О фальсификациях и о борьбе с ними

[Андрей]

Всвязи с комиссией по противодействию фальсификации истории вспомнилась недавняя передача с беседой г.Н.Сионидзе и кого-то из бывшего ЦК партии. Там этот Сионидзе вёл себя как последний базарный жидок, не давая оппоненту слова вставить и пару раз вскрикнул, что именно его Президент назначил противодействовать фальсификации истории. Хорош защитничек! Сразу вспомнилось из кого он родом.

[Александр Васильевич]

ВЫМЫСЛЫ И ФАЛЬСИФИКАЦИИ В ОЦЕНКАХ РОЛИ СССР НАКАНУНЕ И С НАЧАЛОМ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ

    Ковалёв Сергей Николаевич --
     начальник научно-исследовательского отдела военной истории Северо-Западного региона РФ Института военной истории МО РФ, полковник, кандидат исторических наук (Санкт-Петербург)
 
     Оценка роли СССР в событиях кануна и начала Второй мировой войны длительное время является темой обсуждения политиков, учёных, специалистов и общественности. Сегодня связанные с этим антироссийские выпады зачастую базируются на искажённых и сфальсифицированных трактовках деятельности руководства СССР в тот период. Всё чаще в наше время появляются в СМИ мнения о том, что «началась новая холодная война»¹. Некоторые западные авторы отмечают: «…пришло время взглянуть в лицо горькой правде: Россия вернулась; она богата, сильна и снова враждебна. Партнёрство уступает место соперничеству, в котором всё сильнее прослеживаются угрожающие нотки. Началась новая холодная война -- и мы, как и в сороковые годы прошлого века, слишком медленно это замечаем»². Обращает на себя внимание та лёгкость, с которой навешиваются ярлыки на государства, исторически связанные с Россией. Так, отмечается, что отдельные страны Европы, в частности «Болгария, Латвия и Молдова, уже сдались на милость России»³.
     Делая попытки представить СССР зачинщиком Второй мировой войны или, в крайнем случае, возложить равную ответственность за её развязывание на «двух кровавых диктаторов» -- Сталина и Гитлера, современные фальсификаторы используют в качестве своего излюбленного аргумента подписание 23 августа 1939 года договора о ненападении между Германией и Советским Союзом.
     Известно, что исторические факты следует рассматривать и оценивать только в контексте происходившего в конкретный период времени. Анализируя советско-германский договор, нельзя забывать и о другом соглашении, заключённом без малого за год до этого в Мюнхене. Эти события тесно взаимосвязаны. Именно случившееся в столице Баварии во многом определило дальнейшую политику СССР.
     Все, кто непредвзято изучал историю Второй мировой войны, знают, что она началась из-за отказа Польши удовлетворить германские претензии. Однако менее известно, чего же именно добивался от Варшавы А. Гитлер. Между тем требования Германии были весьма умеренными: включить вольный город Данциг в состав Третьего рейха, разрешить постройку экстерриториальных шоссейной и железной дорог, которые связали бы Восточную Пруссию с основной частью Германии⁴. Первые два требования трудно назвать необоснованными. Подавляющее большинство жителей отторгнутого от Германии согласно Версальскому мирному договору Данцига составляли немцы⁵, искренне желавшие воссоединения с исторической родиной. Вполне естественным было и требование насчёт дорог, тем более что на земли разделяющего две части Германии «польского коридора» при этом не покушались. Кстати, в отличие от западных границ Германия никогда добровольно не признавала внесённых Версальским договором территориальных изменений на востоке⁶.
     Поэтому, когда Германия 24 октября 1938 года предложила Польше урегулировать проблемы Данцига и «польского коридора»⁷, казалось, что ничто не предвещало осложнений. Однако ответом стал решительный отказ, как, впрочем, и на последующие аналогичные германские предложения. Стремясь получить статус великой державы, Польша никоим образом не желала становиться младшим партнёром Германии. 26 марта 1939 года Польша окончательно отказалась удовлетворить германские претензии⁸. Реакцией германской стороны стало аннулирование 28 апреля германо-польской декларации 1934 года о дружбе и ненападении⁹.
     Тем временем западные демократии создавали у польского правительства необоснованные иллюзии, что в случае войны они окажут Варшаве необходимую помощь. 31 марта 1939 года премьер-министр Великобритании Н. Чемберлен в палате общин публично заявил: «...в случае любой акции, которая будет явно угрожать независимости Польши… правительство Его Величества считает себя обязанным немедленно оказать польскому правительству всю поддержку, которая в его силах. Оно дало польскому правительству заверение в этом. Я могу добавить, что французское правительство уполномочило меня разъяснить, что оно занимает по этому вопросу ту же позицию, что и правительство Его Величества»¹⁰. Как показали дальнейшие события, эти обещания были заведомым обманом. Однако польское руководство принимало их за чистую монету и потому всё больше утрачивало чувство реальности.
     Американский журналист У. Ширер, изучавший реалии польской жизни в течение 30 лет, прокомментировал предоставление английских гарантий Польше следующим образом: «Вполне можно застраховать пороховой завод, если на нём соблюдаются правила безопасности, однако страховать завод, полный сумасшедших, немного опасно»¹¹.
     Происходившие в Европе события, нарастающая агрессивность Германии не могли не вызывать беспокойства у советского руководства. Казалось бы, для сдерживания устремлений А. Гитлера следовало пойти на союз с западными демократиями. Однако, как отмечал У. Черчилль, «Мюнхен и многое другое убедили Советское правительство, что ни Англия, ни Франция не станут сражаться, пока на них не нападут, и что даже в этом случае от них будет мало проку»¹². Было очевидно, что цель проводимой западными державами политики «умиротворения» Гитлера -- направить агрессию Германии на восток, то есть против СССР. Как сказал Н. Чемберлен 12 сентября 1938 года накануне своей встречи с А. Гитлером, «Германия и Англия являются двумя столпами европейского мира и главными опорами против коммунизма, и поэтому необходимо мирным путём преодолеть наши нынешние трудности... Наверное, можно будет найти решение, приемлемое для всех, кроме России»¹³.
     В этой ситуации советское руководство сделало естественный вывод -- сотрудничать с Англией и Францией можно только заручившись военным договором с чётко и недвусмысленно прописанными обязательствами сторон.
     17 апреля 1939 года Москва предложила заключить англо-франко-советский договор о взаимопомощи следующего содержания:
     «1. Англия, Франция, СССР заключают между собой соглашение сроком на 5--10 лет о взаимном обязательстве оказывать друг другу немедленно всяческую помощь, включая военную, в случае агрессии в Европе против любого из договаривающихся государств.
     2. Англия, Франция, СССР обязуются оказывать всяческую, в том числе и военную, помощь восточноевропейским государствам, расположенным между Балтийским и Чёрным морями и граничащим с СССР, в случае агрессии против этих государств.
     3. Англия, Франция и СССР обязуются в кратчайший срок обсудить и установить размеры и формы военной помощи, оказываемой каждым из этих государств во исполнение §1 и §2.
     4. Английское правительство разъясняет, что обещанная им Польше помощь имеет в виду агрессию исключительно со стороны Германии.
     5. Существующий между Польшей и Румынией договор объявляется действующим при всякой агрессии против Польши и Румынии, либо же вовсе отменяется как направленный против СССР.
     6. Англия, Франция и СССР обязуются после открытия военных действий не вступать в какие бы то ни было переговоры и не заключать мира с агрессорами отдельно друг от друга и без общего всех трёх держав согласия.
     7. Соответствующее соглашение подписывается одновременно с конвенцией, имеющей быть выработанной в силу § 3.
     8. Признать необходимым для Англии, Франции и СССР вступить совместно в переговоры с Турцией об особом соглашении о взаимной помощи»¹⁴.
     Однако западных партнёров подобная постановка вопроса явно не устраивала. 26 апреля на заседании английского правительства министр иностранных дел лорд Э. Галифакс заявил, что «время ещё не созрело для столь всеобъемлющего предложения»¹⁵. Англия и Франция надеялись получить от Советского Союза односторонние обязательства. Так, на заседании кабинета министров 3 мая Галифакс сообщил о своём намерении запросить Россию: «не будет ли она готова сделать одностороннюю декларацию о том, что она окажет помощь в такое время и в такой форме, которая могла бы оказаться приемлемой для Польши и Румынии»¹⁶.
     6 мая 1939 года временный поверенный в делах СССР в Германии Г.А. Астахов сообщил в Наркомат иностранных дел (НКИД) о реакции немецкой печати в связи со сменой наркома, которая пыталась «создать впечатление о вероятности поворота нашей политики в желательном для них смысле (отход от коллективной безопасности и т.п.)»¹⁷. Днём раньше, 5 мая, заведующий восточноевропейской референтурой отдела экономической политики МИД Германии К.Ю. Шнурре пригласил в министерство полпреда А.Ф. Мерекалова, который в тот же день уезжал в Москву, и сообщил ему, что договоры бывшего торгпредства в Праге с заводом Шкода, по мнению германского правительства, «должны выполняться». «Соответствующие указания, -- продолжал Шнурре, -- даны военным властям и заводу Шкода». Он заверил, что «никаких препятствий к выполнению фирмой её обязательств отныне не предвидится»¹⁸. Это был явный жест немецкой стороны, поскольку только 17 апреля советские представители в Берлине протестовали против «вмешательства германских военных властей» в нормальную хозяйственную деятельность торгпредства¹⁹.
     В.М. Молотов не торопился воспринимать немецкие сигналы. Он продолжал вести активные переговоры с Великобританией и Францией через их дипломатических представителей в Москве. 8 мая нарком принял британского посла У. Сидса, который передал ответ своего правительства на предложение СССР о заключении пакта о взаимопомощи. Ответ был обескураживающий. Британское руководство предлагало советскому правительству опубликовать декларацию, в которой оно обязывалось бы «в случае вовлечения Великобритании и Франции в военные действия во исполнение принятых ими обязательств оказать немедленное содействие, если оно будет желательным»²⁰. Таким образом, англичане уклонились от конкретного ответа на вопрос о пакте, сводя его к опубликованию очередной декларации.
     В тот же день нарком проинформировал полпреда во Франции Я.З. Сурица о сделанном англичанами предложении и просил его срочно сообщить свое мнение по этому вопросу²¹. Характеризуя высказанное предложение в телеграмме наркому, Суриц писал 10 мая: «Оно втягивает нас автоматически в войну с Германией» из-за данных Англией и Францией «без согласия и без согласования с нами обязательств»²². Исходя из этих и других подобного рода соображений, нарком сформулировал свою позицию.
     14 мая 1939 года В.М. Молотов вызвал английского посла У. Сидса и вручил ему памятную записку, содержавшую ответ на английское предложение. В ней говорилось: «Английские предложения не содержат в себе принципа взаимности в отношении СССР и ставят его в неравное положение.
     Советское правительство полагает, что для создания действительного барьера миролюбивых государств против дальнейшего развёртывания агрессии в Европе необходимо: заключение между Англией, Францией и СССР эффективного пакта о взаимопомощи против агрессии; гарантирование со стороны трёх великих держав государств Центральной и Восточной Европы, находящихся под угрозой агрессии, включая страны Прибалтики и Финляндию; заключение конкретного соглашения между Англией, Францией и СССР о формах и размерах помощи»²³.
     Оценивая советские предложения от 14 мая, полпред в Лондоне И.М. Майский в своём дневнике отметил, что они поставили «британское правительство в очень трудное положение. Наши предложения ясны, просты, разумны и способны апеллировать к сознанию простого человека»²⁴. «С другой стороны, -- продолжал полпред, -- гарантии, данные Великобританией Польше, Румынии и Греции, делают безусловно необходимым достижение договорённости с Советским Союзом, поскольку чего-то реального Великобритания и Франция для Польши или Румынии сделать не смогут. Пока британская блокада против Германии станет для последней серьёзной угрозой, Польша и Румыния перестанут существовать»²⁵.
     Только 25 июля английское, а на следующий день и французское правительства приняли предложение СССР приступить к переговорам о заключении военной конвенции и выразили готовность послать своих представителей в Москву²⁶. Переговоры начались 12 августа.
     Все перипетии этих завершившихся безрезультатно переговоров хорошо известны. Нет смысла ещё раз рассматривать их ход. Следует только обратить особое внимание на те реальные цели, которые преследовали стороны. Так, инструкция для отправлявшейся в Москву британской делегации прямым текстом предписывала «вести переговоры весьма медленно»²⁷, стараясь избегать конкретных обязательств: «Британское правительство не желает быть втянутым в какое бы то ни было определённое обязательство, которое могло бы связать нам руки при любых обстоятельствах. Поэтому в отношении военного соглашения следует стремиться к тому, чтобы ограничиваться сколь возможно более общими формулировками»²⁸.
     Совершенно другой была позиция советского руководства. Глава французской делегации генерал Ж. Думенк, докладывая о ходе переговоров в военное министерство Франции, в телеграмме от 17 августа 1939 года констатировал: «Нет сомнения в том, что СССР желает заключить военный пакт и что он не хочет, чтобы мы представили ему какой-либо документ, не имеющий конкретного значения»²⁹.
     Главным камнем преткновения стал вопрос о пропуске советских войск через территорию Польши и Румынии. Дело в том, что на тот момент СССР не имел общей границы с Германией. Поэтому было непонятно, каким образом в случае начала войны советские войска смогут вступить в боевое соприкосновение с германской армией. На заседании военных делегаций 14 августа 1939 года К.Е. Ворошилов задал по этому поводу конкретный вопрос: «В общем абрис весь понятен, но положение Вооружённых Сил Советского Союза не совсем ясно. Непонятно, где они территориально пребывают и как они физически принимают участие в общей борьбе»³⁰. Для того чтобы Красная армия могла с первых же дней войны принять участие в боевых действиях, советские войска должны были пройти через польскую территорию. При этом зоны их прохода строго ограничивались: район Вильно (так называемый Виленский коридор) и Галиция³¹. Глава французской делегации генерал Ж. Думенк в телеграмме военному министру Франции от 15 августа 1939 года подчёркивал: «Отмечаю большое значение, которое с точки зрения устранения опасения поляков имеет тот факт, что русские очень строго ограничивают зоны вступления [советских войск], становясь исключительно на стратегическую точку зрения»³².
     Однако поляки об этом и слышать не хотели. Так, вечером 19 августа 1940 года маршал Э. Рыдз-Смиглы заявил: «Независимо от последствий, ни одного дюйма польской территории никогда не будет разрешено занять русским войскам»³³. А министр иностранных дел Польши Ю. Бек сообщил французскому послу в Варшаве Л. Ноэлю: «Мы не допустим, что в какой-либо форме можно обсуждать использование части нашей территории иностранными войсками»³⁴.
     В датированном декабрем 1938 года докладе 2-го (разведывательного) отдела главного штаба Войска Польского подчёркивалось: «Расчленение России лежит в основе польской политики на Востоке... Поэтому наша возможная позиция будет сводиться к следующей формуле: кто будет принимать участие в разделе. Польша не должна остаться пассивной в этот замечательный исторический момент. Задача состоит в том, чтобы заблаговременно хорошо подготовиться физически и духовно... Главная цель -- ослабление и разгром России»³⁵.
     В ходе военных переговоров с Великобританией и Францией советское руководство ещё раз убедилось в справедливости слов одного из литовских дипломатов, на которого ссылался в своем дневнике Г.А. Астахов: «В случае войны СССР будет нести на себе основную тяжесть жертв, в то время как Англия и Франция закопаются в землю и будут ограничиваться перестрелкой и пусканием ракет. Решающих действий на западном фронте не произойдет»³⁶.
     Не добившись толку от Англии и Франции, СССР заключил договор о ненападении с Германией.
     Что касается моральной точки зрения, то следует отметить, что никакие представители западной демократии не имеют права обсуждать договор СССР с Германией. Как справедливо заметил американский журналист У. Ширер, «если Чемберлен поступил честно и благородно, умиротворив Гитлера и отдав ему в 1938 году Чехословакию, то почему же Сталин повёл себя нечестно и неблагородно, умиротворяя через год Гитлера Польшей, которая всё равно отказалась от советской помощи?»³⁷.
     То же можно говорить и об оценках с точки зрения так называемых ленинских норм внешней политики, от которых якобы отошёл СССР, подписывая договор с Германией.
     Советский Союз заключил пакт о ненападении с Германией, и в результате вместо того, чтобы блокироваться против него, Германия и Англия с Францией начали войну между собой. СССР получил возможность вступить в войну позже других участников, имея к тому же некоторую свободу выбора -- на чьей стороне выступить.
     Советское руководство, анализируя развитие событий в ходе начавшейся Второй мировой войны, делало вывод, озвученный И.В. Сталиным 7 сентября 1939 года в ходе беседы с руководителями Коминтерна: «Война идёт между двумя группами капиталистических стран... за передел мира, за господство над миром! Мы не прочь, чтобы они подрались хорошенько и ослабили друг друга... Мы можем маневрировать, подталкивать одну сторону против другой, чтобы лучше разодрались»³⁸.
     Необходимо также учитывать, что летом 1939 года советские войска вели тяжёлые бои с японцами на реке Халхин-Гол. Поскольку Япония была союзницей Германии по Антикоминтерновскому пакту, заключение советско-германского договора было воспринято в Токио как предательство. По этому поводу временный поверенный в делах СССР в Японии Н.И. Генералов в телеграмме от 24 августа 1939 года сообщал: «Известие о заключении пакта о ненападении между СССР и Германией произвело здесь ошеломляющее впечатление, приведя в явную растерянность, особенно военщину и фашистский лагерь»³⁹.
     Отношения между Третьим рейхом и его дальневосточным союзником оказались изрядно подпорчены. Вследствие этого японские правящие круги сделали выбор в пользу «Южного варианта», предполагавшего войну с Англией и США. Как известно, после нападения Германии на СССР Япония так и не выступила против Советского Союза.
    
