Горькая доля великого мыслителя. Вспоминая А.Ф. Лосева

[Александр Васильевич]

Философия Родины и Жертвы

К 120-летию А.Ф. Лосева.



Выдающийся историк античной философии и культуры, величайший православный мыслитель нашего времени. Уникальная роль Лосева в духовной истории становится все очевиднее. Автор «Истории русской философии» протоиерей В. Зеньковский считал: «В лице Лосева русская философская мысль явила такую мощь дарования, такую тонкость анализов и такую силу интуитивных созерцаний, что всем этим с бесспорностью удостоверяется значительность того философского направления, которое впервые с полной ясностью было намечено В. Соловьевым». Связанным с понятием «всеединства» – восприятия мира как целостного универсума. Наш современник О. Платонов полагает, что как христианский мыслитель Лосев сформулировал главное явление последнего тысячелетия – с эпохи Возрождения осуществляется развертывание сатанизма в форме капитализма и социализма. Но подлинно глубокое освоение его наследия, на наш взгляд, еще впереди.
 

Алексей Федорович Лосев родился 23 (10 ст. ст.) сентября 1893 года в столице Области Войска Донского городе Новочеркасске. Его прадед, сотник Войска Донского, герой Отечественной войны 1812 года, получил потомственное дворянство вместе с Георгиевским крестом. Отец – Федор Петрович Лосев (1859–1916), талантливый казачий музыкант-самородок, скрипач-виртуоз, выпускник дирижерского класса Придворной Певческой капеллы в Санкт-Петербурге. В мае 1887 года, будучи регентом Войскового певческого хора, после концерта, на котором присутствовал Александр III с супругой Марией Федоровной, Федор Лосев получил золотой перстень с бриллиантами. Творческая натура, отец сменил множество занятий, ушел из семьи, и после своей смерти сыну оставил сундук с нотами и скрипку. А ещё сыну передалась отцовская страсть к музыке, любовь к церковному пению и колокольному звону и артистизм, явленный им науке. Мать Алексея была дочерью протоиерея Алексея Полякова, настоятеля Новочеркасского храма Михаила Архангела, который и крестил внука. С этой стороны у будущего философа – целомудрие, глубокая внутренняя церковность, знание православного богослужебного обихода. Как признавался позже Лосев о. Павлу Флоренскому: «Я ведь Литургию помню, я ее каждый день про себя читаю».

Новочеркасск тогда не зря называли маленьким Парижем. И не только потому, что его проектировал французский инженер. В 1903 году юный Алексей поступил в Платовскую войсковую гимназию, где преподавали выдающиеся педагоги и ученые, которые, как позднее вспоминал сам Лосев, далеко превосходили университетскую профессуру советского времени. Наибольшее влияние на Лосева-гимназиста оказал Иосиф Микш, филолог-классик, выпускник Пражского университета, преподававший латинский и греческий языки. От него у Лосева на всю жизнь увлечение античностью. При переходе в VIII класс гимназии, Алексей получил в подарок от директора Ф.К. Фролова 8-томное собрание сочинений Владимира Соловьева, работы которого «Критика западной философии (против позитивистов)», «Философские начала цельного знания», «Критика отвлеченных начал» сформировали будущего философа. Одновременно с гимназией Алексей Лосев получил и серьезное музыкальное образование. В 1911 году он с отличием окончил частную школу лауреата Флорентийской музыкальной академии Федерико Стаджи.

Московский универстите Лосев окончил в 1915 году сразу по двум отделениям – философскому и классической филологии.

А летом 1914 года ему с огромным трудом удалось выбраться из Германии, куда он поехал в научную командировку. Задержавшись, чтобы сдать книги (!) , взятые им в Берлинской Королевской библиотеке, Лосев опоздал на последний поезд в Россию. В результате потерял чемодан с рукописями.

Как потомственный казак Лосев хотел постоять за православную веру, за родную землю, но вынужденно вернулся в университет для подготовки к профессорскому званию. Преподавал в московских гимназиях, в 1918 – в советской трудовой школе. С 1919 года – он профессор классической филологии Нижегородского университета, член Психологического общества при Московском университете, Религиозно-философского общества памяти B.C. Соловьева, Философского кружка им. Г. А. Лопатина, Вольной академии духовной культуры. Спустя годы, по свидетельству одной из учениц, Алексей Федорович не мог без слез вспоминать время своего становления как ученого, повторяя при этом: «Какой был дух! Какой был дух на этой земле! И все погубили!»

Впереди были годы совсем не подходящие для изучения античной философии и классической филологии. В 1921 году – закрыт историко-филологический факультет Московского университета (вновь был открыт уже во время войны). А Московская Консерватория, профессором которой с 1922 года был Лосев, стала Высшей музыкальной школой имени польского революционера с еврейскими корнями Феликса Кона (студенты называли ее – «конская школа). В 1929 году власти ликвидировали и Государственную академию художественных наук (ГАХН), где Лосев возглавлял отдел эстетики. Начинались процессы над «вредителями», все больше знакомых Лосева переселялось в ГУЛАГ.

Однако именно в это время Алексей Федорович Лосев обращается вплотную к наследию античной классики. Труды Лосева стали ответом на попытку новой власти уничтожить фундамент культуры, сокрушить старые формы жизни, разорвать связь времен. В 1927–1930 годах появилось знаменитое «лосевское восьмикнижие». В том числе «Очерки античного символизма и мифологии» (Т.1) и «Диалектика мифа». Еще две книги к моменту ареста Лосева находились в печати.

Во время работы над «восьмикнижием» Алексей Федорович вместе с супругой тайно принимают монашество. ( С Валентиной Михайловной в девичестве Соколовой его обвенчал в 1922 году в Сергиевом Посаде о. Павел Флоренский.) Постриг 3 июня 1929 года совершил архимандрит о. Давид, в прошлом – ктитор и настоятель Свято-Андреевского скита на Афоне. Это был год великого перелома, когда началось новое жесточайшее преследование церкви и разорение монастырей . Декларацию митрополита Сергия (Страгородского) 1927, заявившего о компромиссе церкви с советской властью Лосев не принял.

Потаенным монастырем для супругов Лосевых стала их жизнь в миру по монашеским обетам. Неизменная шапочка Лосева, считавшаяся академическим атрибутом, на самом деле являлась я иноческой скуфейкой.
 

В ночь на Страстную субботу 18 апреля 1930 Лосев был арестован, а его научный архив с рукописями конфискован. Вскоре, «за активное участие в преступных действиях А.Ф. Лосева», выразившееся в «разжигании религиозных предрассудков», была арестована и его жена. Всего по «делу Лосева» взяли 48 человек, в том числе старца Зосимовой пустыни о. Митрофана (Тихонова), математика Д.Ф. Егорова и других.

Попутно разворачивалась травля. В печати клеймили «реакционную диалектику эстетического учения Лосева». На заседании в Институте философии Коммунистического университета 21 мая 1930 года Х. Гарбер в докладе «Против воинствующего мистицизма» назвал Лосева «апологетом крепостничества». Наконец с трибуны XVI съезда ВКП/б/ всесильный Лазарь Каганович в своем докладе на утреннем заседании 28 июня 1930 года в качестве примера обострения классовой борьбы «по линии литературы» указал на появление «контрреволюционного и мракобесовского» трактата «Диалектика мифа», автор которого – «наглейший классовый враг». В «Правде» появилась статья об «антисоветских настроениях» и «антимарксистско-поповских идеях» Лосева, осуществляющего смычку с капитализмом «под прикрытием Бога». Даже М. Горький принял участие в травле философа, цитируя так называемые «Дополнения к “Диалектике мифа”», которые были впервые опубликованы только в 1996 году. В итоге Лосев – «философ православия, апологет крепостничества и защитник полицейщины». В журнале «Под знаменем марксизма» Лосев упоминается среди «идеологических врагов марксизма-ленинизма», живущих «духовной пищей капитализма».

Дело Лосева вела известная своей жестокостью следователь ОГПУ Марианна Герасимова (сестра известного советского кинорежиссера). Герасимова утверждала, что книги Лосева – «законченная философская и политическая платформа церковной контрреволюции», а сам он – мракобес и фашист, главный идеолог некоего «Центра всесоюзной контрреволюционной монархической организации». После 17 месяцев пребывания во внутренней тюрьме ОГПУ на Лубянке 20 сентября 1931 года Лосеву был объявлен приговор. В самый последний момент вместо «высшей меры социальной защиты» ему дали 10 лет исправительно-трудовых лагерей. Как соучастница, В. М. Лосева получила 5 лет. Далее были этап в Кемь, тяжелая работа на строительстве Беломоро-Балтийского канала имени Сталина и – как следствие —ухудшение зрения, приведшее позже к почти полной слепоте.
И вдруг, постановлением коллегии ОГПУ от 7 сентября 1932 года. Заключенный Лосев освобожден из лагеря. В октябре ему удается воссоединиться с женой. Наконец, как ударник Белбалтстроя 4 августа 1933 года Лосев восстановлен в гражданских правах, с него снята судимость. В октябре того же года философ получает возможность возвратиться в Москву, а потом и вернуться к работе. О причинах внезапных перемен можно лишь гадать. Возможно, сыграли роль хлопоты Е.П. Пешковой, возглавлявшей так называемый «политический Красный Крест» (к ней В.М. Лосева обращалась за помощью) Возможно, это была внезапная милость вождя. Ведь многие ударники Белбалтстроя, по завершении работ получили свободу, и даже государственные награды. Ходил даже анекдот, что сам Сталин пожелал, чтобы среди сплошь материалистов был хоть «одын идеалист» Лосев.

Правда, вскоре, в 1937 году и Сталин отказался от идеи мировой революции и взял курс на «построение социализма в одной стране». Ректор института философии, главный идейный противник Лосева, Абрам Моисеевич Деборин был объявлен идеологом «меньшевиствующего идеализма» и изгнан со всех постов, следователь Марианна Герасимова оказалась в ГУЛАГе, а драматург В. Киршон, требовавший на XVI съезде ВКП(б) расстрела «реакционера и мракобеса» Лосева в 1938 году сам получил пулю. Выжившие представители старой профессуры, репрессированные в 30-е годы, оказались на свободе и вернулись к работе.

К этому времени Лосев трудился в качестве лектора-почасовика в вузах Москвы, Куйбышева, Чебоксар, Полтавы, одновременно занимаясь переводами и подготовкой рукописей. В августе 1941 фугасной бомбой был уничтожен дом на Воздвиженке, где Лосев жил долгие годы. Погибли его близкие, имущество, библиотека, архив. В 1942 году в самый разгар войны принято решение возродить в Московском университете философский факультет, куда приглашен с разрешения ЦК и Лосев. Но 15 мая 1944 года по обвинению в пропаганде идеализма Лосев отстранен от преподавания и удален из университета. После этого Лосев оказался в Московском государственном педагогическом институте им. Ленина, где и проработал до самой кончины. Трудоустроил его сам Г.Ф. Александров – зав. Отделом агитации и пропаганды ЦК ВКП(б). В октябре 1944-го в дом Лосева приходит аспирантка А. А. Тахо-Годи, ученица Лосева, дочь врага народа, ставшая другом семьи. (После смерти В.М. Лосевой для того, чтобы иметь право жить в лосевском доме на Арбате и ухаживать за Алексеем Федоровичем, ей пришлось официально заключить с ним брак). Долгих 23 года Лосеву пришлось «работать в стол». Как пережил он годы гонений можно судить по его высказываниям.

Он признавался своей жене: «Я задыхался от невозможности выразиться и высказаться… Я знал, что это опасно, но желание выразить себя, свою расцветающую индивидуальность для философа и писателя превозмогает всякие соображения об опасности». О своем пребывании в лагере: «Было в древней Греции предание о некоей «пещере Трофония», раз заглянувши в которую человек терял способность смеяться на всю жизнь. Ко мне, вероятно, это неприменимо. Но пещера, в которую я заглянул, все же отняла смех на многие годы». А в опубликованной уже после его смерти философской повести «Жизнь» Лосев пишет: «Жизнь индивидуума есть жертва… Жертва везде там, где смысл перестает быть отвлеченностью и где идея хочет, наконец, перейти в действительность... Вся жизнь, всякая жизнь, жизнь с начала до конца, от первого до последнего вздоха, на каждом шагу и в каждое мгновение, жизнь с ее радостями и горем, с ее счастьем и ее катастрофами есть жертва, жертва и жертва. Наша философия должна быть философией Родины и Жертвы, а не какой-то там отвлеченной головной и никому не нужной «теорией познания» или «учением о бытии и материи». «Необязательно, чтобы человек во что бы то ни стало жертвовал своей жизнью. Для этого должно быть особое веление Родины. Но и всякое страдание и труд на пользу Родины, и всякое лишение и тягость, переносимые во славу Родины, уже есть так или иначе жертва…»

Первая после ареста книга «Олимпийская мифология» выйдет лишь в 1953 году ничтожным тиражом как учебное пособие для студентов. Регулярная публикация работ Лосева начнется в 1957 году с книги «Античная мифология в ее историческом развитии». Крупнейшим событием в истории отечественной науки стало появление 8-томной «Истории античной эстетики» А. Лосева (выходила в 1963–1994 годах, последние тома – посмертно). Начиная с 60-х годов, встретиться с Лосевым стремились ученые-гуманитарии со всего Советского Союза и из-за рубежа.

В то же время резко враждебно была встречена книга «Эстетика Возрождения», подготовленная философом к своему 85-летию в 1978 году. Лосев покусился на авторитет самого Ф. Энгельса, его характеристику Возрождения как величайшей эпохи, рождавшей титанов. Суждения классиков марксизма, считались непререкаемыми. И вдруг книга Лосева с главой «Обратная сторона титанизма». Автор пишет, что расхожие оценки данной эпохи – плод «либерально-буржуазной легенды о Ренессансе». Прекрасная эпоха имела свою оборотную сторону, темную и грязную: «Возрождение прославилось своими бытовыми типами коварства, вероломства, убийства из-за угла, невероятной мстительности и жестокости, авантюризма и всякого разгула страстей…». Изучив наследие европейской философской мысли, Лосев, в отличие от либерально-западнической «образованщины» не считал ее вершиной человеческого духа.

В 1985 в связи с 90-летием Лосев награждают орденом Трудового Красного Знамени. Он становится лауреатом Государственной премии СССР по философии.

Последней работой Лосева стало его размышление о подвиге равноапостольных Мефодия и Кирилла, написанное ко дню их памяти 24 мая, который в 1988 году (год празднования 1000-летия Крещения Руси) впервые отмечался в России как День славянской письменности и культуры. Именно в этот день великий русский философ мирно отошел ко Господу. Похоронен он на Ваганьковском кладбище рядом с могилой жены.

В 1993 году под эгидой ЮНЕСКО прошли многочисленные мероприятия, посвященные 100-летию со дня рождения А.Ф. Лосева. Начал свою работу Дом Лосева в Москве. Но страсти вокруг наследия философа не утихли.

Дело в том, что прозападная диссиденствующая публика привыкла считать Лосева своим, воспринимая его как автора запрещенных коммунистическим режимом книг и узника ГУЛАГа. Поэтому появление в печати "Дополнений к диалектике мифа", послужившее основным материалом обвинительного заключения следствия в 1930 году, вызвало в соответствующих кругах настоящий шок. Достаточно привести слова философа о сущности западного либерализма. «Новое время есть борьба не против тьмы и невежества, но против Бога… и если сущность средневековья есть христианство, то сущность Нового времени есть сатанизм». А вслед за этим идут совсем «страшные» для либералов суждения: «Еврейство со всеми своими диалектическо-историческими последствиями есть сатанизм, оплот мирового сатанизма…».

