргиналов либерального направления. Ведь эту пагубную тенденцию они активно распространяют через свои СМИ. Речь идет вот о чем. Самые святые, прекрасные слова становятся в их устах бранными, негативными. Слово "старец", "ревнитель", "аскетика", "благочестие", в устах нашей "православной молодежи" стали носить ругательный характер. Мне невольно вспоминается времена не менее глупой предреволюционной интеллигенции, которая сделала например слово "прелесть" – страшное, если разобраться слово – комплиментом! И что последовало дальше, известно…

Мы должны подняться до уровня Церкви, а не Церковь должна опустится до нашего. В первый век после Крещения Руси вообще служба была на греческом, и ничего. Главный постулат наших либералов звучит вполне в духе европейского безбожного гуманизма. Человек с его убогим рассудком в центре мироздания, и если убогому рассудку нечто недоступно, то надо все до этого уровня опустить. Думаю, наоборот, нам надо подняться до уровня Церкви, в т.ч. – изучив церковно-славянский язык.

Некий православный человек Уральцев написал по этому поводу комментарий: "Обновление" не поможет Церкви, не сделает ее "популярнее", а лишь повредит ей. История учит этому. В католическом мире консервативные приходы гораздо популярнее модернистских. После II Ватиканского собора количество священников, сложивших сан, и самоубийств среди священников не упало, а РЕЗКО ВЫРОСЛО. Наверняка они рассуждали так: "Если даже Церковь шатается под ударами века сего, сдает позицию за позицией – кому же можно верить в этом мире?" Содомско-педофилические безобразия в нынешних донельзя модернистских "церквах" – ни для кого уже не секрет. Братья с Киев-ортодокс, вы хотите того же?" Новым коньком подобных ребят является "необходимость" церковной реабилитации Мазепы. В их мирке он – "борец за независимость", "национальный герой". Он – часть мифа о "национально-освободительной борьбе" украинцев против русских. Ему антинаучно приписывают такие мотивы, которых у него быть не могло в принципе. В ту эпоху не было национальных республик, а были монархии. Украинофил Костомаров справедливо написал, что Мазепа собирался сдать Украину королю Речи Посполитой, а самому стать крупным феодалом на землях нынешней Белоруссии. И вовсе и не думал созидать независимую Украину. Наши притворщики – "знатоки истории", поступают подобно коммунистам, приписавших некогда идеи борьбы за социализм… "революционерам" Стеньке Разину с Пугачевым… Надо ж им было найти русских предтеч классиков марксизма… Осталось еще приписать Мазепе любовь к телевизионному просмотру футбольных матчей "Динамо-Спартак"… Что же касается того, что якобы анафема – слишком сильное наказание за клятвопреступление, то это вовсе не так. Дело в масштабе преступления. В России конца 19, начала 20 века было, например, много писак-безбожников. Но только особо далеко зашедшего из них графа Толстого предали анафеме. Ибо он хулил Бога особенно большими тиражами, обладал особо большим дарованием и авторитетом. Так же и с Мазепой. Его шаг мог привести к массовым погромам наших храмов на всей территории Украины и Белоруссии, к новому масштабному наступлению унии, да и привел частично. Это не доброта – пытаться обелить предателя. Это, извините, опять же сентиментальная придурь, замешанная на невежестве и фанатизме. Такая же сентиментальная придурь толстовцев и социалистов, подрывавших устои Руси ради "борьбы с несправедливостью старого режима" привели к многомиллионным жертвам. Нынешние попытки повлиять на прошлое тоже могут привести к пагубным последствиям, раскалывая Церковь и общество.

В целом околоправославная либеральная тусовка Киева, и думаю, Москвы, характерна именно своей приверженностью господствующей идеологии, не религии, она у них на заднем плане. Гипертрофированной любовью к католически-протестантскому, а теперь уже просто безбожному Западу. Социальная активность у них зачастую заменяет семейную жизнь: намного приятней раз в неделю поехать в турпоездку к больным детям и раструбить об этой своей "праведности" по интернету, чем завести множество своих детей, и каждую ночь возле младших из них дежурить, а потом, не выспавшись, бежать на работу. Эти молодые люди характерны и страшной зашоренностью. Они табуированы не хуже заправских папуасов: о Европе нельзя говорить плохо, о России – нельзя хорошо, нельзя говорить о конце света, нельзя говорить о бесовских кознях, об аде и воздаянии, масонов якобы не существует, об иерархах надо говорить с сожалением – они же все служат "тоталитарному режиму Путина". Нужно всем якобы бороться за демократию, ибо все империи рушатся (хотя, как показывает история, демократии рушатся в десятки раз быстрее империй), и т.д. Да, я слегка утрирую, но общая тенденция такова. Так что либерализм, по сути, еще и враг свободной мысли. Для нормального православного человека нет этой системы табу, продиктованной данной тоталитарной идеологией.

Однако прочитал я материал, и грустно стало. Все правильно, но как-то безвыходно. А ведь это вовсе не потерянные ребята. Мы должны следовать учению святых отцов, учивших нас, что зло это только извращение добра. Так, их политический фанатизм – это извращенная Истинная Вера. И работа истинных пастырей – привести их к ней из церковного притвора, где, как известно, в старину, и не только в старину, застаивались оглашенные и находящиеся под епитимьей. Они тщеславны, мечтают чтобы их заметили? Нередко это извращенная скромность, компенсирующая себя выпячиванием. Св. Иоанн Златоуст особо высмеивал тщеславие, с помощью которого неуверенные в себе люди пытаются убедить толпу в своих высоких качествах, дабы через эту толпу убедить самих себя. В сущности, либерализм, реформаторский зуд, это болезни роста, которые вполне можно перерасти. Беда в том, что у нас выросло целое поколение "непоротых", не прошедших серьезных испытаний не привыкших ни за что отвечать, ребят. Но учение Церкви говорит о том, что исправиться можно всем.

http://www.rusk.ru/st.php?idar=105176

[Елена_В7]

Да статья интересная. Есть над чем задуматься. 

[Александр Васильевич]

Протоиерей Георгий Городенцев

О переводе богослужения на русский язык

В течение довольно длительного времени ведутся разговоры о переводе богослужебных текстов с церковно-славянского на русский язык, с последующим использованием этого перевода в православном богослужении. Обычным аргументом за проведение такого радикального мероприятия служит малопонятность церковно-славянского для основной массы верующих. Считается, что при использовании русского языка в богослужении, оно станет для всех понятным и полезным.

Однако я очень сильно сомневаюсь в этом. Во-первых, полезность богослужения отнюдь не измеряется одной его понятностью. Возьмем, к примеру, Псалтирь, которая широко используется в церковных службах – в день положено читать 3 кафизмы, за седмицу – вся Псалтирь, а Великим постом она прочитывается дважды в седмицу. Так вот, эта книга, как известно, имеет большое аскетическое значение. Ее использовали в своем молитвенном подвиге почти все подвижники благочестия, в том числе и отечественные подвижники. На каком же языке читали ее последние? Как правило, на церковно-славянском, хотя далеко не все были знакомы с толкованием на псалмы. Т.е., хотя далеко не все досконально понимали смысл читаемого, они все же предпочитали читать Псалтирь на малопонятном языке, хотя русский синодальный перевод этой книги был сделан еще в ХIХ веке.

Таким образом, святые считали полезным для своей души чтение именно малопонятного церковно-славянского текста, а не понятного русского. Почему? Потому что чтение Псалтири имеет не познавательное, а духовное значение, в этом состоит ее душеполезность. Как говорит об этом святитель Василий Великий: "Никияже бо иныя книги тако Бога славят, якоже Псалтирь душеполезна есть: ово Бога славит со ангелы вкупе, и превозносит, и воспевает велим гласом, и ангелы подражает: овогда бесы кленет и прогоняет, и велик плачь и язвы (им) творит, за цари и князи, и за весь мир Бога молит: Псалтириею и о себе самом Бога умолиши, больше бо и выше есть всех книг".

Видите, поскольку Василий Великий в этих своих словах ничего не упомянул о понятности или непонятности для нас Псалтири, то из его слов следует сделать вывод, что эта книга и Бога хвалит, и бесы прогоняет, вне зависимости от того досконально ли понимаем мы ее текст или нет. В связи с этим известен следующий случай. Некий старец заповедал своей духовной дочери читать Псалтирь. Но она с ужасом воскликнула: "Батюшка! Я же ничего в ней не понимаю!" На что старец ответил: "Ничего, ты читай. Ты не понимаешь, зато бесы понимают и трепещут". Так вот у меня есть сильные подозрения, что после перевода богослужения (в том числе и богослужебной Псалтири) на русский язык так, чтобы ее стали досконально понимать мы, ее перестанут "понимать" бесы, соответственно они перестанут от этого чтения и трепетать со всеми вытекающими отсюда последствиями. Почему же так?

Как известно, святые равноапостольные Кирилл и Мефодий, переводя Св.Писание и богослужебные книги с греческого языка на славянский, поступили несколько необычным образом. Ведь обычно переводимый текст подгоняется под соответствующую грамматику. Скажем, в греческом языке есть грамматические формы и обороты речи, которых нет в славянском, поэтому при обычном методе перевода священный текст следовало бы подогнать под славянскую грамматику. Т.е. этот текст пришлось бы несколько исказить. Однако святые братья поступили иначе. Они ввели в славянский язык недостающие грамматические формы и обороты, сделав из него как бы кальку греческого. Так из славянского получился церковно-славянский язык. Таким образом, была максимально сохранена неповрежденность текста и, следовательно, его благодатность, которая, по-видимому, синергично связана с этой неповрежденностью. Эта благодать (действование) Святого Духа и оказывает заклинательное действие на бесов, а также содевает другие благодатные действования, о которых говорит св.Василий Великий. Поэтому очевидно, что при обычном (вопреки свв.Кириллу и Мефодию) переводе на русский язык богослужебных книг, произойдет обязательное повреждение их текста с соответствующим уменьшением их благодатности, а, следовательно, и душеполезности. Сие произойдет вне зависимости от компетентности перевода, по поводу которой есть также много вопросов, ведь сейчас очень трудно найти новых кириллов и мефодиев. Это значит, что мистическая (таинственная) полезность православного богослужения при совершении его на русском языке уменьшится.

Однако, это еще не все. Позволю себе усомниться в основном, так сказать гносеологическом аргументе сторонников такого перевода. Как я уже сказал, он состоит в том, чтобы сделать богослужение понятным для народа. Но вопрос состоит в том, нужно ли такая "понятность" вообще? Дело ведь обстоит гораздо сложнее, чем думают наши неумеренно ретивые "просветители". Для того чтобы понять сие, приведу следующий евангельский пример. Из Евангелия мы знаем, что в начале Своего общественного служения Господь наш Иисус Христос проповедовал иудеям без всякой притчи, такова, например, Нагорная проповедь. Но затем "поучал их много притчами" (Мф.13,3). Когда же "приступив, ученики сказали Ему: для чего притчами говоришь им? Он сказал им в ответ: для того, что вам дано знать тайны Царствия Небесного, а им не дано… потому говорю им притчами, что они видя не видят, и слыша не слышат, и не разумеют" (Мф.13,10-11; 13). Странное дело, люди не понимают и прямой речи Господа ("слыша, не слышат"), а Он начинает говорить им еще более загадочными притчами! Почему, ведь они из-за этого окончательно ничего не поймут? А может в этом и состоит цель Спасителя? В том, чтобы люди поняли, что они не понимают Его слова?

В этой связи вспоминается знаменитый философ Сократ, который говорил: "Я знаю, что ничего не знаю". Казалось бы, человек ничего не знает, какая уж тут философия?! Но вот встречаются Сократ, знающий лишь то, что он ничего не знает, и другой маститый философ древности, мнящий, что знает все, скажем, некий Гиппий Больший. Они начинают беседу о каком-нибудь философском предмете, скажем, о том, что такое красота (прекрасное). Причем сначала все знающий Гиппий укоряет Сократа за его незнание. Но в процессе этой беседы, после каверзных вопросов последнего, вдруг выясняется, что Гиппий знает далеко не все, в частности, он не знает, что такое красота, хотя вначале претендовал на такое знание. После чего выясняется, что "ничего не знающий" Сократ знает куда больше "все знающего" Гиппия. По крайней мере, первый знает, что ничего не знает, а Гиппий, также ничего реально не зная, не знает даже этого.

Думаю, что гносеологически сие не знание или сомнение Сократа объясняет, почему Спаситель начал говорить народу притчами, хотя они не понимали и Его прямой речи. По-видимому, иудеи не только не понимали слов Христа, но они и не понимали того, что не понимают Его. Для того, чтобы они поняли хотя бы последнее, Он и начинает говорить им загадочными, непонятными притчами, отклоняя их умы от самоуверенного и самодовольного "всезнания" и склоняя их к смиренному незнанию и, следовательно, желанию познать учение Христово.