(окончание следует)

[Александр Васильевич]

(Окончание)

Таким образом, заключив 19 августа 1939 года советско-германское экономическое соглашение, а 23 августа -- так называемый пакт Молотова -- Риббентропа, СССР смог отодвинуть на некоторое время войну от своих границ.
     Советское правительство учитывало, что провозглашённые А. Гитлером ещё в 1925 году на страницах «Майн кампф» идеи об «обращении на Восток» и расширении немецкого жизненного пространства за счёт Советского Союза неоднократно повторялись им как до прихода к власти, так и после, в том числе на первой встрече с генералами рейхсвера 3 февраля 1933 года. Однако в «ступенчатой программе» агрессии, как её назвал немецкий историк А. Хилльгрубер, Гитлеру предстояло пройти ряд этапов до осуществления своего плана «разгрома большевизма», что и было последовательно осуществлено сначала в 1938 году (Австрия, Чехословакия, Мемель), затем в 1939-м (Польша) и, наконец, в 1940 году (Дания, Норвегия, Голландия, Бельгия, Франция). Но даже в период действия советско-германского договора он неоднократно говорил о том, что «...его внешняя политика и в дальнейшем будет направлена к тому, чтобы разгромить большевизм» (свидетельство адъютанта А. Гитлера полковника Н. фон Белова). Обосновывая перед генералитетом 22 августа 1939 года заключение пакта о ненападении с Советским Союзом, Гитлер заявил, что «тем не менее, позже разгромит СССР». Уже 17 октября 1939 года им был отдан приказ о подготовке бывшей польской территории для «развёртывания войск»⁴⁰. Непосредственно перед нападением на Францию Гитлер указал, что после этой операции вермахт должен быть готов «к большим операциям на Востоке».
     К сожалению, в полной мере воплотить в жизнь советские планы не представилось возможным. Западные державы были легко разгромлены, и в руках у Гитлера оказались ресурсы почти всей Европы. Однако даже с учётом этого обстоятельства советско-германское соглашение на то время являлось наилучшим выходом в сложившейся к августу 1939 года ситуации. В условиях надвигавшейся войны в Кремле было решено принять настойчиво предлагавшееся гитлеровской Германией улучшение отношений между двумя странами. Кроме того, германские дипломаты ясно давали понять, что они готовы идти на далеко идущие уступки пожеланиям СССР⁴¹.
     Уже после окончания войны У. Черчилль в своих мемуарах писал о советско-германском договоре: «Невозможно сказать, кому он внушал большее отвращение -- Гитлеру или Сталину. Оба сознавали, что это могло быть только временной мерой, продиктованной обстоятельствами. Антагонизм между двумя империями и системами был смертельным. Сталин, без сомнения, думал, что Гитлер будет менее опасным врагом для России после года войны против западных держав. Гитлер следовал своему методу “поодиночке”. Тот факт, что такое соглашение оказалось возможным, знаменует всю глубину провала английской и французской дипломатии за несколько лет»⁴².
     В аргументации сторонников отделения прибалтийских республик от СССР как в 1990-е годы, так и в настоящее время наиболее часто используется утверждение, что договор от 23 августа 1939 года привел к «советской аннексии» Эстонии, Латвии и Литвы, то есть активно эксплуатируется тезис о советской оккупации. Обращает на себя внимание, что нижняя хронологическая граница для периода оккупации относится при этом к летним месяцам 1940 года -- времени принятия парламентами государств Балтии актов о присоединении к СССР. В силу этого даже крайняя ангажированность эстонских, латвийских и литовских историков не позволяет им видеть в факте ввода советских войск акт оккупации, и тем самым они косвенно признают его объективную обусловленность. Трудно отрицать и тот факт, что советская сторона исключительно корректно выполняла статьи пактов о взаимопомощи, не допуская вмешательства во внутриполитическую жизнь балтийских государств.
     Война в Европе, осознававшаяся советским руководством как реальная угроза столкновения в краткосрочной перспективе с Германией (заключённый в августе 1939 г. пакт рассматривался лишь в качестве временной отсрочки), побуждала к поиску дополнительных гарантий безопасности.
     Подписание соответствующих соглашений с правительствами Эстонии, Латвии и Литвы о создании на территории государств Балтии советских военных баз становилось именно такими гарантиями: не только в собственно военной сфере, но и в политической, поскольку эти соглашения воспрепятствовали процессу военно-политического сближения этих стран с Германией.
     У. Черчилль, указывая на жизненную необходимость для СССР улучшить свои стратегические позиции в преддверии войны с Германией, отмечал: «Им (Советам) нужно было силой или обманом оккупировать прибалтийские государства и большую часть Польши, прежде чем на них нападут. Если их политика и была холодно расчётливой, то она была также в тот момент в высокой степени реалистичной»⁴³.
     При оценке факта ввода советских войск на территорию прибалтийских государств следует учитывать, что мировым сообществом в то время происшедшее было воспринято с пониманием -- как объективно вынужденная мера, а не проявление экспансионистских замыслов. Фактически такое развитие событий было предопределено тем, что на протяжении всех 1930-х годов ведущие европейские державы отказывались предоставлять государствам Балтии какие-либо гарантии, считая неизбежной их абсорбцию либо Германией, либо СССР. Отстраненно наблюдать, как Прибалтика быстро превращается в зону исключительно германского влияния со всеми вытекающими из этого последствиями, советское политическое руководство не могло.
     Было решено пойти на подписание договоров, учитывая незаинтересованность великих держав Европы в делах Прибалтики. Использовав англо-франко-германские противоречия, СССР удалось установить контроль над стратегически важным регионом, усилить свои позиции на Балтийском море и создать плацдарм против Восточной Пруссии.
     Здесь следует учитывать и фактор пространства, который неразрывно связан с фактором времени. Чем с большего расстояния начинали бы своё наступление немецкие войска, тем больше должны были снижаться возможности его продолжения. Ход Великой Отечественной войны показал, что этот фактор способствовал срыву планов гитлеровцев.
     Советско-германский договор от 23 августа 1939 года, используемый в прибалтийских государствах в качестве основы для претензий к Российской Федерации как правопреемнице СССР в тайном сговоре, в результате которого Эстония, Латвия и Литва вошли в его состав (следует отметить -- по просьбам правительств и парламентов этих государств абсолютно добровольно), с точки зрения международного права был абсолютно правомочен. Все договоры, в том числе и этот, внесены в реестр Лиги Наций, членами которой могли являться только суверенные государства -- субъекты международного права.
     Вместе с тем следует отметить, что ни положения договора 23 августа 1939 года, ни устные договорённости, достигнутые в ходе консультаций, не устанавливали государственных границ между странами. Договор Советского Союза с Германией о дружбе и границах от 28 сентября 1939 года по своей сути являлся договорённостью «о невмешательстве» этих стран «в пределы определённых государств или территорий»⁴⁴. Так, объявление Литвы и значительной части Польши «сферой влияния» Германии в практике отношений последней с Советским государством «могло означать, что СССР не начнёт войны, если германские войска войдут на территорию этих стран»⁴⁵.
     Руководство СССР, заключив новые соглашения о размещении дополнительных контингентов советских войск и сил флота в июне 1940 года в развитие заключённых осенью 1939-го соглашений, ввело их и начало готовить и осваивать занятые оборонительные рубежи в преддверии нападения нацистской Германии на Советский Союз.
     Ради исторической правды надо сказать, что значительная доля ответственности за провал усилий по созданию коллективного противовеса фашистской агрессии лежит и на «малых» странах Европы. Романтическая вера в справедливость и защиту со стороны западных демократий, заигрывание вместе с тем с гитлеровской Германией, антисоветская зашоренность (нередко с антирусскими элементами) превратили их на некоторое время в фишки на мировой политической доске, где они не могли повлиять на ход событий⁴⁶.
     ___________________
     ПРИМЕЧАНИЯ