" У настоящего еврея нет внутреннего благородства, которое исходит из достоинства собственного и из уважения к чужому "я". Этим объясняются и еврейское высокомерие, которое выражает отсутствие сознания собственного "я", и властная потребность поднять ценность своей личности – путем унижения личности другого." «Так или иначе, но снова перед человечеством лежит выбор между еврейством и христианством, гешефтом и культурой, женщиной и мужчиной, родом и личностью, бесценным и ценным, земной и высшей жизнью, – между ничто и Богом. Это два противоположных царства, третьего царства быть не может».

Либеральные интеллектуалы после этого выступили с разоблачительными статьями, не преминув назвать покойного философа мракобесом, фашистом и антисемитом. (Особенно усердствовала газета «Сегодня», издававшаяся на деньги еврейского олигарха В. Гусинского).

Немецкий авто Михаэль Хагемейстер в статье «Новое среднековье…» объявил, что «значение Лосева – это значение духовного хранителя (некоторые полагают, что просто «рефлектора») мыслей Флоренского». И в доказательство цитирует статью о. Павла « Иудеи и судьба христиан» : "Гуманизм вытек из каббалы. <...> "Просвещенность" – это они изобрели. <...> Жиды всегда поворачивались к нам, арийцам, тою стороною, на которую мы, по безрелигиозности своей, всегда были падки, и затем извлекали выгоды из такого положения. Они учили нас, что все люди равны, – для того чтобы сесть нам на шею; учили, что все религии – пережиток и "средневековье" (которого они, кстати сказать, так не любят за его цельность, за то, что тогда умели с ними справиться), – чтобы отнять у нас нашу силу, – нашу веру; они учили нас "автономной" нравственности, чтобы отнять нравственность существующую и взамен дать пошлость" .

Отвечая критикам Лосева, диакон Андрей Кураев цитирует высказывание одного из них: "Алексей Лосев оказался заурядным антисемитом... Это текст, не просто компрометирующий Лосева, а выводящий его за пределы культуры". И далее делает вывод что, по этой логике , «может вернуться время, когда Достоевский, Бунин, Леонтьев, Розанов, Цветаева снова будут изъяты из культуры; положительные ссылки на их книги станут невозможны. Ведь они высказывались по еврейскому вопросу с "ошибочных" и "реакционных" позиций...»

Но любому непредвзятому читателю ясно, что никаким фашистом и антисемитом Лосев не был. И среди многочисленных учеников философа были том числе и евреи. Для Лосева пресловутый «еврейский вопрос» – не расовый и национальный, а в первую очередь нравственный и духовно-религиозный.

Еще при жизни, словно отвечая тем, кто поспешил после публикации «Дополнений» объявить: «еще один советско-интеллигентский миф рухнул» Лосев говорил: «Достоевский – не интеллигент и не классический русский писатель, а Толстой – интеллигент и классический русский писатель. Поэтому, Толстой, конечно, мне чужд… Владимир Соловьев – не интеллигент, и я – тоже не интеллигент. Мои воззрения не интеллигентские. Интеллигенция – что это? Это такое буржуазно-либеральное свободомыслие, да? Я терпеть этого не могу». В другом месте, уже в спокойном тоне Лосев заметил: «Подлинная интеллигентность всегда есть подвиг, всегда есть готовность забывать насущные потребности эгоистического существования: не обязательно бой, но ежеминутная готовность к бою и духовная, творческая вооруженность для него». Эти качества бойца потомок донских казаков демонстрировал всю свою жизнь.

Святослав Иванов

http://www.voskres.ru/literature/library/ivanov.htm

[Александр Васильевич]

Горькая доля великого мыслителя

Вспоминая А.Ф. Лосева



«Книга эта возникли из нашего специального курса по Гомеру в Московском государственном педагогическом институте имени В. И. Ленина. Лежащее в основе этого курса исследование было произведено нами еще во второй половине 30-х годов и неоднократно перерабатывалось в течение 40-х и 50-х годов».

Так писал о своем «Гомере» Алексей Федорович Лосев, которому не довелось подержать в руках труд нескольких десятилетий, вышедший недавно, в серии ЖЗЛ. Строго говоря, он вряд ли и мог при жизни рассчитывать на то, что его сугубо научное, специально-филологическое изложение Гомеровской проблемы, лишенное каких бы то ни было, даже самых ничтожных элементов популярного, занимательного, завлекающего рассказа, приглянется издателям широко известной в стране массовой биографической серии. Дело тут не только в качестве авторского повествования, но и в том, что, конечно, у Гомера никакой биографии фактически нет, и невероятно, чтобы она оказалась возможной когда-либо.

«Уже в древности, – пишет А. Ф. Лосев, – вопросы об авторе, месте и времени появления гомеровских поэм были лишены всякой определенности». С присущей его оценкам безапелляционной строгостью он же добавляет: «Имеющиеся 9 античных биографий Гомера полны вымыслов и являются позднейшей подделкой». Эту безапелляционность выдающегося исследователя древнегреческой письменности мы понимаем, разумеется, как дисциплину ума, на дух не принимающего ничего баснословного и легендарного. Единственное, что можно себе позволить в отношении проблемы личности Гомера, полагает ученый, это сформулировать «традиционный образ Гомера у греков»: «Этот традиционный образ Гомера, существующий уже около 3000 лет, если отбросить всякие псевдоученые вымыслы позднейших греков, сводится к образу слепого и мудрого (а, по Овидию, еще и бедного), обязательно старого певца, создающего замечательные сказания под неизменным руководством вдохновляющей его музы и ведущего жизнь какого-то странствующего рапсода».

Согласимся, что для биографа, привыкшего работать в традиционных рамках своего жанра, перечисленных сведений ничтожно мало, так что у кого бы не опустились руки. Десятки героев, воспетых самим Гомером, биографически оснащены несравнимо богаче вдохнувшего в них вечную жизнь певца. Он как бы всю свою личную жизнь израсходовал на них без остатка. Созданные им песни почти досуха выпили Гомера как личность. Так величайший творческий гений человечества остался без биографии.

Но если говорить о «биографии» порожденных Гомером сказаний, если, далее, говорить о море литературы, посвященной его эпическим песням, о библиотеках исследований, беспрерывно пополняемых по всему миру новыми и новыми томами, чьих авторов часто занимает уже не столько сам Гомер и его творения, сколько многочисленные проблемы, накопившиееся в гомерически разросшемся гомероведении, – то для такой «биографии» на сегодня материала имеется даже чересчур много. Щадя своего читателя, А. Ф. Лосев представил в «Гомере» лишь самые заметные имена и труды, начиная от античных знатоков и почитателей великого старца и кончая маститыми учеными второй половины XX века, писавшими на английском, французском, но больше всего на немецком. В этом собрании авторитетов, на этом научном Олимпе знатоков и разведчиков гомеровских древностей никто не обойден щедрым и пристрастным вниманием русского мудрого слепца, его поистине зевесовским великодушием. Чтобы не быть голословным, приведу здесь лишь один из громадного числа примеров того, с каким знанием дела, с какой уверенностью, с каким искусством матерого кормчего Лосев ориентируется в море посвященной Гомеру литературы: «Еще в 1884 г. В. Гельбиг в своей работе «Гомеровский эпос, объясненный с помощью памятников искусства», удачно сопоставил найденные Шлиманом изображения с тем, что дает нам Гомер. В 1933 г. появилась большая книга М. П. Нильсона «Гомер и Микены», а в 1950 г. работа Лоример «Гомер и памятники», где мы находим уже огромное количество такого рода сопоставлений. Отметим самую последнюю работу из этой области, ставящую перед собою не просто проблему сравнения, но проблему сравнения в отношении стиля. Это работа К. Шефольда «Археологические данные к стилю Гомера». Шефольд исходит из тех исследований Гомера, которые намечали в нем напластования многочисленных предыдущих эпох, ближайшим же образом из работ Шаденвальдта и Мюлля».

Остается надеяться, что и русский «Гомер» А. Ф. Лосева не останется вне поля внимания античников всего мира, и они по достоинству оценят поистине выдающийся вклад нашего соотечественника в науку о гомеровском эпосе. Именно в этой среде ученых-античников могла бы родиться инициатива (никогда не поздно) о международном признании целой библиотеки исследований А. Ф. Лосева по античной эстетике, его серьезнейших работ, посвященных Платону и Аристотелю, его итогового труда о создателе «Илиады» и «Одиссеи». Такое признание могло бы, к примеру, выразиться в учреждении международной Лосевской премии, поощряющей философские, богословские, филологические и исторические исследования в области античности и медиевистики или в создании Лосевского международного фонда. Словом, была бы воля к объективной авторитетной оценке его подвижнической деятельности и тех жестоких жизненных испытаний, что выпали на долю великого мыслителя и ученого.

На одной из страниц его «Гомера» мы найдем рассуждение, касающееся так называемого «эпического спокойствия», которое, по Лосеву, есть неотъемлемое свойство гомеровского мировосприятия. «Спокойствие, существующее в человеке до несчастий и катастроф, – пишет Лосев, – и основанное на том, что человек еще не видал никакого горя, такое спокойствие имеет мало цены, и не ему предстоит быть принципом того или иного художественного стиля. Ценно то спокойствие, которое создалось у человека после большого беспокойства или сохраняется у него в окружающей его беспокойной обстановке. Мудро то спокойствие, которое создалось у человека после больших несчастий и горя, после великих бурь и катастроф, после гибели того, что он считал для себя родным, близким, ценным, необходимым. Вот такое-то спокойствие характерно для эпического художника». К процитированному размышлению можно лишь добавить, что оно могло прийти на ум только автору, перенесшему на своем веку бури и катастрофы, гибель родных устоев.

Но Лосев в гомеровском мировоззрении разглядел не только мудрое спокойствие человека, претерпевшего до конца. Он разглядел и описал для нас нечто большее, а именно: «...свободомыслие поэта, который никогда и нигде не унывает, но везде находит предметы для своего рассмотрения и интереса, а то и прямо любования. Перед нами здесь люди, которых необходимо считать сильными натурами и независимыми деятелями. Они ровно ничего не боятся. Они свободно странствуют, где им захочется или куда закинет их судьба; и для них все решительно в жизни интересно. Такие эпитеты, как «прекрасный» или «божественный», применяются у Гомера ко всем предметам без исключения, ко всем вещам и лицам. Можно прямо сказать, что роскошь, обилие, полнота и цветущее состояние жизни являются у него самыми настоящими принципами изображения действительности. У него никогда нет будней. Для него жизнь вечно празднична, вечно торжественна, всегда неистощима в своей стихийной красоте, в своей неисчерпаемости, в своей неутомимой пульсации. Для Гомера нет ничего непрекрасного».

Какое смелое суждение! – поразимся мы. – Какая отважная характеристика! Какой дерзкий вызов в адрес всех существующих художественных и эстетических систем: «Для Гомера нет ничего непрекрасного». Мы привыкли жить среди «художников», для которых, наоборот, в мире не осталось уже ничего или почти ничего прекрасного. Мы привыкли жить среди осквернителей всего прекрасного, мы уже почти смирились с этой своей участью, с тем, что диктующие нам свои условия «художники» постоянно низводят человека до уровня паука или похотливой жабы. Лосев же призывает нас опомниться, оглянуться на великого зрячего слепца, для которого не было ничего непрекрасного, который любил все живое и неживое как собственное совершенное творение.

Алексей Федорович Лосев в русском (и советском) XX веке – явление слишком высокое, чтобы и после своей смерти не оставаться камнем преткновения для «эстетики анти-прекрасного», для всего этого нигилистического воинства, способного лишь разрушать, разлагать, растлевать – за неимением собственного содержания, конструктивного и жизнеутверждающего. Поэтому нет ничего удивительного и неожиданного в том, что недавно первая после его кончины открытая атака на великого ученого была произведена. Платцдармом для атаки стали страницы «Сегодня» – газеты, щедро финансируемой нашим компрадорским капиталом. 16 октября 1996 года сей орган, старательно исполняющий заказы оккупационного антирусского правящего режима, ощетинился против безответного уже А. Ф. Лосева сразу тремя ядовитыми перьями – Константина Поливанова, Леонида Кациса и Дмитрия Шушарнна. Хотя фамилий, как мы видим, три, но впечатление такое, что статьи написаны одной рукой, и остается лишь догадываться: то ли Кацис изобрел Поливанова и Шушарина, то ли Шушарин надул из мыльной пены Кациса и Поливанова, то ли Поливанов прислонил для надежности к своим плечам картонных Шушарина и Кациса. Нервное трио дружно «шьет» выдающемуся мыслителю обвинения в антисемитизме, фашизме, сталинизме, еретичестве, а также в том, что еще в 1932 году «дважды женатый» (двоеженец, что ли?) Лосев тайно принял «монашеский постриг».

Отчего бы такая визгливая истерика на страницах респектабельной свежее буржуазной «Сегодня»? Оказывается, поводом послужил старый, еще в 1929 г. написанный Лосевым текст «Дополнения к «Диалектике мифа», извлеченный недавно публикаторами из рукописных сокровищниц ОГПУ. Поливанов-Кацис-Шушарин торопливо выдергивает цитаты из «Дополнения», пытаясь доказать, что написаны они то ли под диктовку Сталина, то ли по заказу гитлеровского идеолога Розенберга. Ну, например, такие: «Только человек без роду и племени, ненавидящий все родное и интимное, убийца близких и родных может уничтожить догмат о троичности»... «Каббала есть обожествление и абсолютизация Израиля. Израиль – принцип отпадения от христианства и оплот всей мировой злобы против Христа»... «Историческим носителем духа сатаны является еврейство.

Марксизм и коммунизм есть наиболее полное выражение еврейского (сатанинского) духа»...

    Попутно цитируются и другие вырванные из контекста резкие или даже жесткие определения Лосева, с незамедлительным пристегиванием их автора то к сталинизму, то к гитлеризму. Но в таком случае идеологами-предтечами сталинизма или гитлеризма придется считать и Достоевского с Гоголем и даже Маркса с Энгельсом, которые тоже иногда позволяли себя некоторые резкие характеристики в адрес разных народов мира, в том числе и еврейского. Словом, вся эта почти беспрерывная возня мышиная в нашей буржуазной прессе вокруг новейших или старых (как в случае с Лосевым) мнимых рецидивов «нацистской идеологии» на территории оккупированной компрадорской буржуазией России выглядит весьма омерзительно.

Но, к счастью, все меньше остается в стране простаков, верящих лживым стенаниям «Сегодня» и прочих русофобских листков.

_______________________

* А.Ф.Лосев. ГОМЕР. – М.; «Молодая гвардия». ЖЗЛ., Соратник, 1996.

* ** Статья печатается по публикации в журнале писателей православной России «Образ», № 3(7), 1996 год.