Теперь, если мы вернемся к теме этой статьи, то довольно быстро поймем, что церковно-славянский язык православного богослужения в наше время как раз и представляется чем-то вроде притчи – загадочной и малопонятной, но зато склоняющей наши гордые умы (особенно у воцерковляющихся интеллигентов) к смиренному познанию своей немощи в православии, а у сильных духом порождающей желание познать учение Христово. И действительно, мнение о том, что основным препятствием к пониманию нашего богослужения является его язык – это миф, порожденный самодовольными умами мнимых "всезнаек". На самом деле основным препятствием к этому служит наше всеобщее невежество, не знание православного учения, отраслью которого и является православное богослужение. Ведь оно полностью построено на православной догматике, аскетике, агиологии, церковной истории и т.д. Если человек ничего этого не знает (а в наше постатеистическое время – это очень широко распространенная беда), то как же он сможет ориентироваться в богослужении, даже если перевести его на русский язык? В этом случае он все равно ничего не поймет, но зато самоуверенно и самодовольно будет думать, что все понимает, ведь язык-то родной, русский! В таком случае у него исчезнет один из важных стимулов и поэтому уменьшится желание действительно познавать учение Христово, ибо он будет мнить, что и так его знает.

Исходя из всего вышесказанного, я считаю, что попытка использования русского языка в богослужении – ненужная и вредная затея. Реальной альтернативой этому является духовное образование широких масс верующих, т.е. изучение ими в специальных школах всего вышеперечисленного: догматики, аскетики, агиологии, а также литургики и церковно-славянского языка. Кстати сказать, до революции именно так и было, все это народ изучал. После революции эти школы упразднила советская власть, она постоянно мешала процессу духовного образования в любых формах. Но советской власти нет уже почти 20 лет, что же мешает духовному образованию широких масс верующих людей теперь? Почему это благороднейшее и нужнейшее дело является уделом кучки энтузиастов, как правило, лишенных каких-либо реальных средств для этой своей деятельности? Почему эти духовные школы (создаваемые при храмах или другие), как правило, еле прозябают, ведут крайне жалкое существование или вообще быстро исчезают? Вот на эти вопросы надобно было бы ответить и решить их, тогда бы и не возникала проблема перевода богослужения на русский язык.


http://www.rusk.ru/st.php?idar=114122

[Виктор Ч.]

http://azbyka.ru/tserkov/tserkovno-slavyanskiy/5g3_4-all.shtml

РУССКИЙ ЯЗЫК В БОГОСЛУЖЕНИИ И В БОГОСЛОВСКОЙ МЫСЛИ.
академик Дмитрий Сергеевич Лихачёв

Не впервые поднимается вопрос о переводе богослужебных текстов на обыденный русский язык. Основанием к тому в глазах сторонников такого перевода является необходимость сделать богослужение более понятным. Такие попытки были особенно часто сразу после революции, в пору усилий государства подчинить себе Церковь, что привело к появлению разного рода обновленческих “красных” и прочих церковных объединений. Народ тогда не принял богослужения на русском языке. Обновленческие церкви стояли пустыми...

“Непонятность” богослужения заключается не только в языке. По-настоящему непонятно богослужение для тех, кто не знает основ православного учения. Именно с учением Церкви должен познакомиться человек, желающий посещать церковь, а “непонятность” языка - дело второстепенное. Преодоление препятствия со стороны постижения языка - несложно (это не латинский язык в католическом богослужении).

“Непонятность” богослужения лишь усилится, если языком его станет разговорный (обыденный, обывательский) язык, не имеющий всех богословских нюансов в своем словаре, лишенный традиционных фразеологизмов. И это тогда, когда существует близкий язык, но обладающий тысячелетним опытом молитвенного, богослужебного, богословского употребления. “Господи, помилуй” и “Господи, прости” - различны по своему значению.

Итак, первое мое возражение против перевода богослужения на русский язык состоит в том, что при таком переводе и богослужение, и богословская мысль не станут сколько-нибудь более понятными, а существующая традиция прервется. Для обывателя же “непонятность” богослужения во многом обострится.

Некто утверждает: “Вот я зашел в церковь и плохо понял, о чем там пелось и говорилось”. Но когда человек старается понять смысл службы, он, может быть впервые, совершает духовную работу. Откуда же требование, чтобы Церковь шла на уступки обывателю? Не Церковь должна кланяться обывателю, а обыватель - Церкви.

Среди “вспомогательных” аргументов в пользу перевода богослужения на обыденный русский язык приводится и следующий: “В католической церкви отказались от латинского языка”. Но еще пока нельзя судить, привело ли это к благим результатам. Ведь латынь играла, отчасти и сейчас играет, существенную роль в западной культуре, в западной образованности вплоть до последнего времени, позволяя читать и понимать всем (независимо от родного языка) латинских авторов, оставаясь языком юриспруденции и медицины, способствуя общению ученых западных стран и т. д.

А в целом, так ли уж важен для нас именно в решении этого вопроса католический опыт? Перевод католического богослужения на национальные языки уже сейчас привел к некоторым отрицательным результатам и в церковном, и в светском уровне образованности. Это отмечено преподавателями многих высших учебных заведений.

Говорят: “Церковь с переводом богослужения на национальные языки станет более демократичной, более близкой национальной культуре”. Очень может быть, но есть опасность, что она станет не только национальной, но и националистичной. Не стану приводить примеры: они у всех на виду. Да и “демократизм” не всегда идет на пользу. Так, болгары еще больше отделились от сербов. А сербы - от болгар в результате перехода их богослужения на национальные языки.

Между тем очень важна общая молитва. Общий язык молитвы. Единство языка богослужения объединяло православных славян, как объединяло их единство языка письменности. Пока богослужение велось на церковнославянском языке, одни и те же книги были доступны для славян Балканского полуострова, и сербов, и украинцев, и белорусов, и русских.

Итак, церковнославянский язык играл и играет сейчас (хотя и в меньшей степени, чем раньше) объединяющую роль. В России (и отчасти в других славянских странах) церковнославянский язык объединял культуру не только по горизонтали, но и по вертикали: культуру прошедших столетий и культуру нового времени, делая понятными высокие духовные ценности, которыми жива была Русь первых семи веков своего существования, объединяя Россию, Украину и Белоруссию. Это способствовало сохранению самосознания русских, живших на территории других государств, и теперь объединяет Русскую Зарубежную Церковь с Матерью-Родиной.

Это тем более важно отметить, что Россия была страной высокой книжной культуры. Как ясно теперь, после открытия берестяных грамот, - страной широчайшей письменной культуры. Надписи имели все культурные ценности: иконы, церковные сосуды великолепные фрески в храмах, одежда (особенно шитье, облачения и т. д.). Сейчас, когда мы впали в культурную нищету, это особенно должно нас трогать, и сохранить нашу связь с прошлым мы должны обязательно! Мы имеем великолепную письменность и литературу: сочинения митрополита Илариона, Кирилла Туровского, Серапиона Владимир ского, митрополита Алексия, Ермолая-Еразма, Нила Сорского, Максима Грека и сотен других, приобщиться к мудрости которых стало возможным благодаря свободе научной печати и таким собраниям, как вышедшие “Памятники литературы Древней Руси” и издающаяся “Библиотека литературы Древней Руси” (1-й, 4-й и 5-й тома уже вышли). Благодаря текстам, изданным параллельно на древнерусском и современном русском языках, мы можем оценить необыкновенную красоту языка Церкви, языка духовной культуры.

Если мы откажемся от языка, который великолепно знали и вводили в свои сочинения Ломоносов, Державин, Пушкин, Лермонтов, Тютчев, Достоевский, Лесков, Толстой, Бунин и многие-многие другие, - утраты в нашем понимании русской культуры начала веков будут невосполнимы. Церковнославянский язык - постоянный источник для понимания русского языка. Сохранения его словарного запаса. Обостренного постижения эмоционального звучания русского слова. Это язык благородной культуры: в нем нет грязных слов, на нем нельзя говорить в грубом тоне, браниться. Это язык, который предполагает определенный уровень нравственной культуры. Церковнославянский язык, таким образом, имеет значение не только для понимания русской духовной культуры, но и большое образовательное и воспитательное значение. Отказ от употребления его в Церкви, изучения в школе приведет к дальнейшему падению культуры в России.

Русский язык “очищается”, облагораживается в Церкви. Да, Евангелие должно проповедоваться на всех языках. В изданиях, где оно печатается параллельно на церковнославянском и русском языках, уточняется смысл отдельных выражений, разъясняется значение каждого слова. Русский язык никто не изгоняет из Церкви, но обращенные к Богу, Божией Матери, к святым слова должны быть свободны от обыденщины, не соприкасаемы с бранью и вульгарщиной.

Убежден, что необходимо сохранить верность тому сочетанию двух близких друг другу языков, которые исторически постоянно соприкасались в летописях, в посланиях Церкви и патриархов, в сращениях к народу патриархов и других иерархов Церкви, в проповедях (число которых в Церкви должно постоянно расти).

“Возрождение”, 1998

http://azbyka.ru/tserkov/tserkovno-slavyanskiy/5g3_4-all.shtml

[Александр Васильевич]

Владыка Меркурий: Русификация богослужения - это путь к протестантизму

Глава Синодального отдела по религиозному образованию и катехизации о проблеме православного миссионерства…

_{Епископ Зарайский Меркурий (Иванов)}

Катехизация – научение новоначальных христиан вере – имеет смысл только тогда, когда она подкрепляется всей церковной жизнью. Эту мысль подчеркивал епископ Зарайский Меркурий, глава Синодального отдела по религиозному образованию и катехизации Русской Православной Церкви, выступая 10 ноября перед молодежью в рамках общедоступного лектория "Основы православного мировоззрения", сообщает "Благовест-инфо".

"Как научить вере?" – поставил вопрос иерарх. По его словам, лекции, книги, курсы, семинары, а также хорошее семейное воспитание (необязательно религиозное), готовящее почву для принятия "дара веры", – все это необходимо для серьезного научения, но недостаточно. "Научить вере можно только через жизнь", – сказал владыка, добавив, что "и жизнь, и слово должны быть едины". Пример этого единства должны показывать сами катехизаторы: "Наша задача – пастырей, катехизаторов – сделать все, чтобы наше слово о вере, подкрепленное нашей жизнью, коснулось сердца того человека, к которому мы обращаемся. Надо любить тех, к кому мы обращаемся, и то, о чем мы говорим".

Для самого епископа Меркурия таким примером является его духовный руководитель – архимандрит Иоанн (Крестьянкин). У него не было никаких "трактатов по катехизации", которые сейчас загромождают стол главы Синодального отдела. Старец "жил Церковью, Богом, любил людей. Даже единожды встретившись с ним, получив благословение, пару слов, человек уже никогда не забывал этой встречи", – напомнил архиерей.

Также самой действенной катехизацией он считает не лекции и беседы, а социальное служение церковных людей в больницах, детских домах, тюрьмах, "сопряженное с проповедью". Именно через опыт такой ненавязчивой катехизации "самой жизнью" проходят студенты духовных школ Русской Церкви, отметил епископ. "Люди, принимающие помощь, в конечном итоге всегда спрашивают, почему им помогают. Тут и заходит разговор о Боге". И напротив: "человек, обладающий церковным знанием, но не живущий по-христиански, страшен для Церкви", а значит – является "страшной разрушительной силой в обществе", подчеркнул владыка.

Надо признать также, что существенным "камнем преткновения" для организации катехизации является само духовенство, сказал он. Епископ привел пример съезда катехизаторов в одной из крупных епархий, куда явились всего полтора десятка приходских священников. "Это страшно!" – так оценил докладчик инертность своих собратьев. Он убежден, что, помимо желания самих настоятелей приходов, должна быть явлена "и воля епархиального начальства, и Священного Синода", которые могут определить некий "оптимум" подготовки для тех, кто серьезно устремился в Церковь. "Крестить, венчать нельзя без оглашения! 3-4 встречи или 12, но какой-то минимум или оптимум должен быть обязательно", – убежден иерарх.

Владыка отметил также, что впервые на предстоящих Рождественских чтениях особое внимание будет уделено именно катехизации.

Кроме того, считает епископ Меркурий, богослужение в Русской Православной Церкви надо сделать понятным – но не за счет полной русификации, а, в первую очередь, через изменение отношения новоначальных верующих к церковнославянскому языку.

Владыка высказался категорически против перевода богослужения с церковнославянского языка на русский: "Менять целиком всю практику церковнославянского богослужения на русский совершенно неправильно". В числе его доводов – необходимость понимания глубины древней традиции православного богослужения и особенностей церковнославянского языка: "Невозможно сделать за короткое время то, что сделано за две тысячи лет". Современный русский язык он считает "достаточно примитивным" по сравнению с церковнославянским – "музыкальным, чистым, языком разговора с Богом, очень объемным, одно слово славянского языка глубочайший смысл в себе несет!"

"Русификация – это путь не восхождения в Церковь, а снисхождения Церкви. Это путь протестантизма, он неправильный", – считает глава Синодального отдела. Поэтому приходящих в Церковь надо настраивать на постепенное "привыкание". В качестве примера владыка изобразил диалог с воображаемым неофитом: "Вот "Господи, помилуй!" Вы понимаете? И слава Богу! А завтра уже "Подай, Господи" поймете. Нужно привыкать".