     1 http://www.inosmi.ru/translation/239456.html
     2 Там же
     3 Там же.
     4 Мельтюхов М.И. Советско-польские войны: Белый орёл против красной звезды. 2-е изд., испр. и доп. М.: Эксмо; Яуза, 2004. С. 285.
     5 В 1924 г. из 384 тыс. жителей Данцига и прилегающей области 95 проц. были немцами. См.: Большая советская энциклопедия. 1-е изд. Т. 20. М., 1930. С. 414.
     6 Там же. С. 421
     7 Мельтюхов М.И. Указ. соч. С. 285.
     8 Там же. С.294.
     9 Год кризиса, 1938--1939: Документы и материалы: В 2 т. М.: Политиздат, 1990. Т. 2. 2 июня 1939 г. -- 4 сентября 1939 г. С. 392.
     10 Год кризиса, 1938--1939… Т. 1. 29 сентября 1938 г. -- 31 мая 1939 г. С. 351.
     11 Цит. по: Фуллер Дж.Ф.Ч. Вторая мировая война 1939--1945 гг. Стратегический и тактический обзор. М.: Иностранная литература, 1956. С. 37.
     12 Черчилль У. Вторая мировая война: В 3 книгах. М.: Воениздат, 1991. Кн. 1. Т. 1. С. 173.
     13 Год кризиса, 1938--1939.. Т. 1. С. 6.
     14 Там же. С. 386, 387.
     15 Там же. Т. 2. С. 391.
     16 Там же.
     17 Документы внешней политики (ДВП) [СССР]: 1939. Т. XXII: В 2 кн. М., 1992. Кн. 1: Январь--август. С. 339.
     18 Там же. С. 338.
     19 Год кризиса. 1938--1939… Т. 1. С. 389.
     20 Там же. С. 438, 439.
     21 ДВП СССР. Т. XXII. Кн. 1. С. 342.
     22 Там же. С. 355.
     23 Там же. С. 363.
     24 Очерки истории Министерства иностранных дел России. 1802--2002: В 3 т. Т. 2. 1917--2002 гг. М.: ОЛМА-Пресс, 2002. С. 245.
     25 Архив внешней политики (АВП) РФ. Ф. 017а. Оп. 1. П. 1. Д. 6. Л. 130.
     26 Год кризиса, 1938--1939… Т. 2. С. 403.
     27 Документы и материалы кануна второй мировой войны. 1937--1939. Сб. материалов в 2-х т. Т. 2. Январь--август 1939 г. М., 1981. С. 168.
     28 Год кризиса, 1938--1939… Т. 2. С. 192, 193.
     29 Там же. С. 267.
     30 Там же. С. 212.
     31 Там же. С. 216.
     32 Там же. С. 228, 229.
     33 Мосли Л. Утраченное время. Как начиналась Вторая мировая война / Сокр. пер. с англ. Е. Федотова. М.: Воениздат, 1972. С. 301.
     34 Год кризиса, 1938--1939… Т. 2. С. 279.
     35 Z dziejow stosunkow polsko-radzieckich. Studia i materialy. T. III. Warszawa, 1968. S. 262, 287.
     36 ДВП СССР. Т. XXII. Кн. 1. С. 588.
     37 Черчилль У. Указ. соч. Т. 1. С. 212.
     38 1941 год: В 2 кн. Книга 2. М.: Международный фонд «Демократия», 1998. С. 584.
     39 Год кризиса, 1938--1939… Т. 2. С. 322.
     40 См.: Generaloberst Halder F. Kriegstagebuch. Tägliche Aufzeichnungen des Chefs des Generalstabes des Heeres 1939--1942. Stuttgart: W. Kohlhammer Verlag, 1962--1964: Bd. 1. Vom Polenfeldzug bis zum Ende der Westoffensive (14.8.1939--30.6.1940). Stuttgart: W. Kohlhammer Vl, 1962. S. 107.
     41 Очерки истории Министерства иностранных дел России. 1802--2002: Т. 2. С. 255.
     42 Черчилль У. Указ. соч. С. 179, 180.
     43 Там же.
     44 Емельянов Ю. Прибалтика. Почему они не любят Бронзового солдата? М.: Издатель Быстров, 2007. С. 232.
     45 Там же. С. 233.
     46 Очерки истории Министерства иностранных дел России. 1802--2002. Т. 2. С. 255.

[Александр Васильевич]

Справка.

Изначально статья начальника научно-исследовательского отдела военной истории Северо-Западного региона РФ Института военной истории МО РФ, полковника, кандидата исторических наук С.Н.Ковалёва «Вымыслы и фальсификации в оценках роли СССР накануне и с началом Второй мировой войны» была опубликована в «Военно-историческом журнале» №7 за 2008 год . Материал был размещен и на сайте Министерства обороны РФ, в разделе “Военная энциклопедия” по адресу:

http://www.mil.ru/940/25260/index.shtml

Некоторые утверждения в работе полковника Ковалёва привлекли к себе внимание, и вызвали бурное обсуждение в сети интернет.

Однако после гевалта, устроенного в интернете "прогрессивными" и "толерантными" силами, даная статья была снята с сайта Минобороны. Вот такой плюрализм...

Во Христе
А.В.

[Александр Васильевич]

С.Черняховский

В ответе ли Польша за начало Второй мировой?

Появившаяся на сайте Министерства Обороны РФ статья полковника Ковалева вызвала очень бурную, близкую к истерике реакцию. В статье анализировалось содержание гитлеровских требований к Польше в начале 1939 года, отказ от принятия которых в конечном счете обернулся началом Второй Мировой войны и разгромом и уничтожением тогдашнего польского государства.

В статье требования Гитлера к Польше в 1939 году – согласие на включение Данцига-Гданьска в состав Германии и предоставление последней коридора транспортного для связи основной части Германии и Восточной Пруссии и свободного перемещения граждан между этими частями страны – рассматривались как вполне умеренные, ответ Польши – как по сути амбициозный и самонадеянный, в результате же делался вывод о том, что Польша сама оказалась виновата в той участи, которая ее постигла, что соответственно, делает вполне объяснимым и Советско-германский договор о ненападении от 23 августа 1939 года.

Эмоционально отреагировавшие оппоненты заявили, что по сути данный материал пересматривает решения Нюрнбергского трибунала, возлагает на Польшу ответственность за начало Второй мировой войны. И, что он, соответственно, является недопустимым и скандальным.

Со статьей и ее трактовками конечно можно спорить. И, конечно, было бы более чем странно объявлять Польшу основной виновницей Второй Мировой войны. Хотя, названная статья этого и не делает.

Но здесь можно выделить две стороны дела.

Первая. Забавно то, что возмущение высказывали больше частью те издания или публицисты, которые обычно чуть ли не специализируются на разного рода «новациях» и «нешаблонных трактовках истории» - особенно советской, и особенно – на теме либо «вины СССР» в развязывании Второй Мировой войны, либо экзотической версии о том, что летом Советский Союз планировал напасть на гитлеровскую Германию, а Гитлеровское нападение – было чуть ли не актом самозащиты.

Вот тут они никакой скандальности и никакого пересмотра итогов Второй Мировой и решений Нюрнбергского трибунала не усматривают.

Возникает ощущение, что для них не столь важно и святотатственно не столько предположение, что в начале Второй мировой войны виновата не Гармония, а Польша, сколько предположение, что признание такой вины за Польшей, могло бы «обелить СССР».

Вторая сторона дела заключается в том, что хотя Польша, конечно же не является собственно виновником, вклад она в ее начало в известной мере внесла. И дело не в том, что она отказалась удовлетворить «умеренные требования» Германии. Кроме вопроса Данциге и коридоре, Гитлер требовал еще и официально вступить в «Антикоминтерновский пакт» - то есть, практически встать на сторону Германии в будущей войне с СССР.

Так что в целом, требования были не такими уж несущественными. Хотя судя по имеющейся литературе, отказывая Гитлеру, Польша руководствовалась не несуществовавшими симпатиями к СССР (после своего возникновения в 1918 году и до Второй мировой войны Польша все время была государством, настроенным и антироссийски, и антисоветски) – а как раз вопросом о Данциге-Гданьске. Который по версальским соглашениям был не частью Польши, а вольным городом, находящемся под управлением Лиги Наций.

