Истории обращения в Православие раввина, буддиста и двух протестантов
Александр Васильевич:
Тихое успение праведной американки Феоклитии
Монахиня Феоклития после пострига в великую схиму
Монастырь св. Иоанна Предтечи на горе Киссавос (Осса), что возле деревни Анатоли (вблизи г. Лариса), является одним из уникальных обителей Греции. Основанный в X в., монастырь пережил расцвет при игумене преподобномученике Дамиане Новом († 1568). В начале 2000-х в опустевший монастырь прибыл святогорский старец Досифей, который начал строительство новых корпусов. Новую жизнь в заброшенный монастырь входнули монахини, окормляемые старцем и возглавляемые деятельной и рассудительной игуменией Феодектией. Отличительная особенность монастыря – то, что насельницами являются не только монахини – уроженки Греции, но и других стран – Австрии, Австралии, Англии, Армении, Германии, Кипра, Ливана, России, США, Эстонии, Японии, причем часть богослужения в обители монахини совершают на своих родных языках. Одной из насельниц этой уникальной в своем роде обители была и блаженной памяти м. Феоклития, о которой повествует наш короткий рассказ.
Посетители м. Феоклитии чувствовали, что беседуют с ангелом
Американка Клара Телен (род. в 1984-м г.) в поисках корней христианской веры познакомилась с Православием в монастыре Св. Иоанна Предтечи в 2008-м г. Пройдя катехизацию и приготовившись, 19 февраля 2009 г. она приняла Крещение с именем Фотиния, а на пасхальной неделе 2013 г. стала рясофорной монахиней с именем Феоклития. Осенью того же года у сестры Феоклитии появились проблемы со здоровьем и, после соответствующих анализов, был выявлен рак глотки и пищеварительного тракта. Началась химиотерапия. В апреле 2014 г., в четверг после Пасхи, по причине ухудшения состояния сестры Феоклитии, рукой Игнатия, митрополита Димитриадского, она была пострижена в великую схиму. На следующий день монахиня была госпитализирована в Университетскую больницу г. Лариса, где пробыла целых четыре месяца, несмотря на свое тяжелое положение, излучая мир и оптимизм. Как персонал больницы, так и многочисленные посетители м. Феоклитии чувствовали, что беседуют и общаются с ангелом. Сестры монастыря, которые постоянно находились у нее, свидетельствуют, что м. Феоклития имела великое терпение и стойкость, а также всегда пеклась о других людях. Особенно тонкая душа ее через боли стала еще тоньше, и поэтому она сразу понимала трудности, печали людей. Все это м. Феоклития старалась рассеять своей светлой улыбкой и непрерывной молитвой Иисусовой, претворяя печаль в надежду. Больничная палата, где она провела свои последние месяцы, преобразилась в монашескую келлию, в которой горела неугасимая лампада и курился ладан перед святыми образами, а сама м. Феоклития молилась и занималась рукоделием, согласно монастырскому Уставу.
Панорама монастыря Св. Иоанна Предтечи
В тот момент она поднялась к Богу, и Господь ей сказал: «Будешь со Мной»
Не раз врачи и медсестры полагали, что монахиня угасает, однако м. Феоклития каждый раз побеждала недуг – со своей несравненной улыбкой, которая опять и опять появлялась на ее благодатном лике. Особенно в июле состояние м. Феоклитии осложнилось. Врачи подключили ее к кислороду и незамедлительно оповестили монастырь. Как только любимая игумения – герондисса Феодектия – вошла в палату, м. Феоклития моментально сорвала маску с лица и попросила причаститься, т. к. Св. Причастие стало для нее каждодневной пищей и отрадой. После Причастия м. Феоклития уже была в полной ясности ума и позже рассказала герондиссе, что в тот момент она поднялась к Богу, и Господь ей сказал: «Будешь со Мной»! Душа монахини почувствовала безмерную тишину и мир, однако подумала и о боли, которую она невольно причинит сестрам своим уходом в мир иной. Она сказала: «Да будет так, как Ты хочешь, Господи». И Господь подарил ей еще месяц, или, правильнее сказать, подарил ее еще на месяц сестрам монастыря. Тихо и легко м. Феоклития предала свою душу в руки своего Возлюбленного Христа ранним утром 18 августа 2014 г. Тело блаженной м. Феоклитии сохраняло свою мягкость и гибкость вплоть до момента, когда ее положили в землю кладбища монастыря, где она прослужила с великой любовью и самоотречением, оставив свою печать во всех местах и во всех послушаниях. По свидетельству многих духовных людей, некоторые из коих не были знакомы с м. Феоклитией, но молились о ней, м. Феоклития обрела не только упокоение, но и дерзновение перед Богом. В монастырь часто приходят люди, прося впустить их на кладбище помолиться у могилки м. Феоклитии о проблемах, которые их волнуют.
Пострижение в рясофор сестры Фотинии Телен
М. Феоклития обрела не только упокоение, но и дерзновение перед Богом
Удивительно, как настолько простая и открытая для Бога душа всего лишь за четыре года смогла духовно созреть, освятившись абсолютной отдачей Богу, достичь обожения, которое является целью каждого верующего христианина. Исполненное великой любви и почтения, беспрекословное послушание к герондиссе и избежание осуждения людей не только словом, но и мыслью – вот две добродетели, которые, подобно двум крыльям, в короткий срок подняли душу монахини на Небеса. Там она встретила души святых иноков, которые веками подвизались на горе Киссавос и благоухание подвигов которых и поныне ощущается в обители.
Могилка м. Феоклитии
Сестричество нашего монастыря имеет много научиться от тихого пребывания в ее лоне такой единичной души – нового послушника Досифея[1]. Насельниц утешает убежденность, что с. Феоклития стала первой устроительницей нашей небесной киновии, где она дожидается всех нас.
Монахиня Феофания
насельница монастыря св. Иоанна Предтечи,
дер. Анатоли, г. Лариса (Греция).
С греческого перевел Геворг Казарян
https://pravoslavie.ru/115128.html
Александр Васильевич:
Не пей из лужи! Как мастер рэйки стал православным миссионером
Помните житие святителя Киприана и мученицы Иустины? Могущественный колдун насылал ураганы на виноградники в окрестностях Антиохии, а на людей – страшные болезни. Однажды к нему пришел юноша, безответно влюбленный в христианку Иустину. Киприан обещал помочь, но бесы не смели причинить вред благочестивой девушке. Изумленный Киприан отрекся от чародейства и стал святителем. Для кого-то эта история – сказочная. А для нашего героя – очень современная. Москвич Игорь Прибылов рассказывает, как искал Бога в оккультизме, а потом вернулся в Церковь и стал православным миссионером.