Георгий Тиверцев

http://www.voskres.ru/literature/critics/tivertsev.htm

[Александр Васильевич]

Так истязуется и распинается истина

А.Ф. Лосев в рецензиях



В 3(7) номере журнала «Образ» уже обращалось внимание на данную публикацию и отклики на нее в газете «Сегодня» от 16.10.96. И публикация, и отклики были столь красноречивы, что мы решили вернуться к проблемам, поднимаемым рецензентами ОГПУ 30-х годов и либералами 1996 года. Некогда А. И. Герцен сказал, что диалектика – это алгебра революции. Почти в то же время другой революционер, М. А. Бакунин, сообщил, что страсть к разрушению есть вместе с тем и творческая страсть, тем самым дав свое практическое толкование диалектике единства и борьбы противоположностей. Как может догадаться читатель,
диалектическим источником двух афоризмов была «Наука логики» Г. В. Ф. Гегеля, среди русских его почитателей XIX века уважительно именуемого Георгием Федоровичем. Что бы ни происходило потом и вплоть до нашего времени, ни у кого не возникала мысль устроить судилище над немецким философом за революции и контрреволюции, за победы и поражения социализма и непотопляемого капитализма. У всех хватило ума разграничить философию и практику, философию истории и историю как таковую.

У всех, кроме твердокаменных марксистов 20-х-30-х годов, перепутавших догматику хедеров с диалектической логикой немецкой классической философии, повенчавших, как в «Гусаре» А. С. Пушкина, «жида с лягушкою», т. е. общетеоретические рассуждения с практикой классовой борьбы и приговорами чрезвычайки Дзержинского, Менжинского, Ягоды, Ежова и Берии включительно. Поэтому агенты ОГПУ, обнаружившие у А.Ф. Лосева контрреволюцию и антисемитизм в «Диалектике мифа» и «Дополнении...» к ней, выполняя практическое задание следственных органов, ничем не отличались от своих коллег из Института красной профессуры – местечковые догматизм и схоластика, повязанные с «практическими» политическими выводами, равно характерны были для «рецензентов» ОГПУ, вульгаризатора Фриче, главаря воинствующих безбожников Ярославского, русофоба Покровского, схематизатора Марра, «реконструктора» Иофана (имя им легион).

Прошли годы. С такого рода «венчанием» покончили Хрущев, затем Горбачев вместе с А. Яковлевым, после них Ельцин со товарищи. Политики, так сказать, повинились перед диалектикой, но вот «диалектики демократии»... Старательно, высунув язык, обливаясь потом, троица (или тройка) из «Сегодня» переписала, как свои собственные, инвективы рецензентов ОГПУ в адрес А.Ф. Лосева, тем самым подтвердив, что вечно живое учение хедеров не умерло, живет и побеждает. Жив курилка, воскликнем и мы вслед за классиком. Методология политической интерпретации философских эмпирей здравствует и в сочинительстве идеологов победившего капитализма совершенствуется. Глядишь, потянут труды великого мыслителя России на соответствующую статью Уголовного кодекса – хоть тебе 64-я, хоть вам 74-я – все сгодится.

Но поражает не братание через десятилетия рецензентов ОГПУ и «умников» из архидемократической «Сегодня». Дело тут привычное, почти семейное. Школа – развивающаяся и обогащающаяся. Поражает, что достаточно взвешенная, холодная ярость рецензентов ОГПУ у их сегодняшних последователей из «Сегодня» перерастает в клокочущую ненависть, ритуальное камлание над покойным, в визг и вопль «угнетенной твари», вдруг обнаружившей (благодаря посланиям из прошлого рецензентов ОГПУ), что рядом, вместе, по их неведению проживал такой... «антисемит»! Вот ведь в чем дело, вот откуда растут ноги у интеллектуальной поросли молодой демократии, компрадорской буржуазии, мафиозной власти.

И, правда, обвиненьице то еще (если добавить Указ 1918г. о расстрельном отношении соввласти к антисемитизму, который (Указ), как объясняют борцы с этим пороком, до сих пор не отменен, т. е. А.Ф. Лосев ушел от справедливого возмездия). Такой умный, такой весь антично-эстетический, а внутри-то, оказывается, ого-го! Проглядели, прошляпили, упустили. Может быть, именно то, что упустили, и объясняет клокочущую ненависть и площадную лексику «интеллигентов» из «Сегодня». И их конфуз – рецензенты ОГПУ, оказывается, были более прозорливы и наблюдательны, чем нынешние, прошедшие выучку у советников Хрущева, Горбачева и Ельцина.

Но из-за чего такие страсти-мордасти, что вызвало столь неудержимый, как говорят в Одессе, гевалт? Здесь мы должны вернуться к содержанию рецензий спецов ОГПУ и увидим следующее. По А.Ф. Лосеву, в интерпретации рецензентов ОГПУ, вершиной исторического развития общества был феодализм, в то время как капитализм и социализм признаются эпохами деградации с завершающей стадией анархизма, когда собственно человеческая история пресекается. Критерием такого понимания формационного развития для А.Ф. Лосева было христианство и каждому непредвзятому специалисту и вообще думающему человеку, помнящему об апостасии, антихристе и Страшном Суде и Вечности, точка зрения А.Ф. Лосева понятна, ибо находится в пределах христианской, православной эсхатологии. Как справедливо цитируют рецензенты ОГПУ, «Истина, которую исповедует феодальный строй, есть Церковь и послушание ей. Тайна векового крепостного права есть тайна послушания и отказа от своей воли во имя спасения души, через послушание Истине. Идеей и душой крепостного права является не эксплуатация трудящихся, но спасение души и церковные догматы. Надо помнить, что крепостничество есть вовсе не то, что клевещут на него либералы все стран и народов». (С. 120)

Совершенно понятно, что эпоха Возрождения впоследствии будет охарактеризована А.Ф. Лосевым как диалектическое единство «раскрепощения» личности и ее сатанизации (см. главу «Обратная сторона титанизма» в его «Эстетике Возрождения»). Вполне естественно, что машинная цивилизация (капитализм и социализм) является дальнейшей десакрализацией жизни, а всеобщее отчуждение человека и его сущностных сил в этот период описывалось неоднократно теоретиками от Гегеля и Маркса до Маркузе и Адорно. Эту историософскую концепцию не принимали рецензенты ОГПУ, но почему же умничающие их наследники из «Сегодня» обрушиваются только на А.Ф. Лосева, даже не упоминая о духовном и интеллектуальном контексте, в котором данная концепция нашего мыслителя появилась и сформировалась?

Ответ на этот вопрос находится в той характеристике Израиля (не путать с ближневосточным государством), которую извлекли из всего труда А.Ф. Лосева рецензенты ОГПУ:

«Израиль хочет создать себе спасение своими собственными руками, поэтому израильская стихия и лежит в основе ново-европейской культуры. Возрождение, просвещение, революция – все это имеет под собою опыт сведения благодати, которая дается даром и по неизвестному определению на естественные усилия человека, которые должны быть вознаграждены по справедливости и в которых нет ничего таинственного, но все телесно и чувственно-реально.

Каббала есть принцип человеческого естества, активно направленного против стихии благодати.

Каббала есть обожествление и абсолютизация Израиля. Израиль – принцип отпадения от Христианства и оплот всей мировой злобы против Христа». (С. 121) И еще: «Незримо таящееся, но неизменное, настойчивое и всесильное действие каббалистического духа низводит человека как раз по тем самым диалектическим ступеням, по которым он поднимался до появления в мире этого каббалистического духа.

Триада либерализма, социализма и анархизма предстает перед нами как таинственные судьбы каббалистической идеи и как постепенно нарастающее торжество Израиля». (С. 122) И наконец: «Веление каббалы таково, что капитализм сменился социализмом, и либерализм – новым авторитаризмом. Водворяется человечество, общество социальная стихия. Перед ней смолкает всякое индивидуальное искание, всякая личная жажда». (с. 122)

Нервному воображению, провинциальному прогрессистскому догматизму, избраннической нетерпимости в приведенных словах может померещиться, что угодно, вплоть до вышеупомянутой 74-й статьи УК РФ. Непредвзято рассуждая по поводу вышеприведенных цитат, должны констатировать следующее. Потребительское отношение к миру обнаруживается во многих текстах Ветхого Завета, о чем неоднократно писали и в прошлом и нынешнем веках. С этой «концепцией жизни» порывает христианство, что наглядно представлено в эпизоде искушения Иисуса Христа Сатаной, предлагающим превратить камни в хлебы. Перевод жизни и истории на уровень духовности – величайшее благо, дарованное нам, и именно так оно описывается в историософии А.Ф. Лосева. Желающим же за конфессиональным определением «Израиль» увидеть «охотнорядское» словцо «жид», напомним, что ведь и внук раввина К. Маркс в статье «О еврействе» под этническим термином разумел социально-экономическую реальность. Потому негодование в адрес А.Ф. Лосева умников из «Сегодня» или свидетельствует об их философской нищете или, что более правдоподобно, о неизбывном желании заменить философско-исторический анализ идеологическими ярлыками и стукаческими оговорами.

Не будем анализировать детали рецензий специалистов ОГПУ, не будем вдаваться в подробности злопыхательства авторов статеек в «Сегодня». Первые выполнили производственное задание и выполнили его успешно, если учесть, что А.Ф. Лосев был приговорен к 10 годам лагерей. Столь же понятна и проблема их наследников из газеты «Сегодня». Всегда, когда делается попытка философского, религиозного, даже политического изучения места и роли Израиля во всемирной истории, его адепты и прозелиты мигом теряют беспристрастность и, как известные три обезьяны, не желают ни видеть, ни слышать, ни рассуждать. И на том диалог, вроде бы, кончается. Но слепоглухонемая троица способна говорить устами слепого, слушать ушами немого, видеть глазами глухого и немого. И потому она все видит, все слышит и всему высказывает приговор.

____________________________

* Ж. «Источник», 1966.

** Статья печатается по публикации в журнале писателей православной России «Образ», № 1 ( 8 ), 1997 год

Профессор Эдуард Володин

http://www.voskres.ru/literature/critics/volodin2.htm

[Александр Васильевич]

Леонид Болотин

Философам нравится поархаичнее

1.Из «Заметок тугодума» по теме Русская общинность и «православный» социализм

_{Пресвятая Троица Преп.Андрея Рублева. Фрагмент}

Часть Первая

Мне давно хотелось поделиться с Соратниками своим впечатлением по поводу начавшегося несколько лет назад в рамках «Русского Собрания» обсуждения нашего девиза «Православие — Самодержавие — Народность» и содержания понятий, его составляющих[1].

Обсуждение в некоторых выступлениях переходило в дискуссию, например, о самой уместности в современных условиях нашего соборного свидетельства о Самодержавии. Но на мой взгляд, ради политики момента отказываться от Самодержавия в духовном отношении равносильно тому, как в Богословии «снимать с повестки дня» феномен Удерживающего-Катехона из Второго Послания Апостола Павла к Солунянам. Среди теологов либерального толка и клерикалов-политиканов такие дерзкие попытки время от времени предпринимаются, но к Православному Богословию они отношения не имеют. Так и с Самодержавием. Наш тройственный девиз «Православие — Самодержавие — Народность» в чем-то подобен вечнозелёному Мамврийскому дубу на Образе Животворящей Пресвятой Троицы Преподобного Андрея Рублева.

Но, как всякое вечнозеленое растение постепенно обновляет свою листву, так и содержание понятий Священной Триады православных царистов при изменении условий бытия должно осмысливаться по-новому, тем более сами широкие понятия Православия, Самодержавия и Народности такое позволяют. Духовное качество России как Подножия Престола Господня[2] не было уничтожено ни революциями 1917-го, ни гражданской войной, ни 74-летним господством партии коммунистов, ни горбачевской «перестройкой», ни ельцинскими «реформами», ни неопределенностью «нулевых». Потому и Царистская Триада была уместна во всякие времена, даже когда сама внешность России ничем о ней не напоминала. Ко времени она и сегодня…

Мне очень понравились на данный счет глубокие размышления Андрея Сошенко, Андрея Самохина, Сергея Халина, об актуализации Царистской Триады в перспективе нашей деятельности, а также неоднократные рассудительные комментарии темы у Анатолия Степанова. Не могу считать тему обсуждения закрытой, особенно в свете другой тоже давней дискуссии о так называемом «православном» социализме как возможном варианте политического строя в возрожденном Русском Самодержавном Царстве. Памятно большое выступление несколько лет назад на «Русском Собрании» одного из сторонников такой экзотической идеи, где явно проговаривались и необходимые меры политического принуждения по отношению к производителям и предпринимателям не социалистического толка и в пользу социалистических хозяйств. Вот в значительной степени в связи с такими исходными я и составлял данные записки о философах.

На встрече «Русского Собрания» 10 Июня в Москве не смог быть по причине отдыха-лечения по льготной пенсионерской путевке в санатории на Волге в прекрасном городке Плёсе[3]. Но в полной праздности между процедурами не пребывал. И подготовил заметки, в первую очередь для участников «Русского Собрания», но и для других добрых читателей «Русской Народной Линии», кто интересуется вопросами современной Русской Идеологии.

Плёсское чтение

В первый же день в санаторной библиотеке мне попал в руки шестой том «Истории Античной Эстетики» великого русского философа Алексея Федоровича Лосева, в иночестве Андроника (10 Сентября 1893 — †24 Мая 1988). Том — «Поздний Эллинизм»[4].

Когда-то книгу внимательно неоднократно пролистывал. Первый раз ещё в восьмидесятом, летом — в Ташкенте, в книжном магазине: у недавнего выпускника журфака, ещё не начавшего трудиться в штате какой-нибудь редакции, лишних четырех рублей тогда не нашлось. Потом книгу пару раз брал в читальном зале «ленинки» — в шкафах близкого доступа, уже более внимательно просматривал, но взяться за чтение того тома в семьсот с лишком страниц, как и других пяти предыдущих и двух последующих томов, не решался… А тут А.Ф. Лосев прямо подоспел: интернет барахлит, промежутки между процедурами небольшие, на прогулку не уйдешь, да и по ночам комары будят… Читай — не хочу!

В основном книга посвящена неоплатонизму в различных его проявлениях, а подавляюще бо́льшая её часть — разбору наследия неоплатоника III века по Р.Х. Плотина. Увлеченное чтение и породило материал для моего заочного выступления в «Русском Собрании» о некоторых задачах современной Русской Идеологии — «Философы тяготеют к архаике». Но ко благовремению довести до завершения мои заметки не удалось. Поэтому уже готовый текст позже направил в редакцию «Русской Народной Линии» на предмет его публикации в рубрике «Русское Собрание».


_{На гульбище Воскресенского храма в Плёсе. Июнь 2021 года}

Лосев и марксизм

Алексей Федорович Лосев, поражающий внимательного читателя понятностью и доступностью повествования, тут дает всеохватный итог философии-идеологии всей Античности. Её угасание происходило на фоне могучего восхода Христианства, Святоотеческой мiровоззренческой и вероисповедной литературы.

Правда, философ политического периода господства компартии, отсидевший за Православие, Исихазм, Имяславие в лагере и ссылке, полностью потерявший там зрение — до различения только тьмы и света, в условиях фактического «запрета на профессию» именно в качестве философа-преподавателя не мог позволить себе в 1950—1970-е годы уделять много места Христианству.