Вопрос с этим городом, исторически вообще не однозначен: упоминается он впервые в 997 году в связи с визитом святого Адальберта (чеха по происхождению) в Пруссию. Исторически первоначально являвшуюся, конечно, славянской территорией. Но переставшей ей быть в 12-13 веках. С 12 века там стали селится немцы, в 1308 году он был захвачен Тевтонским орденом. В 1466 году поляки его вновь отобрали, но предоставили широкую автономию, практически – самостоятельность... В 1793 году он вновь перешел к Пруссии. Конечно, из почти тысячи лет своего существования, он немногим более трехсот существовал как собственно польский, порядка трехсот – как немецкий, и четырехсот – как вольный город под польским протекторатом. Что собственно мало что значило, поскольку и примерно в эти же столетия в Польшу много чего входило - в том числе и Киев, и Литва. Типичный богатый феодальный город, входивший в Ганзейский союз и вполне самодостаточный, чтобы особенно не волноваться по поводу того, к какой феодальной империи он формально относится, поскольку реально все равно никому не подчинялся. Для Нового Времени – он, скорее, немецкий город. Для Новейшего – скорее польский. К 1939 году доминировало все же польское население.

Хотя тоже не совсем однозначный показатель – мало ли где существуют подобные анклавы.

Это отмечается не для того, чтобы подтвердить чью-либо правоту в споре между Германией и Польшей. Просто вопрос был неоднозначен, почва для спора была – и уходила корнями в прежние столетия.

Если по Данцигу – Гданьску все было неоднозначно (собственно, отобрали его у Германии и отобрали Польше тоже не совсем безупречно, в результате согласия между империалистическими державами), то требование предоставить коридор для свободного перемещения немцев из одной части страны в другую – с современной точки зрения абсолютно не только логично, но и вполне обоснованно.

Другое дело, что, конечно же, сами причины войны были вовсе не в споре между Польшей и Германией. А в том, что в прежней терминологии принято было называть «клубком межимпериалистических противоречий». И конечно, группа стран, Германия шла к своему реваншу и далее «мировому господству», к подобному же переделу готовились и ее союзники. Причем ведущие из них: Италия и Япония, - относились к группе победителей прошлого передела, то есть вышли из раскола прежнего лагеря победителей, разделивших мир в Версале.

Что другая часть «версальцев» - стремление Германии поощряла, а еще одна никак не могла договорится о том, как последней противодействовать – вряд ли стоит дополнительно проговаривать, как западные страны помогали кто помогали Гитлеру и давали деньги Германии на перевооружение – отдельная и описанная тема.

В конечном счете, Войну рождали и те, кто ее поощрял, и те, кто к ней стремился, и те, кто не мог решиться на противодействие ей.

И вот в этом процессе – что делала Польша? Была мирной пацифистской страной, не входившей ни в какой блок и внезапно подвергшейся захватническим требованиям Рейха и его неспровоцированной агрессии? Верным союзником старой Антанты, преграждающей путь Германии к новой войне?

Даже этого не было. Начиная примерно с 1922 года Польша постепенно отдалялась от Франции, с которой имела союзный договор и переориентировалась на Германию, что стало особенно явным после прихода к власти Гитлера. Германия стал привлекательна для Польши тогда, когда там установился фашистский режим – по сути довольно родственный польскому второй половины 20-х гг. Диктатуры Пилсудского второй половины 20-х первой половины тридцатых гг. многим походила на диктатуру Гитлера. Разница, пожалуй, были в том, что если формально Гитлер пришел к власти в рамках «демократической процедуры» - Пилсудский захватил власть в результате военного переворота: собрал верные части, и двинулся на Варшаву.

Польский режим «санаций» Пилсудского - это запреты политических партий, антикоммунизм, пропаганда «кризиса демократии» политические процессы над оппозицией, концентрационные лагеря, избиения демонстрантов, ограничения свободы печати и собраний, антисемитизм, милитаризация общества, интернирования без судебных решений. внесудебные расправы.

Разделившие власть после смерти Пилсудского в 1935 году Замковая группа и Правая санация практически взяли курс на все большее сотрудничество с Германией, нацистские советники и инструктора помогали строить польские концлагеря, иногда становившиеся точными копиями нацистских.

По сути дела во второй половине 30-х гг. Польша выступила как союзница Германии в Европе, поддержав ее позицию в ситуации Мюнхенского соглашения и приняв совместное с Германией участие в разделе Чехословакии, захватив Тешинский край.

Одновременно правительство Польши максимально тормозило процесс создания оборонительного антигерманского блока, достижения соглашения между СССР, «Малой Антантой» и Францией.

Даже когда Польша встала перед фактом разрыва Германией союза с ней после того, как отчасти при ее содействии Гитлер оккупировал Австрию, Судеты, расчленил и захватил Чехию (кроме территории, разделенной им с Польшей и Венгрией), Словакию и часть Литвы – даже после этого, когда он уже предъявил ей свои ультимативные требования, - Польша всячески блокировала соглашения, направленные на создание союза ее защитников.

Вот характеристика ситуации, данная в августе 1939 года генералом Думенком, главой французской военной миссии на переговорах в Москве: «Не подлежит сомнению, что СССР желает заключить военный пакт и не хочет, чтобы мы превращали этот пакт в пустую бумажку, не имеющую конкретного значения. […] Провал переговоров неизбежен, если Польша не изменит позицию» (http://klio.ilad.lv/11_1_.php). С этой оценкой совпадает и мнение Уильяма Ширера (США): «Несмотря на распространённое в то время не только в Москве, но и в западных столицах мнение, что Англия и Франция ничего не предпринимали с целью склонить Польшу к тому, чтобы она пропустила через свою территорию советские войска для защиты от немцев, из опубликованных недавно документов следует, что это не так. Англия и Франция продвинулись в этом деле далеко, но недостаточно далеко. Из этих документов ясно также, что поляки проявили непостижимую глупость» (У.Ширер. Взлёт и падение Третьего рейха).

Так что утверждение об ответственности Польши за развязывание Второй мировой войны, если не понимать его в смысле того, что она первой напала на Германию – вполне основательно. В ней существовал режим, родственный гитлеровскому, хотя и не в такой откровенной форме. Она сознательно в течение длительного периода сближалась с Гитлером и поддерживала его внешнюю политику. Она была его союзницей в первых формально довоенных актах агрессии. Она делила с ним добычу и угрожала жертвам его агрессии – Чехословакии прямо было дано понять, что в случае военного столкновения с Германией, - Польша выступит на стороне последней. Она срывала дипломатические усилия, направленные на создание системы коллективной безопасности в Европе. Даже в критический момент прямой угрозы ей, она сорвала достижение соглашений между СССР, Францией и Англией, направленных на противодействие фашистской агрессии. Получив заверения двух последних – она осталась один на один с бывшим союзником, поскольку никакой реальной помощи Франция и Англия ей в дни агрессии так и не оказали – что, кстати, и предполагал Советский Союз, отказавшись от подписания ни к чему не обязывающих эти страны соглашений.

Конечно, она виновата не больше Германии – но она виновата вместе с Германией. Причем в отличие от СССР, который заключил с последней договор о ненападении ввиду непосредственной угрозы войны – Польша заключила его как только Гитлер пришел к власти. СССР отказался воевать с Германией, когда Гитлер подготовился к войне, когда не удалось его остановить на предыдущих рубежах. Польша практически содействовала подготовке Гитлера к войне, помогала ему в его движении к войне, поощряла и поддерживала, и дала ему возможность осуществить первый невоенный этап агрессии.

По сути не просто два империалистических хищника – а две фашистские державы схватились между собой. К чему так рьяно защищать ту, профашистскую Польшу, бывшую по сути провинциальным подобием Германии? Дело даже не в том, что в этих двух странах существовали концлагеря, построенные одними и теми же специалистами. Дело в том, что сидели в них подчас политически родственные группы – как и правили политически родственные группы.

Но еще раз, может быть и можно спорить с подобной точкой зрения. Но нет никаких оснований рассматривать ее как кощунственную и скандальную. И она куда более естественная и обоснованна, чем попытки обвинить виновником Второй мировой войны СССР или взвалить на него вину за гитлеровскую агрессию в июне 1941 года. И куда менее кощунственна.

Просто для известного круга изданий и называющих себя историками публицистов она неприемлема тем, что не обвиняет СССР. И поэтому – она объявляется скандальной. А вот если бы она обвиняла СССР – то была бы не пересмотром решений Нюрнберга и кощунством, - а новым непредвзятым взглядом на историю.

То, что СССР не ругает – это неинтересно, скучно, старо и кощунственно. А то, что ругает – это новое слово в исторической науке. Свидетельство не шаблонности автора и его новаторства.

И в этом смысле статья Ковалева, которая сама по себе может и вызывать споры если вести речь о выяснении исторической истины – достаточно оправданна с точки зрения того, что высветила, как люди, якобы отстаивающие право историка на свободу творчества и собственную интерпретацию исторических фактов – а также их выявление – сразу забывают об этом праве, как только речь заходит о противоположной им «новаторской точке зрения».

И она полезна в том смысле, что хотя пока не говорит, но своеобразно намекает представителям определенных политических сил: «Если вы так хотите раз за разом заниматься выдумками по поводу того, в чем якобы виноваты мы – мы ведь можем напомнить всем о том, в чем на самом деле виноваты вы». И если вы пытаетесь отрицать наше право пресекать ваши оскорбительные измышления о нас – мы можем о вас вообще сказать всю правду.

По сути – пример иллюстрирует не ситуацию с началом Второй Мировой войны. Он иллюстрирует другое – что все рекламируемые «новаторские изыскания» определенного круга авторов – это не поиск истины, не некие не шаблонные точки зрения (они как раз шаблонные) - это информационная война против страны и ее исторической памяти. И защищаться против этой войны нужно не только на уровне исторических дискуссий – но, в определенных случаях, а на уровне административных и уголовных пресечений действий противника в этой войне.

http://www.imperiya.by/theory5-5599.html

[Александр Васильевич]

Польше пора реалистично осознать свою роль в развязывании Второй мировой войны

Приглашая представителей Германии и России на церемонию по случаю 70-летия со дня начала II мировой войны, премьер-министр Польши Дональд Туск заявил, что эта война была для Польши "трагедией, которая завершилась только с рождением "Солидарности".

Польский руководитель, видимо, полагает, что он своим приглашением как-то "задевает" Россию. Во всяком случае, хочет её "повоспитывать". Если это не так, то к чему тогда намек на "большое символическое значение" присутствия высокого представителя от России в Варшаве. Почему туда для усиления "символического значения" не приглашают представителей Италии, Японии, Великобритании, Франции, США? Дональду Туску, судя по всему, кажется, что весь мир должен в этот день осуждать только Германию и Россию, а жалеть только Польшу, извиняться перед Польшей, присягать тому, чтобы впредь быть к Польше "более лояльным".

Неплохо бы Дональду Туску осознать, что если трагедия Второй мировой войны для Польши, как следует из его слов, уже завершилась, то для России и русских она НЕ завершилась. Её человеческая боль и материальные последствия продолжают ощущаться почти в каждой российской семье: так велики были наши людские и материальные потери. И вина за то, что во второй половине 1930-х годов ситуация в Европе развивалась так, как она развивалась, и за итог этого развития лежит в том числе и на Польше. Польше, которая в январе 1934 года подписала с Гитлером декларацию о ненападении, сильно смахивавшую на договорённость о наступательном союзе. Польше, которая в сентябре 1934 года в соответствии с этой декларацией отказалась от участия в Восточном пакте. Польше, которая носилась в тот период с мыслью о возможных совместных действиях с Германией и/или с Румынией против СССР.

Особо стоит остановиться на участии Польши в разделе Чехословакии в 1938 году. В дни майского 1938 года кризиса между Чехословакией и Германией Польша, как известно, сосредоточила на границе с Чехословакией мощный кулак своих войск. В тот сложнейший период, когда ещё можно было остановить зарвавшуюся гитлеровскую Германию, Варшава не скрывала, что объявит войну СССР, если он попытается направить войска через польскую территорию для помощи Чехословакии, и что советские самолеты, если они появятся над Польшей по пути в Чехословакию, будут атакованы польской авиацией.