Помню, когда я уже много лет был в рэйки и достиг определенных высот, мы с ребятами однажды увидели видеозапись чина присоединения бывших практиков рэйки к Православной Церкви. И там были такие слова: «Отрекаюсь от сатаны и от дел его». Мы тогда еще изумились: как? неужели мы служим сатане?.. Потом я прочитал житие Киприана и Иустины, и понял, что моя история далеко не первая.
Будешь исцелять людей, как Христос
Крестили меня тайно в детстве, но ко времени моего рождения родители переживали сложный период отношения к вере, и церковного воспитания я не получил. С детства я много читал. «Война и мир» попала ко мне в руки классе в пятом! Больше всего у Толстого мне понравились батальные сцены, а вот размышления князя Андрея о дубе я тогда просто пролистал. Очень любил математику и физику.
Но не только сидел за книгами – играл в футбол, занимался легкой атлетикой. В общем, был обычным парнем.
Вырос, получил образование по специальности «экономическая география зарубежных социалистических стран». Работал и в туризме, и в банковском деле, и много где еще. А когда мне было 29 лет, это был февраль 92-го, от знакомых я случайно узнал, что есть такой способ целительства, который применяли Будда и Христос. У меня прямо щелкнуло в голове: сам Христос! Ничего себе!
Оказалось, что на днях в Москву приезжает мастер рэйки, чтобы как раз рассказать об этих чудесах на семинаре. Вот это удача!
Я сразу вспомнил о своих православных корнях, о бабушке Анне, от которой мне на память достались икона и крестик. Ну вот, думаю, наконец-то я нашел то, что мне нужно! Христос исцелял, ну и я также буду!
Ага, как Христос. Старая песня – вот как Адам и Ева подумали «будем как боги» – вот так же и меня на тот же крючок поймали.
Просто целительство меня бы не зацепило. А тут – бах, будешь как Христос.
И всё.
Пошел я на эту встречу и остался в рэйки на 13 лет.
Лестница не до неба
Рейки – это про энергии, про целительство наложением рук. Это буддистское направление. Если кратко, идея в том, что есть некий такой источник, эгрегор, из которого рэйки проистекает. Якобы это вселенская энергия, которой люди всегда пользовались, а потом, ни с того ни сего, забыли.
И вот через инициацию ты вроде как вспоминаешь, как все происходит, и через тебя, что поразительно, действительно начинает течь некая энергия, ты ее чувствуешь. Она протекает через голову, до сердца, по рукам. Потом, на второй ступени, ты учишься передавать ее на расстоянии, менять ее интенсивность и качество. Но как человек, сотворенный Богом, может руководить Его энергией?
Я очень старался овладеть мастерством работы с рэйки. Читал книги о буддизме, погрузился в медитацию, и вскоре достиг уровня мастера – сам мог посвящать других в мастера рэйки. Не знаю, можно ли сравнивать, но это как епископ в Православии. В какой-то момент мне даже показалось, что я прямой дорогой иду к Богу, ведь все у меня так классно сложилось: у меня был статус, положение, да и самому мне нравилось, что я, мастер рэйки, исцеляю людей.
Года через три мне как-то пришла в голову такая мысль: а ведь Христос исцелял просто потому, что Он Бог. Подумал – и продолжил углубляться в рэйки.
Из буддизма я для себя вынес размышления о милосердии и сострадании. Очень важно, но спастись только этим невозможно. У меня даже возник образ: я стою на лестнице, ведущей вверх, и ищу следующую ступеньку – а ее нет. А рядом другая лестница – и она до небес. Нужно просто перешагнуть на нее – и двигаться вверх, к Богу.
Вас там ждут
Однажды у меня сломалась машина, и я на работу на север Москвы добирался общественным транспортом. И где-то на остановке разговорился со случайной попутчицей. А она меня вдруг спрашивает: «А вы в церковь ходите?» Я даже растерялся. Нужно ходить? А зачем? Но женщина вдруг тихо произнесла короткую фразу: «А вы знаете, что вас там ждут?» Я пожал плечами: «Кто это меня там ждет?» Но она просто по-доброму так сказала: «Поверьте, вас очень ждут!..» и ушла. И этот странный разговор со случайным человеком все никак не выходил у меня из головы. И лишь спустя годы я понял, Кто ждал.
Обучение рэйки проходило успешно. Я получил первую, вторую и мастерскую ступень западной линии и продолжил обучение в восточной линии (эннерсенс). Вскоре пришло время инициации на мастера и здесь.
Инициация должна была состояться в день Чуда архистратига Михаила в Хонех. Мы были во Владимире, и Патриция Уоррен, наш учитель, решила нас инициировать прямо рядом с Успенским собором. Но пошел дождь, антитаинство не состоялось. Ладно, совпадение. Но и потом была целая цепочка событий, в которой каждый раз что-то не благоприятствовало инициации. Это уже не выглядело случайным.
Например, объявили инициацию. Я спокойно сидел и ждал. Закрыл глаза и молился про себя. Я был готов. Вдруг у Патриции начался какой-то кашель, как будто она приболела. Потом она ушла, и ее долго не было. Было непонятно, состоялась инициация или нет. А самое интересное произошло при выдаче дипломов. Всем выдали, я был последним. Патриция стоит с дипломом в руках и говорит: «Странная какая-то ситуация. Пишу я дату – месяц, день, а год получился 200-й, двойка не дописалась. Я оставлю это как есть, я не вправе вносить что-либо от себя». Все стали смеяться, что я самый старый мастер рэйки, но я понял: что-то не так. Инициация не состоялась.
Через какое-то время меня попросили ассистировать другому мастеру рэйки – просто побыть пациентом. Пришел на занятие, со мной занимался ученик – и вдруг мне позвонили из дома и сказали, что прорвало батареи. И я уехал. И, собственно, это был последний мой контакт с рэйки.
Что могу посоветовать? Поверяйте ваш духовный компас по Христу: живите по 10 заповедям, изучайте Евангелие, общайтесь с более опытными верующими людьми. Советуйтесь с духовником, а если его нет – ищите в Церкви. Иначе лукавый подбросит вам ложь в красивой обертке.
Что делать, если ваш близкий человек заинтересовался оккультизмом?
