|
|
От
|
полковник Рюмин
|
|
|
К
|
All
|
|
|
Дата
|
06.06.2000 13:23:41
|
|
|
Рубрики
|
Прочее;
|
Еще один мастер слова
>...Что касается казачества, то самостийным и республиканским оно считало себя исключительно с подачи Краснова, что окончилось в конце 1918 года. А вот монархизм ген. Краснова как раз не подлежит сомнению. Но имел он несколько странноватый оттенок. Истосковался человек по «всеподданннейшим докладам» и написал в июле 1918 года, будучи Донским Атаманом, письмо «могущественному монарху Великой Германии», Кайзеру Вильгельму. Подобострастие «донского атамана, генерал-майора», с каким обращается он к кайзеру доживающей последние, предверсальские, дни «Великой Германии», трудно пересказать. Но еще интереснее планы расчленения России с «дружеской помощью войск вашего императорского величества», которые содержатся в этом письме, где «державами» именуются Астрахань, земли калмыков Ставропольской губернии, «кубанское войско» и т. п., а заодно — выпрашивается германская военная помощь для «разрешения спора между Украиной и Войском Донским из-за Таганрога»... А как же троцкисты, большевики, засевшие в Кремле? Отношение к ним не так уж непримиримо — при условии выполнения ими атаманских требовании, касающихся «Всевеликого Войска Донского и других держав, имеющих войти в Доно-Кавказский союз». Это требование — очистить пределы атаманских владений «от разбойничьих отрядов Красной армии и дать возможность восстановить нормальные, мирные (!) отношения между Москвой и Войском Донским». После этого письма стал генерал на Дону личностью нерукопожательной и «из-за противоречий» подал в отставку и убрался прямиком в Германию. Потом эпистолярное творчество сменилось беллетристикой. Берем роман П.Краснова «Ложь». Обычные для автора восторженные чувства сменили адрес приложения. Одна из финальных сцен его посвящена празднику гитлерюгенда на берлинском стадионе 1 мая 1939 года. Кульминация, так сказать. Не пожалеем места, чтоб хотя бы в отрывках передать изображенную автором картину: «18 батальонов одинаково одетых юношей стоят на арене в красоте молодой военной выправки. Они без шапок, и золотом отливают их русые волосы, тщательно приглаженные для парада. Все в коричневых куртках, заправленных в шаровары, в высоких сапогах. У них гордая осанка, их ряды стройны, равнение и ранжир безупречны... Хоть сейчас в поход... ...Четверть миллиона молодежи и ее отцов и матерей на стадионе, и нет гомона толпы, потому что нет «толпы»... ...— Ахтунг!.. Снять кофточки!.. Рыжая стена девочек всколыхнулась, задвигалась, заволновалась, как колышимое ветром ржаное поле. Она стала белеть, точно падал на нее снег большими белыми хлопьями, и вот там стало совсем бело от чистеньких блузок, и по белому полю золотым и розовым узором легли русые го-ловки и девичьи лица, и еще нежнее стал прозрачный свет от ясных, горящих восторгом глаз. У западного входа, у Марафонских ворот, во всю ширину стадиона стали знамена отрядов. Их сотни. Они заколыхались, как яркие цветы на поле... ...Из-под высокой темной арки Марафонских ворот медленно показывается громадный черный открытый автомобиль. Рядом с шофером стоит Вождь Германского Народа Адольф Хитлер. Он в своем простом костюме: в желтоватом мундире «наци», открытом на груди, в черном галстуке, в фуражке. На груди военный орден Железного креста, на рукаве алая повязка с белым кругом и черной свастикой. Он сам создал себе этот свой традиционный костюм, и в нем все величие и вся простота Третьего Рейха... Он первый между равными. Правая рука с раскрытою ладонью протя-нута вперед, он смело, ясно и приветливо смотрит в глаза приветствующей его молодежи» (и т. д. ). Умри, Пётр Николаевич, лучше не напишешь! Что значит талант. При всей красивости, бравурности и слащавости это — наиболее поэтические страницы романа. В общем, «хоть сейчас в поход...» — во всей «красоте молодой военной выправки»!.. Это русский генерал пишет. В конце своей бурной жизни пришлось генералу блеснуть и ораторским искусством. Поневоле. И он выступил снова с «верноподданной» речью. Только снова поменял адресата. Да. Угадайте.