 

В сентябре 1938 года польское правительство сообщило Гитлеру о своём желании полностью ликвидировать Чехословакию как независимое государство, так как рассматривало Чехословацкую республику "как создание искусственное... не связанное с действительными потребностями и здоровым правом народов Центральной Европы". Именно на основе этого взаимопонимания в том же сентябре было заключено германо-польское соглашение о координации военных действий против Чехословакии. Далее, как известно, последовал польский ультиматум Чехословакии о присоединении к Польше "земель с польским населением" и, несмотря на предупреждение правительства СССР о денонсации пакта о ненападении между СССР и Польшей от 1932 года, если польские войска перейдут границу Чехословакии, 1 октября польские войска вошли в Тешинскую область.

Всё вышеперечисленное - хорошо известные факты. Одних только их достаточно, чтобы реалистично оценить немалую роль Польши в создании условий для начала Второй мировой войны. И польскому руководству стоило бы над этим серьёзно задуматься. Странно, что на сайте российского Минобороны размещаются статьи, в которых акцент делается не на этих событиях и действиях, а на нежелании Польши передавать "третьему рейху" Гданьск (Данциг). Но ещё более странной выглядит реакция российских официальных властей на соответствующий демарш Польши.

Одним словом, сформулированное польским премьером "приглашение" - всего лишь новое звено в активно реализуемой в последнее время методологии использования искажённых версий истории для достижения актуальных целей как в международных делах, так и во внутренней политике. В последнем случае - для формирования национальной идентичности в жестко заданной антироссийской и русофобской парадигме.

Вот что, однако, интересно: адептов такого подхода история мало чему учит. "Ну не получилась один раз какая-то схема, а вот сейчас, может быть, получится, потому что обстоятельства изменились", - рассуждают они. Не получилось у Польши "выдавить" Советский Союз, а фактически - Россию из европейской политики в 1920-е - 1930-е годы, тем не менее, Варшава и сегодня продолжает действовать в таком же точно ключе, пытаясь добиться тех же самых целей, а историческую вину за своё фиаско 70-летней давности старается возложить на Москву. Не удалось в 1930-е - 1940-е годы Западу извлечь выгоду из вскармливания антисоветских режимов на окраинах СССР - того же польского режима, тех же прибалтов, - он пробует ещё раз, уже в отношении России, давая этому соответствующее "историческое" обоснование. Не удалось благополучно для себя взрастить "супер-врага" СССР - нацизм, Запад пестует новую версию национал-шовинизма прибалтийского и украинского "разлива", стимулирует этнический и религиозный радикализм и терроризм на границах России и внутри неё.

История, между тем, показывает, что всякий раз, когда Польша подключалась к антироссийским действиям Запада или стимулировала его на такие действия, она проигрывала. Хорошо бы г-ну Туску и польским избирателям почаще вспоминать об этом. Что же касается его "приглашения", то думаю, у руководства России есть все основания его просто проигнорировать.
 
Михаил Демурин - политический аналитик, чрезвычайный и полномочный посланник II класса

http://www.imperiya.by/theory5-5610.html

[Владимир К.]

Юрий Нерсесов 12.06.2009  

"...в ущерб интересам России"

В повести Сергея Довлатова "Филиал" есть замечательный эпизод. После разгрома и оккупации США в Третьей мировой войне советский комендант Нью-Йорка рассказывает эмигрантам с Брайтон-Бич об их дальнейшей судьбе.

"— Ты, Левин, был советским писателем. Затем стал антисоветским писателем. Теперь опять будешь советским писателем. Ясно?

— Слушаюсь! — отвечает Левин.

— Ты, Далматов, был советским журналистом. Затем стал антисоветским журналистом. Теперь опять будешь советским журналистом. Не возражаешь?

— Слушаюсь! — отвечает Далматов.

— А сейчас, — говорит, — вон отсюда! И помните, что завтра на работу!"

Довлатовскую шутку я вспомнил, ознакомившись с указом Дмитрия Медведева о создании нового органа с заковыристым названием "Комиссия по противодействиям фальсификации истории в ущерб интересам России". Уж больно колоритных персонажей включил Дмитрий Анатольевич в почтенную Комиссию!

Самой яркой фигурой там, без сомнения, стал телеведущий Николай Сванидзе. Чтобы сварить всю лапшу, которую он успел навешать на уши зрителям, понадобится как минимум железнодорожная цистерна, поэтому ограничусь мнением Николая Карловича о Берлинской операции. По его данным, безумное стремление захватить столицу третьего рейха раньше американцев погубило 500 тысяч советских солдат.

Обычно, желая раздуть потери при штурме Берлина, жулики от истории прибавляют к 81116 погибшим солдатам Советской Армии и союзных польских частей 280 251 раненых и заболевших, после чего объявляют убитыми всех скопом. Но Сванидзе чужд столь мелочным ухищрениям. Полмиллиона, и точка! А поскольку на одного павшего приходится трое раненых, к концу операции все 2 миллиона наших бойцов лежали в могилах или госпиталях. И только "кровавые маньяки" Жуков и Конев вдвоём поднимали Знамя победы над рейхстагом, под стоны 2 миллионов изнасилованных немецких женщин.

Думаете, Николай Карлович в Комиссии один такой? Кроме него, там заседает ещё и директор Института Всеобщей истории Российской Академии наук Александр Чубарьян, чуть раньше вошедший в Комиссию историков при президенте Латвии, и вы-таки можете представить, как препарирует историю на этом замечательном междусобойчике! Достаточно сказать, что ближайшая соратница Наталья Лебедева активно участвовала в работе над клеветническим фильмом "The Soviet Story", который пытается возложить на СССР вину не только за присоединение прибалтийских республик, но и за Холокост!

Ещё в Комиссию зачислен директор Института российской истории Российской Академии наук Андрей Сахаров. Не из его ли Института периодически выходят труды, доказывающие, что 22 июня 1941 года Гитлер всего лишь упредил готовящуюся советскую агрессию, а коварный Сталин сам и вооружил бесноватого фюрера? Творение сподвижницы Сахарова Татьяны Бушуевой так и называется: "Фашистский меч ковался в СССР". На самом деле Советский Союз сотрудничал по части обороны не с третьим рейхом, а с демократической Веймарской республикой, и после прихода Гитлера к власти немецкие военные школы в СССР были закрыты, но кого интересует правда, если надо обгадить прежнюю власть в угоду нынешней?

Может быть, товарищ комендант в лице назначенных президентом чиновников заставит исторических девочек легкого поведения работать в нужном направлении? Не уверен, что председатель Комиссии, глава президентской администрации Сергей Нарышкин найдёт достаточно времени для чуткого руководства своим беспокойным творческим коллективом. Это же касается и приписанных к новому органу представителей Министерства обороны, Министерства иностранных дел, ФСБ и других ведомств.

Следовательно, готовить документы и определять, кто у нас фальсифактор, будут всё те же Сванидзе, Сахаров и Чубарьян. Возможно, при участии замминистра образования Исаака Калины, чьи взгляды вряд ли сильно отличаются от позиций граждан историков. А уж учебнички, которые с подачи Исаака Иосифовича рекомендуются к употреблению министерством — вообще туши свет! Именно Калина выступал одним из главных толкачей пособия по новейшей истории России 1945-2006 гг., в котором Хрущёв не истреблял политических противников, американцы высаживались в Северном Вьетнаме, Сталин считал Ворошилова вражеским шпионом, а западноевропейские страны вскоре после завершения Второй мировой войны повсеместно запретили у себя коммунистические партии.

Некоторые комиссионеры не то что учебник написать — двух слов в области истории сказать не могут без очередного ляпа. Например, депутат Государственной думы от "Единой России" Сергей Марков обвинил Украину, Латвию и Эстонию в зловредной героизации вражеской дивизии "Эдельвейс". По словам Сергея Леонидовича, Гитлер и Геббельс, узрев такое, хлопали бы в ладошки от радости. С какого перепугу Марков обвинил властителей Киева, Риги и Таллина в преступной страсти к 1-й горнопехотной дивизии вермахта, выбравшей своей эмблемой цветок эдельвейса? Ей-ей, не со зла! Просто подслеповатые медвежьи глазки не отличают германских горных стрелков от прибалтийских эсэсовцев, а тех от украинских полицаев.

Не уступает Маркову бывший глава Чечни, а ныне скромный заместитель министра юстиции РФ Алу Алханов! Хотя на сегодняшний день установлено порядка двадцати защитников Брестской крепости, которые с разной степенью вероятности могли быть вайнахами, а ряд представителей чеченской диаспоры утверждают, что всего ингушей и чеченцев было порядка двух сотен, Алханов настаивает на цифре 436 и запросто может записать усомнившихся в фальсификаторы! Исключение будет сделано разве что для экс-президента, записавшего в чеченцы треть гарнизона — без малого 2700 человек!

Однако самые серьёзные сомнения терзают меня относительно реакции всей честной компании на самых высокопоставленных фальсификаторов истории. Вряд ли члены комиссии рискнут возвысить голос на председателя Союза кинематографистов Никиту Михалкова. Если верить прессе, в его грядущей киноленте "Утомлённые солнцем-2" мы сможем полюбоваться атакой на немецкие окопы красноармейцев, вооруженных черенками от лопат. По словам самого мэтра, эпизод, относящийся к 1943 году(?!), должен показать, как советское государство ни во что не ставит человеческую жизнь, а шокированные немцы не понимают такого безумия.

И уж точно граждане комиссионеры благовоспитанно промолчат, если нечто подобное ляпнет сам национальный лидер! Например, повторит произнесённую пять лет назад речь о подвиге 6-й роты Псковской воздушно-десантной дивизии. "Конечно, и в годы Великой Отечественной войны тоже было немало случаев такого героического самопожертвования, — заявил тогда Владимир Владимирович, — но тогда эти воины шли на свои подвиги под дулами винтовок и автоматов заградотрядов. Сегодня же они идут на них, движимые лишь чувством патриотизма и любви к своей Родине".

Это фальсификация истории в ущерб интересам России, или на пользу? А как быть с организованными властью дружественными визитами в российские военные училища ветеранов власовской армии и Русского охранного корпуса при СС, о чём "Завтра" уже не раз писала?

Скорее всего, члены Комиссии последуют тут совету Сванидзе, ещё три года назад учившего, что "главная задача любого серьезного политика и всей политики в целом — отвести ответственность за любую нелепость и неудачу от Президента, как наседка уводит врага от гнезда".

Зато согласно разработанному "единороссами" закону "О реабилитации нацизма" до пяти лет заключения можно будет получить не только за сомнения в официальном количестве жертв Холокоста, но и за "объявление преступными действий стран-участников антигитлеровской коалиции". Осудил ядерную бомбёжку Хиросимы? Марш — за решётку!

http://www.rusk.ru/st.php?idar=155702

[Андрей]

Как г.Сионидзе на экране не увижу, так начинаю себя чувствовать той телегой, в которую впряглись лебедь, рак и щука. Хочется одновременно и слушать гадёныша, плюя в девственно невинный экран телеящика, и задавить его (Сионидзе) своими колёсьями (я же телегой себя чувствую), и задавить или хотя бы выключить сам ящик. В реальной жизни получается или самое первое, или самое последнее.