В то же время, архипастырь не отвергает необходимости работы над отдельными словами и выражениями, которые "естественно" было бы заменить. Он привел ряд примеров, в том числе то место из Евангелия от Луки (Лк. XI, 27), где "дьякона язык всегда ломают": "…блажено чрево носившее Тя, и сосца, яже еси съсал". Епископ считает вполне возможным читать за литургией это место в Синодальном переводе – "Блаженно чрево, носившее Тебя, и сосцы, Тебя питавшие". А в восклицании "И весь живот наш Христу Богу предадим!" епископ допускает замену "живота" на "жизнь" и т.д. Однако здесь важен дифференцированный подход: "бывают разные случаи…, и это не везде надо". Так, замена некоторых слов неактуальна для "сложившихся" приходов и монастырей. А вот для новых приходов, куда приходит много молодежи, возможна некоторая русификация. Подобные вопросы должен решать епархиальный архиерей, считает епископ Меркурий.

Главная же задача священнослужителей и катехизаторов – "объяснять, что происходит, достучаться", чтобы, например, понимая суть богослужения, человек и не помышлял опоздать на него, чтобы не подменял участие в Литургии "стоянием в очереди – "сдавать грехи". Важное значение для понимания богослужения имеет слаженное взаимодействие священнослужителей и хора: епископ описал нередкую ситуацию, когда "хор орет, а батюшка пытается его перекричать". "И регент, и священник должны понимать, что они делают единое дело, что… в богослужении, особенно в Литургии, важна не музыкальная форма, а слово. Если мы за музыкой не понимаем слова – это неправильно", – сказал архиерей.

"От языка мало что зависит, от сердца больше", – подытожил он. "Важно, не на каком языке читать, а как читать. Все зависит от того, где этот человек во время службы находится: молится ли он сам или он, простите, актерствует", – заключил владыка.

Русская линия

http://www.rusk.ru/newsdata.php?idar=731969

[Александр Васильевич]

Епископ Лонгин: «Церковнославянский язык необходимо изучать»

Саратовский архиерей подчеркнул, что перевод богослужебных текстов на русский язык означает отказ от традиций и огромного пласта нашей культуры



«Вопрос о переводе богослужения - достаточно актуальный. Но он осложняется вот какой проблемой: на протяжении нескольких веков мы существуем в положении так называемой диглоссии, когда одновременно используются два языка - и русский, и церковнославянский. Причем не только в богослужении, но и в повседневной жизни, особенно в литературе. Еще Ломоносов говорил о том, что церковнославянский язык является у нас языком высокого стиля. И действительно, если мы возьмем образцы отечественной поэзии, того же А.С.Пушкина, мы увидим широкое использование церковнославянской лексики и церковнославянского синтаксиса. Известное хрестоматийное стихотворение "Пророк": "Восстань, пророк, и виждь, и внемли, / исполнись волею Моей, / и, обходя моря и земли, / глаголом жги сердца людей",- написано на церковнославянском языке. Мало кто задумывается над этим, но гимн Советского Союза - это тоже церковнославянский язык, по крайней мере, и синтаксис, и значительная часть лексики, в том числе и в сегодняшнем, новом варианте гимна. Такие церковнославянские слова, как "очи", "чело", "перст" - это признаки высокого стиля. Если мы будем переводить все это на современный русский язык, то есть предпримем русификацию поэтического текста, что мы увидим прежде всего? Резкое стилистическое снижение», - заявил в телепрограмме «Беседы с архипастырем» епископ Саратовский и Вольский Лонгин, передает портал «Православие и современность».

Владыка напомнил, что есть такое песнопение, которое слышит каждый человек, ходящий в церковь, оно начинается словами: «Отверзу уста моя…». «Это понятно для большинства людей. Если перевести его на современный русский язык, как оно будет звучать? "Открою мой рот…". Понятно, что мы сразу попадаем в ситуацию резкого стилистического снижения. И поэтому люди, которые в церковь ходят, которые к богослужению привыкли, не примут этого ни под каким видом. Вот это одна проблема», - подчеркнул епископ.

По его словам, вторая проблема заключается в том, что наши богослужебные тексты, по крайней мере, те, которые переведены с греческого языка,- в оригинале это тексты поэтические. «Переводить их на современный русский язык надо тогда с использованием обычных поэтических приемов, что будет звучать очень странно. Русская поэзия начиналась не в Церкви, в отличие от поэзии, скажем, древнегреческой, которая была религиозной по своему предназначению и происхождению. И для греков слышать поэтические тексты в храмах - это естественно, а для нас услышать поэтический текст в храме во время богослужения - просто чудовищно. Достаточно прийти в какой-то баптистский молитвенный дом, послушать там их поэзию на русском языке ("поэзию", конечно, в кавычках), чтобы понять, насколько это далеко, насколько чуждо нашему православному богослужению», - отметил владыка Лонгин.

«Эти проблемы - не богословского характера. Это, скорее, свидетельство того, что русская культура является богато развитой, с большими традициями, и механический перевод богослужебных текстов на современный русский язык будет просто отказом от этих традиций и огромного пласта нашей отечественной культуры. Более того, перевод с церковнославянского языка обеднит содержание текста, его нельзя будет перевести буквально, нужно будет использовать очень сложные и громоздкие конструкции», - подчеркнул епископ.

Владыка Лонгин задается вопросом: Что такое церковнославянский язык? «Это технический язык, который создан специально, и очень многие слова именно в нем получили то богословское значение, которое они имеют сегодня. Придется или создавать новые термины, уже в рамках современного русского языка, и наполнять их смыслом, а это очень сложно, или же оставлять их непереведенными. И то, и другое имеет своих сторонников и противников», - отметил он.

По его словам, дискуссия об этом ведется давно, на протяжении всего последнего века. «Ни один из существующих переводов, а их было предпринято немало, не удовлетворяет большую часть даже сторонников перевода. Что будет дальше - посмотрим. При нормальном естественном развитии церковной жизни, я думаю, этот вопрос будет постепенно решен. Лично я являюсь сторонником той точки зрения, что необходим не русский перевод, а упрощение существующего церковнославянского перевода, приведение его в максимальную близость к нормам русского языка. Необходимо убрать слова устаревшие, те слова, которые уже в церковнославянском языке резко стилистически "снизились" и те синтаксические формы, которые сегодня почти непонятны современному человеку. Когда для того, чтобы отыскать, скажем, сказуемое или подлежащее в каком-то предложении, нужно приложить огромные усилия. Наверное, так можно обозначить для наших зрителей ту проблему, которая существует и которая достаточно сложна для решения», - подчеркнул епископ.

Епископ Лонгин также отметил, что молодое поколение, да, собственно говоря, как и старшее, приходит в храм в результате проповеди, а проповедь, миссионерская работа и катехизаторская деятельность у нас ведутся на русском языке. «Священное Писание также можно читать на русском языке. Поэтому я не думаю, что это каким-то образом повлияет на сам момент прихода человека в церковь. Если он пришел в храм, прочитал Священное Писание, принял для себя то, о чем говорит Православная Церковь, счел ее слова за истину - дальше перед ним возникает задача разобраться в православном богослужении. А вы знаете, разобраться в церковнославянском языке гораздо проще, чем научиться работать с компьютером. Вся молодежь сегодня прекрасно умеет им пользоваться. Даже компьютерных или интернет-терминов сегодня намного больше, чем непонятных слов в церковнославянском языке - там их всего лишь несколько десятков», - отметил владыка.

Кроме того, епископ Лонгин отметил, что «церковнославянский язык необходимо изучать - в воскресных школах, в гимназиях, причем не только в православных». «Поскольку это составная часть нашей культуры, в этом нет ничего странного, необычного. В той же Греции все дети изучают древнегреческий язык как часть своей культуры, и там никому не приходит в голову удивляться этому или спрашивать, зачем это нужно», - подчеркнул владыка Лонгин.

http://www.ruskline.ru/news_rl/2011/06/09/episkop_longin_cerkovnoslavyanskij_yazyk_neobhodimo_izuchat/

[Александр Васильевич]

Владыка Викентий: В моей епархии нет практики чтения Евангелия на русском языке

Екатеринбургский архипастырь подчеркнул необходимость изучения верующими церковнославянского языка



«Нет, у нас нет такой практики. Мы всегда читаем на старославянском, потому что мы стараемся дать его знание верующим. У нас есть церковно-приходские школы, воскресные школы для взрослых, где преподают старославянский язык. И я думаю, что нет проблемы выучить свой родной, коренной язык и тем самым сохранить свои корни», - заявил в прямом эфире телеканала «Союз» и радиостанции «Воскресение», отвечая на вопрос о том, существует ли в Екатеринбургской епархии практика чтения Евангелия или молитв на русском языке, архиепископ Екатеринбургский и Верхотурский Викентий, сообщает Православная газета (Екатеринбургская епархия).

Владыка Викентий напомнил, что мы недавно отмечали праздник славянской культуры и письменности, чтили память учителей Словенских, равноапостольных Кирилла и Мефодия, которые составили славянскую азбуку и перевели на славянский язык Апостол, Евангелие, богослужебные книги. «И именно с них мы начали свое исповедование веры, свою грамоту мы получили от Церкви, она дала возможность людям читать, писать и учиться. И главное, что мы начали читать именно Евангелие. Люди читали эту священную Книгу и руководствовались ею, чтобы жить праведно, богоугодно, жить на пользу своей душе и телу», - продолжил архипастырь.

«Люди изучают многие языки, и английский, и французский, и немецкий, и китайский, и японский так почему бы не изучить свой родной язык, который мы не должны никогда забывать и не должны никогда потерять? Мы должны гордиться, что у нас есть такой язык, и его нужно сохранить, как большое сокровище», - подчеркнул архиепископ Викентий.

http://www.ruskline.ru/news_rl/2011/06/09/vladyka_vikentij_v_moej_eparhii_net_praktiki_chteniya_evangeliya_na_russkom_yazyke/

[Илья_2009]

МОСКВА, 20 июн - РИА Новости. Русская православная церковь готовится к реформированию языка богослужений с целью его адаптации для современного общества - проект документа под названием "Церковнославянский язык в жизни РПЦ XXI века" рассылается по епархиям и представлен на широкое обсуждение в интернете.
"Церковнославянский язык, с одной стороны, является очень важным средством сохранения единства и традиций внутри Церкви, с другой стороны, понимание богослужебных текстов, написанных на церковнославянском языке, может быть облегчено. Предлагается заменять более сложные слова церковнославянского языка - на более легкие из того же церковнославянского языка, облегчать синтаксические конструкции. Общая тенденция - сделать более прозрачной и более понятной весть, которую Церковь несет современному обществу... Это процесс адаптации внутри самого же церковнославянского языка", - сказал в понедельник на пресс-конференции в Синодальном информационном отделе первый зампредседателя учебного комитета РПЦ архимандрит Кирилл (Говорун).
По его словам, проект документа составлен комиссией Межсоборного присутствия РПЦ по вопросам богословия и церковного искусства, президиум Межсоборного присутствия на минувшей неделе постановил разослать его в епархии для получения отзывов, а также опубликовать "с целью дискуссии".
В качестве примеров архимандрит Кирилл привел замены церковнославянского слова "живот" словом "жизнь", словосочетание "лесть идольская" словом "заблуждение", калькированных с греческого слов "потир" и "анкира" - знакомыми всем современникам существительными "сосуд" и "якорь". По словам представителя Московского патриархата, на церковнославянском языке "никто не разговаривал" - он создавался путем переноса греческих синтаксических структур и лексике в славянский контекст, и сегодня "не тождественен себе 500 лет назад".
Отвечая на вопрос об истории изменений богослужебного языка, архимандрит Кирилл отметил, что только на первый, поверхностный взгляд этот язык менялся лишь во время реформ при патриархе Никоне, императрице Елизавете или на большом Поместном соборе 1917-1918 годов.
"При тщательном взгляде на историю оказывается, что процесс перемен никогда не останавливался... Процесс переписывания книг был уже процессом адаптации - живой человек переписывает книгу со своими вставками. Сегодня мы во многом являемся заложниками идеологии книгопечатания, которая взяла общие стандарты. И наши страхи - страхи эпохи модерна... Они были немыслимы до Гуттенберга и Федорова, язык жил и изменялся", - пояснил архимандрит Кирилл.
Документ "Церковнославянский язык в жизни РПЦ XXI века", по его убеждению, узаконивает развитие этого языка в будущем. Архимандрит Кирилл особо отметил, что этот документ отражает озабоченность не только РПЦ, но и большинства Поместных православных церквей мира тем, "каким образом можно передавать традицию Церкви современному человеку". Так, Новый завет был написан на древнегреческом языке, как и большинство богослужебных текстов, однако, несмотря на такой "убойный", по словам архимандрита Кирилла, аргумент, Элладская церковь столкнулась с тем, что "современный грек не понимает" неадаптированный язык богослужения. Покойный архиепископ Христодул (глава Элладской церкви) в некоторых храмах попытался ввести чтение из Священного Писания на современном языке, но это нововведение не прижилось.
Заместитель управляющего делами Московской патриархии игумен Савва (Тутунов) в ходе пресс-конференции подчеркнул, что эквиваленты в сложном для понимания словам богослужебных текстов, согласно предложенному проекту, "стоит находить по преимуществу в церковнославянском языке, но это не исключает полностью возможности нахождения каких-то других эквивалентов". При этом эквивалент должен определяться не по желанию того или иного священнослужителя на приходе, а должен быть общим, разработанным в рамках церкви.
Председатель Синодального информационного отдела Владимир Легойда напомнил, что еще Феофан Затворник, почитаемый всем православным миром, в свое время говорил о необходимости идти по этому пути, "потому что язык богослужения должен быть понятен".
Легойда подчеркнул, что пятый пункт проекта документа предусматривает подготовку "новых пособий по церковнославянскому языку".
Осенью должны быть собраны и проанализированы отзывы на документ, сообщил Легойда. В дальнейшем он, с учетом отзывов, будет рассматриваться редакционной комиссией под председательством патриарха Кирилла и президиумом Межсоборного присутствия. Пленум присутствия, который имеет полномочия для утверждения документа и вынесение его Архиерейский собор, намечен на февраль 2012 года. Окончательное решение о принятии документа может принять именно Архиерейский собор, который, по уставу РПЦ, собирается раз в четыре года, (однако на последнем Соборе архиереи выразили желание собираться чаще).
Проект документа "Церковнославянский язык в жизни РПЦ XXI века" выложен на официальном сайте РПЦ, в специальном разделе портала "Богослов.ру", с ним также можно ознакомиться в официальном блоге Межсоборного присутствия в ЖЖ. Кроме того, в ближайшее время будет открыт официальный сайт Межсоборного присутствия.
На этих же сайтах можно увидеть еще один документ, являющий собой исторический пример адаптации важной богослужебной книги - проект научного переиздания Триодей в редакции Комиссии по исправлению богослужебных книг при Святейшем правительствующем Синоде (1907-1917).
Триодь содержит трипесенные каноны (отсюда и название) тексты богослужений предпасхального, пасхального и послепасхального периодов (условно от Великого поста до Пятидесятницы).
Как рассказал замглавы Учебного комитета РПЦ архимандрит Кирилл (Говорун), в начале XX века в рамках Предсоборного присутствия - перед большим Собором 1917-1918 годов была создана комиссия под руководством епископа Сергия (впоследствии патриарха) с целью адаптации богослужений к новому времени. В группе исследователей работали крупнейшие богословы и филологи, специалисты по древнегреческому языку, древнеславянской письменности. Подготовленный ими текст был одобрен Собором и, по словам архимандрита Кирилла, "должен был быть запущен в оборот, но события революции и Гражданской войны, воспрепятствовали этому".
"Сейчас мы считаем, что пришло время вернуться к этому тексту. Но сначала необходимо сделать его научное издание... И, возможно, если в каких-то общинах захотят, этот текст можно будет использовать", - отметил архимандрит Кирилл.
В современной практике часть этого труда уже используется - тексты Страстной недели были изданы в 90-х годах.

