От Фил с макинтошем
К Vladimir  
Дата 12.08.2001 18:02:40
Рубрики Прочее;

Не все верно...

> Вот сейчас – да, настоящая жуть, и я считаю, что об ужасах нынешнего времени и нужно говорить. Мое личное мнение – что теперь то история России и может закончиться. А кто твердит про “сталинские зверства” – тот попросту помогает замаскировать нынешнее умерщвление России. Есть еще один момент в исповедуемом вами подходе – отсюда вытекают высокомерные обвинения Церкви в сотрудничестве с большевиками и в ее перерождении. Нет уж, наша Церковь жила и как могла окормляла православную паству. И переродилась не она, а те, кто смеет поднимать на нее голос. Россия и Русский народ тоже жили как могли и делали свое дело, между прочим, неплохо.
 
 
На счет зверств — так большевики до Сталина ясно поглумились над Россией похлеще всех. Переводить стрелки и сваливать все на Сталина, безусловно, не правильно.
 
 
На счет церковной истории Церкви Вы, Владимир, не правы. Не будем останавливаться на моральнонравственных аспектах предприятия митр Сергия. Обратимся лишь к некоторым фактам, которые Московская Патриархия официально подтверждает.
 
 
Тех, кто не соглашался с митр Сергием, Сергий запрещал в служении. А далее в бой вступали уже большевики. Все запрещенных в служении, но продолжавших служить объявляли вне закона в СССР. И именно тогда и началось второе и самое сокрушительное гонение на Церковь. Второе, потому что первое было в начале двадцатых. Так что «кто не српятался, я не виноват». Так получается? Сергия пытался остановить митр Петр, его Первоиерарх. Он писал ему письма из ссылки призывая остановить разделения и вернуться к прежнему курсу. Однако Сергий этого не сделал.
 
 
Так что Владимир, может Церковь то совсем и не там, где Вы ее ищите.
 
 
Письма митрополита Петра своему заместителю митр Сергию из ссылки.
 
Из книги протоиерея Владимира Цыпина (МП) «Русская Церковь 1925-1938». Стр 187 и 189.
 
 
Письмо от декабря 1929 года.
 