[Anna]

Подобные личности за деньги и близость к кормушке будут хоть на кого работать.  Медведев ,видимо ,  решил использовать свойства их личности во благо страны.
Так сказать  : использовать их "энергию" в мирных целях. А что? Есть такой прием в психологии.
 

[Андрей]

Подобные личности за деньги и близость к кормушке будут хоть на кого работать.  Медведев ,видимо ,  решил использовать свойства их личности во благо страны.
Так сказать  : использовать их "энергию" в мирных целях. А что? Есть такой прием в психологии.
 

Если это так, то он сильно ошибся в ожиданиях эффекта. Сионидзы могут только вонять и гадить. Они даже не ненавидят, а презирают "этот" народ.  Насколько я знаю, он из кровных потомков когорты большевиков-ленинцев (не помню - кого именно).

[Александр Васильевич]

Юрий НИКИФОРОВ

Историография Второй мировой: приёмы манипуляторов

В Западной Европе и США во второй половине ХХ в. широкое распространение приобрело рассмотрение истории как некой разновидности литературного творчества. С этой точки зрения историк, создавая рассказ о прошлых событиях, волен строить его в жанре трагедии, комедии, сатиры и т.п. Этот подход к истории стал весьма распространённым в западной историографии с момента выхода в свет монографии Хейдена Уайта «Метаистория» (1973 г.). Отождествление истории с литературой снимает вопрос о фальсификации: каждый историк волен создавать свой образ прошлого, и никто не имеет права требовать от него объективности или правдоподобия.

Российская же философия и методология истории исходит из того, что целью исторической науки является формирование и передача обществу адекватного представления о прошлом, свободного от произвольных фантазий. Несмотря на то, что труд историка связан с необходимостью литературного изложения, нельзя абсолютизировать эту сторону исторических сочинений. История с самого своего возникновения (Фукидид) стремилась к истине о прошлом и за тысячелетия выработала методы получения истинного знания. Существуют и критерии объективности в историческом познании, позволяющие отличить добросовестные исследования от подделок.

По фальсификациям истории Второй мировой войны, её истоков, причин, хода, результатов и последствий хорошо видно, к каким разнообразным способам прибегают фальсификаторы, не гнушаясь самых негодных средств и подтасовок. И всё, как правило, во имя одной цели – небескорыстного искажения исторической правды о прошлом, подрыва и уничтожения исторической памяти русского народа.

Не счесть постоянно повторяющихся попыток предложить обществу «новое прочтение», пересмотр устоявшихся представлений о происхождении Второй мировой войны, обстоятельств её развязывания, роли и места Великой Отечественной войны («восточного фронта») в истории ХХ века.

Анализ такого рода попыток «переосмысления» истории войны приводит к выводу, что чаще всего оно осуществляется за счёт демонстративного отказа от соблюдения общих принципов и методов исторического исследования, соответствующих тем критериями научности, которые выработаны мировым сообществом историков и философов науки. В большинстве случаев мы имеем дело с явлением, которое следует определить как псевдонаучное мифотворчество.

В исторической науке выработаны и постоянно совершенствуются методы критики исторических свидетельств, и критическое отношение к источникам – необходимая предпосылка любого претендующего на научность исторического построения. Однако фальсификаторы предпочитают такое испытание научной критикой избегать. Предлагаемые ими интерпретации основаны на использовании источников, аутентичность которых либо крайне сомнительна, либо это – прямые подлоги. Например, так называемый текст речи И.В. Сталина на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) 19 августа 1939 г., которому некоторые авторы пытались придать статус «решающего доказательства» в пользу тезиса о вине Советского Союза в развязывании Второй мировой войны. Любой же добросовестный специалист-историк скажет вам, что никакого секретного заседания Политбюро в указанный день не было. За сталинскую речь выдается некая запись, сделанная неизвестным лицом на французском языке, и этот, с позволения сказать, «документ» был найден в фонде 2-го бюро французского Генерального штаба. Да ещё исполненный на бланке военного ведомства правительства Виши.

А взять внедрение в общественное сознание мифа о сотрудничестве НКВД и гестапо перед войной в целях борьбы с «мировым еврейством». Вброс происходит путем публикации очевидных фальшивок, подаваемых как «совершенно секретные» документы, якобы до сих пор скрываемые «официальными» историками в недрах секретных архивов.

Ещё одним приёмом фальсификации является выстраивание ложных причинно-следственных связей путём манипуляций с хронологией. Например, приписывание советско-германскому договору от 23 августа 1939 г. решающего значения в плане развязывания Второй мировой войны основано на рассмотрении его подписания не как одного из звеньев причинно-следственной цепи, а изолированно, вне связи с Мюнхенскими соглашениями 1938 г. и другими предшествующими событиями. Произвольно разрывая ткань исторического повествования, непосредственное изложение обстоятельств развязывания войны начинают с 1939 г.; события предшествующего периода, в первую очередь Мюнхенский сговор, опускается.

Во многих учебниках истории сознательно чехословацкий кризис 1938 г. даётся в одном параграфе, а советско-германский договор о ненападении 1939 г. – в другом. В результате в головах молодых людей утверждается мысль об отсутствии связи между Мюнхенскими соглашениями и началом Второй мировой войны. Российское общество ещё в полной мере не осознало, что школьные учебники превращены сегодня в «передовую» информационной войны против России.

Широкие возможности для фальсификаций скрываются за попытками свести объяснение к субъективным намерениям, замыслам, мотивам отдельных лиц, это позволяет фальсификаторам подменять объяснения оценочными суждениями. Приписав историческому деятелю некоторую совокупность личностных черт (и, соответственно, определив своё, положительное или отрицательное, к ним отношение), фальсификатор начинает выстраивать на этой основе объяснение мотивов тех или иных его действий или поступков. Затем эти психические феномены – намерения, чувства, эмоциональные переживания – вставляются в описание реально происходившей в физическом мире цепочки событий.

Например, И.В. Сталину приписываются некоторые намерения, а затем, исходя из них, как из факта, выстраиваются фантастические причинно-следственные связи. Именно так выглядит ситуация с теми публицистами, кто считает возможным обвинять советское руководство в сознательном содействии развязыванию Второй мировой войны, поскольку оно-де исходило из желания «раздуть революционный пожар в Европе». В том же ряду - попытки обосновать тезис о подготовке Советским Союзом нападения на Германию летом 1941 г. на основе общих рассуждений о верности Сталина «ленинскому завету» сокрушить капитализм военным путем. И таким чтивом не устают кормить публику!

Наконец, нельзя не упомянуть о ведущейся с конца 1980-х гг. идеологической кампании по «демифологизации» истории, целью которой является подрыв символов национальной памяти. В качестве примера приведу сюжет, не относящийся, правда, к началу Второй мировой войны, но по воле фальсификаторов буквально «пронизывающий» всю её историю.

В течение уже ряда лет накануне и в дни празднования 9 мая нас непременно потчуют «горькой правдой» о «зверствах» советских военнослужащих в побеждённой Германии. Сам факт того, что военнослужащими и советской, и других союзных армий совершались убийства, грабежи, насилия, никто из историков не отрицает. В России опубликованы документы, содержание которых не оставляет сомнений: неизбежные спутники любой войны, преступления против мирных жителей имели место. Проблема связана с интерпретацией этих фактов, оценками и выводами, которые делаются на их основе. Мы постоянно сталкиваемся с нарочитым стремлением к обличению именно воинов Красной Армии, благодаря чему создаётся впечатление, что бесчинства в отношении мирных жителей – чуть ли не характерная черта поведения русских солдат, что объясняется ссылками на искалеченные «сталинским тоталитаризмом» души и особое «азиатское варварство».

Именно так подаётся эта проблема в книге британского историка Э. Бивора, по логике которого символом советской армии-освободительницы должен был стать солдат с горящим факелом, выбирающий себе жертву среди укрывшихся в темном бункере немецких женщин. В качестве иллюстрации приводится один, два, три, десять фактов. Нетрудно убедиться, однако, что в западных зонах оккупации командованию союзных армий также приходилось прилагать усилия для предотвращения и пресечения бесчинств своих военнослужащих в отношении мирного населения.

Пока общей картины составить невозможно: имеющиеся в литературе данные фрагментарны, но почему бы американским историкам не подобрать несколько криминальных эпизодов с участием, скажем, военнослужащих США и нарисовать для обывателя ужасающую картину вакханалии насилия, захлестнувшей американскую зону оккупации. В добросовестном историческом исследовании использование такого метода противопоказано, а в пропаганде – почему бы и нет?

От утверждения о «непредсказуемости российского прошлого», ставшего расхожим у недругов России, не гнушающихся никаких грязных средств, остаётся всего один шаг до заявления о том, что у России вообще нет прошлого. Если мы не остановим этот процесс, российское общество будет-таки лишено исторической памяти!

В своё время президент Франции Франсуа Миттеран сказал: «Народ, не занимающийся изучением своей истории, – это народ, который утрачивает свою идентичность». Запомним эти слова.

Национальное самосознание, национальная идея не могут существовать без исторического фундамента. «Бои за историю» – это сражение не только за прошлое, но и за будущее России и её народов.

http://www.fondsk.ru/article.php?id=2426

[Александр Васильевич]

"Вторая мировая война. Мифы. Легенды. Реальность"

Диакон Владимир Василик рассказал о международной конференции, прошедшей вчера в Смольном…

_{Диакон Владимир Василик}

"Конференция была посвящена проблемам фальсификации истории Второй мировой войны. Началась она с доклада профессора Андрея Леонидовича Вассоевича, который разгромил теорию известного фальсификатора истории Резуна-Суворова относительно того, будто бы Сталин готовился к покорению Европы и всего мира и именно с этой целью он подписал с Гитлером акт Молотова-Риббентропа. На основании анализа книги Адольфа Гитлера "Mein Kampf", на основании анализа ряда нацистских документов, а также литературных произведений, в том числе стихотворных, в частности Песни барабанщика, Андрей Леонидович установил, что уже в 1924 году Гитлер формировал стратегию "Drang nach Osten", то есть наступления Германии на Восток. Связано это было с тем, что Гитлер трезво понимал, что колониальные империи не долговечны и чрезмерно зависят от своих колоний, а континентальные империи, скажем, такие, как США или Россия, обладают куда большей устойчивостью. Поэтому Гитлер провозгласил тезис о том, что немцы, так же как их германские предки, должны взяться за меч и идти на Восток", – рассказал в интервью "Русской линии" доцент Санкт-Петербургской Духовной академии, кандидат филологических наук диакон Владимир Василик.

"Что же касается Сталина, то Россия второй половины 1930-х годов была не той Россией Ленина и Троцкого, когда доктрина интернационалистская сменилась в значительной степени почвенническими взглядами. И тезисы "Даешь Варшаву!", "Даешь Берлин!" уже не проходили. Характерна следующая деталь – известная большевистская песня "Мы раздуваем пожар мировой" уже в конце 1930-х годов заменяется на "Мы не допустим пожар мировой", и, таким образом, стала песней про Красную Армию. И эти наблюдения были весьма интересны. Андрей Леонидович Вассоевич трезво показал, кто был виноват в трагедии Второй мировой. Безусловно, виноват Гитлер и те, кто подписывал с ним преступные соглашения", – продолжил эксперт.