_{А.Ф.Лосев. Начало 1980-х годов}

Более того, он в своей «Эстетике» оценивает Античность и Эллинизм как бы с позиций марксизма-ленинизма. Но чтущий да разумеет. Он умудрялся так тонко иронизировать над марксизмом и его дуболомными методологическими приемами диалектического и особенно исторического материализма, что пассажи А.Ф.Лосева, посвященные марксизму, только украшают его труд. Так, в условиях партийной цензуры философ, «критикуя» буржуазных ученых, пишет об онтологических свойствах науки как таковой:

«Трудности понимания неоплатонизма и его изучения весьма велики. Однако это не значит, что мы не можем ставить в качестве ближайшей своей цели его социально-историческую характеристику. Одной из постоянных уловок буржуазной методологии является откладывание социально-исторических характеристик того или иного явления в истории до полного и окончательного его изучения. Как хорошо известно самим же буржуазным ученым, никакое полное и окончательное изучение предмета никогда не может иметь места ввиду неисчерпаемости и безконечности изучаемых в науке явлений природы и общества. Отложить социальную историю данного исторического явления до полного и совершенного его изучения — это значит раз навсегда отказаться от всякой социальной истории в данном вопросе, ибо никакое явление никогда не будет изучено окончательно».

А далее философ с немного скрытым сарказмом продолжает:

«С другой стороны, марксистско-ленинская теория очень часто обладает возможностью получения общих выводов на основании небольшого количества частных проявлений этого общего, совершенно не нуждаясь в привлечении всего необозримого количества относящихся сюда частностей. Очень часто какой-нибудь отдельный факт, кажущийся при формалистическом подходе к предмету чем-то весьма незначительным, какое-нибудь отдельное замечание или выражение, какой-нибудь отдельный образ дают возможность сделать гораздо большее обобщение, чем десятки и сотни менее выразительных фактов, как бы тщательно и подробно они ни были зафиксированы и изучены. Все это делает социально-исторический подход к неоплатонизму, по крайне мере, возможным»[5].

Выдуманный строй и классовая борьба

Относительно данного пассажа вспоминаю весьма поверхностную по привлекаемому материалу, хотя и достаточно позднюю, то есть «зрелую» — 1884 года — «классическую» работу Фридриха Энгельса «Образование семьи, частной собственности и государства. В связи с исследованиями Льюиса Г. Моргана», которая в характеристиках древности человечества — «первобытнообщинного строя» — полностью опиралась на этнографическое исследование (1877) о культуре и быте североамериканских индейцев XVIII–XIX столетий американского предпринимателя, адвоката и этнолога-самоучки Люиса Генри Моргана (1818 — †1881)[6].

Левый республиканец, действующий политик Л.Г. Морган «смело» делал выводы о различных семейных «архетипах» у древнейшего человечества. Как убежденный эволюционист в социально-исторической сфере, собственно, именно он стал одним из зачинателей предмета «первобытный строй». За неимением реального исторического материала предмет состоял большей частью из гипотез да тенденциозных трактовок тогда очень скудного археологического материала каменного века, палеолита. Во многом на таком сочиненном представлении о древнейшем быте и строе жизни человечества классики марксизма выдвинули теоретический «догмат» совершенно спекулятивной природы о первоначальном безклассовом «первобытнообщинном коммунизме»[7].

И уже на основании такого измышленного «догмата» они строили и свою теорию «научного» коммунизма как «естественной» наивысшей стадии социально-политической и социально-экономической формации для грядущего человечества. Из таких философских спекуляций и по сию пору во многом вытекает и теория непримиримой классовой борьбы как главной движущей силы исторического процесса.

Не хочу совсем оглуплять марксизм, экономические и политико-социальные исследования Карла Маркса, Фридриха Энгельса, Плеханова, Ленина, Троцкого. Несомненно, что в них, как и во всяких других достаточно детальных исследованиях современного им общества, английского экономизма, экономической статистики Америки и Европы, французских социалистических учений, а также популярных философских систем вроде диалектики Гегеля и позитивизма Огюста Конта, содержатся рациональные зерна и вполне убедительные частные выводы[8].

Но самоуверенное научное верхоглядство марксистов в социальной истории человечества, на которое осторожно указывает А.Ф.Лосев, было главной причиной формулирования изуверных политических стратегий на всемiрную пролетарскую революцию, на перманентную вражду и людоедское решение социальных проблем насилием под эмблемой «закономерной» классовой борьбы.

Уникальность Лосева

Сам-то А.Ф. Лосев как последовательный христианский философ-идеалист, диалектик мифа-предания в своем масштабном систематическом исследовании по истории античной философии (и «между прочим» античных политических теорий), которое он по вполне понятным мне цензурным причинам назвал «историей эстетики», хотя за пределы эстетической проблематики он выходил постоянно, в своих методах демонстрирует крайнюю дотошность и скрупулезность в подлинно диалектическом рассмотрении самых мелких исторических деталей, личностного своеобразия каждого мыслителя, нюансов их философских категорий и понятий, демонстрирует подлинно научный подход к изучаемому им кругу предметов и тем.

Некоторые сложнейшие вопросы в изучении античной философии, натурфилософии и гносеологии А.Ф. Лосев не только впервые открыл, поставил, обстоятельно рассмотрел, но и «закрыл» на многие десятилетия или, может быть, даже столетия вперед. Мiровые специалисты по истории античной философии и культуры и даже наиболее последовательные ученики Алексея Федоровича Лосева и у нас в России, и за рубежом за 33 года, прошедших со дня смерти великого русского мыслителя[9], даже близко не достигли хотя бы в частностях чего-то принципиального нового в изучении предмета. Вовсе не хочу упрекнуть антиковедов в нерадивости и бездарности: масштабные фигуры, подобные А.Ф. Лосеву, в которых невероятная высота мышления и созерцания сочетается с колоссальным трудолюбием, в целом мiре появляются не каждое столетие. А наука большей частью продвигается и развивается усилиями просто талантливых людей с умеренными способностями и возможностями.

Совершенно уникальное достоинство А.Ф Лосева, на мой взгляд, заключается в том, что он в последовательном отрешении от энергий собственного индивидуализма и самовыражения совершенно уподоблялся в данном качестве античным мыслителям — Гераклиту, Анаксагору, Сократу, Платону, Аристотелю. И потому, по крайней мере в европейской философии XVI–XXI столетий, не нахожу ни одного философа, который был бы столь конгениален античным мудрецам. Именно такое качество А.Ф. Лосева позволяло ему настолько проникать в интеллектуальную ткань произведений Платона, Аристотеля, пифагорейцев, платоников, Филона Александрийского, Плотина, что он свободно мог ставить своей целью донести до читателя не свой собственный взгляд на понятия и конструкции древних мыслителей, а то содержание, которое в них вкладывали они сами. И чтобы добиться такого точного результата, он проделывал колоссальную сравнительную работу и разбирал отдельные самые тонкие моменты диффузии смыслов между кардинальными понятиями античного мiровоззрения.

Понимая простоту и прямоту Лосева, начинаешь понимать и мудрость непрерывной, но устойчивой переменчивости у Гераклита, живой пиетет к преданиям у Гесиода, Сократовскую диалектику в изложении Платона, монотеизм и мнимый дуализм Филона Александрийского, почти неуловимую текучесть и ползучесть[10] смыслов одних и тех же понятий в различных контекстах у Плотина…

Поэтому размашистые и, по сути, в научном отношении безответственные суждения марксистов о древнейшем прошлом человечества в сравнении с такими кропотливыми, системными трудами выглядят голой политической публицистикой, самоуверенным демагогическим краснобайством. И последователи тех пустозвонов научного мiра СССР ставили рогатки и вешки великому русскому философу: что ему дозволено исследовать и писать, а что — нет. Подлинного гения они, по своему обыкновению и привычкам, как говорится, «учили ковыряться в носу». Но Лосев с истинно святоотеческим смирением принимал такие условия собственного интеллектуального, творческого выживания и терпеливо, остроумно преодолевал такие препоны.

_{24 мая 2014 года, в день памяти Святых Равноапостольных Мефодия и Кирилла, учителей Словенских, на Платовском проспекте Новочеркасска, в сквере около Михаило-Архангельского храма состоялось торжественное открытие памятника великому русскому православному философу Алексею Федоровичу Лосеву (монаху Андронику). Автор — заслуженный художник РСФСР, член-корреспондент Российской академии художеств Сергей Олешня}

Марксисты-регрессисты

Обратил внимание на то, что, разбирая античные философско-идеологические системы греко-римского мiра от V века до Р.Х. и по V век по Р.Х., А.Ф.Лосев неоднократно отмечал, что даже самые выдающиеся мыслители древности в социально-политическом отношении были «ретроградами» и даже «реакционерами», выбирая в качестве социально политического идеала свои представления об архаических по отношению к ним периодах жизни человечества. Мудрецы эпохи расцвета полисной демократии Пелопоннеса в качестве общественного идеала видели социальные отношения архаичной поры патриархального родоплеменного социума с его мифологической идеологией земных богов и героев. Платоники и неопифагорейцы периода становления римского республиканства и мiровой Империи в качестве идеала и золотого века рассматривали афинскую рабовладельческую демократию и опять-таки отдавали дань глубокого почтения патриархальности мифологического периода. Неоплатоники конца Римского принципата и поры становления домината серебряный век видели в Республиканском Риме, уже как недостижимый идеал чтили «золото» Афин и совсем сказочную благодать патриархальной архаики.

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

Сам Маркс, марксисты Энгельс, Плеханов, Троцкий, Ленин, оценивая этическую и эстетическую строну Самодержавия Российской Империи середины и второй половины XIX столетия, мыслили о нём в категориях Русского Царства XVI века, всего XVII и Российской Империи XVIII столетия. Отсюда их такое уничижительное отношение к существовавшему современному им русскому государственному строю, по сути, непонятному для них, но который они с крайней убежденностью хотели уничтожить.

То же самое можно сказать обо всех либеральных и социалистических мыслителях второй половины XIX века. Они совершенно не понимали современную им Россию и осмысливали ее в категориях прошлых столетий, тем самым демонстрируя свое мнимое интеллектуальное «превосходство» перед царской практической политикой и царской политической идеологией.

Более того, марксисты, обращаясь к идеалам общины, коммуны, на самом деле призывали реставрировать самые древние формы общинного бытия и придумали для того термин не существовавшего никогда «первобытного коммунизма». У меня есть подозрение, что А.Ф.Лосев, указывая на тягу политических философов Античности к самой древней архаике, прозрачно намекал на существование схожего пристрастия к архаике и у современных ему марксистов. Однозначно утверждать, что такой намек у него был, не берусь. Но именно при чтении А.Ф.Лосева, у меня сложилось ясное представление, что и коммунисты, и социалисты, навязывая «идеальные» общинные, коммунные отношения в качестве цели социального прогресса, на самом деле являются дремучими ретроградами и регрессистами.


_{Переиздание книги Л.Г.Моргана 1907 года. На издании любопытна эмблема студенческого масонства САСШ — сова}

Конечно, данный тезис ещё предстоит хорошенько осмыслить и осознать. Но и без того видно, что социалистический, общинно-владельческий опыт Союзного государства на территории Российской Империи и есть колоссальный шаг назад в экономическом, научно-техническом, культурном и социально-политическом отношении, который нам преподносился как великий идейный «прогресс».

Однако убежден, что нужно осмысливать и то ценное, что было в советский период нашей государственности, конечно, помимо социалистической и коммунистической идеологии. А у Советской России есть ещё чему поучится всему мiру. Если вы думаете, что я противоречу сам себе, сказав чуть выше о колоссальном социально-политическом шаге назад в период социалистического политического устройства нашего Отечества, то я хочу указать именно на большую диалектическую проблему всесторонней качественной оценки России ХХ столетия, когда многие действительно великие свершения её народа были осуществлены не благодаря социалистической идеологии и коммунистической политики партии, а вопреки таким унизительным для Русского Народа условиям.

Советская история России исполнена парадоксами. Нам надо различать во многом антагонистические явления — «советское государство» и «социалистическое квазигосударство», хотя они и были объединены в названиях как Союз Советских Социалистических Республик или как Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика[11]. Даже тот факт, что порядок определений — «советская» предшествовал «социалистической» — несет в себе однозначный смысл распределения политического приоритета и, возможно, являет собой какой-то скрытый «промыслительный» знак…

Продолжение следует

Плёс, 26 Мая — 12 Июня 2021 года

ПРИМЕЧАНИЯ

<sub>[1] Лично меня данная тема сопровождает по жизни вот уже более тридцати пяти лет, и хотя долгое время не решался писать о ней, лишь выражал симпатию к уваровской триаде, но после просмотра своей электронной библиографии на «Русской Линии» (2002–2009) и «Русской Народной Линии» (2009–2021) выявил около сорока публикаций (некоторые из них большие — в 3–6 частях), посвященных большей частью понятию «Самодержавие», но и немало внимания уделял и Державному Православию или Русской Народности. Здесь назову из них только наиболее важные для меня самого: Державный Собор 1598 года. Выражение идеи Самодержавия, а также идеологии Христианской государственности в Утвержденной Грамоте и других соборных документах. Часть Шестая. // РНЛ. 6.10.2011. (Тут находятся ссылки на предыдущие пять частей); «Обрание» или «избрание»? О фундаментальном понятии в главном документе Державного Собора 1613 года // РНЛ. 7.3.2013; Так Путин царь или не царь?! Расшифровка доклада и прений на заседании «Русского Собрания» в Союзе писателей России 21 Июня 2017 года с дополнениями и пояснениями // РНЛ. 13.7.2017; Царь и Россия. Развернутый отклик на выход в свет духовно-просветительской книги о Святом Царе Николае Александровиче // РНЛ. 6.10.2017; Царь-Священник Павел I Петрович. Прославление жизненного подвига Императора является для всех нас необходимым поприщем и достойным приложением наших духовных сил // РНЛ. 6.10.2020; «Православие — Самодержавие — Народность» и лозунги Великой Отечественной войны 1941–1945 годов. Часть Вторая // РНЛ. 26.6.2021. (Тут есть ссылка и на первую часть очерка).

[2] По слову Святого Праведного Иоанна Кронштадтского 19 Февраля 1908 года: «Я предвижу возстановленіе мощной Россіи, еще болѣе сильной и могучей. На костяхъ вотъ такихъ мучениковъ, какъ на крѣпкомъ фундаментѣ, будетъ воздвигнута Русь новая, — по старому образцу; крѣпкая своею вѣрою во Христа Бога и во Святую Троицу! Перестали понимать русскіе люди, что такое Русь: она есть подножие Престола Господня! Русскій человѣкъ долженъ понять это и благодарить Бога за то, что онъ русскій».

[3] Написал приветствие участникам «Русского Собрания» и опубликовал его на своей страничке ФБ: «Дорогие Друзья! Дорогие Соратники! Поздравляю Вас с Праздником Вознесения Господа нашего Иисуса Христа! Доброго здравия Вам и Вашим Близким! Желаю Вам Божьего споспешествования в борьбе за Правду Господню, в Ваших творческих усилиях, в повседневных трудах. Побед Вам, успехов, достатка в Ваших домах, многая и благая Вам лета! …Уповаю, что с Божией Помощью встреча по теме Современная ситуация в России и мiре и позиция “Русского Собрания” пройдет в напряженной творческой обстановке, братолюбивой и дружелюбной! Храни Вас Иисус Христос!»

[4] Лосев А.Ф. История Античной Эстетики. Том VI. Поздний Эллинизм. М.: Искусство, 1980. 766 с.