«Ваше Высокопреосвященство, простите великодушно, если настоящим письмом я нарушу душевный покой Вашего Высокопреосвященства. Мне сообщают о тяжелых обстоятельствах, складывающихся для Церкви в связи с переходом границ доверенной Вам церковной власти. Очень скорблю, что Вы не потрудились посвятить меня в свои планы по управлению Церковью. А между тем Вам известно, что от местоблю-стительства я не отказывался и, следовательно. Высшее Церковное Управление и общее руководство церковной жизнью сохранил за собою. В то же время смею заявить, что с должностью Заместителя Вам предоставлены полномочия только для распоряжения текущими делами, быть только охранителем текущего порядка. Я глубоко был уверен, что без предварительного сношения со мною Вы не предпринимете ни одного ответственного решения, каких-либо учредительных прав я Вам не предоставлял, пока со мною местоблюстительство и пока здравствует митрополит Кирилл ив то же время был жив митрополит Агафангел. Поэтому же я и не счел нужным в своем распоряжении о назначении кандидатов в заместители упомянуть об ограничении их обязанностей, для меня не было сомнений, что заместитель прав установленных не заменит, а лишь заместит, явит собой, так сказать, тот центральный орган, через который местоблюститель мог бы иметь общение с паствой. Проводимая же Вами система управления не только исключает это, но и самую потребность в существовании местоблюстителя, таких больших шагов церковное сознание, конечно, одобрить не может. Не допустил я оговорок, ограничивающих обязанности заместителя, и по чувству глубокого уважения и доверия к назначенным кандидатам, и прежде всего к Вам, имея в виду при этом и Вашу мудрость. Мне тяжело перечислять все подробности отрицательного отношения к Вашему управлению: о чем раздаются протесты и вопли со стороны верующих, от иерархов и мирян. Картина церковных разделений изображается потрясающей. Долг и совесть не позволяют мне оставаться безучастным к такому прискорбному явлению, побуждая обратиться к Вашему Высокопреосвященству с убедительнейшей просьбой исправить допущенную ошибку, поставившую Церковь в унизительное положение, вызвавшее в ней раздоры и разделения и омрачившее репутацию ее предстоятелей. Равным образом прошу устранить и прочие мероприятия, превысившие Ваши полномочия. Такая Ваша решимость, надеюсь, создаст доброе настроение в Церкви и успокоит измученные души чад ее, а по отношению к Вам для общего нашего утешения Сохранит то расположение, каким Вы заслуженно пользовались и как церковный деятель, и как человек. Возложите все упование на Господа, и Его помощь всегда будет с Вами. Со своей стороны я, как первостоятель Церкви, призываю всех священнослужителей и церковных деятелей проявить во всем, что касается гражданского законодательства и управления, полную лояльность. Они обязаны беспрекословно подчиняться правительственным распоряжениям, если те не нарушают святой веры и вообще не противны христианской совести; и не должны заниматься какой-либо противоправительственной деятельностью, не должны выражать ни в храмах, ни в частных беседах ни одобрения, ни порицания их действий и вообще вмешиваться в дело, не относящееся к Церкви. Смею, однако, надеяться, что действительность не может указать среди представителей православного епископата и клира случай подобной нелояльности. Ни в мое непосредственное управление, ни после не было слышно ни об одном политическом преступлении со стороны духовных лиц. Если бы эти преступления имели место, то, надо полагать, виновные подверглись бы гласному судебному процессу; но на судах политических преступников не упоминается о представителях духовенства. Я охотно готов признать, что и само правительство давно убедилось в аполитичности Православной Церкви, и Вы, Владыка, можете себе представить: с каким воплем у нас должны отнестись священнослужители, особенно томящиеся в тюрьмах и ссылках, к голословному заявлению о словах и делах, а затем и о постигшей многих горькой участи. Между прочим, мне пишут, что епископ Василий о делах от моего имени представил Вам доклад. Должен заметить, что ни ему, ни другому моему сожителю я не давал никаких поручений, касающихся церковных дел. О себе лично скажу, что я прошел все виды страданий, которые можно себе представить, казалось, что у меня одно время года — время скорби, но Господь, видимо, не оставляет меня. Он поддерживает мои силы, ослабляемые тяжелыми условиями изгнания, и вносит в душу упокоение, которое, если и отравляется, то только болью о Церкви. Милость Божия да будет с Вами, Вашего Высокопреосвященства Послушник М[итрополит] П[етр]».        
 
 
Письмо от 26 Февраля 1930 года.
 
«Я постоянно думаю о том, чтобы Вы являлись прибежищем для всех истинно верующих людей. Признаюсь, что из всех огорчительных известий, какие мне приходилось получать, самыми огорчительными были сообщения о том, что множество верующих остаются за стенами храмов, в которых возносится Ваше имя. Исполнен я душевной боли и о возникающих раздорах вокруг Вашего правления и других печальных явлениях. Может быть, эти сообщения пристрастны, может быть, я достаточно не знаком с характером и стремлением лиц, пишущих мне, но известие о духовном смятении из разных мест и, главным образом, от клириков и мирян, оказывает на меня сильное давление. На мой взгляд, ввиду чрезвычайных условий жизни Церкви, когда нормальные правила управления подвергаются всяким колебаниям, необходимо поставить церковную жизнь на тот путь, на котором она стояла в первое Ваше Заместительство. Вот и благоволите вернуться к той, всеми уважаемой Вашей деятельности. Я, конечно, далек от мысли, что Вы решитесь вообще отказаться от исполнения возложенного на Вас послушания, это послужило бы не для блага Церкви. Повторяю, что очень скорблю,что Вы не писали мне и не посвятили в свои намерения. Раз поступают письма от других, то, несомненно, дошло бы и Ваше. Пишу Вам откровенно, как самому близкому мне архипастырю, которому многим обязан в прошлом и от святительской руки которого принял постриг и благодать священства... Мое здоровье сильно ослабело борьбой с суровыми климатическими условиями. Неоднократно ходатайствовал о переселении в другой пункт, более или менее обеспеченный сносным климатом и наличием медицинской помощи, которая здесь слишком слаба, — успеха нет. Все домашние тягости несу сам, около меня нет постоянного человека. На старости лет приходится подвижничать по-пустынному. Господь устроил, таким образом, дело внутреннего упорядочения. Прошу Вас помолиться Господу Богу, чтобы подкрепил мои силы и помог мне жить в безропотном послушании Его святой воле».
 