http://www.rian.ru/religion/20110620/390682239.html

[Илья_2009]

Протоиерей Владимир Вигилянский: «Никакие далеко идущие перемены нам не грозят»

На официальном сайте Русской Православной Церкви на днях был представлен проект документа "Церковнославянский язык в жизни РПЦ XXI века", текст которого совершенно безосновательно был воспринят многими несведующими журналистами, как первый шаг на пути возможного реформирования языка богослужений и перевода его на современный русский язык, пишет «Российская газета». Речи об этом в тексте проекта нет, но журналисты, как известно, люди горячие (а точнее, безответственные), и поэтому по Интернету уже пошли слухи о «глобальной реформе языка в Церкви».
Проект документа, который выработан комиссией Межсоборного присутствия РПЦ по вопросам богослужения и церковного искусства и по постановлению ее президиума, разослан "для получения отзывов" и опубликован "с целью дискуссии", подчеркивает важность церковнославянского языка. «Церковнославянский язык является очень важным средством сохранения единства и традиций внутри Церкви, – заявил в связи с этим на пресс-конференции в Синодальном информационном отделе первый зампредседателя учебного комитета РПЦ архимандрит Кирилл (Говорун).
При этом отец Кирилл отметил, что в проекте документа речь идёт о замене сложных слов церковнославянского языка – на более легкие из него, и об облегчении синтаксических конструкций. «Это процесс адаптации внутри самого же церковнославянского языка, – подчеркнул архимандрит Кирилл. Он привел и примеры желательной замены – слова "живот" словом "жизнь", словосочетания "лесть идольская" словом "заблуждение", "потир" и "анкира" – на знакомые всем "сосуд" и "якорь".
Слова-эквиваленты, по мнению заместителя управляющего делами Московской патриархии игумена Саввы (Тутунова), должны определяться не по желанию приходских священников, а быть общими, разработанными в рамках Церкви. В случае если эквиваленты в церковнославянском не будут найдены, будут браться русские слова. Уже осенью этого года должны быть собраны и проанализированы отзывы на проект. Пленум Межсоборного присутствия, который имеет полномочия утвердить документ и вынести его на Архиерейский собор, намечен на февраль 2012 года.
Комментируя «РГ» проект документа Межсоборного присутствия, глава Пресс-службы Патриарха Московского и всея Руси протоиерей Владимир Вигилянский подчеркнул, что «никакие далеко идущие перемены нам не грозят». «Все понимают значение церковнославянского языка, как для самого богослужения, так и в целом для бытования русского языка, – отметил священник. – Сегодня вся наша жизнь и современная культура построена на том, чтобы упростить, снизить, опошлить, десакрализовать любое представление об идеале. Церковь должна стоять на страже того, чтобы это не происходило внутри церковной ограды».
«Некоторые считают, что перевод с церковнославянского на русский приведет в церковь больше людей и даст им ключ к понимаю церковных текстов. Но тот же Дмитрий Сергеевич Лихачев, проводя аналогию с церковным опытом Запада, отказавшегося от богослужения на латыни, подчеркивал, что это никоим образом не привлекло людей к церкви, а наоборот, десакрализовало католическое богослужение. Я полностью с ним согласен», – заявил отец Владимир.
Он подчеркнул, что «языковой правкой церковных текстов занимались на протяжении многих веков». «В языке богослужения, действительно, существуют свои проблемы, в том числе вызванные слишком прямолинейным переводом с греческого. Мы же знаем, как многозначны в языке все слова, а бездумное калькирование ничего хорошего не дает. Поэтому комиссия, которая, возможно, будет образована в результате обсуждения проекта, займется небольшим исправлением богослужебных текстов с целью приведения их в надлежащий вид», – отметил священник.
Русская линия

http://rusk.ru/newsdata.php?idar=49108

[Александр Васильевич]

Первосвятители Русской Церкви о богослужебном реформаторстве

Святейший Патриарх ТИХОН о недопустимости нововведений в церковно-богослужебной практике



Обращение Святейшего Патриарха Тихона от 4/17 ноября 1921 года
к архипастырям и пастырям Православной Российской Церкви
 
Ведомо нам по городу Москве и из других мест епархиальные преосвященные сообщают, что в некоторых храмах допускается искажение богослужебных чинопоследований отступлениями от церковного устава и разными нововведениями, не предусмотренными этим уставом. Допускаются самовольные сокращения в чинопоследованиях и даже в чине Божественной литургии. В службах праздникам выпускается почти все, что составляет назидательные особенности праздничного богослужения, с обращением, вместо того, внимания на концертное исполнение обычных песнопений, не положенных по уставу, открываются царские врата во время, когда не следует, молитвы, которые положены читать тайно, читаются вслух, произносятся возгласы, не указанные в Служебнике; шестопсалмие и другие богослужебные части из слова Божия читаются не на церковнославянском языке, а по-русски; в молитве отдельные слова заменяются русскими и произносятся вперемежку с первыми; вводятся новые во время богослужения действия, не находящиеся в числе узаконенных уставом священнодействий, допускаются неблагоговейные или лицемерные жесты, не соответствующие требуемой существом церковной службы глубине чувства смиренной, трепещущей Божия присутствия, души священнослужителя.

Все это делается под предлогом приспособить богослужебный строй к новым требованиям времени, внести в богослужение требуемое временем оживление и таким путем более привлекать верующих в храм.

На такие нарушения церковного устава и своеволие отдельных лиц в отправлении богослужения нет и не может быть нашего благословения.

Божественная красота нашего истинно назидательного в своем содержании и благодатно действенного церковного богослужения, как оно создано веками апостольской ревности, молитвенного горения, подвижнического труда святоотеческой мудрости и запечатлено Церковью в чинопоследованиях, правилах устава, должна сохраняться в святой в Святой Православной Русской Церкви неприкосновенною как величайшее и священнейшее ее достояние. Совершая богослужение по чину, который ведет начало от лет древних и соблюдается по всей Православной Церкви, мы имеем единение с Церковью всех времен и живем жизнью всей Церкви...
 
Тихон, Патриарх Московский и всея России
Град Москва 4/17 ноября 1921 г.
№ 1575.

Публикуется по:
ГАРФ, ф. 550, оп. 1, номер 152, л. 3–4.

* * *

Указ Патриаршего Местоблюстителя священномученика митрополита ПЕТРА (ПОЛЯНСКОГО)
об упорядочении богослужебной практики и недопустимости богослужебных нововведений
 


C некоторого времени во многих храмах гор. Москвы и Московской епархии замечается введение различных, часто смущающих совесть верующих новшеств при совершении богослужения и отступление от церковного Устава вообще. Как на пример этого можно указать:
1) Совершение литургии при открытых царских вратах с устройством торжественной встречи и облачениями среди храма.
2) Опущение молений об оглашенных на литургии.
3) Чтение Евангелия лицом к народу.
4) Употребление неположенных обращений к молящимся перед чтением Евангелия («Христос с нами» и др.).
5) Совершение всенощного бдения среди храма, нередко с кафедры.
6) Совершение всенощной под 13 сентября по пасхальному чину.
7) Совершение литургии Иоанна Златоуста Великим Постом в дни, не положенные по Уставу.
8 ) Совершение утрени Вел. Пятницы (Страсти Господни) в посты Успенский и др.
9) Совершение пассий не по Уставу и в необычное время.
10) Запоздалое совершение так называемого чина погребения Богоматери (позднее 16 августа).
11) Совершение вечерни в Великую Пятницу не в установленное Уставом время (не в 3 часа пополудни, а позднее).
12) Совершение всенощной под Вел. Субботу с обнесением плащаницы вокруг храма.
13) Введение в богослужебную практику русского языка.
14) Употребление произвольных возгласов и молитв.
15) Произвольное сокращение и изменение богослужебного последования в ущерб молитвенному и праздничному содержанию (выпуск части стихир, канонов, антифонов, в которых картинно и живо изображается Царство Божие, богоугодная жизнь святых, высокая и неизменная радость о Господе даже среди скорбей, — в результате чего остаются только обломки церковного последования). И т. п.

Я решительно заявляю о недопустимости этих и подобных явлений в церковно-богослужебной практике и возлагаю на обязанность о.о. благочинных неослабленное наблюдение в подведомственных им храмах за уставным совершением богослужений без всяких отступлений от богослужебного чина. Напоминаю, что в свое время, не так давно, московское епархиальное начальство в целях введения единообразия и уставности распубликовало «Единообразный чин богослужения для приходских храмов». Предлагаю этот чин к неуклонному исполнению и предупреждаю, что упорствующие новаторы будут подвергнуты мною взысканиям.

Патриарший местоблюститель митрополит Петр,
благочинный прот. С. Смирнов

14 сентября 1925 г.


Публикуется по:
ЦИАМ, ф.2303, оп. 1, № 232, л. 1-3. Машинопись // Сергий Голубцов, протодиакон. Профессура МДА в сетях Гулага и ЧеКа. М., 1999. С. 95.

* * *

Святейший Патриарх ПИМЕН



Известный старец, архимандрит Псково-Печерского монастыря Иоанн (Крестьянкин) в своей проповеди 10 июня 1990 года в день интронизации на первосвятительский престол Святейшего Патриарха Алексия II донес до нас завещание Святейшего Патриарха Пимена. Вот слова старца Иоанна:

«…И вместе с жезлом патриаршим новому Патриарху вручается и завет его предшественников и заветы, хранящиеся Церковью уже на протяжении тысячелетия. И так случилось, дорогие мои, что я могу высказать эти заветы не из книг, но слышанные мной лично из уст Патриарха Пимена.
Они прозвучали в частной беседе моей с Патриархом, но сказаны были так значительно, так категорично и со властью. Вот что было сказано милостью Божией Святейшим Патриархом Российским Пименом.

Первое. Русская Православная Церковь неукоснительно должна сохранять старый стиль — Юлианский календарь, по которому преемственно молилась тысячелетие Русская Церковь.

Второе. Россия как зеницу ока призвана хранить Святое Православие во всей чистоте, завещанное нам святыми нашими предками.

Третье. Свято хранить церковнославянский язык — святой язык молитвенного обращения к Богу.