Отвечает протоиерей Роман Марков – настоятель храма Преображения Господня в Старом Беляеве, председатель Комиссии по церковной реабилитации лиц, отпавших от Православия, при Епархиальном совете г. Москвы
– Очень часто бывает разделение внутри семьи, когда родители – христиане, ходят в храм, участвуют в таинствах. А вот дети, особенно в подростковом возрасте, откалываются от этого единства и ищут чего-то своего. Подпадают иногда под влияние людей, которые чужды Православия, в секты. Бывает, что это происходит оттого, что дома они не обретают любви, родительской ласки. А там их принимают и говорят: «Ты самый лучший, ты для нас очень важен!» Сначала напоят чайком, потом что-нибудь подарят, помощь какую-то окажут. Такое случается не только с подростками, иногда и с пожилыми людьми, которые чувствуют, что они никому не нужны.
Человека нужно окружить любовью и заботой дома. Но прежде всего – начать за него молиться, можно Киприану и Иустине.
Часто в семьях бывает так, что на ребенка, который не хочет ходить в храм, начинают давить, дома начинаются мучительные конфликты и споры. И в конечном итоге подросток перестает воспринимать своих родителей как носителей православной истины, как тех, кто может действительно указать верный путь. Лучше прекратить разговоры на эту тему, чтобы не перетянуть гайки, не сорвать резьбу.
Родителям нужно продолжать ходить в храм, исповедоваться, причащаться, чтобы дети видели, что рядом с ними люди, которые верны Богу, для которых Бог – это сама жизнь.
Можно посоветовать ребенку или отпавшему от Церкви взрослому почитать духовную литературу. Дальше, конечно же, надо постараться привести этого человека на беседу к православному миссионеру, желательно противосектанту. Есть такое понятие – противосектантский миссионер.
Комиссия по церковной реабилитации лиц, отпавших от Православия при Епархиальном совете города Москвы создала обширную структуру. В каждом викариатстве нашего города есть помощник викария по противосектанской работе, представитель нашей комиссии. К такому человеку можно прийти, пообщаться, задать вопросы. Более того, в каждом благочинии города есть священники противосектантской направленности, которые могут дать консультацию, пообщаться с человеком. Возможно, священнослужитель посоветует для беседы и кого-то из своих помощников. Если ваш близкий против похода в храм, то встречу можно провести в парке или кафе, где человек будет более расслаблен. Главное – действовать.
Не мог насытиться
Когда я пришел в Церковь, я понял, что потерял все эти годы, потерял Христа.
Теперь я ждал каждой встречи с Ним, еженедельно причащался и все никак не мог насытиться этим общением. Будто голодный человек, которого посадили за праздничный стол. Потом на Маросейке мне встретился духовник, который как раз был сторонником частого причастия. И снова я ощутил руку Божию во всем.
А когда на службе читали притчу о блудном сыне… Я всей душой ощущал, как Отец мне обрадовался, с какой любовью встретил меня… А я? Только и мог сказать: «Я грешен, отче!»
Как мне удалось спастись? Может, молитвами бабушки?
Бабушка Анна заложила основы, которые оказались фундаментальными. Хотя она ничего специально для этого не делала. Просто мы жили в одной комнате, и я видел, когда она зажигала лампаду и молилась в уголочке возле секретера. Наверное, она и постилась, но делала это так незаметно, что мне это не приходило в голову. Иногда она рассказывала что-то.
(Окончание следует)
Александр Васильевич:
(Окончание)
Например, как она с дедушкой ехала домой по лесной дороге. Вдруг с телеги соскочило колесо, дедушка один никак не мог починить, а вокруг никого, и помочь некому. Вот они и стали усердно молиться. И тут вышел к ним откуда ни возьмись пожилой мужичок и спрашивает: «Что случилось, ребятки?» Подставил плечо, помог колесо поставить. А они обрадовались, хотели отблагодарить, обернулись – а никого уже и нет. Поняли потом, что это был Николай Чудотворец.
Зачем православным оккультные книги?
Рассказывает протоиерей Роман Марков:
– Один молодой сатанист однажды сказал нам такую вещь: «Знаете, батюшка, что дьявол нам обещал? Вы, конечно же, мои последователи, будете в аду, но там я вам приготовлю такое местечко, что, когда душа ваша оставит вашу плоть и сойдет в ад, вы там будете благоденствовать». Примерно то же самое мы видим, изучая житие святителя Киприана. Помните, когда он был жрецом и достиг высот в оккультном служении, то дьявол ему так и сказал: ты меня умилостил жертвами, и когда разрешится твоя душа от бремени и плоти, ты будешь в аду моим князем.
Видите, как это все перекликается, как это все близко. Это, конечно, ложь, но слабые души страдают очень сильно.
В житии святителя Киприана говорится, что он, придя креститься, принес свои оккультные книги, чтобы их сжечь… Люди, которые приходят к нам на реабилитацию, тоже часто приносят те книги, которыми пользовались. Правда, мы их не сжигаем. Это наши трофеи.
У нас есть библиотека, где есть вообще все-все-все книги, которыми пользуются люди, отпавшие от Церкви. Они у нас не просто складируются, мы их тщательно изучаем для того, чтобы работать с сектантами – с теми людьми, которые нуждаются в присоединении к Церкви. Мы должны знать суть ереси. Как мы будем обращать людей, как мы будем вытаскивать их из сект, если не знаем всех нюансов их ложного вероучения?
Изучать такие книги очень тяжело. Но с помощью Божией эта работа потихоньку продвигается.
Последняя ниточка
Однажды я звоню в Америку Патриции, с которой мы так и остались друзьями. Меня беспокоила одна вещь. Я пришел в рэйки, чтобы встретиться со Христом. И вот я ей говорю: «Послушай, Патриция, если рэйки – это Святой Дух, почему на первой ступени ты об этом совсем не говоришь? Почему ты не рассказываешь о Троице?»
Она обещала подумать на эту тему.
А потом я увидел на ее стене объявление о том, что через неделю она проводит семинар первой ступени рэйки. Я взял и написал: «Ура! Патриция расскажет про Пресвятую Троицу уже в самом начале обучения». Проходит час, она мне звонит и говорит: «Игорь, ты меня прости, пожалуйста, но я со стены твое сообщение стерла. Ты понимаешь, мои ученики взбунтовались. Они забросали меня сообщениями: какая еще Пресвятая Троица, какой еще Бог и какая вообще религия – рэйки выше этого. Это энергия Вселенной».