 
———————————————————-
 
 
Кроме того, Владимир хорошо известны интервью Сергия советской и иностранной печати о положении Церкви в СССР, где он просто откровенно лжет, говоря что в СССР никогда не было гонения на Церковь (???) и многое другое шокирующе интересное.
 
 
Вот читайте сами из той же книги со стр 211.
 
Там же митр Евлогий, которого РПЦЗ запретила в служении, да его и МП тоже запретила потом, кстати дает очень интересное оправдание митр Сергию. В общем, думайте что хотите. Заметте только, что я апеллирую исключительно к источникам МП, а не других независимых обществ.
 
 
......................
 
Гонения, обрушившиеся на Церковь в годы «великого перелома», потрясли христианский мир. Видный русский эмигрант А. В. Карташев писал в 1930 году в журнале «Китеж»:
 
«Мы ждем от европейцев и христиан гордой брезгливости к кровавым чудовищам, позорящим XX век христианской цивилизации. И какое счастье и какая радость, что призывы к моральной изоляции мировых московских преступников исходят из среды христианских исповеданий. Лицемерная корыстная тактика безрелигиозных политиков должна быть изобличена носителями заветов Евангелия. Христиане чрезмерно деликатно уступили влияние на мировое общественное мнение лаически настроенным профессиональным политикам, и они довели до мировой опасности бесчеловечного коммунизма. Довольно этой ложной христианской скромности! Высоко и властно поднимем над близоруким материализмом знамя Богочеловека, знамя Господа нашего Иисуса Христа, и мировой голос христианской совести да сокрушит иерихонские стены коммунистической Бастилии!»
 
Гонения на христиан в России осудил архиепископ Кен-терберийский, который в начале Великого Поста организовал в Великобритании моления о страждущей Русской Церкви, на которые приглашен был из Парижа митрополит Евлогий (Георгиевский).
 
2 февраля с призывом о молитве за гонимую Русскую Церковь выступил папа Пий XI: «Мы испытываем глубочайшее волнение при мысли об осужденных и святотатственных преступлениях, — говорится в его послании, — которые умножаются и усиливаются с каждым днем, и которые направлены как против Церкви Божией, так и против душ многочисленного населения России, дорогого нашего сердцу хотя бы уже из-за величия его страданий».
 
Настроения христианской общественности, заявления видных церковных деятелей влияли на позиции правительств западных стран по отношению к Советскому Союзу, в том числе и тех, кто по разным причинам заинтересован был в сближении с ним. Над Советским Союзом нависла угроза международной изоляции. Чтобы предотвратить ее, власти вынудили Заместителя Местоблюстителя дать два интервью, в которых он отрицал факт гонений на Церковь в СССР.
 
Первое интервью состоялось 15 февраля 1930 года для корреспондентов советских газет и подписано, помимо митрополита Сергия, членами Временного Патриаршего Синода:
 
архиепископом Алексием (Симанским), архиепископом Филиппом (Гумилевским) и епископом Питиримом (Крыловым).
 
На вопрос, действительно ли существует в СССР гонение на религию и в каких формах оно проявляется, дан был ответ: «Гонения на религию в СССР никогда не было и нет. В силу Декрета «Об отделении "Церкви от государства», исповедание любой веры вполне свободно и никаким государственным органом не преследуется. Больше того, последнее Постановление ВЦИК и СНК СССР «О религиозных объединениях» от 8 апреля 1929 года совершенно исключает даже малейшую видимость какого-либо гонения на религию».
 
Вопрос: «Верно ли, что безбожники закрывают церкви, и как к этому относятся верующие?»
 