Четвертое. Церковь зиждется на семи столпах — семи Вселенских Соборах. Грядущий VIII Собор страшит многих, да не смущаемся этим, а только спокойно веруем в Бога. Ибо если будет в нем что-либо несогласное с семью предшествующими Вселенскими Соборами, мы вправе его постановления не принять».

Публикуется по:
Архимандрит Иоанн (Крестьянкин). Проповеди. Московское подворье Свято-Успенского Псково-Печерского монастыря. Изд-во «Правило веры», 1995, с. 325-334;
Архимандрит Иоанн (Крестьянкин). Проповеди. Псков, 2001, с. 409.
 
* * *

Святейший Патриарх АЛЕКСИЙ II



Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II в своих выступлениях неоднократно касался темы церковного модернизма и реформаторства.

На епархиальном собрании духовенства Москвы 20 декабря 1993 года Святейший Патриарх Алексий II впервые назвал модернистское движение внутри РПЦ, разрушающее богослужебные традиции, неообновленчеством. Тем самым он показал, что современные церковные реформаторы являются духовными преемниками обновленцев 1920-х годов.

Деятельность московских неообновленцев нашла должную оценку в Обращении Патриарха Алексия и на епархиальном собрании московского духовенства 16 декабря 1997 года:

«…В последнее десятилетие совершается зримый процесс возвращения значительной части нашего общества, в прошлом оторванного от Церкви, в ее спасительное лоно — это плоды подвижнического миссионерского труда многих наших пастырей. Но нельзя умолчать и о том, что в миссионерской практике некоторых священников и в некоторых приходах наблюдаются болезненные явления. Печальным примером ложного подхода к делу христианского просвещения явилась ситуация, сложившаяся в приходе Успения Пресвятой Богородицы в Печатниках в ту пору, когда его возглавлял ныне запрещенный в служении священник Георгий Кочетков. Эта ситуация закономерным образом привела к злополучному эксцессу, за которым последовали неизбежные прещения со стороны Священноначалия. Все дело в том, что псевдомиссионерская деятельность в этом приходе ориентирована на привлечение духовно ищущих людей не ко Христу и в Церковь, а непременно в собственную приходскую общину.

В этом приходе сложился совершенно нетерпимый в Церкви культ настоятеля, авторитет которого ставился выше авторитета Священноначалия. Тем самым попирались сами основы канонического строя; в общине грубо пренебрегали богослужебными церковными традициями. Эта община противопоставляла себя другим приходам Русской Православной Церкви, являясь, по сути дела, сектантски ориентированным сообществом…».

На епархиальном собрании московского духовенства 23 декабря 1998 года Святейший Патриарх Алексий затронул антиправославную деятельность нескольких московских католичествующих священников-неообновленцев: «Все более увеличиваются нападки как со стороны некоторой части прессы, враждебно относящейся к Церкви, так и со стороны так называемого христианского церковно-общественного канала. С сожалением вынужден констатировать, что, кроме одного священника, никто из постоянных авторов радиоканала "София" не только не внял нашему слову, сказанному на прошлом Епархиальном собрании, но, наоборот, некоторые как бы стали на путь противостояния соборной воле своих собратий и Священноначалия Русской Православной Церкви. Поток клеветы на рядовое духовенство и служащих Московской Патриархии обрушивается едва ли не в каждой передаче этого радиоканала, равно как и в парижской газете с названием "Русская мысль", которую во Франции среди русских людей называют "Римская мысль". Действуя по принципу "разделяй и властвуй", они пытаются прикрывать это призывами к обновлению Церкви, к очищению ее от недостатков и как образец для подражания преподносят Римо-Католическую Церковь. Я думаю, всем нам нужно осознать, что идет планомерная борьба против Православия, против России».

На Архиерейском Соборе 2000 года Святейший Патриарх высказал серьёзную озабоченность «применением некоторыми священнослужителями различных нововведений, противоречащих установившейся православной церковной традиции. Проявляя непомерную ревность, такие пастыри часто стремятся организовывать приходскую жизнь по образцу первохристианской общины, что смущает совесть верующих и нередко приводит к разделению в приходе или к его нарочитому обособлению. Хранение церковной традиции должно строго согласовываться с исторической данностью, ибо искусственная реставрация отживших форм приходской жизни способна серьёзно исказить духовный строй общины и внести смуту»

Из обращения Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II на епархиальном собрании г. Москвы 21 декабря 2005 года:

«...Некоторые, особенно молодые, священники... от прихожан требуют, чтобы они причащались как можно чаще, не менее одного раза в неделю. На робкие возражения верующих, что сложно еженедельно достойно готовиться к принятию Святых Таин, такие священники утверждают, что всю ответственность они берут на себя. В результате теряются свойственные православным людям благоговение и страх Божий перед святым Причащением. Оно становится чем-то привычным, обычным, будничным...»

Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II в своем докладе на ежегодном епархиальном собрании г. Москвы 5 декабря 2006 года вновь затронул проблему неообновленчества:

«К сожалению, необходимо признать, что существующие теперь церковные общины сильно отличаются от древнего идеала, даже те из них, которые искренне стремятся к нему. Не видя истинной причины современных нестроений, некоторые пастыри и их пасомые полагают, что все можно исправить внешним, формальным изменением порядка церковной жизни. Например, совершать богослужение на русском языке, всем приходом обязательно причащаться каждое воскресенье или за каждой Литургией, отменить традиционную в нашей Церкви обязательную исповедь перед Причастием и т.д. <...> В некоторых общинах начинают без благословения правящего епископа вводить всевозможные новшества и реформы, нередко уподобляясь в этом обновленцам 1920–1930-х годов прошлого столетия и протестантам. И возникают доморощенные переводы богослужения на русский язык, поражающие своей безвкусицей и бездарностью, отдающие сектантским душком пародии на древние “агапы”, отмена исповеди в общем порядке и даже местные самостийные “канонизации” без какой-либо санкции церковной власти. Из истории протестантизма известно, что за этим может последовать появление так называемых нерукоположенных пресвитеров и епископов, пересмотр границ Церкви и ее догматического учения».

На том же епархиальном собрании московского духовенства 5 декабря 2006 года Святейшему Патриарху Алексию был задан вопрос: «На прошлом Епархиальном собрании Вы предупреждали об опасности потери благоговения к Святым Таинам при очень частом Причащении, например один раз в неделю. Та же самая озабоченность выражается в Православном катехизисе святителя Московского Филарета, который рекомендует мирянам причащаться не чаще одного раза в месяц. Те же опасения можно найти в трудах святителя Феофана Затворника и последних Глинских старцев. Почему же по-прежнему в московских храмах, несмотря на Ваши предупреждения, практикуется еженедельное и даже более частое причащение мирян, в результате чего прихожане теряют благоговение и страх перед Святым Таинством?»

Святейший Патриарх ответил: «Видимо, те, кто допускает такую практику, не знакомы с Православным катехизисом святителя Филарета, а также с трудами святителя Феофана Затворника и не проявляют желания с ними ознакомиться».

И, наконец, 24 декабря 2007 года на епархиальном собрании московского духовенства на столе перед Святейшим Патриархом Алексием после его многочасового доклада скопилась огромная груда записок, в которых содержались вопросы. Святейший Патриарх сказал буквально следующее: «На такое количество вопросов я, естественно, ответить не смогу. Но на одну записку я всё же обязательно отвечу» (в записке содержалась тревога о возможных богослужебных реформах, которые проводят явочным порядком некоторые священнослужители). Отвечая на неё, Святейший сказал слова, которые по праву можно рассматривать как его духовное завещание:

«Никакой “подготовки литургической реформы в Церкви” нет и быть не может! Те, кто порой высказывают частные мнения о том, что нужно перевести богослужение на русский язык, о чём в свое время говорили обновленцы, или предлагают сократить богослужение, забывают, что Церковь, её уставы и правила вырабатывались тысячелетиями, и они должны свято соблюдаться. Никакого пересмотра текста Великого канона преподобного Андрея Критского не будет. Церковь наша в трудные времена гонений и испытаний выстояла, сохраняя незыблемой свою традицию. Эту традицию должны свято беречь и мы. Я призываю всех вас соблюдать наши православные традиции и не смущаться частными высказываниями людей, пытающихся возвратить нас во времена обновленчества».

http://www.blagogon.ru/articles/305/

[Александр Васильевич]

«Книжная справа сейчас несвоевременна»

Ответы протоиерея Владимира Чувикина, ректора Перервинской духовной семинарии, на вопросы интернет-портала «Православие.ru»


_{Протоиерей Владимир Чувикин}

– Отец Владимир, каковы, на ваш взгляд, основные пути преодоления непонимания богослужебного языка Русской Церкви?

– На мой взгляд, в самой формулировке вопроса – «непонимание богослужебного языка», когда под «богослужебным языком» подразумевается только лишь язык церковнославянский, – заключена некоторая неточность. Понятие «богослужебный язык» гораздо шире, ибо включает в себя все многообразие форм выражения богослужения, призванных передать его глубочайшее содержание. Помимо выражения словесного, это и пение, и иконопись, и церковные облачения, а также и все символические действия, которые происходят в храме во время богослужения и призваны явить этот храм Небом на земле. И все они «непонятны», ибо требуется пройти долгий путь восхождения к жизни духовной, приобщения к Жизни Вечной, прежде чем человек начинает понимать язык Святаго Духа, которым говорит наша Святая Соборная и Апостольская Церковь. Итак, гораздо более точной была бы следующая формулировка: понимание или непонимание богослужения Русской Православной Церкви. Наше богослужение заключает в себе и догматику, и аскетику, и нравственное богословие, и литургику, и Священное Писание Нового и Ветхого Заветов. Для того чтобы всё это постичь, не обязательно учиться в духовной семинарии и академии, не обязательно и углубляться в специальную литературу (хотя для тех, у кого есть к этому потребность и желание, это доступно и весьма полезно). Нужно постоянно посещать храмовое богослужение, исповедоваться, причащаться Святых Христовых Таин и вообще вести жизнь, подобающую православному христианину. Большинство молитв и песнопений не требуют перевода на русский язык или упрощения языка церковнославянского, но требуют объяснения и даже толкования их содержания, часто с привлечением творений святых отцов. И, разумеется, не во время самого богослужения! Поэтому и проблема понимания или непонимания церковнославянского языка надумана. В действительности ее не существует.

Любой человек, регулярно посещающий храм Божий, проникается божественной красотой и глубиной нашего церковнославянского богослужения, и ему становятся понятными практически все храмовые молитвы. Стихия церковнославянского языка, который представляет собой язык Духа, – это стихия всей православной духовной жизни для всех тех, кто всегда считал себя чадами Русской Православной Церкви.

– Допустим, я впервые захожу в храм, а там: «Отрыгнут устне мои…» или «Приложи им зла, Господи, приложи зла славным земли». Непонятно, мягко говоря. Как сделать церковнославянский язык «доступным» для случайного или редкого посетителя церкви, и нужно ли это делать вообще?

– Вопрос «Как сделать церковнославянский язык доступным для случайного или редкого посетителя церкви?» также неточен. Как сделать богослужение доступным для такого человека? – вот его правильная формулировка. Путь только один – чтобы случайный посетитель храма стал его постоянным прихожанином. Этот путь – единственный. Ни в коем случае нельзя подстраивать наше богослужение и его высокий – церковнославянский – язык под капризы людей, впервые зашедших в храм. Вот когда «случайные и редкие» посетители воцерковятся, то и язык нашего богослужения станет для них понятным и любимым. На подобные сетования о «непонятности» церковнославянского языка отвечу словами участника Поместного Собора 1917–1918 годов новомученика епископа Пермского Андроника (Никольского): «Переводить богослужебные книги с славянского языка на русский для интеллигенции и вообще народа, не посещающего храмы, нет нужды, ибо они отошли от Церкви. Для интересующихся богослужением необходимо вести беседы, разъясняя непонятное». О том же писал и святитель-миссионер Николай Японский (Касаткин): «Я полагаю, что не перевод Евангелия и богослужения должен спускаться до уровня народной массы, а, наоборот, верующие должны возвышаться до понимания евангельских и богослужебных текстов».

Странно было бы требовать, чтобы любая наука – будь то физика, математика или философия – сразу стали человеку «доступными». Человек должен пройти долгий путь постижения этих наук, путь накопления знаний, преодоления трудностей. При этом человек в полной мере осваивает и язык этих наук, их терминологию. Что же тогда говорить о православном богослужении и его языке – науке из наук, искусстве из искусств? Сама постановка такой задачи – сделать богослужение и его язык тотчас же доступным для случайного посетителя храма – является признаком некоторого духовного и культурного оскудения и невежества.