В общем, поднялся шторм – и она просто убрала это сообщение. И тут во мне что-то щелкнуло. Как последняя ниточка порвалась. Вот что я ей сказал: «Патриция, там на сайте у тебя есть имена всех, кого ты инициировала. Там есть и мое имя. Сотри его оттуда, потому что там, где убирают имя Христа, там и мое присутствовать не будет». Для нее это был, конечно, шок.
Куда обращаться за помощью?
Комиссия по церковной реабилитации лиц, отпавших от Православия, при Епархиальном совете г. Москвы
Контакты
Адрес: г. Москва, ул. Академика Челомея, д. 3б (Миссионерский центр прп. Иосифа Волоцкого).
Приемные часы: вторник, с 15.00 до 20.00.
Тел.: +7 (968) 652-72-28 (миссионерский центр), +7 (916) 874-38-09 (секретарь).
Эл. почта: komissiya@svetfavora.ru.
Исполнить всякую правду
Во время беседы перед первой, генеральной исповедью, я спросил батюшку: «В чем мне каяться?» Батюшка подобрал ключик к бывшему буддисту с помощью поэтичного сравнения: «Вот у тебя есть лужа и горный ручей, из чего ты будешь пить? – «Конечно, из ручья». – «Вот и пей из чистого источника».
Так вышло, что чин присоединения к Церкви я прошел не сразу. А почувствовал я, что мне это необходимо, после того, как стал крестным отцом.
За праздничным столом мой кум произнес тост о том, чтобы мы оставались такими же чистыми в вере, как наш маленький новокрещеный христианин. И меня вдруг обожгло: я кожей ощутил, что я совсем не такой, как этот младенец. И я взмолился: «Господи, аще хощеши, очисти мя!» И я понял, что мне все же нужно пройти чин присоединения к Православию.
Духовник удивился: «Зачем тебе чин? Ты уже шесть лет причащаешься, ты миссионер. Что тебе еще нужно?» Я отвечаю: «Батюшка, как там сказал Христос? «Ибо так надлежит нам исполнить всякую правду». Вот буду я людям потом про чин рассказывать, они спросят: а ты сам-то проходил? нет, но вам надо. Как тогда? Это будет неправда. Так что благословите».
Почему я только через шесть лет прошел чин присоединения к Православной Церкви? Я думаю, что Господь ждал, когда я признаю его Богом в полном смысле слова. Ведь в глубине души я все же думал, что что-то в этом рэйки от Святого Духа да есть. Симпатия оставалась. Пожалуй, мой опыт не каноничен, но сегодня я знаю, что чином рвутся все нити с темным прошлым.
Как оккультисты возвращаются в Церковь
Тем, кто проходил в сектах через различные инициации, приняв лжеучение, нужно пройти чин присоединения к Православной Церкви. Члены комиссии помогут к нему подготовиться.
Обычно о комиссии сектанты или их близкие узнают самостоятельно или от священника на исповеди. Затем приходят на прием в Миссионерский центр во имя преподобного Иосифа Волоцкого, который создан на базе храма во имя преподобного Иосифа Волоцкого в Старом Беляеве, если дело происходит в Москве. Работа с каждым ведется индивидуальная, человеку помогают докопаться до истины, советуют книги, видеоролики. Миссионеры пребывают с ним в постоянном контакте, отвечают на любые вопросы. Когда человек готов к соединению с Церковью, он пишет прошение на имя правящего архиерея. В Москве это Святейший Патриарх Кирилл. В ответ на прошение Святейший дает благословение протоиерею Роману Маркову присоединить страждующего к Церкви. После этого в храме во имя преподобного Иосифа Волоцкого в Старом Беляеве совершается чин присоединения к Православию.
В доковидные времена число присоединившихся к Церкви было довольно большим: в 2019 году присоединилось 244 человека, в 2020-м – 121, в 2021-м – 93, в 2022-м – 77 и в 2023-м – 109. В этом году будет примерно 120.
– Киприан стал святителем Христовым. Многие после реабилитации хотят глубже узнать свою веру, поступают в школу православных миссионеров, а кто-то даже в семинарию или в ПСТГУ, – говорит отец Роман о духовной жизни людей после чина присоединения. – Мы, конечно же, всегда отслеживаем судьбу этого человека и стараемся пообщаться с настоятелем и заручиться его поддержкой, просим заботиться о таком человеке, вовлечь его в какое-то приходское делание. Может быть, он мог бы стать приходским консультантом, помощником настоятеля. В силу того, что люди начинают изучать Священное Писание, Предание, богословие, в них рождается интерес к собственной религии, поэтому на приходах они бывают очень полезны. И чаще всего они не останавливаются на достигнутом, а идут дальше.
Ты еси Бог, творяй чудеса!
Поначалу, когда я ушел из рэйки, мне казалось, что там-то я был личность, а теперь буду никем… Но Господь все подал – меня благословили помогать в алтаре храма Святителя Николая в Кленниках, у престола Божия. В нашем храме я отвечаю за миссионерскую и катехизаторскую работу, помогаю ответственному по Богоявленскому благочинию работать с отпавшими от Православия. Почему я стал православным миссионером? Если я стольких людей приводил к Будде – что же мне ко Христу-то не приводить? Такой мой принцип: если ты знаешь истину – поделись ею.
Правда, долгое время я комплексовал по поводу отсутствия обратной связи. Даже к отцу-настоятелю подходил, мол, батюшка, вот сколько в храме дежурю, ничего не известно – что стало с теми людьми, с которыми я беседовал? А он мне: «Игоречек, ну а представь себе, что вот они все исправились и тебе это стало известно. Что бы ты о себе подумал? Что ты святой?.. Терпи и жди».
И лишь спустя годы Господь утешил: всё не зря!
Всякий ли может быть миссионером?
Отвечает секретарь комиссии Наталья Януль:
– Есть мнение, что в XXI веке миссионерство как таковое невозможно, потому что нет горячих проповедников. Но это не так. Миссионером может быть любой человек, даже стесняющаяся разговаривать с прохожими девочка. Ее горячая вера может вдохновить собеседника. Миссионеров у нас очень много. Все они – очень грамотные, образованные люди. Многие из них по разным причинам уходили из церковной ограды, а потом вернулись. И теперь очень хотят помочь находящимся в такой же ситуации. Душевная боль миссионера, конечно, играет роль. Но важно и поучиться, посмотреть на более опытных людей. Конечно, у современного миссионера должна быть и проповедь от всего сердца, и значительная доля самоотверженности. Потому что есть люди, которые и в наши дни, как отец Даниил Сысоев когда-то, получают угрозы за свою антисектантскую деятельность.