Ответ: «Да, действительно, некоторые церкви закрываются. Но проводится это закрытие не по инициативе властей, а по желанию населения, а в иных случаях — даже по постановлению самих верующих. Безбожники в СССР организованы в частное общество, и поэтому их требования в области закрытия церквей правительственные органы отнюдь не считают для себя обязательными».
 
Вопрос: «Верно ли, что священнослужители и верующие подвергаются репрессиям за свои религиозные убеждения, арестовываются, высылаются и т.д.?»
 
Ответ: «Репрессии, осуществляемые советским правительством в отношении верующих и священнослужителей, применяются к ним отнюдь не за их религиозные убеждения, а в общем порядке, как и к другим гражданам, за разные противоправительственные деяния. Надо сказать, что несчастье Церкви состоит в том, что она в прошлом, как это всем хорошо известно, слишком срослась с монархическим строем. Поэтому церковные круги не могли своевременно оценить всего значения свершившегося социального переворота и долгое время вели себя как открытые враги соввласти (при Колчаке, при Деникине и пр.). Лучшие умы Церкви, как, например, Патриарх Тихон, поняли это и старались исправить создавшееся положение, рекомендуя своим последователям не идти против воли народа и быть лояльными к советскому правительству. К сожалению, даже до сего времени некоторые из нас не могут понять, что к старому нет возврата и продолжают вести себя, как политические противники Советского государства...»
 
Вопрос: «Соответствуют ли действительности сведения, помещенные в заграничной прессе, относительно жестокос-тей, творимых агентами соввласти по отношению к отдельным священнослужителям?»
 
Ответ: «Ни в коей степени эти сведения не отвечают действительности. Все это сплошной вымысел, клевета, совершенно недостойная серьезных людей...»                 ^3
 
В связи с обращением папы в защиту гонимой Русской Церкви сделано было заявление:
 
«...Мы считаем излишним и ненужным это выступление папы римского, в котором мы, православные, совершенно не нуждаемся. Мы сами можем защищать нашу Православную Церковь. У папы есть давнишняя мечта окатоличить нашу Церковь, которая, будучи всегда твердой в своих отношениях к католицизму как к ложному учению, никогда не может связать себя с ним какими бы то ни было отношениями».
 
А по поводу выступления архиепископа Кентерберийско-го сказано было, что «... оно грешит той же неправдой насчет якобы преследований в СССР религиозных убеждений, как и выступление римского папы... пахнет подталкиванием паствы на новую интервенцию, от которой так много пострадала Россия».
 
18 февраля митрополит Сергий дал интервью иностранным журналистам.
 
Вопрос: Не будете ли Вы так добры и не пополните ли Вы сообщения об ухудшении положения Церкви, сделанное Вами для советской печати, статистическими данными о количестве прихожан в 1913 году, в первые годы революции и в 1929 году? Также желательны данные относительно количества крестин, венчаний, похорон и вообще посещаемости церкви за те же годы (1913, 19,22 и 1929 гг.). Какое количество священников имеют приходы и совершают службы и какое имеется количество учащихся, получающих в данный момент богословское образование?
 
Ответ: Отвечая на заданный вопрос, мы должны сказать, что в дореволюционное время никакого точного учета верующих не существовало, так как все население, обслуживаемое православным храмом каждого данного прихода, считалось формально принадлежащим к Православной Церкви. Кроме того, вопрос о количестве прихожан в Православной Церкви до войны и революции 1917 года надо рассматривать в связи с вопросом о свободе совести, которой в России не было до революции, когда сектантские вероучения преследовались, и поэтому искусственно повышалось количество прихожан в Православной Церкви. При советской же власти многие, считавшиеся православными, перешли в различные сектантские организации (баптистов, евангелистов и др.). Что касается первых годов революции, то в это время органы управления Православной Церкви нормально отправлять свои функции не могли, потому что в указанное время большая часть территории нынешнего СССР находилась в сфере военных действий.
 