[5] Лосев А.Ф. История Античной Эстетики. Т. VI. М., 1980. С. 147. Выделено мной. — Л.Б.

[6] Ancient society or Researches in the lines of human progress from savagery through barbarism to civilization by Lewis H. Morgan. New York; Морган Л.Г. Древнее общество или исследование линий человеческого прогресса от дикости через варварство к цивилизации. Перевод с английского под редакцией М.О. Косвена. Л.: Издательство института народов Севера ЦИК СССР, 1934.

[7] Утопические теории Фурье, Кабе, Сен-Симона с идеализаций «превобытности» породили революционные теории Маркса, Энгельса, Бакунина, Ткачева, Нечаева… Сам социалист в молодости, активный участник пятничных собраний у М.В.Буташевича-Петрашевского (1 Ноября 1821 — 7 Декабря 1866) и член законспирированного кружка Н.А.Спешнева (4 Сентября 1920 — 17 Марта 1882), в программе которого замышлялось цареубийство, Федор Михайлович Достоевский годы спустя в обличительном и пророческом романе «Бесы» писал по поводу социалистической верхушки грядущего режима, которые видели идеалом «первобытность»: «Господин Шигалев слишком серьезно предан своей задаче и притом слишком скромен. Мне книга его известна. Он предлагает, в виде конечного разрешения вопроса, — разделение человечества на две неравные части. Одна десятая доля получает свободу личности и безграничное право над остальными девятью десятыми. Те же должны потерять личность и обратиться вроде как в стадо и при безграничном повиновении достигнуть рядом перерождений первобытной невинности, вроде как бы первобытного рая, хотя, впрочем, и будут работать. Меры, предлагаемые автором для отнятия у девяти десятых человечества воли и переделки его в стадо, посредством перевоспитания целых поколений, — весьма замечательны, основаны на естественных данных и очень логичны». Достоевский Ф.М. Бесы. Роман в 3 частях // Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений. Том Х. Л.: Наука, 1974. С. 312. То есть ещё задолго до книги Г.Л.Моргана социалисты сочинили в качестве идеала «первобытное», а потому «естественное» существование древнего человеческого общества, дабы отвергнуть факт подлинно первобытной человеческой семьи, семьи патриархальной — наших Святых Праотцев Адама и Евы.

[8] Кстати, к философскому наследию Фридриха Энгельса до сих пор сохраняю определенное уважение как к одному из направлений человеческой мысли. В пору моего юношеского увлечения материалистической гносеологией на протяжении нескольких лет «Анти-Дюринг» и «Диалектика природы» Энгельса были моими буквально настольными книгами. И хотя с лета 1978 года уже не разделяю практически ни одной философской идеи Фридриха Энгельса, все же считаю его вклад в мiровую философию достаточно значительным, пусть и повсеместно проникнутым духом классического нигилизма. Однако не могу себе позволить воинственного нигилизма и по отношению к самим нигилистам.

[9] Данная часть материала прописывалась в Мае–Июне 2021 года. В Мае 2023 года исполнится уже 35 лет со времени смерти великого русского мыслителя.

[10] Термины А.Ф. Лосева.

[11] Первоначальный вариант расшифровки аббревиатуры РСФСР — Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика. Название было утверждено Съездом советов и революционной Конституцией РСФСР 19 Июля 1918 года и просуществовало до 5 Декабря 1936 года, до утверждения Конституции советской государственности.[/i]</sub>


https://ruskline.ru/analitika/2023/01/25/filosofam_nravitsya_poarhaichnee

[Александр Васильевич]

Леонид Болотин

Философам нравится поархаичнее

2. Из «Заметок тугодума» по теме Русская общинность и «православный» социализм

Часть Вторая



Ленин и советская власть

Надо отметить, что Ленин был не самым выдающимся философом-марксистом. В таком качестве он известен всего по четырем работам — книжке «Материализм и эмпириокритицизм: критические заметки об одной реакционной философии» (1908), большой справочной статье для энциклопедического словаря Граната «Карл Маркс» (1914), антицерковному памфлету «О значении воинствующего материализма» (1922) и фрагментарным «Философским тетрадям» (1914–1916), большей частью состоящим из конспектов трудов Маркса, Энгельса, Фейербаха, Лассаля, Гегеля, «Метафизики» Аристотеля[1].

Но как циничный и предельно прагматичный политик-практик, активный создатель действенной, далекой от утопизма прежних теоретиков результативной революционной идеологии большевиков, опытный пропагандист и весьма умелый агитатор Ленин преуспел гораздо больше, чем философ.

Достаточно вспомнить, что именно Ленин «для защиты революции» предложил создать следственно-карательный орган — Всероссийскую Чрезвычайную комиссию по борьбе с контрреволюцией (ВЧК или просто ЧК)[2]. И ничуть не смутился тем, что учреждение с подобным выразительным названием ЧК несколькими месяцами ранее было создано «буржуазным» временным правительством — Чрезвычайная комиссия по расследованию «преступлений» царского режима.

Неуемная политическая гибкость Ленина особенно проявилась в 1917 году. Характеризуя политическую ситуацию как «двоевластие», 4–9 Апреля он в ряде своих устных и печатных выступлений выдвинул лозунг «Вся власть советам!», практически сразу поддержанный — на «первомайских» демонстрациях Петрограда 18 Апреля 1917 года по юлианскому календарю[3].

Тогда Ленин развил бешеную деятельность по инкорпорированию большевиков в Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов, изначально состоявший только из эсеров, меньшевиков и безпартийных. Именно по инициативе Ленина в название Петросовета из рабочих и солдатских депутатов вошел третий элемент — крестьянские депутаты. Ленин нажимал на то, что большинство солдат из крестьян, а потому солдатские депутаты являются вместе с тем и крестьянскими депутатами. Демагогия удалась.


_{«Первомайская» демонстрация сторонников большевиков на Марсовом поле Петрограда 18 Апреля 1917 года. Слово «совет» на транспаранте — в единственном числе, потому что в ту пору в стране ещё существовал только единственный Петросовет}

В пору Июльского кризиса Ленина и некоторых его соратников как немецких шпионов объявили во всероссийский розыск. Он вынужден был уйти в подполье и был лишен возможности влиять на деятельность Петросовета. Тогда он потребовал от однопартийцев снятия лозунга «Вся власть советам!». Накануне Октябрьского вооруженного мятежа лозунг «Вся власть советам!» он выдвинул вновь.

Вооруженный переворот 25 Октября 1917 года в Петрограде только несколько лет спустя в партийной историографии получил официальное название Великой октябрьской социалистической революции. На протяжении всей гражданской войны на восточно-европейских и западносибирских территориях страны в 1918–1920 годах октябрьский переворот так и назывался переворотом либо именовался пролетарской революцией. И в самом деле, вооруженные отряды боевиков красной гвардии в Октябре 1917 года власть передали заседавшему тогда Всероссийскому съезду советов, на котором 27 Октября и шло формирование коалиционного Временного правительства из большевиков, эсеров, меньшевиков, анархистов — Совета Народных Комиссаров. Ничего исключительно социалистического в лозунгах и первых декретах СНК не было. Так что по факту Октябрьской революции справедливее было бы дать определение «советская революция», но по каким-то существенным, однако публично не объясненным мотивам последующая большевистская историография навязала определение «социалистическая».

Надо отдать должное политической интуиции Ленина как идеолога в том, что он оценил сам феномен совета рабочих депутатов, когда во время стачки Иваново-Вознесенских ткачей в 1905 году для координации действий стачечников и революционеров-боевиков был впервые создан общественно-политический орган с таким названием.

Ленин уже тогда понял, что иностранное слово «коммуна» в качестве наименования революционного «правительственного» и «законодательного» органа наподобие Парижской коммуны 1789–1794 и 1871 годов для слуха подавляющего большинства русских рабочих будет непонятно и чужеродно. А вот слово «совет» в державном контексте имело в истории Руси-России многовековую практику. Оно употреблялось и в государственных органах Российской Империи, начиная с Государственного Совета на вершине власти. Поэтому Ленин посчитал: для политической практики революционеров глубоко русское, народное слово «совет» подходит более всего.

В Марте 1917 года эсеро-меньшевистский Петроградский совет даже вовсе не собирался брать в свои руки полноту власти. Он был собран исключительно для провозглашения курса на Учредительное собрание, для согласования действий в данном направлении с Временным правительством и как политический инструмент левого давления на «буржуазное» Временное правительство, в которое изначально, кстати, входил эсер и член Петросовета А.Ф. Керенский, вскоре возглавивший Временное правительство вплоть до 26 Октября 1917 года.

Но Ленин сразу после прибытия в Петроград стал рассматривать Петросовет именно как потенциальный правительственный и законодательный орган в условиях революции.

И надо сказать, что после Октябрьского переворота советы в качестве законодательных структур разных уровней от села до столицы de jure просуществовали в России вплоть до 12 Декабря 1993 года. Только тогда обагренная кровью соотечественников новая конституция при условном народном согласии отменила советскую власть в РФ. Хотя de facto Верховный совет РФ лишился власти в ходе вооруженного Октябрьского переворота 1993 года. Таким образом, некогда господствующую КПСС советская власть пережила более чем на два года! Не видеть в данном факте политическую дальновидность Ленина было бы несправедливо[4].

Ленин столкнулся с необходимостью обоснования возможности победы пролетарской социалистической революции в отдельно взятой стране, вопреки Марксу, который считал, что такая победа возможна только в условиях мiровой социалистической революции и никак иначе. Установление же социалистического квазигосударства нового типа, в идеологической и политической стратегии которого предполагалось ослабление значения и роли государства, создавало, казалось бы, логическую неразрешимую проблему сопряжения одновременно созидательно государственных и разрушительных антигосударственных тенденций.

И Ленин для такого парадокса нашел выход — в одном идейном «объеме» и пространстве он стал строить одновременно два государства. Одно на фундаменте традиционного для России вполне государственного понятия «совет» с законодательными функциями, и власть в нем должна быть советская. Такой она на самом деле и была в советском государстве. И другое госстроительство было связано с созданием квазигосударственной структуры, юридически совершенно независимой от советской власти: единолично господствующей социал-демократической — коммунистической партии, стоявшей как социалистическое квазигосударство над советской властью — с полным политическим контролем партии-квазигосударства над советским государством и народом, притом и без малейшей юридической ответственности партии ни перед советской властью, ни перед идейно и политически угнетенным народом.


_{Плакат 1981 года}

Причем феномен квазигосударственной партии даже нельзя было назвать государством в государстве: взаимопроникающее взаимодействие двух структур было столь всеобъемлющим, что здесь была не «матрешка» — одно в другом, а подлинно диалектически неразрывное со-бытие́ идеологического паразита и вполне жизнеспособной для самостоятельного субъектного существования в каком-то смысле традиционной для истории человечества республиканской структуры с сильным диктаторским аппаратом.

У А.Ф.Лосева неоднократно рассматриваются определенные противоречия между философией Платона, взглядами платоников, периодом неоплатонизма и философией Плотина. Дерзну провести параллель с Марксом и марксистами разных периодов. Философия Маркса получила развитие у подлинных марксистов — Энгельса, Плеханова, Троцкого, Ленина. Ленин в идейном отношении был до 1917 года подлинным марксистом. Но в вопросе о государстве с лета 1917 года он проявил себя как новатор или ревизионист марксизма (в зависимости от точки зрения).

И Сталин, несомненно, по основным взглядам был марксистом, но притом опытным диалектиком в государственном и партийном строительстве. Вместе с Дзержинским сразу после смерти Ленина он реформировал правящую коммунистическую партию как партию нового типа. Тогда по загробному «ленинскому» призыву в партию вступили миллионы русских рабочих, десятки тысяч простых совслужащих, тысячи крестьян. Доля политиканов из числа «пламенных революционеров» сразу по удельному весу в партии стала ничтожно мала.

Именно как последовательный строитель государства нового типа, а не разрушитель государственности как таковой Сталин стал неомарксистом или даже «Плотином» по отношению к Марксу как к «Платону», если немного продолжить такое условное сравнение.

Правление троцкиста Хрущева стало шагом назад к первоначальному марксизму, возвратом к ленинским традициям и «ленинским нормам» политической и культурной революции, при Хрущеве проходившей под лозунгами культурной «оттепели». Любимая нынешней интеллигенцией «оттепель» сопровождалась новым экономическим и культурным погромом русской деревни, Вооруженных Сил и некоторых секторов экономики, погромом церковным. Брежневская эпоха вплоть до генсекства Черненко притормозила тот разрушительных процесс, хотя в семидесятые годы «деревенские» эксперименты продолжались в направлении укрупнения хозяйств и ликвидации неперспективных селений.

Новый троцкист, любитель «ленинских норм» в партийном руководстве, идейный приемник Хрущева Горбачев возобновил сельский, деревенский погром с удвоенной силой с помощью идеи насаждения фермерства и большей частью непроизводственных, паразитически-посреднических и торгашеских кооперативов. Тогда в России колоссальные площади пахотных полей на 20–30–35 лет заросли кустарником и рощицами. И только в последние 10–15 лет они постепенно, с великими трудами и далеко не повсеместно возвращаются в культурный сельскохозяйственный оборот.

О сельской общине и общинности

В полемике 1856–1860 годов с историком Иваном Дмитриевичем Беляевым (1810 — †1873) и другими славянофилами, которые вслед за немецкими романтиками идеализировали и абсолютизировали сельскую общину, историк права Борис Николаевич Чичерин (1828 — †1904) верно указывал, что на самом деле община в разные времена, в разные эпохи, при сохранении общего признака общинности, общности, в экономическом, социальном, культурном и социально-политическом отношениях была весьма разнообразным явлением по содержанию и по частностям[5].

На основе изучений громадного фактологического материала данный тезис о весьма различных типах сельских общин уже в Древней Руси (в силу разницы юридического статуса их членов) развил в своей кандидатской диссертации к началу 1966 года великий русский историк-мыслитель Игорь Яковлевич Фроянов (1936 — †2020)[6].

Несомненным достижением хозяйственной, экономической жизни Российской Империи последней трети XIX века и начала ХХ столетия стала хозяйственная и владельческая многоукладность в сельском и городском хозяйствах, в мелком и среднем производстве, в сферах услуг. И хотя развитие такой многоукладности влекло за собой болезни роста, многочисленные частные проблемы и даже политические провалы, социально-экономически взлет России, стремительный рост народонаселения и народного благосостояния перед Первой Мiровой войной однозначно свидетельствует, что Российская Империя в ближайшей стратегии выходила на позицию первенствующей Державы всего мiра как в индустрии, так и в сельском хозяйстве и в многочисленных других сферах хозяйственной и предпринимательской деятельности.

(Продолжение следует)

[Александр Васильевич]

(Продолжение)

Но по-христиански, очевидно, нельзя стремительный рост народонаселения России приписывать одному экономическому процветанию в период Царствований Благочестивейшего Императора Миротворца Александра III и Святого Государя Николая Александровича. Тут необходимо видеть в первую очередь действие Божией Благодати, которая проистекала на Русский Народ посредством тех Великих Самодержцев.

Русский энциклопедист Дмитрий Иванович Менделеев (1834 — †1907), по материалам всероссийской переписи наблюдая результаты того исключительного демографического процесса в 1897 году, в своих расчетах полагал, что к концу ХХ столетия — в 2000 году население Империи может достигнуть числа 594,3 миллионов человек[7].