Что касается таких фраз, как «отрыгнут устне мои пение» (Пс. 118: 171) или «в воню благоухания духовнаго» или других подобных, которые якобы могут вызвать смущение у молящихся, то на это можно ответить так. Наше богослужение, помимо прочих благотворных и спасительных воздействий на душу и ум человека, имеет свойство их оцеломудривать. Человек, благоговейно предстоящий перед Богом, даже и помыслить не может, что в молитве есть что-то несообразное. Он сразу же уличит себя в нечистоте помыслов, если ум его смутится. Сколько раз мы слышим за богослужением слова «безсеменное зачатие», сколько раз слышим «Неискусомужная» по отношению ко Пресвятой Богородице! А задостойник (ирмос 9-й песни) Сретения Господня? Подобных мест в нашем богослужении бесчисленное множество! И что же – всё это мы теперь будем исправлять? Не лучше ли исправлять, оцеломудривать и очищать наши нечистые помыслы? А этому как раз и способствует наше богослужение и его церковнославянский язык – особый Богом данный нам, славянам, язык, возвышенный язык нашей молитвы к Богу, на котором не было, нет и не будет ни одного нечистого, низкого и праздного слова.

Если же говорить о понимании таких слов, как «Приложи им зла, Господи, приложи зла славным земли» (утреня, стих 4-й), то это место из пророчества Исаии (Ис. 26: 15) невозможно понять ни на каком языке, пока не познакомишься с его толкованием. Что же до слова «приложить» в смысле «прибавить», «присоединить», то это как раз вполне понятно, например, из русской фразы «приложить труды к трудам».

Все это еще и еще раз подтверждает, что проблема непонимания богослужения по причине сложности церковнославянского языка надумана.

– Реформа богослужебных книг патриарха Никона в XVII веке привела к расколу в Русской Православной Церкви. Может ли история повториться, если начать книжную справу?

– Не может, а безусловно повторится! Справа церковнославянских богослужебных текстов в данный момент никому не нужна. Если начать новую книжную справу и реформу церковнославянского языка, то вполне может повториться история XVII века. Целостность нашей Русской Православной Церкви должна оставаться главным приоритетом и для пастырей, и для ученых-богословов, и для всех прихожан.

– Что в церковнославянском языке, в богослужебных текстах, по-вашему, незыблемо, не должно подвергаться изменению ни в коем случае, а что действительно можно подкорректировать, заменить синонимами или сделать еще что-нибудь?

– Незыблем сам дух богослужебных текстов, а он передается через каждое слово, каждое словосочетание, которые, следовательно, нужно беречь. Незыблема традиция. Незыблемо церковное предание. Изучите внимательно, как происходили все прежние книжные справы, бывшие на Руси и в славянском православном мiре. Конечно, церковнославянский язык не оставался неизменным за свою долгую историю, хотя изменялся он совсем не так, как язык разговорный русский. В нем имеются и отдельные ошибки, и неточности перевода, но эти ошибки вполне может исправить Издательский отдел Московской Патриархии при каждом новом переиздании богослужебных книг, что, в общем, успешно делается и сейчас.

«А что действительно можно подкорректировать, заменить синонимами или сделать ещё что-нибудь?» – спрашиваете вы. При ответе на этот вопрос я вполне согласен с отцом Сергием Правдолюбовым, который говорит, что тут самое важное – не «что», а «кто»! Кто будет проводить новую книжную справу, кто будет «корректировать и заменять синонимами» некоторые слова? Так же, как и отец Сергий, я не уверен, что в будущую Комиссию по исправлению богослужебных текстов войдут исключительно люди, дорожащие нашим церковнославянским богослужением. Нужно твердо понимать, что в наше время любая книжная справа, которая будет затеяна, в том числе и предлагаемая русификация церковнославянских текстов, станет той «промежуточной стадией» богослужебного языка, с которой сильно ускорится и облегчится окончательный переход богослужения на язык русский. И не стоит обольщаться, что будут исправлены лишь некоторые слова! Поэтому любая книжная справа сейчас несвоевременна.

– А, может, не бояться ничего, взять и перевести всё на русский современный язык, ввести богослужение на русском в нескольких приходах – назовем их миссионерскими и посмотрим, как дело пойдет? Допустимы ли такие эксперименты?

– Такие эксперименты недопустимы! «Не бояться ничего, взять и перевести всё на русский язык» – это, несомненно, будет просто актом антицерковного вандализма. Наш церковнославянский богослужебный язык подобен древней намоленной иконе. Перевод богослужения на русский будет равнозначен поруганию иконы. Люди, желающие перевести наше богослужение на русский язык, прежде всего не боятся Бога. Особый возвышенный язык богослужения и молитвы дал нашим славянским народам Господь через святых равноапостольных Кирилла и Мефодия и их святых учеников. Нельзя повернуть историю вспять. Отринуть Божий дар – непростительная дерзость. Этот дар надо беречь и сохранять как зеницу ока и благодарить Господа за Его к нам велию милость.

Кроме того, общеизвестно, что церковнославянский язык – величайшее культурное наследие русского народа. Странно будет, если разрушителем его выступит не кто иной, как Русская Православная Церковь. Мы должны всегда помнить слова М.В. Ломоносова: «Российский язык в полной силе, красоте и богатстве переменам и упадку не подвержен утвердится, коль долго Церковь Российская славословием Божиим на славянском языке украшаться будет».

Да и как тогда быть с теми прихожанами, которые десятилетиями посещают наши храмы, знают наизусть и любят церковнославянские молитвы и песнопения? Ведь они просто разбегутся, услышав такие «миссионерские» переводы ради послабления захожанам! Мы тем самым просто выгоним из храма миллионы постоянных наших прихожан ради впервые зашедших посетителей. Это будет равносильно тому, как если бы ради «гостеприимства» выгнать из дома постоянных его обитателей.

– Существует практика публикации богослужебных текстов и молитвословов с параллельным русским переводом. Замечателен опыт Издательства Сретенского монастыря, выпустившего таким образом Великий покаянный канон. Может быть, это правильный путь?

– Да, безусловно, правильный. Этим путем и должна вестись работа по воспитанию у верующих нашей Церкви любви к церковнославянскому богослужению. И опыт Сретенского монастыря в этом является замечательным примером для подражания. Однако изданий с параллельным переводом на русский язык тоже недостаточно. Помимо перевода, необходимы еще и комментарии, в которых можно привести точное греческое соответствие тому или иному слову, толкование данного отрывка, объяснение смысла всей молитвы или песнопения, ссылку на Священное Писание или святоотеческую проповедь, которым они могут соответствовать. Можно дать то или иное слово в его исторической перспективе: посмотреть, каким было это место из молитвы или песнопения в разные периоды существования церковнославянского языка на Руси, как последовательно изменялось то или иное слово в результате различных книжных справ. Возможностям нет конца!

– Известен ли вам опыт других Поместных Церквей или исповеданий, переведших богослужение на современные национальные языки? Был ли положительный эффект? И вообще, что следует считать успехом богослужебной реформы?

– Да, такой опыт имеется. Только весьма печальный. Возьмем пример Сербской Православной Церкви. В ней решили отойти от обязательного церковнославянского богослужебного языка и перевели тексты на сербский, уповая на то, что, с их точки зрения, понятный язык привлечет молодежь в храмы. Но это – прискорбное заблуждение и опрометчивое вторжение людей в пути Промысла Божия. Может быть, это и явилось последней каплей в трагедии сербского народа, которую пережил он в период распада Югославии на несколько самостоятельных республик: война, разруха, не затихающая и поныне, бомбежки сербских городов НАТО… Древние святыни сербского народа осквернены и находятся уже в нехристианских государственных образованиях. Неужели мы такой же участи желаем и для России?

Хочу напомнить слова нашего Первосвятителя Святейшего Патриарха Кирилла, тогда ещё митрополита Смоленского, сказанные им накануне своего избрания в 2009 году: «Я выступаю категорически против любых реформ в Церкви. Более того, думаю, что ни один из 145 архиереев, которые могут быть кандидатами на патриарший престол, не имеют никакого реформаторского зуда». Митрополит Кирилл указал на то, что Россия дважды была научена, «как нужно бережно относиться к традиции, особенно к богослужебной традиции». «Первый урок – это старообрядческий раскол, а второй урок – пресловутое "обновленчество" 1920-х годов: и то, и другое взбудоражило Церковь, разделило людей, но ни то, ни другое не достигло целей, которые ставили реформаторы», – подчеркнул тогда патриарший местоблюститель. Владыка Кирилл подчеркнул, что «реформы в Церкви не могут достичь целей, которые ставят реформаторы, если эти цели не проистекают из глубин народной жизни» (29 декабря 2008 года, ИНТЕРФАКС).

– Что произойдет с русским и другими народами, которых объединяет Русская Православная Церковь, если они утратят богослужебный церковнославянский язык? Может быть, ничего страшного и опасения напрасны?

– Эти народы духовно измельчают и, наверное, уже бесповоротно. Если русский и другие народы, объединяемые ныне единым богослужебным церковнославянским языком, утратят эту многовековую святыню, то произойдет уже никогда в будущем не восстановимый цивилизационный разлом между тремя ветвями единого русского народа: русскими, украинцами и белорусами. Очень печально, что наряду с немногочисленными неообновленческими общинами в России, самовольно отказавшимися от церковнославянского языка, на Украине стали разрешать служить на украинской мове. Даже недавно, накануне Поместного Собора УПЦ МП, было издано впервые богослужебное Евангелие на украинском языке. Это очень огорчает. Ведь до сих пор, заходя в любой храм в России, на Украине, в Белоруссии, а до недавнего времени и в Сербии, верующий человек соприкасался с единым богослужением, связывающим наши славянские народы, проникался чувством, что молится на языке наших предков, сохранявших для нас единое молитвенное славянское пространство. А теперь эту цивилизационную скрепу церковного единства наших народов преступно и целенаправленно выдергивают.

– Чье авторитетное мнение по данному вопросу вы можете вспомнить?

– По вопросу церковнославянского языка богослужения и его незаменимой роли для духа церковности православного человека для меня авторитетным мнением могут быть такие имена: М.В. Ломоносов, А.С. Шишков, митрополит Филарет (Амфитеатров), архиепископ Никон (Рождественский), новомученики и исповедники Российские – епископ Пермский Андроник (Никольский), архиепископ Омский Сильвестр (Ольшевский), а также профессор Киевской духовной академии Василий Певницкий, профессор Ленинградской духовной академии Лев Парийский, Дмитрий Сергеевич Лихачев, профессор Андрей Козаржевский; а из ныне здравствующих – протоиерей Сергий Правдолюбов, архимандрит Рафаил (Карелин), профессор Александр Михайлович Камчатнов, Наталия Ефимовна Афанасьева, много лет преподававшая в нашей Перервинской семинарии.

В 1999 году в издательстве Сретенского монастыря вышла прекрасная книга «Богослужебный язык Русской Церкви. История. Попытки реформации». Она очень актуальна в наше время, и хотелось бы, чтобы она была переиздана.

И в заключение приведу слова святителя начала ХХ века архиепископа Никона (Рождественского): «В стремлении устранить славянский (язык) мы не можем не видеть одно из средств, какие пускают в ход враги Церкви, чтобы вытравить из души народной ту церковность, которая составляет основу народного миросозерцания, народной нравственности. А потому все, кому дорога православная русская душа, должны отстаивать славянский язык как в народной, да и во всякой школе, так и в церковном богослужении. Только при этом условии мы можем сберечь то сокровище народного духа, коим теперь любуются в его проявлении в жизни все образованные народы земли... Наше родное Православие в народном сознании воплотилось в нашем церковнославянском богослужебном языке и стало душею души народной...»

http://www.pravoslavie.ru/guest/48641.htm

[Александр Васильевич]

Священник  Никандр  Власов

Гимн Православию



«Вы приняли безценный дар - Святое Православие. Храните его. Если вы ослабнете в Православной вере, вас одолеют враги ваши, и вы станете их рабами».
Из обращения свв.равноап. Кирилла и Мефодия к славянам.

Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!

Православие... Как много в этом слове! Слове, в котором все. Это слово, несущее в себе смысл и цель жизни нашей, - то есть через правильное славление Бога и стояние в истине Творца и Господа нашего войти нам в Царство Небесное и наследовать блаженную жизнь вечную.

Православие - это духовная сфера.

Православие, прошедшее сквозь века и тысячелетия, сквозь огонь и воду, сквозь кровь и слезы; и как выдержавшее те жесточайшие испытания времени, является истинным вероисповеданием. Ибо это неразрывный союз любви человека с Богом: «Кто имеет заповеди мои и соблюдает их, тот любит Меня» (Ин. 14, 21).

Пройдя кровавый путь первых веков сквозь дебри римского язычества, окрепшее христианство - Православие вступило затем в изнурительную пятивековую и в не менее опасную битву с врагами внутренними; и спустя восемь веков - в 842 году торжественно отпраздновало над ними свою победу. «Вы от Бога, и победили их, ибо Тот, Кто в вас, больше того, кто в мире» (1 Ин. 4, 4).

Это и было торжество Православия. Это было торжество Истины над злом, над ложью - над ложью арианства, отрицавшего Божество Христа Бога и Спасителя нашего; над ложью македонства, отрицавшего Божество Духа Святаго; над ложью несторианства, именовавшего Матерь Божию не Богородицею, а Христородицею; монофизитство и монофелитство, исказившие учение о естестве в Богочеловеке Иисусе Христе; иконоборчество и другие.