Переходя к настоящему времени, мы прежде всего должны заявить, что мы располагаем только цифровыми данными о так называемых «двадцатках», которые составляют, по советскому законодательству, ядро религиозной общины, необходимое для регистрации этой общины как таковой. Все остальные верующие являются посетителями Церкви, не подлежащими никакой регистрации.
 
Можем сказать, что в настоящее время количество прихожан в Православной Церкви составляет несколько десятков миллионов. Мы думаем, что безбожники увеличивают свои успехи.
 
Что касается статистики венчаний, похорон и т.д., то, как вам известно, функции метрикации отошли после революции к государственным органам. Количество приходов, принадлежащих нашей Патриаршей Церкви, составляет около 30 тысяч. Каждый приход, само собой разумеется, имеет священнослужителей. Необходимо сказать, что число священнослужителей гораздо больше, чем число приходов, так как в каждом приходе имеется от одного до трех священников и даже более. Все эти приходы находятся в духовном окормле-нии 163 архиереев, находящихся в каноническом подчинении Патриархии, не считая епископов, пребывающих на покое и находящихся в молитвенном общении с Патриархией. Кроме того, в каноническом подчинении Патриархии находятся: в Западной Европе — митрополит Евлогий (Георгиевский) с подчиненными ему епископами и духовенством; в Литве — митрополит Елевферий (Богоявленский); в Японии — архиепископ Сергий (Тихомиров) и в Китае — епископ Никон (Анисимов).
 
Относительно учащихся, получающих в данное время богословское образование, считаю необходимым отослать вас к интервью, опубликованному в советской прессе 16 февраля с.г. (по новому стилю).
 
Вопрос: Как может Церковь продолжать существовать ввиду политического, экономического и общественного положения священства и активных приходов — именно их лишен-ства, по которому им предстоит выселение, невозможность получения продовольственных карточек, и им, по последнему декрету, запрещено проживание в Москве?
 
Ответ: Что касается избирательных прав и других вопросов, связанных с Конституцией страны, которая является народным законом, обязательность которого для всех очевидна, то в этой области не произошло никаких изменений за последние годы. По поводу же избирательных прав активных прихожан я должен заметить, что вы ложно информированы из явно негодных источников.
 
Миллионы активных прихожан нашей Церкви — это трудящиеся люди, пользующиеся всеми правами, в том числе и избирательными, согласно Конституции. Эти прихожане поддерживают нас материально, но мы не испытываем нужды в какой-либо помощи и тем более вмешательстве извне.
 
Что касается вашего заявления о выселении всех священнослужителей из Москвы, то это не отвечает действительности. Случаи выселения отдельных священнослужителей в судебном порядке ничем не отличаются от выселения других граждан, выселяемых за невзнос квартирной платы, за невыполнение обязательных постановлений, из домов, подлежащих сломке, домов специального назначения и т.д.
 
Вопрос: Имеете ли Вы еще какие-нибудь доказательства и каково Ваше мнение относительно выступлений:
 
1. Папы Пия XI (Ратти).
 
2. Архиепископа Кентерберийского и других не римско-католических деятелей Церкви, имеющих нехристианские цели:
 
а) подорвать православие и б) нанести вред советскому государству как в пределах СССР, так равно и за границей.
 
Ответ: В основном мы на этот вопрос уже ответили в беседе с представителями советской печати 16 февраля с.г.(по новому стилю). Мы ознакомились с заявлениями Пия XI и Архиепископа Кентерберийского, а также многих других руководителей Церкви, призывающих к крестовому походу против СССР., Упомянем о заявлении епископа Лонгли из штата Айова (Северо-Американские Соединенные Штаты), который не только присоединяется к выступлению папы Пия XI, но заявил, что не надо останавливаться и перед кровавым конфликтом.
 