"Следующим выступающим был Юхан Бекман. Видный ученый из Финляндии, прекрасно владеющий русским языком, показал, что Финляндия конца 1930-х годов находилась всецело под германским влиянием, находилась в фарватере германской политики. Тогда за оскорбление фюрера в Финляндии можно было получить срок, и, соответственно сему, Финляндия находилась под германским контролем. Немцы сменили министра иностранных дел Рудольфа Холcта после того, как он допустил пару нетактичных высказываний о Гитлере. Это было в 1938 году. Новым министром иностранных дел Финляндии стал известный русофоб г-н Эрко, который, по сути дела, и довел Финляндию до войны с Россией. Финны называли советско-финскую "зимнюю" войну "Войной Эрко". Умеренные требования Советского Союза, небезвыгодные для Финляндии, были с порога отвергнуты, начались провокации, которые, в конечном счете, вызвали "зимнюю войну", за которую нам не следует сильно каяться. Докладчик также рассказал о неонацизме и спекуляциях на советской теме в странах Восточной Европы и Балтии", – добавил ученый.

"Характерен следующий прием, который применяется в финляндских СМИ под влиянием украинских СМИ. Утверждается, что "голодомор" уничтожил на Украине 7 млн человек, что на самом деле неправда. Это сильно завышены общие потери голода 1932-1933 годов на всей территории Советского Союза. И на этом основании утверждается, что "голодомор" более страшен, чем холокост. И, таким образом, проблема холокоста отставляется в сторону. Все это делается для того, чтобы осудить Россию на мировом уровне и потребовать от нее компенсации. А за что? За то, что мы вначале освободили, а затем вложились в бывшие республики Советской Прибалтики и в страны Варшавского договора. А в благодарность мы получаем оскорбления и необоснованные обвинения. Как заявил финский исследователь, фальсификация истории – это конкретный эпизод подготовки к войне. В настоящее время цель фальсификаторов истории – довести до конца распад СССР и уничтожить Россию либо путем вторжения, внешней войны, либо путем гражданской войны, разжечь социальные и национальные противоречия, волнения, беспорядки и революцию. Или, в самом лучшем случае, способствовать ухудшению государственных связей и международного политического климата. Вот с чем связана фальсификация истории", – отметил отец Владимир.

"Доктор исторических наук, заведующий Кафедрой новой и новейшей истории Владимир Николаевич Барышников проанализировал книгу Марка Солонина "25 июня: агрессия или измена". В этой книге доказывается, что, якобы Советский Союз 25 июня 1941 года первый напал на Финляндию. На самом деле, утверждение Солонина не имеет под собой веских доказательств", – заметил эксперт.

В заключение отец Владимир подчеркнул, что в ходе работы форума были сделаны и другие интересные доклады и сообщения, содержание которых, безусловно, будет интересно как для специалистов в области новейшей истории, так и для всех интересующихся исторической проблематикой.

Русская линия

http://www.rusk.ru/newsdata.php?idar=186055

[Александр Васильевич]

Юрий Жуков, доктор исторических наук

Неполная правда и полная ложь

О документальном фильме Алексея Пивоварова «Москва. Осень. 41-й»



Наше телевидение не уделило особого внимания очередной годовщине начала Московской битвы. То ли сберегает силы для майских празднеств, то ли побоялось подпасть под указ Медведева о фальсификации истории Великой Отечественной войны.

Во всяком случае, лишь два канала вспомнили о славной дате. «Вести» дали, и именно 5 декабря, да ещё и в самое удобное время для зрителей, великолепную передачу. Михаил Ножкин своим характерным, чуть хрипловатым голосом рассказал пусть далеко не обо всём – всё сообщить о тех героических днях в одном фильме просто невозможно, – но самое главное. Поведал зрителям, которые теперь редко слышат правду о своём прошлом, о Москве в солдатской шинели. Построил свой рассказ, изредка прерываемый личными впечатлениями, так, что ни у кого не осталось вопросов: почему же Москва устояла. Не сдалась врагу, как Варшава и Копенгаген, Осло и Амстердам, Брюссель и Париж. Устояла и победила.

А накануне НТВ предоставило время для фильма Пивоварова. Позволило именно ему, несмотря на явный провал с предыдущим фильмом «Ржев», рассказывать о нашей столице. О том, какой она была осенью 1941-го. Но рассказывать не от имени тех, кто встал грудью на защиту Москвы. А от имени тех, кого называли тогда шкурниками. Кто выискивал брошенный продавцами магазин, чтобы разграбить его. Кто срочно разучивал по-немецки фразу «Мы – белые!». Кто, не зная, что выезды из города перекрыты, трусливо бежал, не думая о судьбе столицы, судьбе страны.

Пивоваров долго, глумливо пересказывал сплетни о Сталине. Нудно и слишком подробно излагал их. Вроде бы только для того, чтобы сказать: это миф. Поступал так, отлично зная: миф, а не предельно краткое, всего в два-три слова разоблачение его, и останется в памяти зрителей.

Назойливо сообщал детали того, КАК выступал Сталин на станции метро «Маяковская» 6 ноября, на Красной площади – 7 ноября во время парада. Но не обмолвился ни словом, ЧТО же сказал Сталин. Так и не объяснил, что именно в речах председателя ГКО вдохновило москвичей. Да и не только их. Всю страну, весь Советский Союз.

Вообще фигура умолчания стала основной в фильме Пивоварова. Да, он не скрыл впечатления ребят о том, как падали на жилые дома зажигалки, как их тушили. И тем самым – о налётах вражеской авиации. А рассказ о прожекторах и аэростатах заграждения вроде бы добавил убедительности его словам.

Но Пивоваров утаил самое важное. За пять месяцев к Москве смогли прорваться только 229 самолётов с чёрными крестами на хвостовом оперении. Всего лишь 229 из более чем двух тысяч брошенных на столицу.

И что помешала им превратить Москву в развалины, как то произошло за год перед тем с Лондоном, наша ПВО (противовоздушная оборона). Прежде всего лётчики-истребители. А вместе с ними и артиллеристы с их зенитками и пулемётами. Ну а боролись со всё же упавшими на город бомбами – фугасками-зажигалками не мальчишки, а бойцы батальонов местной ПВО. Тех самых, в которых большинство составляли женщины, не подлежавшие призыву, добровольцы. Те, кто не смог остаться в стороне, когда решалась судьба Москвы.

Автор явно преднамерено «забыл» - не мог он не знать, готовя фильм, о героях. О тех, кто отдавал свои жизни ради Победы.

«Забыл» о Викторе Талалихине, о Зое Космодемьянской, о 28 панфиловцах, о бойцах ОМСБОНа – Отдельной мотострелковой бригады особого назначения, сформированной в основном из студентов Московского института физкультуры.

Пивоваров сознательно не только умолчал о главном, решающем. Ещё и предельно насытил свой фильм ошибками. Слишком явными, бросающимися в глаза любому.

Никогда не было в Москве вывесок «Магазин № 5». Были другие – «Хлеб», «Молоко», «Овощи – фрукты», «Мясо – рыба», им подобные. Не пили в Москве в те месяцы и чай «вприглядку». Ведь в городе сахар отсутствовал – вместо него использовали сахарин, а вместо молока – суфле. И главным эквивалентом обмена являлась водка, а не хлеб. За водку на знаменитом тогда Тишинском рынке выменивали и хлеб, и лекарства. Не патрулировали улиц города солдаты дивизий, прибывших из Сибири на защиту Москвы. Делали это милиция и бойцы МПВО. И не слушали сводки Совинформбюро на кухнях коммунальных квартир. Слушали у себя, ибо каждая семья имела репродуктор, который никогда не выключали.

Да и в теплушках эвакуировали москвичей (прежде всего детей, рабочих ряда заводов), собрания музеев, картинных галерей, даже зверей зоопарка – только тогда, когда исчерпали весь запас классных вагонов, пригородных электричек, даже некоторое число поездов московского метро.

И то не было бегством, исходом. Просто Москва освобождала место для грядущего сражения. Столица готовилась встретить врага.

Но строили укрепления в октябре 1941-го не женщины. Они, вернее, студентки, старшеклассницы, домохозяйки, рыли окопы в конце июня – начале июля. Когда земля была ещё мягкой, податливой. В октябре им на смену пришли рабочие батальоны, созданные только для этого…

Я понимаю, что, к сожалению, сегодня есть люди, презирающие тех, кто отдаёт свои жизни за свободу и независимость Отечества. Но зачем же пропагандировать именно их взгляды? 3ачем давать таким горе-историкам, как Пивоваров, столь важное время на телевидении? Ведь Москва осенью 1941-го не была городом шкурников, трусов и паникёров. Одевшись в солдатскую шинель, она совершила подвиг. И стала городом-героем. Вместе с Ленинградом и Сталинградом, Одессой и Севастополем. Ещё 1 мая 1944 года – с учреждением медали «За оборону Москвы».

P.S. Лучше бы НТВ показало документальный фильм «Если дорог тебе твой дом», созданный в 1967 году режиссёром В. Ордынским по сценарию писателей К. Симонова и Е. Воробьёва. Фильм искренний, щемящий.

http://www.stoletie.ru/territoriya_istorii/nepolnaja_pravda_i_polnaja_lozh_2009-12-17.htm

[Александр Васильевич]

Лето 41-го:
Бежала ли Красная Армия?

Злопыхатели не могут простить советскому народу, что тот не склонился покорно перед нацистами, как это сделали т.н. «цивилизованные» страны, а поднялся на всенародную борьбу с захватчиками.

В преддверии 65-летия Великой Победы советского народа в Великой Отечественной войне, вне всякого сомнения, на экраны и страницы СМИ опять хлынет мутный поток злобных инсинуаций всевозможных пивоваровых, гавриилпоповых, афанасьевых, радзиховских, млечиных и прочих марков солониных с андреями буровскими. И наша победа будет всячески поноситься. И интересно: будет ли пресловутая Комиссия по противодействию фальсификации давать им отпор? Или они все, вместе с их идолом Солженицыным, неприкосновенны?


В преддверии 65-летия Великой Победы советского народа в Великой Отечественной войне, вне всякого сомнения, на экраны и страницы СМИ опять хлынет мутный поток злобных инсинуаций всевозможных пивоваровых, гавриилпоповых, афанасьевых, радзиховских, млечиных и прочих марков солониных с андреями буровскими. И наша победа будет всячески поноситься. И интересно: будет ли пресловутая Комиссия по противодействию фальсификации давать им отпор? Или они все, вместе с их идолом Солженицыным, неприкосновенны?