Несмотря на это, Православие никогда не почивало на лаврах победы над своими врагами, и не каждый день над ним было «безоблачное небо». С наступлением нового, второго тысячелетия, на Православие поднял руки новый его враг - католичество. И вот так, уже с апостольских времен, в непрерывной борьбе живет Православие - эта жемчужина мира.

Вот и нашу Русскую Православную Церковь уже тысячу лет преследует тот же самый враг, рыкающий яко лев, иский ее поглотити. На смену внешним - псам-рыцарям, шведам и другим детям «сестры-церкви», возстали враги внутренние, насажденные диаволом во дворех русских - жидовствующие - в конце XV века; протестанты - в XVIII; масоны - в XIX; и их потомки - большевики - в XX, которые залили Святую Русь кровью революций, войн, ГУЛАГов, морившие ее голодами и разрушившие ее перестройками и переделками.

Сделав это свое дело, сатанинский мавр не ушел, однако, а продолжил штурм духовной цитадели Руси - Православной Церкви - как главного и последнего препятствия антихристу на его пути к захвату власти над всем миром. «У нас теперь один враг - Русская Православная Церковь», - заявил на весь мир в конце XX века один из главарей мирового масонства небезызвестный Збигнев Бжезинский. И вот под здание нашей Церкви уже подводится новый «бикфордов шнур», чтобы взорвать ее «обновлением», «развитием» и заменой «неработающих» канонов и т.д.; заменить родной, врожденный, церковнославянский язык - богослужебный язык Церкви, принесенный нам, славянам, вместе с Православием Мефодием и Кириллом - на разговорный мирской русский язык, и перевести жизнь Церкви с православного, Богом данного времени - с юлианского календаря - на чуждый православию - григорианский. А ведь Юлий Цезарь сказал о своем календаре: «Мой календарь не будет превзойден (побежден) никогда».

Церковнославянский язык - это голос Православия, данный Самим Творцом в Тело Христовой Церкви, и поэтому только им, лишенным всякой скверны, и должно славить Творца и Бога нашего и общаться с Ним. Как невозможно озвучить сложные музыкальные произведения на несоответствующих инструментах, так невозможно озвучить православные богослужения другим языком, кроме церковнославянского.

Идя в храм, православные одеваются в праздничные одежды, священнослужители для богослужений облачаются в богослужебные священнические облачения, церковный хор поет церковные гимны только церковными мелодиями. На церковнославянском языке не выразишь плотских, греховных, страстных чувств; в нем нет ругательств и сквернословии, на нем не писались безбожные и всякого рода политические лозунги. Церковнославянский язык - это «спецязык» Церкви. Это язык верующего духа, а не язык страстной плоти. Это стяжатель благодати Духа Святаго, а не «промыслитель» плоти. Прекрасен и универсален русский язык.

Но это язык более плоти, нежели духа. Русский язык - это язык мира сего. Он зарождался в недрах церковнославянского языка, развивался для нужд человекообщения в мире сем грешном и прелюбодейном, и совершенствовался по мере удаления людей, особенно привилегированных, Церковнославянский язык - это формула богообщения, это язык не от мира сего, это языковой канон Православия, как соответствуют духу Церкви канонические иконы, выражающие образ святости, так и живописные, являются по сути портретами плоти, а не образом духа, так и, соответственно, церковнославянский язык является словесным выражением образа верующего духа, обращенного к Богу. Это ключ к Истине.

О церковном же календаре и богослужебном времени - старом стиле по юлианскому календарю, вот что пишет игумен Лангобардского монастыря, находящегося на о. Парос, старец высокой духовной жизни Филофей (Зервакос) в 1968 году в своем письме к новостильному епископу Августину Флоринскому: «Поскольку старый стиль - это письменное Предание, а новый - новшество папистского и масонского происхождения, то всякий, отметающий старый календарь и следующий новому, подлежит анафеме. Всякое извинение и оправдание сего - неоправданно, и является непщеванием вины о гресех.

Не думайте, что следование папистскому календарю - это что-то несущественное. Православный Юлианский календарь - это Предание, и как таковые мы должны хранить его, иначе мы подпадаем под анафему. «Аще кто отметает любое Предание, писанное или неписанное, да будет анафема», - провозглашает Седьмой Вселенский Собор. Сейчас не время продолжать хранить молчание, не медлите же, спешите».

Православие уже давно сделано «под ключ», и в нем ничего более не надо делать. Строитель его, как тот мудрый строитель храма в Кижах, навсегда выбросил в море «топор», чтобы никто не посмел с Его творением ничего больше поделать: ибо зачем Истину подменять ложью, Божественное - человеческим, бесовским? Зачем телу Христову - Церкви - ставить «протезы»?

Инославные же «перестройщики» веры Христовой - это новозаветные самаряне, выхолостившие Христово учение о спасении, «подогнав» его под «нужды» латинствующих католиков и отпавших от них засохших ветвей - реформаторов разных толков.

Даже те, на кого сошли огненные языки - апостолы, и сонмы святых отцов, устами которых Дух Святой наставил христиан на всяку истину, не дерзал и «поправлять» Главу Церкви Христа Бога нашего, а папы и лютеры это сделали, «ничтоже сумняшеся». «Когда же приидет Он, Дух Истины, то наставит вас на всякую истину» (Ин, 16, 13).

Эти проводники Света Истины - святые апостолы и отцы Церкви - не дерзали изменять даже йоту во святом учении Христа и делать «ревизию» Нового Завета. Так будем же мы и впредь крепко держать неповрежденным это безценное наследие святых отцов - Святое Православие.

Ибо Православие - это духовное царство, озаренное нетварным светом Божества. Это дух в образе жены в голубом неописуемой неземной красоты. Это утроба, вынашивающая небожителей и колыбель святых. Это Божественная энергия, осуществляющая идеи Вечности через гармонию человеческого духа с волей Божией, которая движет человека к вожделенному блаженству в Вечности. Это духовный «оазис» с источником воды, текущей в живот Вечный, для странствующих по земной юдоли плачевной, ибо это Голгофа для страстного тела и пасха для безсмертной души.

Православие - это возвышенный образ жизни человека, данный ему Богом в конце человеческой истории. Православие - самый оптимальный и совершенный духовно-нравственный институт, данный Богом для выражения и реализации даров Духа Святаго в Его образе - человеке, через веру в Него и Богообщение. Поэтому русский народ - не просто этнос, а в своей воцерковленной части он является хранителем Истины и христианской нравственности. Православная вера - это содержание и смысл нашей жизни. Православие - это тип жизнеобеспечения русского народа, его духовный «кислород», основа бытия и душа нашего Отечества.

Православие - это небесные объятия, носившие по пустыне преподобную Марию Египетскую. Это напиток от Всевышнего Отца, приведший в буйство Христа ради святую мученицу Перпетую, устремив ее на рога дикого животного; это скорбь о Блаженной Вечности, источающая слезы у стоящего пред престолом Божиим. «Блажен, кто вкусит хлеба в Царствии Божием» (Лк. 14, 15).

Православие - это вечерний звон задумчивых колоколов, несущийся над безкрайними просторами полей, лесов, морей и рек, воздая хвалу и благодарение нашему Всевышнему Творцу. Это утренний гимн Солнцу Правды, возносящий Ему от умиленных сердец и озаренных куполов золотого Православия ангельскую песнь: «Свят, Свят, Свят Господь Саваоф»! Это грезы и слезы о Вечности! О, безценный бриллиант, украшающий Святую Русь; и небесная корона, венчающая смиренный дух великого русского народа!

О, преславное, Святое и чудное Православие! Как много в этом слове... Аминь.

http://www.ruskline.ru/analitika/2011/09/22/gimn_pravoslaviyu/

[Александр Васильевич]

Протоиерей Константин Буфеев

Несколько доводов против русификации богослужения



Критические замечания к проекту документа Межсоборного присутствия «Церковнославянский язык в жизни Русской Православной Церкви XXI века»

Считаю своим пастырским долгом принять участие в открывшейся дискуссии о содержании проекта документа «Церковнославянский язык в жизни Русской Православной Церкви XXI века», составленного Комиссией Межсоборного присутствия.

Документ этот неоднороден и внутренне противоречив. В нем содержатся бесспорные и верные утверждения о церковнославянском языке, как например: «Он является не только достоянием нашей Поместной Церкви, но и общекультурной ценностью, которую следует беречь и хранить» (п. 1).

«Важной задачей остается организация работы по широкому изучению церковнославянского языка» (п. 5).

В документе говорится о необходимости «благоговейного и бережного отношения к Преданию Церкви» (п. 7).

С этими мыслями всякий благочестивый человек не может не согласиться. Отрадно, что обсуждаемый документ не забывает о них.
Вместе с тем, главным содержанием рассматриваемого документа является проект реформации богослужения Русской Православной Церкви. Прежде чем предлагать реформу богослужебного языка и редактировать священные тексты, доставшиеся нам от отцов и дедов, следует ответить на один вопрос – а нужна ли такая реформа Церкви?

Лично я убежден, что подобная реформа не только не нужна, но вовсе недопустима. Из беседы с разными людьми, которые регулярно используют церковнославянский язык в своей молитвенной практике, я сделал заключение о том, что подавляющая часть священнослужителей, монашествующих и воцерковленных мирян видят в искажении богослужебных текстов лишь зло и вред.

Интересно отметить, что люди малоцерковные также доверяют Православной Церкви по-преимуществу в силу того, что она «традиционна». Если в Церкви провести богослужебную реформу, можно ожидать не «притока» новых прихожан, а потерю подавляющего большинства тех людей, кто считает себя православным, но не склонен к частому посещению храма и богословию.

Фактически сегодня за реформу в Церкви выступает очень немногочисленная, но весьма активная группа по-обновленчески настроенных верующих, которые плохо знают и не любят наше православное богослужение.

Между прочим, эти люди (среди которых есть и имеющие священный сан) не только готовят грядущую обновленческую реформу Церкви, но под шумок уже проводят ее, проявляя личную инициативу по коверканию и вивисекции православного богослужения. Мое предложение состоит в том, чтобы прежде принятия каких-либо документов о церковной реформе применить канонические меры к подобным самодеятельным инициаторам как к нарушителям священнической присяги. По крайней мере, необходимо исключить участие таких обновленцев-практиков в решении данной проблемы.

Между прочим, эта мысль отражена в рассматриваемом проекте, где регламентируется: «Использовать за богослужением в приходах и монастырях Русской Православной Церкви дозволяется лишь книги, одобренные Высшей церковной властью» (п. 3).

Если не принять предохранительные меры к реформаторам сейчас, прежде принятия проекта о реформе богослужения, кто из бегущих впереди паровоза будет выполнять это постановление в будущем?..
Ниже приведем несколько доводов против осуществления богослужебной реформы в нашей Церкви, сопровождая их примерами из пастырской практики.

1. Богослужебные тексты не дозволительно редактировать и переводить на новые языки по причине возможного случайного непреднамеренного догматического искажения их смысла

В начале 90-х годов для восстановления нашего храма предложила свои услуги бригада рабочих с Западной Украины. Как настоятель, я спросил их, какой они веры. Все дружно заявили, что они православные.

– Символ веры знаете?

– А як же!

– Ну, пусть старший прочитает.

– «Вирую во Единого…»

– А почему по-украински, а не по-славянски?

– Мать так с детства научила.

– Ну, читай. Послушаем.

Как я и ожидал, на восьмом члене услышал слова:

– «В Духа Святого Господа Животворящего, от Отца и Сына исходящего…»

Пришлось объяснить парням, что они исповедуют не православный Символ веры, а его искаженную еретическую «версию», содержащую латинскую вставку «филиокве» («и от Сына»).

Таким образом, при переводе с церковнославянского языка на украинский в Священный текст вкралась догматическая ошибка.
Кто даст гарантию, что при новом переводе на русский или украинский язык не возникнет подобных (или более тонких) смысловых искажений?

2. Недопустимо использовать новые переводы богослужебных книг по причине их сознательной преднамеренной порчи злонамеренными справщиками

Несколько лет назад среди верующих москвичей получил распространение Служебник на русском языке. В это издание были включены все литургические тексты – антифоны, ектеньи, священнические молитвы и возгласы. Многие прихожане радовались тому, что имеют под рукой те тексты, которые они слышат на богослужении, а, сверх того, и те тексты, которые им не положено слышать.

Я не запрещал верующим пользоваться этим Служебником, пока не обнаружилось, что на Великом входе и всех ектеньях на первом месте в Служебнике поставлено имя Великого Господина и Отца нашего Святейшего Папы Римского…

(Между прочим, на втором месте Служебник предлагал поминать Патриарха Московского и всея Руси.)

Служебники пришлось изъять из обращения и сжечь в церковной печи на праздник Торжества Православия.

Лично я бы не стал доверять исправление церковных книг людям, проявившим свою склонность к экуменической, а также реформаторской и обновленческой деятельности.

3. Поверхностно и несостоятельно мнение о том, будто церковнославянский язык менее понятен, чем русский

Одним из самых трудных для восприятия текста Священного Писания считается книга Апостол. Реформаторами немало было сказано о неудовлетворительности славянского перевода Посланий св.апостола Павла и о том, что его якобы необходимо заменить на русский текст.