_{Д.И.Менделеев}

Но Господь Бог, изначально ведая грядущее нашего Отечества, даровал Свою плодотворную милость, чтобы народ России пережил и Первую Мiровую войну, и революции с гражданской, и голоды двадцатых и тридцатых годов, и Великую Отечественную войну, и десятки миллионов детоубийств, и народный мор во второй половине ХХ века, особенно под его конец в связи с «перестройкой», «реформами» и кровавыми локальными конфликтами. Не будь того детородного взлета в конце девятнадцатого столетия и в начале двадцатого, наверняка уже не было бы никого из нас с вами… Россия перестала бы существовать, но Россия ещё для какой-то важной вселенской миссии нужна Господу, и потому она, несмотря на плачевную народную убыль, с Божией Помощью продолжает не просто существовать, но уже сейчас обнаруживает какие-то тенденции к государственному возрождению[8].

Однако и благоприятные экономические факторы рубежа позапрошлого и прошлого столетий при таком духовном подходе нельзя сбрасывать со счетов…

Некоторые идейные ценители русской патриархальности сейчас клеймят столыпинские реформы, которые якобы разрушали традиционную сельскую общинность. На самом же деле никакого целенаправленного разрушение общины тогда не было. Да, остатки законодательных ограничений, связанных с общинным землепользованием, узаконенные Великой Реформой 1861 года, были при П.А.Столыпине ликвидированы. Юридически была дана предпринимательская свобода крепким крестьянам-кулакам. Но такая свобода была применима только там, где она давала реальный экономический эффект. Создание крупных и сильных сельских хозяйств, высокопродуктивных сельскохозяйственных предприятий с единоличным хозяином-капиталистом во главе было общемiровой хозяйственно-производственной тенденцией. С учетом же ускоренного, прогрессирующего роста населения Земли и потребностей в продуктах питания такая тенденция была выражением не только капиталистической «алчности», но насущной потребностью в интенсивном росте производительности сельскохозяйственного труда за счет концентрации капитала, концентрации управления производственным процессом, применения новейшей дорогостоящей техники, передовой агрокультуры. Ни общины, ни мелкие единоличники такого позволить себе не могли.

Но в центральных восточноевропейских Российских сельскохозяйственных губерниях, особенно в губерниях Северных, сохранялись целые волости и даже уезды, где крупное и даже среднее единоличное хозяйство было экономически совершенно неоправданно, а то и просто невозможно. И там по факту сохранялся либо традиционный сельский общинный уклад, либо создавались постоянно действующие сельские артели нового типа.

Кстати, артельная форма производства, строительства или промысла, помимо сельской общины существовавшая в первоначальных формах уже со второй половины XVI столетия, особое развитие получила во второй половине XVII и на всем протяжении XVIII века. Артель носила сезонный либо долгосрочно договорной, но все же временный характер. Во второй половине XIX столетия артельная деятельность была оформлена законодательно.

Артель от сельской общины кардинально отличалось тем, что участниками артели были только её работники. Члены их семей к хозяйственной жизни артели никакого отношения не имели. Общинно-коллективные принципы взаимодействия в артели сочетались с предельным уважением к индивидуальным качествам каждого артельщика. В артелях естественным образом складывалась форма разделения труда по способностям. Собственно говоря, в артель и набирались рукастые работники с различными профессиональными специализациями. Соответствующим образом в артели с учетом квалификации артельщика оплачивался и трудовой вклад каждого работника без малейшей уравниловки. Такое сочетание уважения к общинному труду, основанному на принципах взаимовыручки и взаимопомощи, и уважения к самобытности, к способностям каждого члена артели создавало высокую продуктивность.

Похожий порядок был усвоен и новыми сельскохозяйственными артелями, создаваемых в результате Столыпинских реформ, хотя деятельность таких артелей по замыслу носила не сезонный или договорной характер, а уже почти безсрочный. В условиях невысокой урожайности и производительности Севера и северной части центральных губерний такие артели в своих внутренних отношениях частично держались и прежних общинных традиций: в работах по мере надобности участвовали члены семейств. Но притом уже по-артельному — дифференцированно оценивался трудовой вклад каждого труженика.

Некоторые такие сельские артели пережили революцию, гражданскую войну, период «военного коммунизма» и органично влились в новую экономическую политику (НЭП) советского государства. Их труженики активно участвовали в формировании местных сельских, волостных и даже уездных советов. Там нередко большинство депутатов были безпартийными или в прошлом эсерами. Однако партию большевиков политически не устраивала массовая безпартийность сельских депутатов и политически безнадзорная деятельность тружеников сельских артелей и кооперативов. Поэтому они стали активно замещать их политически жестко ориентированными сельскими коммунами, в которых стали «держать шишку» представители сельской голытьбы и бедноты, желающие всё прежде добытое совместными трудами односельчан переделить в свою пользу. Производительность таких сельских коммун из-за уравниловки с политической ориентацией на бедняков оказалась ничтожной. Упала производительность и по всей стране. Сельские артельщики и кооператоры, пользуясь правом на земельный надел для семьи, предоставленным было советской властью ещё в Октябре 1917 года «Декретом о земле», повсеместно потянулись в единоличники. Партийные мудрецы решили одолевать проблему роста мелкой сельской «буржуазии» общим политическим порядком. Во многом именно сельские артели или кооперативы стали прототипами сугубо «социалистических» коллективных хозяйств — колхозов, которые уже напрямую насаждались сверху. Относительно успешных упертых единоличников стали «раскулачивать», сажать в лагеря, целыми семьями отправлять в ссылки. Ужасы насильственной коллективизации были катастрофическими. Сталин, который в 1929 году сам был сторонником ускоренной коллективизации села, но умел учиться на собственных политических ошибках, выступил с программной статьей «Головокружение от успехов: К вопросам колхозного движения»[9] и фактически притормозил ускоренную коллективизацию.

Осмысливая и оценивая довоенный опыт Российской Империи, опыт НЭПа и последующий отрицательный опыт ликвидации «частника» в городе и деревне, учитывая многообразные природные особенности различных регионов страны, Сталин вернулся к имперской идее многоукладности в мелкотоварном производстве. По всей стране и особенно в малонаселенных районах с суровыми природными условиями были сохранены миллионы «единоличных» — около 50% общего числа землевладений в СССР — по сути семейных и большесемейных сельских хозяйств.

Многие сотни тысяч единоличных ремесленников, кооператоров и артельщиков — кузнецов, ремонтников, строителей, гончаров, столяров, портных, обувщиков, мелких торговцев, брадобреев — возобновили свою деятельность в городах и поселках.

Данный сектор советской экономики в годы Великой Отечественной войны в артелях и ремесленных хозяйства в массовом порядке занимался изготовлением и пошивом воинского обмундировании — ватников, вещмешков, шинелей, полушубков, шапок, рукавиц, перчаток, шерстяных носков, кисетов, футляров для фляг, ремней, планшетов, противогазных сумок и патронных подсумков. Артели производили приклады для стрелкового оружия, деревянные корпуса для противотанковых и противопехотных мин, арматуру для оборудования блиндажей, конскую упряжь и повозки, ящики для оружия и снарядов. В некоторых высококвалифицированных мастерских наладили выпуск не только качественного метиза или саперных лопаток, но даже ППШ, металлических и карболитовых деталей для радиостанций, некоторым артельщикам доверили изготовление самих радиостанций. Артельщики и кооператоры заготавливали консервы, вяленую рыбу и мясо, сухофрукты, грибы. Номенклатура продукции была гораздо шире, чем перечислено здесь[10].



Развитие весьма существенного сектора советской экономики продолжалось и после Великой Отечественной войны. Сотни тысяч инвалидов-ветеранов, которые из-за своих увечий не могли трудиться на фабриках и заводах с четко установленными нормами выработки, находили своё место в мирной жизни именно в такой артельной и ремесленной деятельности, где в мелкотоварном производстве или в сфере услуг индивидуальные навыки и способности было проще и посильно проявить.

В условиях интенсивного послевоенного восстановления и развития тяжелой и средней промышленности многообразные бытовые проблемы в виде производства домашней мебели, посуды, ручных слесарных, плотницких, строительных инструментов, расширенной номенклатуры метиза, необходимого в быту и местной промышленности, подручных сельскохозяйственных орудий, пошива одежды, обуви, мелкого ремонта бытовой техники и тому подобного в государственном масштабе решались именно с помощью данного сектора экономики. Большим колхозам и совхозам спускались разнарядки по производству зерна, мясомолочной продукции. Им было не до овощей и фруктов. Обезпечение городского и поселкового населения овощами и фруктами во многом осуществлялось единоличными и приусадебными хозяйствами, они же дали стимул для развития централизованной потребкооперации. Но с приходом к полновластию троцкиста Хрущева после 1956 года начался погром таких «мелкобуржуазных» форм производства.

Артельщиков, кооператоров, ремесленников стали облагать непомерными налогами[11]. Артели тысячами прекращали существование, единоличные ремесленники десятками тысяч свертывали свою деятельность. Именно на таком фоне возник и расцвел криминальный феномен подпольных «цеховиков» и сотрудничающих с ними спекулянтов, что породило массовый рост коррупции в хозяйственных контрольных и правоохранительных органах.

Обложение налогом приусадебных хозяйств привело к ликвидации миллионов садовых деревьев, кустов, виноградников, огородов, поголовья домашнего скота. Как в 1929 году ускоренная коллективизация потом привела к массовому голоду — особенно в южных районах РСФСР и в УССР, так схожие проблемы с нехваткой продовольствия, грозившие масштабным голодом, возникли и в начале шестидесятых годов. Впервые за многовековую историю Руси-России СССР стал закупать низкокачественное фуражное зерно за границей для выпечки хлеба. При возникшей нехватке отечественных яблок, груш, вишни, винограда в условиях возникновения витаминного дефицита опять-таки из-за границы для горожан в республиканские столицы повезли импортные виноград, яблоки, помидоры, а также экзотические апельсины, бананы, ананасы[12]. А отечественная русская деревня при том продолжала загибаться…

Поэтому встречающаяся в нашей патриотической среде ностальгия по сельской общине в лице колхозов социалистического периода истории нашего Отечества лично у меня вызывает оторопь.

Война и советский патриотизм

Понимаю, что в политических условиях СССР именно директивный колхозный строй во время Великой Отечественной войны позволил в основном обезпечить достаточным продовольствием наши Вооруженные Силы и хотя бы впроголодь содержать тружеников военной промышленности. Он же позволил в послевоенный период довольно быстро отменить карточную систему для городского населения.

Но что в те же самые годы переживало само голодающее село?! Из него тянули последние жилы! Да и сами политически условия, созданные в предвоенные десятилетия, в которых страна потом оказалась в годы войны, разве были вызваны хозяйственной, экономической необходимостью?! Конечно же, нет!

Политическая задача стояла простая: сломать духовный хребет русскому крестьянству, казачеству, полностью лишить его какой-либо социальной инициативы и закрепостить его для нужд индустрии, партии и правительства. Отнюдь не советская власть как таковая: именно партия видела в русском крестьянине и артельщике главного политического внутреннего врага. Без полного политического закрепощения многомиллионный русский крестьянин мог кормить не только самого себя и город, но в естественном осознании жизненной важности значения своей трудовой деятельности требовать в государственной жизни, в рамках той же советской власти, соответственного достойного политического места.

Когда за малейший намек на такую естественную гражданскую не то чтобы самостоятельность, но хотя бы проявление гражданского крестьянского самосознания была неминуема угроза ГУЛАГа или ссылки со всем семейством в северный Казахстан, в Сибирь, на Север Дальнего Востока, новое «крепостное право» партии простым народом воспринималось как единственная возможность выживать. Как в Древнем Риме рабы считались живой говорящей вещью, говорящим животным, так при политическом гнете партии русского крестьянина пытались уподобить такому политическому состоянию. Конечно, никогда русский крестьянин в двадцатые и тридцатые годы не назывался говорящим сельским животным. Указываю лишь на реальное отношение партийной политики к крестьянству.

Великая Отечественная война, её ход до сих пор для светской политики остается великой мистической тайной: политики не задумываются, почему же Господь попустил её. Названные выше довоенные политические условия во многом обусловили то, что при наличии известных героических побед Рабоче-Крестьянская Красная Армия (РККА), в своем большинстве именно крестьянская, терпела такие катастрофические поражения в 1941 году и сотни тысяч красноармейцев попадали в плен. Со многими поражениями был связан и 1942-й.

Отнюдь не комиссары и социалистическая пропаганда стали постепенным, но решительным поводом пробуждения советского патриотизма. Не надо забывать и то, что у немецких нацистов главной политической идеологией был расово-германский социализм, по своей «социалистичности» в чем-то даже более последовательный, чем советский социализм. В первую очередь наш патриотизм пробудила изуверная расовая жестокость нацистов по отношению к военнопленным и мирному населению оккупированных территорий. Нацисты не только не считали Славян Восточной Европы за людей, но прямо заявляли им о том, давали нашим соотечественникам понять, что в глазах оккупантов их жизнь ничего не стоит, для них русские — «скоты», «свиньи» и не только по отношению нацистов к Славянам, но и по названию.


_{Антинацистский плакат времен Великой Отечественной войны}

От сотен тысяч воинов, пробившихся из окружения, от военнопленных, бежавших из прифронтовых концлагерей, от мирных жителей, которым в условиях прерывистой линии фронта первых месяцев войны удавалось вырваться к нашим, народ вживую очень быстро узнал о сатанинской жестокости фашистов, жить под которыми русским ещё хуже, чем под гнетом своих коммунистов. И тогда защита пусть и советского Отечества стала оформляться как народная идея.

Кстати, официальная политическая и военно-патриотическая пропаганда важность данного фактора — освещение фактов нечеловеческой жестокости нацистов по отношению к военнопленным и мирному населению — по-настоящему распознала только к Октябрю 1941 года. Первый опыт применения такой пропагандистской темы вызвал известный эффект паники и массового исхода значительной части населения из Москвы 14–16 Октября 1941 года. Но постепенно массовое сознание народа стало входить в русло антинацистского советского патриотизма. К концу 1942 года практически по всей линии фронта немецкая военная спецпропаганда с призывами к добровольной сдаче в плен и посулами «лучшей жизни» перестала работать как относительно результативный количественный, массовый фактор.

Рост советского патриотизма оказал колоссальное влияние на боевой дух Красной Армии, которую уже с 1944 года хотя и неофициально, но в наших и зарубежных СМИ и в выступлениях государственных и военных деятелей иногда стали именовать Советской Армией, хотя её официальное переименование постепенно произошло на протяжении 1946 года.

Советский патриотизм как объединительный народный и государственный принцип выживания нашего Отечества был завоеван многомиллионной кровью и многими победами, которые увенчала Победа Советского Союза над германским нацизмом 9 Мая и японским милитаризмом 2 Сентября 1945 года.

(Окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

Совсем не случайно И.В. Сталин в своей речи от 9 Февраля 1946 года[13], в которой он анализирует итоги Второй Мiровой войны, рассуждает о перспективах Советского Союза, обращаясь к избирателям Сталинского района Москвы, к простому в своем большинстве безпартийному народу, многократно говорит о советском государственном и общественном строе, о советском государстве, советском народе. Там он ни разу не употребляет слово «социализм» и его производные. Нет, в других последующих своих трудах и выступления Сталин вовсе не отрекся от социализма. В работах, обращенных в первую очередь к партийцам, он до конца жизни продолжал употреблять термин «социализм», определение «социалистический». Однако данное его послевоенное выступление наглядно свидетельствует, что Сталин четко различал советскую государственность и социалистическую партийную политику[14].