Мы считаем все эти выступления в корне противоречащими духу нашего христианского учения. Все эти выступления должны быть решительно осуждены всеми верующими христианами. Вы спрашиваете, на каком основании мы считаем папу врагом Православия? Как же нам думать иначе, если католическая церковь, возглавляемая папой, в одной только Польше за один только 1929 год насильственно отобрала у православных прихожан около пятисот православных церквей, обратив их в католические костелы. Нам неизвестно, чтобы какие-нибудь епископы в Англии, Америке или другой стране выступили против этих насильственных действий католической церкви. Вы спрашиваете, имеются ли у нас какие-либо доказательства того, что эти выступления как римского папы, так равно архиепископа Кентерберийского и других глав церквей, присоединяющих свой голос к этим призывам о крестовом походе, имеют целью нанести вред советскому государству как в пределах СССР, так и за границей. Мы считаем по меньшей мере странным этот вопрос со стороны представителей иностранной печати. Вы не можете не знать, что иностранная печать полна в эти дни самых кровожадных, несправедливых и недостойных христианина нападок на СССР и призывов к враждебным против него действиям.
 
Вопрос: Объясните нам, пожалуйста, какой церковный устав и какие полномочия имеет действующий Синод, о котором вы опять упоминаете, а также от имени какой части Греко-Православной Церкви Вы уполномочены действовать и говорить? В середине лета 1927 года в своем Обращении в советской печати Вы выразили надежду, что Вы и другие члены действующего Синода получите разрешение созвать церковный совет и основать законно избранный Синод. Был ли этот совет созван и если да, то каковы были его результаты?
 
Ответ: Заместитель Патриаршего Местоблюстителя и существующий при нем Синод действуют на основании полномочий, данных покойному Святейшему Патриарху Тихону первым Поместным Собором Православной Церкви 1917—1918 гг. Мои личные канонические полномочия восприняты мною от законного Местоблюстителя Патриаршего Престола. Синод же существует в соответствии с положением того же Собора. Я возглавляю подавляющее большинство верующей части СССР, примыкающее к Патриаршей Церкви. Что касается созыва Поместного Собора, то подготовка к нему ведется.
 
Вопрос: Каково Ваше отношение к административным мерам, принятым против Православной Церкви, как:
 
1. Запрещение колокольного звона в Москве.
 
2. Упразднение воскресений и других церковных праздников.
 
3. Закрытие церквей, например, в Одессе, по постановлению Одесского совета.
 
Ответ: Вам, иностранцам, вероятно, известно, что в ряде стран давно уже ограничен законом колокольный звон, а в некоторых случаях даже совершенно запрещается. В некоторых местах СССР колокольный звон отменяется по желанию трудящегося^населения. Мы не видим в этом решении ничего, что умаляло бы нашу религию.
 
Что касается религиозных праздников, то соввласть, не соблюдая их в государственных и общественных учреждениях, отнюдь не препятствует празднованию их Церковью, и мы, празднуя их в свое время, не можем пожаловаться на отсутствие молящихся. Переход на пятидневку и непрерывную неделю, по нашему наблюдению, мало отражается на посещаемости церквей. Еще Господом нашим Иисусом Христом было сказано: «Не человек для субботы, а суббота для человека».
 
О решении Одесского горсовета нам ничего не известно. Я думаю, что решение, если оно существует, будет верующими обжаловано центральной власти, которая отменяет постановления местных органов власти в случае незаконности их решений.
 
Вопрос: Какое количество священников было приговорено к тюремному заключению и к ссылке в 1929 году и за какие проступки?
 
Ответ: По этому вопросу Мы уже высказались в интервью от 16 февраля 1930 года (н. ст.), данном представителям советской печати».
 
В какой обстановке давались эти интервью митрополита Сергия? Митрополит Евлогий (Георгиевский) по этому поводу говорил: «Оказывается, что текст большевики дали митрополиту Сергию за неделю до интервью, а потом держали его в изоляции. Перед ним встала дилемма. Сказать журналистам, что гонения на Церковь есть — это значит, что все тихоновские епископы будут арестованы, то есть вся Церковная организация погибнет. Сказать: гонений нет — себя обречь на позор лжеца... Митрополит Сергий избрал второе. Его упрекали в недостатке веры в несокрушимость Церкви, ложью Церковь все равно не спасти. Но что было бы, если бы Русская Церковь осталась без епископов, священников, без таинств — этого и не представить... Во всяком случае, не нам, сидящим в безопасности, за пределами досягаемости, судить митрополита Сергия».