Последние 12 лет я работаю приемщиком товаров в магазине «Перекресток». Господь меня послал туда после того, как я стал миссионером в храме, ведь многие рабочие у нас – мусульмане. Проповедую ли я? Это громко сказано, но порой ребята сами заводят беседу. Принимаю как-то паллеты, со мной два грузчика. Вдруг один подходит и спрашивает: «Слушай, а как вы молитесь?» Я откликаюсь: «По-разному, иногда вот так». Перекрестился и начинаю петь: «Ты еси Бог, творяй чудеса! Творяй! Творяй! Творяй чудеса!» Громко, вот как на богослужении это поют. Грузчик мой от удивления дар речи потерял.
И чудо свершилось – в ближайшее время парень попал в православный храм. Вот как это было. Тем же вечером бедолагу выгнали с работы, он оказался на улице. На следующий день он звонит мне, просит денег на билет на поезд. Я говорю: не вопрос, только я в храме сейчас дежурю, отойти не могу, ты сюда приходи. Приехал. Была всенощная перед Преображением Господним. Я провел его по нижней части храма, и там как раз икона Преображения во всю стену. Рассказал ему, что Христос преобразился в этот день. Потом пошли наверх, где богослужение идет. Вышел отец Николай, проповедь сказал. И стали помазывать. После службы дал ему денег, он уже уходит, и вдруг спрашивает про настоятеля: «Правда ли, что вот тот, большой, в белом, верит, что Иса – это Бог?» И тут я сказал фразу, которая меня же самого и изумила, когда я ее окончательно осмыслил. Я говорю: «Да, правда, и каждый, приходящий в этот храм, так верует».
Едва тот парень начал задавать вопросы – как Бог послал ответы. Если будет продолжать в том же духе – будет спасен.
Мария СКУБА, Евгений САМАРИН (фото), редактор Юлия КАРПУХИНА
https://azbyka.ru/way/ne-pej-iz-luzhi-kak-master-rjejki-stal-pravoslavnym-missionerom/
Александр Васильевич:
Путь ко Христу советской арабистки
Есть у меня одна драгоценная знакомая – Катя Пушкина, которую, несмотря на то, что супруг ее Михаил недавно стал священником, многие так и не научились пока называть ни «матушкой», ни даже Екатериной, а по-прежнему ласково кличут Катей, Катюшей, Катенькой. И она не однофамилица солнца поэзии русской – Александра, сына Сергеева, а самый что ни на есть прямой его потомок (по отцу – Михаилу Георгиевичу Пушкину). Впрочем, речь здесь пойдет не про великого поэта и даже не про саму Екатерину, а про ее маму – Евгению Стефановну.
Рассказать хочется о жизненном пути типичного «советского интеллигента», повернувшего в сторону самой горячей и искренней веры
Рассказать хочется о жизненном пути типичного «советского интеллигента», повернувшего на какой-то из судьбоносных развилок в сторону самой горячей и искренней веры. Произошло это в те самые ельцинские 1990-е – мрачные и безнадежные для подавляющего большинства наших сограждан и одновременно благодатные, «золотые» годы возрождения Русской Православной Церкви. Годы эти были настолько насыщены разного рода уникальными событиями и так ярко «расцвечены» необычными судьбами людей, что заслуживают множества томов, в которых бы все это описали, но мы ставим себе задачу скромную: рассказать только об одной такой судьбе, и то довольно пунктирно. Поделилась историей воцерковления своей мамы сама Катя Пушкина, и поскольку рассказчица она замечательная, то вполне оправдано было изложить все от первого лица и предоставить в таком виде на суд читателю. Итак, вот это повествование:
***
Евгения Стефановна Батурина в молодости
– Мамочка моя – абсолютное дитя советской эпохи, но начну, пожалуй, еще с ее мамы, своей бабушки Екатерины. В одиннадцать лет (шло второе десятилетие ХХ века) она лишилась родителей, которые умерли (уж не знаю по какой причине), – и осталась Катя с тремя младшими детишками на руках. Был, правда, еще один брат, самый старший, но тот сразу ушел от них – осознал, видимо, что ему все это не вытянуть.
Катя сделалась комсомолкой. Когда она осталась одна с крошечными детьми, то решила, что их спасение полностью зависит теперь только от новой жизненной реальности, и пошла по этому пути. Она, эта маленькая девочка, пришла в храм, бросила крестик на пол («отрекаюсь от Тебя, Бог») и начала свою новую советскую жизнь.
Одну из сестричек она решилась подкинуть на ступеньки детского приюта, а сама из-за угла смотрела: возьмут или не возьмут. И когда забрали, успокоилась и потом навещала ее, а когда та уже подросла и выучилась, забрала обратно домой. В общем, не бросила сестер на произвол судьбы, а постаралась сохранить им жизнь, дать какое-то воспитание, образование, сама же с 10 лет зарабатывала на прожитье. Вот я смотрю сейчас на десятилетних детей и понять не могу, как она смогла зарабатывать в этом возрасте, не дав таким образом умереть с голоду никому, в том числе и себе.
Сохранились, кстати, отрывочные воспоминания родственников о том, как однажды она прибилась к каким-то торговцам солью и ездила с этими соляными мешками, торговала.
Выросла и самостоятельно приобрела профессию – стала портнихой-самоучкой. В советское время, что удивительно, работала на себя (не имея притом никакого патента) и очень боялась, что вдруг появится ОБХСС и заберет ее. В доме была швейная машинка; к нашей будущей бабушке приходили дамы из «высшего советского света» – какие-нибудь генеральши – и заказывали себе наряды. Тогда было очень сложно с готовой одеждой, в магазинах мало что можно было купить, и обычно многие шили себе индивидуально. Когда бабушка принималась кроить, она выпроваживала из комнаты всех детишек, чтобы те не мешали и чтобы ей не испортить дорогую ткань.
Мама выросла в доме на Мясницкой, вблизи теперешней станции метро Тургеневская, где стоит несколько зданий поздней советской архитектуры – одно из них надстроено над 1-м Домом ВЦИК, сдававшимся в эксплуатацию как раз во второй половине 1930-х. А до этого там стояли небольшие двух- трехэтажные домики, в которых располагались коммуналки. В доме напротив некоторое время проживал Маяковский, и бабушка рассказывала, что видела однажды в окно, как Лиля Брик танцевала в его комнате на столе. А сами они жили в доме, на первом этаже которого находилась одна из бывших булочных-пекарен Филиппова. Пекари выставляли свежеиспеченные булочки для охлаждения на подоконники, а местные мальчишки-«умельцы», в числе которых был и мамин младший братик, таскали эти булки с противней длинными прутиками с приделанными к ним специальными крючками – голодные еще были годы, послевоенные.