ЕСЛИ посмотреть на опусы этих щелкоперов, то нападение нацистской Германии на СССР, оказывается, было встречено нашим народом чуть ли не с ликованием. А Красная Армия просто разбежалась после первых же залпов немецкой артиллерии. Да не только разбежалась, а сдавалась немцам целыми дивизиями под музыку оркестров. Правда, в немецких архивах таких случаев не зафиксировано. Но что там немецкие архивы, если «великий» нобелевский лауреат, что приказал «жить не по лжи», изрек такое, то падите ниц и не смейте сомневаться в этой истине. А на немецкие архивы можно наплевать. Вот только удивительно, неужели человек не боялся, что его поймают на, мягко скажем, выдумках? Или человек так уверовал в свое мессианство, что решил, что любое его изречение сразу становится откровением и заповедью в одном флаконе, сопоставимыми с божественными заповедями, и любое сомнение в них должно выжигаться каленым железом как ересь? Или безоглядно надеялся на информационную мощь ЮСИА, которое предаст анафеме и размажет в повидло любого сомневающегося в истинности откровений «великого» нобелевского лау­-реата?
Но вернемся к утверждениям, что народы СССР встретили весть о начале войны с ликованием и ждали прихода немцев как освободителей. Тогда почему ЧЕТЫРЕ МИЛЛИОНА человек вступили в народное ополчение? Причем большинство из них по различным причинам не подлежали призыву на военную службу даже в военное время. Около двух миллионов ополченцев были затем влиты в состав РККА. Ленинград дал десять дивизий народного ополчения, Москва – шестнадцать, еще пять дивизий были сформированы в Кременчуге, Ярославле, Мурманске. На Дону и Кубани были созданы пять кавалерийских дивизий ополчения. Все казачьи кавалерийские дивизии стали впоследствии гвардейскими. И ни одна ополченческая дивизия не разбежалась, не сдалась немцам в плен без сопротивления. Ленинградские дивизии народного ополчения уже 20 июля вступили в бой на Лужском рубеже и сражались упорно и мужественно. А большинство московских дивизий ополчения стали впоследствии гвардейскими. Какой странный восторг оказался у советских людей – встречать «освободителей» пулей, штыком и шашкой!
Хотя... конечно же, гавриилпоповы, афанасьевы, марки солонины и андреи буровские немедленно поведают, что некие личности, давно почившие, но имевшие сертификаты кристальной честности с печатями Небесной Канцелярии, рассказывали им, что им самим что-то там рассказывали люди, знавшие бывших сотрудников НКВД. И вот те сотрудники НКВД под большим секретом откровенничали, что в ополчение людей, оказывается, загоняли под страхом отправки в ГУЛАГ. И обыватель будет ахать и охать, многозначительно поджимать губы и закатывать глаза, мол, вот как все было, оказывается. И этот обыватель не удосужится задаться вопросом: а почему, соб­ственно, все построено на рассказах неких покойников, которым кто-то якобы что-то рассказывал? Может, дело в том, что эти россказни – плод больного воображения самих авторов-ниспровергателей?

ТЕПЕРЬ давайте посмотрим, как было дело с «бежавшей» в 1941 году Красной Армией. Пойдем сверху вниз. От Балтики к Черному морю.
Вот Лиепая. К утру 23 июня 1941 года к городу прорвалась усиленная немецкая 291-я пехотная дивизия. Средствами усиления были штурмовые саперные батальоны, батареи штурмовых орудий, артиллерия РГК. И почему-то эта дивизия проторчала у Лиепаи целых трое суток! В чем дело, что случилось? Ведь Красная Армия бежит, что держало немецкую дивизию у Лиепаи? Ну у марков солониных и андреев буровских вместе с радзиховскими и сванидзе ответ простой: немцы просто решили на Балтийском взморье отдохнуть, молочных продуктов покушать, курочек и поросят на вертелах пожарить. А что еще делать, Красная Армия-то, по утверждениям марков солониных и андреев буровских, разбежалась. На самом деле город и военно-морскую базу трое суток упорно обороняли 67-я стрелковая дивизия РККА и береговые части ВМФ. И только когда подошли к концу боеприпасы, дивизия пошла на прорыв из города.
Идем дальше. Вот литовский городок Расейняй. С 23 по 25 июня 1941 года вокруг города толпились четыре немецкие дивизии: 1-я и 8-я танковые, 36-я моторизованная и 269-я пехотная. С чего бы это? Что там делали трое суток четыре немецкие дивизии? Ну, марки солонины и андреи буровские, конечно же, и это объяснят просто и доходчиво: и эти четыре дивизии предавались беззаботному отдыху, пикники устраивали.
В реальности эти немецкие дивизии три дня вели жестокие и кровопролитные бои с советской 2-й танковой дивизией генерал-майора Егора Николаевича Солянкина. И хотя немцы вышли победителями из этих боев, советская дивизия не бежала, а дралась упорно и самоотверженно. Как не бежала и 28-я танковая дивизия полковника Черняховского Ивана Даниловича. Как не бежали и другие соединения 8-й и 11-й армий. Отступали с боями, но не бежали. И умудрялись крепко бить немцев. Так, 11–13 июля 1941 года под городом Сольцы – это между Псковом и Новгородом – контрударом четырех дивизий 11-й армии была вдребезги разнесена 8-я танковая дивизия из 56-го моторизованного корпуса Манштейна. Больше двух недель потом эта панцердивизия на фронте не появлялась. Нем­цам пришлось ее фактически восстанавливать заново.
Давайте теперь обратимся к Белоруссии. Ну, апологеты утверждения о бегстве Красной Армии плотоядно потирают руки. Мол, вот тут-то их утверждения крыть нечем. А на самом деле?
Что целый месяц делала 45-я пехотная дивизия вермахта у Бреста? Да еще с артиллерией РГК и штурмовыми саперными батальонами. Ну, марки солонины и андреи буровские вместе с радзиховскими и сванидзе, конечно же, поведают нам, что немцы целый месяц посвятили экскурсиям по старинным бастионам. И никакого штурма крепости не было – мол, все это россказни советского агитпропа. Рассказывать, как обстояло дело в реальности, нет нужды – Брестская крепость стала символом мужества, героизма и несгибаемой стойкости советских воинов. И целая немецкая дивизия, имея подавляющее превосходство в силах и средствах, не могла сломить их сопротивления почти месяц.

(Продолжение следует)

[Александр Васильевич]

(Продолжение)

Вот Минск. Город пал к исходу 28 июня. Но вот что интересно: 39-й моторизованный корпус вермахта 3-й танковой группы Гёппнера (7-я и 20-я танковые, 14-я и 20-я моторизованные дивизии) вышел на подступы к городу еще вечером 26 июня. С утра 27 июня с юго-запада к городу вышел 47-й моторизованный корпус 2-й танковой группы Гудериана (17-я и 18-я танковые и 29-я моторизованная дивизии). Что делали четыре танковые и три моторизованные дивизии почти двое суток? Марки солонины и андреи буровские со сванидзе и радзиховскими без труда растолкуют непонятливым согражданам, что немцы двое суток готовились к торжественному вступлению в Минск. Чистили сапоги, обмундирование, мыли танки и автомобили. Ну нельзя же грязными и запыленными в столичный город вступать!
На самом деле на подступах к Минску почти двое суток натиск немецких войск сдерживали советские 64-я и 100-я стрелковые дивизии. И лишь когда немцы обошли открытые фланги советских войск, им удалось вынудить дивизии Красной Армии к отходу. Причем, что интересно, наши соединения вели сражение без своей дивизионной артиллерии и истребительно-противотанковых дивизионов. Эти части находились на артиллерийском полигоне под Витебском и только к 29 июня смогли походным маршем выйти на соединение со своими дивизиями.
Ну и, наконец, Юго-Западное направление. К 10 июля 1941 года 1-я танковая группа и 6-я немецкая армия не только не сумели захватить Киев и начать продвижение вдоль Днепра на юго-восток и форсировать Днепр, но только едва-едва достигли линии государственной границы СССР 1939 года. А немецкая пехота 17-й полевой армии больше недели топталась у Перемышля и Равы-Русской. Как же так, ведь Красная Армия, по утверждениям марков солониных, андреев буровских и прочих радзиховских со Сванидзе, в панике бежит, бросая все и вся. Что задержало панцердивизии Клейста? Что держало на месте немецкую пехоту? Неужто так увлекли их красоты Карпат, что немцы забыли, что им к Днепру надо по-быстрому двигаться? Несомненно, что указанные выше господа приведут именно такое объяснение всему этому.
В действительности причиной задержки немецкого наступления на Киев были ожесточенное сопротивление советских войск и мощные контрудары механизированных корпусов Юго-Западного фронта по флангам немецкой ударной группировки. Да, эти контрудары немцам удавалось отражать, да, эти контр­удары не могли достичь поставленных целей, но в целом Юго-Западному фронту удалось наличными силами, без мощных стратегических резервов Ставки ВГК, сдержать прорыв немецких войск, сорвать все планы немецкого командования. План «Барбаросса» начал трещать по швам прежде всего на южном фланге советско-германского фронта.
Там же, на Юго-Западном фронте, с первых часов войны  87-я и 124-я стрелковые дивизии 27-го стрелкового корпуса    5-й армии вступили во встречное сражение с ударной группировкой немецких войск из состава 6-й армии и 1-й танковой группы. Немецкие войска имели многократное превосходство в силе. Но обе советские дивизии стойко оборонялись, не отступали и даже, попав в окружение, продолжали сражаться, а впоследствии большая часть сил этих дивизий сумела пробиться на соединение со своими войсками. И как странно – вопреки утверждениям марков солониных, андреев буровских и прочих радзиховских со сванидзе – не бежали эти дивизии.
Еще южнее, в Молдавии, немцам удалось достичь реки Днестр только к 10 июля, для того чтобы пройти Молдавию, а это всего-то полтораста километров, самое большее, с запада на восток, немцам потребовалось 19 дней! Что же их так сдерживало? Не иначе как вина перепились и ни ногой, ни рукой шевельнуть не могли. Красная Армия разбежалась, а немцы спьяну и шага не могли сделать.

КОНЕЧНО, нельзя не признать, что немцам в 1941 году удавались впечатляющие прорывы. В отдельные дни июня их панцердивизии проходили по 50–60 км. Как такое могло случиться? Ничего удивительного в этом нет. Прорвав фронт на границах СССР, немцы не имели перед собой крупных резервов советских войск, которые могли бы своими     контр­ударами остановить их продвижение. Эти силы еще только выдвигались к границам. А большая часть войск приграничных округов с боями отходила на восток, отставая зачастую от немецких танковых клиньев. Но стоило немцам где-нибудь встретить свежие советские войска, как их наступление сразу начинало буксовать.
Одной из главных причин успехов вермахта в июньские дни 1941 года была возможность спокойно и без помех создать компактные ударные группировки на границах СССР. На направлениях главного удара вермахта фронт наступления немецкой пехотной или танковой дивизии не превышал 1–1,5 км. Такая плотность обеспечивала прорыв даже глубоко эшелонированной, заранее подготовленной обороны, плотно занятой войсками, что не раз демонстрировали советские войска в 1943–1945 гг.
Немецкие войска были полностью укомплектованы личным составом, боевой, транспортной и специальной техникой, вооружением, конским составом. Ни до, ни после 22 июня 1941 года сухопутная армия Третьего рейха не имела такой укомплектованности. Так, это был единственный случай, когда все танковые дивизии, укомплектованные немецкой бронетехникой, имели полный штат танков Pz. Kpfw. III и Рz. Kpfw.
IV (71 «тройка» и 20 «четверок» в дивизиях с двумя танковыми батальонами в танковом полку и 106 «троек» и 30 «четверок» в дивизиях с тремя танковыми батальонами в танковом полку). Панцердивизии, укомплектованные чехословацкими танками Pz. Kpfw. 35 (t) и Pz. Kpfw. 38 (t), вообще имели численность этих танков намного сверх штата. И надо учитывать, что основная масса танков Pz. Kpfw. 38 (t), модифицированных  нем­цами, имела 50-мм лобовую броню корпуса и башни, что соответствовало защищенности средних танков Pz. Kpfw. III и Pz. Kpfw. IV.
Вермахт имел более 600 тысяч автомобилей и более 1 млн лошадей; все транспортные колонны, моторизованные и гужевые, вся артиллерия были полностью укомплектованы автомобилями и гужевой тягой. Саперные и ремонтные части, части связи также имели полный комплект всей положенной им техники и транспорта. Кроме того, в предшествовавших военных кампаниях немецкие войска приобрели бесценный боевой опыт, отработали почти до автоматизма взаимодействие всех родов и видов Вооруженных cил. Именно четкое взаимодействие различных родов войск cухопутной армии между собой и с люфтваффе и было одной из важнейших составляющих успехов вермахта.

(Окончание следует)