Окончание следует

Плёс, 26 Мая — 12 Июня 2021 года

ПРИМЕЧАНИЯ

<sub>[1] «Философские тетради» опубликовали уже после смерти пролетарского вождя — в 1933 году.

[2] ВЧК была официально учреждена 7/20 Декабря 1917 года решением Совета Народных Комиссаров (председатель СНК с 26 Октября 1917 года Ленин). В пункте 9 протокола заседания СНК доклад Дзержинского об организации и составе комиссии. Государственный архив Российской Федерации. Ф. Р-130. Оп. 23. Д. 2. Л. 159, 161–162.

[3] Уже на другой день по прибытии в пломбированном вагоне в Петроград — 4 Апреля с трибуны Таврического дворца Ленин заявил о необходимости захвата власти в Петрограде Петросоветом: «Советы Р.Д. есть единственно возможная форма революционного правительства, и поэтому нашей задачей может явиться лишь терпеливое, систематическое, настойчивое, приспособляющееся особенно к практическим потребностям масс, разъяснение ошибок их тактики». Ленин В.И. Апрельские тезисы: Задачи пролетариата в данной революции // Правда. 7 Апреля 1917 года. № 26 — Полное собрание сочинений. М., 1962. Т. 31. С. 113–118. Политический термин «двоевластие» относительно ситуации в России в Марте–Июле 1917 года, утвердившийся в партийной историографии, ввел тот же В.И.Ленин: «В высшей степени замечательное своеобразие нашей революции состоит в том, что она создала двоевластие. Этот факт надо уяснить себе прежде всего; не поняв его, нельзя идти вперед. Старые “формулы”, например, большевизма надо уметь дополнить и исправить, ибо они, как оказалось, были верны в общем, но конкретное осуществление оказалось иное. О двоевластии никто раньше не думал и думать не мог. В чем состоит двоевластие? В том, что рядом с Временным правительством, правительством буржуазии, сложилось еще слабое, зачаточное, но все-таки несомненно существующее на деле и растущее другое правительство: Советы рабочих и солдатских депутатов. Каков классовый состав этого другого правительства? Пролетариат и крестьянство (одетое в солдатские мундиры). Каков политический характер этого правительства? Это — революционная диктатура, т.е. власть, опирающаяся прямо на революционный захват, на непосредственный почин народных масс снизу, не на закон, изданный централизованной государственной властью. Это — власть совсем не того рода, какого бывает вообще власть в парламентарной буржуазно-демократической республике обычного до сих пор». Ленин В.И. О двоевластии // Правда. № 28, 9 Апреля 1917. ПСС. Т. 31. С. 145.

[4] Кто знает, прояви в Верховном Совете РФ его лидеры и лидеры мнений бо́льшую дальновидность, бо́льшую активность в создании Конституционного собрания, бо́льшую договороспособность с окружением Ельцина в 1992–1993 годах, мы бы могли последующие годы и по сию пору жить при совершенно иной новой конституции и при обновленной «советской власти» в лице Верховного совета и Съездов народных депутатов. Тем более такая форма советов полностью восстановилась в Белоруссии при Лукашенко, у нас на региональных уровнях некоторое время сохранялась в ряде федеральных субъектов РФ и после Декабря 1993 года. Лично на мой взгляд, главной духовной ошибкой Верховного Совета и его лидеров было полное игнорирования обращения Патриарха Алексия II и Священного Синода от 16 Июля 1993 года на законодательном уровне обезпечить дорасследование убийства Царской Семьи. В ВС РФ Обращение руководства РПЦ тогда совершенно «не заметили». Хотя мне точно известно, что Синодальное Обращение в Июле–Августе направлялось в профильные комитеты главного законодательного органа страны с соответствующими пояснениями и просьбами. В частности, в данном вопросе проявил активность свободно вхожий тогда в коридоры ВС РФ личный пресс-секретарь Митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна (Снычева; 1927 —† 1995) Константин Юрьевич Душенов. И он пояснял депутатам из тех профильных комитетов (правоохранительный и религиозный), что для настоящего дорасследования цареубийства — безпрецедентного преступления века — необходимо создание эксклюзивной законодательной базы в УПК РФ, так как действующие на тот момент советские законы не позволят расследование провести на должном уровне и довести его до суда. Тогда политическую инициативу в данном вопросе у ВС РФ перехватила исполнительная ветвь власти — Генеральная прокуратура РФ, возбудившая 19 Августа 1993 года загадочное дело № 18-123666 не в связи с самим цареубийством, но по факту обнаружения в Июле 1991 года так называемых «екатеринбургских останков» и на основании действующего УПК РФ. Но не буду далее гадать, что бы было, если того не было и не стало.

[5] Чичерин Б.Н. Обзор исторического развития сельской общины в России // Русский Вестник. 1856. № 1; Беляев И.Д. Обзор исторического развития сельской общины в России / соч. Б. Чичерина // [url-http://elib.shpl.ru/ru/nodes/35644-belyaev-i-d-obzor-istoricheskogo-razvitiya-selskoy-obschiny-v-rossii-m-1856]Русская Беседа. 1856. № 1[/url]; Чичерин Б.Н. Еще о сельской общине: ответ г-ну Беляеву // Русский Вестник. 1860. № 12.

[6] Хотя решение о книжном издании кандидатской диссертации было принято диссертационным советом тогда же в 1966 году, она увидела свет только сорок четыре года спустя: Фроянов И.Я. Зависимые люди Древней Руси: челядь, холопы, данники, смерды. СПб.: Астерион, 2010. 314 с.

[7] Менделеев Д.И. К познанию России. С приложением карты России. Шестое издание. СПб.: Издание А.С. Суворина, 1907. С. 12. Важно отметить, что тогда же Д.И.Менделеев изучал довольно высокую динамику роста населения в Северо-Американских Соединенных Штатах (САСШ), в Германии, Франции и других странах Европы в «Дополнениях к познанию России» (СПб., 1907), причем отмечал, что таких показателей прироста, как в Центральной России, нигде больше нет. Современное издание: Менделеев Д.И. К познанию России. М., 2002.

[8] Имею в виду не только позитивные преобразования в Российских Вооруженных Силах, начиная с примерно с 2012–2014 годов, не отдельные очевидные прорывы в некоторых отраслях экономики (в ряде секторов сельского хозяйства, в интенсивном дорожном строительстве, в создании принципиально новых масштабных предприятий), нет! По крайней мере, в православной среде даже в ближайшем своем окружении все чаще встречаю многодетные семьи с пятью, семью и даже десятью детками, с семью, десятью или пятнадцатью внучатами. В первую очередь такое наблюдается у рядового духовенства, сельского духовенства. Но такому примеру следуют и довольно многие церковные мiряне, которые не только отрицательно относятся к контрацепции, они категорически отвергают аборты-жертвоприношения, формируют нетерпимое отношение к абортам и в части своего светского окружения. И пусть пока те довольно скромные позитивные тенденции в упор не хотят замечать многие велегласные православные патриоты, однако всякая положительная тенденция начинается с малого, а потом разрастается в геометрической прогрессии.

[9] Сталин И.В. Головокружение от успехов: К вопросам колхозного движения // Сочинения. Т. 12. М.: Государственное издательство политической литературы, 1949. С. 191–199. Правда. 2 Марта 1930. № 60. «Успехи нашей колхозной политики объясняются между прочим тем, что она, эта политика, опирается на добровольность колхозного движения и учет разнообразия условий в различных районах СССР. Нельзя насаждать колхозы силой. Это было бы глупо и реакционно. Колхозное движение должно опираться на активную поддержку со стороны основных масс крестьянства. Нельзя механически пересаживать образцы колхозного строительства в развитых районах в районы неразвитые. Это было бы глупо и реакционно. Такая “политика” одним ударом развенчала бы идею коллективизации. Надо тщательно учитывать разнообразие условий в различных районах СССР при определении темпа и методов колхозного строительства. В колхозном движении впереди всех районов стоят у нас зерновые районы… Можно ли сказать, что эти особо благоприятные условия имеются также и в других районах, например, в потребительских районах, вроде наших северных областей, или в районах все еще отсталых национальностей, вроде, скажем, Туркестана? Нет, нельзя этого сказать. А что иногда происходит у нас на деле? Можно ли сказать, что принцип добровольности и учета местных особенностей не нарушается в ряде районов? Нет, нельзя этого сказать, к сожалению. Известно, например, что в ряде северных районов потребительской полосы, где благоприятных условий для немедленной организации колхозов сравнительно меньше, чем в зерновых районах, стараются нередко подменить подготовительную работу по организации колхозов чиновничьим декретированием колхозного движения, бумажными резолюциями о росте колхозов, организацией бумажных колхозов, которых еще нет в действительности, но о “существовании” которых имеется куча хвастливых резолюций» (С. 194). Курсив Сталина. П/ж мой. — Л.Б.

[10] Сейчас в условиях Специальной военной операции (СВО) при производстве широкой номенклатуры предметов военного назначения полезно вспомнить опыт многоукладных секторов экономики СССР с её лозунгом «Всё для фронта — всё для Победы!» в годы Великой Отечественной войны для масштабного расширения производственной базы за счет мелкотоварных производств. Пока мелкие и средние частные предприятия, руководство и труженики которых готовы производить военную продукцию, с большим трудом преодолевают бюрократические препоны в Министерстве промышленности и торговли и в Министерстве обороны РФ, чтобы на законных основаниях получить и право на само военное производство, и на государственный заказ. Ведь именно мелкие и средние производства можно гораздо оперативнее перестроить на реальные нужды фронта, чем промышленные гиганты оборонной промышленности, которые с капиталистическим энтузиазмом активно борются за свой монополизм в военном производстве. — Примечание Декабря 2022 года.

[11] Кстати, в статус артельщиков хрущевские горе-реформаторы определили церковные приходы и малочисленные монастыри, а приходских священников обложили налогом как «ремесленников-единоличников».

[12] В условиях хрущевского сокращения Армии советское вооружение «продавалось» слаборазвитым странам Африки, Азии, Латинской Америки, а те «расплачивались», чем могли…

[13] Сталин И.В. Сочинения. Т. 16. М.: Издательство “Писатель”, 1997. С. 5–16.

[14] Когда некоторые мои Соратники в общественно-политическом православно-патриотическом движении начинают одобрительно говорить о неком «православном» социализме, мне представляется, что они впадают в идейную и политическую ошибку, выбирают ложное политическое направление, которое у них связано с определенной симпатией ко многим реальным достижениям и завоеванием в России советского периода. Есть такая симпатия и у меня. Как рожденный в СССР и проживший до Декабря 1993 года ровно 36 лет (то есть больше половины моей нынешней жизни) при советской власти, уже с конца восьмидесятых годов будучи убежденным православным царистом и потому антикоммунистом, с опаской относился к нарастающим воинственным антисоветским настроениям в церковной среде. А к концу девяностых годов твердо стал понимать, что враждебное отношение среди части политически активных православных ко всему, что было в советский период исторической России, чревато угрозой гражданской войны — холодной и даже «горячей». Получив к 1980 году определенное политологическое образование на журфаке МГУ, давно научился четко различать, что является советским государственным строительством и его позитивной идеологией, а что представляет собой коммунистическое политиканство партии, которое обезпечивает «догматику» социализма, идеологию социализма в любых обертках — «развитого социализма», «социализма с человеческим лицом», «национал-социализма» и тому подобных. Момент внутреннего отторжения от социалистической идеологии у меня произошел в 1977 году, когда обсуждалась и принималась новая «антисталинская» Конституция СССР. Потому-то сейчас крайне скептически отношусь к «православному» социализму, но был бы вполне терпим к возможной идеологии «православного советизма». В связи с ним мне вспоминается лозунг тридцатых годов ХХ столетия у части эмигрантов-монархистов: «Царь и советы». Подробнее о моем понимании заблуждений «православного» социализма постараюсь высказать в заключительной части «Заметок тугодума» об архаичных симпатиях у философов.</sub>


https://ruskline.ru/analitika/2023/01/27/filosofam_nravitsya_poarhaichnee

[Александр Васильевич]

Профессор Алексей Фёдорович Лосев (23.09.1893–24.05.1988)



Труды профессора А.Ф.Лосева

* Атеизм, его происхождение и влияние на науку и жизнь  1.5К

* Встреча  450

* Диалектика мифа  22К

* Дневники, письма, проза   345

* Жизнь  1.4К

* Имя. Избранные работы, переводы, беседы, исследования, архивные материалы   292

* Письмо Николая Кузанского от 1453 г. к аббату и братьям в Тегернзее, написанное по поводу таинственной теологии Дионисия Ареопагита  205

* Прочие латинские догматы и молитвенная практика  269

* Синезий Александрийский  125

* Таинственное богословие Дионисия Ареопагита. Послание к Тимофею  483

* Театрал  156

* Трио Чайковского  658

* Уцелевшие главы св. Каллиста Катафигиота, Обдуманные и весьма высокие о божественном единении и созерцательной жизни  303

* Филиокве [Filioque] как основа латинского платонизма (аристотелизма)


Профессор Алексей Фёдорович Лосев



Философ, религиозный мыслитель, переводчик и комментатор античной литературы, профессор, доктор филологических наук, педагог. Монах.

Биография
Родился 10 (23) сентября 1893 года в Новочеркасске в семье донского казака, учителя физики и математики и одаренного музыканта, знатока духовной музыки и церковного пения. Мать Наталья Алексеевна была дочерью протоиерея Алексея Полякова, настоятеля храма Михаила Архангела города Новочеркасска.

В 1911 году окончил Новочеркасскую классическую гимназию с золотой медалью и музыкальную школу итальянского скрипача Ф. Стаджи. В 1915 году окончил Московский университет сразу по двум отделениям – философии и классической филологии. Работал учителем в московских гимназиях, одновременно готовясь к магистерским экзаменам, которые успешно выдержал в 1917 году.

Около трёх лет преподавал классическую филологию в Нижегородском университете, где был избран профессором в 1919 году. В 1920-е гг. – профессор Московской консерватории и действительный член Государственной академии художественных наук.

В 1922 году венчался с Валентиной Соколовой. Пару венчал Павел Флоренский в Сергиевом Посаде в Ильинском храме. Вслед за Флоренским Лосев стал сторонником ереси имяславия: «Имя Бога есть Сам Бог» («но Бог не есть имя»). В рамках исследования античной эстетики слова и символа он изучал философию Имени как «изначальной сущности» мира.

3 июня 1929 года вместе с женой Валентиной приняли тайный постриг с именами Андроник и Афанасия.