Ну а мама уже – совершеннейший продукт советского времени: она хорошо училась, была активисткой, пионеркой, комсомолкой, окончила школу с серебряной медалью. Поступила в институт арабских языков, успешно его закончила. На выпускных экзаменах сидел невзрачный такой человечек в пиджачке и всех внимательно просматривал – маму отобрали и взяли в КГБ в качестве переводчицы-арабистки. Собственно, выбора – идти туда или не идти – у нее не было. Посадили в какую-то комнату, и мама целый год вынуждена была подслушивать там разговоры известных арабов, «медийных» личностей, которым поставили в их апартаменты «жучки», о чем после она рассказывала:
– Моя совесть чиста, потому что я вообще не могла понять ничего из того, о чем они говорили. Я ведь изучала арабский литературный, а они общались в основном на диалекте, да и жучки эти были плохого качества, поэтому все мои отчеты оказывались пустыми.
Во время работы в КГБ ей довелось прослушивать даже настоятеля Антиохийского подворья. Это был ее первый опыт «общения с Церковью»
Довелось ей прослушивать даже настоятеля Антиохийского подворья, какого-то митрополита арабского, и вот это был ее первый опыт «общения с Церковью». Митрополита мама тоже «не сдала» – по той же причине.
И потом, как человек увлекающийся, она прошла долгий страстный жизненный путь. Стала работать по дипломатической линии, вышла замуж за арабиста. Они постоянно ездили за границу – в Сирию, в Каир; мой старший брат Дмитрий родился как раз в Каире. Привозили из этих зарубежных поездок какие-то нереальные вещи, невиданные роскошные ткани – здесь у нас ничего подобного тогда не было.
И надо понимать ситуацию того времени: люди, которые могли свободно ездить за границу, воспринимались как существа инопланетные. Если ты выезжал в Болгарию, то на тебя уже смотрели как на избранного, а тут они весь Восток объездили. Но потом ее муж – и это тоже уникально – вдруг увлекся геологией. Будучи дипломатом, имея уже вес в своей среде, неожиданно все бросил, оставил всю эту арабистику и поступил на заочное отделение геологического института. Выучился и полностью погрузился в геологию, сделав впоследствии открытие на уровне ньютоновского – вывел какой-то основополагающий закон. Стал академиком: Глеб Батурин, теперь уже покойный, – известная величина в мире геологии.
Глеб Батурин, доктор геолого-минералогических наук, профессор
Но их история продолжалась недолго, потому что мама влюбилась в художника, моего будущего отца, и с тех пор сердце ее было отдано ему – он стал для нее светочем. Тоже решительно бросила свою прежнюю сытую жизнь, все то материальное, что приобрела, и поднялась выше, на интеллектуальный уже уровень. Вскоре родилась я, а потом и наш младший брат Миша.
Мама была очень интеллектуальным человеком – много читала, многим интересовалась, в советское время собрала целых три домашних библиотеки – она затем поочередно дарила их нам, своим детям. Люди, чья молодость пришлась на те годы, могут подтвердить, что очень непросто было собрать даже одну библиотеку – книг в свободной продаже попросту не было. За каждую книгу нужно было бороться, где-то и как-то ее «доставать». А у нас вся квартира была завалена книгами.
И вот лет до пятидесяти ее такая жизнь устраивала – она черпала в ней необходимую ей душевную подпитку. Папа был человеком харизматичным, по профессии скульптором-монументалистом, получившим от Союза художников огромную мастерскую для своей работы. А в доме у нас постоянно собирались в больших количествах творческие люди, такие как папин коллега по «цеху» Эрнст Неизвестный, бард Юрий Визбор, актеры театра на Таганке и многие другие интересные личности, что маме очень нравилось – она интеллектуально напитывалась всем этим.
Мама поняла, что это тупик: ни в одной книге она не встречала ответов на возникавшие у нее теперь вопросы
Но потом, после 50-ти – кризис, как это нередко случается (даже не среднего уже возраста), – и семья наша стала рушиться. И тут мама поняла, что это тупик: ни в одной книге она не встречала ответов на возникавшие у нее теперь вопросы. Начала оглядываться вокруг и судорожно искать, поскольку была человеком очень деятельным и не привыкла пасовать перед трудностями.
А это была середина 1980-х, время совершеннейшего духовного застоя – мрачного, предрассветного. Храмов оставалось очень мало; в нашем окружении не наблюдалось ни одного человека, который хоть как-то ассоциировал бы себя с Церковью – при том что у нас всегда имелся очень широкий круг общения. Но это были люди чисто интеллектуальные – ученые, писатели, художники, и никто никогда не говорил о Церкви. Вот поразительно, насколько это было бездуховное время. Все только и делали, что бесконечно курили, бесконечно философствовали, но о Церкви – ничего, словно вакуум какой-то в этом отношении.
Причем я знаю, что где-то рядом жили тогда и другие люди, но они жили настолько обособленно, настолько невидимо! Мы же ни одного священника никогда нигде не встречали. Не было такого, чтобы кто-то прошелся по улице в рясе или подряснике. То есть это был совершенно невидимый для нас мир. Если ты не ходил в храм, то ты не мог соприкоснуться с ним вообще. Такой вот мир-невидимка для глаз простого советского человека.
И мама начала, поскольку у нее был дар собирания книг, выискивать литературу, посвященную всяким псевдодуховным учениям, в основном самиздат. Тогда особо редкие и ценные, а порой и запрещенные советской цензурой книги перепечатывали на машинке: перекладывали копиркой папиросную бумагу – пять-шесть-семь листов, чтобы получилось сразу несколько экземпляров, – и за один раз печатали. И вот кому-то доставался последний, «слепой экземпляр» – человек получал его и умудрялся что-то там вычитывать.