По моему глубокому убеждению, восприятие текста на слух в определяющей степени зависит от понимания его смысла чтецом.

Однажды я служил в храме, где литургическое зачало Апостола читал юный алтарник. Возглашал он довольно складно и певуче, но я ничего не понял из прозвучавшего текста. И это несмотря на то, что данное апостольское зачало я накануне прочитал и даже подробно разобрал его толкование. Я спросил у алтарника:

– Ты сам-то что-нибудь понял из того, что читал?

Он честно признался:

– Нет, конечно. Я и не пытаюсь никогда вникать в смысл этого непонятного текста.

Если же священный текст читается с разумом и предварительным разбором, слушающие в храме обязательно поймут его смысл, независимо от того, прозвучит он на русском или на церковнославянском языке.

Убедительное подтверждение этому преподали мне два алтарника в нашем храме (7-й и 8-й класс). Воскресный Апостол они читают попеременно. Накануне мы с обоими разбираем смысл очередного зачала и отрабатываем чтение, чтобы оно звучало без ошибок.

Однажды встретился текст из Послания к евреям: Аврааму бо обетовая Бог, понеже ни единем имяша болшим клятися, клятся собою, глаголя: воистину благословя благословлю тя и умножая умножу тя (Евр. 6,13-14).

Я спросил у одного алтарника, потом у другого:

– Ты что-нибудь понял?

– Нет, – ответил каждый из них.

Прочитали по-русски. Я повторил вопрос.

– Теперь поняли?

Ответ меня ошеломил:

– Нет. Все равно не поняли.

Это чистосердечное признание свидетельствует о том, что трудным для восприятия является не язык, а глубокое содержание текста Апостола.

Для того, чтобы воспринять его требуется знание Ветхого Завета, опыт размышления над смыслом Божественного Откровения, укорененность в традиции Святоотеческого его толкования и, наконец, многократное обращение к самому первоисточнику.

Случайно зашедший в храм человек, скорее всего, мало что поймет с первого раза из слов апостола Павла. И виноват в этом не славянский язык. На русском языке такой человек воспримет ничуть не больше.
Желающие же уразуметь слово Божие, должны для этого потрудиться, а не говорить, будто православная традиция плоха.

4. Русификация литургических текстов недопустима потому, что она уродует и искажает мелодический строй богослужения

В начале утрени в праздничные дни звучит торжественное песнопение: «Бог Господь и явися нам, благословен Грядый во имя Господне».

Слово «явися» по-русски означает «явился». Это – глагол совершенного вида (уже «явился»), и его не следует путать с формой побудительного наклонения («явись!», «появись!»).

На это любил обращать внимание известный неообновленческий лидер священник Георгий Кочетков. Помню, как певчие еще продолжали произносить общеупотребительное слово «явися», а отец настоятель требовал, чтобы согласная «л» в центре слова звучала акцентировано и протяжно: «явил-л-л-л-лся».

Так обновленцы ввели в церковный обиход новый певческий прием – распевание согласных звуков. Из светских исполнителей характерным растягиванием согласных отличался бард Владимир Высоцкий: «Затопи ты мне баньку по-бел-л-л-л-л-ому…»

Для Высоцкого этот нетрадиционный певческий прием служил формой выражения страдания души. Выпячивание Кочетковым согласных означало отсутствие у него музыкальной культуры и вкуса. В результате страдал мелодический строй богослужения.

5. Ломка богослужения в малом неизбежно приводит к искажению богослужения в целом

Реформаторы нередко говорят, что ради «лучшего» понимания следует заменить отдельные слова на более привычные. Первым претендентом на такую замену является слово «живот», которое предлагается заменить на слово «жизнь».

Сильно ли пострадает от такой замены православное богослужение?
По нашему мнению, богослужение изменится радикально. Речь идет не только о часто повторяющихся ектеньях, где звучит призыв: «Весь живот наш Христу Богу предадим!»

Придется изменить тропарь Пасхи, в котором воспевается, что Христос «сущим во гробех живот даровал».

До неузнаваемого изменится тропарь праздника Успения Пресвятой Богородицы. Православная Церковь поет: «преставилася еси к Животу, Мати сущи Живота». После обновленческой реформы этот стих превратится в нечто неудобовыразимое и неудобовыпеваемое: «переставилась к Жизни, Мать Жизни» (прошу прощения у благочестивого читателя за этот омерзительный перифраз).

Таким образом, изменение в ектенье слова «живот» на «жизнь» неизбежно приводит к необходимости изменения пасхального богослужения, равно как многих других праздничных служб. Без всякого сомнения, обновленцы иначе, чем все члены Русской Православной Церкви, празднуют Пасху, Успение и другие торжества в круге церковного года.

То, о чем мы сейчас пишем, представляет собой реальную программу обновленческой реформации нашего богослужения. Ведь не в шутку, а на полном серьезе о.Георгий Кочетков предложил свою уродливую и безвкусную редакцию венчального прокимена: «…Жизни просили у Тебя, и дал им» (вместо общепринятого «…Живота просиша у Тебе, и дал еси им»). Попробуйте пропеть этот стих без вспомогательного глагола «еси»!

6. Зачем редактировать то, что и так понятно?

Слово «живот» объявлено церковными реформаторами «устаревшим», «непонятным», требующим исправления.

Однако это вовсе не так. В современном русском языке, как в литературном, так и в разговорном, это слово в значении «жизнь» используется весьма широко. Множество поговорок является тому неоспоримым свидетельством: «не щадить живота», «не на живот, а на смерть» и т.п. Так что в церковном богослужении это слово отнюдь не является самым непонятным.

Взять для примера греческие заимствования в церковном обиходе, которые вовсе не понятны человеку, далекому от богослужебной жизни. Что такое «эпитрахиль» или «омофор», и чем они отличаются друг от друга? Подобных недоуменных вопросов можно задать много. Однако никому в голову не пришло начать церковную языковую реформу с них.

Если уж реформаторам так приспичило заменить в ектеньях «живот» на «жизнь», следует потребовать от них замены и слова «Аминь» на что-нибудь более понятное.

Действительно, это слово совершенно не понятно обычному человеку. Не все ведь знают, что слово «Аминь» имеет древнееврейский корень «быть истинным» (и связано с именем Божиим: Бог есть Истина – Аминь).

Поэтому, обращаясь к обновленцам, можно предложить им – в качестве замены традиционного «Аминь» на что-нибудь более современное и понятное – следующие варианты: «Так точно!», «Нехай так будет!», «О Кей», «Мы все, ну очень согласны!» (Разумеется, эти эквиваленты слова «Аминь» следует использовать только при условии замены «живота» на «жизнь»).

Обращаясь же к православным людям, выскажем свое глубокое убеждение: коверкать наше богослужение недопустимо – ни в малом, ни в большом.

7. Что надо делать и чего не надо делать реформаторам

Сторонники проведения богослужебной реформы оправдывают ее тем, что «на протяжении своей истории церковнославянский язык, как и другие языки, сохраняющиеся в постоянном употреблении, непрерывно развивался» (п. 2).

Мысль, безусловно, верная. Каноны преподобным Антонию и Феодосию Печерским, преподобному Сергию Радонежскому и преподобному Серафиму Саровскому несколько отличаются по стилю языка, потому, что они были составлены в разные столетия. Но это отнюдь не означает, что нужно редактировать более ранние тексты под эталон более поздних. Старые каноны уже являются достоянием Церкви. Они проверены временем и не требуют модернистской редакции.

Совет реформаторам можно дать такой. Сегодня перед нашей Церковью стоит огромная и актуальная задача – составить на «современном» церковнославянском языке службы многим десяткам и сотням прославленным в последние годы Святым. Все, кто имеет желание и творческое вдохновение участвовать в обновлении богослужения, могут направить свою созидательную энергию на составление стихир, тропарей, канонов и акафистов Новомученикам и Исповедникам Российским.

Правда, эта задача более сложная и ответственная, чем отцеживание комаров в старых добрых богослужебных текстах.

http://www.blagogon.ru/digest/214/
http://www.ruskline.ru/analitika/2011/09/22/neskolko_dovodov_protiv_rusifikacii_bogosluzheniya/

[Александр Васильевич]

Архимандрит Рафаил (Карелин)

О мистической красоте церковного языка



Древний язык ближе к внутреннему логосу — языку духа, языку религиозной интуиции и молитвенных созерцаний. Это язык не рассудка, а сердца, язык глубоких гностических проникновений, язык напряженной духовной энергии и особой динамики. Древние языки вызывают в человеческой душе нечто вроде припоминаний о потерянной человеком способности внутренних непосредственных передач своих мыслей, восприятия другой души и озарений от Бога.

Есть сокровенный, внутренний язык, который глубже внешнего языка, нуждающегося в форме слова. Профористические (внешние) языки все больше отдаляются от своего центра — духовного логоса, все больше дифференцируются и материализируются. Новые языки обращены преимущественно к рассудку человека — аналитической способности его разума, низшей по сравнению с духовной интуицией. Они способны также выразить эмоциональные и страстные состояния человека; но для той области духа, которая проявляет себя в молитвенном порыве, новые языки оказываются вялыми, бессильными, как мышцы дряхлого старика.

Сторонники языковой реформы богослужения утверждают, что на новом, современном языке литургия будет более понятной. Но литургия, сама по себе, тайна. Она не может стать понятной на вербально-семантическом уровне, иначе можно было бы понять и усвоить литургику с книгой в руках за письменным столом.

Литургия — это не повествование, которое может быть подробно разъяснено, ни загадка, которую можно разгадать, ни задачу, которую надо разрешить. Богослужение – это включенность человека в духовную реалию, а средством для этого является воздействие на душу человека всего духовного поля Церкви: храмовой архитектуры и убранства, иконописи и богослужебных напевов, а самое главное — сила молитв священнослужителей и народа, находящихся в Церкви.

Про святого Иоанна Кронштадтского рассказывали, что когда он совершал литургию, или молча молился на проскомидии, люди чувствовали явно, почти физически, силу его молитв и благодатную помощь.

Древней язык ближе к внутреннему логосу, поэтому он имеет большее воздействие на человеческое сердце. Странное явление: иногда фраза на славянском языке, минуя аналитический рассудок человека, струей горячего света озаряет, как будто открывает его сердце, и оно трепещет так, как душа странника, который после дальнего пути увидел огни отеческого дома. Здесь происходит то, что мы можем не вполне точно назвать — припоминанием. Человек вспоминает о потерянном рае и о том языке, которому повиновались все живые существа, как царю земли, на котором он беседовал с ангелами.

Здесь мистика и обаяние языка: древний священный язык трогает человеческое сердце, заставляет звучать сокровенные струны души. Модернисты не знают и не чувствуют этого; они хотят древний язык заменить новыми языками для того, чтобы была понятнее семантика слова, которая не делает понятнее тайну богослужения. Кроме того, в богослужении существует язык обрядов и ритуалов, не менее важный, чем словесный язык. Этот символический язык еще менее понятен, но он служит средством включенности человека в живую реалию происходящих событий.

Если мы хотим сделать богослужение доступным для нашего плоского рассудка, то должны сделать понятными церковные обряды: заменить их словесной интерпретацией или перевести их на язык театральной пантомимы, то есть, превратить обряд из многогранного священного символа, в мимический жест. Что же останется тогда от литургии — назидательное представление? Когда мы говорим, что литургия это выражение земной жизни Христа Спасителя, то мы вовсе не имеем в виду, что литургия — инсценировка Евангелия; литургия — это возможность для человека посредством священных символов самому стать участником библейских событий, внутренне воспринять Голгофскую Жертву, как Жертву, совершенную лично для него, а Воскресение Христа — как воскресение своей души.

Мы сказали, что древний язык это напоминание сердцу человека о его древнем отечестве — потерянном рае. Современный язык — это язык школы и университета, язык улицы и рынка, фабрики и вокзала. Он не помогает человеку вырваться из плена обыденных повседневных дел, забот и интересов. Напротив, священный язык как бы свидетельствует, что в храме мы общаемся с другим миром, с другой, необычной для нас реалией. Hе только между содержанием речи и чувством, но также самой формой языка и чувством существуют ассоциативные связи. Вообще форма не может быть совершенно абстрагирована от содержания. Новый язык, хотим мы этого или нет, будет нести в сeбe новое содержание, новую информацию, новый эмоциональный подтекст, выявить и определить которые невозможно нашему логизирующему рассудку.

Проповедь в храме произносится на современном языке. Но молитву нельзя смешать с проповедью или богословием. Проповедь рассказывает о духовном мире, а молитва включает нас в этот мир; богословие указывает путь, а молитва ведет по этому пути.
Мы говорим о красоте древних языков. Что мы подразумеваем под этим? Мы думаем, что это некое тайное созвучие ритмов сердца с ритмами древнего языка и эта гармония воспринимается нами как особая красота языка. Прочитаем вслух внимательно псалмы на новом и древнем языках, какую разницу увидим мы в своем внутреннем состоянии? Новый язык подобен воде, которая может утолить жажду, но оставит душу холодной, а древний язык — вино, которое веселит и радует сердце человека.

http://www.blagogon.ru/digest/217/