В эти годы А.Ф. Лосев издал серию трудов: «Античный космос и современная наука» (1927), «Музыка как предмет логики» (1927), «Философия имени» (1927), «Диалектика художественной формы» (1927), «Диалектика числа у Плотина» (1928), «Критика платонизма у Аристотеля» (1929), «Очерки античного символизма и мифологии», (т. 1, 1930), «Диалектика мифа» (1930). Это первое «восьмикнижие» было с энтузиазмом воспринято русской эмиграцией и подвергнуто критике в советской печати, вплоть до нападок Л. Кагановича с трибуны XVI съезда ВКП(б) и злобных выпадов в публицистике М. Горького. Под предлогом незаконных вставок в «Диалектику мифа» 18 апреля 1930 арестован, через полтора года, как и В.М. Лосева, осужден по делу так называемой контрреволюционной организации «Истинно-православная церковь». Заключение отбывал в Свирьлаге. В лагере Лосев сильно повредил зрение, а к концу жизни практически полностью ослеп. Был досрочно освобожден (1933) по инвалидности и восстановлен в гражданских правах как ударник строительства Беломорканала, однако получил возможность публикаций только после 1953.

А.Ф. Лосев преподавал античную литературу в ряде вузов страны, с 1942 по 1944 профессор философского факультета МГУ. Звание доктора филологических наук (1943) присвоено по совокупности научных достижений. С 1944 до кончины работал в МГПИ им. Ленина. С 1963 по 1994 вышло второе «восьмикнижие» Лосева – восьмитомная «История античной эстетики», за которую он был удостоен Государственной премии СССР в 1986 г.

В 1954 году супруга Валентина Михайловна скончалась от рака. Алексей Фёдорович женился фиктивным браком на своей аспирантке, дочери репрессированных родителей Азе Алибековне Тахо-Годи, ставшей его верной помощницей, а после смерти хранительницей его наследия.

Лосев в своих философских построениях продолжал традиции русской религиозной философии. В то же время он принципиально оспаривал те разнообразные варианты компромисса с католичеством или протестантизмом, которые вслед за Вл. Соловьевым предлагались русской философией. Лосев считал, что именно различного рода конфессиональные компромиссы, явные или скрытые отступления от православной догматики были одной из причин исторической пассивности православной философии. Прежде всего, необходимо было реконструировать православный тип исторического мышления, осознать специфику заложенного в православии понимания социального бытия, в отличие от католического или протестантского, которые, по Лосеву, в открытой или завуалированной форме привели к формированию господствовавших тогда европейских концепций истории и социальности.

Ставя перед собой фронтальное задание логико-диалектического переосмысления и упорядочения знания, Лосев построил типологии различных фактических форм искусства, уточнил на единых подходах как научные «первые принципы» символизации, моделирования, структуризации, так и фундаментальные представления о Первопринципе (проблемы апофатизма и троичности, Софийное и Ономатическое Начала). Универсализм системы Лосев доказывал на материалах античной и христианской культур, филологии, лингвистики, музыковедения, логики, математики.История античной эстетики у Лосева – это по сути история античной философии. Алексею Федоровичу было запрещено заниматься философией, ему было рекомендовано заниматься только античностью. И в виде истории античной эстетики был создан мощный корпус истории философии в десяти томах, которому нет аналогов в мировой науке.

Еще один важный момент, отличающий его от большинства современных ему русских философов, – это отношение к догматике. Лосев сознавал и постулировал важность догматических определений, конфессиональных различий, существующих в христианском мире. И центральное место в этом отношении занимает, по его мнению, Filioque, эта реальная граница, разделяющая православие и католичество. Лосев был первым, кто сделал попытку выведения всей специфики западной мысли и западной Церкви из лжеучения о Filioque как в католичестве, так и в протестантизме. Посвященные этой проблематике страницы «Очерков античного символизма и мифологии» и сейчас можно считать классическим богословским текстом.

Алексей Федорович считал, что церковнославянский язык нельзя в богослужении заменять русским языком, что современное церковное пение часто рассчитано на художественный эффект, что это не молитва. Сам же Лосев в свое время ходил в Москве в церковь, где пели соловецкие монахи, и вообще любил монастырские службы, Страстную и Светлую седмицы проводил в монастырях. В 1920-е гг. Алексей Федорович очень сблизился с архимандритом Давидом, который был настоятелем Андреевского скита на Афоне и основал Андреевское подворье в Петербурге. Это был его духовный отец. Затем духовником Лосева был о. Мелхиседек из Зосимовой пустыни, позднее – владыка Феодор (Поздеевский), с которым Алексей Федорович встретился на пересылках. Среди других знакомых тех лет были владыка Арсений (Жадановский), владыка Серафим (Звездинский), владыка Варфоломей (Ремов). Был период, когда он исповедовался в письмах жившему в глубоком затворе на Украине игумену Иоанну (Селецкому), с которым Лосевы одновременно отбывали срок в лагере в поселке Медвежья гора. В последние годы Алексей Федорович исповедовался и причащался тайно, на дому. Церковные службы он знал наизусть. Пост соблюдал строго.

Скончался А.Ф. Лосев на девяносто пятом году жизни, в 1988-м, накануне празднования 1000-летия Крещения Руси, в день памяти своих любимых святых – Кирилла и Мефодия. А за два дня до этого он продиктовал свой последний текст – «Слово о Кирилле и Мефодии».

Похоронен на Ваганьковском кладбище. Реабилитирован посмертно в 1994 году.

https://azbyka.ru/otechnik/Aleksej_Losev/

[Александр Васильевич]

Алексей Лосев - профессор и тайный монах

«Меня многие считают счастливым: профессор, доктор наук, печатается, а я считаю прожитую жизнь неудачной. Я хотел быть настоящим монахом, а стал, не поймёшь кем: два раза женился; я хотел заниматься одним - работаю над другим. Бог наделил меня различными дарованиями: я был звонарём, регентом, хорошо знал церковный устав, Литургию. Наиболее постоянной моя любовь была и остается к богослужению, но даже этого я был лишён… С чем предстану перед Богом?», -
Алексей Фёдорович Лосев.



Алексей Фёдорович Лосев (в монашестве Андроник) (1893-1988) – философ, переводчик, антиковед и филолог-классик, профессор кафедры истории философии МГУ (1942-1944), преподаватель в Московском государственном педагогическом институте (с 1944).

На Ваганьково чтут память Алексея Фёдоровича: каждый год в день его рождения и кончины - соответственно 24 мая и 23 сентября - в храме Воскресения Словущего совершаются панихиды.


<sub>Панихида по А. Ф. Лосеву в Никольском приделе храма Воскресения Словущего на Ваганьковском кладбище 24 мая 2019 года. Совершает иерей Сергий Матюшин


Лития у могилы А. Ф. Лосева 24 мая 2019 года. Совершает диакон Роман Криницын


Панихида у могилы А. Ф. Лосева 24 мая 2019 года. Совершает протоиерей Валентин Асмус</sub>

Биография

Алексей Лосев родился в 1893 году в Новочеркасске.

Его отец, Фёдор Петрович, преподаватель математики в гимназии, был одарённым музыкантом, скрипачом, хормейстером и дирижёром. Он рано оставил жену и маленького сына. По воспоминаниям Лосева, увлечение скрипкой привело его отца к тому, что он «оставил семью, дом, уважаемое дело… Он полностью отдался богеме, которая поглотила его». Только один раз, уже в 16 лет, Алексей видел своего отца. Воспитала же его мать, Наталья Алексеевна, дочь протоиерея Алексея Полякова, настоятеля храма Архангела Михаила города Новочеркасска. Все предки по линии матери были донскими казаками.


<sub>Алексей Лосев с матерью Натальей Алексеевной


Гимназист первого класса Алексей Лосев. 1903-й год


Гимназист выпускного класса Алексей Лосев. 1911-й год</sub>

В 1915 году Алексей окончил историко-филологический факультет Московского университета по отделениям философии и классической филологии. Был оставлен на кафедре для подготовки к профессорскому званию.


_{1916-й год}

С 1919 года Алексей Фёдорович занимал должность профессора классической филологии Нижегородского университета, а с 1922 года - профессора эстетики Московской консерватории. Преподавал также во 2-м МГУ и Государственной академии художественных наук, был научным сотрудником Государственного института музыкальной науки.

В 1922 году в Ильинском храме Сергиева Посада священник Павел Флоренский венчал Алексея Фёдоровича и Валентину Михайловну Соколову.


_{В. М. Соколова, 1920-е гг.}

Алексея Фёдоровича часто видели в церкви. В народе его даже прозвали «Алексей Звонарь» – он читал псалтырь, звонил и помогал в Воздвиженском храме (был взорван в 1933 году).



3 июня 1929 года вместе с женой Валентиной тайно постригся в монахи от афонских старцев. Супруги Лосевы приняли монашеские имена Андроник и Афанасия.

Перед постригом Валентина Михайловна написала в дневнике:

«Предстоит мученичество за исповедование Христа. Или надо уходить в пустыню, или на подвиг исповедничества».

А вот что об этом событии говорит настоятель храма Воскресения Словущего на Ваганьковском кладбище игумен Пётр (Еремеев):

«Будучи человеком действия, Алексей Фёдорович вместе с женой принимает решение о тайном пострижении в монашество. К этому времени монастыри в Москве закрываются новой властью окончательно и тайное монашество становится единственной возможностью сохранить преемственность русского иночества... Для монаха Андроника, ставшего позднее одним из выдающихся деятелей русской культуры и отечественной науки советского периода, это был шаг внутрь себя, бескомпромиссное посвящение своей жизни и трудов Богу. И он с решимостью древних мучеников и подвижников сохранил верность гонимому соотечественниками Господу до конца своей жизни».

В 1930 году вышла книга А. Ф. Лосева «Диалектика мифа». Когда книга уже прошла цензуру, Лосеву удалось включить в неё несколько глав, в которых он называл коммунизм очередным мифом, разоблачал марксистскую мифологию (марксизм для него «не есть научный метод») и официальную философию с её диалектическим материализмом, который он назвал «вселенским чудищем». «Диалектика мифа» содержала резкие выпады против церковной политики советской власти.

Тираж изъяли, но часть его всё-таки распространилась. Разразился огромный скандал, Лосев был подвергнут травле. Л. Каганович назвал Лосева черносотенцем, реакционером и мракобесом, а М. Горький - безумным, защитником христианства и «изуверства церкви Христовой».

«Диалектика мифа» послужила причиной ареста Алексея Фёдоровича и его жены.

В ходе следствия выяснилось его участие в движении имяславцев. Было сфабриковано дело о церковно-монархической организации «Истинное православие», по которому проходило много учёных и священнослужителей. Чуть позже была арестована и Валентина Михайловна.

20 сентября 1931 года объявлен приговор: А. Ф. Лосеву дали десять лет лагерей, В. М. Лосевой – пять лет.

Отбывали наказание на строительстве Беломорско-Балтийского канала, где Алексей Фёдорович почти полностью потерял зрение.


<sub>Супруги Лосевы – заключенные Белбалтлага. 1933-й год


Вид стройки Беломоро-Балтийского лагеря, где отбывал наказание А. Ф. Лосев</sub>

Супругов поддерживала любовь друг к другу и вера. В подтверждение этому - отрывки из их переписки.

Валентина Михайловна - Алексею Федоровичу, 18 сентября 1931 года:

«Бедный, милый, родной, измученный мой человек! Напиши обязательно сейчас же, как ты себя чувствуешь. Слава Богу за всё! Я за себя ко всему готова и спокойна, но за тебя душа болит невозможно. Главное, не падаешь ли духом? Верю, что Господь по испытанию и силы посылает. Я здорова. Говорю это честно. Арестована была 5 июня пр. года (в день свадьбы). В одиночке не была. Душа? И светло бывает, и томительно. Когда же приведет Бог увидаться?
Я рядом, в 1-й камере.
Напиши же! Хожу на капли через день мимо тебя, смотри в окно.
Примем с радостью ссылку и скорби. Ведь какое же чудо была наша жизнь! На моих глазах здесь прошли тысячи из множества в ссылку. Сколько людей страдают. И великая милость Божия к нам, что и мы за грехи наши идём в ссылку на этом свете.
Радость моя, прости за всё, помолись. И я…»


Алексей Федорович - Валентине Михайловне, 12 декабря 1931 года:

«Родная, вечная, незабываемая сестра и мать, жена и невеста! Благословляю день и час, когда я увидел впервые твой ясный и светлый лик, и среди всех испытаний и страданий ты единственная поддержка и опора, постоянная надежда и упование. Даже если предстоит умереть в разлуке, то всеё-таки можно сказать, что недаром мы жили с тобою на свете, что мы узнали таинство любви и мира, которое неведомо людям и не имеет названия на человеческом языке. Воспоминаниями о тебе и надеждой на свидание живу и здравствую, странствую с одного места на другое и пока выношу все невзгоды трудного пути. Везде невылазная грязь и осенняя дождливая погода. Около двух недель работал в лесу, на реке, по сплаву дров... Я сторожу дрова на бирже по 8 часов в сутки, разгуливая по реке то днём, то ночью, почти в полном уединении. Дали валенки и кое-что теплое. Я, вопреки мнению большинства знакомых арестантов, придерживаюсь довольно сильного оптимизма – не скрою этого, – хотя многие надо мною смеются...»


_{Письмо Алексея Федоровича Валентине Михайловне}

Благодаря ходатайству первой жены М. Горького Е. П. Пешковой в 1933 году супруги Лосевы были освобождены.

После возвращения из ссылки Алексей Фёдорович обратился к материалистической диалектике, вводя в свои исследования цитаты Маркса и Ленина.


_{1939-й год}

В 1942-1944 годах Алексей Фёдорович был профессором кафедры истории философии МГУ. С 1944 года – профессором в Московском государственном педагогическом институте. После смерти Сталина у него вновь появилась возможность публиковать работы. В его библиографии более 800 произведений, более 40 из них монографии.

В 1954 году супруга Валентина Михайловна умерла от рака. После этого Лосев женился на одной из своих сподвижниц Азе Алибековне Тахо-Годи. Аза Алибековна была доктором филологических наук, почётным профессором МГУ. Она до последнего дня жизни Алексей Фёдоровича была его верной помощницей, а после смерти стала хранительницей его наследия.


<sub>А. Ф. Лосев с супругой А. А. Тахо-Годи в МГУ


В кругу семьи


На даче в посёлке «Отдых» летом 1974 года. Сидят М. Ф. Овсянников и А. Ф. Лосев. За ними стоят: А. А. Тахо-Годи, М. А. Тахо-Годи и Елена Тахо-Годи. Фото из личного архива Елены Тахо-Годи


Чествование А. Ф. Лосева в связи с 90-летием в МГПИ им. Ленина. Поэт Владимир Лазарев читает приветствие. 12 декабря 1983 года</sub>

В 1980-х годах, будучи уже тяжело больным, Алексей Федорович открыто говорил ученикам и последователям о своей вере, проповедуя имяславие.

Незадолго до смерти учёный участвовал в съёмках документального фильма «Лосев», дебютной картины режиссёра Виктора Косаковского, вышедшей на экран в 1989 году.

К концу жизни Алексей Фёдорович стал практически слепым. В память о том, что и при глубоких нарушениях зрения можно достичь выдающихся творческих результатов, в Российской государственной библиотеке для слепых установлен бюст А. Ф. Лосева.


_{Последняя фотография А. Ф. Лосева}

Алексей Фёдорович Лосев умер 24 мая 1988 года. Похоронен на Ваганьковском кладбище.


_{Похороны А. Ф. Лосева 26 мая 1988 года. На фото: диакон Валентин Асмус, священник Владимир Воробьев, священник Александр Салтыков, А. Н. Бабурин}

Реабилитирован в 1994 году.

https://dzen.ru/a/Yy2D_k3nwmDMr87j