Мама собрала все, что только возможно было собрать на эту тему. Доставала, например, книги секты Раджнеша – существовала такая в Америке. Потом этого Раджнеша разоблачили: обнаружили у него 20 ролс-ройсов, какие-то несметные сокровища – в общем, все деньги, которые община собирала, он тратил на себя. Обличили в каких-то сексуальных домогательствах – одним словом, случился жуткий скандал, и культ его рухнул. Потом хлынули к нам в 1980-е годы йоги, натуропаты какие-то, которые пили стаканами теплое растительное масло – «лечились», организм «чистили», как они считали; затем астрологи, включая Глобу. Он пару лет читал на нашей кухне лекции – вся интеллектуальная Москва собиралась к нам на этого Глобу. Кухня была не так чтобы большая – десятиметровая, но человек 20 туда набивалось. Люди сидели и, открыв рты, его слушали.
В дни, когда он приезжал, от метро до нашего дома начинали тянуться целые вереницы людей (к нам нужно было еще полчаса идти пешком). Я вообще не понимаю, как нас не посадили, как милиция всем этим не заинтересовалась. Папа, кстати, жил своей художнической жизнью и не сильно вникал в «мистические» дела – это была чистая инициатива мамы.
(Окончание следует)
Александр Васильевич:
(Окончание)
Ну, кришнаиты тогда пошли широким фронтом, многие из них тоже у нас перебывали. Мама где-то всех их находила – искала повсюду и приглашала. Причем поразительно: она умудрялась при этом еще и работать, то есть с ума не сходила, фанатизма никакого у нее не наблюдалось. Она все организовывала, всех рассаживала, вовлекала – мы, например, приходили из школы, и она говорила:
– Дети, если вы хотя бы раз пропоете аум (изначальная мантра в практике некоторых восточных псевдодуховных учений), вы не представляете, как сразу изменится ваша жизнь! – и убегала на работу.
Одним словом, все как бы «по верхам», не сильно вникая в суть.
Священник Димитрий Дудко
Бывали экстрасенсы, которые что-то там лечили. Много всего перелопатила мама, пока, наконец, уж я не знаю, каким образом, не нащупала Православие. И вот когда она познакомилась с Православием и к нам в дом стали поступать такие же «слепые» машинописные листы уже с «Добротолюбием», с «Невидимой бранью» (Библию, кстати, вообще невозможно было достать), тогда мама стала ездить к отцу Димитрию Дудко. Он жил в какой-то подмосковной деревне и там проповедовал. Помню, пробираемся мы с ней через какие-то глухие переулки, плетни, боясь, как бы нас не засекли – там ведь КГБ везде следил, препятствуя людям попасть к священнику. Все это было очень романтично. И вот пробрались мы в какую-то комнатку – с закрытыми окнами, спертым воздухом, где о. Димитрий о чем-то рассказывал собравшимся людям. Скажу честно, теперь уж не припомню, о чем именно.
И когда мама наша поняла, что это именно то, что надо, она прекратила всякие другие поиски. Все вопросы отпали сами собой, и она никогда больше не возвращалась ни к каким учениям и философиям – все сразу отрезала. Она, как князь Владимир, интуитивно нащупала истину и поняла, что ничего другого искать больше не нужно.
Когда мама поняла, что Православие – это то самое, она прекратила всякие другие поиски. Все вопросы отпали сами собой
Надо сказать, что мама явилась скорее «Марфой», чем «Марией»: подражая служению евангельской Марфы, она начала с активной практической деятельности. Вместе с Еленой Николаевной Чавчавадзе они организовали двадцатку и при помощи этой системы открыли едва ли не первый в Москве храм – церковь свв. Бориса и Глеба в Зюзино. Собрали небольшую общину и в качестве ее представителей отправились в какую-то советскую партийную организацию (в горисполком, кажется) с заявлением об открытии прихода – по закону так позволялось делать.
Мама рассказывала, что они всегда ходили втроем. Поскольку опыта ни у кого не было, то один разговаривал, второй слушал, а третий записывал – чтобы потом проанализировать ошибки, сделать выводы и прийти в следующий раз, подготовившись еще лучше. Одному действовать было тяжело, практически невозможно – там обычно сидели партийные деятели, которым все это вообще не нужно было и которые старались пресекать подобные инициативы на корню.
Елена Николаевна Чавчавадзе
На всю эту деятельность имелось, конечно, благословение от священноначалия, был в общине батюшка, который и начинал потом служить в открытом храме, но по инстанциям ходили простые люди, потенциальные прихожане.
Но дальнейшая история такова, что подобные деятельные люди для будничной повседневной жизни вновь открытого прихода оказывались порой не совсем удобны, и они уходили в другие места. Так случилось и с теми, кто возрождал храм свв. Бориса и Глеба – и Елена Чавчавадзе ушла, и некоторые другие, в том числе мама. Ушли люди импульса, вдохновения, нацеленные на открытия, на движение – там они были уже не нужны. А на смену им пришли те, которые стали жить обычной размеренной приходской жизнью. Но это нормально, я не вижу в этом ничего такого – это просто жизнь. И все там хорошо, храм процветает – прекрасный храм, его так хорошо расписали, иконостас у них невероятно красивый. В последние годы я водила туда маму, поскольку храм располагался буквально рядом с нашим домом, но она была уже очень больна и не узнавала там ничего.
А потом – это был следующий после открытия храмов этап – мама стала работать в воскресной школе Донского монастыря и работала там с маленькими детишками очень долго. Она изобрела интересный способ знакомства детей с Православием через оригинальную игру – с помощью кукол. Я даже возила потом маму к практикующим психологам, которые захотели расспросить об этой «авторской» методике.
Она изобрела интересный способ знакомства детей с Православием через оригинальную игру – с помощью кукол
Поскольку группа ее состояла из самых маленьких детей, то девочки постоянно таскали с собой пресловутых американских кукол Барби, которые считались в те времена самыми «продвинутыми» игрушками.
– Приходят на службу, и у каждой в руках эта Барби – как свечка. Держат ее перед собой за длинные тонкие ноги и так везде с ней ходят, – рассказывала мама.
С ними являлись они и в воскресную школу, а маме неинтересно было просто пересказывать им Закон Божий, и она решила эту куклу обыграть – заставила ее служить нужному делу. Соорудила игрушечный домик двухэтажный, с открытой передней стенкой, и домик этот начал у них потихонечку заселяться и обживаться. Главной идеей было показать жизнь людей православных и неправославных – через призму «жизни» кукол, игрушек.
Главным действующим лицом являлась «Варвара Петровна» (от Барбара, Барби), которая была православной (конечно, ее соответствующе нарядили). Вот она «поселилась» в этом домике и тут же начала обрастать какими-то домочадцами, поскольку дети приносили с собой и всяких других куколок, сразу же включаемых в игру. Притаскивал кто-нибудь «пупса» – он становился ребеночком, которого якобы приютила Варвара Петровна, как брошенного. По легенде, она работала медсестрой в больнице, и там происходили трагедии: порой кто-нибудь оставлял ребеночка. Потом еще какая-то кукла появлялась, еще и еще – то есть вначале Варвара обрастала детьми.
Родители тоже были вовлечены – мамы мастерили кукольную одежду: шили длинные юбочки, платьица, вязали шапочки, плели кружевные салфеточки, подзорчики – для создания уюта в «доме». Папы сколачивали мебель: какие-то сундучки, кроватки, табуреточки и прочее. Сделали даже крошечное Евангелие – оно до сих пор у нас в семье хранится. Мама клала его куда-то на полочку в этом кукольном домике. Это сейчас можно все купить, а тогда ничего подобного в продаже не было – родители сами все это придумывали и воплощали.
И вот Варвара располагалась на одном этаже, а параллельно, на другом, «жила» еще одна кукла, «бизнес-леди». Ее так и звали – Барби. Она была очень богатой, ездила в свой офис на красной машине. У нее не было ни одного ребенка, она ни с кем не дружила. Жила одна, богатела, и все у нее подчинялось карьере.
А Варвара богатела количеством детей и друзей, и ей даже однажды принесли одноногого Кена (американская кукла-«мальчик»; нога потерялась в процессе игр), который якобы был раньше приятелем Барби, но, когда лишился ноги (по легенде, на «войне»), стал ей не нужен. Вот Варвара с детьми принялись за выхаживание этого Кена. Он прижился, оказался прекрасным плотником и слесарем и все там у них починил. Это была, конечно, мамина несбыточная мечта: чтобы кто-то в доме чинил всякие поломки. Вот этот Кен починил там все табуретки, все исправил и сидел с детишками – в общем, полная благодать.
Барби же в какой-то момент «заболела», и ей не помогли ни деньги, ни накопленное богатство, ни бизнес-партнеры. Она лежала совершенно одинокая, и лишь Варвара Петровна с детьми носили ей какую-то еду. И она, наконец, поняла, что не в деньгах счастье!
Ну, всего я, конечно, не помню – там была очень длинная, многотомная история. Причем каждый раз обновлялась и дополнялась – то им какую-то собачку игрушечную принесут, то еще что-то, и все тут же включается в сценарий, начинает жить.
Все события, происходящие в стране, в обществе, ту же чеченскую войну, мама преподносила детям в игровой форме, раскрывая по мере возможности смыслы. Все крупные политические события, все духовные новости – все отражалось в жизни этого кукольного домика. Они там, конечно же, читали Евангелие: дети становились на коленочки, открывали это крошечное Евангелие и вникали.
И довольно долго все это продолжалось. Игра пользовалась невероятным успехом – до такой степени, что родители организовали запись в воскресную школу, становились в очередь, потому что все дети мечтали попасть туда и поиграть. Родители-то дома мало с детьми играют, а тут им предоставлялась такая роскошная возможность.
Евгения Стефановна Батурина в старости
А когда мамочка наша стала старенькой – ей было уже под 80 лет, – она работала в храме Иоанна Воина на Якиманке. Это такой замечательный храм, куда из разрушаемых и закрываемых храмов Москвы снесли в свое время очень много икон. Там образовалось просто уникальное собрание старинных икон – есть и чудотворные. Мама заведовала в этом приходе складом, где собирали вещи для нуждающихся, а потом раздавали. Она всеми этими процессами управляла, а также общалась с бомжами. Это была еще одна ее страсть: бомжей привечать. Она их отмывала, одевала, кормила, увещевала. Покрикивала на них. Читала им, опять же, Евангелие.
Она общалась с бомжами, отмывала их, одевала, кормила, увещевала. Покрикивала на них. Читала им, опять же, Евангелие
Вот сейчас смотришь: это же абсолютно христианская настроенность! И думаешь невольно: а вот я смогла бы с бомжами этими грязными, дурно пахнущими так возиться? Вот она могла, а я бы уже вряд ли.
Но это был уже завершающий этап ее многоплановой церковно-общинной деятельности. И я называю маму свою в некоторой мере «стрелочником», потому что она реально повернула стрелки движения многих людей в сторону Православия. Вот я тоже – «продукт» этой ее деятельности. Если бы не мама, я бы, наверное, и не познакомилась с Православием. Неизвестно, как было бы, конечно, но исключительно благодаря ей я в какой-то момент осмысленно обратила свои взоры в эту сторону.
Но никакого давления на нас, троих ее детей, никогда не оказывалось – она занималась своими делами, а мы жили параллельно своей жизнью. В 17 лет она крестила меня, и на этом «катехизация» закончилась. Все что происходило со мной дальше, это уже история исключительно моя, мои собственные действия, но она вовремя подтолкнула меня, показала верное направление.
Самое ценное – когда дети, взирая на жизнь родителей, берут для себя что-то из нее добровольно. А если родители начинают впихивать свои воззрения насильно – это обычно вызывает только отторжение.
Вот такой была жизненная дорога Евгении Стефановны, нашей мамы. Как сама же и говорила, она прожила три жизни: плотскую, душевно-интеллектуальную и духовную. Прямо на четкие этапы все у нее разделилось. На самом деле, не так уж много людей, которые идут строго по восходящей. Обычно это взлеты, падения: шатает в одну сторону, в другую, порой даже назад отбрасывает – нет какого-то определенного вектора. А у нее прямо четкий восходящий вектор прослеживается. Начав с абсолютно плотского восприятия мира в юности, пройдя через период довольно существенного материального благополучия – с этими зарубежными вояжами бесконечными, – через интеллектуальные искания среднего возраста она, наконец, нащупала и обрела то, что оказалось единственно верным и определило весь смысл ее дальнейшей жизни…
***
Такими словами закончила Екатерина Михайловна историю воцерковления своей мамы – удивительно трогательную, уникальную, не похожую ни на какие другие (как и все истории обретения веры, на самом деле), и за которую мы очень ей благодарны. Потому что нет ничего интереснее подобных мемуаров: подлинных жизненных свидетельств о том, как душа человеческая – преодолев многочисленные соблазны этого мира, избегнув «звероуловления мысленного волка» и пройдя через все другие болезненные, но необходимые «тернии» – обретает, наконец, путь к Отчему Дому.
Елена Дешко
19 марта 2025 г.
https://pravoslavie.ru/168200.html
Навигация